"Казино" - читать интересную книгу автора (Андреев Олег)Глава 14А в «Золотом яйце» в это время начиналось некоторое внутреннее шевеление, которому предстояло превратиться в гибельный для его «скорлупы» удар изнутри… Олег Олегович Майданский уже второй день как переехал из престижнейшей «Евразии» в скромный «Минск». Номер там обходился в несколько раз дешевле, но и выглядел значительно скромнее. В этом отеле раньше традиционно останавливались командированные в министерства, гастролеры из солидных театров и почему-то не белорусы, а грузины – то ли потому, что он стоял в середине улицы Горького, то ли потому, что от него одинаково близко было до двух рынков – Тишинского и Центрального. Теперь же их сменили средней руки коммерсанты, адвокаты, ищущие в последней инстанции справедливости для своих провинциальных клиентов, туристы и… все те же грузины. Майдана отель устраивал. Он был не так уж плох и относительно дешев. И от него было всего полчаса ходу до «Золотого яйца», куда он ходил, как на работу. К тому же квартирка, которую снимала Лиза, находилась тоже неподалеку, за Белорусским вокзалом. Бывать там Олег не мог, потому что его возлюбленная жила в окружении прочих приезжих, работающих у Гиви. Тот через соплеменника из квартирного бюро оккупировал почти весь идущий под снос дом. Естественно, все временные жильцы были в курсе дел друг друга, оповещая о них своего хозяина – так уж, на западный манер, поставил свое дело владелец «Евразии». Поэтому афишировать связь засланного в казино крупье с одним из постоянных игроков было крайне нежелательно. Нельзя было посвящать и службу безопасности казино в тайну их романа. Поэтому, отыграв ночь, Майдан выходил первым и направлялся пешком до метро, дыша промозглым осенним воздухом, спускался в теплое, пахнущее почему-то креозотом, пустое с утра нутро «Новокузнецкой» и ехал до «Маяковки». Там он не спеша прогуливался у входа в «Минск», поджидая, когда появится «жигуленок» Лизы. Она загоняла его в переулок и с оглядкой – не следит ли кто? – прошмыгивала в холл гостиницы, где ее уже ждал Олег, и они вместе поднимались к нему в номер. Никаких пропусков щедрому красавцу Майдану выписывать не приходилось, так как он не поленился подмазать всех администраторш. Встречи проходили по одному и тому же сценарию: быстрые объятия в прихожей, марш-бросок под душ и нырок в койку. У них хватало сил только раз обжечь друг друга ласками, и оба тут же засыпали – сказывалась напряженная бессонная ночь, выматывающая обоих. Зато с полудня начиналось то, ради чего они встречались: два одиноких авантюриста, два неприкаянных гостя Москвы создавали иллюзию спокойной и радостной жизни вдвоем, словно она проходила не в унылом гостиничном номере, а в уютном собственном доме. Майдан вставал первым, надевал свой любимый махровый халат и шел в буфет. Оттуда он возвращался со взятым напрокат подносом, уставленным горячим кофе, тарелками с салатами и по возможности свежими булочками, фруктами и обязательной бутылкой холодного брюта. Все это называлось завтраком. За ним следовали затейливые занятия любовью, перемежаемые короткими разговорами. Часам к четырем Олег заказывал обед в номер – не светиться же в ресторане, где кто-нибудь мог их заметить, – после которого Лиза наводила марафет и ехала на работу. Он же, слегка побродив по городу в поисках каких-нибудь пустячков ей в подарок, приходил туда же, но уже в разгар ночной игры. Наконец настал необычайный день – Лизин выходной, который они могли провести вдвоем до самого следующего утра. Поэтому накануне вечером разошлись по своим