"Лунный удар" - читать интересную книгу автора (Динаев Дино)

ГЛАВА 4 БОЛЬШОЙ СКАЧОК

Когда резко потемнело, занявший позицию на крыше 9-ти этажного дома, снайпер инстинктивно добавил подсветку приборов корректировки огня. Уже после этого оторвался от прицела, ища глазами внезапно скрывшееся солнце.

— Черт! Черт!

— Сотый, что у вас? — запросил старший группы.

— Луну разносит!

— Чего ты несешь, сотый? Как разносит? Черт! Черт!

От Луны по расходящимся диаметрам вытянулись десятки пылевых протуберанцев.

Спутник беззвучно взорвался, покрыв практически все небо непроницаемой завесой.

Стало темно как ночью.

На улице машины торопливо зажигали фары. В оцеплении срочно выискивали и запитывали прожектора. Спецназ, экстренно задействовав приборы ночного видения, выдвигался вперед.

С трудом пробивающиеся лучи солнца бессильно вязли в бешеном пылевом круговороте в небесах.

Генерал Крутохвостов спешно связался с командованием с целью уточнения обстановки. Срочные официальные запросы полетели во все инстанции.

Клинт Донован сидел в овальном кабинете с телефонной трубкой в руке. Офицер, отвечающий за порядок горячей линии, обеспокоено спросил:

— Господин президент?

Клинт словно очнулся и кивнул головой:

— Связь в порядке, офицер. Беспорядок здесь! — он постучал пальцем по лбу. — Тяжело разговаривать, если совершенно не знаешь, что говорить.

Клинтон кивком отослал офицера, и вызвал Колкорда. Президент ничего не спросил, только потеряно посмотрел на генерала, и тот, немного запнувшись, начал докладывать сам.

— Луна «провалилась» еще на тридцать тысяч километров. Учитывая первый «скачок» спутник сблизился с землей более чем на 80 тысяч километров. В горных районах расстояние между планетами не превышает 40-а тысяч. Сближение продолжается.

— Это конец, генерал. Армагеддон. Вы согласны со мной? — тихо спросил Донован.

— Ученые не исключают возможности, что те же самые законы гравитации, что заставляют планеты сближаться, также и остановят их в точке равновесия.

— Вы верите в это?

— Наши аналитики не дают 100 процентной гарантии. Но это не исключено.

Клинт опять промолчал.

— Господин президент, вы что-то хотели…

— Хотел бы, — проговорил Донован. — Найдите и приведите мне эту дуру Пенелопу. Я бы хотел поиметь ее напоследок.

Глаза Колкорда едва не вылезли из орбит, но он благоразумно сделал вид, что ничего не слышал. Откровенно говоря, он и сам бы кого-нибудь с удовольствием поимел.

Донован все-таки нашел, что сказать русским.

— Я понял, Вилли, мы должны его убить, пока он не убил нас!

В ответ по горячей линии донесся смешок человека-лисы.

— У нас говорят, лучше поздно, чем никогда!

— Присылай своих головорезов, мы дадим вам шатл и пилота.

— Поздно, Клинт.

— Что значит, поздно! — не выдержал и закричал Донован. — У нас есть еще 40 тысяч километров!

— Спасибо за предложенную помощь. Но твои данные устарели, нам до Луны осталось всего 20. Но возможно и мои данные не верны.

— Как же так, Вилли? Как же так? — потеряно шептал Донован.

— Вот так! По нашим данным уже через час Луна войдет в земную атмосферу. Так что шатл для передвижения нам уже не понадобится, вполне хватит и вертолета!

Рубин, конечно же, преувеличивал. Речи о применении вертолета пока не шло.

Возможно, он держал в уме запасной вариант с «Прогрессом», уже не желая рисковать биофлешкой, хоть какой-то, хоть призрачной, но надеждой выбраться из той заварухи, что устроил разбушевавшийся Келло.

Возможно, что это было ошибкой, стоящей в дальнейшем многих человеческих жизней.

Так же возможно, что это были происки Келло, задействовавшим своих агентов на всех уровнях, чтобы «выдавить» из президента это решение, дающее ему лишнюю отсрочку. Кто знает.

Многие слышали тот страшный звук, берущий за живое, вернее, сам напоминающий нечто живое, животрепещущее, агонизирующее, рвущееся с натуральным стоном, когда Луна рухнула на 20 тысяч километров.

Астрономы по всему миру сходили с ума, слишком хорошо представляя, что сейчас произойдет.

Генералу Крутохвостову было 58 лет, с 18-ти лет в Конторе, почти сорок лет.

Период юношеской мечтательности давно прожит, романтические идеалы изжиты на корню и погребены под многими слоями потерянных, убитых, предавших друзей, своих вынужденных (конечно, вынужденных!) неблаговидных поступков, а то и неправильных действий, повлекших опять же потерянных, убитых и предавших. Цепная реакция.

И, несмотря на все это когда генерал поднял лицо, на него снизошло такое благолепие, что он словно заново родился, и еще не было многолетней выслуги лет, когда его могли 100 раз подставить, посадить и даже убить, а есть 17-ти летний парнишка, стоящий в развевающихся трусах на крутом морском обрыве.

— Господи, как красиво! — вырвалось у него.

Неба собственно не было. Его место заняло самое прекрасное зрелище, какое кто-либо когда-нибудь видел с поверхности Земли. Когда Луна вошла в атмосферу, более плотные слои воздуха «смыли» с ее поверхности клубы бушующего реголита. И теперь солнце, оказавшееся визуально в узкой щели между мирами, освещало удивительную картину.

Вместо неба над городом нависала мрачная твердь: с седыми горами, мрачными оскалами ущелий, бескрайними песчаными пустынями. Луна медленно вращалась, и суровый рельеф так же медленно проплывал мимо.

