"Вольные Астронавты" - читать интересную книгу автора (Лексутов Сергей)

Шестой подвиг

Земля отдалялась. Катер, раскручивая гравитационную спираль, набирал скорость. Зотик, совершенно отчаявшись распутать узел, сидел в кресле, тупо уставясь в обзорный экран. С одной стороны, если подозревать, мистер М предстает эдаким хитрым дьяволом, сущим демоном. А с другой стороны, если не подозревать, м-р М — простой бизнесмен, как и положено, умный и расчетливый, заполучивший себе работника для деликатных поручений, самого-по-себе опасного, как ягуар. Вот и старается обезопасить себя превентивными действиями.

Был только один способ отделаться от навязчивых мыслей.

— Эй, штурман, — окликнул Зотик Арефа, — хочешь попробовать полет в режиме вольных астронавтов?

— А что, есть необходимость?

— Ну, надо же когда-то начинать…

— Давай, полетаем… — равнодушно согласился Ареф.

— Тащи из трюма противоперегрузочные костюмы.

Затянувшись в толстые, упругие оболочки, вольные астронавты заняли места в ложементах. Зотик скомандовал:

— Шкипер, курс к Венере. Экстремальный режим, двенадцатый уровень. Ориентировться по самочувствию штурмана Арефа. Как, помочь тебе курс рассчитать?

— Обижаете, капитан… Внутри системы все возможные траектории уже давно рассчитаны.

— Тогда, вперед.

Сейчас же на плечи и грудь какая-то великанская рука принялась накладывать свинцовые пластины. Зотик любил летать в экстремальных режимах внутри систем. Во-первых, межзвездной материи в сотни раз больше, чем в открытом пространстве, а во-вторых, почти дармовая энергия гравитационного поля. В-третьих, великолепная тренировка для грядущих схваток. Облачившись в боевой скафандр, лишь чуть-чуть уступающий по противоперегрузочным качествам специальному костюму, Зотик мог за несколько часов перелетать от планеты к планете.

Столбик указателя уже проскочил двадцать жэ и из зеленого превратился в красный. Зотик бросил взгляд в зеркало, в котором отражалось напряженное лицо Арефа, плотно обложенное капюшоном противоперегрузочного костюма. При двадцати пяти жэ Зотик посмотрел на монитор, на который выдавались параметры Арефова самочувствия. В общем, все было нормально, как и положено при двадцати пяти жэ, как и положено, когда организм прекрасно тренирован. Ускорение возрастало. Тридцать жэ. Время, казалось, загустело; секунды били с частотой парового молота, который Зотик видел в какой-то колонии. Тридцать пять жэ. Судя по всему, Ареф не менее пяти раз в неделю посещал тренировочный центр. Лишь на шестой секунде при тридцати семи же он начал терять сознание. Мгновенно тяжесть исчезла, ребра перестали выжимать из легких остатки воздуха, и легкие, обрадовавшись, тут же вздулись.

Отдышавшись, Зотик спросил:

— Ну что, продолжим?

— А ты что, думаешь, я слабак? — прохрипел Ареф.

— Теперь вижу, что не слабак…

Зотик был доволен. Ареф оказался даже крепче, чем он думал. А это уменьшало количество противников, способных потягаться с его экипажем в космической сшибке. Давно известно, что чем большую перегрузку может выдержать вольный астронавт, тем дольше он живет.

Ускорение снова начало нарастать. Именно такие режимы разгонов и торможений развивают у вольных астронавтов стойкость к перегрузкам почти такую же, как у пилотов пакетботов.

Когда в очередной раз снизилась перегрузка, отдышавшийся Ареф спросил:

— Капитан, а ты какую перегрузку можешь выдержать?

— При сорока семи жэ еще не терял сознания…

— Н-да-а… Теперь понятно, почему пирата так трудно поймать… При таком режиме мы долетим меньше чем за семь часов…

— Ага… — беззаботно откликнулся Зотик. — Таможня даже не успеет просечь, что поблизости появились шустрые ребята с целью беспошлинного вывоза пары бочек вонючей дряни…

Венера росла на экране бешеными темпами. Надо сказать, картина выглядела сюрреалистически, особенно при максимальном увеличении. Звезды хоть и не сползлись в кучу, но собрались в передний сектор экрана, там же были и все планеты. В центре этой кучи находилась и Венера, только не в виде диска, а в виде кольца. Центральная часть кольца зияла жуткой, провальной пустотой. Даже на взгляд там ощущался бездонный провал.

— Послушай, капитан, тебе никогда не хотелось туда нырнуть? — тихим, замогильным голосом произнес Ареф. — Эта дыра прямо-таки затягивает… Наверное, это проход в другие вселенные?

Зотик промолчал. Кого из вольных астронавтов не тянула к себе эта таинственная дыра? Она всегда образуется, если корабль с максимальным ускорением, со скоростью, близкой субсветовой, мчится прямиком на планету или звезду. На месте звезды дыра образуется еще внушительнее и таинственнее. Зотик не раз слышал рассказы о том, как тот или иной капитан бросал пить, волочиться за женщинами, углублялся в себя, даже глаза его как бы поворачивались внутрь, а потом наставал час, когда он садился в десантный катер, разгонялся, направив его на какую-нибудь планету… Слава Вселенной, если планета оказывалась необитаемой. Массы десантного катера, разогнанной до субсветовой скорости, иногда хватало, чтобы разнести планету вдребезги. Был случай, один из капитанов решил "нырнуть в бездну" на своем верном «Призраке», переделанном из небольшого «Дракона», подкласса «Москито». Вот только перед самым столкновением произошел т-переход, и ничего не произошло, только корабль исчез без следа. С тех пор многие вольные астронавты видели его в разных местах исследованной области Галактики. Некоторые говорили, что эта встреча предвещает неудачу, другие говорили — что вообще скорую смерть. По аналогии с древней легендой о Летучем голландце, его прозвали Летучим японцем, поскольку тот капитан был японцем.

Торможение было не менее мучительным, чем разгон. Пользуясь короткими передышками, Зотик рассчитывал обычный пиратский маневр, который никогда не давал осечки, если надо было садиться на какую-нибудь планету незаметно. Надо лишь дождаться, когда начнется посадка орбитального модуля рейсового корабля, или, еще лучше, грузовой баржи, и садиться одновременно с ним, держась так, чтобы диспетчерская станция слежения оказалась между модулем и катером. Тогда соседняя станция, контролирующая и дублирующая, будет наблюдать посадку двух объектов, как одного. А первая станция, сконцентрировав внимание на сопровождении рейсового модуля, не слишком внимательно будет смотреть по сторонам, полагаясь на дублирующую станцию. Зотик не знал случая, чтобы подобный способ посадки дал осечку.

Только при входе в атмосферу Шкипер перехватил радиозапрос с полицейского патрульного катера:

— Диспетчерская, вас вызывает семь-Венера-тринадцать. Вы ничего не заметили?

Послышался раздраженный ответ:

— А что мы должны были заметить?

— Мимо вас пролетела какая-то штука.

— Ничего мимо нас не пролетало.

— Возможно, метеорит?

— Возможно… — на том тревога и утихла.

Под катером неслись жуткие экваториальные джунгли Венеры, изредка прерываемые пятнами не менее жутких саванн. Деревья — настоящие горы, по пятьсот-шестьсот метров высотой. Между ними — подлесок, нашпигованный всякой растительной мелочью. Где один куст может быть таким, что заблудишься и выхода не найдешь. От Земных экваториальных лесов, леса Венеры отличались тем, что жизнь в них была сосредоточена не только в кронах деревьев, но и на почве, до которой достигали солнечные лучи, благодаря тому, что огромные деревья, потомки земных дубов, платанов, секвой и прочих великанов, кроны свои не смыкали, а отстояли довольно далеко друг от друга. Поэтому вокруг деревьев-гор всегда буйно росла всякая мелочь, дающая плоды и ягоды, которой кормились растительноядные животные, а ими кормились многочисленные хищники. Так что, в венерианских джунглях жизнь бушевала, начиная с почвы, с глубины метров пять, и до самого верха самой высокой древесной кроны. Да еще в небе парили хищные птицы, размерами соперничающие со старинными самолетами, любимым средством передвижения богачей на отсталых планетах, и летали не хищные птицы, еще больших размеров, а также порхали всякие мелкие летучие твари, охотясь друг за другом и пожирая тонны всякой насекомой мелочи.

Поскольку Венера с выпрямленной осью теперь вращалась с такой же скоростью, что и Земля, Зотик сообразил, что там, где находится ферма мускусных быков, как раз наступает ночь. К тому же они с Арефом уже больше суток не спали. Однако ночевать в джунглях, даже внутри десантного катера было, мягко выражаясь, не очень осторожно. Венерианские твари, и те, у которых рога растут на носу, и те, у которых они растут на лбу, наткнувшись на незнакомый предмет, из чистого любопытства обычно начинают катать его рогами по земле, стучать по нему копытами. Короче говоря, сон будет так же спокоен, как и у мыша в банке из-под пива, которой играют в футбол скучающие мальчишки.

