"Лис Улисс и край света" - читать интересную книгу автора (Адра Фред)

Глава шестая Кладоискатели и крючкотворцы

Марио, Антонио и Джанкарло спустились в лобби гостиницы. Волки были при полном параде, как и накануне: плащи — не столько скрывавшие, сколько подчеркивающие наличие во внутренних карманах и за поясами различного огнестрельного, режущего и колющего оружия; шляпы с полями, сдвинутые на глаза; черные оружейные футляры в лапах. Шествующий впереди Марио выглядел куда более скромно в своем классическом шпионском прикиде: обычные брюки, обычная рубашка, обычная курточка, в общем, все самое обычное, чтобы шпиона невозможно было запомнить.

За версту источающая дух криминала группа приблизилась к администратору. Слово взял Марио:

— Доброе утро. Нам нужен провожатый в горы. Вчера вы дали понять, что могли бы им быть. За деньгами дело не станет.

— Да, — подтвердил Антонио. — У нас никогда за деньгами дело не стоит.

— Заманчивое предложение, — ответил администратор. — Разумеется, я соглашусь быть вашим проводником — как только вы продемонстрируете разрешение от мэрии.

— Какое разрешение? — удивился Марио.

— О, так вы не в курсе! Сабельные горы являются стратегическим объектом, вход на который может быть разрешен только военно-мирным отделом мэрии города Вершины.

— Но мы вчера уже ходили в горы! — заметил Марио.

— Это было вопиющим нарушением закона. Ваше счастье, что всем наплевать, как он исполняется.

— Но если всем плевать, давайте обойдемся без бюрократии, — предложил коала.

— Ммм… Видите ли… Вообще-то, я сам бюрократ. Потомственный. Мне не нравится мысль, что без таких как я можно обойтись.

— Мы хорошо заплатим, — сказал Джанкарло.

— Нет-нет, и не уговаривайте! Сейчас не обращают внимания на соблюдение этого закона, а вдруг как раз завтра начнут? Тогда мне все припомнят!

— Трус, — брезгливо резюмировал Антонио.

Администратор и не возражал:

— Да, трус. И горжусь этим!

— А если мы вас заставим силой? — предположил Джанкарло.

Но Марио решительно возразил:

— Нет! Мы будем вести себя как законопослушные граждане.

— Но, Марио… — возмутились было волки, и Соглядатаю пришлось срочно их успокоить:

— Мы будем вести себя как законопослушные граждане — до тех пор пока возможности законопослушания не будут исчерпаны. Так что идем в мэрию.

— В мэрию так в мэрию, — пожали плечами волки.

— И, умоляю вас, оставьте эти ваши футляры в номерах! Еще не хватало заявиться с ними в правительственное учреждение.

Волки переглянулись и молчаливо согласились не спорить. Они развернулись и ушли в свои номера, унося дорогие их сердцам мандолину и гобой.

Марио спросил администратора:

— Почему Сабельные горы считаются стратегическим объектом?

— Наверху в горах когда-то были города саблезубых тигров. А по другую сторону гор находится Долина Сугробов — земля снежных барсов. Между саблезубыми и снежными всегда была вражда.

— Ну и что? Давно нет ни тех, ни других.

— Да… Но в горах-то могло много чего остаться. Говорят, там есть места, где спрятаны несметные богатства.

— И что же, их никто до сих пор не нашел?

— Нет. Многие искали, но без толку. А потом мэрия решила, что она вовсе не заинтересована, чтобы несметные сокровища достались кому попало, и объявила Сабельные горы стратегическими.

— Ну хорошо, а сама мэрия что-нибудь нашла?

— А она и не искала. У нее на это бюджета нет. Но теперь любой, кто хочет отправиться в горы, должен получить разрешение. Но он его получит, только если подпишет бумагу, что все ценное, найденное им в горах, принадлежит Вершине. А вообще, разрешение получить сложно. К тем, кто готов подписать такую бумагу, относятся с подозрением: мол, чего это он соглашается отдать все мэрии? Не иначе как обмануть хочет.

— Глупо все это звучит, — усмехнулся Марио. — Все равно же никто не следит за исполнением этого закона. Вон и вы сами не раз ходили в горы.

— Все так, — согласился администратор. — Но то для себя. А ради других никто рисковать не станет. Короче, лучше вам получить разрешение. Тогда отбою от проводников не будет.

Вернулись Антонио и Джанкарло. Марио попрощался с администратором и преступная группа покинула гостиницу.

Антуанетта водрузила на стол рюкзак.

— Вот, мэтр. Пока вы спали, я собрала необходимое в дорогу. Тут термос с кофе, термос с чаем, термос с ромом, термос со сгущенкой, два теплых одеяла, бутерброды, дождевики, складные лопатки…

— Весьма похвально, дорогая моя помощница. — Проспер, с чашкой утреннего кофе в лапе, уселся за стол. — Поступок, безусловно, нужный, но преждевременный.

