"Принцесса. Часть I" - читать интересную книгу автора (Ткаченко Наталья)Глава седьмая. Первый бал. Наташа Ростова нервно курит в сторонке…Ладимир подвёл меня к крыльцу огромного каменного дома, нет, скорее средневекового замка, как из книжки со сказками. В свете множества фонарей его было прекрасно видно со всеми башенками, балконами, черепичными крышами и прочими архитектурными прелестями. — Нас пригласили Гергий и Алентина, — объяснил Ладимир. — Они наши хорошие друзья, и лучшего места для того, чтобы представить тебя, не найти. Если мы хором заявим, что ты совершенно прелестное создание, которому можно доверять и которое, вдобавок, нашло в себе смелость по уши влюбиться в парня из проклятого рода, то им ничего не останется… — …как попросить срочно познакомить с такой невероятной девушкой! — раздалось сзади. Мы согласно обернулись и оказались перед двумя улыбающимися парнями, очень похожими. — Эту невероятную девушку зовут Танислава, — усмехнувшись, представил меня Ладимир. — А это сыновья Гергия и Алентины: Ксандр… Улыбка и два поцелуя в щёки. — …и Алесий. — Можно просто Алес. Два поцелуя и улыбка. — Можно просто Слава. — Прекрасное имя для прекрасной девушки, — улыбнулся он и обернулся к Ладимиру. — И что такая красавица в тебе нашла, не понимаю! Похоже, такие подкалывания были для них самым обычным делом, потому что Лад только усмехнулся и весело ответил: — Она нашла что-то в Адрее, а я — так, пользуюсь ситуацией! — он приобнял меня, и они согласно рассмеялись. — И не только ты, — обречённо вздохнула я, замечая несущуюся ко мне на всех парах Алилу. Она подлетела к нам, одарила Ксандра с Алесом вихрем поцелуев и строго заявила: — Кто попытается соблазнить её без моего ведома, получит от меня по полной! Они рассмеялись. — Какая у тебя стража, — весело заметил Алес, оглянулся и спросил: — А где Адрей? Настроение у меня сразу упало: спасибо, что напомнили, что я снова одна! Очевидно, заметив вселенскую точку на моём лице, Ладимир ответил вместо меня: — Адрей сейчас у отца Таниславы, они пытаются придумать, как её защитить. — За ней охотится Челси, — пояснила Алила. — Челси? — переспросил Ксандр, глядя на меня и хмурясь, а моё сердце оборвалось и куском свинца упало в пятки — догадался?! — Что этому мерзавцу от тебя надо? — Что может быть надо Челси от хорошенькой девушки! — фыркнул Алес, тоже помрачнев, и я поняла, что это реакция на упоминание этой мерзкой туши, а не на мои тайны. — Давайте не будем об этом, — попросила я. — Честно говоря, мне совсем не хочется вспоминать об этом у… — я заметила приближение Амира и быстро заметила: — Впрочем, я таких слов не знаю… Они согласно засмеялись. — Конечно, — успокоил меня Ксандр. — В конце концов, мы собрались здесь, чтобы отдохнуть и повеселиться! — Так что приступим! — воскликнула Алила, увлекая меня вперёд и вверх по ступенькам, и, когда мы оторвались на несколько шагов, спросила: — Ты помнишь ПРАВИЛА? — Все четыре, — улыбнулась я. — И пока я их не нарушила! — И не вздумай нарушать! — погрозила мне пальцем Алила. — Особенно третье! А то я потеряю всякий стыд и затащу тебя… — Не надо! — пискнула я и добавила: — Я буду хорошей девочкой! — Отлично! — радостно воскликнула Алила, затаскивая меня в залу, заваленную разнообразной одеждой. — Уже почти все здесь! Давай, скидывай шубу! — она сама последовала своему приказу, оглядела меня и заметила: — Я ожидала, что после поездки с Ладом у тебя будет более растрёпанный вид! — Именно благодаря Ладу в карете не трясло, и растрёпываться мне было не с чего! — выкрутилась я и поздравила себя с удачным ходом — Алила разочарованно протянула: — Он что, расписывал тебе строение своих знаменитых рессор? Вместо того, чтобы использовать время с пользой, вместо того, чтобы употребить чудесные мягкие сидения по их истинному назначению!? Ты тысячу раз права, он зануда! Всем занудам зануда! — Что-то мне подсказывает, что речь обо мне, — Ладимир незаметно подкрался сзади и сейчас весело смотрел, как я смущённо краснею. — Вот за что я особенно люблю Славу, — обратился он к Ксандру и Алесу, — так это за то, что она совершенно не умеет лгать, и у неё всегда на лице написано, что она о тебе думает. — Я больше так не думаю, — пробормотала я, потянула Алилу в сторону двери в конце зала и поспешно спаслась бегством. Неожиданно в глаза мне ударил яркий свет, я зажмурилась, а когда открыла их, то не смогла удержать восхищённого вздоха. Мы с Алилой стояли на первой ступеньке мраморной лестницы, спускавшейся в огромный зал овальной формы, с паркетным полом, заставленный вдоль стен столами, стульями и диванами, заполненный людьми, лёгким шелестом платьев и гулом разговоров, освещённый тремя гигантскими хрустальными люстрами. Я перевела взгляд на потолок и замерла в восхищении. — Какая прекрасная роспись, — выдохнула я, задрав голову и на ощупь спускаясь по лестнице вслед за Алилой. — Какая красота, Алила, посмотри! — Да видела я это уже, и не один раз! — фыркнула она. — Мой портрет заслуживает гораздо большего внимания. Не говоря уж о твоём… — Ты ничего не понимаешь! — я была в художническом экстазе: — Расписывать купола изнутри очень тяжело — ведь нужно учесть угол изгиба, который даст искажение изображения, если смотреть снизу… — Ой, хватит! — не выдержала Алила. — Меня гораздо больше интересуют другие изгибы, — она обняла меня за талию. — Всё равно это самая красивая роспись из всех, что я видела! — заявила я, отрывая от себя её руку. — Приятно слышать! — раздался рядом низкий хрипловатый голос. Я опустила глаза и увидела мужчину, выглядящего лет на сорок-сорок пять и внимательно меня рассматривающего. — Ведь я сам расписывал потолок этой залы, — продолжил он. — Правда? — поражённо спросила я. — Весь? — Весь, — с улыбкой подтвердил он, явно наслаждаясь моим восхищённым видом. — Когда живёшь так долго, можно себе позволить такую маленькую слабость. — Невероятно, — всё так же поражённо выдохнула я. — Потолок такой большой, а всё так красиво и тщательно расписано, — я не выдержала и вставила комплимент: — Сразу видна рука мастера! Не успел он довольно улыбнуться, как влезла Алила. — Э, э, э! — она обхватила меня поперёк талии и отставила в сторону. — Прекрати строить Гергию глазки! У меня на глазах! Он, между прочим, женат! — Алила, ну тебя! — обиделась я. — Это чисто профессиональный интерес! — Хорошо, а то ведь он действительно женат! — улыбнулась симпатичная женщина, появившаяся, пока мы с Алилой выясняли отношения. — На мне! — А ты у