"Миротворец" - читать интересную книгу автора (Талова Татьяна Викторовна)

Глава 1

Не люблю закрытых пространств. И холод, и сырость тоже не люблю. Поднимать взгляд не хотелось — наверняка покажется, что каменный потолок стал еще ниже. А может, он и вправду с каждым шагом опускается? Я поделилась этим подозрением с напарником, крадущимся рядом. Хотя нет, неверно выражаюсь. «Крадущийся» — это слово нельзя применить к Чаче. Меч задевает камни, поступь гулко летит впереди, кожаный доспех скрипит… Даже я со своей нахлынувшей боязнью закрытых пространств и совершенной неприспособленностью к погоне в катакомбах, издавала меньше звуков, чем он.

— Ниже? — Чача хмыкнул. — Очень даже может быть. Здесь толком не разберешь, пока макушкой не заденешь.

— Сдохнуть бы, — прошептала я тихонечко, с трудом удерживаясь от желания обхватить себя за плечи. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что на самом деле я не дрожу.

— Повеситься не выйдет, — прикинул орк со своей изумительной, простецкой честностью. — Утопиться, ясно дело, тоже. Если только об стену с разбегу, но тут сноровка нужна… Обожди малость, вдруг засыплет, я тебе свой шлем одолжу — и будет у нас собственный таран…

— Заткнитесь, а? — уныло просопела сзади Тишана. — Без вас тошно, а тут еще «засыплет»…

Печальное «А зачем молчать? Все равно эхо такое, что засада наверняка готова, только дойти осталось» благополучно осталось лишь в моей голове. Не поверю, что гномы, не смотря на все наши колдовские старания, не смогут засечь в своих владениях чужаков. Но зачем нагнетать обстановку перед дракой? Вдруг да обойдется…

Переставляя ноги скорее по привычке, а вовсе не из желания куда-то идти, я размышляла, как эльфы умудряются являть людям и всем остальным высокомерие даже спиной. Лаэсс так сразу и заявил, помнится, что с таким плевым делом он справился бы и один, что, мол, если б здесь дроу жили, то еще куда ни шло, но вот гномы — это ж ерунда! Эта ерунда, между делом, невесть как сумела выкрасть знахаря самого герцога. Над вопросом, зачем герцогу такие бестолковые стражники и такой слабенький знахарь, я ломала голову до сих пор. Хоть та же Тишана уместнее бы смотрелась. И в качестве стражника, и в качестве знахаря. А герцог снарядил целый отряд — задели семейную честь и так далее, все ясно как валенок, но почему все сильные мира сего уверены, что в любом уважающем себя отряде должен быть эльф? Понятное дело — орк и половинчик, эти часто шастают в больших городах в поисках работы. Монаха, это тоже ясно, подсунула церковь, покровительствующая власти в герцогстве, куда ж без небесной помощи в таком сложном деле… Вот и копошимся такой пестрой компанией в гномьих катакомбах второй день. Или третий. Или десятый. Говорят, под землей время идет иначе.

А начиналось-то все так безобидно: утро, солнышко, птички поют, торговки ругаются… Самое время прогуляться по городу и запастись едой в дорогу. Путь впереди — неизвестен, как это часто бывает в жизни безработного наемника. И постоянная, легкая и теплая мысль: «Ну да где наша не пропадала, найдем что-нибудь!»

— Стоять! — внезапный, резкий и громкий оклик заставил меня вздрогнуть и остановиться на полушаге. — Ты есть Тави Авлер из рода Рэев, по отцу Куджирга?!

— Нет, — ошалело пробормотала я, развернувшись на голос.

Предо мной стоял монах в коричневой рясе со знаком «семи лучей» на груди. За ним маячило двое местных стражников с мечами наперевес. Ох, не завидую я этой Тави…

— Дан Каллиора, — прошипел один из дружинников через забрало. — Вы не туда глядите. Это Аза…

— А род-племя?! — не смутившись, на той же высокой ноте, вопросил священник.

— Безотцовщина, подброшена к порогу Эджского аббатства двадцать лет назад…

Спустя десять лет сбежала оттуда, — могла бы я добавить, — и до сих пор в клириках не нуждалась. Не то чтобы я плохо относилась к храмам, нет, даже наоборот. Часто бывая в селах, где маленький старый храм — единственная защита жителей на лиги окрест, невольно начинаешь проникаться уважениям к священнослужителям. Просто мне было трудно находиться рядом с ними — я чувствовала себя в чем-то виноватой без видимых причин. Учитель посмеялся, когда впервые услышал об этом, а потом сказал, что спокойно рядом с церковью колдуну не будет никогда, но и бояться здесь нечего. Храмовники — слуги совсем других сил, только и всего.

— А, — нашел нужное место в свитке священник, — маг, учитель…

— Это пройдено, — подсказала я. Пора репутацию себе зарабатывать, так что имя учителя умолчим.

— Значит, нанимаешься… игнисса, верно?

Монах хмыкнул и сунул свиток в широкий рукав. Склонил голову набок.

— Колдунья злокозненная и коварная, зверье призывающая и с нечистью ладящая, — слова из «Колдовского словаря» настолько не вязались с приветливой улыбкой, что я улыбнулась в ответ. — Хозяйка, значит…

Словечко «игнисса» из эльфьего языка мне и самой не нравилось, наверное, потому что язык учился долго и мучительно, но до сих пор болтался где-то на стадии «а мы ничего не понимать». Учитель искренне советовал всегда носить с собой несколько томов словаря на случай составлении заклинаний на эльфийском, а при самих представителях народа изъясняться исключительно жестами, если нет возможности перейти на другую речь.

«Хозяин — суть маг, обладающий силой призыва и подчинения всякого зверя или чудища, не составляющего единую расу» — как гласил тот же «Колдовской словарь», только более позднего времени. Это значит, что за представителя расы просто пойдешь под суд. Заключение меня как-то не прельщало. Обычно еще сносочка имелась, что степень «призыва и подчинения» зависит от силы и мастерства колдуна, а в своих силах я еще не разобралась до конца. Стихийникам в этом плане немного легче. Все уже давно признали, что разделение на магию огня, воды, земли, воздуха, смерти, крови и прочую — лишь для удобства составления справочников и чтоб не путаться в словах. Предрасположенность к виду волшебства определяется вместе с магическим потенциалом, и учить начинают с того раздела, который легче дается. Но чтобы считаться настоящим мастером, надо прилично колдовать хотя бы в трех разных направлениях, а по мелочи знать просто все!

