"Инквизитор" - читать интересную книгу автора (Фрэнклин Черил Дж.)

Глава 26

Тори шла по туннелю осанга очень медленно, думая, насколько более зловеще выглядит серо-белая шелковая паутина без другого соли рядом. Она была уверена, что помнит, где Джейс оставил змею, и приближалась к этому месту с максимальной осторожностью. Каждый вдох и шорох казались оглушительными, способными обнаружить ее присутствие. Не найдя змею в ожидаемом месте, Тори почувствовала облегчение, которое тут же сменилось новыми опасениями. Осанг был жив и вновь обрел силы — теперь он прятался где-то еще.

Тори добралась до конца туннеля и споткнулась о колючую виноградную лозу. Длинный шип вонзился ей в плечо. Она вытащила занозу и встряхнула рукой, стараясь не трогать быстро распухающую ранку.

Девушка пробиралась через заросли по просеке, которую проделал Джейс своим мачете. Упругие лозы уже начали заново загромождать просеку. Колючки впивались ей в одежду и царапали кожу, словно охваченные злобной свирепостью.

Добравшись до туннельной машины, Тори не позволила себе расслабиться. Она влезла внутрь и провела несколько микроспанов, убеждаясь, что все снаряжение в том же виде, в каком они его оставили. Достав из сумки молоток, она взвесила его в руке. Тяжеловато, так как Джеффер был крупным мужчиной, но инструмент мог сослужить службу.

Тори тщательно сверилась с картой, пытаясь запомнить ее во всех подробностях, понимая, что ей нелегко будет оторваться от рычагов управления во время работы машины. Она помнила, как намучился Джейс и какие у него были избитые руки. Даже используя молоток, чтобы завести громоздкий механизм, она чувствовала, как усилия отдаются болью в каждой ее косточке.

Тори не стала включать максимальную скорость. Вибрация даже при умеренном движении затрудняла управление. Едва не врезавшись в глиняный пласт при очередном рывке, она сбавила скорость, пробормотав: «Мне не следовало покидать поместье дяди Пера». Чистый воздух постепенно сменялся подземными смолистыми испарениями. При небольшой скорости это доставляло меньше хлопот, но по крайней мере, не очень слепило, так как слезы могли более действенно противостоять накоплению смолы на роговице. Тори заметила развилку, прежде чем доехала до нее.

Тори твердо знала, что нижнее ответвление ведет назад, к пещере под участком работников на ферме Ходжа. Она была несколько менее уверена, что верхнее ответвление ведет к пещерам под южными полями фермы, да и вообще сомневалась, что вторая сеть пещер до сих пор существует, так как слышала, как Нгури упоминал, что эти пещеры стали ненадежными и стромви их покинули задолго до того, как ферма разрослась до нынешних размеров. Южные поля в основном вернулись к дикости после постройки дома Ходжей в северо-восточном краю долины.

Карта указывала, что южные пещеры сохранились, и Тори направила машину по верхнему ответвлению, надеясь, что схема не устарела. Она знала, что пещеры под участком работников возле дома Ходжей покинуты и ход к ним слишком крут, чтобы ей удалось подняться оттуда на поверхность. Если стромви еще оставались в долине Нгенги, то район южных пещер казался наиболее вероятным местом, где их можно найти. Это было единственным ближайшим жилищем стромви, которое они с Джейсом еще не обыскали.

Если южные пещеры не разрушились полностью, то они в любом случае предпочтительнее ловушки под участком работников. По крайней мере, оттуда она сможет подняться на поверхность, не возвращаясь к порту. Тори пыталась не думать о том, что путешествие в неуклюжей, сильно вибрирующей машине в неустойчивый подземный район может похоронить ее заживо.

Конечно, у стромви имелись и другие селения, но Тори не имела понятия, где их искать. Карта машины охватывала только долину Нгенги и район порта, а она никогда не расспрашивала стромви о других общинах. Ей казалось, что некоторые из них не одобрили эксперимент соли, поэтому после возникновения фермы Ходжа долина Нгенги стала еще более изолированной.