меня, оказывается, ревнива, — ласково улыбнулся ей Гергий, приобнимая за плечи, и я поняла, что ей вряд ли когда-нибудь действительно придётся ревновать. — Вовсе нет, — она улыбнулась мне доброжелательно и сказала: — Меня зовут Алентина. — А меня Слава, — ответила я, тая в лучах её доброго расположения. — То есть вообще-то Танислава, но друзья зовут меня Слава. — Приятно познакомиться. Мы обменялись поцелуями, потом церемония повторилась с Гергием, и мы стали потихоньку спускаться в залу. — Так ты художница? — спросил Гергий. — Художница — это громко сказано, — призналась я, и только хотела удариться в самоуничижение, как Алила заявила: — Не скромничай! — она повернулась к Гергию и пояснила: — Слава великолепно рисует! И что ещё важнее, раздаёт свои шедевры направо и налево! — Ну уж прям шедевры, — фыркнула я, но Алила снова меня прервала: — Когда она закончит мой портрет, я повешу его в гостиной и приглашу всех посмотреть! — Не надо, — тихо сказала я, но меня не услышали. — Прекрасно, — хмыкнул Гергий. — Надеюсь только, что ты закончишь его раньше, чем Алила тебе надоест. Я почувствовала, что вокруг сгустилась некоторая неловкость. Ну вот, опять! — Гергий просто хотел сказать, — начала его жена, но он неожиданно резко прервал её: — Я просто хотел сказать, что когда девочке из благородного рода наскучит её новая игрушка… — Гергий! — взвилась Алила. — Заткнись немедленно! Не смей так говорить со Славой! Слава, что с тобой? Ты вся белая! — Это от неожиданности, — проговорила я, чувствуя, как начинает пылать лицо — когда меня переполняют чувства, со мной часто так бывает: кровь сначала отливает от лица, а потом наоборот, приливает. Я твёрдо посмотрела в глаза Гергию: — Алила не игрушка, она моя подруга, но если моё присутствие здесь вам неприятно, то так и скажите, и я немедленно уйду. Только не надо снова улыбаться мне, а потом говорить гадости! Я выпалила это всё на одном дыхании, и уставилась на Гергия в ожидании. Одно его слово, и я гордо развернусь и уйду! Не собираюсь я терпеть такое обращение! Гергий шагнул ко мне, осторожно взял за руку и виновато сказал: — Слава, прости меня, мне очень жаль, что я тебя обидел. Я признаЮ, что повёл себя некрасиво, но пойми, я слишком привык к презрению детей благородных родов, а ты была такой невероятно милой, так восхищалась росписью, — попытался оправдаться Гергий. — Но она и правда такая красивая! — возразила я, он улыбнулся и сказал: — Ты меня прощаешь? — Я кивнула, а он продолжил наводить мосты: — Я бы хотел как-нибудь взглянуть на портрет Алилы. Ты сейчас живёшь у неё? — Да, приезжайте! — весело сказала Алила, довольная тем, что инцидент исчерпан. — Хотя, если хочешь, я тебе прямо сейчас покажу одну её работу, это одна из моих любимых! Меня пронзило страшное подозрение. Видела ли я папку после того, как спрятала её в пакет?! — Алила, — с намёком на долгую и болезненную кончину произнесла я. Она только усмехнулась, в мгновение ока открыла сумочку, выхватила листок, развернула его и сунула под нос Гергию. Замечательно! Теперь моё ню обойдёт весь зал! Я подскочила к ним с намерением выхватить рисунок, и выдохнула с облегчением: оказалось, что это изображение моей подруги Олеси в беседке у неё на даче. — Слава, это прекрасно! — отвлёк меня Гергий, с интересом рассматривая мой рисунок. — Есть, конечно, пара технических огрехов, но в целом просто великолепно! — Да ладно вам, — смутилась я. — Вы меня захвалите! — Нет, правда, очень хорошо, — он сложил рисунок и протянул его Алиле. — Кто тебя учил рисовать? Ты давно рисуешь? — Нет, — начала я со второго вопроса. — Где-то год или два. И никто меня не учил, просто у нас на даче зацвели ирисы, я решила нарисовать их, и так всё и началось. — А ты бы не хотела… поучиться? Я недоверчиво посмотрела на него, а потом честно сказала: — Если это только чтобы загладить неприятный момент… Он засмеялся, и оказался вполне милым человеком. — Нет! Мне нравится, как ты рисуешь, но я знаю, что ты могла бы делать это ещё лучше. Так что это скорее из любви к искусству… — Тогда я согласна, — снизошла я. Он улыбнулся. — Отлично, вы уже познакомились, — сказал Ладимир, подходя вместе с остальными. — Да, мы уже и поругаться успели, — беззаботно ответила Алила, заметила мой укоризненный взгляд и в порыве великодушия добавила: — И помириться. — Не обижайте Славу, — попросил Ладимир, обнимая меня за плечи. — Она — приятное исключение из знакомых нам детей благородных родов. Мы, конечно, должны были предупредить, что она приедет с нами… — Нет, — быстро прервала его Алентина. — Это я виновата, что не написала в приглашении… — Скорее я, — тут же вставил Гергий. — А я тут не при чём! — весело прервала коллективное покаяние Алила. — И вообще, я похищаю у вас Славу, мне надо её кое с кем познакомить! Не успела я оглянуться, как уже неслась за ней на другой конец залы. Там Алила подлетела к стайке щебечущих девушек, подтолкнула меня к ним и объявила: — Всем привет! Это Слава, не обижайте её, потому что она лапочка! Я мгновенно оказалась в центре внимания, на меня посыпались улыбки, имена и заверения, что всем очень приятно со мной познакомиться. К Алиле подлетела такая же обалденно красивая девушка — высокая изящная брюнетка с большими серыми глазами, обменялась поцелуями, повернулась ко мне и представилась: — Я Сения. Ты не из проклятого рода! — объявила она. — У меня это что, на лбу написано? — вырвалось у меня. Только я испугалась, что обидела её, как она весело рассмеялась. — Нет, просто, во-первых, я всех наших знаю, а во-вторых, у нас мало девушек с такими чудесными каштановыми волосами! — она провела по ним рукой, задержала её возле моей щеки и так улыбнулась! Не-е-ет. Мне кажется. Мне кажется! Ну скажите, что мне кажется! — Так-так-так, — подоспела мне на помощь Алила. — Стоит тебя на минуту оставить одну, и ты уже строишь глазки моей подруге! — Сама виновата! — парировала Сения, пристраиваясь рядом со мной и потихоньку куда-то подталкивая. — Незачем было приводить сюда такую красивую и милую девушку! — Куда это ты пытаешься её умыкнуть!? — Алила заметила, что мы потихоньку удаляемся. — Она, между прочим, совершенно невинное дитя, не понимающее некоторых радостей нашей девичьей жизни! Не смей её совращать! Я сама это сделаю! Сения рассмеялась и уже приготовилась достойно ответить, но вдруг увидела кого-то на другом конце залы и так и застыла с раскрытым ртом. — Это он… — прошептала она, и тут же завопила на весь зал: — Ты вернулся! Извини, я сейчас, — быстро сказала