Глава 17. Выхода нет

Андрей первым вошел в изолятор. Илорэль стояла спиной к двери и сквозь стекло смотрела на синюю многорукую змею.

— Это не мой отец, — произнесла она, поворачиваясь.

Семенов отступил в сторону, пропуская капитана. Глаза девушки расширились, а потом она подбежала к О'рдрину и обняла его, спрятав лицо на его груди. Картина получилась странная: изящная хрупкая блондинка в объятьях восставшего из ада рогатого демона.

— Все обошлось, — улыбнулся капитан. — Грог! Сообщи всем, что я вернулся.

— Сложный выдался денек, — в голосе корабля слышалось удовлетворение. — Внимание всэм члэнам экипажа. Капитан снова с нами. Хоть и выглядит уродливее, чэм обычно.

Илорэль засмеялась, а потом посерьезнела:

— Как ты себя чувствуешь? Пойдем, я тебя осмотрю.

— Со мной все в порядке. Действие яда постепенно проходит.

— Ты уверен?

— Абсолютно. Мне удалось уменьшить крылья.

О'рдрин повернулся спиной, и Андрей убедился, что черные кожистые образования действительно уменьшились. Хороший признак, однако это не дает гарантии полного восстановления после укуса.

— Как ты догадалась, что та тварь, — О'рдрин кивнул в сторону запертой в капсуле синей змеи, — не я.

— Все оказалось проще, чем я думала. Сначала я задавала вопросы про свое детство, про твои привычки, про мелочи, о которых могли знать только я и ты, и он отвечал. Не слишком подробно, но все же правильно. Наверное, вкусив твоей крови, он получил возможность читать и мои мысли. А потом я попросила рассказать, как ты в первый раз привел меня на «Грог». И он замолчал. Я подумала, ты, наверное, плохо помнишь тот день, ведь для тебя он ничем не отличался от сотен других, и бесконечно значим лишь для меня…

— Это не так. Я прекрасно помню твои удивленные глазенки и радостное возбуждение.

Илорэль улыбнулась.

— А потом я спросила, как ты познакомился с моей мамой, но ответа снова не получила. Если бы это был ты, ты не стал бы молчать.

— Все правильно, — капитан поцеловал дочь в лоб. — Ты молодец. И ты тоже, — он обернулся к Андрею. — Можешь оставить синий сектор и взять белый и оранжевый. Там гадят меньше.

Семенов улыбнулся.

— Рад вашему возвращению, О'рдрин, — раздался по радио голос Кокуша. — Идите в кухню. Ужин вы пропуштили, теперь поешьте, да и Илорэль ничего не ела.

— Ты не ужинала? Составишь мне компанию?

— С удовольствием.

Мужчина посторонился, пропуская отца и дочь, подошел к перегородке и посмотрел на синюю змею.

— Мне очень жаль, — произнес он. — Я не знал, что вы разумны. Я думал, вы хищник. Вы ведь даже ничего не сказали, просто напали, едва меня увидели. Разумные так себя не ведут.

— А как себя ведут разумные? — в голосе метаморфа зазвучало презрение. — Разве прилетев на планету они ставят ловушки? Организуют массовое уничтожение? Ловят и сажают в клетку тех, кто с ними заговорил? До того, как появились вы, на нашу планету сел корабль. Из него вышли разумные и убили десятки моих сородичей. Когда я вкусил крови одного из них, понял, что им нужно. Они охотники. Такие же, как вы. Поэтому, увидев вас, мы напали не раздумывая, чтобы не история не повторилась. Ты, говоришь, не стал бы охотиться, если бы мы дали понять, что разумны? Сильно сомневаюсь. Я прочел мысли вашего капитана, ты здесь такой же пленник, как и я.

Андрей опустил глаза. Отчасти монстр прав — его можно считать пленником, но его никто не заставлял забираться на чужой корабль перед взлетом. А метаморфа насильно посадили в клетку. Да и судьба у них разная, мужчина вернется на Землю, а запертое в капсуле существо будет драться с хищниками на Реджине. Но насчет охоты метаморф ошибся. Никто не заставил бы Семенова охотиться на разумное существо. Капитан это знал и именно поэтому промолчал, не сказал Андрею всей правды.

Семенов открыл рот, чтобы объяснить это синей змее, но та вдруг начала меняться: посерела, съежилась, втянула конечности и преобразовала крылья в кокон. Затем спрятала голову и затянула все тело толстой серой кожей.

— Я обманул, когда сказал, будто потерял возможность к трансформации, — произнес метаморф. — Ваш капитан не причинил мне физического вреда. Но у меня все равно нет выхода. Я погружаюсь в анабиоз. Можете не волноваться насчет еды и пищи, мне не нужно. До Реждины вам лететь около месяца, тогда и разбудите.

