Глава 10

Когда Зара привела коня (она отыскала его в полутора милях от места стычки с эгенами), Рэнальд Рандрин сидел на земле. Девушка сразу почувствовала, что что-то не так — подобная поза была у Меллона после схватки с демоном.

Ну зачем он занялся ее ранами, зачем остановил кровь, снял болевой синдром? Зачем… Потому что он ее любит, потому что косвенно виноват в том, что произошло.

Зара не удержалась, при помощи магии и льда, использованного в качестве зеркала, осмотрела свои повреждения. Жутко — полушубок разодран, весь в крови, что же с ее плечами? Хорошо, что верхняя одежда смягчила удар эгена, а то бы он раздробил ей кости.

Она все еще чувствует слабость, но это ничто по сравнению с тем, каковы должны быть последствия такого ранения. Интересно, насколько заклинание удержит боль?

— Папа? — испуганно окликнула Зару неподвижную фигуру. Она назвала его так впервые, но по-другому не позволяло душившее ее беспокойство.

Герцог не повернул головы, будто глубоко погруженный в собственные мысли.

Привязав коня, девушка подошла к герцогу, присела на корточки и тут увидела кровь. Бурые подтеки на его одежде. Как она смогла их пропустить? Но ведь их не было… И тут Зара поняла — он их спрятал, чтобы она не волновалась.

— Ты ненормальный! — зашипела девушка, вспоминая курс лечебной магии. — Это и есть твои царапины?!

— Тихо, успокойся! И силы свои не трать, я умирать не собираюсь, — герцог улыбнулся, взял ее руку и сжал пальцы. — Ну да, я немного солгал, но это только мое дело.

— Ты ранен — и лечил меня?! Нет, о чем ты вообще думал? — возмущалась Зара. Вырвав руку, она приложила ее к самому большому пятну. Тоже след когтей, всей шестерни.

— О тебе. Зара, давай дома, а? Только практиковаться на мне все равно не позволю: у тебя плечи разодраны, с неделю придется лежать, если магию не использовать.

— А ты?

— Что я? Через пару дней оклемаюсь. Ты придаешь слишком большое значение этим порезам, поверь, после встречи с демонами остаются куда более смертоносные отметины. Я просто устал, больше ничего.

Он встал, поднял ее и направился к лошади. Шел медленно, тяжело, но с прямой спиной. Остается только гадать, не солгал ли он ей еще раз — Заре не удалось определить характер полученных им ранений: отец не позволил, будто выставил какой-то барьер.

Они молча возвращались в замок, скоро уже должны были показаться предместья Радеша, когда герцог внезапно дал шпоры коню. Девушка еле удержалась в седле, если бы отец не придержал ее, непременно бы сломала себе шею.

Что-то произошло, он что-то почувствовал, но почему молчит?

Зара напряженно озираясь по сторонам, пытаясь уловить отголоски опасности, но темнота играла против нее.

— Я сейчас! — буркнула она и, резко осадив коня (не хотелось причинять неудобство отцу своим превращением), спрыгнула на землю.

— Куда ты собралась? — недовольно окликнул ее Рандрин. — Зара, поверь, сейчас не время и не место для прогулок! Зара… Зара, не двигайся!!! — от этого крика она невольно вздрогнула, удивленно глядя на переменившегося в лице отца.

Не став дожидаться, пока очередная нежить нанесет свой удар, девушка приняла облик э-эрри и мгновенно взмыла над землей.

Красные огоньки, шорохи, ругательства отца, называющего ее самоуверенной идиоткой… и удар. Сильный удар, будто ее снесли потоком воздуха. От него на миг перехватило дыхание. Сделав кувырок, Зара с трудом уберегла себя от падения.

Снова ощутив воздух и выровняв положение тела, девушка оглянулась, чтобы увидеть, кто заставил ее совершать такие курбеты. Эген. Боги, откуда они только берутся, сколько их тут еще?

А внизу мелькают тени… Знакомые такие тени, вампирьи. Нет, они форменные самоубийцы — нападать на мага! Или не чувствуют магию в крови? Но Эйдан рассказывал, что эту медовую нотку нельзя не заметить.

Ладно, отец с вампирами справиться — тоже принял облик э-эрри, значит, даже ослабленный будет двигаться быстрее человека, — а вот эгена ей придется взять на себя. На нее он больше не нападает, значит, цель — герцог.

