Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru

Перевод: katusha Правка: Liska–Aliska, vetter.

Глава 10

– Леди Оливия, – воскликнул Себастьян. – Мне так жаль! Примите, пожалуйста, мои самые искренние извинения. Ах, как я неловок!

– Не стоит извинений, – ответила Оливия, потихоньку отряхивая сперва одну, потом другую ногу. – Ничего страшного, это всего лишь брызги шампанского. – И она улыбнулась ему успокаивающей улыбкой a la «да здесь вообще не о чем говорить». – Я слышала, шампанское полезно для кожи.

Ничего подобного она не слышала, но что ей еще оставалось говорить? Такая неловкость была совершенно не в духе Себастьяна Грея, но все ведь действительно ограничилось парой капель у нее на туфельках. Однако принц рядом с ней просто кипел от гнева. Это чувствовалось в его позе. Ему досталось больше брызг, чем ей, хотя, сказать по чести, они все приземлились ему на сапоги, а она, кажется, где–то слышала, что некоторые мужчины все равно чистят сапоги шампанским…

И все же, что бы там принц Алексей ни бормотал по–русски, Оливии почему–то казалось, что это не слова благодарности.

– Для кожи? Правда? – спросил Себастьян, старательно изображая интерес, которого – Оливия была в этом почти уверена – совершенно не испытывал на самом деле. – Я никогда об этом не слышал. Как интересно.

– Я прочла об этом в женском журнале, – солгала она.

– Это вполне объясняет, почему мне об этом неизвестно, – мягко ответил Себастьян.

– Леди Оливия, не соблаговолите ли вы представить мне вашего друга? – резко вмешался принц Алексей.

– Ко… конечно, – от удивления, Оливия начала заикаться. Раньше он вовсе не выглядел заинтересованным в новых знакомствах, исключая, разве что особ королевской крови, герцогов… ну и ее. Возможно, он не такой надутый гордец, как ей казалось.

– Ваше высочество, позвольте представить вам мистера Себастьяна Грея. Мистер Грей – принц Алексей Гомаровский, из России.

Мужчины поклонились, Себастьян гораздо глубже, чем принц, поклон которого был легким до невежливости.

– Леди Оливия, – произнес Себастьян, как только выпрямился, – Вы уже знакомы с моим кузеном, сэром Гарри Валентайном?

У Оливии от изумления приоткрылся рот. Что он задумал? Он же прекрасно знает, что…

– Леди Оливия, – прямо перед ней внезапно оказался Гарри. Глаза их встретились, и в его взгляде мелькнула непонятная вспышка. Она будто прошила Оливию насквозь, ей захотелось поежиться. А потом все исчезло, стало так, будто они просто случайные знакомые. Он изящно кивнул Оливии и обратился к кузену:

– Мы уже знакомы.

– Ах да, конечно, – воскликнул Себастьян – Я все время забываю. Вы же соседи.

– Ваше высочество, – произнесла Оливия, – позвольте представить вам сэра Гарри Валентайна. Он живет в доме к югу от нашего.

– Вот как, – ответил принц, и пока Гарри кланялся, что–то быстро сказал по–русски своему слуге. Тот коротко кивнул.

– Вы уже разговаривали друг с другом сегодня вечером, – сказал принц.

Оливия напряглась. Она и не предполагала, что он за ней следит. И не понимала, почему это ее так беспокоит.

– Да, – ответила она, поскольку отрицать было бы неразумно. – Сэр Гарри – один из моих многочисленных знакомых.

– Чему я безмерно счастлив, – заметил Гарри. В голосе его звучал металл, странно контрастирующий с мягким смыслом фразы. И что еще более странно, говоря это, он неотрывно смотрел на принца.

– Еще бы, – ответил принц, пристально глядя Гарри в глаза. – Конечно, вы счастливы.

Оливия посмотрела на Гарри, потом на принца, потом снова на Гарри, который, не сводя с принца глаз, ответил:

– Конечно.

– Какой замечательный бал, – вставил Себастьян. – В этом году леди Моттрам превзошла самое себя.

Оливия чуть не захихикала самым неподобающим образом. Что–то такое было в его поведении – нечто избыточно–радостное – что должно было бы как ножом перерезать струны напряжения между мужчинами. Но не смогло. Гарри все так же смотрел на принца с прохладной сдержанностью, а принц отвечал ему взглядом, полным ледяного пренебрежения.

– Здесь прохладно, не правда ли? – спросила она, ни к кому не обращаясь.

– Немного, – ответил Себастьян, поскольку, похоже, разговор поддерживал только он. – Я давно уже размышляю: сложно, наверное, быть женщиной, со всеми этими вашими легкими, эфемерными нарядами.

Платье у Оливии было бархатное, но с короткими рукавами, и руки у нее покрылись гусиной кожей.

