"Почему католики дорожат папством?" - читать интересную книгу автора (Тышкевич Станислав Михайлович)

Этот вопрос мне не раз ставили мои православные друзья. Я попытаюсь вкратце ответить на него, имея в виду подлинных католиков, глубоко верующих, охваченных благодатным духовным горением, беспредельно любящих Господа нашего Иисуса Христа, самоотверженных в любви к ближнему, проявляющих свою веру в подвигах благочестия и в непрестанном старании во всем исполнять волю Спасителя. Вялых католиков, католиков склонных низводить религию на один уровень с земными интересами, на словах почитающих или порицающих папство из чуждых христианству себялюбивых, националистических или личных побуждений, нет смысла опрашивать.

В наш век экуменизма искреннее изложение религиозных переживаний и убеждений христиан разных вероисповеданий, ознакомление с их восприятием догматики, не только полезно, но и необходимо. Выдающиеся православные богословы уже выпустили на разных языках ряд книг и много статей, в которых они стремятся передать духовно-жизненные мотивы привязанности православных к своему вероисповеданию. Мы, католики, братски приветствуем эти старания ознакомить "запад" с "восточным" благочестием; мы даже нередко принимаем участие в этих стараниях. Но совесть нам велит также не замыкаться в каком-то горделивом самодовольстве и поделиться с не-католиками столь мало известными им внутренними двигателями нашей преданности Римской Апостольской кафедре. Экуменические "встречи", чтобы быть плодотворными, должны быть направлены, главным образом, на восприятие верующими богословских истин и воздействий Духа Святого.

Католики, подлинные католики, дорожат папством по очень многим, более или менее осознанным, религиозным мотивам. Но не все эти мотивы в равной степени влияют на всех верующих. Я упомяну здесь лишь о нескольких, более веских, и о тех, которые непосредственно касаются суждений католиков о Православии. Обычных богословских доказательств из Св. Писания я здесь не привожу; их легко найти в лучших трудах католических богословов. Об учении Отцов я упомяну лишь вскользь.

Сыновняя преданность Св. Отцу в сердцах верующих и духовенства питается светом и силою благодати Христовой, поддерживающей, просветляющей, осеняющей неземным миром, радостью в Духе Святом, все благие поступки и начинания во исполнение волеизъявлений Св. Отца (папа очень редко приказывает, обыкновенно он только зовет, приглашает, напоминает, увещает, просит). С сыновним чистым от раболепия, фарисейства и посторонних расчетов, послушанием папе в религиозных вопросах всегда связано горение любовью Христовой, решимость возможно лучше исполнять заветы Спасителя, желание добра, особенно духовного, всем людям, даже врагам, готовность страдать за веру, дух смирения, покаяния, молитвы, дух соборного единения со всею Церковью. И наоборот, с падением уровня подлинного послушания, с заменой действительного послушания папе поддельным, нечистым, не евангельским, падает и уровень всей духовной жизни католика; внешне он, может быть, продолжает кое-как исполнять свои обязанности, но внутренняя, благодатная лампада горит слабее, или даже постепенно угасает. Благодатные подъемы духа, порождаемые детским повиновением Св. Отцу, ничего общего не имеют с эмоциональными настроениями чувств, с "прелестью"; они даже бросают свет на ту "прелесть" мнимой свободы, которая всегда таится в искушениях против должного послушания. Католик, многократно испытавший усиление и ослабление духовной благодатной жизни в связи с подъемом или понижением своей преданности папе, не поддается соблазну удовлетворяться индивидуальным единением со Христом, как бы в стороне от таинственного Тела Христова, Церкви. Совершенство разумного, смиренного, евангельского, сыновнего послушания Римскому первосвятителю обеспечивает полноту единения со Христом и Его Церковью, с Духом Святым, "душою Церкви" по учению св. Августина, со всею Пресвятой Троицей. Это единение в высшей степени созерцательно и в то же время очень действенно, активно.

Святая Евхаристия, вкушение тела и крови Христовой, есть кульминационная точка наиболее существенного в христианстве — жизненного единения с Господом нашим Иисусом Христом, средоточие христианской духовности, очаг церковности, питание благодатной любви к Богу и ко всем искупленным кровью Христовой. В Евхаристии происходит, если можно так выразиться, осуществление Церкви в сердцах верующих; одного вступления в Церковь через крещение недостаточно. Но это "осуществление" происходит не магически, не механически, не насильно, не силою только определенного обряда. В Евхаристии Господь идет навстречу человеку всем Своим существом, Божеством и человечеством, телом и душою, всеми дарами благодати, всею Своею любовью, всем своим желанием обожить верующего и приобщить его к Богочеловеческому подвигу спасения всех людей, к апостольству молитвой, жертвенностью, страданием, к мученичеству за веру. Но Евхаристия есть таинство, высшее таинство; поэтому еще более настойчиво, чем другие таинства, она требует от нас расположения, приготовления, чистоты совести и основной христианской добродетели — глубокого, всестороннего, всеисчерпывающего смирения. А полнота смирения достигается, главным образом, послушанием настоятелям, уполномоченным от Бога, со своей стороны с христианским смирением повинующимся высшей церковной власти, — папе.

Послушание вселенскому отцу и "главе всех глав", как св. Феодор Студит называет папу, располагает душу к восприятию евхаристической вселенской любви Спасителя, к соборному единению со всеми христианами, к подвигу во спасение благодатью Христовой всех народов, к участию в просвещении светом истинной религии, светом Евангелия, мусульман, евреев, буддистов… к жертвенности в виду обращения всех арелигиозных и антирелигиозных несчастных жертв безбожия и всевозможных заблуждений.

Благодаря папству стали возможными не только многочисленные поместные евхаристические съезды духовенства и мирян, но и мировые "евхаристические конгрессы", своего рода вселенские соборы, которые поочередно собираются в крупных городах земного шара и осязательно объединяют в духе евхаристической церковности и благодатной соборности сотни тысяч представителей всех рас и всех народов, посколько этому не препятствуют безбожные правительства. Главный момент такого съезда — общее причащение; на последнем евхаристическом конгрессе в Мюнхене, во время торжественной Литургии причащение раздавалось из 1200 чаш. Возвратившись на родину, участники таких конгрессов передают всем верующим оживляющий дух евхаристической церковности.

В значительной мере благодаря папству, существует несколько десятков тысяч церквей латинского обряда, особенно монастырских, где постоянно, днем и ночью, или только в течение всего дня, совершается поклонение Св. Дарам. Весь смысл и назначение этих тихих созерцательных молений — приготовлять и располагать ум и сердце к достойному принятию, обыкновенно ежедневному, св. Причащения, а также благодарить Господа за полученное утром таинство Евхаристии.

Католиков упрекают в том, что у них Причащение по латинскому обряду подается мирянам под одним видом хлеба. Но опыт показал, что от этого евхаристическая жизнь нисколько не страдает, так как в любой частичке Святого Хлеба присутствует весь воскресший Христос, Бог и Человек с телом, кровью и душою. Причащение под одним видом делает Евхаристию более доступной, особенно в странах, где трудно достать вина. Впрочем, это вопрос обрядовый, и в Византийском обряде католической Церкви Причащение под двумя видами обязательно.

Папство безусловно способствует объединению, процветанию и распространению по всему миру христианского подвижничества и дел милосердия, сострадания и любви ко всем духовно или физически страждущим. Во всех доступных для Церкви странах имеются епархии или миссии с многочисленными церквами, высшими, средними и народными школами, больницами, приютами для детей, стариков, умалишенных, неизлечимо больных, с монастырями строго созерцательной или благотворительной жизни, с центрами культурной деятельности и т. д. Силою отеческой заботливости пап все эти богоугодные заведения объединены, соглашены, дополняют друг друга, имеют защитника от вмешательства посторонних властей, ставящих им препятствия или стремящихся к использованию подвижничества и миссионерства для своих не всегда благочестивых целей. Папы оказывают труженикам Господним огромную моральную поддержку среди гонений и в час мученической смерти. Благодаря духовному импульсу со стороны Рима, в котором слышится голос всей Церкви, подвижники в миссиях часто достигают высшей степени мистической жизни и любви к Спасителю, жертвенности, святости; это верно особенно в отношении столь многочисленных канонизованных мучеников, в том числе многих туземцев Китая, Японии, Индии, Африки и других стран. В католических миссиях, больше чем где бы то ни было "любовь Христова объемлет" (II Кор. 5, 14) подвижников, и притом всегда в связи с сыновним отношением подвижников к Св. Отцу, к папе. Сколько дивных проявлений Божией благодати в жизни этих святых, подчас еще юношей, детей! Какой огромный мир духовных подвигов, о котором к сожалению многие почти ничего не знают, между тем как это знание очень полезно для того, чтобы судить, от Бога ли папство или нет.

