"Вольные Астронавты" - читать интересную книгу автора (Лексутов Сергей)

Четвертый подвиг

Зотик здраво рассудил, что после всех беззаконных поступков на Лерне и Фале, не стоит торопиться в Солнечную систему, а потому проложил курс в систему Эдема.

Вокруг желтенького спокойного солнышка крутилась уютная планета, с двумя гигантскими материками и россыпями островов, по природным условиям очень похожая на Землю, только еще уютнее. На ней обитал весьма разнообразный животный и растительный мир, но вот разумные существа почему-то не появились. Наткнулся на нее совершенно случайно, поврежденный в одной из последних битв Второй колониальной войны, крейсер, принадлежащий Западной федерации. Капитан, чудом выведя судно из боя, при прокладке курса ошибся ровно на сто восемьдесят градусов, а в интенсивности импульса к т-скачку — раза в три. Ну, может, и не ошибся, поврежденный корабль так отреагировал на вполне квалифицированные действия. Выйдя на орбиту вокруг планеты, он даже некоторое время считал, что это Земля. А то, что исчезли все орбитальные сооружения и изменились очертания материков, он приписал тому, что Земля подверглась удару из космоса. Но когда он понял свою ошибку и выбросил на планету разведгруппу, а потом просмотрел ее видеоотчет, пришел в такой восторг, что тут же окрестил планету «Эдемом». Он тогда еще не мог знать, что Эдем станет причиной Третьей колониальной войны.

Да и было из-за чего воевать! Планета была сущим раем от северного полюса до южного. В умеренной зоне — мягкие снежные зимы; идеальное время для лыжных походов и сафари. Летом — тихие солнечные дни с идиллическими рыбачьими сафари на парусных лодках, с кострами на песчаных берегах, под огромными деревьями, похожими на земные осокори. В субтропиках и тропиках, на морских побережьях, пляжи с песком цвета червонного золота, яхтенные походы к островам, похожим на цветочные клумбы, с лагунами, полными раковин-жемчужниц. В глубине континентов — тучные прерии, с миллионными стадами животных, на которых можно было охотиться. Правда, хищники, так и не узнавшие, что самый страшный зверь как раз человек, постоянно нападали на туристов и охотников. Так что, проводникам и инструкторам постоянно приходилось быть начеку. Но большинству туристов такое положение нравилось, привносило пикантное разнообразие…

По праву первооткрывателя, Эдем должен был отойти к Западной федерации, но дотошные юристы Восточной усмотрели массу всевозможных нарушений Закона в действиях капитана крейсера. Во-первых, корабль выскочил на орбиту во всей красе, тормозясь главными двигателями, чем обеспечил в атмосфере праздничную иллюминацию не меньше чем на месяц. Во-вторых, болтался на очень низкой орбите, а значит, с поверхности планеты мог быть виден в примитивную подзорную трубу. Но самый большой криминал был в том, что разведгруппа высадилась на планету без предварительной проверки на присутствие там разумной жизни.

Таким образом, право первооткрывателя было легко оспорено, но так не хотелось отдавать столь богатую добычу!

Обе федерации настолько увлеклись дракой между собой, что Эдем у них из-под носа чуть не выхватил Южно-Азиатский союз; слабый экономически, но хитрый и коварный политически. За несколько веков своего существования, он сумел прибрать к рукам десятка полтора планет, правда, малопригодных для жизни, но Эдем ему оказался не по зубам. Обе могучие федерации, оскорбленные такой наглостью слабака, забыли на время распри, и вместе накинулись на волюнтариста. В азарте они чуть было не растерзали в клочья незадачливого вора, но вовремя спохватились. Ведь на территориях Южно-Азиатского союза проживают миллиарды нищего и невежественного населения, и федерациям пришлось бы взять на себя заботу о нем, особенно о той части, что живет в колониях. А кому охота добровольно нянчиться с населением, любимым занятием которого являются партизанская война и терроризм, в совершенно извращенных формах. Чуть что, находится масса разозленных патриотов, готовых, обвязавшись самодельными бомбами, кого-нибудь взорвать вместе с собой. Да еще эти бесконечные религиозные разборки между сектами, группами, кланами и просто выяснения, кто более правоверный, с помощью ножей и кривых сабель.

И тут, воспользовавшись паузой, кто-то из закоренелых нейтралов, подал голос: а не сделать ли Эдем международным курортом? Идея понравилась. Вскоре были подписаны соответствующие договоры о трех и многостороннем сотрудничестве. Началось паритетное финансирование строительства отелей, пансионатов, туристических и охотничьих баз. Но, как водится, денег у правительств стран-участниц перестало хватать, когда еще не была выполнена и треть работ. Пришлось привлечь частный капитал путем выпуска акций и облигаций. С частным капиталом на планету пришел игорный бизнес, как поганки после гнилого дождя выросли казино. Ну и, естественно, как же без них? На планете, как клопы у неряшливой хозяйки, тут же прописались гангстеры со своим вовсе уж незаконным бизнесом.

Когда на планете заработала налоговая служба, выяснилось, что, чуть ли не половина акций и облигаций, а так же отелей и казино, принадлежит гражданам Южно-Азиатского союза. Дело в том, что только простое население оного союза было нищим и невежественным; шейхи, правители, просто диктаторы, были самыми состоятельными людьми обитаемой части Галактики.

Зотик пристыковал Корабль к частной орбитальной станции технического обслуживания, оплатил сокращенный профилактический осмотр и ремонт, и на шлюпке отправился к международному терминалу. За контрабанду, которая находилась на Корабле, он не боялся. Техническая станция — территория нейтральная, а поскольку даже пираты являются желанными клиентами таких станций, то там умеют не совать нос в чужие трюмы. Даже пираты исправно платят за обслуживание. Кому охота в самый ответственный момент получить неуправляемый корабль? Таможенник, появившийся на экране, нудным и скучным голосом спросил:

— Что желаете предъявить к осмотру?

— Я отдыхать прилетел… — хмуро проворчал Зотик.

— Но ведь есть положение, что частные корабли должны пристыковываться к международному терминалу, — возразил таможенник.

Понять его было можно; на технической станции платить приходилось лишь за технические услуги, а на международном терминале — еще и за стоянку. К тому же по твоему кораблю, как тараканы, целый день будут копошиться таможенники, а ты, как последний идиот, будешь сидеть в центральном посту и на каждую бутылку виски и банку консервов предъявлять сертификаты; как бы в бутылке, вместо виски, а в банке, вместо тушенки, не оказалось чего-нибудь запретного. В довершение всего, у тебя заберут все кодовые матрицы пуска огневых систем и изымут все незарегистрированные стволы боевого оружия, а потом могут и не отдать. И при этом премии таможенников напрямую зависели от количества обшмонаных кораблей, и изъятого незаконного барахла.

— У меня как раз подошел срок профилактики, — демонстрируя крайнюю скуку лицом и голосом, проскрипел Зотик. — А на ваших терминалах не столько профилактику делают, сколько контрабанду ищут…

Все это была рутина. Таможенник будет ныть, и скрипеть, пока не подсчитает в уме, какую сумму он потерял в виде премиальных.

Наконец формальности были улажены, и Зотик направил шлюпку к почтовому причалу. Ареф после всех приключений на Фале был тих и молчалив все дни, так что Зотик его временами не замечал. Выпрыгнув на рубчатую сталь аппарели, Зотик окинул взглядом ряд пакетботов. Даже внешне было видно, какие они скоростные; полностью, от узкой воронки улавливателя межзвездной материи, до сдвинутых до предела назад реакторных колец, устремленные вперед. Опытным взглядом Зотик сразу распознал кораблик, готовящийся к старту; под распахнутым люком топтался почтальон в толстом, громоздком противоперегрузочном костюме, наверняка рассчитанном на пол сотню жэ.

— Если хочешь, чтобы твою почту взяли на уже загруженный пакетбот, польсти почтарю. Эту истину Зотик усвоил давно. А потому он, подходя к почтальону, поприветствовал его так, как принято приветствовать только капитанов: Быстрым, точным движением вскинул к виску два пальца, затем отвел руку в сторону. На жестком, навек закостеневшем от смертельных для нормального человека перегрузок, лице, не отразилось никаких чувств, но почтальон ответил Зотику тем же жестом. Подкинув на ладони увесистую капсулу с сообщением для м-ра М, Зотик уверенным тоном сказал:

— Капитан, возьмите срочную почту.

— Тройной тариф, и такую же сумму мне, за риск, — равнодушно проговорил почтальон, глянув на часы.

— Нет проблем, — бросил Зотик, вытаскивая кредитную карточку.

Некоторые, трусоватые почтальоны, левую почту не брали. Груз кораблика с такой удельной энерговооруженностью, должен рассчитываться до грамма, иначе зашвырнет черт те куда, добирайся потом до точки назначения… За несколько веков существования почтовой службы, пакетботов исчезло больше, чем погибло кораблей в колониальных воинах.

Сделав все неотложные дела, Зотик, наконец, собрался предаться отдыху. Опускаться на поверхность планеты полагалось на посадочном модуле терминала. За то, что турист желает воспользоваться личным транспортом, требовалось выложить немалую сумму. Всякого рода плейбоев, заработавших состояние и теперь прожигавших жизнь, было не так уж и много, и Зотик был страшно доволен, что его приняли за одного из них. Припарковав шлюпку на довольно пустынной стоянке у роскошного отеля, Зотик выпрыгнул из люка на ласковый свет светила, в аромат цветов райского сада, в уют и безопасность давно обжитого и ревниво охраняемого места.

Ареф вылез следом, огляделся, потянул носом воздух, проворчал:

— На Фале и пахло по-другому… Наверное — смертью…

К ним уже бежал служитель стоянки. Учтиво поклонившись, он произнес, здорово запыхавшись:

— Сэр, багаж доставим, как только займете номер. Прикажете, профилактический ремонт вашей шлюпки?..

— Не стоит… — лениво обронил Зотик. — Она новая, и еще лет пять обойдется без ремонта. А багажа у нас нет…

У служителя от изумления вытянулась физиономия. Видимо, он привык, что у клиентов, прибывающих на личном транспорте, целая гора чемоданов.

Направляясь ко входу в отель, Зотик подумал; а как обращаются к клиентам в отелях, принадлежащих русским? Но тут же отогнал всякие мысли о русском секторе. Вдруг за ним охотятся чистильщики? Преступник, скрывшийся в Нейтральной зоне, уже не мог подвергнуться судебному преследователю, но у всех государств существовали спецслужбы, которые устраняли опасных преступников противозаконными методами.

Расписавшись в книге посетителей, которую ему выложил на стойку настоящий, живой портье, Зотик выбрал сдвоенный номер, с двумя спальнями и общим холлом, с окнами на океан. Когда они шли к лифту, Ареф вертел головой разинув рот. Ему не доводилось бывать в такой роскошной обстановке, несмотря на легенды о несметном бабушкином состоянии, семья жила довольно скромно. Разве что дети учились исключительно в престижных школах, да на путешествия денег не жалели. В одном из которых родители Зотика и погибли, к тому же при весьма загадочных обстоятельствах, как раз за полгода до тех памятных беспорядков в Москве, ни с того, ни с сего устроенных студентами, и за которые Зотик загремел на Меркурий, как зачинщик, хоть коим и не являлся. Просто он с детства любил побузить за компанию.

У лифта, растерянно озираясь по сторонам, стояла девушка, на вид совсем юная, но уже не подросток. Скромно, но со вкусом одетая, она производила впечатление потерявшегося ребенка. Ожидая лифта, Зотик обворожительно улыбнулся ей:

— Вы кого-нибудь потеряли? Случайно не меня?..

За такую пошлятину любая представительница аристократии окатила бы Зотика холодным презрительным взглядом, и повернулась спиной, но эта девушка жалобно улыбнулась в ответ, смущенно потупила взор и пролепетала:

— Ужасно, но я потерялась сама…

— Как?! — опешил Зотик. — Н таких благоустроенных планетах потеряться просто невозможно!

— Я здесь была с папой и мамой. Наша семья владеет недвижимостью на Земле и в колониях. Мы должны были лететь домой. Папа с мамой пошли на посадку, а я хотела поговорить напоследок с одним мальчиком, с которым познакомилась здесь. Ну и заговорилась… А тут так принято, для удобства пассажиров; пассажиры заполняют модуль, и он сразу направляется к лайнеру, минуя терминал. Этот модуль был последним… Даже из-за какого-нибудь президента капитан не стал бы задерживать старт лайнера, не то что из-за болтливой девчонки… Теперь, несколько дней, пока лайнер в пути, да пока рейсовый пакетбот прилетит… Мне негде и не на что жить… — голос ее затих на трагической ноте.

Зотик покровительственно приобнял ее за плечи, воровато глянул по сторонам:

— Не волнуйтесь, я помогу вам дождаться денежного перевода. А пока вы поживете в моем номере.

Право же, мне бы не хотелось вас стеснять…

— Ну, какие стеснения!.. У меня сдвоенный номер; вы — в одной спальне, мы с дядюшкой — в другой… А дело с администрацией я утрясу…

Ареф, скептически оглядывая девушку, пробормотал:

— Может, оплатить ей номер, будет дешевле, чем утрясать дела с администрацией?

Ареф, по своему обыкновению, изучивший как можно больше информации о новом месте, в которое направлялся, благоразумно умолчал об одном факте, дальновидно полагая, что за эту информацию может схлопотать по шее от Зотика. В каждом роскошном отеле имелись крошечные одноместные номера для студентов, которые предоставлялись бесплатно. Дальновидные владельцы отелей справедливо полагали, что студент, раз посетивший отель, пожелает посетить его и второй раз, став преуспевающим бизнесменом, но поселится уже в роскошном дорогом номере.

— Много ты понимаешь! Ты что, ничего не слышал об особом статусе Эдема?

Ареф, знавший об Эдеме больше Зотика, ничего не встречал в памяти Шкипера об особом статусе Эдема. Из извечного мальчишеского презрения к девчонкам, Ареф подумал, что эта девушка тоже могла не знать, что никакого статуса не существует; просто, самый лучший курорт в обитаемой зоне Галактики.

Зотик повлек девушку в лифт, она сопротивлялась, но не слишком убедительно, так что вскоре они оказались в номере. Обойдя весь номер, Зотик весело потер ладони:

— Ну-с, и с чего же мы начнем предаваться отдыху?..

— Девушка застенчиво пропищала:

— Вновь прибывшие для начала одеваются сообразно климату… Вы в этой своей броневой коже будете выглядеть, как статуя командора посреди бала.

— Ну, это недалеко от истины, — самодовольно проговорил Зотик. — Хоть я еще не командор, но уже капитан.

Ареф, демонстрируя улыбку от уха до уха, проговорил:

— Она имеет в виду каменную статую командора, которая пришла на ужин к дону Гуану и донне Анне…

Зотик чуть было не спросил, кто это такие, но вовремя прикусил язык, и капкан, мастерски поставленный ему Арефом, не захлопнулся. Наоборот, Зотик в ее глазах стал выглядеть эдаким не шибко остроумным, но весьма добродушным шутником.

Всем видом демонстрируя полную лояльность Арефу, Зотик подошел к интеркому, ткнул пальцем в кнопку вызова, тут же появившаяся на мониторе пожилая, но весьма величественная женщина в униформе, спросила:

— Чего изволите заказать?

— Доставьте в мой номер одежду, необходимую для пребывания на курорте в течение месяца. Для меня и моих спутников.

— Через четыре минуты заказ будет доставлен… — произнесла женщина и исчезла.

— Э-эй, погодите!.. Я же не сказал, в какой номер и размеры…

Девушка прыснула в кулачок, проговорила:

— Здесь этого не требуется. Наши размеры уже в памяти компьютера. Кстати, для вызова горничной не обязательно тыкать пальцем в клавишу, достаточно произнести кодовую фразу. — Она повернулась к интеркому и проговорила: — Э-ой, бой.

Тут же включился монитор, и на нем появилась давешняя женщина.

— Извините, проверка, — бросила девушка, и интерком отключился.

Ареф все же встрял:

— Зря ты изображаешь завсегдатая подобных отелей. Она тебя больше будет уважать, если узнает, что ты разбогател в одночасье…

Зотик смущенно кашлянул, повернулся к девушке;

— К-хэ… Мадемуазель, мы же еще не познакомились…

Зотик и сам не знал, почему он назвал ее на французский манер.

— Разве?! — изумилась девушка.

И тут Ареф насторожился, однако виду не подал. Слишком уж легко она согласилась пойти в номер с симпатичным парнем, но явно не аристократом и не джентльменом. Выглядела девушка лишь на пару лет старше Арефа, но он еще при встрече у лифта ощутил какое-то отчуждение; не почувствовал в ней сверстницы, и даже наоборот, она показалась ему довольно зрелой женщиной, ну никак не меньше двадцати лет!

Девушка потупилась и застенчиво произнесла:

— Зовите меня Терезой.

— А как ваша фамилия? — на всякий случай спросил Зотик, ожидая услышать нечто знаменитое, каждую неделю мелькающее в информационных программах. Хотя, вряд ли… Такие обычно на курорты летают на собственных яхтах.

Девушка скромно улыбнулась и проговорила:

— Не спрашивайте и не пытайтесь узнать мою фамилию. Поверьте, это ни к чему. Да и папа будет страшно недоволен. Членам некоторых семей лучше путешествовать инкогнито — меньше хлопот.

— Ну, хорошо, хорошо! — вскричал Зотик. — Пусть будет просто Тереза. Тереза — и все. Кстати, вы француженка?

— Я?.. — девушка на секунду растерялась, но тут же надменно выпрямилась: — Вы, все же, пытаетесь вычислить мою фамилию!..

— Нет, нет! Все, умолкаю!.. — Зотик поднял вверх руки.

Тут послышался стук в дверь. Зотик вздрогнул и изумленно спросил:

— Что это?! Почему…

— Тут так принято, — дернула плечиком Тереза, как бы давая понять: "Ах, какой невежа. Не знать такого пустяка…". — Этот старинный обычай когда-то был распространен и на Земле.

Хотя дверь можно было открыть голосовой командой, дистанционно, Тереза все же подошла к ней, повернула ручку и распахнула настежь.

— Ах, какой прекрасный обычай! — умилился Зотик.

Ареф ошеломленно, и вместе с тем с подозрением посмотрел на него, но ничего не сказал.

Та самая величественная женщина в униформе, что приняла заказ, вкатила ручную тележку, груженную стопками одежды.

Зотик удивленно пробормотал:

— И когда она успела?..

Ареф, с тихим свистом повертев пальцем у виска, сказал:

— Ты что, совсем?.. Ни разу не был в приличном отеле? Что ж ты за вольный астронавт тогда?.. По интеркому с тобой общалась цифровая матрица, а сама рассыльная в поте лица выполняет заказы. Тут обслуга работает с тройной нагрузкой. Владельцы отелей не шибко-то любят возить обслугу с Земли… Хоть и существует закон, запрещающий селиться на планете всем, кто не работает в сфере обслуживания и не владеет недвижимостью, но частенько, кое-кто из обслуги, разругавшись с хозяином, скрывается в здешних бескрайних лесах. Когда этих колонистов-анархистов наберется достаточно, они объявят планету независимой…

Зотик проворчал:

— И все-то ты знаешь…

Зотику, и правда, не довелось ни разу отдохнуть на приличном курорте после пиратских рейдов. Все его контракты с капитанами кончались драками, поножовщиной и бластерной пальбой. Только благодаря устойчивой репутации непобедимого в драке, капитаны безоговорочно выплачивали ему долю, даже если он перед этим кому-то расквасил нос или сломал пару ребер. После чего Зотику, естественно, требовалось уходить в очередной рейд, чтобы дать время остыть горячим головам, пылавшим жаждой мести. Несмотря на такой нрав, следующий капитан охотно брал Зотика штурманом, надеясь, что уж он то поладит с ним. Как старший офицер, Зотик был незаменим на корабле. Он мог пиратскую вольницу даже заставить навести порядок в трюмах, и пропылесосить многолетние залежи пыли в различных укромных уголках корабля. Да, наверное, капитаны чувствовали, что за внешне буйным нравом скрывается мальчишка-романтик. Просто, сами капитаны отличались весьма взрывным темпераментом, а Зотик не терпел грубости даже от начальства. Обладая при этом редким даром прирожденного воина, — феноменальной реакцией и быстротой, — действовал всегда в опережающем темпе, и противнику после драки всегда казалось, будто он кинулся первым. Чтобы сгладить впечатление от своего невежества, Зотик воскликнул:

— И для чего столько одежды?!

Как бы отвечая на его вопрос, — рассыльная или горничная? — Зотик вообще уж не разбирался в таких тонкостях, принялась раскладывать одежду на диване и на креслах, приговаривая:

— Это — для завтрака, это, смокинги и все прочее — для ужина, фрачные пары — для клубов…

— Э-эй, погодите!.. — вскричал Зотик. — Такое разнообразие необходимо?

— Разумеется, нет. Но ведь вы англичане?

— Мы вовсе не англичане, мы русские.

— Так бы сразу и сказали… — разочарованно обронила женщина.

Она торопливо сложила одежду обратно на тележку, оставив на диване три комплекта шорт и ярких цветастых рубашек.

— Значит, — ядовито проговорила она, — завтракать вы будете в номере, обедать и ужинать — неизвестно где… — с этой фразой она и выкатилась за дверь.

— Чего это она?.. — пробормотал Зотик, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Еще бы! — Тереза весело хохотнула. — Ведь русские славятся тем, что расшвыривают направо и налево богатые чаевые, но горничным они, разумеется, не достаются. Она надеялась хоть на одежде подработать…

— Всему виной твое оксфордское произношение, — глубокомысленным тоном выговорил Ареф. — И почему ты именно здесь перешел на английский? Говорил бы на интерлинге — и тебя все прекрасно бы понимали, а главное — правильно.

— Что ж делать, — вздохнул Зотик, — английский я тоже учил во сне…

Переодевшись в курортные одежды, троица отправилась на рекогносцировку. Однако, уже при выходе из лифта, Ареф заметил, что стало иначе: Зотик с Терезой, а он, Ареф, вроде как и ни при чем, и даже вообще лишний. В первый день были цветочки, дальше стало еще хуже. В последующие дни Зотик все чаще и чаще кидал на Арефа испепеляющие взоры, а порой даже шипел, чтобы он отправился к черту, к дьяволу, ли хотя бы на пляж, либо в сафари с какой-нибудь скаутской группой. Но Ареф упорно таскался за влюбленной парочкой: лежал на горячем песке пляжа, когда Зотик, сам впервые вставший на серфер, учил на нем плавать Терезу. Потащился в сафари для начинающих, больше похожее на пикник для выздоравливающих после реанимации. Огромный вездеход на гравиподушке атаковала стая свирепых чудищ, с рогами метровой длины, а элегантные, как пушинки одуванчика, дамы и бледные, хилые господа, с мягкими, холеными руками, расстреливали несчастных животных из крупнокалиберных охотничьих ружей, извергавших дикий грохот, огонь и дым. Арефу было жалко несчастных тварей. Зотик тоже свирепствовал; поощряемый аплодисментами Терезы, он с одной руки палил из ружья, похожего на пушку. Ареф понимал, что несчастных аборигенов с Фала Зотик шинковал не по своей природной кровожадности, — сами нарывались, да еще как! Но за эту бойню, он уже готов был воспылать к Зотику непреодолимым отвращением, как вдруг сообразил, что для ружей такого громадного калибра, да еще заряжающихся порохом и свинцовыми пулями, к тому же лишенных компенсаторов отдачи, эта самая отдача непозволительно мала. Он тайком вытащил патрон из патронташа беснующегося рядом в азарте убийства, толстяка, и поковырял кончиком складного ножа рыло пули, торчащей из гильзы. Как он и заподозрил, это оказалась вовсе не пуля, а обыкновенная ампула с каким-то сильным транквилизатором, замаскированная под свинцовую пулю. Новички, разумеется, по весу не могли отличить боевой патрон от такого вот муляжа, только Зотик распознал подвох, но виду не подал, а потому и укладывал животных десятками, зная, что через полчаса они встанут, встряхнутся, и отправятся по своим делам.

Тут Ареф вспомнил, что Тереза слишком уж ловко и уморительно падала кувырком с серфера; как-то это у нее слишком уж элегантно и грациозно получалось.

После этих открытий Арефу совсем не скучно стало таскаться за влюбленной парочкой. Если в первые два дня он лишь смутно ощущал легкий налет фальши и наигранности в поведении Терезы, — ну совсем как в театре, глядя на живых лицедеев, — то теперь он ждал, чем себя проявит опасная красотка, и с какой целью она охотится на Зотика. А то, что она охотится, было ясно как день. Если бы она была обычной отельной девочкой, Зотик с первой ночи спал бы в одной с ней спальне.

Как-то на берегу пустынной бухты, куда они приплыли на крошечной яхте, разморенная солнцем и поцелуями Зотика Тереза проворковала:

— Но, милый, мы же не одни…

Зотик, как леопард на несчастного заблудшего теленка, бросился на Арефа, навис над ним, и с хрустом сжимая и разжимая кулаки, зашипел:

— Ты можешь на полчаса куда-нибудь скрыться?!

Ареф смерил Зотика оценивающим взглядом, потом скептически цыкнул плевком сквозь зубы:

— Да тебя так распарило, что ты и за полминуты управишься…

— Что-о?! — Зотик оторопел.

А пока он приходил в себя, Ареф задумчиво промолвил:

— Ты знаешь, что имя Тереза — означает охотница? Интересно, зачем она за тобой охотится?..

Арефу что-то подсказывало, что развязка близка. Зотик, как перепивший валерианки кот, ничего не видел, не слышал, не понимал и не сознавал. В предыдущие ночи он являлся в спальню из холла злой, как черт. Свирепо срывал с себя одежду, ворча что-то из древнерусского матерного, и валился на кровать. Потом долго не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок.

В эту ночь Ареф оставил дверь в холл слегка приоткрытой, а под подушку сунул парализатор, тайком похищенный еще пару дней назад со шлюпки. Из холла слышалась возня, звуки поцелуев, невнятный, бубнящий голос Зотика. Вдруг послышался звонкий, как колокольчик, голосок Терезы:

— Ну, зачем ты стягиваешь с меня шорты?!

Снова бубнящий голос Зотика.

— А что я потом маме скажу?..

Бубнящий голос Зотика.

— Я не могу!.. — короткий вскрик, и дальше нерешительно: — Я никогда этим не занималась…

— Ага, не занималась… — ухмыльнулся Ареф.

Снова возглас Терезы:

— Но я ведь несовершеннолетняя!..

— И по каким же законам, какой страны ты несовершеннолетняя… — пробормотал себе под нос Ареф.

Тут ясно послышалось:

— Но ведь ты же не заявишь на меня?.. — видимо Зотик обрел надежду, а потому возвысил голос. — Не отправишь меня на Меркурий?..

— Я?.. Нет, нет… Ах, не надо!.. Ну, подожди, подожди… Девчонки рассказывали… Если в первый раз, хорошо бы перед этим немножко выпить… Да, да — коньяку… Ты тоже… Я ж не алкоголичка, пить одна…

Послышался звон бокалов, бульканье. Ареф потянул из-под подушки парализатор. Ему еще вчера показалось подозрительным, что в холодильнике объявилась бутылка коньяка. Ведь Зотик был абсолютно равнодушен к спиртному, и самому бы ему никогда в голову не пришло, покупать что-либо.

В холле некоторое время было тихо, потом послышался ласковый, воркующий голосок Терезы:

— Дорогой, покажи свою кредитную карточку…

— Вот, смотри, моя малышка, — тут же послышался мурлыкающий голос Зотика.

Арефу даже привиделся леопард, с голубым или розовеньким бантиком на шее, и верхом на нем красотка Тереза, чешущая у него за ухом.

— Ах, сколько у тебя денег! Давай поскорее снимем их наличными.

— А у тебя есть большая сумка? — ласково спросил Зотик.

— Есть, конечно… Ах, а это дистанционный пульт твоего корабля? Ах, ах… Мой капитан… А как его перепрограммировать на меня?..

— Не заною, моя крошечка. Вероятно, надо переоформить сделку…

— Ты подаришь мне корабль?

— Разумеется! — восторженно вскричал Зотик. — Ах, моя прелесть! Пойдем, я сейчас же подарю тебе корабль!..

— У тебя еще есть завещание твоей бабушки… Надо получить по нему все, что тебе причитается…

— Да, да! Разумеется! — снова восторженно вскричал Зотик. — Только, я не знаю, где оно находится… — голос его стал растерянным и плаксивым.

— Как, не знаешь?! — голос Терезы стал низким и даже хриплым. — Ты почему мне сразу не сказал?

— Но, моя прелесть, ты и не спрашивала…

— А этот щенок, твой дядя, знает?

— Очень может быть… — послышался звук поцелуя, потом снова голос Зотика затянул: — Пойдем, пойдем в постельку…

— Сейчас, только с твоим дядюшкой побеседую…

Ареф понял, что пора вмешиваться. Бесшумно поднявшись с постели, он пробежал к двери, и, держа парализатор обеими руками у живота, стал ждать. Дверь бесшумно отворилась, и появилась Тереза, с прищуренными со свету глазами. В руке она держала крошечную ампулу. Видимо она не сразу увидела Арефа. Как он и насчитывал, увидев раструб парализатора, она рефлекторно отпрыгнула назад. Ареф шагнул в холл и сразу увидел Зотика, с отвисшей губой покачивающегося в трех шагах от двери. Молниеносным кошачьим движением Тереза скользнула за его спину, обхватила рукой за шею и повлекла к входной двери, ласково приговаривая:

— Пойдем, пойдем, милый… Нам надо срочно получить деньги…

— Какая ты умница! — вскричал Зотик, мгновенно пришедший в восторг.

— Отпусти его, — спокойно проговорил Ареф, сопровождая парочку стволом парализатора.

— Ареф, нельзя баловаться с оружием, — проговорил Зотик, стараясь придать своему томному голосу строгость и назидательность.

Тереза продолжала двигаться к двери, таща за собой Зотика, беспомощно передвигающего непослушные ноги, и расслабленно болтающего руками. Ареф заметил, что из кармана ее шорт торчит уголок дистанционного пульта управления Кораблем. Их, с Зотиком, Кораблем!

— Я сказал, отпусти его! — твердо выговорил Ареф.

Лицо Зотика вдруг исказилось, он захныкал, из глаз потекли слезы, и еле пробулькал отвисшими губами, пуская при этом пузыри:

— Не на-адо… Не на-адо меня о-отпуска-ать…

Тереза уже почти дотащила его до двери, заслоняясь им, как щитом. Нежно улыбнувшись Арефу из-за плеча Зотика, она проворковала:

— Не станешь же ты стрелять в своего родного и любимого племянника…

— Еще как стану! Иначе он меня до конца жизни не простит… — проговорил Ареф, нажимая на спуск.

