"Адепты стужи" - читать интересную книгу автора (Маркьянов Александр В.)11 августа 1996 года Южный Афганистан Пустыня Регистан— Четвертый — Медведю. Четвертый — Медведю… Морской пехотинец, дежуривший на рации, встрепенулся… — Четвертый, это Медведь! Оставайтесь на линии! Бросив гарнитуру рации, пехотинец бросился к ближайшему, укрытому маскировочной сетью вертолету… — Сэр! Сэр! Изнывающий от жары и только легший немного прикорнуть прямо на сваленное в вертолете снаряжение подполковник Ругид проснулся — Что случилось солдат. — Сэр, Четвертый вышел на связь. Перекатившись, подполковник легко вскочил на ноги. — Пошли. Солдат добежал до рации первым, подобрал с песка гарнитуру, протянул ее подполковнику… — Медведь на связи! — Медведь, это Четвертый. Доложите свой статус! — Четвертый, это Медведь! Совершили аварийную посадку по координатам четверка-тройка-сьерра-пятерка-девятка-четверка-… Потерь не имею. Материальная часть в норме. Радиационный фон в пределах нормы. Нуждаюсь в дозаправке, как поняли, прием! — Понял вас, Медведь, высылаю заправщик. Приказываю по дозаправке перебазироваться в район Дельта-три, приступить к поискам. В качестве опорной базы при проведении поисков использовать британскую базу «Зеро», уточняю по координатам: пятерка-четверка-сьерра… Об уровне радиации в районе поисков доложить. Как поняли, прием… — Вас понял, Четвертый. Прошу РВП прибытия заправщика. — РВП прибытия заправщика сто десять минут, позывной Пес-один-три, связь по вашей инициативе, как поняли, прием. — Сто десять минут, понял вас. — Верно. Доброй охоты, Медведь! Отбой. Ругид передал обратно связисту гарнитуру рации… — Вермеер, ко мне! Вермеер и его смена сейчас были дежурными. Они сидели посреди ровной как стол пустыни, закрыв вертолеты маскировочными сетями и заняв круговую оборону. Жарко было так, что… Связи целый день не было ни с кем, после взрыва у них начала сбоить аппаратура, ЭМИ[38] их не угробил — но пришлось пойти на вынужденную посадку. Хорошо, что под брюхом была пустыня Регистан, там и сели. Сразу прикрылись маскировочными сетями, в эфире черт знает что творилось. Русские действовали на северной границе, возможно даже кого-то сбили. Ругид подал штабу сигнал бедствия — и сразу ушел из эфира, оставив рацию только на приеме. Мало ли что может быть — русские или те же британцы засекут работающую в безлюдной пустыне рацию да и врежут от всей души. Ругид тогда поймал себя на мысли, что ставит британцев, бывших вообще то союзниками на одну доску с русскими. Того, кто отдал приказ применить ядерное оружие, не предупредив об этом никого, Ругид поймал бы и повесил за яйца своими собственными руками. Еще бы немного — и они оказались бы в зоне поражения… — Да, сэр… — Через два часа взлетаем. Собрать здесь все, подготовиться к взлету. Следов не оставлять. — Есть сэр! Вермеер помчался выполнять приказание — а подполковник Ругид поднял голову и посмотрел в бледно-синее, словно выгоревшее, истекающее жаром афганское небо. И от души выругался… Многого, что происходило в то время, пока четыре североамериканских вертолета стояли без дела в пустыне, Ругид не знал. Но кое-что и знал — например то, что байку про отсутствие маячков на контейнере с ядерным устройством, которое там отсутствует, потому что категорически против этого выступают ВВС, придумали исключительно для того, чтобы скормить ее британцам. И британцы на нее купились. Если бы британцы нашли изделие первыми — произошла бы катастрофа. А так… поисковая группа сунулась в район, как смогла, зачистила его… и погибла в полном составе. Но североамериканцы тем временем смогли, используя данные спутниковой разведки, вскрыть всю группировку сил и средств противника — то есть русских — сосредоточенную в этом районе. Дальнейшее было делом техники… Техника то как раз и подвела. Проклятые подрядчики, занимавшиеся