"Лабиринты Гипербореи" - читать интересную книгу автора (Петров-Одинец Владимир Андреевич)

Глава 16 Канун Опалуна

Гор залихватски осадил гнедого, который едва не ткнулся мордой в Славкину грудь. Зубы жеребца перекатывали железные удила. Славке, городскому жителю впервые пришлось так близко рассмотреть коня. Тот казался страшным зверем, но только в первые минуты. Гор спрыгнул, хлопнул мальчишку по плечу, заставил погладить жеребца. Тот добродушно принял ласку, вдохнул широкими ноздрями и терпеливо ждал, пока Славка осваивал стремя и седло.

Вечером Скитан приказал Соколу обучить мальчишку уходу за конем и выделил ему низкорослую кобылу Мышку. Обихаживать её оказалось трудным занятием, но с какой благодарностью она принимала чистку! После протирки влажным суконным лоскутом, когда шкура кобылы блестела, Мышка непременно толкала Славку мордой, словно норовя поцеловать бархатистыми губами. И вела себя под седлом очень спокойно, помогая наезднику.

За два дня мальчишка привык держаться в строю, даже осмелился проскакать с тупой пикой наперевес. Попасть в плетеное чучело не сумел, зато наловчился метать дротик. Пока просто вперед, перед собой, но всё точнее и длиже к мишени. Русы не смеялись над ним, помогали поднять это короткое копьё.

У Славки сердце замирало, когда Гор, Грум или Сокол на галопе стремительно наклонялись и подхватывали лежащее в траве оружие. Как они ухитрялись при этом не свалиться – оставалось загадкой. А его сковывал страх упасть. Грянуться оземь! С такой высоты! Пока он двигался шагом, ещё ничего, но стоило перейти на тряскую рысь – паника затапливала голову и мешала телу. Славка вцеплялся в луку седла, не пытаясь управлять движением Мышки.

Хорошо, что лошадь вела себя спокойно. Но кому приятно видеть собственное ничтожество, как наездника? Ладно, хоть заскакивать в седло и спешиваться он научился быстро. Надо лишь правильно вдеть ногу в стремя. Ну, и вынуть из стремени, соответственно. А то в первый раз забыл наставление «пятку вниз», и прыгал, как дурак, на одной ноге. Попробуй сразу выдрать вторую, схваченную стременем за щиколотку! Славке на это потребовалась минута, не меньше. Хорошо, кроссовок снялся! Да ещё Грум помог, удержал Мышку, которая неправильно истолковала судорожные шлепки по боку, и двинулась вперед.

В первый день мальчишка сгорал со стыда. Он прямо спросил Ждана, зачем ему тренироваться вместе с воинами? Наставник удивился:

– А куда тебя ещё? К недорослям – поздно. Знаний новых ты уже не получишь, а силы в тебе будет много, как возмужаешь. Скитан и сказал – вдруг вернуть не удастся, так доброго воина из тебя сделает. Вот и незачем время терять. Нагоняй дружинников, перенимай навыки и умение.

Славке такой ответ польстил – в нём видят воина! Значит, надо им становиться. Главное, что удручало мальчишку в себе – силёнок не хватало. Сокол посоветовал перетаскивать и перекидывать камни, что кучей валялись у казармы. Славка посвящал этому занятию каждую свободную минуту, но пока результатов не замечал.

В пятый день джигитовка закончилась рано. Скитан выстроил русов, каждого похвалил. Новичка отметил напоследок, особо:

– Яр делает успехи. Был полный неумеха, а продвигается, набирает опыт. Бойтесь, завтра на состязание выйдет, да как обгонит всех! Устыдитесь…

Русы понимающе хохотнули. Грум предложил:

– Давайте его первым против туляков выставим, они животики надорвут и больше состязаться не смогут…

Славка тоже посмеялся со всеми, но на Грума затаил обиду. Этот низкорослый парнишка первенствовал на всех тренировках. Кроме бега. Правая нога, стопой немного подвернутая внутрь, мешала ему. Ловкий рус слегка прихрамывал при ходьбе, но зато с конем сливался в единое целое. Ко всему прочему этот хромой имел острый язык. Его шутки-прибаутки смешили даже сурового Скитана, что уж говорить про сверстников!

Сокол заметил подавленное настроение Славки, хлопнул по плечу:

– Не журись! Завтра праздный день Опалуна, а сегодня веселая ночь! Гулять будем, танцевать, песни петь.

