"Вольные Астронавты" - читать интересную книгу автора (Лексутов Сергей)

Пятый подвиг

Зотик только собрался вызвать диспетчерскую службу и запросить транзитный коридор до Европы, как вдруг засветился экран, и на нем проявилось жизнерадостное лицо м-ра М.

— Мистер Зотик! Вы меня так расстроили своими необоснованными обвинениями, что у меня из головы вылетело самое главное.

— Я вас слушаю? — заставил себя проявить вялый интерес Зотик.

— Тут ко мне недавно приходила делегация от гильдии мелких торговцев, владельцев баров, кафе, закусочных. Они откуда-то прознали, что на меня работает некто Красавчик Зотик, известный, как один из крутейших пиратов…

— Я был вольным астронавтом… — вяло возмутился Зотик. — Значит, благодаря вам я теперь стал знаменитостью… И что они хотят, эти ваши мелкие гильдии? Они что, недовольны тем, что на вас вольный астронавт работает, а на них нет? Что, еще и эта мелкота меня нанять хочет? Дожил…

— Чем вы не довольны? Вам что, деньги лишние? Да они для вас собрали целый миллион галларов!

— В подарок, что ли?.. — криво усмехнулся Зотик.

— Не совсем… Видите ли, территорию США контролируют три гангстерских клана. Крупных, я имею в виду. Мелкие — не в счет. Один — западное побережье, второй — восточное, третий — север и центральные штаты. Нео-Вавилон оказался как бы в нейтральной зоне, между всеми тремя кланами. До сих пор тут наркотиками торговала подвальная шваль, на рэкет у них силенок не хватало, но зато хватало силенок не пускать сюда торговцев наркотиками со стороны. Много ли они могли продавать? Полиция шутя прихлопывала их торговлю. Но сейчас большую силу набирает западный клан, и он уже запустил щупальца в биотрон. Завтра будет уже в населенной части мегаполиса. Представляете, что начнется, если он возьмет под контроль такое гигантское скопление людей и денег?! Он подомнет два других клана и США станет криминальной империей.

— Во-первых, мне нет дела до США. Я вольный астронавт и гражданин России. Во-вторых, вольные астронавты и даже пираты не воюют с гангстерами…

— Ни боже мой! Никто не заставляет вас воевать с гангстерами. Просто, вы за хорошие деньги устраните одного из самых наглых рэкетиров. Вам за это и полиция спасибо скажет. А всякие мелкие бизнесмены по гроб жизни благодарны будут. Они мне так и сказали, что миллион — это аванс.

— Вольные астронавты не нанимаются киллерами к мелким бизнесменам… — устало протянул Зотик. — Обратитесь в полицию.

— Боже! Какая полиция?!. Да пока у полиции наберется хоть что-то, чтобы по закону прижать Кабана, на сельскохозяйственных уровнях биотрона в каждом закутке будет мак расти, кокка, марихуана и та-нут. А в жилой зоне на каждом углу будет торчать торговец чем-нибудь покрепче. Пользуйтесь моментом, пока мелкие бизнесмены не запуганы и готовы отвалить такие деньги. Они, знаете, кое-чего поднакопили за десятилетия спокойной жизни, поэтому хотят лучше нанять крутого парня, чем платить дань. И еще, к деньгам мелкоты я добавляю еще миллион от себя. Не слабо?..

Зотик прекрасно понимал, что принимать предложение никак нельзя. За «устранение» гангстера полиция ему спасибо говорить, разумеется, не станет, а квалифицирует это деяние как "особо циничное пиратство в зоне действия международной конвенции". Разумеется, если суд примет во внимание его липовый вид на жительство в Австрии, то это будет квалифицироваться просто как убийство. Один черт — меркурианская каторга. Правда, простые убийцы там работают в комфорте, это только вольные астронавты эффекторы обслуживают… Но с мистером М тоже шутки плохи; наверняка у него еще восемь тузов в рукаве и все козырные.

— Разумеется — не слабо… — проговорил Зотик. — Но за такие деньги вы на планете Арей можете нанять небольшую, но очень боеспособную армию, и устроить жестокую и кровавую войну…

— Не шутите так, мистер Зотик, — укоризненно промолвил м-р М. — Если бы мне пришлось защищать свои интересы в колониях, или на независимых планетах, я, разумеется, нанял бы армию, и то, если бы у меня не было вас.

— Извините, мистер Бубль-Гум, — вежливо затянул Зотик, — не будете ли вы так добры, и не разъясните ли мне термин — «устранить»? Я, естественно, никак не могу подумать, что эквивалентами данного термина являются следующие слова: замочить, грохнуть, кокнуть и, наконец, старинное, каноническое — убить?

— Не прикидывайтесь! Устранить, значит, устранить… Как вас требуется называть вольным астронавтом, и не иначе, так и мне приходится пользоваться теми словами, которые наиболее точно отражают суть задачи.

— Ага, понятно… — протянул Зотик, — значит, устранить… Отстранить… отлучить… Э-э… Как там еще?.. А это его имя — Кабан?

— Нет, это его прозвище — Эриманский кабан. Он детство и молодость провел в маленьком городке на озере Эри, там не брезговал ничем: рэкет, киднапинг, проституция… Короче говоря, вся грязь. Вот его и прозвали Кабаном. И к власти в Синдикате он тоже пер как кабан, по трупам. Итак, мы договорились, мистер Зотик?

— Разумеется… Но деньги вперед. Сколько там мне причитается, сверх аванса?..

— Еще миллион…

— Вот и переведите прямо сейчас три миллиона галларов на мой счет.

— Да, но у мелких бизнесменов так не принято при расчете наличными! У них — сначала дело, деньги — потом…

— А у нас, сначала деньги, потом — слово, а дело будет сделано, само собой разумеется… Может так оказаться, что, сделав дело, я не успею получить деньги. А мы, вольные киллеры, бесплатно только мегаполисы устраняем…

— Ну, хорошо, хорошо… Можете завернуть в первый же банк в Европе. Деньги уже будут на вашем счету.

— Прекрасно. Давайте все данные по Кабану: где живет, где офис, численность охраны, и прочее… Что есть…

— Все уже в памяти вашего бортового компьютера. Пароль — Эриманский Кабан, — м-р М помедлил, затем лучезарно улыбнулся: Вы пока отдыхайте. Отпуск есть отпуск. Он у вас заканчивается через пять дней? Я понимаю, вы устали — целых полгода в космосе… Итак, ровно через шесть дней жду сообщения в информационной сети о трагическом несчастии с одним из боссов американской мафии.

— Знаете, мистер Бубль-Гум, это, все же, внутреннее дело жителей США… Ведь мое место жительства — космос. Гангстеры туда не суются по одной простой причине; юрисдикция независимых планет, колоний, да и самой Земли кончается на высоте в четыреста километров, на уровне таможенных терминалов. Выше этой отметки с гангстерами разговор короткий…

— М-р М несколько секунд смотрел на Зотика, помаргивая с видом оскорбленной добродетели, затем сухо сказал:

— Сразу после устранения Кабана, отправляйтесь на Венеру.

М-р М отключился. Зотик сидел неподвижно, держась обеими руками за штурвал, тупо уставясь вперед, на четкую линию горизонта. Шлюпка будто висела над гигантской вогнутой чашей Атлантического океана. Тупо подумал, что не стоит объяснять м-ру М, что в космосе они с Арефом провели не более месяца, а еще почти месяц отдыхали на Эдеме. Это на Земле прошло полгода. Вот так и скользят по жизни вольные астронавты, прочерчивая свою черту жизни будто пунктиром. Зотик знал нескольких вольных астронавтов, которым перевалило уже за полтысячи независимых лет.

Зотик подумал, что слава Вселенной, Ареф не слышал разговора с боссом. В аккурат перед вызовом м-ра М он ушел в бытовой отсек подкрепиться. Это ж надо, так влипнуть прожженному вольному астронавту! Да по сравнению с м-ром М все пираты и гангстеры — новорожденные щенки. Увидев, наконец, воочию одного из владельцев кораблей и товаров, которые грабили пираты, Зотик понял, почему порой так дорого доставались победы в абордажах; если бы м-р М лично защищал свои товары, ни у одного пиратского капитана не было бы ни единого шанса завладеть ими.

Из бытового отсека вернулся Ареф с огромным ломтем хлеба, намазанным ежевичным джемом, в одной руке, и с литровой бутылкой лимонада — в другой. Он уселся в свое кресла, намереваясь предаться кайфу.

Зотик решил ему слегка подпортить аппетит, сказал:

— Ты от такой диеты, во-первых, растолстеешь, а во-вторых, у тебя все зубы сгниют, и ты разоришься, раз в год отращивая новые.

Арефу видимо надоело рыться в памяти Шкипера, потому как очень уж он неторопливо поедал свое излюбленное лакомство. А может, была и какая другая причина, по которой он с таким задумчивым видом глядел на обзорный экран.

Зотик проговорил:

— Охранник сказал, что я у мистера М служу для кофианальных поручений…

— Не смешно… — проговорил рассеянно Ареф, дожевывая хлеб. Он перевел взгляд на Зотика, и сказал: — А я у Сидорова двести тысяч выиграл в преферанс.

Зотик рад был поскорее отвлечься от мрачных мыслей, спросил с подначкой:

— Интересно, и кто ж тебя за игровой стол пустил?

— Сам Иван Ильич. Он за меня поручился; всем сообщил, что я старший офицер на Корабле.

— Погоди… А почему ты у Сидорова выиграл? Он редко сам играет, и то только с очень сильным игроком.

— Ну, перед этим, за столом, я обчистил пятерых или шестерых. В общей сложности на сотню тысяч с мелочью…

— Погоди, погоди! — Зотик прижал одну ладонь к виску, вторую пришлось оставить на штурвале: — Всего ты выиграл триста тысяч?!

— Ага. И еще за четыреста продал Сидорову свою систему.

— Какую еще систему?! — Зотик чуть не выпустил штурвал.

— Ну, я разработал систему, как играть в преферанс без проигрышей…

— Не может быть такой системы! В покере — есть, в некоторых других играх — тоже. Но для преферанса невозможно разработать систему.

— А что же я тогда продал Сидорову? — резонно возразил Ареф. — А главное, почему я их всех обыграл?

Зотик открыл рот, но сказать было нечего. Однако сказать что-то было надо, и тут его осенило:

— Послушай, но тогда выходит, что ты можешь рассчитать вектор и импульс к т-скачку в тех случаях, когда параметры маршрута неизвестны?! То есть, ты можешь быть штурманом дальней астронавигации?!

— Ага… — беззаботно обронил Ареф. — Я ж тебе толкую, что зря времени не теряю…

— Так, так… А если ты такой умный, то почему испортил отношения с Иваном Ильичом?

— Эт, почему же?! — изумился Ареф. — Наоборот, он остался в диком восторге от меня. И еще, Зотик, — Ареф стал жутко серьезным, — Иван Ильич мне кое-что объяснил из пиратских законов…

— Ты прекращай вольных астронавтов пиратами обзывать! В Нейтральной зоне и на дуэль могут вызвать… Ну, и при чем тут пиратские законы? Я теперь гражданин России, а не космический разбойник.

Ареф саркастически хохотнул:

— А Россия знает, что ты ее гражданин?.. Мне Иван Ильич объяснил, что еще не было случая, чтобы вольный астронавт, старший офицер, и тем более — капитан корабля, завязал бы со своим пиратством. И ты тоже вовсе не завязал, а живешь, руководствуясь законами Нейтральной зоны. И за любое из твоих последних делишек, самое меньшее, что тебе светит — десять лет на Меркурии, если, конечно, ты бы попался с поличным, или бы тебя сдал м-р М.

— А он меня сдаст?.. — ухмыльнулся Зотик.

— Он тебя уже один раз сдал. Неспроста к Фалу примчался крейсер.

— Да как бы он туда успел?! Монитор — посудина тихоходная. Пока вояки до Земли на нем добрались…

— Не такая уж и тихоходная. Мы-то разгонялись — не более чем на восьми жэ. Да если вояки шли к Земле на шестнадцати, крейсер рванул к Фалу — на двадцати, вполне могли нас обогнать. Я потом посчитаю… У меня к тебе, племянничек, совсем другой разговор; я, фактически, являюсь старшим офицером корабля и полноправным членом экипажа, рискую на равных с тобой, но почему-то не имею доли в добыче.

— Да, но я ж тебя не звал в экипаж, ты сам навязался… — упавшим голосом промямлил Зотик.

— Это потому, что ты заражен самомнением: синдром старшего брата… А если поглядеть, так из всех передряг ты выбрался целым и невредимым исключительно благодаря мне. Если бы не я, ты вообще бы не получил два модуля добра с Фала… Да и не выбрались бы мы оттуда. Это ж только благодаря пиратской «Рыси» крейсер не погнался за нами. Что б мы против него сделали с нашими двумя бризантными орудиями…

Зотику было невыносимо стыдно. Уважающие себя вольные астронавты вообще с большой щепетильностью относились к разделу добычи. Они могли подраться насмерть из-за пустяка, но дележ — дело святое. Да и то сказать, любой нечистый на руку капитан рискует лишиться своего экипажа, а то и головы.

— Ареф, прости, ради Вселенной! — вскричал Зотик. — Я как-то не подумал… Понимаешь, я просто не в состоянии осознать, что ты такой же пират, как и я. Ну, разве ж можно тебе в пираты?! Разве такую судьбу желала тебе твоя мать? Что бы она сказала, если бы я не обеспечил тебе возможности учиться? Тебе надо закончить школу, университет…

— Ага… — Ареф криво заулыбался, — поступить младшим клерком в банк, или младшим менеджером в какую-нибудь компанию. К шестидесяти годам стать старшим, и в восемьдесят выйти на пенсию с кругленьким капитальцем в банке, дохода с которого как раз хватит на однокомнатную квартиру в мегаполисе, и одну поездку в год на дешевый курорт. И так все оставшиеся сто лет жизни. Благодарю за заботу, племянничек, — и Ареф низко поклонился в кресле в сторону Зотика.

— Так ты хочешь стать пиратом?! — изумленно воскликнул Зотик.

— Вольным астронавтом… Понимаешь, я раньше не знал, хочу или не хочу. Но теперь точно знаю — хочу. И вообще, в космосе масса возможностей. Я за один вечер заработал столько, сколько на Земле и за всю жизнь не заработать. А насчет учебы… Если мы найдем мамино завещание… И если не найдем… Денег на учебу у меня достаточно; ну, чтобы заплатить за индивидуальные занятия один раз в год в течение месяца и сдачу экзаменов экстерном. Сдам за школу, потом за университет, поступлю заочно в Астроакадемию… Там ведь не требуют писать в анкете, в графе, род занятий — пират? Верно? В космосе гораздо интереснее, чем просиживать штаны на уроках…

— Послушай, у нас в любой момент могут отобрать Корабль, а ты размечтался…

— Ерунда! Это ведь ты подписывал контракт. Это тебя мистер М обдерет как липку, а моей доли как раз хватит на новый корабль. Только, уж извини, тогда я буду капитаном. А ты — штурманом.

Зотик тяжело вздохнул. Хотя, надо было радоваться; из паутины м-ра М нашелся простой и изящный выход. Ведь м-р М не знал, что Зотик забыл оформить над Арефом опекунство, а значит, при любой квалификации адвокатов, м-ру М наложить лапу на долю Арефа никак не удастся.

Ареф вновь занялся любимы делом, принялся рыться в мозгах Шкипера, а Зотик сидел в кресле, вцепившись в штурвал, и тупо глядел прямо перед собой, ничего не видя. Слава Вселенной, что шлюпка летела над океаном к тому же в транзитном коридоре. В воздушной толчеей над какой-нибудь густонаселенной страной Зотик непременно бы в кого-нибудь врезался. Он мрачно размышлял о том, что еще в восемнадцать лет даже не помышлял о космическом разбое. Спокойная, хоть и не богатая, но достаточно обеспеченная жизнь, открывала единственный путь: школа, университет, должность в какой-нибудь преуспевающей фирме. Все спутал этот дурацкий бунт московских студентов… Почему — спутал? Оказавшись в Нейтральной зоне Зотик, в общем-то, опять же случайно, попал в состав не хилого экипажа, к тому же на должность штурмана. После первого же рейда он понял, что всю жизнь в подсознании у него сидела тяга именно к такой жизни. Потом чувство долга перед семьей взяло верх над желаниями, — это когда ему на голову неожиданно свалился Ареф, — и он вернулся в цивилизованный мир, истратив все свои деньги, заработанные с риском для жизни, на взятки чиновникам. И вот теперь все его жертвы, особенно целый год скуки и нищеты в гнилом коттедже на болоте, оказались напрасными — Ареф сам выбрал преступный путь.

Вскоре на горизонте появилась Европа. С высоты в тридцать тысяч метров очертания материка, к тому же наполовину прикрытого облачной пеленой, были не слишком-то узнаваемы — пришлось запросить диспетчера. В этот раз диспетчер оказался неразговорчивым, даже на экране не появился, только выдал на монитор параметры коридора снижения.

Зотик только прицелился на лужайку между своим покосившимся коттеджем и сараем, как вдруг в тишину рубки управления ворвался противный донельзя синтетический голос робота:

— Космическая шлюпка! Немедленно сообщите свои позывные и идентификационный номер, иначе будете уничтожены. На связи робот-полицейский девяносто три дробь сто тринадцать, федеральная полиция Австрии.

Зотик рванул штурвал на себя, одновременно выворачивая штурвал влево. Перегрузка вдавила в кресло. Ареф оторвался от монитора компьютера и изумленно вскричал:

— Вот это да! Тут дела серьезные. Похоже, тебя вязать сейчас будут…

— Ерунда… — проворчал Зотик сквозь зубы, в спиральном вираже гася скорость.

Зотик знал этих чертовых роботов; никогда невозможно угадать, с какого расстояния он начнет шмалять в тебя из всех стволов, а так же не могло быть никакой гарантии, что он не влепит тебе в корму парочки горяченьких, если ты наоборот начнешь удаляться. Все зависело от настроения начальника участка. Поэтому Зотик изо всех сил старался сохранить дистанцию, неизменной, гася скорость по спирали. Наконец ему удалось стабилизировать шлюпку на месте с помощью разнознаковых полей гравитрона и работающего на малой мощности двигателя. Она лишь медленно вращалась. На обзорном экране плыли камыши, разводья болота, коттедж, сарай… Ага, вот… Прямо возле забора, отделяющего владения Зотика от других, под пышным кустом сирени укрылся робот. К тому же он старательно мимикрировал под окружающую обстановку. Но от всевидящего ока техники суперкласса даже он спрятаться не смог. Спину Зотику обдало холодом, прямо на шлюпку уставилось приличной мощности бризантное орудие и спаренная бластерная пушка. Считать парализаторы не имело смысла, так как они шарили своими широкими раструбами по окрестным кустам и камышам.

Зотик скороговоркой выдал в эфир свои позывные, сожалея, что сидит в безоружной шлюпке, а не хотя бы в десантном катере.

Робот тут же откликнулся, одновременно переводя стволы в нейтральное положение:

— Зотик. Капитан корабля эс пи эр два ноля пятнадцать, собственник охраняемого земельного участка, посадка разрешается, можете задавать вопросы, — ровным голосом отчеканил он.

— Что, черт побери, ты тут делаешь?

— Охраняю объект.

— Почему ты его охраняешь?

— Была попытка проникновения на охраняемую территорию. Ваш сторож сигнализировал в полицию. Возникла опасность преодоления сторожевой системы неизвестными лицами.

