"Гроза над Дремучим Миром" - читать интересную книгу автора (Белкина Наталья Евгеньевна)

ГЛАВА 5

В Ливийской пустыне бушевала песчаная буря. На целые сутки Гавру пришлось задержаться в Луксоре. Да Мраморного дворца оставалось не более дня пути, но в такую непогоду легко было сбиться с пути и потерять много времени.

Наместник Дремучего Мира нервничал, злился и сожалел о том, что не обладает даром управлять стихиями, как некоторые другие наместники. Укрывшись в развалинах пристройки к древнему храму на самой окраине города, Гавр пережидал бурю и проклинал Умара за его предательство.

Он не любил доносить и все еще раздумывал, рассказывать ли Хозяину обо всем произошедшем или постараться разобраться в этом самому. Безусловно Гавру не хотелось прослыть недотепой, который при всяком случай жалобится Лютому Князю, но шестое чувство подсказывало ему, что все гораздо серьезней, чем могло показаться сначала. Не обычный гость был у Умара и неспроста. И что это за голубой огонь, о котором упоминала гурия?

Гавр смотрел в небо, скрыв почти все лицо под черной бедуинской повязкой, защищавшей его от песка. Он пытался определить, долго ли еще будет продолжаться буря. Конь наместника уже почти три дня ничего не ел и не пил, и предел его выносливости был близок. Сам же Гавр мог обходиться без воды и пищи более недели, но такое воздержание могло бы значительно истощить его силы. А ведь не исключено, что они могут ему еще понадобится.

Солнце не прояснялось, и ничто не говорило о том, что буря скоро прекратится. Неизвестно, сколько еще здесь придется торчать. Гавр подумывал о том, чтоб вернуться в Луксор и, оставив там своего бедного коня, двинуться через пустыню, рискую сбиться с пути и обессилить от жажды и суховея. Время уже поджимало. Хозяин не любит ждать, а воспользоваться спасительной пространственной дверью, значит навлечь на себя еще больший его гнев.

— В любом случае, если буря продлиться еще сутки, мне придется так поступить, — сказал он вслух не громко и не смог услышать самого себя из-за шуршания песка и гула где-то там вверху.

Но через минуту, ему почудилось, что он улавливает нечто новое в монотонном шуме ветра и песка. Сначала ему показалось, что это какой-то природный звук, будто капли воды точат камни. Потом он решил, что это нечто одушевленное, слишком уж аритмичны были приближающиеся звуки. Гавр на всякий случай проверил на месте ли его оружие и огляделся. Среди развалин гулял ветер, заметая небольшие клубы мелкой желтой пыли, и потому у ближайших бесформенных каменных глыб вполне мог кто-то прятаться.

Гавр обошел свое убежище, в стенах которого зияли огромные дыры в человеческий рост. Непонятно было, откуда шел этот то ли всплеск, то ли всхлип, ветер мешал определить направление. Наместник занял удобную наблюдательную позицию в небольшой нише в стене, в которой он мог незаметно проследить за тем, кто должен был появиться здесь.

Но вдруг звуки прекратились, и Гавр уже снова не слышал ничего, кроме свиста и шороха, порождаемых бурей. Возможно этот некто остановился, заметив его, чтоб внезапно подкрасться и напасть. Но тогда зачем он так шумел?

Наместник осторожно выглянул из своего убежища и, сощурившись, попытался всмотреться в мутный вихрь. Конечно, он ничего не увидел, а пыль тут же запорошила его глаза. Но тут ему показалось, что неподалеку от пролома лежит что-то темное. Протерев глаза и снова вглядевшись, он понял что это некое тело. И судя по трепыхающимся краям одежды и очертаниям, именно человеческое тело, а не камень, не обломок стены и не животное. Непонятно только было живое или мертвое.

Необходимо было сейчас же проверить его на предмет опасности. Но несмотря на то, что человек лежал в двух-трех метрах от пролома, подобраться к нему было бы непросто. Бесшумно метнувшись к противоположному краю стены, Гавр снова сквозь ресницы посмотрел на неподвижно лежащее тело и решил осторожно приблизиться к нему.

Не дойдя полшага, он остановился и, достав меч, протянул его в сторону интересующего предмета и чуть ткнул. Послышался тот же булькающий звук. Гавр понял, что это всхлип. Он отложил в сторону оружие и стал разглядывать незнакомца. Тело его было укутано в черный чаршаф с золотой каемкой, из-под которого выбивались длинные светло-русые пряди волос. Наместник откинул волосы и платок, чтоб разглядеть лицо. Оно оказалось очень знакомым: детским или женским. И тут он вспомнил — гурия Умара.

