"Жертвы обстоятельств" - читать интересную книгу автора (Ролдугина Софья)Часть 2На город опускалась ночь. Равнодушная вьюга завывала на все голоса, задувала в щели, тыкалась в стекла окон… От нее было не скрыться ни за шапкой, ни за шубой с высоким воротником, ни тем более за разодранной курткой. — Я похож на оборванца, — обреченно вздохнул Дэриэлл, оглядывая лохмотья, в которые превратился любимый пуховик. А ведь столько воспоминаний с ним связано! Как мило бесились драгоценные сородичи, когда Дэйр, одетый по человеческой моде, заявлялся во дворец… Старые добрые времена. — Немного, — вынужденно согласился Ксиль. Сам-то он, отряхнувшись, выглядел, как обычно. То есть просто потрясающе — хоть сейчас на подиум, рекламировать узкие джинсы и короткие куртки. И не скажешь, что его полчаса по сугробам валяли. — Но ничего, переоденешься в комнате, пока я с Ирвином договариваться буду. Ладно. Повторим напоследок пару несложных правил. Итак? А вот это уже начинало надоедать, — Не позволять заводить себя в темные комнаты. Быть осторожным. При малейших признаках непонимания со стороны собеседника — прекращать разговор и звать тебя. Правильно? — язвительно переспросил Дэриэлл, чувствуя себя беспечной малолеткой. — Еще указания будут? — Нет, — хмыкнул Ксиль. — Вообще можно было ограничиться только третьим правилом, но одно-единственное указание смотрится как-то жалко. Чем больше, тем лучше. Идем? Дэриэлл мрачно посмотрел на особняк Ирвина. За пустой площадью, на краю города, среди запущенного парка — клан выбрал себе довольно уединенное и угрюмое место. «И здесь мне предстоит прожить две недели? — мысленно содрогнулся аллиец. — Скорей бы князь нашел квартиру». Переехать было легко, как делать нечего — все вещи уместились в одной заколдованной сумке, болтавшейся на плече у Максимилиана. Лабораторию Дэйр собирался перевезти позже, когда обустроит для нее помещение. У Ирвина, похоже, придется отдохнуть от опытов. — Идем, — скованно кивнул Дэриэлл. «Что уж откладывать…» Максимилиан одобрительно хлопнул его по плечу и решительно потянул за собой, к заметенному крыльцу. Изнутри мрачная резиденция жутких шакаи-ар выглядела… обычно. Под потолком — хрустальная люстра а-ля «из театра поперли». Темный паркет — вытертый и скрипучий у дверей, гладкий и блестящий ближе к стенам. Высокий потолок, отделанные деревом стены, несколько абстракционистских картин, сухие букеты на столиках, пара кресел для гостей — ни единого намека на готику. — Ирвин любит классику и уют, — со смешком пояснил Максимилиан. — И восемнадцатый век. Здесь еще все более-менее официально и современно. Ты еще библиотеку его не видел — вот там уж точно мило, по-домашнему… если ее успели отремонтировать, — добавил он, отчего-то смущаясь. — Отремонтировать? — механически откликнулся Дэриэлл, удивляясь про себя тому, что никто не вышел их встречать. Даже входная дверь не была заперта — неужели шакаи-ар так полагаются на свою репутацию? — Ну да, — отстраненно кивнул князь и вдруг ткнул пальцем в пустой угол. — А я заметил! «Чего заметил?» — хотел спросить Дэриэлл, но тут темнота расхихикалась, зашуршала — и словно из воздуха начали появляться фигуры. Полумрак не давал разглядеть подробности, не спасало и новое шакарское зрение, но Дэйру вряд ли бы удалось перепутать незнакомцев. Один — высокий и тощий, как жердь, с коротким серебристым «ежиком», второй — хрупкий паренек с косой, девушка со стильной стрижкой до плеч, мужчина с типичной южной загорелой кожей и смолисто-черным «конским хвостом», рядом с ним — неформал в драных джинсах и с диким количеством пирсинга — в ушах, в брови, в губе. Такие разные — но одинаково опасные. Хищники. Дэйр невольно поежился. Третье правило вдруг показалось ему очень, очень разумным. — Как запалил? — немного обижено поинтересовался предводитель этой банды, тот самый