"Вне подозрений" - читать интересную книгу автора (Гриппандо Джеймс)31Джек пропустил обед. Ему нужно было срочно посмотреть сдаваемый в аренду дом, который нашла для него абуэла. Джек собирался жить в гостинице, по крайней мере до тех пор, пока Синди к нему не вернется. Но абуэла считала, что наладить отношения можно будет быстрее, если найти место, где они могут спокойно пожить вдвоем, без матери Синди. И Джек согласился, смысл в этом был. Дом находился в районе Коконат-гроув, на Семинол-стрит, и приятно удивил его. Небольшой, но для двоих места вполне достаточно. Построен в сороковые годы, со всеми очаровательными архитектурными излишествами, о которых строители южной Флориды забыли к середине шестидесятых. Автостоянка необычайно большая для такого дома, но без травы. На лужайке высажены разноцветные бромелиевые, целые тысячи: зеленые, пурпурные, полосатые и еще бог знает каких оттенков. Сад прикрывает тень от старых дубов с перекрученными ветками. Прекрасный, удивительный двор, и газон стричь не надо, что тоже немаловажно. Черт с ней, с ценой. Джек еще на пороге решил, что снимет дом. – Тебе нравится? – спросила абуэла. Джек взглянул на паркетный пол из сосновой доски, на деревянные потолочные балки, на окна, в которые били лучи солнца. – Потрясающе! – Так и знать, что тебе понравиться. Из кухни вышел мужчина, последний поклонник абуэлы. Джек встречался с ним и прежде и знал, что он считался лучшим танцором Маленькой Гаваны. Было ему восемьдесят два, но, несмотря на столь почтенный возраст, он не шел, а словно плыл через гостиную навстречу Джеку и улыбался во весь рот. – Как жизнь, Джек? Акцент очень сильный, но всякий раз при встрече с Джеком он, подобно многим друзьям абуэлы, предпочитал говорить по-английски. Все они считали его чистым американцем, пусть и с кубинскими корнями. Джек знал его под именем Эль Родео, в Беверли-Хиллз его имя произносили как Родео Драйв. Все остальные называли его в присутствии Джека просто Родео. Имелось у дружка абуэлы и второе имя, Бубба. – Красивый, нет? – Мне очень нравится. Сколько? Эль Родео извлек из кармана ручку и нацарапал телефонный номер на обертке от жвачки. – Ты звонить. – А чей это номер? Эль Родео принялся путано объяснять на ломаном английском, и Джек с трудом, но все-таки понял, что дом этот принадлежит племяннику Эль Родео, который недавно переехал в Лос-Анджелес. Джек пытался уточнить детали по-испански, но Эль Родео посчитал, что изъясняться по-английски удобнее. Так они и болтали, и постепенно прояснилось, что звать племянника Чип. Немного странное, как показалось Джеку, имя для латиноамериканца. – Чип? – Sí, Чип. – Он дешевка,[21] – пояснила абуэла. – А, дешевка. – Sí, sí, Чип. Джек положил бумажку с номером в портмоне. – Сегодня же позвоню. – Звони теперь, – сказала абуэла. – Мне надо подумать. Боюсь, с учетом того, через что нам с Синди довелось пройти, она согласится переехать только в дом, где круглые сутки дежурит охрана. – Не позволяй страхам брать верх. Вам с Синди надо ребятишки. И тогда лучше дом, нет? Джек не заглядывал так далеко, но оптимизм бабушки был заразителен. – Надо хотя бы посмотреть весь остальной дом. – Хорошо. – Абуэла взяла Эль Родео под руку и повела его к двери. – Мы пойдем, а ты осматриваться. Один. Мы тебе не мешать. Только решай быстро. Джек вовсе не собирался выгонять их, но не успел возразить – они вышли через стеклянные двери во двор. Он пошел взглянуть на кухню. Окно было открыто, и он слышал, как болтают в патио абуэла и Эль Родео. Речь шла о толпах туристов, которые буквально наводнили Маленькую Гавану, где Эль Родео с друзьями привык играть в домино в парке. Эль Родео был далеко не в восторге, что выступает там в роли живого этнического экспоната. Эти туристы ни хрена не смыслят, жаловался он, а делают вид, что все понимают. Даже Джек не разбирался толком в этих вещах, по крайней мере до тех пор, пока абуэла не переехала в Майами. Выпуски вечерних новостей создавали впечатление, что американцы кубинского происхождения живут лишь одной страстью – ненавистью. Ненавистью к Кастро, ненавистью к любому политику, который не состоит к нему в оппозиции, ненавистью к очередной звезде Голливуда, который обменивался рукопожатиями и курил сигары с этим деспотом, погубившим их родителей сестер и братьев, дядей и тетей. Нет, конечно, подобные чувства имели место. Но были районы, где жили люди, подобные Эль Родео, человеку, на протяжении вот уже сорока лет содержащему небольшой бар в Майами. И на стене этого бара висел снимок ресторана, которым он некогда владел в Гаване, а ключи от старого гаванского дома лежали в вазочке на кассовом аппарате. Он отказывался забыть то, что некогда любил, отказывался