"Вереница" - читать интересную книгу автора (Синклер Элисон)

35. Морган

Когда они вернулись в лабораторию, там была только Мариан, с трудом выводившая кисточкой синие буквы на выровненном участке стены, который она использовала как доску для письма. Аккуратно нарисованные графики и имена выглядели менее корявыми и были чуть миниатюрнее вчерашних, а кроме того, здесь было меньше расплывшихся линий, которые получались, когда на кисточке было слишком много чернил. Мариан помахала им трехпалой рукой и вернулась к своим синим буквам.

Морган подождал, пока Хэтэуэй вошла в лабораторию, и очень тихо сказал:

– Я знаю тебя всю жизнь, Хэт. Я знаю, что ты честный человек…

– Спасибочко! – Хэтэуэй похлопала себя по животу. – Он не может сделать меня честной женщиной, но я по крайней мере честный человек.

– Я думаю, – продолжил Морган так же тихо, – ты знаешь, где Купер.

– Бога ради! – всплеснула руками Хэт. – И ты туда же? Какой-то едва знакомый мне парень отволок меня в женскую пещеру, и теперь все считают, что он мой сожитель!

Морган смотрел на нее и думал, что она более подозрительна и более уязвима, чем он был в ее возрасте. И не только в ее возрасте – вообще. Мысль о том, что Хэт была наедине с убийцей, приводила его в ужас.

– Я увел тебя оттуда потому, что хотел защитить тебя, а не Стивена Купера. Не думаю, что они имели право тебя допрашивать, а кроме того, я не хочу, чтобы тебя считали каким-то образом связанной с Купером. Но я не позволю тебе покрывать человека, обвиняемого в нападении на женщину.

Хэт с равнодушным видом пожала плечами.

– Я писать хочу. Все эти страсти-мордасти плохо влияют на мой мочевой пузырь.

– Почему, Хэт? – спросил он. – После Петы… Почему? Взгляд ее стал задумчивым. Очевидно, она сейчас тоже видела перед собой Пету, воинственную, спортивную Пету, стоявшую перед дверью в квартиру и пытавшуюся собрать все свое мужество, чтобы просто открыть ее и выйти в мир.

– У него ужасный шрам на плече, – тихо проговорила Хэт. – Он говорит, какой-то пьяный охотник подстрелил его в лесу, приняв за оленя.

– Значит, ты неплохо его знаешь, если видела его голые плечи. А, Хэт? – спросил Морган, стараясь отвлечь ее от воспоминаний.

– Да, – сказала она неохотно. – Да. Когда он заболел, он пришел ко мне в пещеру. Одежда на нем была вся грязная, так что трава сожрала ее. Дядя Стэн! – сказала Хэт, став вдруг похожей на маленькую девочку. – Он как Дэйв. Или же Дэйв мог бы стать таким, как он.

Морган взял ее за плечи.

– Он тебя не бил? Она опустила глаза.

– Он ударил меня. Один раз. И не слишком сильно. Морган легонько встряхнул ее.

– Хэт! Ты же знаешь: сильно или не сильно – не важно! Она с мольбой посмотрела на него.

– Я первой начала. Я не хотела, чтобы он… – Девушка осеклась. – Тебе легко говорить: выдай! Ты его не знаешь. Ты знаешь только то, что сказала эта женщина. Я уверена: она всех сейчас пытается разжалобить рассказами про свою сестру, чтобы люди поймали того, кто это сделал. И ни Арпад, ни Доминик, ни Виктория не в силах это предотвратить. Ты знаешь это, дядя Стэн, иначе ты не боялся бы так, что я окажусь замешана в эту историю. С ним расправятся – и меня не спросят. А на самом деле ты должен сначала увидеть его. Ты должен поговорить с ним. Ты должен узнать его хоть немного, прежде чем хладнокровно выдать.

– Я видел его, Хэт, – сказал Морган. – Я был там, когда его подруга умерла. Мариан внезапно встала.

– Этот человек вооружен?

Морган оглянулся, испугавшись, что говорил недостаточно тихо.

– У него нет оружия, – сказала Хэт.

– Ты уверена?

– Он ненавидит ружья. – В голосе Хэт появились со-. мнения. – Но у него есть ножи.

