"Звездные Морпехи" - читать интересную книгу автора (Дуглас Йэн)Глава 2321 августа 2323 года, Штаб ‹Триполи›, Флагманский корабль ‹Гендерсон› Звездные врата, Звездная система Край Ночи, 16:40 по бортовому времени Генерал Гарроуэй стоял на командной палубе флагманского крейсера ‹Гендерсон›, наблюдая за тем, как на главном командном согласующем устройстве разворачивается картина сражения. Боевой космос простирался и на внутренних дисплеях, и на голографической проекции в дальнем конце помещения, более похожей на обычный экран для визуального наблюдения. Дисплей, однако, не показывал оптические предметы, тогда как компьютерная графика предлагала вниманию людей то, что можно было бы увидеть при помощи сверхчеловеческого видения, благодаря телескопическому увеличению и возможности неоптических длин волн. Рядом с ним подрагивало изображение адмирала Хью Грэшема – руки заведены за спину, пальцы сцеплены. В действительности Грэшем находился сейчас на борту ‹Южной Калифорнии› в нескольких сотнях километров впереди ‹Гендерсона›, однако два командира общались друг с другом по особой коммуникационной сети, создававшей иллюзию нахождения на одном и том же капитанском мостике. – Удовлетворительно, – произнес Грешем. – В высшей степени удовлетворительно. Кто бы мог подумать, что все выйдет так легко? Гарроуэй обернулся, посмотрел на голографическое изображение своего коллеги и удивленно поднял брови. – Легко? Не думаю, адмирал. Я бы выбрал иное слово, чтобы охарактеризовать эту операцию. Грэшем беззаботно махнул рукой. – Я не хотел проявлять неуважение. Вклад ваших морпехов в выполнение операции будет отмечен. Судя по всему, они прекрасно справились со своим заданием. ‹У этого человека, – подумал Гарроуэй, – крайне неприятные манеры – напыщенные и высокомерно-снисходительные, но скорее всего он просто не может вести себя иначе›. Хью Грэшем был родом из Аннаполиса и происходил из богатого виргинского клана. Благодаря политическим связям он попал в число командующих операцией ‹Морской огонь›, но, к счастью, не успел причинить делу особого вреда. Похоже, разрушение флота ксулов и их планеты он считал собственной военной победой. Гарроуэй перевел взгляд на изображение ксулской космической крепости, расположенной в пятидесяти километрах от кольца звездных врат. С зондов-разведчиков уже поступили сведения – видеофайлы, изображавшие обломки, оставшиеся после взрыва. Вражеская твердыня продолжала рушиться. Было известно, что в кораблях ксулов имеются небольшие черные дыры, играющие роль источников энергии, и при значительных повреждениях такое судно исчезало в них буквально на глазах. Похоже, сейчас происходило нечто подобное, потому что бесформенная сфера продолжала сдвигаться и сворачиваться, как будто пожирая самое себя. Сингулярность в самом сердце этой штуковины имела, по идее, микроскопическую величину, возможно, не более нескольких миллиардов тонн массы, однако продолжала расти по мере того, как крепость добавляла свою собственную массу в крошечную, но ненасытную утробу. – Они прекрасно поработали, адмирал, – негромко произнес Гарроуэй. – Они захватили ‹Филадельфию›. Остается лишь выяснить, достаточно ли нам этого. – Флот ксулов почти уничтожен, – проговорил Грэшем. – Судя по данным наших сенсоров, ‹Бесстрашный› успешно прошел облако обломков и продолжает движение по внутренней системе. Совсем скоро он будет у цели. Гарроуэй сверился с внутренними часами. – Остается еще двадцать минут. – Значит, через пять с половиной часов мы все узнаем точно, верно? За это время мы успеем расправиться с остатками наших друзей-ксулов. Вряд ли это можно было назвать сражением. Как только ‹Южная Калифорния› и сопровождавшие ее эсминцы и фрегаты появились из звездных врат, несколько вражеских кораблей довольно вяло отреагировали на них. Огонь лазерных и лучевых пушек взорвал один из кораблей и сильно повредил другой. Остальные, находившиеся вне досягаемости оружия землян, явно пытались совершить обходной маневр. Неподалеку проплыли четыре вражеских корабля, внешние корпуса которых сильно размягчились и были докрасна раскалены. В космическом пространстве неподалеку парило огромное количество обломков – свидетельство