"Операция "ГОРБИ"" - читать интересную книгу автора (Гранатова Анна Анатольевна)эксмо алгоритм УДК 323/327 ББК66.2 Г 77 Гранатова А. А. Г 77 Операция «Горби» / Анна Гранатова. — М. : Эксмо : Алгоритм, 2010. - 416 с. - (Дух времени). ISBN 978-5-699-39476-0 УДК 323/327 ББК 66.2 ISBN 978-5-699-39476-0 © Гранатова А. А.. 2010 © ООО «Алгоритм-Книга», 2010 © ООО «Издательство «Эксмо», 2010 Глава девятая ТРОЯНСКИЙ КОНЬПАДЕНИЕ БЕРЛИНСКОЙ СТЕНЫ И ЖЕЛЕЗНОГО ЗАНАВЕСА 9 НОЯБРЯ 1989 ГОДА. МОСКВА. НИКИТСКИЙ (СУВОРОВСКИЙ) БУЛЬВАР. УТРО Терпкий аромат кофе приятно щекотал ноздри. Только здесь, в «нижнем» (т.е. полуподвальном) кафе Центрального дома журналистов в Москве умели варить изысканный кофе — на горячем песке. Точным движением руки бармен насыпал из шуршащего серебристого пакета в кофемолку шоколадные зерна, а затем чинно ставил маленькую медную кофеварку с затейливым арабским орнаментом на горячий песок, превращая ритуал варки кофе в шоу алхимика. Журналисты, забегающие в кафе-бар, считали вполне приличным ограничиться чашкой кофе по-восточному из белоснежной чашечки. Кофе был и ритуалом, и праздником вкуса, и поводом для беседы с коллегой по перу. Терпкий аромат напитка страны вечного лета царствовал в московском баре Дома журналиста на Никитском бульваре. Ирис медленно смаковала кофе, разглядывая лениво вращающийся в полумраке серебряный шар, собранный из тысячи зеркальных осколков. Вспышки зеркального шара, пробегающие по серым стенам, украшенным замысловатой вычурной графикой, казалось, заставляли серые полотна ожить. Кафе едва открылось, Ирис пила кофе в гордом одиночестве. Впрочем, долго скучать ей не пришлось. В кафе-бар стремительно и бесшум- но вошел высокий молодой брюнет в темно-сером костюме. Он приветствовал Ирис сдержанным кивком головы и вполголоса бросил бармену: — Кофе с коньяком. Бармен понимающе кивнул. По радио громко передавали Забегая вперед, скажем, что, когда в 1991 году Эстония провозгласит свою независимость от СССР, в ней тоже в качестве первого демократического президента будет избран... местный писатель. В Прибалтике обсуждалась экономическая независимость от СССР. И Верховный Совет СССР готовился принять закон «об экономической независимости Эстонии, Латвии и Литвы». Лучшие экономисты страны готовят программу поэтапного перехода к «рынку», которая получила уже условное название «Пятьсот дней». Но самое главное событие дня, развернулось, конечно же, в Берлине. — Вот это да! — не выдержал внешне сдержанный бармен, и его рука, держащая на горячем песке турку, даже дрогнула, — Рухнула Берлинская стена! Неслыханное дело! Что будет дальше, а? Роберт неопределенно пожал плечами. — Я полагаю, теперь с Берлинской стеной не только советская Европа рухнет, но и весь Союз! Жаль, если наша страна развалится. — Бармен вновь включил кофемолку. — Вон, прибалты уже ратуют за отделение от Союза! Горби — бесхребетный политик. Где политическая воля? — Откровенно говоря, мне на это наплевать, — цинично процедил сквозь зубы Роберт, подсаживаясь со своей чашкой к Ирис. Он думал, что сказал это тихо, но бармен расслышал его слова, несмотря на шум кофемолки, и от услышанного бармена передернуло. — Вот и Горби — все равно! Как и вам, журналистам! Что за циничная пресса пошла? Всем на все наплевать! Вот что с нами сделала американская культура потребления. А что у этих американцев есть? Комиксы? Мюзиклы? Вот и вся их культура! Роберт молча смотрел на гнев бармена, предпочитая не прерывать его монолог. Тем более он не спешил его разочаровывать в том, что не является «прессой». От кофе поднимался пряный терпкий аромат. — Телевизоры появились в продаже импортные, видеомагнитофоны, бритвы одноразовые... За безделушки мы готовы сдать страну! — бармен не унимался. — Император Петр Первый двадцать лет угрохал на завоевание выхода к Балтике... Двадцать лет! Шутка ли, сколько длилась Северная война! Балтийское море — наш стратегический ресурс. А тут все отменяется... одним росчерком пера... Но Роберт уже не слушал, что там за своей кофемолкой болтает бармен. Его внимание всецело было поглощено сидящей напротив Ирис. — Спасибо. Что от меня требуется? — Простая, но качественная работа, — Роберт поправил галстук, похожий на тот, что носил американский президент Рейган. — Ты должна написать по итогам пресс-конференции аналитическую статью. — Хорошо, — Ирис потянулась в сумочку за сигаретами и неторопливо раскурила одну из длинных «дамских» сигарет. — Это серьезное мероприятие. Соберутся статусные и влиятельные люди. Высший эшелон аналитиков. В ходе пресс-конференции будет организована прямая интерактивная связь с Кремлем. И Горбачев услышит наши вопросы, обращенные к нему. — Это что-то вроде пресс-конференции с Самантой Смит? — Ирис издевательски покачала головой. — Брешешь, сивый мерин! — Кто прошлое помянет, тому глаз вон! — Роберт опрокинул рюмку коньяка в кофе. — Что было, то прошло. Тогда был У власти Андропов, сейчас — Горбачев. Сейчас — другая жизнь, Другие правила игры! Поэтому слушай и не перебивай меня... И Роберт энергично начал рассказывать, как будет выстроена пресс-конференция для избранных аналитиков и луч- ших «перьев» Москвы. Информационное агентство «Гласность» занималось новым направлением в информационной политике — PR, — А в качестве кого задавать эти вопросы? — В качестве аналитика независимой газеты «Russia tomor-row» — «Россия завтра». Вот, держи свой пропуск. — Роберт протянул Ирис пластиковую карточку, где была пропечатана ее фамилия и название незнакомой газеты. — Разве есть такая газета? — Торговля иллюзиями... А кстати, извини, что возвращаюсь к Саманте. Что за ксиву ты показывал охраннику в «Артеке»? — А! Кажется, удостоверение полковника КГБ. Или что-то в этом роде. Тогда хорошо работали именно такие «фантики». А теперь нужны другие «фантики». Мы их тоже печатаем. Стоимость бумаги и полиграфии себя вполне окупает. — К подобным игрищам способны только авантюристы... — Надеюсь, это говорится с восхищением? Почему бы и не поиграть? Серьезный подход прибивает к земле, а ощущение игры — окрыляет. И, как пел Остап Бендер, «моих грехов разбор оставьте до поры — вы оцените красоту игры!». Человек создал СЛОВОМ и воображением параллельный мир и живет в этом мире бесконечных вторичных и третичных отражений... думая, что это — реальность. Мы все живем — Довольно философии. Давай к делу! -ОК. ТРИ ГЛОБАЛЬНЫХ ВОПРОСА, ТРИ СЕНСАЦИИ. — Не пора ли в контексте начавшегося перехода страны к демократии и подготовки президентского правления дать свободу Прибалтике? Как утверждают сами прибалты, русские оккупировали эти республики во время Второй мировой войне и сейчас, когда «железный занавес» наконец пал вместе с Берлинской стеной, у России есть исторический шанс покаяться в своих грехах. Прибалты утверждают, что присоединение Литвы, Латвии и Эстонии к Союзу иначе как насильственным не назовешь. И быть может, они правы? Украина — регион бесконечных национальных споров. Националист Степан Бандера в конце XX столетия здесь гораздо более уважаемый герой, чем писатель Николай Гоголь и поэт Тарас Шевченко. Бандера был ликвидирован агентурой КГБ, и этого украинцы XX столетия простить Москве не могут. Не могут они Москве простить и неуважения к их родному языку — во всех украинских школах преподавание должно вестись лишь на украинском. И этот выбор — законное право украинского народа. Сколько можно тратить сил на изменение менталитета украинцев, прививая им московские ценности? Не проще ли дать украинскому народу свободу и право быть независимым от России? Кроме того, в контексте тенденции суверенитета и уважения прав народов республик Союза, возможно, пора уже дать свободу и другим регионам, которые трубят о своем суверенитете? На Северном Кавказе всегда идут войны, еще при Лермонтове Кавказ оказался пристанищем банды Шамиля. Так пусть же эти дикие горцы воюют друг с другом без России! Зачем Союзу на своем теле «горячая точка» в виде Кавказа? А вслед за Арменией и Азербайджаном с их тлеющим костром Нагорного Карабаха, пусть отделяются и остальные? Туркменистан, Таджикистан, Казахстан... Мусульманские страны с допотопным менталитетом. Разве Россия не выиграет, если вечно дотационные, полунищие среднеазиатские республики выйдут из ее состава? Не пора ли, учитывая все грехи Комитета госбезопасности, вообще упразднить данную структуру? Ведь, как пишет демократическая пресса, КГБ, преемник НКВД, это структура общества тоталитаризма и жестокости. Сегодня же, вступая в эпоху либерализации и демократизации, КГБ выглядит ненужным архаизмом. Возможно, будет справедливо, если на сессии Верховного Совета будет внесен закон о запрете КГБ, или, выражаясь языком юрисдикции, ЗАКОН О ЛЮСТРАЦИИ КГБ? Термин «люстрация» в переводе с латинского означает «очищение через жертвоприношение». Это — древнеримская политическая практика, состоящая