"Житие мое" - читать интересную книгу автора (Сыромятникова Ирина)Глава 14Мне еще никогда не приходилось работать в коллективе (если не считать коллективной работой поездку на Остров Короля), однако надо понимать, что время, когда алхимики работали в гаражах и в одиночку, безвозвратно прошло (мой мотоцикл — отдельная тема). Будущее принадлежит большим исследовательским институтам и крупным корпорациям! Следовательно, я должен научиться ладить с сослуживцами, либо стать настолько гениальным, чтобы мне прощалось все. Обуреваемый этими мыслями я купил с лотка грошовую брошюрку под названием «Деловой этикет», прочел и понял, что составлена она доброхотом, желающим помочь проституткам выбиться в секретарши. Из другого попадались пособия по созданию команды, но тогда нынешнего директора пришлось бы уволить… Спрашивать совета у Четвертушки было тем более бесполезно. Нет, он ответит, но упаси меня Бог сделать что-нибудь так, как он сказал! Было бы проще, если бы работодатель назначил мне собеседование — мы бы посмотрели друг на друга и поняли, кто чего стоит, но Рон передал, что мистер Полак предпочитает испытывать человека в деле. Я не понял, он что, считает: «С каким черным не свяжешься — один пес»? Или это наш с Четвертушкой патент произвел на него такое впечатление? С другой стороны, за те деньги, что там полагались на испытательный срок, можно было хоть обезьяну к кульману поставить — все равно будешь в плюсе. В этой ситуации присутствовал непонятный и неприятный мне сумбур. По одному этому можно было бы догадаться, в чем дело, но я все еще оставался наивным (Понятно? Наивным!) и неиспорченным жизнью студентом. И вот наступил он — первый день моей взрослой жизни. На работу я пошел в своем деловом костюме (вариантов у меня было не много), только галстук одевать не стал — галстуки мне уже осточертели. Искомая контора располагалась в дешевом офисном здании, на третьем этаже. На дверях висела запылившаяся табличка, гласившая, что внутри находится фирма «Биокин», никаких алхимических ассоциаций это название не вызывало. За дверями располагался огромный зал, о принадлежности которого к творческому процессу можно было судить только по двум кульманам, задвинутым в дальний угол, и рулонам ватмана, соседствующим на столах с пухлыми папками и прочим офисным барахлом. За единственным чистым столом у дверей пили кофе пацан в униформе курьера и две девицы (тут я сразу вспомнил «Деловой этикет»). Одна, рыженькая, мило хихикала, другая, жгучая брюнетка, сверкала из-под длинной челки офигенно голубыми глазами. Я, не без сожаления, прервал их веселье: — Как я могу найти мистера Полака? Рыжая ткнула пальцем в дальний конец зала, туда, где залежи папок и чертежей были особенно высоки. Признаюсь, я не сразу разглядел за ними человека. Меня он не видел и не слышал, но не потому, что с головой погрузился в работу — мистер Полак сладко спал, завалившись на стопку папок и выставив ноги в проход. — Добрый день! — осторожно позвал я. Он встрепенулся, оглядываясь вокруг осоловелыми глазами. Я терпеливо ждал, пока его лицо примет осмысленное выражение. — Мне было назначено на три. — О… Да? Конечно! Мистер Тангор? У меня возникло подозрение, что слово «мистер» два раза подряд этот тип выговорить не сможет. И не потому, что только что со сна! С некоторым обалдением я разглядывал человека, руководящего целой фирмой: на нем была клетчатая рубашка фермера и комбинезон а-ля скотный двор (если бы не качество ткани, я бы решил, что оттуда он и вышел), а в его ухе зажигательно поблескивала серьга. !!! И тут меня настигла истина: мой первый начальник был классическим, махровым представителем «ботвы». Во попал! — Можно просто Томас… Он лучезарно улыбнулся и представился: — Джеф. Хочешь кофе? — Спасибо… — Девочки, девочки! Кофе!! Вообще-то, я старался не принимать стимуляторы во второй половине дня, но сбить его с мысли было невозможно. Курьер тихо слинял, секретарши перестали хихикать и принялись сосредоточенно греметь посудой. — Кстати, совершенно