"Бандиты Чикаго" - читать интересную книгу автора (Лондон Джео)

Глава 3 Джек Лингл и его бриллиантовая пряжка

- Разве не смешно, когда человек покидает веселый Париж для того, чтобы заняться изучением нравов чикагских гангстеров?! Вам ведь хорошо известно, что они не особенно любят, когда вмешиваются в их дела. Вы своим глазам видели, как они расправились с сенатором Джойсом, видным политическим деятелем, виновным только в том, что он хотел заявить о вмешательстве гангстеров в выборную борьбу.

- Но журналист не из робких...

- Знайте, что журналисты могут стать жертвами мести бандитов скорее, чем парламентарии... Хотите, я могу проиллюстрировать это фактами. 9-го июня 1930 года Джек Лингл, репортер газеты "Чикаго Трибюн", был убит среди бела дня в центре города, по дороге от Рандольф-стрит к подземному пригородному вокзалу. Злоумышленник, стрелявший из револьвера, бесследно исчез. До сих пор он не разыскан.

Мой собеседник многозначительно посмотрел на меня и продолжал:

- Юлиус Розенгейм, временами доставлявший газете "Чикаго Дэйли Ньюс" информацию о гангстерах, тоже был расстрелян ими на улице. Наконец, всего несколько дней тому назад мистер Лиленд Риз, репортер той же "Чикаго Дэйли Ньюс", избег смерти только благодаря чуду. Бандиты и до этого многократно покушались на жизнь Риза, но безуспешно, так как он никогда не показывался на улицах без охраны из двух вооруженных детективов. На этот раз бандиты, сидевшие в автомобиле, выследили автомобиль Лиленда Риза и направили на него свою машину. Произошло столкновение, явно спровоцированный несчастный случай, во время которого пострадало три человека. Сам Риз получил ушибы головы, левой руки и спины, а у двух его телохранителей сильно пострадали бока.

Печальная хроника, не правда ли? Но на меня она не произвела должного впечатления и не запугала меня. Дело в том, что из трех журналистов, о злополучных похождениях которых рассказал мне мой пессимистический собеседник, только один заслуживает этого звания, а именно - Лиленд Риз. Юлиус Розенгейм не может считаться журналистом, ибо он жил в мире гангстеров и изменил им. Что касается Джека Лингла, то теперь всему миру известно, что он был посредником между худшими бандитами и деморализованной частью полиции. Итак, он ни в коем случае не заслуживает звания журналиста.

Все эти доводы я привел моему собеседнику, который, впрочем, не оспаривал их.

Беседа наша происходила в секционной камере, но не в частной камере мистера Скелта, где было вскрыто тело сенатора Джойса, а в официальной секционной камере округа Кук, к которому принадлежит город Чикаго.

Я был здесь с несколькими чикагскими собратьями по перу, двое из которых часто оказывали мне существенную помощь в выяснении нравов гангстеров. Это мистер Джон Дрейри, кузен детектива, упомянутого мною в первой главе, и Джон Бейтингер.

Мы были там - в городском морге - как раз на следующий день после смерти сенатора Джойса. Но на этот раз нас занимала уже другая драматическая история.

В тайном баре, где можно достать пиво и алкоголь, лучше не иметь представления о том, как они фабрикуются, - один субъект убил другого выстрелом из револьвера.

Кстати, здесь уместно вспомнить, что таких тайных баров в Чикаго несколько тысяч; здесь, как и везде в Соединенных Штатах Америки, закон о запрещении алкогольных напитков существует только на бумаге. Такие тайные бары носят название "speakeasy", так как для того, чтобы попасть туда, нужно сперва вести с содержателем бара диалог тихим голосом ( speak easy легко и нежно говорить) через чуть приоткрытую дверь или просто отверстие в ней.

И вот в таком "speakeasy" один человек убил другого и забаррикадировался в одной из комнат. Я и Джон Дрейри присутствовали при аресте убийцы. Это, действительно, был изумительный "фильм", но на этот раз я освобожу вас от сценария. Следует только заметить, что арестовать виновного удалось лишь после упорной осады его "крепости" большим отрядом полиции и применения слезоточивых газов; я оказался свидетелем сенсационной сцены: двести полицейских, двадцать журналистов и тридцать фотографов плакали горькими слезами... не испытывая, однако, ни малейшей печали, ни малейшего огорчения. Я, естественно, тоже пролил определенную дозу слез.

