"Талисман для графа" - читать интересную книгу автора (Корник Никола)

Глава третья

Роб спал беспокойно. Его мучили ужасные воспоминания: кругом резня, на улицах валяются тела, женщины и дети бегут, спасая свои жизни. Ему слышались крики, он чувствовал запах пота и крови, мучила жажда, словно он снова был на Пиренеях. И что хуже всего, его охватили отчаяние и безнадежность: как бы он ни старался, помочь всем было выше его сил.

Кругом – искалеченные мужчины, изнасилованные женщины, заколотые, словно поросята, дети. Мысль о собственном бессилии жгла мозг, и ему снился все тот же кошмарный сон. Он едет верхом по городу, а из сточной канавы к нему тянет ручки маленькая девочка, темноволосая и темноглазая. Он наклоняется и вот-вот дотронется до кончиков ее пальцев. И тут ее разрубают на части прямо у него на глазах. Дальше – шум и запах крови. Он просыпается с ощущением невыносимого страдания, весь мокрый от пота и запутавшись в простынях. Несколько минут он лежит неподвижно, пытаясь отдышаться.

Постепенно кошмарные видения блекнут, и он приходит в себя. Уже рассвело, и сквозь занавеси вокруг кровати проникает свет.

Он поднялся, стянул с себя ночную рубашку и плеснул в лицо водой из кувшина. Затем медленно подошел к окну и немного раздвинул шторы. Этим серым августовским утром Лондон выглядел непривлекательным, но, тем не менее, вселял уверенность. Уличные торговцы уже устанавливали ларьки, слышалось громыханье колес по булыжнику и крики морских птиц. Роб со вздохом опустил портьеру. Как же он тоскует по деревне, по буйной зелени полей и полным дичи лесам Оксфордшира! Он подумал о заброшенном Делавале и дал себе твердое слово не допустить того, чтобы имение окончательно разрушилось. Если он не сможет выполнить условий двух завещаний, то тогда Ферди унаследует все деньги, а ему придется поискать другой способ для осуществления своих целей.

Луч света упал на смятую карточку, валявшуюся около камина. Роб поднял ее – это была визитная карточка Альфреда Джуэлла. Он улыбнулся. Мисс Джуэлл посоветовала ему жениться на той даме, которая менее других ему скучна. Но все дамы на свадьбе Энн Селборн показались ему скучными, ходульными светскими леди.

За исключением самой мисс Джуэлл…

Роб в задумчивости постукивал ногтем по листку бумаги. Ему в голову пришла совершенно нелепая, но в то же время такая заманчивая мысль… Что делать: то ли обдумать ее, то ли тотчас отказаться? Но что он теряет? Она запросто может послать его к черту…

Он сунул визитную карточку в карман сюртука и дернул за шнур, вызывая камердинера. Он решил осуществить задуманное, и нет смысла терять время. Он зайдет к мисс Джуэлл сегодня же вечером и сделает ей предложение.

– Я не могу это сделать!

Джемайма все же нарушила данное Джеку слово и сказала отцу, что не выйдет замуж за Джима Вила. Они сидели в гостиной родительского дома на Большой Портлендской улице. Комната была загромождена мебелью, фарфоровыми безделушками и украшениями из меди, с любовью собранными миссис Джуэлл, которая решила возместить долгие годы, проведенные в бедности, и заполнила свою теперешнюю жизнь вещами, говорившими, по ее мнению, о благосостоянии.

Джемайме иногда казалось, что мать просто не может остановиться и поэтому все продолжает покупать и покупать. На каминной полке, где теснились уродливые мраморные часы и несколько подсвечников, уже не хватало места фарфоровым куколкам. На стенах висели сентиментальные картины, а между тремя полированными столиками орехового дерева были втиснуты диван и, по меньшей мере, пять мягких кресел. Нигде не было видно ни пылинки, и печные трубы, разумеется, не дымили. Джемайма помнила слова миссис Монтагью: «В меблировке и нарядах лучше не переусердствовать, Джемайма.

Элегантность там, где простота». Тем не менее Джемайма сочувственно относилась к материнскому увлечению «барахлом».