— Почему преждевременный? — удивилась лисица.

— Давай рассуждать логически.

Антуанетта села за стол и приготовилась рассуждать логически. Дело привычное.

— Итак, что, по-твоему, немедленно сделают наши соперники по прибытии в город? — спросил сыщик. — Кроме разве что Лиса Улисса, он слишком умен.

— А что тут рассуждать? Понесутся в горы, за кладом.

— И что дальше?

— Передерутся из-за него.

— Это понятно. Ну а клад-то найдут? — Проспер хитро прищурился.

Антуанетта задумалась. Вопрос был с подвохом. Она раскрыла карту саблезубых и внимательно в нее вгляделась.

— Не найдут, — поняла она. — Точное место не указано, а крестик занимает довольно большую территорию. Это гениально, мэтр.

— Отлично! — обрадовался сыщик. — А значит?

— А значит, им понадобится очень подробная карта местности, чтобы увидеть те места, которые подходят для клада. Пещеры, например. И, скорее всего, еще придется нанимать проводников.

— Чудесно, Антуанетта! Вот мы с тобой для начала и отправимся за картой местности и проводником, чем сэкономим кучу времени.

За картами Сабельных гор сыщики пошли в ближайший магазин географических товаров. Посетителей было немного. Навстречу лисам вышел продавец — тучный тигр с пенсне на левом глазу.

— Приветствую! Не местные?

— Здравствуйте, — ответил Проспер. — Вы правы, мы приезжие.

— Рад, очень рад! Вы, конечно, хотите приобрести открытки с красотами Вершины? Я угадал?

— Почти, — улыбнулся Проспер. — На самом деле, нам нужна карта местности.

— О, без проблем! Пожалуйста! — Продавец указал на полку с надписью «Вершина. Карты и пешеходные маршруты».

— Нет-нет, — возразил Проспер. — Нам нужна карта Сабельных гор.

— А… — продавец замялся. — Ну… У меня есть одна. Только она старая и лживая.

— Одна? Старая и лживая? — удивился Проспер.

— Ну да, там все неправильно обозначено. Ее специально выпустили, чтобы сбивать с толку туристов-врагов.

— А новых и правдивых у вас нет? — спросила Антуанетта.

Продавец пристально посмотрел на лисицу, в глазах его зажегся озорной огонек. Он улыбнулся ей, как улыбаются детям, сморозившим какую-нибудь очаровательную глупость.

— Нет, конечно. Новые и правдивые есть только в военно-мирном отделе мэрии. Это же стратегические карты, нельзя чтобы они попали в лапы плохих зверей.

— Логично… А не подскажете, кого можно нанять проводником в горы?

— Да много кого. Только для этого нужно разрешение. Его получают — ну, если получают…

— Погодите, давайте я догадаюсь! — перебил Проспер. — В военно-мирном отделе мэрии, верно?

— Угадали!

— Спасибо, всего хорошего! — Проспер быстро потянул Антуанетту к выходу.

— Дело плохо, — мрачно сказал он, когда сыщики оказались на улице. — У нас появилась куда более серьезная проблема, чем соперники.

— Бюрократия, — догадалась Антуанетта.

— Она самая. Надеюсь, мы сумеем получить в мэрии все, что нужно. Ибо иначе придется искать пути подкупа, заводить связи… Даже думать не хочу, сколько времени можем потерять.

— Да уж, — содрогнулась Антуанетта. Она боялась бюрократии даже больше, чем полиции в бытность свою мошенницей. С полицейскими она неоднократно находила общий язык. С бюрократами — никогда.

Мэрия города Вершины являла собой комплекс прямоугольных (а каких же еще) построек. В центре его возвышалось главное здание мэрии — самое крупное строение в городе. Этот гигантский параллелепипед был виден отовсюду, как и задумывалось проектировщиками, ведь мэрия символизирует собой городскую власть, а о власти горожанам забывать не следует. Вокруг главного здания, словно спутники, окружающие планету-гиганта, расположились дополнительные корпуса, чье количество неустанно увеличивалось. Дело в том, что в мэрии работало полгорода. Хотя «работало» — слово, пожалуй, не самое подходящее. Вернее будет сказать — служило.

Коллектив работников напоминал огромную семью — иногда сплоченную, иногда разобщенную. Собственно, это и было семья. Каким-то загадочным образом родственные узы, так или иначе, связывали всех служащих учреждения. Во главе этого удивительного клана стоял сам мэр — солидный пожилой тигр, почетный гражданин города. Далее, рангом ниже, следовали его заместители, приходившиеся ему сыновьями, младшими братьями, зятьями и прочими шуринами. Как так получилось, никто объяснить бы не смог. Во всяком случае, не специально, конечно. Как-то само собой. Не иначе как провидение постаралось.

Далее следовали секретарши мэра и его замов — целый батальон дочек, сестриц, племянниц и невесток. Опять же, никакого умысла. Лапа судьбы.

