Песах Амнуэль Похищенные

— И я бы не хотел оказаться там именно в этот момент, — сказал Ури Бен-Дор, на что его собеседник Ави Авнери отреагировал пожатием плеч:

— Можно подумать, — сказал он, — что тебя кто-то заставляет.

Разговор происходил в кабинете Бен-Дора, председателя Израильского общества уфологов. Гость и собеседник Бен-Дора, член кнессета Авнери, в пришельцев не верил, а историю, рассказанную приятелем, воспринял с обычным своим юмором, многократно помогавшим ему с честью выходить из нелепых парламентских перепалок.

— Но что-то ведь делать надо, — продолжал Бен-Дор, не обращая внимания на иронию приятеля.

— Завтра, — сказал Авнери, — я после обеда предложу кнессету законопроект спасения населения Франции. Между четырьмя и пятью часами. Я обратил внимание: за последние два года не заблокировали ни один закон, который был предложен в это время. Видимо, после обеда организм расслабляется…

— А может, и не нужно ничего предпринимать, — рассуждал Бен-Дор. — В конце концов, что нам Франция? Французы даже не поддержали нас в конфликте с Раджаби!

— Верно! — подхватил Авнери. — Вот пусть и катятся. А Париж мы заселим, за этим дело не станет.

— Решено, — принял, наконец, решение Бен-Дор. — Немедленно звоню Джиму Рочестеру.

— Решено, — принял решение и Авнери. — Назову законопроект «О заселении пустующих земель на территории бывшей Франции».

Для Ури Бен-Дора уфология была, естественно, хобби, поскольку прожить в Израиле, исследуя летающие тарелочки, мог только миллионер, каковым Бен-Дор никогда не был. В свои тридцать восемь он работал в Статистическом управлении, недавно развелся во второй раз и выплачивал обеим женам алименты, оставляя себе на жизнь ровно столько, чтобы соответствовать известному сохнутовскому тезису о том, что никто в Израиле еще не умер от голода.

Уфология — наука, конечно, безбрежная, как безбрежна Вселенная. Будучи председателем Уфологического общества, Ури знал об НЛО все, всему верил, и целью своей жизни положил обнаружение хотя бы одного живого пришельца на территории Израиля. Проблема заключалась в том, что сам Ури ни разу не видел не только корабля инопланетян, но даже самую захудалую тарелку. Единственный случай, который и привлек Ури в ряды уфологов, произошел с ним двадцать лет назад и, как потом оказалось, не имел к пришельцам никакого отношения. Однажды, выйдя вечером из своей квартиры в Рамат-а-Шароне, Ури, тогда еще ученик последнего класса школы, увидел над головой ярко освещенный круг, от которого отходили тонкие лучи света.

— Ух ты! — только и смог сказать Ури, глядя на «корабль пришельцев» остановившимся взглядом. Так он и стоял минуты три, успев за это время дать себе железное слово посвятить жизнь исследованию феномена НЛО. И только после того, как клятва была мысленно произнесена, Ури понял, что смотрит на обычный уличный фонарь. Еще вчера на этом месте ничего не было, вот он и ошибся. Только и всего. Но слово было дано.

Впрочем, конечно, не только поэтому Ури занялся поиском и анализом информации о неопознанных объектах. Психоаналитик смог бы назвать в качестве причины еще и комплексы, возникшие в детстве, когда мать трижды приводила в дом отчимов, каждый из которых был так же далек от Ави, как Альфа Центавра или Альтаир. На четвертом отчиме Ави сломался и ушел из дома, сняв комнату в трехкомнатной квартире в Яд Элиягу — сами понимаете, далеко не лучшем районе Тель-Авива. Потом была армия, университет, работа в статуправлении, три женитьбы, не принесшие счастья. А параллельно книги по уфологии, беседы с очевидцами, заседания общества, поездки на международные симпозиумы. И эта вторая жизнь была для Ури более интересна. Интереснее даже, чем проблема защиты Израиля от посягательств независимого государства Палестина.

Интерес этот был, впрочем, достаточно академичен. До той минуты, когда, загнав в компьютер очередную порцию информации, Ави получил совершенно недвусмысленное решение: Франции осталось существовать немногим больше года.