Эх, ей бы сейчас грацию вампира, умение бесшумно стремительно передвигаться в пространстве! А то паришь в воздухе, озираешься по сторонам и ждешь. Кровососов, что ли, пока поубивать? Если эген нападет, шансы, что она его опередит, минимальны, а так хотя бы избежит опасности погибнуть от вампирьих клыков.

А они голодные, глаза красным отливают…

Прицельным ударом убила одного, резко взмыла вверх, круто развернулась… Где же эген, куда он подевался?

И не было ли тут еще чего-нибудь… Вот зачем, зачем она об этом подумала?!

Вампиры были мертвы, но они, похоже, были всего лишь отвлекающим маневром, призванным усыпить бдительность и истощить запасы энергии. Почему она так решила? Эген вернулся, но не спешил нападать. А раз не спешил, то кого-то ждал. Или чего-то. И это что-то было уже здесь, иначе стал бы Рандрин собирать в ладонях сгусток чистой энергии, приправляя его привкусом черной магии?

Конь испуганно дернулся, всхрапнул и встал на дыбы, чуть не сбросив седока. Но что его испугало, вокруг только темнота… Темнота, эген на задворках импровизированной сцены и серебристый туман, низко стелящийся над землей. Он становится все гуще, все осязаемее, наполняясь шепотом голосов, поднимается все выше, скрывая дорогу, оголенный кустарник, деревья… Он живой и вязкий, от него веет холодом.

— Что это? — Зара приземлилась рядом с отцом.

— Сейчас мы оба это узнаем, — мрачно ответил герцог. — Никогда бы не подумал, что моя шкура может заинтересовать кого-то, кроме консулов! Но, похоже, я себя недооценивал. Зара, извини, что я тебя в это втянул!

— Но ты же не предполагал… Если кто-то организовал на тебя покушение, то ты в этом не виноват!

Рандрин кивнул. Голубые искры дрогнули на кончиках его пальцев, все еще сжимающих энергетический шар, и окружающее пространство озарилось ярчайшим белым светом, молниями пронзившего странный туман. То ли вздох, то ли стон, и разодранная в клочья дымка начинает отступать, оставив после себя высокую худую, будто колонна, фигуру в черном. Руки опущены, скрыты в складках стелящегося по земле одеяния, капюшон скрадывает черты лица.

Казалось, это существо неживое, но вот после нескольких минут неподвижности невидимый ветер раздувает атласную блестящую ткань; капюшон мягко сползает на плечи, открывая лицо таинственной фигуры в черном.

Зара ожидала увидеть все, что угодно, только не это. Прямые, до плеч, светлые волосы, бледное лицо с невыразительными зелеными глазами и плотно сжатыми светло-вишневыми губами. Женщина. Молодая, но не девушка. Взгляд — серьезный, сосредоточенный, но спокойный. Черная мантия, перехваченная широкой атласной лентой под горлом, казалось, выполнена из камня — настолько недвижна и идеальна.

Голова женщины чуть опущена, но вот она медленно выпрямляет ее и обращает на них взор своих травяных глаз.

Эген спускается с небес и устраивается у ее ног, будто сторожевая собака.

— Кто это? — шепотом спросила девушка, не сводя напряженного взгляда с таинственной незнакомки.

— Госпожа, — неохотно ответил герцог. — Темная госпожа.

Вот эта бледная блондинка — и вдруг Темная госпожа? На вид она совершенно безобидна…

Одеяние незнакомки слегка колыхнулась, и она поплыла над землей. Всего в каком-то дюйме над снегом, не оставляя после себя абсолютно никаких следов. По-прежнему прямая, по-прежнему безмолвная, по-прежнему прячась в своей черной накидке.

Эген клацнул зубами и хищно посмотрел на Зару. Девушка приготовилась к нападению, но его не последовало: эген просто тенью промелькнул над ними и устроился позади, в кроне одного из деревьев.

— У меня просили твою жизнь, — голос ее был словно шепот листвы. — А я люблю своих воспитанников.

Говорит тихо, но слышно каждое слово. И будто цепенеешь, становится трудно дышать…

— И много было просителей? — поинтересовался Рандрин, усилив шар чистой силы в своих руках. Теперь в нем была сосредоточена вся свободная энергия герцога, он ничего не оставлял про запас. Рискованно? Да, но Рэнальд Рандрин был опытным магом, он знал, что делает. Видимо, этот противник давал возможность нанести всего один удар.

— Двое, — глаза женщины стали ярче, теперь они светились в темноте, как у кошки.

— И один из них твой жрец?

— Угадал. Мой любимый жрец.

— А у тебя есть нелюбимые?

