"Осеннее усекновение" - читать интересную книгу автора (Башкиров Михаил Викторович)

БАРГУЗИНСКИИ ЛЮДОЕД

оз. Байкал (Северо-восточный берег. Устье р. Баргузин)5 сентября 2011 г.

Генерал, облаченный в просторную, не надеванную ранее никем пижаму с вышитым на кармане палатным номером, придерживая за напряженный слабенький локоток псевдобуйного, замаскированного смирительной рубашечкой, прогуливался возле целительно-оздоровительного источника (азотно-кремнисто-термально-сульфатно-натриевый) и периодически доставал из белоснежной запазухи то ли видовые открытки заповедника, то ли семейные фотографии.

* * *

Отдав зычную команду, стриженный под принудительный антившивый ноль спецпсих залег в сырой траве, заученно раскинув ноги и зафиксировав руки.

* * *

Печать автоматическая с ручной подборкой фильтров.

* * *

Стриженого задергало, заколотило от коротких очередей крупнокалиберного воображаемого пулемета.

* * *

Картон, глянцевая, 9x12.

* * *

Из травы лихо пошла на взлет прозрачнокрылая стрекоза.

* * *

Лобастый младенец с радужной пирамидкой в индивидуальной песочнице, на свежем воздухе.

* * *

Генерал услужливо перевернул фото.

* * *

На обороте вальяжный, уверенный почерк.

11 сентября 2002 г.

* * *

У стриженого закончились патроны.

* * *

Перо тонкое, наверняка золотое.

* * *

Гвардии майор в разношенных тапочках на босу ногу тянулся в идеальную струнку, хавая счастливыми до слез глазами самого главного главнокомандующего, и заведенно рыкал воздушно-десантным осипшим басом.

* * *

Генерал спрятал фотографию в правый карман.

* * *

Перед торжественным обедом отец пузыря уехал с гостями на могилу не дожившей до счастливого часа матери, а годовалого вывели на прогулку двенадцать неигручих дядей, стадо расфуфыренных теток, свора беспардонных мраморных догов, табунчик отпрысков в матросках, педагогический косяк, медстая и настоящий клоун из гастролирующего цирка.

* * *

Сняв оранжевое кольцо с желтого стержня, пузырь вдруг замер, мотнул головой, закрыл глаза и неметко плюнул в няню, которая в ответ гордо, в разумно-воспитательных целях шагнула в песочницу.

* * *

Швырнул расчлененную пирамидку в сторону нудно-повелительного вскрика и, растягивая между пухлым закрасневшимся подбородком и грязными пальчиками вязкую слюну, двинулся на четвереньках к скамье с размякшим переростком.

* * *

Грузовик с птичьим комбикормом бросило на аллею частного приусадебного скверика, и няня исчезла навсегда под шуршащим золотистым саваном.

* * *

Из левого кармана генерал извлек вторую фотографию.

* * *

Стрекоза с крутого разворота — на таран замешкавшихся у настила.

* * *

Посерьезневший за год пузырь строил из пластиковых кубиков башню.

* * *

Кубики медленно и размеренно подымались ступенями к далекой загадочной люстре.

* * *

Вереница накрывающих банкетный — (на восемьдесят персон) стол огибала (кто слева, кто справа) корявую башню, грозившую обрушиться.

* * *

Человек в белом вкатил прозрачную ванку с живыми лобстерами.

* * *

Оборвавшись от примитивно-архитектурного действа, малыш, зло мотнул головой, истошно закричал, перекатившись на край ворсистого ковра, обогнул членистоногих, обреченно подергивающих длиннющими усами, и ловко укусил обрюченную ляжку.

* * *

Башня рассыпалась.

* * *

Вечером того же дня ревнивый повар, обглодав до подобающей чистоты ножку отваренной с пряностями курицы, раскроил уминающему «Тихоокеанский» салат палачу лобстеров затылок тесаком, безнадежно испортив белый служебный фрак, выдаваемый только на дни рождения наследника.

* * *

По-тореадорски шагнув изящно в сторону, генерал пропустил на уровне пояса зеленоглазую стрекозу.