Зотик выбрал огромный, даже по венерианским меркам, дуб с тройной развилкой на высоте примерно метров пятидесяти. Каждый из суков, отходящих от ствола почти горизонтально, был диаметром метров семь-восемь. Катер, ведомый пилотом экстракласса, с одного захода четко прилип к развилке, ухватился за сучья абордажными захватами и замер.

Зотик вылез из противоперегрузочного костюма, сказал:

— Ох-хо-хо… Завтра мышцы будут болеть так, будто по тебе гроган топтался…

Ареф стоял у своего кресла, и колени его явственно дрожали, а одежда была мокрой от пота, хоть выжимай. Однако физиономия светилась торжеством.

Зотик ухмыльнулся:

— Чего сияешь? До меня тебе еще лет восемь тренироваться… Пошли в ванную отмокать, а потом ужинать и — спать, спать, спать…

В крохотной кают-компании, которой считался уютный закуток между биотроном и кухонным комбайном, снабженной столиком, а вместо стульев — рундуками, распаренные после паровой камеры и ванны, вольные астронавты неспешно ужинали. Ради отпразднования удачно проведенной посадки, Зотик достал из капитанского винного погреба бутылку драгоценного вина. Посадка мимо таможни, дело не менее сложное, чем взлет, а потому можно было считать, что полдела сделано. Содержимое бутылки только на свет яркой лампы просвечивало таинственным темно-рубиновым светом, а так казалось совершенно черным. Этикетка была украшена сотнями золотых и серебряных медалей. Судя по всему, вино было не хуже фальского, только раз в тысячу дешевле. Пока Зотик трудился над тугой пробкой, Ареф неодобрительно посматривал на него. В конце концов, когда в бокал полилась рубиновая струя, а по кают-компании поплыл аромат знойного лета и разогретой солнцем земли, Ареф не выдержал:

— Ты так сопьешься… Уже почти каждый день пьешь…

Зотик пригубил бокал, почмокал губами, заговорил медленно:

— Ты знаешь, я ведь никогда не понимал вкус хорошего вина… Вольные астронавты ведь пьют всякую гадость, и чаще всего — чистый спирт. Но теперь я несколько раз попробовал хорошего вина, и понял; вино пить надо, просто необходимо. Это как… — Зотик пошарил вокруг взглядом. — Ну-у как… Как чтение стихов! Слушание музыки… И прочее…

У Арефа медленно отвисала челюсть, однако он быстро пришел в себя:

— А ты что, читаешь стихи и слушаешь музыку?! Ты вообще, хоть что-нибудь читаешь?!

— Н-ну-у… иногда… — Зотик смутился.

Среди вольных астронавтов был необычайно высок процент любителей поэзии и музыки, но сам-то Зотик старательно лелеял и холил свой имидж эдакого равнодушного ко всему прекрасному хлыща, способного с равнодушной улыбкой, без всяких эмоций, располосовать глотку от уха до уха кому угодно, хоть лучшему другу. Видимо он здорово преуспел. Так как имидж намертво прилип к нему. Никто и никогда не видел его за книгой. Хотя в его компьютере была подобрана великолепная библиотека и прозы, и поэзии. Правда, современных авторов. Древних авторов, входящих в круг предметов домашнего преподавания, он не понимал, не любил, а потому и не знал.

— И потом, — продолжал Зотик, — после такой перегрузки, самое лучшее лекарство — стакан вина. Быстрее будут выводиться продукты распада из мышц, они меньше будут болеть наутро…

Ареф достал из шкафа бокал, поставил на стол, сказал решительно:

— Наливай!

Зотик опешил. Честно говоря, он шутил, зная полнейшее отвращение Арефа к спиртному, но отказаться налить бокал, было делом абсолютно беззаконным; ведь Ареф старший офицер и полноправный напарник.

Ареф взял наполненный бокал, осторожно понюхал, сообщил грустно:

— Последнее лето мы жили на даче, на Валдае, там так же пахло… И кузнечики… Стрекотали, понимаешь…

Он отпил полбокала, вонзил вилку в толстый телячий бифштекс, ловко откроил кусочек ножом и принялся яростно жевать, то и дело запихивая в рот перья зеленого лука.

Расправившись с бифштексами, допили вино, съели еще по паре бананов и откинулись на мягкие спинки. Зотик — со вторым бокалом вина, Ареф — с бокалом своего любимого ананасового сока.

Отпив вина, Зотик задумчиво сказал:

— А ведь петля затягивается все туже и туже…

— Ты это о чем опять? — с подозрением осведомился Ареф. — Эк, тебя кидает… Как маятник, понимаешь; то на оптимизм, то на пессимизм…

— Понимаешь, я же Кабану слово дал, что не буду его убивать. А по полицейским протоколам выходит, что это я его грохнул. Для уважающего себя вольного астронавта нет ничего страшнее, чем нарушить свое слово…

— А кто знает, что ты давал ему слово?

— Я знаю… — Зотик тяжело вздохнул.

Ареф долго смотрел на него, наконец, тихо вымолвил:

— Ты даже лучше, чем я о тебе думал…

Зотик попытался пропустить это мимо ушей, но в глубине души помимо его воли поднялась волна теплой и приятной гордости за себя, такого благородного.

— Ареф отхлебнул сока, и тут же веки его медленно опустились, он чуть не выронил бокал. Тут же встрепенулся, некоторое время бессмысленно таращил глаза, наконец, заплетающимся языком проговорил:

— Никогда не мог понять, как это можно заснуть сидя… — он допил сок, поставил бокал, голова его склонилась на стол, и он мерно засопел.

Зотик допил вино, проговорил тихо:

— А крутой, однако, вольный астронавт получится из моего дядюшки… — взяв Арефа на руки, он направился к каютам. Ему нравилась уютная миниатюрность пятиместного десантного катера, но вот таскать заснувшего Арефа по узенькому коридорчику… Катера обычно строились на экипаж, численность которого кратна пяти: на пять человек, на двадцать пять и пятьдесят. Пятидесятиместные десантные катера обычно придавались супердредноутам или современным рейдерам, да и сам не уступали размерами иному звездолету.

Зотику снился ужасный сон, бессвязный, мрачный. Будто он блуждал по какому-то подземелью, весьма похожему на то, в которое его занесло на Валькирии в заброшенном городе Морского Герцога, прославившегося за пару веков до открытия Валькирии, грабя все корабли, что проплывали ближе, чем в неделе плавания от его владений на полуострове. В подвале он обычно содержал заложников, за которых получал выкупы. А если не получал, то там и оставлял, только стража уже не приносила им ни воды, ни еды. В конце концов, он так достал всех купцов континента, что они скинулись, наняли небольшую, но весьма боеспособную армию и взяли штурмом город, в котором половина жителей промышляла пиратством на кораблях герцога, вместо жалования получая процент с добычи. Спаленный город так больше никто не заселил, место считалось проклятым. Туда даже не залазили искатели кладов. Только Зотик из любопытства пробрался в развалины, потом еле оттуда выбрался, и долго вспоминал скелеты, прикованные к стенам подземелий, и скелеты, валявшиеся по улицам города; погибших при штурме пиратов никто не озаботился похоронить, так и провалялись два века, бедолаги… Наверное, до сих пор там лежат… Да и то сказать, если два века не хоронили, то кто озаботится сейчас? К пиратам на Валькирии относятся без всякого пиетета, пытаются искоренить полностью. Знали бы правители, что над ихними головами, на супер-звездолетах носятся по Галактике такие же джентльмены удачи, что и плавают на деревянных кораблях в их морях. После блуждания по лабиринту, среди оживающих скелетов, Зотик вдруг оказался в корабле, загаженном, затянутом паутиной, мрачном и ржавом. На этом корабле он пытался оторваться от эскадрильи врагов, целого роя кораблей, самых невероятных конфигураций. Они гнались, настигали, вытягивали жутко иззубренные абордажные захваты. А двигатель Зотикова корабля не мог развить тяги даже на одно жэ. И вот они настигли, сомкнули захваты… От толчка Зотик вылетел из койки и проснулся. Черт! Над Арефом смеялся, а сам не пристегнулся… Когда начал подниматься с палубы, катер опять резко качнуло — Зотик вновь покатился по палубе, больно треснулся лбом о задрайку двери.

— Что за чертовщина?.. — пробормотал он, бросаясь в рубку управления.

— Катер подвергся нападению живого существа, идентифицируемого мною, как венерианская горилла.

Судя по тому, что Шкипер откликнулся почти мгновенно, связь между Кораблем и катером осуществлялась через нуль-пространственные каналы. Радиоволны от Земли до Венеры пролетают, кажется, минут за десять? Зотик точно помнил, что выключил нуль-пространственную связь, когда пошел спать. То есть, Шкипер самовольно переключился на нуль-пространственную связь. Похоже, пора с ним серьезно поговорить. Слишком уж он самостоятелен для компьютера…

Во всю боковую сферу обзорного экрана красовалась кошмарная рожа венерианской гориллы; и не подумаешь, что она произошла от милой и забавной земной зверушки. Тварь была ростом метров пять, и чуть поменьше — поперек. Это был явно вожак стаи. Зотик подумал мимоходом, что люди наверняка вырастут до таких же размеров через пять- шесть поколений. Уже на Венере встречаются гиганты больше двух с половиной метров ростом, из первых поселенцев.