Зрелище завораживало, одинаково действуя на всех, кто видел эту картину.

Флоров ничего этого не видел. Он одевался, деловито обесточивал бокс. Короче, шел сдаваться.

Он вывел броневик и почти доехал на нем до ворот, когда понял. На фига он это делает? Он же не прорывается. Он сдается. Тогда он оставил машину напротив ворот и вышел наружу, где опять таки ничего не увидел, потому что был ослеплен десятками фар и прожекторов.

На площади царила тишина. Все настолько отвлеклись величественным зрелищем Луны, что на Флорова поначалу никто не обращал внимания. Возможно, если бы он предпринял попытку сбежать, то это ему сошло бы с рук. Но он застыл на месте, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь, сделав руки козырьком и ничего не видя, кроме перегородившего выезд "Урала".

Потом его заметили, и по площади прокатился многообещающий звук передергиваемых затворов.

— Не стрелять! — раздался усиленный мегафоном голос. — Флоров, без глупостей! Идите прямо. Мы не причиним вам вреда.

Флоров, наивная душа, поверил на слово металлическому голосу и сделал пару шагов, еще столько же и его скрутила бы группа захвата, уже занявшую удачную диспозицию по бокам от ворот, но в этот момент хлопнул выстрел, потом второй.

Флорова спасло то, что Сураев не был профессиональным стрелком, а также то, что слишком просторная рубаха цели ввела стрелявшего в заблуждение.

Его все же зацепило в бок, он воочию услышал самый неприятный звук в мире, после сверления зубов, это звук пули, ударившей по ребрам по касательной.

Омерзительнейший хруст. Флора так крутануло вокруг оси, что вторая пуля прошла мимо.

— Кто стрелял? — загремел по площади железный голос.

Флоров кинулся обратно в ворота. В голову поместились единственная мысль. Бежать!

И этому мешает перегородивший дорогу грузовик, единственное, что смог Алик рассмотреть.

Голос еще надрывался, что-то обещал. Хватит! Тебе уже поверили один раз. Флоров подскочил к грузовику. Заряд был в стволе, и ему оставалось лишь дернуть за спусковую скобу.

Термобарический заряд врезался в перегораживающий дорогу массивный четырехосный «Урал» и сухо треснул. Кузов разорвало пополам, и грузовик стал четырехосным воочию: две оси полетели в одну сторону, две другие — в противоположную.

Выскочивший из гаража бронированный автомобиль понесся прямо на оцепление.

— Огонь! — крикнул Крутохвостов, хорошо понимая, что это бессмысленно, собровцы и без команды открыли огонь, но пули только вышибали искры из стальных бортов.

Машина тем временем достигла оцепления, люди попрыгали в разные стороны, а броневик помчался дальше. Не успел он проскочить в получившийся разрыв, как за ним ринулась "скорая помощь".

Никто не предполагал такого развития событий, так что остальные среагировали с небольшой паузой. Несколько сотрудников ФСБ на «Волге» устремились в погоню, но тут же из-за стоящих машина вылез бок патрульной машины ГАИ. Уходя от удара, водитель вывернул руль, «Волга» красиво подлетела над бордюром, уже с выбитой передней осью.

Машина, ставшая причиной аварии, заглохла, в нее влетело сразу несколько автомобилей, и возникшая пробка намертво перегородила выезд. «Девятка» парней ГБР, считавших себя круче яиц и пожелавших утереть нос федералам, направилась в объезд по запруженному народом тротуару, и почти сразу одна из теток не успела отпрыгнуть. Травма была пустяковой, но тетка визжала как недорезанная. Мужики вытащили водителя из-за руля и под шумок набили морду. Гэбээровцов в городе не любили.

Броневик и «скорая» в гордом одиночестве пронеслись по темным городским улицам и оказались на обводной, где располагался когда-то Рубеж.

Земная атмосфера имеет высоту 100 километров. После пересечения ее невидимой границы падение Луны стало замедляться и окончательно остановилось на высоте 10 километров. При этом центр луны блуждал над поверхностью Земли, словно кисть сумасшедшего художника по холсту.

В первоначальный момент критическая точка сближения находилась над Средиземным морем. Сотни судов постарались ретироваться подальше из опасного района, но адмирал Беннет Ли Кокс, капитан атомного крейсера типа «Виржиния» «Сан-Хасинто» был не таков.

Смелый парень лицезрел застывшую над ним всего в 6 милях твердь в бинокль. После чего приказал доложить в Вашингтон, что противника на всем видимом пространстве спутника он не наблюдает, а также никто не старается его атаковать.

— Эти лунатики оказались не такими крутыми парнями, какими хотят казаться! — заявил он всем присутствующим на капитанском мостике, 90 процентов из которых считали его сумасшедшим, как и минуты до того, как он отдаст команду убираться.

— Я же приказал стоп-машины! — возмутился Кокс.

— Это движется Луна, сэр! — возразил первый помощник Миллер.

— Она вращается, сэр! — воскликнул дежурный офицер.

— Не вижу большой разницы между слова «движется» и "вращается"! — нудным голосом сказал Кокс.

Однако это было так. Несмотря на все катаклизмы, спутник все время оставался обращенным к Земле одной и той же стороной. Как и 3 с лишним миллиарда лет до этого. Теперь же он проворачивался.

— Дайте мне карту! — крикнул Кокс. — Да не Земли, Луны!

— У нас нет такой карты, сэр!

— Что это? — Кокс уставил заметно подрагивающий палец в обзорную панораму капитанского мостика. — Что это за гора, я спрашиваю!