Приведем только один пример из множества подобных: пример этот показывает роль папства в деле распространения христианских подвигов любви к ближнему.

Блаж. Евфразия (Пеллетиэ) среди неимоверных трудностей основала монашескую конгрегацию "Доброго Пастыря " для спасения и исправления в духе Христовом нравственно павших девушек. Сначала конгрегация была "епархиального права", каждый дом ее всецело зависел от местного епископа в отношении устава, персонала и проч. Приходилось в каждой епархии как бы заново создавать монашескую общину, каноническое положение; трудно было согласовать усилия отдельных домов перевоспитания, организовать взаимопомощь; невозможно было создать одно мощное дело милосердия. За много лет удалось основать только несколько домов. Мать Евфразия обратилась наконец к Св. Престолу; наведя должные справки и запросив, как обычно, мнение заинтересованных архиереев, Рим превратил предприятие в институт "первосвятительского права": организация получила общий для всех монастырей и домов устав, одобренный Cв. Престолом, с сохранением права каждого поместного епископа разрешать открытие дома конгрегации в своей епархии. Стало возможным, смотря по нуждам, переводить монахинь и девушек из одного дома в другой, открывать новые дома в разных странах, иметь общий новициат (дом для послушниц), легче приспособляться к местным условиям. Конгрегация стала быстро развиваться и открывать дома, не только во Франции, но и во многих странах мира. В год смерти великой подвижницы (1868) конгрегация уже имела 110 домов, в год ее причисления к лику блаженных — 321. Около 100 000 павших девушек были выведены на путь честной христианской жизни, многие из них стали образцовыми монахинями.

Благодаря папству, подобный расцвет произошел и во многих других монашеских конгрегациях и орденах, насчитывающих в общей сложности около 1 300 000 членов, а также в разных братствах, содружествах, объединениях мирян и т. д.

Папы не были все одинакового духовного уровня, были между ними великие святые, чудотворцы и мученики, были просто "благочестивые пастыри", были мало достойные, были также — к счастью очень немногие — совсем недостойные. Нас поражает соотношение: чем более какой-либо папа по всеобщему признанию свят, озарен благодатью, всецело предан Христу, отличается смирением, молитвенным духом и любовью к Богу и людям, с тем большим бесстрашием, убеждением и постоянством он защищает идею папства и проявляет на деле вселенскую пастырскую первосвятительскую власть; таковы были св. Лев Великий, св. Григорий Двоеслов, св. Мартин, св. Агафон и многие другие, а в наши дни — св. Пий X. А папы менее высокой духовной жизни, более слабой преданности Христу, мало заботились о вселенском благе Церкви, лишь вяло требовали от епископов послушания в церковных вопросах, стремились скорее к политической гегемонии, чем к проявлению духовной власти, впутывались в мелкие ссоры королей и князей.

Идею папства отстаивали, почти всегда ценою великих жертв, а нередко и ценою собственной жизни, столь многочисленные католические святые, мистики, молитвенники, апостолы и чудотворцы разных стран и эпох, особенно со времени св. Августина, все основатели и преобразователи монашеских орденов (напр. свв. Доминик, Франциск Ассизский, Игнатий Лойола, Альфонс Лигуори), все "возобновители " духовного горения (напр. св. Бернард), все великие подвижницы (напр. св. Екатерина Сиенская).

Все эти святые знали по личному благодатному духовному опыту, каким мощным двигателем подлинной христианской жизни и каким дивным путем для достижения непосредственного единения с Христом Спасителем и стяжания Духа Святого является сыновнее послушание папе в вопросах веры.

Русские православные святые не имели и, в силу обстоятельств от них независящих, не могли иметь, этого духовного опыта, о папстве они знали только по крайне тенденциозным отзывам о нем сначала греческих, а потом и других врагов папства; у нас в России издревле и до наших дней всякая "пропаганда" католичества запрещалась. Поэтому неудивительно, что русские подвижники, при всей своей несомненно глубокой духовной жизни, относились к папству с недоверием; иногда они высказывались против папства, но их критика почти всегда относилась не к действительному значению подлинного папства в Церкви, а к изуродованному полемикой представлению о папской власти, к "папоцезаризму", отвергаемому самими папами и всем католическим миром, или к личным недостаткам того или иного папы.

В Царстве Небесном, и до известной степени в сей жизни, поскольку христиане уже достигли духовного совершенства, единение верующих уподобляется единению Лиц Пресвятой Троицы в совершенной любви.

Но все дело в том, что надо осуществить этот идеал, достигнуть совершенства, взойти на Фавор святости, воспринять полноту богоподобия, дарованного нам сначала только в зачаточной мере. А чтобы дойти до этой цели, для христиан нет другого способа, средства, метода, нет другого пути, как уподобление Христу-Пути, Слову, ставшему Человеком, показавшему как человек должен спасаться обожением. Эта аксиома, этот закон обязателен не только для отдельных лиц (такой индивидуализм радикально претит всей икономии спасения), но и для всех христиан, поскольку они составляют одно братство во Христе, одну Церковь. Христоподобными должны быть не только каждый священник, особенно каждый архиерей, но прежде всего и больше всего — вся единая и единственная Церковь, Невеста Богочеловека, Его великое создание, имеющее своим назначением продолжать, применять, распространять Воплощение. Церковь есть дивная теофания, постоянный образ Божией любви, принявшей, ради нашего спасения, полноту человеческой природы. Если бы Церковь не была Христоподобной, она не могла бы указывать людям путь Христоподобия, она не могла бы всем своим существом давать им пример. Церковь на земле не может быть ангелоподобной, или подобной какому-то монофизитскому, аполлинарийскому или докетистскому Христу, существовавшему только в воображении древних еретиков. Она не может не уподобляться предельно Господу нашему Иисусу Христу. Поэтому она в существе своем обожена, имеет участие в Божией жизни, есть в высшей степени духовное, благодатное объединение, и в то же время она представляет собою вполне, во всех отношениях совершенное человеческое общество, установление, организацию. Она — обоженное завершенное человеческое религиозное общество, возглавляемое Богочеловеком.

Из сказанного следует, что для Церкви существенно центральное, общее для всех членов, высшее "правление", обладающее полномочиями соразмерными целям и назначению общества. А так как назначение Церкви чисто религиозное, определяется заветами Христовыми, то и "правление" Церкви должно быть высшим пастырством, выражением попечения Христа о Своем малом стаде, проявлением Его учительства. Такие простые соображения и вызываемые ими глубочайшие благодатные переживания питают преданность католиков Св. Отцу, а эта преданность в свою очередь порождает в душе чувства смирения и безмерной, безусловной, ничем не затемняемой благодарности Спасителю.

В служении папы проявляется полнота главенства Иисуса Христа. Господь наш Иисус Христос — Глава Церкви как "единый Пастырь", как Учитель и как Освятитель. Как Пастырь, правитель, руководитель, воспитатель всех христиан, Он не менее всеведущ и всемогущ, чем во всех других отношениях, и потому властен так все предвидеть и предвечно расположить, чтобы каждый папа пас овец и агнцев соответствующим дивным планам Христа-Главы образом. В сравнении с полнотою главенства Христова первосвятительство того или иного папы, или даже совместно всех пап всех веков, — как бы крошечная песчинка в сравнении со вселенной. Иисус Христос властен править всею Церковью и объединять всех архипастырей, даже посредством умственно и нравственно ограниченного человека, Он может Духом Своим внушать ему благие мысли и желания, отвращать от дурных поступков, воздействовать на его окружение. Через любого папу Христос может также Провидением Своим посылать полезные для пастырей и верующих испытания, страдания, врачующие наказания. Когда Иисус Христос допускал избрание недостойных пап X века или Александра VI, Он это делал с определенною целью, вероятно чтобы научить церковный народ желать, ценить, уважать и любить достойных пап. Христос посылает каждому папе смерть с последующим избранием нового папы тогда, когда это полезно для блага Церкви.

Чем лучше какой-либо папа воплощает идею папства, тем настойчивее он напоминает верующим обязанность почитать Христа как Главу, и всею своею деятельностью он является образом, выражением, служебным орудием главенства Христова.

Как Учитель, Христос-Глава тоже премудр и всемогущ. Он способен и властен поучать весь церковный народ, давать правильное понимание Св. Писания и Отцов, согласовать учение епископов и выявлять веру всей Церкви, даже через богословски слабо подготовленного папу; для этого Ему не нужна ничья помощь.

