"Лис Улисс и край света" - читать интересную книгу автора (Адра Фред)

Глава десятая Спиритический сеанс Глава десятая Тяжело в учении, тяжело в бою

И вот морское путешествие подошло к концу. Мы с дядей высадились на берег. Нас ждал новый мир — незнакомый и пугающий. Правда, дядя уже бывал в Градбурге прежде, но это было давно, так что для него этот мир снова был незнакомый и пугающий. К счастью, рядом с дядей находился я, а то, возможно, он и не решился бы опять сюда приехать. Со мной ему было намного спокойней — особенно после моего геройского поведения во время плавания, о чем я вкратце поведал в предыдущих главах.

На этот раз дядя привез в Градбург образцы целебного антарктического льда. Как известно, целебный антарктический лед лечит от всех заболеваний, которые вызываются целебным антарктическим снегом.

Дядя ходил по домам и всех подряд уговаривал купить чудо-продукт далекой Антарктиды.

— Попробуйте, — убеждал он. — Ах, какой лед! Прямо тает во рту! Из натуральной воды, никакой химии!

Дядя звал меня с собой, но коммерция — не для меня. Я приехал на Большую Землю, чтобы приобрести хорошую профессию. Именно этого жаждал мой папа и избегала моя мама. Я не мог их подвести! А дядю — мог.

Когда же встал вопрос — на кого идти учиться, колебался я не дольше мгновения. Поскольку в детстве я хотел стать космонавтом, то пошел в Высшую Книжную Гимназию. Здесь готовили будущих библиотекарей.

Это была суровая учеба. Для настоящих самцов. И это при том, что большинство учеников были самками. Но это были необыкновенные самки. Настоящие боевые подруги. С любой из них можно было идти и в разведку, и в библиотеку.

Труба поднимала нас в пять утра. Мы выбегали на плац и строились в шеренгу. Главнокомандующий проходил вдоль нас и зычным голосом призывал:

— Бойцы! Помните!

И мы дружным хором обещали помнить. Помнить о том, что мы должны защищать книги от их извечных врагов — читателей. О том, что на нас возложена великая миссия: исполнить свою великую миссию. О том, что есть такое слово — «слово».

В конце каждого семестра лучших из нас отправляли на передовую. Из библиотек приходили тревожные известия о нашествиях читателей. Библиотекарей не хватало, и наша Гимназия без устали поставляла им на выручку новых и новых выпускников. Сначала самых лучших, а когда они кончились, то даже юнцы, не закончившие обучения, отправлялись добровольцами в самые жаркие читальни.

И вот однажды я понял, что близок и мой черед. Я с гордостью готовился исполнить свой священный долг.

Меня вызвал к себе Главнокомандующий.

— Я не стану тебе приказывать, Евгений, — сказал он, и по щеке его поползла скупая, жадная и алчная мужская слеза. — Ты еще слишком юн. Но на твоем месте я бы ушел добровольцем в Центральную библиотеку города. Командует ею генерал Борис, и служить под его началом — это честь для любого недоучившегося салаги.

Надо ли говорить, что я немедленно изъявил готовность присоединиться к генералу Борису в его благородной борьбе? Конечно, надо! Я немедленно изъявил готовность присоединиться к генералу Борису в его благородной борьбе!

Расчувствовавшийся Главнокомандующий подарил мне именное перо, на котором было выгравировано «За начитанность и отвагу», и благословил в путь. С котомкой за плечом, вооруженный лишь знаниями, полагаясь только на безрассудную храбрость и честь, я навсегда покинул стены Гимназии.

Город был похож на призрак: он замогильно выл, гремел ржавыми цепями и избегал солнечного света. Ветер гнал по улицам страницы книг, павших в боях за свободу, за право самим решать, кто будет их читать, а кто — нет. Из черных оконных глазниц зрачками торчали и глядели мне вслед несчастные дети, чьи отчаявшиеся родители ушли на помойки, чтобы найти своим чадам хоть что-нибудь почитать. Сердце мое сжималось от сострадания, разум вскипал от ярости, клюв высыхал от горечи, крылья тряслись от праведной злости. Ничего, виновные еще за все заплатят!

Кстати, насчет заплатят. В это смутное время по Градбургу нельзя было пройти без того, чтобы не заплатить бандитским патрулям, из последних сил поддерживающих в городе беспорядок. К счастью, деньги у меня были. Незадолго до описываемых событий, родители прислали мне небольшую сумму и записку, в которой говорилось:

К стыду своему, я вынужден признаться, что ослушался родителей и все деньги потратил на то, чтобы положить их себе в кошелек. Фактически я их присвоил. Ах, война, мерзавка, на что же ты нас толкаешь!