углам, а в полдень Лиза на своем «жигуленке» подхватила Олега на ВДНХ, и они поехали в загородный ресторан с кавказской кухней, в отличие от первого дня их знакомства… – Чего такой мрачный? – спросила Лиза, когда он плюхнулся на сиденье рядом, смачно хлопнув дверцей. – Надоело… – Что? – Все. – И я? – усмехнулась девушка. – Ты – нет. А вот все вокруг – да! Москва эта гребаная, игра, гостиница. Уехать бы… – Куда? За рубеж? И что ты там будешь делать? Что ты умеешь, Олежек, делать, кроме как в угадайку играть? – Много чего. На повара когда-то учился… – Ты – на повара?! – рассмеялась Лиза, чуть не выпустив руль. – А что смешного-то? – Да так, представила тебя в колпаке с поварешкой. Хорош! – Хорош не хорош, а полмира объездил за счет этого. Точнее – обплавал. – Во! Моряк – это для тебя. Этакий «Крепкий орешек – 3». – Путаешь. Это не Брюс Уиллис играет в том фильме, а Стивен Сигал. – А ты знаешь, что на Уиллиса похож? – Говорят… А ты – на Джулию Робертс. Мы с тобой – просто «голый уд». – Эт точно. А что тебя в коки потянуло? – Если честно, свалить хотел. В Штаты. Но мать пожалел, она тогда еще жива была. Да и понял, что никому я не нужен в тех Штатах без денег. Поэтому решил деньги зарабатывать. – Как? – Я еще в школе к картам пристрастился. Потом меня из поварского училища чуть за это не выгнали. В плаваниях, сама понимаешь, особенно нечем заниматься. Там и отточил технику и тактику, хоть и гонял нас замполит. А как сошел на берег, подался в бригаду катал – знал кое-кого из них. Год в учениках проходил: «бурчил», «отводил», «сигналил», «постановки» разыгрывал, а как научился «чесать» и «заряжать», так и начал работать на пару с одним кентом. – И много заработал таким образом? – Много? Ну, шрам на спине – от конкурентов в поезде «Одесса–Москва», перелом ключицы – от ментов на ходу спрыгивал… И так, по мелочи. На этой мелочи и заразился я рулеткой. Сначала мы с корешем на покере решили в казино погреться, но нас быстро зафейсовали на всем побережье Черного моря. Казиношники не лохи дорожные. Потом по Сибири вдарили. И всюду меня к рулетке тянуло. Стал я потихоньку в системы въезжать и понял, что пока это дело у нас только зарождается, ну пока ваш брат крупье… – Сестра тоже, – вставила Лиза. – Ну да, пока ваш брат-сестра не набрались мастерства, очень даже можно неплохо заработать на шариках-колесиках. – И заработал? – Представь себе. Мы даже с моим наставником по «сианцам» небольшое дело тут открыли. – Это по «лапше»? – Слухи дошли? – рассмеялся Майдан. – А твой хозяин лох, раз принял мою «лапшу» за чистую монету. Я ему на уши ее навешал, а он и съел. Не, ну как такие лохи большие дела заводят, ума не приложу? – Не такой уж он и лох, – задумчиво проговорила Лиза. – Так что за дело у тебя? – Дело? Пиво. Народ спаиваем. Но это не мое. Так, вложил бабки, процент на рулетке прокручиваю, а не мое… Я бы свое казино открыл с удовольствием. – Размечтался. Знаешь, какой стартовый капитал нужен? Мой Ашотик… – Не понял, – насупился Майдан. – Ну хозяин мой бывший. Он свою долю городского кладбища отдал, чтоб казино открыть. А уж в Москве и того дороже. – Отдал, – значит, стоящее это дело. «Что наша жизнь? Игра!» Правильно Пушкин написал… – А это не он написал, а брат Чайковского. – Ишь ты, грамотная. Так вот, а твой, – все еще не успокоился Олег, – Ашотик мог бы спеть: «Что ваша смерть? Игра!» Надо же, кладбище в казино превратить… Хотя есть в этом своя философия – гибельное это дело. – Точно. Убили, говорят, Ашотика, – без особого сожаления сообщила Лиза. – Иди ты! Не угодил кому? – Местные братья-славяне