"Три жизни бога" - читать интересную книгу автора (Хайрулина Екатерина)

Глава 12. Сумерки

Нужно забрать Тиль, пока еще не слишком поздно.

Эмеш шагал по высокой траве, и отчаянно надеялся, что не опоздал. Сердце замирало от одной мысли, что будет если бабочки уже добрались сюда. Было слишком страшно, такого просто не должно было случиться.

Недалеко от деревни мальчишки пасли овец. Словно и не случилось ничего, это вселяло какую-никакую надежду.

Завидев незнакомца, мальчишки сначала замерли в нерешительности, долго присматривались, словно обдумывали кто бы это мог быть, а потом со всех ног, наперегонки понеслись навстречу.

И подбежав снова застыли, с нескрываемым любопытством разглядывая Эмеша, словно ожидали чего-то.

Обычные такие мальчишки…

Надо что-то сказать. Все слова давно пропали из его головы. Нужно было делать вид что ничего не случилось, к чему пугать…

— Привет, — нерешительно поздоровался он, поднимая в знак приветствия руку, — я ищу одну женщину, ее зовут Тиль. Вы бы не могли проводить меня?

Они переглянулись и дружно закивали головами. От сердца немного отлегло. Она здесь и с ней наверняка все хорошо.

— А ты тот самый человек, что спас ее? — склонив голову на бок и хитро прищурив глаз, поинтересовался один.

Эмеш невесело усмехнулся, последнее время спасать у него не очень выходило, только вот Тиль удалось немного помочь.

— Да, видимо я тот самый.

Значит он для них человек? Интересно, почему Тиль не сказала, кто был ее спаситель на самом деле? Может ей самой так проще, может ей тоже…

— Ты хороший, — уверенно заключил другой мальчик.

Вот опять! С ужасом Эмеш почувствовал люди опять хотят возложить на него ответственность за свои жизни, но он конечно опять не оправдает их ожидания. Хороший… да что б ему! В свете последних событий хорошим его трудно так назвать. Убийца он. Совсем недавно выжег всю деревню, и ничуть не сомневается что поступил правильно. Иначе было нельзя.

Только как он мог сказать такое, глядя в горящие и по-мальчишечьи искренние глаза.

На сердце снова лег тяжелый камень.

До деревни было совсем недалеко, но за этот путь Эмеш успел прослушать более десятка умопомрачительных историй и ответить на добрую сотню разных вопросов. Только тяжелые предчувствия не давали ему покоя, и с каждым шагом он чувствовал как все сильнее начинает биться сердце.

Эмеш пытался убедить себя, что все хорошо, но прекрасно понимал что хорошо уже ничего не будет. Слишком далеко зашло. Даже если эти люди не заражены, у них нет шансов, им просто не хватит места среди избранников Атта. Обыкновенные дети, каких тысячи. Тысячи…

Не стоит думать об этом, он все равно не в силах что-либо изменить.

За свою долгую жизнь Эмеш научился выбрасывать из головы ненужные тревоги. Если он не может ничего сделать, то и не стоит переживать. Поначалу конечно нелегко, но со временем начинаешь потихоньку принимать как должное. Иначе просто не выжить. Иначе можно сойти с ума.

Он сам создал этих людей, своими руками. И они всего лишь игрушки…

А на небе ни облачка, оно такое высокое и пронзительно голубое. Солнце греет по-домашнему тепло и ласково, степь наполняет грудь ароматом цветов… да… и кузнечики вот трещат так самозабвенно.

— А хочешь чего покажу! — мальчик принял такой вид, словно собирается открыть страшную тайну.

Он достал из-за пазухи маленький сверток, а когда раскрыл, Эмеш почувствовал как становится пусто и холодно в груди. На ладошке мальчика лежала черная бабочка.

Вот и все. Вот и конец.

Как ему теперь быть?

От одной только мысли о том, что это может значить темнело в глазах.

— Где ты это взял? — изменившимся до неузнаваемости голосом спросил Эмеш.

