"Так хочет бог!" - читать интересную книгу автора (Муравьев Андрей)

3.

– Ты знаешь, по чему я больше всего скучал там? – Костя пододвинул к себе горячую сковороду. – По жареной картошке, доброму холодному пиву и мягкой туалетной бумаге, подвешенной у теплой сидушки.

Сомохов усмехнулся.

– Низко же ты ценишь достоинства этого мира, Костя. Землю, где путешествие вокруг света занимает пару дней, а мгновенная связь возможна почти с любым человеком на планете, – он развел руками. – Здесь почти прекрасно… Столько всего!

Малышев подцепил на вилку аппетитный кусочек жареной колбасы и склонил голову набок, оценивая румяность корочки.

Археолог вздохнул.

– Я хотел бы взять все это с собой.

– Точно, – продукция баварских мясных дел мастеров с хрустом подалась зубам, заполнив рот свежей сочной мякотью. – Только сундучок побольше найти надо. И еще, Улугбек Карлович, про больницы и Интернет не забудь.

Малышев жевал все также азартно, но глаза его понемногу грустнели.

– Где он ходит?

Минуту спустя, на соседний стул бухнулся мужчина.

Среднего роста, кряжистый, с наметившимся животиком и легкими залысинами "своего парня", он производил впечатление увальня. И лишь хитрый, въедливый взгляд не всегда вязался с простоватым лицом. А еще Игорь Тоболь был давним приятелем Кости Малышева. Недостаточно близким, чтобы его всерьез рассматривали структуры, взявшие вернувшегося фотографа в оборот, но достаточно надежным, чтобы к нему смог обратится сам Малышев.

С Игорем они когда-то учились за одной партой. Но после школы их дороги разошлись. Тоболь, приехавший в Москву из далекого Могилева вместе с отцом военным, ударился в коммерцию, арендовал точки на рынках, потом купил ларьки, затем павильоны, и за десять лет вырос во владельца маленькой сети по продаже хозяйственного барахла. Костя же пошел учиться в институт, потом долго искал себя в жизни, остановившись на роли разъездного фотографа немецкого агентства.

Но зацепочка общая у них осталась. Оба в детстве активно занимались спортом. Во "взрослой" жизни появились другие интересы, но тяга к физическим нагрузкам совсем не исчезла. Пять лет назад, во время встречи выпускников, Тоболь пригласил одноклассника на пейнтбол. Затем вместе сгоняли жир в тренажерке. Нынче же оказалось, что Игорь остался чуть ли не единственным способным помочь человеком.

Просьбу свалившегося из прошлого товарища приютить, бизнесмен воспринял с удивительным спокойствием. Он же через своих знакомых выправил фальшивый белорусский паспорт для приятеля, помог с документами для Сомохова. Его дача в лесах под Нарочью стала для возвращенцев из прошлого временным пристанищем. А когда Костя выложил наспех придуманную историю, Тоболь же арендовал яхту для поиска клада.

Именно удачным искателем сокровищ, за головами и знаниями которых охотятся ушлые конкуренты, представил приятелю археолога Костя. Тоболь, отмечавших в своих хоромах подписание контракта с очередным китайским производителем, ухватился за перспективу развеяться с прибылью. И не остался в накладе.

Теперь они отмечали это событие в берлинской закусочной. Вчера эксперты из антикварного дома выдали заключения на часть привезенного добра, и собратья по "приключениям" решили воздать должное злачным местам германской столицы.

Тоболь бухнул на стол литровую бутыль "Финляндии" и продолжил разговор, начатый еще два дня назад.

– Костя, Улугбек, посудите сами, – он начал загибать пальцы. – У меня две квартиры в Москве, дом на Мальорке, дача в Беларуси. Контора, опять же, миллиона два-три только по недвижимости потянет. На кармане есть немного… Итого – под пятерик. И полное желание сменить вид деятельности… Фирмы свои я уже на жену и мать переписал, чтобы, если сгорим где, не завалить все. Так что на хороший проект под два ляма выложить смогу…

Он разлил спиртное по рюмкам, нацепил на вилку кусок колбасы.

– А у вас же явно хватает идей?

Малышев усмехнулся.

– Сам слышал, что за все, мы от полутора до двух с половиной миллионов евро получим. Твоя четверть, остальное нам. Тут на поиски Атлантиды, если бюджетно подойти, можно решиться.

Тоболь скривился.

– Да ладно вам. Я ж – от чистого сердца.

Он почесал пятерней выступившую щетину, вздохнул.

– Меня же эта розница достала – сил нет. Каждый день кассу, выручку проверь, за менеджерами глаз да глаз надо… Таможня… Партнеры эти узкоглазые. Светка, жена, помогает, но чуть расслабишься, уже какой проныра пошел мимо кассы в свой карман работать или на откаты сел. Суды, налоговая, сертификация, транспорт. Где вые… обуют, никогда не знаешь. Живешь, как в пятнашки играешь – то ты, то тебя. От жизни такой выть хочется, – он задумался. – А тут снова человеком просыпаюсь, а не портмоне для печатей… Эх…

Он стукнул по столу кулаком, отчего проходившая официантка подпрыгнула.

– Я же с вами пацаном снова себя почувствовал. Интересно жить стало… А то за последние годы чего только не перепробывал – пейнтбол, бассейны с саунами, рыбалка. Осенью специально арбалетов накупил, по старинке чтобы на сохатых ходить. Все мимо… Не берет! – он разлил по новой. – Тут же, как воды чистой с похмелья глотнул.

Игорь ткнул пальцем в Сомохова:

– Признайся, Карлович, есть же еще какой кладик на примете? Инков там? Или Наполеона? – он нагнулся над столом, грозя обрушить солидную немецкую конструкцию. – Я б в такое дело вложился.

Сомохов виновато развел руками, а Костя усмехнулся.

– Нам сейчас тоже рутины подвалит. Все это добро продать, за каждым сертификатом и заключением экспертов побегать.

Тоболь отмахнулся:

– Ерунда! Прорвемся. Фашиков наймем – пускай они бегают.

Малышев отодвинул снова налитую рюмку.

– Погоди ты с этим. О делах еще поговорить надо бы, – Костя достал блокнот для записей. – Ты всерьез говорил, что с покупкой оружия помочь можешь?

Игорь кивнул.

– Есть у меня контактик один проверенный. Когда подарок придумать тяжело, я у него для партнеров калаши покупал. Завернешь в фольгу, бантик сверху – какой мужик устоит? Это же не мазня или эспандер – вещь!

Малышев задумался, упорно игнорируя налитую рюмку. Сомохов нервно ерзал на скамье – ученому не терпелось вернуться в номер, где пылился очередной иллюстрированный каталог Британского археологического общества. И только московский бизнесмен с лихой обреченностью накачивался доброй финской водкой, с грустью и легкой завистью посматривая на компаньонов.