Поук-пш-ш… Зотик еще валился на ковер, а Тереза с непостижимой грацией и быстротой дикой кошки, уже прыгнула к двери. Поук-пш-ш… Мошенница мягко улеглась на ковер под самой дверью.

Ареф первым делом решил обшарить ее карманы. К этому испытанию он был готов, но только теоретически; изучив вопрос по книгам и фильмам, которые бесконтрольно читал и смотрел в своей мастерской. На практике оказалось хуже, чем он думал; как только его руки коснулись нежного, теплого, упругого, трепещущего девичьего тела, его будто током ударило, и сквозь сжавшееся горло воздух перестал поступать в легкие. Он отдернул руки, с трудом отдышался, вспомнил фразу из фильма, тогда показавшуюся ему ужасной; разговор двух мужчин над телом красотки, сверзившейся с балкона: "Она мошенница. Она пыталась нас обворовать…" Пересилив себя, он захватил пальцами за уголок пульт и выдернул его из кармана. В кармане было что-то еще. Пальцы, будто сами собой поползли в глубь кармана, при этом все сильнее и сильнее прижимаясь к телу. Но тут они наткнулись на теплую металлическую поверхность. Он выдернул предмет из кармана, и мгновенно все симптомы горячки прошли. На его ладони лежал миниатюрный бластер на четыре разряда. После этого Ареф уже твердой рукой вытащил кредитную карточку Зотика из нагрудного кармашка рубашки. Кроме бластера в карманах Терезы нашелся миниатюрный парализатор и крошечный гипноизлучатель — микрозомби — 87. Служащий для управления людьми с подавленной волей на расстоянии. Ареф не поленился, сходил в спальню Терезы, и в полупустом платяном шкафу быстренько отыскал приличных размеров несессер, с богатейшим набором различных снадобий, надо полагать, для подавления воли, возбуждении страсти, снотворных и ядов.

Насколько Ареф разбирался в законах, за подобный набор, найденный у простого человека, — если он ему не положен для выполнения должностных обязанностей, — да еще в дорогом отеле на престижном курорте, полагалась пожизненная каторга на какой-нибудь планете, где добываются тяжелые металлы. В космосе хоть бризантную пушку таскай в кармане без специального разрешения, но коли спускаешься на курортную планету, будь любезен, оставь ее там. Таков Закон.

Ареф поглядел на часы. До того, как Зотик с Терезой очнутся, осталось минут сорок. Хотя, парализующий разряд в сочетании с тем снадобьем, что мошенница закачала в Зотика, уложил его, наверное, до утра. Внезапно навалилась усталость. Ареф зевнул так, что чуть челюсть не вывихнул. Он подошел к стенному шкафу, достал свой рейнджерский мешок, порылся в нем, вытащил ампулу с универсальным противоядием, приткнул ее к шее Зотика. Через несколько секунд снадобье всосалось сквозь кожу. Потом Ареф достал из мешка моток крепкого шнура и старательно связал им бесчувственную Терезу. Прошелся по холлу. С каждой минутой все труднее и труднее было держать глаза открытыми. В конце концов, он вытащил из мешка аварийный кокон, рассовал по своим карманам трофеи, сунул в кокон несессер со снадобьями, прихватил свой парализатор и нырнул в мягкое, безопасное нутро кокона. Заблокировал внешний сброс. Теперь достать его оттуда без специальных приспособлений, которые вряд ли найдутся в отеле, будет трудновато. Так что, если эта кошечка выпутается из веревок, пусть сколько угодно точит свои когти и вострит клыки.

В номере повисла сонная тишина. До пробуждения Зотика оставалось неведомо сколько времени, а Тереза могла очнуться через полчаса. Ареф засек время, и попытался представить, что будет делать, если мошенница начнет выпутываться из веревок. На ум ничего путного не приходило, особенно туманной была ситуация, если она попытается достать его из кокона. Оставалась одна надежда, что Зотик очнется все же раньше, чем предполагал Ареф.

Ареф принялся сквозь смотрельник разглядывать на Терезу. Она лежала на боку, с подтянутыми к животу коленями связанных ног, из-за жестоко вывернутых и стянутых за спиной рук, плечевые суставы жалко выпирали под кожей. Лицо, с закрытыми глазами, с полуоткрытыми пухлыми детскими губами, хранило выражение жалобного упрека. Ареф вздохнул, от вдруг накатившей на него жалости, и уже потянулся к кнопке сброса, но тут же представил, как эта опасная кисонька вскидывается в грациозном стремительном движении, и вцепляется ему в горло острыми, как иголки, когтями. Устыдившись своей слабости, Ареф перестал смотреть на мошенницу, или шпионку, или кто она так?..

Время тащилось еле-еле…

Ареф открыл глаза. Он помнил, что прикрыл их на мгновение, из-за того, что яркий свет плафона бил прямо в смотрельник, а потом хотел посмотреть на часы. Кокон мягко качнулся. Наружный микрофон донес яростный рев Зотика:

— А ну вылезай! Ты что, совсем гикнулся?! Ты зачем в нас стрелял?! А ну вылазь, кому говорю… — кокон качнулся сильнее.

Ареф включил наружный репродуктор, довернул усилитель громкости до упора и проговорил, прильнув к смотрельнику:

— Отойди подальше… В дальний угол… А то у тебя привычка всех дебилов; сперва руками махать, а уж потом слушать…

Зотик сначала отшатнулся от рева динамика, приспособленного для усиления воплей о помощи, но затем с маху пнул по кокону.

— Если ты не отойдешь, я не вылезу, — спокойно выговорил Ареф. — Ты же знаешь, тут можно год просидеть…

Ворча что-то на древнерусском матерном, Зотик отошел в дальний угол комнаты. Ареф нажал кнопку сброса, и вместе с хлопком воздуха, выскочил из кокона, мгновенно принял стойку — "готовность к спасению бегством". Зотик прыгнул, готовясь в стремительном рывке изловить Арефа по дороге к двери, но хладнокровный дядюшка его опередил:

— Где твои кредитная карточка и пульт? — быстро осведомился он.

Зотик машинально хлопнул себя по нагрудному карману, лицо его из злобного стало до крайности растерянным, и он принялся лихорадочно шарить по карманам. Однако быстро опомнился, и с яростью, далеко превосходящей прежнюю, уставился на Арефа:

— Скотина, еще и шуточки шутишь…

— Ты что, вообще ничего не помнишь?! — изумился Ареф.

— Помню, помню… Все помню… — проскрипел Зотик, придав своему взгляду леденящую жуть вращающегося сверла древней бормашины, с помощью которой ему лечили зуб на отсталой сельскохозяйственной планете.

Зуб у него тогда разболелся вовсе некстати; впереди было сложное «дело», до Земли было пути несколько недель, и то после «дела». Так что, отправился он к деревенскому дантисту, там-то и столкнулся с этим пыточным агрегатом, выпуск которых наладили на местном примитивном заводике. Современная техника мало, каким колониям по карману. Потом уже, на Земле, дантист, в прошлом житель Западной федерации, по каким-то, весьма туманным, причинам спаливший из бластера роскошную клинику, в которой работал, с шутками и прибаутками за две сотни галларов вырастил Зотику новый зуб. Но воспоминания о бормашине у него остались очень яркие.

— Мы куда-то пошли с Терезой, — раздумчиво проговорил он, — но ты ни с того, ни с сего шарахнул в нас из парализатора…

Ареф хладнокровно поднял парализатор, прицелился в Зотика, и проговорил:

— Если ты не прекратишь орать, и не начнешь меня слушать, я тебе еще добавлю.

— Ты что, совсем спятил?! — изумился Зотик.

И, видимо от изумления, тут же успокоился.

— Это ты спятил! — вскричал Ареф. — Стоило только рыжей мошеннице потрясти юбкой у тебя под носом, как ты тут же всякий нюх потерял. Я ее на второй день раскусил. Да тебе разве что докажешь… Самонадеянный кретин, с телосложением юного Геракла…

— Ты чего несешь?!

— Вчера, когда я тебя, вместе с твоей обожаемой с-с… э-э… Терезой, уложил из парализатора, вы как раз направлялись в банк снимать деньги наличными, и заодно оформлять дарственную на Корабль.

Ноги Зотика подкосились, и он в полуобморочном состоянии опустился на подвернувшееся кстати кресло.

— Где… к-хэ… Где кредитная карточка и пульт? — хрипло прокаркал он.

Ареф подошел к журнальному столику и аккуратно, рядком, выложил кредитную карточку, пульт, миниатюрный бластер, миниатюрный парализатор, микрозомби и несессер с набором снадобий.

Зотик первым делом схватил кредитную карточку, убедился, что счет не опустошен, схватил пульт и сунул свои сокровища в карман, только после этого принялся изучать шпионский набор.

— Ты что, и правда, ничего не помнишь? — снова спросил Ареф.

— Наоборот, я очень хорошо все помню, — жалобным голосом проговорил Зотик, — не помню только, что хотел снять деньги и подарить Корабль… — Вдруг он вскочил, как подброшенный аварийной катапультой: — Я убью ее!

— Ага… Только найди ее сначала… — проворчал Ареф, указывая пальцем на спутанный шнур, валяющийся у двери. — Проще найти того, кто ее на тебя навел.

— А ты думаешь, она по наводке ко мне приклеилась?

— Никаких сомнений! Она тебя тут ждала. Она даже знала, когда ты в отеле появишься. Откуда она могла знать, к какому отелю ты подрулишь? Откуда она могла знать про мамино завещание?

— Диспетчер терминала… — промямлил Зотик.

— А на кого может работать диспетчер терминала? — спросил Ареф.

— Да на кого угодно он может работать! — взорвался Зотик. — На местных гангстеров, на черта с дьяволом!..

— Или, на мистера М… — ухмыльнулся Ареф.

Зотик ничего не успел ответить на эту сентенцию, когда раздался стук в дверь. Перемахнув через стол, Зотик подлетел к двери и рывком распахнул ее. В проеме стояла горничная и протягивала черную увесистую капсулу космической почты:

— Прибыл пакетбот с Земли. Вам почта.

Естественно, это была конфиденциальная депеша от м-ра М.

Сунув диск в дешифратор, Зотик подключил его к гостиничному стереовизору, и сейчас же увидел знакомые физиономии капитана и лейтенанта с канонерки. Без всякого смущения, лейтенант, хорошо поставленным голосом вещал:

Мы несли рутинную вахту у планеты, объявленной в бессрочном карантине, как вдруг на нас напали пираты. Видимо, они хотели воспользоваться трудным положением на планете и организовать там свои базы, и тем поставить в опаснейшее положение Земное Содружество планет угрозой распространения эпидемии. Эти обнаглевшие мерзавцы, воспользовавшись тем, что в связи с мирным временем на канонерке несли службу лишь десять процентов штатного экипажа. Они подкрались, прикрываясь планетой. И вот, три пиратских «Призрака», на бешеном ускорении ринулись на нас из-за диска планеты. Мы успели сыграть боевую тревогу, но нападение было столь неожиданным и таким быстрым, что экипаж, в основном состоящий из первогодков, не успел добежать до боевых постов. Я нес вахту на посту управления огнем, и за долю секунды до залпа «Призраков» задействовал все оружие канонерки. Все три пиратских судна разлетелись в пыль, но и нам крепко досталось. Мы лишились боевой палубы, а с ней и планетарных истребителей, и спасательных средств. Жалкий обломок, когда-то грозного боевого корабля, кувыркаясь, неумолимо приближался к поверхности планеты. Жить нам оставалось от силы два часа. Но спасение пришло неожиданно. Мы не могли даже связаться с нашим спасителем. И лишь шестым чувством ощутили, что к выходному люку подсоединен аварийный переход. В полном соответствии с аварийным расписанием мы покидали гибнущий корабль. Давление в нем уже приближалось к нулю, когда капитан и его помощник переступили комингс люка… — Лейтенант вскинул руку, будто приветствуя обожаемого вождя, и патетически вскричал: — Вот наш спаситель! — Весь экран заполнила физиономия Зотика, потом немного отдалилась, и стало видно, что он сидит у пульта Корабля. Лицо его было необыкновенно красивым и мужественным в красноватом отблеске экрана, на котором полыхала огненная стихия. Голос лейтенанта за кадром продолжал: — Это служащий компании "Бубль-Гум и внуки", выполнявший в системе Лерны конфиденциальное задание своих хозяев.

Зотик на экране тем временем повернул голову, и начал что-то говорить, глядя прямо в объектив телекамеры.

Живой Зотик растерянно проговорил:

— Когда ж меня успели заснять?..

— Это точно, — вставил Ареф, — на цифровую матрицу что-то не похоже… Да вообще не похоже! — твердо докончил он.

Мужественная физиономия Зотика исчезла с экрана, и появился другой кадр; на площади какого-то города бесновалась толпа с лозунгами и транспарантами. Зотик успел прочитать несколько плакатов, написанных по-русски: " Доколе?! Терпеть преступления?!" "Пиратов — на виселицу!" "Ликвидировать Нейтральную зону, этот рассадник заразы, преступности и нестабильности в Галактике!" Снова сменился кадр, и Зотик прочел почти то же самое, только на английском языке. Опять сменился кадр. Возникли бесконечные ряды колючей проволоки с гирляндами датчиков и детекторов, с торчащими бесконечным рядом ажурными излучателями силовых полей. Зотик узнал декорации, стоящие по границам Нейтральной зоны Земли, и отгораживающие ее от цивилизованных стран. Зотик знал, что в зону проникнуть легко, но вот выбраться из нее… Он лишь не знал, почему так было сделано… Впрочем, нормальным гражданам, без преступных наклонностей, преодолеть границу было несложно в обе стороны; контроль и идентификация осуществлялись автоматически.

Вдоль границы, по землям Нейтральной зоны, разъезжали в грузовых разведочных вездеходах, со снятыми тентами какие-то люди, заросшие недельной щетиной, увешанные от ушей до щиколоток всевозможным оружием. "До щиколоток" — вовсе не преувеличение; у большинства по пиратской привычке, узкие, длинные кинжалы были пристегнуты в ножнах к голеням. Тут и там торчали излюбленные пиратами средства передвижения — десантные катера, ощетинившиеся бризантными орудиями, мощными дезинтеграторами, и прочими стреляющими стволами. Зотик быстро узнал своих бывших приятелей по братству вольных астронавтов. Правда, элиты тут не наблюдалось; тут было сборище всякого отребья, на что серьезное не годное. Их даже язык не поворачивался назвать пиратами, не то, что вольными астронавтами. Они в основном промышляли на древних кораблях в окрестностях независимых планет. Там было чем поживиться для этих падальщиков, но силенок для отпора обнаглевшим грабителям не хватало. Отдыхала эта шваль в основном на самых отсталых колониальных планетах; где поживиться было вообще нечем, а отпор дать — тем более. Да зачастую единственными снабженцами экзотическими товарами только пираты и были, за бесценок, в основном за самогон, сбывавшие колонистам награбленное. Эти ребята в основном слетались на то же самое, на что обычно слетаются мухи. Следовательно, единственное объяснение участия этих отбросов в земной политической заварухе лишь в том, что кто-то им пообещал хорошо заплатить. А может уже и заплатил аванс. Но, кто?.. Судя по всему, заваруха началась из-за гибели канонерки. Однако ж, не начиналось заварух из-за происшествий и посерьезнее…

— Послушай, капитан, — вдруг ворвался в размышления Зотика голос Арефа, — сдается мне, что Шкипер на нас стучит хозяевам…

— Как, стучит?! — опешил Зотик. — В каком смысле?

— В прямом… В твою депешу добавил кое-что от себя. Верни картинку, где ты такой красавец у пульта…

Зотик поманипулировал сенсорами дешифратора, и через пару секунд снова любовался картиной, достойной стать центральной частью эпического полотна.

— Приглядись, — ткнул пальцем в экран Зотик, — это как раз тот момент, когда ракеты рванули в районе боевой палубы канонерки. Огонь взрыва просто расширили с помощь компьютерного моделирования, и он съел изображение канонерки почти полностью. Но вон, с краю, век воли не видать, торчит краешек диска Лерны… По картинке трудно понять, у пульта Корабля ты сидишь, или у пульта шлюпки?.. Потрудились неплохо над картинкой…

Вглядевшись, Зотик присвистнул:

— Точно, Лерна… — Но тут же пожал плечами: — Ну и что? Всего лишь мою фотографию добавил…

— Это ты здесь видишь только свою фотографию…

Где-то в районе копчика, у Зотика лопнул целый созревший кокон, населенный веселыми, игривыми мурашками, которые тут же разбежались по всей спине. Он вымученно хихикнул, и нерешительно пробормотал:

— Ну, если все так, как ты говоришь, то почему они не передали материалы в Космопол?

— Да потому, что ты им нужен живым пленником, потерявшим Корабль, чтобы вытрясти из тебя, — вполне законно, — мамино наследство! Если бы они тебя передали в Космопол, то и твое имущество досталось бы Космополу. Вернее, десять процентов, а остальное бы отошло федерации…

— Я что-то не понимаю… — затянул Зотик.

— Чего тут понимать! — вскричал Ареф. — Все проще пареной репы! Мистер М думает, что мы либо уже нашли завещание, либо знаем, где оно лежит. Не зря же он предоставил тебе полную свободу; лети, куда хочу, ищи, чего хочу…

— Откуда мог знать мистер М о завещании, о котором даже я ничего не знаю?! Я вообще не слышал, чтобы нашей семье принадлежало большое состояние. Правильно, мы не бедствовали: хороший дом в старой Москве, неплохая дача на Валдае… Но родители-то жили скромно. Правда, очень любили путешествовать и годами не работали, но когда они погибли, у них не оказалось ни ценных бумаг, ни счетов в банках. Ни-че-го!

— Хорошо, а чем ты объяснишь эту шумиху вокруг ржавой канонерки? В мирное время в Галактике целые эскадры исчезают без следа, а сообщения об этом занимают несколько слов в конце информационных блоков.

— Ну, откуда мне знать?.. Может, капитан с лейтенантом успели доложить в штабе флота… Пронюхали репортеры… И чтобы меня прикрыть, компания организовала эту шумиху…

— У-у-умный какой у меня племянничек… — протянул Ареф. — А все может оказаться проще; насколько я постиг пиратские законы… Пардон, вольных астронавтов законы… Эту заваруху с канонеркой любой нормальный пират… э-э… вольный астронавт, будет трактовать в соответствии со своим пиратским сознанием: то есть, капитан Зотик дрался на стороне Интернациональных сил — злейшего врага пиратов.

До Зотика, наконец, дошло. Он сидел в полной прострации, и смотрел на свою идиотскую физиономию, тоскливо думая, что неплохо бы тут очутиться м-ру М, чтобы можно было надеть ему на голову стереовизор, вместе с дурацкой картинкой. Ясно любому кретину, что и в Нейтральной зоне масса бездельников в барах и салунах любуется этим красавцем на экране. И теперь Зотик потерял свой статус капитана — вольного астронавта, который сохранялся за ним, несмотря на год пребывания в Западной федерации. Любой капитан теперь с презрением отвернется от него, всякая мелкая шпана может теперь вызвать на поединок, или просто, как стая собак, накинутся всем скопом, чтобы потом хвастаться, что самого Зотика завалили.

Если бы подобную пакость учинил с ним какой-нибудь пиратский капитан, Зотик посчитал бы это в порядке вещей, на то они и пираты, и разобрался бы с ним в поединке. Но чтобы так подло поступить со своим наемным работником… Нет, это не укладывалось у Зотика в голове. В конце концов, он беззаботно расхохотался и проговорил:

— Да ну, чепуха все это! Откуда ему знать законы братства вольных астронавтов? Просто, по незнанию засветил меня… Значит, теперь будем осторожнее вести себя в Нейтральной зоне.

Ареф не менее пяти минут смотрел на него, разинув рот от изумления, наконец, шумно заглотил воздух и выговорил:

— Ладно, черт с тобой… В твоем дурацком контракте говорится только о твоем имуществе; движимом, недвижимом, ценных бумагах и прочем. Когда ты профукаешь свою долю, я найму тебя штурманом. Слава Богу! Что из-за своего природного разгильдяйства, ты так и не оформил надо мной официального опекунства. А то бы и моя доля оказалась под угрозой…

Зотик потерял терпение. А, скорее всего, он взорвался из-за того, что в глубине души сознавал, что Ареф кругом прав. Он заорал:

— Хватит бредятину булыжить! Не было у бабушки несметного состояния! Все наши предки жили скромно! И все твои подозрения — паранойя. Тебе лечиться надо…

— Это тебе надо лечиться от дебилизма! — противным, скрипучим голосом ввинтился Ареф.

Зотик взял себя в руки, так как давно понял, что орать и ругаться бесполезно, за Арефом все равно останется последнее слово, а потому махнул рукой, и принялся просматривать депешу дальше. Но депеша вскоре оборвалась пожеланием, прибыть капитану Зотику на земную орбиту к двадцать третьему августа. Прикинув сроки, Зотик решил, что пару недель еще можно поболтаться на Эдеме.

После коньяка, снадобий Терезы и парализатора болела голова, по мышцам ног время от времени пробегала противная дрожь, а во рту было так гадостно, будто закусывал сгоревшей секцией селенового выпрямителя. Но самое ужасное заключалось в том, что он представления не имел, с чего начать поиски Терезы?

Ареф пробормотал успокаивающе, будто прочитав его мысли:

— Ну и плевать… Зато и деньги, и Корабль целыми остались…

— Нет, ее все же надо поймать… — нерешительно протянул Зотик.

— Как ты ее поймаешь?

— Она наверняка уже мчится на одном из рейсовых кораблей, в любом из восьми направлений… — Вдруг Ареф хлопнул себя по лбу: — Какой же я дурак! Если она умотала на рейсовом корабле, то ее не могли не зарегистрировать на одном из терминалов планетарных модулей. А уж проверка и контроль там такие, что никакая маскировка, никакой грим не помогут пройти идентификатор личности. Безопасность путешествий туристов — превыше всего! Смерть террористам и пиратам! Дело за малым; пошли к диспетчеру, ты помашешь у него перед носом пачкой галларов, и через пять минут будешь знать, куда она направилась. А уж на нашем Корабле перехватить ее — раз плюнуть.

— Зачем к диспетчеру? — пожал плечами Зотик. — Наш Шкипер может влезть в местную сеть запросто…

— Знаешь что, племянничек, лучше перестраховаться, чем недостраховаться! — вскричал Ареф. — Собой ты можешь рисковать сколько угодно. Но мной рисковать ты не имеешь никакого права. Я полагаю, что Шкипер стучит, и требую, чтобы он знал как можно меньше о наших намерениях! И то, что мы тут болтали, он наверняка слушал, и лучше бы тебе сунуть пульт в спальне меж двух подушек. Оттуда он точно, ничего не услышит.

— Да ты что, неужели и правда думаешь… — начал Зотик.

Но Ареф, как рассерженный котенок на матерого пса, посмевшего сунуть нос в его обиталище, весь ощетинившись, кинулся на него и зажал ладонью рот. Зотик, скорее от изумления, замолчал, и безропотно позволил Арефу забрать пульт, унести в спальню и засунуть его меж двух подушек. Когда Ареф вернулся в холл, он, плотно притворив за собой дверь, проговорил:

— Да, да, да! Я уверен, что Тереза действовала по наводке мистера М.

— Ну, знаешь… Зачем нанимать, предоставлять корабль с правом выкупа, платить хорошие деньги…

— Правильно племянничек! Чтобы подставить тебя и на полном законном основании ободрать, как липку.

— Да как он мог, навести на меня Терезу, если не знал, куда я отправлюсь после Фала?!

— Да очень просто! Вычислил. Ты нашумел на Лерне, накуролесил на Фале… Естественно, вряд ли помчался бы сразу на Землю. Ты бы затаился, чтобы выждать и пронюхать, ждет ли тебя на Земле большой дядька с большой дубиной. Если бы у тебя не было денег, ты бы затаился в Нейтральной зоне, или в одной из колоний, или на одной из независимых планет, поддерживающей регулярную связь с Землей. Вот тогда бы точно, тебя было бы невозможно найти. Но смех-то в том, что ты упакован деньгами под завязку. А упакованный деньгами пират, куда, прежде всего, направится?..

— На Эдем… — растерянно пробормотал Зотик.

— Вот то-то… Дядюшка Бубль-Гум видит твои ходы на сто шагов вперед… Ты прост и примитивен, как топор, хоть и с ка пэ дэ в девяносто восемь процентов.

— Ладно, — с угрозой выговорил Зотик, — найду Терезу, закачаю в нее ее же снадобье, и она мне все выложит…

— Ну, пошли искать ее… — усмехнулся Ареф скептически. — Только, мне сердце вещует, ничего ты с ней не сделаешь…

Зотик было, направился в спальню за пультом, но Ареф удержал его:

— Никуда он не денется…

Скрепя сердце, Зотик впервые, с тех пор, как у него появился Корабль, оставил пульт без присмотра.

Диспетчер отеля сидел в своем загроможденном мониторами и дисплеями каморке, задрав ноги на сенсорную панель, и ловил кайф от гремящей через шесть динамиков музыки. Похоже, через каждую пару неслась разная музыка. Зотик попытался голосом перекрыть какофонию. Диспетчер вежливо кивнул, и что-то сказал. Зотик поглядел на Арефа, тот недоуменно пожал плечами.

Тогда Зотик сложил ладони рупором и проорал:

— Мне!.. Нужно! С вами!.. Поговори-ить!..

Диспетчер лучезарно заулыбался, закивал успокаивающе, снова что-то сказал, и опять прикрыл глаза.

Тогда Зотик, пошарив взглядом по многочисленным панелям, сенсорам и терминалам, нашел грибок аварийного выключателя и потянулся к нему. Музыка мгновенно смолкла, диспетчер выпрямился, лицо его приняло выражение почтительного внимания, а весь вид говорил о желании мгновенно услужить, вплоть до того, что сбегать на край света и принести перо жар-птицы.

— Не могли бы вы… — Затянул Зотик.

— Разумеется! Ну, как же мы можем забыть?! Приходите сегодня вечером, ваш заказ будет готов, в лучшем виде…

— Но… э-э…

— Нет, нет! Не извольте беспокоиться; все будет в лучшем виде и в срок… — Диспетчер потянулся к сенсорам, чтобы снова включить музыку, но тут в тишине прозвучал злорадный голос Арефа:

— Врачи еще шестьсот лет назад доказали, что от слишком громкой музыки тупеют. Вот вам наглядный пример…

— Простите?.. — с лица диспетчера так и не сошло выражение почтения.

Зотик достал из кармана заранее припасенную в гостиничном банкомате пачку наличных галларов, и помахал ею перед носом диспетчера. Тот шумно заглотил воздух, выражение лица из почтительного сделалось сосредоточенным. Заворожено глядя на деньги, он хрипло выговорил:

— Я вас слушаю…

— Здесь ровно ваша зарплата за год…

Диспетчер кашлянул, и уже нормальным голосом проговорил:

— Это, смотря что вы хотите купить… — осторожности ему было не занимать. — Может, то, что вы хотите у меня купить, стоит десять годовых зарплат?..

— Оно не стоит и половины этих денег! — безжалостно бросил Зотик. — Просто, мне некогда. Не согласитесь вы, найдется кто-нибудь другой…

— Ну, хорошо, хорошо! Я согласен…

— Мне нужны сведения об одном человеке…

— Это конфиденциальная информация! — попытался поднять ставку диспетчер.

— Она стоит ровно половину того, что вам обещано… — проговорил Зотик, демонстрируя жетон частного сыщика. — Это всего лишь девчонка, сбежавшая от родителей.

— Ну, хорошо, давайте приметы… — наконец сдался диспетчер.

Пристроившись рядом с диспетчером, Зотик принялся диктовать ему приметы, потом они составили фоторобот лица Терезы, и все это диспетчер запустил в поисковую систему в виде цифровой матрицы. После чего осторожно сказал:

— Я сделал все, что от меня зависело. Не могли бы вы вручить мне деньги?

А сам, как бы ненароком занес палец над кнопкой сброса.

Зотик равнодушно пожал плечами и положил увесистую пачку на стол. Диспетчер вроде и пальцем не пошевелил, но деньги мгновенно куда-то исчезли.

Через десять минут мелькания лиц, контуров, объемных реконструкций женских фигур, диспетчер покачал головой и равнодушно проговорил:

Ваша девчонка не покидала планету на планетарных модулях… — тут компьютер издал мелодичный звук, и на мониторе высветились строчки. Нашел! — вскричал диспетчер. — Она зарегистрировалась в агентстве "Северная звезда" на участие в полярном сафари. Это очень опасная охота на местную разновидность полярных хищников, весьма похожих на венерианских полярных медведей, только раза в два мельче, и в четыре — опаснее… Ага!.. Охотничье судно под названием "Гончак Ролли". И направляется оно к полярному архипелагу, который лежит совсем неподалеку от полюса.

— Чего она забыла на полюсе?.. — пробормотал Зотик.

С тихим свистом, повертев пальцем у виска, Ареф саркастически изрек:

— Штурман, фигов… Ты что, не знаешь? Если с планеты нечего вывозить в виде контрабанды, то полюса обычно не перекрываются радарами диспетчерских спутников. Наверняка она на планету прибыла нелегально, поэтому компьютер выдал только одну регистрацию.

— Как это, не вывозится контрабанда?! А деньги гангстеров, полученные от торговли наркотиками?..

— Их тут же и отмывают…

Диспетчер выпрямился в кресле, высокомерно изрек:

— Господа, вы отвратительно отзываетесь о респектабельном предприятии!

— Да ладно, чего там… — отмахнулся Зотик. — Через казино вашего отеля наверняка текут грязные деньги… Черт возьми… — договорил Зотик, и ринулся из диспетчерской.

Шлюпка мчалась на высоте в тридцать тысяч метров. Здесь уже от трения о воздух не шибко нагревалась обшивка, но для МГ-турбины пищи хватало, чтобы идти в экономичном режиме. По диспетчерской связи доносилось монотонное бубнение воздушного диспетчера:

— Капитан Зотик. Вы нарушаете правила; на поверхности и в атмосфере планеты Эдем запрещено передвижение личных транспортных средств отдыхающих. Вы можете пользоваться услугами нашего, лучшего в обитаемой зоне Галактики, сервиса…

Зотик так же монотонно, время от времени отвечал:

— Не могу понять, почему состоятельный клиент не имеет права немножко развеяться вне толпы всяких зевак и бездельников?.. Это ведь не предосудительно, если я малость попархаю надо льдами?