– Мне кажется, ваша племянница правильно поступает, – сказала Моргану Мариан. – Несмотря на внешний порядок, ситуация на корабле по-прежнему близка к анархии, а анархия приводит к самосуду. Но твой дядя тоже прав, – обратилась она к Хэтэуэй. – Если Стивен Купер опасен для окружающих, он должен быть задержан. Так что нужно принять решение: выдавать его или нет, и если ты не хочешь принимать это решение, мы с твоим дядей примем его сами. За тобой наверняка будут следить, если ты попытаешься уйти из лагеря одна, и на их месте я установила бы слежку за твоим дядей тоже. Однако вряд ли кому-то придет в голову, что вы пошлете старуху на поиски беглеца. – Она порылась в кладовке, где хранились запасы пластиковых бутылок, и вышла оттуда, держа в руках несколько штук. – Вымой их хорошенько. Сделай вид, что собираешь образцы для воспроизводства. Постарайся заметить, кто наблюдает за тобой, и запомнить их лица. Мы должны знать, будут ли за нами следить. Только не ввязывайся ни в какие разговоры о Стивене – и не вздумай его защищать.

Хэт выхватила бутылки у нее из рук и выскочила за дверь так быстро, что Морган ничего не успел сказать.

Мариан повернула к нему лицо и немного прищурилась. Глаза у нее, казалось, разбегались в стороны из-за того, что слепой глаз подергивался в глазнице, стараясь догнать зрячий.

– Знаю, я ужасно злая старуха, – проговорила она спокойно.

– Почему? – выдавил наконец Морган.

– Я очень старая и, как многие старики, лучше всего помню свою юность. До сих пор не забуду, как творили самосуд над коллаборационистами, предателями и доносчиками в последние дни войны. Очень часто достаточно было пустить слушок, особенно если ты давно затаил на соседа злобу, пытаясь оттяпать у него кусок земли, например. Иногда хватало простого подозрения. Это давние воспоминания, и я не хотела бы, чтобы они ожили вновь.

– Нет, – отрезал Морган. – Я не позволю тебе лезть туда первой.

Хэтэуэй сложила на груди руки и сдунула с глаза черный завиток. Прядь, пришлепнутая шляпой, чуть сдвинулась и снова опустилась на место.

– Мне начинает казаться, что это действительно глупая идея.

– Я сразу сказал, что это глупая идея.

– Прекрасно! В таком случае возвращайся.

– Ты же знаешь, что я не дам тебе идти одной, – терпеливо проговорил Морган.

Она уперла руки в боки, распахнув кожаный пиджак с карманами, набитыми бутылками.

– И что ты сделаешь? Перекинешь меня через плечо и понесешь, не обращая внимания на мои визги, вопли и удары моих маленьких кулачков по спине? Ты согласился идти его искать вместе со мной.

– Я согласился, – сказал он, напоминая ей условия этого соглашения, – исключительно для того, чтобы ты снова не натворила глупостей. Ты хоть представляешь, что со мной было, когда я узнал, что ты на корабле, но, наверное, уже умерла, а потом узнал, что ты не умерла, но снова исчезла?

Она надулась. Морган понял, что хватил лишку, и вежливое покашливание Мариан убедило его в том, что он не прав.

– Ладно, Хэт! Давай лучше делать то, за чем мы сюда пришли.

– Без меня ты даже не знал бы, куда идти.

Что толку возражать? Человечек, который едва вышел из подросткового возраста и остался один, еще не готов к ответственности за свою жизнь. Морган смотрел на ее прямую спину, маячившую перед ним сквозь деревца, на ее широкополую шляпу с пробками, на кожаный пиджак с бахромой, из-под которого торчала рубаха в клетку, и потертые джинсы. Шла она немножечко вразвалку, как ходила ее мать на седьмом или восьмом месяце.

– Хорошо бы она не нашла его, – шепнул он Мариан, шедшей с ним под руку. – Я молю Бога, чтобы Купер понял, что Хэт знает, где он, и смылся оттуда. Я сочувствую ему… Потерять близкого человека – это большое горе. Но если он действительно напал на ту женщину, я буду рад, если Хэт… – Он осекся. – Вы только послушайте меня! Я начинаю рассуждать, словно я ее отец.

Мариан похлопала его по руке трехпалой ладонью.

– Ей нужен отец, хотя она ни за что в этом не признается. Она еще ребенок. Я была чуть старше, когда поехала во Францию, и только значительно позже я узнала, как долго спорило мое начальство, прежде чем решило меня послать. Я была слишком бесшабашной, – сказала она чуть громче, чтобы услышала Хэт. – Хотя на самом деле нас чуть не погубила не моя бесшабашность, а предательство.

Мариан не стала углубляться в подробности, однако Морган знал ее уже достаточно хорошо и понимал, что она не испытывала особого презрения к человеческой слабости и корысти, но и снисходительности к человеческой глупости в ней тоже не было.

