"Черно-белая радуга" - читать интересную книгу автора (Ларич София)

16.

Анна распахнула дверь и приобняла улыбающуюся, пахнущую свежестью Марту.

– Наконец-то ты до меня добралась. Не прошло и года.

– А что? Хороший результат для Москвы, по-моему. Ну, показывай, как ты живешь.

– Комната, – Анна указала подбородком направо, – кухня и ванная. Стандартный набор.

Марта шагнула в кухню и воскликнула: «Какое чудесное окно!».

– Да, хороший вид. Я еще раму покрасила недавно, теперь вообще отлично смотрится.

– За счет хозяйки?

– Как же! – фыркнула Анна. – Договоришься с этими совковыми рантье. Будешь чай? Или вино?

– А я как раз принесла вино, – Марта сняла с плеча сумку и достала из нее бутылку калифорнийского вина. – Пьешь такое?

Захватив пару бокалов, Анна вошла следом за Мартой в комнату и кивком предложила ей устраиваться на диване. Сама она села на стул, стоявший перед узким столом с компьютером и планшетом, и принялась искать на нем штопор. Попутно она пошевелила мышкой и включила музыку, и та громыхнула так оглушительно, что Марта вздрогнула.

– Ой, прости, – сказала Анна, делая тише. – Я тут танцевала…

– Как это прекрасно. – Марта огляделась – А у тебя достаточно уютно, между прочим. Я уж по твоим описаниям подумала, что тут халупа какая-то.

– Да нет, тут нормально, но если бы это была моя квартира, я бы из нее такую красавицу сделала…

Марта помешкала и повернулась к Анне:

– А у меня как раз появилась такая возможность. Я покупаю квартиру в Отрадном.

Она торжествующе улыбнулась.

– Ух ты, Марта! Какая ты молодец!

– И еще мы открываем со Степаном клинику пластической хирургии.

– Какая у тебя плодоносная весна, – произнесла Анна, удивленная таким количеством хороших новостей.

– Да, но как я к ней долго шла!

Анна подняла бокал: «Молодец, Марта. Надеюсь, ты пойдешь еще дальше».

– Спасибо, – Марта отсалютовала ей своим бокалом.

– Слушай, а ты сколько лет уже со Степаном?

– Шесть. Долго, да?

– Вечность. У меня такого, наверное, никогда не будет. Видишь, то я бросаю, то меня бросают. А теперь я, вообще, отношений как огня боюсь.

Марта задумчиво прищурилась и пригладила ворс на диванной подушке.

– Знаешь, мне кажется, отношения помогает сохранить мысль, что ты в любой момент можешь оставить этого человека. Тогда ты делаешь то, что считаешь нужным, без оглядки и без страха, тогда преуспеваешь. И такая сила, уверенность всегда придает отношениям перчинку.

– Звучит как-то хладнокровно и расчетливо.

– Может. Но, видишь, в нашем случае это работает.

Анна встала и подлила Марте вина.

– Интересно, а Мишке такой совет поможет? Он все жалуется, что у него отношения никогда не складываются.

– А что у него сейчас происходит? – полюбопытствовала Марта, промокая губы салфеткой.

– Доктор, мы его теряем. – Анна развела руками. – У него, кажется, не совсем ответная любовь. Во всяком случае, он именно так объясняет свою квелость. Я когда с ним встречалась пару недель назад, он как в воду опущенный был. Молчит, не язвит. Не очень на него похоже.

– А с кем он теперь?

– Не знаю. Андрей какой-то. Я пару раз его видела. Красивый, конечно, мужчина, но Мишка так страдает, как будто они пять детей вместе нажили.

– На самом деле, это хорошо, что Мишка еще не разучился страдать, – задумчиво протянула Марта.

– Разве этому можно разучиться?

– Еще как. – Марта подобралась. – Ладно, давай обсудим мое предложение. Сможешь ты нарисовать для нашей клиники визитки, логотип, буклеты? Фирменный стиль, в общем? И сколько это будет стоить?

Анна поставила бокал на край стола и медленно подошла к окну.

– Март, я не знаю. Я никогда этого не делала раньше. Идея, может, и придет в голову, но технически я могу не потянуть. Может, вам лучше обратиться к специалисту?

– А ты специалистом стать не хочешь?

– Хочу. Но ответственность… Знаешь, давай так. Я попробую. Но деньги возьму, только если вам понравится то, что я сделаю. И мне понадобятся сразу все тексты, названия, данные.

– Степан отправит тебе сегодня вечером.

– Хорошо, – Анна вернулась к бокалу. – А тебе не страшно, Март? Вдруг не пойдет? А кредит выплачивать надо…

– Страшновато. Но пойдет или нет, можно сказать, только попробовав.