в законодательном ограничении прав некоторых категорий лиц. Закон о люстрации КГБ предполагает временный запрет на профессию для «силовиков», осуществлявших политику тоталитарного режима. Учитывая тенденцию всемирной глобализации, а также интеграцию России в мировую экономику, возможно, уже давно назрела необходимость открыть в России валютный коридор и разрешить на территории всего Союза свободное хождение доллара? Очевидно, что СВОБОДНОЕ ХОЖДЕНИЕ ДОЛЛАРА сразу же сделает возможным проведение экономических операций, необходимых для восстановления слабой российской экономики. В частности, возможно будет получение долларовых кредитов МВФ на развитие русской промышленности. * * * Роберт закончил свой монолог и допил одним глотком остывший кофе. Ирис понимающе кивнула. — Задача серых кардиналов в том, чтоб король делал нужные шаги, — Роберт отставил чашку на край стола. — Очень скоро состоится встреча на Мальте Горбачева и Буша. Это — Рубикон всей «перестройки». И от того, как мы его перейдем, будет зависеть история всей нашей страны. — Надеюсь, моя работа не окажется бескорыстной помощью «серым кардиналам»? — Разумеется, твоя работа будет хорошо оплачена. Впрочем, я уже опаздываю в свое агентство... И, прежде чем встать, Роберт, быстро потянулся рукой во внутренний карман пиджака и вынул небольшой белый конверт. — Это аванс. Вторую половину получишь после того, как озвучишь вопросы и напишешь текст. Положив конверт прямо перед Ирис, Роберт, не дожидаясь ее реакции, быстро вскочил со своего места и выбежал из кафе. Растерянная Ирис осторожно открыла конверт и едва не вскрикнула. Такого количества денег она в своей жизни никогда не держала. НАША СПРАВКА Координацию «реформирования» Союза на рубеже 80—-90-х гг. взяла на себя либеральная пресса. В Союзе появились филиалы «Голоса Америки», «ВВС», «Свободной Европы». Радиостанция «Свобода» открыла свой филиал прямо в здании Гостелерадио! Эта радиостанция должна была создать шумовую завесу для главного проекта ЦРУ, а именно, прямого участия «экспертов» (читай, «агентов влияния») от США в разработке нового российского законодательства. Так, под прикрытием либеральной прессы, российская политика оказалась под колпаком у американских спецслужб. Реализацию данного проекта возложили на специально созданный «Комитет по законодательству и вопросам национальной безопасности» при Ассоциации американских юристов. В состав Комитета вошли Уэбстер (офицер ЦРУ в отставке), Шенфилл (замминистра юстиции США), Снайдер (главный советник Сенатского Комитета по разведке). В дальнейшем американские «агенты влияния» уже чувствовали себя в России как дома. В подмосковном пансионате «ЛЕСНЫЕ ДАЛИ» были проведены трехдневные секретные переговоры за круглым столом иностранных и российских экспертов по вопросам деятельности Службы внешней разведки России. И, видимо из воображений особой секретности, самих представителей СВР на этот круглый стол даже не пригласили! Американские агенты влияния решили их судьбу без их участия. Известно, что на тех переговорах были выработаны технические условия, позволяющие «работать под прикрытием». Было решено использовать в качестве таких «элементов прикрытия деятельности иностранных спецслужб» деятельность раз- личных неправительственных фондов, как общественных, так и благотворительных. Это одновременно создавало и каналы бесконтрольного финансирования как самого «проекта по внедрению американских шпионов в Россию», так и мероприятий. Фонд Д. Сороса «Открытое общество», например, раздавал денежные гранты направо и налево, и под этим прикрытием собирал информацию о России для военных аналитиков. Именно фонд Сороса позволил создать программу «Наследие», которая была рекомендована Верховному Совету России. В соответствии с этой программой, парламентские комиссии должны были проводить открытые слушания по важнейшим вопросам национальной безопасности. При этом всю многоплановую деятельность федеральной службы контрразведки России требовалось свести к «борьбе с терроризмом». СВР и ГРУ (внешняя и военная разведка) надлежало покончить с разведывательной деятельностью против западных стран и прекратить использование в работе агентов, завербованных в советскую эпоху. Самая главная «реформаторская» идея даже не вуалировалась. Это был ЗАКОН О ЛЮСТРАЦИИ (запрете на профессию) для сотрудников КГБ. Этот законопроект был вынесен на обсуждение Галиной Старовойтовой, уже известной в прессе в качестве «главной демократки страны». Подобные законопроекты в мировой практике имели печальные последствия: массовые самоубийства профессионалов, распад семей, ослабление государства. Однако Г. Старовойтова активно продолжала работать на стороне западных спецслужб, отстаивая закон, который неизбежно бы привел к расколу России. * * * На Новом Арбате выл пронизывающий ветер, пробирая до костей и леденя душу. Серая ноябрьская мгла превратила день в сумерки и смешала водоворотом метели землю с небом. Калининский проспект, он же Новый Арбат тонул в Гольфстриме ледяных игл. Ирис предстояло прорываться в этом потоке через весь Новый Арбат пешком. В маленьком переулке за Новинским бульваром находилось то самое агентство «Гласность». Превозмогая усталость в гудящих ногах, невзирая на облепившие ее лицо ледяные иголки и слезящиеся на ноябрьском ветру глаза, Ирис спешила на историческое мероприятие. Ее распирала гордость: куда там простым репортерам до нее — большой шестеренки машины большой политики! Она уже представила себе, как войдет внутрь и, отогреваясь за чашкой душистого чая, заведет неторопливый разговор со статусными холеными мужчинами в дорогих пиджаках и галстуках... Закрытое для посторонних взоров место притягивало своей секретностью... Ветер продолжал сыпать в лицо охапками ледяных игл, а небо все больше затягивалось чернильными тучами. Ноябрь. Печальный месяц стремительно уходящей осени. Да разве только осень умирала? Где-то там, далеко в Берлине, люди голыми руками ломали и крушили ненавистную стену, грохотали фанфары долгожданной свободы фейерверк, вспышек фотоаппаратов освещал эту великую драму столетия. А здесь, в Москве, было холодно и промозгло, и последние птицы покинули свои обжитые за лето гнезда, и теперь их дома сиротливо чернели на голых ветвях покрывшихся ледяной коркой деревьев. Жидкие облачка жалостливо бежали по серому, несвежему, словно давно не стиранная простыня, небу, нелепо отражаясь вверх тормашками в уже подернувшихся льдом мутных лужах стареньких городских переулков. И вот, наконец, Новинский бульвар, и высокий, желто-серый угловой дом, как раз напротив высотки-«книжки» с вертящимся глобусом. Там, на самом верху, где и лифт-то уже не ходит, почти под чердаком, — маленькая однокомнатная квартира Юлиана Семенова. Того самого писателя, что придумал Штирлица и потому сам выглядел легендой русской разведки... Ирис остановилась на мгновение под окнами углового дома на Новинском бульваре, стараясь разглядеть окна квартиры знаменитого писателя. Она представила, как Юлиан Семенов отстукивал там на пишущей машинке свои знаменитые детективы. Как его в кольцах пряного табачного дыма окружают африканские маски, белые коралловые ветки, смешные обезьяны, вырезанные из кокосового ореха, дамасские клинки в кожаных ножнах, узкогорлые латунные вазы с арабским узором и другие трофеи удивительных рабочих командировок. Интересно, что бы сказал создатель легендарного Штирлица, узнав о том, что у него тут под боком разворачивается совсем иная политика? Что за странный гонорар лежал в сумочке Ирис? Кто заказал за эти деньги особую политическую музыку? Вбежав в зал для прессы, Ирис обнаружила, что там уже полно народу. Никакого «чаепития за русским самоваром» и задушевного общения со львами большой политики да серыми кардиналами власти не предполагалось. Все держались холод-но-отстраненно друг от друга. Холодный призрачный свет ноябрьского дня, падающий сквозь заледенелые окна. Хрустальные люстры и изысканные хрустальные бра на салатно-зеленых стенах. Белая узорчатая лепнина на потолке и ярко-изумрудные ковровые дорожки, небрежно брошенные через сверкающий паркет. Длинный и узкий деревянный стол со слегка скругленными углами. Вокруг стола — умнейшие из умнейших политологов, социологов, экономистов. Эксперты. Перед каждым — маленький черный микрофон, бутылка минеральной воды и высокий фужер с алмазными гранями «гусь-хрустального» сервиза. За их спинами предлагается устроиться остальным: лучшим журналистам Москвы, молодым историкам, политологам и прочим, подающим надежды, «избранным». Ведущий — в центре стола, в эффектном черном пиджаке, почти смокинге. Звенит в колокольчик, объявляя начало заседания. Заседание экспертного сообщества началось с «круглого стола», посвященного падению Берлинской стены. После недолгих прений все «эксперты» сошлись на том, что Советский Союз наконец-то