Альфред Джуэлл был не на своем месте среди вещей, претендующих на изысканность.

Он не часто бывал в этой комнате и чувствовал себя более уверенно, когда занимался делами либо проверял работу клерков. Это был коренастый мужчина с красным лицом, шикарными усами и бакенбардами. А сейчас при словах дочери его лицо еще больше побагровело.

– Не можешь выйти за него? Что значит «не могу», мисс? Ты выйдешь за Джима Вила, и на следующей неделе будет оглашение в церкви!

Джемайма стиснула пальцы. Она съежилась на диване и отпрянула от отца, а деревянный подлокотник больно впился ей в спину. Миссис Джуэлл сидела напротив, и ее бесцветные глаза в страхе перебегали с одного на другого.

– Ой, милочка… милочка, – еле слышно шептала она. – Ты должна поступить так, как говорит отец. Джемайма, дорогая, ты ведь должна…

Джемайма знала, что от матери нечего ждать поддержки. Однажды миссис Джуэлл призналась, как ей досадно, что дочке – такой благовоспитанной барышне – не суждено выйти замуж за джентльмена.

Но когда заговорили о браке с Джимом Видом, она и пикнуть не посмела против этого. И Джека нет рядом – он ушел в пивную, и неизвестно, когда вернется.

Глядя прямо в злые черные отцовские глаза, Джемайма постаралась говорить спокойно:

– Я не могу выйти за Джима Вила, отец. Я просто умру.

– Умрешь? Это что за разговоры? Джим Вил – порядочный человек…

– Знаю, – с отчаянием в голосе произнесла Джемайма. – Просто он… и я…

мы не подходим друг другу.

Она чувствовала, что ее слова не пробьют стену равнодушия. Какое дело Альфреду Джуэллу до того, что она задохнется в благополучном и унылом доме ремесленника? Ему безразлично, что им с Джимом Вилом не о чем говорить, что без книг, бесед и разносторонних интересов ее жизнь станет невыносимой.

Отец тряхнул Джемайму за плечо, и его пальцы впились ей в кожу.

– Послушай-ка, девушка, тебе лучше побыстрее сообразить, что к твоей же пользе! Я отослал тебя в школу лишь для того, чтобы ты научилась читать и писать и потом помогала Джиму вести конторские книги. А ты возомнила о себе бог знает что! Хватит дурака валять!

Он снова с силой тряхнул ее. Джемайма забилась в угол дивана, прячась от злобных, налитых кровью глаз. Отец брызгал слюной, как бывало всегда, когда он приходил в бешенство.

– Отец, пожалуйста! Разрешите мне еще немного подождать…

Альфред Джуэлл рыкнул подобно быку.

– Подождать! Сколько же времени ждать прикажешь?

Он повернулся и смахнул на пол книги Джемаймы, лежавшие на журнальном столике. Книги со стуком разлетелись по натертым до блеска половицам. Он подобрал их, а затем одну за другой побросал в огонь камина, где они быстро начали гореть, превращаясь в пепел.

– Вот тебе за твою ученость и благородные манеры! Мы тебе не подходим, моя девочка? А мне начихать на твое модное образование!

Джемайма изо всех сил старалась держаться спокойно. Ее любимая книжка «Замок Рэкрент»[4] исчезла в пламени. Глаза защипало от слез. Как глупо с ее стороны так сердить отца, но она не смогла сдержаться. Она боялась, что в доме Джима, где она будет лишена всего того, что ей дорого, ее ждет медленная смерть.

Несчастная миссис Джуэлл в отчаянии ломала руки и тонким голосом тарахтела:

– Джемайма, милочка, молодой Джим – такой хороший мальчик, такой добрый и ласковый! Лучшего мужа и желать нечего. У тебя будет прекрасный дом совсем рядом… и детки появятся, а когда Джек женится на Мэтти, мы все станем одной дружной семьей…

– Неблагодарная! – заорал Альфред Джуэлл, а его жена с дочерью в страхе подскочили. – Никчемная сучка!

