"Лексикон демона" - читать интересную книгу автора (Бреннан Сара Риз)

Глава девятая ЦЕПИ

— Алан, не будь идиотом!

Никогда в жизни Ник еще не был так зол. Кто поймал колдуна? Кто протащил его на своем горбу через весь Солсбери, пока Джеми бежал следом и объяснял всем любопытным, что их кузену стало плохо среди бела дня? Кто связал его цепями, украденными неподалеку, и свалил на дно багажника?

Он, Ник! Ему было и решать, что делать с пленным.

Алан растерянно провел пальцами по волосам, растрепывая кудри — словно чтобы как-то выразить путаницу в мыслях.

— Я пытаюсь придумать, как сделать лучше для всех.

— Плевать я хотел на всех! — рявкнул Ник. — Что для тебя лучше — это главное!

Джеми вжался в стену. Даже Мэй подскочила от его крика. Только Алан продолжал устало и невозмутимо смотреть в пространство, а Ник с досады мечтал о том, чтобы брат хоть раз стал как все и дал себя запугать.

— Круг уже мог узнать, что он у нас, — проговорил Алан. — И подготовиться.

— Когда мы его брали, других колдунов вокруг не было. Думаешь, я не проверял? Давай с ним покончим и смоем твою метку, — уговаривал Ник. — Пока его не хватились и не выслали сюда кого-нибудь.

— Убивать еще рано. Нам нужны двое. Сейчас они не ждут нападения, и второго такого случая не будет. Надо допросить его, прежде чем пускать кровь.

Ник впал в отчаяние. Алан упорно вел себя так, будто жизнь Джеми стоила не меньше его собственной, и мнения своего менять не собирался, сколько бы брат ни протестовал, сколько бы ни метался.

— Клянусь, — произнес Ник, наконец, — я поймаю тебе еще одного. Сделаю все, что захочешь. Только позволь убить этого и смыть твою метку. Прошу тебя.

Алан пристально посмотрел на него, и Нику пришлось отвести взгляд. Конечно, поймать колдуна он попробует, но удастся ли — дело другое. Что ему до нарушенных обещаний, если брат уже будет спасен?

Алан видел его насквозь. Знал, о чем он сейчас думает.

— По-моему, снимать с меня метку сейчас не следует, — ответил он после долгого молчания. — Начнем с Джеми.

— Нет, — вырвалось у Ника. — Ни за что!

Если брат решил, что мальчишке позволят спастись за его счет, он здорово просчитался. Ник уже открыл рот, чтобы высказать это. Неожиданно вклинился Джеми.

— Не надо, — сказал он.

Все уставились на него. Он сжал губы, чтобы не дрожали, и после секундной паузы продолжил, обращаясь к Алану:

— Если бы не я, ты бы так не влип. И Ник поймал этого колдуна ради тебя. Будет нечестно… в общем, ты первый.

— Спасибо, Джеми, — свирепо подхватил Ник. — Хоть кто-то проявил здравый смы…

— Тс-с, — шикнула на него Мэй, в первый раз за вечер подав голос. Она стояла, прислонившись к стене, и изучала пленника. — Кажется, он очухивается.

Все разом умолкли и повернулись к колдуну, прикованному к стулу посреди гостиной. Тот зашевелился.

Для колдуна он был очень молод. Ник видел их в истинном обличье только тогда, когда ему или Алану случалось их убивать, но таких юнцов еще не встречал. На вид ему было лет двадцать. Правда, Ма вступила в Круг Обсидиана немногим старше. Молодой — еще не значит безобидный.

Так только с виду казалось. Впрочем, едва ли этот колдун принадлежал к особо опасным. У него были рыжеватые волосы, растущие ежиком и спадающие на глаза, как лепестки нарцисса-переростка, а между ними проглядывало узкое лицо. Было в нем что-то лисье — может, острый подбородок, веснушки или пытливый взгляд, — но в остальном оно выглядело вполне дружелюбно. Такой тип мгновенно завоевывает доверие окрестных старушек.

Колдун открыл большие серые глаза, поморгал ими и растерянно огляделся.

— Боже, — произнес он. — Вот так попал.

За Алана Ник нисколько не беспокоился: оба знали, чего ждать от колдунов. А вот Мэй с Джеми — дело другое. Неизвестно, как эти поведут себя, узнав, что колдуны могут выглядеть совершенно безвредно, совсем как простые люди. До поры до времени.

— Мы тебя убьем, — медленно проговорил Ник. — Переговоров не будет. Будь моя воля, ты сдох бы прямо сейчас, но остальным нужны кое-какие сведения. Поэтому мы тебя для начала попытаем.

Последнее он добавил для Мэй и Джеми — чтобы знали, что им предстоит, и вели себя сообразно. Не хватало потом разбираться с истериками.