Ну а затем шли всевозможные отделы, в которые тянулись прочие родственные нити: внучатые племянники, зятья братьев, деверя и золовки, а далее отпрыски деверей и золовок, а также деверя и золовки этих отпрысков. Нити опутывали весь главный корпус и устремлялись наружу, к корпусам-спутникам, в которых находили свое пристанище представители славного племени седьмой воды на киселе.

Благодаря многочисленным свадьбам и родам, штат мэрии без конца расширялся, новые рабочие места росли как на дрожжах. В каждом отделе на одного начальника приходилось по несколько заместителей, к каждому из которых был приставлен взвод юных помощников, которые, собственно, и выполняли всю работу, пока боссы утомляли себя кофепитием, обеденноперерывием, телефонносудачиньем и интригоплетением.

Нередко инициатива увеличения штата исходила от самих начальников отделов. Под невыносимым грузом работы, на которую ежедневно приходилось бы тратить никак не меньше трех-четырех часов, такой начальник жаловался наверх, что не справляется и нуждается в помощи. Он же не галерный раб, в конце концов! Наверху эти жалобы всегда находили понимание, так как свадьбы и роды не прекращались, а, наоборот, множились. Начальник получал в свое распоряжение свежую кровь, после чего мог вдоволь путешествовать из кабинета в кабинет, рассказывая, как он озабочен нехваткой средств на починку дорог, на починку электронной связи, на починку электричества и всяких там канализаций. И он был совершенно прав: средств действительно не хватало, так как весь бюджет города уходил на зарплаты и льготы членам этого колоссального муниципального муравейника.

Каждый посетитель мэрии, заходя в главное здание, неизменно бывал ошарашен всепроникающим запахом кофе. Этот аромат источался буквально отовсюду, им был пропитан каждый квадратный миллиметр стен и каждый кубический сантиметр воздуха. Кофе здесь потребляли с утра и до поздней ночи, и горе тому, кто осмелился бы прервать священнодействие какой-то там работой. Словно это была не мэрия, а храм, в котором царит культ кофе. Поэтому посетитель даже не очень удивился бы, узнай он, к примеру, что в каждую ночь полнолуния все высшие чины учреждения во главе с мэром собираются в пещере глубоко под землей и поклоняются кофемолке.

В два часа пополудни порог мэрии пересекли усталые Бенджамин Крот и Георгий. Они подошли к окошку с надписью «Справочная».

— Добрый день. Где находится военно-мирный отдел?

Тигрица за окошком окинула посетителей подозрительным взглядом.

— Это ваш первый визит? — спросила она.

— Да, — робко ответил Крот. Он ни капельки не боялся расхитителей гробниц, но чиновники куда страшнее.

— Имя?

— Бенджамин Крот.

— Профессия?

— Профессор.

— Чего?

— Археологии.

— Вид?

— Енот, — удивленно отозвался Крот. Будто она сама не видит, что он енот.

Служащая записала в анкете: «Бенджамин Крот, енот, профессор археологии. Послушный. Довольно милый».

— Как давно?

— Как давно енот? — удивился Крот. — С рождения.

— Как давно в Вершине? — пояснила тигрица, покачав головой. Ох уже эти посетители, как маленькие, честное слово.

— А! Со вчерашнего дня!

Служащая поставила перед археологом анкету и чернильницу.

— Обмакните в чернила пальцы и приложите их сюда.

Крот послушно исполнил веленое. Тигрица раскрыла папку с надписью «Приезжие» и вложила в нее анкету.

— А зачем отпечатки пальцев? — испуганно спросил Крот.

— Коллекционирую, — объяснила тигрица. — Люблю рассматривать перед сном. А военно-мирный отдел — на четвертом этаже.

Партнеры направились к лифтам.

— А что же все-таки мы ищем в горах? — поинтересовался Георгий.

— Древности, — рассеянно ответил Крот.

— Простые древности?

— Простых древностей не бывает, — высокомерно заметил археолог.

— Так я и думал, что не простые, — удовлетворенно сказал суслик. — А это как-то связано с той картой, что намалевана у вас на животе?

Бенджамин Крот резко остановился.

— Вы… Вы подсматривали за моим животом?

— Нет, профессор, что вы! Это он подсматривал за мной.

— Что-о?

— С вас под утро упало одеяло, а лежали вы как раз на боку, животом ко мне. А что это за карта, профессор?

— Это? — Крот занервничал. — Это не карта!

— А что же? — удивился Георгий.

— Это… татуировка!

Суслик выпучил глаза.

— Татуировка? У вас, профессора археологии?

— Ну, я же не только профессор археологии. Я еще и охотник за расхитителями древностей. Вы же знаете.

— Знаю, — подтвердил Георгий. — А охотникам за расхитителями разве полагаются татуировки?