— В таком случае, вы должны оплатить весь экологический ущерб по тарифам, действующим для транспортных компаний.

— Хорошо, я оплачу…

Через несколько минут диалог начинался снова. Сначала Зотику показалось, будто он беседует с автоматом, но потом, по незначительным отличиям, понял, что где-то на диспетчерской станции сидит скучающий пожилой человек, всю жизнь возивший туристов по экзотическим местам планеты, а теперь задвинутый между приборными шкафами; потому что на Земле у него никого нет, возвращаться некуда, в богадельню, на благотворительные харчи, не хочется, вот и приходится бороться со скукой своими силами. А скука тут наверняка неимоверная, потому как туристов возят высококлассные пилоты, а с ними никогда, ничего не случается, и от трасс они никогда не отклоняются.

Наконец среди белых льдин Зотик заметил крошечную букашку и повел шлюпку вниз.

— Э-эй, ты что собрался делать?! — вскричал Ареф.

— Как что? Притремся на палубу и сцапаем Терезу…

— И отправимся на Землю без Терезы, в тюремном модуле…

— Э-э… Ты ж сам сказал, что полюса не перекрываются радарами…

— Зато на орбите постоянно дежурит полицейский катер… Тут до архипелага уже рукой подать. Вряд ли она на судне будет подруливать к своей незаконной шлюпке… Или, что у нее тут запрятано?.. Скорее всего, отправится, как бы на охоту, на индивидуальном скутере…

Зотик ужа начал понемногу адекватно реагировать на слова своего не по годам мудрого дядюшки, а потому молча взял штурвал на себя, и направил шлюпку прямиком к архипелагу. Над архипелагом задействовал систему поиска, и сейчас же получил на мониторе изображение. Это оказался крошечный, одноместный космический ялик, почти и не замаскированный, стоящий чуть ли не на виду, среди черных скал, торчащих из снега. Его лишь успело занести снегом почти до гребня гравикомпенсатора.

Зотик посадил шлюпку неподалеку, за скалами. Шкипер, молчавший всю дорогу, вдруг вкрадчиво заговорил:

— Это абсолютно противозаконно. То, что вы сейчас делаете капитан. На Эдеме самая лучшая служба безопасности…

— Заткнись! — рявкнул Зотик, и добавил в полголоса: — Стукач…

Одевшись в снежно белые полярные комбинезоны, они вышли из шлюпки, прошли несколько десятков метров и затаились в снегу. Зотик отметил, действительно, рай; даже здесь, за полярным кругом, почти на полюсе, морозец легкий, бодряще колючий, приятный.

Никто не мог бы сказать, когда появится Тереза. Она могла появиться здесь и через сутки, и сию минуту; охотничий скутер — слишком уж быстрая и маневренная машина. Допускать Терезу в рубку ялика, Зотику, ох, как не хотелось! Устраивать погоню в космосе, на глазах патрульных крейсеров было чревато…

Только часа через три послышалось чуть слышное жужжание, оно усилилось, к нему примешался шелест, и из-за ближайшей скалы вылетел скутер, в тесной кабине которого, за прозрачным фонарем легко можно было разглядеть женскую фигуру в полярном комбинезоне. Скутер резко затормозил, Зотик напрягся, готовый взметнуться из сугроба, как здешний аналог полярных медведей, но скутер вдруг рванул с места, и, описав широкую дугу, скрылся за скалой.

— Она что-то увидела! — заорал Зотик, бросаясь к шлюпке.

— Или наш Шкипер ее предупредил… — проворчал Ареф, кидаясь следом.

Зотик не представлял, как можно остановить несущийся на полной скорости скутер, летя за ним на безоружной шлюпке? Однако он все же ринулся в погоню. Тереза неслась в вихре снежной пыли, лихо лавируя между торосами. Зотик, наконец, сообразил, что ее надо выгнать на открытую воду, затем сблизиться вплотную, и захватить причальным полем. Силенок МГД-турбины скутеру не хватит, чтобы оторваться.

Часа два шла игра, когда Тереза все еще пыталась повернуть в сторону своего ялика. Однако Зотик не дал ей ни малейшего шанса. Наконец она сдалась, и, выжав из скутера все, понеслась к краю ледяных полей. Зотик вел шлюпку на предельно малой высоте, то и дело подхлестывая скутер ударами защитных полей. Наконец, совершив длинный, пологий прыжок, скутер бултыхнулся в полынью, тут же встряхнулся, и резво помчался между льдин. Еще пару часов ушло на водный слалом по полыньям и разводьям. И вот распахнулся хмурый простор открытого океана. Зотик направил шлюпку вниз, уже предвкушая победу, но тут прозрачный фонарь кабины скутера откинулся, Тереза поднялась в кабине во весь рост, капюшон ее комбинезона был откинут, и рыжие волосы задорно развевались на ветру, а на плечо она уже пристраивала широкую черную трубу, с нанизанными на нее кольцами, в которой Зотик с ужасом узнал бризантную базуку. Одно дело, когда боевой кибер атаковал шлюпку, вцепившуюся причальным полем в монолитную скалу; даже бризантные снаряды от нее разлетались, как горох. Но совсем другое дело, когда тебе в полете бьют прямо по носу. Единственное, что успел сделать Зотик, это заложить боковой вираж, чтобы хотя бы принять удар по касательной. Однако шлюпку шибануло так, что Зотик явственно ощутил, будто его кишки собрались на самом дне таза, а желудок, как боксерская груша на пружине, запрыгал вверх-вниз. Зубы лязгнули так, что Зотик мимоходом подсчитал, сколько это будет стоить, вырастить тридцать два зуба? Зотику осталось только возблагодарить Вселенную, что он нарвался на снаряд бризантной базуки в атмосфере.

Это хитроумное изобретение самого начала космической эры было простым, даже примитивным. Обыкновенная перфорированная труба из немагнитного композиционного материала, с нанизанными на нее соленоидами из сверхпроводящего сплава. Снаряд — обыкновенная стальная игла или шарик. В космосе снаряд в электромагнитном поле можно было разогнать чуть ли не до световой скорости. Крошечный шарик, врубившись на такой скорости в атмосферу планеты, мог произвести разрушения, сравнимые со взрывом термоядерной мины. Естественным препятствием для использования столь страшного оружия на поверхности планет, было наличие атмосфер. Но и при скорости в три-четыре километра в секунду, раскаленный шарик выделял столько энергии, что ее с большим трудом поглощали защитные поля. Даже осевое смещение полей, отклоняющее снаряд бризантной пушки, мало помогало.

Зотику ничего не оставалось, как попытаться взять Терезу измором. Он сориентировал на кабину скутера дальномер-телескоп, и всякий раз, когда Тереза отключала автопилота и бралась за штурвал, чтобы снова затеять игру в кошки-мышки, Зотик мгновенно бросал шлюпку в крутое пике, вынуждая мошенницу снова включать автопилот и хвататься за базуку. За себя Зотик не волновался, пару суток он запросто мог вести эту игру, потом отдаст управление Арефу, вздремнет пару часов, и еще на двое суток будет готов к игре.

Зотику удалось направить Терезу в открытый океан. К концу третьих суток они влетели в субтропики. Глубокой синевой налился океан, светило пригревало вовсю. Зотик подумал, что неплохо бы разыграться шторму, тогда скутер не сможет так резво мчаться как по мелкой ряби. Он уже несколько раз видел, как голова Терезы падала на пульт, и тут же бросал шлюпку вниз. Но Тереза снова и снова встряхивалась, бросала скутер в вираж и отрывалась. Зотик уже подсчитывал минуты, когда она окончательно отключится, как вдруг послышался вкрадчивый голос Шкипера:

— Капитан, вас вызывает, кроме диспетчерской, еще какая-то станция…

— Ладно, включи их, — проворчал Зотик, не отрывая взгляда от рыжеволосой головы на мониторе дальномера.

Диспетчер бубнил что-то о недопустимости нарушения воздушного движения в воздушном пространстве планеты Эдем, грозил жуткими карами, вплоть до тюремного заключения, правда — условно. Количество штрафов за все нарушения, Зотик, пожалуй, и сосчитать бы не смог. Однако глубокий женский голос по другому каналу его насторожил. Женщина говорила:

— Капитан Зотик, пожалуйста, прекратите преследовать женщину, находящуюся под моим покровительством!

Зотик вклинился в ее вежливую речь не менее вежливо:

— Извините, пожалуйста, но эта женщина моя возлюбленная. Ей совершенно неожиданно взбрело на ум поиграть со мной, порезвиться в океане. Она такая сумасбродка! Я просто боюсь оставить ее одну на утлом скутере посреди океана…

Тон собеседницы изменился кардинально, когда она заговорила снова после короткой паузы:

— Послушай ты, сопляк! На этой территории я хозяйка! Если ты не вылетишь сейчас же из атмосферы, как пробка из бутылки с шампанским, ты до своего дырявого корыта не доберешься, и тут даже обломков твоей космической лоханки не найдут…

Зотик знал, что такое «корыто», и что такое «лоханка», встречались такие деревянные сосуды на отсталых планетах, когда транспорты с колониальными товарами задерживались по причине нехватки средств у правительства. А потому он мгновенно взвился от обиды за оскорбление своего великолепного Корабля, и не менее великолепной шлюпки. Он заорал:

— Ты, мымра, по третьему циклу омоложения! — что означало весьма прозрачный намек на преклонные годы собеседницы. — Сначала заберись в свой компьютер, узнай, с кем дело имеешь, а потом возникай! Да если кое-кто узнает, что ты с самим Зотиком поссорилась, за всю твою торговлю наркотиками и империю борделей, дырявого медного драхма не дадут!

Медные драхмы с дыркой использовались в виде местного платежного средства на одной из планет, принадлежащей Южно-Азиатскому союзу. Медь сначала на ней нашли в ничтожных количествах, и решили использовать для чеканки денег, но потом меди обнаружилось столько… Местные жители на радостях начеканили себе монет, красивых и разных, да так много, что их тяжело стало носить в кошельках. Тогда в монетах просверлили отверстия и стали носить их в виде ожерелий, а потом и рассчитываться сразу связками, из-за гигантской инфляции. Потом-то на планету пришли галлары, когда местный шейх запродал концессию на медь какому-то богатому концерну, но местное население так и осталось нищим. Потому что экономисты концерна посчитали; если рабочим платить нормальную зарплату, то добыча меди будет не рентабельной.

Дама, видимо изумившись от столь непривычного с собой обращения, замолчала, и, скорее всего, вняла совету — заглянула в банк данных. Однако через пару минут послышался ее издевательский смех. Отсмеявшись, она заговорила:

— Ты, самонадеянный мальчишка! Ты потерял свой статус вольного астронавта. Теперь каждая шавка может безнаказанно цапнуть тебя за ляжку. Ты не только не соберешь эскадры, а наоборот, любой вольный астронавт, увидев тебя в прицеле, не задумываясь, откроет огонь.

— Я и без статуса остался Зотиком, — ласково промурлыкал Зотик. — Любой вольный астронавт, увидев меня в прицеле, сто раз подумает, прежде чем открыть огонь… Тут ведь вблизи планеты только полицейские катера, верно? Пока подоспеет военный корабль… Хотя бы тот эсминец, что дежурит на дальней орбите… За это время я тут такого наделаю, что лучше и не описывать. А тебе, красавица, я гарантирую весь набор извращений, что бытует в обитаемой части Галактики. Твое местонахождение я уже засек, так что вызываю десантный катер…

— Ты что, серьезно?.. — голос у дамы предательски дрогнул.

— А вам, мадам, так хочется проверить, правда ли то, что обо мне болтают?..

— Послушайте мистер Зотик! Ну, на что вам сдалась эта заморенная креветка? Прилетайте ко мне по пеленгу, я вам тут роскошный отдых среди цветов обеспечу, не пожалеете!

— Эта, как ты говоришь, заморенная креветка, пыталась меня обворовать, и даже Корабль спереть. Представляешь, что будет с моей репутацией, если кое-кто узнает, что какой-то девчонке чуть было не удалось безнаказанно украсть у меня Корабль?.. Тут дело принципа. А если ты попробуешь мне помешать… Ну что ж, еще одним легендарным подвигом Зотика станет больше… А свой статус я как-нибудь восстановлю… — оптимистично заключил он свой монолог.

Послышался вкрадчивый голос Шкипера:

— Капитан, напересечку нашего курса идут два крупных скутера.

— Эй, красавица! — окликнул Зотик. — Ты слушаешь? Это твои гориллы спешат схлеснуться со мной?

Однако динамик молчал. Но подал голос Шкипер:

— Скутеры отвернули и направляются в сторону берега.

Тут Зотик крупным планом увидел лицо Терезы; оно исказилось гримасой такого безысходного отчаяния, что Зотику стало не по себе. Тут же Тереза ударила кулаком по пульту, скутер осел в воду, быстро теряя скорость, а рыжая голова опустилась на пульт и больше не поднималась.

Зотик посадил шлюпку на воду, подтянул причальным полем скутер. Он на всякий случай хотел надеть скафандр высшей защиты, но потом сообразил, что в нем и с Терезой на руках не сможет протиснуться в люк шлюпки. Выдвинув короткий шлюпочный пандус, он прошел по нему к скутеру. Откинув фонарь, долго с подозрением глядел на Терезу. Но, похоже, измотанная гонкой, она просто спала. Был бы это какой-нибудь пират, Зотик для верности засадил бы ему разряд из парализатора, но на Терезу у него рука не поднялась. Пока он вытаскивал ее из тесной кабины, пока тащил по пандусу, холодел от одной мысли, что она его сейчас кольнет чем-нибудь исподтишка, и придется опять одному Арефу отдуваться… Обошлось. Оставив ее в переходной камере, вернулся к скутеру, настроил его автопилот на позывные "Гончака Ролли", включил двигатель, и скутер, набирая ход, устремился на север.

Когда Зотик внес мошенницу в рубку управления, Ареф уже сидел с парализатором в руке и напряженно ловил каждый вздох мошенницы.

— Ты бы сунул ее сразу в анабиозную камеру, а? — робко попросил он, явно не надеясь на положительный ответ.

Зотик и сам понимал, что это единственно верное решение, но очень уж ему хотелось допросить ее с пристрастием. Однако после короткого раздумья, он все же внял голосу разума. Оттащил беспробудно спящую красотку в анабиозный отсек, сунул в саркофаг и включил систему. Мимоходом подумал, что в анабиозе она лучше всего отдохнет, и проснется уже на Корабле, свежей, как роза из садов Эдема, слабой и готовой к допросу по пиратской методике.

Зотик посчитал, что работа двигателя шлюпки в режиме МГД-турбины, никакого ущерба экологии планеты не нанесла, а потому направил шлюпку к полюсу. Диспетчер пока помалкивал, — может, не чуял подвоха, — но существовала опасность, что местная крестная мать сдаст Зотика полиции. Он только представил, какие сомнения ее раздирают, и расхохотался. Действительно, наслышанная о подвигах Зотика, она должна была понимать, что несколько полицейский катеров не смогут его задержать. С другой стороны, в своем гангстерском самомнении, она могла думать, что про Зотика больше всего вранья. Гангстерские организации, тщательно законспирированные и замаскированные под респектабельные предприятия, никогда не совались в дела пиратов, и тем более, вольных астронавтов, более того, до смерти боялись их. Привыкшие действовать из-за угла и в спину, они испытывали буквально патологический ужас перед открытыми схватками, до которых были большими охотниками вольные астронавты. К тому же не имели тех возможностей, что вольные астронавты. Даже любой мелкий пират мог нанести удар из космоса такой, что мало не покажется, если только преодолеет ПКО. Не говоря уж о вольных астронавтах, которые умели на десантных катерах преодолевать любую противокосмическую оборону.

Поднимаясь в космос, Зотик внимательно следил по индикатору метрики пространства за расположением орбитальных объектов. Однако Шкипер его уверил, что и орбитальные модули, и курьерские суда движутся по обычному расписанию, и полицейские катера дежурят на орбитах по обычной схеме.

Ареф оказался прав; шлюпка прошла уровень таможенного контроля, затем уровень юрисдикции полиции Эдема, и вскоре оказалась в нейтральном космосе, ни разу не зацепленная лучом диспетчерского локатора. Теперь только военный корабль мог остановить Зотика. Но чтобы послать в погоню в мирное время военный корабль, предварительно сорвав его с дежурной орбиты, нужны веские основания, а не неуплата за экологический ущерб, тем более что в открытом космосе Зотик имел право защищаться от кого бы то ни было.

Врубив форсаж, он за четверть часа долетел до станции техобслуживания. Встречавший Зотика на аппарели станции хозяин, весело прокричал:

— Капитан, все в лучшем виде! Можете хоть сейчас стартовать.

Зотик заметил, что хозяин нерешительно мнется, обуреваемый какими-то противоречивыми желаниями.

— Ладно, говори, — сжалился Зотик.

— Видите ли, капитан, — затянул он, юля глазами, — я тут слегка заглянул в ваш грузовой модуль…

— А ты знаешь, что бывает с носами тех, кто сует их во все щели? — прервал его угрожающим тоном Зотик. — Какого черта тебе понадобилось в моем грузовом модуле?..

Механик побледнел. Видимо он знал, чем чревато нарушение пиратских законов. Но страсть к наживе пересилила:

— О, капитан! Вы не правильно меня поняли! Я, разумеется, ничего не видел. Я знаю, как опасно ссориться с господами вольными астронавтами…

— То-то же, — проворчал Зотик.

— Только, знаете, капитан, незадолго до вашего прибытия мне передали с Эдема странную просьбу…

— Что за просьбу?.. — насторожился Зотик.

— Сунуть в ваш корабль детонатор Звездного огня…

Зотик весело расхохотался:

— Я даже знаю, кто передал эту странную просьбу. Но, милый, она там… А ты здесь…

— Именно потому, что я знаю, что со мной будет, когда господа вольные астронавты узнают, что ваш корабль сгорел во вспышке Звездного огня, едва отчалив от моей станции, я и осмелился попытаться сделать вам предложение.

— Предложение? Ну-ну?..

— За груз одного вашего модуля я могу предложить новенький, с иголочки планетарный истребитель, с серийными номерами и регистрацией вашего корабля.

Зотик задумался. Истребитель, конечно, в хозяйстве не помешает, но барыга слишком уж большую цену загнул. Он сказал:

— Что ж, хорошее предложение… Но почему ты считаешь, что мне негде сделать сертификат на груз?

На хитрой физиономии отразилось такое разочарование, что Зотик расхохотался, и, хлопнув незадачливого коммерсанта по плечу, проговорил:

— Короче, так: связку из двух истребителей. Один — управляется человеком, другой имеет нервную связь с первым, по жесткой схеме — "делай как я". Да не жлобься ты! — вскричал Зотик, видя, что барыга собирается торговаться. — Ты и так получишь верных сто процентов навара. А если продавать будешь на Эдеме, через свою знакомую даму, которая обращалась к тебе с весьма предосудительным предложением, то и она получит сто процентов навара. Ты думаешь, я не знаю истинной цены этих безделушек с Фала?..

Отчалив от технической станции, и пока Корабль разгонялся, Зотик с Арефом все же облазили его с индикаторами. Береженого Вселенная бережет… Мало ли дураков в Галактике, которые за хороший куш осмелятся ссориться с вольными астронавтами?

Терезу Зотик так и не решился достать из анабиозной камеры. Только представил, как эта опасная кисонька будет шляться по Кораблю, так у него мурашки по спине побежали. Он решил нагрянуть прямо с ней к м-ру М, напустив на себя вид, будто ему известно все, до последней мелкой пакости.

Когда Зотик лазил по трюмам, то мимоходом произвел инвентаризацию припасов. Поскольку Корабль еще не попадал в передряги, то и убыли припасов не наблюдалось. Зотик с Арефом в основном питались свежей пищей; фруктами и овощами из биотронов, да мясом из холодильников. Правда, запасы виски поистощились, но еще полно было русской водки, и капитанский винный погреб совсем не пострадал. В глубочайшей задумчивости он вошел в центральный пост, так и этак поворачивая в уме совершенно крамольную мысль: а за каким лешим метаться по Галактике, подобно гончему псу, выслеживая какого-то мелкого воришку? Да еще, исходя из последних дедуктивных выводов Арефа, этого воришки вообще может не оказаться…

В бытность пиратом, Зотик тоже не было свободен. Команда жаждала добычи, капитан жаждал добычи, а потому штурман Зотик прокладывал курс туда, где ее можно было взять. Сейчас у него шикарный Корабль, и нет за спиной банды головорезов, способных из-за того, что их не обеспечивают добычей, и штурмана, и капитана выкинуть за борт, ни мало не заботясь, что на корабле может не оказаться ни одного человека, способного проложить курс, рассчитать вектор т-перехода и интенсивность импульса. В сущности, если Зотик нарушит контракт, кто привлечет его за это к ответственности? Можно проложить курс через мертвую пустыню между витками Галактики. Его давно манила сверкающая россыпь звезд, где еще никто не бывал. Генераторы полей его Корабля, да и энергоресурсы позволяют совершать сверхдальние прыжки. Если он там найдет парочку планет, пригодных для жизни, да одного приза за их открытие хватит, чтобы тысячу лет кутить, не переставая в самых шикарных ресторанах! А если, придачу, там окажутся несметные сокровища в виде золотых или платиновых астероидов, его вообще никто не посмеет привлечь к ответственности, и тем более, требовать уплаты неустойки.

Существовала легенда, что будто бы на заре космических полетов, еще когда земляне путешествовали от одной планеты к другой с черепашьей скоростью, на планетолетах оснащенных ионными двигателями, одна из экспедиций в поясе астероидов наткнулась на астероид, массой в несколько миллиардов тонн, состоящий на восемьдесят процентов из золота, пятнадцать — платины, и пять процентов приходились на редкоземельные металлы. Ребята, не долго думая, сняли со своего корабля вспомогательные двигатели, установили их на астероиде, объявили его своей собственностью, и двинулись к Земле, радостные и окрыленные в предвкушении безбедной и легкой жизни на роскошных виллах. И даже не подозревали, что на Земле царила паника, биржи трясло так, что игроки в окна вылетали, рынок обваливался с грохотом и воплями разорившихся. На земной орбите космонавтов уже ждал комитет по торжественной встрече в виде объединенного военного космического флота всех стран, даже тех, у которых имелось по одному кораблю. Ни одна страна не осталась равнодушной к мероприятию. Экипаж "золотого каравана" радостно приветствовал встречающих, но те, не менее радостно отвечая на приветствия, быстренько высадили на астероид десант, повязали ошалевших старателей, присобачили к астероиду жутко опасный и ненадежный, но чудовищно мощный, только что изобретенный ядерный двигатель, и сверкающая золотая гора, получив могучий пинок, сорвалась с земной орбиты и, набирая скорость, понеслась к Солнцу, канув вскоре в огненный океан. Потом долго Солнце радовало землян красочными эффектами в своей короне, да и ионосфера Земли тоже отзывалась на ливни тяжелых заряженных частиц всякими красочными представлениями в виде северных сияний, и других небесных сияний, доходящих аж до субтропиков.

А все было до банального просто; пока старатели тащились к Земле, в тогдашнем ООН собралась генеральная ассамблея, и все страны единогласно порешили золотой астероид сжечь, дабы предотвратить крах земной экономики. А объединенный флот собрали лишь потому, чтобы кто-нибудь втихаря, не отправил десант наперехват астероида, и не отхватил бы от него хороший кус. Только потом прислушались к голосу одного единственного умника, который предлагал астероид не сжигать, а просто заменить денежный эквивалент. Он предложил идею всеобщей валюты в виде компьютерных денег, которые впоследствии назвали галларами. Подделать их было невозможно, даже их вещественное выражение — компьютерную распечатку на радужной, узорной, силикатной бумаге с красивым портретом изобретателя. Дело в том, что все номера купюр были заложены в платежной сети, и расплатиться купюрой, номера которой не было в сети, а равно и такой, номер которой повторялся, было совершенно невозможно; любой кассовый аппарат выплюнет фальшивку в лицо. В пиратской среде ввиду отсутствия банкоматов единой платежной сети, был принято рассчитываться посредством бартера. Ну, а если приходилось платить наличными, фальшивки обычно даже не пытались всучить. Потому как всучишь фальшивку, не успеешь порадоваться, как получишь разряд в брюхо. За такие дела даже не обязательно было на дуэль вызывать, можно было пристрелить как паршивую собаку.

Довольно скоро выяснился размер глупости, лишивший земную экономику колоссального количества ценнейших металлов; началось массовое строительство прямоточных звездолетных двигателей. Единственным материалом для изготовления соленоидов, обмоток, да и самой трубы ускорителя, были сплавы на основе золота и платины. А сколько в астероиде было сопутствующих металлов!.. Иридий, цирконий и прочие… лантаниды и лантаноиды… Развитие межзвездных полетов и колонизация ближних солнечных систем тормозилось именно из-за нехватки этих металлов. Платина в больших количествах, но явно в недостаточных, добывалась только на Меркурии, но условия жизни там были таковы, что добровольно туда никто не шел. Даже безработные в трущобах не обольщались возможностью в течение десяти лет сколотить состояние, предпочитали питаться на дармовщину в благотворительных столовых и донашивать обноски, собранные для них сердобольными пенсионерами, которые, привыкнув всю жизнь работать, выйдя на пенсию, становились активистами благотворительных организаций.

Однако осталась легенда. И всякий раз, добравшись до новой солнечной системы, капитан корабля отправлял в пояс астероидов все, способное летать в космосе, вплоть до спасательных капсул, на поиски платиновой легенды.

По железным законам развития Вселенной, открытым еще в двадцать первом веке каким-то гениальным философом, когда еще толком и в космос-то не летали, у звезд второго поколения всегда оказывалась планетная система, а в ней, между четвертой и пятой планетами, оказывался пояс астероидов. Планетных систем не было возле двойных и тройных звезд, и звезд первого поколения, кое-где еще догоравших в Галактике. Научники, для которых теория древнего философа была своего рода священной книгой, утверждали, что чем ближе к центру Галактики, тем меньше звезд с планетными системами. В такой тесноте просто не может быть стабильности в гравитационных полях, и планеты не могут образовываться из-за этого, а космическая пыль, продукты взрывов звезд первого поколения, в которых только и навариваются тяжелые элементы, постепенно втягивается в черную дыру, существование которой давно доказано в галактическом ядре.

Зотик полагал, что хоть до сих пор и не нашли самый захудаленький платиновый астероид, должны же они где-то летать! Тут ему на ум пришла еще одна мысль: чтобы отделаться от м-ра М можно поступить вообще хитро, на обратном пути, если, конечно, не повезет, не уходить в т-состояние, а набрать скорость… ну, допустим, шесть девяток после запятой от световой, или лучше десять. Тогда в корабле незаметно пролетит несколько недель, ну, может месяцев, а на Земле пройдет две тысячи лет, а то и больше…

Последнюю фразу Зотик произнес, видимо вслух. Потому что, возящийся в своем кресле Ареф, вдруг навострил уши, повернулся к нему и с подозрением спросил:

— Ты это что опять придумал?..

— Да так, пришла в голову одна мысль… — попытался уклониться от ответа Зотик.

Но Ареф, наверное, давно уже научился читать его мысли. Он напористо спросил:

— А ты знаешь Закон?!

— Н-ну-у… я знаю законы… — неуверенно протянул Зотик, лихорадочно соображая, где Ареф мог найти подвох.

— Ты, наверное, знаешь, что если человек ушел в дальний космос и там сгинул, то он считается живым, пока не доказано обратное? И, естественно. Выполняются все обязательства как данные им, так и данные ему…

— Погоди, погоди… — Зотик стиснул виски ладонями. — Если я положу в банк на Земле тысячу галларов под десять процентов годовых… Это ж, сколько накапает за две тысячи лет?!.

— Ты лучше посчитай, сколько тебе насчитают неустойки наследники мистера М… — проворчал Ареф, глядя на Зотика, как на законченного идиота.

Зотик осел в кресле в полной прострации. Как ни крути, а Корабль и аванс надо отрабатывать.

Корабль наращивал скорость. Ареф насупившись, сидел в своем кресле и что-то разыскивал в памяти Шкипера, наугад перебирая коды и пароли, то и дело вызывая возмущенное мигание красных сигналов на панели. Но Шкипер помалкивал. Зотик полулежал в кресле и мрачно смотрел в передний сектор обзорного экрана, куда медленно сползались звезды из других секторов. "Интересно, — подумал Зотик, — а как это выглядит на скорости в десять девяток? И что будет, если на этой скорости врезать полный импульс к т-переходу? Наверное, унесет в другую Вселенную…"

Зотик понял, что если он и дальше будет молчать, его желание совершить нечто «эдакое» превратится в навязчивую идею, и он "вдарит по газам", как говорили его предки, древние капитаны русских морских кораблей.

В соответствии с графиком разгона Шкипер снизил ускорение с восьми жэ до двух, и, воспользовавшись передышкой, Зотик заговорил:

— Интересно, в древней теории относительности четко и ясно сказано, что двигаться быстрее скорости света нельзя, а мы запросто носимся в сотни и тысячи раз быстрее, и при этом никто теорию относительности не отменял…

— А какой бы дурак ее отменял и опровергал? — подал голос Ареф. — Если она верна. Просто, инерционные системы, которыми являются элементарные частицы и прочие гамма кванты, подчиняются теории относительности. А тела, обладающие внутренней энергией, которую они могут использовать в своих интересах, подчиняются уже другим законам…

— Ага! — весело воскликнул Зотик. — Говорят, когда не было Нейтральной зоны, грабители, убийцы, пираты однозначно сидели в тюрьмах, или парились на Меркурии. Скрыться было некуда; ловили всех через Интерпол. Но появилась Нейтральная Зона, в ней утвердились совершенно другие законы, отличные от законов федераций, и от закона Шариата Южно-Азиатского союза, и для пиратов и воров жизнь стала вполне сносной. Вот только для убийц, неизвестно что хуже; в цивилизованных странах самое худшее, убийца может получить пожизненное, а в Нейтральной зоне живенько головенку скрутят, если не поумерит свой дурной нрав…

Ареф изумленно уставился на Зотика, хотел что-то сказать, но тут его монитор разразился мелодичным сигналом, а Шкипер вкрадчиво произнес:

— Хочу вам напомнить, штурман Ареф, что это конфиденциальная информация, доступ к которой могут иметь лишь управляющие компанией "Бубль-Гум и внуки".

— Считай, что я самый любимый внук, — проворчал Ареф, и, несмотря на вновь нарастающую перегрузку, уткнулся носом в монитор.

