"Казино "Шахерезада"" - читать интересную книгу автора (Фриман Брайан)

Глава 4

Когда Аманда и Страйд садились в «форд-бронко», в кармане Джонатана зазвонил мобильный телефон. Совсем недавно он сменил на нем мелодию – вместо «Чаттахучи» Алана Джексона поставил «Беспокойство» Сары Эванс, хотя без чарующего голоса Эванс она звучала совсем не так. Но даже и одна мелодия вызывала в душе Страйда печаль, отдавалась в душе тихой болью одиночества. Он вспоминал свой дом, покинутый несколько месяцев назад и исчезнувший из его жизни навсегда.

Вытащив телефон, Страйд раскрыл его и услышал голос Серены:

– Не соскучился по самой гламурной части нашей работы?

Ему пришлось вылезать из теплой постели в час ночи.

Напряжение насыщенного утра схлынуло с него.

В Серену Страйд влюбился сразу, так сильно, что ощущал свое чувство всем нутром, хотя иногда ему становилось непонятно – как они могут выживать вдвоем в этом сумасшедшем городе. Или, точнее, как ему удается выжить. Серена стала для него оазисом, мечтой, которой бредит в пустыне измученный жарой путник.

– Соскучился, особенно по ночным прогулкам с панельными знаменитостями, – ответил Страйд. – Теперь я представляю, как хохотал Сохилл, посылая мне такой привет.

– Ты сам того хотел, Джонни, – поддела его Серена. – Я не просила тебя ехать за мной. Сидел бы спокойно дома, наслаждаясь славой и почетом.

Страйд рассмеялся. Она права. После ухода из полицейского управления Дулута и переезда к Серене в Лас-Вегас он находился в постоянном беспокойстве, точно погрузился в песню Сары Эванс. Вся жизнь прошла в Миннесоте. Прекрасная первая жена, мечта его юности, теперь угасшая. Вторая жена… Мэгги, его напарница и самый близкий друг. Холодные бескрайние просторы севера – великолепное громадное озеро, тысячи миль сосновых и березовых лесов. Его дом.

Однако после очередного расследования, как оказалось, последнего в Дулуте, во время проведения которого Страйд и познакомился с Сереной, его будто вырвало с корнями из родной почвы. Он уехал вслед за ней в Лас-Вегас, где два месяца томился от безделья. Иногда подумывал обзавестись лицензией на частный сыск, но останавливало отвращение к будущей деятельности. Страйд не мог вообразить себя сидящим в кустах с камерой в руках и фиксирующим сцены супружеской неверности. А вскоре перед детективом из отдела по расследованию убийств звякнули колеса игрального автомата, на табло высветилась семизначная сумма, и отдел потерял очередного сотрудника. Случилось это неожиданно для всех, в том числе для Страйда. Так он снова оказался на работе в полиции.

– Сожалеешь? – поинтересовалась Серена. – Лежал бы сейчас в теплой постельке в Миннесоте и горя не знал.

За ее веселым тоном скрывался вопрос. Она часто проверяла его настроение, желая убедиться, что реальность не рухнет.

– Ну, от теплой постельки я бы сейчас не отказался, – вздохнул Страйд.

Он не клюнул на приманку, пропустив упоминание о Миннесоте мимо ушей. О своей новой работе и о Лас-Вегасе судить пока рано, о том, как они повлияют на их с Сереной будущее, – тоже. Оба довольны тем, что есть, и, по молчаливому согласию, не делают прогнозов.

– Что там стряслось? – спросила Серена.

Страйд рассказал ей об убитом, и когда назвал его фамилию, услышал, как Серена присвистнула.

– Ничего себе, – пробормотала она.

– Интересно получается. Все его знают, кроме меня.

– Если бы ты, лежа в ванне, почитывал журнал «Ас», то тоже бы знал его.

– Мне уже успели сказать, что в смысле культуры я человек отсталый. – Немного помолчав, он добавил: – Мы едем на квартиру Лейна.

– Напарник у тебя есть?

– Аманда Гиллен.

– Что? Аманда? – громко воскликнула Серена.

