II

Я открыла глаза и…чуть не свалилась с лошади! Спасла лишь железная перчатка, придержавшая меня за локоть. Еще не успев толком осознать, что происходит, я вцепилась в луку седла, стараясь сохранить равновесие. До земли ой как далеко!

Приняв более или менее устойчивое положение, я, наконец, подняла голову и первым делом наткнулась взглядом на лицо Влада:

— Не поднимай шума, — посоветовал он.

Я с удивлением поняла, что на нем были латы, и он тоже ехал на лошади, которая скорее напоминала движущуюся консервную банку, нежели верховое животное. На моей лошади была лишь попона и седло. Затем обнаружилось, что я одета в странное длинное платье с богатой вышивкой, широкими рукавами и почти до неприличия глубоким вырезом.

Я начала озираться, все еще слишком ошеломленная, чтобы хоть как-то реагировать на происходящее. Вокруг было много всадников: и мужчин, и женщин. Мужчины по большей части в доспехах, дамы в странных богатых платьях с завышенной талией. Мы двигались длинной колонной, и над головами трепетали разноцветные стяги, которые несли в руках мальчики-пажи. По бокам тянулись каменные здания с окнами и шпилями, устремленными в небо, каменное кружево превращало их в хрупкие нереальные произведения искусства.

Я вздохнула поглубже и снова повернулась к Владу, ибо только он один казался мне здесь реальностью.

— Что это? — спросила я кратко, не в силах иначе выразить все те чувства и вопросы, которые в данный момент обуревали меня.

— Я же обещал, что покажу тебе свой мир. Так вот, смотри, — он, не скрываясь, потешался надо мной, настолько приятно ему было мое удивление.

— Но ты не говорил, что это…

— Так реально? — Влад обвел рукой вокруг, — Да ты бы мне и не поверила. Зачем было зря стараться, если можно просто показать?

Я еще раз огляделась, несколько затравленно. Но ни неспешная плавная поступь лошади подо мной, ни разговоры, окружавших меня людей, ни прикосновение мягкой ткани к коже, — ничто не подтверждало мысли, что все вокруг только мираж.

— Как я попаду назад?

— Об этом можешь не беспокоиться, тебе всего лишь надо проснуться. Но неужели уже хочется назад? — Влад удивленно изогнул густую бровь.

Я задумалась. Нет, не хочется. Я чувствовала себя Кэроловской Алисой в этом странном месте. В таком случае, не сойдет ли Влад за Чеширского кота? Он очень много говорит, но еще больше недоговаривает.

Тем временем наша пестрая процессия приблизилась к тяжелым кованым воротам. Их высота потрясала воображение, а при более пристальном рассмотрении можно было заметить множество человеческих фигур, которые составляли узор. Некоторые из них как будто молились, приклонив колени, другие наоборот грозили оружием невидимому врагу. Пока я восхищенно рассматривала произведение искусства, несколько стражников налегли на массивное колесо, и створки ворот со стоном и скрежетом цепей поползли в стороны.

— Куда мы едем? — запоздало спросила я Влада.

— Подожди, и сама сейчас все увидишь.

Я сгорала от любопытства, но не подавала виду, глядя на чинные и бесстрастные выражения лиц, окружавших меня людей.

Наконец створки ворот распахнулись, и невидимые мне трубачи огласили все окрестности переливчатой, но вместе с тем торжественной мелодией. За воротами открылось широкое поле, а на поле… наверно, я не ошибусь, если назову это место ристалищем, ведь это сооружение было явно предназначено для рыцарского турнира и ни для чего иного. На местах для зрителей уже было полным полно народу. По их одежде я поняла, что все это простые люди, наверно, ремесленники и лавочники из города — то-то, когда наша процессия проезжала по улицам, они были столь пустынны. Самые лучшие места под цветными балдахинами были незаняты, вероятно, они предназначались именно для нас, хотя и не для всех… Я незаметно покосилась на доспехи Влада, слишком легкие для сражений в моем представлении. Он, как и большинство мужчин в нашей процессии, несомненно, собирался принять участие в турнире. Не опасно ли это? Хотя о чем я говорю? Это всего лишь сон.