изготовлением спутников наблюдения клялись и божились что эти самые спутники могут работать и передавать информацию по районам, подвергшимся ядерному удару. Произошло же ровно наоборот — от ядерного удара на спутнике, контролирующем район, вышла из строя аппаратура и пришлось в экстренном порядке запускать новый спутник. И лишь когда новый спутник был запущен и вышел на расчетную орбиту — контакт с контейнером был восстановлен и экспедиционная группа морской пехоты, до этого бессмысленно изнывавшая от жары смогла получить целеуказание… — Сэр, к взлету готовы… — Связь! Подполковник надел наушники на голову, щелкнул по микрофону. — Медведь в эфире, вызываю Пса-один-три. Медведь в эфире, вызываю Пса-один-три! — Пес-один-три — Медведю. Слышу вас хорошо. — Медведь — Псу-один-три! Сообщите ваши координаты и статус! — Пес-один-три, нахожусь в квадрате Виски-Браво-один-восемь, готов к рандеву,[39] предлагаю точку с координатами четверка-тройка-сьерра-пятерка-девятка-двойка-восьмерка-…, высота триста, как поняли? — Медведь — Псу-один-три! Условия принял, время подхода к точке рандеву десять минут, как поняли? — Пес-один-три, вас понял, переходим в режим ожидания. — Принято, ждите нас. Отбой. Подполковник махнул рукой. — По коням. Взлетаем! Спецназ сделали тем, что он есть, спецназом бесшумное оружие и системы глобальной связи. Весьма распространенное высказывание. От себя добавлю — и вертолеты. Псом-один-три, назывался заправщик, сделанный на базе не пассажирского Боинга, какие обычно заправляют реактивные бомбардировщики — а на базе обычного фронтового четырехдвигательного транспортника С130. Несмотря, что Боинг существенно превосходил неказистое детище Локхид-Мартин по всем характеристикам — здесь нужен был именно такой заправщик. Тихоходный, способный летать на небольших высотах. Дело в том, что обычный заправщик на базе Боинга просто не может уравнять скорость с ожидающим заправки вертолетом — он просто свалится в штопор. А вот заправщик на базе С130 сделать такое мог. С тех пор как он появился — вертолеты приобрели совершенно новое качество, дозаправка в воздухе позволила им кратно увеличить дальности действия. Конечно, все это в мирное время — если начнется большая война — тихоходный заправщик с большой вероятностью просто собьют по дороге истребители противника. Но сейчас не война, и поэтому такой заправщик приходится как нельзя кстати. Хотя — а что нахрен здесь происходит, если не война? Вертолеты, подрагивая и вибрируя всем корпусом, мчатся на почти максимальной для них скорости, выжимая из своих турбин все что можно, расходуя последний, неприкосновенный запас горючего. Если рандеву сейчас сорвется — для этого достаточно одного британского придурка на Харриере — не факт что удастся сесть, может, придется падать. — Пес-один-три — Медведю. Наблюдаем вас слева. — Пес, мы тоже вас наблюдаем. Готовы к рандеву. — Медведь, готовностью подтверждаю. Выравниваем скорость. Четырехдвигательный транспортник начал сбрасывать скорость — если вертолеты развивали максимальную для себя скорость, то ему придется снизить скорость до минимальной. — Пес-один-три, подтверждаем, скорость выровнена. — Принял, Медведь, выпускаю шланги, включаю директора.[40] Насос на средней. Из под крыльев самолета медленно выползают, вытягиваются в струну под бешеным напором воздуха толстые, черные змеи заправочных шлангов — вертолеты все ближе к режущим воздух крыльям, пилоты едва удерживают машины в болтающем их воздушном потоке, навстречу воронкам на концах шлангов вытягиваются длинные штанги топливозаправочных устройств, они тянутся друг к другу, стремясь слиться в минутном объятье. — Левее… — под нос комментирует себе пилот. Шланг болтает в потоках воздуха, попасть в него нелегко… — Есть контакт, директор на желтом! — Подтверждаю, контакт есть. — К приему топлива готов! — Включаю