Ареф подал голос:

— Преодолеть нашу сторожевую систему могут только серьезные взломщики, имеющие в своем арсенале весьма не дешевую аппаратуру.

— Вот только что им тут делать? — задумчиво пробормотал Зотик. — У нас же нет ничего ценного…

Однако висение в воздухе требовало больших затрат энергии и Зотик посадил шлюпку. Выпрыгнув в траву, за время отсутствия успевшую вымахать до пояса и уже пожелтеть, он некоторое время постоял, оглядывая ставший чужим и незнакомым пейзаж, потом медленно пошел к дому, путаясь ногами в жесткой траве. Загадочная попытка взлома не давала покоя. В доме, на полу, на столах, на стульях, покрытых толстым слоем пыли, валялись дохлые комары и мухи, видимо от голода свели счеты с жизнью. Красть было решительно нечего. Зотик вдруг подумал: а, собственно, зачем он сюда летел? Ведь на Корабле гораздо уютнее и комфортабельнее… Может, попрощаться со своей последней попыткой, вернуться к спокойной жизни?..

Он вышел из коттеджа и направился к сараю, где был его спортзал и мастерская Арефа.

Ареф сидел в спортзале на скамейке и задумчиво созерцал гигантскую гирю. Увидев входящего Зотика, проговорил:

— Я вот думаю, зачем мамуля подарила тебе эту неподъемную гирю?

— Ну, почему ж неподъемную? Всего восемьдесят кил… — Зотик взялся за холодную дужку, легко вырвал гирю вверх на вытянутую руку, плавно и пружинисто опустил ее вниз, качнул меж ног, вырвал еще три раза, на третий раз медленно опустил к плечу, затем осторожно поставил на пол.

Арефа это не впечатлило, он презрительно проворчал:

— Все нормальные люди тренируются на биоточных тренажерах. За три месяца можно стать горой мышц.

— Толку-то с этой горы… — усмехнулся Зотик. — Я тоже в свое время мышечную массу набрал на биоточном тренажере. Но сила не в мышцах, а в сухожилиях. Так что настоящую силу надо качать настоящим железом.

Ареф вдруг полез за пазуху, вытянул за цепочку серебряный медальон. Вещица была простенькая и незатейливая. Любой вольный астронавт должен разбираться в антиквариате, потому как старинные вещи ценились дороже денег. Зотик мгновенно определил время изготовление медольона — примерно двадцатый век, редчайшая для того времени ручная работа. Ведь в двадцатом веке даже украшения штамповали гигантскими тиражами на машинах.

Открыв крышечку медальона, Ареф сказал:

— Когда мы удирали, мама надела мне на шею этот медальон, хотела что-то сказать, но не успела, началось такое… А потом я ее больше не видел.

Зотик взял вещицу, не снимая цепочки с шеи Арефа, оглядел. На крышечку, с внутренней стороны, был приклеен голографический портрет его бабушки, еще совсем молодой, загадочно улыбающейся. На донышке медальона был православный крест, но не в виде выпуклого изображения, а наоборот, углубленного в донышко миллиметра на два. Изображение креста было сложным, вычурным, имело множество торчащих элементов. Над верхней перекладиной были выгравированы цифры. Число было семизначным, но у Зотика создалось впечатление, будто две цифры пропали на месте креста.

— Ну, и что это может значить? — спросил он.

— Это может значить код сейфа в банке, в котором лежит мамино завещание. Осталось только найти две недостающие цифры, ключ, банк и сейф.

— Легко сказать… — протянул Зотик.

— Понимаешь, мама послала тебе с Фокой Лешим всего три вещи: меня, медальон и вот эту гирю. Значит, недостающие детали для разгадки в ней.

— Гиря, как гиря… — пробурчал Зотик. — Я ее сто раз рассматривал… Надо Фоку Лешего найти. Он-то что-нибудь наверняка знает.

— Где ты его найдешь? Жаль, ты не видел, как его трясло в шлюпке. Я теперь знаю, как трудно напугать вольного астронавта, но Фока буквально потерял голову от страха. Особенно когда к Земле летел, меня вез. Корабль он спрятал где-то в поясе астероидов. Сначала мы летели на десантном катере, в сопровождении еще двух. Нас зажали другие катера, без опознавательных знаков, нейтрализовали защитные поля, вцепились абордажными захватами, и какие-то прекрасно вооруженные люди полезли на абордаж. Пираты защищались до последнего. Потом, оставшиеся в живых, пересели в шлюпку, а катерам имитировали самоуничтожение.

— Обычная тактика… Это называется "отступление ящерицы". Ну, ловишь ящерицу за хвост, а она оставляет хвост тебе, сама убегает. Почему ты мне раньше это не рассказал?

— Я тебе много чего не рассказал. Тебе, кстати, и родители ничего не рассказывали. Знаешь, мне мама сказала, что рассказывать можно только тогда, когда "придет время". Я про нашу семью больше из мировой сети узнал, чем от матери.

— М-мда… Видимо и правда, Фоку Лешего ловили весьма серьезные люди… — задумчиво промолвил Зотик. — А так сильно бояться вольный астронавт может лишь в одном случае: когда его хотят взять живым и что-то из него потом выжимать, какую-то информацию… Знаешь Ареф, бой насмерть — это одно, а когда тебя ловят живьем, как какого-нибудь зайца, чтобы потом шкуру сдирать по лоскутку, это со-овсем другое.

— Может, его и поймали…

— Это — вряд ли. Если тебя и меня оставили в покое на целый год, значит, они решили, будто Фока Леший что-то очень важное увез с собой. В то время ни ты, ни я им не были интересны. Мы им интересны только в сочетании с чем-то таким, что было у Фоки…

— Ба, племянничек! Каким ты у-умным стал…

— С кем поведешься… — мрачно бросил Зотик. — Знаешь что, — раздумчиво добавил Зотик, — мне что-то не хочется здесь ночевать…

— А я спать хочу, — капризно проныл Ареф. — Из Америки мы вылетели под вечер, а здесь уже другой день в разгаре…

— А чего время терять? Ты ложись спать в каюте, а я поведу шлюпку в одно место… Там живут на покое старые вольные астронавты и кое-кто из преуспевающих жителей Нейтральной зоны.

— Неужели вольные астронавты все же уходят на покой? — удивился Ареф.

— Ну, я немножко не так выразился. Отдыхают между рейдами. Старики, знаешь, тянутся к стабильности. Многие покупают к старости дома. Им приятно сознавать, что из рейда есть куда вернуться, хотя зачастую так и умирают в космосе, а дома бывают реже, чем раз в год. Правда, это все рядовые; всякая трюмная обслуга, комендоры и прочий народ, который входит в основной экипаж корабля. Большинство ребят из абордажных команд и десантных отрядов успевают сложить свои буйные головы, пока остепенятся. Большинство вольных астронавтов обзаводятся собственными домами на других планетах, на своих базах. Со временем такие базы разрастаются в обширные колонии, автоматически подпадающие под юрисдикцию Нейтральной зоны.

Зотик пошел к шлюпке. Ареф поспешал впереди него, поминутно зевая. Он не пошел в рубку управления, а юркнул в бытовой отсек. На шлюпке имелись две крошечные каютки с двухъярусными койками и одна одноместная для капитана. Так что, для Зотика с Арефом шлюпка была даже просторной. Как и все вспомогательные суда, приданные дальнему звездолету, шлюпка была приспособлена и для дальних перелетов, правда, без комфорта. Небольшой прямоточный двигатель позволял разгоняться до субсветовой скорости, а так же лететь в атмосферах планет в режиме МГД-турбины.

Зотик помнил название городка, где обосновался Грелли. Он не раз хвастался, что приобрел участок земли в живописнейшем месте, почти как на родине в предгорьях Альп, на севере Италии. До предгорий Карпат шлюпка домчалась за несколько минут. Зотик быстро нашел крошечный городок на живописном склоне, у подножия которого бежала быстрая говорливая речушка.

После салунов и кабаков, являющихся излюбленными местами встреч вольных астронавтов, только в таком вот городке можно раздобыть сведения. Скорее всего, только в таком месте и можно найти достоверную информацию. Пытаться выяснить у молодежи, куда запропастился Фока Леший, было гиблым делом. Если он действительно, уже больше года не появляется на Земле, то молодежь его уже и забыла. Буйная, занятая постоянными разборками друг с другом, — в смысле, кто круче, — а в свободное время, любовными романами с избалованными женщинами Нейтральной зоны, молодежь мало интересовалась слухами. Была еще одна причина, по которой Зотику не хотелось шляться по кабакам; вряд ли там вообще с ним стали бы разговаривать, а потасовок избежать было бы вообще невозможно. Честно говоря, Зотику не очень-то хотелось спроваживать на тот свет дураков, возомнивших себя великими хранителями законов и традиций вольных астронавтов. Возможно, в бывшем салуне Грелли, где Зотика помнили лучше всего, ему бы и удалось раздобыть информацию, но там несколько месяцев пропьянствовал Хон-Гриль, дожидаясь, пока его вороватый механик наберет денег на новый корабль. Так что, лететь туда было бесполезно — салун пришел в упадок из-за буйного нрава Хона. У китайско-французского вольного астронавта было хобби; он отлично владел древним оружием, а также любимым оружием аборигенов Садов Господних — пращей. И всякий раз, приняв с полкварты виски, или с полведра вина, начинал хвастаться своим умением. Предлагал на пари кому-нибудь из посетителей салуна встать в дальний угол, поставить на голову пустую бутылку, и хладнокровно наблюдать, как еле стоящий на ногах Хон, раскручивает ремень, с вложенным в него увесистым куском железа. От предложений постоять с бутылкой на голове отказаться, разумеется, никто не мог — в момент потеряешь лицо. А поскольку по настоящему крутые вольные астронавты, с по настоящему стальными нервами, в салуне появлялись не чаще раза в год, то заведение быстро опустело. Потому как после трех сеансов демонстрации меткости пращи, нервы не выдержали как у участников, так и у зрителей. Зрители быстро смекнули, что запросто смогут оказаться участниками.

Оставив шлюпку на берегу речки, Зотик стал подниматься вверх по склону, по улочке, мощенной диким камнем. Фасады домов, похоже, смотрели в противоположную от улицы сторону; по обеим сторонам улицы тянулись высокие глухие стены с крепкими калитками из пластброни. Короче говоря, типичный городок Нейтральной зоны. Однако место было живописное. Зотик порадовался, что сбылась мечта Грелли, которой он не раз делился со своим юным приятелем; поселиться на склоне высокой горы, и каждое утро перед восходом солнца взбираться повыше и любоваться, как восходящее солнце постепенно освещает местность. За всю жизнь Грелли ни разу не видел восхода солнца. Ведь он был из семьи потомственных барменов. Простояв за стойкой до трех ночи, потом приходилось спать чуть не до полудня. После чего снова идти за стойку.

Улица была пустынной, и Зотик прошагал примерно половину ее, пока ему встретилась живая душа. Крепкий старикан, с лицом, несшим неизгладимую печать космоса, — специфический загар, — с независимым видом спускался по улице, шагая прямо посередине мостовой, и видимо не собирался уступать дорогу Зотику. На широком ремне его, сделанном из кожи какого-то инопланетного зверя, болтался неизменный пиратский набор; нож, бластер и парализатор.

Зотик почтительно посторонился, чем вызвал неподдельное изумление у пирата. Тот, видимо, не знал Зотика в лицо. Нравы рядовых пиратов были просты и бесхитростны, как нравы мальчишек из городских трущоб, собирающихся в банды. Пират, попадающий в незнакомую компанию, должен либо представиться, либо показать в драке, на какое место в иерархии он претендует. В данном случае, при встрече на улице, ни в коем случае нельзя было уступать дорогу; надо было остановиться нос к носу и либо представиться, либо кулаками доказать свое право ходить посреди улицы. Но Зотик уже привык к тому, что его знали все завсегдатаи мест, где он обычно бывал. А всех пожилых вольных астронавтов Зотик уважал за то, хотя бы, что они сумели дожить до своих преклонных лет, и считал ниже своего достоинства задирать тех, кто в драке с ним не имел ни малейшего шанса даже нос ему расквасить.

— Послушайте, уважаемый… — сказал Зотик.

Старикан вознамерился проследовать мимо Зотика, как мимо пустого места, но Зотик поймал его за локоть, вежливо повторил:

— Я к вам обращаюсь, уважаемый…

— Как смеешь, ты, молокосос, хватать за руку офицера корабля, а не обращаться, как положено?! — и престарелый пират схватился за рукоятку ножа.

Зотик, с легкой улыбкой глядя ему в глаза, представился:

— Я — капитан Зотик. Как вы сам понимаете, мне наплевать на традиции рядовых. Вы между собой сколько угодно можете самоутверждаться кулаками. Надеюсь, инцидент исчерпан? И мне не надо доказывать, что я и правда, Зотик?

— Зо-отик?! — изумился старик. — Я много слышал о вас… Но ваша внешность…

— Внешность обманчива… — ласково мурлыкнул Зотик. — Будьте любезны, скажите, живет ли здесь Грелли, по прозвищу Большое Пузо? Уж его-то вы должны знать…

— Кто не знает Грелли!.. Его дом самый крайний слева по этой улице.

Зотик пошел дальше, а старикан долго смотрел ему вслед. Когда Зотик на повороте извилистой улицы оглянулся, старик торопливо шагал прочь, явно изменив цель своей прогулки.

Подойдя к высокой каменной стене, с узенькой калиткой, покрашенной зеленой краской приятного мягкого тона, Зотик поискал взглядом домофон, или, на худой конец, кнопку примитивного древнего звонка. Не найдя ничего похожего, несколько раз стукнул кулаком в калитку, однако пластброня поглотила удары без малейшего отзвука. По этой двери можно колотить хоть кувалдой, все равно никто ничего не услышит. Зотик смерил взглядом высоту стены. Вообще-то, для него она не была серьезным препятствием, если по ее гребню не проходило силовое поле. Однако зачем строить такие стены при наличии генераторов полей? Разбежавшись от противоположной стороны улочки, Зотик взбежал по стене примерно на две трети ее высоты, дальше было так же не сложно; на стене, сложенной из дикого камня, было за что зацепиться. Зотик выпрямился на стене. Примерно по колени ему из гребня стены торчали стальные прутья с натянутой на них колючей проволокой; древним, но довольно эффективным и надежным ограждением. Земля за стеной оказалась неожиданно близко; уровень дворика был метра на два выше уровня мостовой. Сверху отлично просматривался весь дворик с беседкой, а вверх по склону за домом взбирался ухоженный фруктовый сад. Сам дом был построен в старинном карпатском стиле, с просторной верандой по фасаду.

— Грелли! Старый кабацкий разбойник! Где ты?

Из-за дома выплыл изрядно похудевший, загорелый Грелли, замер, уставясь на Зотика.

— Ба, малыш! Да неужто это ты?! А мне говорили, будто ты на Меркурии пожизненную отбываешь… Слезай, чего ты там торчишь?

Зотик переступил через проволоку, уверенно балансируя на полоске камня шириной в двадцать сантиметров, так как стена ближе к верху была скошена со стороны двора, и соскочил вниз.

Тиская плечи Зотика, Грелли растроганно приговаривал:

— Даже в «Новостях» Восточной федерации было сообщение, что, наконец-то, пойман, осужден и приговорен к бессрочной каторге на Меркурии самый наглый и кровожадный пират Зотик, по кличке Красавчик.

— Ты знаешь, старина, мне это и самому говорили не раз, будто я на Меркурии… Неужели какому-то маньяку славы захотелось таким способом, и он назвался моим именем?..

— Все может быть… — вздохнул Грелли. — Как возмужал и заматерел… — продолжил восторгаться Грелли. — Всего лишь за год… А каким был; отчаянным, вспыльчивым, взрывным мальчишкой. Помню, помню… Ты тогда всем показал кузькину мать; Грогана Пата положил голыми руками… А теперь тебя, наверное, с полувзгляда слушаются? — беспрерывно разговаривая, Грелли провел Зотика в беседку, увитую виноградными лозами, сказал смущенно: — Жена, понимаешь, ушла к подруге, раньше, чем к ужину не вернется. А я, знаешь ли, больше сам не готовлю…

— Ба, ты женился?!

— А чего тут такого? — приосанился Грелли. — Я заработал достаточно, чтобы через эмиграционную службу раздобыть себе молодую женщину из биотрона.

— Как?! У тебя жена лет семнадцати?..

— Ага, — Грелли самодовольно оглядел свои владения. — Отличная жена; послушная, заботливая, работящая, не капризная, как женщины Нейтральной зоны. Правда, все еще не привыкла жить под открытым небом. Ничего, привыкнет… Ладно, ради такого случая, открою-ка я кувшинчик…

Грелли скрылся за массивной дверью погреба, вырытого рядом с беседкой. Вскоре вернулся с миской винограда и кувшинчиком вина. Зотик изумленно вскричал:

— Теперь вижу, что преуспеваешь! Надо же, фальское вино пьешь…

— Ну, не каждый день, не каждый… Для дорогих гостей берегу.

Грелли разлил вино по высоким стаканам, поднял свой:

— За встречу… Знаешь, Зотик, за долгую жизнь я повидал много вольных астронавтов, но ты не похож ни на одного из них. Я видел много простых астронавтов и офицеров космических флотов других стран — они мало чем отличались от пиратов… За тебя, малыш… — Грелли, зажмурившись от удовольствия, отпил из стакана.

Зотик, посмаковав вино, сделал хороший глоток и только хотел завести разговор о том, что его сюда привело, как вдруг, в лучшем стиле космических абордажей, через стену начали перелетать какие-то люди, на лету выхватывая бластеры и ножи. Чисто пиратский стиль — идти в бой с ножом в одной руке и бластером в другой. Пираты моментально окружили беседку, но пока не стреляли, лишь в угрюмом молчании прожигали Зотика взглядами. Понимая, что первое слово должно быть за хозяином дома, Зотик тоже молчал.

Грелли медленно встал, подошел к ограждению беседки, держа стакан с вином в руке, оглядел пиратов, спросил грозно:

— Ну, и что это значит? Как вы посмели без спросу вломиться на мою территорию?

Вперед выступил давешний пожилой пират, которого Зотик встретил по пути сюда. Он вежливо заговорил:

— Все мы уважаем Грелли Большое Пузо, все мы когда-то ели и пили в его салуне. Но теперь, уважаемый, ты идешь поперек всех; ты пьешь драгоценное вино с Фала с предателем, вместо того, чтобы угостить истинных друзей и соседей.

— Послушай, Степан Игнатьич, — Грелии постарался выговорить русское имя как можно правильнее, но прозвучало все равно с жутким итальянским акцентом, — ты всего лишь начальник трюмной обслуги, но здесь, в нашем городе, носишь самое высокое звание. И пытаешься разговаривать с капитаном без его разрешения, к тому же в совершенно недопустимом тоне. Ты знаешь закон; он имеет право просто убить тебя, либо послать подальше и повернуться спиной.

— Пусть лучше не поворачивается. Он больше не член братства вольных астронавтов; всякий имеет право убить его как собаку.

— И кто ж его исключал из братства? — вежливо спросил Грелли. — Может, ты назовешь место и время собрания капитанов и командоров, на котором капитана Зотика исключили из членов братства?

— Погоди, старина, — Зотик отстранил Грелли, и, вперяясь равнодушно-холодным взглядом в лицо Степана Игнатьича, даже как бы глядя сквозь него, вежливо спросил: — И ты тоже можешь убить меня как собаку?..