До Шарля Нордье, президента Французского уфологического общества, Ави дозвонился поздно вечером. Знакомы они были шапочно, виделись на конгрессах, Бен-Дор репетировал свою телефонную речь полвечера — нужно было уложиться в три минуты, поскольку телефонная компания опять подняла тарифы на международные разговоры. На экранчике видео лицо Нордье казалось помятым — то ли француз устал, то ли на кабеле происходило наложение сигналов.

— Я буду краток, — сказал Бен-Дор, — все свои расчеты вышлю сразу после разговора на ваш домашний компьютер. Дело вот в чем. Я проводил статистическую обработку похищений. Думаю, не вам объяснять, что это становится проблемой номер один в уфологии.

Нордье кивнул, отчего на экране голова его на мгновение превратилась в подобие дыни.

— Да, — коротко сказал он.

— Так вот, — продолжал Бен-Дор, — моя статистика оказалась самой полной. Количество похищенных пришельцами людей растет во всех странах. Даже в Израиле в прошлом, две тысячи девятом году, исчезли пятьдесят девять человек. Во Франции — семнадцать тысяч девятьсот тридцать три.

— Тридцать два, — поправил Нордье.

— Тридцать три, — повторил Бен-Дор. — Впрочем, это не столь важно. А важно то, что, если темпы роста будут такими же, как сейчас, и таким же будет ускорение этих темпов, то через полтора года, господин Нордье, количество похищений сравняется с полным народонаселением Франции. Понимаете?

Человек, ничего не смыслящий в уфологии, сказал бы на это «ну, вы и даете!» Нордье был профессионалом и отреагировал однозначно.

— Жду ваших расчетов, — сказал он. — Связь завтра в семь утра.

Всю ночь Ури просидел за компьютером, еще раз прогоняя программу статистического анализа. Ошибки не обнаружил. Люди исчезали во все времена. Одних убивали бандиты, а трупы прятали в реках или колодцах. Другие уходили из дома сами, меняя личность и судьбу. Третьи, как, например, в России тридцатых годов прошлого века, исчезали в лагерях, навсегда и бесследно.

И все же, если отсеять все эти криминальные и некриминальные случаи, всегда оставалось какое-то количество людей, исчезновение которых невозможно было объяснить. В конце ХХ века удалось, наконец, установить людей похищали пришельцы. Останавливали, например, автомобиль на пустынном шоссе, затаскивали людей в тарелочку, раздевали и препарировали. Вырезали печень, например, или переставляли сердце с левой стороны на правую. Некоторых возвращали — видимо, экземпляры попадались некондиционные. Женщин, само собой, насиловали, в результате чего отдельные особи рожали каких-то уродов, явно неземного происхождения. Те, кому довелось вернуться, рассказывали почти одно и то же — даже под самым глубоким гипнозом. Именно им, надо сказать, Ури Бен-Дор завидовал больше всего. Он просто мечтал быть хоть раз похищенным и возвращенным. Уж он бы разглядел в корабле все, начиная от главной кнопки старта до спусковой ручки в инопланетном туалете. Но у пришельцев в отношении Ури были, видимо, иные планы.

— Да, вы правы, — сказал Нордье, ровно в семь часов европейского времени оторвав Ури от компьютера. — Тенденция именно такова. И я в растерянности.

— Мой друг, член кнессета, — сказал Ури, сразу преисполнившись сознанием собственной значимости, — сегодня же внесет законопроект «О заселении пустующих земель бывшей территории Франции».

— О чем вы говорите! — взмахнул руками Нордье. — Заселить территории! Это вам что — Палестина?! Нужно спасать народ! Нужно…

Тут оба замолчали, потому что каждый был профессионалом и понимал, что противопоставить пришельцам нечего. И если господину Нордье суждено быть похищенным, то никакой кнессет его не спасет. Можно привести в боевую готовность систему ПВО, но когда это самолеты и ракеты могли спасти людей от нашествия летающих тарелок?

— Зачем им это? — трагически вопросил господин Нордье, выдавая свое крайнее замешательство. — Почему именно Франция?

— Послушайте, — сказал Ури, — а если эвакуировать население? Ведь в Германии, смотрите, похищают гораздо меньше. И никакого роста случаев каждый год по десять тысяч. Или возьмите Россию…

— Куда эвакуировать? И кто нас примет? И кто нам поверит?

