"Лис Улисс и край света" - читать интересную книгу автора (Адра Фред)

Глава одиннадцатая Те же и Неизвестный Гений

Реакцией на заявление нового призрака явилась немая сцена. Привидения со Старого Кладбища и не подозревали, что в доме есть еще духи, кроме них. А Несчастные ожидали увидеть либо Флейтиста, либо Трубача, либо кого-нибудь еще, но совершенно не предполагали, что этот кто-нибудь спустится с потолка и окажется полупрозрачен.

Неизвестный Гений покровительственно глядел на них, наслаждаясь произведенным эффектом.

— Ну, право, — с легкой улыбкой сказал он. — Должен ведь дом кому-то принадлежать, верно? Неужели вы думали, что хозяин не объявится?

— Логично, — ответил Волк Самуэль. — Разрешите представиться…

— Не утруждайтесь, — махнул лапой тигр. — Я знаю, кто вы, откуда и зачем. Наблюдал за вами.

— О… — смутился волк. — Тогда почему не появились раньше?

— А зачем? — усмехнулся Неизвестный Гений. — Мне нечего было вам сказать.

— А сейчас есть? Ну, давайте, говорите.

Волк, а следом за ним и остальные кладоискатели расселись за столом. Откуда-то из недр себя Неизвестный Гений выудил трубку, засунул между зубов, и из нее повился призрачный дымок. Призрачный дымок, кстати, довольно мало чем отличается от непризрачного. Неизвестный Гений вытянул губы и выпустил несколько фигур из дыма. Все они изображали самого Гения.

— Вы только не обижайтесь, мои любезные собратья по смерти, но я собирался говорить не с вами, а с этими молодыми зверями. Правда, — добавил он прежде чем возмущенные собратья по смерти успели среагировать, — я ничего не имею против вашего присутствия.

— Подумаешь, — фыркнул в ответ юный Уйсур. — Очень надо нам присутствовать. А вот ни капли не интересно, что вы там собираетесь сказать. — После этих слов тигренок уселся поудобней, готовясь внимательно слушать, — чем сильно попортил и без того неважнецкое впечатление от своего выступления.

— А как вас зовут на самом деле? — полюбопытствовала Берта.

— Неизвестный Гений, — ответил Неизвестный Гений.

— Нет, я имела в виду — полностью?

— Полностью — Никому Неизвестный Гений, — терпеливо ответил тигр. — У меня, конечно, имелось также и имя, данное при рождении, только оно совершенно ничего не значит. Я его давно забыл.

— А почему вы неизвестный? — спросил Константин. — Разве гении бывают неизвестны?

— Гении всегда неизвестны, — последовал категоричный ответ. — Неизвестны и непризнанны. Признанный гений — нонсенс.

— Как так? — удивился кот. — Да я могу вам назвать кучу известных и признанных гениев!

— Даже не пытайтесь! Все, кого вы сможете назвать, гениями не являются. Они просто талантливы.

— Позвольте, а Юк ван Грин? — напрягся Евгений.

— Был очень талантлив.

— Но он гений! — настаивал пингвин.

— Ерунда! Если бы он был гений, его имя никогда бы не осталось в веках. — Голос призрака стал сердитым. — Как же вы не понимаете! Для того, чтобы стать известным и признанным, нужна решительность и уверенность в себе. А талант обратно пропорционален решительности и уверенности в себе. Поэтому максимальный талант, — а это и есть гений, — никогда не решится на признание и известность! Самыми известными становятся бездари, потому что они наиболее уверены в себе. Реже известными становятся таланты. Гении — никогда!

— Спорно, — заметила Берта.

Евгений хотел уже с ней согласиться, но внезапно спроецировал слова Неизвестного Гения на себя и понял — а ведь верно! Вот, например, сам Евгений — совершенно неизвестен! И при этом в поэтических баталиях, которые нередко проносились в пингвиньем воображении, он всегда одерживал победу над Юком ван Грином. Так вот почему! Теперь все понятно!

— Да… — зачарованно проговорил пингвин. — Действительно, подлинные гении должны быть безвестны.

Берта решила не реагировать, так как обсуждение природы гениев, по ее мнению, слишком затянулось. В конце концов, какая разница, прав Неизвестный Гений или не прав. Тем более, что он не прав.