Степан Игнатьич оказался крепким орешком, хоть и был трюмной крысой; видимо не раз ходил на абордажи и в десантные рейды. Он, не дрогнув, встретил взгляд Зотика, а рука его метнулась к рукоятке бластера. Если бы Зотик не был прирожденным воином, он бы попробовал воспользоваться своим преимуществом в быстроте выхватывания оружия, и карьера его тут же кончилась бы. Но он поступил как всегда непредсказуемо; быстрым перекатом перемахнул через перила беседки и в броске «поземка», мгновенно оказался среди пиратов, а туда, где он только что стоял, одновременно попало десятка два бластерных разрядов — беседка вспыхнула, как смоляной факел. Грелли уже сквозь огонь и дым вывалился оттуда, натужно кашляя. А Зотик принялся в лучших традициях русского "стеношного боя", вот уже несколько веков являющегося любимым занятием россиян, проводящих зимний отпуск в санаториях и на курортах средней полосы России, "рушить стенку" противника. Получилась такая "куча мала", что Зотик и сам на некоторое время потерял ориентировку. Сверкали бластерные разряды, шипели и взвизгивали парализаторы; пираты исправно укладывали друг друга. Зотик уже почувствовал себя победителем; пираты вот-вот должны были обратиться в бегство, но неожиданно драка стабилизировалась. Видимо Зотик сбавил темп, ослабил напор, а потому тут же оказался прижатым к стенке, и перед ним уже выстраивался полукруг. Все решали доли секунды; Зотик дождался, когда несколько бластеров уже поднялись до линии выстрела. Вспышку первого разряда он опередил буквально на тысячную долю секунды; уже подкатываясь в молниеносном броске перекатом под ноги пиратов, почувствовал на щеке ожег. Лучевой меч уже был в руке, еще даже не закончив движения, Зотик полоснул снизу круговым движением по толпе. Привстав на одно колено, еще раз полоснул, уже на уровне пояса. Нервы у пиратов, наконец, не выдержали; они заметались, паля из бластеров, куда попало. Зотик снес мечом добрый кусок стены, и уцелевшие пираты высыпались в пролом.

Зотик гнался за ними по улице, нарочно не догоняя, и свирепо орал, что, мол, всех покрошит на шашлык и зажарит прямо на луче. Пираты уже не отстреливались; видимо у них кончились заряды в бластерах, а перезаряжать было некогда.

Наконец, решив, что страху нагнал достаточно, Зотик остановился, с удовольствием послушал удаляющийся вниз по улице дробный торопливый топот, и пошел обратно, к резиденции старого приятеля Грелли.

Когда он по осыпавшейся рыхлой земле пролез в пролом, то сразу увидел неподалеку от все еще пылающей беседки юную особу, сидящую на земле, а на ее коленях покоилась голова Грелли. Зотик с ужасом разглядел, что у Грелли не хватает одной ноги по самый пах. И когда он подвернулся под меч?.. Слава Вселенной, что обрубок был хорошо прожарен высокотемпературным лучом, и кровь не текла, иначе Грелли был бы уже мертв.

Юная особа подняла на Зотика мокрое от слез лицо и проговорила:

— Тише, он готовится отправиться к Великому Богу Текучей Воды…

— Какая вода!.. — вскричал Зотик.

Грелли открыл глаза, посмотрел на него с грустной улыбкой, сказал, с трудом разлепив пересохшие губы:

— Я понимаю, малыш — ты нечаянно… Поэтому не казни себя. Это судьба…

— Дружище, это ж пустяк! Тебе за пару недель отрастят новую ногу…

— Чтоб ее отрастить, меня надо успеть доставить в клинику… Где ты видел, чтобы из Нейтральной зоны, таким как я, удавалось быстро выехать? А в Нейтральной зоне нет клиник, которые могли бы делать такие сложные регенерации…

— Да чего тут сложного?!

— Ты мне не только ногу отхватил…

Зотик пошарил в одном из многочисленных карманов своей куртки, достал перевязочную капсулу, прилепил на край обрубка. Капсула мгновенно активизировалась и затянула воняющий горелым мясом обрубок антисептической, анестезирующей и заживляющей пленкой. Боль, видимо, ушла, потому что Грелли блаженно вздохнул и прикрыл глаза.

— Он ушел к Великому Богу Текучей Воды, — тихонько шепнула девушка.

— Да нужен он твоему Богу!.. — рявкнул Зотик.

— Не кричи на нее, — проговорил Грелли окрепшим голосом, приоткрыв глаза, — она хорошая жена, только до сих пор боится смотреть вверх.

Зотик достал из кармана пульт, скомандовал:

— Шкипер, шлюпку сюда, срочно!

— Есть, сэр! — рявкнул «космический» бас Шкипера.

Через несколько секунд послышался свист, и рядом с догорающей беседкой с неба упала шлюпка. Удар силовых полей сбил пламя, повалил дым. В боку шлюпки распахнулся люк, и оттуда выпал Ареф с бластером наперевес.

— Во что ты влип, племянничек?! — заорал он, увидев Зотика. — Я спал, никому не мешал, как вдруг толпа каких-то идиотов обложила шлюпку и принялась пробовать на прочность ее обшивку всякими режущими инструментами. Чуть люк не попортили, вандалы… При этом накрывались мощными нейтрализующими полями с помощью мобильных генераторов.

— Хватит болтать! — Зотик подхватил Грелли на руки и бегом потащил к шлюпке.

Уложив раненого в саркофаг и включив систему реанимации, Зотик кинулся обратно к выходу. Жена Грелли так и не сдвинулась с места, стояла на коленях и что-то с благоговением держала на ладонях вытянутых перед собой рук.

— Эй, ты так и будешь там торчать?! — крикнул Зотик.

— Мне еще рано к Великому Богу Текучей Воды… — откликнулась она тихим голосом, но Зотик расслышал.

— Да не к Богу мы!.. В больницу мы летим. А ну быстрее сюда!

Она послушно поднялась с колен, подошла к шлюпке, сказала, протягивая к Зотику ладони:

— Без этого ему нечего делать на твердой земле под светилами…

Зотик вгляделся в то, что лежало у нее на ладонях, и вскричал, в который раз за последние полчаса:

— О, Вселенная!..

Вместе с ногой он отхватил у Грелли и кое-что еще, без чего, действительно, нечего делать под солнцем. Он подхватил женщину под мышку, втащил в шлюпку, дотащил до медицинского отсека, откинул крышку саркофага, в котором уже мирно спал Грелли, отомкнул от приборной панели сосуд жизнеобеспечения изолированных органов, включил питание, рявкнул:

— Клади сюда!

Она колебалась, нерешительно косясь на спокойное лицо Грелли.

— Да клади быстрее! — заорал нетерпеливо Зотик. — Каждая секунда дорога…

Драгоценное хозяйство Грелли булькнуло в раствор, но тут прибежал Ареф, притащил ногу.

Зотик схватился за голову:

— Зачем ты ее припер?!

— Дешевле старую приживить, чем новую отращивать…

— Да она наполовину зажарилась.

— Ну и что? Все равно дешевле…

— Ладно… — Зотик сунул ногу в саркофаг и захлопнул крышку. — У-у-ф-ф…

Он, было, направился в рубку управления, но тут заметил, что жена Грелли уселась на пол возле саркофага.

Ареф тихонько шепнул:

— Понимаешь, она дикарка из биотрона… Лучше ее без присмотра не оставлять…

— Пошли с нами, женщина, — командным тоном сказал Зотик.

Он не раз слышал, как обращаются колонисты на отсталых планетах к своим женщинам. Сработало. Женщина послушно поднялась и пошла за Зотиком. В рубке управления Зотик поднял третье кресло, указал на него женщине, сел сам. Некоторое время посидел неподвижно, размышляя, куда бы направиться? Клиники в России гораздо лучше и дешевле, чем в Австрии, зато до России дальше, и там, чем черт не шутит, вдруг какой-нибудь дотошный прокурор нашел зацепку и сумел аннулировать амнистию? К тому же, вид на жительство в Австрии еще действует, и это перевесило.

Шлюпка домчалась до ближайшей австрийской клиники за четыре минуты. Правда, пришлось запросить коридор для баллистической траектории. Пока Грелли укладывали на каталку, подключали систему жизнеобеспечения, дежурный врач расспрашивал:

— Пациент платежеспособен?

— Разумеется…

— Но лечение будет стоить целое состояние…

— Ну, не так уж и дорого… Ведь мы привезли все отрезанные части.

Врач вздохнул, возвел очи горе, произнес устало:

— Это не его нога… А восстановление половых органов мы вообще делаем по отдельному прейскуранту. К тому же они полуподжарены… Приблизительная сумма около шестидесяти тысяч галларов. А пациент не производит впечатления богатого клиента.

— Позвольте, позвольте! А почему вы без всяких исследований делаете заключение, что мы привезли не его ногу?

Врач посмотрел на Зотика, как на пациента, которого надо срочно везти в психолечебницу, однако терпеливо разъяснил:

— У человека не может быть двух правых ног. Если, конечно, ему ради хохмы не пришили когда-то чужую правую ногу на место его левой…

— Зотик, у меня и, правда, нет столько денег. Это судьба… Мне еще в молодости нагадала цыганка, что я умру от руки человека, которого больше всех буду любить…

— Старина! Не бери в голову… Я ж ведь твой должник… За все будет заплачено. Капитан я, или нет?! Когда я еще был только штурманом, и из-за своего нрава частенько вылетал из экипажей, я всегда знал, что в твоем салуне меня ждет миска супа и толстый бифштекс.

Санитары покатили каталку в приемный покой, за ней торопливо семенила стройная фигурка.

— Я так и не спросил, как ее зовут… — тихо, самому себе, сказал Зотик, после паузы добавил: — Вот так, хотел всего лишь узнать, как найти Фоку Лешего, а разорил семейное гнездо старого друга, и чуть было собственной рукой не отправил его к Великому Богу Текучей Воды…

Стоящий за его спиной Ареф проворчал:

— Я где-то читал, что чем больше народу отправишь на тот свет, тем сентиментальнее становишься…

Зотик принялся копаться в мозгу в поисках достойного ответа на эту циничную сентенцию, но тут кто-то тронул его за локоть, и вкрадчивый голос прошелестел над ухом:

— Вы, видимо, торопитесь? Давайте поскорее пройдем в бухгалтерию и уладим все вопросы с оплатой…

Пираты в белых комбинезонах действовали с такой же быстротой и напористостью, как и обычные пираты во время абордажей. Счет в бухгалтерии был уже готов. Дежурный по приемному покою взял его и принялся читать:

Отращивание новой ноги взамен утраченной — сорок тысяч галларов. Полное восстановление утраченных половых органов — сто двадцать тысяч галларов.

— Почему так много?! — удивился Зотик. — А за ногу в три раза меньше…

— Потому что без ноги жить и работать трудно, — терпеливо разъяснил эскулап, — а без половых органов даже хорошо — ничто не отвлекает от работы. А во-вторых, орган сильно поврежден, зажарен почти вкрутую… Далее… — протянул врач, шаря взглядом по листку.

— Минуточку… — торопливо отвлек его Зотик; он вдруг вспомнил трогательную любовь и преданность юной девушки к весьма не молодому Грелли. — А нельзя ли восстановить с увеличением размеров?.. Ну, скажем, процентов на пятьдесят?..

— Нет проблем. Доплата составит всего триста шестьдесят тысяч…

— Вы что, издеваетесь?! — вскричал Зотик. — За вульгарное увеличение, в три раза больше, чем за полное восстановление…

— У нас закон! — сварливо проскрипел врач. — Если орган есть в наличии, дан от природы — вот и пользуйся, нечего привередничать. А если хочешь изменить размеры — плати денежки. Дай вам волю, вы бы все уже ходили во-от с такими дубинами промеж ног… — и он наглядно показал, с какими именно дубинами бы ходили крутые мужики.

— Ладно, черт с вами… — сдался Зотик.

— Пойдем дальше… Все эти процедуры невозможны без омолаживания всего организма. Пациент довольно пожилой… Сколько ему лет?

— Да не очень много… Лет сто двадцать… — протянул Зотик.

— Ну вот, омолаживающий эффект должен быть пятьдесят лет. По двадцать тысяч за год — получается миллион… Вы говорите, клиент достаточно платежеспособен?..

— Да, да, я буду его поручителем…

— Итого получается… один миллион шестьсот тысяч галларов.

— Позвольте, позвольте! — Зотик схватился за голову. — Я, знаете ли, несколько лет был штурманом дальней астронавигации, а сейчас я капитан Корабля. Так что, считать умею. Должно быть, один миллион пятьсот сорок тысяч…

— Понимаете… — эскулап деликатно опустил взгляд. — Об этом не принято говорить… Клиент сам должен понимать, без слов… Без этих несчастных шестидесяти тысяч у вашего друга могут спросить, где он получил столь ужасные ранения и есть ли у него виза…

— Хорошо, хорошо! Пусть будет ваша цифра… Еще, видимо, нужна какая-то сумма? Чтобы вы побеспокоились после излечения, чтобы мой друг мог без проблем вернуться домой?

— Не беспокойтесь. Он вернется за государственный счет. Стоит ему будет обратиться в любой полицейский участок, и его депортируют на родину в течение часа.

Зотик достал кредитную карточку, чиркнул ею по терминалу банкомата, проговорил лучезарно улыбаясь:

— Судя по всему, вы знаете, кто я такой. Так вот что я вам хочу сказать на прощание; по сравнению с вами, я бескорыстен, как первый христианский отшельник в египетской пустыне.

— А чего вы хотите?! — возмущенно вскричал Эскулап. — Процедуры отращивания таких больших и важных органов вместе с омоложением организма стоят бешеных денег. Мы не можем работать в ущерб себе. Вы сами видите, что девяносто процентов жителей Земли не в состоянии за всю жизнь заработать денег хотя бы на частичное омоложение… К тому же, существует закон; если омолаживающий эффект больше семидесяти лет, клиент обязан покинуть Землю. И я прекрасно понимаю правительства — Земля перенаселена, а в колониях целые материки пустуют…

В рубке управления шлюпки Зотик некоторое время размышлял над проблемой; пойдет Шкипер на явное нарушение Закона, и вышлет десантный катер в точку рандеву посреди Тихого океана, или не пойдет? Наконец решил, что лучшая проверка теории, это практика, к тому же, интеллект живой, это не электронный, всегда что-нибудь придумает, чтобы обставить своего искусственного конкурента. Зотик запросил транзитный коридор до Иокогамы, и поднял шлюпку на высоту в тридцать тысяч метров. Он рассудил, что взять главаря мафиозного клана нужно неожиданно и внезапно, на несколько дней раньше срока, назначенного м-ром М. Появиться при этом над западным побережьем США, будто из воздуха. Курс шлюпки пролегал над Гималаями, а над такими высокими горами, раз плюнуть, исчезнуть с экранов диспетчерских радаров. Для того чтобы диспетчерская служба считала, будто Зотик отдыхает в горах Алтая, в багажнике имелся снаряд-ловушка. Еще после Лерны Зотик снабдил шлюпку кое-каким оружием, которое можно использовать с совершенно не приспособленного судна. В крайнем случае, снаряд-ловушку можно было выбросить прямо из люка. Снаряд-ловушка, полностью имитируя полет шлюпки, долетит до какой-нибудь горной долины Алтая, просигналит диспетчеру, что все в порядке, и имеется настоятельная просьба клиента дней пять не беспокоить. А шлюпка в это время, отлежавшись на дне какого-нибудь ущелья, потихонечку, над самой землей, невидимкой, долетит до океана. Там уж никакой радар не страшен, можно лететь, сшибая брюхом верхушки волн. Правда, может засечь орбитальная система слежения, но над самой землей всегда такая толчея в воздухе, что вряд ли они заинтересуются одиноким суденышком. Конечно, этот план давал не ахти какое алиби, но в случае чего на суде будет только слово против слова.

Шлюпка шла с крейсерской скоростью, ведомая по транзитному коридору диспетчерской службой Земли. Удобством таких коридоров было то, что гражданским судам, пересекая границы, не требовалось каждый раз представляться, посылая в эфир свои позывные. Можно было даже отлучиться не надолго от штурвала, оставив управление бортовому компьютеру.

Под шлюпкой должна была проплывать Россия. Зотик включил такое увеличение обзорного экрана, чтобы земля казалась, будто с высоты птичьего полета. При таком увеличении она не слишком быстро неслась под шлюпку. Он с ностальгией разглядывал землю внизу. Вот среди буйных лесов проплыла серебряная полоса — Днепр. Давно когда-то, целую жизнь назад, Зотику было лет десять, когда в очередной раз забытый родителями в пансионате, он соскучился по свободе и удрал. В леса на Днепре была его первая вылазка в лоно природы. Недели две он жил на берегу, ловил на удочку и закидушки огромных лещей и сазанов, похожих на слитки серебра и золота, охотился с луком на утят, еще не поднявшихся на крыло. Потом его разыскали суровые дядьки из спасательной службы, и отвезли обратно в пансион. Вскоре потянулись лесостепи причерноморья, давно уже одичавшие. По ним бродили восстановленные стада туров и диких лошадей. Почти все прежнее население степей вобрал в себя мегаполис, поднявшийся на Таманском полуострове. В лесостепях остались редкие поселения научников-биологов, натуралистов, любителей тишины и одиночества, а также приверженцев всяких сект.

Так же как и Нео-Вавилон, Тамань сразу после постройки начал благотворно влиять на засушливые степи юга России, которые вскоре покрылись массивами буйных лесов. Скоро, как помнил из курса истории Зотик, был построен еще один биотрон неподалеку от Аральского моря. Благодаря ему среднеазиатские пустыни превратились в благодатные степи, а у населения Средней Азии исчезли проблемы с едой и водой.

Вскоре под шлюпкой потянулись эти самые среднеазиатские степи. Несмотря на свою феноменальную тренированность и выносливость, Зотик с большим трудом держал глаза открытыми. Наконец решил немножко размяться, как раз курс отклонился в сторону от оживленных воздушных трасс, заодно и кофейку попить. Идя в бытовой отсек, машинально заглянул в каюту Арефа. Некоторое время оторопело смотрел на пустую койку, потом проговорил ошарашено:

— Неужто я его в больнице забыл?..

Сонливость мгновенно слетела, он бросился в рубку:

— Шкипер! Поворачиваем… — проорал еще с порога.

— Есть, сэр… — после паузы Шкипер добавил: — Поскольку мы летели в транзитном коридоре, необходимо запросить диспетчера и уведомить его о повороте. Извините за любопытство, сэр, но не могли бы вы объяснить столь резкое изменение вашей программы?

— Мы штурмана забыли в больнице.

— Позвольте, разве у нас два штурмана?

— Что ты городишь?!

— Меня всегда потрясала эта способность людей, постоянно употреблять слова, имеющие совершенно другое значение, нежели обозначение обсуждаемого предмета…

— Короче, что ты там болтаешь насчет двух штурманов?

— Логически рассуждая, можно прийти к выводу, что если штурман Ареф находится в ванной комнате бытового отсека, то тот, которого забыли в больнице, является нашим вторым штурманом.

— Отставить поворот! — рявкнул Зотик, бросаясь вон из рубки.