Страйд повернулся и посмотрел на Аманду. Та сидела, делая вид, будто безучастно рассматривает мелькавшие в окне огни Лас-Вегаса, однако по легкой усмешке на ее губах Страйд догадался, что она услышала слова Серены.

– Хорошая девушка, – пробормотал Страйд.

Аманда, не выдержав, расхохоталась.

– Джонни, а ты знаешь…

Страйд перебил ее:

– Все я знаю!

– Ну тогда, надеюсь, мне не о чем беспокоиться.

– Разумеется, – отозвался он. – А ты зачем поднялась в такую рань? Случилось что-нибудь?

– На Мидоуз-молл заметили брошенную машину. Полагают, на ней в прошлую среду сбили в Саммерлинге мальчишку. Я еду за Корди.

– Ясно. Конечно, тебе нужно отдохнуть.

– Да, – коротко ответила она, но голос прозвучал устало, а не радостно.

Страйд догадывался почему. Расследовать убийство ребенка невероятно сложно и морально тяжело. Смерть маленького Питера Хейла потрясла Серену.

– Извини, работать нужно, – произнес Страйд. Они приближались к дому, где жил Лейн.

– Знаю. Мне тоже. Пока.

Никто из них не отключал свой телефон. Даже тишина в аппаратах казалась связующей их жизненной нитью.

– Ты там поосторожнее, Джонни, – попросила Серена. – Здесь тебе не Дулут.

Съехав с Парадиз-роуд, Страйд остановил автомобиль недалеко от Чарлкомб-Тауэрс. Он посмотрел через лобовое стекло вверх и подумал: «Старое и новое рядом».

С западной стороны казино «Парадиз» в предрассветную мглу взмывали три белые башни высотой в сорок три этажа. Балконы квартир стоимостью в миллионы долларов казались лестницей, ведущей на небеса. Менее чем в квартале от них находился осколок старого Лас-Вегаса, одно из последних казино эры 1960 годов. Принцесса своего времени, ныне увядшая, усталая и заброшенная, она еще стояла, но дни ее были уже сочтены.

Аманда ткнула пальцем в пустое здание казино, почти подготовленное к взрыву.

– Бонн Фиссо собирается возвести на его месте шикарный развлекательный комплекс в азиатском стиле. Два миллиарда будет стоить. Уже и название для него придумал – «Ориент». Рассчитывает привлечь азиатов.

– Азиатов?

– Да, – кивнула Аманда. – Денежных тузов из Японии и Сингапура, нуворишей из Китая. Фасад здания будет выполнен в стиле дворцов династии Мин.

– Вот не повезло Лейну. Не удастся ему полюбоваться новостройкой.

Чарлкомб-Тауэрс окружал высокий решетчатый забор. Страйд медленно подъехал к воротам, помахал рукой охранникам – двум здоровенным парням с каменными лицами, подозрительно разглядывавшим его пыльный автомобиль.

– Надо было мне взять свою машину, – проговорила Аманда.

Почти сорок пять минут им потребовалось, чтобы убедить охранников открыть ворота и пропустить их внутрь. Здание, где на двадцать восьмом этаже располагалась квартира Лейна, стояло на полпути к северной башне. Войдя в нее, Страйд, ненадолго задержавшись в холле, натянул резиновые перчатки и оглядел деревянный пол.

– Дорогостоящий погреб, – прошептал он, поморщившись.

По двум ступенькам он спустился в гостиную с большим каменным фонтаном в центре, двумя роскошными кожаными диванами и стереосистемой, занимавшей почти всю стену. В центре ее темнел семидесятидвухдюймовым экраном плоский телевизор новейшей модели. Несмотря на то что обставлена квартира была роскошно – папаша Лейна, явно не скупясь, вбухал огромные деньжищи и в музыкальный центр, и в столовый гарнитур вишневого дерева, и в ошеломляющей красоты люстру, выполненную из хрусталя и серебра, – в ней царил беспорядок. На одном диване валялся раскрытый журнал, на полу возле телевизора – десятка два DVD-дисков. На обеденном столе стояли две тарелки с недоеденным завтраком – кукурузные хлопья со сливками – и две чашки с остатками кофе. В спертом воздухе висел запах табака. На ковре у открытой двери в спальню Страйд заметил мужские шорты и женские трусики.

