"Властелин снов" - читать интересную книгу автора (Лютик Эмрис)Глава втораяПрошла неделя, а может и больше. После разговора на веранде все как-то само по себе наладилось и встало на свои места. Никакие чудные сны Линду больше не беспокоили и она, немного поудивлявшись для приличия, вскоре благополучно о них забыла. Тем более, что дел было невпроворот — семестр был в самом разгаре, да и повседневные заботы навалились своим чередом, так что девушке даже не пришлось утруждаться, чтобы все забыть. И если она и вспоминала что-то из своих снов, то только на какое-нибудь мгновение, как вспоминаешь сказку, услышанную в детстве. Как ни странно, но Томаса Линда больше не видела ни в университете, ни в библиотеке, ни на какой-нибудь из вечеринок. Нельзя сказать, что это огорчало девушку, но не хотелось потерять из виду хорошего знакомого. Дни шли за днями, приближалась зима. Похолодало, деревья почти сбросили свой багряный наряд и люди уже ждали первого снега. Все реже выдавались солнечные дни, сменившись традиционно лондонской погодой, то есть слякотью, туманом, дождем и темнотой. Пить чай на веранде уже не имело смысла, потому что осенний пейзаж был однообразен и надоедлив до безобразия. Поэтому подруги перебрались в дом, поближе к теплому камину. Не то чтобы веранда не отапливалась, но однообразный вид за окном наводил тоску. Куда приятнее было смотреть на ярко-оранжевое пламя камина, источавшее тепло и уют. Вечера удлинились, а дни стали короче. Постепенно и почти что незаметно в город вошла зима. Линда проснулась минут за пятнадцать до того, как должен был зазвонить будильник. За окном царил приятный полумрак, и девушке подумалось, что можно было бы представить, что сейчас вечер, а не утро, и спать дальше. Этот номер, конечно, не прокатил, вставать все равно пришлось бы, но как было уютно лежать в этой полутьме, смотреть в окно и прислушиваться к тихому говору просыпающегося города. В одной из комнат телевизор громко возвестил о том, что уже утро и те, кто еще спит, могут пропустить целую пропасть полезной информации, которую может предоставить современному человеку данный утренний телеканал. Зевнув с опаской вывихнуть челюсть, Линда встала с кровати и выключила звонок будильника, дабы он не напрягался зря. Да и уши не раздражал. По пути к шкафу, в котором висел халат, Линда заглянула в окно и ахнула: вся земля была белой от снега, и с неба сыпались пушистые хлопья. Вот почему за окном так темно! Пробурчав глубокомысленно: «Зима пришла, однако», Линда направилась в ванную. Первой была лекция по философии, а это означало, что можно было снова устраиваться поближе к теплой батарее и втихаря дремать. Что Линда и сделала. Никки, сидевшая с ней рядом, извлекла из сумочки пухлый исторический роман, с философией имевший сходство сугубо по толщине переплета, и настроилась на глубинное изучение предмета. Преподша, что читала курс философии, была особой занудной и в своем вопросе явно не продвинутой. Она могла часами рассказывать об идеях Карла Маркса, который уже давно никого не интересовал, и любую, даже самую далекую от его идей тему, с ужасающей легкостью могла перевести на него же. Линда, например, лучше бы про Канта послушала или о процессе развития идеализма в Древней Греции. Прозвенел звонок. Линда оперла подбородок о руку, прикрыла глаза и сквозь полуопущенные ресницы принялась лениво наблюдать полет снежинок за окном. Она уже едва не заснула, как вдруг по аудитории прокатился восторженный шепот: — Училка заболела! — Философия отменяется! — Ребята, нам про Маркса никто втирать не будет! Никки захлопала в ладоши и пихнула подругу в бок: - Прикинь, философии не будет! Можно сходить в кафешку попить кофе! — Было бы не плохо, — кивнула Линда. Их триумф был неожиданно прерван. Дверь отворилась и в аудиторию вошел зав кафедрой, а за ним какой-то мужчина в черном костюме. Мистер Рейнард, так звали ректора университета, потребовал тишины и все услужливо заткнулись, только откуда-то сзади доносилось тихое хихиканье. — Прошу внимания, господа, прошу внимания! — повторил мистер Рейнард и хлопнул в ладоши пару раз. Хихиканье стихло и он продолжил: — Как я понимаю, вы все рады, что лектор по философии заболела… — О да! — крикнул кто-то сзади. «Господа» дружно заржали. — Тихо-тихо! — прикрикнул мистер Рейнард. — Я еще не закончил! Шум постепенно улегся, давая мистеру Рейнарду шанс продолжить: - Ну, так вот, я пришел, чтобы сообщить вам пренеприятное известие, господа студенты, теперь у вас новый лектор по философии и пара, как вы, надеюсь, поняли, не отменяется. По аудитории покатился гул разочарования — по всей видимости, не только Линда и Никки решили попить кофе. - Вот и ваш новый преподаватель, — невозмутимо продолжил ректор, — мистер Дауорд. Арсен Дауорд. Прошу любить и жаловать! Мистер Рейнард сделал кому-то, невидимому за дверью, знак и в аудиторию вошел человек, с ног до головы облаченный в черное. Он подошел к ректору, после чего повернулся к студентам и слегка поклонился. На его губах заиграла ироническая усмешка. — Рад приветствовать всех собравшихся здесь! — произнес он. - Господь милосердный! — прошептала Линда, схватившись за руку Никки, — Помилуй! — И чего это ты вдруг стала такой верующей? — поинтересовалась Никки. — Впервые замечаю это за тобой. Вместо ответа Линда принялась усердно тереть руками глаза и мотать головой, однако «видение» не исчезало. Перед Линдой стоял музыкант из ее снов, в лице мистера Дауорда. Правда, этот, настоящий, выглядел помоложе, белокурые волосы были аккуратно подстрижены в обычную мужскую прическу, то есть теперь он не напоминал рок-музыканта. И одежда естественно была современного покроя, но черного цвета, как и во сне. Кроме того, на лекторе были очки. Но эти мелкие детали сути не меняли — Линда узнала бы его в любом наряде и с любой прической. — Что с тобой? — не унималась Никки. — Ты словно привидение увидела! — Увидела! — кивнула Линда и указала карандашом на лектора. — Вон оно! — Ты о чем? — Это и есть мой ночной кошмар! Ну, ты помнишь, я рассказывала тебе о своих снах? — В самом деле? Ух, ты! — изумилась Никки. — Вот тебе и «ух, ты»… Пока они так перешептывались, лекция уже началась. Мистер Дауорд разложил свои книги на столе и конторке и проговорил: — Думаю, «господа студенты», что мы с вами поладим, если вы, конечно, не будете прогуливать мои лекции, читать на них любовные романы… — А как вы догадались? — возмущенно пискнул женский голос. — Поверьте, было вовсе не трудно, — лектор расплылся в иронической ухмылке. — Я больше чем уверен, что философия никого из присутствующих здесь не интересует, ведь вы на протяжении половины семестра изучали исключительно идеи Маркса… — Еще и «Сникерса»! — крикнул какой-то парень, и аудитория покатилась со смеху. — Уж кто как, — заметил мистер Дауорд. Он говорил что-то еще, но Линда не слушала. Один тембр его голоса, такой знакомый по снам, приводил ее в дикий ужас, от которого она никак не могла избавиться. Ее не покидала одна единственная мысль: «Как все это возможно?! Ведь теперь я точно не сплю!» — …и я больше чем уверен, — продолжал мистер Дауорд, — что никто из присутствующих здесь не сможет мне объяснить, чем отличается Гоголь от Гегеля! - «Гегель» — это птица такая! — хохотнул кто-то. — Отлично! — воскликнул лектор, подходя к журналу. — А что это за птица, нам расскажет… расскажет… мисс Линда Веллер! Линда, с трудом отдавая себе, отчет в том, что же от нее хотят, медленно поднялась, сглотнула вязкую слюну и ляпнула: — Гоголь — это, кажется, писатель… Мистер Дауорд улыбался, как самая последняя скотина, а Линде становилось плохо при одном взгляде на его физиономию. Она словно наяву слышала