"Безнадежный поход." - читать интересную книгу автора (Субботин Денис, Косов Сергей)Глава 3 «Сей ларчик просто открывался…»Орочьи деревни, иногда ещё именуемые Сами деревни также не впечатляют ни изяществом архитектуры, ни прочностью строений. В относительно тёплом местном климате капитальные дома с толстыми стенами как бы и не нужны, но всё же ветхость орочьих лачуг ужасает. Как и однообразие планировки при застройке. Деревни словно слизаны одна с другой — в середине приземистая, широкая башня из брёвен или камней — дом вождя клана и деревенский склад-хранилище. Вокруг, располагаясь по часовой стрелке в порядке убывания авторитета, стоят дома лучших воинов клана, знахарей-шаманов, кузнецов, каменщиков, — дома знати. Таких обычно около десятка, хотя Яну случалось видеть деревню, в которой в « Говорят, хотя проверить невозможно, и поверить сложно, будто раз в год лучшие воины-орки встречаются в бою с молодыми претендентами. Проиграл — потерял всё. И имя, и честь, и дом у башни! Вышвыривают тут же. Непонятно только, отчего, при столь жестком отборе, орки так слабо дерутся? Отчего же они — лишь убойное мясо для трапперов? Ну, или почти всегда убойное мясо… Яну и эта деревня казалась обычной. Приземистая каменная башня в середине, четырнадцать домов с каменным фундаментом — вокруг. И около полусотни халуп, разбросанных на двух акрах земли. Тоже кругами, но уже не такими стройными. Похоже было, каждый строил там, где пришлось или приглянулось, не слишком озаботившись стройностью колец. Ещё, было видно, что жили здесь орки — Здесь! — обдав затылок горячим дыханием, шепнул ему Джерард. Да, именно здесь, как утверждали пассажиры, оказавшиеся не такими простыми, как казалось вначале, находился сундучок. Что было в сундуке, Ян не знал, а опознать должен был по внешнему виду. Как утверждал Джерард, сундука такой работы в Порубежье раньше не попадалось — квадратный, сажень на два фута на полтора, то есть — плоский. Окрашенный в зелёный с пятнами светлой, салатной краски цвет. Его надо было, не вскрывая, доставить на прам. Поход на этом можно было считать завершенным, что Яну и требовалось. Другое дело, до сундучка ещё требовалось добраться. И, хотя количество орков и их состав — то есть именно что отсутствие в деревне бойцов — играли на руку трапперам, лезть в пекло не хотелось совершенно. Вглядываясь в царящий здесь сумрак, Ян отмечал про себя всю тяжесть ситуации для штурма. Они пойдут невесть куда. И совершенно неизвестно, чем этот поход обернётся. Даже притом, что против семи бойцов требуется десятикратное преимущество. А его нет! — Что делать будем? — покосившись на лежащего рядом Накату, тихо спросил Ян. — Атаковать, — невозмутимо ответил тот, разглядывая деревню в небольшой армейский бинокуляр. — На рассвете… В лоб… Дуром… Что тут можно придумать, Ян? С орками не ведут переговоров. Их не загоняют в какие-нибудь особо хитрые ловушки, как троллей или нас — людей. Их убивают безо всяких разговоров и переговоров. Ты ведь сам знаешь — ни моя, ни твоя рука не дрогнет убить орка-малыша или самку! Потому что это не люди, не гномы, не эльфы. Это звери, а зверей убивать можно. Если есть лицензия на отстрел. Ведь есть она у нас?… Что тут было ответить? — Я бы только добавил огневой мощи, — пробормотал Ян. — Что скажешь, Наката, если мы перетащим с прама картечницу? — Рискованно, — пробормотал тот, однако ж, сразу уловив суть предложенного. — Я бы сказал, это может сработать. Если поставить её здесь, на холме, да оставить при ней пару неумех — наших пассажиров — может сработать. Этот Джерард, он удивительно метко стреляет. Даже мы с тобой не так метки! — Да, это правда! — Ян позволил себе легкую, ехидную усмешку, покосившись на наставника — не обиделся ли? — Ладно, тогда давай так: ты остаёшься здесь, следишь. Я возвращаюсь на корабль, поднимаю остальных. К ночи дойдём сюда, за ночь развернёмся и утром атакуем. Наката не любил отвечать без раздумья. Помолчал с полминуты и на этот раз, несмотря даже на то, что всё уже и так было ясно. Потом кивнул, по-прежнему не произнеся ни слова. По его мнению, обсуждать тут было нечего. Меж тем, в деревне творилось что-то странное. Собравшиеся у костра орки-самцы устроили нечто вроде пляски, орали свои орочьи песни, хорошо слышные даже на расстоянии. Ян с Накатой, переглянувшись, без слов поняли — они везуны, каких мало! Это ж надо, прямо перед их « Когда настало время тащить картечницу, оказалось, что это совсем не так просто, как ожидалось. Треногу куда-то засунули, и теперь не могли найти. Потом оказалось, что один из трёх крепящих ствол к вертлюгу болтов малость заржавел, и никак не хотел отворачиваться. С чернейшей руганью, Строри отвернул его едва ли не вместе с вертлюгом. Да и сам шестиствольный агрегат был куда как тяжёл. Силач Строри только кряхтел, волоча на себе многопудовую дуру. Вилли и Рок пёрли боезапас — восемь обойм с патронами. В случае чего, этого должно было хватить даже для серьезного боя. Впрочем, не только этого. Драка предстояла жаркая, и трапперы снарядились по полной программе. Мечи, даги, арбалеты. Лёгкие, но прочные кольчуги. Шлемы с полупрозрачными сетками-бармицами, опускающимися до подбородка. Ну и « Впрочем, оба уже заслужили уважение трапперов: и Джерард, и Александер. В бой, в первые ряды их, конечно, не пустят, но, случись спиной повернуться, повернутся без боязни. Разве что Ян и Наката будут оглядываться… иногда. Но пока до атаки было далеко. И единственное, что им оставалось делать, — ждать. Тихо, беззвучно ждать, пока там, внизу, орки угомонятся и разойдутся по домам. И наблюдать постоянно. Всё же не слишком часто выходило так, что можно было залечь совсем близко к орочьему логову и просто понаблюдать за тем, что творится в деревне. Сегодня вышло. Не сказать, впрочем, чтобы кто-то был этим очень доволен. Ровно в четыре утра, когда Двое часовых, полупьяных от На совете перед самым штурмом решено было, что рисковать излишне нет необходимости. К чему это? Зачем устраивать дикую резню, если можно пройти потихоньку, убивая только тех, кто уж точно мешает? И лишь потом — атаковать. Сразу башню. Трапперы ведь обучены даже и такому — проходить врагов по-тихому, так, что те и не заметят. А если и заметят, то не сразу. Трапперы обучены. Но даже им не под силу избежать Рока, или Воли Божьей, — кто во что верит. Ян и прочие были хорошо готовы. К тому же, пронаблюдав целый день за деревней, видели, кто куда из воинов пошёл, где совсем пьяные, а где такие, что к полуночи уже поднимутся, хоть бы и отлить… Тут, правда, возникал другой вопрос: а есть ли вообще необходимость для орков — отливать? Немного об этом поспорили, но никто ничего определенного не вспомнил. Положились на то, что орки и в самом деле перепились, да еще — на убойную крепость орочьей самогонки. Кто пил хоть глоток этого огненного пойла, поймёт, о чём речь. А всего за первые тринадцать минут было убито всего пятеро: двое часовых, один в стельку пьяный старикан и две самки, отправившиеся поутру кормить своих мамуков. Пятеро… Дальше пошло веселее. Внезапно за спиной Накаты раздался яростный вопль, загромыхало что-то железное. Тут же развернувшийся Ворчун выпалил, не целясь — на звук, почти вслепую. Выпалил, впрочем, из ручной мортирки, так что точность прицела особой роли не играла — он поднял на воздух весь дом вместе с его обитателями. А заодно вздёрнул на ноги всех, кто был в деревне в этот час. Накате уже считанные мгновения спустя пришлось рубить выбегающих прямо на него орков. Пока, хвала Господу, безоружных… Когда прогремел первый выстрел и, следом за ним, ударивший по ушам грохот взрыва, Ян понял, что Ворчун начал. Еще он понял, что покой закончился. Вернее сказать, что покой этот — безопасное прохождение маршрута — можно засунуть себе в задницу. И надолго его там забыть. Как бы в подтверждение его мыслей, изо всех домов, как тараканы из щелей, полезли орки. Кто вооружённый, кто нет. Было их так много, что арбалетные магазины опустели в считанные мгновения. И ведь даже у Яна не каждый выстрел шёл в цель, бывало, и промахивался! Последний выстрел — десятый, он смазал из совершенно идеальной позиции. Дрогнула рука, и тяжёлый кованый болт ушёл на пару