Смолистый воздух замедлял обмен веществ, предотвращая чувство голода, зато усиливая утомление. Действия Тори постепенно становились более медленными и менее точными — ей пришлось снизить скорость машины до минимума, чтобы поддерживать нужное направление. Хотя Тори очень не нравилась идея остановить и вновь завести машину в узком туннеле, она начинала думать, что у нее нет иного выбора.

Тори пыталась считать, чтобы сосредоточить внимание, но постоянно сбивалась и начинала снова. С каждым миллиспаном она все больше теряла силы. Машина дергалась, хрипела и наконец остановилась.

Тори опустилась на пол. Красные струйки указывали на следы яда, вытекшего из ранки, которую оставила в плече колючка. Предплечье сильно распухло.

Визитеры-соли часто жаловались, что стромвийская смола держит их в постоянной усталости. Тори про себя обвиняла их в излишней лености, но теперь, сидя под землей в туннельной машине, испытывала к ним горячее сочувствие. «Мой инквизитор снова оказался прав, — со вздохом подумала она. — Избыток смолы в легких не идет на пользу здоровью».

Тори закрыла покрасневшие утомленные глаза и прислонила голову к стромвийской циновке.

— Прости, прабабушка, — пробормотала она, — но я никогда не хотела быть чьей-либо наложницей.

Грубые волокна поцарапали ей щеку, когда она, засыпая, скользнула вниз.

Боль пробежала вверх по позвоночнику, посылая пульсирующие сигналы под черепную коробку.

— Укитан предупреждал меня о днях вроде этого, — вздохнул Джейс, стараясь припомнить слова исцеления нарушенной адаптации. — Одна истина, одно целое, один я — всего лишь незначительная клеточка внутри целого… — Он умолк, не в состоянии закончить песнь.

Инквизитор с тревогой ощутил странный и неприятный вкус во рту, заметный даже на фоне резкого привкуса стромвийской смолы. Этот горьковатый вкус, свойственный многим наркотикам абалуси, служил предупреждением высокочувствительным расам, позволяющим предотвратить прием яда. Соли, как правило, ощущали предупреждение слишком поздно.

«Где я?» — подумал Джейс, пытаясь ощутить окружение, несмотря на стягивающие его ремни, увидеть и услышать, несмотря на накинутый на голову плотный капюшон. Запах расплавленного металла сообщил лишь негативную информацию: он находился не на открытом посадочном поле, не в пещере стромви и не в компании кого-либо из туземцев. Оставаясь неподвижным, Джейс чувствовал движение вокруг себя. Он ощущал гнев, но не мог определить его очаг или источник.

— Пусть разум озарит ваше путешествие, — спокойно заговорил Джейс, надеясь, что приветствие Сессерды прозвучит достаточно любезно и нейтрально. Холодный керамический зонд ткнул Джейса в ребра, но он продолжил попытку: — Достоинства могут начинаться с несовершенства, но потворство ошибкам не укрепляет основы. — Тычок повторился с удвоенной силой, порезав кожу. — Пленник становится плохим другом, — с неодобрением заметил Джейс.

Он ощутил укол в шею. Инъекция была сделана в вену, но Джейс не позволил ей быстро лишить себя сознания. Он анализировал свои телесные реакции на боль, отложив размышления о причинах происходящего до лучших времен. Действующий на мозг наркотик пока не потревожил натренированные Сессердой центры концентрации, так как его насыщенный реланином организм без особого труда адаптировался к наиболее агрессивным элементам токсина.

Джейс ощущал и другие недавние повреждения, так как повышенный уровень реланина раздражал его нервную систему. «Кажется, я увидел энергопистолет, нацеленный на меня из темного облака, — вспоминал он. — Луч не мог поразить жизненно важные органы, иначе меня бы здесь не было. Интересно, спаслась ли неугомонная мисс Дарси?»