— Я думаю, можно обойтись и без пыток, если вы не настаиваете, — произнес колдун с легким ирландским акцентом.

Говорил он печально, словно напрашиваясь на сочувствие.

Ник нечасто пользовался выкидным ножом: на него еще нужно было нажать, а в бою даже секунда могла стать решающей. Зато сейчас, когда спешить было некуда, он оценил прелесть холодного щелчка, с каким выскакивало лезвие, и произведенного им эффекта. Колдун побледнел, едва услышал этот звук.

— Рассказывай.

— Меня зовут Джеральд, — послушно ответил колдун.

И снова унылый тон будто просил посмеяться над именем, увидеть в нем человека. Он заглянул каждому в глаза, добиваясь реакции, выискивая слабину. Только на Ника не посмотрел, чем подтвердил мнение о себе. Ник с самого начала понял, что парень — не дурак. Открытый и проницательный взгляд задержался на Алане, потом перешел к Мэй — ей он храбро улыбнулся — и, наконец, остановился на Джеми.

— Твое имя нас не волнует, колдун, — произнес Алан. — Как тебя не волновали имена жертв, которых ты убил.

— Убил? — Лицо пленника выразило искреннее негодование. — Значит, для вас мы только убийцы?

— Не совсем, — вставил Ник, поигрывая ножом. — Иначе я считал бы себя колдуном.

Конечно, лучше было бы помолчать. Он знал, что Мэй и Джеми сейчас смотрят на них — на него с ножом в руках и на связанного Джеральда, — сравнивают, делают выводы.

— Я таким родился, — сказал Джеральд. — У меня это в крови. Когда рождаешься с тягой к магии, к власти, однажды, что бы ты ни делал, магия сама тебя находит.

Он перевел взгляд на Мэй — Мэй, которой, как Алану, нужно было всегда во всем разобраться, — и, по-видимому, ощутил в ней достаточную поддержку.

— Люди думают, что без демонов мы почти бессильны, но это не так. Сила, которая позволяет их призывать, проявляется и другими способами. Когда я был маленьким, вокруг постоянно творились всякие странности. А потом за мной пришел Круг Обсидиана. Я всегда был колдуном, хотя до них меня никто не понимал. Один из моих предков с помощью магии правил половиной государства. Мы видим мир иначе. Все вокруг серое, плоское и холодное, бессмысленное до тех пор, пока не вызовешь демона и не получишь свою долю власти над миром.

— Я рад, что тебе так нравится твое призвание — отдавать людей в лапы демонам, — промолвил Алан. Он вынул нож из-за голенища ботинка и перевернул в ладони, глядя, как блик играет на лезвии. — Найдешь сам, что ценного добавить, или тебе нужен стимул?

Джеми испуганно глянул на Алана. Тот смотрел твердо. «Бедняжка» Джеральд явно выглядел в глазах Джеми все более несчастным. Заткнуть колдуна сейчас значило бы выставить себя мясниками.

— Ваша Ярмарка тоже, знаешь ли, не богадельня, — огрызнулся Джеральд. — Твои друзья в курсе, на какие средства ее организуют? Вы живете на грязные деньги!

— Понятия не имею, о чем ты, — произнес Ник, начиная скучать. — Но это точно не ценные сведения.

— Между прочим, вопрос про выдачу людей демонам тоже спорный, — заметил Джеральд, по-прежнему глядя на Мэй. — Некоторые сами этого хотят. Иногда даже напрашиваются.

— Я не напрашивался. — Джеми ответил тихо, но так горячо, что пристальное внимание Мэй, с каким она смотрела на колдуна, впервые ослабло.

— Мне очень жаль, — ответил Джеральд. Он, казалось, и впрямь сожалел. — Я не насылал на тебя демона. Я бы так не поступил. Но ты наверняка знаешь, что в мире есть люди, которым опротивело жить, которые забыли, зачем им это нужно, и проводят дни в бесконечных хлопотах, пока не умрут? Да ты и сам не раз их встречал. Только не говори, что не знаешь ни одного.

Мэй задумалась, а задумавшись, растерялась.

— Я знаю, но…

— Тебе не кажется, что такие люди могли бы отдать свою пустую жизнь за мечту? Демоны ведь не вторгаются в душу силой. Они предлагают людям то, чего те хотят — денег ли, забвения или волшебную ночь, чтобы почувствовать себя живым как никогда. И если человек откликается на предложение, мир получает кое-что взамен. Демоны живут веками. Они мудры, могущественны и способны многим помочь…

— Точнее, таким, как ты, — прервал его Алан. — Это твой круг пометил нас с Джеми. Ни я, ни он этого не просили. Едва ли хоть одна из ваших жертв согласилась бы, если бы знала, на что идет.

Мэй кашлянула.

