"Королева в изгнании" - читать интересную книгу автора (Буркин Юлий Сергеевич)

2

Дверь отворил мужчина в синем рабочем халате и заплывшем от пьянства лицом.

— Чего вам, барышня? — спросил он, но, получив легкий посыл и повертев головой, пожал плечами и дверь захлопнул. А Маша уже шла по бетонному полу коридора.

Чуть слышно звучала музыка, доносясь из обеденного зала, гудели холодильники и вентиляторы, гремела моющаяся посуда. Тут и там слышались неясные голоса, смех и переругивания работников ресторана.

Пройдя шагов двадцать, она обнаружила массивную дверь грузового лифта и вызвала его. Вошла в кабину и убедилась, что не ошиблась: кроме кнопок с номерами этаже, была тут и кнопка, возле которой было нацарапано: «Подвал». Нажала ее, и лифт двинулся вниз.

Выйдя оказалась прямо в холодильной камере — мрачном помещении, увешанном мясными тушами.

Зябко поведя плечами, пробежала через него до какой-то двери, и тут внезапно что-то заскрежетало, и туши зашевелились. От испуга Маша остановилась, как вкопанная. Туши, словно в каком-то дурацком хороводе медленно двигались по кругу. Приглядевшись, Маша поняла, что крюки, на которых они весят, укреплены на огромной цепи по типу велосипедной, удерживаемой шестернями. Она увидела дыру в потолке, в которую одна за другой исчезло две туши, и поняла, что перед ней просто-напросто транспортер — механическая система доставки мяса из холодильника на кухню.

Все стало ясно, но ужас не отступал — слишком эта картина напоминала что-то читанное ею о фашистских концлагерях… Но она заставила себя ступить еще шаг, толкнула дверь. И оказалась в очень узком и коротком коридорчике с четырьмя дверьми вдоль одной стены. На одной из них была табличка «Склад», на другой — «Вентиляторная», а из-за третьей — с надписью "Колбасный цех" — раздавался звук человеческой речи.

Тут только до маши дошло, что случись ей сейчас встретиться с Шахиней, та будет видеть ее новую шубку. Пришлось немедленно сбросить шубку на пол, туда же она бросила и сумку. Тут же с потолка ей за шиворот упала холодная капля воды. Вздрогнув и передернув плечами, Маша приоткрыла дверь.

Да. Это то, что она искала. За огромны металлическим разделочным столом, уставленным едой и бутылками, сидели трое: Лиза Деева, Копченый (а по сведениям Бермана, он был арестован! Сбежал?) и какой-то незнакомый Маше тип. А еще один незнакомец, стоя возле стены, держал в руках металлический прут и газовую лампу, такую, какой опаливают свиные туши.

О назначении этих предметов нетрудно было догадаться: к вбитым в стену крюкам были привязаны отнюдь не только окорока и колбасы, к ним же за ноги и за руки были привязаны буквально распятые Гога и Соня.

Чтобы не вскрикнуть, Маша зажала себе рот ладонью. Гогу она узнала с трудом, скорее даже догадалась, что это он: лицо его превратилось в сплошной синяк.

Как раз, когда Маша разглядела всю эту картину, палач прижал раскаленный прут к его ляжке. Гога только слабо застонал. Он был без сознания. Через щель Маше в ноздри пахнуло горьким запахом горелого мяса.

— Ладно, брось! — махнула рукой Шахиня. — Этот уже готов. Принимайся за девчонку.

— Я ничего не знаю! — вскрикнула Соня. — Ни про какие деньги она мне ничего не говорила!

— Столько времени вы были вместе, и она тебе ничего не рассказала? Это так не похоже на нашу милую Марусю, — усмехнулась Шахиня. — Тогда скажи хотя бы, где она.

— Я не знаю! Когда я уехала из Москвы, она осталась там.

— Эту сказочку мы уже слышали. Но не поверили ей. Мои люди побывали в том номере России, который ты мне назвала, но там, милая моя, живут совсем другие люди, и никакой Маши они знать не знают. Так что, сдается мне, что все-то ты врешь. И это потому, что ты просто представить себе не можешь, как сейчас тебе будет больно! Давай, — кивнула она палачу. — Не пожалела нашего общего друга, уж себя-то пожалеет.

Маша еще не знала, что будет делать дальше, но она должна была предотвратить прикосновение раскаленного металла к телу Сони.

— Стойте! — крикнула она и широко распахнула дверь. — Я здесь!

Все четверо бандитов уставились в ее сторону.

— Что видишь? — дрогнувшим голосом спросила Шахиня незнакомца за столом.

— Она, — ответил тот. — Такая же. — Кивнул в сторону Сони. Но, получив гипнотический удар, тут же добавил: — Уже исчезла.