Постанывая, охая и хватаясь за что попало, в рубку вполз Ареф; заспанный и в одних трусах. Зотик, впрочем, был даже без трусов. Была у него такая слабость — спать совершенно голым. Тем временем горилла подняла свои ручищи четырехметровой длинны, заканчивающиеся кулачищами, похожими на винные бочки из знаменитых Новороссийских винных пещер, и с маху саданула ими по катеру. Зотик еле успел вцепиться в подлокотники кресла. Однако его так мотнуло, что он чуть не впечатался физиономией в пульт. Ареф уже сидел в кресле, зафиксировавшись, как для боя.

Зотик растерянно проговорил:

— Чего это он?.. Обычно гориллы к людям относятся довольно лояльно. Колонисты говорят, за своих детенышей принимают… Слушай, на Земле ведь гориллы по деревьям не лазают?!

— Во-первых, он перед собой не человека видит, а какой-то непонятный предмет, которого на дереве быть не должно. Во-вторых, они на деревьях только ночуют. А в-третьих, ты прилепил катер как раз на тропе, по которой стая пробирается с места ночевки на кормежку.

— Что ж теперь делать-то? — в полном замешательстве проговорил Зотик. — Если я сейчас включу силовое поле или гравитрон, этот дурак свалится и расшибется в лепешку…

— Тебе что, его жалко? — удивился Ареф.

— Не в том дело… — Зотик смутился. — Не люблю я убивать просто так…

— Хм… Почти вся Венера поделена на охотничьи угодья… Сюда каждый год летают на охоту несколько миллионов землян…

— Ну и что? Теперь бить всех подряд? Это ведь вожак стаи. Никто не убивает вожаков. Тут на ветках вокруг нас сидят еще штук двадцать самок с детенышами. Мало того, что если я включу гравитрон, они вниз посыплются, но и те, которые уцелеют, потом без вожака не выживут. Пока у них выявится новый вожак, стаю истребят. У них замещение вожака происходит по очень сложной схеме… Новый вожак потом еще долго-долго удерживает возле себя состарившегося, вроде как в советниках… А этот, судя по шерсти, еще совсем молодой.

— Ну, ты его и не убивай, отпугни…

— Чем его отпугнешь? Он теперь весь день вокруг нас плясать будет… У них же естественных врагов нет. Местные леопарды боятся их, как огня.

Катер мотнуло так, что Зотик испугался, как бы при следующем ударе его не сорвало с ветки.

— Ни фига себе! На что же похож местный леопард?!

— На киску, с которой лучше не встречаться в лесу…

Ареф подумал с минуту, разглядывая гориллу, которая уже пробовала на зуб абордажный захват, потом изрек:

— Все обезьяны боятся змей.

— На что же должна походить змея, которую испугается… — Зотик осекся.

Он вспомнил темные, путаные рассказы своего приятеля колдуна об ужасе, живущем в болотистых джунглях. Этот ужас похож на гигантскую змею, которая может завлечь взглядом к себе в пасть даже сильного колдуна, ил разогнать стаю волков, напустив на них слепой темный ужас. Уже кого-кого, а венерианских волков трудно испугать, это все знают.

Но делать было нечего, надо было попробовать любую возможность.

— Эй, Шкипер, у тебя есть запись змеиного шипения?

— Разумеется. Какой вид змей вас интересует?

— Н-ну, скажем… — удава.

— Что прикажете предпринять?

— Выдай запись на внешние динамики и усиль раз в сто.

В то же мгновение гигант вожак кинулся наутек, а вслед за ним помчалась толпа самок, у большинства которых на спинах висели детеныши, вцепившись в длинную шерсть всеми четырьмя руками. Стая явно процветала. Слава Вселенной! Ни одна обезьяна не сорвалась вниз.

Задумчиво поглядев вслед умчавшимся родичам, Зотик проговорил:

— Это ж как должен выглядеть удав, который за ними охотится?..

— А ты когда-нибудь читал статистику, сколько охотников пропадает без вести в венерианских джунглях?

— Чего мне ее читать? Я и так знаю. Даже опытные, отстрелявшие не один сезон охотники, и те пропадают без следа. Колонисты, между прочим, без особой нужды в леса не суются. Ладно, пора и на ферму лететь…

Ареф принялся выкарабкиваться из кресла. Зотик насмешливо спросил:

— Что, болят косточки?

— У тебя будто в первый раз не болели… — огрызнулся Ареф. — Ты вот спишь голышом, а вдруг кто на абордаж полезет?..

— Мне что же, в боевом скафандре спать?.. — растерянно спросил Зотик.

Ареф проглотил подначку и пошел в каюту, одеваться.

В переднем секторе обзорного экрана бесконечным зеленым полотном, тут и там вспученном кронами дубов мутантов, мчались джунгли. Вдруг они оборвались, и под катером раскинулась лазурь океана. Зотик вдруг с каким-то мистическим ужасом вспомнил, что воды венерианских океанов — это бывший спутник Сатурна, Каллисто, и еще какая-то мелочь из его спутников. Каллисто — что-то Зотику напоминало, но он никак не мог выковорить из памяти смутный образ. Когда-то безжизненные, скованные космическим холодом воды, теперь кишели жизнью. На такой скорости невозможно было разглядеть несметные косяки рыб в прозрачной воде и стаи гигантских китов, но Зотик не раз охотился на рыб. На Венере рыбу не ловят, на нее охотятся, так же как в земных войнах двадцатого века на морях охотились за подводными лодками. Зотика всегда поражало это буйство жизни на Венере. Вселенная не дала ей собственной жизни, — да она, наверное, тут и не могла бы возникнуть, согласно таинственным законам мироздания, — но перенесенная с Земли, жизнь за каких то пару сотен лет захватила всю сушу, все моря и океаны, которые все еще кое-где кипели от вулканов. Мантия планеты все не могла успокоиться, после сброса на планету такого количества астероидов. Но атмосфера Венеры остыла удивительно быстро, и теперь на ней был ровный климат, с вечным летом в тропиках и субтропиках, и мягкими зимами возле полюсов. Океанические течения поддерживали равномерную температуру на поверхности планеты, охлаждая экватор и подогревая полюса. Колонистами Венера была заселена довольно редко, земляне переселялись сюда неохотно, мало кого прельщала жизнь в постоянной опасности, что тебя нечаянно раздавят или съедят. Занимались колонисты в основном сельским хозяйством, добывая всякие экзотические вещества органического происхождения. Кое-кто, из самых отчаянных, работали проводниками охотничьих экспедиций. Если выживали в первые три года, потом за десяток лет сколачивали состояние, позволявшее жить безбедно весь остаток жизни. Количество желающих поохотиться на Венере год от года увеличивалось, несмотря на то, что из леса не возвращалась каждая пятая охотничья экспедиция. Еще не было случая, чтобы спасатели нашли хотя бы следы исчезнувших людей. На Венере так; либо ты выйдешь из леса живой, либо исчезнешь без следа.

Впереди завиднелся берег. Зотик вывел на экран карту. Ага, вот; среди моря джунглей лежало продолговатое озеро, километров сорок в поперечнике, вроде бы кратер от мелкого астероида. Возле противоположного берега находился обширный остров. На нем и должна располагаться ферма мускусных быков.

Еще при подлете Зотик заподозрил: там что-то неладно. Известно, что венерианский мускусный бык панически боится воды, однако по берегу острова был насыпан высоченный вал. Остров порос небольшими, по здешним меркам, зонтичными акациями, так что с воздуха что-либо разглядеть было невозможно. А включать спецтехнику Зотик поостерегся. Мало ли что подумают обитатели фермы, если засекут излучение сканера? Вообще-то, если не знать, то и не подумаешь, что остров обитаем.

Катер опустился на гребень вала, и Зотик мгновенно разглядел все пространство, закрытое с воздуха плоскими густыми кронами акаций. Сразу под валом торчал частокол толстенных стальных балок, а дальше открывалась потрясающая картина; на всем пространстве, ограниченном валом и частоколом, колыхалась буро-зеленая жижа. В ней стояли, утонув чуть ли не по крупы, мускусные быки. С философской покорностью судьбе, они что-то жевали, задрав морды кверху. Примерно посередине навозного озера торчала наблюдательная вышка, сваренная из стальных труб полуметрового диаметра. На вышке стоял человек в старинном противогазе. Зотик ясно разглядел его даже при среднем увеличении обзорного экрана.

— Надо выйти, посмотреть… — нерешительно пробормотал Зотик.

— Лучше не надо… — предостерегающе откликнулся Ареф.

Над буро-зеленым озером кружили ярко-синие венерианские мухи, размером с кулак.

Зотик включил внешние микрофоны, и тут же услышал придушенный противогазом голос:

— Кто ты такой, и какого черта тебе нужно в частных владениях?!

— Я — капитан Зотик.

— Ври, да не завирайся, парень. Зотик еще вчера был на Земле, так что я его только завтра жду. Вали своей дорогой, а не то я заподозрю, что ты украсть чего-то хочешь… Развелось бродяг… Только отвернись, тянут из-под носа…

— Послушай ты, старый хрыч! — Зотик почему-то посчитал, что смотритель старик, хотя этого и не было видно. — Некогда мне с тобой пререкаться. Нажми кнопку системы идентификации личности на твоем коммуникаторе, заткнись и грузи мускус.