Что мне не грозило.

Редкий колдовской дар влечет за собой не очень приятные последствия. Если объяснять просто, то не хватает сил и времени выучивать что-то сложное из другой магии. Мне надо знать все названия тварей, места обитания и много всякой разной ерунды, из-за которой мысленный настрой и концентрация сил может рухнуть в момент — в самый неподходящий для этого момент, разумеется. Кроме того, нужен индивидуальный подход к учебе — магия призыва самая непредсказуемая из всех, кто-то из Хозяев может вызвать полчища демонов, а на каком-то гуле упадет в обморок. Мне в этом плане повезло — учитель у меня был хороший, синяки от его посоха заживали быстро, советы давал дельные, кормил, поил, дал свое родовое имя случайно увиденной беглянке, учил и грамоте, и счету, и языкам, а с тринадцати лет — магии призыва. Звали его Йоргус Банчиниев.

— Десять золотых сначала, сорок при завершении, — предложил дан Каллиора, объяснив суть дела. — Приличная плата за работу в команде для наемника, слоняющегося без дела.

Дела у меня, если подумать, нашлись бы. В отличие от денег.

— Согласна, — кивнула я.

Так начался этот поход. Я помнила самое начало моей самостоятельной жизни и прощальные слова учителя: «Вон там доспехи, те, кожаные, а там твои мечи, ими ты вроде выучилась махать. Все книги на полке. Иди куда хочешь, но советую в земли Эрьего. И чтоб без подвигов не возвращалась!.. Не зря же я мучался с тобой эти восемь лет…» Что ж, Йоргус Банчиниев никогда не отличался витиеватостью речи или сентиментальными настроениями.

Однако слова я восприняла всерьез. Как начала эти «подвиги» творить года полтора назад, так все не успокоилась… В итоге, путь до Эрьего получился невероятно долгим и извилистым, зато сколько всего было увидено! И услышано. И… получено. Жалеть о чем-то даже в голову не приходило — сама во всем виновата.

И вот пришла-таки в рекомендованное учителем герцогство — и сразу же попала в подземелья. «Ни дня без приключения, Аза, — шутила я сама над собой. — На спокойную жизнь надо заработать, а до сытой старости — хотя бы дожить».

Впереди шел дан Каллиора, размахивая своим знаком и отгоняя редких заблудших духов священной магией, для которой ему не требовалось даже заклинания, да еще надеясь, что его, как лицо духовное, не убьют первым.

Сначала вперед вызвался Лаэcc, но священник ему чуть «лучами» по голове не настучал за такое «легкомыслие, безответственность, обычное нахальство и неуважение к старшим». Так что теперь эльф, должно быть, прикидывал, успеет ли он вскинуть лук или отвести от несносного старика удар, если проход станет уже.

Следом шла я, Хозяйка, «продающая силу и меч свой за жалкие благи бренной земли».

— Хорошо, что только силу и меч, — хмыкнула Тишана, уже успевшая и про себя послушать от монаха.

По правде говоря, я не совсем понимала, зачем здесь нужна. Конечно, я могу драться, могу сотворить пару боевых заклинание, например, стихии огня (максимум, на «шестерочку» по десятибалльной шкале), могу перекинуться в зверюгу… частично. Какое-то время назад всех Хозяев хотели даже отнести к оборотням, но это, конечно, бред, и идея не имела поддержки. Дело в том, что перекидывание — вещь крайне трудная. То есть, превратиться-то получится, а вот принять обратно человеческий облик выходит только у мастеров и то не всегда. Учитель рассказывал мне страшные сказки о магах, обреченных навеки остаться в шкуре зверя лишь по своей неосторожности или из-за самоуверенности.

И это все так, не по специальности. Основной дар же бессилен. Если бы здесь кто-то водился кроме гномов, я бы его призвала, но духи как-то по части медиумов. Пару-тройку, наверное, осилю, и если кто-то меня потом унесет отсюда… Но глупо надеяться на такой подарок судьбы.

Позади меня плелась вполне сносная магичка земли, незаменимая в подземелье против гномов. Тишана была из категории «неумех», способных лишь к одному или двум видам магии. Такие чаще и бродят по дорогам, остальные находят места поспокойнее. Впрочем, девушка призналась, что это дело — из самых-самых последних, а дальше ожидает свадьба и тихая жизнь близ стен большого города. За Тишаной тыл прикрывал половинчик Удо по прозвищу Мухомор. Замкнутый тип, но если что-то скажет, то прямо в цель, «грибное» имя он получил за свою темно-красную шляпу, из-под которой едва мог разглядеть спину Тишаны.

Но самое большое одобрение у меня вызывал Чарг Чача, шедший то рядом, то впереди меня. Он был из тех существ, которые производят одно впечатление, а на деле являются совершенно не теми, за кого ты их принял. Я думала, что встретилась с угрюмым горным жителем, суровым наемником, который с пяти лет привык держать в руках меч, и это оправдалось лишь в малой степени. Вышел он из маленькой деревеньки, которую населяли как орки, так и люди, прадед его был человеком, а родители держали овец. Он уже успел расписать мне все красоты родного края и позвать в гости. До наемничьей жизни он докатился почти случайно, оставив семью на старших братьев, когда ушел с «вольным отрядом» в пятнадцать лет. Позже отряд распался, Чача несколько раз возвращался домой, помирившись с родителями и чуть-чуть жалея о сделанном выборе. Дорога звала, а привычка зарабатывать на жизнь мечом въелась в разум, и от этого не было спасенья. Орк был с ног до головы увешан оружием, по доброте душевной предложил мне запасной кинжал, видя, что у меня «всего-то» пара коротких мечей. Йоргус, когда учил меня, понимал, что шикарный полутораметровый двуручник и я несовместимы в принципе, поэтому и вручил мне оружие довольно легкое, но парное, чем похвастаться мог не каждый. При желании, драться можно одной рукой, а свободной делать пассы. У меня эти пассы сводились обычно к тому, чтобы швырнуть в лицо противника ком пламени побольше.