Как Освятитель, посылающий людям Свою благодать Главы через Духа Святого, Духа истины, Христос Первосвященник воздействует на христиан посредством таинств, священнослужителей, святых подвижников, через разные посылаемые Его Провидением события. Папа имеет своим заданием возглавлять и объединять духовенство, его заботы о возможно лучшем приготовлении пасомых к восприятию благодати и о распространении по всему миру установленных Христом-Главою средств и орудий освящения. Эта роль папы очень велика, и чем лучше и решительнее папы ее исполняют, тем ярче светит Главенство Христа, освещающего верующих Духом Святым.

Институт папства входит в грандиозную икономию создания и спасения людей.

Бог обеспечивает существование всякого Своего творения, особенно человека во все моменты его жизни на земле, посредством максимального, всеисчерпывающего применения тварных сил. Бог-Первопричина действует посредством тварных второпричин. Современные атеисты пытаются все объяснить естественными причинами, и они правы в том смысле, что Творец действует на земле посредством естественных существ и сил, действием материи. Нефть, которую мы теперь употребляем, образовалась миллионы лет тому назад из растений, которые в свою очередь вероятно развивались из примитивных форм, имевших свои производящие причины, и так до создания первых элементов материи, в которую Господь вложил как бы зародыши будущего расцвета вселенной. Все естественные науки — физика, химия, астрономия и т. д. — только восхождение по премудро созданной, недосягаемой в своей первоначальной ступени, лестнице причин. Каждый человек, беспрерывно от зачатия до минуты смерти, живет под воздействием миллиардов второпричин, действующих силою, заложенною в их Первопричиной, Богом, дающим всему бытие.

Тут возникает сам собою вопрос: почему Бог так радикально, постоянно и всесторонне как бы скрывается за всеми второпричинами и каждой из них? Ответ надо искать в свойствах Бога, в Его бесконечной премудрости и любви к человеку. Он желает, чтобы человек достиг того несказанного счастия, которое можно найти только свободным исканием и нахождением Его для почитания и ответной любви. Этот Божественный закон универсален, он проявляется в любом камушке и в высшей, императивной степени в человеке, особенно во всем что касается спасения его души.

Дела Божии прекрасны, то есть преисполнены бесконечной Божией мудрости и любви; и замысел Господа относительно Церкви прекрасен, завершен, доведен до конца, до полного осуществления предвечных законов Творца и Спасителя. Христос — Бог, и поэтому не подобает думать, что Он отверг или недооценивал закон второпричинности. Вся Его человеческая природа, вся жизнь, все учение, все Его заповеди предполагают и освящают этот закон. В то же время Иисус Христос — совершеннейший человек, преисполненный благодати, коренящейся в ипостасном единении с Божеством, и потому закон второпричинности охватывает Его больше, чем кого бы то ни было. Церковь подобна Ему, она Его великое создание, Его Невеста. Он явно хотел, чтобы все в Церкви совершалось посредством особых орудий, органов Его священства, Его пастырства, Его учительства. И чем мы ближе к сверхприродному источнику жизни церковной, тем определеннее воля Христова воздействовать на людей через второпричины. Для таинств, непосредственно сообщающих нам участие в Божией жизни, дары Духа Святого, требуются: для крещения — вода, непременно вода, а не что-либо иное; для елеопомазания — елей, именно елей; для Евхаристии — хлеб пшеничный и вино; для всех таинств — совершитель таинства. Для общения с Богом нужна молитва, подходящая обстановка, служебные органы восприятия Божиих внушений — ум, воля, сердце. Для распространения христианства нужны орудия Божии, проповедники. Заповеди десятословия могут быть кратко выражены так: почитай Бога воздействующего на тебя Своими орудиями, и будь орудием Божиим, второпричиной Божией любви к твоему ближнему; это верно в отношении всех наставлений Спасителя нашего.

Второпричина, через которую Христос-Глава поучает и пастырски объединяет верующих в приходе — настоятель прихода; приходы Господь объединяет посредством епископа. Во всех монастырях имеется игумен, отечески руководящий всеми. А всех пастырей объединяет папа, преемник Ап. Петра, которому, по учению нескольких Отцов, Христос поручил верховную власть из любви к людям, к Церкви; Римский епископ — второпричина, орган, посредством которого Христос-Глава обеспечивает единство епископата и всей Церкви. Отсутствие такой второпричины или органа единения, орудия главенства Христова, было бы крупным пробелом, исключением, незаконченностью в Христовом деле, нарушением Божиего закона второпричинности, отступлением от всей икономии вочеловечения и Христоподобия. Где нет папства, там приходится или низводить Иисуса Христа на уровень папы, то есть оскорблять Его, унижать Его главенство, исключать Его способность управлять Церковью посредством одного слабого человека; или заменять папство каким-либо неуместным в Церкви "папизмом" — цезарепапизмом, этнопапизмом, демопапизмом и т. д. К тому же нет основания допускать такое исключение из Христова закона второпричинности, раз в Св. Писании и Предании об этом исключении не упоминается.

В творениях cв. Василия Вел. мы читаем: "Всякое благочиние и согласие между многими до тех пор держится с успехом, пока сохраняется общая всех благопокорность одному какому-нибудь начальнику; а всякое разногласие и раздор, также многоначалие бывают следствием безначалия"[1]. Св. Иоанн Златоуст так формулирует тот же универсальный, не допускающий исключений, принцип: "Везде Бог устроил степени и разнообразие власти, чтобы все пребывало в единодушии и великом согласии"[2]. В другом месте Златоуст высказывается еще яснее: "Мы все братья, и Один у нас Наставник (Христос); но и между братьями надо, чтобы один давал приказания, а остальные слушались"[3]. Того же принципа придерживались так или иначе и другие Отцы Церкви и все основатели монашеских общежитий или вообще домов христианского совершенствования. Златоуст подчас называет Ап. Петра "военачальником"[4], а "военачальник поставляется над войском для того, чтобы из отдельных членов составить одно тело"[5].

В Католичестве этот капитальный святоотеческий принцип применяется полностью и с большой последовательностью не только к духовным общежитиям, но и ко всей Церкви, этому как бы вселенскому дому духовного совершенствования. В Католичестве очень жива идея именно совершенствования, воспитания, восхождения до вершин мистического единения с Богом. Католики дорожат папством потому, что сыновняя преданность Св. Отцу порождает братскую любовь, смягчает разногласия, сближает умы и сердца, охраняет соборную жизнь Церкви, развивает и укрепляет дух любви Христовой к людям всех стран и всех времен и тем самым, в этом отношении как и во многих других, углубляет жизнь во Христе, делает ее более сознательной, жертвенной, устойчивой. Главным образом благодаря папству, в Церкви существует так много духовных академий и международных семинарий, где в постоянном тесном братском равноправии и сотрудничестве, в благодатном общении, учатся студенты 20, 30 иногда 60 или 70 разных национальностей. То же самое и в еще большей степени, следует сказать о стольких мужских и женских монашеских орденах "первосвятительского права", папского устава. Конечно, братское отношение к представителям всех рас и народов имеется везде в христианстве. Но в Католичестве, именно там, где процветает сыновнее послушание папе, оно особенно развито, интенсивно, живуче и как с интеллектуальной, так особенно с благодатно-духовной точки зрения плодотворно, спасительно. А там, где среди католиков дух подвижнического послушания папе ослаблен, завял, затемнен шовинистическими страстями, ложным мистицизмом, дух благодатной соборности во Христе тоже вянет, замирает, подавляется себялюбием, отсутствием желания "понять другую сторону".

Папство обеспечивает всестороннее единство Церкви, реальность догмата "верую в единую Церковь", а всестороннее, завершенное, видимое для всех единство Церкви способствует процветанию общей взаимной любви, любви чистой от всех земных ограничений, не знающей национальных или социальных перегородок. В этой любви — сердцевина и душа христианства.

Только в свете этой правды можно правильно понять догмат главенства Римского епископа и доказательства в его пользу.

Папство органически, жизненно, кровно связано с Церковью, с ее ростом и всесторонним раскрытием, ее переживаниями, испытаниями. Его исторический путь подобен и соразмерен историческим путям всех факторов церковной жизни.

Во всем Новом Завете нигде не говорится об иконах, упоминается только о принципах, из которых можно заключить, что употребление икон для развития благочестия не претит духу Евангелия. Во II веке начинают распространяться первые символические условные знаки и начертания, напоминающие верующим о том или ином религиозном факте, или о Христе; о почитании икон в теперешнем смысле этого выражения едва ли кто-либо тогда помышлял; в IV веке св. Епифаний Кипрский энергично восставал против почитания икон; в богословие почитание икон вошло значительно позже. Богослужение в первые два века было очень просто, праздников было мало, церковное пение было скорее речитативом. До IV веке не было установленных вселенскими соборами вероучительных формул; выражения "единосущный" или "Богородица" вошли в употребление только постепенно, после долгих колебаний. Каноническое право развивалось в течение многих веков. О монастырях в Св. Писании и первых творениях церковных деятелей не упоминается; общежительное монашество стало развиваться только со времени Василия Великого и Пахомия. В первые века не было семинарий или богословских факультетов, богословие развивалось довольно медленно. Канонический состав Св. Писания был окончательно установлен сравнительно поздно. Первые соборы, если не считать собрания учеников Христовых, о котором говориться в Деяниях Апостолов, появились только во второй половине II века, а о вселенских соборах начали думать только в IV веке. Общая схема всех этих развитий или формулировок учения приблизительно такова: сначала едва заметное "младенчество", слабо оформленное состояние; затем — рост и появление сопротивлений, недоумений, возражений; наконец осознанное преодоление сопротивления, разрешение недоумений и определение устойчивых форм.