Евгений прервал работу над романом и задумался. Не переусердствовал ли он с художественным вымыслом? Впрочем, если в главе есть хотя бы два слова правды, то правдива вся глава. Эту формулу Евгений вывел сам, только что.

Он перечитал написанное. Два слова правды было. Порядок.

— Нам пора! — раздался с порога голос Берты. Евгений вздрогнул. Будучи всецело погруженным в творческий процесс, он даже не услышал, как лисичка вошла в комнату. А Константин вообще успел заснуть, пока Берта прихорашивалась для встречи неизвестно с кем. Но немедленно проснулся, стоило только лисице подать голос.

— Я готов!

— Я тоже, — сказал Евгений, закрывая тетрадь.

Через пару минут друзья уже выходили из гостиницы. За ними из окна наблюдал Бенджамин Крот.

«И эти куда-то на ночь глядя, — подумал он. — Наверное, тоже хотят выдать меня врагам. Всех вокруг хлебом не корми, дай только выдать меня врагам».

Внезапно Крот уловил движение на другой стороне улицы. Что-то мелькнуло и тут же исчезло. Енот в изумлении раскрыл пасть. Из недр его археологической памяти всплыло что-то смутное, малоизвестное, древнее… Какой-то миф…

— Не может быть… — прошептал Бенджамин Крот, чувствуя, как шерсть приходит в движение. — Бумажный Зверь!

Ошарашенный енот сел на кровать. Оживающие мифы — это скверно. Подумать только, Бумажный Зверь!

— Ничего, — тихо сказал Крот. — Бумажный — это еще не финиш. Главное, чтобы до Железных не дошло.

Археолог тяжко вздохнул. Теперь еще надо каким-то образом увидеться во сне с Лисом Улиссом.

В голову полезли кажущиеся чужими мысли. Но они вполне точно передавали чувства Крота. «Ох… Ну и дела. Сил моих нет. Вот увидите, я уволюсь»…

Суслик Георгий шел по Кромешной улице к дому номер тринадцать, двигаясь той самой механической походкой, которая не на шутку испугала Бенджамина Крота. Если бы археолог мог видеть глаза партнера, он перепугался бы еще сильнее: взгляд суслика казался остекленевшим, зрачки пребывали в неподвижности. Мягко говоря, Георгий был не в себе. Если бы суслик мог наблюдать себя со стороны, ему многое нашлось бы что сказать.

Окна дома номер тринадцать светились робким неровным светом — электричество на такое не способно, а это означало, что в доме зажгли старые добрые свечи.

Георгий пересек веранду и зашел в дом. Посередине комнаты за круглым столом расположились трое призраков — волк, пантера и тигренок. Они держали друг друга за лапы и хором произносили:

— Вызываем тебя из мира живых. Приди же на наш зов, о живой.

— Я пришел, — ровно сказал Георгий. — Зачем вы позвали меня? Зачем потревожили мой покой?

Три пары призрачных глаз уставились на застывшего, подобно игроку в «замри», суслика.

— Получилось… — восторженно прошептала пантера Клара.

— Конечно, получилось, — самодовольно заметил Волк Самуэль. — Я уже не в первый раз в своей смерти провожу спиритический сеанс и вызываю живого. — Он повернулся к пришедшему и строго спросил: — Кто ты, о существо из мира живых?

— Я - Георгий.

— Мы звали того из живых, кто способен и готов ответить на наши вопросы. Способен ли ты, Георгий, и готов ли отвечать нам?

— Разумеется. Я умею придумывать ответы на все вопросы. И даже могу дать самый главный ответ на самый главный вопрос.

— Так дай же! — сгорая от любопытства, воскликнула Клара.

— Все в мире не имеет смысла, за исключением того, что составляет мою, Георгия, личную реальность, за пределами коей никакого «мира» не существует.

«Самый главный ответ» привел духов в замешательство.

— Разве это то, что нам нужно? — удивилась Клара.

— Я же говорил, что мы не того вызываем, — проворчал юный Уйсур.

А Волк Самуэль сказал Георгию:

— Благодарю тебя, о живой. Но это не совсем то, что нас интересует.