— Игнисса, — послышался голос Лаэсса. — Чуешь что-нибудь?

— Я тебе не собака, чтобы чуять, — вздохнула я. — А на пол-лиги вокруг… духи… и… — еще кто-то был, это точно… гномы!

— Гномы верстах в двух от нас, — отчеканила я.

— Не гномы, — вдруг буркнул Удо. — Не совсем. Дворфы. Потому ты их и не заметила сразу. Иные бы не сумели так ловко знахаря сцапать. Дворфы опаснее и хитрее, это вам не кузнецы-торговцы…

В узком коридоре драться тесно, потому мы во главе с монахом, подобравшем рясу, бросились вперед, справедливо надеясь на грот, где засели гномы. Грот был. Внизу. Вход — в виде отверстия в полу, через которое перепрыгнуть мог бы разве что эльф. По звукам голосов гномов и сдавленному мычанию знахаря стало ясно, что эту компанию мы нагнали. В глазах орка появился блеск сорока монет, обещанных за возвращение лекаришки, и Чача с воплем кинулся вниз, падая на головы шайке дворфов. Половинчик старчески крякнул и тоже прыгнул, эльф досадливо сплюнул и бесшумно скользнул вниз. Каллиора так разволновался, что даже меня перед прыжком осенил знаком. Странно, по канонам Хозяева должны, самое меньшее, непроизвольно начать долго и страшно ругаться при виде святого символа… Опять врут, святоши!

Можно сказать, повезло — подземным жителям уже было не до меня, когда я спрыгнула вниз.

Неловкий дан Каллиора свалился практически на меня и тут же забубнил под нос молитвы. На орка навалилось с десяток дворфов, на эльфа — около пяти, половинчик яростно боролся с двумя, Тишана опытно держала на расстоянии четверых, то вспучивая камень у них под ногами, то прицельно тараня стальные доспехи бородачей.

Я тоже изготовилась к битве и для начала, перехватив меч подмышку, зарядила в десяток орковских дворфов общеизвестным заклинанием энергетического шара. В голове зазвенело, меня малость повело в сторону, но… шесть оглушенных! Это того стоило! Чача растерянно оглянулся и пригрозил мне кулаком, потом метнул нож. Стоящий позади на камне и готовый прыгнуть на меня дворф кулем свалился вниз. Я заприметила нескольких гномов, сгруппировавшихся в отдалении от общей драки, и кинулась туда. Жару добавили эльфийские стрелы и Тишана со своими камнями.

За спинами тех гномов и оказался связанный знахарь, бледный от страха. Освободить его никто не торопился, да и дворфы почему-то не кончались. Я повторила поисковое заклинание и захлебнулась вскриком.

— Тут их не меньше сотни рядом, Чача! — крикнула я. — Лаэсс, заканчивай со своими, Каллиора, знахаря подмышку и наверх, Тишана — организуй! Удо, Чача, эльф, прикрываем их!

Лаэсс не стал проявлять свою гордость, замолотил по противникам с удвоенной силой. Чача поспешил встать рядом со мной. Я напряглась, чуть ссутулилась, пригнулась, хоть частично призывая звериную сущность. Вытянула вперед руки, помогая телу меняться, языком провела по самую малость заострившимся зубам. Так, и на этом следует остановиться. Дальше идет вырастание шерсти и полное изменение. Из темноты двинулось не меньше полусотни дворфов, ну да выдержим…

Каллиора проявил силу, взвалив на себя потерявшего сознание знахаря, Тишана подняла руки, вместе с которым поднимался и пласт пола вверх, к выходу. Камень обвалился, образовалась внушительная лестница-насыпь, по которой взбежал монах. Вдруг Тишана завопила, поспешно опуская пласт обратно, а сверху посыпался камень.

— У них свой маг! — рявкнул орк, бросаясь к монаху.

Лаэсс его опередил, распластавшись в длиннющем прыжке и сбив Каллиору с его ношей. Я было испугалась, что ноше размозжит голову о камни, но Чача смело кинулся наперерез, благо его голова была не в пример крепче и в шлеме. Шлем помялся, голова украсилась шишкой. Выход сверху завалило огромным валуном. Тишана покачала головой — против гномьего мага ей не пойти. Они вообще встречаются один раз на пять тысяч, но спорить с ними в их стихии — дело заведомо гиблое.

— Будем биться насмерть, — философски пожал плечами орк, вылезший из-под знахаря.

— Да? — с горькой иронией бросил Удо.

Я поняла его. Грот затопили гномы. Где-то там, теряясь в темноте, были их ходы. Наверное, они петляли слишком сильно, или мою магию сбил гномий маг, но я всерьез полагала, что дворфов и пары десятков поблизости не наберется, пока не сунулась сюда. Да и Тишана ничего не заметила.

— Спокойно, Удо, — придержал рвущегося половинчика Лаэсс. Все-таки вот что мне нравится в этом эльфе — его голос. С абсолютно каменным лицом сказать «Спокойно» так, что замер не только Удо, но и все остальные, — это надо уметь.

— Спокойно. Они не настроены на драку.

— Еще бы, мы их столько завалили, — хмыкнул Чача, переводя дух. — Умирать неохота, борода?..

Тишана приняла красноречивую позу — руки сложены на груди, подбородок вздернут, взгляд гордый. Дан Каллиора, как самый благообразный, взял на себя роль дипломата.

Но едва он выступил вперед, как его остановил густой гномий бас.

— Мага оставьте нам, — сказал один из дворфов. — И можете уходить. Мы не дикари.

— Ты поэтому кадку цветочную на лоб нацепил? — поинтересовался эльф, разглядывая кубообразный шлем гнома.

— И где здесь маг? Ребятушки, вы ошиблись. Это знахарь, травник второсортный, — сказала Тишана, пинком заткнув попытавшегося промычать что-то несогласное знахаря.

К переговорщику подскочил другой дворф и что-то зашептал на гномьем.

— Среди вас две ведьмы, — наконец произнес он. — Мы берем с собой ту, что кидала камни. Лекарь ваш.