Из-за опрокинутого лунного горизонта показалась вершина огромного горного образования. Это было плато Декарта — самая высокая горная вершина Луны. Высота его была около 9 тысяч метров. И хотя он еще не полностью появился из-за горизонта, стало ясно как день, что он достанет до земли. Вернее до моря.

— Идет прямо на нас! — полным истерики голосом закричал дежурный.

— Полный назад! Право руля! — закричал Кокс.

Сигналы тревоги прорезали тишину. «Сан-Хасинто» разворачивался, но всем казалось, слишком медленно. Декарт неумолимо приближался. Горные пики свисали вниз, словно гигантские сталактиты. Всем казалось, что Декарт их раздавит, еще не прикоснувшись.

Крейсер на всех парах судорожно уходил в сторону, возле самых бортов мелькали оголенные скалы. Казалось, еще секунда и они начнут вспарывать воду. Но в эту секунду крейсеру удалось вырваться из опасной зоны.

Декарт величественно проплывал мимо застывших людей.

— Там на горизонте большое судно! Надо их предупредить! — сказал Миллер, но адмирал его не услышал.

— Позор, эти лунатики заставили меня отступить! — простонал Кокс, изобразив на мостике фигуру мыслителя.

Военные так и не подали сигнал, а потом было уже поздно.

Круизный теплоход "Великая принцесса", приписанный к Турции и размерами уступающий только давно почившему на океанском дне «Титанику», чудесным летним вечером шел по Средиземному морю.

Пассажиры заплатили большие деньги и теперь жаждали, чтобы теплоход как можно ближе подошел под брюхо и так низко висящей Луны.

В двадцати верхних бассейнах плескались люди, шестнадцать палуб были полны праздношатающихся туристов. В восемнадцати кинозалах безостановочно шли новейшие фильмы, которые еще не показывались в Европе. В шикарных барах джентльмены пили виски и французский коньяк. В ресторанах под звуки живого оркестра танцевали изящные пары из седеющих молодящихся миллионеров и их молодых жен.

Ничто не предвещало беды, и капитан был несказанно удивлен, когда в его шикарной, отделанной мореным дубом, каюте раздался звонок из рубки.

— Капитан, вам надо срочно прибыть на мостик! — выкрикнул дежурный помощник.

— Что случилось, Уилбур? — недовольно спросил Фуке.

— Луна, сэр. Она летит прямо на нас.

— Что за бред? Луна должна быть высоко. Ладно, я сейчас поднимусь.

Фуке натянул белый китель и пошел к лифту, но до него так и не добрался, потому что вокруг возникла непонятная суматоха, все бросились к панорамным иллюминаторам, а женщины стали кричать.

Фуке тоже подошел, и волосы зашевелились у него на голове, ему захотелось завопить вслед за женщинами. Неба больше не было, наверху все было занято скалами и каменистыми равнинами. Мало того, Луна проворачивалась вокруг своей оси, а издали, но очень быстро и столь же неотвратимо накатывал мрачный пик Декарта.

Гора летела прямо в корабль. Уилбур еще успел дать задний ход, но тщетно. Через секунду произошло столкновение, а спустя другую Декарт помчался далее, постепенно взмывая обратно в космос, чтобы вернуться со следующим витком.

В центре всех шестнадцати палуб зияла огромная дыра. Корабль был залит кровью по самые трюмы, по палубам, словно рыбы прыгали еще живые отсеченные конечности.

Раздавались стоны сотен раненых и умирающих людей.

Пока Луна, вызывая оторопь миллионных толп, сея ужас и хаос, пролетала над Европой, Декарт был в космосе. На территории России он вынырнул из глубин космического мрака. Это произошло над морем, у самого порта Алги. Пик рос на глазах, словно еще не принял окончательного решения, снести город или нет.

Флоров успел миновать Рубеж, когда Луна буквально ринулась ему наперерез. Это был, конечно, обман зрения. Что он против огромного небесного тела. Но так получилось, что Декарт двигался строго перпендикулярно обводному шоссе, и пути их с Флоровым должны были в любом случае пересечься.

Все это сопровождалось страшным грохотом, несмотря на то, что планеты друг друга не касались. С Луны сыпались камни и обрушивались целые утесы. Словно гигантский плуг наезжал сбоку на Алика.

И он не выдержал, не выдержал бы никто, когда на тебя неотвратимо надвигается каменный вал, и свернул.

Декарт выбрал последние метры до Земли и вершиной сшибал столбы электропередач.

Флорова, едущего по заросшему сорняками полю накрыло точно покрывалом. Вокруг мелькали свисающие до самой земли горные пики, похожие на обглоданные кости.

Алик заметался, в такой ситуации и более опытный водитель бы растерялся. Он взял руль сначала в одну сторону, потом круто в другую. На такой скорости это было недопустимо, и машина начала запрокидываться набок.

Алик заорал и бросил руль. Единственный мужской поступок, на который еще оказался способен.

Ему показалось, что запрокидывание машины происходит целую вечность. Что-то здесь не клеилось.

На самом деле имела место природная аномалия — гравитационное поле Луны перекрыло гравитационное поле Земли.

Машина кувыркнулась на крышу, но не коснулась дороги, а некоторое время продолжала лететь в таком положении в статическом поле двух гигантов. Потом поле Луны взяло вверх и потащило машину дальше.

Раздался сильный удар всеми четырьмя колесами, и машина вновь поехала. Только поле куда-то делось, и он ехал по песку.

— Ба, да я по Луне еду, — понял Флоров.

До конца не веря себе, а кто бы поверил, Алик затормозил, выключил мотор и вышел, чтобы первым в мире увидеть потрясающую картину, которую до него не видел никто.