Толпа приветствовала нас шумно и радостно. Влад тут же замахал рукой, хотя это было и непросто сделать в латах. Многие женщины вокруг стали улыбаться, но мужчины несколько более сдержанно, чем Влад, отвечали на приветствие. Я же все еще была слишком скованна и неуверенна, чтобы хоть как-то поучаствовать в этой церемонии. Во-первых, я ужасно неуклюже сидела на лошади, тем более что дамам полагалось ездить верхом в дамском седле. А это знаете ли не самое удобное положение. Я все время опасалась встретиться с землей раньше, чем это было положено. Во-вторых, вокруг все было настолько ново, что у меня не оставалось сил ни на что, кроме удивления. Я даже отбросила постоянную свою язвительность, понимая, насколько она неуместна в данных обстоятельствах.

Наша процессия двинулась по ристалищу, и, описав что-то вроде круга почета, остановилась около пустовавших мест. Дамы и рыцари стали спешиваться, причем вторые галантно (насколько позволяла экипировка) помогали первым. Я с ужасом осознала, что сейчас, скорее всего, вместо того, чтобы элегантно соскочить с лошади, как все прочие, позорно свалюсь с нее словно тюк с картошкой. Но паниковать было уже поздно, потому что мальчик-паж проворно схватил мою лошадь под уздцы и повел ее к деревянному возвышению, чтобы я могла спешиться. Я вцепилась в луку седла, готовясь стать посмешищем всего местного общества. Но видимо что-то в моем поведении насторожило Влада, ибо он уже очутился на помосте и, предупредив все мои жалкие попытки, без особых усилий снял меня с кобылы. В этот момент я готова была ему простить всю свою неприязнь к его персоне.

Тем временем меня ожидал очередной сюрприз. Дамы, а вместе с ними и немногочисленные мужчины, которым возраст или положение не позволяли участвовать в турнире, стали рассаживаться по местам. И я поняла, что рискую остаться одна в этой незнакомой и чуждой мне компании.

— Ты же не бросишь меня здесь? — довольно жалобно спросила я Влада.

— Неужели ты их боишься? — усмехнулся тот.

Если б он знал, насколько точно попал в цель случайно брошенной насмешливой фразой. Да, больше всего на свете я боялась людей, но я ни за что не признаюсь в этом.

— Я просто не знаю, как мне себя вести и что делать.

— Ну, об этом я позаботился, — Влад поманил кого-то рукой, и к нам подошла молодая скромно одетая девушка, — Познакомься, это леди Оленна, она будет твоей компаньонкой.

Девушка слегка присела, пока я бесцеремонно ее разглядывала. Надо признать Оленна была довольно хорошенькой, несмотря на чуть заостренные черты лица. А смешливые глаза и подвижная мимика выдавали в ней веселую и деятельную натуру. Ну что же, именно то, что мне сейчас надо. Я кивнула ей головой.

— Раз больше нет никаких проблем, тогда пожелай мне удачи, сегодня я намерен выиграть этот турнир, — и, не дожидаясь пожелания, о котором просил, Влад поспешил в дальний конец поля.

Что-то мне слабо верилось в то, что он сможет выиграть этот турнир: пусть он и утверждал, что создал этот мир силой одной лишь только своей фантазии, я была уверена, что это не так и собиралась доказать ему это.

Оленна ласково подхватила меня под локоток и потянула вверх на трибуны, где располагались наши места. Когда я села, то немного успокоилась и стала оглядываться. Компанию нам составили две пожилых леди, их лица, похожие на печеные яблоки, были щедро покрыты краской, так что вблизи они скорее напоминали неудачно разрисованных клоунов, нежели благородных дам. Чуть поодаль сидел мужчина таких необъятных размеров, что ему вынуждены были отвести аж два места. Рядом с ним вертелись, ожидая начала турнира, два столь же тучных подростка — наверное, сыновья.

На самом высоком и, как я поняла, самом почетном месте расположился седой подтянутый мужчина, на голове у которого сверкал массивный золотой обруч. А рядом с ним молодая девушка с лицом такой тонкой и изящной красоты, которую в нашем мире можно было увидеть разве что на полотнах старых художников.

Между тем, оглядывая зрителей, я испытывала странное ощущение. Сперва, когда мы еще только двигались процессией по улицам города, мне казалось, что я попала в средние века. И вроде все говорило в пользу этого вывода: и архитектура, стремящаяся к небу (что-то вроде нашей готики) и все эти рыцари, закованные, пусть и в слишком легкие, но доспехи, и ристалище, и турнир. Вот только глядя на людей, на их одежду и поведение, я начинала сомневаться. Что-то здесь было не так.

