Альберто Леманн Онироспорт

До последнего времени спорт оставался для меня чем-то абстрактным. Я не мог не признавать мастерства выдающихся атлетов, благородства давних традиций, но почти им не интересовался. Когда же мне предложили самому активно заняться спортом, я лишь усмехнулся. В мои далеко не юные годы, да еще при не крепком здоровье, лучше уж оставаться болельщиком, притом вовсе не ярым. Правда, иной раз я не просто откидывался в кресле, а тоже горячо переживал, когда на ярко освещенном экране телевизора метались черно-белые или цветные фигурки. И все же лишь теперь, да, лишь теперь у меня бешено колотится сердце, глаза буквально вылезают из орбит, в горле пересыхает, а в ушах стоит адский звон. Ведь я стал обладателем «Спортвизора».

Что это такое? Конечно, вы, болельщики, вялые, безвольные «потомки» и понятия о нем не имеете. И вряд ли что-нибудь узнаете в будущем — увы, «Спортвизору» суждена короткая жизнь, как, впрочем, и другим удивительным изобретениям! Так вот, я не очень-то разбираюсь в электронике, но это — величайшее достижение, чудо современной науки. Жаль, что применяется этот аппарат пока только для трансляции спортивных состязаний. «Спортвизор» — своеобразное электронное соединение мысли и действия. На голову надевается довольно-таки колючий, затейливого вида шлем с двумя упругими электродными трубочками, которые вставляются в уши, а третий электрод нужно постоянно держать во рту (у металла странный солоноватый привкус), в предплечье же втыкается игла. Потом можешь, как обычно, смотреть на экран. Но изображение сразу становится трехмерным. Больше того, реальным, живым, подлинным, вы как бы становитесь неотъемлемой частью спектакля… Это вы бежите, прыгаете, не просто переживаете какие-то события на сцене, а участвуете в них, играете свою роль. Вы не зритель и даже не телеоператор, а самый настоящий актер. Это вы, центральный нападающий, неудержимо рветесь с мячом к воротам противника, вы, защитник, персонально опекающий левого крайнего команды соперника, это вы, именно вы, берете мертвый мяч и тем спасаете свою команду от поражения, и вы же забиваете решающий гол! Ощущение, поверьте, невероятное, неописуемое! Это вам не просто болеть на трибуне за одну из команд. Это похоже на шок, и испытывает его каждый, кто таким вот образом участвует в матче, будь то мужчина или женщина.

Когда я присутствую на матчах чемпионата страны или же кубковых, на дерби — встречах футбольных команд одного и того же города («Спортвизор», увы, показывает только главные матчи), я не отвлекаюсь ни на миг, как это бывало прежде. Я предельно напряжен и весь внимание, сгусток нервов и вздувшихся мускулов. Во рту сахарская сухость, болят сухожилия. Девяносто минут борьбы и наслаждения, а не пассивного боления у телеэкрана.

Жена уже не говорит мне «обед готов» или «пора спать», а когда все-таки обращается ко мне, то я ее не слышу. Я в чудесном мире спортивных битв: на зеленом газоне футбольного поля, на горнолыжной трассе — несусь вниз к желанному финишу под восторженный рев толпы. Пожалуй, это даже и не садизм, а мазохизм — ведь я не только радуюсь чужим неудачам, но и мучаюсь сам. И все же это меня окрыляет.

Лишь так можно отыскать в самых глубинах души свое истинное, спортивное «я». Конечно, это и своего рода наркотик — я сжимаю в зубах металлическую трубочку, через которую от батареек подается электрический ток. Теперь я почти не снимаю с головы шлем и не вытаскиваю из руки иглу — ведь я уже не в состоянии без них обойтись. Когда матч кончается, я буквально задыхаюсь, чувствую себя разбитым, безмерно уставшим. Ноги болят, они все в шишках и синяках. Словно вдруг отключили источник бодрости, обрекли тебя на духовный голод.

Что, я не свободен в выборе? Реальность не так-то легко перенести на экран? Ах, вы так думаете! Ну а знаете ли вы, что я испытываю на конных состязаниях, в голубой воде бассейна, в каноэ или двойке распашной? Вам ли понять, сколько мощности и пластичности во всем моем теле, когда я метаю ядро, мчусь на гоночном велосипеде, играю в пелоту, как легко я взлетаю над сеткой, а главное, сколько ярости в моем голосе, когда судья сурово показывает мне желтую карточку на глазах у тысяч «моих» болельщиков!..