— Не то? Странно. Это же самое важное, что только может быть. Вы меня разочаровываете.

— В каком смысле? — нахмурился Волк Самуэль.

— Не важно, — ответил Георгий, в голосе которого наконец стал прорезаться намек на эмоции. — О мертвых либо хорошо, либо никак. Так что никак. О чем же вы хотите меня спросить? Может, вас интересуют глобальные вопросы? Например, в чем смысл смерти?

— Нет-нет, — торопливо возразил волк.

— Тогда, вероятно, вы хотите узнать, есть ли жизнь до смерти!

— И это нет.

— Смерть после жизни?

— Нет!

— Неужели вы вызвали меня, чтобы задавать вопросы нефилософского свойства? — поразился Георгий.

— Ну… Пожалуй, что так… — смутился призрак.

— В таком случае, в следующий раз я захвачу с собой микроскоп, — сказал суслик.

— Зачем? — хором удивились привидения.

— Чтобы вам было чем гвозди забивать. Раз уж вы не мелочитесь и призываете из мира живых величайшего философа, чтобы узнать какую-то фигню…

Волк Самуэль сурово погрозил суслику пальцем.

— Вы это прекратите, Георгий! Не забывайте, о мертвых либо хорошо, либо очень хорошо!

— Вы правы. Извиняюсь. Готов выслушать ваши глупые и неинтересные вопросы. Только имейте в виду, что, раз я величайший философ, то отвечу только на восемьсот вопросов, и ни на один больше!

— Сколько? Восемьсот?

— Больше нельзя!

— Да у нас столько и не наберется, — заметила Клара.

— Это вам так кажется. Вот увидите, один вопрос повлечет за собой другой, и так далее, пока лимит не будет исчерпан, а вы так и останетесь ни с чем. В сущности…

— Не надо в сущности! — перебил Волк Самуэль. Он уже понял, что если Георгия не останавливать, то он способен уболтать их до смерти. Или до чего там можно уболтать тех, кто и так давно мертв. — Итак, вопрос! Скажи, о живой, где находится сокровищница саблезубых тигров?

— О… — сказал Георгий. — Так вот, что вам нужно…

— Отвечай, о порождение мира живых! Отвечай тому, кто призвал тебя! — потребовал Волк Самуэль. — Ты обязан!

— Да… — неохотно согласился Георгий. — Ладно, я отвечу. Слушайте внимательно. В Градбурге живет лис по имени Леонард Прецедентис…

— Какой Градбург? — нетерпеливо перебил его Волк Самуэль. — Какой еще Прецедентис! Я спрашиваю, где сокровищница саблезубых! Это здесь, в Сабельных горах, а не в Градбурге!

— Так я и отвечаю. Вы будете слушать или нет?

— Самуэль, предоставьте живому ответить так, как он считает нужным, — вмешалась пантера Клара.

— Да-да, конечно, дорогая Клара, — немедленно остыл волк.

— Благодарю вас, сударыня, — сказал Георгий. — Итак, в Градбурге живет лис по имени Леонард Прецедентис. Вы должны вызвать его сюда.

— Что-о? Из Градбурга?! — брови Волка Самуэля поползли вверх. — Он знает точное местонахождение клада?

— Что вы, откуда? Нет, конечно!

— Тогда зачем нам его вызывать, да еще из Градбурга?!

— Дело в том, что Леонард Прецедентис — мой адвокат. А на вопрос, который вы задали, я буду отвечать только в присутствии своего адвоката.

Волк Самуэль потерял дар речи. Пантера Клара ахнула. А юный Уйсур вскричал:

— Что вы врете! Не знаете ответа, так и скажите!

Георгий опустил глаза.

— Вы правы, не знаю. Но мне было очень стыдно в этом признаться.

Пантера Клара снова ахнула.

— Как не знаете?! Вы же из мира живых!

— Боюсь, что даже в мире живых на этот вопрос никто не даст ответа. А волнует он многих.

— Как жаль… — расстроился Волк Самуэль. — А мы так на вас рассчитывали. Излетали Сабельные горы вдоль и поперек, и все без толку. А нанять проводника без разрешения, оказывается, невозможно. Никто не соглашается. Да и еще и пугаются нас. А в мэрию мы даже соваться не стали.

— Понимаю, — кивнул Георгий. — С вашими физическими характеристиками добиться чего-либо от бюрократов будет не просто… Но я могу вас утешить.

— Утешить?

— Да. Я знаю наверняка, что вы не найдете сокровища саблезубых.