звуки вальса и чувствовала прикосновение его руки на своей руке. «Черт, надо же вот так облажаться перед всеми!» — подумала девушка. — Поразительная эрудиция, мисс Веллер! — воскликнул лектор. — Даже я мало знаком с русскими писателями! А все-таки, кто такой Гегель? — Немецкий философ!!! — зашипела Никки. - Немецкий философ, — словно робот повторила Линда. — Отлично, — воскликнул мистер Дауорд. — Именно этого я от вас и добивался! Садитесь, мисс Веллер. Линда рухнула на свое место, чувствуя, что ее лицо заливает краска. - Гондурас чертов! — прошептала она. - Ну, спокойно, спокойно, — Никки похлопала ее по плечу. - Я одного не могу понять, почему он спросил именно меня? — кипятилась Линда. — «В» — далеко не первая буква в алфавите! И не последняя! — Ну да, — кивнула ее подруга, — после нее еще четыре буквы… Ну, считай, что тебе просто не повезло. — Мне всегда «просто не везет»! — выговорившись, Линда сползла на стуле так, чтобы ее не было видно за весьма объемной соседкой спереди, и стала пытаться успокоиться. «Так вот кого я видела тогда в книжном магазине! — подумала Линда. — Получается, что никакой мистики и нет, если не считать снов, конечно. И лилию. Брр! Какой ужас! Как все, оказывается, запутано!» Тем временем мистер Дауорд вел весьма занимательную лекцию о философии древнего Китая в эпоху Ци. Многие слушали его буквально с раскрытыми ртами. Все забыли про любовные романы, «крестики-нолики» и прочие забавы. Случилось невероятное — все слушали. Можно сказать, что это был первый триумф философии в этом зале. Вскоре к слушателям присоединилась и Линда. Как бы она не была поражена сходством ее ночной грезы и мистера Дауорда, но все-таки Линда любила учиться и философия интересовала ее. Исключая, правда, когда дело касалось Маркса в изложении их бывшей лекторши. Когда прозвенел звонок, все даже остались на своих местах, чтобы дослушать до конца. Договорив последнюю фразу, мистер Дауорд захлопнул свою папку и сказал: — Все на сегодня. Спасибо за внимание. До встречи. Задвигались стулья, кто-то шумно зевнул, многие направились к выходу. Под этот шум мистер Дауорд испарился, только его и видели. Линда даже не успела заметить, когда он это сделал. - А он неплохо ведет свой предмет, — заметила Никки, вставая. Поправив свитер, она схватила Линду за руку и потянула за собой. — Идем, наконец, пить кофе! - Идем, — согласилась Линда и тоже встала. «Ну, это все к чертовой бабушке! — подумала она. — Бывают, конечно, в жизни огорченья, но если их воспринимать так близко к сердцу, то можно и невроз заработать… К черту! Все к черту!» Прошло еще около двух недель. Линда как-то смирилась с тем, что теперь ей чуть ли не каждый день предстояло видеться со своим «ночным кошмаром» наяву. Человек способен привыкнуть ко всему. Вскоре она уже неплохо разбиралась в философии и даже, наряду с Никки, попала в число любимчиков мистера Дауорда, то есть могла ответить почти на любой поставленный вопрос, даже когда дело касалось марксизма. Но все эти успехи она делала лишь от части потому, что ей нравилась философия. Без сомнений, она была неравнодушна к Арсену Дауорду и ничего с этим не могла поделать. И скрывала свои чувства даже от Никки, чего ранее за ней никогда не замечалось. А виной всему, конечно же, были все те же сны и танцы под луной в окружении снежинок, парящих в воздухе. Девушка считала, что если бы не эти сны, то ничего бы не произошло. Может, она была и права. Однажды Линда допоздна засиделась в библиотеке, строча очередной реферат по экономике. Предмет был нудный до ужаса, и дело продвигалось медленно. Ее неразлучная подруга в этот вечер собиралась с Фоксом в кино и Линда не стала отягощать их своим обществом. Пусть себе наслаждаются «тет-а-тетом». Листая пухлую политэкономическую энциклопедию, Линда уже клевала носом, как вдруг у нее за спиной послышались чьи-то шаги. Девушка, было, подумала, что это библиотекарь пришла ее выпроваживать, но это было не так. Совсем неожиданно для себя, Линда услышала голос мистера Дауорда: — Как велика, должна быть страсть к науке, мисс Веллер, чтобы заставить вас столько просиживать в библиотеке! - Это не страсть к науке, мистер Дауорд, — улыбнулась Линда, — а завтрашний зачет по экономике! Она подняла голову, щурясь от яркого света настольной лампы, и увидела силуэт мистера Дауорда в царящей полутьме. Заодно она заметила, что осталась одна в читальном зале. Только светилась матовым светом лампа на столе у дремавшей библиотекарши. - Можно, я здесь сяду? — спросил мистер Дауорд, указывая на стул напротив Линды. Та кивнула. Он сел, положив около себя стопку книг, и вперил взгляд пронзительно-голубых глаз в Линду. Девушка попыталась сделать вид, что ее интересует исключительно энциклопедия, но через несколько мгновений подняла взгляд и наткнулась им на «эти глаза напротив». — Мисс Веллер, разрешите поинтересоваться… — вкрадчиво начал он. - Интересуйтесь, — пожала плечами Линда. — А почему вы здесь, одна, в столь поздний час? — Все разошлись, — Линда обвела взглядом зал. — Я имею в виду, где же ваша неразлучная подруга? — Никки? У нее другие планы на этот вечер, а я, пользуясь подходящим моментом, решила заняться экономикой. - Что же это получается? У вас нет партнера для других планов на этот вечер? Линда обалдело на него уставилась. Как это прикажете понимать? И что будет следующим вопросом? Что вы делаете сегодня вечером? Но голубые глаза мистера Дауорда были непроницаемы, словно гранит. — На… на данный момент нет, — выдавила из себя девушка. И тут же перешла в контратаку. — А что? — Просто интересно, что заставило юную симпатичную леди сидеть вечером в библиотеке, когда другие леди вашего возраста в это время заняты лишь свиданиями, — ловко вывернулся Арсен. «Ну, надо же, а! И не подкопаешься!» — подумала Линда и сказала: — Да вот делать нечего, вот и сижу! — Понятно, — кивнул лектор. — Извините, мисс Веллер, наверное, такие вопросы с моей стороны были чистой воды бестактностью, но уж очень я удивился. Нечасто тут бывают студентки так поздно. - Просто, если я не закончу сегодня, то не закончу никогда, — сказала Линда, голос ее прозвучал как-то даже резковато. Мистер Дауорд кивнул, надел очки, открыл книгу, что лежала сверху, и уставился в нее. А Линда снова принялась строчить реферат. «Поздравляю тебя, Линда Веллер, — подумала она, — ты — круглая дура! Жди, спросит он тебя, что ты делаешь сегодня вечером! Как же! А может еще и на свидание пригласит? Идиотка! Вот сиди и пиши свой реферат побыстрее. Надо сматывать удочки, пока не поздно!» Прошло около десяти минут. Ни Линда, ни мистер Дауорд разговора не возобновляли, царила полная тишина. Только библиотекарь неожиданно громко всхрапнула и проснулась, испугавшись собственной неосторожности. Линда усмехнулась и взглянула на мистера Дауорда. Он тоже улыбался, но, казалось, был полностью погружен в книгу. Библиотекарь посмотрела на часы и позвала: — Девушка! Пора закругляться! Уже почти семь часов! Библиотека закрывается! - Одну минуточку! — воскликнула Линда и начала писать с такой скоростью, что едва ручка не задымилась, однако, она понимала, что ей не успеть. — Девушка! — снова позвала библиотекарь. - Ну и черт с вами! — буркнула Линда, захлопывая книгу. — Подумаешь, «неуд» получу! Мистер Дауорд оторвал взор от книги и сочувствующе спросил: — Не успели? — Угу, — промычала Линда, беря книгу и намереваясь сдавать ее библиотекарше, но лектор остановил ее, рассматривая обложку книги. - А вы знаете, мисс Веллер, у меня дома есть точно такая же книга, и я могу одолжить вам ее до завтрашнего дня. — Правда? — оживилась Линда. — О, я бы была очень вам признательна за это, мистер Дауорд! — Вот и чудненько, — сказал