В очередной раз прогудели трубы, и седой мужчина с золотым обручем на голове поднялся со своего почетного места. Трибуны мгновенно притихли.

— Герцог, — с некоторым благоговением прошептала рядом со мной Оленна.

— Прекрасные леди и благородные рыцари! — голос у герцога был сильный, но слегка надтреснутый, — Я рад видеть вас на турнире в честь восемнадцатилетия моей дочери, леди Диары.

При этих словах красивая девушка рядом с ним слегка зарделась, но не опустила огромных голубых глаз, которые выдавали ее удовольствие от всего происходящего.

— Пусть же сегодня победит сильнейший и достойнейший из рыцарей и назовет нам имя королевы турнира, — конец приветствия герцога потонул в одобрительных выкриках.

— Готова поспорить, что королевой назовут леди Диару, — сказала взволнованная Оленна.

— Было бы странно, если бы получилось иначе, это ведь турнир в ее честь, — рассеянно ответила я.

Снова пропели трубы, и на поле появился важный человечек в пестрой одежде, его коротенькие ручки держали длинный свиток.

— На первый поединок вызываются сэр Владлен и сэр Ульрик, — звонкий голос герольда разнесся над ристалищем, но вопреки моим ожиданиям за этим объявлением не последовало длинных цветистых титулов.

На поле выбежали два оруженосца, и каждый прикрепил к высоким столбам, что располагались в самом центре ристалища, по деревянному щиту. На одном щите был изображен красный бык в окружении черных цветов на белом поле, на другом же щите просто была нарисована желтая восьмиконечная звезда на темно-синем поле.

Оленна неожиданно вцепилась в мою руку так, что я побоялась, что ее острые коготки оставят на моей коже красные отметины даже сквозь плотную материю платья.

— Леди Иулия, — с придыханием прошептала она, странно коверкая мое имя, — Ваш брат будет открывать турнир, это такая честь!

Мой брат? Я всмотрелась в лица рыцарей, выехавших на первый поединок, и в одном из них узнала Влада. Ах, значит, брат!

Влад был в доспехах бледно-желтого цвета, более громоздких и тяжелых, чем те латы, в которых он ехал со мной к ристалищу. И когда только успел переодеться? Полуночно-синий плащ трепетал у него за спиной, из чего я решила, что герб со звездой принадлежит именно ему. Вернее нам… Родственничек!

С другой стороны поля появился красный великан на огромном черном жеребце. Этот человек был настолько массивен и велик, что казался багровой скалой, которая по какой-то прихоти природы вдруг начала двигаться. Дородный мужчина неподалеку от меня взревел рыцарю какое-то приветствие, и я так поняла, что выехавший был его сыном.

— Леди Иулия, клянусь, мой сын сделает вашего брата, в этом не может быть никаких сомнений! — обратился ко мне с неожиданным восклицанием толстяк.

— Я готова утверждать совершенно обратное, — из одного лишь чувства противоречия заявила я, хотя далеко не так была уверена в победе Влада, — Ваш сын кажется мне уж слишком неповоротливым.

— Какая вредная маленькая леди, — усмехаясь, обратился толстяк к младшим сыновьям, — Леди Иулия, ну признайте же, что мой сын необычайно хорош. Я готов поставить на него сто гиней!

— Принимаю ваше пари, — ответила я, гадая, располагаю ли такой суммой. Если что, пускай Влад сам расплачивается за свое поражение.

— Милочка, на вашем месте я бы не стала спорить с сэром Гилером, — заметила старая леди рядом со мной.

— Вы тоже уверены в победе его сына?

— Нет, но скорее с неба упадут ангелы, нежели вам удастся получить с него свой выигрыш.

Толстяк пробормотал себе под нос что-то очень похожее на "старая карга" и снова принялся шумно восхищаться своим сыном.

Тем временем рыцари объезжали по кругу ристалище. Влад подъехал к нашей трибуне, подмигнул мне и двинулся дальше, чтобы поклониться герцогу и его дочери. Перед леди Диарой Влад разыграл целый ритуал, состоящий из жестов и поклонов. Я смотрела на это действо с немалой долей иронии, потому как в этот момент Влад напоминал мне петуха перед курицей. Он протянул к ее ложе кончик копья, и крайне смущенная леди Диара привязал под наконечником свою белую ленту, только что вынутую из темных волос.