— Видите ли, мой друг, — Крот взял суслика под локоть и медленно повел в сторону лифтов. — Однажды, по долгу службы, я был внедрен в банду. Под видом своего, разумеется. Я должен был вывести эту банду на полицию. Чтобы бандиты не догадались, что я засланный, мне и сделали татуировку, как это полагается в преступном мире. Вам кажется, что это карта, но на самом деле это надпись «Не забуду умереть, не жди меня, мама, я вернусь, Люся, поймаю — убью». Просто татуировщик был неопытный и получилось не очень удачно. Не похоже на надпись.

— Да и на татуировку не похоже. Но теперь, когда вы так хорошо все объяснили, мне понятно, что это именно татуировка и именно надпись. Да-да, сейчас припоминаю: если немного сдвинуть линии, действительно выходит «Не забуду умереть, не жди меня, мама, я вернусь, Люся, поймаю — убью».

Кроту показалось, что последние слова суслика прозвучали как-то не очень искренне. Уже не в первый раз археолог подумал, что Георгий вовсе не такой пофигист, каким хочет казаться. Уж не пригрел ли Крот на груди змею? Ядовитого очкового суслика?

Они подошли к лифтам, где толпились служащие, с озабоченными мордами ведущие важные служебные разговоры:

— Столько работы, не продохнуть.

— Я за сегодняшний день, можно сказать, ни разу не присела.

— Всего пять чашек кофе с утра, представляете?

— Когда же наверху наконец поймут, что нельзя нас так эксплуатировать?

— А что делать? Весь город на наших плечах.

— Вот увидите, я уволюсь.

Каждый служащий держал в лапах важную служебную бумажку, чтобы иногда в нее заглядывать, качать головой и произносить: «Ох…», «Ну и дела», «Когда же это кончится?», «Сил моих нет» и «Прямо не знаю».

Открылись дверцы одного из лифтов, и вся толпа, включая Крота и Георгия, в него погрузилась. Лифт начал неохотное движение наверх, и в его лязге и кряхтении слышалось «Ох…», «Ну и дела», «Когда же это кончится?», «Сил моих нет» и «Прямо не знаю».

— Вы по делу? — спросила одна тигрица Крота и Георгия.

Те подавленно кивнули.

— Ох… Сил моих нет, — покачала головой тигрица. — Еще и вы. Прямо не знаю. Вот увидите, я уволюсь.

Енот и суслик пристыженно промолчали.

Наконец лифт добрался до четвертого этажа. Он устало выдохнул и из последних сил раздвинул двери. Крот и Георгий поспешили наружу, боясь, как бы обессиленный трудяга не захлопнул двери, пока они еще внутри.

Их взглядам открылся длинный коридор, полный запертых дверей. Крот и Георгий двинулись вперед в поисках нужного отдела, вчитываясь в таблички: «Отдел трудноустройства», «Отдел по борьбе с бюрократией», «Отдел по борьбе с борьбой с бюрократией», «Отдел по отделам», «Туалет», «Отдел пока не придумано чего»…

— О! — воскликнул Георгий, указывая на табличку «Отдел войны и мира. Без входа не стучать».

— Не стучать так не стучать, — сказал Крот и распахнул дверь. За ней оказалась маленькая комната, в которой были только две электромагнитные арки, а за ними — еще дверь. Возле первой арки сидел на стуле и скучал молодой охранник-гепард. Гепардов часто брали в охрану, так как они очень быстро бегали, догоняли и удирали. Они даже сидели так, будто делали это быстро.

При виде посетителей охранник оживился и вскочил на задние лапы.

— Пароль? — грозно спросил он.

— Что? — удивился Крот.

— Правильно, — сказал охранник. — Заходите. — Он указал на корзину возле первой арки. — Выложите все металлические предметы и пройдите под аркой.

Енот и суслик послушались. Георгий проходил вторым. Арка среагировала на него аллергически — затряслась, замигала и зашумела.

— Стоять на месте! — закричал охранник. — Я же сказал — выложить все металлические предметы! Признавайтесь, что утаили?

— Ничего, — обескураженно развел лапами суслик.

— Неправда! Наверное, хотели скрыть оружие! А ну, выкладывайте оружие в корзину! Запрещается проходить под аркой с оружием!

— Нет у меня никакого оружия, — оправдывался Георгий.

— А что тогда звенит? — допытывался охранник.

— Да не знаю я! — воскликнул Георгий, и так при этом широко раскрыл пасть, что гепард немедленно нашел причину тревоги:

— Ага! У вас золотой зуб! Это на него звенит! Вы его не выложили!

— Как я могу выложить зуб, вы что! — возмутился Георгий.

— Вы правы, — внезапно согласился охранник. — Сами не можете. Сейчас я вызову дантиста.

— Да вы рехнулись!

— Послушайте, уважаемый… — обратился к охраннику Крот. — Может, решим этот вопрос по-хорошему? — Он протянул гепарду монету.

— О… — сказал тот. — Есть в этом что-то. — Он взял монету. — Замяли. Теперь попрошу ко второй арке.