Лунные моря могли достигать глубины нескольких десятков метров, в таком случае Флоров утоп бы сразу и безвозвратно, но ему повезло, машина лишь испачкала шины.

Ноги ушли в реголит по лодыжки. Липкая субстанция покрыла ботинки ровным сверкающим слоем. Когда Алик встряхнул ногами, песчинки впаялись в воздух, не торопясь оседать.

Тишина давила уши.

Он подпрыгнул, медленно планируя и болтая ногами. В паху засвербело. Я летаю, подумал Алик.

Чем я дышу? Опять подумал он. Ответ был прост, земной атмосферой.

По лунной поверхности гулял легкий ветерок, понемногу сглаживая оставшиеся за машиной две отчетливые песчаные колеи. Потом он посмотрел вверх и инстинктивно пригнулся.

В метрах ста над головой медленно плыл лес, тянясь к нему островерхими качающимися вершинами.

Высота не увеличивалась, но Земля быстро перемещалась. Лес кончился, уступив место холмам, на которых стояли дома и машины. Рядом ходили люди, поначалу не замечая Флорова.

Раздался женский крик:

— Маркус!

На крыльце показалась женщина и стала оглядывать окрестности, сделав ладошку козырьком. Однако младенец был с другой стороны дома, свалился и барахтался как черепаха, не имея сил подняться.

Флоров криками привлек к себе внимания, после чего указал матери на дитя.

Ответом был пронзительный визг. Внизу все забегали, кто-то свалился с забора, пара мужиков врезалась головами.

Картина быстро улетела назад, холмы оборвались, уступая место нечто огромному, массивному, ворочающемуся словно медведь.

Море. Или даже океан.

Налетела почти материальная среда, состоящая из запаха йода, водорослей, соли, сырости.

Вода казалась твердой на вид, состоящей из гладких антрацитово блестящих плит, которые менялись местами словно пазлы. Глубокие впадины чередовались с высокими водяными горами. Картина менялась на глазах. Во впадинах плавно вздувались новые вершины, существующие же горы так же плавно и величественно проваливались вниз, чтобы не оставить после себя даже воспоминаний, только ровную океанскую гладь.

Единственное, чего Флоров не понимал, как такая масса воды все еще удерживается на «потолке», а не прольется вниз водопадом миллионов тонн воды, оголив целый материк, который начнет медленно сохнуть, обдуваемый легким бризом. В одной из впадин он заметил отчаянно кренящийся крейсер, весь в броне, утыканный десятками пушек и пусковых установок, словно рождественская елка. Корабль взмывал на каждой волне, и создавалось ощущение, что он вот-вот оторвется от поверхности и загремит прямиком ему на голову.

"Бедные люди", — подумал Флоров. — "Как они там?" — Есть цель! — сделал стойку адмирал Беннет Ли Кокс. — Вижу бронетехнику лунатиков!

Приготовить носовую ракетную установку!

— Сэр, эта штука никак не реагирует на нас и, по ходу, не собирается на нас нападать! — возразил Миллер.

— Вы правы, — скрипучим голосом, не предвещающим ничего хорошего, подтвердил адмирал. — Они не собираются нападать на НАС. Но спустя пару часов, как вы изволили выразиться, эта штука может оказаться над любой нашей военной базой, в том числе и ядерной, и ей достаточно будет произвести единственный выстрел, чтобы вызвать цепную реакцию. Так что, Миллер, будьте добры заткнуться и изготовить носовой ЗРК к стрельбе.

Тупая скотина, подумал первый помощник, но приказ есть приказ. Он распорядился, и носовые люки скользнули в стороны, открывая направляющие кронштейны ЗРК «Стандарт», задранные практически вертикально.

Кокс удовлетворенно замурлыкал и почти нежно приказал:

— Залп.

Нос корабля озарился вспышкой. Ракета снялась с направляющего кронштейна и устремилась ввысь, превращаясь в яркосветящуюся точку. В острие ракеты была помещена электронная система наведения, и компьютер вел боеголовку точно в центр остановившейся машины. Миллер увидел заметавшуюся вокруг нее одинокую фигурку человека.

"Бог ты мой!" — мысленно возопил он. Что мы творим?

Флоров увидел стартующую ракету, но поначалу принял ее за сигнальную. Он даже подумал, что это ему так салютуют. Его радужное настроение испарилось без следа, когда ракета разорвала земное притяжение и стала стремительно сближаться.

Он кинулся наутек. В свете вырывающегося из сопла пламени реголит сделался режуще белым, а тень черной. Судя по контрастам, подлетное время ракеты должно было иссякнуть в следующую секунду.

Он рухнул носом в реголит, но взрыва не последовало. Флоров понял почему чуть позже, а в настоящий драматический момент мог лишь наблюдать заметавшуюся на небольшой высоте ракету. Она несколько раз прошла вплотную над грунтом, словно самостоятельно решая, где ей лучше упасть. Система наведения, жестко ориентированная по земным магнитным полюсам, окончательно вышла из строя, сбитая лунной гравитацией. Наконец, ракету повело в сторону, где она благополучно занырнула в реголит, скорее всего, угодила в каверну, и детонировала, взметнув чертову тучу пыли.

Липкая взвесь обволокла машину, налипая на стекла, сверху вообще оказалась целая гора.

— Еще ракету! — проревел адмирал. — Ваши подчиненные совершенно разучились стрелять, Миллер! Будьте уверены, я постараюсь, чтобы об этом узнали в штабе флота.

Уж ты постараешься, подумал первый помощник. По части стучания ты большой спец.

— Компьютер сообщает о сбое системы, вызванном воздействием Луны, сэр! — доложил Миллер. — В таких условиях результат стрельбы трудно прогнозировать. Это может быть опасно.

