"Жертвы обстоятельств" - читать интересную книгу автора (Ролдугина Софья)

Глава 4. Упавшая звезда

Мы с Хэлом не виделись уже давно. Будь мой братишка немного терпимее к физическим проявлениям радости, я бы при встрече просто повисла у него на шее, вереща от восторга. Но он, как истинный некромант, да к тому же будучи еще и подростком, питал к сестринским всплескам эмоций угрюмую неприязнь.

Но, судя по тому, с каким удовольствием Хелкар макал меня в сугробы, он тоже рад был меня видеть.

— Все, дети, угомонитесь, — вмешался Дэйр, когда коварный снег начал забиваться мне под воротник. — Я понимаю, что вы соскучились друг по другу, но… — два снежка почти одновременно врезались целителю в лоб и в висок. У Дэриэлла и до того голова была в снегу после бурана, но теперь просто места живого не осталось… то есть сухого. — Хэл, делаю тебе выговор. Нэй, отряхнись немедленно, если ты в таком виде зайдешь в Академию, с тебя вода ручьем потечет.

— Если вы надеетесь на то, что внутри сможете согреться, вынужден вас разочаровать, — вступил в диалог молчавший до сих пор мужчина, который пришел с Ксилем. — Магия почти не работает, а каминов и печей хватает только на обогрев комнат. Да и с топливом проблемы, даже если учесть, что мы используем алхимические составы для пропитки дров и угля.

— Но там хотя бы плюсовая температура? — вежливо поинтересовался Дэриэлл.

— Да, около семи-двенадцати градусов в коридорах…

— Значит, снег все-таки растает, — заключил целитель. — Нэй, отряхивайся. И ты тоже, Хэл. Что же касается отопления… простите, уважаемый, как мне обращаться к вам?

Мужчина спохватился и шагнул вперед, протягивая ладонь для рукопожатия.

— О, простите, забыл представиться, — в голосе его было искреннее смущение. — Александр Хар, дежурный комендант общежития. Госпожа Риан поручила мне заняться вашим расселением… то есть заселением, — неловко закончил он.

Дэйр протянутую руку поначалу проигнорировал — не из вредности, разумеется. Просто у аллийцев так здороваться было не принято, и наверняка он не сразу сообразил, в чем дело. Да и хватать целителей за руки — моветон в своем роде, потому что такое прикосновение считается личным. Но в итоге, несмотря на отсутствие плохих намерений, неловкость только усугубилась. Маг нахмурился и убрал руку в карман.

— Приятно познакомиться, — Дэйр, видимо, вспомнил свои познания в человеческом этикете, но тему рукопожатия предпочел замять, чтобы не доводить ситуацию до абсурда. — Я — Дэриэлл эм-Ллиамат.

Маг застыл. А потом вдруг засиял восторженно-недоверчивой улыбкой, словно подросток, увидевший рок-звезду в поселковом универмаге.

— Дэриэлл эм-Ллиамат? — с неподдельным восхищением переспросил Александр, и думать забыв об оплошности Дэйра. Только присмотрелся к его лицу — и охнул: — О, не могу поверить… Я учился на ваших работах! Даже поступил потом на факультет целительства! Тот самый, подумать только…

— Полагаю, тот самый, — спокойно кивнул Дэриэлл, закаленный потоками лести, которые изливали на него на регулярных научных конференциях, проходящих в Приграничном. Последняя состоялась года полтора назад, когда Дэйр отдувался за двоих, представляя исследование по антидоту от солнечного яда. — Сейчас я временно отошел от практики, чтобы посвятить себя научным изысканиям, — предупредительно добавил он, чтобы не вызвать ненужных вопросов. Я восхитилась своим учителем — мало кто смог бы, не меняясь в лице, разговаривать на такую болезненную тему. К тому же Дэйр не соврал ни капельки — только немного сместил акценты. — Получается, что в Академии сейчас заведует хозяйственными вопросами эстаминиэль Риан, так, господин Хар? — поинтересовался Дэйр, улыбаясь типично по-аллийски — вежливо и с таким чувством собственного достоинства, что впору было принять его за высшее существо, снизошедшее до простых смертных. У Меренэ подобная улыбка смотрелась бы оскорбительно. Но взгляд Дэриэлла светился такой доброжелательностью с капелькой самоиронии, что противостоять его обаянию и не таять мог бы только человек с весьма скептическим умом.

Маг, очевидно, к таким не относился.

— Можете звать меня просто Александр, — услужливо предложил он, глядя на Дэйра с неприкрытым восхищением. — Да, вы правы — отчасти. Главную роль в исследовании аномалии на себя взяла триада искусств, поэтому к госпоже Риан сейчас обращаются чаще, чем к официальному начальству. Да и решать многие бытовые вопросы, связанные с жизнеобеспечением Академии, могут только равейны. Наша магия практически не работает, за исключением амулетов и алхимических составов. Можно сказать, что мы на военном положении, — усмехнулся он, зябко кутаясь в длинное пальто. — И командуют нами эстаминиэль. Даже шакарские старейшины не рискуют с ними спорить. Вот уж не думал, что все дойдет до такого, — очень лично и доверительно пожаловался Александр. — Еще пару лет назад никто не мог и представить, что мы станем сотрудничать с равейнами. Даже был какой-то инцидент с отчислением равейны, провалившей исследование…

Я поперхнулась от удивления.

— Ничего себе! — возмутилась я. — Так теперь это называется провалить? А что, мне надо было остаться и отдать свои разработки за так? Противоядие, между прочим, представили общественности всего через полгода.

Господину Хару понадобилось всего несколько секунд для того, чтобы сообразить: эта девочка перед ним — та самая равейна.

— Полгода работы с самим Дэриэллом Изгнанником — это солидный срок, — едко возразил мне маг, ощетиниваясь. На Дэриэлла он по-прежнему бросал полные восхищения взгляды, но сейчас в них появилось что-то заговорщическое, вроде просьбы: «Ну же, мы ведь с тобой оба — целители, ученые, осади наконец эту девчонку!»

Не на того напал.

— Дэриэллом эм-Ллиамат, — холодно поправил Дэйр. Доброжелательность и самоирония сгинули из интонаций, словно их и не было, оставив только ледяную и совершенно оправданную снисходительность. Ох, маг сделал большую ошибку, назвав его Изгнанником именно сейчас. Всего неделя прошла после достопамятного разговора с Меренэ… — И работа на самом деле заняла меньше месяца, потому что Нэй практически все сделала заранее и сама. Из многих и многих моих учеников у нее, конечно, получилась не самая чистая и безошибочно исполненная дебютная работа, но одна из самых смелых и интересных. И действенных, — ядовито улыбнулся Дэриэлл. — Результат этой работы, собственно, стоит у вас за спиной и тщетно пытается сохранить сумрачный вид, — я мельком глянула на князя, угрюмо, исподлобья наблюдающего за ничего не подозревающим магом. — Можешь уже расслабиться, Ксиль, все равно никто тебя серьезно не воспринимает, — любезно предложил он князю, тут же согнувшемуся в приступе хохота. — Даром, что Северный князь — ведешь себя, как вздорный подросток, — с мнимым осуждением покачал головой Дэриэлл, преследуя, кажется, одну цель — припугнуть мага.