он, вставая. — Значит, давайте прогуляемся до моего дома, я живу не очень далеко, и я дам вам книгу. Мне бы не хотелось, чтобы такая прилежная студентка, как вы, получила «неуд». Линда улыбнулась в ответ и направилась к библиотекарю, сдавать свою книгу. Когда они вышли на улицу, то Линда увидела, что снова идет снег. Он лениво кружился в воздухе и медленно падал на землю, сверкая в свете уличных фонарей. Девушка спустилась по ступенькам университета на тротуар и протянула руку. На ее перчатку упали две снежинки, одна из которых была на диво пропорциональной шестиконечной звездой. - Вы любите снег? — поинтересовался мистер Дауорд, с любопытством наблюдая за ее действиями. — Да, — согласилась Линда, — люблю. Но больше люблю лето. — Ха! — воскликнул мистер Дауорд. — Лето любят все. Я вы попробуйте полюбить холодную зиму! С ее морозом, вьюгами и метелями! С ее гололедом, гриппом и периодической слякотью! — Зачем? — удивилась Линда. — Для разнообразия, — криво усмехнулся Арсен. — Чтобы чем-то отличаться от других. Уверен на сто процентов, что у вас это не получится. - Вы правы, — кивнула Линда. — Но, может быть, я не хочу отличаться от других? — О, мисс Веллер, вы меня разочаровали! — воскликнул он, а потом добавил. — Кстати, нам направо. И они свернули направо. Некоторое время шли по освещенному фонарями тротуару, вдоль магазинов, их искрящихся вывесок и витрин. Потом снова свернули, теперь уже налево и вышли, через небольшой проход между домами, в сквер, засаженный теперь заснеженными деревьями и ровными рядами декоративного кустарника. Здесь не было так шумно и светло. И людей почти не было, только кое-где виднелись размытые в снегопаде силуэты. И было очень скользко. Линда убедилась в этом, едва сделала несколько шагов — ее новые сапожки разъезжались, словно на открытом льду. А мистер Дауорд шагал вперед так же невозмутимо, как и прежде — Линда тут же отстала от него. Девушка как раз выбирала между тем, звать его или растянуться на земле (хотя то, что там творилось, можно было назвать землей только условно), как вдруг Арсен остановился и обернулся: — Мисс Веллер, что случилось? — Извините, — сказала Линда, подходя к нему едва ли не пингвиньим шагом, — могу ли я попросить вас идти немного помедленнее? Я боюсь упасть. — Боже мой, — покачал головой мистер Дауорд, — в этом и вся проблема? Мисс, возьмите меня под руку и идемте. Не волнуйтесь, в случае чего, я вас поддержу. Линда послушно вцепилась в рукав его черного пальто. Идти действительно стало легче. Но ее интересовало другое: чем кончится этот безумный вечер? Не менее (а может и более) безумное воображение услужливо подсказывало варианты этого самого конца, но Линда отмахивалась от него, как могла. Поток ее мыслей нарушил сам их виновник: — Мисс Веллер, вы позволите, если я буду называть вас по имени? А то наше с вами общение слишком уж официально, вы не находите? — Если честно, то нахожу, — кивнула Линда. — Отлично, — кивнул и он, немного помолчал и продолжил: — Линда, мне бы хотелось узнать ваше мнение по поводу того, нравится ли вам этот снег? - Это какой-то психологический тест, мистер Дауорд? — Что-то в этом роде. Кстати, можете называть меня просто Арсеном. Мы с вами взрослые люди и если уж вы позволили называть себя по-имени, то я просто обязан сделать то же самое. — Хорошо… Арсен… Сказать, чем мне нравится этот снег? Наверное, тем, что он ассоциируется у меня с вечной жизнью. Вот он идет и идет, и нет ему конца. А когда растает, то испарится и снова станет снегом… Да и к тому же, это просто очень красивое зрелище. Оно навевает умиротворение душе и расслабляет. Так бы целую вечность наблюдала за ним! Ну что, каков ответ теста? — Ответ таков, что у нас с вами совершенно разная точка зрения на один и тот же предмет. - А как звучит ваша точка зрения? — Моя? Хм… мне тоже нравится снег, но ассоциируется он у меня, увы, не с вечной жизнью. — А с чем же тогда? — Со смертью, — его черты исказила та самая мерзкая улыбочка, от этого не менее очаровательная, кстати. — Снежинки кружатся в своем танце, да, это красиво. Но не нужно забывать, что это их первый и последний танец. Упав единожды, им больше никогда не подняться. Они обречены на смерть… Линда вздрогнула. Где-то она уже слышала что-то подобное! Но где? — …как и все люди, — продолжал Арсен. — Как и эти снежинки, люди на протяжении всей своей жизни исполняют танец, каждый свой собственный. Где нет определенных позиций и правил, где каждый сам за себя и никто не поставит высший бал за самые красивые па. Всему цена одна — смерть. Упав единожды, нам никогда не подняться. — А какой танец исполняете вы? — вдруг спросила Линда, сама не зная зачем. — Я? — удивленно спросил Арсен и тихо рассмеялся. — О, моя дорогая, я не знаю! Ведь я не включен в список жюри! - Простите, Арсен, — Линда остановилась, глядя на него снизу вверх, — мне не нужно было задавать подобные вопросы. - Не нужно извиняться, Линда, — был ответ. — Я сам виноват, что затеял подобную игру. Не волнуйтесь и не расстраивайтесь. Это все моя профессия и поэтическая склонность к аллегориям. Я не хотел огорчать вас своим пессимизмом. - Дело не в этом. — А в чем? — Арсен удивленно вскинул бровь. — Что такое? — Скажите, Арсен, мы с вами никогда раньше не встречались? Естественно, что, говоря «раньше», я имею в виду время до начала курса философии. Понимаете, у меня такое чувство, будто я сплю и вижу сон, в котором я сплю и вижу сон… Как будто все это уже происходило и мы с вами уже говорили на подобные темы… — Это называется «deja vu», Линда, — улыбнулся Арсен. — Нет, я уверен, что мы с вами раньше не встречались и уж подавно ни о чем подобном не говорили. Кстати, мы уже пришли. Они стояли у подъезда многоэтажного дома, освещенного множеством окон. Поднявшись по лестнице в пятнадцать ступеней, Арсен галантно распахнул перед Линдой дверь. После чего они прошли к лифту и поднялись на восемнадцатый этаж, а когда двери лифта разъехались в разные стороны, Арсен подвел Линду к двери, на которой красовалась табличка: «841». Мистер Дауорд отпер дверь и вошел первым. Линда изо всех сил надеялась, что дома его ждет жена с горячим ужином на столе, однако в квартире было темно. Арсен включил свет в прихожей и жестом пригласил Линду войти. Она вошла и скромно осталась стоять на пороге, ее не покидала надежда, что сейчас Арсен отдаст ей книгу и она пойдет домой. Этот вечер и так превзошел все ее ожидания. Откуда-то из комнат в прихожей возник громадный черный кот, который тут же принялся тереться об ноги Линды. Та присела на корточки, чтобы погладить его. Тут же в прихожую влетел Арсен, уже без пальто, но с шарфом на шее, воскликнув: — Ну что же вы, Линда, стоите на пороге? Проходите, не стойте тут, ради Бога! — Может вы дадите мне книгу и я пойду? — робко предложила Линда. — Конечно, я дам вам книгу, иначе, зачем вы здесь! Но, Линда, я надеюсь, что вы не думаете, что энциклопедия по политэкономике единственная книга в моей библиотеке? Сказав все это, он снова скрылся, а Линда вздохнула и принялась снимать куртку и сапоги. Кот сидел на полу, обернув короткий хвост вокруг лап, а потом, когда Линда повесила куртку на вешалку, встал и прошествовал в одну из дверей, словно бы приглашая ее за собой. Миновав одну полутемную комнату непонятного назначения, Линда попала туда, куда нужно. Здесь, по-видимому, был кабинет мистера Дауорда. Комната была заставлена стеллажами, сверху до низу забитыми книгами, а так же содержала письменный и журнальный столы и три кресла. — Садитесь, Линда, — пригласил ее Арсен, ожесточенно роясь на одной из полок. Линда села. Черный кот тут же взгромоздился ей на колени и девушка машинально стала