необязательно так одеваться! В нашей фирме принят неформальный стиль одежды, — он оттянул лямку комбинезона. Считайте меня провинциальным, но ходить в таком барахле по улице я бы не смог, разве что переодеваться в него на месте, как в спецовку. Но такой подход могли счесть оскорбительным, не говоря уже о том, что здесь приткнуться негде и шкафчиков нет. Я натянуто улыбнулся, лихорадочно ища способ послать его лесом. — О, я понимаю, Джеф, — я потупил взор, дергая себя за лацкан пиджака. — Но это подарок моей мамочки! Нокаут!! С таким доводом он спорить не мог и постарался скрыть смущение за деловым тоном: — Ты уже знаешь, что разрабатывает наша фирма? — поинтересовался Полак. — Оборудование для ассенизационных фабрик? — рискнул предположить я. — Не только, не только! — возмущенно подпрыгнул он. — Использование усовершенствованных микроорганизмов откроет новую эру в развитии цивилизации!! И мистер Полак обрушил на меня потоки стратегических сведений о состоянии рынка и перспективных разработках в данной области. Я отчаянно пытался выудить из потока слов конкретные сведения о деятельности фирмы и своих будущих обязанностях. Зачем он это все мне говорит? Я же ему не деньги давать пришел! — Теперь понимаешь? — поощрительно улыбнулся он, прихлебывая кофе. — Понимаю, — тупо кивнул я. — Но сейчас вы занимаетесь газогенераторной установкой. — Да, — не стал он отрицать очевидного. Я боролся в себе с желанием свалить без объяснения причин — в этом месте меня раздражало абсолютно все. А еще мне хотелось потолковать по душам с Четвертушкой… Мы начали уточнять график моей работы (он не должен был пересекаться с учебой). Полака удивило, что два раза в неделю мои занятия продолжаются до двенадцати ноль-ноль. — А какую специальность ты изучаешь в Университете? — Алхимию и черную магию. — Э-э… Я терпеливо ждал, в каком из моих навыков он усомнится. Клянусь, я готов был сотворить «Одо аурум» не сходя с места! — И приходилось раньше заниматься разработками? — осторожно поинтересовался мистер Полак. По-моему, до босса начало доходить, с кем он говорит. — Да, — кивнул я, — у меня есть патент в области машиностроения. — Ах, да, мне говорили… Зачем тогда спрашивать? Он хлопнул в ладоши: — Ну-с, попробуем заняться делом? «Попробуем» — это хороший термин в данном контексте. Полак выдал мне выполненный от руки эскиз и предложил перенести его на ватман, после чего распрощался, вероятно, отправился досыпать в другом месте. Первым делом я перетащил к окну один из кульманов, безжалостно выкинув оттуда заставленный фиалками стол. Секретарши, многозначительно цокая каблучками, перенесли горшки на другой подоконник. За два часа я вытряс из эскиза все, что возможно, оставив спорные (с моей точки зрения) места в тонких линиях и отправился в знакомую пивную, устраивать разборки с Четвертушкой. Вредоносный змей! Втравить приятеля в такое… — Рон, кому ты меня сосватал, мерзавец?! На лице Четвертушки появилось виноватое выражение: — Том, будь человеком! У меня там двоюродная сестра работает, она от Полака без ума. Помоги людям! — Рыженькая или черненькая? — Обычно она с кудряшками. Слушай, они уже два года парятся и — по нулям, дядька скоро их разгонит. — А я причем? Мне в эту тему еще год вникать! Что я могу сделать, что они еще не делали? Четвертушка закатил глаза: — Хоть бы они что сделали! Ты Йохана застал? Я напрягся: — Что, еще хуже?