она мне и бросилась туда. — Значит, контракт закончился, — с фаталистическим спокойствием сказала Алила. — Это её парень? — спросила я, смутно угадывая мужскую фигуру за чужими спинами. — Двоюродный брат и признанный разбиватель всех женских сердец от Северного моря и до Южного! — немного раздражённо ответила Алила. — Он, видите ли, ждёт свою единственную! Ну а почему другие должны ждать?! — Алила, ты случайно в него… — начала я. — Нет! — отмахнулась она. — Но меня бесит его жизненная позиция. По нему столько девушек сохнет, а ему хоть бы хны — со всеми неизменно вежлив и доброжелателен и неизменно неприступен. Она перевела взгляд на меня, и я прямо-таки увидела, как в её прекрасной головке зреет ПЛАН. — Нет! Даже не думай! — воскликнула я. Алила коварно улыбнулась, щёлкнула застёжкой сумочки и жестом фокусника извлекла из неё сложенный вчетверо лист бумаги, развернула… Наивная я, наивная! — Убери немедленно! — я попыталась выхватить у неё рисунок, но она увернулась, хотя и спрятала компромат в сумочку. — Сколько ещё рисунков ты у меня перетаскала?! И вообще, тебе не стыдно?! — Нет! — пожала она плечами. — Ну так что, согласна соблазнить его? — Нет! Ни за что! — Да! За то, что я верну тебе — Нет! — подскочила я. Олеся — моя лучшая подруга, подложить ей такую пусть и очень симпатичную свинку, как Алила… — Ревнуешь? — расплылась в довольной улыбке Алила. Я мрачно на неё посмотрела, взвесила все «за» и «против» и обречённо сказала: — Про Олесю забудь, а насчёт этого парня уточни-ка, что от меня требуется. Но соблазнять я его не буду! — Ну, скажем, пусть он поговорит с тобой больше десяти минут, или вытяни из него признание, что ты ему нравишься! — смилостивилась Алила. — А уж если обнимет или поцелует, то я не только рисунок тебе верну, я… я не буду тебя домогаться… неделю, нет, столько я не смогу! Пять дней! — Идёт, — быстро согласилась я, боясь, что срок ещё уменьшится. — Отлично, сейчас я вас познакомлю. Только не смей подпадать под его обаяние! — Вот ещё, — буркнула я, лавируя вслед за Алилой между танцующими парами. — Нужен он мне, у меня есть Адрей! Алила подтащила меня к группе радостных девиц, окруживших стоящего спиной ко мне парня, и тут вдруг на меня напало смущение. Я быстро затормозила её и сказала: — Давай чуть-чуть попозже, когда будет меньше народа вокруг, и мне, кажется, надо поправить причёску, и вообще, тут где-нибудь есть дамская комната? — Есть, — кратко ответила Алила, увлекая меня прочь из залы. — Ты прекрасно выглядишь, но, когда увидишь его, поймёшь, что должна быть во всеоружии. — Что, он так хорош собой? — с любопытством спросила я, когда мы уже спешили по коридорам, в которых одна бы я, несомненно, заблудилась. — Не то слово! — обрадовала меня Алила. — Он восхитителен! Неповторим! Великолепен! Алила толкнула какую-то дверь, и мы оказались в самом обыкновенном туалете, разве что размерами с небольшой концертный зал и с огромным зеркалом во всю стену. А так — привычные раковины, мыло и сантехника. Я нырнула в одну из кабинок, воспользовавшись тем, что Алила ожесточённо расчёсывала перед зеркалом свои шикарные волосы, и получила возможность наконец немного побыть в одиночестве. Потом я просто присела на крышку унитаза и привела в порядок мысли: — Андрея я увижу только поздно вечером, да и то, если не задрыхну позорно, ожидая; — Ладимир весьма вероятно неравнодушен ко мне, поэтому я не буду следовать совету Адрея держаться поближе к его брату! — Алила ещё более неравнодушна ко мне, но у меня есть реальный шанс на передышку, если… Да какой там реальный шанс! Никогда не умела строить глазки и соблазнять мужчин! — Надо всё-таки попытаться заставить этого Казанову улыбнуться мне или выбить из него признание. — Целоваться с ним не буду — ещё чего! Хватит с него объятий, на крайняк! — Интересно, а как я заставлю его всё это сделать? Да, и Алила ещё должна быть рядом… — Может, подкупить? Чем? Ну-ну. Андрей предупредил, да и я уже сама поняла, что интересую местных прежде всего с точки зрения укладывания в постель. Так что предложить мне этому типу нечего, ибо способ в этом случае идентичен результату. Интересно, это что у них, желание поиметь благородные рода, так сказать, в моём лице, и в исходном, неметафорическом значении?! Наверное, будь здесь моя подруга Настя (психолог по образованию, что, впрочем, не уберегло её от любви к совершенно отвратному парню)… Так вот, Настя бы сказала, что вследствие предельного психологического давления (проклятье, низкий социальный статус и т. п.) я, несоответствующая стандартному образу девушки из благородного рода, становлюсь для них чрезвычайным раздражителем, вызывающим взрывную реакцию… Хотя нет, Настя бы сказала гораздо заумней. А потом, гнусно хихикая, добавила бы и про гормональный всплеск в результате обязательных физиологических изменений, которые должны были с ними произойти как следствие проклятья и заклинания, блокирующего старение… Хмм… А что, и это похоже на правду! Они же в основном все застряли в возрасте где-то между восемнадцатью и двадцатью двумя! Хотя, есть же исключения, хотя бы мой Адрей! Только жаль, что подобных исключений так мало… — Ладно, вернёмся к нашим баранам. Как мне заставить этого типа проболтать и проулыбаться больше десяти минут, если он мне совершенно параллелен?! — Ой, ладно, по ходу дела придумаю! Приняв это великое решение, я покинула кабинку и была вынуждена позволить Алиле вдоволь помучить меня поправлением причёски и платья, которое она плавно преобразовала в облапывание со всех сторон. — Ты такое чудо, что вполне можешь пробить его глухую оборону, — пояснила она, когда я в очередной раз попыталась увернуться. — Это я впрок запасаюсь… — Алила отпустила меня и тут же схватила за руку. — А теперь пойдём! И она потащила меня обратно, снова по бесчисленным коридорам, лестницам и переходам, пока наконец мы не вынырнули в ослепительное великолепие залы. Звучала музыка, пары кружились в танце, и веселье было в самом разгаре. — Прошу прощения, — мило улыбнулся мне какой-то парень. — Можно, я украду у вас Алилу на один танец? — Конечно! — я с облегчением спихнула ему предмет разговора и, когда они унеслись в вихре танца ("ТРЕТЬЕ ПРАВИЛО!" — успела прокричать мне Алила), отошла в сторонку и вздохнула спокойно. Через некоторое время я решила пристальнее оглядеться вокруг, и моё внимание привлёк стол, заставленный всякой вкусной всячиной. Я тут же вспомнила, что с обеда прошло так много времени! В общем, я выбрала тарелку покрупнее (недаром мой горячо любимый младший братишка ехидно говорит, что «Станислава» рифмуется с "халява"), наполнила её до краёв разными деликатесами, вооружилась вилкой (одной!), спряталась за колонной и стала мирно поглощать превкуснющее содержимое, благодушно наблюдая за танцующими. Похоже, я удачно выбрала укрытие — во всяком случае, Алила мне на глаза не попадалась. Подчистив тарелку, я ощутила острое желание закусить чем-нибудь сладким и, совершив второй рейд к столу, обзавелась шикарным куском торта со взбитыми сливками, марципаном, шоколадом и прочими прелестями кондитерского искусства. Торт был безумно вкусный, никто меня не видел, поэтому я вдохновенно принялась его уничтожать любимым способом — свалила кусочек на бок и начала отковыривать снизу слой за слоем, а когда остались только сливки, набирала их в ложку побольше и с удовольствием облизывала её языком. И вот, когда я как раз с особенным кайфом этим занималась, я обнаружила, что за мной наблюдают! Я осторожно бросила взгляд в ту сторону и краем глаза увидела парня, глядящего на меня с улыбкой и уже, похоже, давно. Я смутилась до ужаса! Он, наверно, подумал, что я из тех, кто ходит в гости только чтобы поесть, не важно, по утрам или поздно вечером! Я решилась, подняла глаза… и с величайшим облегчением увидела, что его нет! Сразу воспрянув духом, я с удовольствием доела торт, облизнулась и как раз приготовилась пойти за добавкой, как она возникла прямо передо мной. — Ещё кусочек? — прозвучал у меня над ухом чуть насмешливый, но вполне доброжелательный мужской голос. — Да, спасибо, — сказала я, не в силах устоять перед этим волшебным произведением кулинарного искусства, подняла глаза и… Он оказался настолько хорош собой, что я ничего не могла с собой поделать — стояла и смотрела на него, не отрываясь. Красив, безумно красив не журнальной прилизанной красотой мальчиков-моделей, а красотой изысканной и гармоничной, но в то же время именно мужской. Высокий, прекрасно сложенный, с правильными, совершенными чертами лица, внимательным взглядом и аурой спокойной уверенности в своих силах. И я просто стояла и смотрела на него восхищёнными глазами, пока любопытство не пробилось сквозь этот поражённый восторг, и я не спросила: — А почему у вас фиолетовые глаза? И сразу сообразила, какой дурацкий вопрос задала. Он весело расхохотался. — Потому что моя мать любила фиалки и постоянно смотрела на них, когда была мной беременна, — он улыбнулся мне и пояснил: — Она думала, что родится девочка. — А тут такой облом, — ляпнула я и тут же густо покраснела. Хорошо хоть Амира нет рядом! Парень снова засмеялся — какой же он беззлобный! — Да, — он весело посмотрел на меня, — и вот я мучаюсь с девчачьими глазами! — Ой, ладно сочинять! — фыркнула я, неожиданно чувствуя, что больше совсем не смущаюсь — он был какой-то свой, вроде Федьки. — Да перед парнем с такими глазами девушки, небось, так и падают, и сами в штабеля укладываются! Он снова засмеялся: — Так уж в штабеля! — он улыбнулся мне совсем по-другому, ну, так, и сказал чуть тише: — Может и падают… Я ответила ему невозмутимой улыбкой и, отковыряв кусок торта, с удовольствием отправила его в рот. Он усмехнулся. — Вкусный торт? Я только кивнула — из всех правил этикета неприличие разговоров с набитым ртом прочно засело во мне. — Можно попробовать? — спросил он. — Я уже облизала ложку, — предупредила я, он усмехнулся: — Меня это вполне устраивает. Так, приехали. Где там Алила бродит! — Ну так что, дадите кусочек? Ну, погоди, мы ещё посмотрим кто кого! — Конечно! — лучезарно улыбнулась я, элегантно отколупала этот самый кусочек и протянула ему ложку. Против моих ожиданий, он не взял её, а наклонился и аккуратно забрал губами торт с ложечки. Всегда ненавидела слюнявые кормления друг друга разными вкусными кусочками, но он сделал это так естественно, что я так и застыла с блюдечком в одной руке и ложкой в другой, не в силах оторвать от него взгляд. — И правда вкусно, — он весело глянул на меня и добавил: — Теперь я понимаю, почему вы с таким смаком облизывали ложку! Я смутилась, опустила очи долу и стала ковырять торт. — И как же вас зовут, сластёна? — Почти так и зовут, — выкрутилась я. — Во всяком случае, три первых буквы совпадают. Он усмехнулся и сказал: — Ладно, я угадаю. Сла — что-то там, да? — Ну, если честно, я немного сжульничала — это моё уменьшительно-ласкательное имя, — призналась я, довольная его озадаченным видом. Он усмехнулся: — Ай-ай-ай! А настоящее имя, с какой буквы начинается? — С «эс», то есть с «тэ», — быстро поправилась я, отправляя в рот очередной кусок торта, вспомнила, что моё имя и здесь — редкость, и довольно заключила: — Но всё равно не догадаетесь! — Посмотрим, — загорелся он азартом. — Тесси? — Нет, — немного озадаченно ответила я. — Тефания? — продолжил он. — Нет, — повеселела я, приканчивая торт, поставила блюдце на столик и повернулась к своему собеседнику. — Я предупредила, ни за что не догадаетесь! — Тасия? — явно не собирался сдаваться он. — Вот ещё! — фыркнула я. — Тедора? — И снова нет! — я решила смилостивиться, и сказала: — Не мучайтесь, это очень редкое имя! — Тарта? — выдал он. Я расхохоталась: — Несмотря на мою любовь к тортикам, нет! Он тоже засмеялся, потом притворно вздохнул и сказал: — Такой очаровательной девушке приятно даже сдаваться! Так вы откроете мне своё имя, прекрасная незнакомка? Но будем следовать правилам этикета, требующим, чтобы первым представился я: меня зовут Танислав. — Ха! — выдала я, и метнула на него ободряющий взгляд. — Даю последнюю попытку! Он на секунду задумался, потом расплылся в улыбке и воскликнул: — Ну конечно! Танислава, а уменьшительное — Слава! Оригинально! Мы почти тёзки. — Да, — согласилась я. — Приятно познакомиться, Танислав. И можно на ты. — Зови меня просто Тан, — сказал он, наклоняясь ко мне и чуть касаясь губами моих щёк. — Я надеюсь, ты позволишь звать тебя Славой? — Конечно, — ответила я. — Если не секрет, у кого хватило смелости привести сюда девушку из благородного рода? — спросил он, после поцелуев по-прежнему оставаясь подозрительно близко, и так же подозрительно доброжелательно улыбаясь. — И, если уж на то пошло, глупости, чтобы оставить её одну. — Ну почему сразу глупости? — обиделась я за ни в чём не повинную Алилу. — Во-первых, я не очень люблю шумные сборища, и сама прячусь где-нибудь в уголке… — Где есть большой торт, — вставил он чуть насмешливо. — Это желательно, но не обязательно, — бодро ответила я. — Во-вторых, я недавно