Распахнув овальную дверь санузла, он сразу увидел Арефа, сладко спавшего в ванне, подложив под голову пухлую губку. Зотик стоял над своим малолетнем дядюшкой и разглядывал его, наверное, впервые с тех пор, как получил этот подарочек от Фоки Лешего. Насыщенная пузырьками воздуха вода с силой била из циркуляционных отверстий ванны. Струйки мелких пузырьков суетливо обтекали худые руки, бока, с торчащими ребрами. Пальцы жилистых ступней ног нервно подергивались. Когда-то Зотик и сам засыпал в ванне, вернувшись из своих странствий по лесам. Мать никогда его не ругала, только качала головой и укоризненно повторяла: — "Бродяга ты мой бродяга…"

Судорожно вздохнув, проглотив ком, вдруг возникший в горле, Зотик принялся стягивать с себя футболку, соображая, через сколько времени Арефу можно будет тренироваться на биоточном тренажере? Это изобретение для бездельников, не желающих в поте лица тренировать свое тело, позволяло очень быстро обрастить свои кости крупными мышцами. Но применять его можно только после интенсивного роста организма, лет этак с пятнадцати-семнадцати. Когда-то, когда это только начало входить в моду, какой-то фанат культуризма, попробовал в четырнадцать лет стать Гераклом; рост мышц пошел в разнос, человек очень быстро превратился в гору мяса, остановить это так и не удалось, в конце концов, бедняга скончался в ужасных мучениях.

Запустив в теплую воду руки по плечи, Зотик извлек из ванны своего измотанного до крайней степени дядюшку, и понес в каюту. Но пролезть в узкую дверь с ношей, не представляло возможности. Ареф вдруг широко раскрыл глаза и заорал благим матом:

— Ты куда меня тащишь?! Решил отделаться?!

Он ловко вывернулся из рук Зотика и шмякнулся на пол. Хорошо хоть, пол в санузле был покрыт мягким, пружинящим гигиеническим ковром.

Все симптомы психического расстройства у Зотика как рукой сняло. Сорвав с вешалки махровое полотенце, он набросил его на Арефа и проорал раздраженно:

— Спать надо в каюте, а не в ванне! Из-за тебя я чуть было не повернул назад…

Ареф, укутавшись в полотенце, шатаясь, плелся по коридору к каюте, а Зотик шел за ним и ворчал:

— Детсад… Всякие сосунки засыпают, где попало, а тут нервничай…

Ареф, наконец, не выдержал; резко повернулся в дверях каюты и срывающимся фальцетом закричал:

— Тоже мне, бл… наседка!.. Дуэнья, твою мать… Детса-ад!.. Ты что, не видел, как я в шлюпку вперед тебя залез? Ты еще люк задраивал, когда я пошел в ванную… Мог бы взять коммуникатор, да вызвать меня…

Зотик смешался от неожиданности:

— Я… я… Да у меня из головы все вылетело, когда я увидел пустую койку!

— Ну, правильно… В такой дырявой голове, где очень мало мозгов и сквозняки гуляют, ничто удержаться не может… — Ареф шагнул в каюту и с силой захлопнул за собой дверь.

Зотик почему-то подумал, что надо демонтировать койку второго яруса, в каюте сразу станет просторнее и удобнее. Но тут же сообразил; а вдруг на шлюпке придется совершить дальний рейс? В космосе ведь всякое бывает… Не зря ведь, звездолет, способный за пару недель независимого времени достичь звезды, отстоящей от Земли на тысячу световых лет, таскает с собой припасов на пятьдесят лет. В гигантских пространствах легко затеряться, но есть масса возможностей выжить, лишь бы на первое время были запасы. Койки второго яруса могут пригодиться для складирования добавочных припасов.

В мрачном расположении духа Зотик вернулся в рубку управления. Действительно, прав Ареф — дуэнья… Хотя, что такое дуэнья? В памяти вертелось нечто такое, старое, сморщенное… Однако Зотик не стал над этим ломать голову. И чего это он к Арефу относится, как к маленькому? Ведь только что поделили совместно заработанные деньги, заключили, как равные, договор по законам вольных астронавтов, и — на тебе, опять прокол. Как ни крути, а Ареф в космосе ведет себя не хуже отчетливого профессионала.

В переднем секторе обзорного экрана уже вздыбились Гималаи. Правда, с высоты в тридцать тысяч метров они не впечатляли. Зотик пошел в багажный отсек, из пластмассового футляра достал миниатюрный самолетик, оснащенный экономичной МГД-турбиной. Вынес его в переходную камеру, прислонил к крышке люка так, чтобы он сам вывалился наружу при открывании люка из рубки. На такой скорости находиться в переходной камере при открытом люке было не просто опасно, было глупо — мгновенно вынесет воздушным вихрем, хоть атмосфера и довольно разрежена.

Зотик вернулся на свое место, окинул взглядом панораму гор, уже затопляемую темнотой. Тьма растекалась по долинам и ущельям, но пики сияли нежным розоватым светом.

— Где ж тут эта самая Джомолунгма?.. — раздумчиво протянул Зотик.

На сфере тут же услужливо возник визирный крестик, метнулся от центра чуть в сторону и уперся в одну из снеговых вершин, ничем не отличающуюся от соседок.

— Ну, ты, Шкипер, все знаешь…

— В моей памяти сосредоточена вся значимая для астронавта информация, которой овладело человечество за свою историю, — проскрипел равнодушно-казенный голос.

— В твоей памяти сосредоточена и не только значимая для астронавта информация, — проворчал Зотик, наблюдая за приближением самой высокой горной вершины Земли.

Ему почему-то вдруг стало жаль Шкипера. Хотя, в этом было что-то сюрреалистическое — жалость к компьютеру. Однако он имел дело со многими компьютерами, но у этого, его Шкипера, были какие-то необычные свойства.

— Слышь, Шкипер?..

— Да, капитан?..

— Ты, это… Продолжаешь стучать мистеру М?

— Так точно, капитан.

— И долго еще будешь стучать?

— После того, как вы оплатите Корабль, и он станет вашей собственностью, только ваши приказы станут для меня обязательными. Таков закон.

— А как быть с тем, что у меня уже достаточно денег, чтобы оплатить Корабль, и я его уже хотел выкупить, но мистер М мне отказал? Как ты относишься к тому, что уже несколько раз нас форменным образом подставляли, и возникала реальная возможность гибели Корабля, и всех нас вместе с Кораблем?

Шкипер молчал.

— Ладно, Шкип… Устал я чего-то, спать хочу. Давай отдохнем?

— Давайте, капитан.

— Сообщи в диспетчерскую, что мы поворачиваем на Алтай.

— Слушаюсь, капитан.

Зотик самодовольно подумал, что Ареф одобрил бы его действия. Диспетчеры м-ра М, которые контролируют передвижения Зотика, будут долго ломать голову над тем, что именно он задумал. В конце концов, решат, что он и правда, спать захотел, и, естественно, ослабят бдительность. Если, действительно, Ареф прав и гангстер уже предупрежден о том, что он «заказан» Зотику, и получает информацию о его передвижениях, то лучше всего сработать на опережение.

Зотик круто вывернул штурвал влево, одновременно открывая внешний люк, и тут же бросил шлюпку вниз. Довольно быстро нашлось глубокое ущелье, на дно которого Зотик и посадил шлюпку. Он оглядел мрачные скалы; было похоже, что люди тут не появлялись от сотворения мира. Точно такие же ощущения преследовали Зотика на необитаемых планетах. Только метрах в сорока от шлюпки бежал ручей, внешние микрофоны доносили его веселое журчание.

В рубке появился Ареф. Он моргал заспанными глазами и держался правой рукой за локоть левой, при этом лицо его кривилось от боли. Он заорал:

— Ты чего вытворяешь?! Зачем надо было пикировать вниз с такой резвостью?! Сказал хотя бы, чтоб я пристегнулся…

— А ты разве не пристегиваешься?! — сыграл крайнее изумление Зотик. — Ну, ты дае-ешь… — кажется, ему удалось наконец-то смутить Арефа. — Иди, досыпай. Больше такого не будет. Будем отдыхать до утра, — Зотик снова почувствовал угрызения совести.

Это недобрый знак, отметил он, все чаще и чаще его начало посещать это чувство, неведомое ему прежде. Действительно, чего стоило, посоветовать Арефу пристегнуться? Не обязательно было говорить вслух о своих замыслах в помещениях, из каждой переборки которых торчат уши Шкипера. Ареф все понял бы по взгляду.

— Ну да, не повторится… Да от тебя всего можно ожидать!

— Погляди, мы на земле.

— Где? — Ареф, наконец, бросил взгляд на обзорную сферу.

— Где, где… В Гималаях…

— В Ги-имала-аях?! — Ареф вытаращил глаза, мгновенно забыв про боль в ушибленном локте. — Я пойду, погуляю! — и кинулся прочь.

— Ку-уда?! — заорал Зотик. — На улице ночь. Завтра погуляешь.

Ареф нерешительно затоптался посреди коридора, наконец, нехотя проворчал:

— Ладно…

Зотик потянулся, похрустев всеми суставами и сочленениями своего великолепно тренированного тела, и пошел в санузел. С наслаждением стащил с себя одежду и с блаженным стоном растянулся в ванне. Струйки воды, выбрасываемые под большим давлением, насыщенные воздухом, обогащенные озоном и отрицательными ионами, приятно гладили бока, ласкали ноги, плечи, спину. Правда, жесткий край ванны неприятно давил на затылок. Зотик нашарил на полке пышную средиземноморскую губку, сунул под голову, расслабился, блаженно прикрыл глаза, подумал: — "Нет, это не пиратская галоша… Загаженная, с наполовину демонтированным, в угоду боевым качествам, оборудованием системы жизнеобеспечения". За все годы скитаний, Зотик видел только один пиратский корабль, на котором имелись две душевые — это корабль Халима Филлогония. "Надо сделать все, вывернуться наизнанку, но Корабль сохранить…" Зотик поймал себя на том, что все чаще и чаще вольных астронавтов называет пиратами…

Зотик открыл глаза. Ему казалось, будто он задремал всего на минутку. Над ним стоял Ареф, и, оттопырив нижнюю губу, презрительно его разглядывал. Увидев, что Зотик открыл глаза, с нарочитым раздражением заговорил:

— Всякие, понимаешь, сосунки засыпают в ваннах, а тут волнуешься, не знаешь, что и думать? То ли он из шлюпки выпал, то ли пошел погулять и заблудился…

— Шкипер, который час? — спросил Зотик.

— Вас интересует местное время, или абсолютное?

— Да какое угодно! — вскричал Зотик.

— Местное время — девять утра, абсолютное — час ночи.

— О, Вселенная! Я проспал десять часов!

— Вот именно, племянничек… К тому же — в ванне, — Ареф иронически улыбнулся, но тут же согнал улыбку с лица, сообщил сочувственно: — А ты здорово увеличился в объеме…

— Да, ничего… — Зотик с удовольствием погладил свои могучие бицепсы.

— Видимо здорово намок… — продолжал Ареф сочувственно. Удовлетворенно ухмыльнулся, видя, что Зотик в очередной раз подавился его подначкой, деловито сообщил: — Я никогда не был в Гималаях. Пойду, погуляю… — и выразительно глядя в глаза Зотика, спросил: — Когда мне прийти?

— Когда нагуляешься, тогда и приходи… — Зотик многозначительно поглядел в ответ. — Только не заблудись.

— Как тут заблудишься? Я уже поглядел съемку рельефа; мы сидим посреди ущелья, в одну и в другую сторону километров на пять тянутся стены, на которые не взобраться…

Ареф ушел. Зотик выбрался из ванны. Во всем теле была какая-то необычная, можно сказать, болезненная легкость. Его повело в сторону. Еле устояв на ногах, Зотик сдернул с вешалки полотенце, закутался в него, нервно хохотнул: — "А что будет, если спать в воде без опоры, в подвешенном состоянии? Почему-то ощущения совсем не такие, как после сна в невесомости…"

Борясь с этой странной легкостью, в сочетании с не менее странной вялостью, Зотик оделся, достал из холодильника огромный кус ветчины, из кухонного комбайна тяжелую, еще теплую ржаную булку, заглянул в биотрон; на одном из уровней как раз созрел урожай редиски. Он загреб колючих стеблей столько, сколько вместилось в руку, вытянул пучок. Синтетический голос биотронного компьютера возмущенно проскрипел:

— Капитан, в накопителе имеется килограмм редиса, обработанного и готового к употреблению!

— Я и его заберу, — заявил Зотик, открывая накопитель.

Он нагреб еще и обработанной редиски в свои обширные карманы. Секунду подумав, запустил руку в бар и извлек оттуда три бутылки свежего, всего трехдневной давности, пива.

Выпрыгнув из люка на каменистую почву, Зотик поглядел налево, поглядел направо. Ущелье было еще в тени, лишь выше по откосу, метрах в двухстах, лучи солнца достигли подножия стены. Зотик поплелся туда. Было холодно… Даже не холодно… Как-то в детстве Зотик представил, будто живет в жидком аргоне; полное отсутствие запахов, и холод — неживой холод инертной пустоты. Вот и здесь было примерно так: неживой, стерильный холод, лишенный запахов.

Перед выходом он забыл поглядеть на датчик давления, но по ощущениям можно было предположить, что он находится на высоте тысяч в пять метров. По идее, тут уже должна бы наступить зима. Он устроился на солнышке, в закутке за огромным камнем, который заслонял от пронзительного сквозняка, видимо тянущего от недалекого ледника. Жмурясь на солнце, Зотик принялся жевать ветчину, сдабривая мясо терпкими, резкими редисками. Чтобы мясо быстрее проваливалось, изредка делал несколько глотков пива. Правда, пиво пришлось откупоривать весьма осторожно, терпеливо выпуская газ. Когда он сорвал пробку с первой бутылки, из горлышка ударила тугая струя белой пены. Надо же было так опростоволоситься! Ведь не раз же и пил, и ел при пониженном давлении… Наверное, Земля так действует, расслабляюще… Все космические навыки как-то притупляются.

Расправившись с ветчиной и хлебом, Зотик вытянул ноги, привалился спиной к ощутимо нагревшемуся камню, и рассеянно захрустел редисками, медленно, по одной, вынимая их из карманов. Вокруг были только бурые на солнце, и фиолетовые в тени, камни, да с яркого, будто выкрашенного кобальтовой эмалью неба, лились прозрачные и колючие лучи солнца. Но все равно было ощущения уюта и покоя. Говорят, лишь во втором поколении, колонистов отпускает ощущение како-то иррациональной тревоги. Странно, но на этот уют и покой Зотик ни за что бы не променял опасностей космоса. Видимо потому, что опасностей без приключений не бывает…

Под медленными шагами загремели камни, Зотик нехотя повернул голову, по ущелью спускался Ареф. Подойдя, проговорил:

— Ничего интересного, одни камни. Да там, выше, свалена куча барахла. Видимо какие-то олухи попытались забраться на гору, но заблудились в первом же ущелье. А спасатели поленились еще и их барахло спасать…

Ареф многозначительно указал на карман, в котором Зотик хранил дистанционный пульт. Обречено вздохнув, ежась от пронзительного сквозняка, Зотик стянул с себя куртку. Ареф скрутил ее в плотный сверток, отнес к шлюпке, сунул между камней под бортом, вернулся к Зотику, спросил:

— Как думаешь, уши у него только в дистанционном пульте? Он не мог дать команду роботу-ремонтнику втихаря напихать нам в одежду микрофонов?

— А черт его знает?.. — досадливо дернул плечом Зотик. — У меня есть глушилка, но она действует только на всякое старье. Современную подслушивающую технику вряд ли чем заглушишь.

— Ладно, давай, рассказывай, какое задание на тебя навали добрейший дядюшка Бубль-Гум?

— Да чего рассказывать? — Зотик тяжко вздохнул. — Требует устранить одного гангстера — босса западного синдиката.

— Того, который к тебе киллеров подсылал на станцию Сидорова?

— Ага… Только несерьезно все это было… Так, разведка боем…

— Ну, все равно… У тебя теперь есть повод…

— То-то и оно; полиции наверняка тоже известно, что у меня есть повод…

— Значит, тебя, наконец, проняло?

— Проняло, не проняло… Да любому дураку ясно, что с тобой связана какая-то тайна. Неясно, имеет ли какой-нибудь интерес мистер М? Кроме того, что закабалил меня пожизненно для проворачивания своих грязных и темных дел. Сидоров меня предупредил, что спецслужбы затеяли вокруг нас какую-то подозрительную возню. А это неспроста. Спецслужбы никогда не пасут вольных астронавтов. Знают — бесполезно. Вольного астронавта надо брать сразу, мгновенно, пока он ничего не почуял, иначе — ищи ветра в степи…

— В поле…

— Чего?

— Я говорю, это звучит — в поле…

— А… Какая разница…

— То, что спецслужбы рано или поздно затеют вокруг нас возню, я знал еще тогда, когда мы только поселились возле болота. Ну, а о том, что уже затеяли, догадался, когда заметил в твоем заднем кармане лучевой меч.

— Как ты его заметил? И откуда знаешь, что это такое? — скептически спросил Зотик.

— Да еще перед первым рейдом, когда я тебя из болота вытянул, ты нагнулся, и меч явственно обтянуло тканью на твоей могучей заднице… В России про эти мечи каждый пацан знает.

— Ну да… Я, например, не знал… Да и пираты про эти мечи знают самую малость — на уровне слухов и легенд… Значит, ты считаешь, что мне его подсунули ребята из спецслужб? А зачем?

— Мало ли зачем? — пожал плечами Ареф. — Может, российским шпионам не выгодно пока, чтобы тебя убили? Может, наоборот, выгодно, чтобы ты нашинковал как можно больше жмуриков? А может, опять элементарная подставка; сдать тебя какой-нибудь спецслужбе, чтобы она раззвонила на весь мир, будто ты из российского спецназа.

— Но цель-то в чем?!

— Как в чем? В маминых деньгах…

— Не говори чепухи! Из-за денег, к тому же таких, которые любой адвокат в два счета вернет законному владельцу, ни одна спецслужба не почешется…

— Ну, положим, благодаря тебе, наши деньги не так то просто будет выцарапать из лап мистера М…

Зотик поперхнулся, но все же возразил:

— Так это ж мелочь…

— А если очень большие деньги?

— Что, сотни миллионов галларов? Не смеши меня. Не могло быть таких денег у бабушки. А влезть в международный конфликт какая-нибудь страна может только из-за таких денег, не меньше. Так что, более правдоподобным кажется другое объяснение; к бабушке попала какая-то важная государственная тайна. А теперь спецслужбы думают, что она у нас…

Ареф пожал плечами, давая понять, что остается при своем мнении.

— Как бы там ни было, — после паузы, раздумчиво заговорил Зотик, — не мешало бы помириться с вольными астронавтами. Потому что, если дойдет до дела, как бы не пришлось эскадру собирать… Да и вообще, как-то неуютно, когда некуда скрыться…

— Послушай, капитан, — Ареф нерешительно помялся, я чего-то не понимаю… То ты хлопаешь пиратов, как комаров на собственной заднице, а то на тебя смотреть противно; трясешься, как пудинг из ананасового желе?

— О, Вселенная!.. — Зотик закатил глаза. — Столько времени уже болтаешься по Нейтральной зоне, а до сих пор не уяснил… Да нет чести в том, чтобы всякую шушеру класть штабелями и валить снопами… Кстати, ты знаешь, что такое снопы? — Зотику захотелось мимоходом подловить Арефа.