По губам Темной госпожи скользнула улыбка:

— Ты прав, не все одинаковы.

— Для тебя, может, и так, но я не делаю различий между фрегойями. Вот чего я не пойму, так это того, зачем тебе было приходить? Они не в состоянии убить меня сами или способны нападать только на женщин и беззащитных эльфов?

— Смелый. И не боишься. Смелый и сильный. Я думала, что после встречи с моими собачками, — она кивнула на эгена, — не выживают.

— Случается.

— Кровь помогла? — женщина выпростала из-под накидки руку с длинными загнутыми на концах ногтями; тускло сверкнули в призрачном ночном свете два тонких браслета на запястье. Воздух задрожал и начал медленно превращаться в кристаллы льда. — Пожалуй, я сохраню ваши тела, заберу только душу.

Герцог усмехнулся и покачал головой.

— Займись эгеном, — прозвучал в голове Зары его спокойный голос. — Наноси удар в горло, потом лови взгляд и не приказывай, просто ломай сознание.

Ледяная стена подошла вплотную к ним и разлетелась на мириады осколков, искрящимся кружевом украсив землю.

Крылья герцога резко рассекли воздух, породив мощнейший поток воздуха, отбросивший фигуру в темном на несколько десятков ярдов. Откуда он взял силы, какие еще резервы были у этого мага?

— Глупец! — рассмеялась Темная госпожа. Легко, не сгибаясь, поднявшись с земли, она раскрыла полы своей накидки, скрывавшей клубящуюся бездну. Тела под ней не было, во всяком случае, оно было надежно укрыто щитом из первозданного мрака. Женщина просто выдохнула, сложив губы трубочкой, — и ледяные иглы едва не пронзили сердце Рэнальда Рандрина, он сумел увернуться от них за сотые доли секунды.

Одновременно с Темной госпожой нанес удар эген. Но Зара ожидала нападения, поэтому успела среагировать. Защищенная невидимым куполом, дававшим ей шанс на несколько дополнительных минут жизни, она нанесла удар, на этот раз использовав природную магию. Выбор оказался оправданным, со смерчем не совладать даже эгену. Вихрь закружил его и пару раз приложил о деревья. Увы, последними пришлось пожертвовать, зато у 'идеального убийцы' на время нарушилась ориентация в пространстве.

Медлить было нельзя, не вечно же он проваляется недвижной тушей на снегу, да и Темная госпожа бездействовать не станет, и Зара метнулась к эгену, по пути увернувшись от очередной партии ледяных игл. Она предпочитала не оборачиваться, не смотреть на отца, хотя спиной ощущала, как искажается пространство. Кажется, там образовалась воронка. Лишь бы их туда не затянуло! Что там, за этой воющей пустотой, лучше не думать — межмирье гораздо хуже любых кошмаров.

Эген пострадал меньше, чем ей показалось с первого взгляда, он просто решил обмануть свою жертву, сберечь силы, позволив ей самой подойти к нему. Мелькает серая тень — и острая боль пронзает ее предплечье. До крови закусив губу, стараясь не смотреть на оставленную клыками рваную рану: сейчас он был в ярости и воспользовался зубами, вырвав кусок полушубка, хорошо, что не кожи, — девушка совершила обманный маневр и зажгла на кончиках пальцев голубые искры. Главное попасть, но как тут не промахнуться, когда эген мелькает по воздуху словно молния?

Иллюзия! Как она сразу не догадалась! Нужно сотворить иллюзию, своего двойника, только так она сумеет убить эгена. Хорошо, что в школе их этому тоже учили, а страх не атрофировал ее мозг.

Послав в сторону эгена сгусток боли, целое облако, чтобы хоть что-то его задело, Зара отчаянно пыталась вспомнить нужное заклинание. Так, успокоиться, расслабиться, представить образ, зафиксировать его перед мысленным взором и кончиками пальцев начать выводить на нужном месте. Всего одна попытка, всего одна минута, другого шанса эген ей не предоставит. Кажется, получилось. Едва успела подумать, как острые когти эгена чиркнули возле ее лица. Обе Зары инстинктивно отшатнулись, но в разные стороны.

Эген был озадачен — которая же из них истинная?

Управлявшая иллюзорным двойником девушка заставила мнимую Зару совершить кувырок в воздухе и попытаться зайти за спину эгену. Есть, среагировал, осклабился, подловил и со всей силы вонзил когти в тело. И тут же с хрипом схватился за горло, из которого фонтаном била бурая кровь. Настоящая Зара уже была рядом и с торжествующей улыбкой поймала его лихорадочные алые глаза.