Когда же яд начал притуплять его чувства, Джейс пробормотал, обращаясь к самому себе:

— Какому чистилищу ты подверг свое несчастное тело на этот раз? — И, почувствовав движение стягивавших его ремней, он пожалел, что так быстро спровоцировал своего стража.

Охваченная блаженным ощущением тепла, Тори наслаждалась остатками сна, постепенно выветривавшимися из ее памяти, пока раздражающая легкие смола не заставила ее закашляться. Девушка быстро позволила ускользнуть иллюзии сна, так как уже достаточно проснулась, чтобы не доверять чувству покоя.

Яркий свет ударил ей в глаза, и она заморгала, стряхивая с ресниц кусочки засохшей смолы.

— Доброе утро, — мягко заговорил Нгури. Пожилой стромви присел рядом с девушкой; его большая голова расположилась почти на уровне ее лица. Он чуть отодвинулся, выдерживая зрительную дистанцию соли. Позади него панели производства Консорциума освещали пещеру с низким потолком, вырубленную в глиноземе и, следовательно, сухую и свободную от смолы. — Очень рад видеть вас, Тори. Я боялся, что мы расстались в гневе навсегда, и очень горевал.

— Можете не сомневаться, что я рада не меньше вас. Мы находимся в южных пещерах?

— Да, в одном из ответвлений. Мы услышали приближение туннельной машины и отправили работников на поиски. Хорошо, что вы вовремя остановились. Вы направлялись к старому и очень непрочному участку.

— Я хорошо все спланировала, верно? — криво усмехнулась Тори. Она села на подушку из плетеных волокон. Сумка с инструментами лежала на низкой полочке; рукоятка мачете торчала из наружного кармана. — Что случилось, Нгури?

— «Вахта смерти», — печально ответил стромви.

— Я слышала щелканье, но не поняла смысл.

— Вы не изучали легенды стромви, — упрекнул ее Нгури. — Прежде чем завершится наша история, древние захватчики вернутся и потребуют уплаты за все годы мира. Если они возьмут в плен хотя бы одного живого стромви, то получат души всего нашего народа. Когда они придут, мы должны месяц нести «вахту», а потом погибнуть как раса.

— Одно из самых нелепых суеверий, какие я когда-либо слышала, — фыркнула Тори, хотя легенда произвела на нее впечатление. При обычных обстоятельствах она никогда не подумала бы, что стромви верят подобным мрачным пророчествам, но теперь уже не знала, что и думать об этом мире.

Нгури растянул рот в жуткой улыбке.

— Мы все — цивилизованные члены Консорциума, доверчивая соли, но сигнал «вахта смерти» — до сих пор самая страшная тревога для нашего народа. Не знаю, кто и по какой причине подал этот сигнал, но никто из нас скоро не выйдет из укрытия.

— А кто-нибудь из соли прячется вместе с вами? — спросила Тори и затаила дыхание, ожидая ответ.

— Только Риллесса. Возможно, она поговорит с вами, — медленно произнес Нгури. — Никто из нас не смог вытянуть из нее ни одной связной фразы. Она просто сидит в соседнем зале и шепчет, что «Это» наблюдает за ней. Ее руки были обожжены, когда мы ее обнаружили. — Нгури не сводил с Тори странного взгляда. — Мне было бы очень интересно услышать ваш рассказ о последних четырех днях.

— Четырех?

— Вы долго спали.

— Вы знаете, что Бирк мертв?

— Неужели? — Щелканье Нгури свидетельствовало о потрясении. — Такая жизнь, как у Бирка, не может уйти в молчании. До того времени, как я нашел Риллессу, я думал, что пришел конец всем соли, кроме Бирка. Трудно поверить, что он мертв. — Тяжелые веки опустились на черные глаза.