— Выходит, они все-таки соглашаются?

— Иногда — да, — признал Алан.

— Я не отдаю людей демонам против воли, — продолжал Джеральд. Он явно использовал всю силу убеждения, чтобы привлечь на свою сторону Мэй и даже Джеми. — Простите, что с вами так вышло. — Его голос дрогнул. — Вы правда будете меня пытать?

Он смотрел Джеми в глаза. Тот задергался, словно ему вручили пальцедробилку.

— Я — нет, — ответил он, чуть не шарахаясь. — Не просите. У меня не получится!

Он отвернулся от колдуна и с мольбой посмотрел на Алана. Алан встал, подошел к нему, прихрамывая, и положил руку на худенькое плечо. Жест утешил бы больше, не будь у Алана ножа в другой руке.

— Не волнуйся, — сказал он. — Я сам разберусь.

Ему, похоже, нелегко дались эти слова, но он не колебался. Ник твердо знал, что Алан при всей своей нелюбви к насилию не отступит.

Слова Мэй всех застали врасплох.

— Если это поможет брату, если так надо ради Джеми и… тебя, — сказала она и запнулась на миг, прочитав радостное изумление в глазах Алана, — я тоже готова. Скажи только, что делать.

От неожиданности Ник ей даже улыбнулся. Вид у нее был нездоровый, зато держалась она стойко, вздернув подбородок и расправив плечи, и взгляд ее не дрогнул. Может, девчонка иногда и льет слезы без повода, но внутри твердая как кремень.

— Тебе тоже не надо, — сказал Алан. — Я сам. Пойду принесу что надо.

Дверь за ним закрылась, а Ник уже знал, что будет дальше: Алан соберет инструменты и ненадолго останется наедине с собой, чтобы настроиться на предстоящее. Это ему не удастся, но дело он так или иначе сделает, даже если потом его будет тошнить.

— Я правда могу, — сказала Мэй, когда Алан вышел, словно хотела себя убедить.

У Ника было мало времени.

— Я знаю, вы оба можете, — ответил он. Потом подошел к Джеральду, склонился над ухом, будто хотел прошептать секрет, и четко произнес: — А я — хочу.

Джеральд вздрогнул и отвел глаза. Он почти извивался в цепях, чтобы оказаться как можно дальше от Ника, и тот впервые подумал, что страх пленника не показной, а самый натуральный.

Что ж, тем лучше. Значит, его можно запугать и выудить все, что он знает. Алан будет рад обойтись без насилия. Ник сел к Джеральду на колени, слушая его сбивчивое, испуганное дыхание. Подбросил нож и поймал его у самого лица пленника, замечая, как тот косит глазом, чтобы не упустить лезвие из вида.

У Ника в арсенале был только нож. Значит, действовать нужно было быстро и наверняка, пока брат не вернулся.

— Думаешь, не справлюсь? — спросил он, понизив голос.

Джеральд упорно не желал встречаться с ним взглядом. Ник неторопливо провел ножом по его щеке, и колдун вздрогнул. Значит, догадка подтвердилась: он действительно сильно напуган.

— Справишься, я уверен, — ответил Джеральд с дрожью в голосе.

— Сколько вас всего?

— Двенадцать!

Для колдовского круга — очень прилично. Между магами бытовали стычки и борьба за власть, из-за чего круги сильно редели. Черный Артур был, видимо, сильным вожаком, раз мог стольких держать в подчинении.

— Сейчас Круг Обсидиана переезжает в Лондон. Куда именно?

Джеральд нервно сглотнул и замялся. Ник полоснул его по щеке, и тот вскрикнул от боли. Порез был глубоким: Ник хотел показать, что не шутит. По щеке Джеральда почти сразу побежала струйка крови. Кто-то — Джеми — испуганно охнул за спиной и шмыгнул в ванную. Звуки рвоты Ника почти не удивили. Алан тоже не переносил вида крови и, будь у них другое средство, наверняка стал бы таким же неженкой, как Джеми.

— Куда-то в центр, — выдавил Джеральд. — Куда точно, не знаю. Клянусь. По-моему, учитель купил дом рядом с большим парком.

Дверь снова открылась. Ник даже удивился тому, как скоро Джеми вернулся.

— Значит, Черный Артур до сих пор ваш главный.

— Если он жив, — раздался знакомый голос, — иначе быть не может. Таков Артур.

Ник оглянулся через плечо и увидел мать. Она редко спускалась в гостиную, разве что Алан упрашивал, но сейчас пришла, словно почувствовала важность происходящего. На ней была черная блузка и брюки, волосы не закрывали лицо, отчего она казалась почти нормальной.

Джеральд поднял глаза и застыл с разинутым ртом. Она улыбнулась ему уверенной, насмешливой улыбкой, которую будто пересадили на осунувшееся лицо.