– Я четыре месяца провела в лапах у немцев, а в январе сорок четвертого была отправлена в Амьенскую тюрьму. Нас, сто двадцать заключенных, приговорили к смерти. Историки утверждают, что это было в субботу, девятнадцатого февраля, но тогда за датами и днями недели мы не следили. Британцы послали легкие бомбардировщики “москито” и разбомбили стены Амьена – операция “Иерихон”.

– И вы сбежали, – обернувшись, сказала Хэт.

– Я сбежала, – кивнула Мариан. – Но остальные – нет. Их тела нашли в братской могиле после войны. – Ее голос звучал очень спокойно; зачем она им это сказала и было ли спокойствие следствием того, что боль стала привычной и давней, Морган не понял. Мариан посмотрела на него, словно читая его мысли, и проговорила: – Чтобы мы не забывали, даже здесь.

В наступившей тишине Хэтэуэй неожиданно хлопнула ладонью по стене, там, где аргиллит нависал изогнутым козырьком над низкой дырой. Хлопок был резким и решительным.

– Здесь! – сказала она с вызовом. – Можно забраться по стене, – она показала на ряд опор для рук и ног, – или по туннелю.

Хэтэуэй присела на корточки и влезла в дыру. Морган еле сдержал желание схватить ее за ноги и вытащить назад. Но она начала бы сопротивляться. Он смотрел, как потертые края ее джинсов и мягкие дешевые кроссовки исчезают во тьме, и думал о том, что такое дерзкое неповиновение вполне в ее духе. Наглое неповиновение, как сказали бы многие… нет, просто присущая Хэтэуэй привычка быть честной до конца.

– Я должен ее догнать. Я полезу по стене.

Когда он высунул голову за край стены, Хэтэуэй стояла в центре маленькой пещерки. Она повернулась, быстро подошла к нему, опустилась на колени и протянула руку.

– Не хватайся за траву, она тут не очень прочная. Морган взял ее за руку; девушка решительно потянула его, и он вылез наверх со словами:

– Не перенапрягайся, Хэт!

– Не хочу, чтобы твоя задница висела над краем, – огрызнулась она. – Это моя потайная пещера.

Морган выпрямился и обвел взглядом пещеру, поросшую деревцами.

– Кислородный обмен здесь должен быть хороший, – пробормотал он. – Но почему трава…

– Выглядит нормально, и ладно, – сказала Хэтэуэй, устремившись вперед. – Проходи! Стивен исчез вместе со всеми своими шмотками. Она тоже почти уже исчезла.

Морган понял, о ком говорит племянница: Адриен ла Флер, эта темноволосая симпатичная женщина, похороненная в глубине пещеры Хэтэуэй, была разобрана, если его гипотеза правильна, на составные молекулы.

– Может, я малость того, но я думала, что он лежит на ее могиле, – сказала Хэт и прикусила губу.

Морган пристально глянул на нее и решил не углубляться в детали.

– Значит, здесь ты живешь?

– Да. Осматривайся. – Хэтэуэй небрежно махнула рукой, как ребенок, демонстрирующий свои сокровища.

Внимание Моргана привлекли цвета на противоположной стене – оранжевый, желтый, зеленый и голубой. Краем глаза он заметил, как Хэт ухмыльнулась.

– Вот это мои, – сказала она, показав на изображения Армстронга, Магеллана и звездолета, летающего на солнечной энергии. – А это – Стивена.

Его картина была куда грубее и страшнее: месиво из конечностей, тел и голов на переднем плане, фигуры в масках и халатах с капюшонами – на заднем, а за ними – порт, корабли и крысы. На голубом небе сверху было несколько разноцветных мазков, словно художник не мог простить небесам их безмятежную голубизну.

– Потрясающе, Хэт! – изумленно воскликнул Морган. – Но как,..

Она шагнула вперед и, растопырив пальцы, нарисовала ладонью радугу на стене.

– Разные цвета получаются в зависимости от силы нажима.

Зачарованный, Морган тоже шагнул вперед и остановился, поднеся ладонь к неокрашенной стене.

– Можно?

– Конечно, – радостно согласилась она. Под пальцами Моргана появилась линия, переливающаяся всеми оттенками синего цвета. – У тебя получается лучше, чем у Стивена.

Звук, раздавшийся сзади, заставил их обоих оглянуться. Пергаментная, скрюченная рука возникла из туннеля, словно щупальца осьминога из озера. Они как по команде бросились к Мариан Уэст и вытащили ее наверх. Старушка еле дышала, но вид у нее был довольный.

– Я решила попытаться… Бог ты мой! – Маленький водянисто-голубой глаз уставился на яркие цвета в глубине пещеры. – Что это?

Хэт подвела ее к стене. Мариан, не спрашивая разрешения, положила обе ладони на стену, почти прильнув лицом к стене, так что кожа ее приобрела какое-то молочное сияние.