Джемайме не хватало воздуха. Когда она была ребенком, этот уличный жаргон – и еще похуже – ее не ужасал, так как она слышала это каждый день. Но теперь, после стольких лет обучения наукам и изысканным манерам, ее бросило в жар от отвращения. Видно, это отразилось у нее на лице, так как Альфред Джуэлл зловеще прищурился.

– А, мисс, моя речь оскорбляет ваш нежный слух? Кажется, пора поставить на место эту важную особу!

Первый удар пришелся Джемайме по уху, и у нее зашумело в голове. Она схватила подушку и заслонилась. Перед глазами всплыла картинка детства: она – маленькая девочка и увертывается от ударов, бегая вокруг ног отца. А сегодня миссис Джуэлл повисла на руке мужа. Она пыталась оттащить его в сторону и, запинаясь, бормотала:

– Альфи, прекрати. Как ты можешь бить Джемайму? Она ведь у нас леди! Ты ведь хотел, чтобы она стала леди!

Эти слова только подлили масла в огонь.

– Вот и полюбуйся, к чему это привело! – рычал отец. – Голова забита одним чтением!

Истерический смех застрял у Джемаймы в горле, когда она получила второй удар по щеке и стукнулась головой о подлокотник дивана. Внутри разлилась тупая боль. Сквозь дымку она увидела, как мать с плачем отлетела к камину. В коридоре послышался шум: Джек гневно что-то кричал и колотил кулаками в дверь.

Джемайма не успела вздохнуть с облегчением – отец приближался к ней. Она хотела подняться, но запуталась в юбках. Отцовский ремень стегнул ее по плечам, и она почувствовала знакомую до ужаса боль от пряжки. Джемайма схватила ремень, чтобы выдернуть его из руки отца, но не устояла на ногах и упала на спину, сильно ударившись головой о пол.

Последнее, что она увидела, – это нависшее лицо отца. Затем последовал треск сломанной двери, и Джемайма закрыла глаза.

Роб не думал, что ему будет сложно получить аудиенцию у мисс Джуэлл. Дом на Большой Портлендской улице он нашел сразу – на двери красовались золотые жердь и метла трубочиста. Лишь стоя на пороге, он сообразил, что вся семья, вероятно, дома и объясняться с ними, прежде чем он сможет поговорить с мисс Джуэлл наедине, будет весьма неловко. Он замешкался и вдруг заметил, что парадная дверь приоткрыта. Почти тут же внутри дома раздались грохот и гневные крики.

Роб, не колеблясь, толкнул дверь и вошел.

В прихожей стояла служанка и, прикрыв лицо фартуком, жалобно причитала, а мужчина, в котором Роб узнал Джека Джуэлла, уперся широким плечом в одну из дверей и громко ругался, так как прочное дерево не поддавалось. Услышав шаги, он повернулся, и Роб увидел в его глазах такую злобу, что замер. Из комнаты донесся стук, звук разбитого фарфора и женский крик.

– Помогите мне. Она там, – произнес Джек Джуэлл.

Не дожидаясь дальнейших объяснений, Роб уперся плечом в дверь. Под общим напором замок сломался, и они оба ввалились в комнату. Их взорам предстала ужасная картина.

Она лежала на диване, и под головой у нее была подушка. Кто-то очень нежно держал ее за руки и прикладывал к лицу холодную, влажную ткань. Джемайма услышала голос, спокойный, но властный. Она открыла глаза.

Рядом на диване сидел Роб Селборн и смачивал ей водой виски – в руках у него была салфетка. Он с нежностью смотрел на нее, и она, потрясенная, заморгала, не веря своим глазам. Рука Роба была теплой, и она узнала его запах. Этот запах волновал ее.

Она почувствовала себя такой беспомощной, что захотелось плакать. Одна слезинка выкатилась из-под ресниц, и она снова закрыла глаза. Ей стало стыдно за свою слабость.

– Лежите спокойно, – тихо сказал Роб. – Вы – в безопасности. Брат отвел вашу маму наверх, и, как мне кажется, – тут голос Роба стал жестким, – сейчас он помогает вашему отцу прийти в себя… под краном с водой во дворе.

Джемайма хотела было сесть.

– Я должна пойти к маме…

– С ней служанка. Вам… больно?