Так было и с папством. В Св. Писании упоминается только о главенстве Ап. Петра; о папах, как впрочем о митрополитах, патриархах, о различии между епископом и простым священником, об автокефальных национальных церквах, о непогрешимости всего церковного народа, о 4 постах и т. д., в Св. Писании не говорится. В первые три века ряд Римских епископов проявляют отеческую заботливость о всех поместных церквах; появляется и недоумение, сопротивление, особенно со стороны св. Киприана, который придерживался отвергнутого впоследствии вселенскими соборами принципа, что один епископ не может иметь власти над другим. С V века папы, особенно св. Лев Великий, осуществляют на практике и теоретически защищают уже то учение о каноническом главенстве пап, какое было определено I Ватиканским собором, как это признает даже Болотов. Впоследствии на Западе папство, несмотря на страшные удары, которые ему наносили многочисленные враги, несмотря на падения отдельных пап, все укреплялось и постепенно преодолевало все препятствия и соблазны. На Востоке же с восстановлением, благодаря Константину, древних дохристианских отношений между государством и религией, с победой цезарепапизма, нормальное развитие церковных установлений относительно иерархии было задержано, поколеблено. Политика императоров и их ставленников на епископских кафедрах препятствовала осознанию, развитию и недвусмысленному признанию главенства Римского епископа; но духовный престиж преемников Ап. Петра на Римской кафедре был уже настолько силен в лучших кругах духовенства, что никакой вселенский собор и никто из великих Отцов не помышлял об осуждении по существу папского главенства; определенно отвергали папство только порвавшие с Церковью еретики. Впрочем, такие духовные великаны, как св. Максим или св. Феодор Студит бесстрашно защищали идею папства. Большинство Отцов косвенно в подходящих случаях отстаивали принцип папства уже тем самым, что они старались воскресить часто искажавшееся в Византии правильное соотношение вечной церковной истины и временных постановлений гражданской власти; оттого-то почти все они перетерпели немало гонений со стороны этой власти. Отцы Церкви защищали не только правую веру от искажений, которые вносились в нее императорами-еретиками; они отстаивали свободу Церкви и против таких императоров, которые не вмешивались в чисто богословские вопросы.

Св. Кирилл, патриарх Александрийский, не усматривал ничего противного Преданию в безапелляционном осуждении патриарха Нестория Римским папой. Св. Иоанн Златоуст называл Римский папский престол "наша твердыня, наша необуреваемая пристань". Св. Афанасий Великий считал вполне законным и желательным вмешательство папы Юлия в дела восточных церквей, имея в виду восстановление епископов в их правах. Св. Василий Великий упрекал Рим в недостаточно энергичном проявлении папской власти, он просил прислать на Восток папских легатов ради "единственного избавления" от лжеучений. Св. Августин, св. Иероним и почти все другие западные Отцы Церкви безусловно отстаивали главенство Римского епископа[6].

Благодаря папству, Католическая Церковь сохранила отличительные черты древней Церкви, она продолжает идти все по той же линии.

Как и раньше, в католичестве собираются, когда надо, вселенские соборы. При появлении опасных лжеучений или забвении важных истин, папы поощряют глубокие богословские исследования; запросив мнение епископата и выяснив, какие благодатные плоды приносит в церковном народе то или иное догматическое учение, они облекают истину в форму вероопределения; древнее раскрытие догматов продолжается и теперь. Как прежде Отцы боролись против вмешательства в церковные дела посторонних сил, так и теперь католичество отстаивает самобытность Церкви.

Как в древности, Церковь во все последующие эпохи совершенствовала каноническое право, применяя его к нуждам времени. В Церкви не угасает первоначальный дух апостольства, церковного вселенства, вопреки тенденциям многих Византийских императоров, стеснявших его узкими рамками своей империи. Отцы Церкви знали, что соборность, единодушие, братская сплоченность обеспечивается единоначалием; в современном католичестве и этот принцип осуществляется на деле, и притом в отношении всей Церкви.

В эпоху древних великих гонений частое причащение было обильным источником духовной силы, мужества, верности Христу, единения всех во Христе; и теперь, в значительной степени благодаря папству, Церковь ежедневно преподает Св. Причастие миллионам верующих в разных частях земного шара. В древней Церкви пастыри зорко следили за святостью брака; и до сих пор Рим не допускает расторжения брака завершенного таинством и сожительством; но он требует, чтобы супруги, живущие в недействительном, кажущемся браке, заключенном без соблюдения условий действительности брака, или прекратили совместную жизнь или вступили в действительный брак. Как встарь Церковь призывала верующих к соблюдению Божиего закона во всех его видах, во всей его полноте, не исключая требований естественного морального закона, заложенного Творцом в самую природу человека, так и теперь католическое нравственное богословие, отстаивая заповеди Христовы, идет вглубь их природных божественных основ и предпосылок.

Церковь верна своему прошлому. Но это не есть простое фото-механическое воспроизведение прошлого, а тождество всегда одного и того же живого развивающегося общения, христоподобного таинственного тела Христова, Церкви.

Папство не есть нечто условное, временное, местное, заурядное. Оно не просто "полезное установление", "желательный фактор церковной жизни", или наоборот — только вредный институт, "необоснованное притязание"; проявление властолюбия. Дилемма о папстве может быть выражена так: папство есть или богоустановленное в своем основании, существенное для христианства, верховное выражение главенства Христова в Церкви, или же оно есть величайшее в истории, сознательное или бессознательное преступление, плод беспредельного заблуждения, обмана, коренное искажение религии, пагуба христианства, творение злого абсолюта, неслыханная "прелесть". В самом деле, требовать послушания от всех христиан, всегда, во всем касающемся спасения, веры и нравственности, если это требование не совпадает с волею Христовой, есть величайшая дерзость, бесстыднейшее посягательство на главенство Иисуса Христа, постоянное и универсальное богохульство, радикальное попрание Евангелия, веры, благодати. Хомяков и Достоевский понимали, что дилемма должна быть поставлена именно так. Если папство выросло вопреки воле Спасителя, то был прав Достоевский, усматривавший в католичестве изгнание Христа Великим Инквизитором; был прав и Хомяков, для которого папский Рим есть безграничное зло, "центр лжи", а "римский сепаратизм"- "единственная язва в мире" (см. напр. переписку с Пальмером).

Если папство, подлинное папство, соответствует намерениям и провидению Христа-Главы, то вполне понятно, почему именно наиболее святые папы, подвижники героического смирения и самоотречения, мужественно отстаивали принцип папского главенства в Церкви, а папы менее высокого духовного уровня вяло исполняли свое чисто церковное верховное служение, увлекались посторонними целями и затеями, мечтали о политической мощи, запутывались в бесполезных для Церкви начинаниях. Понятно, почему столь многие католические святые так настойчиво, жертвенно, бесстрашно защищали папство, в случае нужды смело обличали недостойных пап, проповедовали послушание Римскому епископу. Понятно также почему так велико число святых мучеников, пострадавших за веру в пастырство Христово, осуществляемое вселенской епископской иерархией, возглавляемой преемниками Ап. Петра. Понятно далее, почему на папстве с исключительною силою исполняется предсказание Христово относительно гонений на Церковь со стороны "врат адовых", почему все без исключения враги христианства и вообще всякой религии неизменно направляют свои удары на папство и на все, что более тесно связано с ним, напр. монашеские ордена; в папстве усматривали чуть ли не единственного врага и средневековые еретики, и энциклопедисты XVIII века, и масоны, и гитлеровцы. Понятно, почему главари Союза Воинствующих Безбожников считали своим особенным заданием отрывать от Рима возможно больше христиан и мешать всякому сближению Православия с Римом; почему в западной Украине, Прикарпатской Руси и Румынии, все католическое униатское духовенство радикально "ликвидировано" и все его церкви и монастыри переданы врагам Рима; почему на Московском соборе 1948 года представитель советской власти, атеист Карпов, поздравлял православных иерархов с автокефальной системой церковного управления, с "церковной независимостью", почему в Советской России можно печатать богословские статьи против догмата папского главенства и совсем невозможно что-либо открыто сказать или напечатать в защиту папства; почему во многих католических странах коммунисты поддерживают православную Церковь чтобы ослабить Католичество, но в православных странах никогда не поддерживают Католичества; почему советские безбожники преследуют Православие во всем, что оно имеет общего или совместимого с католическим учением, но никогда не восстают против антикатолических особенностей православного богословия, каковы: отрицание папского главенства, чистилища, Непорочного Зачатия Пресвятой Девы; почему в Китае атеисты создали независимую от Рима "католическую церковь" и ликвидировали верное папе духовенство; почему против католических миссионеров в далеких странах коммунисты ведут более ожесточенную борьбу, чем против протестантских; почему они с такой ненавистью нападают на римский Руссикум…

Если идея папства соответствует воле Христовой, то понятно также, почему в периоды ослабления папской духовной власти и церковного престижа, особенно в эпоху усиления на Западе разных форм цезарепапизма или этнопапизма, общий религиозный и нравственный уровень католического мира понижался.