наехали. Вовремя он меня оттуда отпустил. Еще неизвестно, что бы со мной было. – А ты при чем? Такого кадра, как ты, любой хозяин должен холить и лелеять. – Эти отморозки отхолили бы меня… по очереди. И отлелеяли, – невесело пошутила девушка. – Девчонки мои звонили, плакали. – А новый твой хозяин не холит? – Гиви-то? – усмехнулась Лиза. – Нет. У нас с ним четкий контракт… – Нет, я про Козыря. – Тоже Бог миловал. – Смотри. Если узнаю что – башку ему сверну! – Ему не до того. Он, говорят, свою Тамарочку любит. Видел, какая она красавица? – Дело вкуса. А как она рулит без мужа? Не лохушка? – Да она и не рулит особенно. Всем этот Панин заправляет, Геночка. – Что за панибратство? Или он лелеет? – Ну хватит, а? Просто несолидный он какой-то даже для старшего пита, а тут – за управляющего остался. Тоже не рулевой. Самотеком все идет без Петра Ильича. Ладно, давай о тебе. Значит, ты мечтаешь о своем казино, как отец Федор – о свечном заводике? – Да. Для меня это будет единственная любимая работа. Я ведь не на земле хочу организовать казино, а на круизном корабле. Знаешь, какие там бабки плывут и какая скука? Уж я бы там все по-своему организовал… – Ну я понимаю, столы картежные там можно поставить, да и стоят, наверно, уже. А как ты себе мыслишь рулетку во время качки? – Во-первых, на всех лайнерах успокоители стоят – иначе на них бы никто не плавал. А во-вторых, можно сделать плавающий стол, ну, гироскопы там всякие. Я уж с одним механиком обсуждал это дело. – Представляю, как будут работать твои механизмы… – А что? И никто не подкопается! Ну качнет куда надо, раз, другой… Зато это будет первая рулетка на круизе! Да там такие бабки потекут! А я уж, так и быть, еще и свою старую профессию вспомню – буду еще и шеф-поваром в маленьком ресторанчике при казино. Ну, пойдешь ко мне в старшие пит-боссихи? Мир посмотришь, поживешь среди красивых людей… – Размечтался. Нет уж, я, в отличие от тебя, хочу стоять твердо на земле, а не на волнах качаться или… в облаках витать. Где ты собираешься деньги-то взять на все это? – А там и не такие большие деньги нужны для начала. Пары сотен за глаза хватит. Столы закупить да помещение оформить. У меня друг капитанит на «Степане Бандере» – это бывший «Богдан Хмельницкий», последний из купленных в Германии еще Союзом, так он и возьмет на борт, и еще дополнительно вложится – дело-то выгодное. И «крыш» в море никаких нет – ни с кем делиться не нужно. И никакие налоговые не наедут. Шоколад, короче! – А две сотни у тебя есть? – с сомнением спросила Лиза. – Ну я могу забрать пай из пивного дела – это штук сто будет. – А остальные? – Заработать нужно… – Как? – «Как», «как»! Выиграть! – Понятно. Берешь меня в долю, значит, если я тебе банк «солью». – Ну и что? Сейчас самое время, пока Козыря нет. Гена этот с Тамарой и оглянуться не успеют, как мы раскокаем «Золотое яичко» и слиняем по-тихому. А там ищи нас в открытом море. – Мягко стелешь, Олежек, но, чтоб снять на колесе сто тысяч «зеленых», нужно тридцать простых шансов выиграть при наших ставках по сотне. Это что же, я должна тебе тридцать раз подряд накатить? Да меня Федька-контролер за один такой промах отдыхать отправляет. А за три подряд и уволить могут. Или ты предполагаешь в течение тридцати дней играть со мной в кошки-мышки? Тоже всем все станет ясно уже на третий день. Нет, дорогой, это не способ обогащения. – Слушай, ну неужели ты все время без проигрыша кидаешь? Я же наблюдал – и у тебя выигрывают. – Правильно, выигрывают понемногу. Это я их на живца ловлю. А иногда позволяю себе расслабиться, катаю как бог