неформал, буквально пожирая князя глазами. — По менталке? Ксиль изогнул губы в самой ледяной улыбке на свете: — Я просто — Классно выглядишь, — со странным блеском в глазах произнес неформал. — Ну, это же я, — откликнулся Максимилиан, довольно щурясь. — Ирвин дома? — Дрыхнет в спальне, — кивнул Эшли, стреляя глазами в Дэйра. Бывший целитель поежился. Ему стало не по себе. Есть такая разновидность страха — от разума. Некоторые просто боятся змей: сунешь такой истеричке в руки дохлого ужа и оглохнешь от визга. А бывает, что опытный серпентолог просыпается утром и видит: у него на груди свернулся в желто-коричневый клубок тайпан. Даже если знаешь, что противоядие в ящичке стола — все равно дрожь пробирает. — В спальне? В десять вечера? Надеюсь, он один? — фыркнул Максимилиан. — Впрочем, не важно. Отложит свое романтическое свидание, если что. Я потом извинюсь, — неприятно улыбнулся он. — Ладно, ребята, оставляю вас. Потом обязательно перекинемся словечком… Ах, да, чуть не забыл, — Максимилиан бесцеремонно дернул Дэйра за косу, притягивая к себе. — Это — мой хороший друг… Просто друг, Эшли, нечего скалиться. Так вот, я буду тебе очень благодарен, если ты о нем позаботишься. Рубашку там подберешь, поболтаешь, а я пока улажу свои дела с Ирвином. Ну, я рассчитываю на тебя, — Дэйр затылком почувствовал ухмылку, а потом холодные сухие губы скользнули по виску: — Веди себя хорошо, Силле. «Позер», — мрачно подумал Дэриэлл, подавляя желание малодушно вытереть висок рукавом. Точнее, остатками рукава. — Когда ты вернешься? — как можно равнодушнее поинтересовался он, оборачиваясь к Максимилиану, но тот словно испарился. — Понятно, будем считать, что скоро, — вздохнул он, убирая руки в карманы… то есть, пытаясь это сделать. С исчезновением князя шакаи-ар прекратили изображать равнодушные статуи и почти одновременно устремили взгляды на Дэриэлла. Пять пар мягко светящихся в темноте глаз, юные красивые лица и заинтересованные улыбки… Пожалуй, Дэйр бы почувствовал себя польщенным от такого доброжелательного внимания, если бы всего несколько часов назад один очень и очень умный князь не напомнил ему простую истину: в присутствии хищников расслабляться нельзя. — Так тебя зовут Силле? — дружелюбно поинтересовался Эшли, как бы невзначай завладевая ладонью бывшего целителя. Дэйр в кои-то веки порадовался тому, что ничего не чувствует. — Дэриэлл, — представился он, высвобождая руку. — А вы…? — он изобразил замешательство, словно не мог вспомнить имени собеседника. — Эшли из Зеленого клана, — благосклонно кивнул юноша. — А это — Алекс, Рим и Миндиа, — он по очереди указал на высокого блондина, мальчишку с косой и южанина. — А эта вон — Мария. — Вообще-то, Мэри, — решительно поправила его девица, агрессивно тряхнув головой. — Вообще-то, Машка, — вполголоса заметил «ангелочек» Рим. — Что я слышала? — Правду, Машут, только правду… — Дети, заткнитесь, а? — вмешался Эшли. Ребята тут же замолчали. Видимо, он пользовался настоящим уважением. Или просто был старшим и самым сильным. — Чего за бурление такое? Мы ж только-только с охоты, — многообещающе облизнулся неформал, искоса поглядывая на Дэриэлла. — Давайте хоть полчаса без грызни, а? Князь же попросил культурненько развлечь гостя… Скучаешь? — сильная рука словно ненароком легла Дэйру на талию и мягко надавила, увлекая вместе с Эшли к высоким дверям из темного дерева. — Нет, — коротко ответил Дэйр. Скучать и вправду было некогда. Рассеянно кивая и улыбаясь в ответ на приветствия кланников, притворяясь наивным провинциалом, бывший целитель пытался одновременно оценить чужие карты и не раскрыть свои. «Итак, пятеро, — размышлял Дэриэлл. — Самому старшему — сто лет. Почти наверняка все пятеро — обращенные. Значит, телепатией не владеют, эмоции ощущают смутно. При желании запросто скрутят меня в бараний рог, как вместе, так и