– Бог ты мой! – снова сказала Мариан. – Как прекрасно! И тебе даже краски не нужны…

Хэт покачала головой:

– Никаких красок!

Она взахлеб рассказала им о своем открытии: о том, как первые разноцветные линии рисовала мелками, а потом поняла, что цвета можно вызывать простым прикосновением.

– Все, кроме красного, – заключила она. – Красный у меня так и не получается.

– Ничего удивительного, – сказала Мариан Уэст. – Я вообще поражаюсь, как ты сумела изобразить цвета более длинных световых волн; в природе цвета такого типа сведены практически только к синему.

Хэт застыла с открытым ртом. Такое выражение, подумал Морган, вряд ли сподобился видеть кто-нибудь из ее учителей, несмотря на все ее невежество.

– Основные цвета, моя дорогая, – а я думаю, это как раз такой цвет, – возникают при отражении света от пространственной решетки кристалла, так что световые волны смешиваются друг с другом и дают в результате синий. Вы заметили, какой направленный свет в этой части пещеры по сравнению с другими? – спросила Мариан, обращаясь к Моргану. Он не заметил – но она была права, свет просто заливал стену. – Этот поток влияет на отражательную способность кристаллических решеток и на появляющиеся на стене цвета. В природе изначально основными цветами являются почти все оттенки синего и некоторые оттенки зеленого, состоящие из частичек меланина, вкрапленного в кератин или хитин. Похоже, здесь что-то вроде жидкой матрицы, которая сжимается под давлением… – Мариан любовно провела руками по стене, нарисовав зеленую дугу. Морган заметил, что Хэт пытается поймать его взгляд. Мариан почувствовала это. – Похоже, – слегка язвительно сказала она, – ты сопротивлялась влиянию общеобразовательной системы с такой же энергией, с какой отвергала помощь социальных служб.

– Мне не нужны социальные службы, – проворчала Хэтэуэй. – Я помогла вырастить четверых детей. Я знаю, что им нужно. А физика в школе всегда была скучнее, чем веб-сайт НАСА. – Она немного помолчала. – Вы не могли бы снова мне это рассказать, а то я не совсем врубилась…

Морган улыбнулся про себя и шагнул вперед. Обвинения Мариан были совершенно справедливы; он знал свою племянницу. Но он также знал, как быстро она всё схватывала, когда ее что-то интересовало, и что у нее образное мышление. Он схематично изобразил на стене кристалл и рассеянный пучок света, чтобы Хэтэуэй было понятнее.

– Ух ты! – сказала она, глядя на яркие разноцветные линии. – Классно.

– Любопытно, – задумчиво проговорил Морган, – почему корабль просто не воспроизвел твои краски, как химикаты, например. Может, потому, что краски – не чистая жидкость? В них содержатся микрочастицы. Интересно, что цвета появились только на твоих картинах, а на стене с именами и на моей “доске” – нет. Как будто разные зоны имеют разные функции, и это… Что ты хотела сказать?

– Дядя Стэн, – прошептала Хэт полузадушенным голосом. Она вся напряглась, словно, затаив дыхание, чего-то ждала. Морган перепугался – что-то с ребенком? И тут же облегченно вздохнул, когда она показала на стену; – Этот рисунок не мой.

Морган давно заметил рисунок, но не нашел в нем ничего достаточно примечательного, чтобы прерывать разговор.

– Судя по твоему тону, – сказала Мариан, – он и не Стивена тоже.

Она опустилась на колени – с трудом, тем не менее с былой грацией, как старая цапля, – и стала разглядывать картинку.

– Вы вообще что-нибудь видите? – спросила Хэт с присущей ей прямотой.

– Мой левый глаз пострадал при взрыве, и его так и не удалось вылечить, – довольно резко отозвалась Мариан. – Я ослепла на этот глаз двадцать пять лет назад. А на роговице правого появились пятна, так что я не видела то, что находится прямо перед ним; но сейчас стало немного лучше.

Опустившись на колени рядом с ней, Морган увидел, что эта картинка – не совсем копия полученных с помощью телескопа изображений инопланетного корабля на Земле. Качество изображения было куда лучше всех снимков, которые он видел, а он видел их все. Степень разрешения была выше, и на картинке ясно была видна фактура поверхности корабля, походившая скорее на крапчатую шкуру, чем на корпус.

– Она меняется, – сказала Хэт. – Перед болезнью я видела рядом с кораблем Юпитер. – Девушка нагнулась над ними обоими, обняв руками коленки. – Когда она появилась, она выглядела довольно искусственной, как в кино. Сейчас она мне нравится больше.

