"Поцелуй перед смертью" - читать интересную книгу автора (Левин Айра)

4

— Ты — хочешь сказать, что она на самом деле твоя двоюродная сестра? — опешила миссис Аркуэтт.

— Уважаемая Аркуэтт, — сказал Гант, становясь слева от Эллен, — у нас было общее кольцо для прорезывания зубов. — Он потрепал Эллен по плечу. — Помнишь, Хестер?

Она глазела на него как безумная, залившись краской, с перекошенным ртом. Её блуждающий взгляд то останавливался на фигуре миссис Аркуэтт слева от стола, то уходил в коридор за дверным проёмом, то опускался на пальто и сумочку у неё в руках… Она метнулась направо, обежала стол и устремилась по коридору, а мисс Аркуэтт позади вопила:

— Убегает! — и Гант тоже орал вдогонку:

— У нас в родне она не одна такая психопатка!

Распахнув тяжёлую парадную дверь, она вырвалась из дома и понеслась по бетонной дорожке не жалея ног. Оказавшись на тротуаре, свернула направо и перешла на быстрый, вприпрыжку, шаг, запутавшись в натягиваемом на ходу пальто. Господи, всё пропало! Она стиснула зубы, сдерживая горячий напор слёз, подступающих к глазам. Гант нагнал её и теперь без всякого труда вышагивал рядом на своих длинных ногах. Она бросила испепеляющий взгляд на его усмешливое лицо, потом свирепо уставилась прямо перед собой; непостижимая ярость, к нему и к самой себе, душила её.

— И не будет никакого секретного пароля? — спрашивал он. — Ты не станешь запихивать мне записку в ладонь и шептать: "Южный комфорт" — или что-нибудь в этом роде? Или это тот случай, когда мордоворот в тёмном костюме целый день ходит за тобой по пятам, и, чтобы спрятаться, ты кидаешься в первую же дверь? Мне одинаково нравятся оба варианта, и что бы это ни было… — Она продолжала хранить мрачное молчание. — Тебе приходилось читать рассказы про святых? Я просто обожаю. Старик Симон Храмовник постоянно налетал на красивых женщин с большими странностями в поведении. Как-то одна из них приплыла к его яхте посреди ночи. Сказала, что переплывала канал и сбилась с курса, так мне помнится. Оказалась страховым инспектором. — Он схватил её за руку. — Сестричка Хестер, я отличаюсь ненасытнейшим любопытством…

Она вырвала руку из его захвата. Они приблизились к перекрёстку улицы с авеню, по другой стороне которой медленно проезжало такси. Она помахала водителю рукой, и он начал разворачивать свою машину, описывая фигуру в виде опрокинутой на бок буквы U.

— Это была шутка, — сказала она сухо. — Прошу прощения. Я сделала это на спор.

— То же самое сказала та девица святому на яхте. — Он вдруг сделался серьёзным. — Шутки шутками, но к чему все эти вопросы насчёт моего грязного прошлого?

К ним подрулил кеб. Она попыталась открыть дверцу, но Гант прижал её, выставив вперёд руку.

— Послушай, сестричка, не обольщайся моим диск-жокейским трёпом. Я не шучу…

— Пожалуйста, — простонала она бессильно, вцепившись в рукоятку дверцы. Кебмен высунулся из переднего окна, взглянул на них, оценивая ситуацию.

— Эй, мистер, — прорычал он угрожающе.

Со вздохом Гант опустил руку. Эллен распахнула дверцу и, нырнув внутрь, тут же захлопнула её. Она попала в тесноватый мирок мягкой потёртой кожи. Снаружи над окном нависал Гант, руками опираясь на дверцу и пристально всматриваясь в Эллен сквозь стекло, точно пытаясь запомнить черты её лица. Она отвела взгляд в сторону.

Она дождалась, когда машина отъедет от тротуара, и лишь после этого сказала водителю, куда её везти.