Во время т-марша Зотик несколько раз заходил в анабиозный отсек шлюпки, подолгу вглядывался в лицо Терезы; оно было спокойным и умиротворенным, исчезло то нервное внутреннее напряжение из-за которого, видимо, так красиво сияли ее глаза, и играл румянец на щеках. Как ни старался Зотик нагнать на себя злость, ему это не удавалось, а вовсе даже наоборот, ему мучительно жалко было мошенницу, а если уж и совсем откровенно, то ему просто хотелось, чтобы она всегда была с ним. Что с того, что пыталась ограбить? Ну, сумела бы выгрести деньги со счета… Но Корабль перепрограммировать?.. Сомнительно… Да, скорее всего она просто не знала, с кем имела дело.

На вольных астронавтов наложил специфические черты род занятий. А превратное мнение о них у обывателей сформировалось из-за бесчинств мелкой пиратской шушеры, которая промышляла разбоем в окрестностях планет, завоевавших независимость в колониальных войнах. Эти не брезговали ничем; занимались даже шантажом, рэкетом и киднапингом, соперничая с ими же презираемыми гангстерами. Стоило где-нибудь полиции ослабить бдительность, тут же с неба сыпались десантные катера. Из-за слабой боевой выучки, каждый десант или абордаж таких банд заканчивался кровавой вакханалией — потери с обеих сторон бывали максимальные. Вольные астронавты были кровожадными? Но в их среде железным законом было: если не ты, то — тебя. Свидетелей убирали? Так ведь тоже из чувства самосохранения. Пират, попавший на меркурианскую каторгу, больше пяти лет не жил. Если простые преступники на меркурианских рудниках работали в относительно комфортных условиях, даже убийцы, — на постах управления рудничными комплексами, то пиратов использовали исключительно для ремонта и обслуживания эффекторов оных комплексов. Жуткое пекло, радиация, неожиданные прорывы фторсодержащих газов, от которых скафандры высшей защиты вспыхивали бенгальскими огнями. Частенько вольные астронавты проявляли явную трусость? Ну, это как сказать… Иногда случалось так, что предводитель получал возможность оценить ситуацию лишь в последний момент, и вдруг становилось ясно, что десант или абордаж могут закончиться гибелью для пиратов, и тогда шайка мгновенно обращалась в бегство. Так что, это была всего лишь осторожность, воспитанная годами одиночных рейдов в ненаселенных областях Галактики, когда помощи ждать неоткуда.

Совсем иное дело вольный астронавт, занимающий место на вершине иерархической пирамиды; это и знающий военачальник, и ученый, довольно компетентный во всяких космологических, астрономических и астрофизических науках, а по части драки, равным ему может быть только равный. Обычно пиратская элита избегала мелких авантюрных стычек с федералами; проворачивая крупные дела, старалась произвести как можно меньше шуму. Вольный астронавт, капитан «Призрака», с выдрессированным экипажем, с абордажной командой и десантным отрядом, способными тягаться со спецназами обеих федераций, если его по-настоящему «достать», мог вынырнуть из т-состояния вблизи планеты, администрация которой его обидела, выпустить девятку десантных катеров, пока силы противокосмической обороны не пришли в себя после встряски, вызванной экстренным торможением мощного звездолета, разом накрыть главные хранилища ценностей, а по пути подавить противокосмическую оборону, принять орбитальные баржи, и пока колониальная пехота разворачивается в боевые порядки, дочиста ограбить хранилища, и без помех вывезти с планеты награбленное еще до подхода патрульного крейсера.

Спецслужбы всех стран прекрасно знали в лицо всех капитанов и старших офицеров, принадлежащих к пиратской элите, но знание это ничего не давало. Настоящие пираты умели прятать концы в воду. Когда Зотик испрашивал вид на жительство, у правительственных чиновников Австрии не нашлось оснований отказать ему. Но и давать вид на жительство они упорно не желали. Поэтому пришлось "дать на лапу" не малую сумму в галларах. Что поделаешь, еще бывший профессор истории, в экипаже пиратского судна командовавший десантным отрядом, как-то во время вахты рассказал Зотику, что еще в древнем Китае чиновникам за взятки полагалось отрубление то ли руки, то ли головы, то ли всего вместе, а все равно брали. Нынешним чиновникам за взятки полагается всего лишь десятилетняя каторга на Меркурии, с хорошим заработком, даже без конфискации — так чего ж не брать?..

Преисполнившись гордости от сознания своей неуязвимости, Зотик, наконец, решил стать предельно великодушным; потрясти м-ра М с помощью показаний Терезы, а потом отпустить несчастную.

Помня о модуле, полном контрабанды, Зотик не повел Корабль к терминалам технической станции компании «Локхид», где его корабль обслужили бы бесплатно по гарантийному талону, а завернул к своему старому знакомому, держащему станцию техобслуживания на лунной орбите.

Станция представляла собой невероятное нагромождение блоков, модулей и всякого рода конструкций, предназначенных для технического осмотра, ремонта и заправки межзвездных кораблей. Она переходила по наследству в роду Сидоровых. Дальний предок нынешнего владельца чем-то отличился еще на заре освоения ближнего космоса, и вместо того, чтобы принять правительственную премию, попросил передать ему в частное владение вспомогательную заправочную станцию на лунной орбите. К тому времени станция уже никому не была нужна, и ее преспокойно передали в частное владение. Кажется, тот Сидоров и был первым человеком, заимевшим частную собственность в космосе. Ему предрекали скорое разорение, но он нашел спонсоров, и вскоре смонтировал на станции роскошный ресторан с игорным залом. Богатейшие воротилы Земли считали своим долгом регулярно посещать этот ресторан. И было на что тратить деньги! Кроме великолепной кухни, через широкие окна открывался великолепный вид на плывущую внизу лунную поверхность, а над головой сияла во всем великолепии красавица Земля.

Когда в частной собственности появились космические яхты, грузовые и пассажирские корабли, род Сидоровых начал богатеть с неимоверной быстротой. Станция начала разрастаться за счет пристыковки к ней все новых и новых модулей. И сейчас, где-то в путанице переходов, скрывается первый модуль, превращенный Сидоровыми в семейный музей. Туда водят на экскурсии лишь самых близких друзей.

Поток клиентов не ослабевал никогда. Кроме некоторых услуг, за которые на Земле можно огрести кучу неприятностей от полиции и прессы, была еще в ресторане Сидорова экзотика дальнего космоса. В ресторане постоянно пьянствовала и обжиралась команда какого-нибудь пиратского корабля, а если у них еще и денежки водились, то для какого-нибудь плейбоя верхом блаженства могло стать, ввернуть где-нибудь в изысканном обществе: — "А знаете, я ж у Беззубого Жана пару галларов в покер выиграл, а потом мы с ним в ресторане…"

Пираты знали, если попадешь в полосу неудач, если не на что будет отремонтировать корабль, закупить припасы, обратись к господину Сидорову и корабль будет отремонтирован, реакторы заряжены, в трюмы загружены припасы. А всего-то и надо, в течение пары месяцев есть, и пить в ресторане, да рассказывать всякие космические байки богатым бездельникам, прилетающим с Земли в поисках новых ощущений. Разумеется, было весьма тяжелое для пирата условие: придерживать и по мере сил обуздывать свой пиратский нрав. Зарезать или убить кого?.. Ни, ни… Разве что нос расквасить, или пару зубов вышибить, для полноты впечатлений, так сказать.

Пока причальные фермы гасили колебания многотонного Корабля, да пока к адмиральскому люку придвигалась гармошка переходного коридора, Зотик осматривал многочисленные причалы. Сегодня здесь было довольно пустынно; у пассажирского причала висел орбитальный модуль на сто мест, к самому дальнему причалу прилепилась хищная туша пиратского «Призрака», переделанного из коммивояжерского «Дракона», надо сказать, основательно изъеденная и потрепанная дальним космосом. У личного причала г-на Сидорова висела его яхта, в обводах которой явственно просматривались обводы фрегата космических сил Западной федерации, к тому же весьма не древней модели. Боевая палуба, правда, была несуразно огромной, что, впрочем, не портило впечатления, из-за того, что там запросто могли поместиться четверка планетарных штурмовиков и шестерка планетарных истребителей.

На Земле господин Сидоров считался весьма респектабельным господином. Правда, друзья думали, что он очень любит путешествовать, потому как по шесть месяцев в году он отсутствовал в своем роскошном кабинете, а у причала отсутствовала его яхта. Лишь немногие капитаны-вольные астронавты знали, что г-н Сидоров по привычке проворачивает кое-какие темные дела в различных областях обжитой зоны Галактики. А привычка эта осталась у него еще с молодых лет, когда он под прозвищем Мешок Апперкотов командовал пиратским кораблем. Он был младшим сыном в семье, и наследство ему не светило, вот и ушел в вольные астронавты. А потом фортуна повернулась к нему другим боком, и пришлось занять не предназначавшееся для него место.

Впрочем, в роду Сидоровых были не только пираты, астронавты и бизнесмены. Был депутат российского парламента, были члены правительства, министры, был даже один член конгресса Восточной федерации, когда она была еще конфедерацией. Он-то как раз и добился, а может, попросту купил, право экстерриториальности для своего родового владения. Так что, хоть Сидоровы и считались поданными России, но и как бы имели собственное государство.

Сам господин Сидоров вышел встречать Зотика. После салуна Грелли, ресторан "у Сидорова", был вторым местом, где Зотик отсиживался между рейдами. Здесь было спокойно и безопасно, потому как у г-на Сидорова была великолепно вышколенная служба безопасности в силу того, что он терпеть не мог всяких разборок, стрельбы и дуэлей на своей территории. Сам при этом не отличался голубиной кротостью, однако и он никого не вызывал на поединок в своих владениях, предпочитал разбираться на нейтральной территории.

С гривой седых волос, высокий, широкоплечий, в смокинге, с гаванской сигарой в зубах, г-н Сидоров был невыносимо величественен. Сделав навстречу Зотику положенные три шага, которые он делал только навстречу самым уважаемым клиентам, г-н Сидоров подождал, пока Зотик приблизится, протянул ему для пожатия руки. Захватив ладонь Зотика одной рукой, и прикрыв другой ладонью, размерами с лопату, г-н Сидоров, светясь улыбкой, собравшей лучики мелких морщинок на обожженном космическим загаром лице, осведомился:

— Дружище Зотик, где ж ты пропадал целый год? Я уж грешным делом подумал, что ты сложил свою буйную головушку. Эти твои постоянные ссоры с самыми крутыми капитанами добром никак не могут кончиться… — г-н Сидоров осуждающе покачал головой, но тут же смущенно потупился, и поспешно проговорил: — О, прости! Ради Вселенной, прости. Я как-то не сообразил… Ведь ты прибыл на корабле суперкласса… А поскольку ты вышел первым, то получается, что ты — капитан?!

— Ага, дружище! — беззаботно воскликнул Зотик, фамильярно хлопая г-на Сидорова по плечу, чего он ни за что не позволил бы себе раньше. — Я капитан и владелец этого чуда техники.

Г-н Сидоров потрясенно молчал. Зотик не выдержал, и нетерпеливо притопывая ногами, воскликнул:

— Дружище! Что же ты маринуешь нас здесь?! Мне не терпится засесть в твоем роскошном кабаке, потому как до тошноты надоела корабельная еда!

— Ты сказал — нас? Где ж твои старшие офицеры?

Ареф, задержавшийся на Корабле, выбежал вприпрыжку из переходной камеры. Увидев г-на Сидорова, восторженно вскричал:

— Ба, настоящий метрдотель! Как в кино…

Лицо г-на Сидорова надменно вытянулось, левый уголок рта пополз книзу, но Зотик предотвратил взрыв:

— Познакомься, это мой любимый дядюшка — Ареф.

— Г-н Сидоров замер, колюче уставясь на Арефа. Казалось, его взгляд, как хирургическими иглами, то тут то, там вонзаясь в тело Арефа, берет пробы крови, лимфы и тканей. Привыкший замечать и анализировать каждую мелочь Зотик замер, в свою очередь, ощупывая лицо Сидорова изучающим взглядом. Но тот быстро справился с собой, радушно заулыбался:

— А-а… Ареф! Так вот ты какой вырос! А ведь я неплохо знал твою мамочку. Да-с, оч-чень даже неплохо… — повторил он многозначительно, но тут же спохватился: — Идемте, идемте скорее! Я вас угощу великолепным обедом за ради встречи…

— Нет, погоди! — Зотик ухватил г-на Сидорова за рукав элегантного смокинга. — Ты почему никогда не говорил, что знаком с моей бабушкой?

Г-н Сидоров явно смутился, но тут же попытался сделать хорошую мину при плохой игре:

— Да она ж частенько сюда прилетала развлечься! А я до сегодняшнего дня не знал, чей ты внук…

Зотик еще пару секунд посверлил его пытливым взглядом, но г-н Сидоров открыто встречал его взгляд, простецки улыбаясь. Зотик отпустил его и в задумчивости зашагал по коридору.

Была у Зотика и еще одна причина для посещения г-на Сидорова. Кроме пиратских баек за роскошно сервированными столами главного зала, тут еще заключались крупные незаконные сделки, но только в тихих кабинетах, защищенных непроницаемыми для глаз и ушей силовыми экранами. Здесь можно было без помех обсудить все детали сделки, не боясь любопытства конкурентов и представителей Закона.

Пока белый, как айсберг с планеты Эдем, официант сервировал столик, Зотик подсел к терминалу телекса, стоящего в углу зала за ажурной перегородкой. Прикинув время отправления с Земли пассажирских модулей, Зотик решил назначить свидание с торговцем инопланетным антиквариатом на четырнадцать часов следующего дня, в кабинете номер девять, который должен будет заказать сам торговец. Сунув в щель терминала магнитную карточку, Зотик зашифровал послание, в конце подставил цифровой код-пароль, и отправил неведомому абоненту. После чего, в предвкушении знатной добычи, направился к уже сервированному столу.

Когда Зотик прикинул в галларах стоимость груза прогрессорского модуля, у него, наконец, перестали мельтешить в глазах кровавые мальчики. По самым скромным подсчетам в результате его экскурсии на Фал, только от его меча погибло две с половиной тысячи аборигенов. А сколько их погибло в огне, это, весьма приблизительно, могли подсчитать только прогрессоры.

Официант исчез, и сам г-н Сидоров наполнил бокал Зотика золотистым вином. Зотик потянул носом, ощущая до боли знакомый аромат, спросил:

— А себе?..

Г-н Сидоров слегка двинул пальцем, мгновенно появившийся официант с серебряным подносом, сервировал обед и для хозяина.

Зотик поднял бокал до уровня глаз, сказал:

— Не знал, что у тебя подают вино с Фала…

— Естественно… — чуть улыбнулся уголками губ г-н Сидоров. — Раньше оно тебе было не по карману — тысяча галларов кувшинчик…

Выпили, посидели, наслаждаясь ощущениями. К г-ну Сидорову подошел метрдотель, пошептал что-то на ухо и отошел. Принимаясь за фирменный салат, г-н Сидоров как бы между прочим спросил:

— А чего это ты красотку не разбудил? Симпатичная. Если боишься, что сбежит, так зря. Куда ей отсюда деться?

Зотик проворчал:

— И когда ж это ты успел нос сунуть в мой Корабль?

— Ну, дружище! Ты же знаешь, что я не проявляю праздного любопытства. Ты прилетел издалека, и сам попросил меня провести профилактический осмотр корабля. Вот я и послал техников.

— Что-то не припомню… — хмуро обронил Зотик.

— Я же не любопытствую, что находится в грузовом модуле… — г-н Сидоров тут же сменил тон на игривый. — Если ты держишь красотку в замороженном виде, это твое личное дело. Однако я бы ее на твоем месте все же разморозил.

— Ага, разморозил… А завтра утром обнаружишь, что твой сейф пуст, и корабль у причала отсутствует…

Г-н Сидоров приподнял брови:

— Что, такая серьезная девочка? Ну, я тебе скажу, на сей раз нарвалась… Она что, не знала, с кем дело имела?

— Похоже… — лаконично обронил Зотик, подбирая вилкой остатки салата с тарелки.

— Я могу своей охране объявить усиленный режим… — искательно предложил г-н Сидоров.

Ареф, уже поглощавший ароматный шашлык из телячьей вырезки, подал голос:

— Мне кажется, это самая подходящая судьба для нее; обслуживать клиентов в тайных нумерах господина Сидорова.

Зотик вскинул голову, собираясь наорать на Арефа, но тут натолкнулся на тяжелый, пытливый взгляд г-на Сидорова, и почему-то мгновенно увял, равнодушно пожал плечами:

— Ладно, пошли своего фельдшера, пусть притащит ее. Только не говори потом, что я тебя не предупреждал…

— У меня не фельдшер, а дипломированный врач! — обиженным тоном сказал г-н Сидоров. — Посидим, подождем с переменой блюд…

Достав из кармана коммуникатор, г-н Сидоров бросил в него несколько слов. После чего разлил вино по бокалам. Прищурившись, принялся разглядывать на свет слегка опалесцирующую целебную жидкость. Спросил, как бы между прочим:

— А дядюшка Ареф давно таким прытким стал?

— Да ладно… — Ареф нисколько не смутился. — Все богачи на Земле знают, что у вас тут нумера с девочками. И в газетах, и во всемирной сети скандальные статьи проскакивали всяких писак, побывавших тут под видом клиентов. В федерациях-то можно здорово нарваться, таскаясь по тайным борделям, а у вас тут экстерриториальность, никакой полиции, и, говорят, самая лучшая служба безопасности, на фоне бережного отношения к клиентам. Короче, еще один рассадник беззакония над самыми головами федераций…

Г-н Сидоров молчал, неторопливо попивая вино, с любопытством разглядывая Арефа. Наконец появилась Тереза, волочась на плече охранника, еле перебирая ногами. Врач разбудил ее по сокращенному графику за пять минут. Встрепанная, злая, с онемевшими руками и ногами, она походила на фурию. Г-н Сидоров двинул бровью, упирающуюся Терезу уволокли в боковую дверь, скрытую за стеной экзотических растений.

Г-н Сидоров игриво поглядел на Зотика:

— Брильянт! Дикий не ограненный камень! Ее бы в достойную оправу… — он мечтательно прикрыл глаза.

— Ага… В оправу, в виде твоего кабака… — Зотик вперился мрачным взглядом в тяжелую челюсть г-на Сидорова, с непреходящим наслаждением ощущая твердый, теплый, надежный лучевой меч в заднем кармане брюк.

— Оно конечно, дружба дружбой, но женщина любую дружбу может в три минуты развалить…

Тереза появилась из-за перегородки ровно через десять минут, причесанная, вымытая, в меру подкрашенная. Вместо заляпанного грязью охотничьего комбинезона на ней было умопомрачительное платье, подчеркивающее каждую выпуклость и каждую впадинку великолепной фигуры. Видимо доктор ей вколол неплохие стимуляторы, к столу она приближалась на своих ногах, к тому же справилась с собой, и слегка высокомерно и снисходительно улыбалась. Какие бы коварные замыслы ни роились в симпатичной рыжеволосой голове, она намеревалась поесть. Зотик по себе знал, как зверски хочется есть, после спартанской анабиозной ванны шлюпки. Это в корабельном анабиозном отсеке можно шиковать; там есть и системы добавочного питания аминокислотным концентратом. Эти системы были довольно громоздкими, поэтому на всякие мелкие суда их не устанавливали.

Пока Зотик сидел и как идиот разглядывал красотку, отвесив челюсть до своей тарелки, г-н Сидоров вскочил, кинулся ей навстречу, мгновенно завладел ее рукой, весьма умело и галантно поцеловал, и, как король королеву, повел к столу, где уже стоял четвертый обеденный прибор. Г-н Сидоров весьма изящно отодвинул стул, усаживая Терезу. Не успел он сесть на свое место, как появился официант, будто из пола пророс, и наполнил бокалы бесценным вином с Фала.

— За нашу прекрасную даму, самую яркую звезду Галактики! — провозгласил г-н Сидоров, вставая и высоко поднимая бокал.

Зотик испытывал мучительную неловкость. Чтобы поддержать игру, ему, конечно же, следовало встать тоже, но в нем медленно закипала злость: ведь с этой холеной, высокомерной великосветской дамой, которой целует ручки один из авторитетов братства вольных астронавтов, и весьма влиятельный бизнесмен Восточной федерации, он, пират Зотик, знаком в буквальном смысле на ощупь. Он впервые сознательно про себя назвал себя пиратом, испытав при этом мстительное удовольствие.

Пригубив вино, Тереза и бровью не повела, будто каждый день пила вино стоимостью в тысячу галларов кувшинчик.

По привычке Зотик взглядом держал под контролем весь огромный зал ресторана. Занятых столиков было мало, и среди респектабельной публики можно было легко распознать пиратов, исполняющих в настоящий момент роль массовиков-затейников, по колоритной внешности. Чтобы поддерживать имидж, простые пираты щеголяли в самых невероятных костюмах, зачастую составленных из предметов туалета разных цивилизаций. Был даже один в костюме дворянина с Валькирии. Первое время пираты на Зотика особого внимания не обращали; так, бросили несколько любопытных взглядов. Как-никак интересно, что за тип с самим хозяином пирует? Да и знакомых среди них Зотик что-то не углядел. Они продолжали создавать "космический колорит", вольготно расположившись за столами чужих компаний. Но вдруг все изменилось; сидевший в уголке за скромным столиком вожак, и долго изучавший пытливым взглядом Зотика, подал какой-то знак. Этого капитана Зотик тоже не знал, видимо он был из тех, кто промышлял у независимых планет, либо из тех несчастных неудачников, которые грабят других лишь бы для того, чтобы на награбленное снарядить корабль, и уйти в многолетний рейд в неисследованные области Галактики на поиски "платиновой мечты".

Сгрудившись у столика вожака, пираты о чем-то разговаривали, бросая на Зотика угрюмые взгляды. Зотик навострил уши, пытаясь уловить хоть какие-то отрывки реплик, чему вдобавок здорово мешала вдруг вспыхнувшая перепалка между Терезой и Арефом.

Тереза мгновенно потеряла весь лоск великосветской дамы, превратившись в сварливую и склочную девчонку. Ареф кого хочешь, мог вывести из себя…

Наконец пираты о чем-то договорились, и к столику респектабельной компании двинулась целая делегация, капитан при этом остался сидеть. Вожаком пиратской делегации оказался верзила почти семи футов ростом и весом под триста фунтов, с нахлобученным на голову шлемом из черепа трехрога, каким-то образом вывезенным с планеты Сады Господни. В таких шлемах жрецы по великим праздникам, которых в году было не менее сотни, приносили в жертву богам самых красивых и упитанных своих сородичей, в основном мужчин, которых племя, совершив положенные пляски и песнопения, потом благоговейно съедало во славу своих богов. Даже без сертификата любой коллекционер отвалит тысяч десять галларов за подобный сувенирчик.

Обладатель шлема навис над столом и прорычал гулким басом:

— Иван Ильич, вы, возможно, не знаете, но этот человек больше не имеет статуса старшего офицера и вольного астронавта. Да и никто не знает, был ли он вообще вольным астронавтом? С подобными ссученными выродками мы не можем сидеть в одном ресторане.

— Так в чем же дело?! — лучезарно заулыбался Зотик. — Вон выход, и валите отсюда…

— Послушайте, любезный, — очень вежливо заговорил г-н Сидоров, — с каких это пор всякая мелкая шушера лезет к столу старших офицеров без приглашения? Тем более, когда эти старшие офицеры являются капитанами кораблей, и сидят в обществе дамы. В Нейтральной зоне, в каком-нибудь притоне, вы бы себе этого не позволили; там враз можно получить нож меж ребер, или разряд промеж глаз. Я бы мог позвать своих людей, и вышвырнуть вас отсюда, но я сделаю иначе… Не зря же меня зовут Мешок Апперкотов.

Г-н Сидоров не торопясь встал, отодвинул стул и провел классический апперкот обладателю шлема. Тот даже ничего предпринять не успел, так все быстро произошло. У верзилы подкосились ноги, он медленно сел на пол, а потом, как тряпичная кукла, которые так любят шить зимними или дождливыми вечерами девочки в отсталых колониях, опрокинулся навзничь.

В разных концах зала раздались аплодисменты. Г-н Сидоров по-гусарски поклонился Терезе и сел на свое место. Она смотрела на него загоревшимися глазами и весело хлопала в ладоши. Душу Зотика быстро заполняла какая-то неведомая ему раньше тяжелая, вязкая злоба. Он знал веселый и бесшабашный боевой транс, но такого в себе даже не предполагал. Он уже мысленно прикинул, как, не вставая со стула, крутнется, пронося левую ногу над столом, над блюдами, и она, как бы мимоходом, точнехонько придется прямо под ухо склонившегося к столу, и что-то в полголоса говорившего Терезе, г-на Сидорова. Но Зотик тут же устыдился, ссориться с г-ном Сидоровым ему было вовсе ни к чему.

Капитан пиратов решительным шагом направлялся к месту действия. Зотик слегка отодвинул стул, намереваясь применить классический "бой волка". Когда боец бросается на ближайшего противника, молниеносно сбивает его с ног и, не заботясь о том, поражен противник или нет, кидается на следующего. Главное, не позволить врагам сжать круг.

Однако капитан пиратов остановился за два шага от столика, учтиво поклонился г-ну Сидорову, после чего произнес:

— Иван Ильич, покорно прошу извинить мой неотесанный экипаж; одичали, знаете ли, годами в тесных помещениях… И женщины… Одна на десятерых, и то дикарки из биотронов… — и, обращаясь к Зотику: — А вы милейший, будьте любезны, через двенадцать часов прибыть в точку с координатами: двести тридцать два экваториальных градуса, семнадцать градусов верхней долготы.

В переводе с пиратской системы обозначения координат, на общепринятую, это означало место где-то в поясе астероидов. И чтоб успеть долететь туда за двенадцать часов, надо было стартовать немедленно, и мчаться с ускорением не менее чем в двадцать жэ.

Однако Зотик радостно заулыбался:

— Ага! Надо полагать, это вызов на дуэль? Значит, выбор оружия за мной? — и он недобро прищурился, меряя капитана взглядом.

Зотик чувствовал себя превосходно; серьезные люди за него не берутся, а вовсе даже наоборот, вроде бы за него. А со всякой мелочью можно не церемониться. Тем более что никто не знает про связку истребителей на боевой палубе его Корабля. Этот несчастный капитан узнает слишком поздно и уже никому не расскажет. Но тут Зотик вспомнил, что завтра у него в два часа по полудни встреча с покупателем контрабанды с Фала, а потом надо будет срочно мчаться к м-ру М. А после наглой пиратской дуэли, да еще с применением нешуточной боевой техники в области, объявленной Конвенцией областью нулевой военной активности… Короче говоря, сразу же после драки Зотику придется иметь дело как минимум с тремя патрульными крейсерами, тремя канонерками и девятью эсминцами. Разумеется, в интернациональном отряде, патрулирующем Солнечную систему в целях поддержания законности и порядка, не хватало одного крейсера, одной канонерки и трех эсминцев. Нейтральная зона Конвенцию подписала, но по своему обыкновению ничего не доводить до конца, свою долю кораблей послать в интернациональный отряд забыла. Вернее, не то чтобы забыла, у Нейтральной зоны просто не было регулярного военного флота. Зато, в случае угрозы матери-кормилице, в районе Земли практически мгновенно мог собраться флот вольных астронавтов, по численности боевых единиц превосходящий флоты обеих федераций и Южно-Азиатского союза вместе взятые. Естественно, что боеспособность этакого флота весьма невысока, но в возникшей заварухе, в толчее, среди беспорядочных залпов бризантных орудий, и неведомо куда летящих торпед с детонаторами Звездного огня, всей Солнечной системе может не поздоровиться.

Зотик лихорадочно искал выход, но капитан пиратов избрал беспроигрышный вариант. Неожиданно на помощь Зотику пришел г-н Сидоров. Голосом, от которого, казалось, температура всего окружающего опустилась до абсолютного нуля, г-н Сидоров проговорил:

— Милейший, как вы посмели в моем доме, моего гостя вызвать на дуэль?

— Да, но Закон…

— Послушайте, любезный, если вы имеете в виду Закон Нейтральной зоны, то для меня, а равно и капитана Зотика, вообще законы еще не писаны. Я сейчас велю вас вышвырнуть вместе с вашими головорезами, и забыть навсегда дорогу в мой ресторан.

Пиратский капитан побелел от ярости. Само по себе обращение «любезный», было оскорблением. Его экипаж изготовился к броску.

— Ну-ну… — усмехаясь, поощрил их г-н Сидоров, — вы уже прикинули, что в четыре раза превосходите по численности мою службу безопасности и экипаж моей яхты… Надеюсь, вы не думаете, что я буду стоять в сторонке? А еще капитан Зотик? Хоть вы и не видели его в драке, но, должно быть, наслышаны о нем?.. Так что, у вас никаких шансов, перевес сил на нашей стороне.

Тут Зотик обнаружил, что Терезы за столом нет. Вовсю пользуясь заварухой, Ареф обставил весь свой край стола безалкогольными напитками, безумно дорогими, и настолько экзотическими, что кроме как в заведении г-на Сидорова попробовать их вблизи Земли и на самой Земле, было негде.

— Куда Тереза делась? — спросил Зотик у Арефа.

— По-моему, в туалет пошла… — мотнул Ареф головой в сторону ажурной перегородки.

— Там не туалет, там же телекс…

Зотик вскочил и кинулся к перегородке. Пираты, уже готовые отступить, не сообразив, что к чему, на всякий случай выхватили ножи и ринулись в драку; половина кинулась вслед за Зотиком, половина — на г-на Сидорова. По пути к перегородке Зотик на секунду остановился и уложил двух самых шустрых пиратов, которые его было догнали. Тут он заметил, что со всех концов ресторанного зала сбегаются проворные люди в смокингах, а также и в белых куртках официантов, на ходу доставая парализаторы. Влетев за перегородку, Зотик тут же увидел Терезу, с милой улыбкой поворачивающуюся к нему от телекса.

— Я всего лишь хотела позвонить… — произнесла она.

— Кому это, интересно?.. — проворчал Зотик, ощупывая ее взглядом. Но ничего, кроме вилки, которую Тереза прятала в левой руке, прижав кончиками пальцев к запястью, не заметил. Хмуро проговорил: — Пошли к столу. Некому тебе пока звонить. И не вздумай тыкать в меня вилкой, а не то я опять засуну тебя в анабиозную камеру.