— Бросьте болтать и выполняйте приказ!

— Слушаюсь, сэр!

Первый помощник, скрипя зубами, отдал команду о запуске еще одной ракеты. Все повторилось с точностью, как и во время первого пуска, с единственной разницей, что метания потерявшей ориентацию ракеты происходили на гораздо более низкой высоте. Она не достигла и трехсот метров, характерно рыскнула несколько раз из стороны в сторону, после чего на мгновение замерла на месте.

— О, боже! — вырвалось у адмирала, потому что ракета начала падать.

Вернее, это будет неправильно сказано, ибо она возвращалась. Скорее всего, вконец обезумевший компьютер считывал программу наоборот. Всего через секунду ракета всей своей ударной массой рухнула на нос и разорвалась. «Сан-Хасинто» так дернуло, что он притопился носом глубоко в пучину. Поначалу казалось, что он так и затонет, но корабль вынырнул из воды точно пробка. Утробно заревели проснувшиеся сирены, палубу заволокло дымом.

Адмирал повернулся к Миллеру с вконец обезумевшими от паники глаза и истерично закричал:

— Будьте уверены, о вашем бездарном командовании я немедленно сообщу в штаб флота.

Радист! — когда тот подскочил, то продолжил. — Срочно мне связь со штабом! Надо же!

Боже мой! Подстрелить собственный корабль!

Вертолет Алик сначала услышал. После атаки крейсера он был начеку. И хотя море давно осталось позади, настороженно изучал пролетающие внизу пейзажи, еще не зная о приказе ВВС разных стран, предписывающих не поднимать в воздух суда в зоне пролета Луны.

Камуфлированный вертолет летел над землей в направлении, совпадающим с направлением полета Луны, постепенно увеличивая высоту и приближаясь. Уже хорошо просматривались блестящие, словно намазанные жиром, несущие лопасти, а вызываемый ими ветер достигал Луны, взметая верхние слои реголита, которые никто не тревожил десятки, если не сотни миллионов лет.

Скорость луны была больше скорости вертолета, казалось, что он летит в обратную сторону. Винтокрыл находился в километре от Флорова, когда неожиданным рывком резко преодолел большую часть разделявшие миры расстояния.

Теперь тяжелая даже на вид машина летела уже не над землей, а над Луной. Причем, проделывал это, зависнув вниз лопастями. Если бы спутник имел массу в пару раз больше, а соответственно и притяжение, катастрофа была бы неминуемой.

Неожиданно вертолет выкинул хитрый фортель. Кто бы это ни был, это был отчаянный пилот. Он умудрился сделать «бочку», переворот на 180 градусов. Машина резко просела к Луне, лопасти, не рассчитанные на такие перегрузки, громко заскрипели.

Но малая гравитация опять спасла смельчаков, и лопасти не оторвались, не пошли внахлест.

Вертолет клюнул носом, потом выпрямился и полетел. Прямо на Флорова.

Тот заметался, пока не понял, что лучшего укрытия, чем броневик, превратившийся после взрыва в слипшийся ком реголита, не найти. И быстро полез под машину, проталкивая вперед руками наметенную пыль.

— Не дергай, Сэм! — раздался сразу во всех шлемофонах голос майора Правосудова.

— Я тут не при чем! Гироскоп барахлит из-за несовпадения силы тяжести!

Сэм с командиром сидели на пилотских креслах, остальные спецназовцы в два ряда за ними. В последнем ряду между Росомахой и Плющом зажата Яна. И не из-за того, что ее стерегут и боятся, что убежит. Куда бежать? Луна, господа!

На всех скафандры нового поколения СЛМ-Б (скафандр лунный модифицированный, модель Б). Нет привычных вентиляторов, зато на спине два продолговатых баллона с кислородом на 8 часов дыхания.

До пункта назначения 2 часа пути, столько же обратно. 2 часа отводится на выполнение задания. 2-резерв, на всякие непредвиденные обстоятельства.

Хоть скафандр гораздо компактнее обычного, сидеть тесно из-за того, что на спецназовцах поверх навьючено оружие, боеприпасы и спецоборудование.

Каждый вооружен специальным бесшумным автоматом АС, пистолетом, гранатами и ножом разведчика НР-2. Для переговоров используется радиостанции скрытого ношения «Гранит-321», модифицированный для ношения со скафандром.

Дополнительно у Плюща над спиной параллельно торчит пара одноразовых гранатометов РПГ-26 «Аглень». Годзинский нагружен боеприпасами для всей группы.

Глаз кроме снайперского автомата «ОЦ-ОЗАС» несет на себе огнемет «Ставр». У Палыча быстроразворачиваемый комплекс радиосвязи «Саквояж-БРК». Сэм как пилот освобожден от дополнительной ноши, мины МОН-50 за него тягает Росомаха. У последнего также и РПГ. Из всех он самый взрывоопасный.

Отсветы панели приборов бликуют на задраенных гермошлемах. Лунный спецназ больше напоминает пришельцев, нежели людей.

Никогда еще майор Правосудов не получал столь туманного задания. Он должен был доставить объект (как-то не вязалось это казенное слово по отношению к хрупкой девушке, но Иван сделал над собой усилие) в указанное место. Для этого у группы имелось все. Подробные лунные карты, даже подземные. В ОПУ утверждали, что они получены в результате сканирования пустот, но Иван как профессионал знал, что такие подробности можно было узнать и нанести только путем глубокого разведывательного рейда. Но в таком случае логично было направить на задание ту же группу.

Получилось как в анекдоте. Значит, "не шмогли".

Анекдот анекдотом, а картинка получалась довольно мрачная.