— Порт покинут, за исключением… — Тори потянулась к сумке, внезапно испугавшись, что портовый журнал пропал, но тот аккуратно лежал под сумкой. Она раскрыла его, но тут же положила на полку. — Сначала я должна поговорить с Риллессой.

Тори осторожно встала на ноги, но она чувствовала себя удивительно хорошо, и смола почти не препятствовала ее движениям. Только красноватое пятно на плече отмечало место, инфицированное колючкой. Ее одежда была почищена, хотя смола кое-где еще покрывала ткань.

— Это запасные туннели, — пояснил Нгури, наблюдая за Тори. — Они слишком сухие и глинистые для стромви, зато удобны для соли. Мы редко посещаем эти места и не любим прятать наши произведения искусства от чужих взглядов. Смоляные пещеры куда удобнее. — Он указал на отверстие в стене. — Риллесса там. Я отпущу вас к ней одну, так как она, кажется, боится меня, но буду поблизости на случай, если понадоблюсь.

— Какая галантность, — усмехнулась Тори. — Вы просто не любите Риллессу и стараетесь ее избегать.

— Вы абсолютно правы, умная соли, — согласился Нгури с дразнящим щелканьем.

Тори постаралась улучшить его настроение шутливой улыбкой, но чувствовала, что ее усилия так же тщетны, как и его. Ей еще никогда не приходилось видеть глубоко обеспокоенного стромви, но она не сомневалась, что быстрая речь, слегка выступающие резцы и быстрое мигание внутренних век являлись признаками тревоги.

Тори поправила блузку и заправила за уши пряди волос, жалея, что у нее нет времени, чтобы как следует привести себя в порядок Она не хотела уподобляться Риллессе, подчинившей все свое существование страху перед безликим врагом. Уже несколько месяцев Риллесса совершенно не занималась своей некогда привлекательной внешностью, даже толком не одеваясь без сурового окрика.

Теперь Тори могла понять кошмары Риллессы, но не собиралась подражать ей и закрываться в скорлупу страха. Уверенным шагом она прошла через плетеную дверь в соседнюю комнату, слыша позади удалявшееся шарканье Нгури.

Устроившаяся на куске глины в пещере стромви, Риллесса выглядела так, будто готовилась к свадьбе Сильвии. Лиловая кофта и темно-зеленая юбка казались обносками, предназначенными для забавы стромвийских ребятишек, но Риллесса держалась с удивительным достоинством, что только подчеркивали падавшие ей на плечи рыжеватые локоны. На коленях у нее лежало легкое белое платье.

Ожидавшая увидеть потрясенную истеричную женщину, Тори была поражена спокойным обликом Риллессы. Присев на глину, Тори заметила на ее руках смоляные пластыри, кожа возле которых была покрыта волдырями и царапинами.

Риллесса никак не отреагировала на появление Тори. Она словно не сознавала, что в комнате есть кто-то еще. Тори медленно заговорила, опасаясь разрушить хрупкую оболочку спокойствия:

— Рада вас видеть, Риллесса. Ваши руки сильно пострадали?

— Я плохо зарядила игольник, — с безупречным хладнокровием ответила Риллесса, не глядя на Тори. Она уставилась в стену немигающим взглядом, хотя ее зеленые глаза, затуманенные от долгого пребывания на пропитанном смолой воздухе, должно быть, сильно болели.

— Это игольник ожег вам руки? — спросила Тори, интересуясь, каким образом Риллесса смогла раздобыть строго запрещенное оружие. Собиратели информации для прили славились умением находить самые необычные сведения, но Тори никогда не задумывалась, насколько широк круг подобных интересов. Ее уважение к Риллессе начало возрастать.

— Игла прожгла «Это», но «Это» не упало. Я смогла спастись, но «Это» поджидает меня.

— Что такое «Это», Риллесса?

— Оно наблюдает.

— Вы когда-нибудь видели «Это»? Можете его описать?