Веселье у Максимилиана продлилось недолго. Секунда — и он уже серьезен… почти.

— Да, дружок, ну ты и попал, — фамильярно похлопал Ксиль заметно перетрусившего Александра по плечу. Кажется, тот только сейчас осознал, кем был смешливый черноволосый юноша с нечеловечески синими глазами. — С первых же минут разозлить эстаминиэль Дэй-а-Натье, ее наставника, друга — это я себя имею в виду, да еще и брата… Правда, он вряд ли вам что-нибудь скажет, все-таки вы профессор — но когда-нибудь Хелкар закончит Академию, вер-р-рно? — последнее слово Ксиль промурлыкал. Хэл мрачно нахмурил брови, подтверждая слова князя. — И тогда-то он вспомнит, как к его сестре цеплялись… Невежливо. Разве так гостей встречают? — он ленивым котом скользнул к магу. Черные когти легко царапнули воротник широкого плаща в опасной близости от шеи.

Ткань повисла полосками.

— Приношу свои извинения, — сухо произнес маг и сделал шаг назад, стараясь скрыть нервозность. — Был неправ. Позвольте проводить вас в общежитие. Сейчас у нас тесновато, но, думаю, еще несколько свободных комнат мы найдем.

— Мы будем очень признательны, — вежливо поблагодарила я его за всех нас, потому что Дэйр пока еще изображал ледяную статую, Ксиль — хищно и завлекательно скалился, а мой брат, кажется, и вовсе задумал переплюнуть в мрачности Рэмерта. — А где сейчас Риан?

— Наверное, у себя в комнате, но ничего не могу гарантировать, — беспомощно развел руками Александр, с опасением косясь на князя. — Возможно, она отправилась в библиотеку или в лаборатории. Предсказать поведение уважаемой эстаминиэль практически невозможно.

Я приуныла. Академию по размерам можно было сравнить с небольшим городком. Не в характере Риан сидеть на одном месте, так что искать ее можно до бесконечности… А нити по-прежнему почти не было видно, даже если хорошенько сосредоточиться. Оставалось полагаться на удачу и чужие советы, причем не факт, что второе надежнее первого.

В холле было тепло. После почти тридцатиградусного мороза любая плюсовая температура создавала впечатление южного курорта. Плохо только, что снег на куртке, который я поленилась отчистить, растаял почти сразу же. Впрочем, Дэйр, давший мне полезную рекомендацию, и сам ей не воспользовался, и теперь запоздало пытался вытряхнуть из намокших волос кусочки рыхлого льда — остатки наших с Хэлом «снарядов».

— Может, сразу пойдем в комнаты — согреешься у камина, просушишь волосы, переоденешься? — робко предложила я. — Здесь сквозняков полно.

Дэриэлл только отмахнулся, с любопытством поглядывая вокруг. Ему, кажется, было интересно все — и крутые лестницы, и серые стены из шершавого камня, и гулкое эхо под высокими потолками…

— Позже. У меня на это целый вечер будет. Не беспокойся, не простужусь, у меня иммунитет хороший был всегда, а теперь — так просто замечательный, — улыбнулся он ободряюще. — Успею еще в комнате насидеться. А в Академии мне раньше бывать не приходилось. Пусть Хэл пока покажет, как он здесь устроился — комнату в общежитии, аудитории… Встретимся, когда ты закончишь свои дела с Риан.

— А как я узнаю, куда идти?

— Я скажу, — хмыкнул Ксиль. — Зачем еще нужны телепаты? Буду дожидаться вас с Дэйром на кухне, как примерная домохозяйка… Парень, а здесь есть кухня? — снисходительно обратился он к Александру.

«Парень», на свету оказавшийся тощим, среднего роста мужчиной с лошадиным лицом и суровой складкой между бровями, поежился и нехотя признался:

— Нет. У нас даже комнат с учебными лабораториями осталось немного. Почти все помещения либо заняты, либо непригодны для житья. Есть апартаменты без каминов и печей, но в них сейчас невозможно находиться — там мороз, как на улице, — торопливо пояснил он, глядя, как лицо Ксиля приобретает все более суровое выражение. Я чуть не лопнула, пытаясь запихать обратно в себя дурацкое хихиканье, так и рвущееся наружу. Не знаю, как, но князь пока умудрялся не переигрывать, оставаясь и грозным, и обаятельным. — К тому же западная башня Терсис закрыта для посещения. Оптимально было бы выделить комнату в Колата или Сириус… Я подберу для вас наилучший вариант, поверьте!

— Верю-верю, — успокаивающе улыбнулся Ксиль, пряча клыки. — И даже сам за этим прослежу. Малыш, ты не потеряешься одна в этом хаосе? Коридоры тут, похоже, путаные.

— Не потеряюсь, — уверенно мотнула я головой. — Три месяца здесь прожила, это тебе не на экскурсию разок сходить. Кстати, а можно выделить комнату именно в Сириусе? Мне тогда не придется привыкать к новому месту.

Под пронзительным взглядом Максимилиана Александр дернулся и угодливо закивал:

— Конечно-конечно, именно так мы и поступим…

Хэл старательно отводил глаза от лебезящего мага, делая вид, что ничего такого не происходит. Конечно, ведь мы потом уедем, а ему здесь еще три года учиться. Сам-то комендант власти особой не имеет, но может запросто стукнуть кому-нибудь из деканата, и тогда Хелкару даже заступничество Рэмерта не поможет.

«Не волнуйся, этого Александра каждый день кто-нибудь шпыняет, — мысленно успокоил меня Ксиль. — Мне даже жалко этого несчастного человечка. Я, пожалуй, не буду его слишком сильно пугать. Оцени мою добродетельность!»

«Ценю», — отозвалась я скептически.

Ксиль неисправим. Снаружи — вредный подросток, изнутри — опытный манипулятор. Вот нередки ситуации, в которых отличить одно от другого сложновато.

— Ну, так где твоя комната? — весело и предвкушающе обратился Дэйр к Хэлу, снимая напряжение. — Отведешь меня?

— А? Отведу, да, — угрюмо кивнул мой брат. — Нэй, поговорим потом?

— Ладно, — согласилась я. — Приходи в любое время, или меня зови к себе.