(Если бы этот разговор мог слышать суслик Георгий, ему многое нашлось бы что сказать. Но Георгий спал на полу в паре метров от стола. Об этом у него тоже нашлось бы немало что сказать, если бы он мог это видеть.)

— А в какой области вы гений? — поинтересовался Евгений.

— Я историк! — ответил тигр. — Но в отличие от обычного историка, я исследую не прошлое, а будущее!

— Так вы провидец! — сказала Берта.

— Нет, — поморщился Неизвестный Гений. — Провидение — не наука. А у меня все точно. Я историк! Я исследователь будущего!

— Но, позвольте, как же можно исследовать то, что еще не произошло? — удивилась Берта.

Неизвестный Гений закатил глаза.

— О, нет! — застонал он. — Мало мне было при жизни этих заявлений!

— Простите, я не хотела вас обидеть, — смутилась лисичка. — Просто мне непонятно.

— А кому-нибудь другому понятно, что я имею в виду? — Неизвестный Гений обвел взглядом присутствующих. Утвердительного ответа не последовало. Тигр гордо задрал нос. — Так я и знал. Участь гения — быть непонятым современниками. — Он немного подумал и скорректировал: — Потомками.

Берта решила, что пора менять тему.

— А тот, через кого вы передали нам приглашение… Он кто?

— Это мой друг. Флейтист-В-Поношенном-Пальто.

— Но записка была подписана Трубачом-В-Потертой-Куртке. И тот, кто ее принес, действительно носил потертую куртку и у него действительно была труба.

— Да? Ну, значит, это был Трубач. Потому что с какой стати Флейтисту подписываться Трубачом, если у него труба, а не флейта.

Берта поймала себя на том, что никогда еще прежде не меняла темы с такой частотой. Но желание делать это возникало чуть ли не после каждой реплики Неизвестного Гения.

— Давайте оставим это, — предложила она.

— Наконец-то, — издала слабый стон пантера Клара, которая из разговора не поняла вообще ничего, зато вспомнила, что бывает такая штука, как головная боль. Конечно, она ее не чувствовала, так как была призраком. Но она о ней вспомнила, что само по себе уже неприятно.

— Так зачем же вы хотели нас видеть? — спросила Берта.

— Дело в том, что та эпоха, в которую мы все сейчас входим, исследована мной очень мало, — сказал Неизвестный Гений и выпустил еще несколько дымовых Неизвестных Гениев. — История говорит о появлении Бумажных Зверей и чужеземцев, но что дальше — она умалчивает. Это из числа так называемых белых пятен истории. Но совершенно очевидно, что в Вершине начинается новая эра. Наверняка страшная.

— Почему? — сделал большие глаза Евгений.

— Так ведь Бумажные Звери!

— Но кто они — эти Бумажные Звери?

— О! — тигр многозначительно поднял палец. — Вот именно за этим я вас и пригласил. Чтобы рассказать о Бумажных Зверях. Вы, как и они, часть моего исследования. Я подозреваю, что ваше появление в Вершине не случайно. Объясняя вам суть происходящего, я не только исследую столь интересную эпоху, но и вписываю свое имя в историю! А это согласитесь, дело серьезное.

Берте снова захотелось поменять тему, но, к сожалению, уже было не на что. Чтобы переварить все, что говорил Неизвестный Гений, требовалось время, а она явно за разговором не поспевала. Судя по мордам остальных, они отстали от него еще больше. Константин и Клара, похоже, вообще топтались в самом начале. Где-то в районе «здравствуйте, меня зовут Неизвестный Гений».

К счастью, следующим вопросом Евгений предоставил лисичке передышку — даже не подозревая об этом.

— Давно хотел узнать… Вам, наверное, известен ответ, раз вы историк… Почему город называется Вершиной? Он ведь у подножия Сабельных гор, а не на вершине.

— Ну не называть же город Подножием! — ответил Неизвестный Гений. — Кому захочется жить в таком городе? Сами подумайте: подножие. Город под ногами. У жителей такого города непременно разовьется комплекс неполноценности!

— Хм… Тогда у жителей города с названием Вершина должна развиться мания величия. Так, что ли?

— Конечно, — согласился тигр.