верить, что никогда уже не вернется на родной остров. Джек бродил по дому и думал о жене. – Привет, Джек… Услышав знакомый голос, он вздрогнул. – Синди? Но как ты… – Тем же путем. Абуэла меня пригласила. – Да, эта женщина умеет своего добиться. – Определенно. У нас был разговор по душам в мастерской. Она заставила меня задуматься. – Голос ее снова немного дрожал, но от эмоций – не от гнева. – Наверное, я слишком бурно реагировала, ну, ты понимаешь… – Так ты мне веришь? Что эта пленка записана черт знает когда, еще до Рождества Христова? До Синди? Она чуть улыбнулась, давая понять, что оценила его юмор. – У меня было время подумать. Да, теперь я тебе верю. – Если хочешь, могу это доказать. – Уверена, что сможешь. – Мы наняли эксперта по аудиозаписям. Работа предстоит сложная, поскольку имеется только копия… – Так в полиции тебе дали не оригинал? – Если верить Кларе Пирс, оригинала вообще не существует. Он был уничтожен, а это, в свою очередь, наводит на мысль, что Джесси немало постаралась, чтоб создать впечатление, будто роман у нас был недавно. Думаю, она сделала это для того, чтоб шантажировать меня. Если я догадаюсь о мошенничестве. – Тебе не обязательно что-то доказывать мне. Я уже достаточно наревелась и теперь понимаю: пленка – это какой-то трюк. И вообще, если бы у вас случился роман, я бы сразу поняла. Почувствовала бы. Джек подошел к ней, нежно обнял. – Прости, что сомневалась в тебе, – прошептала Синди. – Я все понимаю. Ведь тело ее было у нас в ванной и… – Давай не будем вдаваться в подробности, о'кей? Давай просто постараемся… быть счастливыми. Радоваться друг другу. Это все, что я хочу. Чтобы мы с тобой были счастливы. – Я тоже, – сказал он, не разжимая объятий. Со стороны патио донеслись восторженные крики. Они обернулись и увидели: у дверей стоит абуэла, смотрит на них через стекло и посылает воздушные поцелуи. Джек улыбнулся и, двигая губами, неслышно произнес всего одно слово: gracias. – Пойдем, – тихо сказала Синди. – Надо собрать все вещи. – Сейчас догоню. Через пять минут Джек был в машине и ехал следом за Синди в Пайнкрест. Для того чтобы организовать перевозку мебели в новый дом, понадобится минимум два дня, так что придется им провести еще несколько ночей у тещи. Они договорились, что Синди приедет на десять минут раньше Джека и предупредит мать о том, что Джек поживет у них еще несколько дней перед переездом. Очевидно, Эвелин была не столь убеждена в верности зятя. Джек ждал в машине у дома, и вот наконец из дверей показалась Синди и сделала ему знак, что все в порядке. В машине зазвонил телефон – Джек даже вздрогнул от неожиданности. Звонил Майк Кэмпбел. – Ну, как все прошло? – спросил его Джек. – Знаешь, если бы кто-нибудь рассказал, что я топал за теткой битых два часа и остался незамеченным, я бы не поверил. Но в данном контексте расцениваю это как большой успех. – Молодец, хорошая работа. И куда она тебя привела? – В какой-то жуткий райончик. Похоже, ей нравится общество бездомных. И наркоманов. – Черт. Может, она догадалась, что за ней следят? Вот и водила тебя. – Все так, если б шлялась она бесцельно. Но только цель у нее была. Заходила в два места и оба раза, как мне показалось, далеко не случайно. К тому же вроде бы по делу. – Ты имеешь в виду бизнес? Наркотики? – Нет. Кровавый бизнес. – Кровавый? – Ага. Она посетила пару передвижных пунктов сдачи крови. Ну, знаешь, такие большие лаборатории на колесах, куда заходят люди и где медсестра втыкает им иглу в руку. А выходят они оттуда с наличными. – Что, черт побери, это означает? – Знаешь, не хотелось выдавать себя, вот и не стал задавать вопросов. Думал, может, тебе это что-то говорит. – Нет, – ответил Джек. – Пока ничего. – Первый фургон стоял на углу бульвара Мартина Лютера Кинга и Семьдесят девятой. Второй – примерно в миле от него к западу. У обоих на борту надпись «ДАР ЖИЗНИ» и номера телефонов. Будешь записывать? – Да, – ответил Джек и записал номера, которые скороговоркой продиктовал ему Майк. – И еще имечко для тебя имеется. Спросил какого-то донора, который вышел следом за ней. И тот сказал, что вроде бы ее зовут Катрина. А вот фамилии он не знал. – Для начала неплохо. – Хочешь, чтобы я продолжил? – Нет, спасибо. Ступай-ка лучше на работу, займись своими прямыми обязанностями. – Слежка куда интереснее. – Извини. Но дальше предпочитаю действовать сам. – Если вдруг понадоблюсь, дай знать. – Обязательно. И спасибо тебе. Только сейчас Джек заметил, что Синди по-прежнему стоит на крыльце и манит его рукой. – Послушай, Джек… – сказал Майк. – Да? – Ты смотри, поосторожней с этой бабой, ладно? Потому как мне совсем не нравятся женщины, которые ночью избивают моего друга, а днем идут сдавать кровь. |
||
|