дюймов выше макушки, а от точки прицеливания — дюймов на восемь-десять. В следующее мгновение, рискуя, он присел и ударом приклада снизу в подбородок на некоторое время «успокоил» соперника. Возможно, успокоил и навсегда, ибо удар был силён. Слышно было, как что-то звонко лопнуло в орковском черепе и шейных позвонках. Второго нападавшего, уже нацелившегося для удара в спину, убил Простак. Маленький гном, как мясник на бойне, вспорол палашом хребтину орка от задницы до затылка. После чего, имея возможность нормально прицелиться, оглоушил наступающую на них четвёрку залпом из Хорошее, пусть и ужасно громкое, имеющее отвратительно сильную отдачу, оружие сработало как надо — четверым оркам разворотило всю серёдку туловища, ещё двоим — чего-то там оторвало. Вилли заметил, как от тел полетели ошметки, после чего упали все четверо. А что же Ян? Расстреляв обоймы, он закинул арбалет за спину, и потянул меч. Тут в дело вступила картечница, что находилась как раз на их направлении. Бил Джерард метко и кучно, но больно уж Воспользовавшись моментом, когда он менял магазин, Ян и Вилли перебежали двумя дворами вперёд, где и укрыться можно было эффективнее, и огонь картечницы не доставал. Здесь бы им и переждать, но Ян лишь слегка успокоил дыхание и перезарядил опустошённый арбалет. Тут же подхватился и бегом побежал вперёд. До башни было близко, и близость эта вызывала притяжение не хуже, чем золотая гора. Хотя кто его знает, что там — в башне, в сундуке зелёного Столь яростный натиск привел орков в явное замешательство. Ночная атака, когда у большинства самцов мозги ещё были затуманены самогонкой, оказалась крайне эффективной. Даже те из них, кто выскакивал из лачуг в ночь, были без оружия и доспехов, голой грудью идя на арбалетные болты и остро заточенные — как раз против их шкур — мечи. Ян впереди лихо орудовал фламбергом. Вилли его прикрывал, разряжая арбалет в любого, кто оказывался в зоне досягаемости. Четыре обоймы расстреляв подчистую, он спешно вгонял в арбалет пятую, когда сзади на него бросился орк. Навалился всем своим шестипудовым телом, сбитым из мышц и костей, без капли жира. Вилли захрипел, ударил арбалетом вверх, наугад. Что-то стукнуло, грюкнуло, орк ослабил хватку, но ненамного, — для доступа свежего воздуха совершенно недостаточно. Сил, чтобы отбиваться, еще хватало, но арбалет гном уже выпустил, а кулаками, как ни месил воздух, достать врага всерьёз не мог. Заметив бедственное положение напарника, Ян зашел с боку и одним ударом снёс голову с плеч незадачливого душителя. Сам забрызгался его ядовитой кровью, и Вилли забрызгал. Тот с трудом поднялся и, проблевавшись, упрекнул его неблагодарно: — Всю одежду залил мне! Что прикажешь теперь делать?! Фу, ну и вонь! Орочья кровь и вправду воняет так, что хоть всех святых выноси. Другое дело — орки нередко в темноте только по запаху и ориентируются, а Ян с Вилли теперь « Им удалось пройти двадцать шагов без боя, и лишь потом «повезло» нарваться на еще одну группу — в основном юнцов — собравшихся с оружием под прикрытием дома. Картечница вела огонь вдоль улицы, и там царил смертный ад. Здесь же было тихо, и лишь изредка пули били в угол, выбивая щепу. Джерард делал всё правильно, он укладывал орков в числе ужасающем… Вот только за угол заглянуть он не мог! Их было восемь, нет — даже девять — молодых орков, вооруженных мушкетами, арбалетами, ятаганами и даже ручными бомбами. Под предводительством старика, настолько густо покрытого седым волосом, что в сером свете раннего утра он и сам казался серым. Орк этот, видно, был когда-то неплохим воином, потому как вместо того, чтобы бросить их в пекло сразу, и, скорее всего, положить под огнём картечницы, или пустить их на мечи Накаты и Ворчуна, Ян только успел сказать «не дрейфь!», и орки их увидели. Самый скорострельный самозарядный арбалет даёт четыре-пять выстрелов в минуту. При определённой сноровке, когда руки работают отдельно от мозгов — на рефлексах — можно и шесть сделать. Но тут есть риск поломать затвор или заклинить намертво болт. Такие случаи бывали. Если же всё по правилам, тогда пять выстрелов — предел. Именно по столько успели сделать Ян и Простак, прежде чем орки до них добежали. Добежало их уже только пятеро, и среди них не было того мудрого старика. Но даже такие — молодые и неопытные — орки были словно рождены для убийства. Ян едва успел закинуть за спину арбалет. О том, чтобы выхватить меч, речи уже не шло. Только Вилли их и спас. Гном уже стоял с двулезвийной секирой в руках, рыча что-то неразборчивое, но, несомненно, бранное. Он принял на себя первый удар, и устоял, не попятился. В короткой, жестокой сшибке сумел выдержать ровно столько, сколько потребовалось Яну, чтобы, наконец, вооружиться. Ну а уж на па#769;ру мечом и секирой уложить оставшихся четверых было делом плёвым. Троих перебили прежде, чем последний сообразил броситься наутёк. Впрочем, и он не уцелел, тут же лёг. — Вот так, — проворчал Ян, опуская на четверть разряженный кварт-пистоль. — Ишь, как хорошо вошло!.. — Стрелок, таддан шот! — проворчал Вили, добавив знаменитое гномье ругательство, дословно означавшее нечто, подобное людскому «чёрт побери». Вернее — «побери чёрт». — Ты ж ему все кишки наружу вывернул! Теперь хрен чего продадим — всю шкуру попортил! Что правда, то правда. Шкура, испачканная содержимым орочьих кишок, считалась испорченной. Уж больно едкое было то самое содержимое. Раз, попав куда бы то ни было, уже не выводилась ничем. Меж тем, сажень такой шкурки, прочной и ноской, ещё до выделки стоила пяток золотых. После — втрое, а то и вчетверо больше. С одного орка можно было снять полторы-две сажени подходящей для обработки шкуры — жаль, не всю! Так что Ян только что собственными руками превратил в дерьмо пятнадцать, нет даже двадцать золотых полновесных монет. Стрелять же оркам всегда и во всех случаях лучше было в голову. Мозги, они у них не ядовитые. Некоторые утверждали, что орки и вовсе безмозглые. Впрочем, сейчас вокруг не было — Пошли к башне! — велел Ян, не ввязываясь в долгую прю. Пока внизу шёл бой, Джерард и Александер скучали. Огонь из картечницы был слишком малой долей, совсем их ожидания не оправдывающий, а потому и А что картечница? Четыреста саженей прицельной дистанции огня и около тысячи — предельной. Двести с небольшим выстрелов в минуту. Четыре магазина они израсходовали: изрешетили на улице и на площади с полсотни орков — самцов, самок, детёнышей. Несколько раз Джерард, спеша прийти на помощь, ткал настоящую вязь из пуль там, внизу. Уничтожал врагов почти в упор к своим новоприобретенным боевым товарищам. Вряд ли стоило сомневаться в его умении, но всё-таки Александеру каждый раз становилось не по себе. Слишком близко! Рисковый человек мессир Джерард! Ой, рисковый! Даже если никто не будет ранен, или — упаси Боже! — убит, то и тогда вряд ли Джерарду скажут спасибо. Уж больно трепетно эти трапперы относятся к своим жизням. Там внизу два человека и два гнома шли по вражеской деревне, как если бы она была пуста! Ни в одном месте сопротивление орков не достигало такого уровня, чтобы трапперы вынуждены были остановиться, задержаться хотя бы на минуту. И ведь Впрочем, похоже, трапперы справлялись и без взвода кавалергардов. Вчетвером. И до башни им оставалось всего ничего — шагов пятьдесят. Тут Александер и заметил странности в поведении товарища. Джерард скрипел зубами, несколько раз отрывался от оптического прицела и оглядывался на стоявшего неподалёку Чёрного Рока. Кажется, один раз даже собрался подойти к нему, но сдержался, отступил. Странности продолжились и после. Одна из очередей была особенно неудачна, и легла всего в нескольких метрах от двойки трапперов. Можно было списать это на неудачный прицел, но в той стороне вообще не было угрожавших трапперам орочьих отрядов. Да и видел ведь Александер, что Джерард лишь в последний момент изменил прицел, дёрнув ствол в сторону. Если бы он оставался прежним, разрывные пули прошлись бы там, где шли сейчас Наката и Ворчун. Тут Александру показалось, что он начал понимать. И от понимания этого мороз по коже ударил. Когда до башни осталось пятьдесят шагов, Ян понял, что они победили. Орков встречалось всё меньше — последнего они прибили еще несколько минут назад. Израненный, он еле полз по улице. Так что удар тот был ударом милосердия. Сопротивление совсем сошло на нет. И две двойки едва ли не синхронно вышли к центру, к башне. — Всё? — спросил Ян. — Всё! — заверил его Наката. — За нами — чисто. Ну, разве что Ворчун в одном домике двух орочек повязал. Ты же знаешь Ворчуна… Ян сплюнул несколько брезгливо. Да, он знал, что ни Ворчун, ни Вилли никогда не отказывались от орочьих самок. Объясняли же просто — те, мол, гораздо горячее что гномих, что людских женщин. Для Яна или Накаты это было то же, что ослицу там или собаку поиметь. А Ворчун — ничего, довольный оставался. Правда, резал потом этих своих полюбовниц без всякой жалости. Как тот самый скот, в пользовании которого Ян его мысленно обвинял. Ну да Бог ему судья! — Только башня осталась, — буркнул Ян, глядя на искреннюю радость Вилли. — Давай, Простак. Гном встрепенулся. Сдёрнул с крюков тяжёлую свою мортирку, загодя заряженную фугасной гранатой, и, едва ли не навскидку, выпалил в дверь. Рвануло так, что едва до них не достало. Не уберегшемуся Ворчуну и впрямь располосовало щёку щебниной. Разъярённый, гном ругался так, словно ему руку оторвало. Впрочем, даже он угомонился, когда пришла пора припустить следом за уже ворвавшимися внутрь башни товарищами. Дверь взрывом вынесло подчистую. Ещё и части косяка не оказалось совсем, как и нескольких камней из кладки. Довольно большой булыжник нависал над заметно увеличившимся дверным проёмом, и Ян уже замахнулся было сбить его, но был остановлен Ворчуном. Тот уже почти успокоился. Буркнул равнодушным тоном, в котором только хорошо знавший его человек почуял бы издевку: — Если тебе два камня по башке больше нравятся, чем один… С Ворчуном в таких вопросах не спорят. Вот и Ян не стал — не ко времени, да и не стоит того. Внутри башни оказалась круто ведущая наверх каменная лестница. Винтовая — что крайне неприятно, когда наверху тебя может ждать враг. К тому же, воняло так, что неизбежно наводило на мысли о ком-то большом — давно издохшем и разлагающемся. Если учесть, что сами орки были существами достаточно чистоплотными, это было даже не странно — изумительно. Впрочем, и от страха, и от запаха сейчас стоило отрешиться. Двое трапперов — Наката и Ворчун — принялись обшаривать нижний этаж. Заодно и лаз поискать в несомненно наличествующий подпол. Ян и Вилли двинулись по лестнице — наверх. Следовало поспешить — кто его знает, что там за враг, и что он затеял. Орки — хоть и нелюдь, но отдельным их Доверху оказалось сорок восемь низких ступенек — их Ян преодолел в десяток прыжков. И оказался на втором этаже. Отсюда хорошо было видно и деревню, и ближний лес. А если как следует всмотреться, зная куда смотреть, то и картечницу на гребне холма можно заметить. Ян знал куда смотреть… Что же до орков, то их наверху оказалось трое. Не так, чтобы слишком много, но и не настолько мало, чтобы число их выглядело неопасным. Правда, из троих только один был настоящим воином — он даже закован был в подобие лат, а в лапе держал не ятаган — человеческий меч. Двое других больше походили на священников или шаманов. Яну даже показалось, что одного он видел раньше, прошлой ночью — у костра. Наверное, так оно и было. Ян не стал разбираться. Мгновением позже один из шаманов упал с ножом в горле, второго сам Ян срубил мечом, а с третьим — воином — сцепился Простак. Тут случился даже небольшой бой. Не настолько серьёзный, чтобы о нём можно было сложить гномий стих — виттинг, но и не настолько скучный, чтобы сразу обо всём забыть. Гном и орк в тесноте не столько дрались, сколько орали и толкались, норовя выпихнуть соперника в узкий оконный проём. Ни размахнуться как следует секирой, ни ударить со всего маху мечом в тесном пространстве Короче, бой не выглядел впечатляющим. А Ян и не позволил ему стать чем-то иным. Времени на красивые жесты и благородное единоборство — грудь в грудь — просто не было. Да и ни к чему все эти красивости с орками. Дождавшись, пока противник Вилли развернётся к нему спиной, Ян ударил. Подлым ударом в спину. Остро отточенный четырёхгранный клинок пробил липовый панцирь, и орк уже был мёртв, когда секира гнома расколола ему голову. — Зря ты это, — упрекнул Ян мимоходом, — Смотри, какой великолепный бы вышел скальп. То была его мелкая месть — не забыл, мол, тот недавний выговор за испорченную орочью шкуру. Вилли фыркнул. — Давай искать сундук, — только и нашелся, что сказать. Пока Ян и Вилли громили орков наверху, Ворчун под присмотром Накаты совершал свое надругательство над башней здесь — внизу. Что-то громыхало в тёмных углах, в воздух вздымались тучи белесой вонючей пыли, которая, как всякой зловредной пыли и положено, долго висела в воздухе, лезла в нос, в рот и в уши, затрудняла дыхание. Наката уже потерял счёт чихам. Поиски Строри пока не увенчались даже локальным успехом — не то, что сундук, он даже дверцы в подпол не нашёл! А между тем, ни один орк никогда не построит свой дом без подпола — это аксиома! Такие подполы — и укрывище орочье, и хранилище их припасов. И тайник находится всегда там же — в самом защищённом и безопасном месте дома. Наката это знал, знал и Ворчун. Вдвоём они уже успели перерыть весь Трудно сказать насчёт иголки, а ни сундука, ни лаза он пока что не нашёл. И с каждой новой неудачей свирепел всё больше, всё сильнее. Наката уже всерьёз стал опасаться, что старенькая, хило сложенная башня не выдержит яростного напора одного единственного гнома. К тому же ему становилось попросту скучно, поскольку безделье никогда не было его коньком. Он как раз сладко, со скрипом челюстей зевнул, когда Ворчун издал оглушительный боевой клич, а из самого дальнего угла раздался не менее оглушительный грохот и треск. — Ну что, нашёл? — придерживая рукой ноющую, малость вывихнутую от неожиданности челюсть, спросил Наката. — А то! — раздуваясь от гордости, откликнулся Ворчун, — Чтобы природный гном — настоящий, подгорный! — и не нашёл! Клянусь, это было дело для мальца лет этак двадцати, не старше. Если бы ты мне не мешал своим зёвом, я бы давно услышал шёпот камней… И не поймёшь ведь, шутит он так, или всерьёз говорит. Наката на всякий случай предпочёл обидеться. Впрочем, ненадолго, — их ждал лаз и сокровища, что за ним скрывались! И, хотя стоило подождать Яна и предупредить его и Простака о дальнейших планах, Наката легкомысленно увязался за Строри. Легкость, с которой прошел штурм, оказала дурную услугу — оба стали слишком беспечны. Вот и гном тоже был сегодня чересчур лёгок на решения. Ян словно чувствовал беду — спускался вниз едва ли не бегом. Но успел всё же — как раз к тому моменту, когда Наката скользнул внутрь А ещё орки умели делать ловушки. Как эту, например. Попавших в неё не было не только видно, но и слышно. И все попытки докричаться эффекта не приносили. Правда, Вилли почудились глухие удары откуда-то снизу, но здесь Ян ему не поверил. Чудится — сказал только. И, наверное, был прав. Какие удары, откуда?! — Нужна слега, — сказал он, хмуро оглядывая увесистый булыжник, — И, пожалуй, хватит уже держать пассажиров на холме… Вилли, сходи-ка ты к ним, дай знать, что всё закончилось. Пусть Рок идёт сюда, и Джерард, они поздоровее. А Александера… — Сам сходи, Ян! — внезапно огрызнулся Вилли. — От меня здесь куда больше пользы будет, точно тебе говорю. Ян обозлился было, но, поразмыслив, признал правоту гнома. Кто ещё так славно разбирается в архитектуре и камне? Потомственные рудознатцы, пусть не живущие внутри гор, но нередко селившиеся на самых склонах, они достойно носили имя своих легендарных — Ты только не горячись, — попросил его Ян уходя, — Обещай, что ничего не станешь делать, пока я не приведу остальных. Хочу, знаешь, увидеть Накату — живого и здорового. И Строри. И тебя тоже. Вилли, разумеется, обещал. Разъярённый Ворчун поначалу попытался выбить валун, упавший на лаз, просто подпрыгивая на нем. Наката над ним не смеялся — он немного представлял себе истинную силу товарища по несчастью, и мог поверить, что тот способен вышибить и не такую затычку. Правда и полагаться особо не стал — надломил огненный жезл — небольшую палочку с желтоватой жидкостью внутри, испускавшую