"Ученик некроманта. Мир без боли" - читать интересную книгу автора (Гуров Александр Владимирович)

Глава 14. Дары темных альвов

Здесь жила магия. Неведомая никому, чарующая, обворожительная магия. Она была во всем: в сверкающих стенах, в бликах начищенной стали, в блеске горного хрусталя. Все благодаря освещению. Умелые карлы точно подгадали, где разместить светильники, в каком месте базальт необходимо разбавить лабрадором, куда поставить хрустальные вазы и шары.

Наблюдая за игрой бликов, прислушиваясь к убаюкивающему потрескиванию огня в камине и шипению фитилей в светильниках, Дайрес погрузился в некое подобие транса. Он упустил из виду вернувшегося в столовую Брока, не заметил пришедших и о чем-то тихо перешептывающихся Синдри и Сандро. Уже сидя за столом, не обратил внимания, как вокруг расселись остальные и принялись трапезничать. Ди-Дио пребывал в блаженном, ностальгическом расположении духа, вспоминал родные пещеры, домашний очаг, отца и мать. Он не слышал голосов и звона посуды, хотя без труда различал шум огня…

— Парнишка не в себе? — хлебнув эля, поинтересовался Брок и ложкой указал на имитатора.

— Оставь его в покое, — жуя, пробурчал Хемдаль.

— Что ты ему наговорил, Хем? Небось, опять читал стихи, которые сочинил для Вилеры? Да уж… после таких откровений любой полдня ходит в ступоре.

— Ничего я не читал! И вообще, чем тебе не нравятся мои стихи?

— Кончай болтать, налей! — перебил Брок и расхохотался.

— Ни беса ты не понимаешь в поэзии…

— Налей, говорю! — одной рукой тыча в кружку, а другой — держась за живот, сквозь смех пророкотал Брок.

— Вонючий хряк! — Хемдаль со злостью швырнул в младшего брата кружку, но промахнулся, чем еще больше его рассмешил.

— Прекратите паясничать, — сердито вмешался Синдри.

— Все, все, — развел руками Брок, — молчу.

— Да-да, а стоило бы заткнуться раньше, или вообще не разевать рот, — пробурчал Хемдаль, посмотрел на полную до краев кружку Дайреса и, пока тот заворожено наблюдал за бликами и не обращал на окружающий мир внимания, передвинул ее к себе и от души отхлебнул эля.

За время скитаний Сандро весьма изголодался, поэтому молчал до тех пор, пока не набил желудок, и заговорил, лишь покончив с едой:

— Я все хотел спросить. Почему вы не выходите на поверхность? Чем занимаетесь здесь, в этих горах?

— Многим, — отозвался Синдри. — Я — кузнец, доспешник и оружейник. Хемдаль — рудокоп, знаток тайных свойств минералов, мастер-инкрустатор. Младший, Брок, специализируется на механизмах. А вместе мы создаем настоящие шедевры…

Сандро хотел перевести беседу в нужное ему русло, заговорить о том, что карлы не только мастера, но и воины. А тем, кто привык сражаться, негоже уходить от битв и сидеть в четырех стенах. Но его сбили с мысли.

— Я вижу, — приходя в себя, заворожено протянул Дайрес. — Это на самом деле настоящие шедевры.

— О, крепкий малый! — с воодушевлением воскликнул Брок. — Всего полчаса просидел с задуренной башкой. Выходит, стихи Хемдаля на него почти не подействовали…

— Опять начинаешь?

— Ладно, молчу, — усмехнулся в бороду карла.

— А над комнатой я работал долго, — с улыбкой заметил Хемдаль. — Копать и обтесывать пришлось немало, а вкрапление в стены лабрадора для многих… Да что там для многих! Для всех, кроме меня — непосильная задача.

— Есть секрет? — спросил Сандро, надеясь повлиять на разговор.

— Конечно, есть! Все думают, что копать можно только вниз. Но я копаю вверх! Наперекор канонам!

Сандро изумленно посмотрел на рудокопа, но так и не разгадал ход его мыслей.

— Да-да, испокон веков все краснолюды бурили вниз, к земным недрам, — продолжал карла, — но мне известно, что там находятся не только земные колонны, удерживающие свод мира, но и жуткие твари, которым нет числа. Поэтому я обхитрил всех и стал копать вверх.

— А что будет, когда дойдешь до вершины?

— Как что? Начну копать вниз.

— Но там же жуткие твари… — напомнил некромант.

— Та, — махнул рукой карла, — пока я до них еще докопаю.