— Стало быть, ты знаешь, кто я.

— Леди Ливия! — вырвалось у Джеральда.

Ма продолжала улыбаться.

— Так он меня называл. Кажется, тебя тогда с нами еще не было.

— Да. Я непричастен к тому, что с вами сделали, — сказал Джеральд.

Он держался спокойно, несмотря на кровь. Ник скривился.

— Он утверждает, что почти чист.

Ма мельком посмотрела на него. По ее лицу еще блуждала странная улыбка, но взгляд стал неожиданно холоден и неподвижен. Она взмахнула рукой, словно отсылая прочь демона, который был в ее власти, и тут же отвернулась.

Лучше сейчас ее не раздражать, решил Ник, спрятал нож, легко соскочил с коленей Джеральда, после чего отошел как можно дальше. Ма легким шагом приблизилась к пленнику и села у его ног.

— Чист? — переспросила она, и ее улыбка стала еще более застывшей и странной.

Потом спустила ворот своей рубашки, обнажив круг мертвенно-бледной кожи над грудью, где чернело клеймо Обсидианового Круга. Рисунок напомнил Нику вывеску над одним пабом из Солсбери, с женщиной в гигантской ладони. Только над сердцем у Ма рука накрывала не женщину, а земной шар. И пальцы норовили сомкнуться над миром и раздавить его.

Ма протянула руку и потянула Джеральда за горловину. На груди у него оказалось то же клеймо — маленький мир и повисшая над ним зловещая длань.

— Среди тех, кто отмечен этой печатью, чистых нет, — прошептала Ма.

Джеральд немного обмяк.

— Значит, вы мне не поможете?

— Нет, — ответила Ма. — Ничем тебе не обязана. Как Артур?

— По-моему, все также, — ответил Джеральд. — Часто вас вспоминает. Он совсем не хотел причинить вам боль и выбрал вас только потому…

Ма рассмеялась и легко, совсем по-девичьи, вскочила на ноги.

— Я сама его выбрала! Так и бывает, когда ищешь того, кто готов ради тебя изменить мир. Правда, самые сильные мужчины думают только о том, чтобы приумножить свою силу. — Она отвернулась, подошла к Мэй и встала рядом, чуть не в обнимку.

— Пожалуй, если уж менять мир, то своими руками, — добавила она. — А то еще окажешься жертвой.

Странное было зрелище: Ма стоит плечом к плечу с Мэй, словно подруга. Впрочем, у Ника не было времени удивляться. Скоро должен был прийти Алан. Ник снова достал нож и выразительно посмотрел на колдуна.

— Что еще хочешь знать? — устало спросил Джеральд.

— Когда Круг планирует переехать в Лондон? — потребовал ответа Ник.

Джеральд замялся. Ник неумолимо, как прилив, двинулся вперед. Склонился над колдуном и взял его свободной рукой за горло.

— Я тут на днях много рассказывал о своих чувствах, — сообщил он как бы между прочим. — Например, мне не бывает страшно. Хочешь знать, чего еще я лишен?

Джеральд сдавленно прошептал:

— Чего?

Ник провел клинком по его футболке и остановил острие напротив желудка. Джеральд содрогнулся и закрыл глаза. Если пырнуть человека в живот, он проживет еще несколько часов. Правда, без особого удовольствия!

Ник наклонился к Джеральду, усмехнулся ему в ухо и прошептал:

— Жалости.

— Ник! — крикнул Алан из дверей. — Ты что делаешь?!

— Помогаю тебе, — ответил Ник и оглянулся.

Алан стоял, схватившись за дверную раму — аж пальцы побелели, точно он на них висел. Он выглядел так, словно ему дали ногой в живот.

— Отойди от него.

Ник разжал пальцы на горле у Джеральда и убрал лезвие ножа, затем оставил колдуна и направился к брату. Алан вздрогнул, и Ник остановился на полпути.

— Что такого-то? — сердито выкрикнул он, не зная, какие слова утешат Алана, а какие только сильнее огорчат. — Я не… не знаю, что плохого я сделал. Тебя это напрягает, а меня — нет. Думал, ты только рад будешь.

Алан закрыл глаза. С таким лицом он чем-то напомнил Нику Джеральда, когда тот съежился в ожидании удара ножом.

— Тебя это тоже должно напрягать, — глухо произнес Алан.

Ник вскипел. Его уже тошнило от всего этого. Он хотел убить колдуна, а не болтать с ним. Хотел, чтобы Алан перестал ему указывать и начал говорить правду. Как будто вся его жизнь убегала сквозь пальцы, оставляя только обман и правила, которых он не понимал.

Смотреть на брата не хотелось. И вообще нечего тут было делать.

— Отлично. Возись с ним сам, — процедил он. — Счастливо оставаться. Я пошел смывать кровь.