— Но ведь этого не произошло.

— Еще как произошло! А если также учесть, что на самом деле эта Вершина — подножие… У-у-у, какие роскошные психические отклонения расцветут в таком месте.

— И наверняка расцвели, — подал голос Константин.

— В полный рост! — подтвердил Неизвестный Гений. — Прямо не город, а находка для психоисторика!

Берта решила, что передышку уже можно сворачивать.

— Итак, вы пригласили нас, чтобы?.. — сказала она.

— Чтобы дать некоторые объяснения о том, что происходит. Рассказать о Бумажных Зверях. А то блуждаете, как в потемках…

— А Бумажным Зверям расскажете про нас? — спросил Евгений.

— Еще чего! — фыркнул Неизвестный Гений. — Стану я якшаться со всяким абсолютным злом! Нет, в своих поступках я ориентируюсь исключительно на нужды науки и на цели добра.

Неожиданно на полу зашевелился Георгий. Суслик потер нос, почесал щеку и, не открывая глаз, довольно четко произнес:

— Совместимы ли гений и добродетель? Этот вопрос волнует зверье с незапамятных времен. Может ли гений называться гением, если его гений служит добру? Можа… ожа… — Шофер-философ снова потер нос и замолчал. Дыхание его опять стало мерным, негромкий храп — ритмичным.

— Что это было? — обалдел Константин.

Никто не ответил. Волк Самуэль перелетел через стол, повис над Георгием и внимательно к нему присмотрелся.

— Спит, — заключил он. — И, судя по ауре, не просыпался.

— Тогда как же? — удивился Константин.

— Во сне говорил, — объяснил волк. — Наверно, приснилось что-то. Что-нибудь вроде нашей беседы.

— Тогда, с вашего позволения, я продолжу, — строго сказал Неизвестный Гений. По его тону было понятно, что он недоволен внезапной помехой в виде суслика-лунатика.

— Да-да, конечно! — Волк Самуэль поспешно вернулся за стол.

— Итак… — начал тигр, выпустив к потолку несколько дымовых Гениев. — Есть одна древняя легенда. Не очень известная. О ней знают только специалисты — историки да археологи. Слушайте…

В далекие времена где-то в Сабельных горах жил да был прекрасный город-государство. Населяли его саблезубые тигры, назывался он Пупземли, а правил им мудрый и справедливый царь Любимий Второй. Правление Любимия Второго знаменовалось счастьем народа и процветанием города, это было время добра и справедливости. Достаточно упомянуть, что в ту эпоху ежедневно казнили не более двадцати несправедливо осужденных; по подозрению в антигосударственной деятельности и антигосударственной бездеятельности арестовывали только четыре часа в сутки; а нищих в городе было всего лишь две трети населения. Вот какой замечательный правитель был Любимий Второй!

Но однажды в городе появились чужеземцы. Это были лис, кошка и страус. Обратите внимание, что все они являлись представителями трех различных народов — псовых, кошачьих и птичьих. Это было дурным предзнаменованием, но горожане, тем не менее, встретили чужаков радушно и даже продержали их в тюрьме лишь полторы недели.

— За что их продержали в тюрьме? — перебил Константин.

— За то, что они были чужаки, — объяснил Неизвестный Гений. — В те времена чужестранность каралась законом. Слушайте дальше.

В ту же ночь, когда в город пришли чужаки, появились и Бумажные Звери. Сначала их было мало. Но с каждым днем становилось все больше и больше. Никто не знал, кто они и откуда взялись. Было ясно одно: их прислала чья-то злая воля. Потому что чем больше их становилось, тем больше пупземлийцы совершали друг другу зла. Часто даже во вред себе.

Город охватило безумие. Однако тогда еще никто не видел связи между Бумажными Зверями, чужеземцами и обозлением жителей города.

Но однажды ночью появились Деревянные Звери, которые разорвали Бумажных Зверей в клочья. Всех. До единого. Казалось бы, замечательно, зло отступило. Увы… Стало только хуже. С этого момента зло в городе усилилось. Начались пожары, погромы и убийства. Близость Деревянных Зверей будто сводила всех с ума. Вместо того, чтобы избавляться от ужасных пришельцев, пупземлийцы самозабвенно уничтожали друг друга!