Ксиль подмигнул и потянул Александра в коридор налево, безошибочно угадывая местонахождение башни Сириус. Хэл с оживленно болтающим Дэйром отправился направо. Я некоторое время постояла в холле, а потом начала подниматься по лестнице — и лаборатории, и библиотека находились в восточной башне Нюкта. Если не найду Риан сегодня, попытаю счастья завтра. Не такая уж у меня важная информация, время терпит. Ведь главной-то задачей было увезти Дэйра из шумного человеческого города и завалить свежими впечатлениями, чтобы ностальгия не заедала.

Удивительно, но за то время, пока я слонялась по коридорам и лестницам Нюкта, на моем пути не встретилось ни одного студента. Странно, время-то еще было не позднее — шесть или семь часов, уж не помню, какая зимой разница с Зеленым. Зато даже в куртке меня просквозило — дуло изо всех щелей. Наверное, за изоляцию тоже отвечала магия…

Интересно, а почему здесь так пустынно? Комендантский час, или ребята к экзаменам готовятся, или просто никто не хочет вылезать из теплых спален в промозглые коридоры? Надо будет потом у Хэла поинтересоваться. Все-таки тишина для учебных заведений — понятие даже не столько ненормальное, сколько аномальное.

Лаборатории были закрыты. Я несколько раз дернула ручку, постучала без энтузиазма, а потом отправилась в библиотеку. После выходки у ворот мне совершенно не хотелось дергать нити по пустякам. Лучше завтра попросить Рэма помочь мне. Или Ксиля — он телепат, должен чувствовать равейн.

Особенно таких, как Риан.

Немного сомневаясь в целесообразности сегодняшних поисков, я поднялась еще на два этажа вверх и осторожно потянула на себя двери библиотеки. Они отворились бесшумно.

Внутри горел свет и было тепло. Пост дежурного библиотекаря пустовал. Странное давление, блокирующее магию, здесь немного ослабело, и я с удовольствием воспользовалась возможностью безопасно полюбоваться на нити.

На колдовском уровне библиотека сияла. Нет, не так — она обволакивалась изнутри мягким светом, исходящим от силуэта в лабиринте стеллажей.

Эстаминиэль. Но не Риан.

Подстегиваемая любопытством, я быстро нашла дорогу к источнику сияния. Им оказалась немолодая полноватая женщина, читающая что-то с экрана ноутбука. Время от времени пухлые руки начинали порхать по клавиатуре, а потом равейна снова впадала в созерцательную задумчивость.

Когда я сделала шаг из темного коридорчика к ее креслу, женщина внезапно подняла на меня глаза — теплые, цвета черного кофе. Отсветы от экрана плясали на коротких волосах, покрашенных рыжеватыми «перьями», дробились в коричневых топазах серег…

— Здравствуй, Дэй-а-Натье, — произнесла Творящая из триады искусств. — Я тебя уже заждалась.

— Здравствуйте, госпожа Мелисса, — слабо улыбнулась я. — Рада вас видеть.

Сердце у меня екнуло от тревожных предчувствий.

— Присаживайся, — заботливо указала она на кресло, накрытое пледом. — Замерзла?

— Немного.

— Тогда немного горячего чаю тебе не помешает, — улыбнулась Мелисса, и от уголков глаз разбежались лучики-морщинки. — Поможет расслабиться. С мятой, с лимоном?

— С лимоном, — я осторожно присела на самый краешек кресла, хотя очень хотелось забраться с ногами и закутаться по уши в мягкий плед. Внезапный приступ беспокойства-озарения медленно отпускал, оставляя только неприятное послевкусие. Как будто огромная черная собака хотела цапнуть за ногу, зарычала — и вдруг передумала и улеглась у дверей, сверля глазами-плошками. — Но без сахара. Можно?

— Конечно, милая.

Мелисса составила ноутбук с коленей на столик и взяла блокнот. Черканула пару строк… А потом звонко, по-мальчишески, прищелкнула пальцами.

На столе появились две чашки с горячим-горячим чаем. Не тоненькие, фарфоровые, а как будто сбежавшие из дачного сервиза: большие, круглые, с яркими оранжевыми цветами. От чая исходил уютный и смутно знакомый с детства аромат, как будто в заварку добавили душистые смородиновые листья. Со дна медленно всплывали тоненькие кружочки лимона. С краю, на блюдечке, лежали куски коричневатого сахара.

— Угощайся, — гостеприимно предложила Мелисса, — откладывая блокнот.

Я скосила глаза. На белом листе было аккуратно написано: «По щелчку, как по волшебству, на столе появились две чашки именно с таким чаем, какого и хотелось ей».

Честно говоря, с таким способом колдовать я сталкивалась впервые. Даже мурашки по спине пробежали от волнительности момента.

— Вы управляете своим даром с помощью только слов?

Мелисса с видимым удовольствием пригубила горячего напитка. Поколебавшись, я последовала ее примеру.

Чай был очень кислый. Как раз такой, какой мне нравился.

— Я создаю истории — вот это мой дар. А магия всего лишь их воплощает, — совершенно непонятно пояснила Творящая, но я не стала углубляться в дебри и просто кивнула. Мне было любопытно другое.

— Получается, ваш дар схож с пророческим? Управление бытием через слово?

Мелисса помедлила с ответом. Язычок пламени в алхимическом светильнике дернулся и вдруг разгорелся ярче, будто получив приток кислорода.

— Сложный вопрос… — еще один долгий глоток. — Начать, пожалуй, следует издалека. Все мы по сути делаем одно и то же — через более тонкие слои эфемерата воздействуем на грубые. Но полностью осознают свои действия только сестры иллюзиона, живущие на всех уровнях одновременно. А мы, остальные — как калеки. Кто слеп, кто глух… — усмехнулась она. — Вот и приходится довольствоваться тем, что имеем. Ты — колдуешь через нити. Это словно осязание пополам со зрением. А у меня инструмент — слово… как будто я полностью лишена возможности воспринимать тонкие слои, но зато могу им указывать. Вслепую. С одной стороны, очень удобно. Малые желания, вроде этого замечательного угощения, — Мелисса кивнула на чашки, — исполняются мгновенно. Мне даже не надо раздумывать над формой заклинания, над плетением. Магия все решает сама. Но с другой стороны, тонкий инструмент — значит слабый и хрупкий. Мне не хватает мощи для того, чтобы устроить что-нибудь по-настоящему глобальное, вроде того, что ты сделала с бурей. Это удивительно, особенно здесь, где магия почти не работает. Но у мощного инструмента есть один недостаток. Догадываешься, какой? — взгляд ее стал немного печальным.

Еще б я не догадывалась! Из-за этого «недостатка» я хуже последней равейны. Иногда кажется, что лучше было бы остаться на седьмой ступени — без вечной молодости, без яростной, сметающей всякой контроль силы…

Остаться собой.