Он посмотрел, как Алана в очередной раз передернет, а потом рванул мимо него за дверь. Устало поднимаясь по лестнице, Ник стаскивал с себя футболку, грязную еще с погони по крышам. Ему осточертело, что Алан до сих пор носит метку, что Мэй постоянно крутится рядом и норовит встать между ними. «Скорее бы покончить со всем этим, — думал он, — и с колдуном — в первую очередь».

Когда он открыл воду и повернул рычаг, душ зашипел на него целым змеиным хором. Ник забрался в кабинку и подставил голову под струю. Минуту спустя сквозь шум воды послышался выстрел.

Ник схватил джинсы и, пока их натягивал, понял, что ножи, скорее всего, выпали, когда он раздевался. Подбирать их уже не было времени. Он понесся на лестницу с пустыми руками — только душ шипел вдогонку.

В гостиной он увидел волка. Волк был здоровый, косматый, с густым белым подшерстком. Он кружил вокруг стула с Джеральдом, щетиня загривок и скаля желтые клыки. Из его бочкообразной груди вырвался протяжный утробный рык. Волк был слишком велик, слишком острозуб и злобен: видимо, стараниями демона кто-то из колдунов смог создать очень убедительную иллюзию. Убийственно убедительную.

У Джеральда дрожал голос.

— Выпустите меня! Круг меня сразу убьет! Не дайте мне умереть без боя! Я могу вам помочь! Отпустите!

Ма стояла в углу вместе с Мэй и Джеми, словно волк согнал их туда. Алан целился в тварь из пистолета, прикрывая Джеральда. Ник бросился вперед, подхватывая на бегу обрывок цепей, которые принесли связать пленника, и успел заметить, как зверь слегка повернул голову. Желтые глазищи задержались на Алане.

Один выстрел уже прозвучал. Раз волк еще был жив, значит, пули его не брали: Алан никогда не промахивался.

Урчанье перешло в жуткий прерывистый рык, похожий на затухающий рев мотора. Волк подобрался перед прыжком.

Ник обернул конец цепи вокруг ладони и метнулся вперед. Он тяжело протянул цепью волка по спине и услышал, как тот взвизгнул, потом взмахнул ею над головой и, не успел, зверь кинуться ему в лицо, нырнул навстречу. Они рухнули одновременно. Ник чувствовал, как вся волчья туша, которая придавила его к земле, дрожит от яростного рыка. Когти расцарапали Нику грудь, зубы щелкнули в дюйме от лица.

Он набросил волку цепь на голову, поймал ее конец и закрутил обеими руками в импровизированную удавку. Волк захрипел, холодная сталь врезалась Нику в ладони. Его запястья уже ушли в мех, как вдруг волк рванулся за глотком воздуха и налег на цепь — единственное, что его стесняло.

Снова грохнул выстрел, хотя Алан уже должен был понять, что пальба не поможет. Ник повернул голову набок, и горячее дыхание волка обдало ему щеку, клыки клацнули по коже. Он силился отпихнуть волка на расстояние вытянутой руки, а тот всей тушей наваливался на него. Наконец Ник швырнул врага на пол и покатился вместе с ним жутким кубарем из когтей и мускулов, стремясь подмять под себя и задушить одновременно. Волк вывернул шею и вцепился Нику в запястье.

Времени кричать не было. Ник свел концы удавки вместе железным ошейником. Волк поперхнулся рыком и забился — не столько яростно, сколько отчаянно. Он еще боролся за глоток воздуха. У Ника свело руки от напряжения, но цепь затягивалась все туже, волчьи глаза лезли из орбит. Внезапно зверь обмяк и повалился Нику на грудь.

В тот же миг шерсть куда-то исчезла, а вместо зверя на Ника упала женщина, хлестнув по лицу длинными волосами. Он оттолкнул тело и тяжело сел. Его руки вдруг ослабели, повисли как плети, и он выпустил цепь из пальцев.

Задним числом до него дошло, что если бы нож был при нем, он мог бы пустить колдунье кровь до того, как убьет ее, и смыть метку. Алан был бы спасен.

Ник устало поднялся на ноги. Мэй и Джеми обомлело таращились на него, что, впрочем, не удивляло. Просто они еще не привыкли к виду смерти. Ма отвернулась, стоило Нику поднять глаза. Ее, похоже, подташнивало.

Алан схватил Ника за плечо и рывком повернул к себе. Он был сам не свой от ярости.

— Куда ты его дел? — выпалил он, сверкая глазами. — Отвечай!

— Кого «его»? — опешил Ник. — О чем ты говоришь?

— Талисман! — вскричал Алан. Его трясло. — Ты хоть знаешь, что могло случиться? И долго ты ходишь без него? Только не говори, что посеял. Я тебя умоляю!