— Да вчера вечером тут их много было, — мальчик посерьезнел, почувствовав что что-то не так, махнул рукой, но не выдержал и довольно заулыбался — там мы еще много дохлых нашли. Здорово правда?

Он смотрел на Эмеша веселыми сверкающими глазами.

И земля окончательно ушла из-под ног.

Эмеш сорвался с места и стрелой полетел в деревню. Найти Тиль! Главное забрать Тиль и увести ее отсюда подальше! Ему не нужно было объяснять, он и так чувствовал где она, вот в той узорчатой юрте.

Задыхаясь, Эмеш влетел внутрь и замер, поняв что не знает уже что делать теперь.

Тиль готовила еду на огне, стоя спиной к двери, и даже не слышала как он вошел. Нужно было хоть немного отдышаться и собраться с мыслями. Сил не было совсем, да и слов тоже. Было только плохо, пусто и черно кругом. Эмеш чувствовал, как его начинает бить крупная дрожь.

— Тиль, — хрипло позвал он.

Она вздрогнула и обернулась, тихая улыбка сползла с лица и ее место занял страх. Видимо выглядел Эмеш действительно ужасающе, раз один его вид так пугает людей.

— Сар, что случилось?

И что ей сказать? Рассказать честно все как есть?

Нужно узнать не прикасалась ли она сама к бабочкам, но только Эмеш прекрасно понимал, что не в силах задать этот вопрос. Слишком уж боялся он услышать ответ, вдруг это все же случилось… Поверить такое было невозможно.

В отчаянье сжимая руки, Тиль пыталась разглядеть что-то в его глазах. Тиль, его Тиль. Он только сейчас понял, как дорога она ему стала. Раньше бы он наверняка счел это глупостью, но сейчас в его жизни не было ничего важнее ее.

Единственная мысль билась в голове — увести Тиль отсюда, спрятать как можно дальше, и будь что будет.

Скорее, иначе будет поздно!

Не говоря ни слова, он схватил Тиль за руку и потащил за собой.

— Нет, — она вскрикнула, пытаясь вырваться.

— Пойдем со мной! — объяснять не было сил.

— Нет! — Тиль дернулась что было сил из его рук, — я не пойду! Отпусти!

Голос ее прозвучал неожиданно твердо, и даже осуждающе, так что Эмеш выпустил тонкую руку, отступив назад. В зеленых глазах девушки горел огонь.

— Мое место здесь, — спокойно сказала она, — я не пойду с тобой.

— Ты не понимаешь, — голос бога дрогнул, — ты не можешь здесь остаться. Все люди в деревне заражены, все они превратятся в чудовищ и погибнут. Мир скоро рухнет и не останется ничего, совсем ничего! Тебе нужно уходить! Как ты не понимаешь!

— Я все понимаю, — она грустно улыбнулась, и нежно провела ладонью по его руке, — но я не могу. Мое место здесь.

Сжав зубы, Эмеш отчаянно замотал головой.

— Дура! — он не в силах сейчас ни спорить ни сдерживаться.

Потом просто схватил ее поперек туловища, взвалил на плечо. Она пыталась сопротивляться, изо всех сил колотила кулаками по спине, но Эмешу сейчас было все равно. Главное вытащить ее отсюда.

— Отпусти! Я не хочу так!

Пусть. Он потом разберется что она там хочет, сейчас главное оказаться в безопасном месте.

— Я тоже заражена, как ты не понимаешь!

— Что?

Сердце остановилось.

Словно во сне он замер, поставил Тиль на ноги, взял за плечи и заглянул в глаза. Этого не может быть, она сказала это просто так.

— Здесь было так много бабочек, мне не удалось от них скрыться. Я знаю что нельзя, но… — тихо говорила она, словно оправдываясь.

Эмеш не понимал. Это было уже слишком, последней каплей. Он молча мотал головой, бессильно шевеля губами. Этого не может быть, не может быть.

— Прости, — прошептала она.