— Никто мне не верит, — пробормотала Риллесса с гримасой жалости к самой себе и добавила с тайным удовлетворением: — Но они поверят инквизитору-соли. «Это» действует быстро, но он быстрее.

— Джейс Слейд? — вздрогнула Тори. Ей захотелось, чтобы она могла отвернуться от этой несчастной женщины и увидеть рядом Джейса, даже если он будет допрашивать ее в течение следующих пятнадцати спанов.

— Инквизитор-соли прилетит допросить Тори, но останется, чтобы помочь мне, — быстро прошептала Риллесса. — Он поймет, почему мне пришлось его обмануть.

— Так это вы просили Джейса Слейда прибыть сюда? — резко спросила Тори, хорошо понимая жуткую логику происшедшего, так как она знала о душевном состоянии Риллессы в последние месяцы.

— Чтобы найти «Это», — охотно ответила Риллесса, — и осуществить правосудие Консорциума.

Тори испытывала желание придушить Риллессу за то, что та вызвала призрак смерти Арнода всего лишь в качестве уловки. Ее тошнило при одной мысли о цене этой лжи. Если бы Риллесса честно сообщила о причине приглашения Джейса, возможно, он смог бы обеспечить защиту Бирку, Нгои и самому себе.

Перед мысленным взором Тори проходили образы Арнода, Нгои, Бирка и Джейса. Они словно выносили ей приговор, причем образ Джейса смешивался со старыми впечатлениями о пяти инквизиторах-калонги, которые порицали ее за то, что она препятствует правосудию. «Мой инквизитор спас мне жизнь, — с болезненным ощущением вины думала Тори, — а я не сумела оплатить ему тем же. Как же могла Риллесса так обмануть всех нас? — Тори с усилием взяла себя в руки. — Риллесса не виновата, — твердила она себе. — Вина лежит на „Этом“ и на всех нас, пропускавших ее предупреждения мимо ушей».

— Я все рассказала о вас Калему, Мирель, — мечтательно промолвила Риллесса. — И Харроу тоже. Они знают, что вам нельзя доверять.

— Я не Мирель, — спокойно возразила Тори, но знакомое чувство гнева стиснуло ей горло.

— Я знаю, кто вы и что вы сделали, — улыбнулась Риллесса. — Вы привезли «Это» сюда.

— Что такое «Это»?

Риллесса заморгала и, казалось, не могла остановиться. Она устремила на Тори затуманенные смолой глаза и сердито нахмурилась.

— Никогда не пойму, почему Калем отказался сам вызвать инквизитора. Ведь он хотел выбросить вас из жизни Бирка, а вы такая уязвимая.

— Где Калем и Сильвия?

Две слезинки скатились из глаз Риллессы. Она вся сжалась, лицо ее стало бледнее голубоватого освещения комнаты. Тори склонилась вперед проверить, дышит ли она, и коснулась лежавшего у нее на коленях платья. И тут Риллесса бросилась на Тори с бессвязным воплем.

Тори отскочила, пытаясь избежать нападения. Но Риллесса метнулась к ней и замолотила твердыми смоляными повязками на руках. Тори попыталась перехватить ее руки, но в этот момент Нгури обхватил Риллессу за талию своими ручищами и оттащил ее назад, к глиняному сиденью.

Риллесса опустилась на кусок глины, дрожа и плача. Нгури быстро защелкал, призывая помощь, и в комнату протиснулись две молодые женщины-стромви. Они приветствовали Тори с вежливой, хотя и сдержанной грацией и встали по бокам Риллессы, не прикасаясь к ней.

Нгури заковылял из комнаты со всей поспешностью, какую позволяло его неуклюжее тело. Тори с горечью посмотрела на Риллессу, потом повернулась и вышла в коридор. Увидев удалявшегося Нгури, она быстро догнала его и спросила:

— Риллесса нападала на кого-нибудь еще?

— Нет, — ответил Нгури с медленным щелчком. — Возможно, она выходит из состояния шока.