— Железная логика, — кивнул Сандро и, поняв, что разговор не даст никаких результатов, в лоб спросил: — Простите за нескромный вопрос, но почему вас называют «Безумцами»?

Нелестный ответ, касающийся умственных отклонений, так и крутился на языке некроманта, но он не решился озвучить свою догадку.

— Кто?! — Брок привстал, грозно оперся о столешницу и с вызовом посмотрел на Сандро. — Кто называет?

— Ответ прост, — вмешался Трисмегист. — Братьям Ивальди в бою неведом страх. И они с безумной храбростью идут в атаку.

— Так и есть! — Брок, даже не заметив в тоне друида язвительности, довольно улыбнулся. — В сражениях мы с братьями не раз убивали по тридцать, а то и по пятьдесят врагов — каждый!

— Да-да! А если выпить, то и по сто! — уточнил Хемдаль.

— Это у тебя в глазах двоилось… — отмахнулся Брок.

— Хватит бесцельно сотрясать воздух. Кто из вас помнит, когда в последний раз шел в бой? Когда это было? — старший Ивальди смерил братьев пристальным, испытывающим взглядом, от которого младшие карлы повесили носы и потупили взоры. — Молчите? Вот и я забыл… А знаете почему? — Синдри сделал продолжительную паузу и, не дождавшись ответа, заговорил вновь: — Опять молчите? Что ж, я скажу вам: потому что мы покрылись пылью в этих горах! Стали историей! Сказкой! Мы — прошлое! Этого хотел наш отец? Ради чего, спрашивается, мы, мудрейшие из краснолюдов, живем?

— Чтобы копить знания! — заметил Брок.

— В старке и эле ты не найдешь знаний.

— Хорошо, — нахмурился младший Ивальди, — что ты предлагаешь?

Синдри перевел взгляд на некроманта и спросил:

— Куда ты идешь, полумертвый?

— Воевать с нежитью, — ответил Сандро.

— Слышали? Он идет в бой. Один против тысяч.

— Воевать… — благоговейно протянул Брок. — Эх, давно мы не воевали, братцы.

— Да-да, — согласился Хемдаль. — А помните, на Лысой горе? Эх, и задали мы тогда альвам трепки!

— Точно! — припомнил Брок. — Оберон потом целую луну не мог собрать свое войско воедино. Все разбежались, наплевав на свою легендарную гордость.

— Сейчас начнется, — шепотом обратился к некроманту Синдри.

— А при Великих Кодубах! — сладко улыбнулся Брок. — Людей тогда отбили, как мячик для пинто.

— Да-да, двоих в тот день в хирде недосчитались, а хумансов не меньше трехсот положили.

Синдри поднял руку вверх и, дождавшись, когда раззадоренные братья утихомирятся, заговорил:

— Вот что я вам скажу, братцы: долго мы живем в Черных Кряжах, слишком долго. Пора нам выйти на бой с нежитью и вернуть роду Ивальди былую славу. Решайте: идем с полумертвым или и дальше будем отсиживаться в горах?

— Идем! — не задумываясь, ответил средний карла.

— А ты, Брок, что скажешь?

— Пойду, но только если Хем выкинет свою палицу и в поход возьмет топор или бердыш.

— Не понял, — удивился зеленобородый и скорчил недовольную гримасу. — А чем это тебе мой моргенштерн не понравился? Я им столько голов смял, сколько тебе, братец, и не снилось.

— Ага, вот и мни головы скелетам. Сечь надо. Или рубить. А от твоей палицы толку нет. На кой бес нам бесполезный воин?

— Брок прав, — согласился Синдри. — Перед отправлением надо хорошо подготовиться. Взять с собой все, что может пригодиться, а остальное бросить здесь.

— Бросить?! — вознегодовал Хемдаль. — Все, что веками наживали? И вот так, все скопом — бросить? Я на такое не пойду!

— Оставайся, — махнул рукой Брок.

— Так как же тогда твое условие? — хитро сощурился рудокоп. — «Пойду, если Хемдаль выкинет палицу»?

— Ой, не придирайся к словам. Лучше пораскинь умом: как с ходячими трупаками проще всего справиться? Додумался?

— Но она меня столько раз выручала… — обижено промычал Хемдаль. Сандро даже показалось, будто на глазах карлы выступили слезы. — Не брошу!

— Ладно. Но топор с собой возьми. Лишним не будет.

— Значит, сборы! — воскликнул Брок и ударил по столешнице с такой силой, что кувшин с элем перевернулся, а из тарелок вывалилась еда. — Всем в кузницу, примерять наряды!