— Теперь он будет ее защитником на турнире! — ахнула рядом Оленна.

Я лишь пожала плечами. И что с того?

Сигнал трубы заставил рыцарей разъехаться в разные концы поля. Они словно по команде надвинули на лица забрала. Следующий сигнал погнал их навстречу друг другу. При взгляде на сэра Ульрика каждому становилось ясно, что стоит только ему нанести удар, как его противник тут же падет поверженным, если не мертвым. Поэтому я, сама не осознавая того, начала беспокойно теребить изумрудные кисточки своего пояса. Впечатлительная Оленна и вовсе закрыла лицо руками. Но первый раз рыцари сошлись безо всякого ущерба для себя или своих щитов. Второй раз был несколько продуктивней, и Влад смог расколоть щит сэра Ульрика. У него, несомненно, было преимущество в скорости и маневренности, ибо его виртуозное управление конем бросалось в глаза даже мне, вовсе неискушенной в этих вопросах.

На третий раз Влад снова расколол щит красного гиганта, но копье сэра Ульрика скользнуло по наплечнику Влада, едва не выбив того из седла. Я слышала, как ахнула леди Диара на своем высоком кресле и видела, как она приложила свои холеные ручки к белому лицу. Но следующая сшибка решила исход поединка, ибо и в третий раз щит сэра Ульрика был уничтожен. Красный гигант, не получив ни одного ранения, проиграл поединок.

Герольд огласил Влада как победителя.

Я тут же повернулась к сэру Геллеру и самым нетерпеливым образом потребовала с него свой выигрыш.

— Вот ведь жестокая маленькая леди! — завопил покрасневший от досады толстяк, — Никакого уважения к горю отца!

На этой комической ноте закончилось мое пари, ибо я конечно же не получила, положенные мне сто гиней, много то было или мало.

Старая леди рядом со мной обратилась ко мне с цветистыми поздравлениями, словно это я только что выиграла поединок. "Семейная" гордость заставила меня выслушать ее тираду до конца, не перебивая.

На поле снова выбежал маленький герольд и объявил, что для поединка вызываются некие сэр Гордон и сэр Алекс. По рядам зрителей тут же пополз рокот, среди которого я выделила лишь два слова "черный рыцарь". На центральном шесте вывесили два щита: один изображал три белых лилии на голубом фоне. Второй был черным с белой плакучей ивой на поле.

Когда поединщики показались на своих скакунах, стало понятно, почему толпа говорила о черном рыцаре — доспехи одного из них были абсолютно черными и, казалось, даже не блестели на солнце.

Рыцари стали объезжать поле. Сэр Гордон получил алую ленту от миловидной блондинки в первом ряду нашей ложи, но судя по шепоту старых леди, она была его законной женой, а потому публику и вполовину так не заинтересовала эта самая лента, как та белая, подаренная Владу. Черный рыцарь поклонился герцогу, а затем подъехал к нашей части трибун, принимаясь исполнять сложный ритуал поклонов. Я оглянулась, отыскивая глазами девушку, которой было предназначено все это представление, но, не обнаружив таковой в своем ближайшем окружении, пришла выводу, что сэр Алекс страстно желал получить ленту из волос Оленны. И впрямь, когда он протянул копье, то оно обратилось к нашему ряду, но его острие почему-то безошибочно указывало на меня.

— Давайте я помогу вам вынуть ленту! — тут же засуетилась рядом Оленна.

— Еще чего! — я мягко, но решительно отстранила ее нетерпеливые руки от своих волос, — Я его первый раз в жизни вижу.

— Но это же черный рыцарь! — в безмерном удивлении пролепетала девушка.

— Да хоть лиловый в зеленый горошек, — чувствуя, что все еще являюсь объектом внимания сэра Алекса да и доброй половины зрителей, я отчетливо покачала головой в знак того, что рыцарь не дождется от меня никакого подношения.

Сэр Алекс только развел руками и еще раз поклонился мне.

— Ну вот, теперь он попросит ленту у кого-нибудь другого, — решила воззвать к моему тщеславию компаньонка. И я почувствовала, что эта бойкая девушка не простит мне такого неблагоразумного, по ее мнению, поступка.