Потребовалось десять минут, чтобы добраться до отеля «Нью-Вашингтон», где Эллен остановилась, перед тем как отправиться к декану, — десять минут она кусала себе губы, нервно курила, проклинала себя, снимая то напряжение, которого достигло своего пика к приходу Ганта и которое тогда не нашло себе выхода, осталось нерастраченным, благодаря дурацким, сводящим всё к чепухе шуточкам диск-жокея. Сестричка Хестер! О, она действительно провалила всё дело! Поставив на кон половину из того, что у неё было, не выиграла ровным счётом ничего. Так и не вырвавшись из мрака неведения, он это был или нет, сделала абсолютным невозможным дальнейший расспрос его и его домовладелицы. Если расследование покажет, что Пауэлл — не тот, кого она ищет, и это будет означать, что ей нужен Гант, она может преспокойно бросить свою затею и отправиться назад, в Колдуэлл, поскольку если — ещё одно, второе, главное «если» — если Дороти убил Гант, теперь он начеку; зная её в лицо, по её вопросам к миссис Аркуэтт догадавшись, что она идёт по его следу. Убийца, почувствовавший опасность, готов, наверное, убить опять. Она не рискнёт влезть в такое дело — нет, раз он знает её. Уж лучше жить в сомнении, чем умереть обретя уверенность. Единственной перспективой для неё останется пойти в полицию, и по-прежнему на руках у неё не будет других улик, кроме "кое-чего старого, кое-чего нового", так что они покивают ей серьёзно головой и вежливо выпроводят из участка.

Да, начала она просто замечательно!

В отделке гостиничного номера преобладали бежевые тона, заполнявшая его громоздкая мебель была коричневой. Сам воздух здесь был стерилен, лишен какого-либо индивидуального запаха, преходящ — точно так же, как миниатюрный завернутый в бумагу кусочек мыла в примыкающей к спальне ванной комнате. Единственным признаком того, что здесь всё-таки жили, был поставленный на полочку спинки в ногах двуспальной кровати чемодан Эллен с наклейками Колдуэлла на нём.

Повесив пальто в стенной шкаф, Эллен уселась за письменный стол у окна. Она достала из сумочки авторучку и неотправленное письмо Баду. Уставившись на подписанный, но так и не запечатанный конверт, она раздумывала, стоит ли упоминать, в дополнение к краткому описанию её разговора с деканом Уэлшем, про её фиаско в истории с Гантом. Но — если Дуайт Пауэлл окажется искомым человеком, попытка прощупать Ганта ничего не значит. Это должен быть Пауэлл. Не Гант, убеждала она себя — с его-то беспечной болтовнёй. Однако, что он там ей сказал? — "Не обольщайся моим диск-жокейским трёпом. Я не шучу…"

Раздался стук в дверь. Она вскочила на ноги.

— Кто там?

— Полотенца, — ответил высокий женский голос.

Эллен подошла к двери, взялась за ручку.

— Я… я не одета. Вы не могли бы оставить их у порога?

— Хорошо, — согласилась женщина.

Она простояла у двери минуты две, слыша только шаги время от времени проходивших по коридору людей и приглушённый шум работающего в холле лифта. Дверная ручка стала влажной под её ладонью. Наконец она улыбнулась своей нервозности, представив себя высматривающей, точно старая дева, что-то под кроватью перед тем, как лечь спать. И открыла дверь.

В дверном проёме стоял Гант, одною рукой вальяжно облокотившись на косяк, другой — подпирая свою белокурую голову.

— Привет, сестричка Хестер! — сказал он. — Кажется, я говорил тебе про своё ненасытное любопытство. — Она попыталась закрыть дверь, но он успел поставить ногу в притвор. Он ухмыльнулся. — Было здорово весело! Бежать за этим такси! — Правой рукой он изобразил в воздухе зигзаг проделанного им пути. — Как в фильме Уорнер Бразерс. Водила получил такой кайф, что чуть не отказался от чаевых. Я сказал ему, что ты удираешь не расплатившись за постой.

— Вон! — яростно прошипела она. — Я позову администратора.

— Послушай, Хестер, — улыбка исчезла с его лица, — я-то думал, что это я могу добиться твоего ареста за незаконное вторжение в жилище или попытку выдать себя за мою двоюродную сестру или что-нибудь ещё в этом роде, так что, почему бы тебе не пригласить меня на непродолжительную, но задушевную беседу? Если тебя волнует, что подумают коридорные, можешь оставить дверь открытой. — Он легонько надавил на дверь, заставив Эллен на шаг отступить в комнату. — Хорошая девочка, — заметил он, проскользнув в образовавшуюся щель. Уставился на неё с преувеличенно разочарованной миной. — И она говорит: "Я не одета". Пора бы мне понять, что ты отъявленная врунья. — Он проследовал к кровати и уселся на её край. — Ладно, смилуйся, сеструха, перестань трястись! Я тебя не съем.

— Что… что тебе нужно?

— Объяснение.

Она настежь распахнула дверь и встала в дверном проёме, как будто это был номер Ганта, а она к нему пришла.

— Очень просто. Я слушала все твои передачи…

Он глянул на чемодан.