Если же правда на стороне второго члена дилеммы, если папство есть величайшее в истории безумие или преступление, то все вышесказанные явления и факты, и множество других им подобных, непонятны, необъяснимы, претят простой логике и законам причинности.

Папство делает достоянием всей Церкви очень многие местные, частные, личные духовные достижения верующих, богословов, подвижников. Приведем несколько примеров.

Св. Иоанн Вианнэ, "кюре дАрс"(+1859), подвизавшийся во Франции, был причислен Римом к лику святых; папа провозгласил его покровителем и образцом для настоятелей приходов всех стран. Благодаря этому, св. Иоанн стал "своим" для всех католиков, везде его пример побуждает ревностных священников стремиться к священническому совершенству.

Римская канонизация китайских, японских и негритянских мучеников послужила мощным побуждением для католиков не только Азии или Африки, но и Европы, Америки и Австралии, жить вселенским духом благодатной любви Христовой, способной любого искренне ищущего правду человека возводить до высей мистического единения с Богом и вызывать во всех отвращение ко всем видам расизма и шовинизма.

Св. Престол одобрил почитание в католических храмах византийского обряда нескольких русских святых, в том числе Сергия Радонежского; тем самым, он пригласил всех католиков без исключения почитать этих святых, любить их, учиться у них благочестию, проникаться духом русской духовной культуры.

Рим предостерегает богословов и верующих от наскоро построенных новых учений, недостаточно обоснованных и не проверенных; иногда он прибегает к решительному и окончательному осуждению, как это было с модернизмом, масонством, гитлеризмом, коммунизмом, а значительно раньше с христологическими ересями. Рим действует всегда осторожно и осмотрительно. Только когда учение и деятельность какой-либо группы богословов, пастырей и мирян, после долгих и всесторонних испытаний и молений окажутся плодотворными в духовной жизни, всегда порождающими бесспорные христианские добродетели, особенно смирение и чистую любовь, и основанными на истинах веры, Св. Престол одобряет данное учение и делает его достоянием всей Церкви, общим духовным сокровищем.

В значительной мере благодаря папскому одобрению, все подлинно христианские человеколюбивые начинания, подчас и не-католиков, находят подражателей во всем католическом мире.

Любовь к общему отцу поддерживает и укрепляет любовь между братьями. Сыновняя преданность папе, общему пастырю пастырей, — очаг уважения и подлинно христианской любви ко всему божественному, святому, где и в какой среде или религии оно бы ни проявлялось. Эта преданность есть своего рода школа, в которой мы проникаемся вселенским, католическим духом, а потому и стремлением уважать, воспринимать и любить все Христово во всех христианских вероисповеданиях. Вот почему у католиков, особенно у ревностных убежденных "папистов", встречается такой интерес, такое уважение, почитание и задушевная любовь к восточному христианству. Вот почему среди преданных папе католиков так легко распространяется чисто религиозное, (а не только эстетическое, культурное или сентиментальное) почитание русской иконописи, православной аскетики, старчества, богослужебного обихода, благочестивых преданий, учений и обычаев. То что некоторые современные православные авторы называют "тоской католиков по Православию" есть явление коренящееся в самой сущности Католичества, любви ко всем проявлениям духа Христова; чем больше преданности папству, тем больше этой "тоски".

Поэтому глубоко ошибаются те католики, которые в своем восхищении духовными ценностями христианского Востока забывают про несметные духовные, богословские богатства Католичества, из-за второстепенных причин или из-за недоразумений, порывают с Католическою Церковью и тем самым разрушают святое дело единения христианского мира.

Папство способствует осуществлению в жизни догмата соборности, вернее кафоличности или католичности Церкви Христовой.

В папстве мы имеем весьма полезное установление или судилище, чтобы различать ложные, мнимые чудеса, откровения, видения, духовные порывы от действительных, благодатных, посланных Богом. Известно как легко народные массы увлекаются всем "сверхъестественным", не различая подлинно чудесного от обманчивого или просто естественного, но редкого.

Когда случается какое-либо сверхприродное явление, волнующее верующих, местные церковные власти и тем более Рим относятся ко всему происшедшему с большою осмотрительностью, с недоверием ко всяким слухам и восторгам; всех предостерегают от возможной "прелести", делается внимательное и строгое расследование всего относящегося к делу: "Не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они" (I послание Иоанна, 4,1). Церковные власти следят за ходом загадочного происшествия, долго воздерживаются от всякого одобрения, как впрочем и от опрометчивого осуждения. Согласно завету Спасителя, они судят о всех подобных необычайных событиях по их духовным плодам: если такое событие, и именно оно, неизменно порождает в мирянах и духовенстве евангельское смирение, этот великий критерий христианской правды, дух покаяния, самоотречения, прощения обид, ничем не запятнанную любовь к Богу и к ближнему, то оно от Бога; если этих добродетелей в данном случае нет, и тем более если в лицах переживавших происшествие замечают самомнение и хотя бы только первые ростки гордости, явление или "чудо" считается подозрительным, не подлежащим церковному одобрению. Если, после долгих испытаний и проверки "плодов", окажется бесспорным, что налицо подлинное чудо или явление, то Рим, посоветовавшись с местным епископом, одобряет подобающее почитание и приглашает всех чад Церкви с доверием относиться к этому чуду или явлению; таковы были явления Христа в Парэ-ле-Мониаль или Пресвятой Богородицы в Лурде.

Св. Престол поступает с той же осмотрительностью и вниманием к "плодам" также тогда, когда поднимается вопрос о причислении к лику блаженных или святых[7] того или иного подвижника, о его святости и о чудесах, приписываемых его заступничеству. Верующие знают, что они могут с доверием относиться к римским канонизациям, и за это они благодарны папе.

Упомянем, примера ради, об одном мелком, но очень характерном, случае из католической агиографии. Папа поручил одному опытному в духовной жизни священнику, Филиппу Нери (+ 1595), впоследствии канонизованному, проверить слухи о святости одной монахини, которая много постилась, проводила ночи в бдениях, молитве и всячески умерщвляла свою плоть. Св. Филипп пошел в монастырь, где проживала "подвижница", и когда она пришла в приемную, велел ей почистить его покрытые грязью сапоги. Она не сумела скрыть своего неудовольствия и намекнула на то, что чистить сапоги дело прислуги. Ответ святого был очень прост: "Ваших слов довольно для данного мне поручения, будьте здоровы". И пошел доложить Св. Отцу, что о святости этой монахини не может быть и речи.

В подлинном католичестве все построено на евангельском смирении, на примере, данном Спасителем.

Враждебное или игнорирующее отношение иных католиков к папскому авторитету — мы не говорим о личных столкновениях или о справедливой исторической критике поступков того или иного папы — всегда порождало плачевные последствия. Императоры, короли, князья и магнаты, распоряжавшиеся в Церкви, придерживавшиеся старых языческих понятий о религии, согласно которым Церковь являлись лишь одним из элементов совершенного общества, наряду с другими, почти всегда не только тормозили неуместное вмешательство пап в политику, но вместе с тем противостояли духовной власти Римского первосвятителя, унижали его служение в Церкви, ставили препятствия его полезным для христианства начинаниям, поддерживали врагов папства, влияли на выборы пап и назначения кардиналов в нежелательном для Церкви духе. Оттого получалось общее ослабление духовной жизни и бывали многочисленные злоупотребления, которые на Востоке, углубили болезненное стремление к обособленности, а на Западе постепенно привели к реформации, то есть весьма относительному улучшению нравов в ущерб вере и ценою распадения западного христианства на два лагеря, к великой радости всех безбожников. Если бы реформаторы, вместо того, чтобы ослаблять Церковь, искажать таинства и толковать каждый по своему Св. Писание, проводили подлинную, полезную реформу в области церковной жизни, трудились над повышением нравственного уровня духовенства и помогали папе держаться на должной духовной высоте, если бы они следовали примеру св. Бернарда, св. Екатерины Сиенской, св. Беллярмина и стольких других великих католических святых, то не было бы во всем мире страшного соблазна множества друг друга опровергающих вероисповедных толков, тормозящих святое дело проповеди христианства во всех частях света.

