Широков Николай ДАЛЁКИЙ БЛИЗКИЙ РОДСТВЕННИК

Ты не верь слезам -

Всё вернётся.

Былью сладкий сон

Обернётся.

Земля. Июль 1999 года. Зеленоград.

На пляже Школьного озера было очень людно. Лето. Жаркий день. Чем ещё заняться ленивому городскому жителю?

Пожилой мужчина сидел поодаль от основной толпы отдыхающих. Сидел он на самом обыкновенном трухлявом бревне, и никому не приходило в голову, что эта точная копия, с инфракрасным подогревом и ультразвуковым массажем, сделана тридцать два века спустя.

Два молодых, мускулистых человека (ли?!), якобы загорали рядом, при этом, беспрестанно зыркая злотревожными взглядами по сторонам, явно намереваясь лишить жизни любого приблизившегося к ним. Никто не обращал внимания на то, что цвет их загара был несколько зеленоватым, и на то, что татуировки, на груди у них, были на каком-то странном, совершенно не земном языке. Надпись на галакто гласила: "Ин Витро. 8932/711GQ. Молот."[1]

В течении последнего часа, пожилой мужчина, не сводил глаз с хрупкого, худощавого мальчика лет шести, усердно строящего из песка фигуры, метрах в трёх от него. Рядом лежал альбомчик с рисунками, фломастеры и игрушки, о которых вояка видно забыл.

— Бх-х-х! Бх-х-х! — рушил мальчишка очередную постройку, — Получай нехороший робот! Бх-х-х! Звёздная пехота, вперёд!!! Бх-х-х!

С неподдельным интересом, наш «адмирал» руководил сценой боя, отчаяно жестикулируя и восклицая.

— И с кем же ты там воюешь, приятель? — наконец осмелился спросить мужчина.

Мальчик испуганно поднял глаза, словно его застали за дурным занятием, но столкнувшись с ласковым взглядом — расплылся в улыбке.

— Это плохие роботы. Они хотят завоевать нас, но мы им задали! Наших меньше, но мы круто дерёмся, потому что мы чемпионы Мортал Комбат, вот!

— Да уж, похоже вам палец в рот не клади. Как зовут тебя, чемпион?

— Паша. — он подумал и добавил, — А папа меня звал Павлик-журавлик.

— Он… Ты сказал «звал», а сейчас уже не зовёт?

— Да нет. Мама привела другого папу и мой настоящий папа теперь с нами не живёт.

— Вот оно что. Но ведь ты ходишь к нему в гости, правда?

Мальчик обиженно насупился и тихо пробурчал:

— Нет. Мама не разрешает.

— Почему? — изумился старик.

— Она говорит, что он плохой, что у него на уме только звёздные войны, да компьютер, а новый папа — лучше. Только я всё равно люблю его. Мы с ним часто играли вместе и он многому меня научил.

— Чему же например?

— Например тому, что мальчики никогда не плачут. И что первым драться нельзя, но если тебя стукнули, то обязательно надо дать сдачи. Что компьютер — тупая машина и человек всегда победит его, хотя это и очень трудно. А ещё тому, что мы… мы… обязательно будем вместе!

— Хм. Так оно и есть, дружище. Всё правильно.

— Вы тоже думаете, что компьютеры тупые? А то я никак не могу победить Кано в "Сеге".

— Конечно да, «Журавлик». Просто ты ещё не достаточно готов. Тренируйся больше и у тебя получится.

— Много нельзя — мама не разрешает.

— Она что, совсем ничего тебе не разрешает?

— Нельзя шуметь, нельзя смотреть телек, нельзя к папе, нельзя…

— Я всё понял, хватит. Покажи ка лучше твои рисунки, а?

— Ладно. — малыш схватил альбом и уселся рядом со стариком, — Смотрите, это наша собака. Это такая машина. Это космический корабль…

— Истребитель «Фурия-866», класс «С». - пробормотал старик, — Стабизатор немного длинноват, а вообще-то похоже.

— Вы что-то сказали?

— Нет-нет, листай дальше.

— Это лето… Это облака…

— А это что? — остановил его мужчина.

На листе были нарисованы два человечка. Нарисованы с какой-то детской любовной небрежностью. Один стоял на пьедестале, а другой, тот что поменьше, стоял рядом. "пАПА, я тЕБЯ ЛюБАю" — было приписано снизу.

— У папы был день рождения… Меня отпустили к нему… Один раз…

— Ну-ну, дружище. Мальчики не плачут… Вы обязательно будете вместе, он же сказал тебе… Может лучше посмотрим твои игрушки?

— Угу. — утёр нос малыш и принёс пригоршню ярких, мелких безделушек.

— Что это?

— Это «Лего», ну, конструктор такой. Вот видите — боевой робот, он подбит. Это — самолёт. Машинка сломалась. А вот…

— Ух ты! Это же разведчик класса «Е»! Ты сам сделал?