сделал правильный шаг на пути к либерализации и глобализации. По словам этих верных «прорабов перестройки», М. Горбачев мудро позволил Берлинской стене рухнуть, и тоталитарная и дикая Россия кровавых сталинских лагерей и репрессий наконец-то шагнула навстречу к свободному, демократичному и цивилизованному Западу. О том, что Советский Союз трещит по швам, никто не вспоминал. Кроме того, никто не решился вслух произнести словосочетание, на которое здесь видимо, налагалось строгое «табу» — АГЕНТ ВЛИЯНИЯ. НАША СПРАВКА Уточним термин «АГЕНТ ВЛИЯНИЯ» — это гражданин одного государства, который действует в интересах другого государства, используя для этого свое высокое служебное положение в верхних эшелонах власти: руководстве страны, политической партии, парламенте, средствах массовой информации, а также науке, литературе, искусстве и культуре. Вообще, самую первую классификацию агентов спецслужб в одной из глав своей великой книги «Искусство войны» привел китайский мыслитель и стратег Сунь Цзы, еще в V веке до нашей эры. С небольшими видоизменениями все эти категории сохранились до наших дней. Сунь Цзы отмечал пять типов агентов: туземные, внутренние, двойные, невозвратимые и живые. Единственной новой категорией в XX столетии стали как раз АГЕНТЫ ВЛИЯНИЯ. Именно они и совершили в Союзе «либеральную бескровную революцию» 1989 года. На рубеже 1989—1990 гг. советская власть в Азербайджане и Армении практически была устранена, главами этих республик стали люди, в сознании которых господствовали идеи западного либерализма. Одновременно начались митинги и в Тбилиси. Страны Прибалтики требовали отделения от СССР. Таким образом, СССР был подожжен с Юга, и одновременно его подожгли с Запада в Прибалтике и на Востоке в Средней Азии. Уже свершилась «бархатная революция» в Польше и в Чехословакии, и уже все было готово для подобной же революции в Румынии. Объединенная Германия выступала флагманом замены вектора социализма на капитализм и активно уничтожала советские остатки. Синхронность происходящего поражала. Словно кто-то невидимый рулил всем этим процессом распада. Кто же? Видимо, та же «пятая колонна», что и в высшем эшелоне власти. Информацию об агентах влияния с указанием на конкретных лиц, в отношении которых разведорганы США проводили вербовочные мероприятия, В.А. Крючков неоднократно докладывал Горбачеву, просил его санкции на проведение необходимых мероприятий. Но М. Горбачев все просьбы КГБ клал под сукно. Согласия на «чистку Кремля от агентов влияния» Горбачев не дал. Вот так невольно Горбачев сам стал «крышей агентов влияния». А когда начался августовский «путч» 1991 г., то Горбачев с удовольствием отдал весь КГБ под суд, и на место В. Крючкова поставил проамерикански настроенного В. Бакатина, который выступил в роли могильщика КГБ. ФОРМАЛЬНЫМ ПОВОДОМ для проникновения АГЕНТОВ ВЛИЯНИЯ на территорию Союза стало создание многочисленных демократических «фондов», информационных сообществ, международных пресс-центров, Ассоциаций, Лиг и Союзов, и различных социологических центров, а также политических и дискуссионных «клубов». К таким фондам можно в первую оче- редь отнести «Институт Открытое Общество» фонда Дж. Сороса, а из фондов «отечественной сборки» — фонд «ИНДЕМ», где под руководством Г. Сатарова готовились выпуски известной телепрограммы «Прожектора перестройки», но это была лишь внешняя сторона деятельности фонда. Главной же, закулисной стороной деятельности «прорабов перестройки» было лоббирование законопроектов, выгодных Западу. Как сейчас уже официально признано, многие из первоначальных основных законов «демократической России» (включая Закон о собственности, принятый Верховным Советом 06.03.1990 г.) были написаны даже не русскими «агентами влияния», а натуральными американскими «специалистами по России», хлынувшими из США на важные, но не афишируемые должности в высшем государственном аппарате России. Да, агентам влияния платят деньги — и большие. Тех, кто особенно усердно служит — берут на содержание. Выявлять агентов влияния нетрудно, вскрывать их антигосударственные действия тоже не сложно. Проблема заключается в разоблачении, от которого они надежно защищены высшими людьми в руководстве государства. Сейчас уже ни для кого не секрет, что крушение Советского Союза произошло во многом благодаря трудам предателей, действовавших в самых верхних эшелонах советского руководства. Председатель КГБ В. Крючков, имея достоверную информацию от агента в ЦРУ Олриджа Эймса, неоднократно докладывал президенту СССР М. Горбачеву об этом, но тот не желал ничего слушать в отношении верных «прорабов перестройки». Ну а те, особо не стесняясь, получали крупные гонорары за книги, которые никто не читал, за лекции, которые никто не слушал, и Нобелевские премии за особое рвение в разрушении собственного государства. АГЕНТЫ ВЛИЯНИЯ СБРАСЫВАЮТ МАСКИ Объявили перерыв, и «эксперты» в дорогих пиджаках вышли в коридор — покурить. На длинном фуршетном столике стояли изысканные вазы с горками фруктов. Виноград нескольких сортов изумрудными и сердоликовыми гроздьями свешивался с янтарных груш и слив — для ноябрьской Москвы большая редкость! На изящных розетках сверкала крупными рубинами израильская клубника, а на большом фарфоровом блюде красовался веер французского сыра нескольких сортов с голубой плесенью и мясная нарезка. В маленьких хрустальных вазочках поблескивали золотыми обертками шоколадные конфеты. Фарфоровое блюдо с лупоглазыми золотыми рыбками украшали песочные корзиночки с кремовыми розочками и американский яблочный пай с корицей. Официанты услужливо разливали по высоким бокалам на тонких ножках апельсиновый сок со льдом. Лед тихо звенел, ударяясь о края бокалов. «Эксперты» вывалили к столу и без ложного стеснения набросились на яства стаей голодных ворон. Стремительность, с которой набивали рты эти холеные «политологи», вызвала у Ирис чувство здоровой брезгливости. — Ну, за приход либерализма на землю тоталитаризма! — кто-то услужливо налил Ирис рюмку коньяка с резким запахом... — Выпьем за то, чтоб Россия стала такой же свободной державой, как свободная Америка! Мысли путались в голове... Что за нелепая пресс-конференция? Что за странные тосты? Откуда эти непонятные «эксперты» и «политологи»? В полуразрушенной стране скоро, наверно, будут введены карточки на продовольствие, а тут... этот обильный фуршет... словно пир во время чумы. И тут Ирис вспомнила, что отец ей сказал о том, что в Москве создается Американский Экспертный Совет. И что этот Совет, не более как прикрытие для иностранных спецслужб, для агентов влияния... Судя по всему, то, что сейчас происходило вокруг и с нею, было одним из его отголосков.. Словно стая голодных волков или акул, «эксперты» продолжали уплетать за обе щеки конфеты, мясо, пирожные, сыр, шоколад, селедку, карбонат, виноград, лососину, клубнику, колбасу, и кремовые розочки, и американский яблочный пай с корицей: все это стремительно, вперемешку исчезало в их ртах, и лихо перемалывалось импортной металлокерамикой. Ирис стало нехорошо. Чтобы не упасть в обморок, она стремглав выбежала в коридор и начала хватать воздух из приоткрытой фрамуги, как рыба, выброшенная на берег. Волны негодования накатили на нее. «Зажравшиеся «прорабы перестройки» доламывают стране спинной хребет, —- подумала она. — Мы еще живы, но уже с трудом трепыхаемся в лапах этих хищников, алчно подсчитывающих барыши от своих грязных сделок. Но мы молчим. У нас — комплекс неполноценности жалких «сов- ков», боязнь громких слов и склонность преклонения перед Западом. Кем же мы станем в итоге, если вся эта свора хищников окончательно перевернет нашу страну, как накренившийся и уже зачерпнувший вонючей штормовой пены корабль? Что будет, если мы не переживем этот шторм в открытом море? Нет, мы не пойдем ко дну — нас ждет гораздо худшее: потеря самих себя. Потеря своей сущности. Мы станем ходячей мебелью, дорогой оргтехникой, броскими шмотками, жаростойкими сейфами, арендными договорами, импортными кофейниками, видеосалонами и теплыми ватерклозетами». Ирис вспомнила, как они познакомились с Робертом на берегу Черного моря, под сенью пальм и лучами жаркого южного солнца. Черноморский заповедник и водопад Джур-Джур, Ялтинский дельфинарий... Она восхищалась интеллектом своего собеседника, который знал об Америке куда больше, чем даже ее отец, ведущий аналитик Старой площади! В молодого черноволосого социолога она была почти влюблена. Да, знала бы раньше о том, где и на каких условиях он черпает все свои знания! Горькое разочарование, осколки разбитых надежд. Тогда, в Крыму, она была молодой и глупой, мечтала о славе и звезд-ности. А разве сейчас она поумнела? Гонорар из рук Роберта за ненаписанную заказную статью обжигал пальцы. Фальшивые деньги фальшивых лозунгов. Агрессия под личиной демократии! Экспансия под маской