"Адепты стужи" - читать интересную книгу автора (Маркьянов Александр В.)

12 августа 1996 года Ипсвич, графство Саффолк Шантри — парк

Жизнь показала, что затея с "ярким пятном" оправдала себя на все сто. Только два раза нас останавливали, и ни разу не произошло ничего такого, что заставило бы меня понервничать. Два молодых человека в путешествии. Почему не с девушками? Хм… как бы ответить на этот вопрос, так чтобы не нарушить чьи-либо права на свободные сексуальные предпочтения. Слава богу, что в Великобритании так все запущено. Существует несколько ассоциаций геев, очень влиятельные, в их рядах большое количество членов, как Палаты общин, так и Палаты лордов, лордов среди геев даже больше. Существуют законы, которые защищают права геев, даже если посмотреть на них не так, не говоря уж о том чтобы высказать к ним свое отношений — можно запросто поиметь неприятности с полицией. Поэтому, прикинуться геями — один из способов пройти по улице и проехать по дороге незамеченными. Жаль, что не придумал еще женскую одежду подкупить. Но и броского макияжа для маскировки вполне хватало…

С другой стороны — людям с нормальной ориентацией смотреть на геев просто омерзительно, проверять документы тоже омерзительно, поэтому они стараются отделаться от таких вот… как можно быстрее. И если проверяющих спросить кто только что тут проезжал, ответ родится автоматически — п…расы. Так нас и запомнят — никто не будет под слоем макияжа искать подозреваемых в измене и терроризме.

Серьезные меры безопасности распространялись только на сам Лондон, а здесь — мимолетный взгляд на документы и — счастливого пути, сэр. Один раз констебль… такой же альтернативный, расспросил меня о повадках машины и с моего разрешения сфотографировал ее. Еще один раз я заметил в зеркало заднего вида, что один дорожный полицейский, брезгливо листанув наши документы и пожелав счастливого пути, как мы отъехали — плюнул нам вслед. Вот и все.

Человека, который пришел на встречу я знал — более чем хорошо. Это тоже, кстати, старая практика разведки — по возможности на встречу приходит тот человек, которого ты знаешь лично. Так проще налаживать контакт. Тем более — с тем оперативником — деятельность которого в настоящее время под большим вопросом.

Грея я отправил кататься по Вэлли-роад — это такая улица, что-то типа Садового кольца в Москве. Ну, как объездная, только в центре города. Весьма удобная, кстати планировка…

Владимир Дмитриевич Ковач сидел на парковой скамейке и кормил голубей — бросал им корм из пакетика, который он купил на входе в парк у смотрителя. В своем тяжелом, плотном trench-coat, скрывающем серо-стальной костюм-тройку, с тростью в руке и старомодных роговых очках на носу он как нельзя лучше подходил под определение "настоящий британский джентльмен". Он не пытался выглядеть британцем — он был британцем, и это — после стольких лет жизни в России. Мало кто может настолько органично выглядеть в чужой среде…

Я присел на скамейку рядом с ним

— Сэр?

— Рад тебя видеть… — негромко отозвался Ковач, наблюдая за кипящим серокрылым птичьим ковром у своих ног — пусть и в… несколько непривычном и вызывающем виде, но все же рад.

— Я тоже… сэр…

— Натворил ты дел…

Я ничего не ответил — и так понятно, что натворил.

— Ты не хочешь возвращаться?

— Да

— Почему?

— Сложная история, сэр. И долгая.

— А я что, куда-то тороплюсь?

— Хорошо… — я потер щетину, отросшую у меня за последний день, забыл побриться — началось все с Лондона. С той самой бомбежки. К нам в Белфаст прислали группу. Двое. Один — суперинтендант Такер, с виду штабной. Второй — констебль Грей — проходил службу в САС, его перебросили к нам на усиление. Риджвей, мой непосредственный начальник, прикрепил его ко мне в пару. Так и не расстаемся…

— Не расстаетесь? — поднял бровь Ковач

— Он в миле отсюда. Не больше…

— Он знает?

— Нет.

— Уверен? Это не шутки.

— Нормально… Это не тот который…

— Тот самый, сэр. Вы знаете?

— Сделал… домашнюю работу. Чрезвычайный розыск по обвинению в терроризме.

— Он считает, что я работаю на местные спецслужбы, на высоком уровне, в королевской полиции — под легендой.

— Верит?

— Скорее всего.

Ковач помолчал.

— Не так уж плохо. Любая хорошая ложь в основе своей имеет правду. Известный вам человек не ошибся в выборе….

— Как он?

— Ловит рыбу. Сейчас он собирается выйти в море и половить рыбку там. Морская рыбалка. Слишком сильно море заволновалось. Вы в курсе, что происходит в мире?

— Нет, как то не сподобился… Не до этого было.

— Это уже неважно, что случилось, то случилось. Через Английский канал идет эскадра. Сейчас — самым малым ходом.

— Вот как?