тёплый и мягкий свет, — и двинулся осматривать стены. Времени у него было вдоволь, поэтому ниппонец не торопился. К тому же под ногами что-то чавкало и хлюпало — подвал оказался сырым. Наката предпочитал поглядывать под ноги, а не топать напрямки через грязь. Заодно и сундук-невидимку поискать хотелось… Несмотря на сырость, подвал был используемый — обширный и сильно заставленный в дальней части. В основном содержимое его составляли бочки с местной брагой и мочёными грибами, но от некоторых несло так, что Наката почёл за лучшее не проверять их содержимое. Тем более орочью еду он не стал бы пробовать даже под страхом голодной смерти. Про орков всякие слухи ходили, в том числе и не самые приятные. Мол, жрут они что ни попадя, а особенным деликатесом у них считаются отходы жизнедеятельности мумаков. Скорее всего, слухи эти были полнейшим бредом молодых трепачей-трапперов, но проверять, так ли это, в его планы не входило. Он искал плоский зелёный сундук, ящик. За спиной утих гном, но траппер не спешил возвращаться. И так было ясно, что все попытки Ворчуна вырваться из западни не привели к успеху, стало быть, и торопиться некуда. В любом ином случае, даже если бы успех был частным, Накату наверняка бы известили об этом оглушительным рёвом и победными реляциями, которые надоели ниппонцу ещё на праме. Что роднило местных гномов с их сказочными прототипами, так это врождённая хвастливость и врождённое же отсутствие чувства меры. Если гном раскрывал рот, каждый желающий — и нежелающий тоже, а так же и все остальные вокруг, — узнавали массу подробностей про себя, своих родственников… и, главное, про то, с каким великим и мудрым гномом им пришлось иметь дело. Ворчун в этом смысле был образцово-показательным представителем своего племени. В случае же неудачи — как сейчас, к примеру, — гном замыкался, и на самый невинный вопрос мог разразиться отборной бранью. Задумавшись, Наката на время перестал смотреть себе под ноги. Расплата последовала немедленно и была весьма болезненна — острое ребро какого-то угловатого предмета, совсем не похожего на привычные уже бочки и кадки, чувствительно вонзилось в голень. Не будь на ногах сапог, была бы ещё хуже. Впрочем, хватило и того, что досталось. Превозмогая боль, траппер наклонился, давая наполовину выгоревшему жезлу осветить препятствие. Мгновением спустя он начисто забыл про боль, потому как причиной её был тот самый, вожделенный и неуловимый сундук, который они так долго искали. Длинный, более полутора саженей в длину, широкий и высокий, он выглядел настолько не от мира сего, что Накате не потребовалось даже вчитываться в надпись на руглише[1], фосфорецирующими буквами выведенную на боку. А вчитаться стоило, ибо слова, написанные на ящике, складывались в фантастическую фразу: «SOBSTVENNOST IMPERATORSKOGO KOSMICHESKOGO FLOTA. FREGAT A-KLASSA PALLADA». Наката не очень хорошо представлял себе, что такое фрегат А-класса, но что такое Императорский космофлот — слышал. В газетах, которые он иногда почитывал, в том числе и в ниппонской прессе, нередки были перепечатки из имперских газет. И пусть события, в них описываемые, случались десятки сезонов назад, было очень интересно узнать про то, как какой-нибудь линкор длиной в десятки километров взломал границу между звёздными системами на расстоянии в десять парсеков от… И прочая галиматья, понять которую способны живущие там, но не здесь. И любая вещь космофлота, оказавшаяся в руках трапперов… Случившееся вдруг резко потеряло свою привлекательность. Он представил себе — слегка, мельком, — последствия Ниппонец больше не хотел вскрывать ящик. Он мечтал только об одном — что ноющая боль в ноге пробудит его от страшного сна, он проснётся… и всё забудет, — как всегда забываются сны, даже самые страшные. Теперь он начал понимать и кое-что ещё. Ему пришло в голову, что он угадал, откуда пришли пассажиры, и что они из себя представляют. И что они постараются сделать с трапперами, если всё на самом деле обстоит так, как он вообразил. Впрочем, об этом было лучше не думать. Слишком грустно. — Ворчун! — позвал он, наконец, — Думаю, тебе стоит на Ворчун тоже был опытным траппером. Достаточно опытным и достаточно много повидавшим на своём веку, чтобы слышать никак не меньше десятка историй про трапперов, находивших на тропе или покупавших за деньги инопланетные штучки-дрючки. И всегда наиболее ценным было оружие — лучемёт там, или кассетный огнемёт, или простой бластер. Оружие особенно высоко ценилось в Порубежье, как впрочем и в землях менее наводнённых нечистью. Но вот только никто ещё не смог умудриться с помощью одного бластера или даже лучемёта справиться с десятком трапперских прайдов, разом — Вскрывать будем? — ворчливо спросил гном. — Яна подождём, — хрипло возразил Наката. — Может, ещё обойдётся… — Хрена, обойдётся! — грубо сказал Строри. — Эх, и влипли же мы по его милости! Всё, хана нам, братец Наката! Хочешь, не хочешь, пришла пора помирать… И тут он тоже был прав страшной правдой — не увернуться, не уклониться. Смерть придёт и будет неминуча; достаточно только кому-нибудь узнать, что в прайде Яна Орлова, по прозвищу Орёл, завелось Конечно, не все выйдут на тропу. И среди трапперов у них есть друзья. Есть люди, которые побрезгуют марать руки человеческой кровью. Есть такие, что просто отвернутся при встрече, сделают вид, что не заметили. Таких будет много. Но ещё больше обитателей Трампа сделают всё, чтобы раздобыть оружие. И убить его прежних владельцев. Кто сможет их упрекнуть? Только тот, кто забыл или вовсе не знал, в каком мире живётся трапперам! Меж тем, сидеть им взаперти осталось совсем недолго. Наверху что-то оглушительно заскрипело, задребезжало, кто-то крикнул сердито и невнятно. Потом валун подался и внутрь проскользнул серый лучик света. — Эй, живы там? — рявкнул, просунув голову в щель, Вилли. — И даже с прибытком, — проворчал Ворчун так тихо, что даже стоявший рядом Наката не услышал — угадал скорее. Маленький гном, — тот, который отзывался на дурацкое имя Простак, — пыхтя и пыжась, словно желая стать больше, тащил наружу огромный и тяжёлый ящик. Снизу ящик подталкивали ниппонец и второй гном, а Ян помогал Простаку. Вернее — не мешал, так как гном оказался на удивление силён. Нет, на Севере гномы тоже есть, и они чертовски сильны. Но этот, несмотря на свой малый даже для гнома рост, был силён просто катастрофически. Одному тащить наружу ящик, который, как точно знал Александер, весил двенадцать пудов чистого веса! Ну и как его не назвать богатырём после этого! Наконец, после четверти часа утомительной возни, ящик оказался снаружи, наверху. Трапперы, тяжело дыша, обступили его со всех сторон, разглядывая с немалым интересом. Ян, их вожак, поднял взгляд на Джерарда: — Этот? — Этот, — скучным голосом подтвердил товарищ Александера, видимо, испытывая сходные с Александером чувства, — Собственность Императорской Нуль-порт станции в Княжестве. Вы честно заработали свою награду… — Вот и хорошо, — что-то странное почуялось Александеру в голосе траппера, — Тогда, я так понимаю, нам стоит возвращаться на корабль. И спешно отправляться… в Трамп? Джерард молчал. И не подавал ожидаемого сигнала. Но, как же так?! Сам Александер был уверен — самое время открыть карты! Наконец, сигнал был получен, и Александер, уже не слишком маскируясь, поспешил сделать пару шагов назад, к стене башни. А сам Джерард, спокойно, с некоторым позерством даже, вытащив из-за пазухи бластер, все так же равнодушно попросил: — Встаньте-ка к стеночке. Все четверо. И руки на голову положите, чтобы у меня искуса не было… Никто из трапперов не выглядел особо потрясённым. Что-то проворчал себе под нос старший гном, невесёлой ухмылкой расцветил скучное лицо ниппонец. Трое из четверых остались стоять на месте, и по всему видно было, сейчас прыгнут на Джерарда. Александер потянулся к своему бластеру… Тут-то всё и случилось. В застывшей, Пока Чёрный Рок, про которого все позабыли в горячке, спускался с крыши соседнего дома, на ходу перезаряжая на время одолжённый снайперский штуцер — Джерард ещё колотился в агонии затихая, а Александер валялся на полу в беспамятстве, — Ворчун и Наката на па#769;ру высказывали Яну всё, что