"Архивных сведений не имеется" - читать интересную книгу автора (Гладкий Виталий)10Подполковник Седлецкий, высокий, рано поседевший брюнет, нервно потирал руки, вслушиваясь в крепкий звонкий голос Савина, который, не глядя в бумаги, докладывал ему о ходе расследования "Дела № 108/51К". В кабинете начальника райотдела, кроме них, сидел и майор Кудрявцев, усталый и раздраженный, который прилетел утренним рейсом. Он не успел даже позавтракать, как звонок начальника РОВД заставил его сломя голову мчаться на работу. – Ты мне, Савин, не фантазируй! – Седлецкий пристукнул ребром ладони по столу. – Сроки поджимают, прокурор продыху не дает, а у тебя все белыми нитками шито. – Товарищ подполковник! Я уже вам докладывал, что дело отнюдь не простое… – Меня это не интересует! – отрезал Седлецкий. – Поэтому и поручил его именно тебе, капитан. – Спасибо за доверие, – буркнул Савин. – Стараюсь. Но у меня только одна голова и две руки. – Ох, влеплю я тебе выговор, – остывая, вздохнул Седлецкий. – Попляшешь у меня… Савин покорно склонил голову, при этом подмигнув Кудрявцеву. Тот только крякнул: и чем только Борька шефа ублажил, другого Седлецкий уже давно разнес бы в пух и прах, а с него как с гуся вода. – Ладно, Савин, что там еще у тебя? Давай в темпе, – посмотрел на часы. – Мне в райком нужно. – Телетайпограмма из МУРа. Запрос по золоту. – А ты при чем здесь? Это по линии ЭКО и ОБХСС. – Боюсь, по моей части. Дело в том, что они просили срочно дать ответ на данные анализа золотого песка – координаты месторождения. – Ну и?.. – Нет у нас такого месторождения, а вот золото – есть. – Как это? – Согласно экспресс-анализу лаборатории ЭКЛ, в портмоне убитого обнаружен золотой песок, химический состав которого идентичен составу в телетайпограмме МУРа. – Срочно запросить дополнительные данные. – Уже сделано, товарищ подполковник. Вот ответ, – Савин протянул Седлецкому бланк телетайпограммы. "На ваш запрос… исходящий №… от… сообщаем… Вышеозначенный драгметалл весом 935 гр. изъят при обыске у гражданина Красильникова Иннокентия Семеновича, 1940 года рождения, кличка Батон. Проживает по адресу: г. Москва… улица… дом… квартира… Судим… Показаний не дал. Просим сообщить…" – Что еще за Батон? – спросил Седлецкий. – По нашей картотеке не числится, – Савин аккуратно подшил бланк телетайпограммы в папку. – Вот что, Борис, введи в курс дела Кудрявцева и поезжай-ка ты в Москву. – Я об этом и хотел просить. С заездом в Магадан. – Зачем? – На предмет консультации по поводу гравировки. По нашим данным, там живет один очень сведущий в этом деле человек. – Решено. Все. Свободны… – Ну, Сашка, удружил ты мне с этим дельцем. Век буду помнить, – обиженно бормотал Савин на ухо Кудрявцеву в коридоре райотдела. – Да брось ты, Борька, дело как дело. – Учти, я злопамятный, выбьюсь в начальство, отплачу тем же. – Давай. Буду рад. – Будешь… Погоди… В Магадане штормило. Злой промозглый ветер врывался в бухту и волнами накатывался на берег. Чертыхаясь и пытаясь поплотнее запахнуть плащ, Савин перебежками от дома к дому наконец добрался до подъезда, где жил старый гравер Журавлев. – Входите… Из милиции? Прошу сюда… – лысый грузный старик провел его в гостиную. – Паша! – позвал жену. – Приготовь чай. И перекусить чего-нибудь, – заметив протестующий жест Савина, улыбнулся, – обед, уж не побрезгуйте. – Так что там у вас, Борис Викторович? – Журавлев задымил "Беломором". – Да понимаете, Григорий Кузьмич, тут такое дело… – принялся объяснять Савин. – Понятно… Паша, дай мне оптику… Посмотрим. У вас фотографии? Это хуже. Впрочем, ладно… Я, вы знаете, сейчас на пенсии, уже не работаю. Выполняю иногда заказы, в частном порядке. Не ради денег – руки к работе сами тянутся. Сорок лет просидел с резцом – это немало. И тридцать – на Севере. Вот дочь зовет к себе в Ленинград, а я не могу. Прикипел душой к Магадану – и все тут… Ну-ка взглянем… Журавлев долго всматривался в фотографии, недовольно хмуря кустистые брови. Наконец отложил лупу и задумался, поглаживая длинными пальцами гладко выбритые щеки. – М-да… Талант… – еще раз просмотрел фотографии и протянул их Савину. – Редкий талант. И почерк своеобразный. Но сказать определенно кто – не могу… Заметив разочарование на лице Савина, сконфуженно прокашлялся: – Кх, кх… И все-таки, думаю, что это кто-то из троих… Григориади, Лоскутов, Меерзон. Больше некому. Старая гвардия. Из молодых, возможно, Пасечник… Впрочем, нет! Не та школа. Так красиво сейчас не работают. Что поделаешь – план, деньги, давай-давай, жми… Машинка под рукой, включил – вжик, вжик – готово. А здесь сработано резцом, да не простым, алмазным, с подчисткой. Каждый штрих выверен… В тот же день, вечерним рейсом, Савин вылетел в Москву. |
||
|