суверенитета! Политические гангстеры прикидываются благодетелями человечества! Амбициозные властолюбцы лицемерно называют себя спасителями России! Проклятые агенты влияния. Они откалывают от России один кусок за другим, а выдают себя за поборников правды и свободы! Они строят систему противоракетной обороны СОИ — и объявляют, что хотят мира. Они рассуждают о гуманности, а сами врываются на чужие территории — в Гренаду, Вьетнам, Никарагуа и уже на подступах к Афганистану, который совсем недавно был южной защитой Союза... Красивые слова — о свободе и демократии, за которыми кровь и предательство! Объявили, что перерыв заканчивается. Ирис Волгина, закусив губу, видела, как по ступенькам лестницы к ней спускается Роберт Гольдберг. «И он — среди этих хищников. Один из агентов влияния!» — промелькнуло в голове. — Привет, — неуверенно сказал Роберт, заметив, что лицо его подруги прорезали хмурые морщины. — Сейчас начнется вторая часть заседания, и как раз понадобится твоя работа. Не забывай, профессионал работает быстро! — Если хочешь быстро выполнить работу, задействуй НЕГОДЯЕВ, — медленно, с паузой на каждом слове проговорила Ирис. — Что? Я не понял. — Эта фраза принадлежит Уильяму Кейси. Директору ЦРУ и рыцарю Мальтийского ордена. Мудрая мысль. — Буду знать. А что это ты вдруг про Кейси вспомнила? И почему ты так презрительно на меня смотришь?! — Потому что... кровожадная стая китов-косаток, замаскировавшаяся под мирных дельфинов, уже догладывает кости кита-горбача. — Что ты несешь, Ирис? Ты здорова? Чушь какая... — Это не чушь, Роберт. Помнишь, несколько лет назад, мы с тобой познакомились в Крыму. И мы пошли в Ялтинский дельфинарий. Ты много рассказывал о социал-дарвинизме. О нашем родстве с животными. — Еще бы! Ведь я же социолог. — А еще ты говорил, что единственное опасное для исполинского кита-горбача животное, так это добродушные киты-косатки. С обманчиво симпатичными, как у дельфинов, улыбчивыми мордочками. Морские хищники, пострашнее акул. Голодная стая обманчиво улыбающихся косаток пожирает океанского исполина в считаные минуты. Оставив лишь груду костей. — Что за странные воспоминания, Ирис? Ты в своем уме? Тогда, в Ялте, я просто хотел тебя развлечь. А сейчас ты лучше подумай, как задавать вопросы. Намечается прямая линия связи с «самим»! Нужна эффектность и респектабельность. — Будут и вопросы. И ответы... И эффектность. Второй раз объявили, что перерыв заканчивается. Пожилые женщины с усталыми лицами, в зеленой спецодежде начали убирать недоеденные «экспертами» блюда со стола и куда-то бережно уносить объедки на жестяных подносах. Ирис вбежала в зал заседаний. Ее глаза горели лихорадочным блеском. Председательствующий в черном костюме гордо стоял во главе стола и звенел в колокольчик. — Господа! Прошу всех садиться! Начинаем вторую часть экспертного совета, посвященного актуальным проблемам по- литологии, социологии и информационной безопасности! По результатам дискуссии будет выпущен сборник научных работ! Кто бы хотел высказаться? Ведется стенограмма-Ирис вскочила с места. В руках она нервно комкала конверт с гонораром. — Вся ваша наука — фальшивка, — резким фальцетом заявила она. — К чему плодить сборники, которые никто не станет читать? Вам нужно прикрытие, чтобы списать и поделить между собой американские деньги? Лживая пропаганда по рецептам агентов влияния! Гордые идеалы в руках хапуг и проходимцев! Перевернутая пирамида ценностей! Откуда взяться в стране цивилизованному обществу, если им управляют предатели и Иуды? Она вынула из конверта деньги и гневно швырнула их в воздух. Новенькие бумажки шуршащим водопадом разлетелись во все стороны, словно стая осенних, обреченных на погибель бабочек, случайно залетевших в дом на свет и тепло. — Подавитесь вашими деньгами! Не собираюсь с вами за них бороться, хрюкая возле вашего корыта! Я не из тех продажных и безмозглых дур, что продают свою страну за эти фантики! — в сердцах крикнула Ирис и громко хлопнула дверью. Ее щеки вспыхнули красной лихорадкой. И, уже сбегая по лестнице, Ирис услышала: — Кто эта сумасшедшая?! ТРЕТЬЯ ЛУНА 1 ДЕКАБРЯ 1989 ГОДА. МАЛЬТА Луна сползла под крестовину оконной рамы. Если еще пару часов назад она напоминала серебристый нимб святого, то теперь скорее походила на жирный ломоть маслянистого сыра. Словно похотливый соглядатай, луна безапелляционно заглядывала в чужие окна и постели. Он закрыл глаза и сразу же почувствовал, как начал погружаться в тяжелый сон. Грядущий день обещал быть насыщенным, и у ночи следовало вырвать хотя бы немного часов для отдыха. Но сегодня бог Морфей был явно не в духе, и не собирался посылать на землю счастливые сны. Через оконную решетку струился слабый лунный свет. Он расползался по тусклой комнате густым маслянистым пятном, освещая холодные кожаные кресла, и пыльные книжные шкафы и строгий деревянный стол, над которым висел портрет Дзержинского. «Почему здесь Дзержинский? — подумал он. — Мы же покончили с эпохой репрессий! Дзержинский убран с Лубянской площади, и там скоро установят Соловецкий камень... Почему же в этом кабинете Дзержинский все еще гордо возвышается над столом, словно бессменный председатель?!» Шло какое-то секретное совещание. За столом сидели люди в погонах. И стенографистка в углу, тоже в серой военной форме и при погонах, тщательно вела стенограмму. Потрескивали люминесцентные лампы, отбрасывая жесткий, желтоватый свет на упрямое лицо рослого военного, отчего оно казалось восковым, как в музее мадам Тюссо. В воздухе витал страх. Пахло дешевыми сигаретами. -Да. — Нет. Они сами все выбалтывали по пьянке. — У меня не было настоящих, близких друзей. В моем положении это было невозможно. Я сам мог проговориться, в порядке совета или помощи. И я избегал любой дружбы. Но те, кто сами ко мне обращались, были не прочь со мной разделить бутылку коньяка с лимоном. Я им не отказывал. — Когда меня приглашали, то платил тот, кто приглашал. Но чаще всего я предлагал заплатить вместе. — Нет. Деньги у меня были. — Я работал не за деньги. Но мне было приятно, что меня ценили там как профессионала. Это ощущение было важнее всего. Я знал, что мой труд оценивается западными разведчиками очень высоко. В Союзе же мне такого не говорили никогда, хоть формально я и продвигался по службе. Но только на Западе меня назвали выдающимся и даже талантливым разведчиком. Это давало ощущение азарта, превосходства, профессио- нальной удовлетворенности. Поэтому я на них и работал. Мне говорили, что за рубежом откладывается на мой счет на будущее хорошая сумма, и когда мне будет нужно, я смогу получить все. Но за полтора года моей работы на иностранную разведку, я от них никаких гонораров наличными не получал. — Я получал вещи, которые мне Гревилл Винн привозил по моей просьбе. Но за эти вещи я всегда с ним расплачивался, не желая у него быть в долгу, да потом он — человек делового мира, а в этой сфере не принято одаривать людей, даже коллег, за свои деньги. — Никак нет. За рубежом это не принято. Гревилл Винн никаких ценных подарков мне не привозил. Мне они и не нужны были. Он привозил лишь различные безделушки — сигареты, виски, джазовые пластинки... Я все это раздаривал русским военным. Я работал на Запад не за деньги и не за подарки, а потому, что такая работа давала мне чувство профессиональной востребованности, удачливости, избранности. Это был особый кураж. »♦* Луна висела в черном проеме зарешеченного окна, все ниже и ниже спускаясь по крестовине железной решетки, словно обмякшее умирающее тело распятого святого. Жестокий мир, наводненный предателями. Страшный мир, где роскошествуют Иуды. «Пеньковский, — подумал он, — почему опять снится этот мучительный сон про шпиона Пеньковского? Где я?!» Его лоб покрылся испариной. Он с трудом открыл глаза, встал с кровати и подошел к окну. Луна висела над Мальтой огромной драгоценной жемчужиной, заливая серебром все в округе. В эти мгновения величавого единовластного царствования луны все казалось призрачно-серебряным. Даже маленькие домики побережья, чьи покрытые трещинами стены давно нуждались в ремонте, казались старинными замками из волшебных сказок. Луна высеребрила силуэты прибрежных кокосовых пальм и влила расплавленное се- ребро в пришвартованные шхуны и яхты. Поблескивало залитое серебристым перламутром красивейшее море... Он подошел к окну и раздвинул шторы. Серебряный поток лунного света влился в комнату, и все предметы дорогого интерьера тут же наполнились драгоценным небесным металлом. Но где-то далеко, за невидимым горизонтом, накатывался и рос гул надвигающейся катастрофы. Шум крепкого и соленого морского шквала был неумолим. Он прошел к бару и достал бутылку элитного ирландского виски. В приземистом холодильнике обнаружил лед, и всыпал целую горсть круглых, прозрачных льдинок в широкий бокал для скотча. Лед медленно таял, позвякивая о края бокала хрустальными колокольчиками. Он пошел с бокалом мелодично поющего льда к окну. Вновь посмотрел на луну. Она по-прежнему величаво и щедро сыпала серебром над всей Мальтой. Серебро, серебро, серебро. Все на сотню миль в округе было залито небесным серебром. Словно чудесные серебряные монеты, поблескивали залитые лунным светом волны. Десятки, сотни, тысячи серебряных бликов. Нежная серебряная рябь тревожного моря. Чудесный серебряный сон. Напиток приятно обжигал гортань. Лед мелодично позвякивал ансамблем серебряных колокольчиков. Штормовой ветер в его ушах утих, опасность продолжала оставаться опасностью и все же уже не была ею. Все стало непривычным, призрачным, лишилось прежнего смысла, судьба стала одновременно и жертвой и божеством, которому приносят жертвы. Он сделал еще глоток скотча и почувствовал, как вновь проваливается в сон. «Минеральный секретарь» — и вдруг пьет виски, — сам себе усмехнулся он. — Не проспать бы рассвет». Внезапно все стало невесомым, словно он парил в пространстве, будущее встретилось с прошлым, и не было уже ни печали, ни сожалений. Прошедшее и будущее казалось одинаково важным, горизонты сравнялись, и на какое-то удивительное мгновение чаша бытия уравновесилась. 