Джемайма поморщилась. У Роба заходили желваки на скулах, а глаза смотрели с едва сдерживаемой яростью. Она поняла – он хочет выйти во двор и ударить как следует Альфреда Джуэлла, и лишь уважение к ней не дает ему это сделать.

Джемайма была поражена. Ей и без того стыдно за свою семью…

– Простите… – начала она, но Роб ее прервал:

– Вам не за что просить прощения. – Его голос был резок. – Вы покалечились? Вы можете двигаться?

Джемайме удалось сесть. Она приложила руку ко лбу.

– Голова немного болит… и все. Мне сейчас станет лучше.

– У вас синяк на ключице, – бесстрастным тоном произнес Роб.

Джемайма покраснела и натянула лиф платья, чтобы закрыть синяк.

– Ничего страшного – сюда попала пряжка ремня. Они посмотрели друг на друга.

– Вы не можете здесь оставаться, – заявил Роб. – Я должен быть уверен, что вам ничто не угрожает…

– Ей ничего не будет угрожать. О ней позабочусь я.

Джемайма от неожиданности вздрогнула – в комнату вошел Джек.

Обстановка мгновенно накалилась. Джек воинственно сжал челюсти и окинул Роба Селборна холодным, оценивающим взглядом боксера-профессионала, а Роб смотрел насмешливо и даже немного презрительно.

– Я думаю, – отчетливо произнесла она, – что нам следует поблагодарить лорда Селборна за помощь, Джек.

Мужчины посмотрели друг на друга, но ни один не сделал шага вперед. Тогда Роб со вздохом протянул руку.

– Если ваша сестра будет в безопасности рядом с вами, то мне не о чем беспокоиться, Джуэлл.

Джек уставился на лицо Роба, затем перевел взгляд на протянутую руку.

Джемайма сердито посмотрела на брата, и тот неохотно пожал руку Роба.

– Спасибо за помощь, Селборн.

У обоих был кислый вид. Какие они смешные! Джемайме стало чуть-чуть легче.

Роб повернулся к ней.

– Спокойной ночи, мисс Джуэлл. Я загляну завтра утром узнать, как вы себя чувствуете. – Он поклонился и, не глядя на Джека, вышел.

– Что, черт возьми, ему нужно? – спросил Джек, когда захлопнулась парадная дверь.

– Не знаю, – ответила она. – Я даже не спросила, зачем он здесь.

– Уж ясно, что он пришел не для того, чтобы договориться о прочистке труб у себя дома, – помолчав, сказал Джек.

Джемайма отвернулась.

– Да, я тоже так думаю.

Служанка принесла холодный компресс на голову и мазь от ушибов. Джемайма лежала на спине и смотрела в окно на крыши и на звезды. Джек ушел в пивную, где наверняка напьется. Так бывало каждый раз, когда он ругался с отцом. По– другому он не мог забыться. Джек больше не говорил о приходе Роба Селборна, и, что удивительно, отец, явившись в дом мокрый и злой, тоже ничего не сказал. Джемайма подумала, что отец – единственный, кто решил, что Роб приходил по поводу прочистки печных труб.

Но Роберт Селборн сказал, что вернется, и Джемайма ждала этого. Она знала, зачем он приходил – он хотел предложить ей стать его любовницей. И впервые в жизни она была готова уступить.

Она представила себе Роба, его поцелуй, теплые руки, взгляд. Весь его облик дышал благородством и честностью, а она живет среди людей, у которых ничего этого нет. Но уступить Робу – безумие. Наваждение пройдет, и что дальше? Любовь, которую видела она, заканчивалась несчастьем. Таким способом не приобрести ни обеспеченности, ни независимости, о которых она мечтала. И все-таки…

Джемайма смотрела на квадратик неба в окне – оно было почти чернильно– черным, а звезды яркие и холодные. На черном небе яркой вспышкой промелькнула падающая звезда. Падение длилось всего мгновение, и Джемайма засомневалась, не привиделось ли ей это.

«Я загляну завтра узнать, как вы себя чувствуете».

Она была уверена, что он придет. И ей предстоит решить, что она ему ответит.