подачу… Оператор заправщика — он сидит в хвостовой части заправщика, включат насос — и остро пахнущая, горючая жидкость начинает перекачиваться по трубам, заполняя собой почти пустые вертолетные баки. Скорость перекачки такова, что за заполнение бака грузовика с таким темпами подачи топлива уйдет всего несколько секунд… — Пес-один-три, заправка завершена, директор на красном. — Вас понял, Медведь, рандеву окончено. Удачи! Четыре вертолета, один за другим несутся над каменистой землей, ныряют в ущелья, нигде не поднимаясь выше чем на двадцать метров над поверхностью. Слишком опасно, в этом районе столкнулись интересы сразу нескольких супердержав, может произойти все что угодно — и пилотам совсем не хочется быть разменной монетой в игре. Поэтому они ведут своих черных птиц так, как за линией фронта, в тылу противника. Потрескивают дозиметры, офицеры озабоченно смотрят на них, сверяются с напечатанными на пластиковых карточках таблицами, приклеенными к дозиметрам. Фон, конечно высокий — но не смертельный и даже не критический:[41] эпицентр они обойдут левее, а дальше — можно будет работать. — Медведь, входим в зону! — Приготовились! Десантироваться посадочным способом здесь невозможно, сплошные горы. Мертвые горы — взрыв выжег их дотла, пусть и произошел он довольно далеко отсюда. Картина напоминает сюрреалистичный лунный пейзаж, по прихоти художника освещенный ослепительно-ярким, безумным Солнцем. — Минута до сброса! — Минута до сброса, всем приготовиться! Вниз летят толстые тросы — в отличие от русских десантников, на предельно низких десантирующихся "по штурмовому", да еще с ходу, в морской пехоте это категорически запрещено. Десантирование происходит по тросам, тросы останутся на земле… — Точка сброса! В полутемном десантном отсеке, светофор[42] меняет свет с красного на зеленый, ползет вниз аппарель, сухой, горячий воздух Афганистана врывается в десантный отсек. Хотя здесь нет и не может быть сопротивления — бортстрелки на пулеметах подключили питание и готовы открыть огонь в любой момент. — Пошли! Толстые десантные перчатки не спасают руки от сжигающего кожу трения, иссушенная солнцем и адским пламенем земля стремительно летит навстречу, бьет в подошву. Те, кто оказался на земле — откатываются в сторону, приводят в готовность оружие, прикрывая высадку остальных. Пара минут — и усиленная экспедиционная рота морской пехоты САСШ уже на земле… — Медведь, мы уходим, эвакуация по сигналу. Ожидаем сигнала в точке «зеро». — Принял, отбой. Вертолеты уходят, гремя лопастями — и морпехи остаются одни. Словно одни на какой-то неизведанной, незнакомой и чужой планете… Выругавшись про себя недобрым словом, первым делом подполковник Ругид активизировал дозиметр, сверился с табличкой. Не фонтан — но несколько часов просуществовать можно. Не больше. Потом нахватаешься… — Полянски! — Я, сэр! — Доставай! Быстрее, у нас мало времени! Люди Полянски достают небольшой, похожий на миноискатель поисковый прибор, подсоединяют его к мобильному защищенному компьютеру. — Сэр, сигнал очень слабый. Юго-юго-восток. — Ки, выделяй усиленный головной дозор! Выступаем! — Что за черт… — Сэр, он должен быть здесь… Ругид скептически огляделся. Небольшая долина в горах, тут даже ударной волной не слишком сильно шарахнуло. Какие-то признаки живой природы еще оставались… — Гудчайлд, не шути со мной. Каждую лишнюю минуту, которую мы здесь находимся, мы получаем дозу радиации. Может, ты еще не достиг половой зрелости — а меня ждет дома жена… Со всех сторон засмеялись, молодой капрал покраснел — Сэр, он здесь. — Где здесь, капрал? Ты что-то видишь? Я — нет. Покажи мне — где? — Сэр, разрешите обратиться… — Ки подошел к подполковнику, уже начавшему терять терпение — Обратись… — Свободны пока, капрал… Гудчайлд, воспользовавшись моментом, отбежал к своему отделению, там го встретили