Через несколько секунд послышался смущенный голос:

— Как же я, к лешему, доберусь до склада?..

— А что у тебя стряслось?

— Навозоуборочный агрегат сломался.

— Ну, дак пробил бы канаву в озеро…

— Чем?

— Ладно, сейчас что-нибудь придумаем…

Зотик сфокусировал отражательное поле в пучок полуметрового диаметра, прицелился в чуть видневшийся за деревьями вал на другом берегу острова, и вывел мощность на максимум. Катер качнулся, зашатались акации на острове, взлетели пласты земли. Однако жижа никак не хотела течь в образовавшуюся канаву. Да и не такая уж она была и жидкая, как показалось на вид.

Зотик по своему обыкновению действовал молниеносно. Пока смотритель фермы приходил в себя от только что пережитого восторга, Зотик переместил катер на материковый берег, зацепил абордажные захваты за два небольших, по здешним меркам, деревца, и включил двигатель на малую тягу. Озерная вода поднялась горой и ринулась на остров. Из озера на берег выскочило с полдюжины трехметровых ракоскорпионов, и они, споро перебирая всеми десятью ногами, помогая себе клешнями, полезли на прибрежные деревья. Раньше, как помнил Зотик, таких привычек за ними не водилось. Во все стороны от водяной горы разбегались гигантские крокодилы, со страшной силой загребая воду хвостами, чуть не наполовину выскакивая из воды. Зотик понял, почему остров огорожен стальным частоколом: мускусный бык такому крокодилу — на один укус. Водяная гора достигла острова и обрушилась на него, сейчас же образовалась следующая, но поменьше, и тоже исчезла за валом. Минут через пять Зотик выключил двигатель, вся окрестная природа притихла, будто в предощущении катаклизма, происшедшее, посчитав лишь прелюдией. Ракоскорпионы сидели на деревьях, пугливо подергивая усищами, и, похоже, слезать, не собирались. С острова вдруг понеслись дикие вопли, несколько напоминающие крики гроганов во время любовных игр, только чуть потише. Отцепив захваты, Зотик переместил катер обратно на вал и вылез наружу. Ареф, не объясняя причин, остался в рубке.

Оказавшись за бортом, Зотик моментально оценил ум и предусмотрительность Арефа; вода вынесла с острова навоз, но плотная и густая вонь все еще висела в неподвижном воздухе. Однако отступать было поздно, и Зотик зашагал вниз по толстенному слою полегшей мокрой травы.

Мускусные быки, снесенные потоком к противоположному краю загона и задержанные от уноса изгородью, отмытые до блеска, пребывали в истерике от стресса и вопили от ужаса не умолкая. По примитивной железной винтовой лестницы с вышки спускался человек весь облепленный буро-зеленой вонючей дрянью. Видимо его накрыло первой волной, поднявшей навоз до самого верха вышки, но последующие волны чистой воды его уже не зацепили. Он размахивал противогазом, отплевывался и матерился на чистейшем русском языке, да так громогласно и остервенело, что временами перекрывал вопли быков.

Зотик почувствовал угрызения совести. А когда увидел, что приближающийся смотритель еще и нахлебался навозной жижи, то и вовсе смутился.

Хлобыстнув противогаз об землю, смотритель заорал:

— И откуда ты взялся на мою голову?!

— Я прилетел за мускусом, — смущенно проговорил Зотик.

— Иди ты! Знаешь, куда?..

Смотритель добежал до вала, взобрался на него на четвереньках и шумно бултыхнулся в воду. Зотик представил, какие жуткие твари его там могут поджидать, и зябко передернул плечами. Но, видимо, бедолаге было совсем невмоготу. Смотритель вскоре вернулся, живой и не съеденный. С него ручьями стекала озерная вода, и Зотик наконец-то смог его разглядеть. Крепкий, узловатый, как дубовый комель, с густыми и длинными седыми волосами и усами; типичный венерианин русского происхождения в третьем поколении. Вода пошла ему на пользу, он несколько успокоился, да и вопли быков стали стихать.

— Черт тебя подери… — даже с некоторым восторгом проговорил смотритель. — Я всегда знал, что пираты сначала делают, лишь потом думают… Но такого еще не видал. Ты, парень, всех переплюнул…

— Уважаемый, — Зотик гордо выпрямился, — я вольный астронавт. Назвав меня пиратом, вы нанесли мне смертельное оскорбление…

— Да брось ты, парень! Я родился на Венере, так что вашего брата перевидал достаточно. Да после этой твоей идиотской выходки, ни один крокодил, или ракоскорпион не выживет! Кто будет озеро очищать от всякой нечисти? Тут же такое начнется… Ракоскорпионы и крокодилы только года через два вернутся. Как я это время переживу? Как выживу?! Чертов салага… — и старик самым натуральным образом разрыдался.

Хлюпая носом, он направился к стальному куполу, на четверть выступающему из вала, с натугой отвалил овальную дверь и скрылся за ней. Вскоре принялся выставлять за высокий комингс титановые канистры. Зотик, терзаемый угрызениями совести, молча таскал канистры в переходную камеру катера. Он примерно представлял, сколько стоило их содержимое; катер стремительно наполнялся сырьем, стоимостью в миллионы и миллионы. Биопродукты Венеры обладали уникальными и совершенно экзотическими свойствами. Мускус, например, содержал тысячи компонентов, обладал целебными свойствами, и синтезировать его искусственно было совершенно невозможно. А уж ароматические свойства в сотни раз превосходили свойства синтетических веществ. Содержимое канистр уже сейчас стоило раза в четыре дороже золота, а, миновав таможню, станет еще в четыре раза дороже. Именно из-за высоких пошлин, контрабанда с Венеры, было делом весьма привлекательным, но и опасным. Если попадешься венерианской полиции — мало не дадут. Венерианская юстиция обычно не передает преступников в исправительные системы федераций, а отправляет на свои, венерианские каторги, подсобными рабочими на фермы. Кто побывал, рассказывали, что это похуже Меркурия… Контрабандой с Венеры занимались вовсе уж забубенные головушки, и то попавшие совсем в безвыходное положение, чтобы ценой максимального риска сорвать хороший куш и скрыться в Дальний космос, где проворачивать темные дела невпример спокойнее, ввиду гораздо меньшего содержания полицейских патрульных судов на каждый кубический мегаметр космоса.

Не придумав, чем помочь смотрителю, Зотик предложил робко, когда тот запирал дверь хранилища:

— Послушайте, уважаемый, я могу помочь отремонтировать навозоуборочный комбайн…

— Сам справлюсь… — хмуро буркнул смотритель. — Да и завтра новый доставят. Ты смотри, не попадись! Там, в канистрах, и моя премия лежит…

Пройдя в рубку управления, Зотик сел в кресло, проворчал:

— Черт его знает… Хочешь, как лучше, а получается — как всегда.

— Это потому, что ты не за свое дело взялся… — философским тоном откликнулся Ареф. — Ты пират. А нанялся в холуи.

— Я не нанимался… — вяло возразил Зотик.

— Ага… Тебя, как зубастую щуку, на блесну поймали. Впредь тебе наука: не хватай все, что блестит…

Возразить было нечего. Зотик бросил коротко:

— Тащи боевые скафандры. Будем уходить по-пиратски… — и повел катер прочь от озера, чуть не срубая верхушки деревьев.

— Ареф, уже облаченный в боевой скафандр, притащил в рубку скафандр Зотика, спросил:

— А как это, уходить по пиратски?

— Сейчас увидишь… — пробурчал Зотик, влезая в броневую скорлупу. Проверив систему жизнеобеспечения, он умастился в ложементе, спросил: — Ну что, дядюшка? Системы проверил? Готов?

— Готов! — азартно выдохнул Ареф. — Если смотритель стукнул таможне, нам только и остается, уходить по-пиратски.

— Ты уже везде ищешь происки… У нас груз мускуса, на котором все фабрики мистера М полгода могут работать.

— Ты что, совсем лопух?! — изумленно спросил Ареф. — ты до сих пор не понял, что "Король жевательной резинки" — это маскировка?!

— Маскировка-то маскировка, но она такие деньги приносит… Вряд ли дядюшка пожертвует таким количеством сырья, которое дороже золота, чтобы утопить одного вольного астронавта. И потом, в свете последних событий, мне опять что-то сомнительно… Мистер М относится ко мне, как к нормальному нанятому пирату, нормальный наниматель; с должной осторожностью.

Ареф промолчал, возясь с настройкой индикатора метрики пространства. Зотик держал курс к длинному и узкому морскому заливу, глубоко вдающемуся в континент и окруженному высокими горами. Над водой залива можно было скрытно добраться до океана, а уж там, мчась на предельно возможной скорости над самой водой, дождаться старта грузового модуля с какого-нибудь космодрома, и пристроиться к нему сбоку. Скрытно смыться через районы полюсов можно было только с тех планет, с которых не тащат контрабанды, ввиду ума и дальновидности правителей, которые держат пошлины умеренными, а над полюсами Венеры постоянно висят патрульные катера. Старые пираты поговаривали, что венерианские правители нарочно держат такие пошлины, чтобы пираты как мухи вились вокруг планеты. Убивали двух зайцев; в казну текли большие деньги, а на Венеру притекали новые поселенцы. Отбыв каторгу, кое-кто из пиратов оседал на Венере.