Против ожиданий Сандро, оружейная находилась довольно далеко. Пройдя по длинному туннелю, вся компания вышла к бездонной пропасти. Внизу, во мгле, шумела вода и слышались звуки падающих камней. Некроманту вдруг показалось, что выступ, на котором он стоит, рушится и земля уходит из-под ног.

— Не дрейфь! — хлопнул юношу по плечу Брок. — Порода осыпается всегда, но восстанавливается быстрее.

— Разве такое возможно? — удивился Сандро.

— Ба! Ты что, не знаешь мифов?

— И поселились они на краю мира, в недрах бездонных, в теле Имира… — задумавшись, процитировал Сандро. — Из тела его получилась земля, из крови — реки, а из волос — густые леса.

Брок хотел многозначительно ткнуть некроманта пальцем в лоб, но понял, что не дотянется, и ограничился словами:

— В точку, туголобый!

— А вы, значит, могильные черви, которые поедали тело Имира?

— Сам ты червь! — огрызнулся Брок и взялся за рукоять короткого широкого меча, висевшего у него на поясе. — За оскорбление ответишь!

— Так говорят легенды, — развел руками Сандро, ничуть не страшась вспыльчивого карлы.

Пока младший Ивальди и некромант спорили, Синдри опустил рычаг и активировал механизм. Каменная плита над головой вздрогнула и, на тросах опустившись вниз, поравнялась с парапетом. Карлы, не долго думая, бесстрашно шагнули вперед.

— Поторапливайтесь! — гаркнул Брок.

— Неужели, нельзя было протянуть обычную канатную лестницу? — не доверяя механизмам, закатил глаза Сандро, но все же взошел на каменную плиту. Дайрес тяжело вздохнул и последовал примеру некроманта.

— Держитесь крепче, — напутствовал Синдри, не указав, правда, за что именно следует держаться, ведь ни поручней, ни перил не было.

— И затяните пояса, чтобы не обмочиться, — хохотнул Брок.

В следующее мгновение каменная плита зашевелилась, на удивление мягко тронулась и за считанные секунды доставила всю компанию на противоположную сторону. За это время ни Сандро, ни Дайрес не успели даже испугаться.

— Великолепно! — восторженно воскликнул Ди-Дио.

— Как работает механизм? — заинтересовался Сандро.

— Двойной кабестан на системе шестерней и гирь, — заумно пояснил Брок. Увидев непонимающие взгляды некроманта и имитатора, махнул рукой: — А, недалекие! Все вам разжуй да в рот положи. Спускаем рычаг, гиря начинает колебаться и на пружине вращает шестерню — плита движется. Еще раз опускаем рычаг, шестерня уходит вверх и больше не крутится — плита стоит. Ясно?

— Ясно, — соврал Дайрес: подробности его не интересовали. — А есть еще что-нибудь похожее?

— Полно! — засиял Брок, но тут же принял привычно суровый вид: — Но это не место для развлечений…

Молчаливый Синдри, указывающий путь, свернул налево и вывел спутников в удивительный коридор, по-над стенами которого бесконечной вереницей выстроились статуи воинов-карл. Дайрес заворожено глазел по сторонам, вглядывался в морщинистые, суровые лица, всматривался в удивительные доспехи с разнообразными гербами и рисунками на груди. Ди-Дио с удовольствием задержался бы в этой зале, но карлы спешили и не остановились ни на секунду. Вскоре комната Славы осталась позади и взору имитатора предстала оружейная, совмещавшая в себе и кузницу.

— Брать только самое необходимое, — еще раз напомнил старший Ивальди. — А я тем временем преподнесу нашим гостям подарки.

С этими словами Синдри прошел к стоящему в углу комнаты сундуку и, порывшись в нем, извлек странный предмет. Присмотревшись, Сандро распознал в этой вещице чешуйчатую перчатку из странного, переливающегося на ярком свету множеством цветов и оттенков, сплава.

— Это единственная сохранившая часть от доспеха Оберона, — многозначительно пояснил Синдри и вручил подарок некроманту.

— Одна перчатка? — не сдержал улыбки Сандро. — А одного сапога у вас нигде не завалялось?

— Да он издевается! — возмутился Брок.

— Ничуть. — Сандро присел на каменную скамью, снял с ноги кожаный сапог и показал карлам.

— Чего тычешь? — недовольно пробурчал Брок. — Хочешь, чтобы мы задохнулись?

— Да помолчи ты, — перебил его Синдри, забрал сапог некроманта, взвесил в руке и посмотрел на ногу Сандро: — Все ясно! Ты залил в башмак свинец, чтобы уравнять вес тела.

— И длину ног, — кивнул некромант.