– Да, – ответила она, поскольку больше никто ничего не сказал.

И поняла, что ей совершенно нечего добавить к сказанному, поэтому откашлялась и улыбнулась, сперва Гарри и принцу, которые все так же на нее не смотрели, а потом людям, стоявшим за ними, которые смотрели на нее все до единого, хоть и делали вид, что это не так.

– Вы – один из многочисленных поклонников леди Оливии? – спросил принц Алексей у Гарри.

Оливия повернулась к Гарри, широко открыв глаза. Что вообще можно ответить на подобный вопрос?

– Леди Оливии поклоняется весь Лондон, – негромко ответил Гарри.

– Она одна из наших самых восхитительных дам, – добавил Себастьян.

Оливия подумала, что ей следует ответить на подобный взрыв комплиментов чем–нибудь тихим и скромным, но все это было так странно – так неимоверно нелепо – что сказать ей было нечего.

Они вовсе не говорили о ней. Да, они произносили ее имя и расточали ей похвалы, но все это являлось лишь частью некого непонятного и глупого танца соперничающих самцов.

И она была бы польщена, если бы не чувствовала себя так неловко.

– Кажется, я слышу музыку, – заметил Себастьян. – Похоже, скоро начнутся танцы. У вас в России танцуют?

Принц одарил его холодным взглядом.

– Прошу прощения?

– Ваше высочество, – исправился Себастьян, правда, без всяких признаков раскаяния, – у вас в России танцуют?

– Конечно, – отрезал принц.

– Это принято далеко не во всех культурах, – заметил Себастьян.

Оливия понятия не имела, насколько это правда. И подозревала, что это, скорее всего, полная выдумка.

– Что привело вас в Лондон, ваше высочество? – спросил Гарри, впервые вмешиваясь в разговор. До этого он, конечно, отвечал на вопросы, но не более. Он наблюдал.

Принц бросил на него острый взгляд, но сложно было понять, нашел ли он вопрос неуместным.

– Я приехал в гости к кузену, – ответил он. – Он ваш посол.

– А, – непринужденно ответил Гарри. – Я с ним не знаком.

– Конечно, нет.

Это было явное, прямое оскорбление, но Гарри, казалось, ничуть не смутился.

– Я встречал множество русских, пока служил в армии Его Величества. Ваши крестьяне достойны всяческого уважения.

Принц принял комплимент коротким кивком.

– Мы не смогли бы победить Наполеона, если бы не ваш царь, – продолжил Гарри. – И не ваша земля.

Принц Алексей, наконец, посмотрел ему в глаза.

– Я иногда думаю, что Наполеону, возможно, повезло бы больше, если бы не ранняя зима, – проговорил Гарри. – Это было ужасно.

– Только для слабаков, – ответил принц.

– Сколько французов погибло во время отступления? – Громко поинтересовался Гарри. – Я не помню. – Он повернулся к Себастьяну. – Ты не подскажешь?

– Больше девяноста процентов, – произнесла Оливия, не успев подумать, что ей, возможно, следует промолчать.

Все трое обернулись к ней. Никакой «разной степени удивления» на их лицах не было, все трое окаменели от изумления.

– Мне нравится читать газеты, – просто сказала она. Последовавшее за этим молчание подсказало ей, что этого объяснения недостаточно, и она добавила: – Я уверена, что большую часть деталей опустили, но все равно, это было захватывающее чтение. И очень грустное. – Она обернулась к принцу Алексею и спросила: – Вы там были?

– Нет, – резко ответил он. – Марш был направлен на Москву, а мой дом находится к востоку, в Нижнем. Кроме того, я был слишком молод для службы в армии.

Оливия повернулась к Гарри.

– А Вы тогда уже служили?

Он кивнул, и указал головой на Себастьяна.

– Мы оба как раз тогда добыли себе патенты. Мы находились в Испании, под командованием Веллингтона.

– Я не знала, что вы вместе служили, – заметила Оливия.

– В восемнадцатом гусарском, – гордо ответил Себастьян.

Воцарилась неловкая тишина, поэтому Оливия сказала:

– Как замечательно. – Казалось, это именно тот комментарий, которого они от нее ожидали, а Оливия уже давно обнаружила, что в подобных ситуациях стоит делать именно то, чего от нее ждут.

– Помнится, Наполеон говорил, что гусар, доживший до тридцати – это чудо, – пробормотал принц. Он обернулся к Оливии и продолжил: – У них репутация… как бы это сказать… – Он сделал несколько круговых движений пальцами у себя перед лицом, будто это могло подстегнуть его память. – Безрассудных, – неожиданно произнес он. – Да, именно так.

– Такая жалость, – продолжал он. – Они считаются храбрецами, но чаще всего… – тут он резко провел ладонью по своей шее, – их убивают.