— Но… неужели вы не будете драться?! Сопротивляться?! Поговорите с О'рдрином! Убедите Мэкалля! Пусть они освободят вас!

— Не выйдет, — донесся из кокона глухой голос. — Мне предстоит умереть на арене.

— Тогда поговорю я. Я постараюсь, честное слово постараюсь освободить вас!

— Нэ трогал бы ты его, — Грог как всегда существовал в нескольких местах одновременно, — нэ нравится он мнэ.

— Я не трогаю. Но ты ведь тоже против охоты?! Правда?

— Правда. Но слово корабля ничего не значит.

— Тогда выпусти его сам! Без ведома капитана! Ты ведь можешь!

— Чтобы он мнэ всэ переборки поломал? Нэт уж. Пусть спит. И ты иди. Как ты там Илорэль про мудрое утро говорил?

Андрей прикоснулся пальцами к холодному стеклу:

— Я поговорю с О'рдрином. Я обещаю.

И только потом отправился спать.

Утром Андрею стало гораздо лучше. Ничего не болело, напротив, тело, будто компенсируя вчерашнюю слабость, налилось силой, и Семенов чувствовал упругость каждой мышцы, готовность к прыжкам, взлетам, падениям, новым приключениям… О вчерашней драке напоминали только повязки на груди и руке.

Даже не позавтракав, мужчина отправился в шестой отсек посмотреть, кто находится в белом и оранжевом секторах. Благодаря О'рдрину, теперь ему не придется ежедневно выгребать из клеток по сотне ведер навоза, потому что больше, чем животные синего сектора, не гадил никто.

Белые вставки над замками красовались преимущественно у водных тварей, в том числе и у акулы. Оранжевый сектор служил домом для животных всех цветов и размеров. Единственная закономерность, которую смог уловить Семенов, заключалась в наличии у монстров игл, жал и выростов, все они наверняка были ядовитыми.

— Андрей, — неожиданно зазвучал в воздухе взволнованный голос Илорэль, — ты не мог бы зайти ко мне? Это срочно.

Мужчина не стал медлить — пулей выскочил из шестого отсека.

"Надеюсь, — заметил аналитик, — ты верно определил капитана, и черный монстр действительно О'рдрин".

Андрей влетел в комнату девушки не постучавшись.

Илорэль стояла у кушетки, склонившись над лежащим на ней.

— Что случилось?

Девушка обернулась. По-видимому, она не ложилась — на ней был все тот же обтягивающий фиолетовый комбинезончик, а под глазами залегли серые тени, лицо осунулось, белки глаз покраснели.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.

— Нормально. Даже очень хорошо. Ты не спала?

— Всю ночь провозилась с отцом.

Только сейчас Семенов разглядел капитана. Он лежал на кушетке, до подбородка укрытый белой простыней. Его лицо постепенно начало приобретать свои обычные черты, но выглядел он плохо: глаза слезились, кожа покрылась испариной, О'рдрин' едва слышно стонал и не шевелился.

— Это от яда, да?

Девушка отвернулась.

— Я не знаю, отчего. Никогда не сталкивалась с подобным. Его тело отторгает все лекарства, которые у меня есть.

— А почему ты спросила, не болен ли я?

— Мне кажется, это заразная болезнь. Вчера вечером ко мне приходил Мэкалль, он плохо себя чувствовал, а ночью он снова меня вызвал. Он едва ходит и не смог самостоятельно добраться до моей каюты. А теперь и я.

— Тебе нехорошо?

— Все болит, словно меня долго били. Знобит. Слабость. Температура.

— Похоже на обычную простуду.

— Я тоже так думала. Но полчаса назад заходил Кокуш. У него те же симптомы.

— Стоп, — Андрей качнул головой. — Не сходится. Если ты, я и Мэкалль могли заразиться от капитана, то Кокуш нет!

— А кухня? Мы ужинали в кухне.

— Я был с О'рдрином гораздо дольше, и чувствую себя превосходно. Дело не в О'рдрине.

— Метаморф заразил его, — упрямо повторила девушка. — На корабле эпидемия.

— Если бы так, тогда я заболел бы первым. После капитана, конечно. Я выходил на планету, дрался с метаморфом, получил несколько царапин, большой ожог на груди… ты сама меня лечила. И потом, это я выпустил твоего отца из капсулы. Если инфекция передается воздушно-капельным путем, повторяю, я заболел бы одним из первых. А я чувствую себя прекрасно. Так хорошо, как будто заново родился, хотя вчера мне было очень плохо от ожогов.

Илорэль опустилась на стул у зеркала и вздохнула.

— Не хочу думать, что ты прав.

— Но я прав.