– У Лейна была гостья, – сказал он.

– Причем не Карин Уэстермарк, – добавила Аманда.

– Откуда ты знаешь? – удивился Страйд.

– Такие, как она, нижнего белья не носят.

Страйд усмехнулся. Осмотрев валявшиеся на полу диски без надписей, он нажал кнопку воспроизведения на цифровом проигрывателе. На непривычно громадном экране телевизора вспыхнуло изображение. Из скрытых в стенках динамиков раздался и заполнил всю квартиру звук – утробные стоны. Страйд увидел обнаженную девушку, оседлавшую лежащего на кровати мужчину с раскинутыми, словно крылья, руками. Девушка часто нагибалась, и тогда ее конические груди плясали по губам мужчины. На мгновение Страйду показалось, будто он смотрит студийный порнографический фильм, но, приглядевшись, он узнал в лежащем мужчине Лейна. Скачущая на нем девушка была Страйду незнакома, но ее вьющиеся каштановые волосы свидетельствовали о том, что это не Карин Уэстермарк. У той, если судить по записи на камере в «Оазисе», волосы светлые и прямые.

– Кое-кого прошлое ничему не учит, – заявила Аманда. – Мало ему, что по всему Интернету смотрят на его любовные забавы, он еще и домашнюю порнуху снимает. Потерял осторожность.

Страйд нажал на «стоп». На стеклянном столике, окружавшем журчавший фонтан, он заметил телефон с автоответчиком. Красная лампочка горела. Страйд нажал на нее, и электронный голос объявил ему, что Лейн получил три сообщения.

Дальше номер телефона. Страйд записал его в свой блокнот. Звонок этот Лейн получил в середине дня, в субботу.

– Ты знаешь, кто такой Рекс Тиррелл? – спросил он.

Аманда покачала головой.

Следующее сообщение, короткое и ласковое, было от Карин Уэстермарк.

– Теперь мы знаем, что они обедали в «Белладжо», – произнесла Аманда. – Интересно, известно ли Карин о существовании брюнеточки?

Последнее сообщение начиналось с нескольких секунд молчания. Тихий шорох пленки и легкое потрескивание. Звуки классической музыки и слабое покашливание. Наконец послышался голос очень пожилого мужчины, говорившего медленно, с паузами, очевидно, вызванными стеснением и неловкостью.

Страйд нажал на «паузу» и обратился к Аманде:

– Кто такой Уокер?

– Уокер Лейн. Продюсер. Отец Майкла Джонсона.

Страйд отпустил кнопку.

Последняя пауза длилась дольше. Страйд подумал, что сообщение закончилось, но снова зазвучал голос Уокера, более мягкий, умоляющий:

Уокер Лейн повесил трубку. Страйд посмотрел на время получения звонка. Двенадцать часов ночи. Как раз когда Лейн и Карин входили в ее номер. Через час кто-то сначала следил за Лейном, а затем убил его.

Страйд оглядел комнату. Взгляд его задержался на фотографиях Лейна с разными знаменитостями – в основном молодыми женщинами. Неподалеку находился старенький снимок, на котором совсем юный Лейн стоял рядом с женщиной средних лет, как предположил Страйд, с матерью. Он не увидел ни единого признака существования Уокера, если не считать запаха денег.

– Интересно, звонил ли он сыну на мобильный телефон? Это бы нам объяснило, почему Карин ушла раньше и что его беспокоило.

– По голосу не скажешь, что он способен заказать убийство собственного сына, – проговорила Аманда.

– Нет, конечно. Но я хотел бы знать причину их размолвки.

Они продолжили осмотр квартиры. В заставленном бутылками баре Страйд нашел красивую резную шкатулку, а в ней – ручной работы, явно мексиканский, большой кисет, набитый марихуаной, пергаминовый конвертик с примерно тридцатью граммами кокаина и два пузырька с таблетками, которые Страйд определил как оксиконтин. Ярлыки на пузырьках были содраны.

– Похоже, он не приторговывал ими, а только употреблял, – заметила Аманда.

Страйд кивнул и принялся укладывать наркотики в пакет для вещественных доказательств.