того, что несколько ксулских громадин были разорваны на части баком реактивной массы ‹Бесстрашного›. Грэшем уже отдал приказ малочисленным боевым частям оперативной группы догнать отступающие корабли противника. Судя по вспышкам света на фоне ночного неба, обе стороны продолжали обмениваться выстрелами. ‹Если это сражение оказалось легкой победой, – подумал Гарроуэй, – то лишь благодаря тому, что морпехи уничтожили крепость. В пятидесяти километрах от Врат появление в системе ‹Бесстрашного› никак не повлияло на его исход›. Как бы то ни было, но многое могло бы произойти совсем не так. Флот ксулов мог в ближайшие минуты появиться близ Врат целый и невредимый, готовый растоптать надоедливых примитивных созданий, которые прибыли из системы Сириуса. – Генерал Гарроуэй! – прозвучал в его голове голос Квинси. – Да, Квинси. В чем дело? – У меня два сообщения. Первое – мы засекли визуальные и радиосигналы большого числа морских пехотинцев, находящихся в непосредственной близости от участка ‹Филадельфия›. Похоже, что потери все-таки не очень велики. Мы также зафиксировали сигналы поисковых маяков по крайней мере с пяти аэрокосмических истребителей. Часть из них повреждена, многие лишились запасов топлива. Но их пилоты все еще живы. Я осмелился самостоятельно, без предварительного согласования отправить спасательные корабли им на помощь. – Прекрасно! – Что это? – прозвучал вопрос Грэшема. До Гарроуэя только сейчас дошло, что он заговорил вслух, а Грэшем не подсоединен к его коммуникационному каналу. – Извините меня, адмирал. Похоже, что большая часть штурмовой группы морпехов успешно выбралась из крепости. Мы сейчас занимаемся их переправкой в безопасное место. – Отлично. Очень хорошо. – Что у тебя еще, Квинси? – Комендор-сержант Гарроуэй передал важное сообщение. Передача была осуществлена с небольшой задержкой, но загружена в память одного из наших разведывательных зондов. Гарроуэй рассуждает о квантовой природе ксулской технологии. Его предположения могут натолкнуть нас на самые серьезные выводы. ‹Прекрасно, Трэвис! – подумал генерал. – Молодец! Так держать!› – Отлично. Проследи, чтобы это сообщение поступило туда, куда нужно. – Я уже переправил его в подобающее место, генерал. Неожиданно Клинт Гарроуэй услышал громкое восклицание и вновь обратил все свое внимание на тактический дисплей. У Грэшема только что вырвалось резкое проклятие. Два фрегата, ‹Бернхэм› и ‹Гуиянь›, превратились в ослепительные вспышки света. Ксулы оказались не столь беспомощными, как полагал адмирал. Однако ‹Южная Калифорния› уже обрушила огневую мощь на ксулский корабль, уничтоживший фрегаты землян. Ракеты с антивеществом вонзились в бок неприятельского корабля, и в его корпусе появились дыры воронок. В окружающее пространство устремилась туча металлических обломков. То, что осталось от вражеского звездолета, содрогнулось и стало терять форму, устремляясь в черную дыру, спрятанную в собственных глубинах. Гарроуэй сверился со временем. На часах было 16. 52. Оставались считанные секунды до того, как ‹Бесстрашный› прибудет к назначенной цели. Он поймал себя на том, что на миг затаил дыхание, словно опасался, что вражеские корабли могут неожиданно материализоваться прямо перед ним и, применив некое волшебное оружие, уничтожить флот землян. Пока все оставалось по-прежнему… За исключением того, что ксулы здесь, рядом. В данный момент оперативная группа землян – единственная хозяйка боевого космоса. Так это или нет, они узнают через пять часов семнадцать минут. Космический транспорт ‹Бесстрашный›, Звездная система Край Ночи, На подлете к звездным вратам, 16:53 по бортовому времени Ноль часов… ноль минут… ноль секунд… Переднее облако песка рассеялось по объему космического пространства диаметром примерно пятнадцать тысяч километров. Каждая песчинка, летящая со скоростью, близкой к скорости света, обладала невообразимой кинетической энергией. Очень многое, разумеется, зависело от исходной массы такой частички песка. Диаметр песчинок варьируется от шести сотых миллиметра до двух целых одной десятой миллиметра в диаметре. Кварц имеет плотность две целых шестьдесят семь сотых, и поэтому масса песчинки колеблется в диапазоне от тех