— Да. Это «Ястреб» — мой любимый корабль. Он самый быстрый и красивый.

— Точно! У меня был точно такой!

— Вы тоже любили играть в "Лего"?

— А?.. Да-да, любил.

— Возьмите, я дарю вам его. Мама всё равно ругает за такие игрушки.

Теперь Ник знал, откуда у него появился талисман. Двести девяносто семь лет назад, седой старик с очень знакомым лицом, подарил ему эту игрушку и назвал имя — «Ястреб». Сколько их было потом?! «Ястреб-1», "2", «Третий» сгорел при атаке на Скольдер, «Четвёртый» разбился на Катуине. Потом были новые модели, но простая детская игрушка, всегда спасала его в любой заварушке. Круг замкнулся. Этот мальчик, являясь его предком чёрт знает в каком колене, собрал и подарил ему талисман, который он пронесёт через века, и так же подарит своему прапраправнуку.

— Спасибо. — смахнул слезу старик, — Спасибо, "Журавлик".

— Ну-ну, мальчики не плачут.

— Да, я знаю… А твой папа, мне очень важно, как его зовут?

— Папу? Его зовут…

— Паша! — раздался грозный окрик, — Паша!

Молодые люди резко вскочили и вопросительно посмотрели на старика.

— Нихт. — тихо ответил он.

Охрана уселась, но не спускала глаз с низкой, прыщавой женщины, с небрежно выкрашенными волосами.

— Ты куда делся, засранец?! Я тя везде ищу!

— Мам, я здесь играл…

— Я те ща поиграю! А ну марш на место!

Прыщавая дама грубо схватила мальчика за шиворот и резко одёрнула. Малыш заплакал, но это только прибавило ей злости.

— Когда мать слушать будешь, обормот!

— Экселенц, вир халан ин твар остов? — прошептал один телохранитель, — Айн касан эндэ мор.[2]

— Нихт. — ответил старик.

— Экселенц, вир ту ми. — попробовал другой, — Лиф занталк теру-теру эндэ пик маган терпэн зат.[3]

— Нихт. Ол параг сап. Тек зи твар лиф[4]

— А вы чо там шепчитесь! Небось ребёнка совращали, ублюдки?! Развелось вас тут, как собак нерезаных! И куда только милиция смотрит?!

— Простите… — выдавил из себя пожилой мужчина, — Миссис…

— Сам ты миссис, извращенец! Таких как ты — стрелять надо! При коммунистах тебя бы отправили, тока в путь! Распустили вас!

Она уходила, но поток брани не прекращался. Отдыхающие начали обращать на неё внимание и оскорбления перекинулись на них.

Старик тяжело вздохнул и опустил голову.

Там же. Полчаса спустя.

— Повелитель, время. — вежливо напомнил один из охранников.

— Повелитель, уже пора. — подтвердил второй.

Старик разжал испещрённую морщинами худую ладонь и улыбнулся. Маленький, красно-жёлтый кораблик, казался таким хрупким и ненадёжным. Простая детская игрушка — начало начал.

— Давайте ребята. 34 573 год. 26 апреля. Система Канопуса. Столичный колледж. У меня есть дело к одному из кадетов.

— И стоит тратить такие огромные деньги на перемещения, если никого не нужно убивать, повелитель?!

— Стоит ребята… Круг должен замкнуться.

Через час. Система Канопуса.

Военный колледж имени Софьи Лукашенко.

— Кадет Ник Спайкс!!! — рявкнул сержант на всю казарму.

— Сэр! — вскочил молоденький парнишка, — Кадет Ник Спайкс, сэр!

— К тебе посетитель, салага! Тебе повезло! Но не думай, что ты так легко отделался от меня! Когда ты вернёшься, я хочу, чтоб ты отдраил здесь полы! Три раза и с порошком! И без всяких роботов, сюсявик! Не то я из твоих хитрых, крысиных мозгов, сделаю себе паштет на ужин! А сейчас, хватай свою пухлую, домашнюю задницу и тащи её в гостевой комплекс! Бегом марш!!!

Взмокший, запыхавшийся подросток, с обезумевшими глазами, влетел в комнату приёмов и с ходу направил указательный палец на пожилого джентльмена:

— Кто бы вы не были, не спешите меня отпускать! У меня сегодня масса времени!

— Да-да. — улыбнулся старик, — Именно так и было.

Он открыл баночку «Кока-колы» и поставил её на стол.

— До отбоя кажется часа четыре? Думаю мы уложимся в этот срок. Садись. Я твой дальний родственник…

март 1999

Библиотека “НУ и НУ”

[1] Искусственный клон. Лаборатория № 8932, пробирка № 711GQ. Звёздный десант, подразделение смертников — "Молот".

[2] Повелитель, разрешите я сломаю этой твари хребет? Одно незаметное движение и всё.

[3] Повелитель, разрешите мне. Жизнь покинет её очень быстро и никто ничего не заметит.

[4] Нет. Круг должен замкнуться. Пусть тварь живёт.