Потом, увидев выражение лица Моргана, Хэт сердито спросила:

– Ты не веришь, что “Теваке” сделал это сам?

– Я верю, но… Подумай о точке зрения, Хэт. Если это снимок, то чей? Скорее, это искусственно созданный образ…

– Это другой корабль, – сказала Хэт. – Инопланетяне сказали, что у них много кораблей. А если даже один, корабль наверняка знает, как он выглядит. Я же могу нарисовать автопортрет, не глядя в зеркало!

– Подумай также о расстоянии. Долететь до Юпитера за одиннадцать-двенадцать дней? Почти восемьсот миллионов километров! Представь, какое ускорение для этого нужно. По моим подсчетам, больше ста километров в секунду. Ускорение при нормальной силе тяжести – это десять метров в секунду. Даже если было бы возможно достичь такого ускорения, мы бы ни за что не перенесли его. Нас бы размазало по полу в долю…

Хэт сложила на груди руки.

– Ты стоишь здесь — и рассуждаешь о том, что возможно, а что нет?

Морган растерянно посмотрел на племянницу, не в силах понять, почему этот очевидный факт так сильно вывел его из равновесия. Наверное, потому, что он понял ее мысль. Результаты уравнения были налицо – и не подлежали сомнению.

Мариан легонько поглаживала стену за картинкой, превращая желтый цвет в цвет зеленого яблока.

– Как странно! В других местах, когда трогаешь стенку, она меняет форму. А здесь она меняет цвет. Может, на моей доске так не получается, потому что я слишком слабо нажимаю? – Она подняла голову. – А ты не пыталась рисовать в других местах?

– Можно подумать, у меня было время! – ответила Хэтэуэй. – Кроме того, я не знала, получится ли у меня что-нибудь внизу.

– Полагаю, ты понимала всю важность своего открытия, – заметил Морган.

– Может, и понимала. Но я также понимала, что вы сразу же стали бы меня поучать. В то время как мы, настоящие ученые, просто делаем открытия – и все.

– Я когда-нибудь недооценивал твои идеи, Хэт? – спросил Морган. – По-моему, я всегда относился к тебе с уважением. Мы с Мариан слушаем тебя с огромным вниманием. И не забывай, что это по твоей просьбе мы отправились искать Стивена Купера.

Она потупилась, ковыряя зеленое покрытие носком кроссовки.

– Да. Ладно. Извините. Вы бы не стали.

Девушка резко развернулась, пошла к противоположной стене пещеры и начала рыться в кучке вещей, сложенных у стены.

– У этой юной дамы не голова, а компьютер, – сказала Мариан. – А ее родители не будут беспокоиться?

Морган вздохнул. “Беспокоиться” – это мягко сказано. Сходить с ума и винить во всем себя – это ближе к истине. Хэтэуэй, естественно, истолковала бы это как еще один выпад против ее самостоятельности.

– Вот! – сказала она, вернувшись с пачкой потрепанных листков бумаги в руке. В другой руке ее блеснуло что-то голубое. Морган вопросительно посмотрел на племянницу, но она спрятала руку за спину. – Можете прочесть. Вообще-то я писала их маме с ребятами, но они бы не стали возражать. —

Девушка бросила на Мариан мрачный взгляд. – Я оставила им письмо.

– Ну, тогда все в порядке, – вздохнула Мариан.

– Вы, небось, тоже не говорили домашним, что собираетесь делать в сарае бомбы, когда кругом кишели немецкие солдаты?

– Я была взрослая, – сказала Мариан. – И, естественно, принимала решения сама.

Хэт пожала плечами.

– Дети испокон веков разделяли судьбу своих матерей. Здесь по крайней мере чистый воздух, хорошая, хоть и однообразная, еда, и нет ни пуль, ни бомб…

Морган не вмешивался в их беседу. Одним из достоинств Хэт, не очень, правда, бросавшимся в глаза, было то, что она все-таки прислушивалась к мнению тех, кого уважала – после тщательных проверок и после того, как все ее аргументы были исчерпаны. Но Морган чувствовал, что Мариан Уэст способна завоевать ее доверие. Он бросил взгляд на морщинистое лицо старушки и мысленно пожелал ей долгих лет на борту… хотя бы до тех пор, когда Хэтэ-уэй исполнится тридцать.

Они смотрели на него, пока он не поднял на Хэт глаза, прочитав первые слова, написанные на испачканной и смятой странице.

– Эй, дядя Стэн! – сказала она, увидев выражение его лица. – Все не так страшно. – И неуклюже упала на колени, обняв его. – Я не полетела бы еще раз даже за миллион долларов, но, как видишь, я все еще жива. – Морган легонько обнял ее за плечи. – Читай дальше.