И тогда мудрый Любимий Второй догадался, в чем дело. Он понял, что Деревянные Звери заражают всех вокруг ужасной деревянной чумой. Так же как до них Бумажные Звери заражали всех вокруг ужасной бумажной чумой. А причиной всех этих напастей были чужеземцы!

— Но каким образом? — поразилась Берта.

— А вот каким, — сказал Неизвестный Гений.

Пришлые лис, кошка и страус были друзьями. А союз псовых, кошачьих и птичьих — явление аморальное, противное самой природе. Не надо спорить! Так говорит легенда, я тут ни при чем! В конце концов, речь идет о древних временах. Тогда были иные понятия, чем сейчас!

Так вот. Безобразная дружба настолько возмутила Высшие Силы, что они наслали на город, приютивший этих греховных животных, страшную кару в виде бумажной, а затем и деревянной чумы.

Тогда справедливый Любимий Второй повелел друзьям-извращенцам убираться из города, надеясь, что таким образом Пупземли заслужит прощение от Высших Сил.

Но прощения не случилось. Высшие Силы вообще очень суровые силы. Начисто лишенные жалости и чувства юмора. Короче, Деревянных Зверей стало еще больше, а безумие — еще сильнее.

Тогда Любимий Второй приказал вернуть грешников. Царь сказал им: «Это вы навлекли на город беду, так что вам его и спасать. У вас есть на это ночь. Если не справитесь, то я решу проблему по-своему. Предупреждаю, мое решение вам не понравится».

Испуганные лис, кошка и страус решили раздружиться, чтобы порвать порочную связь. Тогда, возможно, Высшие Силы сменили бы гнев на не такой страшный гнев.

Но разве возможно раздружиться за одну ночь! Конечно же, у них ничего не вышло. Страусу почти удалось, но и он сдался к утру, поняв, насколько крепко его товарищеское чувство к лису и кошке.

Утром они предстали перед царем Любимием и сказали, что не в силах раздружить друг друга. Царю не оставалось ничего другого, кроме как казнить всех троих…

Это было крайнее решение, но больше ничего не оставалось. Уж смерть виновников беды точно задобрила бы Высшие Силы.

Так думал Любимий Второй. Но он ошибся. Высшие Силы не простили. Следующей ночью появились ужасные и беспощадные Железные Звери. Они уничтожили сначала Деревянных Зверей, а затем принялись за сам город. Железные Звери сравняли его с землей и исчезли…

Так заканчивается эта легенда.

Тигр сделал затяжку, выпустил дымовых Неизвестных Гениев, но затем передумал и втянул их обратно. Он сказал:

— И если вы, о уважаемые чужеземные псовая, кошачий и птичий, не видите параллелей между древней легендой и сегодняшним днем, то вы меня очень разочаруете.

Старокладбищенские привидения и Несчастные были встревожены.

— Мы, конечно же, видим параллель… — осторожно произнесла Берта. — Но…

— Моя подруга хочет спросить, а не бред ли это все! — раздраженно сказал Константин.

— Понятия не имею, — ответил тигр. — Но если легенда говорит правду, то судьба Вершины в ваших руках.

— Мы что, должны спасать Вершину?! — не поверил своим ушам кот.

— Это уже вам решать. Мое дело — сделать так, чтобы история свершилась. А войдете вы в нее как герои или злодеи — не важно.

— Тогда мы войдем как злодеи! — заявил Константин. — Потому что не фиг! И вообще, мне не нравится Вершина! Я полностью поддерживаю Высшие Силы! Будь я на их месте, то сразу наслал бы Железных Зверей! Скажите спасибо, что я не Высшая Сила!

Волк Самуэль кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Я только хочу заметить, — сказал он, обращаясь прежде всего к Константину, — что это всего лишь легенда. Не стоит принимать ее настолько всерьез и так распаляться.

— Ну конечно не стоит, — усмехнулся Неизвестный Гений. — Подумаешь, легенда. Что же, я свое дело сделал. Пойду лелеять свою гениальность. Желаю всем спокойной ночи. Не прощаюсь. Моя гениальность подсказывает мне, что мы еще встретимся.

Произнеся это, тигр-призрак растаял в воздухе. От того места, где он только что сидел, поднялись к потолку и исчезли несколько ухмыляющихся дымовых Гениев.