— Да. Что-то с техникой. Но я прервал, продолжайте…

— Грея поставили в пару ко мне. Всех нас перебросили на расследование североирландских корней того что произошло в Лондоне. Это не считая обычной работы, от которой нас никто не освобождал. У меня был осведомитель, фамилия О'Доннел. Электрик по профессии, из сочувствующих, но не активист. Много пил.

— Пил?

— Вот именно, сэр. Пил. Он упоминал до этого, что к нему подходил Кевин О'Коннел, один из региональных командиров ИРА, приносил ноутбук с какой-то непонятной программой. Просил подобрать какой-то провод, нестандартный для подключения ноутбука к чему то…

— Например, к системе управления огнем… — мгновенно дошло до Ковача

— Точно, сэр. Вы же понимаете…

— Понимаю. Варианты просчитаны — скорее всего, это был миномет с автоматической карусельной подачей мин. Возможно — к нему.

— Возможно. Я допросил О'Доннела вместе с Греем. Через день с небольшим его похитили. Я попытался его освободить с боем…

Сейчас я был благодарен Ковачу за то, что он не задал глупый, и вертящийся у многих на языке в такой ситуации вопрос — зачем? Потому что, по-настоящему я и сам не знал ответа на этот вопрос…

… с боем освободить его не удалось, осведомителя зверски убили, после чего устроили засаду и на нас. Мы вырвались — хотя и с ранениями, потеряв при этом служебную машину. В итоге — меня отстранили, Грея — нет.

Ковач впервые отвлекся от голубей, повернулся ко мне

— Ты понимаешь, в каком случае это может быть.

— Понимаю. Его завербовали, чтобы найти русского агента в рядах британских сил правопорядка в Северной Ирландии. Они называют это "адепты стужи"…

— Он тебе это сказал?!

— Да сэр. Мне удалось его расколоть.

Ковач снова помолчал собираясь с мыслями.

— Подробнее…

— Двое. Один из них седой, бородатый, невысокий, с трубкой. Гулкий голос. Монтескью, сэр?

— Возможно…

— Вербовал второй. Пожилой, старше Монтескью. Невысокий, с добрыми глазами.

Говоря все это я внимательно наблюдал за реакцией Ковача. И заметил, как с каждым произнесенным словом в глазах появляются озабоченность и даже страх. Он знал того, кого я описал. Точно знал кто это. И не только знал — но и боялся.

Кто же это, черт возьми…

Ковач вдруг понял, что я сумел «прокачать» и его — получил информацию, которую он давать не хотел. Но не разозлился, а дружески улыбнулся — впервые за все время этого разговора.

— Знаешь… Если тебе доведется встретиться с этим вторым… "с добрыми глазами"… самое лучшее что ты можешь сделать… в общем беги от него и не оглядывайся. Это тебе на будущее.

— Кто он?

— Неважно. Мы полагали, он уже не вернется к активной деятельности. Но горбатого… неважно, в общем.

— Я продолжу. Только по выходу из больницы я получил сигнал на отзыв — это можно проверить по тому когда я послал свое письмо. После этого я уже бросить не мог.

— Это не твоя война… — помолчав сказал Ковач

— Теперь — моя. Я кажется, знаю этого подонка…

— Которого?

— Того который работает в Лондоне. Мы настигли О'Коннела в Ирландии. Его застрелил снайпер из мощной винтовки. Думаю — это тот же самый.

— Почему?

— Больше некому. То, что произошло в Лондоне недавно, и то что происходит там сейчас — все это взаимосвязано. Это — звенья одной цепи и связано все это через полковника.

— Кого?

— О'Коннела. «Полковник» — это его кличка. Он знал что произошло тогда в Лондоне, а скорее всего сам все и организовал. Кто-то очень не хотел, чтобы полковник заговорил и послал снайпера. Первое убийство в Лондоне произошло на третий день после убийства «полковника». Таких совпадений не бывает.

— Ты видел его?

— Нет. Не видел. Снайпера в таком случае увидеть невозможно, на то он и снайпер. Почерк — полностью совпадает.

— Этим займемся мы.

— Этим должен заняться я. Я для него приманка. Я приманка для всех британских спецслужб. Если я просто уйду на дно — они победили! Они смогут устроить скандал, даже тогда когда я будут в России.

— Хорошо… — после паузы сказал Ковач — что ты собираешься делать?

— Выход только один. Спросить у того, кто знает. Знают — двое, это единственные ниточки, которые остались.

— Кого ты имеешь в виду? — недоуменно спросил Ковач

— Монтескью и невысокого. Один из них должен что-то знать — а скорее всего, знают оба. Единственный способ получить информацию быстро — спросить одного из них, спросить с пристрастием.

Ковач откинулся на спинку скамейки. Бросил щепоть корма на дорожку — и голуби кинулись со всех сторон.

— Этого нельзя делать — наконец изрек он

— Почему?

— Как вы это себе представляете, сударь? Вы понимаете, что их охраняют, каждого как минимум десять человек. Это секретоносители высшей категории. Их не взять.

— Ошибаетесь. Я как-никак разведфак заканчивал. А потом в Бейруте и Белфасте стажировался. Можно их взять, можно вообще взять любого человека. Не знаю пока как — но можно. Убить — можно без вопросов, взять живыми — сложно, но тоже можно.