— Илорэль, — произнес Грог. — Дртмслотлст потерял сознание. Он на мостике. Трэбуется помощь.

Капитана снова поместили в изолятор, в соседнюю капсулу с окуклившимся метаморфом. Илорэль, едва стоящая на ногах, попросила Семенова помочь ей со вторым пилотом, которого тоже пришлось изолировать. Мэкалль из своей каюты не вышел и в изолятор ложиться отказался.

— Все равно, — сказал он, махнув черной лапой, — уже все заразились.

— Зато мне удобнее, если вы будете находиться в одном месте, — парировала девушка.

И специалист по иноразумным согласился. Только в капсулу все равно не лег — разместился в креслах, положив на лоб мокрое полотенце.

Кокуш пока держался.

— Не знаю, что за дрянь на наш напала, — задумчиво произнес он, орудуя поварешкой, — но я из кухни ни ногой, пока в обморок не упаду. Готовить кому-то надо. Да и зверей голодными держать нельзя. На три дня я уже наварил, к вечеру шделаю недельный запаш.

Илорэль ни на шаг не отлучалась от больных, выкатила капсулу капитана из-за прозрачной перегородки в "зал ожидания" и неотлучно находилась рядом со вторым пилотом и отцом, Кокуш заперся в своем кастрюльном царстве, а забот между тем хватало. Семенов разрывался на части.

Во-первых, кто-то должен вести корабль. Хоть Грог и может справиться со всем самостоятельно, в рубке желательно присутствие разумного существа. Андрей на роль заместителя капитана никак не годился, по крайней мере по мнению О'рдрина, а Семенов между тем уже многое знал. Он практически до половины осилил "Краткие общие правила" и получил несколько уроков от второго пилота. Если раньше тумблеры, переключатели, дисплеи, графики, диаграммы и светодиоды на приборной панели ему ни о чем не говорили, то сейчас он мог определить основные показатели полета, проконтролировать подачу кислорода, температурный режим и знал, как рассчитать необходимое количество топлива и перевести корабль в режим защиты от нападения.

Семенов с удовольствием проводил бы на мостике круглые сутки, но не мог — О'рдрин не знал об уроках и не должен знать о том, что гость в тайне от капитана осваивает управление его космическим кораблем, и Андрей просто заглядывал в рубку каждые два часа.

Во-вторых, на плечи мужчины легли не только оранжевый и белый сектора шестого отсека, но и вообще все животные. А это непосильный труд. Даже если он будет работать круглосуточно и без перерыва, не справится с очисткой клеток, заменой воды в аквариумах, газа в запаянных резервуарах и кормежкой. Тут уж точно не до капитанского мостика.

В-третьих, внимания требовала сама команда. Если Кокуш и страдал, то не подавал виду, а вот Илорэль явно чувствовала себя плохо: она стала казаться меньше ростом, худее, лицо осунулось, круги под глазами из серых превратились в почти черные, и сама девушка двигалась с большим трудом. Андрей видел, какие усилия она прикладывает, чтобы подать воды «серому» или сделать укол отцу. Вряд ли она продержится долго.

Предстояло принять какое-то решение. По громкой связи Семенов попросил Кокуша оторваться от приготовления пищи и придти в изолятор. Илорэль предложил отдохнуть на диване рядом с Маэкаллем.

Когда кок пришел, мужчина встал в центре помещения, чтобы его все видели, и сказал:

— Нужно что-то делать. Мы не знаем, что это за болезнь, откуда она взялась и к чему может привести.

— Ты намекаешь на смертельный исход? — тихо произнес О'рдрин.

Семенов кивнул.

— Что будем делать? Что вообще делают, когда начинается эпидемия, а лекарств нет.

— Вызывают перекупщиков, — ответил Мэкалль и поморщился. То ли от боли, то ли от неприятной необходимости последовать своему же совету. — У них есть практически все. Если сможем договориться…

— Илорэль, ты точно не можешь ничего сделать?

— Я же говорила, отец.

— Тогда давайте вызовем этих ваших перекупщиков, — предложил Андрей.

— Будем просить лекарство от неизвестной болэзни? — раздался с потолка голос Грога. — Надо хотя бы выяснить, отчего вам так плохо.

— Ясное дело, — Мэкалль поправил полотенце на голове, — поймали метаморфа, он покусал капитана, отсюда и зараза.

— Нэ забывай, мы дезинфицируем все, что попадает в корабль извнэ.

— Может, это особые стойкие к дезинфекции микроорганизмы?

— Тогда давайте найдем их и изучим.

— И к тому времени мы все превратимся в прах. Нужно действовать быстро.

Капитан поднял руку, призывая к вниманию, и, не удержав ее в воздухе, опустил обратно на грудь.