десятых миллиграмма до примерно тринадцати миллиграммов. Частичка песка массой восемь миллиграммов ударяется о твердые предметы с силой в триста шестьдесят гигаджоулей, то есть триста шестьдесят тысяч мегаджоулей. Эта цифра эквивалентна семидесяти двум тысячам килограммам или семидесяти двум тоннам взрывчатого вещества. Первое облако песка имело массу двенадцать тысяч пятьсот тонн. Уильям Блейк некогда написал о том, что в частичке песка таится целое мироздание, однако он вряд ли думал о нем, как о мироздании боли… Основанная на массе одна метрическая тонна песка может содержать что-то порядка десяти в одиннадцатой степени отдельных песчинок и располагает энергией, равной взрыву семи целых двух десятых мегатонн ядерного вещества. Двенадцать тысяч тонн песка, двигающегося почти со скоростью света, несли разрушительную мощь заряда в девяносто тысяч мегатонн, хотя первый залп и был рассеян на достаточно обширном пространстве. В этом участке космоса ничто уже не могло чувствовать себя в безопасности. Мы-Те-Кто, Звездная система 9113-104, 16:53 по местному времени Деятельность группового сознания, населяющего эту звездную систему высоко над плоскостью галактики, была сложной, изощренной и имела громадные последствия. Если групповое сознание одного ксулского корабля было могущественным, то каким могло быть сознание, охватывающее целый мир? Существуя по отдельности и коллективно, это местное проявление тех, кто называл себя Мы-Те-Кто, протянулось на расстояние десятков тысяч километров в окружающем пространстве. Оно населяло почти всю поверхность планеты, более двухсот огромных звездолетов вокруг нее на расстоянии сорок тысяч километров, и, что самое главное, кольца, эти изощренно сотканные узоры света и изысканные ажурные переплетения. Они напоминали паутину, что окружала этот мир прямо над экватором на расстоянии, рассчитанном для того, чтобы орбита двигалась в такт медленному вращению планеты. Эта система, получившая номер 104 в галактическом секторе 9113, не была родным миром ксулов, отнюдь нет. Настоящие органические Прародители появились в мире настолько далеком, отдаленном как в пространстве, так и во времени, что современные ксулы уже ничего не помнили о них, не говоря уже о его истинном местонахождении. В любом случае они были выше всяких подобных бессмысленных и ничтожных мелочей, считая всю галактику своим царством и своим родным домом. Неудивительно, что ксулы не заметили неминуемое приближение корабля землян. Они просто не смогли этого сделать, потому что свет, который предупредил бы их о нем – будь то отраженные лучи лазеров или радаров, обшаривающие местное пространство, – распространялся чуть быстрее, чем двигался сам вражеский корабль. Случилось так, что ксулы не имели коммуникационных устройств, скорость которых превышала бы скорость света, и поэтому их собственные корабли, отправленные несколько часов назад к Вратам, не смогли предупредить их об опасности. Тот факт, что флот все-таки был послан к Вратам вскоре после того, как сторожевой монитор подвергся нападению со стороны воинов расы 2824, стал возможен исключительно благодаря самому безжалостному из всех богов боевых сражений – случаю. Даже если бы они и обладали подобно Древним сверхскоростными коммуникаторами, то все равно вряд ли смогли бы выпутаться из беды. Хотя разум, населяющий окрестности планеты, не мог знать об этом, их флотилия неожиданно подверглась залпу энергетического оружия, выпущенному со стороны Врат. Им стало ясно, что они утратили связь с кораблями, отправленными к проходу, но это не было для них неожиданностью. Эти корабли находились на пути в другую точку галактики, имея целью доставку на другие форпосты ксулов сведений, собранных за несколько последних циклов, включая и сообщение о нежданном возрождении особенно неприятной органической расы под номером 2824. Корабли и орбитальные крепости первыми испытали на себе мощные удары – с той стороны, что была обращена к далеким звездным вратам. За какую-то долю секунды частички песка с бешеной скоростью обрушились на изящную ажурную сеть из искусственных колец, окружающих планету на геосинхронной орбите, а затем спустя еще ничтожную часть секунды на поверхность