Он прочел листок – ее воспоминания, или галлюцинации, или сон, или описание встречи с инопланетянами. Прочел второй раз и посмотрел на Хэт. Она выдохнула горячий воздух ему в самое ухо.

– Для такого блестящего ученого ты ужасно медленно читаешь. Ты что, дар речи потерял?

– Если это так интересно, может, вы и мне прочтете? —сухо осведомилась Мариан.

Морган, чувствуя щекой взволнованное дыхание Хэт, прочитал вслух все то, что там было написано, перевернул страницу, глянул на оборот и хотел было уже углубиться в чтение снова, как перед его носом мелькнуло что-то голубое.

– Они оставили эту штуковину! – торжествующе заявила Хэтэуэй. – Это Стивен ее нашел. – И добавила, обращаясь к Мариан: – Похоже, тоже ваши основные цвета!

Морган отложил листки и взял ручной микроскоп с низким разрешением. Голубой цвет под микроскопом выглядел удивительно ровным, с некоторыми наплывами переходя от яркого тона к более светлому, как на панцире насекомых. Поверхность пронизывали тончайшие, еле заметные линии; судя по их узору, это были то ли прожилки, как у растений, то ли жилы, как у животных.

Морган обнаружил, что у него трясутся руки и что он, словно его заклинило, рассматривает все время один и тот же кусочек чешуи. Что-то внутри него, как он с удивлением понял, сопротивлялось мысли о том, что эта вещь принадлежала инопланетному, не земному существу. Он видел послания инопланетян. Он видел высококачественные снимки инопланетного звездолета. Он очнулся здесь, в окружении, не похожем ни на что виденное им раньше. Он слышал рассказ Стивена об исчезновении Сент-Джона Эмриса и других в кромешной тьме, слышал описание какой-то бесформенной фигуры, которая могла, могла быть покрыта такой вот переливающейся чешуей. И тем не менее только увидев эту чешую, только взяв ее в руки, Морган поверил в реальность инопланетян.

– Дядя Стэн! – нерешительно проговорила Хэт. Он смотрел на скуластое лицо своей племянницы, разглядывая ее с таким же пристальным вниманием, как до того чешую. Черные как смоль волосы не грех было помыть. Тень от волос ложилась на переносицу. Кожа у нее была лоснящаяся, неровная и покрытая пятнами. Рубашка провисла, когда она нагнулась вперед, открыв взгляду верх черного лифчика с полукружиями грудей над ним. Жизнь била из нее ключом, как назойливый запах.

Хэт помахала перед его глазами ладошкой, как это делали ее братья, и Морган раздраженно отпрянул назад.

– Извини, – сказала она, – у тебя был такой странный вид! Как будто ты принимал мысленные волны или что-то типа того.

– Нужно хоть немного расширить твой словарь. Морган передал перо, или чешую, или бог его знает что такое, Мариан. Та была явно поражена, но не так растеряна, как он.

– Ты читай, читай! – пробурчала Хэт.

Он углубился в чтение, а Мариан тем временем попросила Хэтэуэй описать предмет, который она еле видела. Морган прочел размышления Хэт об инопланетянах, о том, как она нашла Стивена, как они вместе рисовали – и об их ссоре, из-за которой она решила уйти из пещеры.

Он бросил взгляд на картину с изображением чумы. Издали краски немного сливались, но ему удалось разглядеть радужные мазки там, где Хэт соскребла со стены изображения сов, которых Стивен винил во всех несчастьях. Затем Морган разложил перед собой ее эскизы и встал на колени, рассматривая их. В принципе, любой биолог мог бы выдвинуть гипотезы об окружающей среде и эволюционных процессах, способных произвести на свет подобных существ. И в принципе, сказал себе Морган, во время Хэллоуина он видел и более странных тварей.

Хэт подползла к нему на коленях.

– Я не знала, что мне делать. Ведь внизу есть и другие люди, которые, как и Стивен, потеряли родных или друзей, погибших от укусов этих мошек. Я знаю, что я была не в себе и бредила, но меня действительно покусало несколько букашек, и я помню, как совы окружали меня и сажали на меня насекомых. – Она сделала небольшую паузу. – Может, я должна больше думать о людях, которые умерли, может, я слегка свихнулась, но я помню, что они были очень нежные. Я чувствовала, что они не хотят, чтобы я умерла. То есть у меня нет никаких оснований так думать… Возможно, это просто из-за того, как они меня подняли. Я уверена, что они подняли меня, но я даже не почувствовала, как меня поднимают, наверняка они сделали это очень осторожно…

– Вполне вероятно, – сказала Мариан, – что в дополнительных укусах было какое-то противоядие или сыворотка, без которых ты бы умерла.