— Для этого нужно как минимум отделение

— И снова ошибаетесь. Для этого нужны мы двое — я и Грей. Оба мы хотим задать вопросы, это наше личное дело. Отделение — его надо перебросить в Лондон, разместить, вооружить, вывести к объекту, причем в особо охраняемый район, а потом надежно вывести оттуда, вместе с добычей и разъяренными британцами на хвосте. Не справятся четверо — не справится никто. Меня учили так.

— Вас только двое.

— Полэкипажа. У обоих специальная подготовка. Справимся. Чем больше людей — тем больше мишеней….

— Нереально. Кроме того, мы рассоримся с Секретной разведывательной службой раз и навсегда, это чревато…

Чревато…

Опасения Ковача я прекрасно понимал. Каждая крупная разведка мира должна была засылать своих людей в страны, являющиеся потенциальными противниками. Часть проникала нелегально и работала под легендами и подложными документами гражданина или подданного страны пребывания, большая же часть работала под прикрытием либо дипломатическим, либо коммерческим. В качестве коммерческого прикрытия обычно было либо рабочее место в представительстве национальной авиакомпании, либо банка либо страховой компании, либо чего-то в этом роде. Большая часть таких вот «агентов» контрразведке страны пребывания была известна.

И тут возникал щекотливый и деликатный вопрос. Что с ними делать? Убить? Тогда в ответ убьют твоего человека в другой стране, ты опять кого-нибудь убьешь, и твои противники кого-нибудь убьют — и это никогда не кончится. Работать так нельзя.

В результате, между крупнейшими разведслужбами мира было заключено молчаливое, никем не подписанное и не оформленное соглашение. Такие вот "полуобъявленные агенты" считались неприкосновенными, максимум что с ними можно было сделать — выдворить из страны, поймав на месте совершения акта шпионажа. Или судить с последующим обменом на провалившегося своего разведчика, легального или нелегального. Насчет разведчиков с дипломатическим прикрытием было намного проще — любая страна могла объявить, что не желает больше терпеть тех или иных лиц в составе дипломатических представительств, и страна, которую такие «дипломаты» представляли, обязана была немедленно отозвать их. Часто после этого следовал аналогичное выдворение с другой стороны.

А вот насчет нелегалов, да еще "специалистов по активным действиям", как благозвучно именовали диверсантов, никакой договоренности не было. С ними можно было делать все что угодно, если удалось взять. Но иногда мстили и за них — тайно и жестоко.

— Сударь, я не являюсь сотрудником разведслужбы.

Смешно — но кадровым сотрудником разведки я и в самом деле не являлся, я был морским офицером, находящимся в длительной специальной командировке.

— Британцам этого не объяснить.

— Я не к тому сказал. А к тому, что я просто отсюда не уеду, пока не разберусь со всем этим дерьмом…

Ковач молча бросал корм голубям, голуби бурным курлыканьем выражали свою радость, кидались на крошки, подпрыгивали, самые смелее даже подлетали к руке…

— Я вам скажу одну вещь… — начал Ковач — в свое время в разведку был закрыт путь людям из армии и флота. Догадываетесь почему?

— Стрелять любят?

— Дело не в этом — хотя и в этом тоже, конечно, разведчик кончается как разведчик в тот самый момент, когда достает пистолет. Дело не в этом. Просто в армии свой способ решения проблем — а у нас свой. Вы никогда не посылаете человека туда, куда можно послать пулю, мы же посылаем именно человека. И мы посылаем его туда не на день, не на неделю — он годами должен работать в чужой стране, в чужом окружении, под легендой, по крупицам собирая информацию. Если мы находим угрожающее нам лицо или объект — мы следим за ним. Все это потому что если уничтожить до срока — на его месте просто будет другой, о котором мы ничего не знаем. Вы же, армейские, очень нетерпеливые люди. Пришел, увидел, победил — вот ваш девиз. Вы слишком нетерпеливы, вы уничтожаете цель — и не задумываетесь о том что будет после того как вы ее уничтожите…

— Я с флота, сэр… — напомнил я — и нашу работу тоже должен кто-то делать.

Ковач высыпал остатки корма из пакета на дорожку

— Известное вам лицо предписало оказать вам полное содействие. Если вас интересует мое мнение — это авантюра. Смертельная. Вам надо просто эксфильтроваться. Прямо сейчас, пока вас не схватили и не стало еще хуже. Но… я слишком заговорился… что вам потребуется для выполнения задуманного?

Я задумался

— Не так уж и много. Два комплекта документов. На меня и на Дориана Грея, он служил в САС. Фотография его у вас найдется?

— Найдется.

— Далее. Немного денег. Тысяч пять фунтов будет достаточно. Машина, чистая, подержанная. Несколько лежбищ в периметре большого Лондона в тихих местах. Два набора для грима, хороших. Если можно — удостоверение сотрудника правоохранительных органов, которое хотя бы есть в базе. И конечно же, оружие…