самой планеты. Корпуса кораблей тут же раскалились добела, и находившиеся в них разумы одновременно возопили при неожиданном отказе поддерживающих их электронных систем. Структура кольца начала распадаться почти сразу, как только мчащиеся почти со световой скоростью песчинки взорвались от соприкосновения с ней с силой, эквивалентной семидесяти тысячам тонн взрывчатки. Вся планета мгновенно раскалилась. Обычно любые тела размером с песчинку испаряются высоко над поверхностью, вспыхивая от трения с атмосферой. Однако, двигаясь со скоростью, близкой к скорости света, эти песчинки миновали слой атмосферы и не успели нагреться и сгореть. При этом они отдавали атмосфере в виде тепла лишь небольшое количество своей энергии – примерно несколько процентов. Остальную они выделяли, взрываясь при столкновении с камнями, водой или строительными материалами нанотехнологического происхождения, из которых состояли города, занимавшие большую часть поверхности планеты. При взгляде из космоса казалось, будто все полушарие охвачено пожаром. Находившиеся на орбите космические корабли начали распадаться. Их массивная бронированная обшивка слетала с них, как скорлупа с ореха. Кольца, плод титанических усилий инженерного искусства, задрожали, как будто под порывом сильного ветра, и быстро растаяли в белом пламени. По всей планете стремительно умирали города. Причем не от одного мощного взрыва, а от миллиардов небольших локальных взрывов, происходивших так быстро, что их было бы немыслимо сосчитать или даже осознать. Планета волею случая оказалась в этой точке орбиты между солнцем и звездными вратами. Примерно три четверти песчинок ударили по ее ночной стороне, быстро залив светящиеся узоры городских огней стремительно увеличивавшимся в размерах морем раскаленной добела плазмы. С каждой новой секундой в атмосферу выделялось все больше и больше тепла. Атмосферные слои, раскаляясь все сильнее и сильнее, стали похожи на огненный хвост кометы, двигавшийся так быстро, что начался распад его на отдельные атомы, над которыми не властны законы гравитации. На дневной стороне рушащегося мира сама планета послужила защитой городам, однако и здесь воздух, похоже, воспламенялся от огненного шторма, налетевшего со стороны другого полушария со скоростью, во много раз превышающей скорость звука. Одновременно воздух на дневной стороне планеты устремился в космос, чтобы заполнить собой вакуум, возникший в результате потери атмосферы на ночной стороне. Вскоре среди таявших на глазах небес слышались лишь завывания раскаленного ветра, мчащегося со скоростью многих тысяч километров в час. За считанные секунды групповой разум тех, кто называл себя Мы-Те-Кто, прекратил существование. Те, кому посчастливилось еще остаться в живых, судорожно пытались избежать небытия – в глубоких подземных сооружениях дневной стороны и на немногочисленных космических кораблях, защищенных от огненной бури массой самой планеты. Обрушившийся на планету катаклизм оказался настолько мощным и настолько непредсказуемым, что выжившие были не в состоянии даже осознать случившееся. Пять кораблей из трех сотен были случайно спасены тенью, которую отбрасывала планета. Они поспешно начали набирать скорость, чтобы, обогнув планету, узнать, что вызвало такую невероятную катастрофу. Несколько секунд спустя на планету обрушился второй удар… Космический транспорт ‹Бесстрашный›, Звездная система Край Ночи, На подлете к цели ‹Триполи›, 16:53 по бортовому времени Квинси-4 записал и передал то, что требовалось, сделав это в последнюю долю субъективной секунды. Он сумел разглядеть далеко не все, потому что этому мешала набранная кораблем скорость. Кроме того, большая часть его внешних сенсоров расплавилась при прохождении через раскаленное облако плазмы, повисшее у самих Врат. Тем не менее он продолжал вести передачу, в то время как радио- и инфракрасное излучение, источник которого находился впереди, переместилось в кольцо белого света, более яркого, чем местное солнце. Второе облако песка предназначалось для тех ксулских кораблей, которые могли в момент первой атаки находиться по другую сторону планеты и спастись от первого смертоносного песчаного залпа. Выше на