— Ничего себе утешение…

— Погодите, это не все. Я также знаю абсолютно точно, что они вам и не нужны.

— А это уже не вам решать, любезный наш живой! — возмутился Волк Самуэль.

— Постойте, это тоже еще не все. Главное я пока не сказал. Так вот. Вы все равно не зря приехали в Вершину. Вы обретете здесь нечто, что гораздо нужнее вам, чем сокровища саблезубых. Что-то очень важное для всех вас. Хотя вы это и не ищете.

Ответом пророчествующему суслику были шесть недоуменных глаз.

— А можно конкретней? — спросила Клара.

— Увы, нет. Сейчас, находясь на границе между миром живых и миром мертвых, я вижу вашу большую удачу, но она никак не связана ни с какими сокровищами. А вот что это конкретно, мне не видно. Не видно… — Георгий закрыл глаза и осел на пол. — Не видно… — Суслик распластался на полу и негромко захрапел.

— Все, — сказал Волк Самуэль. — Он растратил энергию. Теперь ему необходимо поспать. Все-таки живые — слабаки!

— Самуэль, о чем это он говорил? — спросила Клара. — Какая удача? Что мы найдем?

— Не знаю… — пожал плечами волк. А юный Уйсур лишь скорчил презрительную мину, выражая тем самым недоверие к заявлениям живого.

Внезапный стук в дверь прервал их беседу. Привидения удивились, кто это может быть? Ведь дом заброшен.

— Открыто! — выкрикнул Самуэль.

Дверь распахнулась. На пороге стояли Берта, Константин и Евгений. Вид у них был настороженный, но решительный.

— Вы? — удивился Волк Самуэль, обращаясь к пингвину и коту.

— Вы? — удивились Евгений и Константин, обращаясь к волку.

— Кто это? — удивилась Берта.

— Кто это? — удивилась Клара.

— Явились — не запылились, — буркнул юный Уйсур.

Константин, Евгений и Волк Самуэль принялись наперебой знакомить Берту с Кларой.

— А этот что здесь делает? — поинтересовался Константин, указывая на Георгия.

— Спит, — ответил Волк Самуэль.

— А…

— Почему вы без Лиса Улисса? — спросил волк.

— Мы не знаем, где он, — честно призналась Берта. — Он уехал раньше нас, и мы никак не можем его найти. Честно говоря, ужасно за него беспокоимся. Вы его не видели?

— К сожалению, нет, — развел лапами волк-призрак. — Но не думаю, что следует беспокоиться. Лис Улисс умеет за себя постоять.

— Он-то умеет, — хмыкнул Константин. — А за нас кто постоит?

— А вы, значит, тоже за сокровищами прибыли? — догадалась Берта.

— Ну да. Только без толку. По этой карте ничего отыскать невозможно, — пожаловался Волк Самуэль.

— Это точно, — согласился Константин. — Эх, Евгений, Евгений…

— Ты опять?! — подпрыгнул пингвин.

— Убью обоих, — прошипела Берта.

— Скажите, уважаемые, а что вас привело в этот дом? — спросила пантера Клара.

— Мы получили приглашение, — ответила Берта. — Явиться сюда после полуночи.

— От кого? — удивился Волк Самуэль. — Здесь только мы. Но мы вас не приглашали.

— От Трубача-В-Потертой-Куртке, — сказала Берта.

— А может, от Флейтиста-В-Поношенном-Пальто, — предположил Евгений.

— Или от них обоих, — добавил Константин.

— Но здесь нет никакого трубача, — удивленно ответил Волк Самуэль.

— И никакого флейтиста, — сказала Клара.

— И никаких обоих, — хмуро добавил юный Уйсур.

— Ну… Возможно, он… или они… еще придет… придут… — неуверенно предположила Берта. — Или встреча должна произойти не с ним… не с ними… А с кем-то другим.

— С каким еще другим? — недоуменно поинтересовался Волк Самуэль.

— Не знаю… — развела лапами лисичка.

— Со мной! — раздался сверху громкий голос.

Все вздрогнули и задрали головы. С потолка спускался незнакомый призрак — тигр в костюме-тройке.

Старокладбищенские привидения и Несчастные попятились.

Тигр неторопливо опустился в кресло у незажженного камина, закинул одну призрачную заднюю лапу на другую и представился:

— Добрый вечер, дамы и господа. Я — хозяин этого дома. Неизвестный Гений.