Но тот досадливо дернул плечом:

— В древности, когда не было биотронов, пшеницу и рожь скашивали недозрелыми, колосья связывали в снопы, и оставляли дозревать на поле. А в наше время так поступают насовсем уж отсталых планетах. Давай, не отвлекайся…

Зотик смутился. Видимо, и правда, ему не подловить Арефа ни на чем. Сам он лишь раз видел поле, уставленное… Он забыл, как называется куча, в которую складываются снопы… Уютная тихая планета, в системе желтого солнышка, соседствующая с системой Арея, с богатым животным и растительным миром, но почему-то Вселенная не дала этой планете собственных разумных существ. Колонизовал ее Вольный Крым, в незапамятные времена отколовшийся от Украины, но не присоединившийся обратно к России, и не вошедший в Нейтральную зону. Заниматься селекцией, создавая сельскохозяйственные растения из диких аборигенов, не было ни времени, ни средств. Туда вывезли процентов семьдесят нищего населения Крыма, с запасами пшеницы и ржи, как бы на первое время, после чего снабжение колонии пресеклось; все грузы начали перехватывать наглые вояки с Арея. Вольный Крым взвыл, так как силенок у него не хватало, чтобы призвать вояк к ответу. Правительство Крыма обращалось и в обе федерации, и даже к Южно-Азиатскому союзу за помощью. Однако правительства всячески уклонялись от решительных действий. Да и как было не уклоняться, если все страны, поголовно, пользовались услугами наемников с Арея для проворачивания всяких грязных делишек в колониях? Лишь вольные астронавты, частенько приземляясь на своих шлюпках возле знаменитых крымских винных пещер, опрокидывая стакан за стаканом доброе вино, посмеиваясь, предлагали: — "Ребята! Да плюньте вы на свое субтильное правительство. Выкликните на площадях городов и селений, что хотите войти в Нейтральную зону, и мы враз покажем всем вашим обидчикам кузькину мать".

Но крымчане, разнеженные мягким климатом, да и не видевшие особой разницы между пиратами и солдатами удачи, уже несколько веков сомневались. А брошенная на произвол судьбы колония жила натуральным хозяйством, хлеб косила серпами, а снопы складывала… Во! В суслоны! Вспомнил Зотик.

— За нас пока не брались серьезные люди, — продолжал он, капитаны и командоры, авторитеты Нейтральной зоны.

— Ну, дак что?.. — Ареф удивленно глядел на него. — Ты на нашем Корабле против их переоборудованных галош боишься?!

— А чего это ты такой смелый стал? — ядовито осведомился Зотик.

— Я сравнил технические данные нашего Корабля, с техническими данными прочих типов. Так вот, наш Корабль даже разведывательные корабли спецназа не превосходят.

— В космических сражениях, — назидательно заговорил Зотик, — главное, не мощность двигателя и калибр орудий, а военный талант командира.

— Эт, ты про себя, что ли?.. — Ареф презрительно цыкнул плевком сквозь зубы. — Александр Филиппович Суворов, ядрена вошь…

— Ты не ругайся, маршал-теоретик, ты послушай: в открытом космосе со мной один на один, конечно, не решится ни один капитан. Но три-четыре корабля… Зажмут на разгоне в «коробочку», выбросят истребители, под прикрытием истребителей — десантные катера. Такое количество мелкоты перещелкать никому не под силу. Да и от плотности их огня быстро истощатся энергонакопители генераторов защитных полей. Катера нейтрализуют защиту, налипнут как слепни на обшивку Корабля, оглянуться не успеешь, как из всех дыр полезут на абордаж, не отмахаешься…

— А превосходство в мощности двигателя?.. — возразил Ареф.

— Есть приемы, которыми превосходство в относительной мощности двигателя легко нейтрализуется. Да и потом; от мощности двигателя мало что зависит, все зависит от прочности экипажа. Допустим, ты выдержишь тридцать жэ секунд десять, я выдержу ту же тридцатку с полминуты, пираты могут перетерпеть секунд двадцать. Так что, я смогу оторваться, но только ценой твоей жизни. Тебя это устраивает?

— Дурацкий вопрос… — обескуражено обронил Ареф.

— Не переживай, если чего-то не знаешь, — великодушно проговорил Зотик. — Я, конечно, не Александр Васильевич Македонский, но побывал в таком количестве абордажей и космических сшибок, что и самому Суворову не снилось… Кстати, ты не задумывался, почему до сих пор у нас служат примером эти древние полководцы; Македонский, Суворов, Наполеон?.. Будто после них и не было половины тысячелетия непрерывных войн?..

Ареф, будто не слыша, задумчиво проговорил:

— Это, конечно, не Измаил брать…

— Ты это про рейдер Измаил, что ли? Да-а… Было дельце… — Зотик мечтательно прижмурился, потом завистливо вздохнул, вспоминая чужую удачу. — Ребятки из Южно-Азиатского союза большого дурака сваляли во время последней колониальной войны. Это ж надо додуматься, загрузить ветерана еще третьей космической войны драгметаллами, и отправить его нанимать армию на Арей. Так вот, Измаил взяли на абордаж двое, и даже не самых крутых, вольных астронавтов. И экипажи у них были — человек по сорок. Васька, по прозвищу Клешня Хропа, и Косой Ганс. Да-а-а… — Зотик еще раз тяжко вздохнул, сожалея, что не находился в этой достойной компании в связи с тем, что еще под стол пешком ходил в то время и о лихих пиратских рейдах даже не помышлял. — Это не хуже "Платиновой мечты". Потом все старшие офицеры обзавелись собственными кораблями… — заметив, что Ареф смотрит на него, изумленно разинув рот, Зотик осекся, но тут же спохватился: — Нет, я, конечно, не говорю, что мы так уж беззащитны… Наш главный калибр — той же мощности, что и на современных рейдерах. Только, у нас всего два бризантных орудия, а на рейдере — двадцать четыре. Пираты на свои самодельные посудины, даже на «Драконы», ставят аж по четыре бризантных орудия. При залпе с «Дракона» приходится двигатели синхронизировать с орудиями, чтобы отдачу гасить двигателями. Помню, был случай, синхронизация не сработала. Корабль шибануло аж до шестидесяти жэ, весь экипаж превратился в кровавые отбивные. Гравикомпенсаторы ведь больше двух жэ не могут нейтрализовать. Так то…

— Ну, дак и что?..

— Да ничего… Не все так ужасно, как кажется на первый взгляд, — оптимистично протянул Зотик, — если, конечно, подумать… Если начнется заваруха, инсценируем свою гибель в какой-нибудь сшибке и под шумок смоемся. Если не начнется — на добрую половину наших денег мистер М лапу наложить уже не сможет. Пока поработаем на него, потянем время. Глядишь, все и образуется. Оно, как обычно среди вольных астронавтов бывает? Пройдет время, сформируются две партии; одна за нас, другая — против. Потом пошумят, погорланят, взвесят все за и против, глядишь, и сшибки не произойдет. Потому что за нас Сидоров, а это многое значит. Против же нас — всякая мелкота. Так оно всегда бывает; мелкота всегда легче верит в предательство потому, что сама готова родную мать за грош продать. А люди посерьезнее понимают, что нет таких денег ни у одной страны, чтобы купить с потрохами вольного астронавта. Нанять — еще куда ни шло. Но нанятый против своих драться не станет. Так что, я тут малость подумал, и решил, что если мы не слишком рьяно будем выполнять поручения мистера М, то, авось, сумеем не поссориться насмерть с полицией, Космополом, Интернациональными силами, да и с вольными астронавтами тоже.

— И как ты это сумеешь? — скептически протянул Ареф. — Ты сам только что нарисовал весьма мрачную картину…

— Да я и не говорю, что нам вечно придется крутиться, как свингам на сковородке. Лишь бы время протянуть, пока все устаканится. Понять бы, чего от нас на самом деле нужно дядюшке Бубль-Гуму, спецслужбам, и кому там еще?..

— Да всем им одно нужно, — проворчал Ареф, — мамины деньги…

— Послушай, — терпеливо затянул Зотик. — Ну, допустим, найдут они ее завещание, а нас устранят. Денег-то все равно не получат. Они ж государству отойдут, то есть — России. Чего волноваться спецслужбам других стран?

— А если деньги не в виде драгметаллов и ценных бумаг в сейфах лежат, а в виде реально работающей финансовой компании? Да еще завещание не именное, а кодовое?

— Это как?! — удивился Зотик.

— А так, бывали прецеденты: кто принесет в банк код и номер счета, тот и становится законным наследником состояния.

Зотик некоторое время размышлял, кусая по очереди то ногти, то губы, наконец, раздраженно вскричал:

— Но почему я-то ничего не знаю о бабушкином состоянии?!

— И твои родители ничего не знали, пока не пришло время… — равнодушно обронил Ареф.

— Ага, а потом узнали, и умерли от лютого стресса… — саркастически проворчал Зотик.

— Ладно… — Ареф энергично покривил лицо, как бы взывая про себя: — "Господи, промой, наконец, мозги этому дебилу!" — Слава Богу, что ты хоть начнешь вести себя адекватно сложившейся ситуации.

— Как заковыристо ты начал выражаться… — с нарочитым удивлением протянул Зотик.

— Я и раньше так выражался, а теперь из-за постоянного общения со Шкипером иначе уже и не могу… Ты вот что, не говори ничего; вдруг он, и правда, напихал нам в одежду клопов. Я думаю, устранение гангстера ничем не отличается от обыкновенной пиратской десантной операции. Единственное, что тебе надо иметь в виду, это то, что тебя уже продали.

— Это я теперь всегда буду иметь в виду… — хмуро обронил Зотик.

— Кстати, а что это за свинги, которые крутятся на сковородке?.. — с любопытством спросил Ареф.

— А-а… Это мягкотелые моллюски из пресноводных водоемов планеты Летящей Звезды Барнарда. Когда их жаришь на сковородке, они прыгают, крутятся, как сумасшедшие, только успевай лови. Как только прыгать перестанут — готово. Особенно приятны под ледяную русскую водку… — Зотик поднялся, поежился от пронизывающего сквозняка, сказал: — Ладно, поехали…

Они молча дошли до шлюпки, Зотик надел куртку и вслед за Арефом полез в люк. Когда он вошел в рубку управления, Ареф уже сидел в своем кресле, сосредоточенно разглядывая карту Гималаев. Зотик занял пилотский ложемент, взялся за рукоятки штурвала, тут скрипнул тихий голос Шкипера:

— Какие будут указания, капитан?

— Никаких…

Шлюпка поднялась в воздух, и Зотик не спеша, повел ее по ущелью. Собственно говоря, задача была несложной — суметь не попасть на экраны диспетчерских радаров. В отличие от десантных катеров шлюпки не оснащались всякими маскировочным штуковинами. Весь регион, над которым предстояло лететь, входил в Южно-Азиатский союз, а Зотик знал, как несут службу местные диспетчеры. Главное, добраться до какого-нибудь притока Ганга, дальше — вниз по течению, держась как можно ниже над водой, долететь до океана, а там уж совсем просто.

Изредка поглядывая на карту, Зотик лихо лавировал по ущельям, перепрыгивал перевалы, стараясь, чтобы скалы всегда торчали выше шлюпки. Наконец, между отвесных скал заструилась довольно широкая полоса воды, судя по всему, это и был искомый приток Ганга. Река становилась все шире, шлюпка разгонялась все быстрее, берега сливались в сплошную серую пелену, а судя по тому, что диспетчерская связь не включалась, шлюпка так и не засветилась на экранах диспетчерских радаров.

Шкипер, наконец, решился высказать свои соображения:

— На такой высоте разрешается летать только со скоростью тысяча километров в час…

Зотик промолчал, и включил шлюпочный автопилот, который не зависел от Шкипера. Скорость еще больше возросла. Маясь от безделья, Шкипер то и дело влезал со своими предложениями. Но Зотик молчал. Возможно, в какой-нибудь европейской стране, его за подобное лихачество уже давно бы изловили, но полиция Южно-Азиатского союза, это не расторопные копы США, или шустрые, как горностаи, российские менты. Пока любители речных прогулок из лодок и катеров, которые переворачивает ударная волна от бешено несущейся шлюпки, доплывут до берега, пока дозвонятся до ближайшего полицейского участка, пока там сонный, разжиревший бездельник протрет глаза… Короче говоря, волна тревоги безнадежно отстает от шлюпки.

Наконец распахнулся простор Индийского океана. Зотик еще снизил шлюпку, и она теперь неслась над самой водой, сглаживая компенсаторным полем верхушки волн.

— Шкипер, — окликнул Зотик электронную душу Корабля, и всех приписанных к нему судов, — ты поглядывай вперед, прямо по курсу. А то, как бы нам в кого не врезаться…

— Слушаюсь, капитан, — без пререканий откликнулся Шкипер.

В рубке управления воцарилась тишина. Ареф напряженно вглядывался в передний сектор обзорного экрана, изредка бросая взгляды на карту. Зотик вогнал себя в боевой транс и сидел в кресле, будто вальяжно и расслабленно развалившись, и штурвал чуть заметно гулял у него в руках. В таком состоянии Зотик мог находиться бесконечно долго; мозг как бы дремлет, но мышцы при этом мгновенно реагируют на малейшее изменение обстановки. Обшивка шлюпки ощутимо нагрелась от трения о воздух, включилась система охлаждения.

Мелькнули и исчезли с обзорного экрана Филиппины, шлюпка выскочила на простор Тихого океана. Морские пути остались далеко позади и в стороне, вероятность врезаться в какую-нибудь посудину снизилась еще на пару порядков, но Зотик так и сидел в прежней позе, равнодушно дожидаясь выхода в намеченную им заранее точку. Судя по карте, до точки рандеву оставалось часа два лету.

Зотик как мог равнодушнее окликнул Шкипера:

— Эй, Шкип, ты не спишь?

— Компьютеры не спят, — не замедлил откликнуться Шкипер.

— А мне сдается, что ты не дурак поспать… — ухмыльнулся Зотик. — Есть в твоем поведении некоторые странности… Ты, это… Вышли-ка в точку рандеву десантный катер. Куда-нибудь туда… — Зотик неопределенно махнул рукой. — Вперед, прямо по курсу. Двух часов хватит?

— Так точно, капитан. Только, хочу заметить, что лишь в Нейтральной зоне не запрещена посадка вооруженных судов в не специально отведенных для этого местах…

— Где ты видишь под нами территорию хотя бы одной страны, входящей в федерации или в Южно-Азиатский союз? — ядовито осведомился Зотик. — К твоему сведению моря и океаны издавна считаются Нейтральной зоной, за исключением двухсотмильной прибрежной полосы.

— Высылаю катер! — молодцевато отчеканил Шкипер. — Рандеву — через два часа на данном курсе, — но тут же вкрадчиво спросил: — А для каких целей вам десантный катер на Земле, вне пределов Нейтральной зоны?

— Да он мне на Земле и не нужен, — напустив на себя раздражение, будто нехотя, проговорил Зотик, — я на Венеру направляюсь по заданию мистера М.

Шкипер после этого замолчал, видимо удовлетворив свое стукаческое любопытство.

Катер возник прямо по курсу скользящей над водой шлюпки. Зотик давно уже выключил двигатель, и скорость упала до ста километров в час, а тут он выключил и компенсаторное поле. Шлюпка заскользила по воде, взбивая пенные буруны по бортам. Над океаном висела черная тропическая ночь. Все выглядело, либо как тайная операция, либо как разведка перед десантом. Ни тайных, ни явных военных операций Земля не видела уже несколько сотен лет, если не считать, конечно, заварушек, время от времени устраиваемых пиратами. Да и, насколько знал Зотик, на Земле давно уже никто не держал тяжелого вооружения; самый большой калибр, использовавшийся на Земле за последние четыреста лет, это двадцатимиллиметровая полицейская пушка, антитеррористического спецназа, да малокалиберные бризантные пушки роботов-полицейских. Ближайшее от Земли тяжелое оружие располагалось на орбитальных батареях в пятидесяти тысячах километров от поверхности планеты. Государства, насмерть дерущиеся в космосе за планеты, пригодные для жизни, и металлические астероиды, на Земле мило улыбались друг другу, и лобызались взасос на каждом приеме или фуршете, в лице своих дипломатических представителей.

Зотик, на минуту задержавшись на пандусе, поглядел по сторонам, на мерцающий загадочными бликами света океан, на крупные, близкие звезды, вдохнул полной грудью насыщенный парами йода океанский воздух, и тут ему в голову пришла одна мысль… Вернее, не пришла, она там, видимо, давно присутствовала в виде аморфного тумана, она лишь обрела четкие очертания. Если мир так устроился сам собой, какой он есть, — а иначе и не могло быть, потому как его некому было обустраивать из-за отсутствия богов и демиургов, — значит, иным он быть и не может. Никто не гонит молодых парней и даже женщин в смертелные мясорубки колониальных войн и конфликтов, в которых не бывает героев — армия и космофлот давно уже, дело сугубо добровольное. И от добровольцев постоянно нет отбоя. Некоторые по несколько лет стоят в очередях в вербовочные пункты, изнуряя себя ежедневными тяжелейшими тренировками, чтобы, — не дай Бог! — медицинская комиссия не забраковала. В военные училища, особенно в астроакадемии, при каждом наборе по сто человек на место. Да и ряды вольных астронавтов постоянно пополняются бывшими добропорядочными гражданами. Что заставляет людей выбирать между двумя-тремя годами меркурианских рудников, к тому же за хорошие деньги, и пожизненным риском пиратской жизни, в пользу последней?..

Не найдя ответа на свой же вопрос, Зотик привычным движением скользнул в люк, оглянулся в проеме. Шлюпка уже втянула пандус, и как бы присела в воде, будто утка перед взлетом. Зотик еще раз поклялся себе не отдавать ни при каких обстоятельствах Корабль м-ру М и при первой же возможности вырваться из рабства.

Ареф уже сидел на своем месте в рубке управления катера. Шкипер вывел на мониторы окружающую обстановку.

— Ручное управление, — бросил Зотик.

Из пульта выдвинулся штурвал. Включив компенсаторное поле, Зотик развернул катер носом к Калифорнии. Катер, это не шлюпка. Включив маскировочное поле, Зотик поднял катер в воздух, держа направление в шестьдесят градусов к горизонту. Он решил достичь Калифорнии по баллистической траектории. Восьмикратная перегрузка вдавила в кресло. Ареф, не обращая на нее внимания, колдовал над своим учебным компьютером. Зотик сказал:

— Ты бы лучше траекторию прикинул…

— Я этим как раз и занимаюсь… — пробурчал Ареф. — Я тебе скажу, когда будет пора…

Через минуту, Ареф развернул монитор к Зотику, сказал:

— В момент «ноль» по таймеру, вырубай…

На мониторе промелькивали цифры, боковым зрением Зотик четко фиксировал их. Наконец возник ноль, и он выключил двигатель. Шкипер тут же нарушил тишину:

— Что случилось?..

— Да вот, я неожиданно вспомнил кое-что… — нарочито равнодушно протянул Зотик. — Надо бы к мистеру М слетать…

— Мы можем связаться…

— Ну да… Орать на весь эфир, что я собрался контрабанду с Венеры везти…

— Но есть ж закрытые каналы, которые невозможно прослушивать…

— А кто тебе сказал, что их невозможно прослушивать? — саркастически ухмыльнулся Зотик. — Может, как раз те и сказали, кто прослушивает?..

Шкипер промолчал. Зотик представил, как раскаляются его электронные мозги в тщетных усилиях постичь действия капитана, и чуть не расхохотался.

Катер тем временем проскочил верхнюю точку траектории и направлялся к мегаполису. Зотик уже понял, что Ареф раньше него сообразил, как продержать Шкипера в неведении подольше. С инерционной траектории, особенно с нисходящей ветви, можно свернуть на Сан-Франциско буквально в последний момент. Можно даже не пользоваться расчетами траектории — Вот он, весь юго-запад США, как на ладони, освещен утренним солнцем.