на душу положит. Кайф ловлю: и с судьбой играю, и не на Козыря этого работаю. – Не любишь его? – А за что? Он же паучина! Они с Машковым – два сапога пара, хоть и разного размера. И как с ним Тамарка его живет? Нормальная вроде баба… – Как живет? А вот так, так и еще так, – сложил Майдан из своих кистей несколько замысловатых комбинаций, весьма похоже воспроизводя пару сплетенных тел. – Прекрати! – в шутку рассердилась Лиза. – Не то я брошу руль и трахну тебя! Ты меня заводишь. – Тогда заворачивай в лес, – подхватил игру Олег. – Нет уж, ты меня сначала накорми как следует. А там мотельчика нет рядом с твоим «Эльбрусом»? – Мотельчика нет, а вот отдельный кабинетик я тебе гарантирую… Пресытившись острыми блюдами и еще более острыми ласками за легкой занавеской отдельного кабинета в ресторане, через которую долетали обрывки слов обедающих и звяканье посуды, они вернулись к прерванному разговору. – Ты права, Белка, при ваших ставках в один удар много не снимешь, а тягомотину разводить некогда. Нужно объявить эксклюзивную игру со ставками по… тысяче баксов. – То есть как это? Выходит, значит, Олег Олегович в белом фраке и объявляет: «А теперь мы желаем поставить тысячу баксов на такую-то цифру и выиграть!» Вот смеху-то будет. Не выйдет у тебя ничего, милый. – Не выйдет? Ну, ты меня завела! Я докажу тебе, что выйдет. Главное – ты сработай. Это может получиться неожиданно: как увидишь, что я подошел и начал ставить у тебя, значит, будь готова. А если все получится, поедешь со мной в Одессу? Решишься? – С тобой и с деньгами – хоть на край света! – ернически закатила глаза и раскинула руки, как крылья, Лиза. – Ну гляди, слово не воробей, – абсолютно серьезно, даже жестко, ответил Майдан. Около полуночи, оставшись один в номере «Минска», Олег позвонил Дрону, своему карточному наставнику, партнеру и совладельцу пивного бизнеса. – Андрей Федорович? Здорово, дорогой. Не разбудил? – Здравствуй, не сплю еще. И сколько нужно? – Ты че? – притворился непонимающим Майдан. – Чего – сколько? – Ой, не надо нам системы Станиславского. Ведь бабки нужны? Проигрался опять? Говорил же тебе: завязывай с рулеткой – против случая не играют. – Да не в проигрыше я! Но встретиться нужно завтра с утра. – Что ж, подъезжай в офис к десяти… «Ишь, какой важный стал: подъезжай в офис!» – зло подумал Олег. Когда-то их офисом был тамбур да сортир вокзальный – там все важные вопросы решались, да и дележка в них же шла после разувалова очередного «башмака» – даже в кабак не решались в ближайшие дни сходить, чтоб не попасться вместе на глаза ментам. Ведь по легенде все они были случайными попутчиками. А теперь у всех членов «бригады» небось по офису. У кого – в Одессе, у кого – в Израиле, у кого – на Охотном Ряду, а у кого и в матушке сырой земле. У всех, кроме него, Майдана, последнего романтика из профессиональных катал – это же надо было заболеть рулеткой! Что после нее? Только «русская рулетка», когда вставляют в шестизарядный револьвер один патрон, прокручивают барабан, и наобум щелкают курком, приставив дуло к виску. Лучше не думать об этом… Наутро состоялась недолгая встреча и нелегкий разговор. – Ну что? Какие проблемы? – спросил Дрон Майдана вместо приветствия. – Андрюша, ну кто же так встречает друзей? Ты бы хоть порадовался как-то. Мы же месяц не виделись. – Ужасно рад, что исполнительный директор нашей фирмы месяц не виделся с генеральным. Спасибо, что зашли, Олег Олегович. Не за премией ли? – Сарказм Дрона был жестоким. – Слушай, ну какие дела у исполнительного, когда все исполнители работают как часы? Ты же сам