Все дальше и глубже, а потом резко на себя и в сторону, ломая, круша, превращая в крошку образы, приказы, мысли… Нет, одно она все-таки сохранила для себя — образы заказчиков, остальные же, не просматривая, превратила в кашу.

Смертельно раненый Эген дико кричал, извиваясь всем телом, в кровь расцарапывая голову, но ничего поделать не мог — связь с э-эрри была слишком прочна, порвать ее могла только она сама. Алые глаза с отчетливой примесью голубого постепенно блекли, белели, пока вовсе не утратили окраску.

Поморщившись, минут через пять Зара отвела взгляд, и эген рухнул на землю. Разрушенное сознание не давало шансов на воскрешение тела.

Да, разумеется, это было не чистое ментальное убийство, э-эрри убивали взглядов совсем по-другому, быстро и незаметно, всего за мгновение, но девушке было все равно, главное — результат.

Кое-как остановив кровь и перевязав новую рану, все наскоро, на лечебные заклинания не было времени, Зара обернулась к отцу, заранее понимая, что не желает этого делать. Но не могла же она не обернуться?

Это было хуже, чем кошмарный сон, ее воображение не могло представить себе такого. Огромные глыбы льда с застывшими в них частичками живой плоти, судя по всему, останками их коня и местной фауны, срезанные, будто ножом, деревья, мелкая крошка из древесины, будто песок, укрывшая выжженную землю, и зияющая воронка стонущей пустоты за спиной у Темной госпожи. Один ее глаз горел, как рубин, другой полыхал изумрудной зеленью. Странное черное одеяние было отброшено, и Зара видела ее тонкое, чрезвычайно гибкое, как у змеи, тело, мгновенно трансформировавшееся в различные формы по желанию разума. Казалось, оно вовсе не имело костей, было подвижной тягучей массой, сотканной из мрака и воздуха. Его можно было разорвать, вырвать из него кусок плоти, но раз за разом тело восстанавливалось, будто смыкавшаяся гладь воды.

Темная госпожа слегка повела рукой, и воронка небытия разрослась до самого неба. Сейчас она поглотит их, расплющит, уничтожит. Нет, не в этот раз — мощнейший поток энергии расколол ее на две части. Громкий треск — и воронка взрывается, породив землетрясение.

Ударная волна разнесла троих участников спектакля по лесу, по пути валя уцелевшие деревья.

С трудом поднявшись на ноги, утирая текущую по голове кровь — последствия неудачного падения на груду того, что раньше было стволом могучего ясеня, морщась от боли в одной из открывшихся ран, Зара отыскала глазами отца. Ему было намного хуже, чем ей, она даже засомневалась, жив ли он. Прошла одна минута, две — а он все не поднимался.

Усмехаясь, Темная госпожа поплыла по воздуху, приготовив в ладонях странный светящийся сосуд. Девушка сначала подумала, что в нем заключено какое-то заклинание или существо, но потом поняла, что он предназначен для души. Для души Рэнальда Рандрина.

Темная госпожа улыбнулась и открыла крышку сосуда. Зара уловила едва заметное изменение структуры воздуха, будто неведомая сила засасывала его в сосуд. Нет, она этого не допустит! Пусть блондинка сильна, пусть для нее она ничто, но бороться всегда нужно до конца.

Раз — и сосуд разлетается на блестящие осколки, а Зара, взмыв над землей, торжествующе смотрит на обескураженную Темную госпожу. Кажется, другого вместилища для души у нее нет, иначе стала бы она так печалиться?

Не одна ты умеешь устраивать землетрясения, магов в школе тоже этому учат. Хотя, зачем землетрясение — лучше ураган. Смерч получился, что надо, Зара сама от себя не ожидала, со злорадством наблюдая за тем, как кружит в воздухе темный сгусток материи.

Самое сильное боевое заклинание — в самое сердце урагана. Кажется, попала, но результат оказался не тем, которого она ожидала: разозленная Темная госпожа разорвала путы ветра и стремительно поплыла к девушке, лелея в руках алый шар. Даже первокурсник догадался бы, что это не просто заклинание, а квинтэссенция смерти. И предназначалась она Заре.

Мгновение — и шар отправляется в свободный полет, обжигая холодом и паническим ужасом. Девушка сумела увернуться, дыхание смерти лишь покрыло инеем ее волосы, но месть Темной госпожи была не так проста: шар не мог успокоиться, не найдя жертвы. Зара поняла это, когда спиной ощутила, что он возвращается, вновь набирая скорость.

