"Рыцарь света" - читать интересную книгу автора (Бондарчук Григорий)

День битвы

Вопреки ожиданиям Степанова, уже через месяц его «прошение» вернулось с постановлением Верховного суда о снятии всех обвинений, восстановлении в прежней должности и звании и даже выплате денежного довольствия за срок вынужденного бездействия на службе. Что стало тому причиной, то ли показания бывшего капитана, начальника отделения, или что-то другое – неизвестно. Но Степанов получил новенькие документы, форму и даже деньги на проезд до Москвы. Кроме того, уже в отделении, куда он прибыл сразу с вокзала, его ждала вторая радостная весть. Он представлен к государственной награде, медали «За отвагу на пожаре», наверное, в качестве морально компенсации, а поводом к тому послужили странные события в уже несуществующем, когда-то пустом доме. Но и это было ещё не всё. Блага сыпались на Степанова, словно из рога изобилия. Оказалось, что он включен в список из десяти офицеров МВД, которым награды будет вручать лично президент, да ещё и в Кремле. Ходили слухи, что вместе с наградами будет солидная денежная премия, но сумму никто точно не знал. Во всяком случае, так ему объявил новый начальник отделения, ходивший при старом капитане-неудачнике в замах.

После такой хорошей встречи Степанов поспешил домой, тем более что жена уже несколько раз звонила, ожидая своего неожиданно реабилитированного супруга, словно с фронта. На улице моросил мелкий дождик. Осень была в самом мокром сезоне. «Вот так и лета не увидел, – грустно задумался Степанов, – А ведь хотел впервые за пять лет службы взять отпуск летом и свозить жену и дочку к морю».

Взгляд Степанова заметил уже готовую наполниться большую лужу у второго подъезда. Сток воды в коллектор оказался забит нападавшей с деревьев листвой. Как всегда возле мусорных баков ковырялся дворник:

– Ты бы убрал листья, Петрович, а то к ночи лужа по колено будет.

– Будет исполнено, товарищ старший лейтенант, – бодро отрапортовал дворник, продолжая невозмутимо что-то делать возле мусорных баков.

Когда Степанов вошёл в подъезд дома, дворник себе под нос пробурчал «Тоже мне, раскомандовался. Нет у меня такого задания на сегодня»…

Утром, когда Степанов проснулся, жена уже была на ногах. С пяти утра она добросовестно приводила в порядок парадную форму. Как ни как, а надо ехать в Кремль, к самому президенту. А парадную форму муж не надевал с тех пор как окончил институт. Вот на выпуске один раз одел и больше не одевал. За работой она напевала какую-то ласковую песенку. Степанов незаметно подошёл и залюбовался ею. Она, похоже, заметила, но пока виду не подаёт – «Ей, наверное, приятно, как я на неё смотрю» – подумал Степанов и обнял жену.

– Я же люблю тебя безумно, Степанов. Просто безумно. Даже не знаю, за что я тебя так люблю?

– И я тебя люблю. Когда я там был, я чаще всего о тебе думал, – признался Степанов.

– А я думала, что ты и там продолжал ловить своих демонов и бесов или как их там называют.

– Там то ловить никого не надо. Все уже и так пойманы.

– А ты знаешь, пока тебя не было, приезжал банкир. Фамилия, кажется, Кофман, точно не помню, на холодильнике его визитка лежит. Он сказал, что знает, что с тобой случилось, и назначил нам пенсию. Сказал, что платить будет пока ты не вернёшься.

– Неужели, – удивился Степанов, – Вот бы никогда не подумал. И большая ли пенсия?

– Не очень. Как у майора милиции зарплата. Он так и сказал.

– Вот видишь, выходит с точки зрения отдельных граждан, меня надо сразу повысить в звании на две ступени, – пошутил Степанов.

– Лучше бы министр внутренних дел тебя повысил. А мнение простых граждан не учитывается.

– Не скажи. Вот тебе наглядный пример, с пенсией, когда человек исправляет то, что недорабатывает министр..

На углу фабричной улицы и проспекта возле сияющего в парадной форме Степанова остановился дорогой черный мерседес и знакомый голос его окликнул:

– Товарищ милиционер! Не узнаете, это я Кофман, директор банка «Созвездие».

– Как же, узнаю. Как дела у Генриха?

– Отлично. После ваших с ним приключений он сильно переменился. Правда, поступил не туда, куда я хотел. Я думал из него финансиста сделать, а он сам решил и сдал экзамены в медицинский. Перестал вечерами с пьяным молодняком водиться. В общем, спасибо вам за сына.

– Вы меня очень обрадовали, – улыбнулся Степанов, – А вам огромное спасибо за помощь семье.

– Только не говорите мне, что сейчас эту помощь надо прекратить! – предупреждающе произнес Кофман.

Степанов немного грустно посмотрел на небо. Осенние тучи на некоторое время раздвинулись и из-за них сверкнуло ещё тёплое солнышко.

– Вы, наверное, правы, не буду говорить, – произнес Степанов и, крепко пожав руку банкиру, шагнул в метро.

Степанов впервые был в Кремле. Вот так бывает – хоть и живёшь в Москве, а вот даже на экскурсию сходить не удалось. В зале торжественных приёмов от блеска генеральских мундиров ломило глаза, и скромная форма старшего лейтенанта милиции мгновенно потускнела и стала выглядеть даже несколько неуместной. Однако дежурный офицер два раза сверил со списком присутствующих, и всякий раз называл фамилию Степанов. Так, что хоть и неуместно быть старшему лейтенанту среди собрания генералов, но не им сегодня решать.