На лице Хэт была написана такая благодарность, что Морган не смог заставить себя напомнить ей о Сент-Джоне Эмрисе и прочих, которые навеки сгинули во тьме. Несмотря на внешние воинственность и цинизм, в его племяннице по-прежнему жила детская вера в доброту высших сил.

Хэт прикусила губу.

– Но почему они спасли именно меня?

– Быть может, из-за твоей молодости, – сказала Мариан. – Или из-за ребенка, которого ты ждешь. Никто из детей на корабле не умер. А может, из-за этого… – Мариан махнула в сторону разноцветной стены. – Насколько я знаю, это уникальное достижение.

– Ух ты! – сказала Хэт, подняв лицо к потолку. – Спасибо, ребята. Что бы вы там себе ни думали, я вам правда благодарна.

Морган не смог сдержать улыбки, представив, как инопланетные переводчики станут переводить эту фразу. Хотя – почему бы и нет? Возможно, инопланетяне вовсе не такие загадочные и непостижимые, раз они достаточно небрежны, что теряют свои перья там, где их могут найти, и достаточно благородны, чтобы уберечь беременную девочку и еще не рожденного ребенка от смерти.

– Как бы там ни было, – сказала Мариан, держа чешую, как перо, – если техника рисования и раскраски действительно важна, возможно, как своего рода интерфейс, будет просто преступно, если Хэтэуэй не продолжит свою работу, причем преступно не только с научной точки зрения, но и с дипломатической. Ведь мы должны установить контакт с этими существами… – Морган протянул ей эскизы; она отмахнулась от них. – Нарисуй их, моя дорогая. Вот здесь.

Морган наблюдал за тем, как Хэтэуэй работает пальцами и ладонями, за ее сильными, решительными движениями. Все происшедшее за последнее время наводило на мысль, что они способны изменять окружающую среду.

– Мой Бог! – воскликнула Мариан, когда рисунок обрел форму. – Бладдеуд. Уэльская легенда, – пояснила она. – Женщина цветов. Хэт оглянулась.

– Вы хотите сказать, что они прилетали на Землю раньше?

– Нет, конечно, – раздраженно ответила Мариан. – Я просто вспомнила об этом при виде… – Она помедлила немного и закончила: – …ее вида.

– Готово! – сказала чуть позже Хэт, бухнувшись на колени и устремив глаза на большую голубую фигуру инопланетянина; отсветы от картины придавали ее лицу холодноватый оттенок. – Мне очень жаль, что я могу нарисовать только половину его… или ее… но, насколько я помню, нижнюю часть я просто не видела. – Она глубоко вздохнула, – И что мы теперь будем делать?

– Я ни за что не хотела бы причинить зло таким прекрасным… людям, – проговорила Мариан.

Хэт перевела взгляд с лица Мариан на Моргана.

– Значит, решено, – сказала она и стала собирать письма. Морган потянул последний листок к себе. Бумагу они, правда, не порвали, но Хэт, забирая листок, сердито нахмурилась. – Положу их обратно, туда, где они были спрятаны. Может, Стивен и проболтается, но сейчас его никто не станет слушать. Я попробую порисовать внизу – посмотрим, получится ли что-нибудь. А не получится, тоща мы расскажем про картины, не упоминая про сов. Если вы правы и самое главное – это рисунки, мы тем более не должны выдавать сов, пока они сами не решат объявиться. Может, они нарушили какой-нибудь из своих законов, когда помогли мне, и мы не должны этого разглашать.

– Хэт! – сказал Морган. – Стивен, по-видимому, не говорил тебе, что тоже видел инопланетян. Наш отряд потерял четырех человек в неосвещенной зоне корабля. Стивен был единственным свидетелем, и, судя по его словам, инопланетяне сперва отравили их каким-то газом, а потом забрали. – Хэт открыла рот. – Он видел большую тень с неровными краями. У нас не было причин не верить ему. Он явно был в шоке, а сержант Лоуэлл умеет проявить настойчивость.

По спине у Моргана вновь побежали мурашки при воспоминании о том допросе.

– Значит, это они его избили! – возмущенно воскликнула Хэт.

– Он пытался сбежать, – будто оправдываясь, сказал Морган. – Ребята немного переборщили… Но Эй Джи его и пальцем не тронул. Он очень искусно умеет вести допросы.

– Стивен был весь в синяках!

– Он был единственным свидетелем исчезновения, а возможно, и гибели, четырех человек. А правду говорить не хотел.

– Мужики все решают кулаками, – посетовала Хэт.

– Хэт! – начал было Морган. Но как объяснить, что порой применение физической силы может быть оправданно? Это ведь не просто избиение… Хотя, пожалуй, она права. Разницы нет никакой. В любом случае, человека избили.