— В Висконсине?

— Это всего лишь в ста милях. Мы принимаем КБРИ. На самом деле.

— Валяй дальше.

— Я всё время слушала тебя, и твоя передача мне очень нравится. И вот я в Блю-Ривер, так почему бы не попробовать встретиться с тобой.

— И когда ты с мною встретилась, то пустилась наутёк.

— Хорошо, а что бы ты сделал? Я не думала, что всё будет так. Я прикинулась твоей двоюродной сестрой, потому что… потому что хотела разузнать о тебе — какие девушки тебе нравятся…

Задумчиво потирая подбородок, он встал с кровати.

— Откуда ты узнала номер моего телефона?

— Из студенческого справочника.

Он шагнул к полочке в ногах кровати и потрогал чемодан.

— Ты из Колдуэлла, а откуда у тебя Стоддардский справочник?

— Дала одна здешняя студентка.

— Кто?

— Аннабелл Кох. Она моя подруга.

— Аннабелл… — Он узнал имя. Недоверчиво покосился на Эллен. — Эй, да ты мне не заливаешь?

— Нет. — Она опустила взгляд на свои ладони. — Знаю, всё это смотрится смешно, но твоя передача так нравится мне. — Когда она снова взглянула на него, он стоял у окна.

— Из всего тупого, идиотского… — начал он и с внезапной вспышкой изумления в глазах вытаращился на что-то в коридоре позади неё. Она оглянулась. Смотреть совершенно было не на что, коридор как коридор. Она повернулась снова к Ганту, но он теперь, оказывается, глядел в окно, стоя спиной к ней. — Ладно, Хестер, — продолжил он. — Лестное объяснение, — он встал к ней лицом, опустив вниз сунутую, было, себе за пазуху пиджака ладонь, — и я его надолго запомню. — Он зыркнул на полуоткрытую дверь ванной. — Ничего, если я попользуюсь удобствами? — спросил он и прежде, чем она успела хоть что-нибудь ответить, сиганул в ванную комнату и закрыл за собою дверь. Щелкнул запор.

Эллен тупо уставилась на дверь, теряясь в догадках, поверил ей Гант или нет. У неё дрожали колени. Сделав глубокий, жадный вдох, она прошла к письменному столу и взяла из сумочки сигарету. Она сломала две спички, прежде чем смогла зажечь её, и затем стояла, глядя в окно, нервно перекатывая авторучку по совершенно голому, если не считать брошенной на него сумочки, столу. Голому — а письмо. Письмо Баду! Гант стоял рядом со столом и обдурил её, заставив оглянуться назад, в коридор, а сам встал лицом к окну; когда же повернулся к ней, вытаскивал руку из-за пазухи своего пиджака!

Как сумасшедшая, она принялась молотить кулаками по двери ванной.

— Отдай мне письмо! Отдай его мне!

Прошло несколько секунд прежде, чем Гант ответил из-за двери своим глубоким, поставленным голосом:

— Моё любопытство особенно ненасытно, когда речь идёт о липовых двоюродных сёстрах, вешающих на уши лапшу.

Она стояла перед открытым выходом из номера, одной рукой касаясь косяка, в другой — держа пальто, поглядывая то на всё ещё запертую дверь ванной, то в коридор, машинально улыбаясь случайным прохожим. Коридорный поинтересовался, не нужно ли какой помощи. Она покачала головой.

Наконец Гант вышел, аккуратно вкладывая письмо в конверт, и положил его на письменный стол.

— Так, — произнёс он. Посмотрел на неё, словно оценивая, насколько она готова к бегству. — Так. — Как-то неловко улыбнулся. — Как говорила моя бабушка, если по телефону спрашивали Лану Тёрнер: "Парень, ты не туда попал!"

Эллен продолжала стоять без всякого движения.

— Послушай, — начал он. — Я её даже не знал. Поздоровался с ней, может быть, раз или два. Там были и другие светловолосые парни. Я даже не знал, как её зовут, пока не появились фотографии в газетах. Преподаватель контролировал посещаемость по номерам сидений, никогда не устраивал перекличку. Я даже не знал, как её зовут.

Эллен продолжала неподвижно стоять.

— Ну, ради бога, если ты хочешь побить рекорд по бегу, пальто будет тебе лишь мешать.

Она стояла неподвижно.

Двумя стремительными шагами он перенёсся к ночному столику у кровати и схватил лежавшую на нём Гидеоновскую Библию. Поднял правую руку:

— Клянусь на этой Библии, что я никогда не встречался с твоей сестрой, сказал ей не более двух слов… или чего-либо… — он положил Библию на место. — Ну?