— Не смотри на нее! — взвизгнула Шахиня, обращаясь к палачу. Тот моментально опустил глаза, а Маша злорадно подумала: "Что, интересно, он выгадал, если все равно на меня смотреть не будет?"

Но это была последняя ее мысль, потому что еще через мгновение она получила мощный тупой удар по голове. Переживая за Гогу и Соню, она потеряла бдительность и не заметила, как кто-то подкрался сзади.

Свет померк.

Очнулась Маша уже привязанной к крючьям рядом с Соней. Очнулась от того, что на нее плеснули холодной водой. Голова раскалывалась нещадно. В комнате прибавился еще один человек — тот самый алкаш в синем халате, который открыл ей служебный вход. "Он же не видит меня, как он смог меня ударить?" — подумала Маша, но тут же сообразила: шубку-то она сняла…

— Глаза открыла, — объявил губастый палач. Сейчас он держал в руках ведро. Единственному из бандитов — ему — Маша еще не успела дать установку.

— Отлично! — отозвалась Шахиня. — Ну что, Маруся, вот мы и встретились. При чем на этот раз мне повезло больше, чем тебе.

— Отпусти их, — кивнув в сторону Гоги и Сони, произнесла Маша тихо, но все равно каждое слово слово болью отдавалось в висках.

— Чтобы они ментов привели? Или выручать тебя взялись? Не-ет, отсюда они уйдут только вместе с нами, и только после того, как ты расколешься. А ты расколешься! Как миленькая. Сначала мы будем мучить твою подружку, пока не сдохнет, а потом уж за тебя возьмемся.

— Что тебе нужно? — выдохнула Маша.

— Бабки, бабки, что же еще? Деньги, которые ты у меня украла, ответила Шахиня и хрипло засмеялась. — Не Атосика же твоего!

— Деньги я оставила дома, в аэропорту, в ячейке камеры хранения.

— Номер шифра?

Маша назвала номер.

— Запиши, — скомандовала Шахиня Копченому, тот отошел к столу и вернулся с огрызком карандаша и клочком бумаги. А Маша продолжила:

— Но я по телефону попросила свою подругу их забрать. Ни пытать, ни мучить ее не надо, нужно только сказать ей, что я велела их вам отдать, и она отдаст.

О том, что она просила Алку сдать деньги в милицию, Маша сказать побоялась.

— Адрес и телефон подружки.

Маша продиктовала.

— Ничего мы ей говорить не будем, ты сама все скажешь, — усмехнулась Шахиня, — а мы послушаем. — И, открыв сумочку, достала трубку сотового телефона.

— Когда я ей звонила, за мной менты следили. Если они телефон прослушивали, то Алка там уже ничего не нашла.

— Ясно, — покачала головой Шахиня. — В общем-то, похоже на правду. Ведь денег тебе не жалко, они тебе легко даются. Но если это так, ты очень горько об этом пожалеешь…

Набрав восьмерку, спросила:

— Код города?

Маша назвала. Шахиня набрала номер и передала трубку Копченому:

— Набери номер, когда ответят, подставь ей к уху.

— Я ж не вижу ее.

— Ощупью, — ухмыльнулась Шахиня.

Копченый, глядя в бумажку, нажал нужные кнопки.

— Не отвечают. Нету никого.

— Держи дольше, — подсказала Маша. — У нас сейчас ночь.

И действительно, еще минуты через две Копченый, торопливо нащупав левой рукой ее лицо, правой подставил трубку ей к уху.

— Алло, алло! — услышала она мужской голос. — Слушаю вас!

Голос показался Маше знакомым, но она не вспомнила, кому он принадлежит. Сейчас это и не имело значения.

— Позовите, пожалуйста, Аллу.

— Аллу? Минуту.

Вскоре раздался заспанный голос подруги:

— Да-да?

— Алка, это Маша.

— Ой, Машка, ну ты даешь, — почему-то смущенно отозвалась та. — Как ты? Откуда?

Шахиня в это время подошла вплотную и приблизила ухо к трубке с обратной стороны. Она конечно же все отчетливо слышала.

— Я в Питере. Но это не важно. Самое главное: ты забрала деньги?

— Да.

Шахиня удовлетворенно улыбнулась.

— Они у тебя? — спрашивая, Маша чувствовала, как холодок страха касается ее сердца.

— Понимаешь, Машка, я их почему-то не сдала. Все собиралась, собиралась, а потом подумала…

Испытав чуть ли не радость, Маша перебила ее:

— Молодец! Все нормально. Сейчас они у тебя?

— У меня.

Маша перевела дух.