знаешь, что я всегда готов, как пионер, в департаменте перетереть что надо или на стрелке помаячить. А так Владимир Сергеевич со всем справляется. Хорошего кадра я тебе нашел? – напомнил о последней своей заслуге Майдан. – Олег, поимей совесть! Он уже полгода работает за тебя, а зарплату вы оба получаете. И ты пару штук в месяц, почти как депутат Госдумы, огребаешь. Но те хоть на заседаниях сидят, а ты лишь за деньгами заходишь. Ну вот что ты в последний раз учудил? Пришел с похмела и выгреб наличку, которая на закупку была отложена. Людей унизил, Вадика подставил – я же его чуть не уволил сгоряча… – Было дело, сам потом переживал, – сыграл воплощение раскаяния Олег. – Но сейчас, сам видишь, я в полной завязке и готов выйти на работу, раз уж так надо, но… через неделю. Понимаешь, верняк у меня наметился один. Могу одно казино развести, сто процентов. – Ну когда ты наиграешься наконец? Слушай, брат, пора делом заняться. У нас же бизнес! – разгорячился Андрей. – Сейчас самое время расширить дело: контроль схвачен, на таможне свои люди, клиенты надежные – только работай! Я тебя в процент от прибыли включу, договоримся, и купишь себе хату наконец… – Ага! Все как ты: женюсь, дачку-тачку куплю, коня, – намекнул на последнюю прихоть своего более удачливого партнера Майдан. – Ты моего коня не трогай! – завелся Дрон. – Я, чтоб его купить, сам, как конь, в мыле с утра до вечера пахал, пока ты казино разные окучивал. Вот мы с тобой поровну вложились поначалу, так? И ты небось на процент с прибыли рассчитываешь? – Ну да! Ведь наши капиталы работают, – резонно, на его взгляд, заметил Майдан. – Капиталы сами не работают, парень! Я работаю с ними, чтоб прибыль получать! Мы договорились, что ты получаешь две штуки в месяц в виде зарплаты, а сотня твоя лежит в деле. А теперь подсчитай, какой годовой процент ты получаешь, умножь два на двенадцать. Сколько вышло? Сорок восемь! Да какой капиталист получает пятьдесят процентов годовых?! А тебе мало: ты еще хочешь процент с прибыли. А ты мне процент со своих выигрышей платишь? – С какого это рожна? – Вот видишь, ты мне не должен! – возмутился Дрон. – А я тебе должен? Да ты за два года вернул уже свою сотню, да еще небось сейчас назад ее потребуешь. – Глаза обычно невозмутимого Дрона (иначе как бы он стал одним из лучших катал на трассе Москва–Одесса) гневно сверкали. – А такого уговора не было. Деньги в деле, и отдать тебе их сейчас нет никакой возможности, что бы ты там ни нарыл в своем казино. – Не горячись, Дрон. Мне не нужна вся сотня… прямо сейчас. Мне бы двадцатку… – Двадцатку? Вот так, сразу? А на что я партию «Туборга» возьму в Калининграде, а? – Андрюха, мне очень надо. Ну помоги! Дрона зацепило: даже в начале их знакомства, когда Майдан был еще неопытным стажером «бригады», он никогда не просил. Он ждал, весело требовал, брал и ставил перед фактом, но никогда не просил. А тут вдруг такое унижение. Сердце Андрея Федоровича дрогнуло. – Ладно, сделаем так: я даю тебе двадцатку – занять, между прочим, придется, – но под процент, если не вернешь мне завтра утром. Понял? Послезавтра вернешь уже двадцать пять, еще через день – тридцать пойдут в зачет с твоей доли… – Так это же счетчик! – возмутился Майдан. – Западло. – Фильтруй базар, Олежек! Мне-то бабки дадут не за хрен собачий: бесплатный сыр только в мышеловке да у вороны на ели. Согласен на таких условиях – бери. Нет – как хочешь. И подумал я, что пора нам разделиться. В январе отдам я твою сотню, и ветер тебе в парус. – А если мне раньше она понадобится? – Такого уговора на игру не было – на ходу с