— Статистике не могут не поверить! — воскликнул Ури и прикусил язык. Конечно, статистика — надежная наука, но только в том случае, если веришь в исходную идею. Чтобы поверить результатам расчетов Бен-Дора, нужно было сначала поверить в то, что пришельцы существуют, что они действительно похищают людей, что исчезновения французов — не результат того, что им осточертела жизнь в Париже или Нанте, и они отправились искать счастья на берега Темзы или Миссисипи.

Положение сложилось безвыходное.

Законопроект о заселении территории Франции в случае, если эта территория опустеет, прошел почти единогласно. Правда, в зале заседаний присутствовали только 35 депутатов из 120, но зато почти все они были заранее обработаны господином Авнери, а депутат от партии Хадаш Салман Аббас оказался даже энтузиастом уфологии. В пришельцев он не верил, полагал, что НЛО запускают американцы и русские, а китайцы им помогают. Но идея отправить евреев осваивать берега Сены и Луары ему очень импонировала. В программе «Мабат» принятие закона было в тот же вечер очень язвительно прокомментировано известным Шаем Барнеа. Тут, понимаете, пенсионеры без квартир — это для них, что ли, закон приняли? Поселить стариков вблизи от площади Согласия — и проблема решена…

Утром министерство иностранных дел Французской республики разразилось очень резкой нотой в адрес Израиля.

— Ну и хорошо, — сказал Ури Бен-Дор своему приятелю Ави Авнери, теперь эти лягушатники по крайней мере вдумаются в проблему.

В тот день на территории Франции было зарегистрировано семь тысяч исчезновений. Множество людей рассказывали, что лично видели пролетавшие в небе светящиеся диски, а потом слышали истошные крики похищаемых. Господин Нордье стал самым известным во Франции человеком после президента Фарлана. Говорил он только правду:

— Нужно примириться, — сказал он в программе TV-5. — Мы, французы, нужны пришельцам. Может быть, на территории нашей великой страны инопланетяне собираются открыть музей. Я лично готов и говорю пришельцам «я вас не боюсь».

— Аэрокосмические силы, — сказал начальник Французского генштаба генерал Депардье, — готовы отразить любую атаку. Силы НАТО — в полном нашем распоряжении. Но локаторы не фиксируют никаких НЛО! Нам не с кем сражаться, и это деморализует.

Если деморализованной оказывается армия, что говорить о гражданском населении? Правительство выступило с официальным заявлением, что информация уфологов проверяется, и причин для паники нет. Сами понимаете, если вам говорят, чтобы вы не паниковали, то вы начинаете просто выходить из себя и спасаться на все четыре стороны.

Специальное заседание правительства Израиля было созвано в десять утра следующего дня. Премьер Визель был взбешен, и потому цвет его лица стал багровым, а седой пучок волос на голове шевелился будто от ветра.

— Никогда еще, — ледяным голосом сказал премьер, — наш кнессет не принимал таких нелепых законов. Почему никто из министров не сказал своего слова?

Тут же выяснилось, что на памятном заседании присутствовал только министр туризма Стессель, который проспал всю процедуру обсуждения, а потом проголосовал «за», спросив перед этим у своего соседа, на какую кнопку нажимать.

— Теперь во Франции паника, отношения с французами испорчены. Сегодня же нужно внести в этот дурацкий закон радикальные изменения. Бред собачий!

Премьер Визель никогда не отличался сдержанностью.

— Послушай, Хаим, — сказал депутат Ави Авнери, призванный на заседание кабинета в качестве козла отпущения. — Ты можешь уделить мне десять минут, и тогда…

— Три! — отрезал премьер. — И только для того, чтобы ты при мне написал прошение о выходе из партии.

После чего Визель и Авнери удалились в курительную комнату, где провели не три и не десять, а девятнадцать минут. Вернулись оба в состоянии задумчивости, и Визель сказал:

— Повторяю — бред собачий! Но давайте подождем развития событий. И закрыл заседание.

Авнери приехал к Бен-Дору сразу после окончания заседания. Ури спал.

— Нашел время! — возмущенно сказал Ави и поднес к уху приятеля будильник фирмы «Зов Марса».

— Господи, — пробормотал Ури, продирая глаза. — Поспать не дадут честному человеку.

— Не хочешь ли ты сказать… — начал Авнери.

