"Житие мое" - читать интересную книгу автора (Сыромятникова Ирина)

Глава 15

Следующий рабочий день, по моему графику, начинался с утра. Я пришел за десять минут, просто чтобы понаблюдать, кого как встречают. Облом! На рабочих местах присутствовали все (по моим данным, поскольку официально я представлен не был) сотрудники фирмы, но никакой работы все равно не делалось. Атмосфера царила траурная. Все молча страдали.

Кошка у них, что ли, сдохла?

При ближайшем рассмотрении, я оказался единственным, кто выглядел более-менее прилично, в смысле, без пузырей на коленях и бахромы на отворотах брюк, (псевдо) художественных заплат и прически типа «ах вы вилы мои, вилы». Естественно, это поставило меня в оппозицию коллективу, и меня тут же попытались «опустить»: рыженькая секретарша (родственница Четвертушки) принесла мне совершенно холодный кофе, а я, почти не глядя, швырнул в чашку согревающее проклятие. Желания шутить больше ни у кого не возникало.

Попыток знакомиться тоже никто не предпринимал. Ну, допустим, упомянутого Четвертушкой Йохана я вычислил просто потому, что белый маг у них был только один. Мужик в кожаных штанах и парень помоложе с ярко-рыжими волосами могли сойти за алхимика Карла (толи — Фарцинга, толи — Фертинга, надо будет в какой-нибудь официальной бумаге подглядеть) и его помощника, а полноватый коротышка, устроившийся поближе к кофеварке, сильно напоминал счетовода. Босс Полак и секретарши в представлении не нуждались.

Я легко мог представить белого мага в депрессии, но как можно вогнать в ступор сразу семь человек, оставалось загадкой. Если все мои будущие работодатели будут такие, лучше мне вернуться в гараж — мотоциклы починять. А что, весьма доходное занятие! Но, раз уж я взял деньги (причем, за одну работу — дважды), фамильная честь требовала от меня решить задачу. Тангор — это звучит гордо (а репутацию можно потерять только один раз).

Прикинувшись эмоционально тупым черным недоноском, я пошел к начальнику выяснять, все ли вчера сделал правильно. Мне ведь за что-то платят, так? Полак мученически смотрел на меня, но я был глух к его страданьям. Следующее задание пришлось придумывать себе самому:

— Возможно, мне стоит познакомиться с концепцией какого-нибудь узла и сосредоточиться на нем? Или взять установку в целом?

— Не уверен, что ты поймешь схему…

Я вежливо улыбнулся.

— Соединение алхимии и магии — мой конек! — по крайней мере, магии черной. Он еще раз растерянно обвел взглядом столы и до меня начало доходить: — Возможно, ваши чертежи не систематизированы? Я бы мог этим заняться. Система очень помогает в работе!

Он немного оживился, закивал и предложил мне организовать документацию в хронологическом порядке. К сожалению, почти ни на одном чертеже не стояло даты создания, и мне пришлось, вооружившись методиками археологов, описывать бумаги послойно. Периодически я пытался получить консультации то у Полака, то у Карла, в итоге — до смерти достал обоих. Полак дезертировал первым, за ним потянулись остальные, к обеду я оказался единственным (кроме секретарш) сотрудником офиса. Это меня добило.

— Что случилось-то девчонки? Или у них всегда так?

Родственница Рона закатила глаза, радуясь возможности проявить осведомленность:

— Это у них после вчерашнего!

— Не томи! Что вчера было-то?

— Испытания, — вмешалась брюнетка и фыркнула. — Очередные!

Это немного объясняло происходящее.

— И чем кончилось?

— Да как всегда!

Что значит — никак. Можно было и догадаться.

За день я успел перебрать едва ли треть бумаг и худо-бедно познакомиться с предметом работ. Про «не поймешь схему» это Полак зря сказал! Чертежи машин выполняются по единому образцу (иначе по ним просто ничего не изготовят), а чем наполнять бак — пивом или канализационными стоками — с алхимической точки зрения совершенно все равно. Насколько я понял, они пытались реализовать сложный нелинейный механизм управления через набор перфорированных барабанов, к которым машина должна была обращаться при определенном сочетании входных параметров (словно через набор замков). Идея была красивой, но почему-то не работала. И не факт, что именно я смогу понять — почему! В залежах бумаг было представлено минимум два варианта различной степени сложности, причем, судя по содержимому стола, схемы перфорирования разрабатывал здешний белый маг, Йохан. Я не говорю, что он делал это неверно, я имею в виду, что руководствовался он при этом логикой магического процесса, а чем это чревато, на примере моего мотоцикла было видно очень хорошо. Это давало надежду, что проблему можно будет решить «малой кровью», хотя кто знает…

В следующий раз, придя на работу, я застал Йохана в дупель пьяным.