Под катером серой пеленой неслась поверхность залива. Зотик задумчиво смотрел на экран. Он любил эту буйную планету, влюбился с первой же встречи. Тереза напоминала Венеру; такая же темпераментная, горячая, буйная, непредсказуемая. Так же, как в сердце венерианских джунглей, в живых избах, жили колдуны — потомки первых колонистов, так и в Терезе жила колдовская душа…

— Ты что, опять о своей бандитке замечтался? — ворвался в уши Зотика насмешливый голос Арефа.

— С чего ты взял? — деланно равнодушно откликнулся Зотик, стараясь скрыть недовольство от того, что Ареф проник в его потаенные мысли, но больше от того, что насмешник дядюшка опошлил его приятные мечтания.

Зотик поддал тяги, воздух пронзительно завизжал, обтекая катер. Визг проникал даже сквозь броню и изоляцию, от него ныли зубы и поджимались пальцы на ногах.

— Капитан, — робко подал голос Шкипер, — на такой скорости слишком сильно нагревается наружный слой обшивки…

— Ничего, выдержит… — проворчал Зотик, но тут же резко выпалил: — А почему ты самовольно переключился на нуль-пространственный канал?

Послышалось странное, почти человеческое — «эк», но Шкипер быстро сориентировался и затянул, опять же почти как человек, попавший в затруднительное положение:

— Ну-у… Я подумал…

— Ага! — победно вскричал Зотик. — Я самый счастливый капитан звездных кораблей, мой бортовой компьютер думать умеет…

Но Шкипер мгновенно нашелся:

— А чем же еще занимаются компьютеры, если не думают? — проскрипел он сварливо.

Тут подал голос Ареф:

— Капитан, индикатор фиксирует искажение метрики пространства. Где-то поблизости, тысячах в двух километров, стартует корабль.

— Ладно, грех не воспользоваться… — пробурчал Зотик, и включил маскировочное поле, скомандовал: — Шкипер, давай перехват на всех доступных частотах переговоров таможни и полиции…

— Есть, сэр! — молодцевато отчеканил Шкипер.

Взлетать с ускорением грузовика — сущее наказание. Всем известно, что чем выше ускорение взлета, тем больше экономии. Поэтому пилотами орбитальных грузовиков работали парни не старше шестидесяти лет, пока организм легко восстанавливается от запредельных нагрузок, да еще подрабатывали курсанты астроакадемий — пацаны азартные, любящие поиграть мышцами, буквально в считанные дни наливающиеся чугунной твердостью от перегрузок. Короче говоря, взлет занял считанные секунды, но уже когда Зотик собрался отвернуть с траектории грузовика, который сбросил ускорение до двух жэ, послышался голос диспетчера на волне таможни:

— Эй, челнок орбитальный девяносто три, почему это ты даешь двойную отметку?..

Тут же в переговоры врезался властный голос таможенного диспетчера:

— Челнок орбитальный девяносто три, а ну подруливай к терминалу! Чего-то с тобой не так…

— Да понимаешь, начальник… — послышался растерянный мальчишеский голос. — Прилепилась какая-то какашка, будто кусок дерьма на каблук… Я ее даже не вижу; ни визуально, ни на мониторах… — мальчишку можно было понять — явно первокурсник на каникулах подрабатывает, еще не поднаторел в словесных перепалках со всякими контролерами и надзирателями. А потеря времени на таможне — потеря премиальных. Ведь орбитальные челноки таможенники досматривали еще в космопорту, а тут получалось, что на терминале будет второй досмотр.

Зотик проворчал кровожадно:

— После академии станешь капитаном, встретишься на узенькой космической дорожке… Я тебе покажу — кусок дерьма… Я те покажу — какашку… Каз-зел… — смачно выплюнул древнейшее и грязнейшее ругательство, и врезал тридцатикратное ускорение.

Начавший привыкать Ареф даже не пискнул. Диск Венеры начал все быстрее и быстрее отодвигаться назад. Зотик осторожно, то и дело поглядывая на Арефа, довел ускорение до тридцати семи жэ. Конечно, это не шибко много, будь он один — врезал бы все сорок пять, но все равно хватит. Пока таможенники прочухаются, да свяжутся с патрульными катерами, пройдет не менее пяти секунд. А выигрыш в пять-семь секунд — это более чем достаточно. Из-за сильнейшей деформации метрики, даже радиоволны перестали достигать катера, заполошные вопли таможенников и полицейских безнадежно затихли.

Когда на взгляд Зотика Венера отдалилась достаточно, он выпустил вперед по курсу снаряд-ловушку с ускорением в тридцать жэ, выключил двигатель, и лишь на одном гравитроне начал описывать широкую циркуляцию, намереваясь выйти на курс к Земле. Полицейские будут не менее получаса гнаться за снарядом-ловушкой, пока не поймут, что это такое. Ведь никто не в состоянии без передышки выдержать тридцать жэ в течение получаса. За это время катер отклонится достаточно в сторону, а засечь с большого расстояния катер, крадущийся на одном гравитроне, весьма затруднительно.

Погоня целеустремленно промчалась за снрядом-ловушкой, и исчезла из виду. Часа через два Зотик врубил форсаж, направив нос катера к Земле. Через семь часов он уже тормозился вблизи Земли. Он с разгону вогнал катер в атмосферу над Атлантикой. Погасив скорость, связался с мистером М. Босс, увидев на экране осточертевшую физиономию, заорал, мгновенно потеряв свое добродушие:

— Вы еще здесь?! Тройной оклад за каждый день прогула в виде штрафа!.. Еще одно нарушение, и контракт будет расторгнут с уплатой неустойки в виде всего вашего движимого и недвижимого имущества!..

— Минуточку, босс, — вежливо проговорил Зотик, — в контракте ничего не сказано насчет штрафов за прогулы… — м-р М открыл-закрыл рот, пытаясь отыскать убойный аргумент, упустил инициативу, а Зотик продолжал: — Куда сдать мускус?

М-р М долго молчал, приходя в себя, наконец, буркнул:

— На склад номер тридцать семь…

— Извините, а где он находится?

— Координаты в вашем бортовом компьютере… — и м-р М отключился.

— Ладно, Шкип, рули на склад номер тридцать семь, — проговорил Зотик устало.

Снова включился монитор связи, на нем появилась жизнерадостная физиономия м-ра М, и он весело распорядился:

— Мистер Зотик! Поскольку вы затратили на экспедицию всего два дня, вместо восьми, можете шесть дней отдохнуть на Земле.

— Спасибо, босс… — когда монитор погас, Зотик проворчал сквозь зубы: — Действительно — клоун… Маски меняет мгновенно…

Склад номер тридцать семь оказался вовсе не в Нео-Вавилоне, а в старом Нью-Йорке. И Зотик всю дорогу ломал голову над тем, как объяснить диспетчерской службе, почему он желает приземлиться на боевом судне посреди совершенно мирного города? В конце концов, не придумав ничего лучше, приказал Шкиперу, чтобы он идентификационный автоответчик шлюпки переключил на катер, а автоответчик катера — на шлюпку.

Полусонный диспетчер равнодушно выслушал Зотика, зевнул, пробормотал, глотая слова:

— Садись… Без формальностей… Если через пятнадцать минут взлетаешь… Тут, правда, с Венеры ориентировка поступила… Кто-то, чего-то у них мимо таможни провез, и рванул куда-то в сторону Сатурна. А зачем нам ориентировки посылают — леший знает… С Венеры каждый божий день какое-нибудь дерьмо тамошних зверушек тибрят… Или какие-нибудь травки… А нам тут каждую калошу обыскивай…

Зотик терпеливо выслушивал ворчание, вежливо кивал. Про себя подумал, что постоянно слышит это слово — «калоша», в применении к вконец добитым кораблям, но что оно обозначало прежде, понятия не имеет. Уже привычно подумал, что надо бы спросить Арефа.

Сдача мускуса, действительно, больше десяти минут не заняла. Два рабочих бегом перетаскали канистры в склад. Мрачный кладовщик нехотя буркнул:

Бухгалтерия сама переведет деньги на ваш счет.

Зотик захлопнул люк и прошел в рубку управления. Взлетать по баллистической траектории прямо из крупного города, было бы неоправданной наглостью, а потому он повел катер над самой землей в сторону океана, и лишь отойдя подальше от берега, поднял судно вверх.

Ареф помалкивал, разбираясь в очередной порции информации, извлеченной из потайных файлов Шкипера. Когда двигатель отключился, Ареф оторвался от монитора своего школьного компьютера, поглядел на пульт, спросил равнодушно:

— Ты что, опять в Нейтральную зону навострился? Тебе мало прошлого раза? Полетели лучше к Сидорову; отдохнем, отоспимся, поедим, как следует нормальной жратвы…

— Мне надо Фоку Лешего найти, — нехотя проговорил Зотик. — Да теперь уже все равно; хоть обходи стороной Нейтральную зону, хоть не обходи, один черт достанут. С каждым днем все хуже и хуже становится. А так можно держать в страхе хотя бы мелкую шушеру, затерроризировать ее неожиданными появлениями, чтобы сговориться не успели…

— Ну-ну, стратег… Опять, значит, намечается драка и всякие безобразия… А ты мне до сих пор не преподал ни единого урока рукопашного боя.