… — Да не то слово! Дядька набрал туда светил, блин, академической науки. Ну, подумай, кто может увлекаться разведением дерьмовой плесени, кроме белого мага? Они ее и разводят! А готовый агрегат не выдают. Полак треплется, Йохан статьи пишет, алхимик ихний, Карл, пальцы гнет «подайте мне идею!». Том, помнишь, как ты на семинарах всех мозгами давил? Устрой им это, пусть побегают! — Кого и как я могу давить мозгами в белой магии? Я — алхимик!! Это две области, почти ничем не связанные. — Вот и доведи до них эту мысль. Том, я тебе лично приплачу! — Двести. — Согласен. — В месяц. — По рукам! Так я понял, что продешевил. В качестве бонуса мне удалось вытрясти из Четвертушки его понимание проблемы. Про усовершенствованные микроорганизмы Рон ничего не знал, и знать не хотел, фирма создавалась два года назад на волне новых разработок, по словам экспертов, сулящих баснословные прибыли. Работы финансировал дядя Рона, владевший ассенизационной фабрикой — мужик предельно прагматичный и въедливый, это его и подвело — выгоду он считать умел, а вот про характер академической «ботвы» знал слабо. Как ему хватило терпения на два года — уму не постижимо, но Четвертушка точно знал, что «Биокин» уже не раз пролетал на испытаниях изделия, причем, со страшным свистом (если бы я знал тогда, что это за «свист»). Ну, поломать народу кайф — дело не сложное, и никто не справится с ним лучше, чем черный маг. Вопрос только, решима ли задача вообще — теоретики, они, знаете ли, всякого напридумывать могут! Скорее всего, эту работа будет из таких, которые в резюме не упоминают, зато двести крон с Четвертушки мне гарантированы в любом случае. Ха! Надо будет взять деньги вперед… Создание агентурной сети — дело лет, а не месяцев, и уж тем более не дней. Значит, по какой бы статье ни финансировали эту важную для редстонского «надзора» работу, все текущие задачи капитан Бер должен был решать имеющимися средствами. И он их решал! Более того — Паровоз был убежден, что он единственный занят настоящим делом. Весь НЗАМИПС в поте лица рыл землю, разыскивая таинственного экзорциста. Скажите на милость, кому и чем он помешал?! А вот шеф редстонского отделения зрил в корень: если подстава «чистильщиков» и наезд на региональный НЗАМИПС были отрепетированы заранее, то, что же шло следующим номером программы? Что должно было произойти после того, как журналисты выльют на обывателей леденящие душу истории о творящемся в округе беспределе? Половина руководства НЗАМИПС тут же вылетела бы на улицу, но это был бы только верхний пласт событий. Следом за приступом паники изо всех щелей должна была повалить мутная волна забытых обычаев и странных предрассудков, искоренением которых государство занималось еще со времен инквизиции. И опять кто-то надеялся эту волну оседлать. Мистика! Слово, которое в приличном обществе не произносят. Отзвук первобытных времен, когда людьми правил Страх. Именно так, Страх великий и всеобъемлющий, состоящий из множества мелких страхов — перед стихиями, перед неурожаем, перед зверями и соседями, и самое главное — перед гостями из Потустороннего. Сонмы ложных божков поджидали неосторожный ум в закоулках памяти, пленяя красотой ритуалов и соблазняя обещаниями любви, но, что бы ни утверждали их адепты, в мир они приносили только еще один страх. Ради чего бы ни обращались люди к древнему колдовству, получить желаемое они могли только чисто случайно, а вот поплатиться за доверчивость всегда — пожалуйста. Казалось бы, что проще — забыть эти глупые сказки, но строгая магия была доступна не всем и не всемогуща, поэтому к людям снова и снова, под разными предлогами возвращалась наивная вера в чудо. То есть, это она поначалу наивная. Паровоз застал одну такую волну, совпавшую с упразднением инквизиции — под сладостные стоны о любви и добре новоявленные жрецы упивались властью, требовали подношений, а дальше в ход шли «драконьи слезы», разнузданные оргии и человеческие жертвы. Не успеешь оглянуться, и вот уже войска не решаются войти в город, жители которого объявили об основании рая на земле, а через пару месяцев те же войска занимаются утилизацией сорока тысяч трупов, отбиваясь от немногочисленных выживших уродцев (что характерно — употребляющих в пищу исключительно человеческую плоть). Если подумать, то на развалинах Нинтарка до сих пор запрещено жить… Тьфу, тьфу, тьфу! Зачем себя так пугать?! Опыта борьбы с «неформалами» (как, обтекаемо, называли в сводках всяких ненормальных) Паровозу было не занимать, решительности тоже, а принципа «больше трех не собираться» никто не отменял — власти еще не забыли, чем