— А больше ничего? — ошалел от такого заявления Каллиора, но быстро опомнился. — Бросать своих — удел духом слабых и счастья недостойных…

Ответ был настолько предсказуем, что сводило зубы — столько раз приходилось слышать что-то подобное.

— Тогда умрете, — казалось, гном даже чуть-чуть удивился. — А ведьму и знахаря заберем. Силой.

У меня в голове лихорадочно бились мысли. Тишана стояла белая-белая. Я чувствовала ее страх. Зачем дворфам маг? Жертвоприношений они не приносят… Вероятно, случилось что-то из ряда вон, раз они полезли к герцогу. Думали, что если у герцога, значит, лучший — так что ли?.. Помимо воли на ум пришли истории о скрытых от людских глаз городах дивной красоты, что строит подземный народ.

Пока я думала, разгоралась перепалка. Пока еще холодно-вежливая, но уже ссора представителей разумных рас. Я, конечно, человек, и учитель даже называл меня разумной девушкой. А вот что он там говорил про гномий язык…

— Куэргхе, ирген муг. Согхо гарбиг гив? Ба ир гарбигеррен. Ир миж диккегив.[1]

Ломаный гномий в моих устах звучал еще более ломаным. Вдобавок, я, похоже, напортачила с обращением, но гному хватило и моих скудных познаний.

— Иргевер… Авэр ри гив… Диккегир?[2]

— Давай на нашем, а?

— Давай, — потрясенно качнул головой дворф. — С чего ты взяла, что ты нам важнее?

Я покривилась. Состроить из себя, что ли, бывалого боевого мага, плевками уничтожающего по дюжине драконов еще до завтрака? При некоторых наймах это очень помогало…

— Слабо берешь. Стихийную магию проще блокировать. У вас ведь бои, верно? Опасность вокруг можно потрогать руками. А если ваш маг не может помочь, значит, блокируют. Скорее всего, артефакт. Тишану тогда тоже заглушат. А меня нет. Общие блокираторы еще неизвестны науке. Пока ваши маги будут взаимно друг другу мешать, я могу вести прицельный обстрел заклинаниями… ну, например, огнем. Если у противника есть какие-нибудь подземные твари, подчиню их себе. Ведь ты слышал о Хозяевах, верно?

Судя по выражению лица — удивление пополам с интересом и недоверчивостью — слышал. Гномы в среднем живут лет триста, так что вполне возможно, что его папаня воочию видел Хозяев времен Магических Столкновений, последней войны волшебников. А уж байки рассказывать гномы всегда горазды, страшно подумать, что могло прошлое поколение дворфов поведать этому насчет Хозяев. Не удивлюсь, если он уже в красках представил себе свирепый вой, перемазанное кровью лицо и раскиданных в разные стороны врагов… Хотя это, в принципе, реально. Смотря, какие враги.

— Если выиграем, то отпустим. Если нет, то и тебе и нам смогут помочь только боги. Возможно.

Дворф сказал свое веское слово и посмотрел на меня с уважением. Значит, с боями я угадала. А что он там про богов? Я искренне понадеялась, что это лишь красивая фраза в духе типичных героев-освободителей.

— Э, Аза, тебе что, совсем делать нечего?! — первым опомнился Чача. — Этим лбам только дай повоевать! Останешься у них навеки магическим резервом!

— Не останусь, Чача, успокойся, — махнула я рукой. — Ты, подземник, начинай выпускать их. И без фокусов!

Валун убрался с выхода.

— Ведьма, ты на голову ушибленная, я это сразу понял! — крикнул орк. — А ну вернись!

Тишана молчала, но смотрела с такой благодарностью, что мне прямо неловко стало. Вспомнилось, что у Тишаны, кроме планов на будущую семейную жизнь, имеется еще и младшая сестра, о которой заботиться некому, кроме нее. Я тепло ей улыбнулась — все-таки человеку будет сопутствовать удача, пока он не жалеет о выборе. А я не жалею. Дан Каллиора молитвенно сложил руки и пробормотал что-то то ли благословенное, то ли заупокойное. Удо поклонился мне и зло блеснул глазами на гномов. Если не вернусь, выручать придет, не иначе.

Кажется, у меня отношение к ситуации самое наплевательское из всей компании…

— Игнисса… Ты, конечно, успешно раздавала приказы в критической ситуации, но геройство твое ни к чему не…

— Замолчи, пожалуйста, — ласково улыбнулась я. Всегда мечтала это сказать. А еще было бы неплохо послать высокорожденного и непревзойденного куда-нибудь далеко-далече, чтобы обиделся. Потому что если он начнет уговаривать, я, простая душа, на многое соглашусь…

— Серьезно, Аза… — неуверенно встрял дан Каллиора.

— Все, уходим, — сказала я гномам. — Они ведь за нами не пойдут?

— Их доведут до поверхности в кратчайший срок, — пообещал дворф и потянул меня за собой.

— Ну все, пока! — крикнула я товарищам и напоследок, пользуясь моментом, раздала указания: — Чача, уймись, я вернусь хотя бы для того, чтобы забрать свою долю денег, которые ты, несомненно, возьмешь за меня! Тишана, заткни рот знахарю и приглядывай за священником. Дан Каллиора, не надо проклинать меня по возвращению… Удо, не рычи, мне интересно посмотреть подземный город… Лаэсс, лучше молчи! Пожалуйста! И передайте от меня привет герцогу Эрьего! Ну, веди, борода…

К моему обращению гном отнесся нормально, будто привык уже. А я таким образом отдаляла нервный срыв. В катакомбах у гномов, да еще перед битвой! Новых впечатлений через край и ведерко страха в подарок…

Мы с дворфом-переговорщиком спускались последними. Ход уходил глубоко, я скинула звериную ипостась, дабы не пугать особенно впечатлительных гномов, а потому ничего не видела в темноте. Дворф терпеливо и медленно вел меня за руку, по пути объясняя суть дела.

— Нападение ожидается очень скоро. Через неделю или меньше. Цель захватчиков — наша подземная столица, город-крепость Ургот. Гномовскую магию они нейтразли… нетра… нейтрализациу…

— Нейтрализуют, — человеческий язык считался довольно сложным, и я искренне сочувствовала гному, вспоминая как сама учила языки и коверкала незнакомые слова. До сих пор на том же гномьем изъясняюсь отвратительно, так хоть в родном языке несчастному дворфу помогу.