Эмеш судорожно сглотнул и крепко обнял, прижимая к груди. Зарылся носом в ее волосы, закрыл глаза. Они стояли так бесконечно долго, но Эмеш все равно боялся даже вздохнуть, казалось одно неловкое движение может все разрушить.

— Побудь немного со мной, — попросила Тиль, поднимая глаза, — мне с тобой хорошо.

Она улыбалась уголками губ, немного печально, но в то же время в глубине ее глаз светились покой и счастье.

— С тобой? Здесь?

— Да, до утра.

Эмеш опустил руки, что-то было в этом ужасное, невыполнимое.

— Я не могу.

— Почему? У тебя много дел?

— Нет, пожалуй нет, — Эмеш вдруг понял, — знаешь, я просто не выдержу здесь, не смогу смотреть в глаза этим людям и знать, что им не долго осталось.

Он замолчал и отвернулся. Он пришел сюда за ней, а теперь даже не представлял что дальше делать.

— А мне в глаза смотреть ты можешь? — ее губы дрожали.

Эмеш почувствовал как сжимается сердце.

— Тиль, не говори больше так, — строго попросил он.

Тихо всхлипнув, она кивнула.

— Сар, мне страшно. Побудь со мной хоть чуть-чуть.

Разве можно отказать. Он осторожно провел рукой по ее волосам.

Нужно было что-то срочно придумать, нельзя же оставлять ее здесь, но только мысли не шли в голову.

Что-то делать…

Вместо этого они сидели у огня и говорили о всяких пустяках, словно старые приятели. Она рассказывала ему о своей жизни, о детстве, он — о своей, то что мог. Это было легко и приятно, и больше ничего не имело значения. Потом Тиль кормила ребенка, и нежно напевала колыбельную, а он тихонько сидел и слушал.

Так прошел остаток дня и весь вечер. И Тиль так спокойно спала на его плече, словно все в ее жизни наладилось и все проблемы решились сами собой.

Утром он уведет Тиль отсюда и найдет какой-нибудь способ ей помочь. Обязательно найдет. Утром…

Проснулся Эмеш от неясного чувства тревоги. На улице уже сияло утреннее солнце, его тонкие лучики прокрадывались внутрь юрты и щекотали нос.

Эмеш прислушался. Ничего. Ничего такого, что могло бы настораживать, обычные звуки. Да он и сам понимал, что слух тут бессилен, вещи такого рода ощущаются скорее подсознательно.

Нужно уходить.

Подхватил на руки Тиль, но она спала слишком чутко, что бы не почувствовать. Сладко потянувшись, она открыла глаза и тут же дернулась, так что Эмеш едва удержал ее. В ее глазах сверкнуло понимание и страх.

— Ты пойдешь со мной, — как можно более жестко сказал он, — и не думай возражать.

— Мой ребенок! — отчаянно всхлипнула Тиль, чувствуя что все ее усилия бесполезны.

Держа ее в одной руке и ребенка в другой, Эмеш выскочил на улицу. Тиль еще пыталась сопротивляться и что-то объяснять, но он больше не слушал.

Вокруг юрты уже сидело несколько человек. Кто-то занимался своими утренними делами, кто-то просто глазел по сторонам.

Смотреть на них было тяжело, лучше уж поскорее выбраться отсюда и забыть. Он ловил на себе недоумевающие взгляды и чувствовал как слабеют ноги.

Сейчас главное увести отсюда Тиль.

Почти бегом он выбрался к краю деревни. Для перемещения нужно находиться на открытом месте. Еще несколько шагов и он будет далеко отсюда. Сосредоточиться и…

Вдруг он почувствовал жар за спиной. Тиль вскрикнула и вцепилась в него обоими руками.

Эмеш обернулся, уже зная что увидит. За спиной стоял огромный грозный энлиль, крылатый демон света. Его сияние обжигало как никогда.

— Оставь ее, — коротко приказал энлиль.

— Что? — это было уже слишком, нервы напряглись до предела.

Эмеш чувствовал что еще немного и он сам вцепится демону в глотку. Он не отдаст им Тиль, ни за что. Какое право они имеют это требовать.