его гладить. Порывшись в книгах еще несколько минут, Арсен обернулся к Линде и виновато посмотрел на нее: — Никак не могу найти эту книгу, — улыбнулся он. — Почему-то, когда мне что-то срочно нужно, я никак не могу это найти. Подождете еще немного, Линда? Конечно, она подождет, иначе какой был смысл сюда переться? — Может, вы хотите кофе? — спросил Арсен. - Было бы неплохо, — ответила она, все еще ежась от уличного холода. - Одну минуту, — лектор вышел из кабинета. Тут же Линда услышала, как он гремит посудой на кухне. Линда откинулась на спинку кресла и задумалась. Все происходящее здорово походило на сон. Не хватало еще обнаружить орган в соседней комнате. Но нет, он бы туда не влез. В это время вошел Арсен и поставил на журнальный столик чашку с кофе. — Угощайтесь, — пригласил он и снова принялся рыться в книгах. — Я не знал, сколько сахара и сливок вы предпочитаете, поэтому сделал, как себе. Линда пригубила напиток и воскликнула: — О! Тут все ровно столько, сколько нужно! — Ну, хоть в чем-то наши вкусы совпадают, — кивнул Арсен, переложил еще несколько книг и воскликнул: — Ну, наконец-то! — Нашли? — обрадовалась Линда. - Да, — сказал Арсен и протянул Линде долгожданную энциклопедию. - Спасибо! Большое вам спасибо! — рассыпалась в благодарностях Линда и приняла книгу из его рук. После чего добавила: — Я, наверное, пойду. Уже поздно и темно… — Вы хотя бы кофе допейте, — немного укоризненно сказал Арсен, — а потом уж исчезайте. — Конечно, я допью кофе, ведь он просто замечательный! — Я рад, что вам нравится… Спустя несколько минут Линда стояла на пороге и прощалась. - Может, вас нужно проводить? — предложил Арсен. — Не стоит, я найду дорогу. Еще раз большое спасибо вам, Арсен. Завтра я принесу вам энциклопедию. - Значит, до завтра? — улыбнулся лектор. — До завтра. До свидания. Оказавшись в кабине лифта, Линда нажала кнопку первого этажа, после чего оперлась о стенку кабины, прижала к себе внушительный том энциклопедии, который не поместился в ее сумочке, и мечтательно вздохнула: — Какой замечательный вечер! Несмотря на все его странности! Какой замечательный вечер! — Итак, ты наконец-то влюбилась, — подытожила Никки, выслушав рассказ Линды об ее похождениях прошлым вечером. — И что с того? — мрачно поинтересовалась Линда. — А то, что ты теперь наверняка должна найти смысл жизни. Тот самый, который давно потеряла, по твоим же словам. — Может ты и права, — согласилась Линда. — Я всегда права, — заявила Никки. — Кстати, а как ты собираешься отдавать книгу мистеру Дауорду? Сегодня философии нет, а завтра выходной. - Найду его в универе и отдам. — А если не найдешь? Пойдешь к нему домой? — Нет, — покачала головой Линда, — только не это. Я больше к нему не пойду ни за какие коврижки! — Неужели не понравилось? — удивилась Никки. — В том-то и дело, что понравилось, — возразила Линда, — но… это все неправильно! — Почему? Если он тоже к тебе неравнодушен, что вполне может быть, то почему это неправильно? - Потому что он намного старше меня, — ответила Линда. — И потому что он наш лектор. Это все неправильно. И меня пугает эта его благосклонность ко мне. Ладно, если бы он был на пять-шесть лет старше меня, но не на пятнадцать, в конце-то концов! — А почему бы и нет? Ты не представляешь, какие сейчас происходят неравные браки! - Не представляю. И не хочу. Так, все. Вопрос закрыт. — Как знаешь, — пожала плечами Никки. — Тебе виднее. Тогда вот что, до Рождества остались считанные дни и в понедельник или во вторник здесь будет бал. Мы пойдем? — Ха! Ты еще спрашиваешь! Конечно, идем, только надо уточнить дату и время. — За этим не заржавеет, — махнула рукой Никки. — Сделаем. А еще, на выходных нужно сделать кое-какие покупки к Рождеству. Как тебе эта идея? — Я — за! Пойдем, прогуляемся. — Вот и замечательно. Во время обеденного перерыва Линда и Никки отправились на поиски мистера Дауорда, дабы всучить ему книгу. Зашли в учительскую, но его там его не оказалось, зашли в кафе, но и там не обнаружили того, кого нужно. Тогда, с горя, они отправились к кофейному автомату, потому что пообедать в кафе они бы уже не успели. Конечно, идти туда никогда не поздно, но вряд ли бы им удалось найти там что-то полезное за пятнадцать минут до конца перерыва. И какова была их радость (особенно Линды), когда возле автомата с кофе они обнаружили Арсена Дауорда собственной персоной, который сидел на лавочке со стаканчиком кофе в руке. - Мистер Дауорд! — окликнула его Линда. Он обернулся, лицо его просияло, и он сказал: — О, добро пожаловать! Никки отобрала у Линды монетку, подтолкнула подругу вперед, чтобы у той ненароком не возникло желания куда-нибудь смыться, а сама направилось за напитком. — Здравствуйте, мистер Дауорд! — сказала Линда, подходя. — Я принесла вам книгу. — Хорошо, Линда, — кивнул он. — Ну как, она вам пригодилась? — Конечно, пригодилась! Я успела дописать реферат. Но пары по экономике еще не было, так что результата я еще не знаю. — Понятно, — промолвил Арсен и, чуть помолчав, добавил. — Садитесь, что же вы стоите? В этот момент подошла Никки с кофе и подруги уселись на лавочку. Повисла тишина. Линда и Никки потягивали горячий кофе, а сей процесс поспешности не терпит. Арсен же сидел, вперив взгляд голубых глаз в пейзаж за окном. — Мистер Дауорд, — вдруг нарушила тишину Никки. — Я вас слушаю. — Скажите, пожалуйста, меня это очень интересует, как философия относится к термину «судьба»? и относится ли к нему вообще? В смысле, признает или опровергает? - На этот вопрос, Никки, нельзя ответить наверняка, — сказал мистер Дауорд, — ведь философия — это очень гибкая наука! И в ней нет ничего известного наверняка и точно доказанного. Каждый философ поворачивает вопрос так, как ему хочется и идет от той отправной точки, которая приглянулась именно ему. Поэтому философия признает и опровергает термин «судьба», либо же вовсе оставляет его без внимания. Но, если вам будет угодно, я расскажу собственную точку зрения по этому поводу. — Конечно, угодно, — сказала Никки, отхлебнув кофе из стаканчика, а Линда согласно закивала. — Ну, так вот, — начал Арсен, — мне, конечно, неизвестно, кто положил начало всей этой катавасии: Бог или же сумма элементарных частиц, но что начало было кем-то положено — это не оставляет сомнений. Но мне представляется иная картина. Некие Силы, играючи, а быть может просто от нечего делать, сплели клубок человеческих судеб. Изначально это были длинные или короткие лучи, в которых, по принципу ДНК, были заложены все события, которые могли или должны были произойти с человеком за его жизнь. А потом, опять же, волею этих Сил, нити были перемешаны и спутаны, словно пряжа в лапах у кота, и так и остались лежать. К чему я веду: если в самом начале процесса заложен Хаос, то бессмысленно искать закономерность происходящего. Здесь действуют аксиомы, а создание теорем ни к чему не приведет, ведь их невозможно будет ни доказать, ни опровергнуть. Здесь силу власти имеет лишь случай, ведь никому не известно, как пролегли Нити в Клубке Судеб. Что касается самих Нитей, то мне видится следующий образ. Эти нити-лучи лежат где-нибудь в самом верхнем Астрале и напоминают… как бы вам объяснить попонятнее… напоминают автостраду. В своем стремлении вперед, они пересекаются, сливаются, разъединяются, идут параллельно или же вовсе расходятся в разные стороны. Если лучи пересекаются, то здесь, на земле, те люди, которым они принадлежат, встречаются. Продолжительность их взаимоотношений (дружеских ли, враждебных ли, а может, вовсе не тех и не других) зависит от того, как долго длится слияние лучей. Если лучи разъединяются, то и люди расходятся в разные стороны, подчиняясь нелепым приказам сияющих