"Девять кругов Ады" - читать интересную книгу автора (Тихомирова Лана)Круг 5. Пустые города"…Я так талантлив, а ты так красива: Нас тянет друг к другу с клинической силой!" Ундервуд "Химия и жизнь". Запись 26. Вылет завтра. Чемоданы спят, все спят, даже Савва, а я не сплю. Сегодня очень красивая луна. Она красива только в двух местах, в Москве и в Крыму. Невозможно описать полнолуние во всей его красоте. Это под силу разве что художникам и никому больше. Почему Моне или Ренуар не писали Луны? Это несправедливо. Я все больше прихожу к выводу, что Володя лунный человек. Точнее человек луны. В Японии есть такая классификация: человек солнца и человек луны. И Савва тоже, поэтому мне с ними так легко, мне совершенно не нужно менять своих убеждений. Обоим только-то и надо, чтобы выслушали и попытались понять. Женщина никогда не поймет мужчину и наоборот. Нам просто этого не дано. Мы можем найти общий язык, но понять друг друга, это что-то из разряда фантастики. Но попытка всегда приятна. У мужчины иные мотивы, чем у женщины. Там где дамы, как правило, рассудочны, мужчины физиологичны и наоборот. Животный страх и ярость — прерогатива женщины. Хотя мужчины тоже бывают злыми, они не способны на такую ярость, как женщины. При всем своем хваленом тестостероне они не могут разъяриться больше женщины. От мужчин в нашем мире слишком много требуют. Ты должен, ты обязан… А кому и что он должен? Что-то Родине, маме, жене, дочке… Женщинам. Все-таки наш мир матриархален. Мужчинам не так много нужно от женщины, и если она не дает им должного понимания и нежности, то мужчина портится. Не надо его занеживать, но и "строить" тоже не лучший путь. Правда всегда где-то посередине… Запись 27. Мы во Владике. Странный город, хотя я его и не видела почти. Савва провожал меня до самой посадки. Познакомился со всеми. Володя как-то нехорошо на него смотрел, мне не понравился его взгляд. В самолете мне стало смертельно страшно. На взлете даже заплакала. Володя поменялся с моим соседом местами. Весь полет не могла заснуть, не говоря уже о том, чтобы в иллюминатор выглянуть! Вцепилась в его руку, как ребенок какой, так и сидела. Он что-то рассказывал, пытался обсуждать. Я не помню ни слова — так напугалась. Я в мыле, я в нирване. Умру, если не лягу спать. Запись 28. По-фигу на самолет. Я спала, как младенец, на плече у Володи. Они с Максимом опять о чем-то поссорились. Ссора их выглядит, как спокойный разговор двух очень образованных людей. Проблема в том, что атмосфера в это время накаляется до такой степени, что молнии не сверкают только чудом. Озон в воздухе чувствуется. После разговора они долго молчат, после чего все снова в порядке. Сегодня провели ночь после концерта в баре с Володей. Ему нужно было выговориться. Он много говорил о жене, о том, что он не чувствует с ней связи с того момента, как… что произошло я так и не поняла. Володя говорил что-то о малыше, потом пил, потом читал мне стихи. Пришлось помогать идти до номера. Я просто сидела на краешке его постели и перебирала пальцами волосы — длинные, светлые. Спать все равно не хотелось. Я думаю о том, что он говорит. Неужели так важно "чувствовать ее чувства"? Я никогда не отдавала себе отчета, чувствую ли я Савву. Но… Нельзя знать, что человек тебя любит, если не чувствуешь этого. Никакие цветы, конфеты, великие подвиги не смогут пробудить ответную любовь, если ты не чувствуешь любовь к себе… Противоречивая женская логика… А может и не женская, может быть просто моя логика. Я же всегда жадная до этого… Позвонила Савве. Даже на этом расстоянии я чувствую, что