— Преподам еще. Вот двинем куда-нибудь далеко, и начнем сразу с самого интересного; с рукопашного боя в невесомости. Самая важная дисциплина для вольного астронавта.

Зотик ни мало не озаботился целостностью экипажей, стоящих на парковке возле салуна Грелли. Спикировал на крошечный пятачок с краю, только-только втиснуть катер. Он, конечно, никого не зацепил, но силовые поля смели в окружающие кусты штук пять экипажей. На шум из салуна вывалила толпа посетителей. Похоже, заведение оправилось после загула Хон-Гриля. Увидев Зотика, уже было потянувшиеся к ножам и парализаторам владельцы пострадавших транспортных средств, нерешительно запереглядывались. Однако никто не рискнул выдвинуться в вожди. Один только, седобородый старикан, видимо комендор огневых систем, проговорил громыхающим басом:

— Послушайте, капитан, неужели нельзя поосторожнее?..

Комендоры — народ бесстрашный и независимый, капитаны их ценят даже повыше иных старших офицеров, а потому Зотик хлопнул его по плечу, весело воскликнул:

— Провалиться мне в черную дыру, если я кого-нибудь зацепил! Так что, не морщинь метрику, папаша, — и пошел в салун.

Зотика никто не остановил. Несколько удивившись этому, он спросил:

— Тут, вроде, швейцар стоял?..

Идущий следом комендор сказал:

— Хон-Гриль возмутился, когда на второй раз тот его остановил и потребовал сдать в гардероб пращу. Так что, старику еще недели две в больнице отдыхать. У него ж еще и рука не регенерировалась. Больница для бедных, никакой тебе интенсивной терапии. Хон, конечно, не капитан Зотик, совсем не уважает стариков…

Зотик окинул взглядом зал, и тут же остановился, будто налетев на отражательное поле. Его даже будто изнутри током шибануло. В уютном закутке под лестницей, ведущей на второй этаж к нумерам, за сдвинутыми столами тихо и деликатно пировала компания молодых пиратов, а во главе стола восседала величественная и надменная Тереза.

Зотик уставился на нее и, видимо, моментально стал похож на кота, увидевшего мышь. Потому что молодые люди, сидевшие с Терезой, примолкли, перестали жевать, положили вилки, поставили стаканы и в свою очередь уставились на Зотика. Но были они уж такой мелочью, что Зотик посчитал ниже своего достоинства обратить на них внимание, и уж конечно ему и в голову не могло прийти, что такая отчаянная девчонка, как Тереза, могла объявить себя их подругой. Он прошагал через весь зал, остановился рядом с Терезой и резко спросил:

— Ты объявила себя гражданкой Нейтральной зоны, как положено, в присутствии не менее чем трех свидетелей?

— Разумеется… — она величественно наклонила голову.

— Тогда ты обязана либо правдиво ответить на мой вопрос, либо принять вызов.

Гомон и разговоры в зале стихли, кое-кто из пиратов осторожно отодвигался к стенам, молодежь тянулась к оружию, бросая плотоядные взгляды на Терезу. В подобных заварухах всякое бывает, а красотка была завидным призом победителю в драке, даже если завладеть ею — один шанс из миллиона. Какой пацан, объявивший себя вольным астронавтом, и мнящий себя круче самого крутого кипятка, откажется даже от призрачного шанса, даже если придется потягаться с самим Зотиком.

Лишь троица вольных астронавтов, молча поглощавшая пиво у стойки, казалось, не проявила никакого интереса к происходящему. Опытным взором Зотик мгновенно распознал в них членов какого-то серьезного экипажа.

— Послушайте, уважаемый, — обратился к Зотику симпатичный, широкоплечий юноша с золотистыми кудрявыми волосами до плеч, видимо вожак компании, — как посмели вы приставать к нашей подруге, да еще так нагло, на виду у всех?

Зотик опешил. Само по себе обращение — «уважаемый», к капитану, было оскорбительным, да еще вопрос, заданный в таком тоне, означали одно — дуэль насмерть.

Зотик уставился на Терезу, тихо прошептал:

— Ты что, объявила себя их подругой?!

— А что, симпатичные ребята… И такие внимательные… — она с самым невинным видом похлопала пушистыми ресницами.

— Немедленно… Слышишь? Быстрее объяви себя свободной женщиной!

— Зотик попал в капкан, и опять из-за своей самонадеянности, и еще потому, что привык быть авторитетом. Если он убьет в поединке этого золотоволосого красавца, его место тут же заступит следующий. И так до последнего, двенадцатого. Даже если большинство из них и не желают драться с Зотиком, зная о своей неминуемой смерти, им все равно придется. Да к тому же, нет ничего страшнее для молодого вольного астронавта, как подозрение в том, что и не вступился за честь женщины, объявившей себя его подругой. Если сейчас Тереза объявит себя свободной женщиной. То пострадает один красавец, а потом Зотик объявит, что не претендует на Терезу, и конфликт будет ликвидирован, если, конечно, остальные не пожелают продолжать скандал. Был еще один выход из положения; Зотик должен при всем стечении народа долго и униженно просить прощения у всей компании, и у Терезы в первую очередь, униженнее, чем у других. Это будет, пожалуй, хуже всего; мгновенно потеряешь статус авторитета, скатишься на самое дно, потеряешь лицо, и чтобы достичь прежнего положения придется затратить годы, да и народу в поединках перебить невпример больше, нежели банда золотоволосого.

— Объяви себя свободной женщиной… — уже умоляюще прошептал Зотик.

— И не подумаю! — Тереза с усмешкой превосходства смотрела на него. — Мне хочется, чтобы эти ребята тебя покрепче поколотили. За все хорошее, что ты мне сделал. Только потом мы поговорим, долго и откровенно.

— Ты что, дура?! — изумленно выдохнул Зотик.

Парни тем временем принялись не торопясь, обстоятельно, отодвигать стулья, доставать оружие. Помня свою подмоченную репутацию, Зотик сообразил, что поединков не будет, они кинутся разом. Потому золотоволосый красавчик и повел себя так вызывающе. Как обычно бывает, из-за детской самонадеянности, пацаны, не бывавшие еще в серьезных делах, все рассказы о подвигах Зотика считали преувеличением. Взглядом опытного бойца Зотик мгновенно прокачал ситуацию; к двенадцати противникам готовы присоединиться еще человек тридцать, то есть почти все, кто был в салуне. Худо… Он медленно завел руку за спину и потянул из кармана лучевой меч. Толстяка бармена за стойкой уже не было. Мимоходом Зотику даже жалко его стало; столько усилий, предательства, и в одночасье всего лишиться. Тут кому угодно понятно, а бывшему пирату — тем более что через полминуты драки с применением серьезного оружия, от хлипкого сооружения останется куча золы. Хотя… Если бармен сумел купить корабль Хону, то этот салун всего лишь прикрытие для обделывания каких-то больших и темных дел…

Зотик бросил мимолетный взгляд на Терезу. Похоже, она не ожидала такой реакции от своих друзей. Видимо привыкшая к мальчишеским разборкам цивилизованных стран, она полагала, что дело кончится вульгарным мордобоем. Она побледнела и медленно пятилась в угол, беззвучно открывая и закрывая рот. До начала кровавой мясорубки оставались считанные мгновения, и тут, — чувствуется высокая выучка! — сказала свое слово троица серьезных вольных астронавтов. Зотик лишь на мгновение отворачивался, но когда повернул голову, уже обнаружил троицу изготовившейся к драке: один стоял на стойке и контролировал весь зал своим бластером, второй стоял чуть в стороне, страхуя его от ближайших возможных противников, третий занял позицию у двери. Умно. Вопрос лишь в том, на чьей стороне они будут драться?

Эй вы, шпана! — презрительно заговорил в гробовой тишине вольный астронавт, стоящий на стойке. — Капитан, тем более такой авторитет, как Зотик, может быть обвинен в предательстве и лишен статуса только на общем сходе капитанов и командоров. Может быть ты, блондинка в штанах, назовешь место и время схода, на котором капитан Зотик был лишен статуса вольного астронавта? Может быть, ты знаешь и тех вольных астронавтов, кто погиб у Лерны? А по моим сведениям, возле Лерны уже лет десять не бывало ни единого корабля вольных астронавтов. Что там делать? Так что, еще надо доказать, правда ли капитан Зотик дрался на стороне Интернациональных сил против вольных астронавтов? Доказывать обратное капитан Зотик не обязан. Мы, члены экипажа "Алой звезды", свидетельствуем: вы недвусмысленно бросили вызов капитану Зотику. Поскольку вы значительно ниже его по званию, он не обязан принимать ваш вызов, а имеет полное право просто перебить вас из любого вида оружия. Если же он принимает вызов, то за ним право выбора оружия, а также места и времени поединков.

— Причиной ссоры стала наша подруга и наглое, ничем не обоснованное приставание капитана Зотика к ней, — нерешительно проговорил золотоволосый.