Меченосцы времен св. Александра Невского, крестоносцы громившие Константинополь, иностранцы, безобразничавшие в Москве в Смутное время, оскорблявшие святыни и благочестие народа, "католики" на Украине в XVII веке, многие солдаты Наполеона, — все эти люди очень невысокого религиозного духа, своевольные, непослушные папе, не помышлявшие о подлинном благе Католичества, чудовищно искажали на деле апостольские намерения пап. Идея папства им была чужда, они цинично игнорировали ее. К чему все это привело в России? К понятному отвращению от католичества, к широкому распространению крайне несправедливых и ложных представлений о папстве; к тому, что даже дети в школах должны были верить в легенды о "папессе Иоанне", о папской гордости, о том, что папство порождено лжеисидоровыми декреталиями и т. п. Католическая Церковь была лишена возможности должным образом защищать идею папства в печати и, за очень немногими мимолетными исключениями, содержать школы, монастыри, крупные благотворительные учреждения; католический священник, обративший в католичество хотя бы атеиста, коммуниста, подвергался очень строгим карам. Это отрицательное отношение к папству как и "левых", так и "правых" несомненно много способствовало росту у нас антихристианских идей и распространению безбожной атеистической пропаганды. А с чего началась вся трагедия? С отсутствия преданности подлинной духовной идее папства у самих же католиков и, до известной степени, со слабой осознанности этой идеи даже у некоторых пап.

Заметим еще одно. Наиболее могущественные враги папства в России обыкновенно проявляли большое неуважение и к Православию. Василий Темный, отвергнувший постановления Флорентийского Вселенского собора и заключивший в тюрьму митр. Исидора, "разграбил церкви и монастыри в Галиче"[8]. Иоанн Грозный, в своих антикатолических богословских выступлениях называвший папу волком, велел замучить митр. Филиппа и позволял себе разные кощунства в православных храмах. Петр Великий, отличавшийся антиклерикализмом, пришел в силу логической необходимости к антипапизму; он же, как всем известно, издевался над старинным русским благочестием.

Лев Толстой радикально отвергал папство на том основании, что папство это авторитет, а авторитету нет места в религии, в его странной религии; на том же основании он отвергал православные догматы и таинства и вообще авторитетность учения Церкви. Хомякова, тоже считавшего авторитет несовместимым с любовью, но всецело принимавшего идею Церкви основанной на любви, он упрекал в непоследовательности.

А современные советские атеисты, ведущие систематический поход против всякого самостоятельного идеального начала, должны были естественно обрушиться на идею папства, как на наиболее мощный оплот духовных ценностей. Они ведут кампанию против Ватикана и стремятся к ликвидации Православия.

Укажем тоже на устойчивость папства вопреки испытаниям, которые постоянно обрушиваются на него. Эта устойчивость может быть объяснена только исключительною помощью Божьего всемогущества. Никакая Богом не подкрепляемая система управления мировым международным религиозным "обществом" не в состоянии долго продержаться. В течение многих веков, тысячелетий, могут держаться только учения, предания, течения мысли, религиозные направления.

Предсказание Христово о том, что врата ада, то есть множество злых духов, ненавидящих Бога и действующих через покорных им людей, будут пытаться уничтожить Церковь, но не одолеют ее, особенно наглядно осуществляется в Церкви со скалой Петровой в центре.

Все папы первых трех веков были жестоко гонимы языческою императорскою властью; почти все они умерли мученическою смертью. Могущественные Византийские императоры, осуществлявшие старую языческую идею о единстве общества, в котором монарх правит как государством так и государственной религией, обыкновенно препятствовали объединению всех поместных церквей одним независимым от Империи верховным церковным архипастырем, парализовали усилия пап в духе догмата единой Церкви, задерживали развитие папского служения, соразмерное общему развитию Церкви.

На Западе положение было, пожалуй, еще хуже. Вся история средневековья полна попыток крупных властелинов и местных олигархов отвлечь папство от его церковного назначения. Все эти сильные мира сего старались возводить на папский престол лиц им угодных, мало проникнутых идеей всецерковного архипастырского служения. Одно время враги Церкви широко пользовались поистине сатанинской тактикой: чтобы повернуть папство в свою сторону, они выставляли против законного, действительного папы честолюбивых "антипап", ловко увлекавших за собою значительную часть верующих и духовенства, иной раз — целые народы. В таких условиях папство должно было погибнуть; но Господь послал Своей Церкви великих святых, которые поддержали пошатнувшийся было папский Престол.

Затем протестантские реформаторы оторвали от Церкви ряд государств, и вся Католическая Церковь разложилась бы на множество сект, если бы Дух Святой, действуя посредством исполинов христианского духа, святых подвижников и чудотворцев, не укрепил духовную власть пап.

Папство устояло и под антирелигиозным философским натиском, причиненным энциклопедистами, такими талантливыми писателями как Вольтер и монархами, поддерживавшими безверие.

Три века подряд полновластное в Европе масонство направляло свои нападки на папство, разгоняло монашеские ордена, конфисковало церковные здания и католические школы, поддерживало все антиримские религиозные течения, например, галликанство; масоны прекрасно понимали, что самый верный способ уничтожить христианство — покончить с папством.

Страшный и опасный противник христианства, в первую очередь папства, — коллективное, массовое себялюбие, этнический эгоизм, заразительный сумасбродный шовинизм. Все шовинизмы ведут войну против папства, которое по самой своей идее есть Божие орудие примирения всех народов и рас, образования великой семьи верующих народов. Не делает исключения даже итальянский шовинизм, несмотря на то, что все папы последних веков были итальянцами; Гарибальди называл папство "кинжалом в сердце Италии". Но и тут Божии люди, аскеты и молитвенники, успешно защищают Св. Престол.

Генрих VIII уничтожил власть папы в Англии и казнил много убежденных католиков за то, что папа отстаивал начала христианской морали; начатое Генрихом гонение продолжалось вплоть до начала XIX века.

Наполеон причинял Пию VI и Пию VII невероятные физические и моральные мучения и пытался основать независимую от Рима французскую Церковь.

В Испании, во время гражданской войны 1936–1939 гг., революционеры сразу убили или до смерти замучили в ужасных пытках 22 епископа и более 8000 преданных папе монахов и священников; тогда погибло почти полмиллиона верующих. Несколько раньше нечто подобное происходило в Португалии, в Мексике, в Китае. Гитлер преследовал не одних евреев; он с ожесточением истреблял и ревностных католиков; в одном только Дахау было замучено до смерти или до полной потери здоровья более 2800 католических священников; в Гитлеровской Германии издевательствам над папством не было конца, насмешкам и карикатурам по адресу папы Пия XII не было счету. А война, которую с 1917 года большевики ведут против "Ватакана", что это как не усилия врат адовых уничтожить Церковь?

Нет никакой страны света, где бы не было постоянной, открытой или потайной коварной пропаганды против папства.

Правда, иные правительства не преследуют Церковь, даже как будто поддерживают ее. Но в большинстве случаев они имеют в виду свои политические цели, а не благо Церкви; в общем и они причиняют вред папскому служению в Церкви.

Более чем все внешние враги вредят папству его внутренние противники. Идея папства высока, так как она выражает главенство Христово в Церкви. Она требует от духовенства и мирян постоянного духовного подъема, жертвенности, благодатной силы, чистоты сердца, разрыва с себялюбием, с преступным эгоизмом, личным, классовым, этническим. Искушение идти своим путем, не считаясь с наставлениями пап, всегда и везде очень велико, и неудивительно, что многие католики, подчас из духовенства, поддаются ему в большей или меньшей степени. Сыновнее, евангельское послушание папе предполагает восхождение к святости, а большинство христиан, увы, далеки от святости, от стремления к ней. Даже сами папы, поскольку они недостаточно проникнуты идеей папства, являются в известном смысле врагами папства, "папствоотступниками", к сожалению не все папы проявляли мужество св. Льва Великого в отстаивании главенства пап.

Не живи Католическая Церковь Божией благодатью, папство рухнуло бы уже давным-давно.