— Хо-хо! — воскликнул Хемдаль и, заинтересовавшись, подошел ближе. — И что это значит?

— Мертвая сторона легче: на ней нет плоти. И по этой же причине она короче. Пришлось исхитриться.

— Отлично! — обрадовался Хемдаль. — Мы уже давно не получали заказов и с удовольствием возьмемся за дело. Какого эффекта тебе не хватает? Ядовитое жало в носке? Шипы, чтобы ходить по скалам? Выдвижные крылья, чтобы пикировать при падении? Меняющий свойства металл, чтобы утяжелять ногу при ударе? Ртутная примесь, чтобы держать равновесие?

— Достаточно обычного сапога…

— Тьфу! — раздосадовано сплюнул карла. — Ты не ценишь труд краснолюдов! Не будем же мы, самые умелые из подгорного народа, делать обычные железяки?

— А почему нет? Я же не прошу большего.

— Что ж, — задумчиво протянул Синдри, — полумертвый просит башмак, сделаем ему башмак. Да такой сбалансированный и точный, что он удивится нашему мастерству.

— Да-да, идеальный баланс — наш конек! — вдруг решив, что им все-таки достается работа, достойная руки мастера, с улыбкой заметил Хемдаль и поспешил в соседнюю комнату, чтобы раздуть горн.

— А тебе, имитатор… — Синдри смерил Дайреса оценивающим взглядом. — Да, тебе, думаю, как раз по росту будет. У нас есть особый подарок, сделанный специально для твоего отца — прямая обоюдоострая сабля, с секретом.

— Мы назвали ее «шпага», — Брок стянул со стены меч с витой гардой и тонким клинком и протянул его Ди-Дио. — Неоценимая вещь в бою.

— Но она мне ни к чему, — замялся Дайрес. — Я имитатор. Любые вещи меня ограничат. Я же не смогу из-за них менять облик.

— Постой, — уронил Сандро. — Ты меняешь облики, а что же происходит с твоей одеждой? Почему она не портится?

— Он голый! — гортанно расхохотался Брок. — Великий Имир, только погляди, с кем приходится иметь дело! Твои ученики, Тривеликий, с каждым разом становятся все глупее.

— Одежда, которую ты на мне видишь — моя кожа, — смущенно пояснил Дайрес. — Я имитирую даже ее.

— Удивительно, — заинтересовался Сандро и, подойдя к Ди-Дио, притронулся к его плащу. — На ощупь, как настоящий…

— На вид, на прикосновение, на свойства — он во всем, как настоящий. Такова моя природа.

— И что, вы совсем не носите одежд?

— Нет, почему же. Дома мы одеваемся, а ткацкое искусство Ди-Дио не знает себе равных…

— Да шарлатаны вы все! — возмутился Брок. — Никакого искусства у вас и в помине нет.

— Неправда! — возразил Дайрес. — Просто многие не видят того, что выходит из-под рук Ди-Дио. Был даже такой случай: наши ткачи создали для одного человеческого короля настоящий шедевр — самый невесомый наряд, который когда-либо существовал. Но ни придворные, ни народ не видели этих одежд: их слабое зрение просто не могло уловить столь тонкой ткани. Все посчитали, что король голый.

— Ага, он и был голый, — добавил Брок. — И хватило ж ему ума пройтись нагишом через весь город! Хотел бы я хоть одним глазком взглянуть на этот парад…

— Есть у Ди-Дио мастера!

— Да-а, именно поэтому тех ткачей и выгнали с позором из города. Не выдумывай! Имитаторы не тот народ, чтобы создавать шедевры…

— Наболтаетесь в пути, а сейчас о деле, — вмешался Синдри. — С тебя, полумертвый, и с тебя, Ди-Дио, мы снимем мерки и перекуем для вас доспехи из старых запасов.

— Но я уже говорил, что не могу носить вещи, — напомнил Дайрес.

— Ты не знаешь, кто перед тобой? — сурово спросил Брок. — Мой старший брат — «Мастер, оживляющий металл».

— На тебе будет не обычный доспех, а живой, — пояснил Синдри. — Он сумеет принимать те облики, которые ты пожелаешь.

— Тогда я согласен!

Сандро скептически посмотрел на Дайреса, перевел взгляд на Синдри и тихо сказал:

— Не будем тратить на ковку время, у нас его не так много.

— Два-три часа ничего не решат, — заметил Трисмегист. — А братьям Ивальди не понадобится много времени, чтобы снять мерки и перековать уже имеющиеся доспехи. Они — я имею в виду карлы — знают свое дело и за века отточили кузнецкие навыки. Тем более, перед дорогой тебе и Дайресу не мешало бы выспаться.