— Во-во…

— Давайте шибче там! — крикнул кто-то на нас.

— Давай, ведьма, ход-от закроют, — поторопил меня проводник.

Я почти кувырком свалилась вниз. Один из гномов закрыл дыру в стене тяжелой кованой дверью, краснея от натуги, три раза повернул колесо замка.

— Ничего себе… — пробормотала я. — Боюсь представить ваши крепости…

— Те, что на земле-от, просто ерунда по сравнению с подземными. Эти не такие высокие конечно, но в остальном-от просто шик, — похвастался дворф.

— А тебя как звать то, боро… дворф?

— Гажмит-от я, — подбоченился гном.

— Ага… — я рассеянно кивнула, потому что увидела Ургот. — Ох… Это ж… Ого-го!

В это вылился весь мой восторг.

Город и впрямь был не очень-то высок — «какие-то там» саженей тридцать. Первый уровень — в половину. Никогда еще у меня не возникало чувства вроде «глазам своим не верю». Сейчас же — не верила. Я наивно полагала, что таких гротов в природе не существует, а крепость едва ли занимала его половину, дальше уходя в камень — там наверняка скрыта большая часть зданий, как и внизу, подпольными ярусом.

— Э-э-э, ведьма, ты еще Серебряную Гору не видела, — хмыкнул довольный гном. — Та почти целиком видна, хотя и меньше столицы, а здания почти как ваши, — гном подумал немного и добавил:

— Только красивее.

Я спорить не стала. Здания здесь были вполне привычны с виду, только вот выглядело это как-то особенно массивно и величественно под землей. А построены странно — блоки чередуются с выточенными прямо в камне жилищами. Я как будто находилась среди огромных памятников и плит, мне даже не верилось, что эти дома обитаемы, притом, что жили здесь вполне обычные дворфы. Конечно, чувствовалось военное положение, но все же жизнь шла очень похожая на ту, что можно наблюдать на поверхности — гномы гуляли, что-то чинили прямо в собственных дворах, торговали, пересказывали друг другу сплетни и смеялись в густые бороды. Светили факелы и еще какой-то синий порошок в блюдах на цепях, подвешенных к стенам, отчего по темным камням плясали оранжевые и голубые блики, красиво — не передать. Пожалуй, я рада, что сюда попала.

В дверях сторожевой башни появился широкоплечий дворф и приветственно взмахнул рукой.

— Ты кого притащил, умник?! — воскликнул он на гномьем. — Говорил, герцогский маг, а тут девка какая-то сопливая!

— Сам ты сопливый, — равнодушно отозвалась я. — Не нужно ничего — так я пойду?

Гажмит хмыкнул.

— Я ведьму привел, ее блокуер… бокли… блокиратор! Ее блокиратор не сбол… ну, в общем, не возьмет, — я оценила тот факт, что при мне Гажмит даже с сородичами говорит на человеческом. — Это Хозяйка. Настоящая, у нее глаза были желтые. Аза, кажись?

— Аза, — согласилась я. — Это что за чучело, что с порога обзывается?

— Нураг это, — махнул рукой Гажмит и обратился к дворфу. — Если помнишь, почтенный, эта славная во всех отношениях магичка отныне на твоем попечении. Удачи!

— Э, борода!.. — в один голос возопили мы с Нурагом.

Бесполезно. Гажмит шагал себе по дороге и даже оборачиваться, видимо, не собирался.

— Ну… того… этого… Здрасьте еще раз! — нашелся дворф.

— Здорово… Нураг, — выдавила я, удерживаясь от «бороды».

И в кого я такая пошла?! Родители меня вообще не воспитывали, монашки из Эджского аббатства были верхом кротости и благоразумия, Йоргус, конечно, был несносным и ворчливым стариком, но ведь и он от меня временами за голову хватался… И ведь вроде не со злости говорю, просто язык за зубами сдержать не могу иногда — и ведь каждый раз законно получаю по шее, а все как-то без толку.

— Значит, ты ведьма-от…

— Я-от! — передразнила я. Не удержалась — интересно так звучит, забавно.

— Пойдем, — вздохнул гном. — Накормим, напоим, вопросы задавай, гостья же…

— А вымыться нельзя? — с надеждой спросила я.

— Чего нет, того нет, — развел руками Нураг. — По крайней мере, сейчас не выйдет — ход к ближнему озерцу вчера завалило, еще разгребают, и все запасы воды на пищу идут.

— Понимаю. Ну, тогда поесть чего-нибудь…

Обслуживали нас в небольшой таверне для рудокопов. Кормили так, что я невольно задумалась о жертвоприношениях…

— Все, Нураг… Хватит!

— За здоровье владыки выпей, — зашипел через стол Нураг. — И уходим, я сам больше есть не могу.

Далее Нураг провел меня по стенам города. На вершине сторожевой башни я почти наполовину свесилась вниз, разглядывая фигурку у ворот.

— Гонец, — констатировал дворф. — Здесь неслышно, потому сигналят факелами… С границ… Тревога? — по мере расшифровки лицо Нурага вытягивалось.

— Что, нападают раньше времени? — догадалась я. — А у вас еще плащи не глажены и бороды не чесаны?

— Дура, — беззлобно откликнулся Нураг. — Сторожевые посты сметены подчистую… По своим лазам противник прибудет через… скоро! Свои ходы мы взорвали… Объявили тревогу…

Я свесилась еще ниже, глядя на снующих внизу гномов, но Нураг поспешно схватил меня за пояс и затащил на безопасную поверхность.

— Ты нам живая нужна, ведьма, — буркнул дворф. — Бегом в оружейную!

Та оружейная мне надолго запомнилась, учитывая, что с боевыми навыками, несмотря на старания учителя, у меня скорее весьма посредственно, чем хорошо. Сцену в ней можно разыгрывать в лицах и ставить психологическую пьесу с научным уклоном на тему «Причины межрасовых конфликтов, особенности дворфо-людских отношений и боевые аспекты обеих сторон».

Нураг (протягивая мне двойную кольчугу с капюшоном): «Вот, облегченная модель».