Небрежно поигрывая вилкой, покачивая бедрами, Тереза пошла к столу, презрительно бросив через плечо:

— Подумаешь, цербер… Позвонить нельзя… Кому надо, меня и так уже разыскивают…

Официанты споро убирали из зала парализованных пиратов, собирали разбросанные ножи. Немногочисленные посетители были в полном восторге; как же, присутствовали при самой настоящей пиратской разборке, воспоминаний на всю оставшуюся жизнь, в скучных буднях благоустроенной Земли. Увидев Терезу, г-н Сидоров ринулся к ней, галантно предлагая руку, закричал:

— Господа! Сегодня программа меняется! Вечер начинается прямо сейчас! Варьете на подиум!..

Дальше вечер превратился для Зотика в форменный кошмар; Тереза его в упор не видела, и всячески игнорировала. Она напропалую занималась совращением г-на Сидорова, и, надо сказать, делала это весьма умело. А того распарило так, что он стал похож на петуха. В последнее время у среднего класса в моду вошло во дворах своих коттеджей держать стаю разноцветных кур, во главе с ярким, надменным петухом. Чем ярче была его окраска, тем он больше ценился. Ну, и голос, разумеется, тоже учитывался…

Видя такое состояние г-на Сидорова, Зотик поостерегся хватать Терезу в охапку и тащить в анабиозную камеру. Он плюнул с досады, а поскольку среди публики не было ни единой молодой дамы в его вкусе, то Зотику ничего не оставалось, как идти спать в гостиничный номер. Правда, в зале был целый цветник «дам» по прейскуранту, но Зотик принципиально не пользовался их услугами, справедливо полагая, что его внешность дает ему право женщинам не платить. Он лишь злорадно подумал, что оставленный без присмотра Ареф, Бог даст, чего-нибудь натворит.

Зотик долго не мог уснуть. Может быть из-за непривычности обстановки? В широком окне плыла поверхность Луны, изъеденная кратерами, светясь пепельным светом, а в другом окне висела Земля. Номер люкс, как догадался Зотик. В других номерах, что-нибудь одно; либо Луна, либо Земля. В кораблях, как известно, иллюминаторов нет. Не нужны они там, и толку никакого, и вредны несказанно — ослабляют корпус. В старых кораблях непременно вылетали в момент т-скачка. Когда Зотик, наконец, уснул, то и дело просыпался от видений красотки Терезы в объятиях старого пирата, космического волка и гнусного барыги-кабатчика г-на Сидорова.

А ночью его разбудил въяве стоящий у постели сам г-н Сидоров. Возбужденный, взвинченный до предела, он горячечным шепотом зашептал:

— Зотик, если ты мне друг, продай мне ее… Продай, а?.. Любую цену… Половинную долю в деле…

— Ты что, совсем с ума спрыгнул, старый идиот?! — заорал Зотик вне себя, но тут же успокоился и на полтона ниже продолжал: — Послушай, Иван Ильич, если я с ней попаду в Нейтральную зону, стоит ей крикнуть при двух свидетелях, что она просит убежища, и все, никакая она больше не пленница. И потом, у тебя ведь жена, дети взрослые внуки… Первое, что Тереза сделает, это устроит тебе развод с женой, даже если ты сам этого не пожелаешь. Ну, а по брачному договору, когда все разделят между детьми и внуками, сколько тебе останется?.. А главное, придется продать с аукциона это твое родовое владение. А потом, эта маленькая помесь дикой кошки со змеей, обчистит тебя и задаст деру… Ты, конечно, ее изловишь, и продашь в какой-нибудь гарем Южно-Азиатского союза, но своего состояния и положения уже не вернешь. Придется тебе на старости лет опять ходить в пиратские рейды…

— Ну и плевать! — упрямо мотнул седой породистой головой г-н Сидоров. — Ради одной ночи с такой… Ты правильно сказал: помесь дикой кошки со змеей… Впервые в жизни попалась женщина по мне…

— А во-вторых, — спокойно добавил Зотик, — я не торгую пленниками. Я ж не мелкая шваль, промышляющая рэкетом и киднапингом… Имидж, есть имидж… Ты мне друг, но если эта змея тебе дороже, ты можешь вызвать меня на поединок…

— Зотик, ты мне тоже друг, и ты мне можешь ее подарить!

— Знаешь что!.. — снова не выдержав, рявкнул Зотик. — Лучше я убью тебя в поединке, чем увижу, как ты пустишь по ветру состояние, которое твои предки собирали по крупицам. Я лучше своими руками распылю тебя на атомы, чем увижу в каком-нибудь притоне, разоренного, с разбитым сердцем, спившегося, и вдобавок ставшего всеобщим посмешищем!..

Г-н Сидоров вдруг бухнулся на колени, сунулся лицом к лицу Зотика, и шлепая расслабившимися, расслюнявившимися губами, заблажил:

— Зотик, Зотик! Отдай мне ее! Отдай… Тут все твое будет… Я все отдам…

Из глаз его полились слезы. Зотик приподнялся на постели и отвесил г-ну Сидорову звонкую пощечину. Тот сел на пол, но вопреки ожиданиям Зотика, безумие окончательно заволокло глаза его тьмой.

— Мне?!. По морде?!. — как бы не веря, тихонько прошептал он.

Зотик вскочил с постели, и, как бойцовый петух, перебрав ногами, заорал, примериваясь въехать стопой под ухо сидящему на полу г-ну Сидорову:

— Ага! Щас еще и по ушам напинаю!..

Сидоров вдруг ловко опрокинулся назад, взбрыкнул ногами, и вот он уже стоит в боксерской стойке, и поверх огромного костистого кулака сторожит малейшее движение Зотика враз захолодевшим взглядом.

— Ну, правильно! — с облегчением вскричал Зотик. — Психическая раскачка. Эк, в какую амплитуду она тебя вогнала…

Тут ему пришлось уворачиваться от серии боксерских ударов. Такого ему не приходилось испытывать ни в одной драке. Ощущения были точь-в-точь такими же, какие он испытывал, попав на десантном катере в торнадо, которые гуляют над раскаленными бешеным солнцем экваториальными каменистыми пустынями единственного гигантского материка Планеты Бурь. Кошмарное сочетание: один край материка омывает холодное арктическое течение, другой — не менее холодное антарктическое. На границе холодного океанического воздуха и горячего материкового образуются такие вихри… Зотик нигде и никогда не видел подобных бурь и ураганов. Там даже растительность по-своему приспосабливалась к бурям; деревья стелились по земле, и каждая ветвь вцеплялась корнями в землю. А все животные жили исключительно в норах, и при приближении очередного урагана стремглав мчались в свое убежище. Одни птицы, похоже, обожали ураганы; с дикими криками кидались в воздушные вихри и неслись вместе с ураганом, куда глаза глядят.

Зотику чудом удалось избежать стальных кулаков, и он даже сумел, сам не поняв, каким образом, приостановить натиск г-на Сидорова; вроде бы жестко ткнув ему коленом в пах, в чем, однако, не был уверен. Зотик начал контролировать бой лишь с того момента, когда, уйдя в сторону от неприцельного хука слева, изловчился зацепить кулаком чугунную челюсть старого вояки. На того, впрочем, это не произвело ни малейшего впечатления, если не считать, что он стал немножко осторожнее. В глазах его продолжала колыхаться темная водица безумия.

Они уже несколько минут кружили по комнате, время от времени обмениваясь ударами. Это был как раз тот случай, про который говорят: "нашла коса камень". Все атаки Зотика г-н Сидоров встречал либо молниеносными боксерскими контратаками, либо ловко уходил и уворачивался. А Зотик в ответ на атаки г-на Сидорова, уходил с линии атаки, подныривал под удары, подсекал ступни и подбивал колени, виртуозно исполняя древний русский танец "в присядку". Входить в боевой транс Зотику очень уж не хотелось; с таким бойцом как г-н Сидоров, простая драка превратилась бы в смертельную схватку.

Все таки возраст взял свое, а может и выпитое вино; минут через пятнадцать после очередной атаки Зотика, г-н Сидоров слишком промедлил с контратакой, и Зотик, виртуозно превратив отход в молниеносную атаку, от души саданул г-на Сидорова по чугунной челюсти, да так, что руку заломило. Г-н Сидоров сел на пол, несколько раз моргнул, потряс головой, и совершенно спокойным голосом осведомился:

— Эй, Зотик, а чего это ты меня по морде лупишь?

— Ты первый начал… — пробурчал Зотик, настороженно поглядывая на старого пирата и массируя ушибленную кисть руки.

— Ну да, мне приснилось, будто я у тебя что-то просил… Потом ты меня ка-ак ляпнул по физиономии! Ну, знаешь, Зотик…

— Знаю, знаю… А знаешь ли ты, что ты у меня просил?

— Ну, да… — г-н Сидоров смущенно потупился. — Терезу я у тебя просил…

— Во-во… И хотел отдать за нее все состояние…

— О, Вселенная! — простонал г-н Сидоров. — Надеюсь, ты не принял моего предложения?

— Не принял…

— Зотик, дружище! Я тебе по гроб обязан…

— Ну, теперь понимаешь, что это за штучка? Как она тебя, а?.. Еще бы полчаса, и ты со слезами умиления предался бы самобичеванию, а потом сам себя кастрировал.

Г-н Сидоров сокрушенно вздохнул, тяжело поднялся с пола, спросил удрученно:

— Надеюсь, я тебя не очень?..

— Ну да… Размечтался… — самодовольно хохотнул Зотик. — Скажи спасибо, что я тебя, хрыча старого, поберег, не стал увечить…

Г-н Сидоров тяжело вздохнул и промолчал. Зотик принялся одеваться. Г-н Сидоров нерешительно предложил:

— Самое лучшее, что можно сделать, это продать ее в гарем какого-нибудь владыки из Южно-Азиатского союза…

— Ага… Она ж на респектабельнейших курортах промышляла… Прикидываешь, какая у нее выучка?.. Она там, в гареме, всех перебаламутит, владыку возьмет в оборот, через месяц на Земле начнется дестабилизация, а через два — заполыхает Последняя Мировая война.

— Эт, точно… — вздохнул г-н Сидоров. — Может, тогда… ы… — и г-н Сидоров многозначительно повел пальцем вниз, как римлянин на гладиаторском бою.

— Тебе бы только… ы… — Зотик повторил его жест. — Мы сами виноваты… Вернее — ты… Она ж не виновата, что мы ее разморозили. Сами спровоцировали, а потом сами же и… ы?..

— Ну, ладно, ладно… Грех такую красотку на Солнце отправлять, сам понимаю. Да и шуструю к тому же… Ей самое место в Нейтральной зоне… Но, Зотик, ты ж понимаешь, что я не могу больше так рисковать…

— Ничего, двенадцать часов рисковал, еще десять минут порискуешь, — оптимистично протянул Зотик. — Чтобы она перестала быть такой взрывоопасной, ее надо попросту отпустить. Тогда она вновь займется своим любимым делом; снова будет обчищать всяких лохов… вроде тебя… А мне она нужна только затем, чтобы припереть к стенке одного барыгу. Потом — на все шесть сторон…

— Ладно, Зотик, пошли, а то она слишком долго без присмотра…

В ресторанном зале ходил дым коромыслом. Посетителей явно прибавилось. На подиуме отплясывала красочная шеренга милейших девушек, задирая ноги выше головы. Зотик любил этот древний, и редко где демонстрировавшийся танец под названием канкан. Как-то так легко и чутко душа его реагировала на залихватскую музыку, пронзительные взвизги девушек, и дело было вовсе не в том, что они очень высоко задирали ноги…

Отвлекаться на пустяки не пришлось. Тереза танцевала с самым крутым из людей г-на Сидорова, с начальником его абордажной команды. Парочка танцевала в полном одиночестве на пятачке для танцев возле подиума, под музыку канкана нечто медленное и томное, при этом Тереза что-то нашептывала на ухо прокопченному дымом бесчисленных абордажей вояке.

Зотик тихонько проговорил, не поворачивая головы к г-ну Сидорову:

— Внимание. Сейчас у нас будут неприятности. Идем спокойно к твоему столику…

Боковым зрением Зотик четко поймал момент, когда верзила, закаленный в бесчисленных схватках в переходах кораблей, частенько в условиях невесомости, вдруг закинул Терезу себе за спину, и в руке у него появился… Нет, не парализатор — армейский бластер!

Из бластера можно сколько угодно палить среди брони и силовых поглотителей боевого корабля, но в орбитальном ресторане… Зотик понял, еще мгновение — и веселье закончится нешуточной катастрофой. Из-за возникшей паники, при разгерметизации зала ресторана, погибнет не менее девяноста процентов посетителей. Вряд ли у этих элегантных дам в сумочках припасены аварийные коконы.

Как всегда тело Зотика действовало быстрее его мыслей. Бластер еще не успел подняться на линию выстрела, а Зотик уже в броске «поземка» подкатился под ноги ополоумевшего и слегка заторможенного от психической раскачки вояки. Удар ногой снизу в локоть — бластер упал прямо Зотику в руки. Вояка оказался крепким орешком; несмотря на вывихнутую руку, он нацелился ногой Зотику в ухо, и тот еле успел поставить блок локтем. Зато блок получился качественным, как злорадно успел подумать Зотик; нога у верзилы буквально отсохла от боли. Тут, как ураган, налетел г-н Сидоров, и одним ударом кулака поверг на пол своего взбунтовавшегося холопа, после чего яростно развернулся к Терезе, стоящей в сторонке с самым невинным видом.

Зотик мягко скользнул к мошеннице, ловко заломил ей руку. С другого боку ее уже надежно держал г-н Сидоров. И они почти бегом потащили Терезу к причалам. Когда шум и гам ресторана остались позади, Тереза жалобным голосом запричитала:

— Ваня, Ванечка! Неужели ты пойдешь на поводу у этого жлоба, подонка лягавого?! Я с детства мечтала о таком, как ты, элегантном мужчине, занимающим высокое положение в обществе. Как я мечтала порвать навсегда с бандитско-пиратской швалью!.. Как я мечтала стать женой именно такого мужчины… Стать хозяйкой респектабельного дома…

— Ага, уже и Ванечка… — ухмыльнулся Зотик мерзкой ухмылкой. — Он тебе в прадедушки годится… К тому же, он один из ярчайших представителей бандитско-пиратской швали…

Не обращая на него внимания, Тереза принялась что-то нашептывать г-ну Сидорову. Взгляд г-на Сидорова вдруг начал блуждать, сами глаза нехорошо светиться, и он уже начал ослаблять хватку. Зотик понял, что еще немножко, и начнется у него второй раунд со старым пиратом. Изловчившись, он высвободил одну руку и резко стукнул г-на Сидорова кулаком по лбу. Г-н Сидоров дернулся, взгляд его стал осмысленным.

— Зотик! Зотик! — заорал он. — Да это же какая-то Медуза Горгона! На меня даже венерианские колдуны воздействовать не могут…

— Естественно… — ухмыльнулся Зотик. — У тебя же не возникало такого бешеного желания затащить их в постель.

По мере приближения к переходному коридору, Тереза теряла лицо. Она начала упираться, рваться из рук и поносить Зотика самыми черными словами, однако к г-ну Сидорову при этом время от времени поворачивала залитое слезами лицо, и жалобно молила:

— Ваня, Ванечка!.. Я же люблю тебя… Люблю-ю…

Играя желваками на чугунных скулах, г-н Сидоров спросил:

— Куда ее?

— В анабиозный отсек шлюпки, естественно… Не хватало еще ей с комфортом шиковать в корабельном… — мрачно пробурчал Зотик.

Протащить Терезу в узкий люк шлюпки, было, пожалуй, потруднее, чем засунуть дикую кошку в мешок. В конце концов, Зотик обхватил ее поперек туловища, прижав ее руки к бокам, и тут же получил головой по носу. Из глаз брызнули искры, потом потекли слезы. Зотик прижал свою голову к шее Терезы, но она тут же врезала ему каблучком изящной туфельки по голени. Зотик зашипел от боли, но г-н Сидоров уже поймал яростно лягающиеся ножки, зажал их под мышкой, ухмыляясь, погладил точеные коленочки, повел рукой выше, на тугое бедро, изрек глубокомысленно:

— Правильно говорят, что красота всегда смертельно опасна… Но какие ножки… Ай!..

Одна нога вырвалась, и хлестко пришлась г-ну Сидорову прямо по уху. После этого он вцепился в прелестные ножки обеими руками.

В люк они, наконец, пролезли, но засунуть Терезу в саркофаг, казалось совершенно немыслимо. В конце концов, Зотик дотянулся до медицинского шкафа, достал ампулу с сильнодействующим снотворным, прижал ее к шее Терезы и, как она не извивалась, придержал несколько секунд, пока снадобье не всосалось. Однако, несмотря на то, что снадобье должно было подействовать мгновенно, еще добрых две минуты Тереза рвалась и слепо пыталась выползти из саркофага. Зотика, казалось, в самое сердце кольнула неведомая ему прежде жалость. Но он быстро справился с собой. Наконец Тереза успокоилась.

— У-уф-ф… — Зотик включил систему, закрыл крышку, проговорил: — Пожалуй, в настоящей драке она против меня минут пять выстоит…

— Эт, точно… — согласился г-н Сидоров, потирая покрасневшее ухо. — Ладно, пошли спать, — и широко, до хруста, зевнул.

Зотик, хоть уже и выспался, промолчал, потому как всегда был не прочь поспать впрок.

Пока шли по переходам к жилой зоне, г-н Сидоров несколько раз вдруг начинал смеяться, мотая головой. Зотик мрачно косился на него, но помалкивал.

Когда он проснулся, еще долго нежился в мягкой постели. Откуда-то наплывала тихая музыка, в широком окне плыла красавица Земля в белом пеньюаре облаков, как невеста в утро перед свадьбой.

Нет, что ни говори, а г-н Сидоров дело знал: нигде, ни на Земле, ни на курортных планетах, такого не найдешь; кутеж и обжираловка в ресторане, игры по крупному в игорных залах, форменный разврат в нумерах, а потом отдых при пониженной тяжести. Утром — спортзал, бассейны, вибромассаж, сауны, а так же и русская баня для понимающих толк любителей. И много чего еще, о чем можно только догадываться, если нет счета, выражающегося не менее чем восьмизначным числом.

Свежий, полный оптимизма, будто единственный уцелевший после жестокого абордажа, Зотик вышел из спорткомплекса и направился к ресторану. В зале было тихо, пустынно, прохладно, наплывали будоражащие неземные запахи; то ли цветов, то ли женщин. Зотик прошел к своему месту, уже ставшему привычным, уселся за столик. Сейчас же рядом возник отутюженный, выбритый до сияния официант. Зотик пошевелил неопределенно пальцами в воздухе, томно сказал:

— Позавтракать… Чего-нибудь эдакого… легкого, мясного, остренького… И фруктов побольше…

Официант исчез, но уже через пару минут возник в широком кухонном проходе, катя перед собой сервировочную тележку. За ним величественно шествовал г-н Сидоров. Как всегда импозантный и неприступный, будто и не было безумной ночи.

Зотик кивнул на свободный стул:

— Посиди со мной, Иван Ильич.

Г-н Сидоров сел, задумчиво поглядел на Зотика. Официант ловко сервировал стол. Поставил тарелку с ломтем нежнейшей телячьей вырезки, хрустальный запотевший кувшин легкого светлого пива, и посреди стола водрузил огромное блюдо с фруктовым натюрмортом. Посредине возвышался арбуз, а вокруг него теснилась всякая мелочь; от винограда и слив, до каких-то не земных плодов, однако весьма аппетитных на вид.

Вихляясь и мотаясь из стороны в сторону, в зал влетел Ареф. Без долгих раздумий он подбежал к столу и преспокойно плюхнулся на свободный стул, тоном завсегдатая бросил официанту:

— Мне то же самое, только вместо пива — "живой источник Эдема".

Это был фирменный напиток самых дорогих санаториев Эдема, там, кстати, Ареф к нему и пристрастился.

Зотик ядовито осведомился:

— А ты что, считаешь, что теперь должен питаться исключительно в ресторане?.. До совершеннолетия тебе еще далеко. Так что, будь любезен, отправляйся в столовку при гостинице.

Ареф уже набрал в грудь побольше воздуха, видимо намереваясь выдать нечто архи-презрительное и оскорбительное, но тут вмешался г-н Сидоров:

— Зотик, насколько я понимаю, на твоем корабле пассажиров нет?

— Естественно! — с облегчением воскликнул Зотик, не чувствуя подвоха. — Начерта мне разборки с Департаментом межзвездных пассажирских перевозок?

— Ага, — кивнул г-н Сидоров. — Значит, Ареф — член экипажа?

— Ну, да… — Зотик мгновенно понял, что капкан сейчас захлопнется, но увернуться он не успеет.

— Какое кресло на старте занимает Ареф? — продолжал теснить его г-н Сидоров, как Александр Македонский своей железной фалангой персов.

— Кресло штурмана… — упавшим голосом промямлил Зотик, но тут же вскричал: — Не думаешь ли ты, что он, и правда, может считаться штурманом?!

— На корабле, — назидательно выговорил г-н Сидоров, — никто не может «считаться», он лишь может быть только тем, чей статус имеет. И ты это знаешь не хуже меня: Кодекс космических капитанов Нейтральной зоны. Впрочем, он мало чем отличается от кодексов других стран. Так что, коли на старте Ареф занимает кресло штурмана, следовательно, он и есть штурман, то есть старший офицер, и потому имеет все права старшего офицера, включая и право сидеть за одним столом с капитаном, к тому же по правую его руку.

— Да, но Ареф еще не может сам за себя платить!

— Ну и что? Сейчас сюда явится опохмеляться и завтракать целая орава, экипаж «Призрака», они тоже за себя не платят…

Ареф разглядывал Зотика, презрительно оттопырив нижнюю губу, будто тот был чем-то жутко нелепым, вроде венерианского мускусного быка. Официант невозмутимо сервировал стол перед Арефом.

Ареф, наконец, выдал:

— И почему ж это я за себя платить не могу? Мало того, что без меня ты бы не смог выпутаться живым ни из одной переделки, ты ведь так и не оформил надо мной опекунства. А мне мама оставила кое-какой капиталец. Дивидендов с него вполне хватит, чтобы платить за обеды в ресторане. Ладно, если уж на то пошло… На халяву, за твой счет, конечно, было бы лучше…

Ареф вытащил из кармана новенькую кредитную карточку и помахал ею перед носом оторопевшего Зотика.

Дальше завтрак проходил в гнетущем молчании. Г-н Сидоров поднялся и ушел куда-то по своим делам. Позавтракав, Зотик отправился на свой Корабль, провести хотя бы приблизительную ревизию содержимого прогрессорского грузового модуля. До встречи с торговцем оставалось совсем мало времени.

По самым грубым прикидкам денег после реализации груза должно будет хватить и на то, чтобы рассчитаться с м-ром М, и на черный день останется. Мимолетно Зотик пожалел, что обменял груз первого модуля на связку истребителей; что говорить, барыга здорово его обставил, можно было взять и четыре истребителя. Но потом успокоился, зачем ему четыре? Четыре истребителя в бою, управляемые одним пилотом — беспомощная мишень. Не Арефа же сажать пилотом… А парочка истребителей "за голенищем", как говаривали его предки, это всегда лучше десантного катера, даже при его выучке в драках на десантных катерах. Истребитель — он всегда истребитель.

Зотик еще копался среди контейнеров в грузовом модуле, когда в его кармане проскрипел робкий голос Шкипера по коммуникатору:

— Капитан, вас разыскивает посыльный от господина Сидорова.

Зотик не шибко ломал голову над тем, что Шкипер так по-человечьи отреагировал на то, что его уличили в стукачестве. То ли он демонстрировал угрызения совести, то ли чувство вины. Он стал жутко тихим и скромным, больше не лез в разговоры, а приказы выполнял молча, лишь сигнализировал световыми сигналами о выполнении. Пираты, возвращаясь из долгих рейдов в неисследованных областях Галактики, рассказывали и не о таких закидонах своих бортовых компьютеров.

Посыльный топтался у адмиральского люка. Видно было, как ему хочется пролезть внутрь, поглазеть на технические чудеса корабля суперкласса. Однако, получивший разнос от Зотика за то, что техники г-на Сидорова без спросу проникли на Корабль, Шкипер заблокировал люк, и через интерком нудным голосом объяснял, что, мол, капитан сейчас прибудет.

Посыльный долго вел Зотика какими-то узкими переходами, да еще на каждом повороте перегороженными дверями, снабженными замками со сканирующими опознавателями личности. Несколько раз пришлось пролетать круглые помещения, в которых была невесомость. Да и в переходах гравитация колебалась от одной десятой жэ до двух жэ. Зотик сообразил, что находится в самой древней части владений г-на Сидорова. Здесь нет ни гравитронов, ни гравикомпенсаторов, а гравитация создается древним и примитивным способом — путем вращения. Зотик принялся с любопытством осматриваться по сторонам, но ничего особенного не углядел.

Наконец они пришли. Это было помещение без иллюминаторов, с равномерно вогнутым полом от передней переборки до задней. На стенах были смонтированы какие-то древние приборы, жутко глядящие слепыми бельмами дисплеев и индикаторов. Некоторые были разбиты, то ли выстрелами, то ли сильными ударами. Но это ж чем надо шарахнуть, чтобы разбить монитор?! Посреди помещения стояла большая клетка; эдак метра три на четыре, собранная из толстых прутьев стали Гатфильда, которую чем больше пилишь, тем прочнее она становится. Судя по призрачному сиянию, прутья клетки еще служили излучателями силового поля. Короче говоря, та еще клеточка. Имей хоть полный набор современного взломщика, черта с два выберешься. Посреди клетки прямо на полу сидело трое людей, комплекциями похожих на венерианских лесорубов. Однако от последних они отличались выражениями лиц. У вененрианских лесорубов весьма благообразные, просветленные лица, видимо из-за постоянной готовности к смерти. Эти же, в клетке, смахивали на волков, застигнутых на месте преступления. Так же кидали по сторонам злобно-настороженные взгляды, ловя подходящий момент либо для бегства, либо для того, чтобы вцепиться в глотку. Возле клетки стоял г-н Сидоров и задумчиво смотрел на них.

— Эй, Иван Ильич! Это что, твой семейный зоопарк? — весело вскричал Зотик.

— Да нет, — он поднял дистанционный пульт, отключил силовое поле, после чего продолжил: — Эти ребята прибыли с утренним модулем, чтобы убить тебя и освободить Терезу.

— У них что, мозги протухли?! — изумился Зотик. — Устраивать такие пляски в твоем кабаке…

— Вот и я думаю; то ли вызвать скорую помощь из психушки, то ли отнестись к этому серьезно? Ты только представь, какая-то мелкая земная шушера прислала боевиков ко мне… Ко мне!!! — г-н Сидоров задохнулся от недостатка слов в тех восемнадцати земных, и дюжине инопланетных языков, которыми в совершенстве владел. — Да еще с заданием убить капитана-вольного астронавта, и моего друга вдобавок! Это ж неслыханно… — он помотал головой, все еще не в силах осознать случившееся.

— Ты, рожа, повязал нас, так кончай! — подал голос один из троицы. — Ты все равно покойник. Придут другие… Наш босс контролирует все Западное побережье США!

— Это он там, на Земле контролирует, — г-н Сидоров ткнул пальцем в палубу, себе под ноги, — а здесь я царь и бог. Вы, зелень пузатая, окончательно охомели! Что, не знаете, чем кончаются подобные закидоны для земных крыс? Забыли, как вас учили, не соваться в дела вольных астронавтов? Что, хотите, чтобы я сел в свой штурмовик и прочесал все ваше Западное побережье? В полминуты из вашего босса цыпленка табака сделаю, патрульный крейсер на своей дежурной орбите даже паров развести не успеет. А знаете, что бывает, когда космическая торпеда разбрасывает над поверхностью планеты детонаторы Звездного огня? Вся планета превращается в хорошо пропеченный пончик, и жизнь на ней уже вряд ли возродится. Во время Первой и Второй колониальных войн три прекрасных планеты угробили, пока не спохватились… Вы что, бандюги, верите в благородство вольного астронавта?! Верите, что даже если вольного астронавта очень сильно достать, торпеду он не пульнет?.. А, ладно, что с вами говорить… Вы Зотика убивать прилетели, вот пусть он с вами и разбирается. Зотик в таких делах ма-астер.

— Да на кой черт они мне нужны?! — с отчаянием взвыл Зотик. Он еще не отошел после бойни на Фале, и губить еще какие-то, хоть и окончательно пропащие души, ему претило. — Если ты сразу понял, кто они такие, вышиб бы их пинками с тем же самым модулем!

— Э-э, Зотик, да ты что?! — видно было, что г-н Сидоров несказанно удивлен. — Если ты их просто так отпустишь, они ж тебя не поймут. Они тебя уважать не будут. Да это же… Да это же… Им же свои не поверят, что вольный астронавт их отпустил живыми!

— Ну и хорошо, пусть свои же их и мочат!

— Тогда босс пошлет других… И это будет бесконечно.

Тут вмешался один из боевиков:

— Тебя, чмек вонючий, все равно кончат!

— Ты кого чмеком обозвал, козел?! — тут же взъярился Зотик, применив одно из древнейших и грязнейших ругательств. Что говорить, историю криминального мира он знал не хуже истории освоения космоса.

— Тебя, тебя! Чмек зеленый, только что из-под борова, из навозной кучи…

— Ты, козел! — прорычал Зотик, быстро сатанея. — Мне, конечно, наплевать, что какая-то мелкая земная бандитская шушера меня уважать не будет, меня наоборот, ваше уважение бы оскорбило. Но ты меня доста-ал… Я не буду садиться в штурмовик. Много чести для вашего босса. Я просто влезу в десантный катер и десантируюсь прямо в окно кабинета вашего козла-босса, и разобью вдрызг его холеную морду, а потом еще и задницу распинаю. Так что, он без клизмы и в сортир сходить не сможет.

— Во, узнаю Зотика! — радостно потер ладони г-н Сидоров. — А с этими знаешь, что сделаем? Сунем в спасательную капсулу с разобранной анабиозной системой, и запулим к самой дальней из независимых планет с субсветовой скоростью. Представляешь, какие будут физиономии у тамошних спасателей, когда они через пару тысяч лет выловят их? А этим, каково придется? Тамошние гангстеры их не примут, в тюрьму их не посадят, не за что по тамошним законам, — г-н Сидоров весело захохотал, представив мытарства тупых боевиков в абсолютно незнакомом мире. — Если, конечно, доживут… — г-н Сидоров с трагическим видом, и даже с некоторым сочувствием покачал головой, отчего боевики слегка забеспокоились.