о нём думали. Надо сказать, накопилось у них изрядно, и Яну довелось даже услышать кое-что новенькое. Впрочем, он был к этому готов. — И как я мог вас предупредить? — только и спросил, косо глянув на Простака, уже занявшегося вскрытием мудрёного замка на ящике, — Вы ж, мудрецы, сразу в подпол полезли. Это вместо того, чтобы меня дождаться, и всё обсудить. — А раньше ты сказать не мог? — уже успокоившись, упрекнул его Наката. — Это при Ворчуне-то? — хмыкнул Ян. — Ну, покрошил бы он их сразу в капусту. А если б это честные люди оказались? Вернее, если бы у них никаких тёмных мыслей и в помине не было? Нет, братцы, так поступать с — Пустоголовку, — понурился тот, — Я думал, только раню его… — Молодец, что пустоголовку, — похвалил Ян. — Поставил бы троллью, меня в живых бы не было. Знал бы ты, как я испугался, что забыл тебе сказать! На тролля-то пуля человека насквозь прошибёт… — Ой! — сказал Рок, не иначе сильно при этом испугавшись. Кажется, была у него мысля поставить именно троллью… Меж тем, Ворчун присоединился к Вилли, и уже вдвоём они принялись возиться с замком. Замок оказался не простой — кодовый. Такой не взломаешь отмычкой, там нечего расковыривать фомкой. Тут думать надо — мозгой шевелить! Ворчун пыхтел и сыпал чернейшими гномьими ругательствами. Даже Простак побагровел и действовал уже не так аккуратно и спокойно. Разгорячились оба. Удивительно, но замок открыть они сумели. Хоть и с трудом… Что-то щёлкнуло, и крышка сама, причём плавно и с забавным шипением, исходящим из-под ящика, приподнялась, бесстыдно обнажив внутренности. Внутри было две вещи: длинный орудийный ствол — совершенно точно не таронской работы — и небольшой циферблат, на котором, мигали, отливая золотом, шесть цифр. Часы. Цифровые! Ян видел такие в столице Северного Княжества, когда бывал там в детстве. — А зачем здесь часы? — тупо спросил он, вглядываясь. — Бежим! — раздалось вдруг сзади, — Бежим скорее! Сейчас рванёт! Это очнулся и увидел, что творится с ящиком, их пленник — Александер. Все подхватились и побежали очень быстро — столько страха было в словах юнца, что ему поверили сразу и абсолютно. Ворчун, правда, вернулся с полдороги, закинул на плечо орудийный ствол и ринулся следом за остальными, уже преодолевшими бо#769;льшую часть пути. Его и накрыло первым, когда в башне рвануло. Боже… как рвануло! Сначала даже слышно не было — просто яркая вспышка полыхнула, на короткое мгновение бросив по траве и кустам кривые, изломанные тени. Почти одновременно с ней их настиг и сам взрыв — вышибающий дух, сминающий, крушащий ребра воздушный таран. Потом сам воздух, казалось, вспыхнул вокруг. Ворчуна сбило с ног, потащило. Призрачным, почти бесцветным пламенем полыхнула одежда. Он завопил от боли — беззвучно, сам не слыша своего крика. Хорошо еще, что земля вокруг была сырая, пропитанная болотной влагой. Воздушная волна прокатила его по этой земле, сбила пламя, присыпала влажными, не успевшими высохнуть комьями. Остальным тоже досталось, но существенно меньше. Они успели добежать до неглубокого овражка, и воздушным ударом трапперов просто сбросило в него. Волна жара и осколков прошла поверх… И как только она прошла, Ян выглянул. Он не потерял голову, но был потрясён и ошарашен. Зная наперечет всё оружие, какое только бывало на Тароне, он и не предполагал, что бывает Ох, и знатно рвануло! Впечатляюще! Из овражка выскочил Простак, и с воплем бросился к Ворчуну, неподвижно лежащему ничком, подле ствола поваленного взрывом дерева. Ян и сам очнулся, поспешил следом. Болело расшибленное колено, падение отдавалось ещё и в потылице, но он кое-как дохромал. Как раз вовремя, чтобы услышать хриплый ответ гнома: — Да жив я, жив. Не вой. Простак, тем не менее, всхлипывал мелко и часто, да и было отчего. Сырая земля затушила огонь, но вот раны лечить ею еще как-то не додумались — вовсе не подходила она для этого. Спина Ворчуна, лишенная одежды и естественного «шерстяного» покрова, выглядела страшновато. — Больно, — пожаловался Ворчун. — Носилки! — враз охрипшим голосом крикнул Ян, — Носилки! Скорее! — Пушку не забудьте, — слабеющим голосом велел Ворчун, уже проваливаясь в забытье. Конечно, он был прав! Слишком дорогую цену уплатил гном за эту пушку, на взгляд Яна — даже излишнюю. Теперь уж точно никто и помыслить не сможет, чтобы избавиться от нее. Хотя каждый, выбравшись из укрытия, отплевавшись и отряхнувшись, наверняка думал — кончилась спокойная жизнь, космическое оружие у них. Сколько времени потребуется остальным трапперам и не только им, чтобы про это прознать? — На прам! Быстро! — отрывисто приказал вожак, прерывая их тягостные размышления. Уже уходя, он оглянулся. И содрогнулся, хотя довелось повидать всякое. Деревня орков перестала существовать — это было видно даже сквозь буйное пламя, выжигающее сейчас всё живое на полуверсту окрест. Что же за мощь, помимо доставшегося им ствола, была заключена в том ящике? В блокгаузе Наката возился со своим вторым раненным. Возился в охотку. Меж тем, трое других членов прайда собрались на палубе, обступили трофей. Александер тоже присутствовал — угрюмый, подавленный, замкнувшийся в себе, лицо выражает крайнюю степень отчаяния. Понять его было можно — потерял товарища, да и приказ свой не выполнил, — отдал мощнейшее оружие в руки не врага, так соперника. Но его отчаяние сейчас никого не трогало. Каждого из тех, кто находился на палубе, интересовало одно — что же к ним попало и как — Uragan-17M, — прочитал Ян надпись на левом боку орудия, — Что это за игрушка, Александр? — Пошёл ты! — — Ах так, — совершенно равнодушно, без злобы, сказал Ян. — Нет, ну если ты так хочешь… Ворчун, не желаешь с ним поговорить с глазу на глаз? Ворчуну стоило только оскалить жёлтые крепкие зубы, и паренёк не выдержал, сбледнул с лица — сломался. Трудно не сломаться, когда изуродованный, обожжённый гном чуть не с гастрономическим аппетитом таращится на тебя с явным желанием отыграться за все свои мыслимые и немыслимые обиды. — Так что это за штука такая — Ураган? — спросил Ян ещё раз, доламывая последние крохи сопротивления, — Колись, Александер поверил. Поверил и сломался окончательно. — Это — действительно пушка, гном прав. Только не ваша, не таронская… Лёгкая космодесантная гаубица седьмого калибра. У нас тут катер десантный катастрофу потерпел, взорвался при входе в атмосферу. Вот пушка с него и упала сюда. А мы посланы были искать. — Ты-то — кто? — спросил Ян — Почему тебя послали? Да правду отвечай, не знаешь, разве, что гномы ложь за версту чуют! Это он уже «на арапа» сказал, а получилось как лучше. Испуганно покосившись на сидевшего совсем близко и слушавшего с особым интересом Вилли, Александер явно передумал врать. Впрочем, возможно, лучше бы он соврал… — Я — младший лейтенант Седьмого космического Имперского флота, Сувн Александер. Техник-интендант второй статьи на имперском фрегате «Паллада». Ну… я действительно раньше отдыхал на Тароне. Служил по контракту в княжеских кавалергардах… Джерард был сержантом космической имперской пехоты, 3-й шетландский хайлендерский батальон Седьмого Великобританского Корпуса. У него семнадцать экспедиций за спиной. Вот, на восемнадцатой… Младший лейтенант имперского космофлота Суван Александер судорожно всхлипнул, словно пытаясь задавить рыдания. Его пока больше никто не спрашивал. Все пребывали в полнейшем обалдении. И лишь Ворчун… Ворчун думал о другом. И спросил о вполне конкретном: — А как эта штука работает? Сломавшись, космолётчик уже не запирался, и выказал неплохое знание оружия. Повинуясь его указаниям, Яну и Накате не составило большого труда поставить пушку на выдвижную телескопическую треногу, разместить поверх ствола прозрачный щиток отсекателя с нанесённым прямо на бронестекло перекрестием прицельного визира. — Куда тут заряжать-то? — спросил Наката, с лёгким изумлением оглядывая выглядевший цельным ствол. Ни с казны, ни с дула не было даже малейшего отверстия. Даже щелей не было. Пришла пора удивляться Александеру. — Оружие готово к работе, — сказал он. — Наводите по перекрестию на цель, нажмите на рукоятке зелёную кнопку закрепления цели в памяти, потом красную — выстрел. Всё! Ян так и сделал. Вот только о результате никто