— Хорошо, — сдался Сандро и только теперь почувствовал, что борьба с непогодой, царившей снаружи, долгий путь через скалы, а в довершение ко всему сытная еда и отдых — все это вконец его уморило. Он ощущал страшную сонливость, которую до этого момента старательно отгонял от себя.

Получив согласие, Синдри тут же принялся за дело: закружился вокруг гостей, осмотрел их от головы и до пят, а некроманта даже заставил раздеться, чтобы увидеть точную структуру его тела. Все это заняло не так много времени, но Сандро настолько вымотался, что с трудом стоял на ногах и, добравшись после всех дел до кровати, тут же провалился в глубокий и безмятежный сон.

Сандро проснулся с ощущением, что за ним наблюдают. Он осторожно, без единого шороха, перевернулся набок и открыл глаза. Перед ним сидел Дайрес, уронив голову на грудь и, не говоря ни слова, шевелил губами, будто молча читал какое-то заклинание. Сандро прислушался и различил тихий, сбивчивый шепот Дайреса:

— Я не буду этого делать… не буду… это против правил дружбы… против правил отца…

— Что-то не так? — поинтересовался некромант.

— Все в порядке, — криво улыбнулся имитатор, неумело скрывая ложь.

— О чем ты говорил?

— Я не говорил… Думал. Не хотел тебя будить.

— Нашел из-за чего переживать, — вставая, пробурчал Сандро. — Так что, карлы подогнали доспехи?

— Да! Свои я даже примерил. Как рыцарь из легенд!

— Ладно, рыцарь, идем, посмотрим, насколько хороши наши кузнецы.

Несмотря на то, что изначально Сандро скептически отнесся к затее с тяжелым снаряжением, результат его приятно удивил. Доспехи сидели на нем, как литые, ничуть не сковывали движения, а металл, из которого они были сделаны, оказался легким, почти невесомым.

— Сталь прочная? — постучав по нагруднику, усомнился некромант.

— О, будь покоен, — довольно улыбнулся Хемдаль, — крепче ты нигде не найдешь. Этот сплав мы называем Титаний, в честь королевы альвов, сила и могущество которой вошло в легенды.

— Что ж, поверю на слово… — осматривая себя, протянул некромант.

Первым делом Сандро проверил наручи. Были они с перфорированными крыльями наплечников и привязанными налокотниками в форме «открытой раковины». Задние крылья были довольно крупными, доходили до самих лопаток, где, перекрывая друг друга, весьма надежно защищали слабый, с глубокими вырезами в стыковочных местах, наспинник. Правая перчатка, предназначенная для мертвой кисти, была составлена из мельчайших, наслоенных друг на друга пластин, которые точно имитировали драконью чешую. Большой палец и запястье открывались и крепились на специальных шарнирах. Левая перчатка несколько отличалась от правой. Была она с латунной окантовкой, выступами на суставах и с фестончатой отделкой краев. Большой палец так же крепился на шарнире. Порадовали поножи: несмотря на внешнюю идентичность, они различались по весу и размерам. Кроме того обеспечивали полную защиту: с налядвенником из двух частей и подвижными пластинами при наколеннике. Подбородник шлема, выполненного в форме салада, крепился к нагруднику и был снабжен опускающейся деталью, которая улучшала защиту шеи. Лицо обороняло подъемное забрало, края которого украшала декоративная латунная полоска. В последнюю очередь Сандро осмотрел основную броню — подвижный готический нагрудник с юбкой и без срамной капсулы. Удивительно, но Синдри нашел время даже для того, чтобы вытравить на груди рисунок: кобру, обвившуюся вокруг меча в ножнах и угрожающе раздувшую капюшон.

— Что означает этот герб? — заинтересовался Сандро.

— Деревянный меч в ножнах, перетянутый лентой — символ мира, — не дожидаясь ответа карлы, речью ликтора заговорил Трисмегист. — Но вместо ленты мы видим кобру, готовящуюся к нападению. Вместе змея и меч означают, что носитель герба ценит мир. Ценит его до тех пор, пока его не спровоцируют на конфликт.

— Хм, мне подходит, — согласился некромант с придуманной для него геральдикой.

— И еще. На змее, на мертвом языке, я написал: «Мир, как и война, нуждается в оружии», — добавил Синдри, — а на ножнах: «Место, где смерть охотно помогает жизни».

— Locus est, ubi mors gaudet succurrere vitae, — прокрутил в голове Сандро, а вслух произнес:

— Спасибо, Мастер! Я перед тобой в долгу.