геосинхронной орбите, занятой кольцами, спастись от стремительной и убийственной песчаной бури было уже невозможно. Поскольку наклон планетной оси по отношению к далеким звездным вратам был довольно крут, то все бескрайнее пространство колец оказалось открытым перед устремившимся к ним облаком. Использование высокоскоростных ракет для рассеивания резервуаров с песком перед их непосредственным взрывом и тот факт, что облако ‹стреляло› подобно заряду дроби, гарантировало, что песчаного залпа окажется достаточно, чтобы расшатать кольца. Те, кто занимался подготовкой этого плана, разумеется, не могли знать о существовании колец – они просто старались нанести мощный удар по всему пространству, занятому находящимися на орбите ксулскими кораблями, орбитальными базами или спутниками связи. Квинси-4 не мог с точностью сказать, насколько эффективными оказались эти маневры. Вступив в бой через несколько секунд после первого залпа, он все равно не смог бы откорректировать курс ‹Бесстрашного›, даже если бы получил точные данные, касающиеся цели. В любом случае второй залп оказался более действенным, чем первый. Он пришелся на уже разрушенную планету компактным облаком, имевшим в поперечнике несколько тысяч километров и лишь немного превышавшим ее диаметр. В самой гуще облака находилась громада ‹Бесстрашного›. У Квинси-4 оказалось достаточно времени, чтобы отправить последний сигнал, прежде чем корабль врезался в планету с силой, равной примерно 5x10 в двадцать четвертой степени джоулей. Этой силы хватило для того, чтобы вырвать из небесного тела обломок размером с континент и рассеять его по близлежащему пространству. Штаб группы ‹Триполи›, Космический транспорт ‹Гендерсон›, Звездная система Край Ночи, 22:18 по бортовому времени – Остались считанные секунды, – произнес адмирал Грэшем. – Будьте предельно внимательны! Генерал Гарроуэй был предельно внимателен, как, впрочем, и все остальные на капитанском мостике. К далекой планете была уже отправлена партия разведывательных зондов для передачи изображений на борт флагманского корабля. Цель ‹Триполи› появилась в первой четверти фазы в виде яркого полумесяца, повисшего над оранжевым солнцем, которое находилось справа, но отсутствовало на экране. Были видны кольца – эллипсы, в три раза превосходившие диаметр планеты. Зрелище было немного жутковатым с учетом того, что уже стало известно: ‹Бесстрашный› успешно достиг цели и подверг планету полному разрушению. Это произошло пять часов назад. Что было бы, если бы космический корабль промахнулся? К счастью, операция ‹Морской огонь› благополучно завершилась. В противном случае сверхскоростные корабли ксулов уже мчались бы навстречу звездолетам землян. Гарроуэй улыбнулся, вспомнив о необычном названии боевой операции. Песок, которым была обстреляна цель ‹Триполи›, был взят со дна мертвых морей Марса. Красную планету выбрали отчасти потому, что песка там было много, отчасти по причине того, что гравитация была значительно ниже земной, примерно одна треть Это позволяло без особых усилий забросить песок с поверхности планеты на орбиту при помощи электромагнитной рельсовой пушки. Использование песка в роли оружия имело еще и некий поэтичный смысл, потому что он был взят в местности под названием Сидония – именно там примерно полмиллиона лет назад Древние основали свою колонию. Колонию, которая позднее была уничтожена ксулами. Древние в лице созданных ими разумных существ нанесли ксулам ответный удар. Теперь получалось так, что уничтожение мира Охотников Рассвета земляне совершили при помощи песка мертвых марсианских морей, обрушив на неприятеля в буквальном смысле огненное море. На голографическом дисплее появилась темная сторона планеты. – Смотрите! – воскликнул один из техников, следивших за контрольными приборами дисплеев. – Боже, вы только посмотрите! Все произошло настолько быстро, что Клинт Гарроуэй толком не понял даже, что предстало его взгляду. На планету обрушились два мощных удара. От первого поверхность планеты вспыхнула россыпью искр, от которых как будто воспламенился весь диск. Система колец тоже запылала ярким огнем и словно поплыла прочь подобно паутине, подхваченной огненным ветром. Рядом с кольцами