"Проигравший выручает все" - читать интересную книгу автора (Грин Грэм)

2

За первым и вторым завтраком мы были друг с другом необычайно вежливы, и Кэри даже пошла со мной под вечер в казино; однако, думаю, единственно для того, чтобы поглядеть, что у меня за дама. Случайно за одним из игорных столов сидела молодая и очень красивая женщина, и Кэри, как видно, сделала неверный вывод. Она пыталась подсмотреть, не обмениваемся ли мы взглядами, и в конце концов больше не могла скрыть своего любопытства.

— Ты с ней не заговоришь? — спросила она.

— С кем?

— С той девушкой.

— Не понимаю, о ком ты, — сказал я, давая понять, что по-прежнему оберегаю чужую честь. Кэри сказала с яростью:

— Ну, мне пора. Нельзя заставлять Филиппа ждать. Он такой обидчивый.

Моя система работала: я проигрывал ровно столько, сколько собирался проиграть, но мои расчеты уже не вызывали во мне душевного подъема. Я думал: а если это не просто «милые бранятся»; если она и в самом деле увлеклась тем молодым человеком; если это — конец? Что же мне тогда делать? Что у меня останется? Пятнадцать тысяч фунтов — малое утешение.

Не я один упорно проигрывал. В кресле на колесиках сидел мистер Боулз, он давал указания сиделке, которая клала на сукно его фишки и, перегнувшись через его плечо, подталкивала их собственной лопаточкой. У него тоже была своя система, но, как я подозревал, система эта не срабатывала. Он дважды посылал сиделку в кассу за деньгами, и во второй раз я заметил, что бумажник его почти пуст, — там оставалось всего несколько тысячефранковых билетов. Он отрывисто дал приказание, и сиделка выложила оставшиеся у него фишки на сумму в сто пятьдесят тысяч франков; шарик завертелся, и Боулз проиграл. Откатываясь в кресле от стола, он меня заметил.

— Эй вы, — сказал он, — как вас зовут?

— Бертранд.

— Я слишком мало взял денег. А возвращаться в отель не хочу. Дайте мне в долг пять миллионов.

— Простите, не могу.

— Вы же знаете, кто я. Знаете, какое у меня состояние.

— В отеле... — начал я.

— Они не смогут дать мне такую сумму, пока не откроются банки. А мне надо сегодня. Вы же много выиграли. Я за вами следил. Я верну вам деньги еще сегодня вечером.

— Как известно, люди иногда проигрывают.

— Что вы там болтаете, не слышу! — сказал он, поправляя слуховой аппарат.

— Простите, Д. Р. Угой, не могу.

— Моя фамилия не Д. Р. Угой. Вы же знаете. Я Д. Р. Боулз.

— Мы в конторе зовем вас Д. Р. Угой. Почему бы вам не сходить в здешний банк и не получить по чеку? Там всегда кто-нибудь дежурит.

— У меня нет счета в франках, молодой человек. Разве вы не знаете валютных ограничений?

— Не заметил, чтобы они нас с вами так уж тревожили.

— Давайте выпьем кофе и обсудим наше дело.

— Мне сейчас некогда.

— Послушайте, молодой человек, я же ваш хозяин.

— Я не признаю никаких хозяев, кроме Гома.

— Какой еще Гом?

— Мистер Дрютер.

— Гом. Другой. Вижу, что у вас не слишком уважают владельцев фирмы. А у сэра Уолтера Бликсона тоже есть кличка?

— По-моему, низший персонал зовет его Пузырь.

Серые, смазанные черты на миг осветила беглая улыбка.

— Ну, это хотя бы соответствует. Сиделка, вы можете полчаса погулять. Дойдете до гавани и обратно. Вы же говорите, что любите пароходы.

Когда я повернул кресло и стал толкать его в бар, у меня на лбу и на ладонях выступил пот. В голову мне пришла такая фантастическая идея, что она отогнала даже мысли о Кэри и ее голодном поклоннике. Я не мог дождаться, когда мы дойдем до бара.

— У меня в сейфе отеля пятнадцать миллионов франков. Вы можете сегодня же их получить в обмен на ваши акции.

— Не будьте идиотом. Акции стоят двадцать миллионов по номиналу, а Дрютер и Бликсон дали бы за них и пятьдесят. Налейте мне стакан минеральной воды.

Я подал ему стакан перрье.

— А теперь тащите мне свои пять миллионов, — сказал он.

— Нет.

— Молодой человек, у меня же безошибочная система. Я двадцать лет обещаю себе сорвать банк. И меня не остановят какие-то несчастные пять миллионов. Ступайте и принесите их. Не то я прикажу, чтобы вас уволили.

— Неужели вы думаете, что такая угроза может испугать человека с пятнадцатью миллионами в сейфе? А завтра их у меня будет двадцать.

— Сегодня вы все время проигрывали. Я за вами следил.

— Я знал, что проиграю. Это подтверждает правильность моей системы.

— Двух безошибочных систем не бывает.

— Боюсь, что ваша окажется чреватой ошибками.

— Расскажите, в чем состоит ваша.

— Нет. Но я могу сказать вам, в чем плоха ваша.

— Но это моя система.