Я (отскакивая в ужасе): «Уберите это железо! У меня свои и они мне нравятся!»

Оружейник (скептически оглядывая меня): «Это даже не сталь, так, кожа… причем не лучшего качества!»

Я (покорно кивая): «Да, старая, потертая и с разных животных…»

Нураг (приглядываясь): «И с разных мест…»

Я: «Но мне в ней удобно! Я привыкла, а в вашем металлоломе натру шею, плечи и запястья. Вдобавок буду греметь, как стадо пьяных гномов…»

Оружейник и Нураг (одновременно, одинаково упирая руки в бока): «Что-о-о-о?!!»

Я (неприязненно, отпихивая доспех): «А то… Теперь ясно, почему вы эльфам продули в прошлом году и степнякам в 1008-ом… Да и при Великом Разделе провалились с треском! Опытный эльф-разведчик услышит за пять верст да еще и пересчитает по звуку, а люди просто притаятся с арбалетами…»

Оружейник (сердито): «Это лучшая сталь, если двигаться умеючи, то совсем не слышно… почти…»

Я: «Умеючи — это стоять столбом на месте?»

Нураг (задумчиво): «По звуку, говоришь… Ну, тогда вот тебе кираса, налокотники, наплечники… Они не гремят!»

Оружейник (радостно): «Я еще шлем принесу!» (крича куда-то вглубь оружейной): «Рово, давай шлемы!»

Я (с тихой угрозой): «А шлемами тебе не дать? И наручи я тоже не надену! Мне для колдовства нужен чистый голос и свободные руки, а тут… вещаешь из глубины ведра… И вообще — тяжело!»

Нураг (поучительно; пока оружейник держит мне руки, а Рово закрепляет доспехи): «А ты вот зверем обернешься — и не тяжело!.. Целят чаще всего в голову, а раз ведьма — тем более, да еще в руки, естественно… А такой доспех мало где увидишь, очень крепкий…»

Я (все-таки изловчившись и ударив ногой Рово): «И утопиться можно, и об стену головой… а вот повеситься не выйдет, веревка не выдержит…»

Рово (загинаясь и неожиданно срываясь с баса на фальцет): «А-а-у-у-у!..»

Оружейник (озадаченно): «На нем же кольчуга…»

Я (скромно): «Попала удачно…»

Нураг (с облегчением): «Ну, все. Вот твои мечи».

Я: «Ты подумал, как я с ними буду в этом железе, борода?!»

Нураг: «Ну, малость не по стилю… Но твое же дело — магия, доспех же…»

Я (глядя на Рово со шлемом): «Не подходи! Я не посмотрю, что налокотник, как двину в челюсть!»

Оружейник (с восхищением): «Ох, шальная девка! Если и с магией так же…»

Я: «Кстати, о магии моей. Какие твари имеются в запасе у неприятеля?»

Нураг (пожимая плечами; из-за кольчуги выходит со скрежетом): «Ну, не знаю…»

Оружейник (почесывая затылок; скрежет еще похлеще): «Вроде, пауки у них есть… такие большие… Ну, может еще нетопыри или там, крысы боевые…»

Я (с жалостью): «И где же вы таких гномов нашли, что боевых крыс выращивают?»

Нураг (обиженно): «Это вы, люди, свою расу горазды уничтожать. И почему до сих пор живы? Мы-от друг за друга горой!»

Я (с запоздалым интересом): «Так кто противник?»

Оружейник (Нурагу): «Ты что, ей не сказал?»

Я (требовательно, с нехорошим предчувствием): «Кто-о?!»

Нураг (вздыхая): «Эльфы. Ну, эти, подземные… Темные, по-вашему».

Я (в шоке): «ДРОУ?!»

Немая сцена. Занавес.

Нураг все же напялил шлем мне на голову. Глухо лязгнуло забрало, полностью скрыв лицо. Не замечая этого, будущая великая волшебница, героиня подземной войны и, как теперь уже видно, смертница осела прямо на пол бесформенной кучей металла.

— Девочка… ты сама согласилась на это, так? — осторожно спросил оружейник.

— Абсолютно добровольно, — кивнула я.

— Очень благородно или довольно глупо идти на такое сомнительное мероприятие.

— Скорее второе. Благородство как-то не вяжется с наемниками…

— Ну, тогда тебя утешит мысль, что в случае победы ожидается награда в две сотни золотых?

Двести золотых!!! Волшебное слово для каждого наемника! Да подумаешь, дроу! Завалим, как пить дать! Подумаешь, одни из самых опасных существ во всем мире! Пробьемся! Йоргус Банчиниев, учитель мой дорогой и уважаемый, небось, и не таких бил.

…Дроу. Темные эльфы. Я стояла на стене, сквозь прорези шлема глядя на выходы, откуда ожидается наступление врага. Вокруг сновали дворфы, хмурились, опираясь на секиры, стражники. Дроу — почти единственный народ, презираемый всеми. И все же их боятся. Они не лезут на землю лишь потому, что сплоченного удара всех рас им не выдержать, а вот истребить дворфов — это с радостью. Темные эльфы были изгнаны с земли сотни лет назад. Их предводитель совершил что-то страшное, мерзкое и отвратительное, что даже гоблины и тролли отказались иметь с ними дело. Время от времени то там, то тут видели дроу поодиночке, и всегда их появление связывалось с чем-то ужасным. Чаще всего пропадали люди — женщины, дети. Дроу приносят жертвоприношения. Не во имя своих богов, а просто так, чтобы удовлетворить свою болезненную жажду крови. Крови существ, которые некогда заставили их уйти в пещеры.

«Это чудовища, — говорил мне Йоргус, искренне надеясь, что я их не встречу. — Но самое плохое — они очень умны. Хитры, коварны. И обозлены на весь мир. Это можно понять, но то, что они творят, воистину ужасно. Их злоба не знает границ. Особенно они ненавидят людей и Светлых эльфов, человечьи и эльфийские маги сыграли самую важную роль в их изгнании…»

Если меня поймают, просто так не убьют. Будут пытать. Долго и с выдумкой, не давая умереть или хотя бы потерять сознание от боли, заставляя прочувствовать все… Значит, надо выигрывать! Все просто. Я скрипнула зубами. Да, проще некуда — всего лишь победить.