конечно же подначками на поднятую подполковником тему… — Сэр, что вы знаете про Сахалин? — Ничего, кроме того, что это не лучшее место для летнего отдыха… — Это так, сэр, но дело не в этом… Мой дед убежал в Североамериканские соединенные штаты, спасаясь от кепметай. Его бы убили. — Короче… — Короче, он был архитектором и военным инженером, очень известным. Японцы привезли его на Сахалин и заставили строить линию обороны. Они боялись налетов русских, у русских тогда уже появились тяжелые бомбардировщики, русские на своих берегах поставили тяжелые оружия береговой обороны, калибра двенадцать и шестнадцать дюймов. Дед почти все военные сооружения, которые японцы заставляли его строить, возводил под землей, на глубине, там были даже подземные аэродромы. А потом, когда строительство еще не было закончено — он бежал. Кемпетай убила бы его, потому что он был китаец, и он знал точное местоположение и характеристики всех построенных им объектов. — Ты хочешь сказать… — Да, сэр… Устройство может быть под нами… Подполковник обдумал ситуацию — очень могло быть, что в словах Ки есть смысл. — И как нам достать его? — У любого подземного сооружения должен быть вход. Нам надо найти его и взорвать. У насесть направленные заряды и опытные саперы. — А почему тогда не установить заряд прямо здесь? — А если все обвалится и устройство засыплет? Как мы будем откапывать его? И сколько на это потребуется времени… — Верно… — Ругид принял решение — Гудчайлд, ко мне! Солдат подбежал, держа наперевес свой прибор — Сэр! — Вольно… Ты ведь у нас сапер? — Да, сэр! — Мне нужно знать… Пусть то, что там находится — под землей. Предположим, там есть тоннель. Согласись, это единственное разумное объяснение того, что груз, за которым мы пришли здесь, а показать ты его мне не можешь. — Да, сэр! — Брось это. Здесь не полигон, сынок… — Ругид был опытным офицером и знал когда нужно отпустить поводок — меня интересует, можем ли мы с помощью имеющейся у тебя в наличии аппаратуры определить эти пустоты в земле. Чтобы нам всем не брать лопаты и не копать все вокруг в поисках непонятно чего… Гудчайлд задумался. Но ненадолго… — А знаете, сэр… возможно. У меня миноискатель новой модели, программируемый. У него есть режим поиска мин, в которых нет ни одной металлической части. Если задан это режим — он отслеживает аномалии в земле, если что-то лежит по плотности отличающееся от окружающего — он дает сигнал. На пустоту он даст сигнал сразу, потому что плотность камня от плотности воздуха отличается сильно. Если увеличить мощность импульсов до максимума, то… — Действуй, Гудчайлд. Докажи нам, что половой зрелости ты все таки достиг… Гудчайлд не подкачал — через час хотя бы примерная, очень грубая карта подземных сооружений в ближайшем квадрате была нарисована. Саперы в это время, пока кто занимался поиском, кто охранял — подготовили несколько нужных зарядов. В морской пехоты были отличные саперы, они могли в полевых условиях, если хватало время, изготовить заряд почти любого назначения. Компоненты для изготовления — различную взрывчатку, детонаторы, огнепроводные шнуры, они всегда брали с собой… — Итак, план? — Сэр, слабые места здесь, здесь и здесь… Предлагаю подорвать вот здесь, пробить дыру. После чего — еще один подрыв. Послабее, чтобы не обрушить коридор… — А этот подрыв заряд не засыплет… Сапер пожал плечами — Сэр, в этих делах нельзя сказать точно. Это нестандартное инженерное сооружение, я его не строил, пределов его устойчивости к подрыву я не знаю. Извините, сэр… — Если рухнет — копать вас заставлю… — недобро пообещал подполковник. — Сэр! — к подполковнику подбежал Вермеер — сэр! — Что? — Ребята нашли нору! Есть нора! — Сэр, источник сигнала движется! Он начал движение! — Подрывайте, быстрее! Абордажной команде — приготовиться! В отличие от британцев — у североамериканского