Ну конечно же. Талисман. Теперь, когда Алан указал на пропажу, Ник немедленно ощутил ее. Какой-то долей разума он давно сознавал, что избавился от маленького бремени, которое постоянно его угнетало. Оно исчезло с тех пор… с тех пор, как…

— Я снял его, когда вызывал Лианнан, — медленно проговорил Ник. — Он остался на пустыре.

У Алана кровь отлила от лица, белую кожу исчертили вены, словно синие линии на тетрадном листе.

— Ты неделю проходил без талисмана.

— Ты свой тоже отдавал, — возразил Ник.

— Я… — Алан понизил голос. — Я его не выбрасывал! Просто одолжил на пару часов! Не на неделю! Боже. Могло случиться все что угодно!

Рядом с убитой колдуньей Нику было легче. Он все-таки сделал полезное дело, нашел себе применение. И хотя руки отваливались, а раны болели, ему стало спокойнее: ярость отчасти перегорела в схватке. Вдобавок Алан тревожился за него, что тоже было неплохо.

— Прости, — извинился Ник после паузы. — Я добуду другой.

Алан вцепился ему в руку; словно только что перехватил его на проезжей части и боялся отпустить. Когда Ник заговорил, он выдохнул и закрыл глаза. Ник мягко, как мог, высвободил руку и застыл, озадаченно глядя на брата и гадая, что натворил на этот раз.

— Тебе повезло, что я учусь на своих ошибках, — произнес Алан. — Пошли. У меня остались запасные с Ярмарки.

Он, прихрамывая, пошел к лестнице. Ник направился было за ним, но потом остановился. Алан оглянулся через плечо, словно отдал приказ «вперед», и Ник машинально сделал еще один шаг.

— Погоди, — опомнился он. — Вокруг могут быть другие колдуны. Нельзя бросать пленника с двумя туристами и с ней.

Алан будто удивился.

— Мы только сходим наверх и вернемся.

— Точно, мы справимся, — сказала Мэй. Говорила она спокойнее, чем выглядела, и Ник почувствовал, что его восхищение этой девчонкой будто тянут клещами наружу. — С нами побудет Оливия.

Мэй улыбнулась Нику. Он изобразил непроницаемый вид, чтобы улыбка в конечном счете досталась Алану. Так и вышло. Если бы Алану не на что было надеяться, это упростило бы дело.

Пока они умилялись друг другу, Ник не вмешивался. Он улучил момент и, прислонившись к стене, осмотрел царапины от волчьих когтей. Самые глубокие были на животе, правее пупка. Ник смотрел на красные борозды со странным удовлетворением: не вцепись волк ему в руку, можно было бы собирать потроха. Нет, кишкам место внутри.

В комнате царил хаос. Повсюду валялись куски цепей, коврик после драки смялся, как простыня, а пленник, казалось, был на грани истерики. Колдунья лежала перед ним мертвой.

— Можно было бы убить его прямо сейчас, — предложил Ник, наблюдая, как Джеральда медленно передернуло.

У него затряслись плечи, задрожал подбородок.

— Ради Джеми — пожалуйста, — отозвался Алан.

— Ни за что, — прорычал Ник.

Алан пристально посмотрел на него, словно надеялся защитить одним сосредоточенным взглядом. Потом его напряженное лицо разгладилось.

— Обсудим это позже, — тихо сказал он. — Сначала пойдем наверх и разыщем твой талисман. Всего на минуту. Не хочу, чтобы ты подвергался опасности.

— Проснулся, — ворчливо отозвался Ник. — Если ты не заметил, я только что придушил волка.

Алан улыбнулся, и оба поняли, что Ник сдался.

«Только на этот раз, — сказал себе Ник. — Талисман я, конечно, возьму, раз Алану будет от этого спокойнее, но никакой болтовни насчет того, чтобы пропустить Джеми вперед, не позволю. Алан и так уже из-за него натерпелся».

— Пошли, — окликнул брат, и Ник устремился за ним.

— Я тут подумал, — крикнул вдогонку Джеми, — может, ты заодно и рубашку поищешь?

У Алана в комнате Ник нет-нет да и поглядывал на книжные полки. Ему до сих пор не удалось положить фотографию в тайник, и теперь он был как на иголках. Захоти Алан еще раз украдкой глянуть на свою драгоценную карточку, все откроется.

Ну и пусть. Он — Ник — имеет право узнать, что происходит. Только вот как брат посмотрит на него после этого, представлять не хотелось.

Ник нарочно отвернулся от полок и вместо этого стал напяливать бесформенную футболку Алана, висевшую на стуле. Потом привалился к стене глядя в окно. Снаружи садилось солнце, и небо над серыми лондонскими крышами наливалось сумеречной синевой.