первый раз столкнулась с, мягко говоря, недоверчивым отношением к себе из-за того, что не принадлежу к проклятому роду… — Что поделаешь, — вздохнул Танислав, хмурясь. — Прости, Слава, но дети благородных родов в большинстве своём этого заслуживают. — Не знаю, чего они там заслуживают, а чего нет, — обозлилась я, и уже хотела гневно продолжить, когда Тан успокаивающе погладил меня по плечу: — Слава, к тебе это ни в коей мере не относится. Попытка подружиться с детьми проклятых родов — шаг, требующий много мужества и доброты. И, хотя я ещё мало тебя знаю, уже вижу, что ты замечательный человек, и готов во всём тебя поддерживать. — Спасибо, — со вздохом поблагодарила я. — Не грусти, — он наклонился, улыбнулся ласково. — И, если ты, конечно, не хочешь третий кусочек торта… Я прислушалась к своим ощущениям и покачала головой. Он весело продолжил: — Тогда пойдём потанцуем! — Не выйдет, — отрезала я, увидела, как он неподдельно погрустнел, и быстро объяснила: — Я знаю только один танец, и то выучила его сегодня! Он засмеялся. — Если бы я не умел чувствовать ложь, решил бы, что ты пытаешься от меня отделаться! А что за танец ты выучила сегодня? Я показала, он прислушался к музыке, усмехнулся и сказал: — Если ты рассчитывала от меня отвязаться, то не вышло — сейчас как раз он начался, пойдём! И прежде чем я успела что-то ответить, он увлёк меня, и мы закружились по залу. — Береги ноги, — честно предупредила я, как только пришла в себя. Он засмеялся, тесно прижимая меня к себе и так глядя в глаза! Я прямо-таки летела, где-то в паре сантиметров от пола и не видела ничего, кроме его совершенно удивительных фиалковых глаз. — Так с кем же ты пришла сюда? — спросил он. — Кто этот счастливчик? — Счастливица, — поправила я, чувствуя, что не могу не улыбаться ему в ответ. — Меня сюда заманила Алила. — Алила? — переспросил он расстроенно. — Да, а что? Он крутанул меня так, что я почти взлетела, подхватил и продолжил вести. — Жаль. Впрочем, должен признать, что у Алилы всегда был хороший вкус, а девушки из благородных любят экспериментировать. Ты мне очень понравилась, но если ты предпочитаешь женщин, да ещё с такой искусной любовницей, как Алила… Я споткнулась на ровном месте и приземлилась ему на ногу, но при этом мы не выбились из ритма и через секунду уже неслись в танце дальше, а я выпалила: — Извини-я-предупреждала-и-Алила-не-моя-любовница! — Да? — он немного озадаченно посмотрел на меня. — Она моя подруга, — пояснила я. — Хотя и упорно пытается меня совратить! — Занятно, — улыбнулся Тан, поглядывая на меня очень заинтересованно. — Значит, у меня есть шанс на некоторое расположение с твоей стороны? — На совсем некоторое, — честно ответила я, он засмеялся, но я видела, что он расстроен, и пояснила: — Понимаешь, я влюблена. — Вот оно что… И когда свадьба? Я вздохнула. Музыка закончилась, Тан отвёл меня в сторону, всё так же глядя на меня в ожидании ответа. — Никогда, — буркнула я. — Неужели это неразделённая любовь? — искренне поразился Танислав. — Извини, но нужно быть идиотом, чтобы не ответить на любовь такой замечательной девушки! — Дело не в этом, — со вздохом ответила я и грустно посмотрела на Танислава. — Он из проклятого рода. Запрет и всё такое. Но хотя я знаю, что благородные рода и проклятые ненавидят друг друга, никому и ничему не позволю отнять у меня Адрея! Тан улыбнулся одобрительно. — Ты молодец, так держать! Значит, твой избранник — брат Алилы? — Да, ты его знаешь? — Да, — кивнул он, — отличный парень, ничего плохого не могу про него сказать, — он вдруг нахмурился. — Кроме того, что он в последнее время работает на Совет, но там сложная ситуация. — Это из-за его сестры? — Да, он тебе рассказал? — Он больше на Совет не работает, — ответила я. — И честно говоря, сомневаюсь, что Челси отпустил бы её. — Не отпустил бы, — подтвердил Тан, — этот подонок держит у себя целый гарем из наших девушек, и ни одна пока не вернулась. Так что хорошо, что ты его отговорила, хотя разорвать контракт с Челси, наверно, было сложно. — Если честно, мы сейчас в бегах, — призналась я. — Я и была той работой, которую он должен был выполнить для Совета. Но, как видишь, не сложилось. — Сражённый твоей красотой, он бросил вызов Совету, — вздохнул Танислав. — Впрочем, Адрей достаточно разумен, чтобы принимать правильные решения, а ты, думаю, достаточно сильно его любишь, чтобы не сдаваться. А мы все встанем горой за тебя — потому, что ты любишь одного из нас, и потому, что враги Совета — наши друзья. Кстати, а зачем ты Совету? Я тяжело вздохнула. Да, если я сейчас скажу ему, зачем, а главное, КТО я, всё его доброе расположение мгновенно улетучится! Если они так не выносят благородные рода, то к девушке королевской крови отнесутся не лучше, чем к самому Челси. Поэтому я перешагнула через себя: — Челси очень хочет меня заполучить, а зачем, точно не знаю. Пожалуй, он хочет меня убить. Или пополнить свой гарем… Да, это был не совсем честный ход. Хотя эта жирная скотина действительно так пялилась на меня тогда, что при одном воспоминании начинается рвотная реакция. — Челси, — задумчиво сказал Тан, — снова Челси, кругом один Челси. Фактически он правит страной, подмял под себя Совет, распустил королевскую гвардию… — Так короля всё равно нет, — закинула я удочку в надежде выловить пару крупиц ценной информации. Танислав пояснил: — Есть его младший сын, отправившийся попутешествовать по соседним мирам, да так и не вернувшийся. Как человек, живший тогда, я могу тебе сказать, что это не легенда — он действительно ушёл в один прекрасный день, задолго до того, как королевскую семью перебили. О нём у наших сложилось в целом неплохое впечатление, на фоне других членов королевской семьи. Может, было бы хорошо, если бы он вернулся, опять же предсказание… Хочешь вина? — он подхватил с подноса проходившего мимо парня два бокала. — А? — неожиданная смена темы выбила меня из колеи. — Да, пожалуй, — я взяла бокал, машинально отпила глоток. — Так что там с предсказанием? — Тебе интересно? — удивился Танислав. — Я так, почти думал вслух… — Нет, мне правда интересно, — я отпила ещё глоток — вино было очень вкусное. — Видишь ли, я совершенно не разбираюсь в расстановке сил… Я жила себе, не задумывалась ни о каком Совете магов, королях и прочем, а потом у меня вся жизнь перевернулась! — Ясно, — кивнул Танислав. — Предсказание — про дитя королевского рода, которое спасёт нас. Весьма путаное предсказание, написанное вдобавок на древнем языке, как его только не