— А что с ними будет? — пожал плечами Зотик. — Кроме того, что они резко поголубеют от скуки…

Г-н Сидоров захохотал еще пуще.

— Вы оба — покойники… — неуверенно промямлил один из боевиков.

— Молчи, гомик… — сквозь смех проговорил г-н Сидоров. — В спасательной капсуле вам кроме секса, нечем будет заняться. Разумеется, до тех пор, пока вас не съедят, — г-н Сидоров опять покачал головой с выражением сочувствия и христианейшего всепрощения, ввиду предстоящего беднягам испытания. — Знаете, что случается с путешествующими на субсветовой скорости? — видно было, что боевики не знали. — "Черное одеяло…" — трагическим тоном медленно выговорил г-н Сидоров. — Корабль летит себе, экипаж спокойно несет вахту, отдыхает, ничего не подозревает. И вдруг, прямо из межзвездной черноты возникает "Черное одеяло". Оно окутывает весь корабль, черные щупальца пробуравливают обшивку, опутывают людей, присасываются и медленно сосут кровь…

Зотик не раз слышал эту легенду в разных интерпретациях. У разных рассказчиков "Черное одеяло" высасывало разные вещества; то кровь, то мозг. Особенно его позабавила история, рассказанная одним старым пиратом, всю жизнь проходившим в незавидной должности начальника трюмной обслуги. Но рассказчик он был изумительный. В его истории в "Черное одеяло" попался пиратский корабль, переделанный из огромного грузового "Пожирателя пространства", с экипажем в несколько сот человек. Самое кошмарное, "Черное одеяло" высосало из пиратов совесть. Он очень ярко и с черным юмором живописал мытарства банды пиратов, лишенных совести. Само сочетание, — пират и совесть, — у нормального обывателя способно вызвать смех, но дело в Нейтральной зоне обстоит совсем не так, как себе мыслит обыватель. Действительно, как жить в обществе, лишенном государственных органов, судов, адвокатов и нотариусов? Правильно, единственным гарантом может быть Слово, и единственным достоинством — умение его держать. Так что, в устах умелого рассказчика история звучала потрясающе.

Конечно, у легенды было вполне материальное основание. Давно, лет сто назад, в Солнечную систему влетел старинный звездолет, попискивая сигналами бедствия. И хотя звездолет летел со скоростью в три девятки световой, спасатели в два счета перехватили его и тут же обнаружили, что вся обшивка иссверлена отверстиями, миллиметров пять-шесть диаметром, в корабле вакуум, а экипаж давно превратился в мумии. Почему-то противометеоритный слой обшивки так и не затянул дыры. Тогда еще применялась эта синтетическая смола якобы для защиты от мелких метеоритов. Тогда считалось, что метеорит может попросту прошить корабль. Но, во-первых, в межзвездном пространстве не бывает метеоритов, а во-вторых, на субсветовой скорости лучше с метеоритом не встречаться, даже если он весит одну десятую грамма. Даже такой способен разнести в пыль громадный звездолет. Лучшей защитой является отражательное поле, которое отклоняет частицы и мелкие камни. А для прямоточника метеоритной опасности вообще не существует, зато имеется источник дармовой энергии. На околосветовых скоростях, межзвездная пыль, протекающая в трубе ускорителя, приобретает совершенно экзотические свойства. Эти-то свойства и позволяют осуществлять т-броски.

Когда расшифровали записи вахтенного журнала, обнаружили, что совершенно спокойные, рутинные записи обрываются истошным воплем: — "Черное одеяло!.."

Кораблем, естественно, завладели спецслужбы. Не обошлось без склоки. Нахальные ребята из спецслужб Западной федерации первыми наложили лапу на корабль, но в Восточной быстро прознали об этом деле; видимо кто-то из спасателей проболтался, как их ни запугивали. Что поделаешь, не любят спецслужб. Хоть они порой являются единственной защитой от пиратов. Посыпались возмущенные ноты, параллельно с нотами в район военной базы, куда был отведен корабль, прокрались две группы спецназа на десантных катерах. К возмущенным воплям стран Восточной федерации мгновенно присоединился Южно-Азиатский союз. Он всегда присоединяется к обиженным. В конце концов, была создана межгосударственная комиссия. Однако за несколько десятков лет работы она так и не разгадала загадку "Черного одеяла". Потом корабль выпросили научники. Через тридцать лет непрерывных исследований, распили корабль на мелкие кусочки, но так и не осчастливили человечество разгадкой сей мрачной тайны. Корабли терялись очень часто и до появления корабля-призрака, и до сих пор теряются. Порой исчезают целыми эскадрами. Но вот уже сто лет эти исчезновения списываются на происки "Черного одеяла". Все капитаны почему-то уверены, что "Черное одеяло" нападает только на скорости в три девятки от световой, а потому эту скорость стараются проскочить на максимальном ускорении. Даже капитаны комфортабельных лайнеров, и те проскакивают ее не менее чем на десяти жэ, несмотря на жуткие кары, которыми им грозит Департамент межзвездных пассажирских перевозок. Однако за целых сто лет в Департамент не поступило ни единой жалобы от пассажиров по поводу нарушения капитаном графика разгона.

Боевики, наконец, осознали, что их ожидает, и как по команде принялись обзывать Зотика и г-на Сидорова самыми черными словами. Один даже спустил штаны и принялся вертеть густо заросшей волосами задницей.

Это вызвало еще один приступ смеха у г-на Сидорова:

— Э-э… придурки! Кончайте, не выпрашивайте легкую смерть. Удовольствие прикончить вас здесь и сейчас — ничто, по сравнению с возможностью весь остаток жизни веселиться, представляя, чем вы там занимаетесь. А ты, милый, еще навертишься задницей…

Зотику давно разонравилось, что г-н Сидоров слишком уж смешлив последнее время, и спектакль в клетке ему порядком надоел. Он трону г-на Сидорова за плечо, попросил:

— Дай мне свой ремень на минутку.

— У тебя же свой есть?.. — удивился тот.

— Да, понимаешь, мой ремень входит в комплект частного сыщика экстар-класса… Так что я представления не имею, какие у него свойства.

Если респектабельный господин носит ремень, вместо подтяжек, можно со стопроцентной гарантией ткнуть в него пальцем и сказать: бывший пират, а может, и не бывший… Пираты без ремня, на котором висят бластер, парализатор и нож-саморез, чувствуют себя голыми. И привычка носить ремень остается у них на всю жизнь.

Г-н Сидоров пожал плечами и снял свой широкий ремень, сделанный каким-то искусным венерианским ремесленником из шкуры венерианского крокодила, поистине чудовищной прочности, и уникальной оригинальности и красоты, вдобавок украшенный платиновыми узорчатыми пластинками, с вправленными в них алыми алмазами с Планеты Бурь. Каждая из пластинок — ручной работы, и каждая — произведение искусства.

Зотик сложил ремень пополам, хлопнул им по ладони левой руки, подошел к двери в клетку, бросил через плечо г-ну Сидорову:

— Открой… — и когда дверь открылась, шагнул в клетку, весело крича: — Ну, весельчаки, давай, по одному…

Бойцы отреагировали мгновенно; бросились разом на Зотика. Но куда, тупым быкам против вольного астронавта! Через пару секунд один из них, пролетев мимо ушедшего с линии атаки Зотика, и ускорившись от мощного пинка в зад, воткнулся головой в решетку, и голова намертво застряла между прутьями. Второй отлетел в угол и тихонько свернулся там калачиком, тщетно пытаясь вздохнуть. Третий, который не успел натянуть штаны, оказался намертво зажат у Зотика под мышкой, и тот без промедления принялся охаживать ремнем по заднице. Парень оказался крепким; орать начал только после десятого удара. А Зотик приговаривал:

— Я ж просил по очереди, а не все разом…

Когда первый был уже доведен до надлежащей кондиции, то есть воля к сопротивлению была полностью подавлена, отдышался второй, и без промедления ринулся на Зотика. Тот отшвырнул в угол высеченного бойца, и ловко зажал меж колен голову нападавшего, бдительно следя, чтобы он не укусил за ногу. Обработав его за десять минут до нужной кондиции, отшвырнул в угол, прямо на скулившего там первого высеченного. Подойдя к застрявшему в решетке боевику, Зотик задумчиво осмотрел его мощную задницу, прикидывая, снять с него штаны, или так сойдет.

Г-н Сидоров пощупал голову бойца, сказал потрясенно:

— Надо же, мой дед, когда проектировал эту клетку, расстояние между прутьев специально предусмотрел на два сантиметра меньше минимального размера человеческого черепа…

— Видимо с тех пор у гангстеров здорово головы уменьшились. А может, стали мягкими, как задницы… — проговорил Зотик.

Г-н Сидоров назидательно сказал:

— Вот видите, какой благородный человек, капитан Зотик. Он уже готов вас простить, и даже не запихивать в спасательную капсулу. Ну, немножко накажет вас, не без этого… Вы ж его убивать прилетели. Уверяю вас, вашему боссу придется значительно хуже, если он не прекратит волюнтаристских попыток прикончить Зотика…

Тем временем Зотик принялся и за этого. Так что, г-ну Сидорову пришлось прервать проповедь. Застрявшему досталось меньше всех; Зотик только приноровился, чтобы ремень не цеплялся при замахе за решетку, как г-н Сидоров поглядел на часы, сказал озабоченно:

— Зотик, мне идти надо. Если хочешь, можешь остаться и продолжить… Посыльный потом тебя проводит.

Зотик прервал экзекуцию, поглядел на часы. До двух пополудни оставалось меньше получаса.

— Ладно, я тоже пойду… Да и обедать пора, — Зотик вышел из клетки, захлопнул дверь.

Г-н Сидоров с сомнением поглядел на застрявшего боевика. Тот пытался развести прутья. На руках его, даже сквозь куртку было видно, проступили узлы мышц. Но прутья даже не пружинили.

— Зотик, понимаешь, если я сейчас включу силовое поле, ему оторвет голову. Тут кровищи будет…

— По-моему, ему уши мешают вытащить голову, — задумчиво промолвил Зотик.

— Ну, так отрежь их! — раздраженно вскричал г-н Сидоров.

Боец забеспокоился, засучил ногами, наконец, нашарил ими прутья решетки, уперся, согнулся пополам, шея его явственно затрещала.

— Он себе сейчас сам голову оторвет, — с беспокойством проговорил Зотик, разглядывая побагровевшую от натуги мощную, налитую шею. Сжалившись, Зотик примирительно добавил: — Да ладно, пусть пока так посидят…

— Сбегут… — нерешительно возразил г-н Сидоров.

— Ну и что? Пусть бегут, — пожал плечами Зотик. — Я так понимаю, мы находимся в старинной части твоих владений? Они ж тут до скончания веков будут блуждать, пока не помрут от голода и жажды, сердешные… — добавил Зотик полюбившееся ему сочувственное слово, слышанное им где-то в российской колонии.

— Да голод и жажда им не грозит… — задумчиво проговорил г-н Сидоров. — Тут полно биотронов, они работают в автоматическом режиме… Ладно, черт с ними, пусть так сидят.

Войдя в зал ресторана, г-н Сидоров приглашающе повел рукой:

— Ты пока пообедай, а у меня маленькое дельце есть… — и исчез.

Зотик потоптался на месте, поглядел на огромные часы "под старину", а может, и правда, какой-нибудь музейный экспонат немыслимой древности и ценности, стоящие у задней стены зала: было без одной минуты два. Подозвав официанта, Зотик приказал подавать обед на свой, уже ставший персональным, столик, а сам направился к кабинету номер девять. Там, вольно раскинувшись в кресле, сидел г-н Сидоров. Зотик несколько секунд оторопело смотрел на него, наконец, глупо спросил:

— А ты что тут делаешь?

— Да вот, сижу… — г-н Сидоров весело засмеялся, разглядывая Зотика, будто впервые увидел, отсмеявшись, заговорил: — О, Вселенная, мне следовало сразу догадаться! Этот грузовой модуль, на аппарели твоего корабля… Э-э, как там? — г-н Сидоров пошарил в кармане, выудил крошечный квадратик бумаги, показал Зотику: — Такой пароль?

— Д-да… — кивнул Зотик, разглядев цифры на бумажке.

Г-н Сидоров тут же бросил бумажку в пепельницу, где она исчезла без следа.

— Ну, Зотик! Я, конечно, знал, что ты в гору пойдешь, но не предполагал, что так резво. Год — и корабль суперкласса. Из первого же рейда — целый модуль добра с Фала. Молодец… Что говорить, молоде-ец… Садись, чего мнешься?

Зотик сел, проговорил смущенно:

— А я-то думал, ты простой кабатчик…

— Ну, что ты… Это у меня так, хобби… Да и не стоит оставлять без присмотра родовое имение и родовой бизнес.

— Что, пойдем груз смотреть?

— Да мой эксперт сам посмотрит, сделает оценку… Или ты мне не доверяешь?

— Ну почему ж, доверяю… Я ж все равно не представляю истинной стоимости этих безделушек…

— Эт, точно… Мне придется здорово раскошелиться… Да и навар должен быть знатным…

— Слушай, а почему эти безделушки с Фала так дорого стоят?

— Антиквариат всегда дорого стоил, а этот еще и с Фала, — усмехнулся г-н Сидоров. — Доставать их могут одни прогрессоры, а они держат цены. Я тебя, конечно, не спрашиваю, как ты подружился с прогрессорами…

— Почему — подружился? Может, я сам это добро с Фала достал?

— Ха, скажешь тоже!.. Нормальный вольный астронавт с Фала ничего достать в принципе не может!

— Эт, почему же? — сварливо бросил Зотик. — А если он умный?..

— Знавал я одного умного вольного астронавта… — раздумчиво протянул г-н Сидоров. — Давненько это было. Экспедицию он во всех деталях продумал, даже график посадки орбитальных барж расписал по секундам. Десантный отряд был обряжен в тамошнюю одежду, даже цвета и орнаменты подобраны были как надо. Не успели они один единственный купеческий склад обчистить, как началось… У них только на первый взгляд, повелитель царь и бог, он не хуже простых обложен законами и традициями. Так вот, конфискация имущества, что для купцов, что для простых крестьян, предусмотрена за строго определенные проступки. А купец, которого обчищали, сразу смекнул, что за ним ничего такого не числится, заподозрил неладное, и отрядил гонца к повелителю. Что тут начало-ось… Воины начали тысячами сбегаться, потом десятками тысяч, а потом и простой люд потянулся. Это у них называется драббата — совершенно будничное дело. Воюют там вообще исключительно ради развлечения. Война для них — праздник. У десантников бластеры раскаляются, горы трупов горят и тлеют, сам город пылает. Десантные катера садятся, но десантники к ним пробиться не могут — эти, самоубийцы чертовы, мгновенно толпой кидаются на катер, силовым полем их, конечно, раскидывают, но и десантников поле отшвыривает. Только поле отключат, толпа уже весь катер облепила. И тут же он оказывается завален горой трупов, так что в люк не пролезешь… Короче, весь десантный отряд полег. А сколько сот тысяч или миллионов фальцев погибло — ведает одна Вселенная… Они ж потом еще несколько месяцев тянулись к сожженному городу. Влезали на гору трупов и совершали эту свою драббату чертову… Потом на том месте насыпали огромный курган, засадили цветами, а на самом верху построили храм.

— А что с капитаном стало? — с любопытством спросил Зотик.

— А что станет с человеком, объявленным вне закона? — пожал плечами г-н Сидоров. — Правда, очень уж он умным был; спецслужбы, и даже прогрессоры так и не установили его личность.

— Это, часом, не ты был? — усмехнулся Зотик, и, видя, как левый уголок рта г-на Сидорова медленно пополз книзу, поспешно сказал: — А может, я просто грабанул прогрессоров, а?..

— Врешь! — убежденно отрезал г-н Сидоров.

— Это почему же? — с деланной обидой протянул Зотик.

— Потому что тебя бы уже в живых не было. Прогрессоры — это тебе те дебилы-гориллы земных гангстеров. Знаешь, почему пираты не любят прогрессорв, и даже предпочитают о них поменьше говорить?

— Кто ж не знает?! Прогрессоры вечно суют нос не в свое дело…

— А вот и не верно. Это прогрессоры не любят, когда кто-то сует нос в их дела, а тем более, начинает мешать заниматься научными исследованиями на запретных планетах. У них масса проблем с Департаментом защиты прав внеземных цивилизаций, а тут еще какой-нибудь пират вздумает лезть на запретную планету… Так что, прогрессоры умеют безжалостно и быстро расправляться с кем угодно. Ни один пиратский капитан, пребывая в здравом уме, не станет доставать прогрессоров. Тем более что если их не трогать, и не лезть на запретные планеты, они сделают вид, будто тебя и вовсе нет.

— Значит, Халим Филлогоний свихнулся?

— Та-ак… Вот, значит, где он собирался формировать свои непобедимые абордажные команды и десантные отряды…

— Он что, рассказывал тебе о своих делах? Я еще с ним ходил, и то не знал, что он пасется на Фале. Считалось, что он к своей зазнобе летает, жене губернатора какой-то колонии…

— Нет, напрямую не говорил, намекал, приглашал в долю… Значит, на Фале он все же достал прогрессоров?

— Нет, это меня он там достал… — проворчал Зотик.

— Час от часу не легче… Значит, ты его все же грохнул? Надеюсь, в честном поединке? А не то его экипаж будет мстить за него?

— Какой там поединок… Он меня подло подставил, и мне пришлось идти на силовой прорыв. Короче, на мне две с половиной тысячи аборигенов…

Г-н Сидоров сочувственно посмотрел на Зотика, проговорил, качая головой:

— Что сделано, то сделано… Ты тут ни при чем. Если бы правительства не секретили информацию о Фале, ты бы, наверное, туда и не сунулся, или, хотя бы, вел себя поаккуратнее… Ладно, иди, обедай, а после обеда сделку и провернем. Эксперт как раз груз оценит, сертификаты подготовит… Хотя, это до вечера будет тянуться. Так что, еще и поужинать у меня успеешь.

Просмотрев сертификаты и пробежав глазами прейскурант цен, составленный экспертом, г- Сидоров присвистнул:

— Нич-чего себе! Зотик, да ты теперь крейсер можешь приобрести!

— На черта мне крейсер? Опять банду олухов снабжать добычей? Свобода дороже… Если так дальше пойдет, я и себя и Арефа до конца дней обеспечу. Г-н Сидоров повернулся к своему личному терминалу платежной сети, а Зотик оглядел его кабинет. Г-н Сидоров сидел за громадным письменным столом из настоящего дуба, и кабинет и г-н Сидоров в нем, выглядели так, будто кабинет родился вместе с г-ном Сидоровым, и вместе с ним мужал и матерел.

— А доделать дельце не желаешь? — спросил г-н Сидоров, протягивая Зотику карточку, на микродисплее которой добавилось несколько нулей.

— Какое дельце? — удивился Зотик, уже вылезший было из кресла.

— Ну, с теми тремя…

— А-а… ну-у… Иван Ильич! Да сунь ты их в пассажирский модуль…

— Ага… И чтобы они всех моих клиентов перемочили… Они ж понимают, что после доклада боссу, им одна дорога — на удобрения в биотрон. От злобы и безысходности они ж разум потеряют… Ты что, никогда дел с гангстерами не имел?

— Откуда они в дальнем космосе… — проворчал Зотик.

— Ну вот, а мне тут частенько с ними доводилось дела иметь. Крысы! Если не похуже…

— Это что ж получается… Мочить?..

— А ты как думаешь? Гангстеры — это не пиратская вольница. Так что, меньшим злом для них было бы сунуть их в капсулу и запустить в сторону Солнца. За невыполнение приказа босса им придется умирать несколько суток в каком-нибудь тайном притоне на самом нижнем уровне биотрона. А потом их еще живых положат на ленту транспортера среди вонючих отбросов, и они будут долго еще ползти к лязгающим грязным зубьям измельчителя.

— Нет, ну как так можно?! А если приказ выполнить невозможно? Не спятил же ихний босс, решив, что трое тупых горилл могут справиться с вольным астронавтом?..

Г-н Сидоров покачал головой, медленно проговорил:

— Мой осведомитель в окружении босса синдиката, который кормится с Западного побережья, сообщал о секретной депеше с Эдема. Вкратце сводилось к тому, что акция не удалась, и что у босса есть возможность попытать счастья; что, мол, смерть капитана Зотика оценивается числом с восемью нулями. Только не говорилось, кто эту гигантскую сумму заплатит. Так что, я полагаю, эта троица горилл — всего лишь разведка боем.

— А ты сам… не хочешь… — нехорошо скалясь, с паузами, заговорил Зотик, — получить сумму с восемью нулями?..

Выражение лица г-на Сидорова нисколько не изменилось, будто это соображение не было оскорбительным. Он спокойно заговорил:

— В-третьих; человек, способный заплатить такую сумму, за десять процентов ее сможет нанять отряд профессионалов, чтобы эту сумму не платить. Во-вторых; нет никакого смысла единовременно получать такую сумму, а потом потерпеть гораздо большие убытки, растеряв самых добычливых своих клиентов. И, во-первых; у меня слишком высокая репутация в братстве вольных астронавтов, чтобы рисковать ею за деньги. Ты же знаешь, репутацию за деньги не купишь, ее надо зарабатывать всю жизнь. В моем роду не было подлецов и предателей.

— Прости, старина! — вскричал Зотик, чуть не прослезившись. — Прости молокососа! Просто, за последнее время я слишком много подлецов и предателей повидал…

— И вот еще, Зотик, — не обратив внимания на его душевные излияния, продолжал г-н Сидоров, — прошел слух, будто вокруг тебя спецслужбы обеих федераций затеяли какую-то возню. И, как ни странно, спецслужбы Южно-Азиатского союза, даже сунуться боятся.

— Э-э… М-нэ-э… — протянул Зотик, чувствуя, что надо встать в позу или завопить, но что-то обязательно предпринять.

Однако кроме страха, застарелого, генетического страха пирата, вокруг которого стягивается кольцо облавы, а на шее все туже и туже затягивается "пеньковый галстук", он не ощущал ничего, а ноги и руки, как от слабого разаряда парализатора, отказывались повиноваться.

— Да не перебивай ты меня! — на секунду потеряв терпение, вскричал г-н Сидоров. — Я, все же, на нашем военном совете старший!

Зотик прикусил язык. Однако страх не отпускал. Одно дело, проворачивать темные делишки в сотнях парсек от Земли, а на Земле играя роль респектабельного капитана корабля, хоть и приписанного к космопорту Нейтральной зоны, и совсем другое — оказаться освещенным со всех сторон, подобно таракану на столе.

Все капитаны Нейтральной зоны были пиратами, однако это утверждение отнюдь не означало, что капитаны федераций пиратами не были. Когда добыча сама шла в руки… А если в руки шла очень большая добыча, то даже патрульный корабль Космопола мог поднять "веселый роджер", экипаж — попрятать свои жетоны, и закасив под джентльменов удачи, ринуться на абордаж. Даже пустой корабль сам по себе представлял собой весьма ценную добычу.

Мало кто из служилых людей, вкусив просторов Космоса, мог потом, выйдя на пенсию, доживать свои два отведенных века в квартире, похожей на ячейку пчелиных сотов, в стене какого-нибудь биотрона. Мало кто мог скопить на космическую яхту, даже самую дешевенькую, класса «Колибри». Большинство отставников космофлота и пенсионеров, складывали свои скудные сбережения, брали ссуды под пенсии, фрахтовали корабль, избирали капитана, старших офицеров, и отправлялись в рейд. Возвращались, ремонтировались, запасались припасами, и отправлялись снова. Иногда, возвратившись из рейда, выкупали корабль, и снова отправлялись в неизведанные дали, хороня своих умерших от старости товарищей на неведомых планетах или в космосе. Но так поступали законопослушные граждане. Вольные астронавты чаще всего захватывали корабли. Зотик не помнил, чтобы за несколько веков хотя бы один вольный астронавт умер на Земле.

Это был великий, могучий инстинкт, или, как говорили старые вольные астронавты — Зов Космоса. Кто его хоть раз услышал, противиться ему уже не мог.

Тем временем, после недолгой паузы, г-н Сидоров продолжил:

— Все серьезные люди выжидают, и членам своих экипажей запретили соваться в твои дела. Пока не решили, что выгоднее; стать твоим врагом, или принять твою сторону. Понимаешь, когда две могущественные федерации затевают возню вокруг какого-нибудь вольного астронавта, частенько оказывается, что, встав на сторону этого самого вольного астронавта, можно заполучить неслыханно богатую добычу. Но всякое отребье уже зашевелилось. Готовы ловить один шанс из миллиона, лишь бы одним махом выбраться на верх. Так что, дружище, держи ухо востро. На поединок-то тебя вряд ли кто вызовет, помнят твои подвиги, но из-за угла… и в спину… Или, допустим, спровоцировать общую свалку, и как бы ненароком… Короче, в любом случае — я с тобой… — и, чуть помедлив, г-н Сидоров решительно добавил: — Спина к спине!

Это была высшая клятва верности. История ее восходила, по легендам, еще ко временам парусного флота Земли, когда в случае мятежа на корабле, или абордажа, оставшимся в живых побратимам оставалось только одно; встать спина к спине и убить как можно больше врагов. Давший эту клятву, тем самым, давал обязательство везде и во всем выступать на стороне побратима. Нарушить ее было так же невозможно, как не дышать. Зотику несказанно повезло; первый, кто обменялся с ним высшей клятвой, оказался одним из авторитетов братства вольных астронавтов.

Г-н Сидоров встал из-за стола, проговорил буднично, как о деле решенном:

— Пошли, этих горе-киллеров сунем в капсулу и отправим подальше…

Когда они пришли в отсек с клеткой, бойцы, все трое, прилежно скребли пряжками ремней прут, видимо показавшийся им слабее других. Уши одного бойца пылали ядреным алым цветом и уже распухли до фантастических размеров.

Зотик восторженно вскричал:

— Ба, Иван Ильич! Ты хоть раз в жизни видел такие уши?!

— Я видел и не такое… — протянул г-н Сидоров.

— Вообще-то, — затянул Зотик, — тебе должно быть жаль, тратить на этих олухов спасательную капсулу?..

— Да чего жалеть? — пожал плечами г-н Сидоров. — У меня их сотни полторы, еще от прадеда достались. Антиквариат. Даже пиратская мелочь отказывается покупать. Последнее средство спасения предпочитает иметь понадежнее и покомфортабельнее. Прадед закупил такую большую партию, когда ожидалась колониальная война, но он ошибся в сроках. Наоборот, между войнами оказался необычайно долгий мирный период, за который эти капсулы сильно устарели. Вот так и остались на складе. Дед хотел их сдать в металлолом, но потом передумал; в нашей семье возобладали гуманистические тенденции… — г-н Сидоров многозначительно хохотнул, отпирая клетку, сказал, обращаясь к бойцам: — Вы вот что, ребятки, не балуйте; мы с Зотиком можем положить вас в полсекунды. А у вас появился шанс выжить. Мы вас не будем отправлять к вашему боссу на расправу. Мы вас просто запулим в спасательной капсуле к какой-нибудь обитаемой планете. Босс вас уж точно не достанет. Так что, авось еще поживете, если, конечно, "Черному одеялу" не попадетесь…

— Да нужны они "Черному одеялу"… — проворчал Зотик. — Что ему из них сосать? Мозгов у них нет. А кровь так отравлена наркотиками, что любое "Черное одеяло" от полстакана сдохнет.

— Ничего-о… — благодушно ответствовал г-н Сидоров. — Кровь у них за пару недель очистится, обновится…

— Ага, обновится… Ты разве не знаешь, что в фитонабор биотрона входит и мак? Предполагается, что спасшиеся смогут разнообразить свой рацион пирожками с маком. Что помешает этим ребятам наладить производство доброго, старого, надежного и безотказного опиума?

— Это ж надо! — воскликнул г-н Сидоров. — А мне эта мысль даже в голову не пришла. Значит, у тебя, Зотик, преступные склонности даже большие, чем у меня…

Притихшие и посрамленные бойцы понуро плелись по коридорам. Видно было с первого взгляда, что в космосе они впервые в жизни. Когда пересекали круглое помещение, в котором отсутствовала гравитация, видимо центральную часть этого древнего модуля, выполненного в виде гигантского колеса, г-н Сидоров забыл проинструктировать пленников. Сам он, оттолкнувшись ногами, подпрыгнул вверх, сделал плавное сальто, и оказался стоящим на потолке. Видимо от одного этого зрелища бойцов замутило, и они замешкались. Зотик не сообразил — почему, нетерпеливо толкнул заднего в спину, и вся троица, болтая руками и ногами, сплетясь в клубок, запорхала посреди помещения, при этом вопя на разные голоса.

Зотик знал, что когда впервые попадаешь в невесомость, труднее всего, это преодолеть страх перед ощущением падения. Конечно, большинство богатых путешественников, каждый год летая на межзвездных лайнерах, ни разу в жизни не испытали ощущения невесомости. Экзотика экзотикой, но вдруг какая-нибудь субтильная старушка забудет пройти тренировку на тренажере? Хлопот не оберешься. На лайнерах в первых классах гравитацию создавали во время т-марша путем вращения целых салонов и блоков кают; весьма дорогостоящее удовольствие.

— Г-н Сидоров стоял на потолке, запрокинув голову, и пытался понять, что происходит.

Зотик заорал:

— Да оттолкнитесь вы друг от друга!

Бесполезно, бойцы легко перекрикивали его, а потому ничего не слышали. Чтобы исправить положение, которое сам же и создал неосмотрительным толчком, Зотик прыгнул в сторону клубка тел, намереваясь вытолкнуть бойцов из точки нулевой гравитации, и подтолкнуть к г-ну Сидорову, но немного промахнулся, однако в него мгновенно вцепилось шесть рук, да так судорожно и с такой силой, что он растерялся. Вместо того чтобы получить импульс к прямолинейному движению, клубок тел получил круговое ускорение. Зотик-то прекрасно ориентировался, но боевикам чудилось, что вокруг них все беспорядочно кувыркается. На белых лицах черными ямами зияли совершенно пустые от ужаса безумные глаза.