— Эльфы в городе!!! — раздался сдавленный вопль снизу.

Я глянула вниз. Камень улиц выламывался плитами, из провалов выпрыгивали темные фигуры. Эльфов ждали сверху, а они пошли глубоко под землей, прорвавшись через нижний город. Когда основные силы были здесь! Выходит, даже дворфы не знают всех ходов…

Недолго думая, я спустила с кончиков пальцев, затянутых в кожаные перчатки, волну пламени. Среди беспорядочных воплей раздался крик «Маг!» и чья-то рука в латной перчатке указала вверх.

Та-а-ак. Все интереснее и интереснее. Им еще пробиваться наверх, значит, у меня достаточно времени занять самую высокую башню и вести оттуда боевые действия. Под шлемом не видно звериного лика, только перчатки порвались когтями, да дворфы не чинили препятствий несущейся аршинными прыжками ведьме с желтыми глазами.

Когда я забралась на вершину башни, внизу уже кипел бой. На такой высоте как-то не верилось, что внизу кто-то дерется, убивает, умирает… Меня пробила дрожь. Пытаясь успокоится, я откинула забрало и вгляделась улучшенным звериным зрением в темноту. Боевые крысы и нетопыри оказались выдумкой, а вот пауки присутствовали… Эти твари встречались в любых подземельях, а у дроу их было не меньше двадцати штук на первый взгляд.

Я замерла, отделилась от себя, проникла в разум монстров, сразу всех. На мгновение почувствовать то же, что чувствуют они, слиться, образовать чудовище с человеческим мышлением… Это не легендарный язык зверей, это банальный пролом в сознание, — даже самое примитивное, — но все же принадлежащее живому существу. Злоба, ярость, кровожадность, осознание собственной силы… боль, отчаянье — одного паука дворфы сумели зарубить. Вроде бы вполне понятные чувства, но смазанные, искривленные звериными порывами… А потом пошли удары. Мои.

Мой Зов.

…Из-за подобной магии люди называют таких как я Хозяевами. Зовущими, когда становится неприятно понимать, что мы можем быть и их Хозяевами тоже, можем подчинить их себе. Когда они видят нашу власть, даже зная, что Зов никогда не будет направлен на них.

Зов… Громкий голос в чужом разуме. Приказать и подчинить себе. Заставить. Словно твердым движением руки раз за разом сминаешь хрустящие сухие листья, и труха сыплется из ладоней, только представлялись мне всегда кости и черепа, а не листья. И вот уже кто-то чужой готов тебя слушать. Лишь до тех пор, пока ты держишь в ладонях его волю — но этого вполне хватает. Я сформулировала приказ достаточно просто: «Бей Темных эльфов», и даже уловила удивление дроу, на которого внезапно накинулся паук.

Затмение проходило несколько невероятно долгих, тягучих как горячая смола, мгновений. Я не смогла сдержать злой усмешки, когда подчиненные бросились на хозяев. Все-таки я тварь! В каждом Хозяине, говорят, живет частица зверя, и ни один маг не посмеет не согласиться с этим. Что говорить, а нужно уметь смотреть правде в глаза. Как бы неприятно это не было. Я заметалась по площадке. Ну что, что еще сделать? Только вниз, драться… Сказать, что делать это мне «не хотелось» — это выразиться слишком мягко. Не хотелось до дрожи в коленях и испарины на лбу! Но есть такая вещь как обязательства. Внутренне себя подбодрив, я, более не задумываясь, откинула крышку, прыгнула вниз, подбежала к витой лестнице…

Я вообще мало думаю. Не нужно быть зверем, чтобы услышать шум, только чуть пониже. Шум битвы. Сначала я сделала несколько шагов по ступеням, но обострившимся нюхом уловила запах только что пролитой крови. Гномы-стражники мертвы. Значит, дроу скоро будут здесь. Я опустила забрало, готовая встретить их атаку. На узкой лестнице, да еще и ниже меня на порядок — у меня появлялся шанс на победу.

Первый дроу меня не заметил — я вжалась в стену у прохода, а когда услышала его шаги совсем близко, швырнула ему в лицо часть своего огня, вставая на пороге. Противник упал, глухо то ли застонав, то ли зарычав. Второй эльф подпрыгнул, не давая телу товарища сбить себя с ног. Только два дроу? Против десятка дворфов?! Повезло же мне с врагами…

Я крепче зажала меч в правой руке, но тут же себя одернула — меня же учили, что рукоять узкая, клинок легкий, средней длины, — надо держать мягко, плавно поворачивая и легко взмахивая. В левой руке зажегся сгусток пламени. Нехорошего такого, неестественно алого — я ведьма, и у меня должны быть свои преимущества, жаль, паук не проберется по узким лестницам башни.

— Иэгнесс… — прошелестел дроу через вороненый шлем-маску. Язык Темных эльфов немного отличается от языка Светлых.

— Альхо вейра, дир…[3] — он говорил сам с собой.

— Вей-ра. Нэвур эскарра дэ ин уролоссо, ил дэ ин и шелло вэра![4] — ответствовала я, стараясь, чтобы голос звучал твердо, и против воли бросая взгляд на лестницу. Сбежать на нижние этажи я может и успею, но думается, вряд ли там не будет других эльфов.

— Ше нарло гир Вира аррэс ласс![5] — удивился дроу, делая шаг ко мне.

Пламя сорвалось с руки раньше, он неуловимым движением уклонился.

— Иэгнесс дэ озуро… Луэрвэ. Суэрвэ, дилло ин эскарри?[6]

— Ширдо ллантэ-иэгнесс.[7]

Наш содержательный диалог подошел к концу. Мысленно сказав себе «Покойся с миром, Хозяйка», я напала первой. Боец из меня не ахти какой, так что спасала только магия. Тут успеть поставить заслон, там магией оттолкнуть противника к стене, на миг ослепить, изо всех сил рвануться вперед, коротко взмахивая мечом — и опоздать на миг, на полмига! Но слабенькое, слишком быстро иссякающее колдовство — паршивый союзник в бою против врага, превосходящего тебя в пять-шесть раз.