— Это очень неуклюжий инструмент, — сердито пробурчала я, грея ладони на чашке и сознательно гася собственное раздражение. Что уж теперь кипятиться, ничего не попишешь… У меня ни материализация, ни перенос предметов, ни даже простейшие косметические заклинания с первого раза не получались. Только то, на чем я руку набила еще до инициации — амулеты, телепортаторы, отвод глаз — выходило сносно.

— Совершенно верно, — без улыбки, за что я была жутко благодарна, ответила Творящая. — В мелочах ты беспомощнее любой каэли или даже аш-равейны. Но зато тебе под силу то, на что я, например, замахнуться не могу по определению. Скажем… — пауза интригующе затянулась — … уничтожение Древнего. А ты дважды не только выживала после такого столкновения, но и выходила из него победительницей.

Я чуть не подавилась глотком чая. В носу тут же стало кисло. Я неловко поерзала в кресле, машинально натягивая плед на колени.

— Ничего себе, победительницей, — пробормотала я, отводя взгляд. Слава демоноборца мне была ни к чему. Уж очень обязывают такие титулы. И не заметишь, как тебя, чересчур удачливого «воителя», погонят на битву с очередным злом. Это все равно, что стать старостой в пятом классе — до выпуска будешь тянуть лямку. — Там победой и не пахло. Если вы о моих приключениях на побережье, то я сама не поняла, как все вышло. К тому же мне помогал самый настоящий менестрель — истинный … та девушка. Не помню, как ее звали. А второй раз, когда мы с Энни, то есть с Феникс штурмовали инквизиторскую базу, то все сделал Клод.

У Творящей был слишком внимательный взгляд для того, чтобы посчитать наш с ней разговор просто отстраненной беседой на философские темы. И это мне очень-очень не нравилось.

— К слову, о базах, — мягко улыбнулась Мелисса. — Совсем позабыла о вашей последней выходке с Северным князем. Получается, что с Древними ты сталкивалась целых три раза, так? — поинтересовалась она.

Меня охватило стойкое чувство, что эти вопросы — не проявление праздного любопытства. Интересно, а Айне могла рассказать королевам полную версию пророчества? Вряд ли Совет уж совсем ничего не знает, так что вопрос только в степени осведомленности.

Мелисса машинальным, привычным жестом потянулась к ноутбуку. Щелкнула мышкой на крестик, закрывая старую страницу…

Древние, наша инициация, изменение политики Ордена — звенья одной цепи, Айне давно намекала на это. Долгое время я старалась держаться подальше от судеб мира — пусть решением глобальных проблем занимаются те, кто умеет. Но все равно приключения словно хвостом за мной ходили. Впору и правда поверить в пророчество… Но как не хочется!

Интересно, а Айне знает, чем все закончится? Надо бы у нее спросить. Как-нибудь, при встрече — непременно.

Еще щелчок — и экран погас. Мелисса мягко закрыла ноут, превращая его в безмолвную, невзрачную, серую коробочку.

Это если не знать, что находится внутри.

— Четыре, — ответила я после неловко затянувшейся паузы. — Четыре раза, если считать происшествие в Пределах. Меренэ, наследница, совсем запуталась с личной жизнью и выбрала себе неправильного парня. Демона по имени Рэй. В итоге, конечно, недоразумение разрешилось в нашу пользу. Древнего убил Северный князь, Меренэ приняла в этом посильное участие и тем самым доказала отцу, что уже может отвечать за свои поступки. И теперь у Пределов новая Повелительница, — скомканно закончила я, тушуясь под внимательным взглядом Мелиссы.

— Ну-ка, поподробнее, — распорядилась эстаминиэль, стоило мне замолчать. В темных глазах появился нехороший металлический блеск с налетом заботливой сладости, какой бывает у прожженных политиков во время предвыборной кампании. — Расскажи мне все, что знаешь, Найта, — после обращений вроде «милая» и «дорогая», которыми изобиловала речь Мелиссы, мое имя прозвучало как-то по-особенному официально. — О смене власти в пределах нам известно, но вот подробности держатся в секрете. Расскажи, пожалуйста. Это важно.

Я беспрекословно подчинилась. Одной из целей поездки было донесение последних «запредельных» сплетен до ушей королев. Так почему бы не рассказать обо всем сегодня и не освободиться от ответственности? Конечно, лучше было бы побеседовать с Риан, которая в последнее время фактически управляла Советом, координируя общие действия, но что знает Творящая — знает и Танцующая.

Леди Мелисса выслушала мой долгий и путаный рассказ с терпением учителя младших классов. По ходу повествования она делала в блокноте короткие пометки, которые потом обернулись почти четырьмя часами расспросов. Прояснение подробностей вымотало меня посильнее, чем недавнее колдовство. Кислый чай с лимоном, которым наполнялась кружка каждый раз, когда в разговоре появлялась пауза, чуть ли из ушей у меня уже не лился. Заманчивое на первый взгляд кресло обернулось пыточным инструментом, от которого болела поясница. Расшнуровать сапоги и расслабленно влезть в кресло с ногами мне не давало отчетливое опасение, что дома я надела заштопанные носки.

Но самое большое неудобство доставляло то, что мне пришлось врать.

О Дэриэлле.

Слухи внутри Пределов Меренэ пресекла быстро. О том, что Дэйр, возможно, навсегда лишился дара, знали единицы — люди из специальных служб, дворцовый целитель, Лиссэ. Для остальных была приготовлена замечательная байка о травме и шоке после покушения, из-за которых Дэриэлл «временно посвятил себя науке».

То, что Дэйр обращен, знали и того меньше — четверо. Только те, кто видел это воочию. И, естественно, докладывать королевам об истинном положении дел я не собиралась. Что знает один посторонний — знают все. А у Дэриэлла слишком много завистников, чтобы весть о том, что он потерял дар, не повлекла за собой нападки.

Когда время подошло к десяти, а мои тоскливые взгляды в сторону выхода игнорировать было уже совсем невежливо, Мелисса смилостивилась:

— Можешь идти. Пожалуй, лучше я поговорю еще с Северным князем. Вдруг он заметил что-то, что ты пропустила… Да и время уже к ночи. Ты устала, милая? — неожиданно заботливо спросила Мелисса.

Я с трудом подавила зевок. Комната плыла куда-то в мерцании светильников. Кажется, они постепенно гасли, погружая все в полумрак.

— Есть немного. На самом деле, меня в сон клонит еще после того колдовства. Уж не знаю, чего вы там углядели уникального и могущественного, но меня после него повело конкретно, — честно созналась я.

Мелисса растерянно повертела в пальцах ручку. А потом в глазах Творящей искорками рассыпалось странное веселье.