толковали… Но я подозреваю, что, если принц не изменился, то он скорей всего осел где-нибудь в другом мире, и не собирается возвращаться домой… К сожалению, ты прав, дорогой мой Танислав! Папа совсем не хочет сюда, и, похоже, всё это придётся разгребать мне… — А гвардия после смерти королевской семьи принесла присягу принцу, заочно, так сказать. Они молодцы — очень удачно вышли из политической игры — мы, мол, храним верность законной власти, и больше никому не подчиняемся. А что пару раз превысили свои полномочия, помогая детям проклятых родов… — он резко замолчал, посмотрел на меня, я ответила непонимающим взглядом, он улыбнулся ласково и чуть грустно: — А ты ведь даже не понимаешь… — Чего? — я поставила пустой бокал на столик и повернулась к Таниславу. — Я тебе выболтал тайну, которая может повредить стольким хорошим ребятам… — Да за кого ты меня принимаешь?! — я почувствовала, как отливает кровь от лица. — Что я, по-твоему, сейчас понесусь докладывать об этом Челси!? Ну, спасибо! — Слава, Слава, ты меня не так поняла, — он притянул меня к себе, заглянул в глаза. — Я всего лишь хотел сказать, что тебе даже обрывок такой мысли в голову не закрался, потому что ты такая чистая и добрая… Ты — волшебная девушка, — его руки неожиданно крепко сомкнулись на моей талии, и он наклонился с явным намерением меня поцеловать. Я думала совсем о другом, такой резкий поворот событий совершенно выбил меня из колеи, и я упустила момент, когда ещё можно было вывернуться. Я упёрлась руками ему в грудь и отвернулась, но это не очень помогло — на краешке уха я почувствовала его тёплое дыхание и… Раздался гневный вопль и грохот бьющейся посуды. Танислав отвлёкся, объятья ослабли, я рванулась вниз, выскальзывая, и попятилась. Не успела я отдышаться, как увидела поражённо глядящую на меня Алилу и покраснела до ушей. — Так, — голосом, не предвещавшим ничего хорошего, сказала она, и повторила угрожающе: — Так. — Ревнуешь? — весело спросил Танислав. — Почему?! Почему из всех девушек мира ты выбрал мою Славу?! — взвилась она. — Почему, когда ты наконец решил вспомнить о том, что ты мужчина, тебе вдруг понадобилось обнимать и целовать именно мою Славу?? Какого чёрта ты двести лет позволял стольким девушкам сохнуть по тебе без взаимности, а теперь соблазняешь мою Славу?! — Он меня не целовал! — пискнула я, но на меня не обратили внимания. — Успокойся, — улыбнулся Алиле Танислав, явно забавляясь. — Моя Слава… — Твоя?! — завопила она. — Это она за пять минут стала ТВОЕЙ?! Да если хочешь знать, мы на тебя поспорили! О, так это?.. Оооой! — Я не знала, что это ты, когда спорила! — я посмотрела на Тана глазами слегка провинившейся дворняжки, он весело улыбнулся: — И в чём же заключался спор? — Славу может испугать только одно, — неожиданно спокойно стала объяснять Алила, а я заметила, что, привлечённая скандалом, вокруг собралась небольшая толпа. — Она может пригрозить Челси сунуть его головой в унитаз и залепить восхитительную пощёчину помощнику главы Ассамблеи, но кое-что заставляет её паниковать, — Алила коварно улыбнулась, скользнула ко мне, обвила руками и, прежде чем я смогла увернуться, поцеловала. — Алила, — умоляюще пробормотала я, пунцово краснея и тщетно пытаясь оторвать от себя её блуждающие ручки. Среди собравшихся пробежали добродушные смешки. — Но хорошее воспитание не позволяет ей послать меня куда подальше вместе с моими гнусными домогательствами, — Алила улыбнулась мне и пояснила Таниславу: — Поэтому я пообещала освободить её от них на целых пять дней, если она тебя очарует! Я же не знала, что ей это удастся!! Вокруг засмеялись. — Никого я специально не очаровывала! — возмутилась я. — Но раз уж ты проспорила, — я многозначительно посмотрела на неё, она со вздохом неподдельной грусти отпустила меня и раскрыла сумочку. — Кто бы только знал, как мне с этим жаль расставаться! — Ага, значит, было ещё что-то, кроме спокойствия бедной Славы? — усмехнулся Танислав. — Да, но тебе я не дам посмотреть, ещё не хватало, чтобы Слава пополнила ряды безнадёжно влюблённых в тебя несчастных девушек! — БЕЗНАДЁЖНО влюблённых не пополнит, — спокойно ответил Тан и так посмотрел на меня, что я просто выпала из реальности в какое-то параллельное измерение, полное облачков, ангелочков, цветов и птичьего пения, и только весьма ощутимый толчок локтём от Алилы вернул меня к действительности. — Держи, — она протянула мне рисунок, — я умею проигрывать. — Пусть он пока побудет у тебя, — ответила я — всё равно мне некуда его класть. Алила поняла всё по-своему, заговорщицки мне улыбнулась и спрятала рисунок обратно в сумочку. Народ вокруг стал потихоньку расходиться. — Ну что, за победу? — протянул мне бокал Танислав. Я взяла его, мы чокнулись под весьма сожалеющим взглядом Алилы, и я отпила глоток. — Только смотри, — предупредила Алила. — Ты мне обещала не влюбляться в него! — Не волнуйся, — насмешливо ответила я, — я уже влюблена в твоего брата, так что не могу влюбиться в другого мужчину, каким бы симпатичным он ни был! — я послала улыбку Таниславу, он улыбнулся в ответ, обнял меня за талию одной рукой и сказал: — Мне всегда нравились девушки со стойкими моральными принципами. Я подтвердила свою стойкость, вежливо убрав его руку. Он только вздохнул. — Ты и правда дала пощёчину этому подонку Вилиану? — с горящими в предвкушении ответа глазами спросил Ксандр. — Дала, да ещё какую! — ответила за меня Алила, и я поняла, что так зовут того мерзкого типа. — Он вёл себя просто отвратительно, — пояснила я. — Не могла же я ему позволить обижать Алилу! — Ну кто ещё может похвастаться такой подругой, — промурлыкала она, обнимая меня и бросая на Танислава грозный взгляд, на который он ответил чуть насмешливой улыбкой и преспокойно убрал её руку с моей талии. Я поняла, что ещё чуть-чуть, и они подерутся, но тут Алес что-то спросил у меня, я ответила, завязалась весёлая болтовня, и до кровопролития дело не дошло. Я постепенно перестала смущаться, стараясь следить за тем, чтобы бокалы в моей руке сменялись не слишком часто (Танислав явно задался целью познакомить меня со всеми достижениями местного виноделия) и, соответственно, не говорить слишком громко и не хихикать, впрочем, мне казалось, что я вовсе не пьяна. Однако через некоторое время я обнаружила себя сидящей на диване рядом с какой-то подругой Алилы, которая подробно и многословно расписывала свои тяжёлые отношения с парнем, я вникла и посоветовала бросить гада и найти другого (что я несу?!), она просветлела и улетела