Я сопровождал труп убитого в морг округа Кук лишь потому, что коллеги возбудили мое любопытство, сказав, что осмотр этого учреждения стоит потраченного труда и времени.

- Самый красивый в мире! - сказал мне помощник коронера Бэйндзена, исполняющий обязанности директора морга, показывая мне свое учреждение.

На самом деле, морг рассчитан на шестьдесят трупов. Для каждого особый выдвижной ящик; ящики, благодаря двигающимся роликам, скользят по стене таким образом, что трупы могут быть осмотрены только один за другим, смотря по надобности.

- Видите, это весьма практично, - сказал мне директор.

Он нажал кнопку одного из ящиков, и к нам приблизился труп утопленника.

Он проделал то же у другого ящика, и показался труп женщины с растерзанной грудью.

Стоило только толкнуть ящик, и мертвец исчезал!

- Практично, не правда ли? - повторил директор.

Я должен был согласиться, что техническое оборудование совершенно. На стене даже имеется дощечка с предупредительной надписью, которую я благоговейно записал. Он гласит. "Просят не прикасаться к трупам. Обратиться к сторожу". "Не прикасаться к трупам"... Что вы скажете на это? Америка остается Америкой! Но покончим с этим и вернемся к истории Джека Лингла, убитого репортера... Ах! Я предпочел бы умолчать об этой трагической истории, если бы она не являлась своеобразным ключом к разъяснению интересующей нас истории чикагских бандитов. Не прекраснее ли было бы для самого Джека Лингла, если бы он пал жертвой своей журналистской профессии, своей смелости и отваги, а не простого неблагоразумия и даже неумелости?

Ясно, что такая смерть была красивее, чем та, которой он умер! Теперь уже всем известно, что Джек Лингл был одновременно покровителем и членом некоторых банд гангстеров. Его собственный шеф, полковник Мэк Кормик, весьма уважаемый директор газеты "Чикаго Трибюн", чистосердечно признал, что его репортер Лингл был "нечестным человеком".

Однако, какой шум всеобщего негодования поднялся во всей прессе после убийства Джека Лингла! Обычно борьба между разными газетами в Чикаго носит весьма резкий характер, но на этот раз все они объединились в общем протесте по поводу "неслыханного скандала". Шуточное ли дело? Убит журналист, пытавшийся проникнуть в тайны бандитов! Чаша терпения переполнена!

"Нужно покончить с этим злом", кричали хором все газеты. "Нужно освободить Чикаго от бандитов".

Один редактор в передовице даже провозгласил: - Борьба будет тяжела... Будут жертвы, но это - война! Многие газеты назначали премии "тому, кто знает кое-что об убийстве Лингла". Общая сумма премий достигла 55.725 долларов.

У тела Джека Лингла был найден автоматический пистолет, из которого он был убит. Следствие установило, что оружие это принадлежит одному из бандитов по имени Фэстер. Все думали, что дело приближается к концу. Но Фэстер упорно настаивал на своей неприкосновенности и почти доказал свое алиби. Он, однако, был оставлен в тюрьме, и о нем вскоре забыли...

Если до сих пор не удалось найти истинного убийцы Лингла, то зато жестоким образом была освещена личность самого убитого. Следствие, которое вели сообща генеральный прокурор Свенсон, его детектив - искусный ирландец Пат Роч и доверенный "Чикаго Трибюн" адвокат Чарли Рэтзберн, - дало сенсационные результаты.

Оказалось, что профессия журналиста служила Джеку Линглу только своего рода общественной маской. В действительности же он был "официальным" представителем знаменитого бандита Аль Капоне, который "контролирует" в южном Чикаго большинство "speakeasies", игорных клубов и домов терпимости.

Тайным притонам, где пьют, играют и... любят, тоже нет числа в Чикаго. Так как эксплуатация таких домов строжайше запрещена законом, но только бандиты такого калибра, как Аль Капоне, Спайк О'Доннелль и Буг Моран, рискуют заниматься подобными делами, дающими колоссальную прибыль, но связанными с большой опасностью. Бандиты, основавшие свои "дела" и "предприятия" во всех важных центрах государства, не желают пребывать в неуверенности на завтрашний день. Чтобы обеспечить себя от закрытия полицией их "предприятий", они покупают абсолютное молчание известной части этой полиции.