— Оставь ее здесь, — повторил энлиль, — в ней зло. Она должна умереть вместе со всеми.

На какое-то время Эмеш даже лишился дара речи. Этого просто не может быть! Он чувствовал как холодный пот выступает на спине. Спорить с демоном совершенно бесполезно, у него нет ни единого шанса. Пусть он и называет себя богом, пусть совершил много всего чудесного, но против мощи истинных сил этого мира ему не совладать. Правильно говорил Уршанаби — они лишь строят из себя богов, но настоящей силы у них нет.

Даже убежать он уже не может, демоны просто последуют за ним — проследить путь по свежим следам проще простого. Можно попытаться, но это все равно, что пытаться продлить агонию. Бегать он не станет.

Эмеш чувствовал себя загнанным в угол.

— Нет! — решительно заявил он, прижимая к себе Тиль, — я ее не отдам.

А что еще ему оставалось. Отдавать свою женщину демонам казалось ему до жути неправильным.

— Она заражена, — прогремел голос демона в наступившей тишине, люди вокруг боялись даже пошевелиться, — оставь ее здесь, а сам можешь идти.

Что теперь. Эмеш до боли стиснул зубы, чувствуя как раздуваются желваки на скулах.

Уйдя отсюда он не может просто жить спокойно. Это навсегда останется с ним тяжелым грузом в сердце. Как он сможет с этим грузом жить? Да никак.

Эмеш глубоко вдохнул.

— Нет, — решительно и спокойно повторил он, — я вам ее не отдам.

По лицу демона невозможно было угадать о чем он думает… да и есть ли какие-то мысли в его голове…

— Оставь ее, и уходи, — настойчиво говорил энлиль, расправляя крылья, — иначе я должен буду убить вас обоих.

К своему удивлению Эмеш почувствовал облегчение.

Интересно, долго ли он сможет продержаться против демона? Что-то подсказывало, что не долго. С другой стороны, энлиль всего лишь выполняет свой долг, и то что он делает — делать необходимо.

Обоих, так обоих. После всего что было, это больше его не пугало. Пусть так. Не все ли равно.

Ему же сказали что жить осталось недолго, так вот видимо настал тот момент. Значит все правильно, это просто его судьба.

Эмеш осторожно опустил Тиль на землю и поставил перед собой, продолжая крепко обнимать.

— Уходи, — тихо попросила она, — ты ничем не сможешь помочь.

Он смотрел в ее глаза, зеленовато-серые, с тонкими светлыми прожилками, такие теплые, блестящие солеными капельками слез. Родные… А еще у нее были золотистые веснушки, и на лбу, у самых волос, маленький шрамик. Все это ему никогда не забыть, даже если бы захотел, и пусть пройдет еще пятьсот лет.

Это его Тиль. Губы сами расплывались в счастливой улыбке. Его Тиль…

Первая его женщина в этой жизни.

— Я никому тебя не отдам, — спокойно и твердо сказал он.

И он точно знал, пока жив — никому. А все что после смерти уже не в его власти. Однажды Эмеш уже умирал, и сейчас было совсем не страшно.

А Тиль вся будто светилась спокойным ровным светом, так хорошо, даже уютно. Он осторожно поцеловал ее в лоб. Тиль нежно улыбнулась ему, словно и не было вокруг никого, и они одни во всем мире. Не в силах больше сдерживаться, Эмеш целовал ее в губы, обнимал, говорил что-то, сам не понимая зачем.

Словно они одни в целом мире.

Энлиль ждал.

Пусть ждет! Пусть все летит в бездну! Теперь уже все равно.

— Я не оставлю ее, — твердо сказал Эмеш, смотря в лицо белокрылого энлиль, теперь он мог смотреть прямо, не отводя взгляда. Глаза демона оказались темными и прозрачными, словно из черного стекла, холодные, словно неживые. И когда он заглянул на самое дно, когда улыбка его отразилась в блестящей глади — он был почти счастлив.