— Если Дороти убили, — сказала Эллен, — сделавший это человек поклянётся на дюжине Библий. И если она думала, что он её любит, значит, он тоже был хорошим актёром.

Гант возвёл глаза к небу и протянул руки вперёд, для воображаемых наручников.

— Хорошо, — сказал он. — Я не окажу сопротивления.

— Так весело; ты думаешь, что над этим можно шутить.

Он опустил руки.

— Прости, — произнёс он с искренним сожалением. — Но каким чёртовым способом я могу доказать тебе, что я…

— Никаким, — сказала Эллен. — Уходи.

— Были другие парни со светлыми волосами в классе, — настаивал он. Он щелкнул пальцами. — Был там один, с которым она всё время приходила! Подбородок, как у Кэри Гранта, высокий…

— Дуайт Пауэлл?

— Верно! — Он вдруг умолк. — Он включён в твой список?

Эллен помедлила секунду, потом кивнула.

— Это он!

Она посмотрела на него подозрительно.

Он вскинул руки вверх.

— О'кей. Сдаюсь. Вот увидишь, это был Пауэлл. — Он направился на выход, Эллен попятилась в коридор. — Я всего лишь хотел бы уйти, как ты мне предлагаешь, — заметил он горделиво.

Она позволила ему выйти в коридор.

— Если ты не хочешь, чтоб я продолжал звать тебя Хестер, тебе придётся сказать мне своё настоящее имя.

— Эллен.

Казалось, Гант не спешил уйти.

— Что ты собираешься делать сейчас?

— Не знаю, — ответила она после секундного раздумья.

— Если вздумаешь навестить Пауэлла, не пудри там мозги, как сегодня днём. Он может оказаться не из тех, кому нравятся такие шутки.

Эллен кивнула.

Гант оглядел её с головы до ног.

— Девчонка на спецзадании, — пробормотал он задумчиво. — Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу такое. — Он сделал несколько шагов по коридору и вдруг остановился, повернулся к Эллен.

— А тебе доктор Ватсон не понадобится, как думаешь?

— Нет, спасибо, — сказал она, продолжая стоять в дверях. — Извини, но…

Он пожал плечами и усмехнулся.

— Понимаю, анкетные данные не те. Что ж, удачи, — он развернулся и зашагал прочь по коридору.

Она отступила назад, в номер, и медленно закрыла перед собой входную дверь.

…Сейчас 7:30, Бад, я с комфортом устроилась в очень милом номере отеля «Нью-Вашингтон» — только что пообедала и собираюсь принять ванну, а потом залечь спать — у меня сегодня выдался нелёгкий денёк.

Половину которого я провела в приёмной декана по работе со студентами. Когда я наконец попала к нему на приём, то рассказала ему сказку про то, что Дороти, якобы, не уплатила долг одному симпатичному блондину, вместе с которым она занималась осенью английским. После длительного копания в архивах и просмотра целой подборки снимков беглых каторжников на бланках заявлений мы вышли на подозреваемого — проживающего по адресу 1520 Тридцать пятой улицы в Западном секторе мистера Дуайта Пауэлла, сезон охоты на которого открывается завтра утром.

Как тебе такое начало? Не стоит недооценивать способности женщины! Люблю, Элен.

В восемь часов, перед тем, как начать раздеваться, она бросила двадцатипятицентовую монетку в прорезь радиоприёмника на ночном столике и нажала кнопку с надписью КБРИ. Сначала из динамика послышался негромкий гул, а затем комнату заполнил бархатный, звучный голос Ганта: "… ещё один сеанс с Дискоболом или, как это определяет наш инженер, "Средь рёва и гвалта бред Гордона Ганта", что указывает на ограниченность чисто технического образования. Теперь к сегодняшней программе. Вечер открывает старенькая песенка, посвящённая мисс Хестер Холмс из Висконсина…"

Приёмник разразился ностальгически старомодными хрипловато-прозрачными аккордами оркестрового вступления, перешедшими в глуховатый фон к сахарному голоску певицы — маленькой девочки.

Улыбнувшись, Эллен направилась в ванную. От кафеля стен отражалось звонкое эхо барабанящей, наполняющей ванну, струи воды. Она стряхнула с ног тапочки, а халат повесила на крючок рядом с дверью. Затем, потянувшись вперёд, перекрыла воду. Во внезапно установившейся тишине стал слышен тоненький голосок юной певуньи, просачивающийся через дверь из комнаты.