— Опять? — охнул Георгий.

— Что, снова выложить металлические предметы? — спросил Крот.

— Нет, металлические можно оставить, — ответил охранник. — Выложите пластилиновые.

— Дурдом, — покачал головой Крот, но послушался. Георгий последовал его примеру.

— Какое счастье, что у меня нет пластилиновых зубов, — проворчал он, проходя под аркой.

— Все, теперь можете заходить, — позволил охранник. — Только имейте в виду, там очередь.

— Ничего, — сказал Крот, распахивая дверь в соседнюю комнату. — Уж это мы как-нибудь пережи… — Он остолбенел.

В соседней комнате сидели: Берта, Константин, Евгений, Марио, Антонио, Джанкарло и — в некотором отдалении от остальных — брат Нимрод. Вид у всех был мрачный.

При виде Берты, которую Крот знал, как агента Самой Секретной Службы, археолог почувствовал сильное волнение. Лисица не подавала виду, что знакома с Кротом, и он тоже решил такого виду не подавать. Но то, что Самая Секретная Служба здесь, внушало ему одновременно чувство покоя и чувство тревоги. Узнай об этом суслик Георгий, ему, как философу, нашлось бы многое что сказать.

— Здравствуйте, господин Крот, — усмехнулся брат Нимрод. — Мы вас, можно сказать, заждались. А кто это с вами?

— Э-э… — Крот с трудом приходил в себя. — Это Георгий.

— Профессор, это как-то связано с той надписью у вас на животе? — полюбопытствовал ничего не понимающий суслик.

— Тише вы! — шикнул на него Крот. — Нашли время…

Енот сел на свободное место и еще раз прошелся взглядом по очереди. От брата Нимрода это не укрылось:

— Вы, наверно, хотите спросить, почему не видите среди нас сыщиков? Ответ прост — они как раз в кабинете. Надо отдать им должное, пришли первыми.

Крот посмотрел на дверь кабинета, из-за которой не доносилось ни звука. Выражение его морды стало таким же мрачным, как у остальных. Единственным, кто не разделял общего пессимизма, оставался Георгий.

— А где же… сам? — спросил Крот.

— Лис Улисс? — уточнил брат Нимрод. — Меня тоже весьма беспокоит этот вопрос. Но его юные сообщники хранят гордое молчание.

Берта, Константин и Евгений всем своим видом давали понять, что намерены хранить гордое молчание и далее.

Вместо них внезапно заговорил Марио:

— Лис Улисс достаточно умен, чтобы не показываться вам на глаза.

— Эх, Марио, — с тихой грустью произнесла Берта. — Как ты мог…

— Ты же был нам как брат, — добавил Константин.

— А теперь ты против нас, — внес свою лепту Евгений.

— Работаешь на того, кто тебя нанял, — полным упрека голосом развил мысль друга Константин.

Марио ничего не ответил, но по его морде было видно, что он и сам не прочь присоединиться к Несчастным с претензиями в собственный адрес.

А Джанкарло с Антонио окончательно решили, что ожидание затянется надолго, и принялись играть в карты, предварительно с самым добродушным видом предложив поучаствовать всем желающим. Желающих не оказалось, но волки ни капельки не обиделись. Им было не привыкать.

— Константин, даже ты с нами не сыграешь? — спросил Антонио.

— Даже? — Константин хмыкнул. — Я с вами не сыграю в первую очередь!

— Никто не хочет играть с честными нами, — с фальшивым сожалением заключил Джанкарло. — Придется нам дурить самих себя.

Тем временем Проспер и Антуанетта предпринимали очередную — уже трудно было сказать, какую по счету, — попытку выбить нужное разрешение. Напротив них сидела тигрица средних лет с каменным выражением морды, одетая в военную форму. На груди у нее блестел бейджик «Пародия Фугас, отдел войны и мира, мэрия г. Вершины». Время от времени Пародия Фугас отвлекалась от назойливых посетителей, кидала нежный взгляд на бейджик и протирала его носовым платочком. Из этого Проспер делал вывод, что ничто звериное чиновнице не чуждо, и усиленно пытался нащупать в ее душе, где же оно прячется — это самое не чуждое ей звериное. Прежние попытки успехом не увенчались. Пародия оказалась самкой неподкупаемой и нерастопляемой. Медленно, но верно, сыщиков охватывало отчаяние.

— Повторяю, без соответствующих документов ничего сделать нельзя, — сказала тигрица.

— Ну посмотрите на нас, госпожа Фугас. Вы же видите, что мы лисы. Откуда у нас в роду могут взяться тигры, свидетельство чего вы так настойчиво добиваетесь?

— Оно бы не понадобилось, если бы вы были жителями Вершины, — объяснила Пародия. — А вы чужаки. То есть потенциальные шпионы. Но вы можете поселиться в Вершине и прожить здесь десять лет, чтобы получить статус временно-постоянного гражданина города. Тогда и приходите.