поезда соскакивать. Я тебе не «Альфа-банк». Такие деньги еще собрать надо. Вот, держи двадцать тонн и двигай, – вынул Дрон из сейфа две лоснящиеся пачки новеньких банкнот. – А я поехал деньги собирать – в Калининграде контейнер пива третий день стоит… Полдела было сделано. Теперь оставалось найти достойного партнера для объявления эксклюзивной игры. Майдан давно приглядывался к бывшему депутату Госдумы господину Санину, который недавно обобрал несчастного араба, и тот уехал на родину, очевидно, чтобы подкачать немного средств из наследственных скважин. Санин на этом не успокоился и каждый вечер являлся в казино в сопровождении своего верного оруженосца Петровича, похожего на Дон Кихота, в то время как сам Санин был недоброй копией Санчо Пансы. Этот Санчо с непроницаемой физиономией занимал место, то на покере, то за столом для «баккара», и неизменно выигрывал, задавливая противников тупым равнодушием и неиссякаемостью своего кошелька-«дипломата», который таскал за ним Петрович. Егор Константинович Санин никогда не вставал за рулетку, поэтому Олег Олегович решил, что тот не очень в ней искушен и его нетрудно будет развести на эксклюзивную игру… в одни ворота. Через час после открытия казино Майдан подошел к столу «баккара», где на своем привычном месте господин Санин раздевал какого-то залетного из гостей «Евразии». Тот уже после второй игры выразительно хлопнул себя по опустевшим карманам и пошел в бар. – Не желаете? – поднял победитель свой бульдожий взгляд. – Нет, спасибо – в карты я наигрался на всю жизнь. Но за вашей игрой наблюдаю с большим удовольствием. Как вы того бедуина красиво сделали. – Благодарю. Жаль, что вы в карты не играете. Я ведь тоже за вами не без удовольствия слежу, хоть не жалую рулетку. Пока вы тоже в плюсе? – И когда вы успеваете? – удивился, уклоняясь от ответа, Майдан. – Не хотите ли выпить? Я угощаю. – А! – махнул рукой Санин. – Пошли – все равно не с кем играть. После первой рюмки – Олег пил виски, Санин предпочел водку – они познакомились, после второй разговорились. Предметами разговора мужского рода в их беседе оказались президент и опальный канал телевидения, а женского – недавно появившаяся в казино супруга хозяина и игра. Что касается последней, то Майдан намеренно проявил недюжинные познания в тайнах картежного промысла и даже рассказал несколько подлинных историй из своей катальской жизни, называя их героем не себя, а некоего приятеля – так он подстраховался от возможного предложения собеседника сразиться за карточным столом, что не входило в его планы. А то, что теплое общение двух завсегдатаев казино обязательно должно закончиться соперничеством в игре, Майдан не сомневался – это же был игорный, а не Английский клуб. – А почему вы не жалуете рулетку, Егор Константинович? – спросил он наконец. – Видите ли, Олег Олегович, я предпочитаю игру. В том смысле, что у вас имеется партнер или противник, если угодно, с которым вы соревнуетесь. Наблюдаете за его реакцией, за движением глаз, дыханием… да не мне вас учить, как я понимаю. А как можно соперничать с шариком и колесом с цифрами? – Ну здесь вы не правы. Это же игра в чистом виде – игра с самим случаем, с судьбой! Да между картами и рулеткой такая же разница, как между… водкой и героином, – вдруг нашел сравнение Майдан. – Не зря же знатоки называют алкоголь «бычьим кайфом». – Эк вы хватили, – рассмеялся Санин. – Но вы им не брезгуете, как я вижу. Да и я тоже. А героин, говорят, губителен. – А вот рулетка – нет. Там же всегда можно остановиться, да играют на ней не просто так, а по вполне надежным