Они летели над морем Изобилия, в котором сам того не ведая, увяз Флоров, в сторону кратера Лангрена. Внутри кратера садиться не стали, реголит здесь залегал довольно глубоко, до тридцати метров. Сели у наружной стены. Кратер был невысок, не достигая и километра. Из рассыпчатого реголита выступали блестящие стекловидные образования.

— Кислород есть. Здесь можно дышать! — доложил Росомаха.

— Опустить забрала гермошлемов! Кислород нам еще понадобится! Ищите вход! — приказал Правосудов.

Они высадились как можно ближе к предполагаемому ходу, и металлодетекторы почти сразу показали наличие металла. У Ивана было опасение, что придется столкнуться с препятствием в виде люка или стены, которую придется взрывать. Но ничего взрывать не пришлось. Спецназовцы разгребли реголит и оказались перед наклонным ходом, полусферическим, метров пять в диаметре, с идеально плоским полом.

Если пол был металлический, то стены состояли из сильно прессованного мусора, причем мусора неоднородного, словно компонентами его наряду со всевозможными отбросами промышленного производства: обрезков пластмассы, мотков полиэтилена, осколков стекла, металлолома, бумаги, так вот наряду со всем этим действительно мусором присутствовала также и органика — раздробленные кости, зубы и даже мумифицированные внутренние органы.

— Похоже, я вижу чей-то высушенный глаз! — сообщил Сэм.

— А ты не смотри, а то еще что-нибудь пригрезиться! — посоветовал рассудительный Палыч.

— Разговорчики! — оборвал подчиненных Иван. — Соблюдаем режим радиомолчания.

Годзилла, Глаз первые! Следующие Росомаха и Плющ. Объект с вами! Отвечаете за нее башкой! Сэм и Палыч замыкающие! Вперед, девочки!

Он столкнулся с зелеными глазищами, гневно сверкнувшими сквозь забрало гермошлема.

— Пардон, мадам! — извинился он.

— Вообще то мадемуазель, — встрял Плющ, и едва не получил за это.

— Меня зовут Яна! — с яростью произнесла девушка. — А не какой-то там объект!

Охринительно красивая, подумал Иван и примирительно произнес:

— Конечно, Яна. Идите с ребятами, только с этого момента ни слова!

Перед отлетом Правосудов имел телефонный разговор по секретной линии с Серегиным, и тот сказал:

— Исходи из того, что Келло знает про твою миссию с самого начала. Игры в кошки-мышки не будет. Придется столкнуться лоб в лоб, но с чем мы не знаем.

Группа, светя фонарями, быстро углубилась в недра Луны. Идти было легко, наклон, а вот выбираться. Это ловушка, был уверен Иван. Нас уже ждут и попытаются остановить, а останавливаться нельзя. Вот тебе и лоб в лоб!

Флоров ехал по Луне на машине. Дико звучит. Дворники с налипающим реголитом не справлялись, тогда он на ходу приспускал боковое стекло и сбивал пыль рукой.

Он видел место посадки вертолета, но неправильно прикинул расстояние. Думал 15-ти минут хватит, но путь занял почти 2 часа. Он не опасался, что его увидят. Вряд ли кого они оставят у вертолета. Группа слишком малочисленна. Кого опасаться на Луне? Если Келло, то для существа, способного запустить таракана вам в мозг, часовой не помеха.

Машина, несмотря на броню, шла легко. Сыграла свою роль пониженная гравитация.

Временами броневик невысоко подлетал и парил несколько метров. Потом падал, взметая в стороны причудливо изломанные брызги реголита.

Над головой стремительно летела Земля, над близким горизонтом виднелась полоска вакуума, исколотая звездами. Лангрен постепенно вырастал, закрывая собою звезды.

Вскоре Флоров подъехал к кратеру. Поиски вертолета не потребовали дополнительных усилий. Море в месте посадки было побеспокоено на многие десятки метров мощными лопастями. Вертолет стоял в центре произведенного беспорядка. Его лопасти теперь не казались мощными, свисая, словно унылые уши ослика Иа.

Флоров по дуге приблизился и остановился. У него были кое-какие предположения о том, кто мог прилететь. Подошел по хрустящему песочку, открыл дверку.

Два пилотских кресла, за ними в два ряда еще 8 кресел, 6 из которых несут явные следы, не спешащих выпрямляться в условиях пониженной силы тяжести. Значит, их всего 8.

В салоне чисто, никаких следов, окурков. Короче, почти армейский порядок при отсутствии всякой маркировки. Просто вертолет. Знаков на машине никаких, только бортовой номер. Значит, спецслужбы.

Пошарил в кресельных сумках. Из одной извлек скромный водонепроницаемый пакетик.

Ольвис плюс.

— Падлы! — вырвалось у него.

У него до последнего жила надежда, что они не притащат Яну сюда, теперь надежда умерла. Они притащили. И продолжали тащить дальше, вернее глубже, чтобы сунуть девушку головой вперед в гильотину.

Поиски хода заняли у него чуть дольше времени, чему спецназовцев. У него миноискателя не было. Он остановился на входе в тоннель, черный как ухо у негра.

Надо бы за фонарем сходить в машину, подумал он. Потом у него появилась идея.

Развел руки, прикинул, должна пройти. Я на машине поеду, решил он. Спецназовцы, они тренированные за поездами бегать и моря переплывать, а программист народ хрупкий, его надо везти.

Сложность была в небольшом подъемчике. Вход находился метров на десять выше уровня моря. Плюс был опять таки в пониженной гравитации.

Он вернулся в машину и завел. Бензина оставалось меньше 10-ти литров. Это была крайняя градация, а, сколько там осталось точно, кто его знает. Врубил первую скорость и благословясь поехал.