Иногда приходится слышать: "Как же католики не боятся папской безошибочности? Ведь при таком догмате папа может навязать всем верующим любое лжеучение и заставить поступать против совести!" Этих опасений у католиков нет по следующим причинам:

а) Как было уже сказано выше, догмат этот основан на безусловной вере в полноту главенства Господа нашего Иисуса Христа, Его Божией премудрости и всемогущества. Против воли Спасителя, постановляющей или позволяющей, допускающей что-либо, никакой папа ничего не может сделать, даже если бы весь мир ему помогал, а Христос-Глава, по воле Которого Церковь есть столп и утверждение истины, никогда не допустит, чтобы папа ввел всю Церковь в догматическое заблуждение. Догмат папской безошибочности имеет в виду только вероопределение "экс-катедра", он не касается всех других поучений Св. Отца или богословских доводов и рассуждений, приводимых им в обоснование этого вероопределения. Папа говорит "экс-катедра", когда он, обращаясь ко всем пастырям и пасомым и недвусмысленно требуя повиновения, облекает учение Церкви в выработанную богословами словесную формулу.

б) Поучения папы, хотя бы они по форме казались "экс-катедра", не безошибочны, если папа лишен возможности и способности поступать в полном сознании, например в случае психического расстройства.

в) Папа не полновластный самодержец в Церкви, не сочинитель догматов; он только страж, оберегатель и выразитель учения Церкви и тех выводов, которые она делает из совокупности истин Откровения.

г) Папа связан соборным голосом предыдущих пап. Он может отступать по уважительным причинам от канонических постановлений своих предшественников; но в догматических вопросах он должен руководиться соборным голосом пап, вероопределениями вселенских соборов, единогласным учением Отцов и богословов, единодушною верою всего церковного народа.

д) Каждый папа считается с тем, что о его верности Христу будут судить будущие папы, подвижники, богословы, будущие поколения церковного народа.

е) Вероопределения пап "экс-катедра" — выражение, высказывание, голос Церкви. Они не нуждаются в последующем одобрении со стороны Церкви; такое одобрение, во-первых, неосуществимо, ибо без папы невозможно установить, какая группа христиан, говорящая от имени всей Церкви, выражает подлинный голос Церкви, и, во-вторых, оно есть нечто лишнее.

ж) Следует опасаться не папских вероопределений, внушаемых папам Духом Христа-Главы, живущего в Своей Церкви, а влияния на верующих и на богословов постоянной всемирной кампании лжи и клеветы, которую ведут против папского вероисповедного главенства все антирелигиоэные движения и организации.

з) Догматические определения пап вовсе не исключают дальнейших богословских исследований в виду устранения опасных и неверных толкований этих определений и совершенствования их формулировок.

В теле Церкви папство является как бы устами. Уста здорового человека высказывают мысли и пожелания человеческого духа, но нисколько не зависят от "согласия " (одобрения, разрешения) всего тела и его инстинктов; весь смысл христианского аскетизма состоит Ів том, чтобы подчинить тело духу. Так оно и в Церкви Христовой. Папа в своих торжественных определениях "экс-катедра" выражает соборную мысль Церкви, тесно связанную с ее сверхприродной духовной жизнью, проявляющеюся в соборном убеждении епископата и вообще духовенства, в творениях глубоко верующих богословов, в словах и в жизни подвижников благочестия, чудотворцев, мучеников; ведь в словах простой, но святой деревенской девушки имеется более чистая соборность, чем в речах и писаниях множества национально-политически настроенных "церковных деятелей".

Все части человеческого тела органически "соборно", направляют кровь в сердце, а сердце посылает ее в обратном направлении, к периферии. Но это — не борьба, не несовместимость, а наоборот — необходимая предпосылка правильного кровообращения, здоровья. Папство есть как бы сердце вселенской Церкви. В нем стекаются благодатные озарения, ниспосылаемые Богом Подвижникам всего христианского мира (в Риме ведь прислушиваются и к голосу русских святых), в папстве сходятся все жизненные нервы Церкви; в свою очередь оно передает всем верующим внушения Христа-Главы, живущего во всей Церкви. Тут никакого противоречия быть не может потому, что один и тот же Дух Христов просвещает светом веры и любви как Римского первосвятителя, так и весь епископат и весь подлинно церковный народ.

По католическому учению, каждый человек обязан следовать голосу своей совести, пока не заметит, что она ошибается. Поэтому христианин добросовестно, по чисто религиозным мотивам, отвергающий папское главенство, более близок убежденным католикам и более достоин их уважения, чем такой христианин, который признает папскую власть по чуждым Церкви соображениям или не потрудившись предварительно выяснить полную правду о Церкви путем чтения соответствующей литературы, и еще более молитвы. Без усердной молитвы невозможно осознать подлинное значение папского главенства в Церкви.

Многие думают, что роль папы в Церкви касается только юридического, дисциплинарного порядка и богословия, но имеет мало значения для внутренней духовной жизни. Это большое заблуждение. Конечно, Римский первосвятитель обязан в единении с епископатом устранять всякие канонические нелады и согласовать все служения в Церкви. Но это далеко не все. Папа, конечно, не имеет власти над благодатью. Но для папского первосвятительства существенно способствовать, служить обожению, облагодатствованию верующих, их освящению единением с Христом, Главою Церкви, и с Подателем благодати — Духом Святым. "В ком есть послушание, тот со всеми соединен любовью", учил св. Ефрем Сирин. Послушание настоятелям — смиренное, покаянное, самоотверженное, "как у мертвеца", по выражению Лествичника, всестороннее, осуществляемое всеми способностями души, сыновнее, любящее, — такова основа подлинной христианской жизни и главное условие, при котором Господь наш Иисус Христос делает людей причастниками Божеского естества (II Петра 1,4) в таинствах, молитве, подвижничестве. В послушании Св. Отцу это условие исполняется до конца, до полноты, до возможного в этой жизни совершенства. Преданностью идее папства, точнее послушанием Папе в вопросах религии, вдохновлялись многие выдающиеся мыслители, богословы, проповедники, миссионеры, и даже поэты и художники. Но больше всего христиан эта сила послушания привела к святости, к неземной любви Христовой, до высших ступеней единения с Господом и "стяжания Духа Святого".

Папство — скала Петрова, на которой силою Христовой держится храм Божий, Церковь. Чтобы правильно оценить значение ее, надо прислушиваться к задушевным молитвам присутствующих в храме, на ней построенном, и к голосу благодати, призывающей всех к единодушной жизни во Христе.

Приложение. Папство и советский атеизм.

12 марта 1919 папа Бенедикт XV послал Ленину протест против гонений на православное духовенство; отвечая на этот протест, наркоминдел Чичерин выразил негодование по поводу "засвидетельствованной вами солидарности со служителями православной Церкви".

В 1922 году папа Пий XI потребовал освобождения патриарха Тихона. Последовал новый грубый отказ.

В журнале Безбожник от 3 апреля 1923 мы читаем: "Против католического клерикализма ведется более жестокая борьба, нежели против русской Церкви… Неудивительно, что Пий XI так твердо вступается за Тихона".

В СССР все католические священники византийского обряда, в первую очередь экзарх Леонид Федоров, были "ликвидированы". Та же участь постигла всех униатских духовных лиц, отказавшихся перейти во враждебные Риму юрисдикции (в западной Украине, в Чехословакии, в Румынии).

О. Иосиф Белоголовый, бывший профессор богословия в упраздненной большевиками Петроградской католической духовной Академии, был убит за то, что не согласился принять епископскую хиротонию в виду создания какой-то "католической" антиримской Церкви.

Уже старые довоенные советские антирелигиозные журналы — Безбожник, Атеист, Антирелигиозник и др. — имели в виду, главным образом, борьбу против католичества; около половины помещенных в них статей и сообщений являются выступлениями или прямо против католичества или против принципов, лежащих в основе католической экклесиологии.

А. Метелев в своей книге Ватикан (Ленинград, 1926), писал с возмущением: "Папа уверен, что Бог даровал ему… доверенность, на основании которой, он, как наместник Божий, должен беспокоиться о всем человечестве и предотвращать от него опасности коммунизма" (стр. 9). Папский "абсолютизм" охраняет веру "в сущестование Божества" (стр. 15). "Никакая агентура не может столько мешать делу освобождения народов (от религии конечно; — С. Т.), сколько этому мешают агенты Ватикана, именующиеся миссионерами и монахами" (стр. 22). "Только пролетарская революция в своем огне расплавит твердыни Ватикана, постепенно освободит человечество от религиозного фанатизма и выведет его на широкую дорогу коммунистического бытия" (стр. 43). И теперь все воинствующие советские атеисты так думают.

В книге Воинствующее безбожие в СССР за 15 лет (Огиз 1932) папам Льву XIII и Пию X ставится в упрек их дружелюбное отношение к Российским императорам (стр. 159). Автор тут же протестует против "перспективы воссоединения русского народа с единой овчарней стада Христова".