– Рассказала бы, как тебе удалось приобрести «мазерати-спайдер», – улыбнулся он. – На зарплату полицейского такую шикарную тачку не купишь.

Аманда пожала плечами.

– Я ее, можно считать, по суду выиграла. Подала иск на Лас-Вегас, обвинив его в дискриминации и оскорблении достоинства. Не представляешь, сколько дерьма на меня вылилось.

– Ну почему же. Хорошо представляю.

– Суд в конце концов принял мою сторону, счел иск оправданным и справедливым. Видя, что я выигрываю, отцы города пошли со мной на мировую. После суда никто из полицейских не желал меня видеть в управлении, но руководство не знало, как от меня избавиться.

– Да… В полиции все – мужчины. Даже женщины.

– Мне ли этого не знать, – вздохнула Аманда. – Короче говоря, я получила без малого семизначную сумму, что для многих стало неожиданностью. Все полагали, я сразу уволюсь из полиции, но вот черта с два – я купила автомобиль, остальное положила в банк и продолжила работать. Многие чуть с ума не сошли.

Страйд рассмеялся. Ему нравилась прямолинейность и отчаянная нахрапистость Аманды. Этим она напоминала ему Мэгги, с которой он много лет бок о бок прослужил в полиции Дулута.

– Мой бойфренд воспринял события очень тяжело, – продолжила Аманда. – Мне больше его жаль, чем себя. Я познакомилась с ним четыре года назад, примерно через полгода после операции. Нет, он ни о чем не догадывался, и вдруг ему как снежный ком на голову – суд. Он был в шоке. Но, как видишь, не бросил меня.

– Я не собирался тебя расспрашивать о твоей жизни.

– Перестань! – Аманда махнула рукой. – Не собирался, но постоянно об этом думал. Какая разница? Не переживай, теперь я обо всем говорю совершенно спокойно.

– Извини.

– Да ладно, нормально. К тому же тебе просто нужно все знать. Серена ведь знает. Замечательная девушка, и очень красивая.

Красота Серены ошеломила, оглушила, сбила его с ног сразу, как только Страйд увидел ее. Длинные черные волосы – он едва удержался, чтобы их не погладить, – загорелая кожа, изумрудные глаза; дразнящие, манящие, они словно танцуя осмотрели его с ног до головы. Ее возраст, немного за тридцать, выдавали несколько едва заметных морщинок на лбу и сухих складок у губ. Высокая, прекрасно сложенная, Серена, очевидно, тратила много времени, чтобы держать себя в форме.

Чувства к Серене Аманда прочла в глазах Страйда.

– Ты ее любишь?

– Очень, – ответил Страйд.

– Я тоже люблю Бобби. Он, конечно, сучонок еще тот, но я ему все прощаю.

– Такое дорогого стоит. – И добавил: – Пошли в спальню, может, обнаружим что-нибудь любопытное.

Ковер, закрывающий пол спальни, и мебель, сверкающая лаком, были черного цвета. Левую стену занимали два окна, между ними находилась двойная дверь, ведущая на балкон. Сквозь щели в вертикальных деревянных жалюзи Страйд увидел огни города. Недалеко от кровати стоял черно-красный шахматный столик. Темно-красного цвета простыни на кровати были скомканы. На полу, между шахматным столиком и кроватью, валялась упаковка из-под презервативов.

– Осмотри ванную комнату, – попросил Страйд Аманду.

Та исчезла в двери, расположенной рядом с кроватью.

Страйд направил внимание на массивный стол у дальней стены, на котором вперемешку валялись нераспечатанные конверты, банковские счета, мужские журналы, счета из ресторанов и отелей. Страйд опустился в стоящее рядом со столом кресло и начал просматривать бумажную груду.

– Еще таблетки нашла, – сообщила Аманда, неожиданно появляясь в двери ванной комнаты. – Экстази – навалом, но самое смешное – куча упаковок с левитрой, циалисом и виагрой.

Страйд вздрогнул и удивленно заморгал.

– Что-нибудь нашел? – спросила Аманда.

– Записных книжек и дневников тут нет, – проговорил он. – Судя по банковским справкам, на счетах у Лейна, скорее всего благодаря любезности Уокера, лежит чуть более десяти миллионов. Он много играл здесь, в различных казино, а также на Карибских островах.