— Наивная, тебе нет спасения! — прошелестел голос Темной госпожи. — Ты быстра, но смерть всегда быстрее.

Девушке удалось при помощи направленного удара слегка изменить траекторию полета шара, тем самым уйдя от столкновения, но это не решало проблемы, а лишь отсрочивало гибель. Пришлось признать, что против создания богини фрегойев все ее знания бесполезны.

— Помоги нам, Эйфейя, не оставь нас, волоокая! — молилась Зара, играя в салки со смертью под снисходительным взглядом Темной госпожи. — Подскажи мне выход, подскажи мне выход!

Она поздно заметила его, не ожидала, что он появится с противоположной стороны. Заклинание? Не хватит времени. Уклониться? Слишком поздно. Еще миг — и шар врежется в нее, прекратив биение сердца. Даже вскрикнуть не успеешь, да что там — даже моргнуть.

Но шар внезапно остановился в десятой доле дюйма от ее груди, развернулся и на бешеной скорости врезался в Темную госпожу. Яркая вспышка — и на ее месте лишь черное, пахнущее горелым мясом, наполненное мелкими ошметками пятно.

Зара с трудом приземлилась, почти рухнула на землю, но перед этим успела отследить по остаточному магическому шлейфу место, откуда было послано спасшее ей жизнь заклинание. Рэнальд Рандрин. Стоило и самой догадаться по силе и характеру чародейства, такого в школе не преподают.

Помог ей и, возможно, убил себя.

Шатаясь, девушка подошла к нему, присела на корточки и положила руку на лоб. Пальцы тут же окрасились кровью. Эта рана была не единственной, вся одежда герцога была пропитана кровью, но это еще полбеды — Зара не ощущала в нем хоть капли жизненной энергии. Видимо, в свое последнее заклинание он вложил ту, что измученный организм пытался сохранить для себя.

Алебастрово-белый, с резко обозначившимися скулами, скрученными судорогой пальцами, на кончиках которых еще теплились остатки магии, обескровленными губами и ставшими матовыми синими глазами Рандрин напоминал мертвеца.

Стараясь не думать о смерти, девушка приложила холодную руку к сонной артерии — слабый пульс есть, но такой редкий! И почти не дышит.

Наскоро, чтобы не мешали, подлатав свои раны (только остановила кровотечение и притупила боль), Зара встала на колени и крест-накрест сложила ладони на груди отца. Она не была уверена, что у нее получится, но нужно было попробовать, иначе можно было смело облачаться в траур.

Радуясь, что не вернула себе человеческий облик, Зара пристально вглядывалась в глаза герцога, стараясь установить контакт с его сознанием. Никакой защиты нет, проникнуть туда легко, но как же там холодно и темно! Нужно отыскать хоть отголоски мыслей, нужно хоть одно яркое пятно, что-то живое, потому что пытаться воздействовать на мертвое бесполезно. Одновременно с попытками достучаться до разума Рандрина, ухватиться за краешек его души, убедить ее не уходить, девушка старательно воспроизводила по памяти вычитанное где-то заклинание. Очень опасное, способное убить ее, но Зара об этом не думала, она не допускала мысли о неудаче, а собственная жизнь… Она не хотела жить за счет другого.

Кажется, сработало, и собственная энергия медленно потекла в тело герцога. Кожа начала розоветь, пальцы выпрямились. А вот и так нужное ей светлое пятно в его сознании…

— Совсем сдурела?!

Зара вскрикнула и резко отшатнулась, обрывая связь: восстановился один из уровней защиты. Больно, будто настиг острый приступ мигрени, а хочется улыбаться.

— Нет, ты вообще соображаешь, что делаешь?! Кто тебя этому научил?

Глаза Рандрина потемнели, приобрели осмысленное выражение. Даже чересчур осмысленное — гневное. Смотрит так, будто она совершила какой-то серьезный проступок.

Голова раскалывается, будто разрывается изнутри, одновременно накатывает слабость… Но все равно хорошо, пусть даже девушка сейчас потеряет сознание — а ведь она балансирует на грани.

— Идиотка, перестань сейчас же! Я тебя с того света не вытащу, так что заканчивай со своими экспериментами! — видя, что дочь не реагирует, герцог едва различимо произнес какое-то слово — и действие заклинания Зары оборвалось.