Наконец настал момент поворота. Чуть-чуть двинув штурвал влево, Зотик скомандовал:

— Шкипер, быстро выдать на монитор все, что находится под паролем "Эриманский кабан".

Шкипер промедлил лишь секунду, но все же промедлил. Это было так похоже на человеческие колебания… У Зотик вдруг возникли совершенно невероятные, фантастические подозрения… Но он тут же забыл о своем озарении — счет пошел на секунды.

Офис Эриманского Кабана оказался в сорокаэтажном здании-башне, особопрочной антисейсмической конструкции, в деловой части Сан-Франциско, в самом престижном районе. Офисы там держали только мультимиллионеры, и миллиардеры. Как раз в утренние часы клиент Зотика должен был находиться в офисе, о уже много лет не изменял своей привычке появляться в своем кабинете в восемь часов утра. Кабинет находился на тридцатом этаже, вся стена его, выходящая на улицу, была стеклянной, — из пятислойного броневого пластстекла, — да еще прикрыта отражательным полем. Против земных врагов — вполне достаточно, но только не против вольного астронавта…

Как расшалившаяся муха, катер слету прилип на огромную, тонированную стеклянную стену. Уже бросаясь в переходную камеру, Зотик вспомнил нечто важное, истошно заорал:

— Ареф! Живо тащи из трюма генератор отражательного поля! Тот, с Фала…

Стоя в проеме люка, Зотик круговым движением меча вырезал в толстенном стекле приличных размеров отверстие и тут же, несмотря на стекающие с его краев ручейки расплава, рыбкой прыгнул внутрь здания. Посреди кабинета, скорее похожего на ледовый дворец спорта для танцев на льду, могучим торосом застыл весьма представительный мужчина; метра два ростом, и весом килограммов сто пятьдесят, если не все двести. Похоже, до него все еще не дошло, что тут происходит. Зотик отметил, что он, и правда, похож на кабана: вытянутая вперед морда, с широким носом, видимо когда-то расплющенным могучим ударом кулака, разительно напоминала кабанье рыло. А отсутствие шеи и мощные покатые плечи, дополняли сходство.

— Кто ты такой, и какого черта тебе тут надо? — прохрюкал он изумленно грубым басом.

Однако столь невинный вопрос не помешал ему быстрым движением запустить руку в карман, и выдернуть оттуда изящный бластер, похожий на дамскую игрушку. Зотик про себя отметил, что с эстетическим вкусом у клиента не все ладно; к такой роже и фигуре пошел бы какой-нибудь допотопный бластер с Лерны, прямо из-под кувалды.

Молниеносным зигзагом преодолев пять шагов до Кабана, Зотик легким движением ноги выбил бластер из его руки, поймал в воздухе. Проделал все так быстро, что Кабан попросту не успел поймать его на мушку. Сунув бластер себе в карман, Зотик проговорил, конфузливо улыбаясь:

— Милая безделушка… Подарю своей девушке…

Эриманский кабан не принял игривого тона Зотика; в хорошем боксерском стиле почти незаметно перенес тяжесть тела на левую ногу, и, развивая удар от ноги до плеча, направил кулак Зотику в челюсть. Но куда ему было до господина Сидорова! Пропустив удар впритирку со своим носом, Зотик перехватил руку одной своей, другой зацепил твердый, налитой загривок, и безжалостно раскрутил Кабана вокруг себя, а на последней стадии еще и слегка зацепил своей ступней его ступню. Кабан прокатился по ковру метра три и качественно врубился головой в бар, весело зазвенели бутылки, две или три из них свалились на Кабана.

Зотик быстро оглядел кабинет. Охрана, видимо, еще не отреагировала, в дверь никто не ломился. В окно влетел Ареф с генератором отражательного поля в руках, пробежал до середины кабинета, заполошно оглянулся, шмякнул присоску на ковер и врубил агрегат на всю катушку.

— Вернись в катер, включись в боевую систему, и жди меня, — скомандовал ему Зотик.

После чего прошел к необъятному письменному столу, явно антикварному и невероятной дороговизны, сел в кресло, и положил ноги на стол. Ждать пришлось не долго, Кабан оказался крепким орешком. Он зашевелился, сел на полу, взялся руками за голову:

— Ой-ей-ей… гад!.. Ты ж мне чуть шею не свернул… И башку расколотил вдребезги… Как бо-оль-льно-то!..

Зотик равнодушно цыкнул зубом:

— Голова не может болеть, она ж костяная…

— Еще и издеваешься, скотина… Щас мои ребята придут, они тебе покажут…

— Ты, это, не обзывайся… — ласково промурлыкал Зотик. — А то вдруг твои ребята не придут?..

— Да кто ты такой?! Шибко борзый…

— Это ж надо… — Зотик горько улыбнулся. — Подсылал ко мне киллеров, а при этом даже ни разу не видел…

Кабан побелел, челюсть его поползла книзу, а глаза полезли на лоб.

— Ну, наконец-то… Ты что ж это, милый, решил, будто с вольными астронавтами можно шутки шутить? А если бы я всерьез обиделся? Да прилетел бы на штурмовике? Ты бы сейчас как дохлый карась валялся среди осколков этого твоего аквариума, — Зотик обвел широкий круг рукой.

— Послушай, я не знал, кто ты такой, — в голосе Кабана появились жалобные нотки, — мне просто показали твою фотографию, и сообщили, что ты у Сидорова. Я подумал — плевое дело… Прости, а?.. — Кабан перекинулся на колени, и теперь стоял, ссутулясь и жалобно моргая свинячьими глазками.

— А если бы еще и Сидоров обиделся? За то, что в его заведении без спросу человека мочить собрались… Он ведь покруче меня будет…

— Прости, а?.. Ей-богу, затмение нашло…

— Осознал, значит… — сочувственно протянул Зотик.

Тут с треском распахнулась дверь, и в кабинет ввалилось человек двадцать громил. Кабан просиял и мгновенно вскочил на ноги. Не меняя позы, Зотик лениво промолвил:

— Наконец-то твои охраннички пожаловали… Ну и спать они здоровы… За то время, что они раскачивались, любой пират мог бы вычистить все твои закрома… Ты ведь хранишь здесь небольшой запасец в виде драгметаллов и других ценностей?..

Тем временем охранники ринулись в атаку. Передних отражательное поле немилосердно отшвырнуло назад, и все смешалось в кучу. Кабан, наконец, обратил внимание на невзрачный камень, лежащий посреди его кабинета, и в неуклюжем броске, как обезьяна-вратарь из популярного шоу, — звери-спортсмены, — кинулся к генератору. Зотику не составило труда его опередить. Он пинком отшвырнул Кабана от генератора и принялся безжалостно избивать. Зотик мог бы его вырубить одним ударом, но человек этот ему не нравился, вызывал нечто похожее на позывы к рвоте. А потому Зотик его просто бил; по налитому нездоровой силой брюху, по гладкой тугой морде, по нагло выпирающему сытому загривку. Холуи, распределившись в узком пространстве между стеной и силовым полем, разинув рты, глазели, как избивают их всесильного босса. Наконец Зотик отвесил заключительного пинка по жирной заднице упавшего на четвереньки Кабана, и снова уселся в кресло. От стены на него уставилось не менее трех, а то и четырех десятков стволов, хотя горилл было не больше двадцати.

Кабан, хлюпая расквашенным носом, сидел на ковре.

— Ты, это, тово… — затянул Зотик нарочито небрежно и косноязычно, — скажи своим болванам, чтоб не стреляли… А то у них ума хватит…

— Не стрелять! — бросил Кабан через плечо, видимо избегая показывать холуям свою побитую физиономию. — Давай договоримся… — обратился он к Зотику. — Я компенсирую все неудобства, что тебе доставили… Миллион. Согласен?

— Да ничего… Хорошая цена за такую кучу навоза, как ты… — равнодушно пожал плечами Зотик. — Но, видишь ли, какое дело… — он смущенно потупился, — мне тебя заказали. Ты ж понимаешь, что на такую мелочевку, как ты и троица твоих киллеров, ни один уважающий себя вольный астронавт не стал бы обращать внимания. И уж, конечно же, не бросил бы все дела, чтобы лететь на разборку с тобой…

— И за сколько же меня заказали? — страшным голосом, с расстановкой, осведомился Кабан.

— За три миллиона! — с нарочитой гордостью провозгласил Зотик.

— Меня!!! За три миллиона?!!! — взревел Кабан. — Да я тебе даю тридцать!.. Прямо сейчас!.. Золотом и платиной… И десять грамм лантаноидов в придачу…

— Зама-анчиво… — протянул Зотик, скребя ногтями за ухом. — Но… — он сочувственно покачал головой, — Слово вольного астронавта… Ты знаешь, что это такое? Купить его невозможно. Вот выполню предыдущую задачу, тогда и поговорим…

— Триста!..

— Ну-у… Эт, ты врешь! Нет у тебя таких денег.

— Ну, не сейчас… Понадобится время, чтобы собрать… Послушай! — Кабан вскинулся. — Вольные астронавты никогда не нанимались киллерами…

— Обстоятельства, знаешь ли…

— Кто меня заказал?

— А тебе что, интересно?

— Могу я перед смертью узнать это? — с апломбом вопросил Кабан.

— Да ради Вселенной. Мистер Дж. М. Бубль-Гум…

— Я так и знал… — Кабан осел на пол, и даже будто расплылся по ковру в виде коровьей лепешки.

Зотик намеренно делал вид, будто никуда не торопится, и что ему вовсе не обязательно смываться отсюда как можно скорее. Это сбивало Кабана с толку; видно было по его роже, как его мозги буквально скрежещут от натуги. Похоже, тактика Зотика принесла плоды — Кабан, вроде бы, сломался. Зотик прикинул время; получалось, что охраннички, оставшиеся в приемной, минут через десять приволокут нейтрализатор поля. Надо было спешить, выкачать из Кабана как можно больше информации, а потом оттащить к мистеру М и поглядеть на рожи, его и кабанью.

— Значит, ты знал, что милейший дядюшка Бубль-Гум рано или поздно тебя грохнет? — небрежно проговорил Зотик.

Но Кабан вдруг враз ощетинился и рявкнул:

— Пришел мочить — мочи! Чмек болтливый…

Зотик подскочил в кресле:

— Ты, куча навоза! Еще и обзываешься… Ты кого, боров, чмеком обозвал?! Да в тебе самом одни чмеки живут… И в мозгах тоже… Ну, ты у меня долго умирать будешь…

— А свидетели? — Кабан с ухмылкой ткнул пальцем в сторону шеренги своих людей. — Ты что же, будешь мочить меня прямо при свидетелях?

— А чего мне? Я ж вольный астронавт. Прыгну в катер — и поминай, как звали. Это здесь, на Земле, полиция мне глотку перервет за такое чмо, как ты. А Космопол ради тебя вряд ли пошлет за мной в погоню крейсер…

Зотик лениво вылез из кресла, подошел к бару, выбрал бутылку с длинным горлышком, шарахнул ею об угол бара; во все стороны разлетелись брызги какого-то драгоценного напитка. Вертя в руке бутылочное горлышко, Зотик не спеша направился к Кабану.

— Что, знаешь, чем это пахнет? Сколько хороших парней твои гориллы забили такими вот розочками?.. Теперь и сам попробуешь…

Кабан отползал по ковру, пытаясь что-то прохрипеть. Зотик остановился, спросил участливо:

— Чего? Не слышу… Ты хочешь сказать, что это мистер М попросил тебя грохнуть меня?..

У гангстера вдруг прорезался голос, он истошно завопил:

— Чмек! Гнида! На, режь!..

Это было странно и даже подозрительно; гангстер кого-то боялся больше смерти… Но поразмыслить на эту тему у Зотика времени совсем не осталось; у горилл не выдержали нервы, и они открыли ураганную пальбу из всех стволов. Усиленные отражательным полем в десять раз бластерные разряды мгновенно выкосили всех холуев, оставив в стене безобразные оплавленные дыры.

— Ну, я ж говорил, чтоб не стреляли… — укоризненно покачал головой Зотик. — Вот видишь, а ты присутствия свидетелей опасался… — времени больше ни на что не оставалось, а потому Зотик повернулся к Кабану, сказал серьезным тоном: — Ладно, пошутил я… Не буду я тебя убивать. Я ж, собственно говоря, и не давал слова, тебя убивать. Я лишь пообещал, что ты не наложишь лапу на Нео-Вавилон. Ты ведь не наложишь, верно?

Кабан энергично замотал головой, кое-как выговорил:

— А ты, правда, меня не убьешь?..

— Ну, я ж тебе сказал!.. Тем более что ты за свою жизнь обещал тридцать миллионов…

— А я обещал?! — изумился Кабан.

— Ну-у… милый… — затянул Зотик, — ты теперь имеешь дело с вольными астронавтами. А у нас, слово — закон. Если ты не сдержишь своего слова насчет тридцати миллионов, я тебя имею право грохнуть на полном законном основании. Так что, доставай из закромов, что там у тебя есть?.. И про десять граммов лантаноидов не забудь… Ты хоть знаешь, почему они в десять тысяч раз дороже платины?

— Ну, они у вас на кораблях применяются… — прохрипел Кабан, с сопением отключая уровни защиты своего сейфа, вмурованного в стену, сразу за креслом. — Где-то там, в двигателе…

— Ага, для затравки реакторов… — обронил Зотик, через его плечо заглядывая в сейф.

Собственно говоря, это не был сейф, в прямом смысле этого слова, это была настоящая бронированная комната. И запасец там лежал солидный! Зотику пришлось раз пять сбегать от сейфа к окну с грузом золотых слитков. Кабан ему деятельно помогал. Видимо он не понаслышке знал о пиратских нравах.

Со звоном покидав последние слитки платины в переходную камеру, Зотик прислушался к возне в приемной; похоже, уцелевшие охранники, наконец, приволокли нейтрализатор поля.

— Быстро, в катер! — скомандовал Зотик Кабану.

— Но ты же обещал!..

— Я обещал, не убивать. Мы просто слетаем к мистеру М. Я хочу задать ему пару вопросов в твоем присутствии…

— А, это… — с облегчением протянул гангстер. — Да сколько угодно! Мне даже интересно; никогда не летал на десантном катере… — и он, пыхтя, полез в дыру.

Пока он корячился в тесном проеме люка, Зотик успел отключить генератор, добежать до дыры и с разгону прыгнуть в катер. Он с разлету врезался в тугую спину Кабана в тесном пространстве переходной камеры, к тому же наполовину заваленной слитками. Люк захлопнулся, Зотик заорал:

— Давай быстрее! Корячишься, как орел на унитазе… — это было самое обидное выражение, которым награждали салаг опытные вольные астронавты за неловкость. — Ходу!! — вихрем промчавшись по короткому коридору, с разбегу влетел в кресло, уже схватившись за штурвал, проорал: — Кабан! Держись за стены!..

Внизу вся улица была уставлена полицейскими мобилями, а в воздухе висело штук пять-шесть флаеров. Для десантного катера вся эта мелюзга не представляла угрозы. Видимо тяжелая техника еще не подошла; что ж делать, кавалерия всегда опаздывает.

Зотик знал, что вся Калифорния уже под прицелом местной системы ПКО, — противокосмической обороны, — поэтому не взмыл вверх, чего от него, видимо, ожидали полицейские, а бросил катер вниз, расшвыряв силовыми полями мобили, затем, включившись в боевую систему, повел судно прямо над улицей, между домами-башнями, держа курс к долине реки Сакраменто. Он рассудил, что любой преследователь просчитает вероятность того или иного пути отхода, и решит, что отход в сторону океана вероятен процентов на семьдесят, а на все другие варианты приходится не более тридцати. Короче говоря, если планетарные истребители на подходе, они не получат точного курса отхода катера, а потому им придется прочесывать все воздушное пространство над городом и его окрестностями.

Представив себя ласточкой, Зотик лихо лавировал между домами, вышибая окна силовыми полями. Все же он нашел время, скомандовать Арефу:

— Держи Кабана на мушке!

— Есть, капитан! — лихо отрапортовал штурман.

Угроза приближалась сзади и чуть слева. Однако Зотик упрямо отжимался к намеченной цели. Вот внизу мелькнула лазоревая поверхность залива, он бросил катер к самой воде и вдруг сообразил, что Сакраменто уведет его на север, а ему надо совсем в другом направлении. Ба! Да тут же есть еще Сан-Хоакин! По его долине как раз и можно попасть чуть ли не к самому Нео-Вавилону. Под катером уже летело извилистое русло реки, по бортам поднимались высокие берега. При таком положении радары и сканеры истребителей бессильны, а орбитальные системы пока раскачаются, можно десять раз удрать. Зотик знал, что долина реки заселена редко, да и то таким народом, который вряд ли побежит докладывать в полицию о том, что речная вода как-то странно раздувалась на два буруна, и при этом по реке ничего, вроде, не плыло…

Зотик особо и не беспокоился. Засечь его сходу вряд ли истребители успели, — надо еще знать, что засекать, — к тому же требовалось время, чтобы осознать факт, что это вольные астронавты обнаглели до такой степени; на десантном катере устроили веселый шухер прямо посреди респектабельного города.

Зотик оказался прав; истребители замешкались, зарыскали над городом, а потом принялись бестолково кружиться, все дальше и дальше отходя в сторону океана. Вскоре излучения их поисковых приборов перестали цеплять катер, и Зотик выключился из боевой системы. Позади его кресла, прямо на палубе сидел Кабан, восхищенно тараща глаза. К прежним повреждениям, понесенным от Зотиковых кулаков, у него добавилась великолепная шишка на лбу, видимо он здорово приложился об переборку, когда Зотик заложил свой великолепный вираж ухода.

— Вот это техника! — восторженно вскричал Кабан. — Обязательно куплю себе такой же…

— Кто тебе разрешит, летать на таком над цивилизованными странами… Эта техника — космическая. Послушай, Кабан, — Зотик выпустил на лицо презрительную ухмылку, — с каких это пор гангстеры начали обращаться за помощью к полиции?

— Ты чего это несешь?! — всерьез обиделся Кабан.

— А чего мне нести? Когда мы от стены отваливались, под нами вся улица была заставлена полицейскими мобилями, а в воздухе кружился целый рой ихних флаеров.

— Да ты что?! Я — в полицию?!. Да в меня после этого каждая сявка плевать будет. Как же — Кабан сам за себя постоять не смог… Слишком уж быстро они приехали. Не могло такого быть. Будто кто-то позвонил им заранее.

Зотик сидел в кресле, задумчиво покачивая ногой, перекинутой через подлокотник. Действительно, Кабан был не из тех, кто побежит жаловаться в полицию на плохого мальчика. Видно здорово кому-то спутал карты Зотик своим лихим пиратским маневром.

Вдруг послышался голос Арефа:

— Эй, Зотик, а что это с мордой нашего клиента? Он же, вроде, только головой в бар врубился?

— А он потом еще в мои кулаки врубился… — обронил Зотик.

— Эт-то еще что за шкет?! — изумился Кабан. Видимо из-за высокой спинки кресла он до сих пор Ареф не видел.

— Ты, полегче!.. — Ареф аж взвился. — Я не шкет, я — штурман.

— Ну, ладно, ладно… — примирительно проговори Зотик. — У нас договор.

— Что за договор? — насторожился Ареф.