— Я не буду с вами раздружаться, — тихо, но твердо сказал Евгений. — Что это за глупости, будто наша дружба аморальна? Разве дружба может быть греховной? Дружба — это прекрасно. Что за предрассудки! В каком веке мы живем?

Константин положил лапу ему на плечо.

— Евгений! Я горжусь тобой! А то, понимаешь, Вершина, Пупземли! Какой из Вершины пуп земли! Это край света, а не пуп земли!

А Берта грустно проговорила:

— Как не хватает Улисса… Ну где же он? Почему не появляется? Он нам так нужен…

Несчастные покидали Дом Неизвестного Гения в смешанных чувствах. С одной стороны, они сейчас как группа были сплочены — может, так, как никогда прежде. Но с другой — без Лиса Улисса они ощущали себя совершенно потерянными… Будущее их пугало.

— Ну, и что вы обо всем этом думаете? — спросила пантера Клара Волка Самуэля.

— Думаю, что не завидую этим ребятам.

— Нет, я имею в виду легенду.

— А, легенду! Кларочка, я вас умоляю. Вы же знаете, откуда берутся эти легенды. Кто-то кому-то пересказал, кто-то не так понял, кто-то перепутал, кто-то соврал. А потомки сидят с озабоченными мордами и твердят: о-о-о, легенда!

— Хорошо бы так… — вздохнула Клара, относящаяся к древним историям с большим уважением.

— А почему ты меня не спрашиваешь, что я обо всем этом думаю? — с вызовом поинтересовался юный Уйсур.

— Я как раз собиралась, — миролюбиво ответила Клара. — Что же ты обо всем этом думаешь, малыш?

— Я думаю, что легенда говорит правду, — кровожадно заявил тигренок. — В каждом слове и в каждой букве. Так все и будет. Бедные ребята, недолго им осталось. А ведь они уже почти перестали быть мне противны. Хотя почему бедные? Счастливые! Станут призраками!

— Юный Уйсур! — рассердилась Клара и топнула красивой полупрозрачной лапой. — Что за разговоры!

Она решительно поднялась и с возмущенным видом унеслась на второй этаж, в одну из спален.

— Что я такого сказал? — удивился юный Уйсур.

Волк Самуэль укоризненно покачал головой, вздохнул и, не говоря ни слова, полетел вслед за Кларой.

— Нет, ну что я такого сказал?! — продолжал удивляться юный Уйсур, за неимением лучшего собеседника обращаясь к спящему Георгию. Суслик, разумеется, не ответил, но издал слабый стон — ему снилось что-то плохое.

— Нет, ну что?! — настаивал тигренок, поднимаясь в воздух и уносясь на второй этаж. — Я требую объяснений!

В комнате остался только Георгий.

Бесшумно отворилась входная дверь и в дом тенью ступил тигр в поношенном пальто. Из его правого кармана высовывалась свирель.

Тигр обошел тревожно сопящего Георгия и приблизился к старинным напольным часам. Он снял с гвоздика маленький ключик и открыл дверцу. Нагнулся, взял в лапы странный предмет, поднес к свечам и внимательно в него всмотрелся.

Предмет представлял собой конструкцию, выполненную из неизвестного материала и изображавшую две плоскости. На одной из них — назовем ее верхней — стояла фигурка Железного Зверя. Верхнюю и нижнюю плоскости соединяли шесть коротеньких столбиков. Они тоже кого-то изображали, но кого именно, понять было невозможно.

Тигр внимательно осмотрел столбики. Он уловил в них смутно знакомые черты и нахмурился.

— Скверно… — прошептал он. — Очень скверно. Хотя, может, это и не оно…

Он аккуратно вернул конструкцию на место, закрыл дверцу часов, вернул ключ на гвоздик и тихо вышел на веранду. Уселся в кресло-качалку, запахнул пальто, вдохнул полной грудью ночной ветер и поднес к губам свирель.

Красивая умиротворяющая мелодия достигла ушей спящего Георгия. Суслик вздрогнул, улыбнулся и перестал тревожно сопеть. Сон его стал тихим и спокойным.

На втором этаже в прекрасные звуки вслушивались изумленные старокладбищенские привидения…