Нитей. Бывает, дорог вам по какой-либо причине какой-то человек и вы хотите увидеть его, но Судьба разводит вас в разные стороны. Вы оба, возможно, вращаетесь в одном кругу знакомых длительное время и, возможно, оба ищете встречи, но вам не встретится, пока линии снова не пересекутся. Вы звоните друг другу, но попадаете не на тот номер, вы приходите к общему другу, но один из вас уходит за пять минут раньше, чем приходит другой. Ваши лучи, Нити Судьбы, идут бок о бок, но не пересекаются. Возможно, вы так и будете ходить кругами, пока не встретитесь или пока Судьба не разведет вас в разные стороны. Силы, которые сплели клубок, обожают парадоксы… Я еще не утомил вас, милые девушки? — Нет, что вы! — воскликнула Никки. - Если можно, я бы попросила вас продолжить, — добавила Линда. В это время прозвучал короткий звонок, возвещающий о том, что до конца обеденного перерыва осталось пять минут. — Ой! — воскликнула Никки. — Нам пора! На экономику! — И мне тоже, — кивнул Арсен. — Еще увидимся, я думаю. Если только Судьба не разведет наши Нити в разные стороны. До свидания, Никки. До свидания, Линда! — До свидания, мистер Дауорд! — хором воскликнули девушки и рванули в аудиторию. Вечером того же дня подруги сидели у Линды в комнате и планировали свой завтрашний поход по магазинам. Слоняясь туда-сюда по своему обыкновению, Никки принялась разглядывать изобилие предметов, которые валялись на ночном столике Линды, и обнаружила на нем кулон, подаренный Томасом. — Прелестная вещица! — заметила она, беря кулон в руки и поглаживая серебряных змеек. — Почему ты ее не носишь? — Если честно, то он мне уже поднадоел. Ты же знаешь, я не очень фанатею от украшений, — призналась Линда. — Хотя я, конечно, не отрицаю, что он очень красивый. — Ну, раз он тебе надоел, может, дашь его мне покрасоваться немного, а? — Никки жалобно посмотрела на Линду. — А я слово волшебное знаю: пожалуйста!!! — Конечно, бери, если хочешь! — сказала Линда. — Неужели ты думаешь, что мне жаль какого-то кулона для любимой подруги? — Не думаю, — улыбнулась Никки, застегивая цепочку с кулоном на своей шее. Возвратившись домой и покончив со всеми вечерними ритуалами, Никки легла в постель и принялась читать книжку. То был любовный роман, при чем далеко не лучшего качества, который ей подогнала одна подруга. Элен очень нахваливала роман и была от него в полном восторге. Николь заинтриговало, чем подобная дребедень могла заинтересовать Элен, ведь та была умной и образованной девушкой. Сюжет сего бестселлера был до ужаса примитивен и заключался в следующем: некая барышня попадает в рабство на корабль к придурковатому рыжему пирату. Сначала он над ней издевается, как только может, а потом эта мазохистка вдруг понимает, что влюблена в него! И теперь уже она упрашивает его, чтобы он над ней поиздевался! Воистину, неисповедимы пути дщерей человеческих и авторской мысли! Вот такой вот маразм с элементами садомазохизма! Единственным плюсом сего высокохудожественного произведения было то, что, прочитав страницы три, Никки засыпала, как убитая. Даже если до этого мучила злая бессонница! Что произошло и на этот раз. …Голубой песок… Никки зажмурилась и снова открыла глаза, но это не помогло. Она находилась посреди бескрайней голубой пустыни. Вокруг царили голубые дюны и барханы, а над головой звездное небо. Правда, вели себя эти звезды не очень-то по-звездному: армия мигающих огоньков кружилась по спирали, словно гигантский круг гипнотизера. Только от одного взгляда на это, с позволения сказать, небо, Никки стало нехорошо — голова закружилась, а желудок предательски сжался в комок и сделал поползновение вверх. - Боже мой! — воскликнула девушка, шлепаясь на песок. — Где это я? Бред какой-то! Посидев немного на песке, Никки все-таки справилась с головокружением и решила пройтись. Конечно, она не знала, куда нужно идти, но все равно это было бы лучше, чем сидеть на холодном песке. Девушка поднялась на ноги, стараясь не смотреть в небо, и зашагала вперед. А точнее, куда глаза глядят. Шла себе и шла, проваливаясь по щиколотку в голубой песок, пока не забралась на бархан средней величины. Открывшийся вид настолько ее поразил, что она восторженно ахнула, застыв на месте. А увидела она вот что: кругом, насколько хватало глаз (несмотря на очевидную ночь, видно было довольно далеко) был все тот же голубой песок, впереди же, возвышались и словно бы подпирали собою небо пирамиды. Они были разбросаны по видимому участку пустыни в изящном беспорядке, словно крупные изумруды в сундуке с золотом. А у самой ближней пирамиды возлежал Сфинкс и более всего он напоминал сейчас кота, сидящего перед мышиной норой. Он как бы всем своим видом убеждал: «да сплю я, сплю!», в тоже время готовясь к смертельному для мыши прыжку. - Ой, я же всю жизнь мечтала побывать в Египте! — подбодрила себя Никки и рванула было вперед, но ее нога вдруг поехала вниз со скоростью, на которую Никки едва ли рассчитывала и девушка ухнула на песок. Однако же она все еще продолжала двигаться вниз! - Мама! — завопила Никки и ей в рот тут же посыпался песок, но выплюнуть его она уже не успела, потому что катилась вниз с нарастающей скоростью! — М-да, хорошо, что тут песок, а не щебень! — пробурчала Никки, после того как, наконец, скатилась к подножию бархана. Но не успела она встать на ноги, как на нее тут же насыпалась целая куча песка. Кое-как выбравшись наружу, Никки, пошатываясь, встала и принялась оттряхивать одежду, бурча под нос что-то совсем уж нецензурное. А, отряхнувшись, она вдруг заметила, что теперь она гораздо ближе к пирамиде и к сфинксу, чем это казалось с самого начала. К тому же отсюда, снизу, и пирамида, и сфинкс казались гораздо меньше, чем это виделось с бархана. А, вроде бы, все должно быть наоборот? Недолго думая, Никки направилась к сфинксу. Шла недолго, каких-нибудь десять минут. - До этого часа у меня были несколько другие понятия о времени и пространстве! — пробормотала она, подходя. Дошла и уставилась на это «чудо человеческой мысли». Сфинкс, как сфинкс. Ухо драное, морда сонная, только вот маленький какой-то, как будто макет из парка развлечений. И крылья где полагается, и нос не отбитый. В общем, ерунда какая-то, ненатуральная. Никки даже протянула руку и прикоснулась к лапе сфинкса, чтобы проверить, а не из пенопласта ли он? Но тут же ощутила холод шершавого камня. Это ее немного успокоило. Но тут на небо вылезла… зеленая луна! И не просто зеленоватая, как, возможно, бывает, а прямо-таки плотоядно-зеленая! — Ну, это уже слишком! — воскликнула Никки. Чтобы не смотреть на эту зеленую гадость в небе, Николь отправилась побродить вокруг сфинкса и вдруг ее ушки уловили какое-то издевательское посвистывание. Девушка насторожилась: похоже, что свистуны завелись где-то неподалеку. Она едва сдержалась, что бы не броситься на звук с истошным криком: «Люди!!!». Вместо этого, она чинно и плавно направилась на поиски этих самых свистунов. И стоило только ей завернуть за левую переднюю лапу сфинкса, как она наткнулась на человека в черной одежде, который возлежал на спине, пристроившись у этой самой лапы. Человек любовался ядовито-зеленой луной и жевал невесть откуда взявшуюся в пустыне соломинку. Чертополох, что ли? Но даже он в пустыне, кажется, не растет!!! - Не свистите, денег не будет! — сказала Никки. Человек ответил не сразу. Он немного поразмышлял, а потом спросил: — Какой сегодня очаровательный восход луны, вы не находите? - Омерзительный!!! — фыркнула Никки, вкладывая в это слово все, что она думает об этой голубой пустыне, ненатуральных сфинксах и зеленых лунах, в частности. — Правда? — изумился человек. — Впрочем, я тоже так думаю… Он повернулся к Никки