системам… – хотел было надеть на крючок червяка пожирнее Майдан, но собеседник перебил его: – Да знаю я все ваши «даламберы», «биаррицы» и прочие «канселейшны». Изучил и даже пробовал играть. Но не берет! Мне соперник нужен. – Соперник? Кажется, я придумал, – «вдруг» осенило Олега. – А я вам подойду? – Вы мне симпатичны, молодой человек, но как можно соперничать в рулетке? – Сделаем так: каждый из нас входит в игру с одинаковой суммой. Ну, например, с десятью тысячами. Играем до конца любыми шансами и их комбинациями. Игра кончается, когда у одного из игроков иссякнут игровые фишки. Кто больше выиграет к этому моменту – тот и победитель. Ему-то и возмещает проигравший сумму ставок, то есть десять тысяч. Выходит, что победитель выигрывает вдвойне. И система эта заставляет играть активно, а не тянуть кота за хвост на равных шансах. Глаза Санина загорелись: он верил в свой фарт в игре и победителем заранее считал себя, но на всякий случай уточнил: – Значит, если вы, скажем, поставив свои десять тысяч, выиграете пятьдесят, а я, поставив сотню баксов, выиграю два к одному, мне еще вам придется десять тысяч отстегивать, и я буду в минусе на девять девятьсот? – Да. И наоборот, естественно. Зато, согласитесь, мы будем играть не только против шарика, но и друг против друга. Попробуем? – Пожалуй, можно, но сколько же продлится игра, если нужно спустить десять тысяч при максимальной ставке в сто долларов? Это же придется игр тридцать провести, ставя на три шанса за раз! – Почему? Можно и больше шансов играть одновременно – вся таблица к вашим услугам. Но можно ускорить процесс, подняв ставки. Скажем, до тысячи. Мы же оба члены этого клуба и имеем право заказать эксклюзивную игру. Местное начальство пойдет нам навстречу, потому что это оживит игру, поднимет престиж заведения – в других-то казино сразу узнают. А еще к нам и присоединится кто-нибудь – ведь не каждый день можно пощекотать себе нервы такими ставками. Но остальные играют простую игру, конечно. Ну, согласны? – протянул открытую ладонь Майдан. – Давайте попробуем! – хлопнул по ней своей лапищей Санин, скрепляя уговор. – Тогда пойдем к управляющему и договоримся об эксклюзиве на… полночь. Идет? – Согласен. Вон он идет, кстати. Олег изложил суть просьбы, предварительно умаслив Панина стопкой «Джека Дэниелса», от которой тот не смог отказаться, несмотря на запрет Петра Ильича. Гена Панин пришел в замешательство: назначение такой игры было компетенцией хозяина заведения, ведь максимум ставок согласовывался с властями. Ситуация была из разряда «хочется и колется». С одной стороны, очень соблазнительно «разогреть» казино, тем самым подняв его доходы за время отсутствия Козырева: вот, мол, какой я умелый старший пит – не пора ли меня сделать управляющим до конца испытательного срока. А с другой стороны, есть опасность и вылететь за самоуправство. С Тамарой пойти посоветоваться, что ли? Но она баба и вряд ли решится в отсутствие мужа пойти на такое. Нет, тут может помочь только Макаров! Если что, и ответственность пополам… – Простите, господа, но я дам ответ через полчаса, – пообещал Гена и, оставив друзей у стойки, рванул к главбуху. Иван Давыдович почему-то жутко обрадовался известию, посоветовал разрешить игру во благо заведения на первом столе и даже дружески похлопал своего временного начальника по плечу. Как только тот ушел, он набрал номер хозяина «Евразии». – Гиви? Здравствуй, генацвале. Сегодня можно «пробой» организовать через Белку – на ее столе будет эксклюзивная игра. По штуке, представляешь? К полуночи присылай своего человека… |
||
|