— Посмотри документацию по НЛО, — сказал Ури и повернулся на другой бок.

Ави сел за компьютер. В указанном файле оказалась записана полная статистическая выкладка, полученная приятелем за прошедшие часы. Статистика похищений почти по всем странам и регионам — в той, конечно, степени, в какой удалось собрать записи свидетельских показаний и полицейские отчеты об исчезновениях людей. Судя по надписи в начале текста, информация уже ушла во все Уфологические общества планеты, во все статистические бюро и все мировые парламенты. Россия могла спать спокойно — пять тысяч похищений в год без тенденции роста, для великой страны это чепуха, о которой господину Малинину, президенту, и докладывать не стоит. Спокойно могли спать американцы — на территории Штатов пришельцы почему-то вели себя мирно: за прошлый год количество похищенных уменьшилось на четверть. Англичане должны были, по идее, начать волноваться — девять тысяч похищенных за прошлый год, десять за нынешний. До трагического финала далеко, но готовиться лучше заранее. Авнери отыскал в списке Израиль и был несколько разочарован — как обычно, мы оказались где-то в середине, тридцать седьмое место, даже обидно. Он поглядел на первую строку таблицы. Нет, там стояла не Франция. Франция была на втором месте, а выше красовалось независимое государство Палестина, возглавляемое непотопляемым президентом Махмудом Раджаби. И, судя по темпам роста числа похищений, существовать независимой Палестине осталось одиннадцать месяцев.

После объявления независимости жизнь на территории Иудеи, Самарии и Газы слаще не стала. Президент Раджаби понимал это лучше остальных и старался сделать все, чтобы палестинцы имели работу и кусок хлеба. Разумеется, в отсутствии того и другого он обвинял соседний Израиль. То, что время от времени кто-то из его подданных исчезает, Раджаби знал. Люди исчезали всегда, на бывших оккупированных территориях это происходило сплошь и рядом. И, по мнению Раджаби, только идиот мог говорить, что людей похищают инопланетяне. Естественно, это делали либо люди ХАМАСа, когда речь шла об устранении коллаборационистов, либо люди ШАБАКа, когда речь шла об устранении людей ХАМАСа. Пусть себе…

Информация, доложенная ему пресс-секретарем, выглядела сущим бредом. Число похищений растет. Число похищений растет в Палестине быстрее, чем где бы то ни было на земном шаре. Ну, нравятся палестинцы инопланетянам! По расчетам Всемирного уфологического центра, при сохранении нынешней тенденции все население Палестины исчезнет напрочь через одиннадцать месяцев. Даже раньше Франции — той существовать почти полтора года. Проклятые евреи опять выйдут сухими из воды — израильтян почему-то не похищают, ведь что для пришельцев расстояние от Иерихона до Тель-Авива? И что делать?

Можно, конечно, не обратить внимания. Но во Франции паника — там поверили. Французы спешно переселяются в Германию и Испанию: конечно, те, у кого есть такая возможность. Об этом уже передают по телевидению. Это видит народ. И бюллетень Всемирного уфологического центра тоже показан всеми станциями. И люди теперь знают, что осталось им меньше года. А чтобы избавиться от президента, не способного спасти свой народ, достаточно нескольких минут и одной бомбы…

Значит, выход один.

Нет никаких инопланетян, — возопил в душе президент Раджаби. И сам себе ответил: ну и что? Если верит народ, президент может только присоединиться.

Ури Бен-Дор приехал к своему приятелю Ави Авнери поздно вечером.

— Ты теперь на короткой ноге с самим Визелем, — осуждающе сказал он. — Это лишнее. Могут догадаться.

— Кто? — отмахнулся Ави. — Палестинцы? Им сейчас не до того, чтобы разглядывать мою физиономию. Ты лучше смотри, чтобы тебе президент Раджаби не подложил бомбу в машину. Все-таки, твои расчеты.

— Я пришел пешком, — сказал Ури.

Включили телевизор. В программе «Мабат» показали сначала заседание кнессета и выступление премьера Визеля.

— Для нас, евреев, — сказал премьер, — времена не лучшие, но и не худшие. Мы выживем и дождемся Мессии.

Потом дали репортаж из Франции — давка в туристических бюро, забитые дороги к аэропортам.