1 Александр Блок, «Гроза». Перламутровый диск бесстрастно висел над горизонтом огромным серебряным талером. Он резким движением руки задернул тяжелые шторы — тяжелый бордовый бархат, в темноте ночи окрасившийся в цвет запекшейся крови, качнулся массивными волнами, и в комнате стало темно и глухо. Серебряный свет исчез. Луна его больше не беспокоила. МАЛЬТИЙСКОЕ РЫЦАРСТВО 2 ДЕКАБРЯ 1989 ГОДА. МАЛЬТА. РАННЕЕ УТРО Встреча на Мальте лидеров СССР и США не освещалась в прессе. По результатам этого мероприятия Очевидно, что президент США Джордж Буш, пребывающий в своей президентской должности с 20 января 1989 г., продолжил стратегическую линию Рональда Рейгана. А эту линию, в свою очередь, нарисовали еще раньше военные аналитики от центральной разведки в Лэнгли и «Рэнд Корпорейшн», и, разумеется, был еще глобальный план национальной безопасности NSDD, который в первый же год президентства Р. Рейгана своему шефу положил на стол директор разведки Уильям Кейси, причем сделал это не в плане «бумаги — на формальную подпись у руководства», а как рабочую директиву, конкретный пошаговый план действий для самого президента. Напомним, что именно Кейси был руководителем избирательных кампаний Р. Никсона и Р. Рейгана и выполнял функции серого кардинала Белого дома. И сейчас, в 1989 г., когда Кейси уже не было в живых, план NSDD продолжал действовать. Король умер — да здравствует король! Ушел в отставку и Рейган. Но план-то NSDD остался! На пути к однополярному миру в него вписывали все новые и новые пункты. Сменялись президенты, но американская стратегия оставалась неизменной. Забегая вперед, скажем, что страте- гический план NSDD был официально завершен сразу же после подписания «Беловежский соглашений» 08.12.1991 г., и в причине сворачивания NSDD было четко и ясно прописано: «В связи с ликвидацией Советского Союза». Итоговая цель плана — развал СССР — была достигнута. На встречу с Горбачевым Буш не спешил. Выдерживал паузу. Вместо Буша весной 1989 г. в Россию с официальным визитом, «знакомиться с перестройкой», поехал госсекретарь США Джордж Бейкер. О перестройке ему подробно рассказывал Эдуард Шеварднадзе. Похоже, что Бейкер и Шеварднадзе быстро нашли общий язык и стали «друзьями» (через Шеварднадзе Бейкер понял, что в советском руководстве многое продается и покупается за звонкую монету. Закулисный перекрой границ в районе Берингова пролива летом 1990 г. вошел в историю как Однако осенью 1989 г. Дж. Буш захотел лично увидеться с Горбачевым. Ключевая причина: изменение советского вектора развития в ряде европейских стран на капиталистический. 9 ноября 1989 года пала Берлинская стена. Германия активно объединялась под флагом капитализма, ГДР перестал существовать. Разворачивалась «бархатная» революция в Румынии. Социалист Николае Чаушеску, пришедший к власти в 1965 г., неожиданно для себя осенью 1989 г. эту власть начал терять. Высшая власть в стране перешла в руки Фронта национального спасения и Временного парламента. Литва, Латвия и Эстония провозгласили экономическую независимость от Союза. На Украине шли демонстрации против «москалей», за отделение от Союза. Джордж Буш понял, что настало время для решительных действий. Для быстрой и решительной атаки на Союз. Что же он хотел предложить Горбачеву? Нетрудно догадаться. МАЛЬТА. Холодный серебряный блеск зимнего моря. Надвигается шторм. На каких условиях Горбачев согласится демонстрировать политическое и душевное равнодушие? Нетрудно догадаться, ведь условия эти не меняются испокон веков. И похоже, что Горбачев сумел успокоить Д. Буша: ни Прага, ни Венгрия, ни другие «проявления тоталитаризма» не обещали повториться. Формат «Мальты» устраивал и Буша, и Горбачева. Это был формат, позволяющий держать двухдневные переговоры в полной секретности. Итак, 1 декабря 1989 г. к берегам Мальты подошли два военных корабля, советский и американский. Беседы проходили поочередно то на одном, то на другом. Никаких официальных церемоний, минимум участников, с правительством Мальты никаких проблем — оно будет радо оказать гостеприимство, которое может войти в «историю». Горбачев распорядился подогнать к берегам Мальты военный крейсер «Славу» и огромный пассажирский теплоход «Максим Горький», курсировавший в Средиземном море. Он должен был выполнять роль гостиницы для делегации и сопровождающих — по удачному прецеденту с кораблем «Георг Отс» в Рейкьявике. Кроме того, на «Максиме Горьком» можно было оставить всех ненужных свидетелей секретных переговоров Буша и Горбачева. Команда Горбачева выглядела так: Эдуард Шевард- надзе — член Политбюро, министр иностранных дел, Александр Яковлев — член Политбюро, секретарь ЦК, Анатолий Черняев — помощник Генсека по международным вопросам, маршал Сергей Ахромеев — советник Генсека по военным делам, Александр Бессмертных, Анатолий Добрынин — бывший посол в США, советник Генсека. 1 декабря 1989 года вечером команда Горбачева прилетела из Милана в столицу Мальты Ла-Валетту. Президент и премьер Мальты устроили торжественный прием во Дворце Республики. Но погода явно портилась. Советская делегация проснулась на борту «Максима Горького» под рев и грохот мощного шторма. В иллюминатор было видно, как стоявший неподалеку ракетоносец «Слава» и — чуть поодаль — американский крейсер «Белкнап» кидало из стороны в сторону. Таких штормов Мальта уже давно не видела! О переговорах не могло быть и речи. Американский капитан «Белкна-па» позже признался, что за всю свою службу он ни разу не видел, чтобы во время шторма волны в бухте достигали высоты 20 футов (около 6 метров). Горбачев позвонил Бушу и предложил проводить всю встречу на теплоходе, который стоял, прочно пришвартованный к пирсу. Его тоже качало, но не настолько, чтобы, идя между каютами, хвататься за стенки. Буш согласился перебраться на устойчивый «Максим Горький». Буш, служивший во время Мировой войны в морской авиации, быстро, по-военному спустился по трапу в катер и, то пропадая за гребнем волны, то возникая на горизонте вновь, приблизился к «Максиму Горькому». Горбачев как «принимающая сторона» произнес приветственную речь. Подчеркнул значение подобных встреч. Похвалил Буша за инициативу. Отвечая, Буш сразу же обозначил переломный характер встречи. С в ногу с теми процессами перемен, которые охватывают Советский Союз, Восточную Европу, и наши демократические перемены чужды ему. Нам непонятно, зачем вы экономически поддерживаете Кубу? Было бы очень хорошо, если бы вы решили прекратить чрезвычайно дорогостоящую и ничего не дающую для вас перекачку Кубе денег. Эти миллиарды долларов вы могли бы использовать с большой выгодой для себя, а заодно снять серьезный раздражитель в советско-американских отношениях». Горбачев ответил, что отношения с Кубой «сложились на определенном витке истории, политики, и нельзя забывать, что Куба — независимая страна со своим правительством, своими амбициями, своим пониманием вещей. Кастро отнюдь не является советской марионеткой. Никто в Союзе не собирается учить Кубу. Пусть поступают, как хотят». Буш передал просьбу некоторых латиноамериканских президентов (включая и проамериканского лидера Гренады Герберта Блэйза, возглавившего остров после «бархатной революции») «надавить через Горбачева на Кастро, чтобы Фидель прекратил экспорт революции». Перешли к другим вопросам. Никарагуа. Буш отметил, что оружие туда поставляется не только советской стороны. И что лучший выход из гражданской войны, в которой увязла Никарагуа, это свободные выборы, любые результаты которых «США готовы признать». «Видимо, на смену «доктрине Брежнева» появляется «доктрина Буша», — иронично заметил Горбачев. — Ведь и в Европе