— Эй! — крикнул он, но голос его утонул в шуме ветра. Тогда он нагнул голову и прокричал ей на ухо:-Очнись!

Снова раздался всхлип или хрип. Девчонка была без сознания и пыталась, видимо, вернуться к действительности. Поняв, что на таком колючем ветру ее не удастся растормошить, он подхватил ее невесомое тело и двумя шагами допрыгнул до развалин. Здесь он положил ее на камни и, развернув к свету, еще раз всмотрелся в лицо.

— Да. Это та самая. Как бишь ее зовут? Эй!

Он еще раз энергично тряхнул ее, похлопал по щекам. Результата не последовало. Он наклонился к ее груди и прислушался к сердцу. Ему показалось, что оно молчит.

— Что ты слушаешь? — спросила вдруг гурия. — Я же не могу умереть.

Гавр присел рядом и его деловитая озабоченность сменилась недоверчивой злобой.

— Кто тебя подослал? — спросил он грозно.

— Никто, — тихо ответила гурия.

Лицо ее было розовым с красными пятнами от песка. Косы растрепались, глаза жалобно смотрели на наместника.

— Оман прогнал меня в пустыню, за то что я тебе помогла.

— Ты мне помогла?

— Ты не помнишь? Я спугнула того черного незнакомца, когда он хотел вялить на тебя огонь. Я испугалась и закричала, а потом случился пожар.

— Ты спасла меня от увечья.

— Нет. Тебе грозила смерть.

— Этого не может быть. Я бессмертен.

— Этот человек сказал, что нашел средство от бессмертия.

Гавр нахмурился и замолчал. Пользуясь паузой в допросе, Айшгур нашла в себе силы подняться и осмотреться. Гурия не могла позволить себе выглядеть плохо даже в экстремальных условиях. Она была одета в традиционно яркую одежду восточной танцовщицы, но когда ее выгоняли, успела захватить будничный чаршаф, который защитил ее нежную кожу от колючего песка и жаркого солнца. Теперь она достала откуда-то зеркальце и стала, глядя в него поправлять волосы и заплетать их в косы.

— Если я все правильно понял, нашему миру грозит не шуточная опасность, — произнес, наконец, Гавр и глянул на прихорашивающуюся гурию. — И все-таки, как ты оказалась именно здесь?

— Я пошла за тобой, — простодушно ответила девушка, не отрываясь от своего занятия.

— Но как ты узнала, что я пойду по этому пути?

— Но ты ведь сам мне сказал, — удивилась она.

— Когда? — не меньше ее удивился Гавр.

— Когда мы любили друг друга, — пояснила Айшгур.

— Проклятье! — воскликнул наместник в сердцах. — Надо было быть посдержанней и поменьше болтать. И зачем же ты пошла за мной, позволь спросить?

— Куда же мне еще идти? У меня теперь нет никого больше.

— И что я буду с тобой делать?

— Возьми с собой.

— Об этом и речи быть не может. Ты хоть знаешь, к кому я иду?

— Конечно, знаю.

Буря и не собиралась заканчиваться и, казалось, только усиливалась, поднимая огромные грязно-желтые клубы и закручивая вихри до самого неба. Несколько часов Гавр провел в неподвижном молчании. Айшгур не смела его нарушать. Близилась ночь. Становилось прохладно. Гавр зажег светильник, висящий на стене.

— Очевидно, придется вернуться в Луксор. Там я тебя куда-нибудь пристрою.

— Нет. Я пойду с тобой! Я так решила, — капризно надулась гурия.

Гавр сделал суровое лицо и неприветливо глянул на нее. Но она и не подумала смутиться.

— Я же спасла тебе жизнь, — заявила она. — Ты мне обязан!

— Черт бы тебя побрал! Разве мы не квиты уже?

— Нет. Не думай, что ты спас меня. Песок не смог бы меня убить. Тогда как Бейшехир наверняка бы лишил тебя жизни!

Гавр был просто ошарашен таким красноречием и энергичной напористостью не характерными для гурий.

— Черт бы тебя побрал! — снова воскликнул он, не найдя ничего ответить на это.

Он подошел к пролому и, скрестив руки на груди, стал молча смотреть в серую муть. Потом он вдруг повернулся с выражением подозрительности на лице и спросил:

— Постой-ка. Ты назвала его по имени. Откуда ты знаешь?

Айшгур опустила глаза и почему-то смутилась. Но потом засмеялась и, лукаво глянув на Гавра, игриво спросила:

— Почему ты всегда вспоминаешь черта? Прямо как человек.

— Да так, привязалось кое от кого, — начал было оправдываться наместник. — Но ты не ответила на мой вопрос.