каждый по отдельности. С полноценным владением магией или с восстановленным даром целителя я бы еще мог с ними потягаться… Но не сейчас». Все больше Дэйр склонялся к тому, что правила Максимилиан придумал не затем, чтобы над ним поиздеваться. Ну, или не только затем. — Эх, расслабься, пацан, мы не кусаемся! — хохотнул Эшли, забираясь когтистой рукой под разодранную куртку. — Наоборот, поможем оттянуться! — интимно наклонился он к Дэриэллеву уху, обдавая запахом корицы и меда — очень приятным, если забыть о том, кто его обладатель. — Хм, — когти царапнули по ребрам. — Ага, ты носишь свитера, а не рубашки. Ну что, тебе пушистое найти или строгое такое, как князь просил? — Пушистое, — рассеянно кивнул Дэриэлл и рука на талии, к огромному его облегчению, исчезла… чтобы через секунду переместиться на поясницу и хорошенько пихнуть, добавляя ускорения. «Заразы», — отчетливо подумал Дэйр, влетая в абсолютно темную комнату. Паркет под ногами проскользнул, целитель неловко взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие. Кто-то из шакарской компании легко подхватил его, перевернул в воздухе — и усадил прямо в кресло. «Страсть к театральным эффектам у этого народа, видимо, в крови», — констатировал Дэйр. Вспыхнули две лампы в глубине комнаты — тусклые, под темно-красными абажурами. Эшли, нисколько не стесняясь, плюхнулся на ручку того же кресла, в котором сидел Дэйр,и перекинул ноги на противоположную сторону, поперек сиденья. — Удобно? — прохладно поинтересовался Дэриэлл, благоразумно не делая лишних движений. — Ага, — усмехнулся шакаи-ар. Металлическое колечко пирсинга нахально поблескивало в нижней губе, ловя алые отсветы. — Ну, колись, как попал под крылышко князю? — Максимилиану? — осторожно уточнил аллиец. — Ну, а кому ж еще? — хохотнул Эшли. — Миндиа, Алекс, марш за свитером. Рим, завари ту алкогольную бурду с корицей и гвоздикой. — Вообще-то эта бурда называется «глинтвейн». — Да хоть хрен-фиг-вейн, мне фиолетово, — отмахнулся Эшли. — Короче, ту горячую ерундень, которая от простуды помогает. У нашего — Нет, — качнул головой Дэриэлл. Скрывать свое происхождение он не собирался, а вот особые «отношения» с Максимилианом нужно было держать в тайне. Обращенных даже с малой долей аллийской крови считали огромной редкостью и стремились заполучить их в клан любым путем. — Ну тем более. Давай, раздевайся, — шакаи-ар нагнулся и стащил с головы Дэриэлла шапку Потом подозрительно сузил глаза, наклонился к волосам, принюхиваясь, затем, кажется лизнул их… Дэриэлл запоздало сообразил, что на волосах как раз могли остаться капельки крови после драки. Он то ли за челку схватился грязной рукой, то ли прядь за ухо заправил. — Ого! Ты что, аллийский полукровка? — Нет, — снова односложно ответил Дэйр. И неохотно продолжил. — Чистокровный аллиец. — Ух ты! — это взвизгнула Мэри. — Настоящий? Вау! Тебе сколько лет? — Много, — Дэйр едва успел отстранить уж слишком услужливые руки Эшли. — Я сам расстегну, спасибо. Как назло, пальцы, и так бесчувственные, на морозе потеряли вообще всякую подвижность и никак не могли справиться с кнопками и молнией. — А много — это больше ста? — с восхищением поинтересовалась девушка подходя ближе. Короткий обмен взглядами с Эшли — и парочка, не слушая возражений, принялась сноровисто расстегивать куртку. — У, да ты в крови весь! Тебя кто так? — Князь… Да, больше, — Дэйр чувствовал себя все беспомощнее. Мария сбросила изорванный мокрый пуховик на пол, нисколько не заботясь о сохранности дорогого паркета. Потом потянулась вперед, через ноги шакаи-ар, к свитеру, которому тоже была одна дорога — на помойку. Дэриэлл инстинктивно отшатнулся, чем сделал себе только хуже. Еще один обмен взглядами у шакарской молодежи — и Мэри перебралась к аллийцу на колени, практически лишая его возможности двигаться. Неформал соскользнул с широкой