— Ну, слава Богу. Алка, тебе придется отдать их Шахине. Я тебе про нее рассказывала.

— Машка, жалко ведь!

— Алка, это нужно…

Шахиня отобрала трубку у Копченого:

— Здравствуйте, милая девочка, — заговорила она вкрадчиво. — С вами говорит Лиза Деева, или, как меня называет ваша подружка — «Шахиня». Обстоятельства сложились так, что сейчас она находится, э-э-э, как бы у меня в гостях, — Лиза подмигнула Маше. — И будет находиться здесь до тех пор, пока вы не вернете мне деньги. Заметьте, мои деньги. — Она немного помолчала, выслушивая алкин ответ, затем сказала еще более ласково: — А тогда я ее убью… Да, вот она тут передо мной в позе Христа. Сначала мои люди трахнут ее по очереди, потом мы будем жечь ее каленым железом, а уж потом… Да-да, пожалуйста. — Лиза вновь, держа трубку в левой руке, поднесла ее к машиному лицу.

— Машка! — раздался оттуда взволнованный голос Алки.

— Да?

— Это все — правда?

— Правда.

— И ты ничего не можешь сделать?

— Нет.

Вдруг Шахиня отвела правую руку и наугад, но не промахнувшись, ударила Машу кулаком между ног. Удар был столь неожиданным, а боль такой сильной, что Маша вскрикнула, а потом застонала.

— Машка! Машка! — закричала Алка в трубке. — Скажи ей, что я все отдам, только пусть они тебя не трогают!

Лиза поднесла телефон к своему уху:

— Все в порядке. Просто мне не понравилось, как неубедительно она с вами разговаривает… Нет-нет, вам никуда лететь не нужно, вы можете совершить какую-нибудь оплошность… Да, и не вздумайте устроить какую-нибудь глупость, я ведь и вас могу… Да, завтра. И вы все отдадите им… Сколько? Ничего-ничего, считайте, что эту сумму я вам подарила. Точнее, заплатила за хранение… Всего доброго, — проворковала Шахиня на прощание, нажала кнопку сброса и, вернувшись к столу, сунула трубку в сумочку. Затем обернулась к Маше и, недобро улыбаясь, спросила:

— Деньги мне теперь вернут и без тебя. И ты что, действительно думаешь, что я отпущу тебя живой? Чтобы ты снова преследовала меня?

— Я не буду. — Маша сказала это чистосердечно.

— И я поверила… Для того, чтобы тебя убить достаточно уже и того, что ты мне сделала раньше… Помнишь, как ты издевалась над нами? — От злости голос Шахини задрожал. — А как ты, сука, избила меня в гостинице?! Нет, милая, живой я тебя оставить не могу. Этих — то же, — кивнула она на Гогу с Соней. — Но они умрут быстро, а ты будешь умирать долго и страшно. — Она оглянулась. — Леший, ты будешь первым. Давай, трахни ее.

— Не интересно, — отозвался тот, что жег раскаленным прутом Гогу. Не видно же ничего. Давай, я лучше ту, вторую, она точно такая же.

Маша оглянулась на Соню и поняла, что воля той сломлена окончательно. Уронив голову на грудь, она тихо плакала, ни на что не обращая внимания.

Дойдет и до нее очередь.

— Вон, Николай ее видит, — продолжал отнекиваться "Леший", — пускай он ее и трахает.

— А я че, я — с удовольствием, — ухмыльнулся губастый и двинулся к ней.

— В глаза ей не смотри! — крикнула Шахиня. Но опоздала. Преодолев головную боль, Маша уже дала ему посыл. Но он как будто и не заметил этого.

— Какая разница, вижу — не вижу, — поравнявшись с ней и облапав, ухмыльнулся он. — Я вообще это дело в темноте делать люблю.

Он задрал ей рубашку и ощупал грудь. Расстегнул ее джинсы и слегка стянул их.

Маша почувствовала, как яростно заколотилось сердце, как сжало виски от стыда и ужаса.

— Одну ногу ей отвязать надо, — обернулся губастый Николай к Шахине, а то штаны с нее не снять. И вообще, не удобно.

— Ишь ты, эстет какой. Развяжи. С одной ногой не убежит.

Губастый встал на колени и принялся ощупью распутывать веревку.

Когда нога освободилась, Маша покачала ступней, разгоняя мурашки… А потом что есть силы ударила пяткой в губастую рожу.

— Ах, сука! — взревел Николай, вскакивая на ноги и размазывая по лицу кровь разбитых губ. — Ну, пиздец! — Он рывком расстегнул ширинку.

И тут погас свет.

Тьма наступила кромешная.

— Что это? — вскрикнула Шахиня. Но никто ей не ответил.