— Мы не можем ждать десять лет, — заискивающим тоном сказал Проспер. — Я же объяснял вам, что мы сыщики и расследуем дело о похищении. Похищенный может быть в горах. Он не может ждать десять лет, пока мы станем временно-постоянными гражданами!

Но Пародия Фугас была неумолима.

— Он может, если придет ко мне, заверит свой статус похищенного и получит отсрочку от освобождения на десять лет. Согласно закону об антиамнистии. Так ему и передайте.

— Да как же мы ему передадим, если нам для этого нужно его найти!

Пародия задумалась.

— Ну же, тетенька, ну… — одними губами взмолилась Антуанетта.

— Ладно, — сказала чиновница. — Давайте так. Принесите мне справку из полиции, что вы сыщики, справку из контрразведки, что вы не шпионы, и справку из мэрии, что обращались ко мне за разрешением на посещение стратегического объекта «Сабельные горы».

— Хорошо! — немедленно согласился Проспер. — Где взять последнюю справку?

— На четвертом этаже, в отделе войны и мира, у Пародии Фугас.

— Но, позвольте… Мы ведь уже здесь, у вас!

— Совершенно верно, — согласилась тигрица, ласково протирая платочком бейджик со своим именем. — Вы ко мне?

— Э… — На своем веку Проспер раскрыл немало тайн, но логика бюрократов по-прежнему оставалась для него недоступной. — К вам.

— Слушаю вас?

Лисы переглянулись. Взгляд Антуанетты был испуганный, а Проспера — растерянный. Сыщик повернулся к тигрице.

— Нам нужна справка о том, что мы обращались к… госпоже Пародии Фугас за разрешением на посещение Сабельных гор.

Чиновница кивнула, достала какой-то бланк и заполнила его.

— Пожалуйста, — она протянула документ Просперу. — Отнесите его в отдел войны и мира.

— А может, вы сразу у себя его оставите? — робко предложила Антуанетта.

— Предлагаете мне нарушить инструкции? Документ следует передать в отдел войны и мира. Так предписано предписанием!

— Мы поняли, поняли! — Проспер взял бланк, встал, сел, откашлялся и сказал: — Добрый день…

— Здравствуйте, — отозвалась тигрица. — Вы ко мне?

— Да…

— Принесли документы?

— Принесли…

— Давайте!

Проспер протянул бланк.

— Так, посмотрим… — сказала Пародия, вчитываясь в документ. — А где же справки из полиции и контрразведки?

— Мы не успели, — ответил Проспер.

— Не понимаю я вас, — покачала головой Пародия. — Нет, чтобы все сразу принести. Ходите и ходите по сто раз.

Антуанетта собралась возмутиться, но Проспер глазами приказал ей помолчать.

— Простите, — сказал он тигрице.

— Да мне-то что, — отозвалась она. — Я на службе. А справка ваша недействительна.

— Как недействительна? — хором воскликнули сыщики.

— Печати нет, — объяснила Пародия. — Вам забыли печать поставить.

Проспер несколько раз сжал и разжал кулаки.

— Хорошо, — глухо произнес он. — Давайте справку, я схожу исправлю дело.

— Пожалуйста, — Пародия протянула ему многострадальный бланк.

Проспер встал, сел и сказал:

— Здравствуйте.

Тигрица пристально на него посмотрела.

— Опять вы? Что-то не так?

— Да, знаете, вы забыли печать поставить.

— Не может быть! Покажите справку.

Проспер показал.

— Да, действительно, — удивилась Пародия. — Как же это я… Прошу прощения, совсем заработалась. Столько работы, не продохнуть. Сил моих нет. Ну и дела. — Она поставила печать. — Готово. Мне, право, неловко. Хотите, я угощу вас кофе?

— Нет, спасибо, — сказал Проспер, чуть ли не вырывая у нее справку. — Нас ждут в отделе войны и мира.

Проспер встал, сел и без лишних слов протянул Пародии злополучный бланк. Тигрица пробежала документ глазами и сказала:

— Вот теперь порядок! Очень хорошо. Принесете мне остальные справки и я передам ваше дело на комиссию.

— На комиссию? — синхронно ужаснулись лисы. Они представили себе комиссию, состоящую из таких особ, как Пародия Фугас, и им стало дурно.

— На комиссию, — повторила чиновница.

Проспер обреченно встал.

— До свидания.

— Всего хорошего, — ответила Пародия. — Кофе точно не хотите?

— Точно.

Сыщики покинули кабинет. Их место занял брат Нимрод.

— Сразу нет, — сказала Пародия, даже прежде, чем он успел сесть.

— Что нет? — не понял брат Нимрод.

— Все нет. Любое ваше прошение будет отклонено.

— Это еще почему?!

— Потому что закон Вершины запрещает выдавать какие-либо разрешения или справки барсам.

Брат Нимрод начал закипать.

— Это дискриминация по видовому признаку!