И он был счастлив, когда сделал шаг вперед, заслоняя собой Тиль, и сердце его радовалось, готовясь к последнему бою.

Он давно ждал этого момента, хоть и всегда опасался. Он знал, что рано или поздно это случится. Его сила против силы демона, который во много раз старше и опытнее. Исход не оставлял мало сомнений, но Эмеш был готов попробовать, все равно терять уже нечего, все что мог он уже потерял.

— Уходи, — последний раз предложил энлиль.

Отвечать Эмеш не стал, что толку. У него не так много времени, чтобы тратить его на пустые слова. Выжить он не надеялся, но сдаваться так просто не станет. Сражаться до последнего.

Демон неподвижно стоял перед ним, ожидая, оставляя человеку право первого удара. Что ж, этим нельзя не воспользоваться.

Что может повредить энлиль? Огонь? Молнии? Что может его удержать?

Ничего.

Мысли неслись стремительно проносились в голове, пробуя все возможные варианты, доставая из глубин памяти все, что только может помочь.

Ничего. Энлиль неуязвимы.

Энлиль, демоны дня и савалар, демоны ночи. Свет и тьма.

Он просто обязан что-то придумать. Но время стремительно осыпалось мелкими песчинками, скоро его совсем не останется. И тогда хоть с голыми руками кидайся на демона, все равно результат будет один.

Дневные демоны. Эти слова вертелись у него в мозгу не давая покоя. Дневные демоны.

Придет ночь и они растворятся незаметно, словно и не было, а с рассветом придут вновь. Если дожить до ночи, демоны уйдут…

Если дожить до ночи придут савалар.

И только в неясные минуты сумерек демоны бессильны. Но до сумерек еще целый день… да и что дадут ему эти несколько минут передышки.

Энлиль ждал, но кто знает когда его терпению придет конец. Он пришел убивать и не уйдет пока они живы.

Сбежать в сумерки. Сбежать туда, где день уже подошел к концу, а ночь еще не настала. Бежать вслед за солнцем, сколько хватит сил.

А что потом?

Нет. Эмеш тряхнул головой. Он не побежит.

Он позовет сумерки сюда.

Он пока не знал как, но он должен попробовать. Он же бог, а боги всемогущи. Нужно лишь поверить, как поверил тогда, в самый первый раз, в лабиринте. Нужно только захотеть и тогда он сможет все. Даже призвать сумерки на голову белокрылого энлиля.

Он может, пока сам не знает как, но он может.

Эмеш шумно дышал, и сердце бешено колотилось о ребра. Он должен это сделать! Хотя бы попробовать.

Пальцы начинало покалывать — такое знакомое ощущение, когда сила уже готова сорваться с его рук, ударить, сокрушить врага.

Энлиль ждал.

Призвать сумерки. Пусть это невозможно, но он просто обязан это сделать. И он может! У него есть только одна попытка, если не удастся, демон тут же убьет его на месте. Нужно собрать всю силу и…

Напряжение трещало на кончиках пальцев. Сейчас или никогда!

Эмеш сделал глубокий вдох.

Давай!

И сила сорвалась с его рук, и что-то произошло. Воздух между ним и демоном задрожал и вдруг потемнел. Энлиль отшатнулся, на его бесстрастном лице промелькнуло что-то похожее на растерянность, или просто Эмешу показалось. Свет померк, солнце все так же плыло по своду небес, но лучи его не могли добраться сюда. Трава словно посерела.

Тиль испуганно вскрикнула у него за спиной.

Все произошло так быстро, Эмеш успел сделать лишь три коротких вдоха и все исчезло. Да и было ли что-то вообще, или просто наваждение, просто он слишком этого хотел.

Смог ли он?

И снова сияло солнце.

Энлиль не заставил себя ждать, теперь был его черед.

Из последних сил Эмеш вскинул руки, пытаясь защититься, выставить перед собой щит. Он еще успел почувствовать как Тиль судорожно вцепилась в его одежду, ей было страшно… Он еще видел, как с пальцев демона сорвался огромный клубок огня…

А больше он не помнил ничего.