ручки, обошел кресло и гибко перегнулся через спинку. Сначала парочка попыталась просто стянуть с Дэйра свитер, но, наткнувшись на сопротивление, мстительно выпустила когти, распуская вязку почти по ниточке. «Джинсы не отдам, лучше в сырых посижу», — грустно размышлял Дэриэлл. Методы избавления замерзающих «гостей» от промокшей одежды ему совсем-совсем не нравились. — Ну, раз аллиец, вопрос «как связался» снимается, — как-то уж совсем плотоядно улыбнулся Эшли. — Князь от аллийцев, да еще белобрысых, с ума сходит. У него все подружки до этой, как ее… Найты, которая равейна… Короче, все подружки были блондинистыми такими стервами. — Ноги от ушей, косы аж до пола и глазки зелененькие, — хихикнула Мэри и неосторожно царапнула по предплечью когтями. И замерла. Эшли тоже застыл, как замороженный. Рим, как раз вернувшийся с кружкой глинтвейна, чуть не выронил ее на пол. И — тоже застыл, как завороженный, пожирая взглядом темные бисеринки крови, нанизанные на нитку царапины. — Эшли, — голос Марии был хриплым, как у завзятой курильщицы. — Я никогда аллийцев не пробовала. — Я тоже, — дыхание у неформала сбилось. Рим, мальчик с лицом ангела, осторожно поставил кружку на паркет и медленно направился к креслу вихляющейся походкой кота, почуявшего валерьянку. Рыжие волосы в багровом полумраке отсвечивали красками заката. Мария облизнула губы. Темные, как вишня, блестящие… — Можно? — прошептала она, потянувшись к кровоточащей руке. — Нет, — как можно спокойнее и уверенней ответил Дэриэлл, стараясь унять биение сердца. Обрывком свитера аккуратно вытер порез, отбросил тряпку в сторону. Эшли инстинктивно дернулся за ней, захлебываясь вздохом. «Конечно, они не пробовали ни аллийской, ни княжеской крови, так что вряд ли поймут, что я такое, — мысли проносились, как вспышки электричества. — Но лучше не провоцировать ситуации, в которых может наступить разоблачение». — Нет? — странно высоким голосом спросил Рим. Он был уже совсем близко, мальчик-ангел — одна когтистая рука лежит на подлокотнике вторая бездумно гладит плечо. — Эшли? — Я подержу, — после короткой паузы ответил неформал. И прежде, чем Дэйр успел сообразить, что к чему, его руки оказались заведенными назад, а голова — запрокинутой и отклоненной набок так, что шею заломило. — Dess! — Дэриэлл дернулся, но не сумел сдвинуться ни на миллиметр. Пальцы Эшли крепко вцепились в растрепавшиеся волосы, впились в череп, чуть ли не пробивая дырку в кости. Хватка на запястьях тоже была железной — чудо, если синяки потом не останутся. Стало жутко — настолько, что правила Ксиля улетучились из памяти, а из всех рефлексов и навыков остался только один — отбиваться и бежать. — Тише, тише, — Эшли выпустил пряди и прижал голову к спинке кресла уже всей ладонью. — Это не больно, чес-слово. Тебе понравится. Дэйру хотелось закрыть глаза, но это бы означало, что он сдался. «Рано паниковать», — Дэриэлл постарался дышать ровнее. — Ребята, хватит, пошутили и довольно. — А кто шутит? — ладонь Рима огладила бешено бьющуюся жилку на шее. — Маш, дамы вперед. — Ах… — томно выдохнула Мария, подаваясь вперед, почти ложась на грудь. Дэриэлл обреченно зажмурился. — Дамы — назад, — жестко прозвучало от дверей. — И господа тоже. Эшли, ты как маленький, все в рот тащишь. — Максимилиан! — Дэйр еще никогда в жизни не был так рад чьему-то появлению. — Ксиль! — он едва не свернул шею, пытаясь встретиться взглядом с князем. — Я это, я, — хохотнул Ксиль. — Похоже, ты очень счастлив меня видеть… Эшли, я два раза повторять не буду. Шакаи-ар нехотя выпустил Дэйра из захвата и шагнул вперед, силком сдергивая Мэри с кресла. Рим отступил сам. Едва освободившись, Дэриэлл подтянул колени к подбородку и обхватил ноги руками. Стоило представить, какое зрелище предстало глазам Ксиля, когда он вошел в комнату — и щеки запылали. «Я опозорился, — билась в