Он посмотрел на Гарри и Себастьяна (в основном на Гарри) и вкрадчиво улыбнулся.

– Вам приходилось убеждаться в правдивости этого заявления, сэр Гарри? – спросил он тихо и недобро.

– Нет, – ответил Гарри.

И больше ничего. Просто «нет».

Взгляд Оливии перебегал от одного мужчины к другому. Никакой другой ответ Гарри – ни протест, ни язвительный комментарий – не смог бы разозлить принца сильнее.

– Я слышу музыку? – спросила она.

Но никто не обратил на нее внимания.

– Сколько вам лет, сэр Гарри? – спросил принц.

– А сколько вам лет?

Оливия нервно сглотнула. Определенно, такие вопросы принцам не задают. Да еще таким тоном. Она попыталась обменяться взглядами с Себастьяном, но тот сам наблюдал за диалогом.

– Вы не ответили на мой вопрос, – угрожающе произнес Алексей, а его телохранитель грозно изменил позу.

– Мне двадцать восемь, – ответил Гарри, а потом, после демонстративно длинной паузы добавил, – ваше высочество.

Губы принца Алексея изогнулись в скупой улыбке.

– Ну что ж, тогда у нас есть еще два года, чтобы сбылось предсказание Наполеона, не так ли?

– Только если вы планируете объявить войну Англии, – беззаботно ответил Гарри. – А то я уволился из кавалерии.

Несколько, показавшихся бесконечными, мгновений мужчины мерили друг друга взглядами, и вдруг принц Алексей расхохотался.

– Вы забавляете меня, сэр Гарри, – однако тон его резко противоречил смыслу слов. – Нам с вами стоит еще как–нибудь попикироваться.

Гарри кивнул, изящно и вполне почтительно.

Принц накрыл своей рукой пальцы Оливии, все еще державшей его под руку.

– Однако это случится позже, – закончил он с победной улыбкой. – После того, как я потанцую с леди Оливией.

С этими словами он развернулся к Гарри и Себу спиной и увел свою спутницу.

***

Двадцать четыре часа спустя Оливия чувствовала себя совершенно вымотанной. Она вернулась с бала у Моттрамов только в четыре утра, но мать не дала ей выспаться, потащив вместо этого на Бонд Стрит на последнюю примерку парадного платья для церемонии представления принцу. Потом утомленного путника тоже не ждал отдых, поскольку пришлось отправляться на эту самую церемонию представления, что Оливии казалось полной бессмыслицей, поскольку она уже провела в компании принца большую часть вчерашнего вечера.

Разве можно «представить» людей, которые уже знают друг друга?

Она с родителями поехала в резиденцию принца Алексея – отведенные ему комнаты в доме посла. Все прошло ужасно пышно, ужасно формально и, честно говоря, ужасно скучно. Ее платье, под которое пришлось надеть корсет, выглядело бы гораздо уместнее в прошлом веке. Оно было жутко неудобное и жаркое – а голые руки при этом отчаянно мерзли.

Похоже, русские не верят в идею отопления домов.

Все это безобразие длилось три часа, ее отцу пришлось выпить огромное количество чистого спирта, и он просто засыпал на ходу. Принц поднес рюмку и ей, но отец, уже успевший разок пригубить из своей, немедленно вырвал ее из рук Оливии.

Предполагалось, что этим вечером Оливия выйдет в свет еще раз – леди Бриджертон давала небольшой прием – но она объявила, что валится с ног от усталости, и к ее огромному удивлению, мать не настаивала. Оливия подозревала, что мама и сама устала. А отец вообще был не в состоянии куда–либо идти.

Оливия поужинала у себя в комнате (после сна, ванны и еще одного сна, покороче) и как раз собиралась почитать в постели газету, но, потянувшись за ней, увидела на столике у кровати «Мисс Баттеруорт и Безумного Барона».

Как все–таки странно, подумала она, поднимая небольшой томик. Почему, интересно, сэр Гарри подарил ей подобную книгу? Какого он был о ней мнения, когда решил, что она получит от подобного подарка удовольствие?

Она пролистала книгу, прочла наугад несколько абзацев. Похоже, книжка слегка фривольная. Значит ли это, что он считает фривольной ее саму?

Она посмотрела на окно, скрытое тяжелыми, задернутыми на ночь занавесками. Интересно, он до сих пор еще считает ее фривольной? Теперь, когда действительно знает ее?

Она снова посмотрела на книгу. Сейчас он бы тоже решил ее подарить? «Черная готическая новелла» – так он сказал.

Это он о ней так думает?

Оливия захлопнула книгу, потом поставила ее себе на колено корешком вниз.

– Раз–два–три, – провозгласила она, быстро убирая руки, чтобы «Мисс Баттеруорт» упала и сама раскрылась на какой угодно странице.

Книга упала на бок.