— Это не дискриминация, это закон, — парировала Пародия.

Барс зло прищурился.

— Ладно… Вы еще не знаете, с кем связались.

Он стремительно вышел, хлопнув дверью.

Зашли Марио и волки. В отличие от шпиона, последние широко улыбались. Посетители расселись, причем волки чувствовали себя довольно вольготно: каждый закинул одну заднюю лапу на другую, а передние скрестил на груди.

— Чем могу? — спросила Пародия.

Марио ответить не успел, так как его опередили спутники.

— Нам бы пропуск в горы, красавица, — сказал Антонио.

— Очень надо, — поддакнул Джанкарло.

— А документы? — строго поинтересовалась чиновница.

И снова Марио не успел среагировать.

— В порядке наши документы, начальница, — не переставая улыбаться, ответил Антонио.

— И не сомневайтесь, — подтвердил Джанкарло. Он вытащил из внутреннего кармана плаща какие-то бумаги. — Извольте, это рекомендации от мэрий крупнейших городов континента.

Антонио тоже выудил из плаща бумаги:

— Справки из поликлиники о том, что мы психически и физически здоровы.

Джанкарло добавил еще бумаг:

— Свидетельства о рождении, браках и смерти.

Антонио:

— Оплаченные счета за электричество.

Джанкарло:

— Справка из полиции, что мы чисты перед законом.

Антонио:

— Из контрразведки — что мы не шпионы.

— Э… — начал было Марио.

— Не шпионы, — осадил его Антонио.

— Анализ крови…

— Прививки…

— Выпускные оценки…

Гора всевозможных справок на столе Пародии Фугас росла, а тигрица и Марио в изумлении на нее взирали.

— Все! — объявили наконец Антонио и Джанкарло.

Ошеломленная Пародия перебрала одну за другой все лежащие перед ней бумажки.

— Внушительно. Но все ли это?

Волки переглянулись. Антонио хлопнул себя по лбу.

— Ну конечно! — Из недр его бездонного плаща появилась большая коробка конфет. — Это вам. Между прочим, с кофейной начинкой.

— О… — сказала Пародия.

Джанкарло вынул из кармана флакон духов.

— Ну и еще это. Очень дорогие духи. С ароматом свежемолотого кофе.

Взгляд Пародии поплыл.

— Так что, вы говорите, вам нужно?

— Сущая безделица, — ответил Антонио.

— Так, мелочь, — добавил Джанкарло.

— Разрешение на посещение Сабельных гор, — наконец вставил слово Марио.

— Хорошо, — произнесла одурманенная Пародия. — Я передам ваше прошение на комиссию.

— На комиссию? — переспросил Антонио.

— На комиссию? — переспросил Джанкарло.

Они выглядели недовольными.

— Да, на комиссию, — повторила тигрица и погладила бейджик.

Антонио развел лапами.

— На комиссию так на комиссию. Марио, ты не хочешь дать команду покинуть этот гостеприимный кабинет?

Марио хотел. Коала и волки вежливо попрощались и вышли.

Константин, Берта и Евгений зашли гуськом, сутулясь. Они робели и не скрывали этого.

— Чем могу? — спросила Пародия.

— Нам нужно разрешение на поход в Сабельные горы, — сообщила Берта.

— Ваши документы!

Несчастные протянули чиновнице свои удостоверения личности.

— И это все? — спросила та.

Посетители кивнули.

— И с этими вот документами вы надеетесь получить какое-то разрешение? — уточнила Пародия.

Посетители снова кивнули.

— Ну должно же быть еще хоть что-то! У вас есть еще какие-нибудь важные бумаги?

— Есть, — ответил Евгений, к большому удивлению друзей.

— Замечательно, — сказала Пародия. — Давайте их сюда.

Евгений вытащил из ранца и протянул ей толстую тетрадь с начатым романом. Чиновница раскрыла ее и, не говоря ни слова, углубилась в чтение. Несчастные терпеливо ждали.

Наконец Пародия закончила чтение, закрыла тетрадь, протянула ее Евгению обратно и сказала:

— Я ознакомилась с этими бумагами. Они не подходят.

— А что же делать? — удрученно спросила Берта.

— Зачем вам в горы?

— Собирать грибы, — на ходу выдумал Константин. — Первые весенние грибы. Мы их потом сварим. Вареные грибы очень поднимают настроение!

— Неуважительная причина, — ответила Пародия. — Даже не рассчитывайте получить разрешение. Ну разве что молодежное, оно действительно только в течение пяти минут.

— Пожалуйста, нам очень надо, — взмолилась Берта. — У нас в горах друг.

— Как зовут?

Берта не успела ответить, так как ее опередил Константин:

— Его зовут Себастьян. Он лис.

Чиновница нахмурилась.

— Мы не выдавали разрешения никакому лису Себастьяну. Это явное нарушение. Прошу описать преступника подробней! Его необходимо арестовать!

Берта решительно встала.