– Тоже верно. – Анна улыбнулась. – А я записалась на кулинарные курсы.

Марта удивилась: «А почему кулинарные?».

– Ну, во-первых, там можно поесть. Шучу, это, конечно, не главное. Я просто всегда хотела научиться профессионально готовить мясо. Ну и вообще, я вдруг подумала, что мне надо овладеть новыми ремеслами. Английского языка и умения рисовать мало.

Марта внимательно посмотрела на нее: «Или тебе одиноко?».

Анну покоробила прямолинейность, с которой Марта озвучила ее состояние. Всего несколько часов назад она, просыпаясь, пыталась выловить в возне мыслей что-нибудь радостное, что помогло бы ей пружиной соскочить с дивана и начать день с улыбкой предвкушения, но с горечью поняла, что все занятия, которые она планировала, мечтая об одиночестве, уже потеряли для нее свою привлекательность. Чувствуя на лице разогревающееся весеннее солнце, она думала о том, что одиночество кажется сладким только тогда, когда оно недоступно, так же, впрочем, как и многие другие чувства, вещи и люди. Мысли о возможности уединиться доставляли ей куда больше удовольствия, чем само уединение в чистом виде.

– Нет, все идет по плану, – ответила она и повернулась к компьютеру поменять песню. – А когда ты думаешь переезжать на новую квартиру?

– Недели через две, наверное. Как закончу оформление всех бумаг.

– Я могу помочь с переездом, если надо. Или ремонтом. Там надо что-нибудь делать?

– Надо, конечно. Спасибо, Ань. Я, может, попрошу тебя придумать в какой там цвет все красить.

Анна покачала бутылкой вина, жестом предлагая Марте пополнить ее бокал, но та отрицательно качнула головой и встала.

– Нет, спасибо. Я пойду уже. – Она двинулась в коридор. – Видела, кстати, твои рисунки в «Мужском журнале». В статье про офисную иерархию. Забавные.

– Спасибо. Я два дня сидела в редакционном рекламном отделе, наблюдала, как работает офис.

Марта легко коснулась плеча Анны:

– Все, я пошла. Веди себя хорошо. Степан пришлет тебе к вечеру материалы.

– Удачи.

Анна захлопнула дверь и оперлась об нее спиной, чувствуя винный шум в голове.

Доктор с седовато-рыжими висками и резкими носогубными складками указал на стул:

– Здравствуйте. Садитесь, пожалуйста.

Миша, почувствовавший в дополнение к своему страху еще и робость, неловко присел на край стула.

– Что ж, в сыворотке вашей антител к вирусу не обнаружено, – начал доктор деловито, перебирая венистыми руками листки с результатами анализов. – А как вы, в общем, чувствуете себя? Как…

– А что это означает? – оборвал его Миша. – Отсутствие антител?

– Что инфекции нет. Однако у этого заболевания достаточно длительный инкубационный период, поэтому я рекомендую вам месяца через три повторить анализ. Особенно, если вы почувствуете тяжесть или острую боль в правом боку, тошноту, усталость. Может также наблюдаться отвращение к мясной пище. Сейчас ничего такого не чувствуете?

– Нет, нет, ничего, – замотал головой Миша. – Я читал уже о симптомах, у меня их нет.

– Это хорошо. Пока, на всякий случай, я рекомендую вам понаблюдать внимательнее за своим состоянием, воздержаться от слишком острой, соленой и жирной пищи. И алкоголем не злоупотреблять. Если хотите, можно сделать УЗИ, посмотреть вашу печень.

Миша показал рукой на бумаги на столе доктора: «Я могу взять справки, да?».

– Да-да, конечно. У вас есть какие-нибудь вопросы?

– Нет, спасибо. До свидания.

Миша вышел на улицу, присел на хлипкую железную оградку и жадно закурил. Облегчение, вопреки ожиданиям, к нему не пришло, и он винил в этом врача, который был излишне въедлив – и скорее не в силу профессиональной привычки, а с целью вытянуть больше денег из коммерческого пациента. За пять дней ожидания результатов анализа он изучил столько материалов обо всех типах гепатита, что сознавал все возможные опасности и без пессимистичных разглагольствований врачей. Он отбросил сигарету со смявшимся в лепешку фильтром и вытянул телефон из заднего кармана джинсов.

– Алло? Ня, привет. Ты, случайно, не у компьютера сейчас? – Он сорвал молоденький мелкий листочек с куста и растер его пальцами. – Хорошо. Слушай, ты не можешь глянуть, где сейчас скоро начнется сеанс? В каком-нибудь кинотеатре в центре. Да любое кино, без разницы. Да, перезвони.