Степанову сразу как-то не понравились темные и толстые шторы, закрывающие окна, и вообще, сам зал. «Конечно убранство очень богатое, но всё как-то давит. Даже дышать тяжело. Нелегко же здесь работается людям» – подумал про себя Степанов.

Наконец вошёл президент. Как всегда, быстрой решительной походкой, а за ним свита из охранников, министров и ещё нескольких важных персон. Степанов вдруг почувствовал, как что-то кольнуло в сердце, как будто бы повеяло холодом и зноем одновременно от кого-то из вошедших. Министры и важные люди расселись в первых рядах, но неприятный холод по-прежнему исходил со стороны президента и его охраны. Степанов насторожился, стал пристально вглядываться в людей и предметы. На первый взгляд всё нормально. Но он чувствовал явное несоответствие пространства, и место прокола было где-то рядом.

Наконец назвали его фамилию. Степанов встал и четко печатая шаг, как и положено по строевому уставу, подошёл к трибуне. Президент, ему улыбнулся:

– Награждается старший лейтенант Степанов Степан Степанович, – проговорил кто-то из стоящих неподалеку.

– А правда, что вы белый рыцарь? – неожиданно спросил президент, – И что ночами мы ловите демонов?

– Нет, я рыцарь света, – поправил его Степанов.

– Ну да, рыцарь света. Это мои парни, что-то напутали. А как они выглядят, эти демоны?

– Их каждый и видит по-своему, – разъяснил Степанов, – но чаще они выглядят как обыкновенные люди.

– А я, случайно, не демон? – спросил с усмешкой президент.

– Вы – нет. Но если всё так же будет продолжаться, то у вас скоро вырастут рога.

– Как это? – удивился президент.

– Из головы будут торчать две трубы: одна с нефтью, а вторая с газом.

Президент нахмурился обиженною, затем рассмеялся. Дуновение ветра шевельнуло тяжёлые портьеры, и из окна блеснул солнечный свет, нарисовав красивый узор на дорогом паркете. И вдруг Степанов совершенно отчётливо увидел, что шестой парень, стоящий позади президента, видимо из охраны, почему-то не отбрасывает тени. «Как же это возможно?» – мелькнула мысль. Затем вдруг тень у него появилась, Степанов успокоился, но тут же заметил, что тень перестала существовать у пятого. Ещё через секунду… у четвертого.

«Это же он, демон, тёмный демон! – молнией промелькнула мысль, – Точно! Тёмный демон, который уже рвётся к власти. Ах ты, зараза!». Пульс мгновенно подпрыгнул до максимального предела человека. Всё вокруг замедлилось. Степанов видел, как медленно президент открывает рот, как он набирает воздух, что бы что-то сказать. Степанов осознал, что он уже не человек. Теперь организм Степанова представлял собой самую совершенную боевую машину, которую только могло знать человечество. Степанов бесцеремонно оттолкнул президента куда-то в бок, прыгнул ко второму охраннику и сбил тень как раз в тот момент, когда она собиралась закрепиться на новом теле. Раздосадованный демон тут же проявился в виде темного облака, холодного и пахнущего серой. Вместе с демоном пришёл сильный низкий звук. От прикосновения к чужеродной, тёмной материи, Степанову обожгло руки холодом. У любого нормального человека, они бы просто отнялись, но нормальный человек и не мог бы противостоять в одиночку демону такой силы.

Степанов выхватил меч и сверкающий огонь плазмы рассек демона надвое. Затем он проткнул мечом пространство и образовал воронку. Теперь огромная сила давления разных миров выдавливала демона из этого пространства. Никто и ничто не могло бы удержать его.

Ослепительную вспышку и ужасный нечеловеческий крик низвергаемого в другие пространства злобного разума услышали все, кто находился в зале. Один из охранников, так и не разобравшись, что же случилось, но чётко видя, что Степанов грубо ударил Президента и затем последовала вспышка, натренированным движением выхватил пистолет и всадил в спину Степанова две пули. Первая вошла под лопатку, пробила аорту и застряла в грудине, а вторая попала в плечо – то самое место, где ещё совсем недавно была игла.

– Ты что не видел, баран, в кого ты стрелял, – закричал на охранника кто-то из старших офицеров, кто смог хорошо разглядеть произошедшее.

– Так я же видел всё только со спины, – оправдывался парень Боль было очень нестерпимой. Степанов пытался мышечным напряжением грудины хоть как-то сдержать кровь, которая сильным толчками выплёскивалась в легкие. Но главное, что Степанов продолжал удерживать плазмой остатки демона, и погасил меч только тогда, когда убедился, что воронка захлопнулась. Он обессилено упал на пол, мышцы из-за болевого спазма ему больше не повиновались, дышать было невозможно из-за заполненных кровью легких. Это давно знакомое тело, как окончательно поврежденный механизм, начинало отказывать.

Над ним склонился кто-то и произнёс:

– Сейчас лейтенант, держись, врачи уже бегут. Мы тебя вытащим.

– Это уже не важно, – прохрипел Степанов.

– Как это не важно! Ты же самого президента спас. Все же видели!

– Не важно это. Надо было убрать демона из вашего мира.

Сердце старшего лейтенанта милиции Степанова Степана Степановича окончательно остановилось и где-то в маленькой московской квартире, ещё не понимая всего ужаса предстоящего одиночества, испуганно вскрикнула женщина.