— Откуда капитан Зотик мог знать, что она ваша подруга? Но вы, вместо того, чтобы вежливо информировать его об этом, сразу завели разговор в совершенно недопустимом, оскорбительном тоне. Таким образом, либо вы докажете свое право защищать честь такой красавицы, либо она достанется победителю как приз. Разумеется, не в качестве военной добычи, а в качестве подруги повязанной кровью.

По всему было видно, что такой вариант устраивал всех, кроме банды золотоволосого красавца.

Зотик, ухмыляясь как кот, научившийся открывать лапой дверцу клетки, прошел по залу, будто кот перед клеткой с канарейкой, бросая на парней плотоядные взгляды и чуть заметно облизываясь, проговорил нерешительно:

— Оружие? Ну-у… Скажем, боевой топор с Валькирии… И одно условие; я сам устанавливаю очередность.

Планета Валькирия была открыта вольными астронавтами. Населена она была гуманоидами, весьма похожими на землян, и цивилизация ее находилась в стадии раннего средневековья и позднего антика. А огромный экваториальный материк, лежащий в другом полушарии и окруженный архипелагами бесчисленных островов, был заселен аборигенами, живущими вообще в каменном веке. Вольные астронавты вдоволь поразвлеклись там, устраивая войны, заварухи, просто грабежи без затей, переодеваясь аборигенами. На Земле можно было и не только у богачей найти в коллекциях множество предметов с Валькирии. Зотик и сам вволю побродяжничал по планете, одевшись странствующим рыцарем. Но парк развлечений закрылся, как только о планете пронюхал Департамент внеземных дел. Поскольку планета должна была по закону принадлежать Нейтральной зоне, то и заботу о неземном населении должна была взять на себя она же, то есть оградить бедных аборигенов от присутствия землян. Но ведь любому тупому чиновнику было ясно, что это было бы все равно, что козлу доверить сторожить кочан капусты. Так что, от Южно-Азиатского союза там дежурили канонерка с монитором, а он федераций — два крейсера.

Боевой топор тамошних рыцарей представлял из себя смертоубийственный инструмент, снабженный волнистым лезвием и усаженный трехгранными шипами. Даже металлопластовый жилет не мог устоять против шипов, изготовленных по какой-то тайной технологии местными кузнецами. Мало кто мог овладеть этим оружием, тяжел был зараза! Однако Зотик когда-то овладел им в совершенстве.

Услышав про топор, парни побледнели. Посмаковав их ужас, Зотик решительно заявил:

— Первые десять — на кулаках, последующие — боевой топор, — и окинул сборище взглядом кота, которого невежливо разбудила банда мышей, пришедшая с ним разобраться.

— Эй, эй! Погодите! Ну, нельзя же так! — пронзительно завопила Тереза. — Я вовсе не желаю, чтобы из-за меня дрались насмерть…

— Леди, — вольный астронавт, стоящий на стойке бара учтиво поклонился, — вызов был брошен, вызов был принят. Изменить уже ничего нельзя. Надо было раньше думать. Извините, но это бедствие, когда красивая, но недостаточно умная женщина попадает в Нейтральную зону. Был бы я помоложе… — он мечтательно прикрыл глаза. — Возможно, и я скрестил бы боевой топор с мистером Зотиком… Итак, — голос его стал резким, повелительным. — Принесите топоры! И — все на улицу, начнем, пожалуй…

На лужайке за салуном быстро очертили круг, обычный дуэльный круг диаметром тринадцать шагов. Притащили два генератора отражательного поля. Пока секунданты регулировали поле по окружности арены, Зотик прохаживался перед кучкой претендентов, хищно приподняв верхнюю губу. Когда толпа зевак и дуэлянты с секундантами вываливали из салуна и пробирались к месту дуэли, претендентов осталось лишь человек двадцать пять. Маленький, шустрый пират, только что в салуне замеченный Зотиком среди самых активных претендентов, притащил два боевых топора, прислонил их к дереву, и отошел к толпе болельщиков с таким видом, будто он тут вовсе ни при чем.

Зотик остановился, широко улыбнулся, сказал:

— Послушайте, пацаны! Вы заметили, что среди вас больше не осталось опытных бойцов? Остались одни желторотики, которые надеются, будто у каждого следующего больше шансов на победу, чем у предыдущего? — Зотик довольной улыбкой проводил шесть или семь претендентов, поспешно присоединившихся к болельщикам. Половина банды золотоволосого с удовольствием рванула бы следом, но у них не было пути к отступлению. Скатиться на самое дно, страшнее, чем погибнуть в честном поединке. Да к тому же со знаменитым капитаном. Окинув плотоядным взглядом мясника, оценивающего окорока и филейные части туши, стройную фигуру золотоволосого, Зотик ласково промурлыкал: — А тебя, красавчик, я оставлю на закуску. Ты будешь двенадцатым… Успеешь полюбоваться, как я распластаю топором одиннадцатого…

Зотик взял один из топоров, попробовал ногтем лезвие, потрогал пальцем острия шипов, ловко подкинул, крутнув, поймал за рукоятку, со свистом описал классическую защитную двойную восьмерку с переходом в атаку, цыкнул зубом, еще раз окинул взором фигуру золотоволосого. Тот явственно задрожал, тоскливо и обречено поглядел на Терезу. Зотик сочувственно вздохнул:

— Среди вольных астронавтов лишь человек пять шесть способны тягаться со мной в драке, и, что характерно, никого из них здесь нет. Мальчик мой, мне тебя втройне жаль и еще по одной причине; у тебя с самого начала не было ни единого шанса добраться до ее нижнего белья. Она парнями и покруче тебя вертела, как хотела… Прости, дурашка. Ты сам выбрал, по какому закону жить, и сам выбрал женщину, которую можно удержать, лишь имея за спиной верный экипаж и дюжину орудий самого большого калибра… — Зотик повернулся к секундантам: — Все готово?..

— Вы не уточнили правил кулачного боя. Что именно считать поражением?

Зотик поднял брови:

— Как, что? Неспособность одного из противников продолжать бой.

Он снял куртку, протянул ее Арефу. Шепнул:

— При свидетелях вряд ли кто решится ударить в спину, но ты поглядывай, шибко уж приз симпатичный…

Он отошел к кучке претендентов, окинул ее критическим взглядом, проговорил раздумчиво:

— С каких начать? С самых сильных, или с самых слабых? А, впрочем, какая разница, если вся толпа — одни щенки. Ты! — и он ткнул пальцем в ближайшего.

Зотик решил с противниками не играть, еще по молодости и по неопытности решат, будто у кого-то из них есть шанс на победу.

Первый неосмотрительно бросился на него с ходу, пытаясь достать кулаком челюсть. Зотик спокойно и не особенно торопясь, нырнул под руку, перехватил противника поперек туловища, дал заднюю подножку и так припечатал к земле, что у бедняги с громким хаканьем весь воздух из легких вылетел. Зотик еще добавил ему каблуком в солнечное сплетение. Жить, возможно, и останется, но на ноги сможет встать лишь часа через два.

— Оттаскивай! Следующий… — весело закричал Зотик. — Не теснитесь, не лезьте без очереди! Всем хватит.

Второй оказался осторожнее. Он долго прыгал по арене, финтил, отскакивал каждый раз даже при малейшем намеке на атаку со стороны Зотика. Тому это быстро надоело, и он перешел, казалось, в совершенно неосмотрительную атаку. Как Зотик и предполагал, неопытный мальчишка купился на примитивную провокацию. По всем правилам, оттолкнувшись от земли правой ногой, правый кулак он направил в челюсть Зотику. Что тому и было нужно; он лишь легким касанием предплечья своей левой руки направил кулак противника впритирку к своему левому уху и тут же, резко крутнувшись, впечатал правый локоть точно под ухо парнишки. Под локтем податливо хрупнуло.

— И поделом тебе, салага… — проворчал Зотик. — Месяц теперь будешь протертый супчик через трубочку сосать, если не найдешь денег на интенсивную терапию…

Зотику долго не удавалось вогнать себя в боевой транс; слишком уж противники казались не серьезными. Да и в боевом трансе запросто можно было зашибить насмерть, даже не желая того. Однако на третьем противнике Зотика накрыло благодатное забвение, и закрутилась карусель. Пацаны, как быки испанской корриды, вбегали на арену и сейчас же падали под безжалостными ударами Зотика. Ни одному не удалось даже слегка зацепить его по физиономии.

С большим трудом Зотик в горячке боя сообразил, что противников слишком уж много, первая десятка должна бы уже давно кончиться. С маху положив очередного в нокаут, он остановился, огляделся. Золотоволосый стоял в сиротливом одиночестве.

— Эй! — заорал Зотик, обращаясь к распорядителю дуэли. — Ты почему не считал?! Я же сказал, после десятого — в топоры!

— Капитан, вы же не сказали, чтобы я их считал…

Судя по хитрющей физиономии, опытный вояка пожалел пацанов, сообразив, что в боевом трансе Зотик считать противников вряд ли сможет.

— Ладно, — Зотик сговорчиво пожал плечами, кивнул золотоволосому: — Ну, милок, пожалуйте на заклание.