экспедиционного отряда морской пехоты не было специальных групп для действий в кяризах. Но была абордажная команда. В экспедиционных ротах морской пехоты всегда одно отделение тренируют в качестве абордажной команды, официально это называется "борьба с терроризмом на кораблях", хотя какой может быть к чертям терроризм на кораблях ВМФ, там бывают только диверсии. Эти ребята специально тренируются действовать внутри кораблей, в тесноте переборок, люков на кремальерах, машинного отделения, они наизусть учат внутренности кораблей своих и вероятного противника, знают как открыть люк даже с кремальерой, как вести бой в условиях задымления, как с боем максимально быстро прорваться на мостик или в машинное отделение. Оружие у них специальное — вместо обычных морпеховских М4А2[43] у них короткие карабины Мк18mod2 и пистолеты Кольт с нештатными обоймами на десять, а иногда и на двадцать патронов. В эти отряды берут людей небольшого роста — в тесноте корабельных кают коридоров двухметровые здоровяки эффективно действовать не смогут. В отряде подполковника Ругида абордажную команду возглавлял китаец, главный старшина Ки, внук военного инженера, бежавшего в САСШ от кемпетай… Сейчас Ки припал на колено рядом с люком, готовый послать туда автоматную очередь при первом признаке опасности. Еще один солдат осторожно начал раскапывать обнаруженную «нору». — Назад отойдите! — раздраженно сказал Ки стоящим за его спиной и лишающим его свободы маневра саперам. Саперы со своими причиндалами для подрыва отошли… Черная дыра в земле, открывшаяся перед морпехами манила опасностью… Солдат показал на пальцах саперам вперед, те бросили в лаз подготовленный заряд начали травить трос. Назад всем! Ки кувыркнулся в сторону, он был вертким как угорь. В черном провале норы глухо громыхнуло, дыра плюнула в небо столбом дыма и камней, облицовывавших лаз… — Чисто! Ки всклочил на ноги, кто-то бросил в лаз еще один трос. — Все мои — за мной! На их счастье, саперы рассчитали точно — тоннель кяриза не обрушился. Избыточное давление должно было убить всех, кто находился примерно в ста-ста пятидесяти метрах от взрыва. Дальше… Ки выстроил людей в походную колонну. Включив мощный, галогенный фонарь на своем карабине двинулся вперед. В тоннеле было душно пахло горелой взрывчаткой, весь пол был завален камнями, которыми афганцы облицовывали кяриз. Видимость была — в пределах пяти-шести метров… — Медведь-четыре-Главному. Как принимаете? — Главный-Медведю-четыре. Принимаем скверно, но пока принимаем… Хотя бы связь есть… — Двигаемся в направлении юго-восток, наводите нас… — Вас понял. Цель медленно движется, направление — юг. Очень медленно движется! — Расстояние до цели? — Не можем определить, пеленга на вас нет. Ки сказал несколько недобрых слов… — Вас понял, докладывайте о передвижениях цели. — Принял! Остановив колонну, Ки достал черный цилиндр, выдернул чеку. — Вспышка! Морские пехотинцы как один зажали уши и отвернулись… Нестерпимо полыхнул магний… Ки был опытным морпехом, служил без малого десять лет. И он знал, кого нужно опасаться, а кого — нет. Вспышка была не обязательной, он был уверен в своем превосходстве над соперником, что сможет убить его и взять груз и так. Но если в тоннеле засели русские — ничего лишним не будет. Потому что русские не понимают слова «смерть»… — Стоп! Держа наготове автомат, Ки продвинулся немного вперед. Чисто. — Грильяни, Хокинс — десять метров вперед занять позицию. Когда две тени, лишь ненамного темнее непроглядной черноты кяриза ушли вперед — только тогда Ки позволил себе опустить в рабочее положение закрепленный на каске монокуляр ночного видения и посмотреть вниз. Тела… Перевернув того, что лежал перед ним, Ки наскоро обыскал его. Экипировка явно не афганская… пистолет… господи, обрез. Настоящий Стивенс — десятка, такой покупают на свои деньги. Морпехам