происходят перемены, бархатные революции и смещаются правительства, которые тоже были избраны на законном основании. И возникает вопрос: а если в этой борьбе за власть кто-то попросит Советский Союз вмешаться, то как нам действовать?» Буш ответил так: Перешли к событиям в Восточной Европе. Буш сказал: «Согласен. решение вопроса о воссоединении Германии... И в то же время приходится думать о том времени, когда понятия ФРГ и ГДР уйдут в историю. Я не буду поддаваться соблазну действий, которые выглядят красиво, но могут иметь опасные последствия». Горбачев согласился: «Правильно. Ведь время, в которое мы живем, не только многообещающее, но и очень ответственное». Настаивая на включении единой Германии в НАТО, американцы хотели держать ее в тугих дружеских объятьях, исключив для нее соблазн обзавестись собственным ядерным оружием. Об этом и Бейкер, и Буш позже откровенно говорили Горбачеву, убеждая его согласиться на вхождение Германии в НАТО. Обсудив перспективы всех Забегая вперед, скажем, что 24 декабря 1989 г. госсекретарь Бейкер довел до сведения Москвы, что «США не будут против, если СССР и его союзники по Варшавскому пакту вмешаются в дела Румынии, чтобы предотвратить кровавое развитие событий в связи с кризисом режима Чаушеску. Из Москвы, разумеется, ответили отказом». В переговорах ПО РАЗОРУЖЕНИЮ, Буш начал с вопросов химического оружия и предложил к приезду Горбачева в Вашингтон летом 1990 г. подготовить и подписать там договор о сокращении имеющихся запасов на 20%, тем более что еще Конвенция ООН от 1972 г. призывает уничтожить все запасы химического и биологического оружия на земле. Кроме того, Д. Буш сказал, что экологическим проблемам, и пригласил Горбачева действовать «вместе», имея в виду глобальный характер проблемы. «Проблемы ЭКОЛОГИИ, — подчеркнул Буш, — приобрели такой масштаб, что встал вопрос о выживании человечества». Горбачев ответил, что «экология — это очень интересная и заслуживающая отдельного внимания тема». К этому, забегая вперед, следует добавить, что уже в 1993 г. Но вернемся к ВСТРЕЧЕ НА МАЛЬТЕ. Буш попросил Горбачева РАССЕКРЕТИТЬ И ОПУБЛИКОВАТЬ В ГАЗЕТАХ РЕАЛЬНЫЕ ДАННЫЕ О СОВЕТСКОМ ВОЕННОМ БЮДЖЕТЕ — «с целью укрепления взаимного доверия». Горбачев ответил, что уже задолго до «Мальты» он не раз ставил этот вопрос на Политбюро: надо снять нелепость, над которой потешалась западная пропаганда, — как это Советам удается держать равенство своих вооруженных сил с американскими, имея военный бюджет в пять раз меньше, чем США?! Буш кивнул, да, ставка на силу, на военное превосходство и связанная с этим гонка вооружений себя не оправдали. Нужно взаимное доверие. Горбачев сказал, что Союз уже перешел с позиции конфронтации на миротворческую. Однако он не увидел в недавней Брюссельской декларации никаких подвижек в стратегической доктрине НАТО, принятой 20 лет назад... И добавил, что с конца 50-х годов и по сей день СССР буквально окольцован сетью военных баз НАТО. Горбачев передал Бушу карту, где, по данным советской разведки, обозначены пункты «военного окружения СССР». Буш обещал проверить данные, обозначенные на карте. Договорились о том, что министры и эксперты проработают все вопросы взаимосвязи между будущим договором об СНВ и Договором по ПРО 1972 г., развяжут узлы в правилах зачета тяжелых бомбардировщиков и стратегических ракет воздушного базирования, сбалансируют число боеголовок на борту каждого самолета, разберутся с проблемами тактического ядерного оружия. Затем Буш перешел к «протоколу». Договорились об официальном визите Горбачева в Вашингтон на июнь 1990 г. Условились о графике регулярных встреч министров иностранных дел. В этом графике ведущую роль приобрели ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ. Буш сказал, что США будут готовы к заключению нового торгового договора с Россией, как только Союз примет закон «о въезде и выезде». Буш пообещал отменить поправки Стивенсона и Бэрда, запрещавшие предоставление кредитов Советскому Союзу. И попросил передать советским экспертам документ, содержащий соображения США относительно «ряда серьезных международных проектов в области финансов, статистики, функционирования рынка и т.д.». Горбачев внимательно слушал экономические соображения Буша. Свой «ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ПАКЕТ» Буш сопроводил примечательным комментарием. «Эти меры отнюдь не направлены на то, чтобы продемонстрировать американское превосходство... Мы стремились составить наши предложения таким образом, чтобы не создавалось впечатления, будто Америка «спасает» Советский Союз. Мы говорим не о программе помощи, а о программе сотрудничества». Помощник генсека А. Черняев вспоминает: Шумным оживлением закончился этот раунд встречи на Мальте. Горбачев пригласил всех на ланч и начал энергично рассказывать о перестройке. СЕРЕБРЯНЫЙ КОНКВИСТАДОР ЗАВОЕВЫВАЕТ НОВЫЕ ПРОСТОРЫ Луна исчезла в пелене серых облаков. Шторм усиливался. Президент Буш разглядывал из иллюминатора «Белкнапа» накатывающие и разбивающиеся об стальную обшивку корабля валы. Шум и грохот волн нарастал. Словно на полотнах Иеро-нима Босха или Ивана Айвазовского, море швыряло стальные корабли, как ореховые скорлупки, из стороны в сторону. Нежный серебристый поток, льющийся из перламутровой раковины луны, исчез, и море на сотни миль в округе стало чугунно-стальным, суровым и мрачным. Буш курил дорогую гавайскую сигару с тяжелым пряным ароматом, с любопытством наблюдая, как в большую серебряную пепельницу падают серые столбики горячего пепла. Дым от сигары всплывал неровными кольцами к потолку. Такие же сигары любил курить директор разведки, американец англо-ирландских кровей, Уильям Кейси. Старика давно уже не было в живых. Джордж Буш грустно усмехнулся, вспоминая последний с ним разговор, и, подняв глаза к белому потолку каюты, отложил сигару на край массивной пепельницы. Волны продолжали безжалостно биться о ватерлинию, захлестывать палубу, налетать разъяренными валами на нос и корму, разлетаясь во все стороны миллионами тяжелых свинцовых капель. И таким же тяжелым, свинцовым, густым, вязким казался и грозовой воздух, и внутри, и снаружи корабля дышать было тяжело. Сигара погасла. Буш притушил окурок о край пепельницы. Он достал из внутреннего кармана пиджака небольшое кожаное портмоне, и щелчком раскрыл его. На изборожденной морщинами ладони Буша оказалась крупная серебряная монета. Тридцать грамм старинного сереб- pa. Англо-ирландский талер XVI века, он же даллер: праотец главной валюты мира, американского доллара. По серебряному полю гордо скакал конквистадор в серебряных латах, в короне и с копьем в руке. И конь средневекового рыцаря, закованный в серебряные доспехи, был устремлен всем своим мощным и стремительным телом к новым завоеваниям. «Смысл жизни в экспансии». Буш вздрогнул, ему показалось, что он слышит знакомый голос. — Мы сделали это. Доллар проломил брешь в железном занавесе, — негромко сказал Буш и подбросил серебряного рыцаря на ладони. Ему показалось, что на миг шторм затих, и в проеме разорванных ветром облаков мелькнул серебряный лунный диск, и дождь из серебряных талеров просыпался на валы бушующего моря. И с небесных высот на него со знакомой улыбкой смотрел сам Рыцарь Мальты. Серебряный конквистадор спешил и со всей силы пришпоривал коня. Кейси улыбался. ИЗ ДНЕВНИКА АНАЛИТИКА ИГОРЯ ВОЛГИНА. ДЕНЬГИ, УБИВШИЕ РУССКУЮ ЭКОНОМИКУ Гибель Советского Союза наступила гораздо раньше, чем это принято считать — на целый год раньше, чем это было зафиксировано в официальном некрологе «Беловежья». Датой клинической смерти СССР следует считать 1 ноября 1990 года. Именно тогда в Советском Союзе было разрешено свободное хождение ДОЛЛАРА. Итак, для доллара была дана «зеленая улица». 