— В том, что после колдовства появилась некоторая слабость, нет ничего удивительного, Найта. На несколько секунд тебе удалось собственной силой нейтрализовать воздействие излучения, обуздать которое уже больше трех месяцев пытаются, да никак не могут эстаминиэль, старейшины и самые опытные маги.

Я впала в ступор. Натуральный, без единой мысли.

— Мне удалось… что?

— Нейтрализовать излучение, — с улыбкой повторила Творящая. — Поблизости от «бездны», как окрестили маги этот объект, творить новое колдовство невозможно в принципе. Даже амулеты, и те барахлят. Поэтому башня Терсис и изолирована — там, рядом с «бездной», излучение особенно сильно. А перевезти объект нельзя… Но примерно через восемьсот метров воздействие практически исчезает. Маги не могут колдовать в Академии. А мы, равейны, можем. Но не в пределах поля, а словно бы создавая свободное от излучения пространство внутри него. Как пузыри с воздухом в воде, — она шевельнула пальцами, и по комнате медленно разлетелись разноцветные мыльные пузыри с переливающимися стенками. Я провожала один из них взглядом, пока он не лопнул, наткнувшись на книжный корешок. Это словно вывело меня из транса. — Размер «пузырька» зависит от силы. Меня хватило только на эту библиотеку, — огорченно качнула головой Мелисса. Свет разбился тысячью бликов в коричневых топазах серег. — Риан может накрыть несколько этажей… Сестры Иллюзиона, все вместе — башню. А ты, пусть и на короткое время, сумела загнать поле обратно в «бездну», как джинна в бутылку.

Н-да… А кто этого джинна выпустил, интересно?

Я плюнула на приличия и забралась в кресло с ногами, благо на аллийские сапоги из савальского шелка грязь не налипала. Глоток остывшего лимонового чая показался живительным нектаром.

Обойти королев… Ничего себе. Пусть случайно, пусть ненадолго — но я оказалась сильнее их. Может, во мне правда есть что-то необычное?

Или нет?

А сделает ли это «что-то» меня достойной Максимилиана?

«Не дури, Найта, — сделала я себе мысленное внушение. — Навязанная пророчеством сила — это не повод гордиться собой. Все равно, что наследством от родителей хвастаться… Вот за разработку противоядия можно присвоить воображаемую медаль».

— А что вы делаете с этой, как ее… «бездной»? — неуверенно поинтересовалась я, казнясь за косноязычие. — Может, я могу помочь? — «И докажу хотя бы себе, что я чего-то стою».

— Исследуем, — туманно пояснила Творящая. — Если хочешь, Риан завтра найдет тебя и посвятит в подробности. Одно из главных направлений экспериментов — возможность противостоять излучению. «Бездна» пришла к нам из Ордена, — добавила она, вкладывая в одну простую фразу целую пропасть намеков.

«Бездна» — возможное оружие?

«Бездна» — осколок демонического мира?

Так ли случайно ее обнаружение именно в недавнее время?

По коже прошел холодок.

— Можете рассчитывать на мою помощь, — твердо сказала я. — Сделаю все, что в моих силах.

— А что насчет звезды?

— Звезды?

Наверное, в моих глазах отразилось такое искреннее непонимание, что Мелисса просто вынуждена была пояснить — терпеливо, без капли раздражения:

— Ты не хочешь позвать своих подруг? Понимаю, у них своя жизнь, но вы все-таки звезда. Дело одной — это дело всех. Помнится, всего несколько лет назад ты с таким упоением рассказывала о своих подругах.

Что-то в этих словах царапнуло меня отравленным коготком. Во рту стало горько.

«Дело одной — дело всех…» Ну да. Конечно-конечно. Именно поэтому Айне тащила на себе неподъемный груз пророчества, ни с кем не делясь своей ношей. Поэтому Феникс в одиночку отстаивала всех перед инквизицией, когда штурмовали Зеленый. И именно это, наверное, заставило Этну в одиночку решать проблемы с родителями, а Джайян — молчать о ссорах с Птицей. И, конечно, мнимое единство побудило меня обратиться за помощью в разработке противоядия не к звезде, а в Академию.

Сейчас другой принцип в ходу. Одной — легче.

Меньше вероятность, что подставишь остальных.

— Вы немного переоцениваете значение уз звезды, — тихо сказала я. — Мы повзрослели. И не общаемся теперь, как раньше. У каждой давно своя жизнь. Личная.

— Ах, так это теперь зовется? — понятливо кивнула Творящая. Глаза цвета кофе нехорошо сощурились. — Личная жизнь. А во времена моего детства это называлось «трусость».

— Что? — от возмущения у меня горло перехватило, и вместо восклицания получился сип. — Это Феникс-то трусливая? Или Джайян? Да они без вопросов отправились со мной вызволять подопечных князя из лап инквизиции…

— А по чьей инициативе? Кто предложил их позвать? Кто предложил позвать того ведарси, Клода? — быстро спросила Мелисса, подаваясь вперед. Светотени сыграли странную шутку, смазав морщинки и омолодив Творящую лет на двадцать.

Я задумалась. Серьезно. И ответила, нехотя, с потаенным стыдом:

— Ксиль. То есть Максимилиан. Это он мне посоветовал.

— Вот именно, — откинулась Мелисса обратно в кресло. — Северный князь. Он привык действовать со своим кланом как единое целое. Решать проблемы самого младшего и самому рассчитывать на поддержку даже слабейших. У шакаи-ар, телепатов, есть одно замечательное свойство — они могут запросто открывать друг другу сердце. В этом их сила. В единстве. В том, что они не боятся верить своим. Милая, — смягчилась она, глядя, как я краснею и комкаю в кулаках плед. — Ничего страшного, что сейчас вы будто бы разошлись. У всех бывают такие периоды, даже в семье. Вы действительно повзрослели. Ваша звезда, удивительное чудо — девочки-подруги, почти сестры, готовые жизнь друг за друга отдать — упала с небес на землю. И чуть не разбилась.

В одно мгновение вспомнилось, как несколько лет назад, когда Максимилиан забирал меня из родного дома, Феникс, не раздумывая, набросилась на него со всей яростью — я вспомнила и снова почти ощутила жар огненной волны на коже.

И как пыталась задержать его Айне — по-своему, не побоявшись начать взрослый, серьезный разговор с шакаи-ар. Я помнила ее холодные, ироничные, вежливые интонации — и веские слова. Она привыкла ценить каждое произнесенное слово, и это чувствовалось.

Как защищали меня Этна и Джайян… Их непосредственную, напружиненную готовность по-простому садануть грозному шакаи-ар в зубы кулаком — и будь что будет.

…И как потом они вчетвером заботились друг о друге в осажденном городе, без сомнений отправляясь на выручку по первому сигналу…

Куда все ушло? Неужели дружба — привилегия только детства?