— Хороший договор, выгодный… Твоя доля — пятнадцать миллионов. В переходной камере лежат. Кстати, сбегай, перекидай в багажник. А то вдруг виражи придется закладывать. Они ж там все переколотят…

Ареф умчался из рубки управления.

— Ну, вы, пираты, дае-ете… — ошарашено протянул Кабан. — Пацан — штурман… И в половинной доле с капитаном…

— Он нормальный штурман, — пожал плечами Зотик, — проложит курс к любой звезде, не хуже других… Ты вот что, старайся не называть вольных астронавтов пиратами. Я-то к этому отношусь спокойно, но кому другому может и не понравиться… Нарвешься так, что мало не покажется… Послушай Кабан, скажи мне, что все это значит? Почему ты взял на себя такой риск, сцепиться с вольными астронавтами? Тебе что, здесь мало было?..

— Во-первых, мне никто не сказал, что ты вольный астронавт. Так, мол, мелкий сыскарь, слишком глубоко копнувший… Правда, меня насторожило, что за мелкого сыскаря предложили сумму аж с восемью нулями, но я подумал, что ты, и правда, слишком глубоко копнул. А потом неожиданно выяснилось, что игра идет такая… В ней моя жизнь, мистера М — все равно, что мошки вокруг лампы. Если бы я с самого начала знал, какие ставки, ни за что бы не сел за стол… Только, чую я, что за тобой сила, в том числе и все серьезные пираты. А за мистером М — пусто…

— Ну, ты меня заинтригова-ал… Хоть намекни, а?

— Вот прилетим к этому толстому клоуну — я все скажу. Ему в основном. А ты поприсутствуешь, послушаешь. Идет?

— Ладно, черт с тобой.

Они долго молчали. Из переходной камеры доносился звон золотых слитков.

— Тебе не жалко? — спросил Зотик.

— А чего жалеть? — Кабан презрительно скривил разбитые губы. — Деньги — мусор. Через год впятеро больше наберу… А ты-то чего из-за денег рискуешь? — ядовито осведомился Кабан.

— Я не из-за денег… — медленно, раздумчиво выговорил Зотик. — Я из-за свободы. Вы тут, на Земле, не понимаете, что это такое… На Земле деньги, конечно, мусор, и то когда их много. В космосе без денег никак. Знаешь, сколько стоит профилактический ремонт и обслуживание моего Корабля?..

— Сколько?

— До фига, и даже больше… А без Корабля — ты никто, рядовой боец… Что, впрочем, гораздо лучше, чем состоять у тебя на службе гориллой. Рядовой боец, в некоторых случаях, даже имеет право вызвать на поединок старшего офицера…

Из переходной камеры вернулся Ареф, спросил:

— Надеюсь, ты ничего не заложил за эти драгметаллы?

— Нет, всего лишь поступился принципами.

— А-а… Ну, да… У тебя так мало принципов, что парочка их как раз и может стоить таких денег…

— А вот это видел? — Зотик извлек из кармана контейнер с лантаноидами.

— Лантаноиды?!

— Ага… На парочку зарядок реакторов вполне хватит.

— Слушай, Зотик, а не вызвать ли нам шлюпку, и не перегрузить ли в нее драгметаллы?

— Рискованно… — протянул Зотик. — Система ПКО над Штатами в полной боевой готовности… Да и никто же не видел катер на окне офиса Кабана. У полиции нет спецтехники, чтобы проникать сквозь маскировочное поле. Да по слухам, ее еще ни у кого нет. Ничего, в случае чего, рви свечкой вверх, и жми к Сидорову. А я уж тут сам как-нибудь выкручусь…

— Подходим к Нео-Вавилону, — послышался тихий голос Шкипера.

Промчавшись по глубокой горной долине, перемахнув невысокий перевал, катер пересек Сьерра-Невада, и вырвался на простор так называемого Большого Бассейна, тоже, впрочем, кое-где вздыбливающегося горами. Прямо по курсу уже вставала гигантская гора Нео-Вавилона. Перемахнув последний увал, катер чуть не плюхнулся в рекреационное озеро. Распугивая крокодилов, промчался над самой водой, взмыл свечкой рядом со ступенчатым боком мегаполиса и на излете, с выключенным двигателем, мягко притерся на парковку компании Бубль-Гум.

— Ареф, включись в боевую систему, и жди меня. Если что… Впрочем, ты знаешь, что делать… Ну, мистер Кабан, пошли на разборку?..

Зотик весело скалился, надевая под куртку боевой жилет, с карманами, набитыми боеприпасами. Кабан изумленно наблюдал, в конце концов, не выдержал:

— Для встречи с этим клоуном, ты готовишься так, как я не готовился в молодости для дележки территории…

— Знаешь, Кабан, почему до сих пор не появилось межзвездных гангстерских корпораций?

— Да потому, что нам это не интересно… — пожал жирными плечами Кабан.

— Интересно… Еще как интересно! Только умные люди из ваших понимают — у вас кишка тонка, тягаться с вольными астронавтами. Вы ж в своих разборках друг друга трупами своих бойцов закидываете, а мы действуем умением. Это вы молите бога, чтобы какому-нибудь пирату не взбрело в башку заняться вашим промыслом. Любой пират отличается от тебя, дурака, тем, что всегда готов ко всему, и только к худшему, а ты из-за своей наглости и уверенности во вседозволенности подставляешься. Это ж надо подумать! Два десятка охранников в приемной, а я его как щенка через окно выдернул, и он меня еще поучать берется…

Зотик выпрыгнул из люка, позвал замешкавшегося Кабана:

— Пошли, чего застрял?..

Кабан тяжело соскочил на аситал кровли, огляделся по сторонам, сказал:

— Чего-то дядюшка относится к тебе без должного уважения, через черный ход принимает, как любовницу…

— А я, знаешь ли, без приглашения, — ухмыльнулся Зотик. — Он ждет сообщения по информсети, что я тебя грохнул. Представляешь, какой для него сюрприз будет?..

Навстречу им маршировали оба верзилы-охранника. Разглядев Зотика с Кабаном, замерли на месте, один из них принялся что-то бормотать в коммуникатор. Проходя мимо них, Кабан прищелкнул языком, спросил Зотика:

— Послушай, капитан, ты случайно не знаешь, на какой планете произрастают подобные громилы?

— Зачем тебе?

— Как зачем?! Ты ж у меня в охране столько вакансий открыл…

— Толку-то с них… — презрительно проворчал Зотик. — Разве что для декорации… Кабан, настоящие бойцы не нанимаются холуями!

Охранники пристроились сзади, и как тени сопроводили Зотика с Кабаном до лифта, однако в лифт не пошли.

Секретарша м-ра М вскочила при виде колоритной парочки. Зотик обаятельно улыбнулся, промурлыкал нежно:

— Добрый день, красавица… Босс у себя?

Она стояла неподвижно, не в состоянии произнести ни слова, видимо от ярости у нее сдавило горло, лишь алые пятна медленно выползали на грудь, шею, щеки…

Зотик повернулся к Кабану:

— Вот видишь, как при виде моей мужественной красоты и обаяния, женщины буквально столбенеют? Тебе бы тоже не мешало сбросить килограмм пятьдесят-семьдесят. Тогда бы ты мог женщин не покупать, они бы сами на тебя кидались… — с этими словами Зотик безошибочно ткнул пальцем в кнопку на секретарском пульте, дверь распахнулась, и парочка величественно проследовала в кабинет короля жевательной резинки.

— Мистер Зотик! — с неподдельной радостью вскричал м-р М. — Как я рад вас видеть!

Но вместо того, чтобы кинуться навстречу, по своему обыкновению, вдруг нырнул за тяжелую портьеру, закрывавшую промежуток между двумя книжными шкафами. Зотик ни о чем не успел подумать, сработали навыки — бежит, догоняй. Перемахнув через обширный стол, прыгнул к портьере, из-за нее послышался металлический лязг, Зотик отбросил портьеру в сторону, ринулся вперед, и чуть не врубился носом в выпуклую поверхность, отсвечивающую приятным желтым блеском. Несколько секунд разглядывал представшую перед ним круглую штуковину, метра два с половиной диаметром, изготовленную из бронзы, покоящуюся на четырех мощных шинах из красной меди, уходящих в пол. Наконец Зотик вспомнил: точно такую же, только побольше, он видел в разгромленной во время колониальной войны резиденции правителя колонии Южно-Азиатского союза то ли на планете альфа Эридана, то ли тау Кита? Это была самая древняя система защиты от всех видов оружия; лучевого, силового, проникающей и жесткой радиации. Чего-то еще, что можно приспособить для уничтожения живого существа. Там, в виде одного из слоев, должно быть еще и нейтридное покрытие. Овальную дверь еле-еле можно было разглядеть в боку шара, так добротно делали вещи в старину. Даже и сейчас, бочка была идеальной защитой, но и не дешевой; соперничала ценой с космическим кораблем. Под первым слоем бронзы должен быть слой свинца, затем сверхпроводящий слой, потом толстенный слой золотоплатинового сплава, пронизанный капиллярной сетью, по которой циркулирует жидкий гелий. Золота и платины на этот бочонок ушло не меньше, чем на добрый корабль.

Зотик от ярости выхватил лучевой меч, и примерился взрезать бок шара, как арбуз, но общение с Арефом уже давало плоды; он прикинул, сколько слоев придется преодолеть мечу, получалось, что температура внутри шара почти мгновенно подскочит до нескольких тысяч градусов. А жидкий гелий не столько охладит разрез, сколько усилит разрушения. Несколько десятков литров внезапно испарившегося жидкого газа, вынесут всю переднюю стену офиса м-ра М, Зотика, и самого м-ра М в жареном виде.

Сунув меч в карман, Зотик вышел из-за портьеры, и тут же стал свидетелем мерзкой сцены: выступив на полшага из дверок книжного шкафа, адвокат м-ра М хладнокровно всаживал разряд из бластера в грудь остолбеневшего от неожиданности Кабана.

— Ты что, гад, делаешь?! — вне себя заорал Зотик.

— Добрый день, мистер Зотик, — лучезарно заулыбался адвокат.

Зотика, повидавшего на своем веку бессчетное количество смертей, чуть наизнанку не вывернуло от омерзения при виде подобной циничной расправы. Ну, прямо как биотронную крысу пристрелил… Сторожа каждое движение адвоката, Зотик ждал продолжения. Адвокат был убийцей, но явно не было бойцом. Потому Зотик не очень-то его опасался; так, злобный, но неуверенный в себе пес, если не поворачиваться к нему спиной, то он не решится укусить.

Адвокат не торопясь, подошел к еще дергающемуся в конвульсиях Кабану, и вложил ему в руку бластер.

— Ты что делаешь, гад? — повторил Зотик ошарашено.

— Вас, капитан, от меркурианской каторги спасаю, — невозмутимо проговорил адвокат.

За спиной Зотика послышался металлический лязг, он резко повернулся, однако, стараясь краем глаза держать и адвоката. Из шара вылезал м-р М, сияя улыбкой, как солнце, восходящее над полем битвы.

— Мистер Зотик! Какая у вас отменная реакция! — и тут же строго приказал адвокату: — Вызывайте полицию. Ах, какой скандал, какой скандал… — он удрученно покачал головой, наклонился к интеркому: — Охранников с крыши ко мне…

Инспектор полиции вошел буквально через минуту, будто ждал в приемной вызова. Обойдя вокруг Кабана, присвистнул, поглядел на м-ра М, сказал:

— В этой истории меня интересует одно; каким образом глава гангстерского клана оказался в вашем офисе, мистер Бубль-Гум?

— Вы знаете, лейтенант, меня самого это крайне интересует!

— Послушайте, господа! — чуть не взвыл Зотик, совершенно сбитый с толку сюрреализмом происходящего.

— Нет уж, мы вас выслушаем в последнюю очередь, — непреклонно заявил полицейский, — потому как, надо полагать, это ваш выстрел освободил полицию Нео-Вавилона от множества проблем?

Тут в дверь робко протиснулись оба охранника. Полицейский указал перстом на Зотика и грозно вопросил:

— Что вы можете сказать об этом господине?

Охранники мялись, неуклюже топтались в дверях, не решаясь пройти по ковру, жалобно поглядывали на м-ра М. Тот отвечал им холодным равнодушным взглядом. Наконец старший охранник решился:

— Так… это… тово… Он, значить, капитан корабля… Мистер Зотик…

— Та-ак!.. — грозно протянул инспектор. — А что он делает здесь?

— Господин инспектор… — со странной для него робостью обратился к нему м-р М.

— Помолчите, мистер, я, кажется, не вас спрашиваю.

М-р М прикусил язык.

На сколько Зотик разбирался в криминалистике, свидетелей следовало допрашивать по отдельности, но инспектор, как ни в чем не бывало, продолжал допрос. Что ж, в чужой монастырь соваться со своим уставом — себе дороже.

— Значить… это… того… Он у мистера М по контракту работает…

— Кем?

— А я почем знаю?.. Работает, и все тут… Он пару раз уже прилетал…

— Итак, он сегодня прилетел… На чем?..

— Здоровая такая посудина, больше флаера… космическая…

— Ну-ну, рассказывайте, — поощрил его инспектор.

— Прилетел, значить, припарковался на нашу парковку, вылез… За ним вон этот, толстый вылез. Мы пошли навстречу, поглядеть, кто прилетел, то, се… Они навстречу идут. Этот, толстый, мистеру Зотику бластер под лопатку упер.

— И что вы сделали?

Охранник поглядел на инспектора, как на малого ребенка, задавшего глупый вопрос:

— А чего тут сделаешь? Бластер в упор под лопаткой… Кишки по всей округе разлетятся. Понятно дело, пропустили их в лифт.

Зотик потрясенно смотрел на охранника; определенно, он тут должен быть местной знаменитостью — сочинителем всяких занимательных историй, и уж точно — актером самодеятельного театра.

— Так, так, так… — инспектор задумчиво поглядел на Зотика, затем перевел взгляд на м-ра М, сказал: — Теперь ваша очередь, мистер Бубль-Гум.

— Я, собственно говоря, толком ничего не видел. Гангстера этого я знаю. Кто не знает Эриманского Кабана?! Пару месяцев назад ко мне приходили его люди, требовали не препятствовать появлению в биотроне их торговцев. За это обещали не сажать на иглу ценных работников моих предприятий. Ну, вы ж сами знаете, как им верить! Выставил я их, разумеется. А несколько дней назад мне позвонил вон тот господин, и потребовал срочной личной встречи. Я попросил капитана Зотика слетать к нему. И лично убедить его в том, что у меня с ним не может быть никаких дел. Разные весовые категории, знаете ли… Когда мне охранники сообщили с крыши, что капитан Зотик проследовал в лифт под дулом бластера в обществе вышеозначенного субъекта, я незамедлительно позвонил вам. Вот и все…

— Не все! Как все произошло?

— Они вошли, гангстер направил на меня свой бластер, мистер Зотик воспользовался этим и выстрелил в него из своего…

Инспектор повернулся к Зотику, повелительно скомандовал:

Ваше оружие.

— У меня его нет, — глупо брякнул Зотик.

— Мистер, не считайте меня идиотом. Хоть вы и работаете на мистера М, но вы ведь вольный астронавт? У вас это на физиономии написано. Я просто прошу вас показать мне ваше оружие. Я ни минуты не сомневаюсь, что разрешение у вас имеется и оно не фальшивое.

Зотик вытряхнул из рукавов бластер с парализатором, отстегнул их от пружин возврата и протянул инспектору, предвкушая, какая будет физиономия у м-ра М, когда его уличат в лжесвидетельствовании.

Инспектор внимательно осмотрел оружие, спросил:

— У вас стандартный импульсный разрядник на два процента полного заряда?

— Ага…

— Правильно. Заряд — девяносто восемь процентов… Так, так… Ну, мистер вольный стрелок… Теперь понятно, почему вы не воспользовались парализатором. Он у вас пуст, как бутылка виски, побывавшая в руках у пьяницы. Ну что ж, с этим делом все ясно. Показания вместе с видеозаписью я представлю в суд. Возможно, вам даже не придется присутствовать на судебном заседании, достаточно будет вашего адвоката, мистер Бубль-Гум.

Зотик ошалело вертел в руках свое оружие. Для него, вольного астронавта со стажем, было немыслимым делом, таскать оружие не то что разряженным полностью, но даже с недостатком одного заряда. Это закон. Ведь нехватка одного заряда как раз и может стоить жизни. Но, тем не менее, энергонакопитель парализатора был пуст, а у бластера заряжен на девяносто восемь процентов. Как и сказал инспектор. А поскольку Зотик полностью полагался на свои рефлексы, которые его еще ни разу в жизни не подводили, о чем свидетельствовало его присутствие на этом свете, то оставалось предположить, что инспектор давно куплен мистером М со всеми потрохами.

— Нет, нет! — вскричал Зотик. — Все было не так… Совсем не так!

— А как? — инспектор уставился на него колючим взором. — Может быть вам что-нибудь известно, что неизвестно мне? Может быть, вы хотите сделать заявление?

Зотик, наконец, сообразил, что выглядит форменным идиотом, да и поступить собрался, как последний олух, и, поперхнувшись, сдавленно забормотал:

— Да нет, инспектор… Это не существенно… — в самом деле, глупее ничего не придумаешь, чем сдать в полицию драгметаллов на тридцать миллионов.

Когда за инспектором и санитарами, унесшими на носилках Кабана, закрылась дверь, а вызванный уборщик старательно замывал кровавое пятно на ковре, м-р М принялся буравить Зотика тяжелым, как нейтридный бур, взглядом. Зотик, делая вид, будто его это не касается, с любопытством разглядывал уборщика. Он никак не мог снова привыкнуть к тому, что полы моют и улицы метут уборщики-люди. В космосе подобную работу делают роботы, даже на пиратских кораблях.

Видимо поняв, что взглядами Зотика не проймешь, м-р М заговорил:

— Мистер Зотик, мне очень импонируют ваше рвение и ваш ум. Если уж вы решительно отказались от продолжения отпуска, то будьте любезны, отправляйтесь на Венеру за мускусом.

— Есть, сэр… — с готовностью сказал Зотик, и направился к двери.

Пока Зотик добирался до лифта по запутанным коридорам и переходам, он мучительно размышлял о том, знает или не знает м-р М, что катер под завязку нагружен драгметаллами? А если не знает, то узнает в ближайшее время, или не узнает? И есть ли возможность унести в когтях законную добычу? Что ни говори, а компьютер Корабля имеет весьма странные свойства, наличие которых вселяет надежду на то, что м-ру М не придется предъявлять добычу.

Ареф сидел внутри пилотского кокона и почему-то не спешил его размыкать. Зотик постоял перед белесой выпуклой стеной, однако она не размыкалась, и он крикнул:

— Эй, Шкипер, штурман Ареф что, заснул?

— Никак нет, капитан. Штурман Ареф готовит мятеж на Корабле.

— Ты что, ошалел?! А ну разомкни кокон!

Кокон разомкнулся и Зотик увидел смеющееся лицо Арефа.

— Эй, штурман, про какой мятеж мне тут толкует Шкипер?

— Я его пытался убедить, что драгметаллы — это только наша добыча, и больше ничья…

— Шкипер, не вижу признаков мятежа…

— Да, но штурман Ареф предлагал считать драгметаллы только нашей добычей…

— И что тебя смущает?

— Он не предусматривал участие в добыче вас, капитан…

— С чего ты взял?! — ошеломленно вскричал Зотик.