не подумал. Не ждали чего-то необычного, хотя мощь космического оружия уже столетие была притчей во языцех. Но, когда лес впереди слизало чуть ли не на четверть мили — без всякого огня, без взрывов и пожаров, — даже Ворчуна проняло всерьёз. — И сколько… — он закашлялся, засипел, с трудом переводя дыхание, — Сколько таких выстрелов может сделать эта… пушка? — Тысячу! — в отчаянье воскликнул Александер. — Без перезарядки, разумеется. Она может стрелять одиночными, очередями, широкополосным лучом. Этот лес, если кому-то из вас придёт в голову такая дурость, можно стереть с лица земли за четверть часа. Не целиком, но останется очень мало… Я прошу вас, отдайте её мне! Я вам заплачу деньги, которые были обещаны, вас не станут преследовать за убийство Джерарда… Отдайте её мне! Вам же только проблемы! Глас вопиющего в пустыне. Впрочем и там было бы кому прислушаться. Не здесь. — Представляешь, как это будет выглядеть, если всадить по во-он той горе! — ткнув пальцем вроде бы наугад, сказал Строри и мечтательно зажмурился. — Можно добраться до самых глубоких жил, не надрываясь в тяжёлой работе. А тролль против этой пушечки, что ткань против иголки. Проткнём и не заметим! — Нам бы только в тайне сохранить, — поддержал его Вилли. — А там — заживём! Никто не поддержал его слов. Но и спорить никто не стал… И всё-таки говорить самое неприятное предоставили Яну. По-другому и быть не могло. Ян, а не кто-то другой, был вожаком в их прайде. Ему и отвечать за грязь. Что ж, он готов, хотя и очень против. — Этого… надо убить, — мрачно сказал Ян, глядя в сторону. Сказал при Александере, не скрываясь от него, что было бы совсем уже позорно и подло. Космолётчик побледнел, остальные молчали, согласные, но не вполне готовые. Нет, каждый из них был вполне благоразумен, и понимал все недостатки оставления чужака в живых. Но убивать того, с кем долгое время делил хлеб и кров, с кем дрался бок о бок… Трудно это. Трудно и невыносимо подло. — Другого выхода нет, — первым нарушил молчание Наката. — Только, Ян…, ты уж сам, ладно? Не смогу я вот так! — А Тут нервы Александера не выдержали, и все вздрогнули от неожиданности, когда он бросился к ним, связанный, рухнул на колени, толи не устояв, толи позабыв про честь. Он кричал что-то, зажмурив глаза и не понимая, что говорит на каком-то неведомом им языке. Потом опомнился, перешёл на русский… Тяжко и погано, а, главное, стыдно было смотреть на человека, который оказался слишком слаб и который позволил себе опуститься столь низко. Жизнь — она того не стоит… — Встань, — тихо сказал Ян, не глядя на космолётчика. Александер словно не слышал, остался, как был, на коленях. Залепетал что-то — уже бессвязное и малопонятное. Ян, рывком вздёрнув его на ноги, ещё раз повторил приказ: — Встань! Будь же мужчиной, трус! Смерть, она штука не слишком сложная. Даже можно сказать — простая… Обещаю, это будет не больно. К тому же, у тебя впереди целая ночь. Александер с его утверждением не согласился. Яростно оскалившись, отчего его побелевшие губы почти слились с бледным лицом, молодой человек выкрикнул грязнейшее ругательство, должное видимо утверждать возвращение к нему былого достоинства. Вернуть его не получилось. Уже мгновением спустя вспышка гнева окончательно растаяла, и космолётчик опять вознамерился рухнуть на колени. Его вновь подхватили, на этот раз гномы, и уволокли прочь. Что попусту расходовать нервы, когда можно так упрятать пленника, что весь имперский космофлот не найдёт? Ну, только если прам на щепу разберёт… — А всё же жаль, — задумчиво сказал Ян, глядя им вслед, — Было бы легче, если бы он умирал как мужчина… — Эти там, наверху… — с презрением протянул Наката, — Отвыкли они умирать по-человечески. — Спаси нас, Господи, если и мы такими станет! — перекрестившись, воскликнул Ян, — Так понимаю, эти обормоты нам оставили пушку прятать… Давай не будем тянуть! Удивительное дело, но, даже приговорив его к смерти, трапперы разместили Александера вполне достойно, жаловаться было не на что. Конечно, тот сундук, в котором он теперь сидел, мало походил не то что на его каюту на борту фрегата, но даже и на номер в гостинице «Золотой меч» в близком, и таком далёком теперь, Трампе. Однако здесь хватало места, чтобы лежать вытянув ноги, сквозь щели в досках поступал свежий воздух, и в то же время было не холодно и достаточно сухо. Как может быть сухо на Впрочем, Сувану нынче было не до комфорта. Закрывая глаза, он, будто наяву, видел чёрное жерло кварт-пистоля или карабина, изрыгающее огонь, и летящую ему в лоб пулю. Открывал глаза, слышал скрип брёвен под собой, и сразу же представлял верёвку с петлёй, перекинутую через ветку на дереве. Всего-то и нужно — повернуть к берегу. Потом ему принесли ужин — достаточно плотный — и огромный деревянный бокал местного самогона. После него сердце наполнилось силой, зато куда-то совершенно испарились усталость и боль. Суван понимал, что это ненадолго, но лучше так, чем никак. А потом молодой гоблин, который принёс ему еду, забрал судки и тарелки, небрежно захлопнул крышку и ушёл. Вернее, сначала лязгнула коротко щеколда, потом раздался звук необычно легких для столь массивного тела, почти неслышный звук шагов, — даже находясь у себя на праме, в сравнительной безопасности, траппер инстинктивно старался не шуметь и ходить тихо. Хлопнула дверь. Только тогда Суван перевёл дух, и вытащил из рукава припрятанную вилку. Из неё получилась совсем неплохая отмычка, хотя и чересчур мягкая. Четверть часа спустя, Суван мог уверенно сказать, что почти отодвинул щеколду, и возблагодарить Бога за то, что эти трапперы не привыкли содержать в этой клети людей, да и вообще пленников. Предназначенный для чего-то другого, этот огромный сундук открывался как снаружи, так и, при наличии некоторой подготовки и сноровки, изнутри. А ведь Суван был техником-интендантом, имел доступ к технике, и… В общем щеколда подалась, и он смог открыть крышку. Кругом была ночь. Кромешно-тёмная и очень холодная ночь Тарона. Впрочем, вспоминая некоторые планеты, Суван вовсе не был уверен, что здешняя зима так уж сурова. Видал он и похуже… Чёрный Рок вспомнил про вилку только когда перемыл всю посуду. Вилок на праме было ограниченное количество, и одной не хватало. Сначала он хотел оставить поиски этого незамысловатого признака цивилизации на утро, но чуть погодя сообразил, где мог её потерять. Тогда его прошиб холодный пот. Схватив свой любимый арбалет и прицепив на пояс палаш, гоблин отправился отбирать вилку у похитителя. Никому ничего так и не сказав… Уже на палубе его охватило странное, смутное волнение. Решив не поддаваться страху, за который он принял дрожь во всём теле, Рок лёгкой походкой, даже насвистывая, прошёл по палубе и остановился только у наглухо закрытого сундука. Крышка была опущена и закрыта, щеколда, естественно, задвинута до предела. Чёрный Рок уже собрался идти обратно, тем паче с неба моросил мелкий и неприятный, холодный дождь. Но тут сзади послышался шорох, на затылок обрушился тяжёлый удар, и гоблин рухнул на палубу. Он не потерял сознания — у гоблинов вообще очень крепкий череп и устойчивые к сотрясениям мозги. Тело, однако, на некоторое время отказалось ему подчиняться, и Рок был лишь безмолвным и неподвижным свидетелем того, как его умело обыскали, забрали всё ценное, и в первую очередь — арбалет и две обоймы болтов к нему. После чего оставили приходить в себя. Юному ученику трапперов стало плохо, стоило только представить, что станется с его товарищами, если этот гад вознамерится перебить всех. Ночь, темнота, безвестность. Пусть даже все спят чутко и сторожко, в жизни бывает всякое. Даже одна жизнь любого из трапперов заметно ценнее его собственной! Стиснув зубы, Рок принялся бороться со слабостью и немощностью, охватившие его после удара. Спустя несколько минут он смог приподняться и сесть, опираясь спиной на злополучный сундук. Теперь-то было ясно, что его обманули. Обманули как тупого новичка! Купили как дешевку-первогодка!.. Его мысленное самобичевание завершилось, когда мимо протопал крадучись нагруженный доверху враг. Александер свалил всё, что нахапал, в привязанное к корме прама каноэ, и сам загрузился в него. Тут к Року, наконец, вернулись