— Это вы называете шоком? — сухо осведомилась Тори. Подойдя к комнате, в которой она проснулась, Тори потянула Нгури за руку. Стромви без особого энтузиазма вошел следом за ней. — Где вы нашли Риллессу вчера?

— В поле.

— Она сказала, что выстрелила в «Это» из игольника.

— Да, я слышал. Интересно, правда? Я не верил, что она способна на насилие.

Тори скрестила руки на груди и подошла к стене, пытаясь успокоиться.

— Вы подслушали мой разговор с Риллессой?

— Конечно. Я очень любопытный старый стромви.

Тори кратко усмехнулась, но смешок получился едким. Она не могла отделаться от подозрения, что Нгури отлично знал о состоянии Риллессы.

Нгури опустил голову, изучая сумку с инструментами. Вынув из сумки мачете, он внимательно посмотрел на серый шнур, которым Джейс обмотал треснувшую рукоятку.

— Интересно, — промолвил он, щелкая внутренними зубами, — кто пригласил Джейса Слейда вернуться на эту планету? Вы знаете, что он уже жил здесь раньше?

— Джейс говорил мне.

— Не думаю, чтобы Бирк или Калем рискнули вызывать к себе инквизитора, а Сильвия, безусловно, не захотела бы увидеть именно этого соли. Когда-то она любила его, но Бирк не одобрил их отношений. Сильвия никогда не простила себе того, что подчинилась материалистическим аргументам отца.

— Значит, Джейс и есть Сквайр? — удивленно спросила Тори. — Я думала, что Сквайр умер много спанов назад.

Нгури задумчиво моргал широкими глазами, глядя на Тори.

— Перевод с языка калонги грешит неточностями. У калонги существует много слов для обозначения смерти, и некоторые из них подразумевают второе рождение в философском смысле.

Воспоминание об аккуратной каюте на корабле, в котором она летела на Стромви, заставило Тори поежиться. Она представляла себе Сквайра по следам его привычек и впечатлению, которое он произвел на Ходжей, но никак не могла вообразить его в качестве собственного инквизитора.

— Я всегда думала, что Сквайр мог бы мне понравиться, — печально пробормотала она. — Но я не думала о нем как об адепте Сессерды третьей степени.

— У вас могут быть секреты от адепта Сессерды? — напрямик спросил Нгури.

Тори вспомнила об осторожности.

— Сейчас нет, — ответила она, вымученно улыбаясь.

Нгури неодобрительно щелкнул по поводу сложности взаимоотношений соли.

— Зато у вас были секреты от Бирка.

— А вы рассказываете Нгете все подробности вашей жизни?

Нгури усмехнулся.

— От этого мачете исходит запах Джейса Слейда, — заметил он, подняв нож и проведя им несколько раз над своими головными узлами. Эти необычайно чувствительные узлы выполняли функцию, лишь отдаленно напоминающую органы обоняния соли. — Здесь есть и другие запахи, которые я не могу опознать. — Если Нгури не смог идентифицировать источник запаха, значит, он не принадлежал планете Стромви.

— Я была с Джейсом Слейдом, когда началась ваша «вахта смерти». — Тори изо всех сил пыталась не поддаваться вновь нахлынувшему на нее страху. — Мы отправились в порт на туннельной машине, и там он исчез. Джейс уронил нож. Думаю, он кого-то ранил.

— Джейс Слейд — весьма изобретательный соли.

— Очевидно, кто-то оказался более изобретательным. — Тори раскрыла портовый журнал и начала перелистывать страницы, стараясь не думать о случившемся с Джейсом. — Записи заканчиваются днем раньше «вахты смерти»: никаких необычных рейсов — только торговое судно с Деетари. — Она перевернула несколько страниц и нахмурилась. — Джейс сказал мне, что прибыл на Стромви за день до приезда на ферму Ходжа. Значит, должно быть зарегистрировано прибытие транспорта, так как Джейс прилетел на ферму в собственном корабле.