Броневик с мягким скрипом проехал по морю, слегка подпрыгнул на небольших селенитах на «побережье», потом нос его задрался вверх, и он стал забираться по склону кратера. Еще повезло, что склон оказался не очень крутым.

В одном месте колеса забуксовали, и, вызывая легкий сердечный приступ у Флорова, машина стала замедленно, как при рапидной съемке запрокидываться на крышу, но Алик с испугу наддал газку, после чего из выхлопной трубы в небо ударил столб паровозного дыма, а броневик с новым остервенением запрыгал дальше по осыпающемуся склону.

Наконец, машина подобралась вплотную к таинственной пещере, которая оказалась уже, чем он прикидывал. Во всяком случае, въехать в нее получилось лишь, принеся боковое зеркало в жертву.

Флоров остановился. Фары осветили длинный уходящий вниз в недра тоннель.

Ничего подобного он ранее не видел. Пол ровно отсвечивал металлом, а вот стены были пористые на вид, состоявшие из тугих переплетений, словно птичьи гнезда.

Если долго вглядываться, все эти переплетения на стенах складывали в завораживающие узоры. Он поспешил отвернуться, пока ему еще что-нибудь не пригрезилось.

Заводить мотор не стал, а просто поставил коробку на нейтральную передачу и слегка отпустил тормоз. Броневик исправно покатился. Флоров позволил набрать ему скорость километров тридцать в час, и ему оставалось лишь придерживать коняку.

Вскоре скорость поддерживать стало труднее. Флоров был вынужден давить на тормоз на всю железку. Наклон заметно увеличился, машина скользила вниз как с горы.

Флоров уже не отпускал тормоз, но от него было мало толку. Колеса давно стояли мертво, но на скорость это влияло мало. Стены слились в одно сплошное мельтешение. Пару раз машину приложило о стены. Повезло, что корпус был бронирован и удары выдержал. Внезапно, Флоров увидел распахивающуюся впереди горизонтальную снежно белую равнину, увенчанную решетчатым сооружением.

Едва успев упереться ногами, сорвал ручной тормоз. Увернуться не представлялось никакой возможности.

Последовал удар, но не такой сильный, как ожидалось. Создалось ощущение, что броневик протаранил толстую картонную стену, что позволило ему резко погасить скорость, после чего он, клюнув носом пол, закачался на рессорах и покатился дальше уже по прямой. В этот момент тормоза будто вспомнили о своем существовании и яростно заверещали.

Броневик встал как вкопанный.

Место было странное. Хотя какое еще может быть на Луне? Даже не так. Оно было ненатуральное, напоминая забытую декорацию неснятого фильма. Только о чем он мог быть?

Горизонтальная площадка с разрушенным Флоровым «гипсокартонным» сооружением в центре оказалось не настолько большим, как показалось вначале. Сыграло свою роль, что пол, стены и потолок имели одинаковый безупречный белый цвет, и сливались. А так сама площадка была не больше стандартной станции метро.

На «станцию» вело множество ходов, совершенно одинаковых, размером с ход, что привел Флорова сюда. Некоторые из них имели наклон вниз, некоторые вверх, но, несмотря на это ни один не имел ничего похожего на ступени или лестницы. Похоже, лунатики не знали такого архитектурного приема.

Флоров заглушил мотор и вышел, резко почувствовав навалившуюся тяжесть. Здесь была нормальная гравитация. Но все это было не важно, потому что он совершенно не представлял, куда могли отправиться прилетевшие на вертолете люди и увести с собою Яну.

Куда двигаться дальше? Он окинул взглядом нескончаемый ряд тоннелей.

Пол «станции» в строгом шахматном порядке был утыкан красного цвета дисками примерно метр в диаметре. На вид явный металл. Напоминает люки земной канализации. Что если вертолетчики двинулись сюда? В таком случае число неизвестных возрастало многократно. Люков были десятки.

В месте разлома протараненного сооружения, которое Флоров про себя назвал «беседкой» виднелась все та же прессованная труха, и… торчали кости.

Флоров поежился. Ему не нравилось это место. Было что-то неестественное в диком смешении мусора и человечьих или животных останков. Кем бы ни был неизвестный строитель, но он явно был безумен.

Равнину окутывала стылая тишина, одновременно, откуда-то издалека слышался низкий тревожный гул, напоминающий гул проводов, находящихся под высоким напряжением.

Внезапно тишину разорвал одиночный выстрел. Флоров присел от страха, хотя если бы стреляли в него, это ему вряд ли бы помогло. После этого в одном из ходов началась настоящая канонада.

Правосудов вел отряд по машрутизатору СМ-2, ноу-хау, неиспользованная доселе нигде модификация. Аналитический отдел ОПУ еще до катаклизма разработал прибор для времен, когда использовать систему GPS станет невозможно. Для этого была применена привязка прибора к лунным объектам. Полюсов спутник не имел, так что пришлось использовать мнимые.

Майор не вникал в тонкости науки. Ему достаточно было, что он держал в руках прибор, позволяющий ориентироваться в лунных недрах. По его показаниям выходило, что они опустились на глубину в один километр. Не больше и не меньше.

Еще на Земле, получая инструкции от Серегина лично, он удивился, что Келло использовал для своих сооружений метрические целые величины. Правда, Дым велел не зацикливаться на этом. Могло так статься, что люди использовали его систему длин, а не наоборот. Мы слишком долго существовали параллельно. Теперь эти параллельные пересеклись.

— Результаты сканирования показали зону повышенной активности в районе кратера Лангрена. Вернее под ним. Надо сказать, в этом районе много пустот, расположенных в концентрическом порядке, а под Лангреном находится его центр, — сообщил замдиректора ФСБ. — К тому же Алгинский сигнал был направлен сюда же. По нашим предположениям, здесь находится его база. И именно сюда вы должны доставить объект.