— Нет, конечно, — негромко ответила мне Мелисса, и я поняла, что последний вопрос пробормотала себе под нос. — Настоящая дружба не растворяется во времени. Просто ваша тонкая, невидимая связь стала чем-то иным. Получила подтверждение — магические узы звезды. И это напугало вас. Когда притяжение слишком сильное, мы начинаем отталкиваться, искать любые заслоны, чтобы не раствориться друг в друге.

Наверное. Мелиссе виднее. С высоты-то прожитых лет…

Я и моя звезда.

Я… и Ксиль. Интересно, а нынешние метания — это тоже попытка избежать того, что личность князя поглотит мою? Вполне возможно. Ведь только сейчас я начала в полной мере осознавать, насколько Максимилиан меня превосходит.

— Думаете, это пройдет? — вырвался у меня вздох. Но относился вопрос, конечно, совершенно не к тому, о чем говорила Творящая.

Она взглянула на меня, мудро и немного устало.

— Конечно, пройдет, — в этих словах слышалось эхо тысяч повторений. Сколько равейн, малолетних дурочек до меня уже задавали этот вопрос?

Сколько людей, если уж на то пошло? Миллиарды…

— Конечно, пройдет, Найта. Все зависит только от вас. Но кто-то должен быть центром, фокусом… сердцем звезды, — взгляд ее потяжелел. — Кто-то будет притягивать остальных. Ты ведь любишь их, Найта, и скучаешь по прежним временам. По тем, когда между вами не стояли ни сила, ни могущество, ни пророчества. А ведь все это может стать как барьером, так и мостиком, — внезапно улыбнулась она. — Решение за вами. И за тобой.

«А ведь я соврала им, когда ехала в Академию, — внезапно подумалось мне. — Или почти соврала. И это тоже придется объяснять. Как и многое-многое другое».

Но я справлюсь. Ведь иначе можно потерять мою звезду навсегда.

— Мелисса, — произнесла я после долгого молчания. — А зачем вы это мне все говорите? Просто привычка воспитывать или…

Улыбка Творящей стала хитрой-хитрой.

— Конечно, у меня свои интересы. Если уж ты в одиночку, Дэй-а-Натье, сумела нейтрализовать «бездну», то что можете вы впятером? У полной фигуры и сила возрастает пятикратно.

Напряжение, витавшее в воздухе, рассеялось. Я несмело улыбнулась. И тут мой взгляд упал на кружку с остывшим чаем.

— Мелисса, — медленно начала я. — Можно задать вопрос?

— Конечно, почему нет, — пожала плечами Творящая, искренне удивленная моей нерешительностью.

А я просто никак не могла подобрать слова.

— Ну, в общем… У вас ведь триада Искусств, да? Поющая, Танцующая и Творящая… Вы изменяете мир словами, движением и звуком… И сила в триаде должна увеличиться… — я замялась. Вопрос казался мне все менее корректным. — Вот мы, звезда, теоретически можем уничтожить эту самую «бездну»… А вы? — неловко закончила я.

— Уничтожить? Вряд ли, — задумчиво качнула головой Мелисса. — Тонкий инструмент — хрупкий инструмент. Зато мы можем вырезать из ткани этого мира часть узора — и заменить его новым. Переписать судьбу человека.

— Как пророки? — у меня перехватило дыхание.

— Не совсем, — опустила она взгляд. — Пророки изменяют будущее. А мы — настоящее и совсем немного прошлое. Как-то раз мы сумели повернуть вспять инициацию для дочери Риан. Но об этом пусть лучше тебе расскажет сама Танцующая, — эстаминиэль помолчала. — Может, даже завтра.

Уж что-что, а намеки я понимать не разучилась.

— Доброй ночи, Мелисса, — уважительно склонила я голову. — Благодарю за рассказ.

— Это мне стоит поблагодарить тебя, дорогая, — тепло улыбнулась она.

Как ни странно, теперь мне вовсе не хотелось покидать теплую и уютную библиотеку. Усталость давно перевалила некий невидимый рубеж, и я шла, словно во сне. Очнулась только у подножия башни, на первом этаже. В том самом зале, в котором мы расстались с Ксилем и Дэйром несколько часов назад. Подумав немного, я сначала посетила дамскую уборную, где умылась ледяной водой. Сонливость немного отступила.

«Максимилиан, — неуверенно позвала я, вглядываясь в свое зарумянившееся отражение в зеркале. Вдруг мысленная связь не сработает? Все-таки это излучение, похоже, серьезная штука. — Ты здесь?»

Ответ пришел с небольшой задержкой.

«О, да. Мы в башне Орион. Двадцать первый этаж, по второй лестнице… ну, которая такая узкая и мрачная. Комнатка на самом верху — прикольно?»

В голове у меня возникла картинка с маршрутом — видимо, князь постарался.

«Ох, знакомое местечко. Там вроде раньше располагались спальни для гостей?»

«Ага, правильно. Нравится?»

Я невольно улыбнулась — столько энтузиазма было даже в мысленном голосе Ксиля.

Вечный мальчишка.

«Конечно. Дэйр уже пришел?»

«Еще часа два назад. Мы как раз решаем некоторые разногласия. Но ты не волнуйся, все в порядке», — подозрительно безразлично уверил меня Ксиль.

Я хихикнула, стряхивая сон, и чуть ли не бегом припустила к лестнице. Конечно, на пересечение половины Академии по первому этажу и забег на двадцать первый меня не хватит, но медленно плестись, как раньше, уже бы точно не получилось.

«Максимилиан… Ты никогда не замечал, что фраза «не волнуйся» обычно производит прямо противоположный эффект?» — проникновенно вопросила я.

Князь мысленно фыркнул.

«Конечно, замечал. А что, если именно на такой эффект я и рассчитывал?» — коварно предположил он.

Я подумала-подумала, и констатировала:

«Верю».

От Максимилиана плеснуло искренним и добрым весельем. Так что сил мне хватило аж до восьмого этажа. Потом подъем стал уж слишком крутым и продвижение к намеченной цели — домашним тапочкам и кровати — несколько замедлилось.

Кстати, а тапочки-то лежат у меня за спиной, в рюкзаке. Да и вообще все наши пожитки — Ксиль перед телепортацией привычно скинул свою сумку в мой бездонный рюкзак.

На четырнадцатом этаже пришлось сделать пятиминутный перерыв. И если бы где-то внизу, в полумраке лестницы, освещенной только редкими лампами с алхимическим горючим составом, что-то не бухнуло, не громыхнуло бы потусторонне и жутковато, я бы там и заснула — на ступеньках.

Сразу вспомнились рассказы о призраках Академии.

В ногах неожиданно появилась бодрость, и шесть оставшихся этажей промелькнули в одно мгновение. Задыхаясь от быстрого бега, я прошмыгнула в дверь, провернула очень удачно оказавшийся в скважине ключ и только потом огляделась.