он скучает и ждет меня. После душевного разговора с ним снова вернулась к Володе, так и заснула в кресле. Запись 29. На два дня летим в Сочи, передохнем, дадим концерт и уедем в Питер. Сегодня не смогла удержаться (вот я женщина все-таки), купила себе в магазине платье. Черное, из легкого какого-то материала, в горошек беленький. Боюсь одевать. Мне-то оно нравится, а вот как к нему все остальные отнесутся, не знаю. Погода в Сочи ужасная: жара, почти баня, парит чудовищно. Вечером зашел Володя. — Пойдем, пройдемся? — Да, конечно, как скажешь. — Платье надень свое новое. — Ты откуда знаешь?! — Видел. Надень, пожалуйста, — подошел и взял за плечи, — Прогуляемся, развеемся. Обещаю тебе, что будет весело! Я вышла через полчаса, стеснялась ужасно. — Шикарно выглядишь, Ада, — улыбается. Вот кого я не чувствую, совершенно не чувствую. Зачем я ему нужна?! Для чего!? Он то рядом, то далеко. Я чувствую себя, как подруга, недостаточно близкая даже. Я ему нужна, кажется… Долго гуляли по набережной, купили батон и кормили голубей. Когда батон кончился, долго искали убежища от надоедливых птиц — нас в прямом смысле слова атаковали. Володя затащил меня в первый попавшийся магазин, схватил бутыль Хереса и небольшой кусок сыра. — У нас будет пир, Адуша. "Адуша" — оставлю без комментариев… Надо ли упоминать, что я как бесчувственное, совершенно охеревшее бревно таскалась за ним и только восхищалась. Так и с Саввой было в свое время, и я заранее знаю, чем это все кончится. Володя еще ничего не знает, а я знаю… Моя кошачья натура уже дает знать себя. На одной из скамеечек Володя откупорил вино. — Пьем из горлышка, сыр ломаем — командует, и сам прикладывается к бутылке. Смачная струя хереса выливается изо рта. — Какой кошмар, и на это мы потратились, а? Кошмар, не пей эту гадость. Бутыль была отставлена в сторону. Я кушала сыр и смотрела на море. Володя подсел поближе и обнял. — Зачем я тебе? — спросила я. — Мне с тобой хорошо, — отвечает, — просто хорошо. Во мне обычно столько всего варится, а с тобой я пуст. Это очень приятно. — Все понятно. — Что понятно? — Я нужна тебе, чтобы ты был пустым, — рассмеялась я. — И не только, — обнимает сильнее, — я уже думал, что совсем потерян, что вся жизнь исчерпалась на чувства. А как увидел тебя мокрую и больную в кафе… Смешно вспомнить. Вошла и так на меня уставилась, как будто приведение увидела! — Ну, почти так и было. — Ну-ка, интересно, давай рассказывай. Я покосилась на бутыль, потому что рассказывать свои сны на трезвую голову казалось невозможным. — Ох, ты как. Да ты медиум, как я посмотрю, — улыбается. — Ну, я только правду рассказала. Когда встречаешь человека из сна, при том, что температура только вчера упала, невольно выпучишься… — Понимаю. Со мной такое в первый раз, чтобы я кого-то во сне спасал. — Тем не менее… Володя… Только не смейся, хорошо? — У тебя вид такой, что ты помирать собралась. — Не собралась пока помирать. Просто… я тебя люблю… кажется. — Вот мне последнее слово очень понравилось. "Кажется" ей. Перекрестись. — Прости, не хотела тебя обидеть. — Я понял. А как же муж? — Его я тоже люблю. — У тебя либо большое сердце, либо ты никого не любишь. — Хватит философствовать. Ты бы только знал, как стыдно это все. Прихожу на работу, тут ты. Прихожу домой, там муж и перед ним очень и очень стыдно. — Я это лучше тебя знаю. Только я этот этап быстро прошел. Не хочешь, мы просто помучаемся немного и разбежимся. — Нет! Не хочу… разбегаться… Ты понимаешь, в чем причина… Чтобы тебя не видеть надо уволиться, а без группы мне уже и свет не мил… Мне