Во всеобщем Антирелигиозном Учебнике (Москва, 1933) сказано, что "сказка" о религиозных гонениях в СССР "была пущена в ход папой римским в феврале 1930" (стр. 34).

А. Д. Дмитрев пишет в своей книге Подготовка интервенции против СССР и Церковь (Москва, 1932): "Католическая церковь… является мировой, международной организацией, тесно сплоченной, прекрасно организованной… объединенной в своем едином центре, Ватикане… Черный поповский интернационал объединяется и образует единый антисоветский фронт всех и всяческих церквей… Тон задает наместник Бога на земле — папа римский" (стр. 14–22).

Покойный вождь Союза Воинствующих Безбожников, Е. Ярославский, упомянув о попытках объединить разные вероисповедания, в особенности Православие, вокруг Св. Престола, под главенством папы, прибавляет: "Наше задание заключается в том, чтобы не допускать у нас такого объединения" (Коммунистическая революция, Июль 1929). Он негодует на Пия XI за то, что папа ввел молитву: "Спаситель мира, спаси Россию".

М. Шейнман, тоже выдающийся деятель из лагеря воинствующих атеистов, выпустил ряд книг о Ватикане. Вот характерные положения из его книги Ватикан между двумя мировыми войнами (Изд. Акад. Наук СССР, 1948): "Ватикан стремится к мировому господству католицизма. В посланиях периода второй мировой войны Пий XII заявлял, что только в возвращении к Богу — выход из всех трудностей современности… Ватикан выступает за "воссоединение церквей в лоне римской церкви" (стр. 130). "Папа призывал вернуться к религии" (стр. 139). "Особую ненависть Ватикана вызывает, разумеется, развитие свободомыслия и атеизма" (стр. 196). "Фанатический мракобес, он (Пий IX) в 1854 провозгласил догмат о непорочном зачатии Богородицы… На Ватиканском церковном соборе… был провозглашен догмат о непогрешимости (!) пап".

В книге того же автора Ватикан — враг мира и демократии (1950) мы читаем: "Пий IX… объявил священную войну самому передовому учению, какое когда-либо знало человечество — коммунизму… Пий XII в июле 1949 издал декрет об отлучении от церкви тех, кто поддерживает коммунистов" (стр. 23). "Церковь требует, чтобы во всех научных исследованиях ученые исходили из признания существования Бога" (стр. 32).

Книга Шейнмана Современный Ватикан (Изд. Акад. Наук СССР, 1955) составлена в том же духе. "Ватикан ведет борьбу против диалектического материализма", который "камня на камне не оставляет от религиозного учения о сотворении природы и человека Богом" (стр. 71).

А. Эмме тоже не может простить папе его роли в Церкви: "Мракобес Пий XII… призывает верующих не отходить от библейских представлений о сотворении Богом человека" (Наука и религия о возникновении жизни на земле, 1952).

М. П. Баскин упрекает Данте в том, что он изложил "католическое учение о бессмертии души и о ее пребывании в чистилище" (Материализм и религия, 1955, стр. 95).

Из книги Я. Галана Ватикан без маски (1952), где доводы в пользу атеизма сводятся к "плюю на папу, плюю на Унию", мы узнаем из послесловия, написанного В. Беляевым, что Ватикан — "цитадель мирового мракобесия", "крепость врага", что католические священники византийского обряда "гадюки, бандиты, черноризная шваль".

Большая Советская Энциклопедия под заглавным словом "Атеизм", доказывает, что "оплотом самой черной реакции (то есть христианства) является Ватикан". В статье о папстве Энциклопедия выступает против догмата папского главенства, против Ватиканского собора 1870 года и против Флорентийской Унии. Как и все советские антирелигиозники, Энциклопедия ставит в упрек католическим монашеским орденам их преданность папе римскому.

В советской России была создана целая литература об Александре Невском с явной демагогическою целью унизить папство в глазах народа. С той же целью в СССР было выпущено несколько толстых книг, в которых авторы, путем умалчиваний и ложных толкований, пытаются доказать, что папство враждебно России. Такова напр., книга Б. Рамма Папство и Русь в Х-ХV веках, 1959.

В СССР усердно переводятся на русский язык и печатаются все когда-либо появившиеся в свободном мире крупные антиримские памфлеты разных расстриг, морально обанкротившихся священников или прирожденных атеистов. У меня на столе лежит около 20 таких "трудов".

Весьма характерен выпад известного советского художника С. Т. Коненкова на первом всесоюзном съезде советских художников: "Силы тьмы объединяются. Они хотят мраком окутать мир. Все зло темных сил мира воплощает в себе Ватикан. Кровожадное духовенство уже давно пытается наложить свои лапы на горло человечеству… И в наши дни глава католической церкви, держа в одной руке крест, а в другой атомную бомбу (!), проповедует крестовый поход против нового мира. И в наши дни, как, никогда, продолжается борьба добра и зла, света и тьмы" (Советская Культура от 5 марта 1957). Коненков в новой речи ясно ставит дилемму: надо идти или "со тьмою" христианства, воплощаемой Ватиканом, или со "светом" радикального атеизма; все половинчатости и компромиссы недопустимы. Это основной принцип советской антирелигиозной агрессии. Та же дилемма была неоднократно высказываема Ярославским, Шейнманом и другими вождями антирелигиозного движения в странах, подвластных коммунистической диктатуре.

Из статей советского журнала Наука и Религия тоже явствует, что борьба против "Ватикана" есть главный объект антирелигиозного похода коммунистов. Большинство статей журнала прямо или косвенно направлено против католичества. То же самое следует сказать и о сборнике Наука и Религия, появившемся в Москве в 1957 году, и о ряде других подобных книг.

Большой Спутник Атеиста (Москва 1959) может показаться составленным равно против всех христианских вероисповеданий и всех нехристианских религий. Но стоит только вчитаться в книгу, чтобы заметить тактику: унизить Католичество и Православие, приравнивая их к всевозможным религиозным заблуждениям, тотемизму, нелепым обрядам бедных дикарей Австралии и т. п. В главах против религии вообще острие направлено или прямо против католичества или против всего того, что виртуально имеется в католическом учении или по крайней мере допустимо в нем. В библиографии указаны книги против "Ватикана": Артурова, Баскина, Карманского, Мчедлова, Лаврецкого, Михневича, Рутенбурга, Шейнмана и других.

Из всех книг, выпущенных в СССР против Ватикана в 1960 году, наиболее характерна, пожалуй, книга В. И. Волгина Ватикан — центр реакции и мракобесия. Само заглавие многозначительно. Диалектика все та же: папа стоит за веру в Бога, осуждает атеизм, провозглашает, что атеизм несовместим с христианством, отлучает от Церкви сторонников безбожного материализма; значит, он поддерживает эксплуататоров и капиталистов, значит, он угнетатель народов, зачинщик войн!

Антипапские книги и брошюры печатаются во всех подвластных коммунистам странах, как впрочем во всем мире, и притом на многих языках и для разных категорий читателей; в особенности имеется в виду антикатолическое воспитание молодежи. В сборнике От мрака к свету (Москва, 1959), предназначенном для детей, 346 страниц; из них около 200 заключают только нападки на католичество, в первую очередь конечно папство; да и на остальных 146 страницах есть немало выпадов против Рима.

Заметим еще, что исключительно интенсивная борьба атеистов против католичества ведется во всех формах и всеми способами: кино, театр, игры, клубы, музеи, выставки, доклады, уроки в школах, лекции в высших учебных заведениях, частные разговоры и т. д.

В СССР с большим ожесточением ведется борьба против Православия. Не может быть сомнения в том, что после Католичества Православию отводится первое место в программе "ликвидации" религий. И это не удивительно: Православие в своей догматике, благочестии, обрядности, таинствах, монашестве, так близко к Католичеству! Но когда православные высказываются против учения Католической Церкви, безбожники их поддерживают и поощряют.

В СССР многие православные духовные лица и миряне были замучены за веру, за преданность Христу и Его заветам. Вопиющая неправда говорить, что все они были убиты только по политическим причинам, за привязанность к монархии. Среди убитых были бесспорно подлинные мученики за Христа. Гонители убивали их из ненависти к религии, особенно ко всему, что Православие имеет или может иметь общего или совместимого с католическим учением. Ни никогда и никого они не преследовали за отрицательное отношение к идее папства. А все замученные в концлагерях СССР католические епископы, священники, монахи и миряне были гонимы, главным образом, за отказ порвать с католическим догматом папского главенства.

В наши дни с невиданным в истории напряжением осуществляется предсказание Христово о ненависти "врат адовых" к Церкви, построенной на Петре и его вере. С какою целью Провидение Господне допустило все эти ужасы? По-видимому для того, чтобы привести многих католиков к покаянию в грехах против сыновнего послушания Св. Отцу.