В холле гостевых апартаментов было темно и морозно. Прямо по курсу располагался, кажется, книжный шкаф. В нише рядом с входной дверью — диван. Справа и слева от шкафа — две двери, причем контур правой слабо светился, позволяя кое-как разглядеть скромное убранство холла. В комнате за дверью быстро и яростно спорили знакомые голоса.

Не раздумывая, я распахнула дверь.

— Всем привет, простите, что задержалась… — я осеклась. — Ребята, вы чего?

На меня смотрели две одинаково зверские рожи. Одна, наглая шакарская, изо всех сил сдерживала смех и изображала праведный гнев. Вторая — вполне натурально от гнева покраснела, да еще и выражала крайнюю степень обиды, тщательно закамуфлированную под высокомерие.

— Найта, — произнес очень-очень официально Дэриэлл, не спуская с меня пристального взгляда. — С кем из нас ты будешь спать?

Вопрос настиг меня, подобно молнии — мгновенно, неотвратимо и вырубая надежнее некуда.

— Че-чего? — я сделала слабую попытку нашарить ручку двери за спиной и смыться. — Я пойду, пожалуй…

Дэйр побледнел, как покойник.

— Ох, Нэй, прости. Я как-то не так сказал. Ты неправильно меня поняла, — неожиданно мягко, по-целительски произнес он, успокаивая одним тоном. — Я имею в виду… В общем, слушай. Эти комнаты — лучшее, что у нас было на выбор, по словам Ксиля, — еле слышная ирония в его голосе в полной мере показала степень доверия к утверждениям князя. — В одной — двуспальная кровать, в другой — диван. В принципе, устроиться на ночь можно и там, и там.

— Короче, — весело перебил его Максимилиан, не испытывая ни малейших угрызений совести. — В холле спать невозможно. Там холодно, как в морге, — я внутренне с ним согласилась. Через холл получалось идти только быстрым шагом, натянув на уши воротник. — Можно было бы хорошенько натопить в комнатах, и устроиться, как обычно: мы с тобой здесь, на одной кровати, и Силле — в другой спальне, на диванчике. Ну, как оно и выходило всегда в Пределах, — дрязняще ухмыльнулся Ксиль.

Наверное, года три назад я бы покраснела, но у меня было время привыкнуть к собственническим замашкам князя. В частности, к старой доброй традиции забираться в мою кровать и обнимать поверх одеяла.

В конце концов, мы делим одни сны на двоих. Он без труда читает мои мысли и легко открывает свои — и никаких пошлых намерений я ни разу там не увидела. Глупо возмущаться просто потому, что у людей спать в одной кровати считается неприличным.

Глупо и лицемерно. Ведь если быть честной до самого конца, мне просто до безумия нравится засыпать, чувствуя рядом присутствие Ксиля, ощущая его запах… А князь просто идет мне навстречу.

Может, это и испорченность. Но мы ведь почти встречаемся!

Так, надо прекращать думать об этом, пока у меня щеки не запылали.

— Хм, — протянула я многозначительно, глядя на заледеневшего от недовольства Дэйра и откровенно насмешничающего Ксиля. — Ну, да. Понятно. А из-за чего спор?

— Да на пустом месте, — пожал плечами князь, усаживаясь на край застеленной вылинявшим черным покрывалом кровати. Танцующие в очаге языки пламени отбрасывали на лицо Ксиля странные тени, неуловимо меняя его выражение с веселого на мрачное и обратно. — Этот балбес, — глаз у Дэйра дернуллся — или это была игра теней? — …с чего-то решил, что я угрожаю твоей девичьей чести. Высшей степени идиотизм пополам с ревностью — хотел бы я что-то сделать, меня бы вряд ли остановили даже спальни на разных концах материка, — с абсолютно честными синими глазами заявил он. — Ну, это если забыть о том, что я вроде бы пообещал взять на себя ответственность за твои поступки — до совершеннолетия. А это все-таки обязывает. В общем, этот ревнивый придурок, — вот теперь глаз Дэриэлла дернулся совершенно точно, и светотени здесь были ни при чем, — проигнорировал мои указания и протопил только одну комнату — для вас с ним, я так понимаю. Я в это время пытался устроить нам поздний ужин в номер… И еще этому кретину искал чайник, чтобы кипятка согреть — находился с мокрой головой…

— Ничего со мной не будет, — спокойно возразил Дэриэлл. Но я присмотрелась к нему и заметила признаки приближающейся простуды — покрасневшие глаза, блеклый взгляд. Да и трясся аллиец, похоже, не от гнева.

— Будет, — зловеще посулил Ксиль. — Помяни мое слово. Вторую спальню он оставил холодной — для меня, полагаю. Я предложил перетащить диван из той комнаты в эту — и Дэйр не будет мерзнуть, и мы с тобой, ха-ха, без отеческого присмотра не останемся, — подколол Ксиль целителя. — Но вот проблема — этот ревнивец категорически не хочет видеть меня даже в одной комнате с тобой, не то что в постели. Что скажешь?

Я растерялась.

— А что сказать, — я ковырнула пол мыском. — Переносите диван, конечно. Если так за меня волнуетесь, я могу на этом диванчике поспать. А вы тогда на кровати, отдельно — тогда точно никто ничего неприличного не подумает. Дэйр? У Ксиля хорошая идея, правда, — аллиец поджал губы. — Не выгонять же Ксиля, на самом деле!

Дэриэлл медленно выдохнул… и опустил глаза.

— Понятно, — бесцветно произнес он. — Значит, ты на его стороне. Меня, значит, ты была бы не против выгнать. Хорошо. Я не буду спорить. Оставайтесь здесь. И, безусловно, я доверяю тебе, Нэй, — он рефлекторно сжал кулаки. — Насчет моего здоровья не волнуйтесь. Возьму горячей воды, — он подошел к решетке над камином и снял с нее кипящий чайник голой ладонью. — Сделаю себе настой от простуды и выпью перед сном. Доброй ночи.

И вышел, тихо притворив дверь.

Я медленно обернулась к Максимилиану, упирая руки в бока в безотчетном жесте «баба в гневе».

— Та-ак… А теперь сознавайся, чего ты ему наговорил. Просто так бы Дэйр не завелся, тем более из-за такой ерунды. На крайний случай он действительно бы перетащил диван и бдительно следил бы за нами здесь. Что случилось?

Ксиль посмотрел на меня немного растерянно.

— Наверное, я все-таки виноват, — признался он, и взгляд приобрел жалобный оттенок. — Начиналось все с шутки. Мы на той неделе несколько раз возвращались к тому поцелую возле кинотеатра, — я покраснела. — И, следуя вечному мужскому инстинкту…

«Вечному тупому инстинкту», — поправила мысленно я, уже догадываясь, о чем пойдет речь.