Глухое отчаянье превращалось в безумство. Я понимала, что буду лучшей добычей, если останусь жива, а доставлять такое удовольствие врагам — да ни за что. Нарочно округлив глаза, на секунду поглядела за плечо противника, пустила туда, собрав оставшуюся силу, комок пламени. Дроу не выдержал, оглянулся посмотреть, что же меня так взволновало. Прекрасно понимая, что прежде чем вгоню ему меч в спину, он успеет отскочить и еще вмазать мне кулаком промеж глаз, я зацепилась руками за край люка, подтянулась и едва-едва успела забраться наверх. То ли страх, то ли звериная ловкость помогли сделать это за ничтожное время. Еще миг на то, чтобы оглянуться — мир сузился до черноты вокруг, пропасти внизу, серого камня площадки… и высокого бойца в черном напротив. Шлем-маска не выражала ничего. Как и глаза в прорезях. Я мысленно возблагодарила Рово с его шлемом, благодаря которому эльф не видел бледного лица и искусанных в кровь губ, а только лишь желтые глаза с узкими зрачками. Глаза зверя…

Глаза иэгнесс.

Я не выдержала его взгляда. Одновременно внимательного, изучающего, оценивающего и… и все-таки никакого. Как будто мертвец. Я не выдержала, напала первой. Он отбил. ТАК, что я чуть не отлетела назад, руку на миг свело, настолько сильная была отдача. Я и не предполагала, что в полную силу дроу затмят не только Светлых, но и гномов, а может, и гоблинов. Только почему тогда он играл со мной все это время?! Мои худшие опасения подтвердились — темные сердца требуют жертв врагов. Вечная месть. Две фигурки на вершине башни в океане подземной тьмы…

В мои мысли вмешивалось нечто другое, какая-то сущность, живущая глубоко в душе Хозяина. Внутренний зверь, чью силу я брала, ступая на грань превращения. И впервые за несколько лет я не стала этому противиться — а что мне оставалось делать? Выход был только один.

…Когда я была маленькой и еще не училась магии, а только слушала рассказы Йоргуса в те редкие моменты, когда он ночью сидел в задумчивом добродушии на ступеньках у входа в свой дом, я поклялась. Я навсегда запомнила эту клятву, как и первое, детское, а потому самое сильное впечатление, когда учитель рассказывал о смерти Мага. Город Мага затопили враги. Когда уже не осталось сил, он просто убил себя. «Чтобы не попасть в плен?» — «Да. А еще ради тех, кто уже мертв, ради старых городских зданий, ради себя самого, старца, не могущего защитить свой дом». Потом Йоргус нагнулся и поманил меня пальцем. Я доверчиво уставилась на учителя. «Когда маг умирает, его сила становится частичкой мира, откуда он ее черпал. При смерти, при добровольной смерти, маг может не вернуть эту силу, а вышвырнуть ее. И заставить убивать и калечить все, что он захочет, направить на цель… Это жестоко, очень жестоко, но в том случае Маг выиграл. Враги погибли, и в город вернулись беженцы, дома отстроили, а на могилах умерших такой смертью магов до сих пор вырастают только белые цветы ильварасса».

Пусть дворфы никогда не имели ко мне никакого отношения, пусть вообще все начиналось с какого-то там знахаря и сероглазого герцога Эрьего… Я же ничего не обещала! Вернее, обещала, но не в таких масштабах… Всегда предпочту жизнь смерти, но не для того, чтобы сдохнуть в луже собственной крови на алтаре, видя оскаленные рожи убийц… Дворфы успеют подобрать нового мага, надеюсь, посильнее меня… А пока что на захватчиков хватит и моих возможностей!

Зарычав от ярости и отчаянья, сделала последний, самый сильный взмах мечом — наотмашь горизонтально, с разворота, полностью выпрямляя руку, удивив, похоже, и себя и дроу. Он даже отскочил. Все во мне противилось выбранному пути, но разум должен быть сильнее… Должен, пусть даже Хозяева, впавшие в бешенство, мало отличаются от зверей! Другого выхода нет.

…Белые цветы на месте полуразрушенной башни. Она непременно разрушится, но не беда, ее отстроят заново. А через камень будет пробиваться ильварасс. Белые цветы среди черных и серых камней. Немыслимо. Но — будет. Это мой вам подарок, бородатые…

Думать и искать другой путь — слишком поздно! Я вскочила на парапет. Один из мечей все так же висел на поясе, другой я подняла вверх, зажав в ладони. Теперь уже крепко, вцепившись железной хваткой. Магия последнего мига — вот как это называется, когда потоки силы создают вокруг тела слепящий кокон, готовые выплеснуться, взорваться сотней стрел, едва твоя жизнь тебя покинет. Только дроу нужно остановить, иначе он не даст мне умереть, не даст мне упасть…

А ведь он все понял! Рванулся ко мне, что-то крикнул. В одну секунду оказался рядом и, отбросив меч, схватил мою свободную, левую руку. Белый огонь обжигал его, но он не отпускал.

…Почему смерть — это белый огонь?.. Почему я задумалась об этом только сейчас?.. Но все-таки… ведь сейчас это важно… почему?.. Ведь пальцы у нее серые, холодные и осклизлые… цепкие… И ведь не благородные цветы в руках ее, а только болотные желтые лютики…

Чьи руки сильнее? Ее, великой и устрашающей, отвратительной, ледяной? Ее — в сполохах белого света, с запахом мерзкой гнили?.. Или те, незнакомые, еще более пугающие, с обожженной серой кожей, в лоскутах некогда добротных кожаных перчаток?..

Хватит! Я умру как человек, а не как жертвенное животное! Ладонь дроу была сплошным ожогом, поэтому только мне и удалось вырвать собственную безвольную руку. Я потеряла равновесие и медленно, как во сне, начала падать. И внезапно остро почувствовала свою смерть. Против воли из глаз брызнули запоздалые слезы. «Дура, ты же так хотела!» — подумала я, прежде чем окунуться в темноту. А зверь во мне выл и цеплялся когтями за воздух, не понимая, что же я с собой творю…

А что же?!

Было больно, как будто дробились кости, а голову били об стену. Ничего, сейчас пройдет, это просто Сила выплескивается в мир… Но у меня еще добавилось странное ощущение — словно меня сломали пополам в хребте, а я еще почему-то все чувствую…