голове одна мысль. — Я опозорился, а он это видел». Вряд ли стоило рассчитывать на милосердие и такт князя. Наверняка эту ошибку Дэйру будут припоминать еще долго. А, может, даже и Найта узнает… Думать об этом было особенно мучительно. — Силле, ты в порядке? — доброжелательно поинтересовался князь. — Держи, хватит уже голым торсом щеголять, — и Дэйра с головой накрыло что-то шерстяное, пушистое, мягкое. Бывший целитель поднял взгляд, растерянно комкая «подачку» Ксиля — свитер. Белый, крупной вязки — почти копию испорченного. Максимилиан стоял рядом, словно отгораживая его от напряженной троицы шакаи-ар. Кажется, они до сих пор не могли прийти в себя. «Ах, ну да, — с усталостью, граничащей с равнодушием, отметил Дэйр. — Кровавое безумие, первое столетие жизни… Постоянный голод». — Одевайся, — Ксиль не двигался с места, только смотрел на Дэриэлла со странной нежностью. — Силле, солнце мое, давай, отмерзай уже. На полчаса уже тебя не оставишь. Наверное, сказался поздний шок — дважды за день Дэриэллу пришлось оказываться в ситуации, где он мог расстаться с жизнью. И сейчас — накатило. При полном спокойствии руки и ноги стали словно ватными. Натянуть свитер удалось только с третьего раза. Одергивая его, Дэйр заметил, что джинсы ему уже тоже успели расстегнуть, но приводить себя в порядок уже не было сил, да и стесняться — тоже. Ксиль странно глянул, но ничего не сказал. — Князь Максимилиан, — робко пискнула Мэри из-за плеча пирсингованного шакаи-ар. — Вы злитесь? Кажется, этот вопрос ее очень волновал. — Нет, — солнечно улыбнулся Максимилиан. — Но если вы или кто-то другой еще хоть раз к нему руки протянете — оторву. Без злобы, милая. Тебя не учили чужого не брать? — Намек уловили, — нервно передернул плечом Эшли. — Ты, это… Короче, больше не повторится, зуб даю. — Верю, — вздохнул князь. — Идем, Дэйри, я устал, как собака.. Да, Ирвина уговорил только на одну комнату, но, похоже, это и к лучшему. Будешь все время под рукой… то есть на глазах. — Хорошо, — вяло согласился Дэриэлл. Спорить не хотелось, цепляться к оговоркам — тоже. — Ты точно в порядке? — Ксиль осторожно поддержал его под локоть и увлек по темному коридору. — Они не успели тебе кровь пустить? — Нет, — Дэйр тяжело мотнул головой. — Это нормальная реакция. Сначала — сильное нервное возбуждение, потом, когда опасность исчезает — утомление. У меня тоже есть предел выносливости. — Уж вижу, — констатировал князь. Больше он не проронил ни слова, пока довел засыпающего на ходу Дэриэлла до комнаты, не запер изнутри дверь на ключ и не усадил аллийца на кровать. — Ты в состоянии говорить или лучше отложим серьезные беседы до утра? — без тени насмешки поинтересовался Ксиль, усаживаясь на ковер перед Дэйром. Тот посмотрел на князя сверху вниз и честно ответил: — Я устал, но если что-то серьезное — поговорим сейчас. Не хочу на завтра оставлять какие-то проблемы. — Хорошо, — Максимилиан склонил голову к плечу и сощурился — то ли слова подбирал, то ли просто исподтишка разглядывал целителя. — Силле, то, что я сейчас скажу, тебе не понравится. «Да неужели», — мрачно подумал Дэриэлл, борясь с желанием заснуть прямо здесь, не раздеваясь и даже не снимая ботинки. Тоже, к слову, мокрые насквозь. — Сейчас ты полностью зависишь от меня. «Какая новость, подумать только». — И хочешь верь, хочешь не верь — я действительно хочу тебе помочь. «Да ну?» — Но возможно это только в том случае, когда ты беспрекословно слушаешься моих указаний. «Да неужели?» — Ты повторяешься, — не сумел сдержать улыбку Ксиль. — Ладно, не в этом дело, — в синих глазах блеснула сталь. — Сейчас ты нарушил все три правила — ушел в уединенное место, был небрежен, не позвал меня на помощь. А если бы я опоздал? Если бы задержался у Ирвина? От мягкого укора в его голосе Дэйру хотелось выть и лезть на стену. — А зачем ты вообще оставил меня