Майор не стал спрашивать, что если аналитики ошиблись. Он получил задание, и он его выполнит, несмотря ни на что. Беспощадная формулировка. В первую очередь, для себя лично. Для Правосудова она означала внутреннюю готовность переступить даже через себя, и в первую очередь через себя, если того потребуют обстоятельства. Но в таком случае, стоит ли говорить о готовности переступить через других?

— По разведданным под Лангреном находится система тоннелей, вы должны будете двигаться по ним, не вступая в боестолкновения и не отвлекаясь ни на что.

Разведка предупреждает, что в тоннелях иногда встречаются люки, имеющие ярко-красный цвет, открывать которые вы не должны в любом случае, даже если это покажется вам единственным выходом. Это не выход, это смерть!

Когда раздались первые выстрелы, отряд Правосудова мгновенно погасил фонари и затаился внутри хода, задействовав приборы ночного видения. Годзилла и Глаз приготовились к встрече гостей спереди. Сэм и Палыч залегли головами к пройденному пути. Плющ и Росомаха увлекли Яну к стене, прикрыли своими телами, завертели головами, ища укрытие, которого не было. Их зажали в ходе. Идеальная ловушка.

Но стреляли не по ним. Бой разгорелся не на шутку. Никто не думал об экономии, лупили длинными очередями. Так обычно бьют либо дилетанты, либо наоборот профессионалы, заманившие врага на прямую дистанцию ведения огня.

В таком случае он должен был вскоре закончиться. Он и закончился. Длинной одиночной очередью, оборвавшейся словно последний вздох.

Отряд не двигался. Сейчас должны были прозвучать выстрелы на добивание.

Победившие добивали побежденных. Дежурная ситуация. Но следующее показало, что на Луне не будет дежурных ситуаций. Потому что наступила тишина.

Выждав для верности 15 минут, майор жестами показал Годзилле и Глазу идти на разведку. С самого начала перестрелки спецназовцы не проронили ни слова.

Разведчики тенями скользнули в темноту, несмотря на громоздкость скафандров.

Места ушедших заняли Плющ и Росомаха. За девушкой Иван присматривал лично. Он готов был дать немедленный сигнал на отход, если бы услышал хоть намек на то, что с разведкой что-то не то.

Однако минуты проходили, но ничто не нарушило тишину. Потом раздались условные два щелчка по тангенте, сообщавших, что путь свободен и можно двигаться.

Они продолжили движение в том же порядке, в котором собрались принять бой, и вскоре воссоединись с остальными. Это произошло сразу, как только ход привел их в некое помещение, примерно таких же размеров, что и предыдущая. В ОПУ называли их площадками.

Считалось, что отряду предстоит преодолеть, по крайней мере, 12 площадок, расположенных на разных уровнях, причем не обязательно, что последующая находилась глубже предыдущей. Цель построения неизвестна. Возможно, что это сложная система ловушек. Или одна большая ловушка.

В зеленоватой подсветке ПНВ майор увидел ярко светящиеся, еще не совсем остывшие гильзы. Среди них кулем темнело тело.

Мертвый, жестом сообщил Глаз. И жестами же сообщил, что дальше лежат еще пятеро.

Майор перевернул тело. Желательно было его осмотреть, тогда спецназовцы прикрыли его, и он смог включить фонарь. Мужчина лет 30. Поджарый. В скафандре. Щиток гермошлема опущен. Рот распахнут в крике. Скафандр не поврежден. Следов крови нет. И, однако, труп.

В руках малогабаритный автомат "Вихрь".

Судя по расположению, стрельбу все убитые вели в направлении деревьев. Вероятно, за ними и скрывалась цель.

Деревья? Майор пристально оглядел их уже через оптику ПНВ.

Это был самый странный лес, который ему когда-либо приходилось видеть, потому что неестественный жутковатый симбиоз присутствовал и здесь.

Ветви напоминали человечьи руки. Некоторые толщиной в хобот слона, увенчанные «кистями» в 5,6 и белее пальцев. Вместо других хилые ручки с рудиментами пальцев. В местах попаданий, там, где отвалилась кора, белело нечто, донельзя напоминающее оголившуюся кость. Корни змеились по поверхности, суставчатые, увенчанные на концах огромными, забитыми грязью, ороговелыми образованиями.

Создавалось ощущение, что парни отстреливались как бешеные, умудряясь никого не зацепить, а потом одновременно умерли.

— Мне страшно, — прошептала Яна.

Майор поспешил закрыть ей рот.

Странные деревья не имели листьев, лишь на одном мрачно висели два продолговатых мрачных куля.

Они увидели эти плоды и опрометчиво подошли, понял Иван. А потом кто-то или что-то напало на них из-за деревьев, и они даже не успели расстрелять боезапас. У одного из убитых имелся «Шмель», которым можно было всю площадку разнести, объем поражении 80 кубических метров, но он им не воспользовался. Потому что не успел.

Кого-то сильно разозлили эти парни.

И совсем не обязательно торчать им здесь. Иван сверился с маршрутизатором, тот указал направление прямиком через рощу, но майор предпочел обходной маневр. На этот раз он двигался последним.

Перед тем, как покинуть площадку, оглянулся.

Правосудову доводилось разговаривать с участником штурма рейхстага, так тот утверждал, что групп, которые должны были донести флаг до купола, было 11.

Одиннадцать групп! А дошла только одна. Видно и Серегин не решился складывать все яйца в одну корзину. А может и не Серегин. И даже не Россия. Земля. И теперь у них всех стало на один шанс меньше.