Алан присел у платяного шкафа, вынул коробку, в которой держал обереги, и начал вдумчиво, неторопливо перебирать их, как будто читал молитвы по четкам. Или боялся поднять глаза.

— Насчет того, чтобы Джеми стать первым, — проговорил он. — Я не шучу.

— Да, ты тупишь.

— Пойми, наконец…

— Не могу. Как понять, почему ты строишь из себя идиота?

Последние слова прозвучали громко и резко как удар хлыста или хлопок двери. Если бы Ник кричал на кого-то другого, эффект был бы налицо. Такой крик пробирал до костей, заставлял поежиться, отступить.

Только не Алана. На него угрозы не действовали, будто ему было все равно, спасется он или нет. Придется искать другой способ воздействия. Ник посмотрел на брата и стал вдруг спокоен, как айсберг.

Он знал, какую угрозу применить.

— Нашел, — произнес Алан довольным тоном, словно Ник и не кричал на него секунду назад.

Потом он встал на ноги — медленно, как всегда, на миг поморщившись от боли, улыбнулся и проковылял к Нику. Талисман свисал с его левой руки, как браслет. От одного взгляда на эту штуковину у Ника засосало под ложечкой, но когда Алан его поманил, он послушно нагнул голову и дал себя захомутать.

Талисман тотчас обжег его болью. Ник стиснул зубы, привыкая к непрерывному нытью в груди, и заглянул в глаза Алану. В них отражалось нескрываемое облегчение.

— Знаешь, что я сделаю, если ты откажешься смыть свою метку? — спросил Ник.

В этот раз он не кричал, а, наоборот, понизил голос, чтобы угроза получилась более доходчивой. Алан распознал ее.

— Ник, — откликнулся Алан.

В его тоне звучал призыв к благоразумию. Пришлось разъяснить.

— Помнится, ты пекся о матери, а ведь она принадлежала к Обсидиановому Кругу. На ней до сих пор их клеймо. Значит, ее кровь может тебя спасти.

Алан судорожно охнул. Его затрясло.

— Клянусь, я пойду на это, — произнес Ник. — Поменяю ее на тебя и глазом не моргну. Я не дам тебе умереть!

Алан скривился, как от хины.

— С какой стати? Я для тебя полезнее, что ли?

Он смотрел на Ника тем же остолбенелым взглядом, как несколько минут назад, когда тот собирался убить Джеральда. Ник отвернулся к окну. За стеклом опускалась ночь, скрадывая один домишко за другим. Он изо всех сил пытался понять, какого ответа ждет от него Алан, но у него не получалось.

— Ну, да… от тебя пользы больше, — сбивчиво произнес он.

— Да как ты… — рассерженно начал Алан.

Его прервал крик. В нем не было страха или призыва на помощь. Кричала Мэй, и кричала от боли.

Алан вытащил кинжал из запястных ножен и протянул Нику — тот и рта открыть не успел. Ник схватился за рукоятку и побежал вниз по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. Рванул на себя дверь гостиной и чуть не врезался в Ма. Она закрылась от него рукой, как от угрозы.

— Не трогай!

— Да я и не собирался! — прорычал Ник. — В чем дело?

Ма не стала утруждаться с ответом. Все и так было ясно. Гостиная превратилась в сцену побоища: кто-то разбил окно и исполосовал ковер в лоскуты. Мэй лежала на полу, неестественно изогнувшись, и ее лицо было залито кровью. Она пыталась подняться, а Джеми старательно укладывал ее обратно. Стул, к которому был привязан колдун, валялся на боку, а цепи серебристой дорожкой тянулись к разбитому окну.

За окном, решительно вне досягаемости, уносилась прочь огромная птица. На фоне заходящего солнца ее изогнутые крылья отливали золотом. Лапы и когти, верно, тоже были внушительного размера, судя по половику и лицу Мэй.

— Мэй, ты… — начал Ник.

Алан, хромая, спустился с последней ступеньки и почти мигом оказался рядом с ней. Ник не стал договаривать, сходил за аптечкой и молча протянул Алану. Тот кивнул в ответ, бормоча Мэй всякую утешительную лабуду, и бережно заклеил ее порез пластырем. Мэй оставила попытки сесть и стойко переносила манипуляции. Ник видел, как они с Аланом улыбнулись друг другу.

— Спасибо, я правда нормально себя чувствую, — благодарно прошептала Мэй. Тонкие аристократичные пальцы Алана легонько поддерживали ее подбородок. — Этот гад взял и превратился в птицу. Поверить не могу! — расстроено воскликнула она. — Мне не удалось его задержать. Я ничего не могла сделать.

— Ты не виновата, — заверил ее Алан.