Кто они, эти болельщики? Меня это не слишком-то интересует. Знаю лишь, что им еще не удалось заполучить совершеннейший «Спортвизор». Ученые, изучающие психологию спорта, дали ему высокую оценку. Стоит он не очень дорого. И вот мне посчастливилось стать первым «подопытным кроликом», можно сказать — первопроходцем. Ведь, насколько мне известно, пока представитель фирмы предложил купить этот удивительный аппарат лишь нескольким людям на всей нашей планете. Лично мне «Спортвизор» принесли прямо на дом и даже не объяснили толком, что он собой представляет. Так, на первый взгляд причудливое сочетание кинопроектора, маленького телеэкрана и энцефалографа. В инструкции особо подчеркивалась полная автономность ониро-, кино- и телесредств передачи и воздействия на человека. В чем тут суть, я понял, только опробовав «Спортвизор». Я-то думал, что изображение будет более четким, более крупным и приближенным, ну как трансфокатор в киноаппарате, и все.

Между тем это «я» превратился в Анастази, в Риверу, в нашего великого вратаря Дино Дзоффа. По крайней мере на девяносто минут игры.

Жизнь моя протекает в напряженной атмосфере матчей на миланском стадионе «Сан-Сиро» и мексиканском «Ацтека» или же на теннисном корте, где я потрясаю зрителей своими ударами с лёта, обводными и особенно драйвами. Да, это вам не тихая, уютная гостиная моей квартиры, а, скажем, размокшее поле для регби, где я, ловко ускользнув от преследователей, посылаю мяч за линию, или бассейн, где я, теперь уже знаменитый ватерполист, мощнейшим броском пробиваю мяч в ворота. И еще, с экрана не струится бледный, молочноватый свет обычного телевизора, а я физически, кожей, ощущаю ласковое прикосновение солнечных лучей, я потею от жары, мерзну от холода, спотыкаюсь на раскисшей от дождя земле. Нет больше внешней среды и непосредственно среды обитания — они составляют единое целое. Поэтому всякий раз, когда я снимаю шлем и отключаю электроды, то испытываю истинное потрясение.

Теперь вы, надеюсь, поняли, что дело тут не в иной форме изображения, а в том, что я участвую или соучаствую в происходящем.

Нередко, очутившись в иной реальности, вернее, в нереальности, — словом, не на футбольном поле, на ринге, треке или же на ипподроме, а в своей квартире скромного бухгалтера, я смотрю на «Спортвизор» со смешанным чувством неподдельного обожания и удивления. И вижу только сотни точечек, чье назначение, верно, хорошо понятно электронным монтажникам, но не мне, слабо знакомому даже с творчеством художников-пуантилистов, Сера, Синьяка. Но за миг до включения «Спортвизора» я вновь испытываю невероятное возбуждение и страх — сейчас настанет чудесный миг перевоплощения, и я превращусь в футболиста, боксера, пловца, ведущего поединок с противником. Я внезапно открываю в себе неведомую силу, это я несусь вперед, мчусь к воротам, — словом, действую в редком единстве, даже симбиозе, с экранным изображением. Есть, очевидно, в «Спортвизоре» и воспроизводящая головка, которая придает образам звук и запах. Одно несомненно: через катодную трубку мгновенно достигается полнейшая сенсибилизация изображения, что и придает ему необыкновенную достоверность.

Вот только я слабею и старею буквально на глазах. Ведь я не участвую в тренировках (их «Онировидение» не передает), и потому «играть» мне становится все труднее. К тому же во время матчей и других состязаний я долгими часами не ем, не сплю, не пью воды. Да и потом никак не могу заснуть. Врач немного обеспокоен моим состоянием здоровья — он же не знает о «Спортвизоре»… Об этом я сказал лишь жене. Ведь я очень боюсь, как бы его не украли, мой редкостный «Спортвизор». На службе никто не слыхал о таком аппарате и даже о фирме, которая его продает. Соседи тоже ничего не знают. Похоже, и мнение ученых-психологов — плод моей фантазии или же сновидение.

Впрочем, мне начхать на мнение врача и окружающих (они говорят, что я веду себя как-то странно). Сидя на скамейке запасных, я жду не дождусь, когда меня выпустят на поле, заискивающе улыбаюсь «моему» тренеру и не меньше раза в каждых двух играх пробиваю пенальти. Да, теперь я отдал предпочтение футболу. Притом в одном виде спорта легче себя проявить во всем блеске.