— Все очень просто, — ответила гурия.

С загадочным видом она шаловливо прошлась, перепрыгивая с обломка на обломок. Подойдя вплотную к Гавру, она поднялась на корявый камень и обвила его руками. Наместник недовольно скинул с себя ее руки, отчего гурия чуть пошатнулась и едва не упала на усыпанный мелкими осколками пол. Сразу же обиженно надувшись и нахмурив брови, она отошла подальше.

— Отвечай сейчас же на мой вопрос! — снова потребовал Гавр.

— Ну, что тут такого. Он уже приезжал к Умару не так давно, три луны назад. Я приходила к нему тогда с подругами. Он не скрывал своего имени.

Лицо Гавра стало иронично-настороженным.

— Так, — сказал он, подойдя поближе к Айшгур. — Наверняка и он проболтался тебе о чем-нибудь невзначай? Не так ли?

— Может быть. Разве я помню?

— А ты попробуй, припомни, — попросил Гавр, не меняя интонацию.

— Ну, что-то говорил про чудесную жидкость, которую изобрел. Хвалился, что она может убить любого бессмертного.

— А он случайно не рассказал, зачем ему это.

— Кажется, он говорил о каких-то северных землях, которые нужны его хозяину.

— А имя его он не называл.

— Не помню. Может быть.

— Постарайся вспомнить. Для меня это очень важно.

— Не понимаю…

— Не понимаешь?! — начал раздражаться Гавр. — Это ведь он меня хотел убить. Я — хозяин северных земель!

— Я попробую…Сейчас… Кажется Хамас или Хафир…

— Хамсин?

— Да. Кажется, так.

Гавр занервничал и заходил по развалинам.

— Мне нужно ехать. Мой мир в опасности. Теперь это очевидно.

— Правильно, Гавр. И твоя жизнь тоже, — прозвучал зычный голос из сумрака.

Наместник резко обернулся.

— Кто здесь?!

— Это я, Бейшехир. Я знал, что девчонка приведет меня к тебе.

— Это он! — испуганно закричала Айшгур. — Он тут!

Из темноты вышел закутанный в серый балахон мавр с двумя нукерами. Буря как будто совсем не захватила их: одежда была чистой, лица — ясными. Невозможно было подумать, что они только что двигались по пустыне во время песчаной бури. Гавр занял боевую позицию, но меч убрал в ножны. Бейшехир не наместник, с ним можно справиться при помощи силы.

Колдун остановился. В нескольких метрах позади него встали слуги. Вид у него был не воинственный, и лицо его даже выражало какое-то подобие дружелюбия. Он улыбнулся и молвил:

— Я хочу просто поговорить. Не кипятись, — он демонстративно поднял вверх руки, показывая этим свою благонамеренность и отсутствие оружия, и продолжил:-Я знаю, что ты, как и все наместники, можешь метать молнии, но они мне не страшны. Хоть я и не титан, а к сожалению, только человек, но я умею защищаться от гнева наместников.

— Тогда сразимся на мечах? — спросил Гавр.

— Мечом я не владею.

— Так зачем же ты сюда явился? — грозно рыкнул наместник. — Уж не думаешь ли ты меня и на сей раз провести?!

— Провести? Нет…

— Так что же тебе надо?

Еще пару секунд и теряющий терпение наместник начал бы метать молнии не только глазами. Но Бейше, видя, что соперник уже вскипает, решил перейти к делу. Он тут же убрал с лица дружелюбную улыбку и сказал:

— Я вижу ты готов разговаривать напрямик.

— Да. И я знаю, что ты хотел меня убить. И знаю, по чьему приказу.

— Отлично. Ты избавил меня от излишних утомительных изъяснений.

— Я одного не понял, — произнес Гавр, скрежеща зубами и едва сдерживая свой гнев, — как ты после этого посмел явиться мне на глаза?! Или ты думаешь, что у меня не поднимется на тебя рука? Или я слыву сердобольным среди наместников?

— Я позаботился о своей безопасности и не боюсь тебе. Я бессмертен ответил колдун еще более посерьезнев.

— Возможно. Но я уж точно смогу тебя изрядно покалечить.

— И все-таки, может быть ты сначала выслушаешь меня? У меня есть интересные новости.

— Какие новости могут быть для меня в пустыне?

— Не в пустыне, а в твоем мире.

— Что? — насторожился и прищурился Гавр. — Что в моем мире? Уж не совал ли ты туда свой черный нос?

— Я? Нет. Пока, нет…

— Ах ты, мерзкая крыса! — воскликнул Гавр и, в один миг выхватив меч, прыгнул на Бейшехира.