Поднеся пальцы к носу, он вдохнул слабый запах зелени, перебиваемый табаком, и достал еще одну сигарету. Во рту противно горчило.

– Да! Ну что, посмотрела? Ага. Понятно. Подъезжай, конечно. Успеешь?

Когда Миша выбрался с заднего сидения такси, Анна уже ждала его перед входом в кинотеатр. Она приветственно помахала билетами и объявила: «У нас есть еще десять минут. Можно даже попить кофе».

– Привет, – Миша повел носом. – Чем это ты пахнешь сегодня? Клиник?

– Угадал. А ты не работаешь сегодня? Сорвался в кино среди бела дня.

– Считается, что я работаю дома.

Они вошли в холл – показавшийся Мише особенно темным после яркого солнца, и взяли в баре по чашке эспрессо.

– Ко мне сегодня Марта заходила, – сказала Анна, облокачиваясь на стойку. – Представляешь, она покупает квартиру и открывает клинику пластической хирургии.

Миша рассеянно покивал: «Хорошо. Она все еще со своим хирургом?».

– Да, с ним. Они, собственно, вместе клинику и открывают.

– Надо будет их поддержать, пойти уколоться у них ботоксом.

– Куда ты его колоть собрался? У тебя лицо ровное, как… блин.

– Прекрасное сравнение, дорогая, – усмехнулся Миша. – Теперь мне кажется, что у меня жирное, ноздреватое лицо. Пойдем в зал? Что мы, кстати, смотрим?

– 21 грамм. Я рецензии глянула, вроде хороший фильм.

Миша быстро втянулся в достаточно запутанную поначалу историю, разворачивавшуюся на белом полотне, и сопереживал ее героям, забыв, что перед ним актеры, но все же в нем не переставала биться нитевидным пульсом мысль – а что же со мной?

И когда на экране Кристина, бледная и усталая от горя, забилась в истерике, узнав, что сердце ее мертвого мужа живет теперь в другом человеке, Миша судорожно вздохнул, сцепляя пальцы, но удержать своего бесслезного всхлипа не смог. В следующую же секунду он почувствовал ладонь Анны, сжавшую его колено. Он не ответил ей, ни словом, ни жестом.

«Наверное, именно этот напряжение искусствоведы и называют катарсисом», – думал он, глядя на экран сквозь слезную пленку в глазах. Он осознал здесь и сейчас, что выбранные им правила жизни не только не дали ему внутренней гармонии – которую он и считал счастьем – но еще и завели в тупик или, в лучшем случае, повели по слишком долгой и изнуряющей дороге.

Когда титры стали блекнуть в разгорающемся все ярче свете зала, Миша расцепил затекшие пальцы, поднялся и медленно двинулся к выходу следом за Анной. Оказавшись на улице, он тронул плечо подруги и остановился, возвращаясь в реальность – в вечернюю, предмайскую Москву. Достал сигареты.

– Хочешь домой? – спросила она его.

– К тебе. Можно? У моей Бьянки овуляция, я больше не могу ее слушать.

– Ну, конечно, можно. Что за вопрос? Только у меня одно одеяло.

– Отдашь его мне. Как гостеприимная хозяйка.

Анна завела глаза: «Как бы мне хотелось дружить со скромной белокурой девушкой».

– Я покрашусь, – Миша подхватил ее под руку и повел к метро. – Но насчет скромности ничего обещать не могу. Знаешь, мне сегодня приснилось, что у меня гепатит.

– А он разве передается половым путем?

– Почему сразу половым? – Миша возмущенно ткнул Анну в бок.

Анна набрала в рот воздуха, но осеклась. Да, ей казалось, что Миша неразборчив в связях, но критиковать его вслух она не решилась.

– А как у тебя дела с Андреем?

Миша замедлил шаг.

– Мне кажется, что он подходит мне лучше всех, что у меня были.

– А ты ему?

Он посмотрел на нее по-собачьи просительными глазами: «Б…ь, и зачем я только влюбился в него?».

Она отвернулась, крайне смущенная его слабостью.

Анна проснулась в темноте, озябшая, и потянула к себе одеяло, чтобы прикрыть бок. Миша в ответ крутнулся, не желая расставаться с комфортным теплом, и намотал его на себя еще больше. Тогда она встала с тихим вздохом, натянула брюки и вышла на кухню, захватив с собой блокнот. Там она устроилась на подоконнике и, ожидая, пока нагреется чайник, принялась набрасывать на листке, заливаемом светом почти полной луны, край обрыва с фигуркой человека на нем. У фигурки не было лица, не было даже и пола, но Анну не покидало ощущение, что ей знаком этот кто-то. Она легонько постучала угольным карандашом по губам, задумавшись на секунду, и добавила в рисунок широкую дорогу, упиравшуюся в обрыв.