на поиски. А передо мной материализовалась Алила и выпалила скороговоркой: — Я ухожу кое с кем в комнату на галерее, помни о третьем правиле: ты можешь идти туда с любым представителем нашей семьи, кроме Сеги. И не вздумай уединиться с Сенией, я тебе этого не прощу! Вернусь за тобой через пару часов! И она махнула на прощанье рукой, убегая к ДВУМ ПАРНЯМ И ДЕВИЦЕ! Да, такого я даже от неё не ожидала. Я проводила её взглядом, зевнула, прикрыв рот ладошкой — сказывался недосып — и почувствовала, как прогибается рядом диван. Я обернулась, и Танислав улыбнулся мне. — Устала? — Очень, — призналась я. — Этот день был прямо-таки напичкан событиями. — Пойдём, — он встал, протянул мне руку, помогая подняться. — Тут есть достаточно комнат, где ты сможешь немного отдохнуть, пока Алила развлекается. — Отлично, — покорно сказала я, раздирая слипающиеся веки, и последовала за ним по новым нескончаемым коридорам и лестницам, пока мы не вышли куда-то. При ближайшем рассмотрении это «куда-то» оказалось галереей. — Та-а-ак, — протянула я, подозрительно глядя на Танислава. Он улыбнулся, открывая одну из комнат (ключ был в замке), и приглашающе распахнул дверь. — Танислав, — строго начала я, но он не дал мне закончить, подхватил на руки, занёс в комнату, уложил на кровать и вернулся к двери, чтобы закрыть её. Я села, срочно пытаясь сообразить, что же мне делать дальше, и тут обнаружила, что он уже вернулся ко мне и опускается рядом. Он ласково улыбнулся мне, обнял и поцеловал в шею. — Танислав, я же тебе говорила, что влюблена! — попыталась я защититься и запоздало вспомнила, что здесь это не действует. — Я тоже влюблён, — тихо ответил он, покрывая меня поцелуями, — в тебя. — Ага, знаем мы такую любовь, — фыркнула я, чувствуя, как его пальцы на моей спине сражаются со шнуровкой, и тщетно пытаясь ему помешать — координацию движений здорово подпортил алкоголь. — За пару часов! Руки убери! Это не любовь называется! — Я ждал тебя полтора века, — Тан справился с бантиком, и я почувствовала, как шнурки выскальзывают из колечек. — И мне понадобилось всего несколько минут, чтобы понять, что я ждал именно тебя. — Но я-то!.. — возмутилась я, изо всех сил прижимая руки к груди — уж больно свободно становилось спине. — Тсс, — он приложил палец к моим губам. — Я знаю, но не говори этого. Мне нравится думать, что в твоём сердце найдётся немного тепла для меня… Нет, платье не отдам! Так, куда это он меня укладывает? И почему я второй раз подряд не могу попасть ему коленкой в нужное место?! От необходимости отвечать на эти животрепещущие вопросы меня избавил стук в дверь. Я с облегчением вздохнула, Тан грустно посмотрел на меня. — Тан, пойми, я никогда не занималась любовью с мужчиной в первый день знакомства! Ты конечно, ужасно красивый, и у тебя совершенно чудесные глаза… — так, куда это меня понесло? Стоп! — Но я не могу вот так! Ты, наверное, привык к тому, что девушки на тебя вешаются, но у меня есть любимый мужчина, и я буду всегда ему верна! Пушкин — наше всё… В дверь снова постучали, на этот раз гораздо более настойчиво. Тан кивнул и сказал: — Я понимаю. Он встал, застегнул рубашку (стоп, а когда это он успел её расстегнуть? Нет, я точно вдребезги пьяна — не замечаю ничего вокруг!), подошёл к двери и открыл её. — Ладимир? — удивлённо сказал он. Ладимир?! А что он тут делает? Я соскочила с кровати, изогнулась и затянула шнуровку там, где она ещё была в кольцах. — Я рад, что успел, — сурово сказал он. — Ты чем думал, когда вёл её сюда?! — Послушай, — начал Тан, но Ладимир прервал его, и я поняла, что он просто в ярости — лицо мне мешала увидеть полуоткрытая дверь, но голос дрожал от гнева. — Ты хотел, чтобы она чувствовала себя всю жизнь виноватой? Ты вообще о ней подумал?! — Лад, — снова попытался вставить слово Тан, но замолчал — Ладимир отодвинул его в сторону и вошёл в комнату. Посмотрел на меня, вздохнул, успокаиваясь, и тут я почувствовала, что начинаю закипать. — Ладимир, я конечно, благодарна тебе за заботу, — прошипела я. — Но, может, ты объяснишь мне, с чего это ты так печёшься о моей чести, после того, как сам… Я не договорила, предпочтя многозначительное молчание. Ладимир покачал головой. — Слава, дело не в ревности. Этот сумасшедший решил нарушить запрет. С тобой. — И что? — не поняла я, потом обиделась: — Хорошего же ты обо мне мнения, если думаешь, что я готова переспать с первым встречным! Ой! Тан, я не хотела тебя обидеть! — Ничего, — он покачал головой. — Я действительно хотел это сделать, хотя передумал. После того, чтО ты мне сказала, когда Ладимир постучался… — Хорошо хоть немного благоразумия у тебя осталось, — ворчливо заметил Ладимир, но я поняла, что он уже почти успокоился. — А то бы я не стал дожидаться, пока проклятье подействует, придушил бы тебя своими руками! — Какое про… — начала я, потом до меня дошло, и я озадаченно посмотрела на Ладимира. — Ты ведь знаешь, что нарушившие запрет умирают в течение двух часов, — не так понял он моё замешательство. — Я как представил себе, что ты почувствуешь… Нет, я не знала. Что бы я почувствовала? Естественно, я бы этого никогда не сделала, но… Я открыла рот, чтобы высказать всё, что о думаю об этом ненормальном, но не нашла слов и только взмахнула руками и покачала головой, неверяще-обвиняющими глазами глядя на Танислава. Он в два шага оказался рядом, обнял меня, прижал к себе и зашептал, невзирая на яростные удары кулаками, которые я ему наносила: — Слава, Славанька, прости, я думал, что ничего для тебя не значу, ты и забудешь о моём существовании через пару часов. А я бы умер счастливым, потому что был бы с моей любимой, ты чудесная, ты замечательная, я так долго ждал такую девушку, как ты! Прости, что я не подумал о тебе, солнышко моё… — он прижал меня к себе крепче, потом отпустил, серьёзно заглянул мне в глаза. — Не бойся, я больше так не поступлю, только позволь остаться твоим другом. Ты мне дорога… — Ладно, — ответила я со вздохом, сдаваясь. В конце концов, я ему столько синяков наставила, что он надолго запомнит свою выходку. Танислав кивнул, наклонился, поцеловал меня в щёку, и сказал: — Спасибо. Ты живёшь у Адрея? Можно я как-нибудь навещу тебя? — Не стоит, — мрачно ответила я тоном "надеюсь, больше никогда тебя не увижу". Очевидно, Тан не понял намёка: он улыбнулся мне, кивнул Ладимиру и спокойно вышел из комнаты, а я так и осталась стоять, в совершенно потрясённом состоянии. Мысли никак не желали приходить в порядок. В каком отчаянии должен находиться