"Путь сквозь лес" - читать интересную книгу автора (Декстер Колин)

Глава двадцать шестая

Полуправда и полторы правды

Слухом земля полнится, и вердикт повсюду был одинаков: вот он пришел – всего пару дней вникал в дело, только один день занимался поисками, и эврика! Умный засранец, этот Морс! Удачлив к тому же. Не меньше недели понадобилось бы, чтобы найти ее, если бы начали с другой, западной стороны леса.

«Ничего не трогать!», «Держаться в отдалении!» – вот главные приказы этого дня, которые звучали вокруг нетронутого, нехоженого уголка леса, покрытого толстым темно-коричневым слоем перепревшей листвы. Место оградили.

Морс прибыл через двадцать минут и теперь стоял молча, не заходя за натянутую на уровне пояса бело-красную полосатую ленту. Он видел хаотичный характер расположения костей; раскиданные остатки одежды; и наконец, шарф с кисточками у безобразно искалеченной головы. В целом картина напомнила ему инструкцию к игре "Сделай сам", в которой различные стрелки протянуты к единому центру от расположенных по окружности деталей с пояснениями по сборке игрушки: эту деталь поставь туда, прикрепи эту часть к этому, соединяй здесь; все подойдет, каждая деталь, если только не пожалеть на это времени, внимательно прочитать инструкции и понять, что процесс идет неправильно, если для сборки требуются усилия значительно больше нормальных. Время от времени Морс переминался с ноги на ногу, но не сказал еще ни слова. И другие, стоявшие рядом с ним, пребывали в глубоком молчании, подобно неловким могильщикам на похоронах. Льюис, занятый переговорами с администрацией университета, не смог поехать с ним. Но ни Морс, ни Льюис особой пользы на этой стадии принести не могли. Макс – вот кто сейчас главное яйцо, а Макса уже информировали, и он уже ехал сюда; Макс, который десять минут спустя неуклюже затрещал по сучьям и веткам и встал, тяжело дыша, рядом с Морсом.

Молча, как и Морс, горбатый доктор обозревал поле печали, раскинувшееся у ствола какого-то хвойного дерева, нижние ветки которого были голыми, хрупкими, мертвыми. Если и была сделана попытка хоть как-то укрыть тело, то к настоящему моменту следов этого уже не осталось; беспокоило отсутствие (как уже многие заметили) нескольких основных костей, включая всю нижнюю часть левой руки, которые были унесены куда-то – и лежат в неизвестном логове, или на земле, или на асфальте. На первый взгляд одежда сохранилась несколько лучше, чем тело: несколько испятнанных белых лоскутов, большая тряпка, возможно, была когда-то синими джинсами; и в придачу желтые соломенные волосы, все еще отвратительно прикрепленные к черепу.

Но Морс не задержал свой взгляд на черепе...

– Так это то, что ты искал, Морс?

– Да. Я думаю, это она.

– Она?

– Я уверен, что "она", – проговорил Морс.

– Вы знаете, какими были последние слова моей матери? Она пекла пирог с утра – в тот день, когда умерла. Затем ее отнесли в постель, но она все хотела посмотреть, подошло ли тесто. А оно не взошло. Это чертово тесто забыло подняться. Морс! Она сказала: «Ты знаешь, жизнь полна неопределенности». Затем закрыла глаза и умерла.

– Это девушка, – повторил Морс.

Макс не стал спорить и внимательно вглядывался в кости, в то время как Морс кивнул офицеру, ответственному за осмотр места преступления, и полицейскому фотографу, которые уже некоторое время молча стояли рядом. Если там и было что-то важное, что должен был бы увидеть Морс, то он об этом не знал; но был очень озабочен неприкосновенностью этого клочка леса и снова проинструктировал обоих держаться как можно дальше от мрачной находки.

Через несколько минут непрерывных вспышек Макс осторожно ступил за ограждение, зацепил за свои большие уши оправу старых очков, осмотрел скелет и взял в руки кость.

– Бедро, Морс. Femur, Femoris, средний род.

– Итак?

Макс аккуратно положил кость и повернулся к Морсу:

– Послушай, дружище, я не очень часто прошу твоего руководства в экспертных вопросах, но в порядке исключения дай мне сейчас совет. Не откажешь? Какого черта я должен делать с этой грудой костей?

Морс потряс головой:

– Я не знаю. – Но вдруг его глаза загорелись, как будто внутри зажгли огонь. – Я уверен, знал, что она должна была быть здесь, Макс, – медленно проговорил он. – Я почему-то знал это! И я собираюсь найти того, кто убил нашу «шведскую деву». И хочу, чтобы ты помог мне, Макс! Помоги мне нарисовать картину того, что произошло в этих местах.

Почти мессианская страстность, с которой Морс произнес эту речь, несомненно, тронула бы большинство людей. Но не Макса.

– А ты артист, мой мальчик. Я же всего лишь скромный труженик от науки.

– Сколько времени это займет?

– Ты хочешь сказать – рассматривание костей?

– И одежды... и белья.

– Ах да! Припоминаю. Ты всегда интересовался бельем. – Он посмотрел на часы. – Открывается в шесть? Я встречусь с тобой в верхнем баре "Белого оленя"...

– Нет. У меня совещание в управлении в шесть тридцать.

– Разве? Я-то думал, что ты ведешь это дело, Морс.

Они снова были вчетвером: заместитель главного констебля, Стрейндж, Джонсон и Морс; последнего, разумеется, осыпали поздравлениями. Джонсон, однако, испытывал некоторую раздвоенность чувств: Морс предъявил тело девушки за пару дней, в то время как ему нечего было предъявить в течение двенадцати месяцев. Такова была простая, голая правда. Для дела, конечно, хорошо; но для собственного морального состояния, или служебного рейтинга, или для супруги... или для только что обретенной тещи – не очень. Но через час, когда совещание закончилось, он пожал Морсу руку и пожелал удачи, почти не кривя душой.

После того как заместитель и Джонсон удалились, Стрейндж, в свою очередь, пожелал Морсу продолжить и развить успех, тонко подметив, что теперь, обнаружив тело, Морсу осталось обнаружить только убийцу. А уж Стрейндж постарается составить маленький, миленький отчетик и послать его окружному начальству. Никаких проблем! Затем они вместе посадят в дерьмо пройдох-защитников и засунут этого гада в задницу на всю его оставшуюся жизнь. Будь на то его, Стрейнджа, воля, он затянул бы веревку на подлой шее убийцы.

– Так же, как нам не удалось повесить "бирмингемскую шестерку", – спокойно прокомментировал Морс.