– Письма от шантажистов, недоброжелателей, повестки в суд не попадались?

– Пока нет.

– Так что же послужило мотивом для убийства? Кому пришло в голову ухлопать его и зачем?

Чувствуя, как на него наваливается усталость, вызванная постоянным недосыпанием, Страйд потер глаза.

– Непохоже, чтобы он ходил у кого-нибудь в должниках. Может, мотив следует искать в любовном треугольнике? Он, Карин и таинственная брюнетка из фильма? Только вряд ли они хранили друг другу верность. И за подобное тут не убивают. Так что мы знаем о Лейне? Он баловался наркотиками, не ладил с отцом. Вот и все. Немного.

– Не исключено, что убийство совершил какой-нибудь псих.

Страйд поднялся с кресла. Он вспомнил, как мужчина, направившись за Лейном, коснулся игрального автомата, явно специально оставляя на нем отпечаток пальца.

– И эту версию сбрасывать со счетов мы не станем.

На тумбочке возле кровати он увидел сложенную газету. Страницы пожелтели. Он посмотрел на дату – газета почти трехмесячной давности. На первой странице, в самом верху, Страйд прочитал крупный заголовок: «Взрыв проложит дорогу „Ориенту“».

Почти всю страницу занимали цветные фотографии. Губернатор Майк Дюран и Бони Фиссо, стоя у макета роскошного нового развлекательного центра, пожимают друг другу руки. Демонстрационный зал старого казино в период его расцвета, сорок лет назад, с полуголыми танцующими на сцене девушками. Облако пыли над развалинами еще более старого казино, за несколько секунд полностью разрушенного взрывом.

– Тебе не доводилось видеть такие взрывы? – спросил Страйд у Аманды.

– Доводилось. Направленным взрывом уничтожили «Дезерт-инн», я тогда работала там охранником. Взрыв – это всегда крупный банкет.

Страйд кивнул. Его взгляд упал на номер городского журнала «Лас-Вегас», лежавшего под газетой с фотографией того же казино в углу обложки и ерническую подпись под ней: «Грязная тайна старого казино».

Аманда, увидев снимок с надписью, торопливо произнесла:

– Он живет выше. Если хочешь поговорить с ним, то идти недалеко.

– Кто он?

– Бони Фиссо. Ему принадлежит и весь этот комплекс, и отель напротив. Уверена, он обитает именно в этой башне.

Репутация Бони Фиссо была известна Страйду. Старый предприниматель-одиночка, представитель вымирающего вида финансовых головорезов, сколотивший себе состояние в пору экономической анархии, не признававший объединений и корпораций. Ему, наверное, уже перевалило за восемьдесят, но на газетных снимках он выглядел молодцом, вальяжным и галантным, эдаким молодящимся старичком, не желающим уступать никому – ни конкурентам, ни старости. Невысокий, примерно метр шестьдесят, ширококостный, упитанный, Бони Фиссо напоминал пожарный гидрант, который бей не бей, а не опустошишь.

– Что ты думаешь о Бони? – спросил Страйд. – Честно он ведет свои финансовые дела?

– Трудно поверить, но никто еще не доказал обратного. Управление по контролю за игорным бизнесом годами не спускало с него глаз, но не заметило ничего подозрительного. Либо он в самом деле честный бизнесмен, либо у него есть мохнатая лапа в высших кругах. Любит изображать из себя местного Стива Вина, безгрешного бизнесмена и благородного филантропа.

– Бони и Лейн имели общие дела?

Аманда пожала плечами:

– Мне об этом неизвестно. А почему ты спрашиваешь?

Страйд ткнул пальцем в газеты и журналы:

– Похоже, что Лейн интересовался его новым развлекательным центром.

– Балкон его квартиры выходит прямо на будущую строительную площадку. Если бы ему не пробили черепушку, он бы обязательно увидел и взрыв, и возрождение из пыли нового здания.