Я говорю это совершенно открыто и без боязни, так как об этом говорилось, писалось и рассказывалось во всех газетах мира, во многих докладах и в книгах.

Но вернемся опять-таки к истории Джека Лингла. Кем он был? Он был другом Аль Капоне. Он носил на своем кушаке пряжку, покрытую бриллиантами, - подарок знаменитого друга бандита. Когда близкий Линглу человек спросил его:

- Джек, у тебя великолепная пряжка с бриллиантами - кто тебе дал ее?

- Аль Капоне, но в качестве друга, - ответил Джек.

Естественно, можно было подумать, что Аль Капоне достал эту пряжку не без кровопролития, поэтому Лингл подчеркнул "в качестве друга". Лингл был любезным товарищем, которому можно было простить его прихоть, даже если последняя и гнусна.

Но этим история еще не исчерпывается. У Джека Лингла был еще друг, кроме Аль Капоне. Это - Вильям Россель, начальник чикагской полиции. Дружба Лингла и Росселя была прямо легендарной. Говорили, что назначение Росселя на высший пост в чикагской полиции было вызвано не столько его заслугами, сколько протекцией Джека Лингла. Впрочем, я здесь говорю только то, что слыхал из уст других, - факт этот сам по себе не был доказан.

Как бы то ни было - имелись основания утверждать, что Джек Лингл был фактически настоящим начальником чикагской полиции. Можно ли после всего этого удивляться, что Аль Капоне был спокоен за судьбу своих "предприятий", а Джек Лингл с каждым днем становился все богаче?

Лингл участвовал в спекуляциях, играл на Уолл-Стрит, но после краха потерял все, а потом... потерял и свою жизнь - двойную и позорную жизнь, которой его лишили бандиты Буга Морана.

Когда эти разоблачения, спустя некоторое время после убийства Лингла, были опубликованы, начальник полиции Вильям Россель и его помощник Джон Стиг - капитан и начальник уголовного розыска - вынуждены были подать в отставку.

А теперь послушаем, что говорит по этому поводу полковник Мэк Кормик, директор "Чикаго Трибюн". 6-го июля, т. е. сразу после разоблачения истинной фигуры Джека Лингла, Мэк Кормик писал нижеследующие строки генеральному прокурору Свенсону относительно того, что он, Кормик, мог считать Лингла столь же честным и порядочным сотрудником, как другие члены редакции его большого и могущественного печатного органа:

"Разоблачения последних недель были ужасным событием для большинства из нас. Мы потрясены и хотели бы, чтобы такие позорные происшествия не повторялись. Мы, конечно, предпочли бы, чтобы грязное белье не стиралось публично, но из всего этого зла может быть и польза. Поступки Лингла и людей его калибра могут принести пользу в том смысле, что они подобны тропинкам, ведущим в не исследованный еще до сих пор лес уголовщины.

Следуя по этим тропинкам, можно подвергнуть осаде и разрушить всю преступную организацию, держащую за горло Чикаго".

Необычайно образный слог письма Мэка Кормика более чем красноречив. Как только бандиты ультрацивилизованного века лишатся возможности укрывательства, их существование станет непрочным. Чикагские бандиты существуют только потому, что находят опекунов и покровителей среди политических деятелей, муниципальных работников и полиции.

Новый начальник чикагской полиции, мистер Джон Х. Элкок вступил в свою новую должность в момент моего приезда в Чикаго. Когда я явился к нему с поздравлением, он весьма любезно пригласил меня на годовой спортивный праздник чикагской полиции. Он сказал:

- Вы увидите, что это будет великолепное зрелище. Наши полисмены восхитительные молодцы.

- Не совсем так, мистер директор, - возразил я. - По крайней мере, если верить вашим словам, произнесенным вами перед муниципальным советом на следующий день после вашего назначения на должность директора полиции. Вы формально признали, что часть чикагских полисменов была продажной...

- Все-таки вам следует прийти на наш праздник. Игра стоит свеч, настаивал мистер Джон X. Элкок. - Это будут маневры генерального штурма бандитских организаций...