появилась новая звездная россыпь – вспыхнула и тут же погасла… Несколько секунд спустя планета все еще оставалась такой же яркой – полушарие, обращенное к звездным вратам, пылало ослепительным светом – ярче, чем сияние солнца. В следующее мгновение правый квадрант планетного диска как будто вздулся, ярко вспыхнул и начал медленно отделяться… Миллиарды лет назад, когда только-только начала формироваться Солнечная система, небесное тело размером с Марс своим краем задело более крупное небесное тело, оторвав от него осколок, который впоследствии остыл и стал Землей. В результате удара вокруг новорожденной Земли возникла временная кольцевая система, которая в конечном итоге дала жизнь Луне. ‹Все то, что произошло совсем недавно, – подумал Гарроуэй, – похоже на давнюю драму, разыгравшуюся на заре истории Солнечной системы, – с той разницей, что на этот раз причиной событий вселенского масштаба стали люди, а не случайное столкновение планет›. Как это сказано в старинной эпической поэме ‹Рамаяна›, которую когда-то цитировал Эдвард Теллер, человек, придумавший водородную бомбу? Я стану смертью, разрушителем миров… ‹Человечество, – подумал Гарроуэй, – только что вступило в совершенно иной мир, в котором оно обладало силой, способной в мгновение ока уничтожить целую планету›. Вот только можно ли доверять людям такую огромную ответственность? Космический транспорт ‹Лежен›, Звездные врата, Звездная система Край Ночи, 22:18 по бортовому времени – У нас получилось! – дрогнувшим голосом произнес Трэвис Гарроуэй и еще крепче обнял Кроум за талию. – О господи, у нас все получилось! Они сидели бок о бок в медицинском центре ‹Лежена›, наблюдая в ноумене за тем, как загружаются компьютерные данные. Гарроуэй до сих пор не мог поверить в то, что они остались в живых. Сто девяносто трех морпехов удалось эвакуировать из космического пространства близ ксулской крепости и вернуть на борт кораблей ‹Лежен› и ‹Гендерсон›. Все сильно пострадали от облучения, вызванного частично взрывами ядерных фугасов, частично радиацией черной дыры, поглотившей крепость. Гарроуэй, Кроум и еще восемь морпехов сейчас находились в комнате обработки, ожидая своей очереди в медицинский резервуар. Корабельные медики пропускали пострадавших партиями по десять человек. Вскоре морпехи снова погрузятся в киберсон, и тогда триллионы нанороботов проникнут в их тела для лечения поврежденных радиацией клеток. – Даже не верится! – воскликнула Кроум. – Похоже, мы уничтожили всех этих тварей! Вряд ли кто-то из них выжил. – Ты права. После такого у них вряд ли оставался хотя бы шанс, – согласился Гарроуэй. Он как завороженный продолжал разглядывать возникшее на дисплее изображение. В космическом пространстве медленно парили остатки планеты, расплавленной ударом ‹Бесстрашного›. Гарроуэй испытывал легкое головокружение – начали действовать лекарства, которые должны были подготовить морпехов к погружению в киберсон. – Неужели мы действительно победили?- недоверчиво спросил Наль, сидевший на скамейке у противоположной стены. – Неужели война окончена? – Не совсем, – ответила ему Кроум. – Мы с ними обошлись, как Дулиттл. – Дулиттл? Что это? – удивился Наль. – Впервые слышу такое слово. – Это не слово, это имя, – поправил его Гарроуэй. Он посмотрел на Кроум, затем снова на морпеха-иштарийца и продолжил: – Триста лет назад на Соединенные Штаты напал сильный враг, который обитал на острове под названием Япония. Жертвой нападения стал американский военный флот, находившийся в месте, которое назвалось Перл-Харбор… океанский флот, не космический. – Не понял. Что такое ‹океан›… ‹океанский›? – Большое, нет, просто огромное водное пространство на поверхности планеты. Не это главное. В общем, офицер армии США, полковник Дулиттл, придумал план, решил нанести по Японии ответный удар. Через несколько месяцев после нападения врага на Перл-Харбор он поднял в воздух свое летное соединение. Тогда летали на самолетах, не предназначенных для военно-морских операций, поэтому летчикам приходилось учиться взлетать с борта авианосца. – Заметив в глазах Наля замешательство, Гарроуэй пожал плечами. – В общем, они совершили налет на Японию… шестнадцать бомбардировщиков. – И эти