кончаются милые посиделки. Достаточно было возобновить проверки лицензий на массовые мероприятия, и доморощенные гуру посыпались в камеры НЗАМИПС как из рога изобилия. Все правильно, своре шарлатанов «второй волны» уже не скажешь «отбой!». Кто-то ведь трудился, скармливая психам нужную информацию, мотивируя, беря под контроль, а теперь все насмарку — не вовремя нарисовавшийся черный маг снял остроту проблемы, превратив кровавую драму в комичный эпизод, повод для анекдотов. С извращенным наслаждением капитан Бер заравнивал результат чьей-то многолетней работы катком карательных органов. Хорошо! Крупный приз не заставил себя ждать. В голубом свете укрепленных на переносных треножниках шаров эксперты НЗАМИПС разбирали руины кирпичной пристройки. Бойцы в защитных костюмах и масках осторожно складывали в герметичные контейнеры стеклянные ампулы с отчетливо светящимся содержимым. От одного вида этих штук у Паровоза волосы вставали дыбом. Те самые «слезы дракона»! Первая партия за семь лет. А ведь спецы утверждали, что рецепт изготовления проклятого зелья уничтожен. Утечка информации? Иностранное вмешательство? Даже запах этого средства приводил обычного человека в состояние эйфории, вызывал желание доверять и слушаться, не задумываясь о последствиях и не испытывая сожаления. Напиток асасинов! У белых зелье вызывало необратимое привыкание, с черными было проще — их от него просто тошнило. Всех жителей дома придется проверять и на причастность, и на предмет употребления этой дряни. Допросить распространителя отравы не представлялось возможным — едва завидев полицейских, маньяк взорвал себя в котельной, оборудованной им под склад. Не знал, бедняга, что такое строительные нормы! В многоквартирном доме пострадали только стекла, в самой пристройке сорвало крышу и развалило одну из внешних стен. Среди команды НЗАМИПС жертв не было, двоих приложило обломками крыши, а вот сам подрывник скончался на месте. Туда ему и дорога! Наверняка, подсел на собственное зелье, и толку на допросе от него не было бы. — Вас можно поздравить. Прежде, чем обернуться, Паровоз согнал с лица самодовольную ухмылку. — Да, сэр! Операция проведена практически безупречно. Мистер Сатал серьезно кивнул, оглядывая светящиеся россыпи: — Это заставит столичное начальство забегать. Но у них появятся вопросы. Паровоз равнодушно пожал плечами: — За десять лет я написал сорок четыре заявки об улучшении финансирования отдела, могу предоставить вам копию каждой. Координатор раздраженно дернул головой: — Плевать на бумажки! Что мы будем делать, когда сюда приедут проверяющие? Они могут сунуть нос куда угодно, а я не знаю ваших дел. Об этом Паровоз как-то не подумал. Честным мало быть, честным надо выглядеть, а в любой нормальной организации, где не только пальцем в ухе ковыряют, неизбежно накапливается пара-тройка эпизодов, выглядящих двусмысленно. Стоит ревизорам что-то такое раскопать, и плакало его капитанство! — Я… зачищу шероховатости. Мистер Сатал удовлетворенно кивнул: — Я рад, что мы друг друга понимаем! Капитан Бер давно работа с начальниками из черных, но ему в первый раз так откровенно предлагали совершить подлог. Едва ли не приказывали… — И вот еще, — координатор остановился на полпути к своему лимузину, — у меня не было времени посвятить вас в детали нашего основного расследования… Паровоз мысленно фыркнул. Времени у него не было, как же! … есть мнение, что у нашего фигуранта нестандартный канал Силы. Дикий пробой не обсуждается, но, возможно, инструктор Университета помнит какого-нибудь необычного ученика. Скажем, за последние семь лет. Мне кажется, вам будет проще поговорить с ним. Естественно! Инструктора черной магии Университета традиционно состояли на жаловании в НЗАМИПС. Нестандартный канал… И тут капитан Бер возблагодарил всех богов, что эмпатки с координатором не было. Он знал одного мага, канал Силы которого гарантировано был нестандартным, причем, знал очень близко… Подчистить хвосты, мистер Сатал? Мы это сделаем, сэр! |
|
|