лицом, и та остолбенела. Перед ней стоял Арсен Дауорд собственной персоной. Правда, он словно бы немного постарел, так, на два-три столетия, не больше. К тому же, у него были длинные волосы и одежда, мягко говоря, чудаковатая. Странно было видеть на нем прикид а-ля граф Дракула из фильма «Ван Хельсинг». - Мистер Дауорд, это вы?!! — ошалело спросила Никки. — Нет, не я, — ответил Арсен или кто-то, как две капли воды похожий на него. «Стоп! — подумала Никки. — Наверное, именно таким его видела Линда во сне!» Потом ее мысли вообще смешались в одну сплошную кучу и более всего напоминали горячечный бред: «Так, что, значит, теперь он мне будет сниться?!! Что за чушь!!! Я же, в отличие от Линды, не влюблена в него! Так что же это значит? Что сейчас я сплю и вижу сон?! Но ведь все происходящее так натурально! Несмотря даже на законченный сюрреализм!!!» - Да спишь ты, спишь! — попыталась успокоить ее постаревшая и заросшая копия мистера Дауорда. — Зачем же так волноваться? А сны ведь разные бывают, ничего страшного здесь нет. - А я и не боюсь, — гордо сказала Никки, сумевшая все же взять себя в руки. — Ну и как вам местность? — поинтересовался двойник Арсена, как поняла Николь, он еще сам не определился, как к ней обращаться: на «вы» или на «ты», а посему говорил и то и другое по очереди. — Правда, на Египет похоже? — Ага, похоже, — кивнула девушка. — Как свинья на ежа. Только шерстка не така! В ответ Никки ожидала услышать все что угодно, но только не такую реплику: — Да, похоже, что с цветами я малость переборщил! Неожиданно все вокруг потемнело, лунный свет погас, словно электрическая лампочка, в воздух взметнулся целый вихрь из песка, а Никки и мистер Дауорд оказались как раз в его центре. Сначала девушке стало не по себе, но мистер Дауорд даже бровью не повел, поэтому пришлось срочно успокаиваться. А через несколько минут Никки даже понравилось. Кому сказать, что она находилась внутри настоящего смерча, так никто же не поверит! Здесь было на удивление тихо, только слабый ветерок ворошил волосы. Но не успела Никки налюбоваться смерчем «изнутри», как все кончилось: вихрь мгновенно утих, все песчинки улеглись на свои насиженные места, и девушка увидела, что песок желтый, луна в небе тоже желтая, а небо больше не напоминает бешеную спираль. Да и местные чудеса света больше не похожи на бутафорию. При одном взгляде на них всякая подобная мысль отпадала. — Так-то лучше, — сказала Никки. — Вот это я понимаю! — Ну, раз теперь тебе здесь нравится, — сказал Арсен, поворачиваясь к Николь и устремляя на нее неподвижный взгляд голубых глаз, — то, значит, пришло время сообщить тебе то, ради чего ты попала сюда, Никки. - Так это все неслучайно? — поинтересовалась она. — Неслучайно, — кивнул мистер Дауорд. — Что касается Египта, так это просто способ доставить тебе удовольствие, ведь ты всегда мечтала побывать здесь? — Еще как! Но как вы узнали об этом? — Я предпочитаю держать в секрете имена своих информаторов! — улыбнулся Арсен. — Но речь сейчас не об этом. Никки, вам с Линдой угрожает большая опасность! К несчастью, мне неизвестно точно, с какой стороны она придет и чего именно вам стоит опасаться. Но что опасаться стоит — это однозначно. Не доверяйте незнакомым людям, вдруг изъявляющим бурное желание вам помочь. Не доверяйте никому, кроме проверенных временем и дружбой людей! И, как сказал писатель, никогда не разговаривайте с неизвестными! - Но что мы такого сделали? Чем навлекли эту опасность? — изумленно проговорила Никки. — Этого пока вам знать ненужно, слишком многое сейчас поставлено на карту. Как говорится, меньше знаешь — крепче спишь. Просто придерживайтесь данного мною совета. Придет время и вы с Линдой обо всем узнаете. Но сейчас, Никки, тебе пора просыпаться, утро уже близко. А когда ты проснешься, то будешь помнить только предупреждение и более ничего. Ты поняла, моя милая? Не успела Никки что-то возразить или хотя бы спросить, как все вокруг стало обесцвечиваться, в одно мгновение ока реальность пожухла, как осенний лист под действием первого мороза, и стала плоской, как простенькая компьютерная игра. Цветными и объемными оставались лишь сама Никки и двойник мистера Дауорда, который стоял, скрестив руки на груди возле плоского и бесцветного сфинкса. А потом все окончательно провалилось в никуда. Новый день принес новые хлопоты. Началось все с того, что подружки отправились по магазинам за поддавками к Рождеству. Была суббота, выходной день, да еще накануне праздника, поэтому по улицам сновало столько людей, сколько, казалось бы, и не жило в их городе. В такой толпе легко можно было затеряться, а некоторые места и вовсе грозили тем, что тебя попросту затопчут! Особенно много было людей в магазинах, продававших игрушки и прочую мелочь, которая могла бы сойти за подарок к Рождеству. — Мама мия! — вскрикнула вдруг Линда, чудом увернувшись от ломанувшегося было вперед весьма объемного дяденьки. - Чего это ты по-итальянски заговорила? — поинтересовалась Никки, беря подругу под руку. — Да тут не только по-итальянски, по-чучмецки заговорить можно! - А это по-каковски? — поинтересовалась Николь. — Не знаю, — отмахнулась Линда. — Чучмеки — это народность такая, где-нибудь у Крайнего Севера. Их наречия я, конечно, не знаю, но чувствую, что еще несколько минут такой вот ходьбы и на меня снизойдет откровение! - Ну-ну! — улыбнулась подруга. — А я посмотрю, как это будет происходить! Всю жизнь мечтала увидеть, как снисходит откровение! Подозреваю, что так же неожиданно, как кирпич на голову! Кстати, ты не подскажешь, что мне подарить Фоксу? — Себя, — хихикнула Линда, за что тут же схлопотала легкий тычок в бок от Никки. И возмутилась: — За что?!! Ты думаешь ему не понравиться такой подарок? — Наоборот, чересчур понравится, в том-то и проблема! Такими подарками не разбрасываются, ради какого-то там Рождества! Нужно что-то менее ценное, но, в тоже время, приятное. - Тогда подари ему «семейные» трусы с сердечками! — прыснула Линда. — А что? И приятно и полезно! Кроме того, я читала, что стиль ретро снова входит в моду! - Дался ему твой стиль ретро! Линда, я ведь серьезно спрашиваю! — На дурацкий вопрос получаешь дурацкий ответ! Никки, Рой ведь не мой парень и без понятия, что ему можно подарить! Было бы это так, я бы что-то придумала! — В этом смысле тебе легче… — Да, но ведь никто не освобождал меня от обязанности покупать подарки всем остальным! Ведь так? Никки кивнула в ответ, и потянула подругу в ближайший музыкальный магазин за очередным CD. А, приобретя таковой, наконец, успокоилась. Прошло два дня. Настал вторник, на вечер которого был назначен бал-маскарад. День растворился в предпраздничных хлопотах, захвативших всех штормовой волной, так что вечер наступил неожиданно быстро, казалось, никто даже глазом моргнуть не успел. Друзья направились в университет с куда большей охотой, чем когда-либо раньше. К парадному входу, украшенному электрическими гирляндами, разноцветными лентами и еловыми ветками, отовсюду уже стекалась праздная толпа. Двери штурмовали все кому не лень, только проблемка была в том, что вход был по пригласительным билетам и только для обитателей сего заведения. А всех, кто такового не имел, твердой рукой отсеивала предусмотрительно нанятая охрана. Но даже при наличии пригласительного билета зайти в двери было не так уж и легко! Когда друзья все же зашли в вестибюль, то едва не задохнулись от адской смеси из разнообразной парфюмерной продукции, но вскоре притерпелись. - Всегда мечтал почувствовать себя токсикоманом! — заявил Фокс. — Ну, так наслаждайся, коль выпала такая счастливая возможность! — фыркнула Никки, одевая бордовую с золотом полумаску и оглядываясь по