— … иногда беседовали о том, кто из нас больше подходит тебе… э-э… как мужчина, — Ксиль то ли талантливо играл смущение, то ли действительно был смущен. Я бы не удивилась ни тому, ни другому. — Э-э… в общем, я сказал, что если бы тебя тогда поцеловал, то это произвело бы на твою хрупкую девичью психику гораздо более благоприятное впечатление…

Я представила себе эти «беседы» и разозлилась.

— Значит, разговаривали. Не один раз, так?

— Так, — буркнул Ксиль, ковыряя покрывало когтем.

— И говорил об этом ты вовсе не так вежливо и нейтрально, как пытаешься сейчас изобразить.

— Ну… да, — это прозвучало с искренним раскаянием.

Понятно. Если переложить все, что наплел сейчас Ксиль, на нормальный язык — князь всю эту неделю припоминал Дэйру тот поцелуй и проводил сравнения в свою пользу. Наверняка с «юмором», как он это понимает. А Дэриэлл молчал и терпел, периодически порываясь вмазать наглому шакаи-ар.

— Примерно так, — нехотя подтвердил Ксиль. — Я не хотел его серьезно задевать. Это просто было весело.

— Особенно ему, — поддакнула я, сердито глядя на Ксиля. — А теперь еще и я добавила, когда твою сторону приняла. Может, пойти к нему, объяснить?

— Что объяснить? — устало поинтересовался Ксиль, пряча лицо в ладонях. — Что у нас одни сны на двоих? Что мы все равно спим вместе, даже если в разных постелях?

— Что-нибудь, — топнула ногой я.

В груди заворочалось слабое пока чувство вины.

— Найта, — Максимилиан поднял голову, и мой взгляд пленили темные, синие, как ночное небо, глаза. — Поверь мне как телепату. Разговорами только хуже сделаешь. Он пока слушать не готов. Пусть перебесится. Силле уже не мальчик. Истерить он не будет. Обдумает все хорошенько и сам поймет. А я со своей стороны пообещаю его больше не провоцировать. Идет?

— Идет, — мне не оставалось ничего иного, как согласиться.

В процессе обустройства выяснилось, что апартаменты нам действительно достались шикарные. Страшно подумать, что ради этого сделал Ксиль с беднягой Александром. В ванной была горячая вода — как в городском водопроводе. Амулет, зачарованный на нагревание, барахлил, но после накачивания его энергией заработал, как новенький. В ванной я искупалась первая и сбежала в комнату, стараясь поскорее проскочить вымороженный холл. В натопленной комнате зарылась под одеяло и с удовольствием свернулась в клубочек. Ксиль похмыкал и отправился в ванную, пока вода не остыла.

Когда он вернулся, наплескавшись вдоволь, я уже засыпала. Как всегда, на границе яви мысли кажутся особенно ясными… но попробуй поймай эту мысль и преврати в слова.

Мне удалось только с третьей попытки.

— Ксиль… — сонно пробормотала я, утыкаясь обнимающему меня князю куда-то между шеей и плечом. — А как там Дэйр? Не мерзнет? Он не заболеет?

Максимилиан прислушался и вздохнул.

— Если переночует там, то точно заболеет. Он же не настоящий шакаи-ар. Вот если бы Силле согласился сделать пару глотков моей крови сегодня… Но ведь он не хочет становится шакаи-ар, поэтому питается только в случае крайней необходимости. То есть когда голод скрутит.

Сон не то чтобы слетел с меня, но сполз куда-то в район пяток, оставив легкую голову и лень во всем остальном теле.

— Может, убедишь его перебраться сюда? Если уж настой от простуды не подействовал.

— Какой настой, — фыркнул Ксиль. — Выдул три чашки кипятка с липой, гордо обозвал это для себя «лечебным чаем» и завалился спать… то есть дрожать под одеяло.

Я подумала-подумала, ничего не придумала и просто протянула просительно:

— Ну, Кси-иль…

Князь вздохнул и зашевелился. Мне кажется, он и сам ждал повода проведать Дэйра.

— Ладно, пойду и вправлю ему мозги. Не стоит его гордость мерзкой, зимней, затяжной простуды.

Кровать поскрипела, пружины облегченно проскрежетали, хлопнула дверь.

Уж не знаю, как там Ксиль собирался убеждать несговорчивого Дэйра, но, видимо, переговоры провалились. Через полчаса, в течение которых я честно пыталась не заснуть, дверь снова хлопнула, и в комнату, подсвеченную тлеющими углями, вошел князь с огромным ворчащим свертком на плече. Полюбовался на мою ошарашенную физиономию и свалил ношу справа от меня, у самой стенки.

А сам лег с краю кровати.

— Это Дэйр? — шокированным шепотом поинтересовалась я.

— Угу, — буркнул Ксиль, забираясь под мое одеяло, а своим сверху накрывая нас троих — себя, меня и глухо бурчащий сверток. — Отогни там сверху угол, а то он задохнется. Я слегка погорячился.

Я послушно привстала на локте и распутала верхушку кокона. При этом обнаружилось, что огромное двуспальное одеяло мало того, что несколько раз обмотано было вокруг Дэйра, так еще и перевязано сверху то ли занавеской, то ли покрывалом.

— Dess! — первое, что сказал Дэриэлл, получив доступ к воздуху. — Ты меня уморить хочешь?

— Нет, — устало откликнулся князь, одной рукой прижимая меня к себе, а другой — подтягивая сверток поближе. — Я хочу всем исключительно добра, мира и любви. И тебе в том числе. Спокойной ночи, Найта и Силле.

— Спокойной ночи, — сонно прошептала я, чувствуя себя удивительно уютно. Справа пахло корицей и медом. Слева — срезанной травой.

Мне было тепло. Ноги гудели от усталости после скоростного подъема на двадцать первый этаж.

Сквозь сон я слышала, как шепотом переругиваются Ксиль и Дэйр.

— Развяжи меня немедленно!

— Шиш тебе. Смоешься тут же. Спи давай.

— Максимилиан, развяжи немедленно!

— Поприказывай мне еще… Завтра развяжу.

Пауза. Многозначительная. А потом — совсем тихо и почти жалобно:

— Ксиль… пожалуйста. Мне встать надо.

— Зачем?

Молчание.

— Силле, говори вслух, если уж не можешь сформировать внятный образ.

Многозначительное молчание.

— Ксиль… Мне нужно дойти до ванной. После трех кружек чая… э-э… руки ужасно грязные. Помыть бы.

Постель мелко затряслась.

— И не смей ржать!

…но когда это князь упускал возможность повеселиться…

Кокон из одеяла, надо отдать ему должное, он все-таки развязал.