— Будет тебе, — отмахнулся «оживляющий металл». — Не хочу, чтобы тебя нашинковали в первой же битве, вот и позаботился о твоей защите.

— Посмотри, Сандро! — восторженно воскликнул Дайрес и подбежал к некроманту. — Моя шпага. Их две! — с этими словами имитатор неразличимым движением провернул рукоять.

Сперва показалось, что витиеватая гарда надломилась, но позже она изменила рисунок и раздвоилась, а эфесы преобразились: один с ровной крестовиной и защитными кольцами; другой — изогнут, с крюком для вырывания чужих клинков.

— Правда, великолепно? — не мог нарадоваться Дайрес. Сейчас он напоминал Сандро юного восторженного мальчишку, который связался с дурной компанией и играет в злые игры.

— Ты хоть умеешь обращаться с оружием? — некромант попытался остудить пыл имитатора, но не тут-то было:

— Хемдаль обещал меня обучить.

— И обучу, — заверил карла.

— Понравился доспех? — улыбаясь, спросил у имитатора Брок. — По душе пришлись наши подарки?

— Конечно! — наивно отозвался Дайрес, а Сандро насторожился: тон карлы ему не понравился, да и взгляд рыжебородого переменился, стал зловещим, не предвещающим ничего доброго.

— Принимаешь дары краснолюдов? — наседал Брок.

— С радостью! — незамедлительно ответил имитатор.

— А ты, нежить? Принимаешь?

В глазах карлы заплясали бесы, поселился в них страшный, угрожающий огонек. Сандро не стал спешить с ответом. Он подумал, хорошо подумал и сказал:

— Принимаю.

— Отлично! — с едкой ухмылкой на морщинистом лице воскликнул Брок. — Теперь вы останетесь в наших горах навеки!

— Почему же? — с непроницаемой маской спокойствия на лице спросил Сандро.

— Как? — наиграно изумился Брок. — Ты совсем не знаешь легенд? Или тебе обо всем надо напоминать?

— Не бери в руки дары темных альвов, ибо навеки останешься в подземельях мрачных и будешь угодником бородатых колдуний, — процитировал слова из прочитанной байки Сандро. — Ты хочешь сказать, что это правда?

— Конечно!

— И не противно оно? С бородатыми? — скривился некромант и расхохотался.

— Да я тебе! — разозлился Брок и, вскинув топор, направился в сторону Сандро.

— Не горячись, — утихомирил его Синдри. — Сам нарвался на колкость. А ты, полумертвый, не бери в голову всякие бредни, которые о нас рассказывают глупцы и невежды.

— Я и не брал их в голову, — сказал Сандро. — Все знают, что карлы создают на заказ разные вещи. Кто бы к ним обращался с подобными просьбами, если б знал, что останется навеки под землей?

— Больно умный? — сплюнул Брок.

— Хватит перебранок! — не выдержал Синдри. — Нам уже пора, а в пути наговоритесь с избытком.

— Всё, значит? — осматриваясь, останавливая взгляд на каждом мече или топоре, с грустью вымолвил Хемдаль. Его не интересовали беседы, уже не интересовал поход. Ему жаль было расставаться со всеми сокровищами, нажитыми веками, но и сидеть бесконечно в горах он тоже устал, ведь помнил, как в рядах непобедимого хирда громил светлых альвов в их собственных лесах, помнил вкус свежего воздуха и яркий свет солнца.

— В путь! — Сандро ободряюще похлопал Хемдаля по плечу и зашагал впереди, по левую руку Синдри.

Металлические ботинки некроманта весело зацокали о камень, разнесли далеко вокруг дребезжащее эхо. В сознание юноши невольно вторглась нерадостная мысль: «Так звучали шаги Аргануса, любившего облачаться в доспехи». Вспомнив об учителе, Сандро с ненавистью сжал кулаки. Он отомстит д'Эвизвилу за свое уродство, за убийство родителей. Отомстит… Это вопрос времени, сил и, несомненно, удачи, но Арганус будет повержен!

— Арганус будет повержен… — сидя в своей комнате в хельгардском замке, тихо повторял одни и те же слова Жерар.