сторонам, в поисках знакомых лиц. Но так как эти лица тоже были предусмотрительно замаскированы, то узнать кого-то было нелегко. Поэтому она ограничилась скептическим разглядыванием маскарадных костюмов. — Посмотри налево, — шепнула она Линде, — видишь, какой-то придурок приперся в костюме Бэтмена! Мама дорогая! Он что, только что из детского сада? — Каждый выпендривается, как может! — глубокомысленно заметила Линда. — Может, ему подарили этот костюм в далеком детстве, «навырост», так сказать. И он всю жизнь мечтал, когда же его наденет, а вырос только сегодня… — Ну, ты даешь! — расхохотался Фокс. — Целую мелодраму сочинила! Слушай, Линда, тебе нужно в драматурги податься! Настрочишь шедевров, закрутишь бизнес, будешь большие бабки зашибать! Только, когда разбогатеешь, не забудь про бедненького Фокса, который тебе такую клёвую идейку подкинул! - И это так он желает счастья подруге: «меня не забудь»! Эгоист несчастный! — хмыкнула Линда. — Но, подруга! Ты что забыла, в какое сложное время мы живем? — Фокс изобразил на своем лице полное изумление. — Бесплатным бывает только сыр в гильотине! А ты еще хочешь, что бы тебе такие перспективные идеи за просто так раздавали! — Можешь забрать идею себе, — великодушно разрешила Линда. — И, будь другом, скрой свою лисью физиономию за маской! Ты на карнавале или где? — Вы так щедры и заботливы, мадемуазель! — отвесил Рой шутовской поклон, но маску все же одел и сразу превратился в славного трубадура, только лютни до полного счастья не хватало. А гитару волочь сюда, пусть даже для полноты образа, было бы слишком накладно. Наконец они добрались до актового зала, где, собственно и проходил праздник. Здесь царила извечная подруга молодежи — полутьма, в которой шанс узнать кого-либо вообще превращался в ничто, а мерцающий свет гирлянд и элиминации, только усиливал эффект таинственности. Друзья стали так, чтобы открывался приличный вид на сцену и на входные двери. На довольно прилично освещенной сцене с одной стороны стояли сани, запряженные картонными оленями, а с другой стороны был представлен хлев, в котором родился Спаситель. «Не иначе, как будут нас баловать библейскими сюжетами! — подумала Линда. — Каждый год — одно и тоже! Этого еще не хватало!» Зал постепенно наполнялся, притихла музыка и взамен современной, зазвучало что-то иное, отдаленно напоминавшее эпоху двухтысячелетней давности, которую никто из присутствующих здесь, естественно, не застал, но все же оставалось надеяться, что хоть какое-то отдаленное сходство все имело место. Линда приготовилась спать. Не то чтобы она не верила в Бога и, тем более, не уважала религиозные традиции и все, что было с ними связанно, но видеть одно и тоже из года в год было несколько утомительно. Но девушка терпеливо ожидала окончания представления и начала самого бала, ради которого, собственно, они и пришли. Ну а пока отдавалась дань вере, Линда тщетно пыталась найти среди присутствующих Арсена, то при таком скопище народу было почти невозможно, но она все же надеялась тайком, на маленькое рождественское чудо. Куда там! Безуспешно! Разве здесь было реально кого-нибудь найти, даже если точно знаешь, где искать?!! В сотый раз обводя взглядом зал, Линда поняла, что мистер Дауорд либо попросту «забил» на сие мероприятие, что не было бы удивительно, либо ей просто его не узнать сегодня. А она так надеялась! Линда украдкой вздохнула и уставилась на сцену. Там как раз волхвы принесли младенцу дары. Это означало одно: конец представления не так уж и далек! Впрочем, не одна Линда была недовольна происходящим, Никки откровенно скучала и пыталась подавить один зевок за другим. Фокс вел себя не лучше. М-да, тяжелый случай! Прошло еще несколько минут, прежде чем представление закончилось. Все дружно зааплодировали, трио друзей тоже. Спасибо актерам, за то, что закруглились на пять минут раньше, чем обычно. На сцене погасли прожектора, заиграла музыка, довольно неплохая, кстати. Никки и Фокс тут же испарились в толпе танцующих, а Линда, решившая заниматься своим любимым делом: наблюдением за происходящим с безопасного расстояния, отправилась к столикам за коктейлем, по пути не переставая выглядывать мистера Дауорда, но тщетно. Линда села за столик, слегка удрученная тем, что ее ожидания не оправдались. Отовсюду слышался смех, гремела музыка, треки сменялись один другим, а Линда все так же сидела одна. Фокс и Николь все не возвращались, увлеченные друг другом и царящим праздником. Девушка пригубила коктейль, мысленно решив сегодня напиться в стельку с горя, раз уж ей не суждено встретить здесь того, кого она так мечтала хотя бы увидеть. Конечно, к ней несколько раз подходили новоявленные кавалеры, с намерением пригласить на танец, но у девушки совершенно не было на это настроения и поэтому кавалеры шли туда, откуда пришли. Линда как раз допивала третью порцию коктейля, как вдруг из полутьмы вынырнул некто в черном костюме и направился к ее столику. Линда уже было приготовилась давать очередной отворот-поворот, но когда этот «некто» заговорил, у нее пропал дар речи. — Юной прекрасной леди не годится сидеть здесь в компании одного лишь коктейля, — сказал этот неожиданный гость. Несмотря на то, что лицо говорившего было полностью скрыто под маской, сердце девушки дрогнуло: это он! Но прежде чем поверить утверждению сердца, Линда зажмурилась и снова открыла глаза, втайне опасаясь, что сейчас этот ее неожиданный собеседник попросту растворится во тьме. Но он не растворился. А так и стоял около ее стола. И хотя Линда не видела его лица, ей почему-то подумалось, что он улыбается. А из-под этой самой черной, великолепнейшей выделки, маски на нее смотрели электро-голубые глаза. Какие могли принадлежать только одному человеку. — Кто вы? — ошеломленно спросила она, наконец. — Тот, кто я думаю, или же нет? — Не могу утверждать, потому что я не знаю, о ком вы думаете. Что же касается моей личности, то ведь у нас маскарад, не так ли? Посему знать мое имя вам не обязательно, ровно как мне ваше. - Вы хотите сказать, что не знаете, кто я? - Давайте не будем нарушать таинство карнавала, — сказал он, — это портит праздник. Просто я увидел, как вы сидите здесь одна и грустите, и мне захотелось поднять вам настроение. — Каким же образом? — лукаво поинтересовалась Линда. — Приятной беседой, например, — пожал плечами он. — А, быть может, вы разрешите пригласить вас на танец? Рука в бархатной перчатке протянулась ей навстречу, а голубые глаза смотрели пристально и маняще. — Ну, же, идем! — сказал он. — Решайтесь! Это все равно лучше, чем сидеть тут и злоупотреблять коктейлями! Линда вложила руку в его раскрытую ладонь и ее пробрала дрожь. Вдруг в памяти всплыли те фантастические сны, которые, казалось бы, уже поросли дымкой забвения. Партнер провел Линду в самую середину танцующих и в этот момент объявили медленный танец. - Видите, как нам с вами везет! — прошептал спутник Линды прямо ей на ухо. Линда предпочла промолчать, она попросту решила раствориться в приятной музыке и глазах своего спутника. Пусть даже это и не тот, о ком она думает, но ведь он чертовски похож на мистера Дауорда! Впрочем, она почему-то почти не сомневалась, что это сам Арсен, но тот упорно продолжал ломать комедию, разговоры разговаривать не желал и признаваться, что он это — он, тоже. Все происходящее понемногу начало напоминать сон: те же движения, та же улыбка проницательных глаз напротив, то же тепло руки, сжимавшей ее руку. Неожиданно музыка закончилась, сменившись другой, с более быстрым ритмом, который совершенно не подходил к данной ситуации. Линда и ее партнер, с заметной неохотой, остановились. - Думаю, нам следует подождать следующей