— Сколько вы по ней выиграли?

— Я еще не начал выигрывать. Это только первая стадия. Сегодня я начну выигрывать. Черт бы вас побрал, молодой человек, несите же мне пять миллионов.

— Моя система дала мне свыше пятнадцати миллионов.

У меня создалось ошибочное впечатление, что Д. Р. Угой — человек спокойный. Легко выглядеть спокойным, когда ты почти не можешь двигаться. Но когда его пальцы зашевелились на колене, они выдали плохо сдерживаемое возбуждение; голова его чуть качнулась, и провод слухового аппарата заколебался. Это было похоже на легкий порыв ветерка, стукнувшего ставней, но предвещавшего близкий ураган.

— А что, если мы придумали одну и ту же систему? — сказал он.

— Нет. Я за вашей наблюдал. Хорошо ее знаю. Вы можете купить ее в любом писчебумажном магазине за тысячу франков.

— Ложь! Я придумывал ее сам, много лет, в этом кресле. Двадцать долгих лет.

— Одни и те же мысли приходят не только великим умам. Но сорвать банк по системе за тысячу франков с надписью на конверте «Безошибочно» никому не удастся.

— Я докажу, что вы не правы. Я заставлю вас проглотить этот конверт. Принесите мне пять миллионов!

— Я вам изложил свои условия.

Руки, скованные болезнью, двигались словно в ограниченном пространстве — взад, вперед и вбок. Они сновали, как мыши в клетке, — мне казалось, что я вижу, как они грызут ненавистные прутья.

— Вы не понимаете, чего просите. Неужели непонятно, что вы получите контроль над фирмой, если решите взять сторону Бликсона?

— По крайней мере хоть узнаю, как контролируют фирму.

— Послушайте. Если вы мне сегодня дадите пять миллионов, я вам утром их верну вместе с половиной своего выигрыша.

— При вашей системе никакого выигрыша не будет.

— Уж очень вы уверены в вашей.

— Да.

— Могу, пожалуй, продать свои акции за двадцать миллионов с вашей системой в придачу.

— Двадцати миллионов у меня еще нет.

— Послушайте, если вы так в себе уверены, вы можете заключить со мной сделку на покупку акций, внеся пятнадцать миллионов сейчас. Остаток обязуетесь заплатить через сутки, то есть к девяти часам вечера завтра, не то теряете свои пятнадцать миллионов. Вдобавок отдаете мне свою систему.

— Нелепое предложение.

— Тут и место нелепое.

— Если я завтра не выиграю пять миллионов, я не получаю ни единой акции?

— Ни единой. — Пальцы перестали двигаться.

Я засмеялся:

— А вам не пришло в голову, что стоит мне завтра позвонить в контору — и Бликсон выдаст мне деньги под эту сделку? Он так хочет заполучить эти акции.

— Завтра воскресенье, а сделка идет на наличные.

— Я не отдам вам своей системы до окончательного расчета.

— Она мне и не нужна, если вы проиграете.

— Но мне нужны деньги, чтобы играть.

Он всерьез задумался. Я сказал:

— Нельзя пускать в ход систему, имея в кармане всего несколько тысяч франков.

— Можете заплатить мне десять миллионов сейчас, в счет пятнадцати. Если вы проиграете, то будете мне должны пять миллионов.

— А как вы их получите?

Он злобно ухмыльнулся.

— Я буду урезывать до пятисот франков ваше жалованье в течение десяти лет.

Он явно так и собирался поступать. В мире Дрютеров и Бликсонов он сам и его маленький пакет акций держались только на жестокости, злобе и непреклонности его натуры.

— Мне придется на пять миллионов выиграть десять.

— Вы же говорите, что у вас беспроигрышная система.

— Да, я так думал.

Старик испугался исхода затеянной им игры, он злобно осклабился и сказал:

— Лучше дайте мне просто взаймы пять миллионов, и забудем о сделке.

Я подумал о Гоме, который плывет по морю на своей яхте вместе со знаменитыми гостями, забыв о нас двоих. Что ему помощник бухгалтера? Я вспомнил, как он обратился к мисс Буллен и сказал: «Организуйте мистеру Бертранду (даже не дав себе труда узнать, как правильно произносится моя фамилия) бракосочетание». Организует ли он через мисс Буллен рождение моих детей и похороны моих родителей? Я подумал, что, предоставив Бликсону возможность получить эти акции, я буду держать Гома в руках, — он будет беспомощен. Я буду распоряжаться им сколько и как мне захочется, пусть он чувствует свое ярмо, а потом не будет ему ни комнаты на восьмом этаже, ни яхты, ни «luxe, calme et volupt#233;». Он надул меня своей культурностью, вежливым обращением и мнимой добротой, и я чуть было не поверил, что он и в самом деле большой человек, каким сам себя считает. А теперь, — я подумал об этом не без непонятной мне грусти, — он будет так мал, что я смогу держать его в руках, и я взглянул на свои вымазанные чернилами пальцы без всякого удовольствия.

— Вот видите, — сказал Д. Р. Угой, — вы уже больше в нее не верите.

— О нет, верю, — сказал я. — И принимаю ваши условия. Я просто подумал о чем-то другом, вот и все.