1 ноября 1990 года в России любой желающий мог купить валюту, и в первые дни хождения доллара на территории Союза его курс искусственно удерживали в размере 63 копеек за доллар. Так что никакой паники о том, что «доллар вытеснит рубль» ни в рядах политической элиты, ни в народе не было. Но продолжалось это недолго. Вскоре курс валюты решили «отпустить» на свободный рынок. И новый курс, уже в 1,8 рубля за один доллар появился благодаря указу президента СССР Михаила Горбачева «О Дальше — больше. Доллар рос как на дрожжах. Рубль падал. А исторический указ был издан, цитирую, «в целях усиления экономической заинтересованности и ответственности предприятий и организаций за результаты внешнеэкономической деятельности, стимулирования экспорта и рационализации импорта, создания эффективного механизма перераспределения валютных ресурсов страны, осуществления практических шагов в направлении конвертируемости рубля в условиях перехода на рыночные отношения». Госбанку СССР было вменено в обязанность корректировать коммерческий курс рубля по отношению к иностранным валютам ведущих промышлен-но развитых стран. С 1 ноября 1990 года курсовой бюллетень Госбанка СССР имел три колонки: «официальный курс», «коммерческий курс» и «специальный курс». Официальный курс, исчисленный на базе ранее действовавшего паритета рубля, использовался преимущественно для международной статистики, а также для расчетов по погашению прежних государственных кредитов. Коммерческий курс определялся на базе трехкратного превышения стоимости иностранной валюты по отношению к официальному курсу. Он предназначался для юридических лиц и являлся единым для всех участников внешнеэкономических связей. Специальный курс применялся при продаже свободно конвертируемых валют гражданам при выезде за границу, а также при покупке валюты населением. С 2 апреля 1991 года специальный курс был отменен, и валюта граждан стала обмениваться по рыночному курсу с ограничением: до 200 долларов в год. Для покупки иностранной валюты было необходимо предъявлять документы, подтверждающие, что валюта приобретается для зарубежной поездки. Система, при которой валюту можно покупать совершенно свободно, была введена только в июле 1992 года телеграммой Центрального банка РФ. Однако, к тому времени государственный банк в России уже перестал существовать. Вся банковская система стала КОММЕРЧЕСКОЙ. НАША СПРАВКА История государственного российского банка начинается 16 ноября 1921 года. В 1923 году Государственный банк РСФСР был преобразован в Государственный банк СССР. Во время распада СССР 20 декабря 1991 года Государственный банк СССР был упразднен и все его активы и пассивы, а также имущество на территории РСФСР переданы Центральному банку РСФСР (Банку России). Однако Центробанк, в отличие от Госбанка СССР, уже не был государственным учреждением. Центральный банк Российской Федерации (Банк России) — верхний уровень двухуровневой банковской системы в России, которая состоит из Банка России и коммерческих банков и кредитных организаций. Центробанк РФ (Банк России) учрежден 13 июля 1990 г. указом Михаила Горбачева и первоначально назывался Государственный банк РСФСР. 2 декабря 1990 г. Верховным Советом РСФСР был принят Закон о Центральном банке РСФСР (Банке России), согласно которому Банк России являлся главным банком РСФСР и был подотчетен Верховному Совету РСФСР. В законе были определены функции банка в области внешнеэкономической деятельности, в сфере кредитования и в сфере акционерных и кооперативных банков. В июне 1991 г. был утвержден Устав Центробанка РСФСР (Банка России), подотчетного Верховному Совету РСФСР. В связи с образованием Содружества Независимых Государств (декабрь 1991 г.) Центральный банк РСФСР стал ЕДИНСТВЕННЫМ органом государственного регулирования экономики. На него возлагались функции Госбанка СССР по ЭМИССИИ и определению КУРСА РУБЛЯ. 20 декабря 1991 г. Государственный банк СССР был упразднен, и все его активы и пассивы, а также все имущество на территории РСФСР были переданы Центробанку РСФСР (Банку России). Сегодня Банк России — экономически самостоятельное учреждение, в его основе сеть частных коммерческих структур, созданная по аналогии с МВФ. Центробанк осуществляет полномочия по распоряжению ЗОЛОТОВАЛЮТНЫМИ РЕЗЕРВАМИ и другим имуществом. ГОСУДАРСТВО НЕ ОТВЕЧАЕТ ПО ОБЯЗАТЕЛЬСТВАМ БАНКА РОССИИ, А БАНК РОССИИ — ПО ОБЯЗАТЕЛЬСТВАМ ГОСУДАРСТВА, И ГОСУДАРСТВО МОЖЕТ БЫТЬ ОБЪЯВЛЕНО БАНКРОТОМ ДАЖЕ ПРИ НАЛИЧИИ БОЛЬШОГО КОЛИЧЕСТВА ЗОЛОТОВАЛЮТНЫХ РЕЗЕРВОВ. 17 июля 1993 г. Россия фактически вышла из рублевой зоны СНГ, объявив о прекращении хождения на своей территории советских и российских (образца 1992 г.) рублей. Это известие вызвало всплеск гиперинфляции. Фактически 26 сентября 1993 года РУБЛЬ как платежное средство СНГ ПРЕКРАТИЛ СВОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ. ОСНОВНОЙ ВАЛЮТОЙ НА ВСЕМ ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ СТАЛ АМЕРИКАНСКИЙ ДОЛЛАР. Прежде чем в 1993 году РОССИЙСКАЯ ЭКОНОМИКА НАЧАЛА ОСНОВЫВАТЬСЯ НА ДОЛЛАРЕ, американская «зелень» успела расшатать и уничтожить экономику советскую. Введение в оборот доллара в ноябре 1990 г. совпало удивительным образом с ТОВАРНЫМ ДЕФИЦИТОМ. У народа создалась полная иллюзия, что ЭКОНОМИКА СТРАНЫ РУШИТСЯ И НУЖНЫ ЗАМОРСКИЕ КРЕДИТЫ. И в самом деле, на заседаниях Политбюро Горбачев, уже познакомившийся во время Спитака с американской гуманитарной помощью, заявил о том, что «нам нужны кредиты, чтоб спасти СОЮЗ». О ТОМ, ЧТО ИМЕННО КРЕДИТЫ ЯВЛЯЮТСЯ ИНСТРУМЕНТОМ ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКОГО ОБРУШЕНИЯ ЭКОНОМИКИ ГОСУДАРСТВА-ОППОНЕНТА И ЭТА СХЕМА АКТИВНО ИСПОЛЬЗОВАЛАСЬ ЦРУ В НАЧАЛЕ 1980-х В СОВЕТСКОЙ ЕВРОПЕ, ГОРБАЧЕВ, ВИДИМО, НЕ ДОГАДЫВАЛСЯ. И об истории ОБРУШЕНИЯ ЭКОНОМИКИ ПОЛЬШИ ИМЕННО ЧЕРЕЗ СИСТЕМУ КРЕДИТОВАНИЯ в начале 1980-х ГОРБАЧЕВ, ВИДИМО, НЕ ЗНАЛ. О том, что среди американских советников могут быть не только «милые и нормальные люди» (словами помощника М. Горбачева, А. Черняева), а АГЕНТЫ ВЛИЯНИЯ, Горбачев не догадывался. ИСКУССТВЕННО СОЗДАННЫЙ ТОВАРНЫЙ И ПРОДОВОЛЬСТВЕННЫЙ ДЕФИЦИТ СТАЛИ ПОВОДОМ ДЛЯ ЗАОКЕАНСКИХ ЗАЙМОВ, КОТОРЫЕ РЕШИЛИ НАБРАТЬ «ЭКОНОМИСТЫ» ГОРБАЧЕВА И ОН САМ. В октябре 1990 года в Союзе были введены талоны на сахар, водку, сигареты. В Москве и в других городах разразилась паника, а что, если и хлеб будут выдавать по талонам? Старушки бросились сушить сухари, закупать целыми мешками сахар. Они проводили прямые аналогии с Гражданской войной и эпо- хой Гитлера и даже не догадывались, что реальной экономики в этом товарном дефиците было немного. Виной всему была БОЛЬШАЯ ПОЛИТИКА. Одновременно буйным цветом расцветает теневая экономика. Более 40% ремонтных работ выполняется нелегально. Наблюдается сброс государственных товаров в каналы теневого бизнеса. Водка и продовольствие, импортный ширпотреб продаются по завышенной цене. Дефицит попадает к потребителю, минуя магазинные прилавки. Михаил Горбачев пришел к власти в 1985 году, и глубоко символично, что этот год по восточному календарю был годом Тельца. Под знаком Тельца в 1913 году родился и директор ЦРУ Уильям Кейси, завещавший своим преемникам одно: введение доллара как валюты в Союзе. Именно доллару, а, точнее, ЗОЛОТОМУ ТЕЛЬЦУ и суждено будет разрушить Россию. Точно так же, как НА ВЕЛИКОЙ ШАХМАТНОЙ ДОСКЕ в 1983 году была уничтожена Польша. Схема обрушения экономики советской державы — одна и та же. А поляк-американец Збигнев Бжезинский и в 1990 г. останется одним из ведущих аналитиков США. Удивительным образом товарный дефицит и потребность в заокеанских кредитах совпадут с появлением на территории Союза доллара. Технология ЦРУ? Завещание Уильяма Кейси в действии? Доллар проникнет, подобно ТРОЯНСКОМУ КОНЮ в ноябре 1990 г. через обломки железного занавеса. И НИКТО НЕ ВСПОМНИТ О ТОМ, КАК МАЛЕНЬКАЯ ИНОСТРАННАЯ СЕРЕБРЯНАЯ МОНЕТА ТАЛЕР ВО ВРЕМЕНА ЦАРСТВОВАНИЯ АЛЕКСЕЯ МИХАЙЛОВИЧА ОБРУШИЛА НА РОССИЮ ВЕЛИКИЙ ФИНАНСОВЫЙ КРИЗИС. Только талер в царской России именовали «ЕФИМКОЙ». А ДЕЛО БЫЛО ВОТ КАК. В 1654 году в ходе денежной реформы Алексея Михайловича впервые за всю историю России были выпущены в обращение серебряные монеты, перечеканенные из европейских талеров. Их называли «рублевыми талерами», а также «ефимками». Происхождение этого названия следующее. В XVI веке в маленьком чешском городке, носящем имя святого Иохима, или Яхима, появляются первые в мире серебряные монеты (сейчас это территория Богемии). Рядом с городком обнаружены грандиозные месторождения серебряной руды. В честь серебряных рудников (Joachimsthaler), монеты называют «Иохимсталер», то есть «долина святого Иохима». Вскоре вся Европа вводит эти серебряные монеты у себя на территории, называя их для краткости ТАЛЕРАМИ. У каждой страны — свой национальный талер и свой курс. Фактически, талер становится первой в мире международной валютой. Но «особым путем», как всегда, решила пойти Россия. Она взяла из чешского названия монеты не вторую, а первую часть, и стала серебряные монеты называть по имени святого Иохима (Яхима) ЕФИМКАМИ. При этом Курс талеров-ефимок был искусственно завышен. Это вызвало отток из обращения более качественной мелкой отечественной серебряной монеты, поэтому чеканка «рублевого ефимка» была вскоре прекращена. Но ефимок, однако, явился на русскую землю вновь. Взамен прежней ефимки в обращение были выпущены талеры с новым клеймом, изображавшим всадника с копьем и датой «1655». Эти монеты назывались «ефимки с признаком». Считается, что русская копейка позаимствовала именно с этих монет символического копьеносца, очень напоминающего Георгия-победоносца, пронзающего своим копьем змия. Однако, если вглядеться в этот ЕФИМОК повнимательнее, то угадывается ПРЯМАЯ АНАЛОГИЯ С АНГЛИЙСКИМ ТАЛЕРОМ XVI столетия, где на аверсе изображен рыцарь-конквистадор, тоже с копьем, а под копытами коня тоже стоит дата, только 1551 г. Таким образом, русский копьеносец — это заимствование, калька с европейского средневекового рыцаря! Русское правительство Алексея Михайловича стимулировало приток в страну талеров. Таможенные пошлины принимались только талерами, причем по искусственно заниженному курсу. Официально обращение талеров в России не допускалось, однако они тем не менее обращались на недавно присоединенных территориях, прежде входивших в состав Литвы и Поль- ши, где население привыкло к крупным европейским серебряным номиналам. На территориях, где привычнее была русская копейка, талеры до середины XVII века использовались только как сырье для перечеканки монет и как источник ювелирного серебра. Когда императором в России стал ПЕТР I, то обнаружилось, что задуманная им война со шведами за выход к Балтике требует огромных средств, а их в казне не было. Петр I во имя грядущей Северной войны (он еще не знает, что она продлится двадцать лет!) затевает серию ДЕНЕЖНЫХ РЕФОРМ. Ведущую роль в этих реформах играет ИНОСТРАННАЯ МОНЕТА. Так на РОССИЮ ОБРУШИВАЕТСЯ ВЕЛИКИЙ ФИНИ-НАНСОВЫЙ КРИЗИС. Первым делом создано новое казначейство. 