– Вот видишь? Я права! – с вызовом сказала Хэт.

– Говорите, неосвещенная зона, – вмешалась Мариан Уэст, прикрыв свои маленькие глазки рукой. – Я могла бы сказать, что почти все наши горючие вещества были потрачены во время эпидемии в изоляторах, но…

– Но мы их синтезировали! – сказала Хэт.

На сей раз Мариан не рассердилась, что ее перебили, а просто кивнула и продолжила свою мысль:

– Метанол и масло для ламп. Мы синтезировали и то, и другое.

– Если бы корабль, или совы, или кто-то еще не хотели, чтобы мы проникли в неосвещенные места, – тут же подхватил ее мысль Морган, – они не стали бы воспроизводить горючее для ламп. В конце концов, инопланетяне очень ловко отрезали нам всякую возможность контакта с Землей и лишили нас возможности полагаться на приборы.

– Может, что-то изменилось? – Хэт сложила руки на груди. – Может, корабль теперь хочет, чтобы мы спустились вниз? Вдруг найдем тех пропавших парней… Послушайте! Вы поверили мне насчет Стивена. Почему вы не хотите верить мне, когда я говорю о них?

Мариан чуть склонила голову и с любопытством посмотрела на девушку.

– Насколько я помню, ты сама сомневалась и не знала, что делать. Объект нашей дилеммы освободил нас от принятия решения, скрывшись в неизвестном направлении. Но сейчас перед нами более важная дилемма – и в данном случае, должна признаться, я чувствую себя куда более неуверенно. У меня более чем восьмидесятилетний опыт общения с человечеством, – сказала она, бросив взгляд на стену. – Но с этими… людьми – никакого.

– Я не хочу, чтобы на них охотились, – медленно промолвил Морган. – Это слишком опасно, как для людей, так и для инопланетян. Стивен говорит, что кто-то из этой группы с капитаном то ли коснулся чего-то, то ли что-то пнул ногой. Хотя, возможно, все это произошло оттого, что они были вооружены. Я считаю, что мы обязаны предупредить людей об опасности…

– Бог ты мой! Будто они не знают! Слушай, если мы скажем об этом и люди решат, что инопланетяне похищают людей и насылают на них букашек, здесь начнется такой дурдом! Люди взбесятся и будут охотиться за инопланетянами по всему кораблю. Я в жизни не рассказала бы тебе про сов, если бы могла подумать, что ты желаешь им зла!

– Эй Джи Лоуэлл никогда не потеряет головы.

– Да, ты восхищаешься этим типом, но мне плевать! – воскликнула Хэтэуэй. – Вполне хватит и одного психа!

Она собрала письма, эскизы и перо в одну кучку и с трудом поднялась на ноги, беспомощно глядя на них обоих и понимая, что в любом уголке пещеры она будет на виду.

Помолчав немного, Мариан сказала:

– Конечно, мы можем лишь гадать, и все-таки факты остаются фактами. У нас есть чешуя, которая могла появиться откуда угодно, хоть из стены, как насекомые. У нас есть описания и рисунки, хотя Хэтэуэй сама признается, что была больна, когда видела – или могла видеть – инопланетян. Стоит ли поднимать тревогу только на основании этих фактов? Я склонна согласиться с предложением Хэтэуэй. Пускай она оставит чешую и эскизы здесь, а мы попытаемся сделать все возможное, чтобы никто из людей не пострадал из-за собственного невежества. Но факты, я думаю, надо сохранить в тайне. Пока.

Хэтэуэй спрятала в тайнике свои сокровища, а Морган помог Мариан встать, что она перенесла с вежливо скрываемым раздражением и величием королевы. Но когда он отпустил ее, женщина слегка покачнулась, и что-то, лежавшее в кармане шерстяной юбки, стукнуло Моргана по бедру. Вес этого “чего-то”, его холодное – даже сквозь ткань – стальное прикосновение было знакомо Моргану с юности. Мариан почувствовала, как он напрягся, и застыла на минуту, взвешивая ответы на незаданные вопросы. Потом откинула голову назад и спокойно сказала:

– Это на случай, если придется убеждать молодых, а не стариков. Я участвовала в соревнованиях по метанию ножа сорок лет назад. – Она помолчала. – Никто, в конце концов, не заподозрит в этом старую беспомощную даму.

Хэт прикрыла свой тайник и неловко встала, с вызовом поглядев в их сторону, чтобы они не вздумали отпускать замечания насчет ее неуклюжести.

Мариан сжала руку Моргана,

– Я ей не скажу, – прошептала она. – А вы?