Пока рус описывал прелести наступающего праздника, пришло время идти в баню. Ну, парилку Славка прекрасно выдержал, папа не зря брал его с собою. В несколько заходов распаренные русы истрепали веники о спины, кратко окунаясь в реку. Отдохнули и остыли в казарме. Чистые и красиво одетые, они совсем не походили на суровых воинов, когда выбежали встречать гостей.

Гости тоже принарядились, особенно девушки. Юбки, блузки и сарафаны выглядели так разноцветно, что Славка даже удивился. Фильмы, которых он насмотрелся в своём времени, рисовали прошлое в мрачных красках. И люди там непременно одевались в грязные лохмотья, в жуткое тряпье. Теперь-то он знал, как ярко выглядит праздничная одежда арьев! Да и повседневная не намного хуже. Даже простая рубашка украшена вышивкой по вороту, скромной, но изящной. А Славка ещё удивлялся, почему никто из русов не попросил у него одежду поносить. Грум, которому джинсы пришлись впору, походил в них часок и вернул. В таких штанах, мол, только по кустарнику хорошо шастать – прочные, жесткие.

Большая группа молодёжи с визгом и хохотом растворила в себе русов. И все вместе отправилась на длинную береговую косу, где ровной щеткой торчала недавняя отава. Славка с удивлением заметил Руську. Та держалась рядом с рыжей подругой, Миланой. Он направился к ним:

– Привет. Тоже пришли?

– Пришли, – ответила рыжая.

Руська только кивнула. Она так себя и вела все эти дни, после неудачи с возвращением. Молчала, кивала. Но не говорила. Это не нравилось Славке, причиняло неудобство. Словно он виноват, что у него характер такой – не умеет киснуть! Но каждому же не объяснишь, что да как…

Мальчишка выдавил из себя еще пару слов, про хорошую погоду.

– Хорошая. Волхвы её держат, покос же, – объяснила причины рыжая.

Славка лихорадочно искал повод смыться. На плечо опустилась рука, он обернулся – Сокол. Как удачно!

– Позвольте представить, – именно такими словами папа сводил гостей, которые не знали друг друга. – Русана. Старший дружинник, Сокол.

– Я столько про тебя слышал, – сказал рус славкиной однокласснице. – А ты вон какая!

Русана подняла глаза. Хоть Славка привык видеть её без очков, но она продолжала казаться взрослее. Рост тут ни при чём, Милана такая же длинная, да выглядит совсем девчонкой. Сейчас, взглянув на Сокола, рыжая фыркнула, отвернулась к Славке и зашептала:

– Ой-ой, Сокол какой серьёзный! Умора! Он нарочно к Русе подошёл, чтобы девиц раззадорить… Вот увидишь, он её на костер пригласит или хоровод предложит. Ему невесту скоро выбирать, за него все согласны… Вот он и выделывается!

Рус не подал виду, что расслышал хихиканье. Может, и не обратил внимания. Во всяком случае, глаза его не отрывались от Русаны. Больше того, Сокол подхватил её вялую ладошку, накрыл своей:

– Ты напрасно грустишь. Пойдём, я тебе нашу забаву покажу!

И они ушли. Славка обрадовался. Кислая физиономия одноклассницы уже не грозила отравить праздник. Тем более, рыжая оказалась заводной девчонкой, такой приколисткой, что и Тимуру бы не уступила. Она с визгом сигала через костры, взапуски носилась в догоняшках. И во всех играх держалась около Славки. А когда он словил-таки её, сцапал за толстую косу, не обиделась. Как равная, извернулась, столкнулась с ловилой, и они вместе упали на траву. Сначала победил мальчишка, уселся на неё верхом, но сообразил – так неправильно, не по-мужски. И поддался. Милана перевернула Славку на лопатки, тоже уселась сверху. Вцепилась в его лохмы у висков, легонько дёрнула:

– Это за косу! Теперь – квиты.

Тут на берегу несколько голосов завели песню. Рыжая вскочила, потянула мальчишку за собой. На длинном бревне вперемешку сидели девушки и старшие парни. Совсем молодь разлеглась на траве. Рыжая подхватила мотив ещё на подходе. Глубокий и удивительно низкий голос её влился в хор, как ручей в реку. Кто-то из девушек поманил Милану, потеснил парней и усадил рыжую на бревно. Она пела так истово, что даже среди множества мужских и женских голос её выступал отчетливо.