выдают короткий Ремингтон-870 с пистолетной рукояткой — и то далеко не всем. А такое… откуда это здесь? Чуть подальше он нашел еще одно тело. На сей раз — афганская одежда… или не афганская… что-то совсем странное… рядом пулемет… русский, что ли, непонятно. — Сэр… Ки резко повернулся — в этой проклятой темнице становишься параноиком. — Что? — Там… в отнорке… тело. — И что? — Похоже, британец, сэр. У него британская униформа, оружие наше — М4 еще первой серии, с подствольником. САС или спасатели, сэр. Пуля в голову. Ки нащупал на разгрузке рацию, наощупь включил. — Медведь-четыре Медведю-главному! — На приеме. — Вышли на место боя. Тут британцы, сэр… и кажется, еще русские. — Медведь-четыре, нет времени! Разберемся потом! Груз может уйти! — Вас понял, продолжаю движение. Отбой. Автоматная очередь грянула сразу после очередного подрыва вспышки, противно завизжали рикошеты, отражаясь от стен, сзади кто-то застонал… Вот они… Первый лейтенант Ки сорвал с разгрузки последнюю светошумовую гранату, отправил вслед за первой. Непонятно что произошло первым — у русских заглох автомат или взорвалась еще одна граната. Держа наготове штурмовую винтовку и включив фонарь на «максимум», чтобы ослеплять противника, Ки кошкой рванулся вперед… Их вытащили из лаза одного за другим, положили на присыпанную пеплом и пылью землю, под дулами штурмовых винтовок. Их подняли третьими по счету, первым вытащили злополучный контейнер, потом подняли двоих раненых морпехов. Потом начали подниматься и бойцы абордажной команды — возбужденные боем, чумазые, пропахшие порохом. Последним поднялся сам главный старшина Ки… Видя, в каком состоянии находится его подчиненный, Ругид сам подошел нему. — Что с вами? — Извините, сэр… — Ки слега пошатывало… — я применил светошумовые, чтобы хоть как-то обезопаситься от встречного огня. Израсходовал все восемь штук которые у меня были. А когда в тесном помещении взрывается светошумовая… даже если принять меры предосторожности, все равно плохо, сэр… А если восемь штук подряд… извините… Ки вырвало, он едва успел отвернутся… — Идите к санитару, он окажет вам помощь… — Не стоит, сэр… Просто надо немного поспать… — Покажитесь санитару, главный старшина! — в голосе Ругида лязгнул металл — по возвращении на базу будете представлены к награде. — Спасибо, сэр… — Покажитесь санитару… — Ругид подошел к этому проклятому ящику, из-за которого и началось все это дерьмо удивился какой он маленький… — Вермеер, здесь все нормально? Нас до базы живыми довезут? — Нормально, сэр… — Вермеер показал дозиметр — я замеряю уровень каждые десять минут. Утечки нет. — Хорошо. Твое отделение охраняет контейнер, Вермеер. — Есть, сэр! Русские… — Кто-нибудь знает здесь русский!? — крикнул подполковник, чтобы все его слышали… — Я знаю, сэр… — подбежал лопоухий паренек из отделения Джонсона — рядовой первого класса Гурвич, сэр! — Русский? — Еврей, сэр. Но это почти то же что и русский. — Перевести мои слова сможешь? — Почту за честь, сэр! — Тогда пошли… И вызовите кто-нибудь вертолеты для эвакуации! Мне не терпится унести ноги отсюда! Русских было всего четверо, их охраняли люди из отделения Полянски. Охраняли не на шутку — даже сейчас их боялись… — Сэр! — Полянски вытянулся перед командиром — Полянски… Что у нас здесь? — Сэр, двое готовы. Один с тяжелым ранением, один с ранением средней тяжести. Они связаны, сэр, можете их допрашивать… — Спасибо, Полянски, пока свободен… Э… ты русский знаешь? — Никак нет, сэр, я знаю польский… — А это не одно и то же? — Никак нет, сэр! Ругид умел понимать других людей, и сейчас он заметил что Полянски не на шутку обиделся. Чему — подполковник просто не мог понять. Что такого в том, что человек знает русский язык? Что такого в том чтобы выучить русский язык — ведь Ругид знал, что он сильно схож с русским, а за знание языков в армии и КМП