Он был прав. Она действительно не могла его остановить. Если Джеральд умеет превращаться, у него куда больше силы, чем Ник предполагал. Стало быть, колдун хотел, чтобы его взяли в плен. Хотел, чтобы его притащили сюда.

Их провели, как детей. И это было еще не самое худшее. Ник смотрел на брата, который так заботливо склонился над Мэй, и в его душе зрела ярость.

— Ты все подстроил, — процедил он.

Алан сейчас же поднялся.

— Давай выйдем, — сказал он, как обычно, спокойным, уравновешенным тоном.

Ник прошел вперед, схватил Алана за локоть и поволок к двери. Остановился он только тогда, когда брат чуть не упал на пороге. Ник одной рукой поддержал его, а затем отступил назад. На миг у него в горле встал ком.

— Ты все подстроил, — повторил Ник.

Ему вспомнилось непроницаемое, как маска, лицо Алана, когда он, Ник, отказался снять метку с Джеми.

«Всего на минуту. Не хочу, чтобы ты попал в беду».

Алан был встревожен и воспользовался этим, чтобы заставить его плясать под свою дудку. Заманил брата наверх, отвлек маленькой тирадой насчет Джеми. Знал ведь, что Ник обязательно ввяжется в спор. Взял и намеренно отпустил колдуна, а сам смотрел как ни в чем не бывало, пытался замять дело. Думал, как бы выкрутиться на этот раз.

— Ты о чем?

— О том, что из-за тебя в комнате не осталось ни одного человека, который мог его задержать! Ты меня увел, и сделал это нарочно, потому что хотел сохранить эту чертову метку. Все это я понял. Вопрос только — зачем? Я хочу знать на него ответ, Алан. И рано или поздно узнаю.

Алан посмотрел ему в глаза и, по всей видимости, догадался, что отговорками ничего хорошего не добьется.

— Затем, что у меня есть план, — тихо ответил он. — Или ты предпочитаешь действовать наобум?

Ник схватил брата за ворот и толкнул так, что тот ударился о дверной косяк.

— Я предпочитаю, чтобы ты себя не гробил!

Алан поднял глаза. Он был бледен и тих. Ник вдруг представил, как это выглядело со стороны: злобный детина издевается над робким калекой. Верно, злобы у него сейчас хоть отбавляй: он ударил бы Алана, если бы это помогло.

Просто он слишком хорошо знал брата. Боль его не испугает. И ничто не собьет с пути.

— Ма того не стоит, — буркнул Ник. — Ничто не стоит.

— Ты не прав. Ради иных вещей можно и умереть.

Ник не стал его встряхивать, несмотря на соблазн. Он разжал руки и шагнул назад. Алан как будто немного расслабился.

— Очень скоро Джеральд доложит Кругу обо всем, что здесь видел, — сказал Ник. — А те уж с визитом не задержатся. Оставаться нельзя. Есть у тебя план на этот счет?

Он исподлобья глянул на Алана. Брат встретил его взгляд уязвлено, но спокойно, все еще размышляя над чем-то.

— Есть, — ответил он. — Я уже говорил тебе, что хотел посмотреть, над чем работает Меррис. Она живет на острове Уайт. Мы можем поехать туда. Там колдуны нас не достанут.

Ник отвернулся и прислонился щекой к стальной раме косяка, глядя вдоль тесной безликой улицы — такой же, как сотни других, навсегда оставленных позади. Алан еще ломал голову, как помочь Ма, или Джеми, или обоим сразу, а Ник хотел только одного: забрать Алана и бежать без оглядки. Если они будут постоянно на ходу, колдуны не сумеют поставить последнюю метку и прикончить его. А остальное Ника не волновало. Он раскрыл рот и не смог подыскать слова. В затянувшейся тишине Алан посмотрел на него долгим взглядом, а потом тихо сказал:

— Я еду. Это решено. Будешь мешать — прострелю тебе ногу. Съезжу к Меррис. Мне нужна ее помощь, и ты меня не отговоришь. Тебе ехать необязательно.

— Нет, обязательно, — отрезал Ник.

Надо же: Алан — и такое сморозил. Они еще ни разу не расставались, кроме прошлого Рождества. Ник всегда знал, где Алан — как правило, неподалеку. Так было и так должно быть. Алан — его брат, и раз уж он решил спасти Ма с риском для собственной шкуры, кому-то надо будет за ним присмотреть.

У Алана, судя по виду, не осталось сил даже на улыбку, и все же он улыбнулся — тепло и признательно.

— Хорошо.

Он деловито кивнул, как бизнесмен, подписавший контракт; после чего развернулся и пошел в гостиную, хромая чуть больше прежнего, словно ему на плечи лег тяжкий груз. Ник отправился следом: было ясно, что брату требовался присмотр. И насчет матери Ник сказал то, что думал. Неважно, чего хочет Алан. Главное, чтобы он жил.