— Джейс давно держал свой корабль в порту. Он доверил его этому негодяю Нгахи, который за хорошую плату готов на все.

Тори улыбнулась ворчанию Нгури по адресу коменданта порта. Оба стромви уже много лет соперничали друг с другом. Она надеялась, что Нгахи еще жив, чтобы продолжить эту бесполезную вражду, но испытывала на этот счет серьезные сомнения.

— Это довольно расточительно, учитывая, что Джейс Слейд не посещал Ходжей в течение шести спанов, которые я провела здесь. — Она не ожидала комментариев Нгури по поводу мотовства Джейса, так как Нгури не проявлял ни интереса, ни склонности к проблемам экономики. Внезапно ей пришла в голову новая мысль: — А может, Джейс посещал вас?

Нгури утвердительно щелкнул.

— Он приезжал после своего несчастного случая. Ему приходилось нелегко, пока он не смирился с переменами, навсегда разъединившими его с прошлым. Думаю, то, что он оставил на этой планете свой корабль, придавало ему ощущение связи с этим прошлым.

— А что за несчастный случай?

— Он вам сам расскажет, если сочтет нужным.

«И если он еще жив…»

— Вы хорошо знали Джейса Слейда, не так ли, Нгури? — Тори не была уверена в том, что именно она хочет узнать. Попытки понять Джейса теперь казались бессмысленными.

— Мы проводили много времени вместе, когда он жил на ферме Ходжа. В отличие от никчемного сына Бирка, Джейс усердно работал в полях и изучал наши методы. В юности он мало походил на того, каким стал теперь, но семена его жизненной цели уже были посеяны.

«Мало походил на того, каким стал теперь… Пропасть, разделяющая ухажера Сильвии и друга калонги, безусловно, выглядит обширной…»

— Вы знали, что Джейс изучал следственные методы калонги?

«Почему это имеет значение сейчас? Потому что Джейс Слейд, живой или мертвый, — часть тех странных событий, которые обрушились на нас. И потому что я прежде не осознавала, как хорошо умеет Нгури хранить тайны. В прошлом Нгури и я не раз говорили о Сквайре, и он всегда позволял мне думать, что Сквайр мертв».

Нгури сгорбил узловатые плечи.

— Джейс многое изучал. Калонги почтили его своим доверием.

— Джейс признался, что не помнит в точности день, прошедший между его прилетом на Стромви и прибытием на ферму Ходжа.

— Странно, — задумчиво произнес Нгури. — Его ощущение времени всегда было очень острым.

— Он утверждал, что его чувства Сессерды плохо адаптировались.

— Очевидно, это и есть причина неспособности вспомнить определенный период времени. В таких случаях обычны провалы в памяти.

— Потеря памяти типична для адепта Сессерды?

— Джейс не обычный адепт.

— По-видимому, — согласилась Тори, — но инквизитор едва ли может позволить себе забывчивость. — Уклончивые ответы Нгури встревожили ее.

Заметив растущее раздражение Тори, Нгури смягчился:

— Суровое окружение может плохо воздействовать на каждого. Если Джейс прибыл на эту планету и исчез на день… — Нгури пожал плечами.

— Он не выглядел таким уж пострадавшим!

— Возможно, его просто задержали.

— Кто рискнул бы похитить инквизитора даже на короткое время?

Нгури сердито защелкал.

— Я не силен в понимании мотивов чужаков, Тори Дарси. Я знаю стромви, но мы простые существа. Я немного разбираюсь в деетари, но они дружелюбная раса, вполне цивилизованная, если не считать их странного матриархата и одержимости пророчествами. Большинство соли меня смущают, а других членов Консорциума я никогда не пытался изучить. С меня достаточно тайн моих растений.

— Мы должны понять, что послужило причиной «вахты смерти», Нгури. Я нуждаюсь в вашей помощи.

Нгури выпрямил верхнее туловище и строго взглянул на Тори:

— Я — садовод.