— Мы лучше пойдем. Нам уже не нужно в горы. До свидания. — Она потянула за собой колеблющихся Константина и Евгения.

— Как угодно, — ответила Пародия. — Пригласите следующих.

Следующими (и последними) оказались Бенджамин Крот и Георгий. Енот попытался произвести на чиновницу благоприятное впечатление.

— Добрый день! — жизнерадостно воскликнул он. — Какой у вас красивый костюм! И как вам идет этот бейджик! Я — Бенджамин Крот, профессор археологии. Очень известный. Но, конечно, не такой известный как вы! Ваши горы являются важной исторической достопримечательностью. Мы с моим другом имеем к ним исключительно профессиональный интерес. Дайте разрешение, а?

— В Сабельных горах раскопки запрещены! — сообщила тигрица.

Крот не растерялся.

— И очень хорошо! И правильно! Я ведь крупнейший в мире специалист по запрещенным раскопкам. Дайте разрешение, я пойду и сам проверю, что там никто не копает!

— У вас есть нужные бумаги?

— Бумаги? — Крот замялся. — А какие нужны бумаги?

Пародия перечислила нужные документы. Перечисление заняло двадцать две минуты, по истечении которых на Крота было жалко смотреть.

— Ох… — только и нашел в себе силы сказать он.

— То есть у вас нет при себе этих документов? — уточнила Пародия.

В разговор неожиданно включился Георгий.

— Документы при себе… — задумчиво произнес он. — Какая странная фраза. Можно решить, что документы — это часть тела. Как лапа или нос. Что, безусловно, доказывает жизненную важность документов для каждого живущего существа. Они даже важнее, чем лапа или нос. Что произойдет, если зверь потеряет лапу или нос? Он станет частично недееспособным и будет иметь довольно жалкий вид. А вот потеря документов влечет за собой гораздо большее — утрату внутренней сущности этого зверя. Он как бы перестает быть собой. Его лапы — уже не его лапы, нос — не его нос. Они становятся анонимны. Личность стирается. Содержание уходит, остается лишь форма. Документы при себе… О нет! Это не документы при нас. Это мы при документах! Верно будет сказать, что это они не взяли нас с собой. Теперь мы никто. Нас как бы нет. Можно ли рассматривать возможность выдачи разрешения тем, кто не является личностью? Разумеется, нет, это абсурд! Миллионы насекомых ежедневно пересекают границу между Вершиной и Сабельными горами. Они снуют туда-сюда, туда-сюда. Никому и в голову не придет спросить, есть ли у них на это разрешение. Но мы, даже утратив свои «я», не становимся насекомыми. Ведь у нас не вырастают дополнительные конечности, не появляются жвалы и фасетчатые глаза. Тогда кто же мы? Застывшие в щели между видами, стоящие на обочине гражданских прав, — чего можно ожидать от таких, как мы? И не способны ли мы на страшные злодеяния, зная, что безнаказанны? Ведь нельзя наказать тех, кого нет! Не мы ли являемся теми вратами ада, не дать открыться которым доступно лишь одним способом — снабдить их документами? Только так можно вернуть нас из мира злобных духов в мир добропорядочных граждан. Вселенная вздохнет свободней, когда мы вновь обретем свое «я». И какой же документ может быть первым в этой славной череде спасительных справок и удостоверений, как не разрешение на посещение Сабельных гор? Только оно! Мы, трое в этой комнате, одни на всем свете, находимся всего в шаге от спасения мироздания. Больше нет ничего. Мир — это то, что мы. Но если мы безличны, то и мир наш безличен. Я уже чувствую, как он теряет плоть, проваливается во вселенское ничто. И не стоит удивляться, если открыв дверь наружу, мы уже не увидим соседнюю комнату. Мы уже не увидим ни-че-го.

Пародия Фугас и Бенджамин Крот загипнотизировано уставились на дверь.

— Я передам ваше прошение на комиссию, — хрипло произнесла чиновница голосом пребывающего в трансе медиума.

— Благодарю вас, — сказал Георгий. — Это было судьбоносное решение. Прямо в это мгновение мир начинает возвращаться на прежнее место. Я убежден, что начал он с соседней комнаты, как самого близкого к нам пространства. Давайте убедимся.

Георгий встал, подошел к двери, взялся за ручку и закрыл глаза. В воздухе повисло напряжение. Резким движением суслик распахнул дверь. Соседняя комната была на месте. Пародия и Крот облегченно выдохнули. Суслик улыбнулся.

— Мы спасены, — сказал он и вышел из кабинета. Крот молча встал, кивнул Пародии и удалился вслед за Георгием. Суслик его теперь не просто пугал. Он приводил его в ужас.

Пародия Фугас некоторое время отрешенно глядела в проем двери, потом вздрогнула, стряхнула с себя оцепенение и встала приготовить кофе.

— Сил моих нет. И когда это закончится. Вот увидите, я уволюсь, — автоматически произнесла она.