наедине с обращенными в «кровавом безумии»? — не сдержался бывший целитель. — Что, не предполагал, чем дело кончится? Максимилиан плавным движением поднялся с пола и сел рядом с Дэриэллом. Кровать мягко прогнулась. — Дэйри, — прохладная ладонь ласково скользнула по затылку, поглаживая по волосам. Медленно, осторожно, успокаивающе… — Не сердись. Конечно, я догадывался. Поэтому и просил в любой сомнительной ситуации звать меня на помощь. Почему ты молчал? Дэриэлл почувствовал, что опять краснеет. «Дурацкий день. Все кувырком. Нервы уже никакие», — он прикрыл глаза, чувствуя кожей пристальное внимание князя. — Я просто забыл. — Чего? — от неожиданности Ксиль рассмеялся. — Забыл, — угрюмо повторил Дэриэлл, всем сердцем желая провалиться под землю. — Я не привык надеяться на кого-то. Почти восемь тысяч лет своим умом живу, знаешь ли. — Не привык надеяться? — эхом откликнулся Максимилиан. — Скажи уж лучше — не привык доверять. — И это тоже. Некоторое время в комнате царило молчание. — Силле, ты должен научиться мне доверять, — наконец произнес Ксиль, почти робко касаясь плеча целителя. — Я постараюсь, — тихо произнес Дэриэлл. И добавил: — Ксиль, а ты не скажешь никому, что меня чуть не… — … чуть не изнасиловали? — как ни в чем не бывало закончил князь, и Дэйр начал испытывать такое знакомое, почти родное желание прибить мерзавца на месте. Ну, или — на крайний случай — просто окунуть в сугроб. — Чуть не убили, обвели вокруг пальца, что я попал в глупое положение, — слова давались с трудом, но потом становилось легче — будто Дэйр перекладывал свои проблемы на плечи Максимилиана. Князя. — Не скажу, — по-доброму усмехнулся Ксиль. — Буду нагло врать, что эти мелкие кровососы у тебя по струнке ходили. Главное, не проболтаться, язык у меня без костей. Ну, ты и сам это прекрасно знаешь. — Если что — напомню «правильную» версию, — вернул ему усмешку Дэйр и почувствовал… нет, наверное, ему просто показалось… что на секунду между ними проскочила искра взаимопонимания. Но какая же мягкая здесь кровать… — Эй, не спать! — рассмеялся князь, усаживая завалившегося на бок Дэйра. — Сначала — душ. Вон, за той дверкой. Я взял на себя смелость распотрошить твои вещи, так что рядом с душем, на вешалке, найдешь белье, тренировочные штаны, футболку и это свое дурацкое травяное мыло. В общем, разберешься… Что? Что ты на меня так смотришь? — Ничего, — Дэйр смущенно отвел глаза. И тихо добавил. — Спасибо. Я пойду, пожалуй. — Помощь не нужна? — Ну что я, джинсы, что ли, не расстегну? — Дэйр устало махнул рукой, скрываясь в ванной комнате. — Застегнуть их у тебя сил не хватило… — в пространство заметил Ксиль. Скрипнули краны — полилась вода. «Ужасный день, — думал Дэриэлл, намыливая голову. Ломило, кажется, все, даже волосы. От горячих водяных струй, стекающих по спине, его разморило еще больше. — Еще несколько таких дней — и нервный срыв мне обеспечен. Надо выбираться… Мятные капли, успокоительный сбор и много-много здорового сна…» «Чудесный день, — ухмылялся Максимилиан, застилая себе постель на диване. — Еще пара таких дней — и наше строптивое солнце у меня в кармане. Эшли просто алмаз, так сыграть, да еще и команду подключить… Надо будет обратить на него внимание Ирвина». Из душа раздался такой звук, какой бывает, когда мокрое тело медленно сползает по стеночке, роняя с полок шампуни и мочалки. — Готов, — с удовольствием констатировал Ксиль. — Даже глинтвейна с успокоительным не понадобилось. Пойду-ка я спасать бедняжку, пока он не утонул… На город опустилась ночь. Вьюга стихала. И ей не было абсолютно никакого дела ни до аллийца, погруженного в беспокойный и чуткий сон, ни до счастливого до неприличия князя, осторожно расчесывающего влажное золото волос, ни до растерянной черноволосой равейны, дремлющей в маленькой кухоньке под грустным материнским взором. Все было |
|
|