Страйд кивнул. Аманда права. В том, что Лейн почитывал сообщения о новом развлекательном центре, не было ничего необычного. И тем не менее он ощущал беспокойство. Так всегда с ним происходило, когда незначительные вещи, странные совпадения, как кусочки пазла, не складывались в картинку. Лейн вел в городе беспорядочную жизнь молодого плейбоя – наркотики, женщины, казино, вечеринки. И вдруг – месячной давности журнал у кровати. Зачем ему понадобилось хранить его? Интересовался проектом «Ориент»? Но почему?

Двухмиллиардная сделка, подписываемая человеком, подозреваемым в преступных связях, разумеется, стоит того, чтобы убрать любого, кто попытается помешать ее завершению. Однако Страйд никак не мог взять в толк, каким образом купающийся в деньгах лоботряс может стать помехой для такого прожженного деляги, как Бони Фиссо.

Страйд прошел через спальню к двойным стеклянным дверям, ведущим на балкон. Повернул ручку и вышел наружу. Вертикальные жалюзи колыхались и постукивали на легком ветерке. По балкону тянулись металлические перила. Никакой мебели здесь не было. Страйд взялся за перила, посмотрел на шумевший внизу Стрип, уходивший к северу. От ощущения громадной высоты у него захватило дух. Он представил, как Лейн, нанюхавшись кокаина, стоит тут и мечтает стать птицей, чтобы, взмахнув крыльями, вспорхнуть и вознестись ввысь. «Вот тупая молодежь», – подумал Страйд. Ему вдруг пришло в голову, что Лейн мог и вовсе не выходить на балкон. Зачем, когда в кровати лежит голая Карин Уэстермарк? Ну не она, так другая, у Лейна девушек было без счета. Для чего ему глазеть на этот Стрип, когда в полуметре от него разворачивались более привлекательные и доступные зрелища.

Страйд стоял у перил. Неожиданно он задался вопросом: «А мог бы я полететь?» Приятная прохлада обдавала его. Поздний сентябрь, прекрасное время года – лето с его изнуряющей жарой миновало, по ночам в воздухе чувствовался привкус осени. Наступал рассвет, солнце поднялось над восточными горами, обдав верхушки жарким румянцем, но долину еще окутывала ночь. Правда, ночи здесь, в стране неонового солнца, задерживались ненадолго.

Страйд вглядывался в стоящее через дорогу старое казино, собственность Бони, в его крышу, находившуюся десятью этажами ниже балкона. Темное пустынное здание казалось безжизненным. От налетавших сюда ураганов его ограждала каменная стена, за ней тянулся деревянный, наспех сколоченный забор. Не слышно ни шума подъезжающих дорогих автомобилей, ни гудения лифтовых двигателей. Несколько недель, с момента закрытия заведения, сюда являлись лишь рабочие-взрывники – дырявили стены здания, его внутренности, закладывали цилиндры с динамитом. Пройдет еще немного времени, мастер нажмет кнопку, и обычный электрический разряд, не очень-то и сильный, обрушит как карточный домик стены, и превратится некогда прекрасная «Шахерезада» в пыль и обломки.

Страйд подумал о газетной фотографии. Девушки на помосте. Мужчины во фраках. Бокалы с мартини. Деньги. Все кануло в мир призраков.

Этаж за этажом он осмотрел притихшее здание. Везде темно. За исключением крыши.

«Типично для Лас-Вегаса, – усмехнулся Страйд. – Здесь любят оставлять свет включенным, после того как вечеринка закончилась».

Вдоль всей крыши тянулся парапет с полукруглыми выступами, похожими на разрезанные пополам луковицы. В центре фасадной стены, в проеме, едва виднелась часть выложенного плитами пола и несколько деревьев, свидетельствующих о том, что некогда там, под навесом, находился сад. Увядшая роскошь слабо отражалась в свете загоравшихся букв названия казино, по-прежнему ослепительно сиявших во мраке красным и зеленым неоновым цветом, давая основание поселившимся внутри призракам считать, будто они все еще существуют. Им еще никто не сообщил, что настало время уходить.

Каждые несколько секунд название погружалось во мрак, а затем буквы его вновь поочередно вспыхивали, будто ничего не изменилось и на этажах здания продолжает пульсировать жизнь. Одна за одной высвечивались буквы, пока не появлялось и на несколько мгновений не застывало на крыше имя.

Шахерезада.