Вокруг властвовал мрак. Виконт не зажигал свечей и не пользовался магическим светом — тренировал зрение. Не останавливаясь, не разгибая спины, он писал послания. Всех некромантов и драугров следовало собрать в столице, чтобы дать достойный отпор войскам Кровавого лорда. Пограничные крепости придется сдать без боя. Шаг трудный, но необходимый. Иногда надо пожертвовать рукой, чтобы спасти голову…

Жерар пытался просчитать все возможные варианты, максимально подготовить столицу к многодневной осаде и продолжительным штурмам, но мысли были заняты другим. Точнее: другой — Мореной. И все же старший сын графа де Пикиньи каждый раз заставлял себя думать о защите королевского трона, возвращал непокорные мысли в нужное русло. Война. На войне нет места для чувств и эмоций. Тем более некроманту, которому чужды человеческие, плебейские, слабости. И не просто некроманту — де Пикиньи, который, наконец, получил шанс вернуть своему роду статус и положение! Этот шанс нельзя было упустить…

Покончив с последним посланием, Жерар подозвал драугра и вручил ему пергаменты.

— Снаряди гончих, — приказал он, глядя на мертвеца. — Да поживее! — Жерар замялся, удивившись собственному каламбуру, но быстро поправился: — Быстро! Послания должны быть доставлены в кротчайшие сроки.

Коротко кивнув, драугр скрылся из кабинета, и Жерар вернулся к своим размышлениям.

Пять дней, в худшем случае — неделя, и в Хельгарде будут войска — воины из приграничных крепостей. Хотя, что воины? Куда важнее маги! Вот только Гильдия некромантов превратилась в тлен и взяться им уже неоткуда. Кто бы мог подумать? Еще вчера Хельхейм был силен, его держали в крепкой хватке хельская дюжина могущественных колдунов, а теперь из всего Совета уцелело лишь четверо. Причем трое из них оказались ренегатами, и лишь один сохранил верность короне — граф Крюс Лармон из побочной ветви де Пикиньи, более известный по прозвищу Фомор. Но в опасное для Хельхейма время граф не сможет поддержать племянника — обращаться к дяде за помощью запретила великолепная, обворожительная Морена.

Стоило виконту вспомнить о ней, и мысли вновь завертелись сумасшедшей каруселью вокруг чарующего образа. Свою победу он посвятит королеве мертвых, которая, впрочем, как и Жерар, не хотела терять человеческие корни. Конечно, пройдут годы, и сердце Морены очерствеет, остынут и чувства де Пикиньи. Он и сам прекрасно понимал это. Но гнал прочь подобные думы, уверял себя, что любовь и дальше будет крепка, а королева продолжит платить взаимностью.

— Опять, опять эти мысли… — де Пикиньи с силой сжал кулаки и нервно ударил по столешнице. — Война! Вокруг бушует война, а моя голова забита…

— К чему такая ярость? — Жерар замолчал, когда услышал этот ласковый, дурманящий голос.

— Королева! — воскликнул лич, вскакивая со стула и вытягиваясь во весь рост.

— Тише, дорогой коннетабль, тише, — Морена грациозной походкой подошла ближе к виконту и фривольно села на край стола. — Как обстоят дела с защитой столицы? Что слышно о передвижениях Аргануса?

Жерар заметил, что при упоминании о д'Эвизвиле глаза Морены загорелись страстью… Но нет, этого не могло быть! Просто он не распознал в этом блеске ненависти, которую королева должна была испытывать — и, несомненно, испытывала! — к предателю.

— Оборвалась связь с еще одной крепостью, — после короткой паузы заговорил виконт. — Я отослал гонцов, чтобы они собрали оставшиеся в других гарнизонах войска и привели их на защиту столицы.

— Какая глупость! — Морена спорхнула со стола. Вскинув подбородок, встала напротив Жерара и сложила руки на груди.

Ее поза сперва показалась виконту смешной, деревенской, ничего общего не имеющей с дворянскими корнями. Такими повадками могли похвастаться слуги, но не лорды. И все же, несмотря ни на что, Морена выглядела надменно, царственно, жестко. От одного ее взгляда у Жерара кружилась голова, а руки переставали слушаться. И причина была не в теплых чувствах, а в страхе.

— Какая глупость! — повторила королева и холодно продолжила: — Вы сдадите все крепости без боя? Виконт, вы не посмеете сделать так, иначе вас нарекут трусом.

— Это необходимая мера… Сейчас в Хельгарде нужны все силы…

— Не говорите со мной в таком тоне, виконт, — сталью прозвучал голос Морены. Жерар даже не понял, чем именно он так разгневал королеву, почему еще минуту назад любезная и близкая, уже сейчас она перешла на «вы» и отстранилась.

— Но чем вам не понравился мой тон? — не смог скрыть удивления Жерар.

— Не стоит грубить королеве, виконт. Это чревато дурными последствиями…

— Да, моя королева, — учтиво поклонился Жерар, посчитав, что лучше принять игру Морены, чем вступить с ней в конфликт. — Что же вы прикажете мне, вашему верному подданному?