Все сидели и делали вид, что ничего не произошло. Я попытался слиться с коллективом, но это оказалось выше моих сил.

Они вообще понимают, что происходит?! Ладно, своих черных в Редстоне было мало, а университетские с местными мало общаются. Но белый!! Их здесь должно быть как грязи! Это что, только я понимаю, чем все закончится?!!

Белый маг, ушедший в запой, живым из него, обычно, не выходит (ну, если не прибегнуть к принудительной госпитализации). Психика у них, понимаешь, хрупкая и к жизненным невзгодам не приспособленная. Не справившись с нервным потрясением один раз и дорвавшись до химического релаксанта, белый будет заливать душевную боль вином снова и снова, и каждый раз сил для решения проблемы будет оставаться все меньше, а ведь физическое состояние мага напрямую связано с психическим…

Может, фирме просто выгодно, чтобы разработчик издох? Нет, это я, конечно, со зла…

Но человека же спасать надо, без шуток!

Отогнав секретарш и заварив убойно крепкий кофе, я отправился приводить в чувства хлюпающего носом страдальца, взял его за руку и вложил туда чашку. Конечно, желтка и перца у меня под ругой не было, зато лимона я туда набухал столько, что глаза слезились:

— Пейте, пейте! Надо, надо выпить.

Белые реагируют на физический контакт иначе — прикосновение настраивает их на интимный лад и вызывает желание доверять. Учитывая, что опьянение повышает внушаемость, можно надеяться, что он сделает все так, как я скажу.

— Одним глотком, оп!

Он глотнул, и его мучительно передернуло. Хороший эффект! Я продолжал держать его за руку и заглядывал при этом в глаза (тоже очень способствует):

— Дружище, тебе надо идти домой! Отдохни сегодня хорошенько, завтра тебе потребуются силы. Все будет хорошо, я обещаю! Нам нужна твоя помощь. Ты справишься! Тебя проводить?

Он пьяно помотал головой, встал и довольно уверенно направился к выходу — обычно белым мозги сносит раньше, чем тело успевает отравиться. Надо надеяться, что он сумеет взять себя в руки, ибо я ему не мамочка и отправить к доктору не смогу.

После отбытия Йохана среднее настроение по офису подскочило на два градуса. Наверное, никто просто не решался начинать обсуждение неудачи в присутствии этого бедолаги. Выждав минут пять, для верности, Полак звонко хлопнул в ладоши:

— А не устроить ли нам кофейную пятиминутку?

Сотрудники оживились и заскрипели стульями. Попытку устроиться на чертежах я пресек, поэтому все собрались вокруг столика секретарш, вытеснив оттуда недовольных девушек. На столе появилось не только кофе, но и печенье, соленые орешки и даже бутылка бренди, которым я, не мешкая, разбавил кофе в отношении один к двум.

— Не буду скрывать, друзья, — начал Полак, — что происшедшее — большой удар для нас. Однако еще не все потеряно! У кого есть соображения по поводу причин последней неудачи?

За столом воцарилось подавленное молчание.

— Смелее, друзья мои, смелее!

— Нельзя соединить магию с алхимией, — веско заявил Карл.

— Это почему же? — от глотка самодельного ликера меня потянуло на общение.

Алхимик злобно зыкнул глазом:

— Потому что это области, практически ничем не связанные!

Я многозначительно поднял палец:

— Они взаимодействуют через материальный мир! Главное — найти точки соприкосновения.

— Точки? В бачке с дерьмом?

— А чем плох бачок с дерьмом с алхимической точки зрения?

— Тем, что не работает!!

Я похлопал себя по груди:

— У меня патент — магическое устройство на алхимическом, и офигенно как работает! Хотя, по началу, дурь была страшная, — прикатить им, что ли, мой мотоцикл?

Но Карл о моих успехах слушать не хотел:

— И что, по-твоему, нам делать?