Порой я все же спрашиваю себя: неужто мне, одному мне, удастся остановить быстротекущее мгновение, вновь пережить волнение, уже испытанное прежде, «продублировать» действие, когда я этого захочу?! Конечно, я наслаждаюсь не только полным слиянием с многократно повторяющейся телереальностью, но и прямым контактом с аппаратом. Да, при трансляции матчей я тоже нагреваюсь и, значит, вольно или невольно, участвую в жизни «Спортвизора» и его износе, пока яростные вопли болельщиков адским грохотом отдаются в моих бедных ушах.

Пассивные зрители вызывают у меня лишь жалость и презрение. «Спортвизор» не нуждается ни в мягких креслах, ни в темноте. Мой старый, обычный телевизор излучал бледно-туманный свет, но из «Спортвизора» льется свет ясный, ослепительный, дневной. Нет больше никаких сомнений — это единственный способ заниматься спортом и «болеть» со всей страстью. Увы, после спортивного воскресенья и среды я чувствую себя таким усталым! После бокса у меня отчаянно болят челюсти и нос, глаз заплыл, а нога распухает. А что будет, когда начнется чемпионат мира?!

«С некоторых пор у вас наблюдается экстрасистолия», — с тревогой говорит мне врач, а жена (иной раз жены способны одолеть даже совершенный электронный механизм) пытается любыми способами отвлечь меня от ониросеансов. Но я, уходя, запираю «Спортвизор» на ключ, а порой даже вешаю амбарный замок. Нет, не могут ониросеансы так повредить мне, просто я старею. А сам по себе «Спортвизор» безвреден. Собственно, это всего лишь тончайшие электроды, вмонтированные в шерстистую кожу шлема, и загадочная, но безусловно полезная иголочка. В общем, электрошоком тут и не пахнет, все делается по мудрым законам современной науки.

Так что мне наплевать и на экстрасистолию! С полупотухшей сигаретой в руке (глубоко затянуться очень трудно, ведь надо вынуть изо рта трубочку), выпучив глаза и весь напрягшись, я вижу, как я же бегу, прыгаю в длину или с шестом… Вены набухают, тело пронизывает током, я буквально молодею. Это вам не хваленый «Геровиталь» и прочие геронтопрепараты…

Но вот не знаю, сколько я еще выдержу это сверхнаслаждение, которое испытываю, в полнейшей неподвижности сидя перед экраном. От сильнейшего перевозбуждения и бурных эмоций я раньше времени поседел, а лицо уже в густой паутине морщин. Я словно перевидел миллионы спортивных состязаний, участвовал в тысячах матчей.

Вчера смотрел по обычному телевизору матч Италия — Германия бесконечно далекого 1970 года. Пленка старая, изображение искаженное, нечеткое. Да и так подумать, сколько раз уже эту встречу показывали по телевидению! В моем же «Спортвизоре» все иначе — ни малейших признаков порчи, мгновенная смена событий, а если захочется, включаю точный повтор. А может, мой «Спортвизор» вообще никогда не испортится?

Во всяком случае, одно ясно: — конец мой близок. И еще. Никак толком не пойму, болельщик я, спортсмен или же мнимый спортсмен. Все равно онироспорт я предпочитаю чисто коммерческому спорту, который обычный телеэкран изрядно к тому же искажает — придает цвету неестественность, а самому состязанию какой-то иллюзорный вид, точно это цирковые трюки. Нет, для меня всего дороже мой «Спортвизор», хоть я и знаю, что мне не избежать вначале инфаркта, а потом и смерти от инсульта.

Почему, однако, передаются только спортивные ониропередачи? Впрочем, может, это и к лучшему. Иначе кто бы мне помешал удовлетворить все свои страсти, и не только спортивные? Разве что возраст, но не подлинный, а тот, что мне подарил мой «Спортвизор».

Надеюсь только на одно — что не встречу себя самого на экране. Ведь раньше и я ходил на матчи, и вот могу при ретрансляции стародавнего матча встретиться с самим собой на трибуне стадиона. Нет, нет, тогда я с ума сойду, и это будет смертельной трагедией для всех, кто любит спорт, вернее, онироспорт. Встреча с «другим я» сотрет всю мою временную и пространственную автономность, уничтожит индивидуальность, да вдобавок непоправимо повредит «Спортвизор». И тогда улетучатся как дым все мои сладостные видения.

Пока же я со страхом и тайной надеждой жду этого ужасного мгновения, которое решит судьбу мою и чудесного изобретения.

Жду и тем временем втыкаю в вену иглу, глотаю полустершуюся электродную трубочку, надеваю на голову кожаный шлем и снова выбегаю на футбольное поле в составе сборной страны.

Кто знает! Быть может, пока жив я и действует этот волшебный аппарат, для всех итальянских болельщиков сохраняется надежда. Кто знает…

Перевел с итальянского Л. Вершинин