композиции, — предложил мужчина. — Как вы думаете, ma cherie? — Пожалуй, да, — согласилась Линда. Рука в черной перчатке коснулась запястья Линды, и ее обладатель увлек девушку за собой, прочь из толпы, туда, где столики почти терялись из виду в царящем полумраке. Они сели за один из тех столиков. Линда растеряно принялась вертеть в руках стаканчик с соком, взятый минутой назад у официанта, и, не осмеливаясь взглянуть на своего партнера по танцам, искала взглядом Никки и Фокса. - Миледи, можно я задам вам один вопрос? — вдруг нарушил молчание ее неожиданный спутник. — Да, — кивнула Линда. - Только я должен сразу предупредить вас, что это будет не совсем обычный вопрос. Вы все еще согласны? — Да, но при условии, что этот вопрос будет соответствовать моральным устоям! — усмехнулась Линда. - О, безусловно! — засмеялся ее собеседник. «Вот и смеется он точь-в-точь, как Арсен! — подумала Линда, как бы между делом. — Но к чему тогда вся эта комедия? Неужели он думает, что я не узнала его? Назвать его, что ли по-имени? Но проблема в том, что остается один ничтожный процент, что это не он, и если я назову его Арсеном, и это окажется так, то я очень крупно облажаюсь! Вот засада!» — Во что вы верите? — вдруг спросил тот, кого Линда считала Арсеном. — Как это «во что»? — не поняла девушка. — Ну… в вашей жизни ведь должны быть какие-то цели, идеалы, то, во что вы верите, чего желаете достичь, на что равняетесь, в конце концов! Во что вы верите: в Бога, в любовь, силы порядка и Хаоса? А, может, в сумму элементарных частиц? Вы верите в пророчества, вещие сны, либо только в то, что видите собственными глазами? А быть может, вы закоренелый материалист и верите лишь в букву закона и в то, что происходит здесь и сейчас? Или все-таки идеалист? — Это уже целый ворох вопросов, — заметила Линда. — Я просто пытался пояснить вам суть своего вопроса. Ну, так что? - Затрудняюсь ответить, — сказала девушка после некоторого раздумья. — Наверное, я ни то, ни другое. Материалист, склонный к идеализму, или идеалист, не брезгующий и материализмом. Я верю в людей, что окружают меня и которые верят в меня, с надеждой смотрю в завтрашний день, но также часто склонна к пессимизму. Пророчества меня мало интересуют, а вот сны, сны — это да! Их нельзя оставлять без внимания. Бог? Нет, скорее уж Вселенский разум, способный принимать любые ипостаси. Я не могу назвать себя верующей, мне не нравится ни одна из известных религий. Я склонна, скорее к поиску идеалов на земле, а не на небе. А посему могу вовсе назвать себя язычницей. Возможно, в этом как раз и есть моя ошибка, и я признаю её. Надеюсь, я не оскорбила ваших чувств, своими еретическими домыслами? — Да нет, — пожал он плечами, — мне очень интересен ход ваших мыслей. Продолжайте. А как, в таком случае, насчет магии? — Магии? — удивленно переспросила Линда. — Той, которую демонстрируют нам иллюзионисты с экрана телевизора? — Нет. Я имею в виду Чистую Энергию природы. Или Бога, если угодно. — Но ведь это же чистой воды сказки, извините за каламбур! — воскликнула Линда. — Вы что, говорите о бабушках в черных платьях и остроконечных шляпах, которые летают на метлах в Вальпургиеву ночь? — Не совсем об этом, но примерно, да, — сказал ее собеседник. — Но я бы пошел несколько дальше. Я о той силе, которую представляют фантасты в своих романах и которая, тем не менее, существует, пусть и не в том виде, в каком мы ожидаем ее увидеть… А как тогда насчет любви? Вы верите в любовь с первого взгляда? В любовь, которой посвящают романы и поэмы, ради которой совершают немыслимые подвиги и идут на любые жертвы? В любовь, от которой готово разорваться сердце? — Сердце? — переспросила Линда. — Нет, сердце вы сюда не примешивайте! Сердце тут-то как раз и не при чем! Любовь — это всего лишь химия организма. Ее придумывает себе мозг, руководствуясь банальным инстинктом продолжения рода и выбирая, этот нравится, а этот — нет. Мозг же и посылает сигналы, способствующие выработке гормонов… А сердце всего лишь часто бьется от избытка адреналина, который, к слову, вырабатывается и тогда, когда человек напуган! Есть и другие гормоны, но сердце здесь совсем ни при чем. Поэты лгут по старой привычке. Всему виной лишь мозг… — Я смотрю, вы неплохо осведомлены по этой части, — тихонько заметил тот, кого Линда считала Арсеном. — Читала соответствующую литературу, — ответила Линда. — А любви с первого взгляда не бывает! — Я, пожалуй, не буду спрашивать, почему вы так считаете и кто тот негодяй, благодаря которому вы потеряли те качества, какие обязательно присущи юным девушкам, то есть непроходимую романтичность и наивность, — сказал ее собеседник, вперив в девушку пристальный взгляд. — Ну что же, может, отвлечемся от высших материй и потанцуем? — Наверное, так будет лучше, — сказала Линда, которую давно утомил этот допрос. Она думала не совсем так, как говорила, но считала, что (если это действительно Арсен) пусть не расслабляется и поломает лишний раз голову над ее словами. — Если честно, то я не очень люблю подобные разговоры. — Почему же? — дохнул ей на ухо мужчина, когда они уже двигались под медленную и несколько печальную музыку. — Потому что я и в любовь не верю, — с плохо скрываемым раздражением ответила Линда. — Потому что не бывает взаимной любви, такой, какую упорно навязывают нам с раннего детства. Любит только кто-то один, а другой позволяет себя любить. - А я, как это ни странно, верю в любовь, — неожиданно шепнул ей он. — Во взаимную любовь с первого взгляда, сотворенную серцем, а не гормонами. — Тогда вы — неисправимый романтик и фантазер! — Ничуть, просто я верю в то, что происходит со мной. Они замолчали. У Линды появилось время покрутить головой и она увидела Никки и Фокса, стоявших неподалеку. Подруга помахала ей рукой, а Линда кивнула ей в ответ. — Ну что, социологический опрос окончен? — не утерпев, нарушила молчание Линда. - Да, — кивнул он. — Окончен. — И какие выводы? - Не обижайтесь, ma cherie, но выводы самые неутешительные! Вы заплутали в лабиринте сдерживаемых эмоций и невысказанных идей, вы разуверились почти во всем. Я бы многое отдал за то, чтобы вернуть вам эту веру! — Почему? — едва слышно пролепетала Линда, сбившись с ритма. — Потому что жизнь без веры — это не жизнь! — ответил Арсен (или все-таки не он?!!), восстанавливая ритм. — А просто петля, обильно смазанная салом, которая медленно, но верно, затягивается на шее. Такая девушка, как вы, просто обязана верить в любовь! Рука Линды задрожала, и ее партнер не мог не уловить этого. — Наверное, — продолжал он, — вам просто еще не повстречался человек, которому было бы под силу изменить ваше мнение. Но это ничего, вы обязательно его встретите. А, быть может, уже встретили, только не подозреваете об этом… В это время музыка в очередной раз закончилась, а вместе с нею закончился и пренеприятный разговор, возникший между ними. Линда промолчала, а он не стал настаивать. Спутник девушки отвел ее к столику, после чего попросил прощения и сказал, что ему нужно ненадолго отлучиться, но пообещал, что непременно вернется, чтобы продолжить то, что они не успели закончить. А затем Линда снова осталась в гордом одиночестве и полной растерянности. Она никак не могла понять одно, если это Арсен, то почему он корчит из себя саму таинственность и не желает признаваться, что он — это он? Даже если допустить, что он не хочет чтобы их отношения стали достоянием всего универа, что, впрочем, понятно, то Линда не против. Но ей-то он мог бы и признаться. А если… тут Линду настигла другая мысль: а чего же он хочет, динамит его раздери? Похоже, что это так и останется тайной покрытой мраком. Если не навсегда, то на долгое время. |
|
|