САСШ полагалась доплата — и за знание двух языков естественно она была больше чем за знание только одного. Тем более — за знание русского, языка вероятного противника. Но тем не менее — Полянски русский учить отказывался наотрез, даже зная что за знание русского ему повысят денежное довольствие. И сильно обижался, когда его кто-то путал с русским. Для подполковника Ругида такое поведение его подчиненного было просто диким, он не упускал шанса подколоть его насчет этого. Как сейчас, например… — Их обыскали? — Да, сэр… Еще в норе. У каждого — устройство самоликвидации, взрывчатка. Первый лейтенант Ки едва успел, если бы их не оглушило взрывами светошумовых — так бы все и остались там в норе, и наши люди тоже, сэр… Подполковник Ругид всматривался в окровавленные лица русских, в изорванный камуфляж и снаряжение. Бросил мельком взгляд на кучку оружия, исправного и поврежденного, вытащенного морпехами из норы, отметил, что на обычное пехотное оно никак не походит. Значит, русский спецназ… Господи… Это же пацаны совсем… — Который легко ранен? — Этот, сэр… — подполковнику показали на одного из лежащих на спине русских… — Переводите, рядовой… Я подполковник корпуса морской пехоты Североамериканских соединенных штатов Тимоти Ругид. Вы захвачены с грузом, принадлежащим правительству Североамериканских соединенных штатов. Прошу назвать свое имя, звание и личный номер. Я знаю, что вы состоите на службе в русской армии… Рядовой перевел. Подполковник долго ждал ответа. И не дождался… — Послушайте, солдат… Я не знаю вашего звания, поэтому обращаюсь к вам именно так. В том что вы ответите на мои вопросы нет ничего плохого. Согласно правилам Женевской конвенции по обращению с военнопленными вы можете сообщить мне эти данные, чтобы я мог сообщить о вас правительству вашей страны. Русский упорно молчал. Хотя по глазам подполковник догадался, что смысл его слов он понял и без переводчика… Вот так… Подполковник Ругид поднялся на ноги, понимая, что спрашивать бесполезно. Теперь надо было решать — что с ними делать дальше… Война не объявлена, захваченное лицо отказалось сообщить о своей принадлежности к регулярным войскам того или иного государства, захваченное лицо действовало против интересов Североамериканских соединенных штатов и стреляло в офицеров морской пехоты САСШ. Следовательно, подполковник мог считать попавшее ему в руки лицо повстанцем. Согласно Полевому уставу по противоповстанческим операциям[44] пленного повстанца следовало подвергнуть пыткам для получения от него развединформации, а потом — ликвидировать. Но подполковник играл по собственным правилам. Он знал, кто писал этот полевой устав — реальных людей, майоров, подполковников, полковников, а не тех генералов, чьи имена были указаны на обложке. Все они прошли Мексику, Колумбию, Венесуэлу, Сальвадор… Маленькие грязные войны, победа в которых, если ее и удается достичь, не укрепляет, а разлагает армию. Ругид знал, насколько искалечена у этих людей психика — кое-кто уже покончил с собой, сделал Кольт своим последним собеседником, не в силах жить после того, что совершил. И Ругид знал, что достойно выигрывать тоже надо уметь — это умение не менее важно, чем умение достойно проиграть. — Санитар! — крикнул он — Сэр! — к подполковнику подбежал ротный санитар с большим рюкзаком с красным крестом. — Как наши раненые? — Оба легко, сэр. Рикошетами. Тумбс месяц похромает… — Хорошо. Окажите помощь русским. Я хочу, чтобы они остались в живых. — Сэр, это же русские… — встрепенулся Полянски, и осекся под тяжелым взглядом подполковника… — Вот именно. А мы — североамериканцы. И все мы солдаты — и мы и они. Я был бы рад, если бы в Корпусе морской пехоты служило побольше таких солдат как эти русские. На горизонте из-за горных вершин уже доносился едва слышный, мерный рокот лопастей эвакуационных вертолетов… |
|
|