Но тот увернулся и проворно вынул из-за пазухи ярко-голубой флакон с искрящейся жидкостью. Наместник на секунду замер, увидев свою смерть в руках колдуна, но тут же, сделав молниеносный выпад, рубанул по его кисти, и склянка отлетела вместе с частью ладони в сторону.

Раздался вопль покалеченного мавра. Его верные слуги кинулись к нему, пытаясь тут же перевязать его рану каким-то тряпьем. Один из них, пытавшийся поймать окровавленную руку хозяина, которой он в ужасе размахивал в воздухе, не заметил голубой фосфорицирующей лужи на камнях и наступил в нее. В один миг его охватило пламя, и он, даже не успев вскрикнуть, рухнул обгоревшим скелетом к ногам своего господина. Другой слуга, безумно вытаращив глаза, попятился и тут же кинулся наутек в темную гущу бури.

Оставшись один Бейше рухнул на колени, зажав кровавую руку под мышкой. Он стонал от боли. Гавр был слегка ошарашен, но не подавал виду. Довольно глянув на оплавленные кости, он произнес:

— Так ты говоришь, у тебя есть новости?

Бейше собирался с силами и скулил. Но вдруг к неудовольствию своему и разочарованию Гавр заметил на измученном болью лице колдуна мстительно гадливую усмешку.

— Ты ведь… собирался к Лютому Князю? — спросил он, цедя слова сквозь сжатые от боли зубы.

— Верно. И что с того? Уж не хочешь ли ты слезно попросить, чтоб я не упоминал о тебе и твоем хозяине Хамсине?

— Нет, не хочу, — ответил колдун, тяжело дыша и сильно напрягаясь. — Ты и сам ничего ему не расскажешь.

— С твоей стороны наивно рассчитывать на это, — ответил Гавр, повеселев. — И кто же помешает мне. Не ты ли?

Гавр позволил себе довольную ухмылку, хотя внутри уже поселился червь беспокойства. Слишком уж уверенно ведет себя чертов колдун.

— Ты ведь не хочешь, чтоб твоей женщиной случилось что-то нехорошее? — спросил Бейше, и его ухмылка превратилась в злорадную гримасу.

— Что ты городишь? Что с ней может случиться?

— Уже случилось, Гавр. Сожалею, но…

Он закашлялся то ли всерьез, то ли нарочно. Лицо его было бледным, у колен растекалась кровавая лужа. Он терял сознание.

— Говори дальше! Что с ней? — злобно сжав челюсти, прошипел Гавр.

— Она у нас в руках. И если ты хоть словом обмолвишься Хозяину о том, что произошло в Дамаске и здесь, ей не поздоровится. Ты ведь знаешь, Хамсин не церемонится с людьми, — на едином дыхании проговорил Бейше и пошатнулся.

— Ты все врешь! У нее есть сила. Она так просто не сдастся! — проревел наместник.

— Не веришь? — слабым голосом спросил колдун. — Вот. Смотри.

Он протянул уцелевшую руку, и в его ладони Гавр увидел знакомые браслеты, которые носила Беатриче.

— Разве это не ее амулеты? — спросил Бейшехир и бросил их на камни.

Еще раз пошатнувшись, он задел плечом валявшейся рядом большой обломок каменной кладки в надежде задержаться в сознании. Но это ему не помогло, через секунду он рухнул без чувств.

Гавр несколько мгновений растерянно смотрел на браслеты, потом, схватив их и сунув за пояс, оглянулся в поисках гурии. Она пряталась у дальней стены, где стоял Оберон. Выглядывая из-за выступа, она испуганно наблюдала за происходящим, боясь хоть единым движением напомнить о себе.

— Я еду сейчас же. Медлить больше нельзя, — сказал Гавр и подошел к своему коню.

— А я? — встревожено спросила Айшгур.

— Жди меня здесь!

— Нет! нет! Я не останусь с этим человеком!

— Не могу же я взять тебя с собой! Хотя, отправлю-ка я тебя в Луксор.

— Нет! Я с тобой! Он найдет меня и убьет!

Буря стала стихать. Гавр догадывался, что она — дело рук колдуна, и теперь, когда он лежит без сознания, его чары начали развеиваться. Наместник не слушал мольбы гурии.

— Если будешь сидеть тихо, он тебя не достанет. Да и не нужна ему теперь твоя жизнь. Я обещаю, что вернусь за тобой.

— Ты не обманешь?

— Посмей еще усомниться в слове, данном тебе наместником!

Вместе они отправились к ближайшей гостинице, то располагалась недалеко от развалин. Там Айшгур должна была дожидаться Гавра.