— Ментально свяжитесь с видамами крепостей и прикажите им стоять до конца.

— Боюсь, моя королева, это невозможно. Мои колдовские таланты скудны. Я в силах обращаться с невероятными объемами энергии, но плохо работаю с тонкой магией.

— Коннетабль, не способный приказывать на расстоянии? — язвительно уточнила Морена.

— Увы, — развел руками Жерар.

— Тогда пишите послания, — грубо приказала Морена, но, подумав, что перегибает палку и рискует оттолкнуть от себя виконта, сменила тон: — Пойми, Жерар, ты должен сделать это не только для себя, но и во славу Хельхейма. Мы не можем показывать перед предателем своей слабости. И если уж Арганусу суждено дойти до стен Хельгарда, тогда непревзойденный полководец, сильнейший маг — ты, Жерар, разгромишь его у ворот и обретешь величайшую славу.

— Так тому и быть! — с готовностью согласился Жерар. И тут же, чтобы Морена не усомнилась в правдивости его слов, положил на стол чистый пергамент, макнул в чернильницу перо и принялся писать.

Вскоре жилище карл опустело. Видно было, что хозяева спешили и собирались впопыхах. На столе они оставили свидетельства недавней трапезы и собственной неаккуратности: разбросанные столовые приборы, из которых вывалилась еда, и перевернутые кувшин и кружки. Неубранной осталась и оружейная, расположенная в другом крыле подгорной обители: на полу валялись топоры и алебарды, щиты и доспехи. Не успел остыть горн, в пламени которого несколькими часами ранее карлы перековывали снаряжение для гостей.

Краснолюди повели спутников тайными лабиринтами, воспользовались скрытыми дверями и туннелями, и по истечении дня вся компания выбралась наружу, на свежий горный воздух, где ни ветра, ни метели уже не было.

Мир укутался в белоснежное покрывало, замер в холодном оцепенении. Повсюду, насколько хватало взгляда, постелился нетронутый серебряно-белый снег. Природа словно уснула, с головой окуналась в дремотную дымку. Ничто не нарушало тишины и безветрия — тонкой зимней гармонии. Вокруг не было ни людей, ни зверей, ни птиц, лишь сама исполинская Мать-природа, сила которой в этой части света была безгранична.

Секунду помедлив, Сандро спустился с предгорья и пошел по насту, с недовольным видом разгребая сугробы. Вскоре к нему присоединились угрюмые карлы, которые хотели сражений, а не путешествий по снежному океану. С криком и звонким смехом, отразившимся от горных вершин, Дайрес прыгнул в сугроб, на лету превращаясь в белого волка, и, весело завывая, побежал впереди всех.

— Хоть кому-то весело, — с недовольством в голосе заметил Брок.

— Не будь занудой, братец! — подбодрил его Хемдаль и побежал вперед, напрасно пытаясь поспеть за имитатором.

— Ведет себя, как дитя! — сплюнул Брок. — Эх, бесы! Меня подожди! Куда прешь! — выкрикнул он и рванулся следом за братом.

— Что собираешься делать дальше, полумертвый? — спросил Синдри, когда остался с некромантом наедине. — Как думаешь победить нежить?

— Для этого мне придется вступить с ней в союз, — с готовностью отозвался Сандро. Он уже ждал этого разговора и даже удивлялся, почему старший Ивальди не начал его раньше. Времени для этого было достаточно.

— Враг моего врага — мой друг?

— Именно так.

— Погоди ка… — Синдри невольно замедлил шаг и посмотрел на некроманта. — Но Хельгард у нас за спиной. Мы идем в обратную сторону.

— Ты прав, Синдри, но здесь нет ошибки.

— Эх, полумертвый, не знаю, что у тебя на уме, но я обещал тебе помощь, а братьям — сражения. Мне без разницы, в каком направлении идти, но запомни: если попытаешься нас обмануть — лишишься головы.

— Может, мне ты поведаешь о своих планах? — поинтересовался Трисмегист.

— Изначально я хотел заручиться поддержкой Фомора, но не так давно понял, что будет проще договориться с другим полководцем.

— С Сиквойей? Но он раб Аргануса и не сможет противиться воле Хозяина.

— Знаю, Альберт. Но именно в этой дерзости и скрыт ключ к успеху. Поверь мне, все обернется даже лучше, чем мы с тобой думали.

— Что ж, я тебе верю, только прошу: будь осторожен, не лезь головой в пчелиный улей.

Сандро улыбнулся:

— Но именно это я и собираюсь сделать…