бомбардировщики уничтожили Японию? – Э-э-э… нет. Честно говоря, они нанесли противнику не такой уж и большой ущерб. – Точно, – подтвердил один из сидящих неподалеку морпехов. – Если не ошибаюсь, нынешний аэрокосмический истребитель имеет мощь двух-трех тысяч этих допотопных бомбардировщиков. Гарроуэй пристально посмотрел на говорившего. – Эй… это вы, что ли, Маверик? На лице морпеха появилось слегка испуганное выражение. – Откуда… – начал было он, но неожиданно широко улыбнулся. – Виргиния. Бой с мародерами. – Так точно, сэр. Так это вы были в группе воздушного прикрытия? – Верно. Жаль, нам немногое удалось. Нас тогда здорово потрепали эти негодяи. Гарроуэй кивнул. – Я слышал об этом. Сколько ваших спаслось? – Четверо, включая меня. – Проклятие. Маверик пожал плечами. – Нам поэтому и платят так хорошо. Гарроуэй не понял, шутит Маверик или нет. Основное жалованье морпехов было довольно скромным по сравнению с большинством гражданских специалистов, но летчики получали специальные боевые полетные выплаты, а Маверик был еще и офицером. По сравнению с Гарроуэем и Кроум он, можно сказать, был просто богачом. Он снова повернулся к Налю. – Как бы там ни было, но шестнадцать В-25 разбомбили пару заводов и здорово разрушили железнодорожную станцию. Что касается японских военных объектов, то им эти парни не причинили никакого вреда. – Однако американцы получили прекрасный моральный стимул, – вступила в разговор Кроум. – Для пропагандистов это была серьезная победа. – Верно. Главное, тот налет заставил японцев призадуматься. Вскоре после этого японский императорский морской флот потерпел крупное поражение, ставшее поворотным пунктом в дальнейшем ходе войны. – Значит, американцы победили в той войне? – Да, победили, – ответил Гарроуэй. – Мы победили. Но когда Кроум сравнивает нашу операцию с налетом Дулиттла, она хочет сказать, что мы нанесли ксулам лишь незначительный удар. Так оно и есть. Не думаю, что мы по-настоящему навредили им. Черт побери, мы даже не представляем себе, насколько велика их империя, и есть ли у них вообще нечто вроде империи. Вполне возможно, что существуют еще тысячи планет вроде цели ‹Триполи›, обитатели которых способны превратить Землю в новый Пояс астероидов. Разумеется, в том случае, если они найдут нас. Гарроуэй почувствовал, как недавнее воодушевление начинает покидать его. При сравнении с подвигом Дулиттла операция ‹Морской огонь› позволяла четко увидеть будущие перспективы. Это была победа, верно, но довольно незначительная. Причем эта победа может иметь для всего человечества самые непредсказуемые последствия. – Все правильно, – согласился Маверик. – Нам остается уповать на то, что ксулы не расскажут своим соплеменникам о Земле и ее обитателях. В противном случае, лет через десять вернувшись на Землю, мы можем застать ее в руинах. Точнее, обнаружить, что наша планета уничтожена. – А я-то думала, что вы радуетесь победе. Ведь мы все-таки победили, – с укоризной в голосе произнесла Кроум. – Мы действительно победили. Пока. В помещение вошел флотский санитар. – Ну что, дамы и господа, – жизнерадостно произнес он. – Вы следующие. Раздевайтесь и оставляйте ваши вещи здесь. Мы поместим вас в капсулы, и через несколько лет вы выйдете из них как новенькие. Гарроуэй слегка расстроился оттого, что не смог увидеть остальных своих бойцов. До него дошли слухи, что в звездную систему Край Ночи на поиски оставшихся в живых ксулов будет послана ударная группа. Через звездные врата отправят большую команду морпехов. Они уничтожат пути отступления – взорвут местные Врата и, хочется надеяться, заметут тем самым все следы, по которым можно было бы догадаться, откуда пришли те, кто атаковал Край Ночи. Гарроуэй почувствовал необычайно сильную усталость, отчасти вызванную действием лекарств. Будет чертовски приятно как следует выспаться… Он принялся снимать одежду. – Значит, встретимся через десять лет? – обратился он к Кроум. – Десять объективных лет, – улыбнулась в ответ та. – Сегодня вечером субъективных. Если предположить, разумеется, что с Землей ничего не случится. – Если с Землей, разумеется, ничего не случится. – А если случится? – Тогда остается Андромеда. И наш корпус. |
||
|