— Вы хитрый старый стромви, и вы любите свою планету и свой народ, хотя слишком сварливы, чтобы признаться в подобной сентиментальности.

Страдальческое щелканье было еле слышным. Нгури опустил голову.

— Способность анализировать и различать нужды и мотивы «чужих» — одно из редчайших дарований, встречающихся у членов Консорциума, — проворчал он. — Великие вожди, контактирующие со многими видами, обращаются в таких обстоятельствах к опытным консультантам, которые всегда в огромной цене.

— К сожалению, у меня нет доступа к консультанту-калонги.

— Рядом с вами был консультант-соли, пока вы его не потеряли.

— Джейс?

— Я слышал, он преуспевает в своей профессии. К тому же он не так бросается в глаза, как калонги, а это выгодно клиентам, предпочитающим не спугнуть тех, кого они подозревают.

— Вот как?.. — пробормотала Тори, на которую слова Нгури произвели немалое впечатление, несмотря на неприязнь к профессии инквизитора. «Бедная Сильвия, если только она узнала своего бывшего возлюбленного, — подумала Тори. — Харроу — скверная замена для Джейса. И бедный Харроу, если он когда-нибудь узнает качества своего соперника… Интересно, когда Харроу должен вернуться сюда?» — Риллессе понадобилась помощь инквизитора против ее кошмарного врага? Или ей был нужен именно Джейс, так как она знала, что ее враг принадлежит к виду, которого она не понимает?

Нгури задумчиво щелкнул:

— Она собрала много фактов в своем затуманенном уме.

— Должно быть, кто-то предпочел исключить преимущества помощи Джейса. — Тори покачала головой, опровергая собственное заявление. — Но если его враги так много о нем знают, почему они вообще позволили ему добраться до фермы Ходжа? — Тори поняла, что затронула чувствительную тему, но уже не могла взять свои слова обратно.

— Почему мы позволили соли обосноваться на нашей прекрасной планете и портить ее? — сердито фыркнул Нгури. — Почему умерли Нгои и Бирк? Почему никчемные дети Бирка исчезли в столь тревожное время? Я не знаю ответов на эти вопросы, Тори, и мне не нравится копаться в этих беспокойных событиях. Спросите у молодых. У них много невероятных теорий.

— Я не хотела подражать пропавшему инквизитору, Нгури, — виновато извинилась Тори, более встревоженная, чем ей хотелось признать. Она достаточно хорошо знала Нгури, чтобы отличить подлинный гнев от обычного ворчания. — Я задаю вопросы только из уважения к вашему разуму.

Стромви прощелкал презрительный комментарий насчет глупой лести соли, но опустил большую голову и постучал рукой по журналу:

— Что вы ищете в этой книге?

— Записи о двух крейсерах, которые я видела на поле порта.

— Вы нашли такие записи?

— Пока нет.

— Тогда читайте дальше. Я буду в корневом саду. Не могу думать в этой стерильной атмосфере. — Нгури побрел к двери, бормоча: — Было бы гораздо легче, если бы вы не потеряли Джейса.

— Я сама об этом сожалею, — отозвалась Тори. Она испытывала неприятное чувство, что Нгури отзывается о Джейсе скорее как о потерянном преимуществе, чем как о пропавшем друге. Такая холодная практичность не соответствовала ее представлениям о Нгури, но теперь все на Стромви казалось не таким, как несколько дней назад.

Уже в тишине Тори мысленно продолжила свой разговор с Нгури: «Не уверена, друг мой, что я чувствую себя с вами в безопасности. Даже с Джейсом Слейдом я ощущала большую безопасность — безопасность от всего, кроме безжалостного правосудия калонги. Ваш гнев против соли становится все сильнее, и мне кажется, что вы можете быть очень сильным врагом».

Тори прикоснулась к мачете и печально спросила себя, сможет ли она вообще когда-нибудь снова почувствовать себя в безопасности.