— Обычно проблему удается решить, разбив систему на части, — пожал плечами я.

По крайней мере, одну проблему я так решил.

— Какие части? — раздраженно процедил Карл.

Я снова пожал плечами:

— Скажу, когда изучу процесс!

— Действительно, Карл, — вступился за меня Полак, — позволь мальчику изучить вопрос детальней!

Кому другому я за «мальчика» в морду бы дал, но тут — начальство. Пришлось улыбаться.

Алхимик гордо отвернулся — решил меня игнорировать. Да не больно-то и хотелось! Родственница Четвертушки подлила мне бренди в чашку, в качестве поощрения (этот мужик девчонкам определенно не нравился). Разговор перешел на несерьезные темы, посещение весеннего фестиваля и организацию выезда на природу. Я смотрел, слушал и понимал, почему Рон так старался засунуть меня в эту компанию. Детский сад, штаны на лямках! Причем, на лямках в буквальном смысле слова.

— А почему вы не работаете магом? — осторожно подступилась брюнетка, решив, что двух чашек бренди с меня достаточно.

Я изобразил теплую, отеческую и немного самодовольную улыбку:

— Одно другому не мешает, деточка!

Она очень мило надула губки и попыталась сесть мне на колени.

А на следующий день Полак отправил меня «в командировку» на предприятие заказчика. Ну, вы поняли, куда. Признаю, только после этого я понял, что вызвало у всех сотрудников такой тяжелый шок.

Очень сложно дать адекватное описание тому, что представляет собой ассенизационная фабрика. Не то, чтобы я раньше не знал, как это происходит, но маленькие вонючие пробирки не дают представление о работе системы, способной переработать отходы жизнедеятельности целого города. Черные маги не любят такие вещи, но меня впечатлил масштаб: шеренги гигантских насосов, трубы в мой рост, опутанные лестницами и утыканные градусниками цистерны, и постоянно пляшущий над трубой огонек аварийного выхлопа (угадай, что горит!).

Приняли меня недружелюбно, признаюсь, я не сразу сообразил — почему.

— Что, опять «Биокин»? — скривился управляющий.

— Да, — робко сознался я.

— По поводу того, что было третьего дня?

— Вот именно.

Возиться со мной он не стал и сдал на руки мастеру смены.

— Ты там кто? — подозрительно сощурился работяга.

Представляться новым сотрудником в такой обстановке показалось мне неразумным.

— Независимый аудитор! — я выгнул грудь колесом. — Инвесторы хотят знать целесообразность размещения средств.

— Да этих… давно пора… в… и…, крысы конторские! — экспрессивно изложил мастер свою точку зрения.

— Давайте так: вы поможете мне понять, что к чему, и эти умники вас больше не побеспокоят, — «Потому что их вот-вот разгонят пыльным веником».

Мы ударили по рукам, и персонал стал ко мне значительно добрее.

Быстро выяснилось, что наша контора билась над макетированием блока управления бродильным чаном — основной производственной единицей фабрики. На вход этого агрегата подавались процеженные и взболтанные канализационные стоки, а на выходе получали осветительный газ и смолянистую субстанцию, служащую сырьем для всяких интересных процессов. Ну, и много-много воды. Суть проблемы была в том, что выведенные при помощи белой магии суперпродуктивные бактерии были крайне чувствительны к составу… гм… питательной среды. Гораздо, гораздо чувствительнее, чем неприхотливые дикие штаммы! Стоило невидимым глазом труженикам перегреться или переохладиться, как они теряли активность, и блок приходилось останавливать. И чистить. Мой визит на фабрику совпал как раз с таким мероприятием и вот что я вам скажу: столетний гоул по сравнению с этим — ходячая ароматическая свечка. Дополнительную пикантность ситуации придавало то, что поступившее за время чистки сырье приходилось сливать в отстойник, а это вам тоже не дождик золотой.

Даже за одно такое мероприятие можно было убить, а если «Биокин» устраивал его хотя бы дважды… Искренняя ненависть мастера стала мне понятней. Возвращаться на фабрику еще раз отчаянно не хотелось, но интуиция твердила, что решение задачи можно найти только здесь — что-то было такое в этих усовершенствованных бактериях, что превращало их применение в тихую диверсию. Если я хотел отработать деньги Четвертушки, этот фактор мне и предстояло найти.