силы. Ослепленный жаждой мести, он рванулся к корме…, и получил болт в грудь. Постоял, цепляясь за фальшборт, тупо и бессмысленно глядя на торчащее из груди оперение, покачнулся и кулем рухнул в воду. Где-то рядом слышно бились волны о поплавки прама. Рок тонул. Ему послышалось еще, что Александер сказал «прости». Но вот он неумело ударил веслом по воде, и каноэ отошло от прама, направляясь к берегу. Сон не задался. К тому же вахту стоял Чёрный Рок, а это еще один, пусть и небольшой, но повод для беспокойства. Наката полночи провалялся в дремотном состоянии, а когда Рок загромыхал посудой на кухне, и вовсе решил подняться. Борьба с собой заняла у него минут пять-семь, а когда он вышел, наконец, на палубу, ещё несколько минут пришлось потратить на то, чтобы привыкнуть к кромешной тьме вокруг. Потом Наката пошёл искать гоблина… и не нашёл. Насколько он мог судить, Рока не было сейчас ни на мостике, ни на палубе. Нигде не было! Однако, сильно доверяющий своему чутью, ниппонец сейчас не ждал беды. Он даже меч из ножен не вынул. Даже тогда не вынул, когда увидел на палубе тёмное пятно, а полуминутой спустя понял, что это — кровь. И скорее всего — кровь гоблина. Наката должен был сразу поднять тревогу, но он потратил ещё пару драгоценных минут, решив по какому-то наитию проверить, на месте ли пленник. И лишь когда рундук явил ему свое пустое нутро, все стало понятно. Ну, или почти всё, — пустое и неважное сейчас было совсем не к спеху. Больше он ни секунды не потратил лишней, сразу заорал в голос, поднимая тревогу. Трапперы — народ, к ночным тревогам привычный. Уже через минуту из дверей блокгауза выскочили Ян и Простак — полностью снаряженные в бой — настороженно водя по сторонам дулами штуцеров. За их спинами бессильно ярился Ворчун, одетый легко по причине ранения, но рвущийся в бой, что застоялый жеребец. Вид одинокого ниппонца, спокойно стоящего посреди палубы, их смутил и озадачил. — Что случилось, Наката? — рыкнул Ворчун, протолкавшись, наконец, вперед и водя во все стороны широким раструбом тромблона. — Пленник сбежал, — Наката уже успокоился и снова был сама невозмутимость. — Рок пропал… — Сговорились, никак? — уже в голос заревел всегда искавший худшее Ворчун, — Чем он его купил, мразь инопланетная? — Кровь на палубе… — быстро возразил Наката, — Рок, похоже, за борт вывалился… Ян в два шага оказался у борта, перегнулся и всмотрелся в воду. Прам всё это время медленно шёл против течения — к Трампу. Стоит ли говорить, что Рока Ян не углядел. — Разворачиваем прам, — приказал Ян, даже не задумываясь толком. — Беглеца искать? — понимающе кивнул Вилли. — Рока! — сказал Ян, как отрезал. Дважды никому повторять не пришлось, и уже через четверть часа дым из трубы стал гуще, а гул двигателя — громче и басовитей. Прам накренило, он слегка осел на правый поплавок, разворачиваясь. Впереди вспыхнуло два мощных химических прожектора. Вообще-то на Великой это было чересчур рискованно, но Ян сейчас рисковал за друга, и никто его действия не оспорил. Да и не стал бы… Прам развернулся и быстро, не опасаясь пока своей чрезмерной скорости, пошёл обратно. Пребывая в состоянии близком к полуобморочному, помаленьку истекая кровью, Рок осознавал, что его шансы на выживание мизерны. Даже будь он без стрелы в груди… Слишком многое грозит человеку ли, гоблину, в ночной реке. А уж со стрелой!.. Впрочем, один выход всегда оставался — утопиться прежде, чем водные тролли приспеют по следу крови и начнут с ним свою Только Рок не зря был выучеником Ворчуна, и даже сейчас не думал о поражении. При нём был нож! Да и стрела, хоть и пробила его насквозь, собой же закупорила рану и не давала крови хлестать — та лишь сочилась помаленьку. Вот если б ещё собраться с силами и волей, обломать концы, — чтобы не мешались, да двигаться нормально давали… В общем, гоблин не собирался сдаваться, хотя и обдумать своё положение трезво пока что не мог — может, даже и к лучшему! Для трезвого При всем этом Рок как-то умудрялся держаться на воде и контролировать обстановку окрест. Водные тролли не умели подкрадываться незаметно — тупые хищники, они всегда атаковали в лоб и, хотя имели достаточно сил и возможностей для убийства любого живого существа на этой планете, чаще всего проигрывали. Правду сказать, сегодня Року победа не светила вовсе, но для верной оценки шансов — стоит повториться — ему нужен был трезвый ум. Затуманенное болью и потерей крови сознание продолжало играть свои скверные шутки. Завидев в отдалении широкий бурун, быстро приближающийся к нему, гоблин захихикал радостно и даже заорал в голос, зовя тролля поскорее подойти поближе. В руке его был короткий, остро заточенный трапперский разделочный нож — оружие во всех смыслах достойное, но слишком уж — Давай, двигай ко мне, скотина! — хрипло и громко, понапрасну растрачивая силы, позвал Рок, — Иди сюда, я покажу тебе, что такое настоящий гоблин! Он орал ещё что-то — голова отказывала, он себя уже никак не контролировал и не соображал, что говорит и что делает. Тролль — огромная зверюга длиной в двадцать футов, с низко посаженной на туловище головой с огромной пастью, вынырнул из воды в десяти саженях. Тускло блеснули глаза — два маленьких уголька, горящих злобой и ненасытным голодом. Взметнулся над водой огромный шипастый хвост. Тролль ринулся в атаку. Тьма превратилась в день — яркий и солнечный. Правда, лишь на ограниченном двумя пятнами химического света пространстве. Почти сразу, без перерыва, громыхнули выстрелы, и маленькие фонтанчики взрывов расцвели на зелено-бурой — в свете прожекторов — шкуре тролля. Даже в полубезумии Рок знал, что одна лишь сила в целом мире могла породить эти взрывы — разрывные, громовым порошком гномов начинённые, штуцерные пули — как раз на толстую шкуру троллей рассчитанные. Три-четыре пули, конечно, не могли убить большого — даже по меркам Великой — зверя. Они лишь спугнули его. Резко развернувшись, тролль столь же стремительно, как и атаковал, помчался в противоположную сторону. По нему вдогон тут же громыхнула длинной очередью картечница. Только сейчас, когда схлынуло нервное напряжение, вызванное ожиданием схватки и неминуемой гибели, Рок позволил себе расслабиться и лёг на воду, широко раскинув руки. Лежать так было больно — мышцы давили на стрелу, та перекосилась и причиняла определённые неудобства. Однако Чёрный Рок улыбался. Он улыбался всё то время, пока прам «Звездный гонец» спешил к нему, пока осторожно, до минимума сбросив ход, подходил вплотную, и пока спрыгнувший в воду Вилли обвязывал приятеля верёвкой и вместе со всеми тащил его на борт. Впрочем, улыбаться-то он улыбался, а вот видеть — не видел — Рок потерял сознание за полминуты до того, как подошёл прам. Ян лично встал к штурвалу, третий раз за вечер заворачивая судно в противоположную сторону. Ворчун, в очередной раз развопившийся, что его используют как угодно, только не как траппера, отправился залечивать раны Рока. Наката решил составить пару вожаку на мостике. Он не очень любил картечницу, как и вообще огнестрельное оружие. Однако сегодняшняя ночь была такова, что каждый миг следовало ждать нападения. Стрельба по любой особи водяных троллей вызывало ярость и озлобление у остальных. Следовало ожидать их скорого нападения — очень не ко времени, потому как водяные тролли были зверюгами крайне опасными, а когда нападали стаями, от них мог не отбиться даже очень крепкий прайд. Тут нужно было особое оружие, и не всегда помогало даже оно. Следовало ждать новых сюрпризов и от сбежавшего пленника. Если он каким-то чудом сумеет вызвать своих — он умудрился прихватить с собой передатчик — драка будет последнее, что они успеют сделать и осознать в своей жизни. Космолётчики, особенно космодесантники, были фигурами загадочными, даже легендарными и, пожалуй что, малость мифическими. Про космодесантников судили по рослым амбалам шетландской роты, стоявшим на охране нуль-порталов в Столице. Космолётчики были похлипче. Но даже Всё это, вместе взятое, Яна пусть и не пугало до дрожи в коленках — от судьбы не убежишь — но заставляло нервничать и торопиться. Река большая! Если разогнаться, как следует, можно постараться уплыть за остаток ночи и утро вёрст