– Дурацкая книжка, – пробормотала Оливия и попробовала еще раз. Поскольку, право же, ей было не настолько интересно, чтобы выбирать страницу самостоятельно.

Книга упала на тот же бок.

– Да это просто смешно! – И даже еще смешнее: она выбралась из кровати, уселась на пол и приготовилась повторить эксперимент в третий раз, ведь все должно отлично сработать, если книга окажется на достаточно ровной поверхности.

– Раз–два–тр… – Она снова схватила книжку, поскольку эта глупая вещица опять начала валиться на бок.

Теперь она действительно чувствовала себя идиоткой. А это было и впрямь впечатляюще, принимая во внимание степень идиотизма, необходимую, чтобы вообще вылезти из кровати. Но она не собиралась позволять чертовой глупой книжонке победить, и перед четвертой попыткой слегка раскрыла книгу веером. Легкая помощь – вот что ей нужно!

– Раз–два–три.

Наконец–то она открылась. Оливия взглянула вниз. Страница 193.

Она перевернулась на живот, оперлась на локти и начала читать.

Она уже слышала его за собой. Он все сокращал дистанцию между ними, и скоро она будет поймана. Но для какой цели? Злой или доброй?

– Голосую за злую, – пробормотала Оливия.

Как ей узнать? Как ей узнать? Как ей узнать?

О Господи! Вот именно поэтому она и читает газеты. Вы только представьте себе: Парламент был призван к порядку. К порядку. К порядку.

Оливия помотала головой и продолжила чтение.

А потом она вспомнила совет, данный ей матушкой перед тем, как эта благословенная леди покинула земную юдоль, насмерть заклеванная голубями.

– Что?!

Она поглядела через плечо на дверь, поскольку практически прокричала это слово. Ну, право же – «голубями»?

Она вскочила, подхватив «Мисс Баттеруорт» правой рукой и заложив страницу указательным пальцем.

– Голубями, – повторила она. – Вот как?

И снова открыла книгу. Просто не могла удержаться.

Ей было тогда всего двенадцать, слишком мало для подобной беседы, но ее матушка, возможно…

– Скучно. – Она наугад выбрала другую страницу. Похоже, имело прямой смысл держаться поближе к началу.

Присцилла схватилась за карниз, ее голые руки цеплялись за камни с силой отчаяния. Потом она услышала, как барон крутит дверную ручку, и поняла, что у нее для решительных действий остались считанные секунды. Если он обнаружит ее здесь, в святая святых, в своем рабочем кабинете, кто знает, что он сделает? Этот мужчина жесток, так ей, во всяком случае, говорили.

Оливия добрела до кресла, полуприсела, полуоткинулась на уголок, и стала читать дальше.

Никто не знал, как умерла его fiancée. Некоторые упоминали болезнь, но в основном говорили о яде. Об убийстве!

– Правда? – Она подняла глаза, моргнула, потом повернулась к окну. Мертвая fiancée? Слухи и толки? Знал ли об этом сэр Гарри? Параллели напрашивались просто удивительные.

Она слышала, как он вошел в комнату. Заметит ли он, что окно открыто? Что она тогда станет делать? Что она может сделать?

Оливия затаила дыхание. Она дошла до ручки. Не в переносном смысле, что вы! Просто она уперлась боком в ручку кресла. Именно это, без всякого сомнения, заставляло ее не дышать.

Присцилла прошептала молитву, а потом плотно зажмурила глаза и отпустила руки.

Конец главы. Оливия с энтузиазмом перевернула страницу.

До холодной, твердой земли было всего несколько футов.

Что?! Действие происходило на первом этаже? Энтузиазм Оливии моментально сменился раздражением. Что за куриные мозги должны быть у человека, чтобы висеть, цепляясь за окно первого этажа? Ну, хорошо, можно учесть высокий фундамент и накинуть немного высоты, но все равно. При таком несерьезном падении даже ногу подвернуть чрезвычайно сложно.

– Это просто манипуляция, – заявила она, сощурив глаза. Что это за автор такой, что он пытается напугать читателя на пустом месте? Гарри хоть немного подозревал, что он ей дарит, или он просто слепо следовал рекомендации сестры?

Она посмотрела на свое окно. Оно было все того же размера, с теми же занавесками – короче, ни в чем не изменилось. Непонятно, почему ее это так удивило.

И вообще, сколько сейчас времени? Почти половина девятого. Его, скорее всего, нет в кабинете. Но он может там быть. Он часто работает допоздна, хотя, если подумать, он никогда не говорил ей, что его многочасовые занятия – это именно работа.

Она оттолкнулась от края кресла, встала и подошла к окну. Медленно, на неверных ногах, что было смешно, ведь он явно не мог видеть ее сквозь занавески.

Все еще сжимая «Мисс Баттеруорт» в левой руке, она вытянула правую вперед и отдернула шторы…