человек, если, думая, что нашёл любимую девушку, он хочет УМЕРЕТЬ, потому что это его единственный шанс на счастье?! Господи, какой ужас! Нет, я всё сделаю, чтобы отменить это мерзкое проклятье! — Ты как? — вывел меня из задумчивости Ладимир. — Вина? — я машинально взяла бокал, отпила глоток. — Присядь. — Спасибо, — пробормотала я, садясь на кровать. — Лад… — Да, — тут же отозвался он заботливо. — Спасибо… я бы сама не дала ему это сделать, но спасибо, что подумал обо мне. — Честно признаюсь, это вышло случайно, — признался Ладимир, садясь рядом и приобнимая меня. — Хотел узнать, где ты, обнаружил рядом с тобой знакомого, а он просто светился этой мыслью — умереть от любви… — Мне его так жалко! — воскликнула я, взмахнула рукой и чуть не заехала бокалом в нос Ладимиру. — Ой, извини! — Ничего, дай-ка сюда, — он забрал у меня бокал, поставил на столик и обнял меня обеими руками. Я прижалась к нему, устроилась удобнее, спрятав лицо на его плече, и замерла, чувствуя, как он мягко поглаживает меня по волосам. Уютно-то как, и как спать хочется… но мои мысли всё возвращались к Тану и проклятью. — Его ведь можно отменить? — спросила я. — Проклятье? Можно, — сказал Ладимир и вздохнул. — Я уже давно бьюсь над этим, но оно очень хитрое. — Я уверена, у тебя получится, — пробормотала я, находясь в состоянии, близком к дрёме, а то и к просмотру первого сновидения. — Надеюсь. Очень надеюсь, — тихо произнёс Ладимир, неожиданно поднял моё лицо, я разлепила глаза и посмотрела на него сонно. Он улыбнулся. — Танислав не совсем свихнулся — сообразил, что ты на трезвую голову не пойдёшь с ним, и здорово напоил тебя! — Я что, уже в совсем свинском виде? — жалобно спросила я. — Нет, что ты! — Ладимир наклонился, поцеловал меня коротко в губы и сказал: — Ты в любом виде прелестна. Даже в невменяемом состоянии… Какие-то знакомые слова… Так, что это такое?! — Что ты делаешь? — осведомилась я, уже сама чувствуя степень опьянения, зашкаливающую за все представимые. — Раздеваю тебя, — честно признался Ладимир, выпутывая шнурки из последних колечек. — Благо, тут уже до меня постарались. — И тебе не стыдно? — укоризненно спросила я. — Не смей! — Сомневаюсь, что мне снова представится такая возможность, — пожал он плечами. — Она тебе и сейчас не представляется! — возмутилась я, попыталась встать и опровергла собственные слова: не удержав равновесия, упала обратно в кровать и окончательно потеряла вертикальное положение. Ладимир усмехнулся и наклонился надо мной. — Я тебя убью, — пообещала я, чувствуя, как закрываются глаза. — Обещаю… — Как пожелаешь, малышка, — послышалось мне, а потом… Я проснулась как от толчка. Что-то не так, сообразила я и открыла глаза. Потолок определённо не белый. Да, однозначно. Он нежно-розовый. Но я точно помню, что в моей комнате белый потолок… Так, стоп… А где же я… ОООЙ-ЁЙ-ЁЙ-ЁЙ-ЁЙ!!!!! — Кажется, я протрезвела, — подвела я печальный итог. — Ну вот, — раздался рядом голос Ладимира. — Теперь ты должна вскочить в возмущении, обозвать меня подлым гадом, залепить пощёчину и гордо удалиться. Я обдумала это и честно сказала: — Лень… Ладимир засмеялся, а я повернула голову и обнаружила, что он полулежит рядом на кровати, подперев голову правой рукой, а пальцы левой запутались в моих волосах, но он что-то не торопится их убирать! И, что самое главное, из одежды на мне только нижнее бельё, заколка для волос, кулон и серёжки! — Ой, — выдала я, натянула одеяло повыше и посмотрела на него жалобно: — Лаааад?! Он усмехнулся и передразнил меня: — Чтоооо? — Знаешь, кто ты? — укоризненно спросила я. — Нет, но ты мне сейчас скажешь, — ответил он очень спокойно, но улыбаться перестал. — Ты коварный соблазнитель! — буркнула я, он засмеялся и наклонился меня поцеловать, но я увернулась и села. — Кое-кто обещал меня убить, — усмехнулся он, глядя, как я кутаюсь в одеяло. — А есть за что? — подозрительно поинтересовалась я. — Нет, что ты! — улыбнулся он. — Только я собрался приступить к соблазнению, как жертва нагло захрапела! — Вздор, я не храплю! Чего ты смеёшься?! — Ничего! Я решил, что раз уж ты так устала, можешь поспать здесь — всё равно я не мог отвезти тебя домой, а доверить Алиле… Адрей мне этого не простил бы! Так что я снял с тебя платье и босоножки, уложил головой на подушку, укрыл и ушёл по своим делам. Только что вернулся, и ты почему-то проснулась, хотя не прошло и двух часов. Я решила поверить ему на слово, прислонилась к спинке, и глаза невольно сами по себе закрылись. — Будешь спать дальше? — тихо спросил Ладимир, заправляя мне за ухо выбившуюся из причёски прядку. Я почувствовала, что задрёмываю, и пробормотала: — Алила меня будет искать. — Они там ещё не скоро закончат, — усмехнулся Ладимир. — У Алилы и её компании много опыта. Он уже явно хотел что-то насмешливо добавить, как вдруг раздался быстрый и тревожный стук в дверь. Ладимир со вздохом искреннего и глубокого огорчения пошёл открывать. — Лад, двое наших попали в переделку, — с порога выдал незнакомый парень, глянул на меня (я уже разлепила глаза и посмотрела на него с неменьшим недоумением) и извинился: — Прости, что мешаю, но это серьёзно. — Сейчас иду, — отозвался Ладимир и обернулся ко мне: — Слава… — Я всё понимаю, — быстро сказала я. — Если ты нужен, то, конечно, иди. — Закройся на всякий случай, — посоветовал он и пояснил: — Боюсь, что скоро здесь станет опасно, — он оглянулся на парня. — Стража Совета уже здесь? — Нет, но вот-вот будет, — с сожалением сказал парень и неприязненно на меня посмотрел. — Впрочем, девушке из благородного они ничего не сделают. — Ещё как сделают! — фыркнула я, заматываясь в одеяло, чтобы закрыть за ними дверь. — А потом догонят и ещё раз сделают! Так что я буду сидеть тихо. Только, Лад, будь осторожен. — Не волнуйся, — улыбнулся он, подтягивая меня с явной целью урвать поцелуй на дорожку. — Я серьёзно! — возмутилась я, уворачиваясь, и исподтишка показала ему кулак. — Не волнуйся, — повторил он, выходя. — Давай, закрывай дверь. Я послушалась и вернулась обратно, чтобы привести себя в порядок. Платье аккуратно лежало на кресле, босоножки ровненько стояли у кровати. Я поправила причёску, полюбовалась на себя в зеркало (всё-таки благодаря косметике Алилы и магии Лада я такая красотка сейчас!), улыбнулась мечтательно, потом вздохнула: жалко, что Адрей не видит — и стала вдевать шнуровку в колечки. Надолго меня не хватило и, сдавшись где-то на середине, я натянула платье и, на ощупь завязав узелок, вышла на балкон подышать свежим воздухом. |
|
|