нравится помогать вам, я чувствую себя очень важной, значительной. Володя долго смотрит на меня, в глазах недоверие, очень много недоверия. — Ты странная девушка, Ада. Черт с ними со всеми. Мне с тобой очень хорошо. Мы еще долго сидели, обнявшись и глядя на море, ласкались друг к другу. Он не говорил, что любит меня, но я чувствовала, как ему хорошо. Больше моя душа ничего не требовала. Я вспоминаю сейчас первые дни работы, мучительное желание прикоснуться, обнять и фатальная невозможность. Боль от этого не душевная, физическая. Любой взгляд в твою сторону, как молния, слово — гром небесный. Просто слушать, просто смотреть — все, что ты можешь. Тогда на набережной у меня закружилась голова от всех этих мыслей, тогда я решила ничего не упускать. Пусть это будет последний наш день вместе, черт с ним, это будет МОЙ день, рядом с ним. Один… за который я буду ненавидеть себя всю оставшуюся жизнь, но моя душа будет напоена. Я сама его поцеловала, закончилось все почти позорно, я чуть не потеряла сознание. — Эй, Ада, ты чего? — Володя легко хлопал меня по щекам, — Придумала тоже, в обмороки падать. Думаешь, приятно с тобой обморочной целоваться? — Наверное, неприятно. — Что с тобой? — Я просто не понимаю, со мной это происходит или нет? — А по-моему ты просто на солнце перегрелась, горюшко ты мое. Идем, наших все равно нет никого, все к вечеру с моря приползут. Отдохнешь в прохладе. Вот теперь Владимир прекрасно понимал, чем все это кончится, отсюда и упоминание о "наших" и "море". И все этим и кончилось. Детали тут ни к чему, у нас стандартное для своего пола строение тела, а, по сему, ничего экстраординарного не случилось. Нам было просто хорошо друг с другом. И счастье мое было бы полным, если бы в конце он не назвал меня "сокровищем". Так меня называет ТОЛЬКО Савва. Мы сидели и курили потом на балконе. — Не называй меня "сокровищем"! Так меня зовет мой муж. Я не хочу думать о нем, пока нахожусь с тобой. — Прости. Ты действительно чудо какое-то на мою голову свалилась. Звонила Савве, ревела белугой, мне очень стыдно перед ним. Он чем-то опечален, говорит моим отсутствием. Не ревнует, не подозревает… Он святой… А я сука… Запись 30. После концерта летим в Питер. Володя украдкой меня целует, чтобы никто не видел, говорит так ему дышать легче. Мне приятно и легко, когда не думаю о Савве. Веду себя странно, звоню Савве, а потом сразу бегу к Володе, чтобы тайком поцеловать или обнять. Странные ощущения. Вот мы и в Питере. Володя рядом, спит. Мы не там, где остановилась группа. Максим с ним не разговаривает, а я сама на глаза не показываюсь, боюсь ужасно. Мы много с Володей гуляли по городу. Погода правда подвела, хмуро и прохладно. Зато Нева прекрасна! Я ее видела и подо льдом, и при солнце, и при луне, но только если над ней висят свинцовые тучи, река по-настоящему прекрасна. В этом мы сошлись сразу, как и в том же, что целоваться лучше, стоя на мосту, а не на набережной. Я самая счастливая сука на земле. Запись 31. Когда я последний раз так не хотела возвращаться домой? Помню, перед тем, как уйти из дома к Савве. Сейчас так же не хочу ехать к нему… А ведь необходимо сделать вид, что я рада его видеть. Какой вид, боже мой, о чем это я… Глупая, я действительно рада его видеть и любить! Я такая нежная с ним… Нежность глушит чувство вины. Надо запомнить. К моему приезду дом утопал в белых розах, такой аромат. Я словно на облаке, вокруг меня цветы, и Савва рядом. Блаженство. Вечером пришло смс от Володи: "Чудо, что не звонишь? Проблемы дома?" Как ему признаться, что не хочется звонить? |
|
|