Черный рыцарь, по-видимому, более не собирался ни с кого требовать атласной дани, потому что развернулся и направил своего коня на исходную позицию.

Этот бой был совсем не похож на предыдущий. С первого же удара черный рыцарь выбил сэра Гордона из седла, и поединок вынужденно продолжался уже на мечах, после чего сэр Алекс три раза подряд расколол щит своего противника и был признан победителем. Наблюдая за последующими боями (а я была вынуждена посмотреть их все, даже самый кровавый из них, где серу Папету была сломана рука), я поняла, что черный рыцарь имел свой стиль сражения на турнирах. При первой же возможности он выбивал противника из седла и затем уже вел бой на мечах, по-видимому, предпочитая этот вид оружия всем остальным.

После первых пяти боев зрелище мне прискучило, и уже не интересовали ни разноцветные гербы, ни доспехи, ни тем более однообразные поединки. К тому же солнце начало медленно уползать за горизонт, и появившийся ветерок иногда пробирал до костей. Я едва смогла дождаться финального поединка. Как ни странно, но Влад дошел до конца, пусть и помятый в своем последнем сражении с каким-то старым воякой. Дедок, казалось, едва держался на ногах от ветхости, но с лихвой окупал свою слабосильность умением и сноровкой, каких у Влада не было и в помине. Влад смог его взять только измором, усиленно гоняя старого рыцаря по полю, но при этом сам не смог избежать довольно тяжелого удара в голову, от которого даже у меня зазвенело в ушах. И все же для меня как-то странно было, что человек из нашего мира способен победить рыцарей, которых с самого детства обучали искусству боя. Что-то здесь не так. Я, конечно, не могу верить россказням Влада, что он создал этот мир, но все же и не могу не признать, что события здесь не обходятся без его влияния.

Соперником Влада, как и предполагалось с самого начала, стал черный рыцарь. Он с такой уверенностью расправлялся со своими противниками и пользовался такой популярностью у публики, что я уже начала жалеть, что поленилась ради него вынуть ленту из волос. Хотя зачем его черным доспехам моя зеленая лента? Совершенно не в цвет. Оленна на протяжении всего турнира не переставала бросать на меня осуждающие взгляды по этому поводу.

Герольд вышел на поле объявлять противников, но не успел он с должным восторгом описать все их подвиги на данном турнире, как неожиданно выбежавший, мальчишка-оруженосец снял с центрального столба черный щит с изображением белой ивы. Среди зрителей пронесся слаженный вздох. Мальчишка подбежал к герольду и что-то шепнул ему на ухо.

— Уважаемая публика! — тут же заорал коротышка, — Вынужден с прискорбием вам сообщить, что сэр Алекс пожелал выйти из турнира.

— Вот видишь, — многозначительно повернулась я к Олене, — Твой черный рыцарь, в конце концов, оказался просто трусом.

— Неправда, — серьезно ответила девушка, — Наверно, он просто ранен и не в состоянии дальше сражаться.

Просто ранен! Интересно же здесь относятся к подобным вещам.

Вновь по ушам ударил голос труб, и герцог со своего места объявил Влада победителем турнира. Мой самодовольный "братец" гордо выехал на середину поля и стал с похвальным усердием приветствовать публику. Ну и ну! Оленна, казалось, вовсе позабыла, что некоторое время назад желала победы черному рыцарю, да еще и спорила со мной из-за него, и теперь сияла не хуже Влада.

Как оказалось, помимо существенного денежного приза победитель должен был получить поцелуй от леди, которую он назовет королевой турнира. Я с любопытством смотрела, как Влад, вдоволь намахавшись трибунам и получив нехилую долю аплодисментов, подъехал к навесу герцога и спешился, чтобы получить заслуженную награду.

Леди Диара сделалась пунцовой до кончиков ушей и, казалось, вот-вот лишится чувств от переизбытка оных. Влад насколько мог проворно взбежал на трибуну, поспешно получил от герцога то-то вроде кубка, наполненного золотыми монетами, а затем повернулся к своей даме сердца. Под выкрики и аплодисменты толпы леди Диара, смущенная едва ли не до смерти…поцеловала его в щеку…

И все?! Нет, и честно, все?! Что-то уж больно целомудренный мирок! Кажется, мое возмущение разделяла лишь самая отвязанная, да и в тому же мужская, часть аудитории.