— Я думала, ты мне спасибо скажешь, — обиженно пробормотала девушка, массируя виски. Мигрень все не проходила, пилила ее черепную коробку, зато полуобморочное состояние прошло. Демоны подземного мира, у нее опять кровотечение, на этот раз носовое. От перенапряжения, наверное.

— Скажу, но не за это, — опершись о плечо дочери, Рандрин сел. Его пошатывало, было видно, что ему трудно удерживать тело в вертикальном положении.

— Тебе очень плохо? — забыв об обиде, Зара обняла его, чтобы герцог не растрачивал силы по мелочам. Дыхание у него более-менее выровнялось, но какое-то тяжелое.

— Лгать не буду: да. Она ведь из меня все силы вытащила, я себе совсем немного оставил, а тут этот шар смерти… Я, конечно, все понимаю, Зара, но больше никогда так не делай. Поклянись, что не станешь пользоваться заклинанием передачи жизненных сил до тех пор, пока не получишь хотя бы вторую категорию. Ты же не можешь его контролировать, не вмешайся я, оно опустошило бы тебя. Ты умерла бы, понимаешь? Ты ранена, тебе самой нужны силы…

— Тебе хуже, — упрямо возразила девушка.

— Хорошо, подойдем к вопросу с другой стороны. Если мы оба хотим отсюда выбраться, то нам нужно, чтобы хотя бы один из нас был в состоянии сходить за помощью. На ногах держишься только ты, так что тебе и идти. Извини, коня больше нет, так что либо пешком, либо по воздуху. Доберешься до Радеша, растолкаешь кого-нибудь из моих подданных и прикажешь послать за Сианаленом. Пусть он и на тебя взглянет, особенно на плечи и голову.

Когда усталая, голодная и продрогшая Зара добралась до города, была уже глубокая ночь. Бредя по темным улочкам, вздрагивая от каждого шороха — ей везде чудились эгены, — девушка пыталась вспомнить, где находится дом бургомистра.

Хороша, наверное, была дочь Рэнальда Рандрина, когда требовательным стуком в дверь нарушила сон добропорядочного градоначальника — в разодранном полушубке, вся в крови, со спутанными, свисающими сосульками слипшимися волосами, перепачканным всем, чем можно, лицом! Заспанный привратник даже не хотел ее пускать — дочери герцога в таком виде по ночам не разгуливают, — но девушка устранила его со своего пути одним пассом руки. Желание прекословить у вышедшего на шум лакея сразу пропало, и он, повинуясь воле синеглазой окровавленной девушки, поспешил будить хозяина.

Узнав о случившемся (разумеется, Зара умолчала о Темной госпоже), бургомистр пришел в ужас, развел бурную деятельность, подняв на уши весь Радеш. Отказавшись остаться в городе, сеньорита Рандрин настояла на том, чтобы самой проводить отряд всадников к месту покушения. Ей это далось нелегко, но нужно было убедиться, что с отцом все в порядке.

Убедиться не получилось: садясь на лошадь, Зара потеряла сознание.

Очнулась она уже в замке, на собственной постели. Девушка ощущала себя разбитой; тупая, но не сильная боль напоминала о событиях прошедшего дня.

Повернув голову, Зара увидела стройного, будто женщина, эльфа. Стоя к ней спиной, он водил руками над стаканом с какой-то зеленой жидкостью. Девушка никогда еще не видела живых обитателей Заповедного леса, поэтому с интересом нагло его рассматривала. Действительно, блондин с собранными в хвост длинными волосами, остроухий, грациозный.

— Леди никто не говорил, что так пристально смотреть на кого-нибудь — невежливо? — эльф обернулся и одарил оценивающим взглядом голубых глаз. Да, совсем, как в учебниках — идеален во всем, кроме характера. А красивый!

— Кто Вы такой? — Зара поборола в себе желание извиниться.

— Сианален, леди. Рэнальд Рандрин просил меня помочь ему и Вам.

— Так Вы врач? — наконец догадалась девушка. — Личный врач отца?

— Да, я лекарь, но не служу герцогу. Я его друг и по мере возможности и необходимости врачую тело и душу. А Вас зовут Зара?

Она кивнула, переваривая полученную информацию.

— Как отец?

— С ним все в порядке, леди, дней десять — и не останется и следа от ран. Энергия восстановится немного позже, недели через две. А теперь я прошу Вас выпить вот это, — он подошел и поднес к ее губам стакан со странной жидкостью; Заре на мгновенье показалось, что она живая.

На вкус эта бурда оказалась такой же мерзкой, как и вид, но пришлось мужественно выпить предложенное лекарство до дна.