* * *

Молодцеватый, улыбающийся сутки напролет, даже во время завтрака, обеда, полдника, ужина и проинъецированного сна, командир взвода корректировщиков продефилировал мимо застолбеневшего гвардии майора строевым босым шагом, ненароком впечатав в утоптанную дорожку бело-розового мотылька.

* * *

Стрекоза упорно барражировала вокруг притомившегося от променада генерала.

* * *

На карточке от 11 сентября 2004 года карапуз нелепо скосил глаза.

* * *

Трехгодовалое исчадие, энергично мыча, разбросало бабушкины подарки.

* * *

Огорченная, расстроенная толстуха в пышном трауре отправилась с букетом роз на могилу дочери — неоцененной и преданной.

* * *

Махина черного надгробья последнего из аборигенских воров в законе, нарушив грубо ньютоновские постулаты (кавказский пластид) изящно взмыла над бомондным погостом.

* * *

Неутешная, с рассыпанным букетом из десяти черных роз, с шальным гранитным осколком в позвоночнике, затихла на кладбищенском перекрестке.

* * *

Заповедный медведь прошлогоднего берложного выпуска, опробовав наманикюренные малиной когти на разбитой молнией лиственнице, оповестил мужающим рыком окружающую среду о смутных намерениях.

* * *

В заповедник транзитом через Северный полюс доставили свежий номер «Нью-Йорк Таймс», еще не проаннонсированный в Интернете, еще не поступивший в продажу; доставили спецрейсом по линии оперативного обмена вместе с пополненной картотекой вновь обнаруженных лиц, склонных к насильственным антиобщественным проявлениям.

* * *

Стрекоза наконец свалила на запасной луг.

* * *

Четырехлетнего карапуза ввели за ручку в совет директоров Сибирского банка. В аляповатую залу с модерном на стенах и амбициями в креслах.

* * *

Спесь, чванство, желчность впали мгновенно в транс… А вдруг укусит…

* * *

Карапуза, переевшего блинов с клюквенным киселем, вульгарно вывернуло на крокодиловую, превосходно выделанную кожу.

* * *

После публичного нырка ответственного за кредиты из черного мерседеса с красноречивыми номерами и бронированными стеклами через витиеватый чугун моста, ногами вперед в беснующуюся от сброса лишних вод Ангару, тело так и не нашли.

* * *

Возле острова Большая Куропка напротив фекальных отстойников выловили знакомый всей финансовой элите ямайский кейс.

* * *

От корпуса физиопроцедур на генерала нацелилась сплоченная нервно-психологическая группировка, усиленная только что прибывшими столичными гонцами.

* * *

Москва тоже получила пнеобразующий комплект, но от более надежного источника и с извинениями, переходящими в эмигрантские маты по поведу распустившихся журналюг.

* * *

Временно-буйного разлучили с генералом бдительные сестры из ближайших кустов.

* * *

Знатный браконьер вогнал в оба ствола ижевской бескурковки патроны с жаканами, для проформы бросил по ветру сухую травинку и полез по расшатанным, неструганым, смолистым перекладинам на засидку, обустроенную для валютных кино- и видеосъемок на краю изюбриного солонца.

* * *

Американская газета с русским пнем в медалях на первой полосе вынудила генерала прервать краткий реабилитационный курс и спешно покинуть заповедник в дюжем санитарном кольце.

* * *

На закате пожаловал к вылизанным камням бесполезный (ни шкуры толковой, ни жира) пестун.

* * *

Когда в Москву и прочие заинтригованные столицы поступил результат экспертизы желудка ликвидированного на Байкале медведя-людоеда с выводами о чиповом, индивидуальном, пострадавшем от клыков и желудочного сока маячке и слабовыраженных, но поддающихся генетической идентификации фрагментах волос и ногтей кавалера шести медалей «За отвагу» и «Ордена мужества», прогрессирующего мизантропа с проявлениями синдрома отшельничества и пустынничества, — успокоились все, даже разномастная пресса, даже ветераны однозначной МОССАД, итальянской СИСМИ, швейцарской БУПО, румынской СРИ, эстонской КАПО, испанской СЕСИД, норвежской РОТ, иорданской СОР; и только вечно озабоченные зеленые безуспешно пытались внушить мировому сообществу, что бурого урсуса, находящегося на грани исчезновения, спровоцировали к употреблению не свойственного этому овощеядному виду продукта младшие научные сотрудники.