на сорок-пятьдесят вверх по течению. Не будут же приятели Александера летать на своих И если там, наверху, решат сотворить очередную глупость, она наверняка поможет им найти прам в течении самое большее… — а, чёрт его знает, с какой Или, как минимум, понадеяться, что будет чему радоваться… Прам был разогнан до максимальной скорости где-то за час до рассвета. Выведенный на стрежень, он выдавал теперь не меньше двадцати узлов. А, может, и того больше! Оба колеса вертелись так, что Ян испытывал вполне понятный страх за их сохранность. Впрочем, все страхи оставались позади, когда он смотрел на небо, — все, кроме одного. Ян ждал появления гостей. Каноэ оказалось легким в управлении, и даже такой неопытный гребец, каким был Александер, сумел добраться до берега без особых проблем. Причалился в корнях, закрепил лодку за нос, огляделся, одновременно стараясь утишить рвущееся наружу дыхание — всё-таки нелегко ему далась борьба с течением Великой, нелегко! И ещё он подумал, что всё-таки здесь, внизу, живут очень наивные люди. Держать пленника без наручников, толком не связанного, в каком-то ларе! Всё снаряжение его — даже бластер с полной батареей — держать чуть ли не на палубе, так что даже не пришлось особо рисковать, добывая его. А без снаряжения шансы Сувана на выживания были бы катастрофически близки к нулю. Хотя и немногое ему дали на корабле — из того что дали — три вещи были жизненно необходимы: бластер, плотно сбитый пакет пищевого НЗ — его хватит на неделю — и радиостанция. Вернее, спутниковый телефон последней модели, настолько мощный, что способен был «докричаться» до «Паллады» без дополнительных антенн и усилителей. Правда, заряда его батареи при этом могло хватить всего на минуту разговора. Но больше и не требовалось. Удобно устроившись в корнях и положив на колени бластер со снятым предохранителем, лейтенант набрал нужный код и дождался, пока на другом конце откликнется оператор. Потом, зная, что его уже засекают и, посему, не утруждая себя координатами, чётко и быстро доложил: — Говорит техник-интендант Суван. Операция провалена. Груз у колонистов. Необходима поддержка флота. Требуется срочная эвакуация. Остался один. Тут телефон дал дуба, и лейтенант бестрепетно выкинул в реку его. Модель была, хоть и совершенная — новая, но тем не менее — достаточно дешёвая. Не жалко! Александер дождался, пока телефон, пуская строчки мелких пузырьков, уйдёт на дно. Вздохнул — вместе с телефоном пропала невеликая часть его имущества. Нет, глупость — тащить на себе почти килограмм веса!.. Идти же предстояло достаточно долго — шагов сто пятьдесят, до ближайшей поляны. Если правы были те, кто утверждал, будто в этих джунглях каждый шаг засчитывается за десять, расстояние набегало немалое. Лучше бы на месте отсидеться, но кто же даст? Ясно, что сейчас трапперы на праме уже заметили его исчезновение и поспешат в погоню. К тому же, у них есть оружие — гиперволновая пушка, способная наделать дел. Если они сочтут его опасным свидетелем… А вот интересно, кстати, можно ли уйти от трапперов? Что «наверху» знали о Тароне, Порубежье и трапперах? Да в общем-то и немного. По галовиденью — 440-й канал, кажется, — шёл некогда сериал о таронских трапперах и их похождениях. Здоровенные полуголые мужики бегали по горам, размахивали огромными мечами и мочили всех подряд — орков, гномов, эльфов, троллей. Ещё несколько книжек в библиотеке фрегата, которые были посерьёзнее, но теперь, как оказалось, имели ряд серьёзнейших пробелов, а то и откровенного вранья и домыслов. Товары с планеты — в основном ювелирка и поделки, стоящие безумных денег. В том числе, конечно, бесценные троллиты. После доставки их из системы Сильмарилля на любую планету Империи, — что само по себе стоило безумных денег, — они вырастали в цене раз в десять. Сумасшедшие деньги, безумная популярность среди модниц… и тщательно скрываемый, но, тем не менее, общеизвестный факт — троллиты эти являлись отходами жизнедеятельности тролля — полуразумного существа, нигде более в обитаемой галактике не встречающегося. Вернее сказать, продуктами, вырабатываемыми в процессе его болезни. А самые лучшие троллиты добывали из мочевого пузыря тролля! Так-то! Вот интересно, кому выгодно сохранять это в тайне?… Совершенно неожиданно задумавшемуся технику-интенданту больно резануло по глазам ярким светом. Не сообразив, поначалу, в чём причина, уже спустя малую толику времени он рухнул на землю, постаравшись вжаться в землю как можно плотнее. Ещё бы — ведь это возвращался прам! Оказывается, техника у Суван даже не стал ломать голову над тем, что за энергия даёт трапперам такой мощный свет? Ну, получилось у них, и ладно. Лишь бы его не заметили. Не так долго осталось. Через четверть — самое большее полчаса — десантный бот войдёт в атмосферу, сделает половину витка и приземлится по лучу, с ним рядом. Тогда уже никто ему не будет страшен! Потом фрегат уйдёт из системы, а с ним поработает психолог. Ему дадут отпуск и «серебряное сердце» — его дают всем, кто участвовал — и вернулся! — в операции под грифом «С». Сколько потребуется времени, чтобы забыть про Тарон и всё, что произошло здесь за последние дни? — вряд ли больше недели — на «Палладе» всегда были лучшие психологи во флоте! Он дождался, пока прам проплывёт дальше вниз по реке, и только тогда двинулся дальше. Удивительное дело, но трапперы не заметили ни его, ни слабо замаскированного каноэ. Что ж, значит, он зря их боялся. Серая масса, как и все остальные… Бог с ними! Он забыл! Уже забыл! Бот спускается. Ждать осталось недолго. Десантный бот — тяжёлая бронированная калоша — рухнул на землю без четверти четыре по местному времени. Аппарель тоже рухнула — видно, пилоты спешили. Обрадованный Александер бросился к боту уже не оглядываясь… Ему не везло весь этот рейд, не повезло и сейчас. Ещё на полпути его нога попала в чью-то там норку, а поскольку лейтенант продолжал бежать, то нога и хрустнула. Звонко. Трудно сказать, отчего Александер потерял сознание, от боли или от этого жуткого хруста. Даже боли не успел почувствовать, — мозг милосердно отключил сознание за долю секунды до того, как она ослепляющей белой вспышкой стеганула по измученным нервам, — пыльным мешком осел на болотистую землю. Вряд ли на боте обрадовались этому, но, надо отдать им должное, не промедлили и секунды. Четвёрка спецназовцев выскользнула наружу, обшаривая окрестный лес через визиры лучемётов. Двое прикрывали, двое других кинулись к Александеру, подхватили под руки и поволокли волоком. Благо, он всё равно был без сознания, и волочь его можно было как угодно грубо — всё равно ничего не почует. А к моменту, когда он придёт в себя, он уже станет пациентом корабельного лазарета и будет так накачан наркотиками и обезболивающими, что не почует, даже если ему — очнувшемуся — что-нибудь отрезать. Бот не пробыл на планете ни единой минутой дольше, чем было необходимо. Стоило аппарели встать на место, как тут же взревели стартовые двигатели, оставляя после себя обгорелое пятно метров сто в поперчнике — все живое, что не успело вовремя убраться, было выжжено безжалостно и равнодушно. Бот стартовал… Пилоты, конечно, имели понятие, зачем они опускались на планету, нарушая сразу четыре параграфа инструкции о поведении на колониях 5-го уровня — к каковым, собственно, и относился Тарон. Однако объект их поиска, находясь на борту, пребывал в то же время в состоянии полнейшего беспамятства. Разумеется, главной для себя целью они видели доставить его на борт фрегата. Про ящик же забыли. И про прам — тоже. Командир бота вспомнил о второй задаче лишь тогда, когда раненного отнесли в лазарет. Вспомнил, и честно доложил о случившемся командиру корабля. Тот долго колебался, посылать назад бот, или же нет. В конце концов, то, что фрегату пора было возвращаться домой, перевесило всё остальное. Капитан скомандовал отход от планеты, только и сделав, что предварительно передав информацию о пушке вниз, на планету. В Столицу. Пусть таронцы сами разбираются. Фрегат вошёл в прокол в восемь часов по корабельному времени. Сообщение пришло в Имперский дворец в двенадцать по Столичному времени. С этой минуты история совершила очередной резкий поворот. |
|
|