17 ноября 1699 года БОЛЬШАЯ КАЗНА переименована в Ратушу. Одним из ведущих казначеев в Ратуше назначен полководец АЛЕКСАНДР МЕНШИКОВ. К концу своей жизни Мен-шиков накопил ПОРЯДКА 10 МИЛЛИОНОВ ТАЛЕРОВ В АНГЛИЙСКИХ БАНКАХ. И по ряду источников именно «советник Петра I» был АГЕНТОМ ВЛИЯНИЯ АНГЛИЙСКОЙ РАЗВЕДКИ. Однако, Петр I доверяет адмиралу Александру Меншико-ву как лучшему советнику, и Меншиков участвует и в Северной войне на ведущих ролях, и в денежной русской реформе. Основной причиной финансовой реформы Петра Первого была нужда в средствах для ведения Северной войны 1700— 1721 годов. Но за учрежденной им ради этого РАТУШЕЙ, вопреки всем ожиданиям вскоре появились НЕДОИМКИ. Петр I РЕЗКО УВЕЛИЧИЛ НАЛОГИ. Но и это не дало результата. Напротив, НЕДОИМКИ РОСЛИ, словно государственная казна превратилась в бездонную бочку! Это было очень странно. Налоги увеличились, а поступления в казну — уменьшились! Петр I принялся спасать экономику России на уровне «административной реформы». Главная финансовая контора (Центробанк Петровских времен), Ратуша состояла из выборных от московских купцов и была подчинена Большой казне. В ведении Ратуши были переведены главные налоговые сборы. Однако все эти преобразования не создали нового источника доходов. А тут и Ратуша, сосредоточившая в своих руках главные сборы, в т.ч. таможенный и кабацкий, оказалась не в состоянии содержать армию и флот. Это произошло в 1703—1706 гг. «Численность армии, воюющей в Северной войне, с каждым годом уве- личивается, — заявил императору финансист-полководец Мен-шиков, — у нас нет средств на войну со шведами». Чтобы как-то получить средства, необходимые для содержания армии и флота, Петр I начал перечеканку монет, тех самых европейских ТАЛЕРОВ. Однако перечеканкой иностранной монеты, которая появлялась в России от продажи иностранным государствам казенных товаров, решить проблему не удалось. Поэтому Петр I ввел НОВЫЕ МОНЕТЫ. До этого в России были лишь копейки и рубли. Петр I ввел разменную МЕДНУЮ МОНЕТУ — денежки, полушки и полуполушки и велел чеканить серебряные рубли, полтины, полуполтины, гривенники, пятачки, трехкопеечники, причем вес серебряных рублей заметно уменьшился. Петр I решил собрать все прежние тяжелые серебряные рубли и перечеканить их на новые, легкие. Прибыль от монетной реформы сначала давала огромный доход, но постепенно снижалась. Виной тому стала НЕКОНТРОЛИРУЕМАЯ ДЕНЕЖНАЯ ЭМИССИЯ, ПРИВЕДШАЯ К ДЕВАЛЬВАЦИИ РУБЛЯ. Цена русской монеты упала ВДВОЕ, и цены всех товаров поднялись в два раза; одновременно упали в два раза все окладные платежи. Тогда Петр I, продолжая войну со шведами, решил вновь наполнить казну за счет налогов. Он прибегнул к обложению налогами всех статей хозяйственной жизни. Для этого в 1705 году было учреждено новое ведомство — Ингерманландская канцелярия во главе с А.Д. Меншиковым. Хитроумный Мен-шиков обложил налогами все, что только мог, включая пчелиные ульи, рыбную ловлю удочками, бани, и даже ношение бороды. Всего было 30 видов налогов, но и это не наполнило казну. Несмотря на щедрые награды и почести, получаемые от царя, Александр Данилович Меншиков, имевший ПОЛЬСКО-ЛИТОВСКОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ, отличался НЕПОМЕРНЫМ КОРЫСТОЛЮБИЕМ, неоднократно уличался в присвоении казенных средств и лишь благодаря снисходительности Петра отделывался выплатой крупных штрафов. Основой для нечестно нажитого капитала составили отнятые под самыми разными предлогами земли, вотчины, деревни. А также злоупотребления на посту председателя Ингерманландской канцелярии. После смерти Петра I Меншиков, опираясь на гвардию и государственных сановников, в 1725 г. возвел на престол жену покойного императора Екатерину I и стал фактическим правителем стра- ны. Его счета в зарубежных банках достигают огромных размеров, что подтверждает версию о том, что Меншиков был агентом влияния Запада. В поисках средств на Северную войну Петр I прибегнул к монополизации — взятие в исключительное право государства продажи некоторых товаров. Указом 1 января 1705 года была монополизирована продажа соли. Государство продавало соль вдвое выше закупочной цены. Вместе с солью была монополизирована продажа алкоголя и ряда потребительских товаров. Но и это ситуацию не спасло. И вновь вернулись к ПЕРЕЧЕКАНКЕ МОНЕТЫ. На Монетный двор полились потоки талеров. По бросовой цене на Запад уходило русское СЫРЬЕ: лен, пенька, пушнина... (нефть добывать еще не научились). С Запада взамен текли серебряные потоки талеров. Их немедленно запускали на Монетный двор, перечеканивая на рубли и ЕФИМКИ. Но госбюджет продолжал оставаться пустым. И более того. И тут в окружении Петра I объявились ЛИБЕРАЛИЗМ В ТОРГОВЛЕ, разрешив торговлю всем сословиям и активно советуя детям в дворянских семьях заниматься именно ТОРГОВЛЕЙ. Куда эффективнее было бы развитие ОТЕЧЕСТВЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА и тех же мануфактур, а не СПЕКУЛЯТИВНАЯ ТОРГОВЛЯ И ИНОСТРАННЫЕ КРЕДИТЫ. В Европе уже рассуждали о природе основного и оборотного капитала, а также о природе ДОБАВОЧНОЙ СТОИМОСТИ, получаемой С ПРОИЗВОДСТВА. Но то ли Петру I, восторгавшемуся, кстати, цивилизованной Европой, не хватило смекалки, то ли ему некогда было изучать европейскую экономику — все силы отнимала Северная война, то ли в его ближайшем окружении оказались лишь прозападные АГЕНТЫ ВЛИЯНИЯ, вроде адмирала А. Меншикова, но все денежные реформы Петра I КАЗНУ НЕ НАПОЛНИЛИ, зато БЫЛИ ПРОВЕДЕНЫ В ИНТЕРЕСАХ АНГЛИЙСКОЙ РАЗВЕДКИ. Победители Северной войны влачили полуголодное существование. ИСТОРИЯ УЧИТ ТОМУ, ЧТО ОНА НИЧЕМУ НЕ УЧИТ. 12 ДЕКАБРЯ 1990 года Советский Союз в лице Михаила Горбачева взял у ПРАВИТЕЛЬСТВА США КРЕДИТ В 1 МЛРД ДОЛЛАРОВ «для закупки продовольствия». Одновременно Германия и другие западные страны направляют в СССР гуманитарную помощь и также ДАЮТ КРУПНЫЕ КРЕДИТЫ. Очень скоро, увязая в западных кредитах (которые на территории России куда-то исчезали), Советский Союз сделал шаг в пропасть. Экономика Союза стала частью международной политики. ДЕКАБРЬ 1990 ГОДА «Троянский конь» заокеанских кредитов начал свое разрушительное дело. И внезапно показалось, что вся жизнь в заснеженной России замерла, остановилась, заледенела. Непривычная тишина обрушилась на московские парки и скверы. Новогодние елочные базары оставались непривычно пустынны. И даже дети в школах помалкивали и на переменах не шумели, а их родители не спешили занять очередь в гастроном за сервелатом и бутылкой шампанского. И только доллар гордо шествовал по Москве, низвергая с завоеванной территории русский рубль. Средневековый рыцарь — копьеносец на серебряном коне, закованном в серебряные доспехи, гордо мчался по заснеженным русским просторам. И в Петербурге декабрь выдался холодный, угрюмый, мертвенный, вьюжный. Метель намела возле мостов Невы высоченные сугробы. Серебряные снежинки сыпались на голову вздыбленного медного всадника. МЕДНЫЙ ВСАДНИК утопал в шапках рыхлого свежего снега, который в вечерних сумерках, освещаемый слабыми уличными фонарями, отбрасывал сиреневые тени. Мерзлый снег хрустел свежей капустой на тротуарах Фонтанки, тревожно звенел разбитым хрусталем в лужицах возле Александрийского столпа, лениво свисал белоснежным шарфом с чугунной ограды Летнего сада, обволакивал тяжелым пуховым одеялом Дворцовую площадь, угрюмо проваливался под каблуками сапог на Невском проспекте. И серебряный рыцарь летел над бескрайними просторами Балтики, спящими под снежным саваном. А упрямая пурга наметала все новые и новые сугробы... Россия — счастие. Россия — свет. А может быть, России вовсе нет? И нет ни Петербурга, ни Кремля. Кругом снега, снега... Поля, поля... Снега, снега, снега. А ночь долга. И не растают никогда снега1. 1 Вячеслав Иванов. «Отплытие на Цереру». 1934 г. |
||||
|