— Не успеют, — прокомментировал Ури. — Эта французская расхлябанность…

— Ты хочешь, чтобы успели? — спросил Ави. — Ты хочешь, чтобы мы действительно начали осваивать пустующие земли Прованса и Бургундии?

После Франции настал через Палестины. Президент Раджаби выступил по национальному телевидению и объявил Исход. Он не желает, чтобы народ Палестины, столько выстрадавший в войне за независимость, исчез с лица земли из-за козней пришельцев. Он, президент, обращается к арабским странам с настоятельной просьбой принять у себя многострадальный народ. Вы, султаны Эмиратов! И ты, король Хасан! Нет времени! Одиннадцать месяцев!

Он распалил себя до такой степени, что стало ясно — те, кто не верил ни во что, сейчас поверят во что угодно. Пропускные пункты между Палестиной и Иорданией открылись поздней ночью.

Через пятнадцать дней Ави Авнери явился к Ури Бен-Дору, безвылазно просидевшему полмесяца под домашним арестом, которому он подверг сам себя.

— Продукты еще не кончились? — спросил Ави.

— Этот вот, напротив, смахивает на араба, — не отвечая, сказал Ури, показывая в окно.

— Да это Натан, из охраны премьера, — рассмеялся Ави. — Ты, друг мой, видать, сам испытал на себе все прелести собственной теории.

— Заразительная штука, — согласился Ури. — Итак, что скажешь?

— Территории пусты, — сказал Авнери. — В Иудее и Самарии остались только еврейские поселения. Жители Хеврона, в основном, переселились в Саудию. Из Газы пришлось перебираться в Египет, президент Сафар недоволен, но молчит, общественное мнение сейчас против него.

— А мы?

— А что мы? ЦАХАЛ занял все оставленные палестинцами города и селения. Укрепляем границы с Иорданией. Нас, евреев, как ты знаешь, пришельцы почти не похищают.

— Дались мы им… — пожал плечами Ури.

Так и закончилась эта история. Полтора миллиона французов прогулялись в Германию и обратно. Три миллиона палестинцев прогулялись в соседние арабские страны, а обратно их уже не пустили. Разумеется, ради их же безопасности. Всемирный уфологический конгресс опубликовал бюллетень, в составлении которого участвовал и Ури Бен-Дор. «Меры, предпринятые правительствами Франции и Палестины, — было сказано в бюллетене, принесли свои плоды. Ситуация изменилась, во Франции рост похищений уменьшился, и теперь оценки показывают, что есть немалая вероятность благоприятного исхода.» Выражаясь по-простому, всех французов не похитят. Не похитят и палестинцев — поскольку их просто не осталось на Западном берегу Иордана.

Ури Бен-Дора избрали неделю назад председателем Всемирного уфологического общества. Он счастлив. Я прибыл к новому председателю, чтобы взять у него интервью для «Истории Израиля».

— С каких это пор, — улыбаясь, сказал Ури, — историки интересуются уфологами?

— С тех пор, — сказал я, — как уфологи занимаются изменением истории. Да еще с применением новейших изысканий в области массовой психологии.

— А ну-ка, Песах, — сказал Ури, перейдя на серьезный тон, — изложи свои соображения.

Я изложил.

— Основной материал, — сказал Ури, — был все-таки правильным. Похищения были, есть и будут. Я уверен, что это дело рук пришельцев. А статистика… Ну да, ты прав — кое-что подправили, остальное сделала психология толпы. Наука, кстати, достаточно точная, но недостаточно изучаемая.

— К сожалению для бывшего президента Раджаби, — сказал я.

— И к счастью для Израиля, — согласился Ури.

— А если бы паники во Франции не произошло? — спросил я. — Если бы французы предпочли быть похищенными?

— Ну… Есть еще русские. Ты знаешь, это народ, очень даже подверженный влиянию личностей. Возьми Ленина…

Я не хотел брать Ленина. Я не хотел даже думать о том, что бы произошло, если бы статистика похищений заставила россиян искать спасения на иных землях. И хорошо, что Ури не имел данных о похищениях в Китае. У меня-то они есть. Вчера в Пекине исчез премьер Ха Данбо. Думают, что это сделали тибетские террористы. А по-моему… Ну, неважно. Восемь лет у китайцев еще есть. И у нас тоже.