Рукопашный бой в невесомости, дело весьма трудное и специфическое, но Зотик и тут был непревзойденным мастером. Однако он оказался абсолютно беспомощным; в него вцепились с нечеловеческой силой, так вцепляются в хлипкий карниз над бездонной пропастью в сто этажей. Но не зря Зотик считался непобедимым мастером абордажей; отработанные долгими практическими занятиями рефлексы, наконец, начали работать. Зафиксировавшись за клубок тел ногами, руками Зотик принялся закручивать друг за друга двух бойцов. Бойцы рефлекторно стали отталкиваться друг от друга, тогда Зотик резко сменил усилие рук на противоположное, будто резко вывернул руль наземного мобиля, одновременно оттолкнулся ногами от бойцов. Затруднительное положение мгновенно было разрешено. Клубок гангстеров, получив ускорение, крутясь, пролетел несколько метров и шлепнулся прямо на г-на Сидорова, который их молниеносно придавил к полу своим могучим коленом, для надежности зафиксировавшись за скобу. Зотик, свернувшись клубком, кувыркаясь, отлетел в противоположную сторону. Резко развернувшись прямо перед переборкой, ловко погасил инерцию с помощью рук, и повернулся к г-ну Сидорову. Тот, весело скалясь, проговорил:

— Черт! Совсем забыл, что на таких древних космических сооружениях земных крыс надо водить за ручку.

Когда Зотик встал рядом с г-ном Сидоровым, то увидел весьма жалкую картину; бойцы буквально взмокли от пота, а у одного, вроде бы даже штаны были мокрые, их трясло, и казалось, что сию секунду они все трое забьются в истерике и зарыдают.

Зотик, брезгливо покривившись, сказал:

— Слушай, Иван Ильич, я уже готов стать нянькой для этих слабаков. Давай их на Землю закинем, а? В Нейтральную зону? Не выживут они несколько лет в спасательной капсуле…

— На Земле они и нескольких дней не проживут, — нахмурившись, проговорил г-н Сидоров. — Зотик! Ну, я ж тоже не садист и не маньяк! Я за свою жизнь народу нашинковал… С полтысячи только в драках, абордажах и поединках, не считай несчастных аборигенов… А сколько в космических сшибках? Кто ж их считал… Но вот так, хладнокровно зарезать безоружного… Уволь… В поединке — пожалуйста…

— Дак я же и не предлагаю их зарезать! — вскричал Зотик.

— Ты их на Землю предлагаешь отправить — а это для них означает страшную, мучительную смерть… Даже если босс их не достанет в Нейтральной зоне…

— Ну, хорошо, оставим вопрос, что они ее заслужили… Может, дать им оружие?..

— А чем это отличается от того, чтобы просто зарезать? У них же ни малейшего шанса против нас… А через тысячу лет, в другом мире… Может, они и найдут свое место?

— Если выживут… — обронил Зотик. — На что очень мало шансов…

Зотик прекрасно понимал, что и в Нейтральной зоне у них еще меньше шансов выжить. Они не знают Закона. И на рожах у них написано: «гангстер». Не любят таких в Нейтральной зоне. Они привыкли всю жизнь ходить под боссом, привыкли, что их кто-то постоянно погоняет, они не приспособлены к настоящей драке; привыкли всю жизнь — только из-за угла, и только — в спину. Да их любой пират, даже замухрышка, который хотя бы пару раз сходил на абордаж, в два счета положит, хоть по очереди, хоть разом. При всем при том, к нормальным иммигрантам в Нейтральной зоне относятся довольно бережно. Ни один вольный астронавт, даже пират, не станет задираться к новичку, чтобы не прослыть слабаком и обидчиком детей.

— Все я понимаю… — протянул Зотик. — Просто, я еще не отошел после бойни на Фале, а потому и хочется всех осчастливить своим милосердием…

Вольные астронавты, особенно элита, проявляли крайний непрофессионализм с точки зрения любого профессионального вояки, во всяких разборках между собой, да и в драках с федералами тоже. В случае какого-нибудь конфликта, особенно если не было официально объявленной войны, военные и спецслужбы убирали всех свидетелей. Это у них называлось «зачисткой». Вольные астронавты же во время боя убивали направо и налево, но стоило противнику сдаться, и он тут же получал стопроцентные шансы на жизнь. Может быть, вольные астронавты, скитаясь в ненаселенных областях Галактики, в полной мере ощутили безмерную огромность Космоса и величайшую редкость и ценность человеческой жизни в нем?.. Свидетелей вольные астронавты убирали крайне редко, если уж никак было не обойтись без этого. Экипажи захваченных кораблей высаживали в каких-нибудь отсталых колониях, или вообще на вновь открытую необитаемую планету. Именно потому, что не любили зря лить кровь, вольные астронавты никогда не рисовали на обшивке своих кораблей какие-либо опознавательные знаки, а на абордаж ходили в шлемах из пластброни, с узкими отверстиями только для глаз. Шлемы размалевывали под мертвые головы, а на лица вдобавок надевали маски, имитирующие физиономии каких-нибудь фантастических разумных существ.

Как бы продолжая размышления Зотика, г-н Сидоров заговорил:

— Давно дело было. Я еще моложе тебя был. Ты слышал про капитана Ваньку Каина?

— Кто ж про него не слышал? — пожал плечами Зотик. — Только, это ж лет пятьсот назад было… Ты что, так стар?

— Ну-у… Не пятьсот, но к четырем сотням уже подбирается… А чего это тебя удивляет возраст астронавтов? До сих пор жив кое-кто из тех, кто летал еще на первых субсветовых звездолетах. Так вот, я Ваньку Каина пару раз встречал, а потом он сгинул, и его с тех пор никто не видел. Может, летит где-нибудь с субсветовой скоростью? Тысяч через пять лет объявится… Никто не знает, откуда у него это прозвище взялось, но боец он был знатный, и от слова своего даже в мелочах не отступал. Ты знаешь, кто такой был Каин?

— Ну-у… В общих чертах… — неопределенно пробормотал Зотик. Кто такой Каин, он представлял более чем смутно.

— Может, с Ваньки и берет начало наш Закон? — продолжал г-н Сидоров. — Случился как-то на корабле у него мятеж. Ну, ты знаешь, как поступают с мятежниками капитаны цивилизованных стран — в космос без скафандров… Ванька Каин с верной ему частью экипажа загнал мятежников в отсек управления двигателями. Корабль-то был старинный, к тому же в прошлом грузовик, потому-то отсек управления двигателями был отделен от центрального поста. Вот и сидят. День сидят, два, неделю… У одних — главная продовольственная кладовая, у других — резервная. Штурмом взять невозможно. Для удачного штурма нужен хотя бы трехкратный перевес. Тогда-то Ванька Каин и дал свое знаменитое Слово. Если мятежники сдадутся, он никого пальцем не тронет, и высадит их на какую-нибудь необитаемую, но пригодную для жизни, планету. А чтобы им не скучно было, привезет женщин.

— А женщин-то где он столько набрал? — изумился Зотик. — Кто согласится переселяться на необитаемую планету?

— А он и не спрашивал согласия, — ухмыльнулся г-н Сидоров. — Наловил их в биотроне. Да еще, как на подбор, красоток, и не старше шестнадцати. К тому же раза в три больше, чем было мятежников. Планета оказалась благодатной. Он ее так и не зарегистрировал в Департаменте колоний. Может, для себя берег? Хотел организовать республику вольных астронавтов. Болтали, будто была у него такая идея фикс… Впоследствии этих республик появилось… И все они рано или поздно становятся нормальными колониями Земли. Недавно его планету заново нашли научники. Представляешь, их физиономии? Они уже подсчитывали призовые деньги, которые впалят в свои научные изыскания, а тут целый город и несколько деревень землян, к тому же граждан Нейтральной зоны.

Г-н Сидоров потыкал носком туфли в бок одного из бойцов, окликнул:

— Э-гей, супермены! Очухались? Может, двинем дальше?

Окончательно сломленные и духовно, и морально боевики поплелись за г-ном Сидоровым. Зотик шел позади, брезгливо отводя взгляд от сутулившихся спин. Слава Вселенной! Областей невесомости больше не случалось. Наконец добрались до гигантского ангара, буквально забитого кассетами со спасательными капсулами. Г-н Сидоров подошел к крайней кассете, три ячейки которой были уже пустыми, сказал:

Тесновато, конечно, ребята, но жить можно. Хотя, тут просторнее, чем в тюремной камере, или в жилом модуле на Меркурии… Я сам, было дело, пару раз по несколько лет жил в таких капсулах. Тут очень надежный термоядерный реактор, практически вечный, сверхнадежный, полностью автономный биотрон. Движок — прямоточный, но ни его мощности, ни массы капсулы не хватит для т-перехода. Зато на субсветовой скорости ускоритель сам снабжает энергией все системы капсулы. Так что, в ней можно всю Вселенную пересечь, из конца в конец. Одно лишь маленькое неудобство; еще мой папаша, упокой Вселенная его душу, поняв, что капсулы не продать, вытащил из них и продал системы анабиоза. Почему-то на черном рынке эта модель ценится дороже всего, даже до сих пор.

Гангстеры жались у люка, боязливо заглядывали внутрь.

— Ну, не журитесь, хлопцы! — вставил в свой безупречный интерлинг странную фразу г-н Сидоров. — Тут компьютер весьма приличный стоит, хоть и давно устаревший. Он активизируется сразу, как только открывается люк; так что, все управление он уже взял на себя. Не вздумайте в него соваться, менять программу. Повернуть к Земле вы все равно не сможете. А еще в нем заложено сотен пять обучающих программ; и школьные, и университетские есть. Так что, через пяток лет вы вылезете отсюда образованными людьми. Сейчас-то вы, поди, и писать не умеете? Лично я за два срока на двадцати восьми языках говорить научился…

— Вам что, помочь? — нетерпеливо осведомился Зотик, примериваясь пинком послать в капсулу одного из бойцов.

Однако тот, тяжко вздохнув, полез сам, неуклюже раскорячиваясь в проеме.

Когда крышка захлопнулась, г-н Сидоров подошел к небольшому пульту, расположенному у входа в ангар, поиграл сенсорами; с потолка ангара свесилась механическая рука, захватила капсулу поперек, и одним движением вогнала ее в гнездо катапульты.

— Куда бы их?.. — пробормотал г-н Сидоров, задумчиво вертя пальцами над сенсорами. — Ага, вот! Амазонка-Нео…

— Ну, ты сади-ист… — протянул Зотик. — Таких жлобов на планету феминисток…

— А что? — задорно улыбнулся г-н Сидоров. — Мужчин там — дефицит. Мало находится дураков, жить по таким законам. Представь, после четырех лет путешествия в обществе друг-друга, оказаться сексуальным рабом сразу десяти, или даже двадцати женщин, да еще и не красоток, мягко говоря… А?..

Когда катапульта, гулко чмокнув, выплюнула капсулу в космос, г-н Сидоров спросил:

— Куда теперь направишься?

— На Землю, к мистеру Бубль-Гуму…

— Корабль здесь оставишь?

— Естественно… Правда, на абордаж его взять весьма и весьма затруднительно, даже и в мое отсутствие, но все же… Береженого, Вселенная бережет…

— Ладно, пошли, тяпнем на посошок. Чую всеми рубцами моей шкуры, что завариваются дела, которые могут кончиться не слабой колониальной заварухой. А может, и чем похуже… Так что, пожалуй, в ближайшие пяток лет, может, и не доведется посидеть в спокойной обстановке, наслаждаясь хорошим вином, и хорошей свежей едой. А придется жрать консервы ножами прямо из банок, и пить водку прямо из горлышка. У меня тут, понимаешь, почвы в биотронах формировались веками. Тут такой комплекс микроэлементов, а также флоры и фауны, что горные долины позавидуют. Половина вин, что я подаю в ресторане — собственного приготовления…

Зотику впервые пришла на ум мысль, что неплохо бы обзавестись собственной базой на какой-нибудь отсталой планете. Многие капитаны давно оборудовали базы на отсталых планетах. Для этого достаточно купить у администрации колонии за чисто символическую плату приглянувшийся остров, или даже континент, затем наловить в трущобах мегаполисов Земли достаточное количество людей для обслуги, и заселить ими свои владения. Главное, не попасться в лапы Космопола с наловленными людьми. Дело в том, что переселением избыточного населения Земли в колонии занимается Департамент колоний, за каждую переселенческую партию получая от правительств заинтересованных стран жирные субсидии. Так что, пускать в свой огород посторонних козлов он категорически не желает, и даже наоборот, его ужасно злит, когда кто-то пытается залезть в его владения; наглеца отстреливают без предупреждения.

Обязанности вольного астронавта перед администрацией колонии были простыми; регулярно забрасывать на планету баржи с необходимыми товарами, при этом происхождением товаров никто не интересовался, да защищать колонию от нападений мелкой бандитской швали. Конечно, в случае серьезного колониального конфликта, зачастую вольный астронавт оказывался единственной защитой несчастной колонии, и тут уж от его благородства и отваги зависело, встанет он на пути могучей армады претендента на колонию, или устранится. Если вольный астронавт проявлял и благородство, и отвагу, и цены на товары особенно не заламывал, на него не то что молились, готовы были стеклянным колпаком прикрыть и пылинки сдувать. А если вольный астронавт попадался с поличным, колония готова была отдать последние деньги, но нанять лучших адвокатов и выцарапать ненаглядного из лап Космопола. Что говорить, колоний было много, некоторые находились вообще на самой границе исследованной области Галактики, а денег у правительств на содержание колоний вечно не хватало. Вот колонисты и вертелись, как умели.

К мегаполису, одному из первых построенных на Земле, шлюпка подходила на высоте в двадцать тысяч метров и имея скорость в две тысячи километров в час. Так что, у Зотика было время, разглядеть его во всех подробностях. За свою жизнь ему не удалось побывать ни в одном мегаполисе. Детство его прошло в старой Москве, а каникулы он любил проводить, скитаясь с охотничьим луком и ножом на поясе по самым диким и безлюдным лесам России.

Благодаря зависти американцев ко всему великому, что возведено не на их земле, мегаполис они назвали Вавилоном, правдя с приставкой Нео, но истинных американцев это не смущало, и нисколько не умаляло национальную гордость. Башня, конечно, получилась не до неба, но по меркам двадцать первого века, когда начиналось строительство, внушала уважение. Гора в виде усеченного конуса, со склонами в виде широких плоских ступеней, с диаметром основания в двадцать километров, возвышалась на четыре километра над окружающей равниной юга США. Каждый уступ склона, фасад двадцатиэтажного здания. На его крыше — сады, парки, бассейны и спортплощадки. Под основанием циклопического сооружения всевозможные производственные уровни уходили еще на километр в глубь земли. Вся внутренность горы, за малым исключением, представляла собой гигантский биотрон. Вокруг горы на сотни километров развернулась спираль рекреационного озера. Внутри биотрона на бессчетных уровнях, на естественном гумусе росло все, что могло давать людям пищу; от пшеницы до кокосовых пальм. И на каждом уровне была своя животноводческая ферма. Так что, население мегаполиса снабжалось с грядок и плантаций свежими овощами и фруктами круглый год. Времена года от уровня к уровню были сдвинуты, так что урожай созревал постепенно, и не было нужды в холодильниках и хранилищах. Вода для полива подавалась из рекреационного озера с помощью гравитронных насосов. Дренажная вода, постепенно просачиваясь из почвы, питала целую реку, медленно стекавшую с самого верхнего уровня биотрона к его основанию. Река кишела рыбой, которую ловили и свежей подавали в бары, рестораны и просто в магазины, для тех, кто любил сам готовить пищу. Находились любители и порыбачить для развлечения с берега искусственной реки. Правда, под интенсивным светом ламп без специальной защиты долго находиться было вредно, но и за час улов мог составить несколько десятков килограммов.

Мощная вытяжная система, действующая на принципе печной тяги, выносила из биотрона теплый воздух, насыщенный водяными парами, кислородом и отрицательными ионами. А через многочисленные отдушины в жилых и производственных помещениях засасывался наружный воздух. Пройдя жилую и производственные зоны, он насыщался углекислым газом, и попадал на уровни биотрона отдавая углекислоту растениям. Вокруг биотрона каждый день формировались облака из тысяч тонн водяного пара. Уносимые ветром, они проливались благодатными дождями. Весь юг США когда-то представлявший из себя каменистые пустыни, превратился в благодатные прерии, то тут, то там прерываемые густыми массивами лесов. Биотрон кормил и одевал половину населения Северной Америки. Никто не считал, сколько он кормил сельскохозяйственных рабочих, живших огромными семьями прямо на уровнях биотрона, прикрываясь от слепящего света ламп кусками плотной черной ткани, растянутой между опорами. По несколько поколений этих людей вообще не видели неба. У них был свой мир, послухам — и свои законы.

На Земле регулярно формировались переселенческие партии. Каждое государство стремилось излишки своего населения сбросить в колонии. Много народу предпочитало эмигрировать на независимые планеты. Но среди сельскохозяйственных рабочих биотронов за многие годы не нашлось ни единого добровольца. Они привыкли жить в благодатном тепле биотрона, где не надо было строить жилищ, а из одежды достаточно балахона из черной ткани. А поскольку они плодились буквально как кролики, то их время от времени отселяли в колонии насильно, целыми семьями грузили в корабли, воспользовавшись законом о гражданстве. Из коего явствовало, что гражданин, годившись, должен быть зарегистрирован. Никто из этих людей, естественно официально зарегистрирован не был, да и рождались они исключительно в родной хижине, с помощью бабки-повитухи. Однако быстро выяснилось, что пожилые отцы и матери семейств больше двух-трех месяцев в колонии под открытым небом не выживали — тихо умирали от самых неожиданных болезней. Люди помоложе, вместо того, чтобы обустраиваться, пытались бежать на Землю с маниакальным упорством, даже в трюмах грузовиков, где их частенько размолачивало в фарш во время т-перехода. Оказалось, что только молодежь, не старше двадцати лет, могла прижиться на новом месте и под открытым небом. Так что, при формировании переселенческой партии из этих людей, перед правительствами вставала куча проблем; нужно было отсортировать людей средних лет, выявить стариков, о которых некому будет заботиться, поместить их в специальные богадельни, которые приходилось создавать тут же, на уровнях биотрона.

На нижних уровнях, в технологических тоннелях, в машинных залах системы обеспечения, в тоннелях коммуникаций селился вообще экзотический народ; сюда опускались как жильцы уютных квартир внешней поверхности биотрона, так и сельскохозяйственные рабочие, не жалующие честно трудиться. Бригады технического обслуживания они не задевали, наоборот, вежливо спрашивали, где можно поселиться, чтобы не мешать работе механизмов. Они промышляли мелкими кражами на сельскохозяйственных уровнях, в производственных цехах и на виллах богачей, стоявших по берегам рекреационного озера, куда поднимались по ветниляционным шахтам и технологическим колодцам. Пока они не слишком наглели, их не трогали, просто, руки не доходили. Правда, только через них какой-нибудь гангстерский синдикат мог запустить щупальца в биотрон. Но и на это до поры до времени смотрели сквозь пальцы и полиция, и федералы. Просто потому, что полиция не могла действовать путанице подземных коридоров. Но когда, время от времени, среди отребья появлялся сильный лидер, и банды начинали поистине бесчинствовать как в самом биотроне, так и в его окрестностях, тогда вызывали космическую пехоту с ближайшей базы. Только она могла действовать эффективно в тесных тоннелях и проходах, похожих на крысиные норы. Полиция перекрывала выходы наружу, и на уровни биотрона. С пойманными не церемонились; тут же расфасовывали по орбитальным модулям и отправляли на корабль. Посудину обычно использовали размером побольше, какой-нибудь грузовик. Весь живой груз выбрасывали на пустынный континент отсталой планеты, или редконаселенной колонии. Правда, снабжали всем необходимым. А если пойманные бандиты обещали заботиться о женщинах, то им и женщин привозили.

— Космическая шлюпка эс пи эр два ноля пятнадцать, ответьте диспетчерской… — Зотик уже с минуту слышал эти позывные, но не придавал им значения, пока не послышался вкрадчивый голос Шкипера:

— Капитан, когда вас вызывает диспетчерская, вам надлежит либо сразу откликнуться, либо вернуться в космос. Кодекс капитанов, пункт тысяча триста девяносто один, подпункт е…

— В Нейтральной зоне нет диспетчерских… — проворчал Зотик. — Ну, откликнись им…

Шкипер мгновенно откликнулся голосом Зотика, отбарабанил позывные.

Диспетчер продолжал противным, сварливым, скрипучим голосом:

— Почему вы идете прямо к жилой зоне мегаполиса? Вам надлежит парковаться в космопорту в секторе маломерного флота.

— Еще чего не хватало… Потом пилить сто километров до города… У меня шлюпка суперкласса, и я могу парковаться где угодно, а также могу оплатить работу диспетчера по индивидуальному клиенту, если вас именно этот вопрос заботит…

Диспетчер на некоторое время примолк, переваривая, наконец, спросил:

— Куда изволите приземлиться?

— Я изволю приземлиться на посадочную площадку компании "Бубль-Гум и внуки".

— Индекс?

— Откуда ж я знаю?! Найдите.

— У меня в памяти есть индекс, — вкрадчиво встрял Шкипер.

— Ну, дак паркуйся!

Зотик покосился на Арефа. Тот никак не отреагировал на инцидент. У него была новая игрушка; компьютерного учителя, загруженного сотней обучающих программ, Ареф напрямую подключил к Шкиперу и получил жуткий эффект; школьные лекции теперь обогащались примерами из необъятной памяти Шкипера. А там были эпизоды не только практической астронавигации, но и дела космических войн, и вообще темные страницы новейшей истории человечества, не только не вошедшие в учебники, но и вообще еще не вылезшие из засекреченных архивов.

Шлюпка начала заходить на посадку, и Зотик, наконец, решился включить систему пробуждения Терезы. Ареф так и не оторвался от монитора. Зотик, наконец, не выдержал:

— Чего ты туда воткнулся? Что там такого интересного?

Не отрывая взгляда от монитора, Ареф заговорил:

— Ты знаешь, когда я подключил к нему «учителя», почему-то сами собой вскрылись секретные файлы. Теперь каждую школьную лекцию он подкрепляет примерами из своих тайных закромов.

— А откуда у него закрома?

— Черт его знает… Может, его по ошибке снабдили паролями? Как только мы оказались в Солнечной системе, он восстановил контакт с мировой сетью, и снова качает информацию не только из мировой сети, но и из родной компании.

— Ну, дела-а… — изумленно протянул Зотик. — Тогда зачем мы туда Терезу тащим? Пошарь в файлах, может, найдешь что-нибудь о нас? Кстати, а почему файлы-то сами собой вскрылись?

— Откуда ж я знаю? Может, система паролей была построена на школьной терминологии? А про нас тут ничего нет. Либо зашифровано каким-нибудь особым паролем, который хранится только в голове мистера М.

Шкипер робко напомнил:

— Информация, которую изучает штурман Ареф — конфиденциальная.

— Заткнись! — бросил Ареф. — Ты сам сдал мне пароли. Так что, если проболтаешься мистеру М, он тебя на свалку отправит, — похоже, Ареф полностью перенял пиратскую манеру общения с компьютерами.

В динамике что-то прошипело, похожее на человеческий вздох. Зотик смотрел на зрительный анализатор Шкипера, укоризненно глядящий на Арефа, продолжающего нагло рыться в шкиперских мозгах. Было как-то жутко сознавать, что компьютер, хоть и сверхсовременный, по своему почину забрался в святая святых могучей компании, и украл там кучу информации.

Шлюпка приземлилась на крыше десятого яруса, на свободную парковку возле самого бордюра. Зотик выпрыгнул на шестигранные плиты и, облокотившись о бордюр, принялся осматривать окрестности биотрона с шестисотметровой с высоты. Далеко внизу, подернутое туманной дымкой, лежало зеркало рекреационного озера. Утопая в садах, по его берегам стояли роскошные виллы богачей, и скромные коттеджи первого класса.

Из люка вылез Ареф, сказал, настороженно косясь в сторону коридорчика, ведущего в анабиозный отсек:

— А если она проснется быстрее, да сопрет шлюпку?..

— Как она из саркофага выберется? Я заблокировал внутреннее открывание замка, — разглядывая берега озера, Зотик удивленно проговорил: — Глянь-ка, такое живописное озеро, а они сетками отгородились…

Ареф подошел к бордюру, длинно плюнул сквозь зубы:

— Крокодилы… Аллигаторы, понимаешь. Озеро ими буквально кишит. Их тут каждый год тысячами отстреливают. Даже всякая городская голытьба щеголяет в куртках и ремнях из крокодиловой кожи, и обжираются мясом крокодилов. Говорят, вкусно. Похоже не телятину…

— Интересно, а чем крокодилы питаются? Если берега отгорожены сетками… Рыбой, что ли?

— И рыбой тоже. Ее тут навалом. Но покойников, наверное, тоже хватает.

— Каких покойников?! — изумился Зотик.

— Видишь, рекреационное озеро охватывает своим витком основание биотрона? Так вот, биотронная река имеет несколько десятков выходов в него. Сельскохозяйственные рабочие не отдают похоронной службе своих покойников, чтобы та их сжигала. Они отправляют их к Великому Богу Текучей Воды. А покойников у них бывает навалом. Они ж еле до восьмидесяти доживают. Многие и раньше помирают; они там все поголовно, еще с детства, начинают курить марихуану и та-нут…

— О, Вселенная! — Зотик с ужасом поглядел вниз. — Это ж сколько мертвецов каждый день?.. И все они исчезают без следа. А все крокодилы внизу — поголовно людоеды… Они ж с малых лет начинают смотреть на человека, как на добычу.

— Ага… И ни полиция, ни власти ничего поделать не могут. Зато тут пумы и ягуары совершенно домашними стали. Просто, живут с людьми… Во-он те рощи, по берегам озера, буквально кишат всякой живностью. Земля под застройку жутко дорогая, многие участки пустуют и зарастают густым лесом, он тут прет, как на опаре. Охотиться в городской зоне разрешается только на крокодилов, так что, бывает, ягуар устраивает свое логово прямо под верандой коттеджа, или в беседке в саду виллы. Это своего рода местный колорит. Не было случая, нападения ягуара на человека. Многие вообще приживаются в доме хозяина на правах домашней мурлыки. Ягуарихи к хозяйским детям относятся так же, как к своим котятам; играют с ними, всячески оберегают, не позволяют подходить к забору, который отгораживает сад от озера. Ну, а стоит возле забора объявиться крокодилу — горе несчастному. Ягуариха бросается на него как торнадо, даже если он раза в три больше нее. Домашних ягуаров подкармливают крокодильим мясом. Но большинство хозяев своих кисок отпускают на берега озера поохотиться…

— И откуда ты все это знаешь?.. — скептически спросил Зотик.

— Сколько мы летели с базы Сидорова? — Ареф прищурил один глаз. — Правильно, четыре часа. Да за это время можно целую библиотеку изучить!..

Арефу не удалось развить свою мысль; дальше, Зотик знал по опыту, предполагались всякие соображения, насчет его, Зотика, лени и тупости. Через открытый люк шлюпки донесся мелодичный сигнал, означавший, что процедура пробуждения завершена.

Когда Зотик открыл крышку саркофага, тут же наткнулся на непримиримый взгляд зеленых глаз Терезы.

— Ну, чего ты на меня свой злобный глаз пучишь? — весело осведомился он. — Можно подумать, это я пытался тебя грабануть… Давай, вылазь… Я тебя щас сдам с рук на руки одному хмырю, который тебя навел на меня, не предупредив, с кем тебе дело предстоит иметь. Хочу полюбоваться на его физиономию, а потом устрою ему то, что устраивают салагам старички на судах космофлота Южно-Азиатского союза.

— А что там устраивают салагам? — с любопытством спросила Тереза, вылезая из саркофага.

— А что, я бы тебе порекомендовал… Потому как тебе это будут устраивать каждую ночь. Кстати, по слухам, на новейших кораблях у них предусмотрен отсек психологической разгрузки экипажа. Действительно, глупость какая; крейсер годами патрулирует черт знает где, а экипаж дичает и сходит с ума без вина и женщин… Тебе бы туда, в самый раз… Гарем там комплектуется из расчета одна женщина на двадцать членов экипажа. Здорово, правда?..

Выбравшаяся из саркофага Тереза, вдруг широко размахнулась, и попыталась залепить Зотику пощечину. Он знал, какова она в рукопашном бою, а потому от изумления чуть не пропустил эту вульгарную оплеуху. Лишь в последнее мгновение нырнул под руку. Еле успев подхватить потерявшую равновесие Терезу, возмущенно воскликнул:

— Ты чего?!

— А того! Я тебе не шлюха! Будь любезен обращаться так, как положено обращаться с пленниками. Если будешь продолжать в том же духе… Прямо сейчас… На ножах… Насмерть…

— О-хо-хо-хо… Распарило крошку… Да у тебя никаких прав нету. Мы не в Нейтральной зоне. Это там ты можешь потребовать убежища и мгновенно станешь свободной. А здесь я тебя в момент могу кожаным ножом зарезать, и никто меня за это не осудит.

Тереза, мгновенно сменив тон, запричитала:

— Зотик, Зотик! Но ты же не продашь меня этим южно-азиатским многоженцам?..

— Это почему же я тебя не должен им продавать?! — возмущенно вскричал Зотик.

— И в полицию ведь не сдашь?.. Мои делишки на пожизненное тянут… Ас такими женщинами, как я, — идеально здоровыми, — поступают вообще зверски: нас помещают в закрытые клиники суррогатных матерей, как бы заменяют пожизненное на двадцать лет, и там мы вынашиваем и рожаем детей для богатых бездельниц. Ты же не хочешь, чтобы я до конца своей жизни ходила с пузом, и лет через десять превратилась в форменную корову?!

— А что, — Зотик весело ухмыльнулся, — кругленький такой животик тебе бы очень пошел. А главное, он бы твою резвость поумерил…

— Зотик, Зотик! Я же тебя любила! И люблю…

— Ага… А в промежутке ты Сидорова любила, потом начальника его абордажной команды, из-за которого чуть человек триста не погибли…

Зотик вытащил Терезу из шлюпки и потащил по алее к фасаду яруса. Это, похоже, был деловой ярус, и к тому же самая престижная его часть. По аллеям во всех направлениях спешили озабоченные молодые люди и молодые же, немыслимой элегантности, дамы в строгих деловых костюмах. Завидев странную процессию, они брезгливо жались к краям аллеи, удивленно приподнимали брови, провожая компанию взглядом. Изящное платьице Терезы, после ночевки в анабиозной камере, превратилось в черт те что, и поэтому вид она имела самый предосудительный; будто пропьянствовала в компании взвода солдат не менее недели. Наконец Зотик дотащил Терезу до роскошных дверей полированного дуба, над которыми горели золотые буквы: "Дж. М. Бубль-Гум и внуки". Ухватившись за медную ручку, — невероятно древний антиквариат, — Зотик рванул дверь на себя, но она даже не дрогнула. Сейчас же послышался донельзя противный, гнусавый голос:

— Назовите, пожалуйста, ваше имя и род занятий, и тогда вам будет назначено время встречи с нужным вам человеком.