Славка слов не знал, да и петь не умел, если уж честно говорить. Однако слушать многоголосие оказалось настолько приятно, что он прилёг у костра, как многие парни. Основное пламя уже опало, поэтому жар не обжигал, но пригревал бок. Рядом присел недоросль, Зай. Ждан рассказывал, что именно этот худющий пацан расписывал избу Боруна, причем краски готовил – самостоятельно. Зай робко обратился:

– Привет, Яр.

– Привет. А ты чего не поёшь?

– Медведь на ухо наступил, – улыбнулся недоросль, и пояснил, увидев недоумение Славки, – слуха нет. Начну вопить не в лад, побьют и прогонят.

Певцы закончили протяжную песню. Завели веселую. Откуда-то появились барабаны или бубны – Славка не знал, как их называют. Добавились трещотки, гнусаво вступили пастушьи рожки, нежно засвистела длинная дудка. Музыка вовсе не походила на современную, которая осталась в том мире. Но мотив оказался зажигательным, а слова имели смысл, в отличие от рэпа. Всё это подстрекало вскочить, запрыгать, поймав ритм.

Зай снова робко обратился к мальчишке:

– Яр, у меня просьба, – но не успел закончить.

Славка кувыркнулся вперед, поднялся и показал, как двигаться «роботом». И не один он поддался, уступил мощному призыву. Десяток парней, не меньше, принялись танцевать. Кто шёл вприсядку, кто отчебучивал ногами замысловатые движения, притопывая и прихлопывая. Заметив среди них Грума, Славка выдал класс. Конечно, вертеться на земле много труднее, нежели на гладком полу, однако получилось неплохо. Темп плясовой был живее рэпа – Славка чуть не задохнулся, поспевая за ним. Милана танцевала рядом, отчего расшитый подол сарафана колоколом кружился, а рукава сорочки развевались крыльями. Она не пела – подсвистывала и кричала:

-Жги, наяривай!

Плясуны рассеялись, очистив место соперникам. Грум откалывал коленца, как заправский акробат, перекидываясь через руку, подкручивая сальто. Славка использовал новые, неизвестные русу движения, типа змейки, перекрута. Жесткая отава колола руки и спину, но азарт подстёгивал. И вот, с финальным вскриком, пляска оборвалась.

– Ты лихой плясун, – уважительно признался Грум, – покажешь потом? Хочу перенять.

– Без проблем, – кивнул Славка, тяжело переводя дух.

Народ двигался вглубь косы, где разжигались маленькие костерки. Пары образовали кольцо, внутри которого выстроился хоровод. Славка дёрнул Милану за руку:

– Пошли?

– Нет, – отозвалась та, завистливо глядя на парней, ведущих девушек, – мне рано. Там взрослые, кому осенью свадьбу играть…

– Ни фига себе, взрослые, – возмутился мальчишка, заметив Сокола и Русану, – ему же всего шестнадцать! А Руське, как мне. Пошли! Чем мы хуже?

Славка схватил рыжую за руку, потащил к хороводу. Но та уперлась:

– Он рус, а ты – никто. Всё равно волхвы ему невесту назначат, пусть он сам и не выберет.

А потом вырвалась, убежала. Стало скучно. Славка огляделся. Недоросли и совсем малолетки давно разошлись. Кроме него, на хоровод смотрел только Зай. Смутно вспомнилось – пацан недавно затевал разговор и вроде ему что-то нужно:

– Ты меня о чём спрашивал?

Тощий недоросль встрепенулся:

– Да. Покажешь книгу с парсунами?

– Сколько угодно. Только она дома у Ждана. Завтра захвачу, в школе отдам. Смотри на здоровье. А зачем?

– Завтра не получится. Праздник, – напомнил тощий, и застеснялся. – Перенять манеру хочу. Я живописец. А кто такие картины пишет?

Славка понятия не имел, но признаваться в невежестве не хотелось. Он забормотал что-то невнятное про гуашь, акварель и фломастеры. А потом вспомнил, как брат Алёшка рисует компьютером, и принялся врать напропалую. К слову пришёлся и новый фильм «Аватар», где реальность получилась – хоть рукой бери. Тощий Зай ловил каждое слово, как славкин папа – репортаж с чемпионата мира по футболу. Заслушался, даже споткнулся и упал, подходя к селу. Помогая ему подняться, Славка уловил краем глаза движение позади них. Обернувшись, успел заметить шуструю тень, забежавшую в кусты.

– Леший, ты ли?