И все-таки, ничто так не отвлекает от дурных мыслей, как напряженная, творческая работа! Объект труда в этом случае несущественен. За какие-то несколько дней я и думать забыл о событиях минувших месяцев, словно вся эта эпопея с черной магией не имела ко мне никакого отношения.

Неудивительно, что, увидев шефа редстонского НЗАМИПС, поджидающего меня у ворот Университета, я ни на секунду не задержал на нем взгляда. Тем более что капитан Бер был в гражданском. Может, он девушку здесь ждет!

Однако у капитана (после нашей встречи на Обретении мне рассказали, что его подпольная кличка — «Паровоз», в смысле, тупо, прямо и по рельсам чух-чух) были на этот счет другие планы. Когда я поравнялся с ним, он шикнул:

— Эй! А ну, притормози.

Я замедлил шаг и скорчил недовольную мину:

— Какие-то вопросы, сэр?

— Надо поговорить.

Он завел меня в полутемное кафе и усадил за дальний столик. Я не возражал — не хватало еще, чтобы меня с ним увидели. Потом разговоров не оберешься…

— Я хочу перезаписать твой кристалл.

Наверное, глаза у меня стали, как у мышки на сортире:

— Нафиг?

— Потому, что подменить я его смогу без проблем, а за утерю с меня голову снимут.

— Не понял! — честно признался я.

Полицейский раздраженно поморщился:

— Значит так. Смотри сюда! У меня недавно начальство поменялось. С прежним боссом я работал пятнадцать лет, естественно, не раз ему на встречу шел, одолжения всякие делал — в нашей работе без этого нельзя. Но! Упаси меня Бог довериться черному, натуру вашего брата я отлично знаю. Случай с твоим «пробоем» он замял лично, сказал, что канал стабильный и повода паниковать нет, я не возражал — с боссом спорить не принято. Если бы я тогда собрал комиссию для экспертизы, досталось бы и нам, и тебе, а вывод был бы тот же самый. Теперь другое дело — он мне больше не босс, а слова к делу не пришьешь. Так вот, я тут размышлял, и понял, что сглупил тогда — нельзя было черному магу верить. Ты не подумай чего, просто у вас, ребята, мозги иначе повернуты, не можете вы чужие интересы в расчет принимать.

— Почему, можем, — обиделся я.

— Не тот случай, — отмахнулся капитан. — Короче, у нас вся контора деятеля одного ищет, записи просматривают, туркаются везде. Так что твой кристалл новый босс рано или поздно увидит, но лучше, если записи «пробоя» в нем не окажется. Понимаешь свой интерес?

Я понимал (причем — отчетливо), что шеф редстонского НЗАМИПС предлагает мне вступить в сговор. И ему это нужнее, чем мне!

— За просто так — не согласен.

— И чего же ты хочешь? — недружелюбно буркнул Паровоз.

— Хочу все знать! — сострил я.

— Рано умрешь, — посулил он.

Я пожал плечами:

— Все возможно. Но денег вы мне все равно не дадите, а самая большая ценность после денег — информация. Договоримся так: вы расскажете все, что знаете, на какой-нибудь интересный вопрос, мы запишем новый кристалл, а старый вы отдадите мне.

— Ха!!

— Да ладно вам! Вы же не думаете, что я буду вас шантажировать, зная, чем сам рискую?

— И зачем он тебе?

— Шутите? Это же мое настоящее Обретение!

Он с минуту помолчал, разглядывая меня отсутствующим взглядом. Никогда бы не подумал, что у человека с такой внешностью может быть развит ум. Теперь буду знать.

— Договорились, — решился капитан. — Кристалл номера не имеет, после того, как он покинет хранилище, сказать, где он записан, будет невозможно. Но и выдать его за чужой ты не сможешь — имя на нем выбивается еще до начала записи.

— Даже не думал о таком! — успокоил я его.

— Придешь завтра в управление, вот тебе повестка.

Время было подходящее: расписание моих занятий он явно изучил.

— Буду, — я спрятал повестку в карман и неожиданно заинтересовался: — А как вы относитесь к зомби?

Он уперся в меня тяжелым взглядом.

— Да я чисто теоретически спросил!

— Я те дам теорию! — пригрозил он. — Следить за тобой буду в оба, фантазер твою мать!!

Причем тут родственники? Мне бы собачку пристроить.