Зотик от ярости потерял дар речи, и потянул из кармана лучевой меч. Но его тут же жестко толкнул в бок локтем Ареф. Зотик обернулся и увидел двух дюжих полицейских, многозначительно поигрывающих дубинками, а на поясах у них висели гигантские полицейские парализаторы. По слухам, такие агрегаты посылали веерный импульс, и одним выстрелом можно было уложить целую толпу. Зотик одарил полицейских своим самым угрюмым и угрожающим взглядом, отчего они переглянулись. Повернувшись к двери, Зотик прорычал сквозь зубы:

— Зотик. Капитан корабля эс пи эр два ноля пятнадцать. Частный детектив. Работаю по контракту с мистером М.

— Очень приятно, — откликнулась дама, но таким тоном, что сразу было видно — ей чрезвычайно неприятно. — С кем желаете встретиться?

— С мистером М.

— Встреча назначается на семнадцатое декабря, время — тринадцать тридцать две, продолжительность встречи — две минуты.

Что-то хрипнуло, и наступила тишина.

— Э-эй!.. — заорал Зотик. — Что за издевательство?! До семнадцатого декабря еще четыре месяца!

— Вы ошибаетесь, не четыре месяца, а четырнадцать… И вообще, председатель совета директоров не обязан лично встречаться с работниками компании. Вы можете встретиться с одним из директоров…

Зотик с маху пнул по двери и тут ощутил, что его кто-то тянет за куртку. Он раздраженно повернулся, намереваясь наорать на Арефа, но слова застряли у него в глотке; на площадке перед дверью уже стояло восемь полицейских, и все они многозначительно поигрывали дубинками.

Зотик подхватил Терезу, у которой все еще подгибались ноги, и пошел от двери. Полицейские неохотно расступились. Один из них грубым басом осведомился:

— У вас проблемы, леди?

Тереза, крепко обхватив Зотика за шею, мило улыбнулась полицейским и пропела ангельским голоском:

— Ах, все в порядке, все прекрасно, господа…

Она явно Зотика боялась меньше, чем Закона.

Забравшись в шлюпку, Зотик швырнул Терезу в кресло, заорал, стискивая кулаки:

— Черт бы побрал этого надутого пузыря!

Тут зашелестел вкрадчивый голос Шкипера:

— Если мне позволен будет высказать некоторые соображения…

— Говори.

— Из производственных цехов местного предприятия компании "Бубль-Гум и внуки" на крышу биотрона выходит шахта грузового лифта. Каждые полчаса там загружается грузовой модуль. На погрузке работают грузчики-люди, и там постоянно присутствуют два охранника. С ними можно договориться, и через склад пройти в офис мистера М.

— Ладно, летим.

— Послушай, скотина! — высокомерным тоном изрекла Тереза. — Может, ты все же дашь мне чего-нибудь съесть? И, надеюсь, на этой твоей посудине имеется достаточно чистый гальюн?

— Потерпишь…

— Я не могу терпеть! Ты лучше меня знаешь, как хочется есть, и все остальное, после анабиоза, даже и кратковременного…

И Тереза, вылезя из кресла, принялась демонстративно задирать юбку.

— Стой! — заорал Зотик, вылетая из своего кресла. — Ладно, пошли…

В санузле шлюпки Тереза провела не менее получаса. Ведь там, кроме унитаза, была еще довольно просторная душевая кабинка и уютная ванна, правда, не такая просторная, как на Корабле. Зотик уже начал всерьез прикидывать, можно ли выбраться наружу через канализацию? Но у аппаратов суперкласса канализации не имеется; путь получается длинным и запутанным, а выход все равно выводит внутрь шлюпки через биотрон.

Наконец Тереза вышла из санузла, как Афродита из пены морской; розовая после ванны, причесанная и заметно повеселевшая. Однако она все еще плохо держалась на ногах. Зотик сунул ей огромный ломоть ветчины с куском черного хлеба и связку горящих алым огнем редисок. Тереза, как оглодавшая кошка, с рычанием впилась зубами в ветчину, не проявляя ни малейшего желания идти в рубку управления. Зотик обхватил ее поперек талии и потащил туда волоком. Она даже не удосуживалась ногами переступать, висела на руке Зотика, рвала зубами ветчину, хрупала редиской. К изумлению Зотика, она успела слопать все, за те несколько секунд, что он тащил ее до рубки управления.

Облизнувшись, Тереза мечтательно поглядела на шею Зотика. Тот непроизвольно прикрыл шею ладонями, вскричал:

— Ты, никак, ветчину хотела бы моей кровью запить?!

— А что? Не помешало бы… У тебя кровь горячая… Наверное, вку-усная, да еще и пьянит, как вино… Знаешь, Зотик, ты мне сразу понравился. Не будь ты таким кретином, мы могли бы составить неплохой дуэт…

— Ну, ты и наха-алка… Пока что ты у меня в плену, а не я у тебя.

— А это с какой стороны поглядеть…

Зотик махнул рукой, и одним прыжком переместил шлюпку на крышу биотрона, в сектор, который ему указал Шкипер. Крыша вообще вся была утыкана кроме оголовков вентиляционных шахт, еще и надлифтовыми башенками, и повсюду кипела работа.

Когда шлюпка коснулась плит кровли, гравитронная катапульта как раз выплюнула грузовик, который в планирующем режиме пошел куда-то в сторону космопорта. Зотик потащил Терезу к выходу, Ареф не тронулся с места, буркнув под нос:

— Я лучше тут посижу.

Навстречу Зотику поспешали два амбала, ростом метра по два с половиной. Ну, если и не два с половиной, то по два тридцать — точно. Он довольно часто встречал в своей жизни таких верзил, но как-то не доводилось порасспросить, где, в какой местности, или на какой планете произрастают такие великаны. Все встречавшиеся ему верзилы первым делом начинали пробовать его на кулак, а потом с ними было уже и не поговорить… При этом все знакомые Зотика, в один голос уверяли, будто все гиганты обладают крайне добродушным характером. Однако эти тоже оказались исключением из правила, один из них еще издали заорал:

— Куда прешь, рожа?! А ну заворачивай свое рыло в сторону задницы!

Второй заорал что-то вообще архиматерное; такое Зотик слышал только во время абордажей от выходцев с Североамериканского континента. Чем хамее к Зотику обращались, тем изысканнее и вежливее он отвечал. От его тона схватка вообще становилась неизбежной. И на сей раз он очень вежливо, укоризненно проговорил:

— Джентльмены! Ну, разве ж можно такие слова говорить при даме? Как вам не стыдно!

Оба верзилы от этой изысканности буквально осатанели, и одновременно ринулись на Зотика. Зотику пришлось выпустить Терезу, и она мягко шлепнулась на аситал кровли. Одного Зотик встретил прямым ударом ноги в печень. Верзила налетел на ногу, как на стальную балку; ноги его забежали вперед, туловище тоже мотнулось вперед, он чуть не ткнулся лицом в живот Зотика, после чего мягко расстелился во всю длину на аситале. Второго Зотик принял на локоть левой руки, после чего, крутнувшись волчком, добавил локтем правой в челюсть. Оглянувшись, обнаружил, что Тереза, легко и грациозно, как вспугнутая лань, улепетывает прочь. Зотик кинулся за ней. Все-таки в спринте он был достаточно силен; расстояние между ним и беглянкой быстро сокращалось. Она не тратила времени на то, чтобы оглядываться, ориентировалась по слуху. Поняв, что не оторваться, она вдруг вильнула в сторону, подбежала к оголовку вытяжной шахты, подпрыгнула, ухватилась за срез, легко подтянулась… Ее ноги мелькнули прямо перед носом Зотика, но поймать ее за ногу он не успел. Он подтянулся и заглянул в шахту, в лицо ударил мощный ток воздуха, влажного и теплого, насыщенного какими-то органическими запахами, как в венерианских джунглях. Зотику на раз доводилось десантироваться на планеты с помощью индивидуального парашюта; поток воздуха из шахты был, пожалуй, помощнее того, который встречает парашютиста в затяжном прыжке.

С громким сопеньем на трубе повисли оба верзилы, тоже поглядели вниз. Один сказал:

— Все. Всмятку. Тут больше двух миль до дна…

— Тут же решетка должна быть… — растерянно промямлил Зотик…

— Подвальные крысы вырезали, — разъяснил второй верзила.

— Нет, она не дура! — решительно заявил Зотик. — В этом потоке воздуха можно парить, как орел. Только, черта с два ее теперь поймаешь; с каждого уровня отдушина, и, поди, везде решетки вырезаны…

Он спрыгнул с оголовка, оценивающим взором оглядел верзил. Те забеспокоились, попятились, переглянулись.

— Вас, интересно, кто просил кидаться на меня? — ласково промурлыкал Зотик. — Я вас сейчас обоих отправлю порхать в трубу. Что за кретинизм?! То в офис не пускают, то на погрузочной площадке облаивают… Нет, я вас сейчас определенно пошлю в трубу девчонку ловить…

— А ведь пошлет… — озабоченно проговорил один из верзил. — Помнишь, у босса такой же работал по контракту? Пират — по роже видно. Ты тогда внизу работал, а тут Горилла Хьюго служил. Так же вот, прилетел тот хмырь на космической колымаге, Хью ему навстречу; так, мол, и растак, куда, мол, уважаемый, прешь? А тот, шмакадявка, еще мельче этого, ни слова не говоря, хрясь его по шее, р-раз — кулаком по ребрам. Бедняга Хью потом полгода по больницам валялся, все свои сбережения и страховку истратил. Ему легкое пришлось выращивать, три ребра заново отращивать, да еще два шейных позвонка. После того случая он так и не смог больше драться, жутко пугливым стал. Сейчас где-то на низких ярусах, там, где только на карачках можно ползать, картошку растит…

— Ну, и чего делать будем? — спросил второй.

— Чего, чего… А я знаю? Пустишь — премии лишишься. Не пустишь — вообще башку отшибут…

— Правильно мыслите, ребята! — восторженно воскликнул Зотик, и направился в сторону лифтовой шахты.

Рабочие, не обратив внимания на инцидент, споро загружали яркими цветными коробками новый грузовой модуль. С солнечной стороны надлифтовой башенки стояла деревянная лавочка и на ней разлеглась гладкая, упитанная пума. Она, прижмурившись, поглядела на Зотика, лениво мяукнула; то ли угрожающе, то ли наоборот, приветственно. Один из охранников проговорил:

— Не бойся, это Мэри.

— А почему это я должен кошек бояться? — удивился Зотик.

В это время лифт опустел, и Зотик шагнул на ребристую сталь платформы. Поглядел на охранников:

— Вы, ребята, не шуткуйте; смотрите, не тормозните лифт между ярусами. Я ведь сюда вернусь…

— Лифт остановился там, где ему и было положено. По указаниям Шкипера Зотик сравнительно быстро сориентировался в путанице цехов, переходов, офисов и вскоре оказался в приемной м-ра М. Навстречу ему вскочила весьма чопорная дама в строгом костюме и высокомерно изрекла:

— Сегодня не приемный день. Мистер М занят.

На краю гигантского секретарского стола лежала упитанная пума, свесив до пола толстый хвост, а голову положив на работающий компьютер, видимо наслаждалась слабыми электрическими разрядами вылетавшими оттуда. Увидев Зотика, она мягко соскочила со стола, подошла к нему, ткнулась носом между ног, презрительно фыркнула, и гордо удалилась из приемной, ловко открыв когтистой лапой дверь. Зотика это почему-то разозлило. Он уставился на секретаршу и ласково осведомился:

— Интересно, чем же занять босс, если не занимается любовью со своей секретаршей у себя на столе?

У дамы медленно отвисла челюсть. Похоже, такие моменты имели место быть. Зотик, сделав свой взгляд предельно похотливым, медленно оглядел даму с ног до головы, особенно липуче осмотрев все ее выпуклости, после чего деловито осведомился:

— Мадам, вы не бывали в плену у пиратов? Очень рекомендую. У них страшный дефицит женщин, поэтому они относятся к ним очень бережно. Поверьте, воспоминания будут согревать вас до глубочайшей старости, — и тут же, без перехода, резко, повелительно выкрикнул: — Быстро, открой дверь!

Секретарша машинально нажала кнопку на небольшом пульте сбоку от себя. Массивная дверь мореного дуба распахнулась, и Зотик без промедления шагнул в кабинет м-ра М.

Увидев Зотика, м-р М выскочил из-за стола, пошел навстречу, улыбаясь всем лицом, и даже, вроде бы, руками и животом:

— Мистер Зотик! Как я рад вас видеть! Как это мило с вашей стороны, навестить меня, будучи в отпуске! Вы, поистине, великолепный работник. Столько провернули за такой короткий срок…

М-р М тискал его плечи, жил руки, улыбался всем своим румяным личиком. Провел к столику, стоящему среди экзотических растений у огромного окна, усадил в глубокое кресло, сам сел напротив, не переставая улыбаться. Наклонился к интеркому, бросил несколько слов скороговоркой. Через минуту отворилась дверь, и вошла давешняя секретарша, вновь обретшая чопорно-неприступный вид. В руках она несла небольшой подносик, заставленный крошечными вазочками, рюмочками, с пузатой бутылкой драгоценного коньяка из экзотической страны Армении посередине.

М-р М наполнил рюмки, поднял свою до уровня глаз, сказал:

— За удачное начало нашего сотрудничества, — подождал, пока Зотик опрокинет свою рюмку, выпил, весело хохотнул: — Как вы лихо обошлись с этой болотной бандой на Лерне!..

Он захватил серебряными щипчиками засахаренный ломтик какого-то инопланетного фрукта, зажевал. Зотик последовал его примеру. Прожевав фрукт, и не угадав, что это такое, искательно протянул:

— А я знаю людей, которые пьют исключительно вино с Фала…

М-р М тяжело вздохнул:

— Что ж делать, не водят со мной дружбы прогрессоры… Не любят они меня…

— Может потому, что вы кого-нибудь из них сдали спецслужбам?.. — тихонько пробормотал Зотик.

М-р М сделал вид, что не расслышал, проговорил официальным тоном, выскакивая из кресла:

— Не смею вас больше задерживать. У вас, кажется, еще отпуск не кончился? Отдыхайте, отдыхайте! Вы заслужили отдых…

Зотик от изумления чуть не пошел к выходу, но тут же опомнился:

— Отпуск у меня действительно не закончился, но зато возникла настоятельная потребность расторгнуть контракт с вами.

— Это невозможно, — без задержки и не моргнув глазом, отрезал м-р М.

— Вы не поняли, — терпеливо начал растолковывать Зотик, у меня возникло стойкое убеждение, будто вы меня сознательно подставляете. Вплоть до того, что навели на меня мошенницу, чтобы она меня обворовала…

— Как вы можете?! — тоном оскорбленной невинности вскричал м-р М.

Зотик, с трудом сохраняя терпение, ровным голосом продолжал:

— Но это уже и не важно; я не желаю ничего вам доказывать. Просто, у меня больше нет необходимости работать на вас. Я заработал достаточно, чтобы оплатить Корабль выплатить неустойку за досрочное расторжение контракта.

— Так, так, так… — м-р М побарабанил по столу толстыми короткими пальцами. — И где ж вы заработали такие деньги? Надеюсь, вы не забыли, что в некоторых случаях требуются документы, подтверждающие законность добытых средств?

От тона, каким это было сказано, вся уверенность и решимость Зотика исчезли. Он уклончиво пожал плечами.

— Адвоката ко мне с контрактом номер семнадцать ка дэ восемь дробь тринадцать, — проговорил м-р М в интерком.

Особенно Зотика почему-то встревожило число тринадцать в индексации его контракта.

М-р М многозначительно молчал, бросая хмурые взгляды на Зотика. А Зотик уже готов был в всерьез забеспокоиться, но воспоминание о восьмизначном числе на микродисплее кредитной карточки его успокоило.

Наконец в кабинет вошел огромный, атлетически сложенный мужчина, осторожно приблизился к столу, раскрыв тоненькую папочку, почтительно склонился к Зотику.

М-р М нетерпеливо спросил:

— Вы признаете, что именно этот контракт подписывали?

— Д-да… похоже… — нерешительно промямлил Зотик. Хотя, чего ж похожего, если точно такая же бумага лежала в сейфе Корабля.

— Не — похоже, а именно этот! — м-р М рассерженно смотрел на него.

— Я всего лишь хочу расплатиться за Корабль и расторгнуть контракт… — нерешительно проговорил Зотик.

М-р М сварливо проскрипел:

— Нам не нужны ваши деньги. В контракте ясно написано, что вы обязаны вносить в счет оплаты за корабль двадцать пять процентов вашего ежемесячного повременного оклада, и двадцать пять процентов от каждой премии и гонорара, выплаченных вам сверх повременной оплаты. В случае невыполнения условий контракта, или досрочного его расторжения в одностороннем порядке, вы уплачиваете неустойку в объеме всего вашего движимого и недвижимого имущества, вне зависимости от того, когда вы это имущество нажили; до заключения контракта, или после…

— Да, но у меня на счету лежит сумма, которой вполне хватит, чтобы заплатить за Корабль! — возопил Зотик.

— Укажите мне в контракте, где говориться о конкретной стоимости вашего движимого и недвижимого имущества? — м-р М смотрел на Зотика добрыми, все понимающими, глазами.

У Зотика моментально пересохло во рту и глотке. Он попытался что-то возразить, но его голосовые связки издали лишь какой-то сипло хрипящий звук.

— Ну, вот и хорошо, мы друг друга поняли, — м-р М доброжелательно улыбнулся, адвокат бесшумно исчез, возможно, даже втянулся в виде клуба дыма в один из старинных книжных шкафов, солидно поблескивающих золотым тиснением корешков дорогих книг сквозь стекло дверок.

Зотик нашарил на столике бутылку с коньяком, и, сунув горлышко в рот, махом проглоти половину содержимого. М-р М осуждающе покачал головой:

— Эти ваши пиратские манеры…

После огненной жидкости голос у Зотика прорезался, но толку от этого не было никакого, все слова исчезли с языка, возможно, их смыло дорогим коньяком. Он лишь промямлил:

— Я не был пиратом, я был благородным вольным астронавтом…

— А я где-то читал, или слышал в телепередаче про пиратов, что бывших вольных астронавтов не бывает, они все умирают или исчезают в космосе… — тоном, каким разговаривает врач-психиатр с буйным больным, затянутым в смирительную рубашку, м-р М проговорил: — Мистер Зотик, вы великолепный работник, я вас очень ценю, и даже готов процентов на двадцать увеличить вашу повременную ставку. Но вы, уж, пожалуйста, будьте любезны, не нарушайте условий контракта, — м-р М помолчал, отеческим взором лаская Зотика, потом заговорил, уже начальственным тоном: — Используйте оставшиеся дни вашего отпуска, а потом слетайте на Венеру и привезите партию мускуса. Там, знаете ли, у нашей компании ферма мускусных быков…

— У вас что, грузчики-экспедиторы бастуют? — мрачно осведомился Зотик.

— Видите ли… — м-р М стеснительно потупился, — лететь необходимо на десантном катере. Чтобы миновать таможню…

— Как?! — опешил Зотик: — Контрабанда?!

— Видите ли, даже с собственной фермы мускус без пошлины вывозить запрещено… — м-р М в упор посмотрел на Зотика, в голосе его появился металл: — Как вы полагаете, зачем бы мне заключать контракт с отъявленным пиратом? Подумайте о потребителях. Венерианский мускус используется нашей компанией в огромных количествах. Если бы мы платили эти грабительские пошлины, и без того не дешевая продукция нашей компании, подорожала бы раз в шесть.

— Какой вы, однако, альтруист и меценат… — проворчал Зотик, вылезая из кресла.

У м-ра М отвисла челюсть, но он быстро овладел собой:

— И откуда вы такие слова знаете?! — с неподдельным изумлением вскричал он.

— Как, откуда? Я ж целый курс в московском университете проучился. А вы вольных астронавтов, как и все обыватели, путаете с пиратами и всяким мелким бандитским отребьем.

— Ну что ж, — м-р М снова стал деловым и серьезным, — на нашей ферме, кстати, работает ваш соотечественник, выходец из России. Вывезете сырье, после чего у вас будет весьма сложное и опасное задание. И, ради Бога, не сверкайте на меня столь яростными и злобными взглядами! В нашем деле, в бизнесе, никак не обойтись без людей вашего сорта для конфиденциальных поручений. А с такими ребятами как вы надо быть весьма и весьма осторожным.

— Что-то я не заметил, что вы осторожны. Вы не подумали, что я могу в любой момент скрыться в Нейтральной зоне от такого обращения? — Зотик смотрел на м-ра М сверху вниз, презрительно оттопырив нижнюю губу.

— Это, каким образом? — искренне изумился м-р М.

— Вы полагаете, что вольный астронавт моего класса, с моей боевой выучкой не выберется из вашей конторы? Да через пару минут тут уже будет ходить дым коромыслом, оставшиеся в живых будут рыдать от ужаса, и лишь ваша секретарша будет радоваться, потому как я ей в натуре продемонстрирую, как много она потеряла, не побывав в плену у пиратов.

— Восхитительно! Какой слог… — м-р М радостно похлопал ладошками. — Ни, боже мой… Нисколько не сомневаюсь в вашей боевой выучке. Только, хочу предупредить вас, что пока вы работаете у меня по контракту, никуда вы не скроетесь. Вернее, скрыться-то вы сможете, но без корабля, и я всегда найду способ вытрясти из вас неустойку.

— Знаете… — Зотик повел плечом, выражая крайнее пренебрежение, — я был в авторитете в Нейтральной зоне, когда ходил штурманом, а теперь я капитан.

— Ага… А как быть с тем, что вы дрались на стороне Интернациональных сил против своих же братьев-пиратов?

Это был удар ниже пояса. Закон Нейтральной зоны не запрещал членам братства выяснять отношения между собой с помощью бластерных пушек, бризантных орудий и торпед с детонаторами "Звездного огня", но встать на сторону заклятых врагов…

— Вы же знаете, что я не дрался на стороне интернациональных сил… — у Зотика это вырвалось помимо воли, от растерянности, и он понял, что окончательно теряет лицо.

— Это вы своим будете объяснять… Вас уважают в Нейтральной зоне, пока у вас корабль суперкласса. Не будет корабля, не будет и уважения.

— А кто это сумеет отнять у меня корабль? — ухмыльнулся Зотик, вновь обретая уверенность.

— А он пока и не ваш, — ласково улыбнулся м-р М. — он станет вашим лишь после того, как над его компьютером поколдует бригада программистов из компании "Локхид".

Зотик мгновенно понял, что потерпел полное и окончательное поражение, а потому вытянулся по стойке «смирно» и рявкнул:

— Есть, сэр! Лететь за контрабандным мускусом на Венеру!

М-р М, как ни в чем не бывало промолвил:

— Я с самого начала понял, что вы человек очень умный, а посему считайте, что ваш заработок с сегодняшнего дня увеличился на двадцать пять процентов. Да и чего вы так расстраиваетесь?! При таких-то левых заработках…

Зотик поднялся в лифте на кровлю биотрона. Оба охранника сидели на лавочке и дружно дымили деревянными трубочками, покрытыми затейливой резьбой. Пума все так же лежала на лавочке, но теперь она положила голову на колени одного из охранников, при этом морщилась от дыма, но вставать, видимо, было лень. Зотик потянул носом, и уловил знакомый резкий и пряный аромат доброй старой анаши с примесью та-нута, травки, вывезенной с Садов Господних. Смесь — только для истинных ценителей. Зотик знал историю вопроса. Не первый век законники всех стран спорят и ломают копья: разрешить свободную торговлю анашой и та-нут, приравняв их к табаку, или не разрешать? В некоторых странах разрешали, ничего страшного из этого не выходило, но приходили к власти явные лоббисты наркомафии, и торговлю запрещали. Так что, только наркомафии было выгодно запрещение свободной торговли наркотиками. Еще бы! Высокие цены и никаких налогов.

Опустившись на лавочку, подальше от пумы на всякий случай, Зотик глубоко втянул ноздрями резкий прохладный высотный воздух, облагороженный ароматом наркотика. Спешить было больше некуда, в голове была полнейшая пустота. Возникло ощущение, что он навеки теперь останется рабом мистера М, и теперь судьба его — до конца дней своих сидеть на этой лавочке, до блеска отполированной задницами охранников, сидевших здесь до него.

— Слышь, парень, — обратился к нему один из охранников, — ты, того, не держи зла на нас… Ну, что из-за нас девчонку упустил… Это все он. Новичок он у нас, — он толкнул локтем в бок напарника. — Я, понимаешь, не сообразил сразу… Он не знает, а я знаю… Тут до тебя работал один парень, тоже для кофианаль… кофиананцианальных поручений, — охранник еле справился с трудным словом. — Они чего-то не поделили с боссом. Веришь, всю полицию на ноги подняли, космическую пехоту вызвали. Начальник полиции, при мне, вот на этом самом месте плакал и кричал, что, мол, разрушения и убытки в городе таковы, что парня надо было отпустить с миром. А босс свое: дело прынцыпа, дело прынцыпа… А сам чек выписывает. Начальник полиции только глянул, аж футов на пять подпрыгнул. Я, понимаешь, того парня тоже ловил. Дураку хотелось за Хью расквитаться. Веришь, — он снова толкнул напарника локтем в бок, — я его ломом поперек спины огрел, лом согнулся — а ему хоть бы хны. Он меня слегка по челюсти зацепил кулаком, так челюсть в трех местах хряпнула. Они на таких ускорениях летают — ни один нормальный человек не выживет. А у них от перегрузок мускулы чугунными делаются… Дела-а…

Зотик потянулся, хмуро проговорил:

— Дай закурить, что ли…

Охранник с готовностью вытащил из кармана красивый кисет из крокодиловой кожи.

— Хотя… Ну ее к лешему! — Зотик поглядел на пуму. Она игриво терлась мордой о колени охранника. Тот рассеянно теребил толстыми пальцами шерсть у нее между ушами. — А чего у вас тут пумы вместо кисок по комнатам гуляют? — спросил Зотик, с уважением поглядев на толстую лапу, из которой то и дело от удовольствия появлялись когти и снова втягивались.

— А у нас тут заместо мышей — крысы, — с готовностью откликнулся разговорчивый охранник. — Эти, как его?.. Мутанты. Во-от такие… — он развел руки на всю ширину.

— Иди ты!.. — не поверил Зотик.

— Ну, может, не такие… — охранник уменьшил размах до полутора метров, — примерно вот такие, с хвостом… Спасу нет… Травить бессмысленно, любой яд сразу распознают. Ловушки никакие не действуют. Одно спасение — киски. Если бы не кошки, крысы давно бы поели всех подвальных людей. Там, — охранник ткнул пальцем в пол, — за хорошего котенка, который при матери месяца четыре-пять воспитывался, все отдадут. Потому как и для подвальных, жизнь — дороже всего…

Зотик с тоской посмотрел на свою шлюпку, уже как бы и не свою. Из люка свешивались ноги Арефа. Он, видимо, любовался пейзажем. С того места, где сидел Зотик, землю видно не было — только небо, девственно чистое, бездонное. Вереницы облаков, рождаемые биотроном, сгущались далеко внизу, и медленно уплывали к горизонту. Здесь, несмотря на четырехкилометровую высоту, было тепло, дышалось легко. Видимо избыточное давление создавало такой микроклимат.

Надо было идти к шлюпке, но на Зотика навалилась странная апатия. Нервный подъем, владевший им последнее время, пропал. Судя по всему, Ареф не прав; Зотик оказался в кабале не из-за мифического наследства бабушки, а исключительно по собственной глупости. Без Корабля, без ранга капитана, да с замаранной репутацией, в Нейтральной зоне Зотику придется перебить уйму народу в поединках, прежде чем его снова зауважают. Печальнее всего то, что из-за обвинения в предательстве его вовсе не обязательно вызывать на дуэль, можно и всей шайкой накинуться. Зотик конечно мог справиться с парой десятков обычных пиратов — дело проверенное. Правда, драки бывали без оружия, хоть и не обходилось без смертоубийства. В вооруженной сшибке для Зотика, наверное, и три десятка не были пределом. Но проверять ему как-то не очень хотелось. За время своих скитаний, в абордажных боях, в десантных бросках на планеты, он не попадал в ситуации, когда спина его не была бы надежно прикрыта. Попытка качать права мистеру М чревата потерей Корабля. Эти штучки со скрытой программой бортового компьютера Зотик знал получше, кого бы то ни было. Большинство пиратов, захватив корабль, или купив его на черном рынке, первым делом буксировали его к ближайшей станции техобслуживания, даже не пытаясь включить двигатели, перерубив какие можно коммуникации, и обесточив все, что можно и нельзя. Только заменив компьютер и все управляющие системы, делали пробные т-броски на один-два световых года, чтобы убедиться, что в переборках не осталось дублирующих систем управления. Мелкая пиратская шушера, заполучив корабль, и не имея денег на новый компьютер, вообще демонтировала компьютерное оборудование, и летала на ручном управлении; в корабль набивались, как мальпаги в пещеру во время спаривания. Мальпаги, как и мелкая пиратская шушера, прекрасно были приспособлены к среде обитания. Мальпаги сотни миллионов лет жили на планете Летящей Звезды Барнарда, среди жутких чудовищ, в непроходимых дебрях лесов, в кровавом свете светила, распростершего свою корону чуть ли не от горизонта до горизонта.

Летать на таком корабле можно было только по проторенным путям, для которых имелись все графики разгонов и таблицы всех значений импульсов. Во время т-броска возле каждого узла управления должен был находиться вахтенный. Вахту обычно приходилось одновременно нести сотне пиратов. Связь между постами осуществлялась по примитивному телефону. К моменту т-скачка пираты собирались на гравитационной равнодействующей, плотно набиваясь на специальные стеллажи, и с неподражаемой покорностью судьбе пережидали т-скачок. Иногда, из-за возмущений полей, пятачок безопасности сжимался, кое-кому отрывало голову, тогда разметка безопасной зоны еще больше приближалась к осевой корабля.

Тяжко вздохнув, Зотик поднялся с лавочки и побрел к шлюпке. Охранники молча смотрели ему вслед, дружно попыхивая трубочками. Ареф поглядел на него, промолчал, поднялся и пошел в рубку управления. В рубке Зотик сел в кресло, рассеянно покачался вперед назад, сказал:

— Давай слетаем домой, поглядим, что и как. У нас ведь еще отпуск не кончился.

Он поднял шлюпку в воздух и направил ее на восток, полого набирая высоту.