Крутнув топор в руке, он прошелся по арене. Золотоволосый топтался на краю, и было видно, что топор он держит в руках впервые в жизни. Эх, молодежь, молодежь… Не всегда же под рукой может оказаться бластер или бризантное орудие… Болельщики примолкли, сумрачно глядя на Зотика. По закону, Зотик имел полное право развалить пополам заносчивого молокососа, но с другой стороны, жаль было неопытного дурака, возомнившего о себе… Интересного зрелища не получилось, получилась форменная бойня. Вряд ли кто из болельщиков видел Зотика в бою, а потому они и ждали интересного развлечения.

Зотик завертел топором в тройной восьмерке и неуловимо для глаза перешел в атаку. Парнишка попытался парировать удар, но дернулся даже не в ту сторону, лезвие свистнуло как раз на уровне низа живота.

Хищно ощерившись, Зотик прорычал:

— Это ты зря подумал, будто я промахнулся. Я с тобой просто поиграть решил. Ты последний, спешить мне больше некуда. Будь ты противником посерьезнее, твое хозяйство вместе с ногами уже бегало бы отдельно от тебя, — парнишка сообразил, наконец, что торчать поблизости от силового поля, только увеличивать опасность, и переместился к центру арены. — Правильно, умно… — одобрил Зотик. — А сейчас я покажу, как я могу твои дурные мозги по окрестным кустам разметать…

Топор вновь зашелестел в воздухе, и снова парень даже не уловил, откуда последует удар. Зотик перевел в атакующее движение топор из вовсе уж непригодного для этого положения, из точки возврата, когда тройная восьмерка заканчивается, и следует провести ее в обратном направлении. Топор описал широкую дугу, и косо шаркнул по правой стороне головы, легонько зацепив плечо, и вернулся на защитную траекторию. Как ни легким казалось касание, прядь золотых волос упала на землю, а правый рукав светлой футболки покраснел от крови.

— Ты опять подумал, будто я промахнулся? — прорычал Зотик, и криво ухмыляясь, замедлил скорость вращения топора, принявшись легкими намеками обозначать атаки; то сбоку, то снизу, то сверху.

Парень защищался топором, как мог, ухватив одной рукой у лезвия, другой — за конец рукоятки. Зотик обозначил атаку сверху, золотоволосый поднял топор над головой, и Зотик на этот раз ударил. Однако уже в полете развернул топор обухом. Рукоятка топора золотоволосого выдержала, но удар был так силен, что его бросило на землю, а руки оказались напрочь отбитыми. Он зашипел от боли, попытался подхватить топор, и не смог. Правила дуэлей позволяли или доить противника, или оставить ему жизнь. Последнее обычно не практиковалось из чувства самосохранения.

Зотик вздохнул, примерился…

— Послушайте, капитан… — раздался за его спиной голос распорядителя дуэли.

— Да-а?.. — тягуче отозвался Зотик, медля с ударом.

— Мы могли бы стать его поручителями…

Зотик опустил топор, сказал облегченно:

— Я согласен… Слышали, юноша? — он оглядел парня уже добродушным взглядом. — Я оставляю вам жизнь. Но то, что эти джентльмены взяли вас на поруки, означает лишь одно, что если капитан Зотик будет найден с ножом в спине, вас, юноша, эти трое джентльменов будут убивать долго, вдумчиво, и оч-чень мучительно. Смею вас заверить, они это умеют, — и, обращаясь к толпе: — Ну что, больше не найдется волюнтаристов, которые лелеют утопические надежды меня грохнуть? — и пустил топор над головами толпы.

Вертясь, как пропеллер и грозно шелестя, топор пролетел над толпой, и с громким хряском врезался в толстое дерево, крона резко сотряслась. Толпа молча ждала продолжения. Приз победителя с убитым видом стоял в окружении секундантов, и смотрел на Зотика таким жалобным взглядом!.. Однако Зотик знал цену этим взглядам.

— Ну, что, мамзель Тереза? Пацаны часто из-за тебя дрались? — она машинально кивнула, Зотик широко улыбнулся. — Смею тебя разочаровать, я дрался вовсе не из-за тебя. Так уж судьба карты раскинула… Это был не мой выбор, и даже не этих пацанов — судьба…

— А что со мной теперь будет?.. По закону?.. — с усилием добавила она.

— Ага, значит, хочешь жить по закону Нейтральной зоны… А ты подумай — сможешь?

— Попробую… Только, я не желаю быть твоей подругой…

Зотик разулыбался еще шире:

— Голубушка! Ты перед этими пацанами могла хвостом крутить, и они ничего не посмели бы возразить. Но теперь ты, и только ты довела дело до крови своей глупостью. Будь на моем месте кто другой, тут бы уже валялась гора трупов. Так что, теперь между нами кровь…

— И что теперь будет?

— Увидишь… — обещающе протянул Зотик, и повернулся к ней спиной.

Толпа разочарованно повалила в салун, чтобы сублимировать разочарование выпивкой. Зотик шел вслед за всеми, Тереза плелась за ним, не зная, что делать. Зотик подчеркнуто не обращал на нее внимания. Подсев к стойке, он оглядел бармена, цикнул зубом, бармен явственно вздрогнул, Зотик медленно проговорил:

— Теперь ты понимаешь, что быть дедом на пиратском корабле — одно, а быть барменом — со-овсем другое?

Бармен сокрушенно покачал головой.

На соседний табурет взгромоздился Ареф, по другую сторону села Тереза. Зотик демонстративно отвернулся от нее, бросил бармену:

— Виноградного соку мне…

Моментально на стойке появился запотевший бокал с соком.

— А мне — "живой источник Эдема", — произнес Ареф.

Бармен не двинулся, глядя на Зотика жалобным взглядом.

— Вы что, не слышали? — в меру удивленным тоном осведомился Ареф.

— Мое заведение только для взрослых, — слегка смущенно откликнулся бармен.

— Ты хочешь рассердить моего штурмана? — ласково осведомился Зотик.

— Как, это ваш штурман?!

— А ты полагал, это бесплатное приложение за мной хвостиком бегает? Отхлебнув в меру охлажденного сока, Зотик спросил: — Мне хочется знать, куда запропастился мой старинный приятель Фока Леший?

Бармен под взглядом Зотика слегка попятился, отрицательно помотал головой:

— Вы знаете, капитан, за весь год ни разу не слышал разговоров о Фоке Лешем.

— Худо… — обронил Зотик и опустил голову.

— Послушайте, капитан… — бармен слегка замялся, но тут же любопытство взяло верх. — Ходят слухи, будто вы своему лучшему другу ногу оттяпали, и кое-что еще… Около ног привешенное…

Зотик уставился на бармена изумленным взглядом, ошарашено размышляя, с чего это он так осмелел? Не найдя разгадки, хмуро бросил:

— Не верь слухам… А если еще и болтать лишнего будешь, я тебе уши и язык вместе с головой оттяпаю.

Что-либо разузнать о пиратских капитанах можно лишь в Нейтральной зоне, а появляться здесь все еще опасно, хоть серьезные экипажи пока против Зотика ничего не имеют, наоборот даже, сегодня так здорово помогли. Что же делать? Если за Фокой Лешим охотился кто-то серьезный, располагающий немалыми возможностями, его могли запросто отсечь от зон разгона, и тогда он, если конечно не сложил буйную голову, прячется где-то в Солнечной системе. А так как в течение последнего года в окрестностях Солнца не вспыхивало ярких звезд, на которые всегда похожа гибель звездолетов, то Фока Леший, скорее всего, жив. Вот только спрятаться он мог либо на Венере, либо на Марсе в полузаброшенных городах-теплицах под стеклянными крышами, где обретаются всевозможные темные личности, объявившие себя приверженцами каких-то вовсе экзотических культов. Вряд ли он может прятаться на станциях научников, болтающихся у внешних планет и на спутниках планет-гигантов. Неприязнь научников к вольным астронавтам общеизвестна… А на внеземных рудниках спрятаться вовсе невозможно; потому как там обретается такой люд, продадут и перепродадут родную мать, лишь бы покупатель нашелся.

— Зотик, а Зотик?.. — послышался робкий голосок сбоку.

Зотик резко развернулся на стуле, окинул Терезу холодным взглядом, и нехотя процедил:

— А вам, мамзель, вовсе не обязательно таскаться за мной, как хвостик.

— А что мне теперь делать?

— Что, секунданты просветили тебя, насчет статуса подруги, повязанной кровью?

Она с убитым видом мотнула головой.

— То-то ты не кинулась на грудь своему красавчику… Если бы тут так просто было бы драться из-за баб, Нейтральная зона давно бы обезлюдела… Тут ведь страшенный дефицит женщин, а потому они все до ужаса капризны. Вот и приходится хоть как-то нейтрализовывать их капризность…

— Но мне-то что делать?!

— Да хосподи, боже мой! Делай, что хочешь! Вали на все шесть сторон! Только сделай так, чтобы я тебя как можно реже видел…

— Но я ж теперь твоя подруга…

— Ага… Повязанная кровью, заметь… И об этом скоро вся Нейтральная зона узнает… — повернувшись к Арефу, Зотик проговорил: — Ладно, штурман… Похоже, зря мы опять сюда летали… Хотя… Все, что ни делается, делается к лучшему. Теперь всякая шушера поостережется на меня ножи точить. Такую дуэль они не скоро забудут…