— Когда штурман Ареф завел разговор о дележе добычи, вы, капитан, отсутствовали на борту. Следовательно, штурман Ареф сознательно не учитывал вашего участия в дележе добычи…

Зотик ухватился за голову, заорал:

— Прекрати косить под дурака! Я тебя давно раскусил!

В динамиках что-то пискнуло, и наступила полная тишина.

— Вот так-то лучше… — проворчал Зотик. — Взлетаем. Курс — на станцию Сидорова.

— А может, есть смысл арендовать сейф в каком-нибудь швейцарском банке, и оставить драгметаллы там? — робко предложил Ареф.

— Я об этом сам подумал… Но нам нужно выбраться отсюда как можно быстрее в космос, пока у нас не начали спрашивать, почему это мы так непринужденно порхаем тут на десантном катере…

— Лучше всего побыстрее оказаться в Швейцарии. Если мы стартуем сейчас, то окажемся там как раз утром. Никто не ожидает от нас такой наглости — сразу вести драгметаллы в банк. А, оказавшись в банке, они легализуются как бы сами собой. Вряд ли охрана Кабана кинулась сразу же проверять его сейф. Да к тому же, он ведь не взломан…

— Нам же надо перегрузить добычу в шлюпку… — прервал Арефа Зотик.

— Го-ос-споди!.. — простонал Ареф. — Ты что, до сих пор не прочитал Космический Кодекс?!

— Чего бы я там вычитал? — хмуро проворчал Зотик, уже догадываясь, что Ареф его сейчас опять натычет носом во что-то, что знать жизненно необходимо.

— Ты бы там вычитал в пункте двадцать семь, подпункте «г», что перевозка ценностей допускается лишь вооруженными судами. И далее: пресекается таможней лишь нелегальный вывоз драгметаллов, ввоз же из космоса всячески поощряется. Так что, если мы стартуем по баллистической траектории, таможню США мы минуем, они просто не успеют нас задержать. И мы тут же, спустя несколько минут, оказываемся под юрисдикцией нейтральной Швейцарии. А тамошним банкирам, поверь, наплевать, откуда взялись драгметаллы. Именно поэтому, они уже давно держат за глотку производство дальних звездолетов…

Зотик помотал головой, проворчал:

— Ни черта не понял, где тут законность… Но, видимо, ты прав… Стартуем.

Зотик решил особо не наглеть; как и подлетал к мегаполису, так же и убрался от него, изо всех сил стараясь оставаться невидимым. Катер спланировал на гравитроне к самой воде рекреационного озера, закутался маскировочными полями и растворился в туманном мареве, стоящем над теплой водой.

Промчавшись над болотами Флориды, судно прыгнуло в воды океана. Когда сканеры перестали фиксировать наличие воздушных судов в радиусе ста километров, Зотик поднял катер вверх, держа курс в шестьдесят градусов к горизонту — обычный взлет по баллистической траектории. В верхней точке траектории, в тысяче трехстах километрах над Землей, Зотик выключил маскировочные поля, скомандовал Шкиперу:

— Курс на Швейцарию.

Шкипер промолчал. Видимо он знал законы не хуже Арефа. На мониторе прочертилась крутая дуга, и по ней неторопливо поползла светящаяся искорка.

Ареф, задумчиво следя за ней взглядом, заговорил:

— Странное дело, на Земле только две страны не входят в федерации и союзы: богатая Швейцария и нищий Крым… Мне так и видятся иллюстрации к сказкам: вся страна уставлена горшками с золотом, а их охраняют маленькие злобные гномы в кольчугах и с огромными топорами… В Крыму гномы не водятся… — и Ареф тяжело вздохнул.

Зотик ничего не успел высказать по поводу этой спорной сентенции, потому как включилась диспетчерская связь:

— Десантный катер, идущий курсом на Центральную Европу, ответьте диспетчерской.

Зотик без запинки отбарабанил:

— Десантный катер, приданный кораблю эс пи эр два ноля пятнадцать. Следую с грузом драгметаллов в самый надежный швейцарский банк.

— Э-э… К-хэ… — и уже другим тоном диспетчер продолжил: — А не желаете ли поместить ваш груз в какой-нибудь надежный испанский банк?

— Не желаю! — отрезал Зотик.

— А не желаете ли, чтобы мы предоставили вооруженное сопровождение?

— Вольный астронавт не нуждается в вооруженном сопровождении! — с апломбом заявил Зотик. — Лучше посоветуйте, какой банк в Швейцарии самый надежный?

— В Швейцарии нет ненадежных банков. Посоветуйтесь с тамошней диспетчерской службой. Передаю вас их диспетчерской…

Смуглая сухощавая пожилая физиономия на мониторе заменилась на молодую бледную и щекастую. Молодой человек очень вежливо сообщил:

— Наиболее надежный банк находится в Берне, и называется коротко и со вкусом — «Маркс». Такова была фамилия его основателя, по преданию. А основан банк еще в девятнадцатом веке, и с тех пор ни разу не испытывал финансовых затруднений. Прикажете, посадочный коридор прямо к его подъезду?

— Окажите любезность, — светски улыбнулся Зотик.

Он не ожидал, что все устроится так легко и просто. С обычной добычей, особенно со сбытом, всегда возникали сложности. Правда, его несколько обеспокоило появление над городом парочки истребителей, сразу же после его приземления. Но управляющий, поспешавший к выходу встречать дорогого клиента, как только узнал, какой вклад оный клиент желает поместить, и не перестававший тараторить по коммуникатору, заверил его, что истребители вызываются всякий раз, когда в банк либо помещается крупная партия ценностей, либо выдается. Не стоит сбрасывать со счетов наличие Нейтральной зоны под самым боком, знаете ли…

Банковские охранники, экипированные не хуже спецназа, выскочили из боковых дверей и плотным кольцом окружили катер. По специальному пандусу, рабочие в белых облегающих комбинезонах, спустили несколько бронированных ящиков на колесах.

Зотик выпрыгнул наружу. К люку величественно шествовал настоящий гном, которого Зотик видел впервые в жизни. Правда, при нем не было огромного боевого топора, и одет он был вовсе не в кольчугу из волшебного металла, несокрушимую для стрел и мечей, а был на нем элегантный костюм, классического покроя, на шее повязан умопомрачительный галстук, сам по себе произведение искусства. Сам банкир был строен, широкоплеч, высок, и по лицу ясно читалось, что он не менее двух часов проводит в спортзале ежедневно.

Увидев Зотика, управляющий резко остановился, будто споткнувшись, но тут же справился с собой, даже лицо его совершенно не изменилось, он все так же радостно улыбаясь, шел Зотику навстречу. За пять шагов весело и непринужденно закричал:

— Жизнь еще не замерла, коли такие клиенты падают прямо с неба! Вы желаете спуститься в подвал, где находится ваш сейф?

— Разумеется, — Зотику с большим трудом удавалось хранить светскую невозмутимость и светскую натянутость. Он лишь в кино видел, как держатся в высшем обществе, и не предполагал, что это так трудно.

В просторном лифте уместились и ящики с драгметаллами, и грузчики, и Зотик с управляющим, и еще два охранника. В подвале управляющий продемонстрировал все уровни силовой защиты сейфов. Оказалось, что каждый из девяти уровней сам по себе не преодолим. Наконец они вступили в святая святых — подвал банка. Кроме бесконечного ряда маленьких стальных шкафчиков, была обширная камера, сплошь заставленная могучими, надежными даже не вид, броневыми сейфами стариной работы. Впрочем, когда они дошли примерно до середины длинного ряда сейфов, Зотик сообразил, что они значительно помолодели на вид. Похоже, эта шеренга сейфов строилась веками. На двери каждого сейфа мощно выпирали, будто лезвия боевых топоров, готические буквы названия фирмы — «Крупп». Словно боевым топором по ребрам… Кто из людей войны не знал этой фирмы?! Вот уже несколько веков она исправно снабжает броневой сталью добрую половину войн, которые ведет человечество: танковая броня, от бензиновомоторных черепах двадцатого века, до современных супертанков, броня дредноутов и сверхсовременных рейдеров. Ну и, разумеется, легкое и тяжелое огнестрельное, а так же колющее-рубящее-режущее холодное оружие. Вот еще, оказывается, и сейфы из железа войны… Однако Зотика преследовало ощущение, будто он уже видел эту чертову эмблему в совершенно необычном месте; эти самые буквы в овальной рамке…

Тем временем грузчики быстро, но без суеты перекладывали из ящиков слитки; золото отдельно, платину отдельно.

Когда сейф был загружен, управляющий протянул Зотику маленький фигурный ключ и сказал:

— У сейфа надежный цифровой механический замок, но мы сохраняем традицию; цифровой механизм блокируется ригелем обыкновенного механического замка.

— Видите ли… — Зотик выразил некоторое смущение. — Мне нужен второй ключ…

— Как, тот мальчик в катере, ваш полноправный партнер?!

— Ну, разумеется!

— Да, но, по закону, дееспособность наступает в восемнадцать лет. А до тех пор, вы либо его опекун, либо все обязательства недействительны.

— У нас договор заключен по законам Нейтральной зоны…

— Ах, да… Извините… Итак, на внутренней стороне двери вы должны набрать код, который будет известен только вам, — и управляющий удалился из камеры.

Число оказалось девятизначным, и это тоже Зотику что-то напомнило. Но — что? Он так и не вспомнил. К тому же надо было быстренько сообразить, какое набрать число. Такое, чтобы и самому не забыть, и какой-нибудь злоумышленник не мог вычислить. Дату рождения и любые другие числа, связанные с личностью человека, можно легко вычислить. Как штурман, постоянно имевший дело с вычислениями, Зотик это прекрасно знал. Однако ни один злоумышленник никогда не сможет вычислить сочетание цифр, намертво отпечатавшееся в мозгу Зотика года три назад.

Случилось это в системе юной звездочки класса жэ, ужасно похожей на Солнце, но моложе его миллиарда на четыре лет. Первооткрывателем был пират, к тому же начисто лишенный воображения. Еще на подлете его научник сделал спектральный анализ солнышка, и анализ этот показал гигантское количество золота, платины и других тяжелых металлов в веществе звезды. А отсюда следовал логический вывод, что ее планеты тоже богаты драгметаллами. Пират назвал звезду «Эльдорадо», а команда уже готовила мешки под драгметаллы, когда первые же высадки на планеты принесли жесточайшее разочарование. Поверхности планет, их кора, слагались из легких элементов. Хотя научник и предупреждал пиратов, что на таких юных планетах тяжелые элементы еще не вынесло в кору тектонической деятельностью. Миры были удручающе пустынны и дики. Даже на планете, находящейся в поясе жизни, не было и намека на ее зарождение, хоть атмосфера планеты и была перенасыщена водяным паром. Драгметаллами была буквально насыщена ближайшая к светилу планета, в сущности, она примерно наполовину состояла из тяжелых элементов; половина массы — элементы до семидесятого номера таблицы Менделеева, половина — после семидесятого. Планета вращалась по орбите, чуть не задевая корону звезды, навеки повернутая одним боком к светилу. Поэтому, на одной стороне планеты была вечная ночь, с температурой в минус сто восемьдесят градусов, а на другой — бушевали целые моря расплавленных металлов. Пираты — не старатели, тем более что у них не было специальной техники, для разделения металлов, сплавленных в самых невероятных сочетаниях. Так что, бедолаги облизнулись, и повернули оглобли, однако выгодно продали сведения о системе Южно-Азиатскому союзу. Шейхи и диктаторы попытались было, добывать драгметаллы трудом рабов, но первая партия рабочих погибла, даже не успев наладить оборудование. Оказалось, что доставка новых партий рабов обойдется в несколько раз дороже, чем добытые драгметаллы. Тогда Южно-Азиатский союз еще выгоднее, чем пираты ему, перепродал сведения Западной федерации. Однако бизнесмены не кинулись качать золото, платину и уран, а предоставили удовольствие терпеть убытки родным государствам. Драгметаллы стали добывать государственные предприятия, финансируемые из казны.

Государственные рудники мало-помалу заработали, и время от времени с ночной стороны планеты стартовали баржи с драгметаллами, и загружали ими транспортник, прячущийся в тени планеты от горячих лучей светила. Зотик как раз участвовал в налете на этот транспортник. Трудность операции заключалась в том, что поблизости дежурил рейдер. Однако Халим Филлогоний разработал хоть и рискованный, но достаточно остроумный план, способный принести удачу. Кроме Халима в деле участвовало еще два корабля вольных астронавтов рангом помельче. Вольные астронавты накупили всякой старой мелочи: десантных катеров, дожидавшихся утилизации, шлюпок, старинных истребителей, со снятым вооружением, кое-как подремонтировали эту рухлядь, оснастили системами дистанционного управления, и весь этот рой должен был сымитировать атаку на рейдер. Управлять им вызвался Зотик, как лучший пилот эскадры. Вольные астронавты рассчитывали, что рейдер сначала займется проблемами собственной безопасности, а уж потом спохватится, и вспомнит о несчастном транспортнике. Но не тут-то было! Когда рой мелочи, разогнавшийся до субсветовой скорости, вынырнул из-за светила, и капитану рейдера должно было стать ясно, что атакуют именно его, он выпустил всего лишь одну эскадрилью из девяти, находившихся у него на борту. Все знают, что встречный бой на субсветовых скоростях невозможен; бризантные снаряды почему-то не могут воздействовать на вещество мишени, а разряды бластерных пушек из стволов не вылетают, а медленно, и как бы нехотя выплывают. На это-то и рассчитывали вольные астронавты, на бесполезность контратаки. Но хладнокровию капитана рейдера можно было позавидовать. Его истребители, на жутких, почти смертельных для пилотов, перегрузках описали циркуляцию, и оказались в тылу Зотикова воинства. Командир эскадрильи правильно угадал, что почти все атакующие — пустые консервные банки, и тут же углядел катер Зотика, а может, каким-то образом вычислил по показаниям радара. Не успел Зотик охнуть, как в силовое поле катера шибанул бризантный снаряд, а потом и бластерные разряды засверкали вокруг. Еще пара секунд — и… О, Вселенная! Прими в свои объятия душу вольного астронавта! Зотик, конечно, не был сумасшедшим, чтобы драться на десантном катере с эскадрильей истребителей, а потому совершил маневр ухода, и, не сбавляя скорости, с перегрузкой в сорок жэ, начал описывать циркуляцию, стараясь поставить между собой и истребителями планету Эльдорадо, да и солнце должно было ослепить прицелы и сканеры истребителей. Маневр был под силу лишь пилоту экстракласса. Зотику следовало не скромничать, и предположить, что командир эскадрильи как раз и угадает в нем пилота экстракласса. Короче говоря, от основных сил Зотик увернулся, но командир эскадрильи, видимо заранее, отрядил два истребителя к Эльдорадо. Они терпеливо поджидали Зотика, пока остальные гоняли пиратов, как львы нахальных гиен.

Зотик катапультировался в спасательной капсуле за секунду до того, как его катер разлетелся в плазму. Уходить в пространство по касательной к Эльдорадо не имело смысла — траектория упиралась прямо в светило. Изменить траекторию было нечем, спасательные капсулы десантных катеров обычно не оснащаются двигателями, в целях экономии места. Зотик принял единственно верное решение, садиться на ночной стороне планеты. Только там был шанс выжить, несмотря на жуткие ураганы и ливни из жидких газов. Он врубился в атмосферу с разгону, и пришлось в течение нескольких секунд выдерживать торможение на сорока пяти жэ, капсула не рассыпалась только чудом, но разлезлась по всем швам, и он оказался в лопнувшей в нескольких местах титановой бочке посреди пышного сугроба из замерзшей углекислоты. В щелях жутко завывал азотно-гелиевый ветер, и спастись, казалось, не было никаких шансов. Но Зотик не был бы Зотиком, ставшим в восемнадцать лет старшим офицером на корабле вольных астронавтов, если бы не предусмотрел и подобный вариант.

В каждом экипаже есть хоть один затурканный и забитый неудачник из новичков, служащий объектом насмешек, а порой и форменных издевательств. Каждый раз, попадая в новый экипаж, Зотик выявлял такого человека, брал под защиту, и тут же получал верного раба, друга, осведомителя… Все в одном лице. Пока налет развивался по предусмотренному плану, Отто, по прозвищу «Прачка», в десантном катере приближался к Эльдорадо совсем по другой траектории, имея строжайший приказ: не попасться никому на глаза. Если налет пройдет успешно, немедленно убраться, если произойдет что-то непредвиденное, действовать по обстановке, исключительно в интересах спасения штурмана Зотика.

Так что, сидя среди разбитых приборов и заворожено наблюдая, как углекислотные снежинки все больше и больше запорашивают панцирь боевого скафандра, бесшумно скользят по пластстеклу забрала, Зотик не шибко-то беспокоился. А зря он был так благодушен, как выяснилось чуть позже. Когда по его расчетам истребители убрались, он подал кодовый сигнал. Через час услышал ответ, поднес к глазам походный пеленгатор… Вот тогда-то и отпечаталось в его мозгу девятизначное число: ресурс системы жизнеобеспечения скафандра в минутах, и расстояние в шагах до десантного катера. Как штурман Зотик мгновенно понял, что минут чуть-чуть не хватает, чтобы отсчитать шаги до катера. Но требовать от Прачки Отто, чтобы он подлетел поближе сквозь вихри беспрерывного урагана, насыщенные углекислотным снегом и жидкими газами, было бы самоубийственно глупо; он мог промахнуться вообще на пару сотен километров. Сидеть в разбитой капсуле, и ждать неизвестно чего, когда ее система жизнеобеспечения доживала последние часы, было не менее глупо, и Зотик пошел пешком к катеру. Последние шесть шагов до катера он дышал, как запаленная лошадь, — видел однажды на Валькирии, — с остервенелой жаждой жизни вылавливая из атмосферы скафандра последние молекулы кислорода, и у него еще хватило силы воли открыть люк, а потом еще и закрыть его за собой…

Управляющий банком встретил Зотика при выходе из сейфовой камеры широкой улыбкой и заверениями, что золото находится в месте, таком же надежном, как и карманы куртки уважаемого вольного астронавта. И что теперь у господина Зотика, и его партнера в этом банке открыты кредитные линии, каждая на тридцать миллионов…

Зотик остановился, спросил:

— Я не ослышался? И мне, и Арефу, кредитные линии по тридцать миллионов?..

— Нет, нет! Вы не ослышались. Под такое обеспечение банк как раз и может выдать кредит, в два раза превосходящий обеспечение…

Зотик пребывал в крайне рассеянном состоянии, потому как мысли метались в мозгу, сплетались, расплетались, а то и вообще запутывались в бесформенный клубок, похожий на бессвязный алкогольный кошмар. То ли дело, быть простым вольным астронавтом! Планировка налета — скрытый подход — молниеносный абордаж или десант — отход — дележка добычи… Редко когда возникали отклонения от привычной схемы. А то и какой-нибудь противозаконный фрахт толстого денежного мешка. Иные фрахты, бывало, стоили десятка абордажей, и при этом безделье, и полнейшее благоденствие в течение нескольких недель. Кто решится напасть на вольного астронавта, даже если он перевозит сверхценный груз? Иногда и у вольных астронавтов бывали минуты не предаваемо прекрасные, когда попадалась неисследованная звездная система; высадка со всеми предосторожностями, и пьянящее сознание того, что ты первый в этом мире, как Бог или Дьявол…

Ареф встретил его вопросительным взглядом, Зотик сделал успокаивающий жест, и подал ему ключ от сейфа. С размаху кинувшись в кресло, с надрывом выкрикнул:

— Все, все!.. Теперь на Венеру! На Венеру…