— Грог, — приказал он, — отсылай сигнал на спас-маяк. — Если в течение недели к нам не прибудет помощь…

— Понял.

— На какой маяк? — тихо спросил Андрей у Илорэль. — Разве сигнал успеет дойти?

— Перекупщики летают по Вселенной и оставляют так называемые спас-маяки — приемники, получающие и перенаправляющие сигналы бедствия от кораблей. Они пользуются особыми сигналами — сигналами ЭМО, которые движутся в сто раз быстрее скорости света.

— Это невозможно. Ничто не может развить скорость…

— Ваша наука еще откроет эти сигналы. Это не поток частиц и даже не волны, это особая субстанция, как мысль.

— И перекупщики успеют нас найти?

— Успеют. Наш сигнал услышат не только перекупщики, но все в радиусе несколько десятков световых лет от маяка. Если у кого-то установлен ЭМО-перехватчик, они могут прилететь к нам быстрее перекупщиков. Тогда нам очень сильно повезет.

— Сигнал отправлен, — доложил Грог. — Запросил врачей и антибиотики широкого спэктра. Всэм отдыхать.

Остаток дня Андрей слонялся по кораблю, не зная, за что взяться. О'рдрин просил посидеть на капитанском мостике, подождать от перекупщиков подтверждения получения сигнала, но Семенов не закончил работу в шестом отсеке, поэтому разрывался между желанием остаться в рубке и обязанностью заняться уборкой. К тому же над ухом надоедливо бубнил Грог, и его слова мужчине не нравилось.

— Думаешь, перекупщики нам помогут? — негромко спросил корабль.

— Помогут. Привезут врачей и лекарства.

— Это в идеале. Я бы нэ слишком на это рассчитывал. Для перекупщиков главное — дэньги. А тут перед ними корабль с умирающей командой. Да они просто подождут, пока вы помрете, и захватят меня. Бэз боя и бэз потэерь. Они пираты, прикрывающиеся благородной миссией. Если они почуют запах легкой добычи…

Семенов почувствовал, как по спине пробежали мурашки.

— В истории было немало случаев захвата кораблей тэми, кто якобы прибывал на помощь. Перекупщики, конэчно, стараются поддерживать репутацию "хороших парней", но от соблазна удержаться нэ могут. Тем не мэнее, они остаются единственными, на кого капитан космического корабля может рассчитывать в безвыходной ситуации. В Конфедерации до сих пор нэ знают, «хорошие» они или «плохие», и раздумывают, предпринимать ли мэры по их ликвидации.

Андрей походил по кораблю, а потом отправился в изолятор.

Заходить к команде не стал, вошел в соседнюю дверь, ведущую в помещение, отделенное от соседнего прозрачной перегородкой, встал рядом с капсулой, где лежал окуклившийся метаморф, и постучал по корпусу.

— Эй, проснитесь! Слышите меня?

Кокон не шевелился и не издавал ни звука.

— Что ты хочешь сделать? — к перегородке подошла Илорэль.

— Хочу его разбудить. Может быть, он знает, что с нами. Это же его планета. Эй! Проснитесь!

Семенов снова постучал по корпусу капсулы.

— Чего надо? — метаморф явно не обрадовался пробуждению. — Мы уже прилетели?

— Нет. Возникла проблема, нам нужна ваша помощь.

Минуту куколка лежала, не шевелясь, потом медленно раскрылась, отрастила лапы и голову и уставилась на мужчину выпуклыми глазами с синими радужками.

— Думаешь, я соглашусь вам помочь?

— Вы разумное существо.

— Вы тоже, вроде как, разумные существа. Но поймали меня, заперли в клетке и везете умирать.

На это у Андрея ответа не нашлось.

— Что случилось? — равнодушно спросил метаморф.

— Команда заболела. Мы подозреваем, причина в полученных капитаном повреждениях кожного покрова.

— Я успел укусить его пару раз, — признался метаморф. — Но я не ядовит. И заразиться от меня он ничем не мог — ваш капитан полностью преобразовался, и его физиология во время драки совпадала с моей. Ищите другую причину, я здесь ни при чем.

Метаморф втянул глаза, спрятал лицо, прижал руки к груди, согнул ноги и снова затянулся кожей. Семенов постоял рядом еще минуту, а потом отправился к двери. Он рассчитывал на помощь, но…

— Подожди.

Мужчина обернулся. Метаморф вновь разрушил кокон, но вырастил только голову с глазами на стебельках и рот с подвижными губами.

— Что я могу получить в обмен на сведения?

— Смотря какого рода сведения, — осторожно ответил Андрей.

— Сведения, которые спасут вам жизнь. Я догадался, почему вы заболели. Жизнь за жизнь. Одну жизнь за жизнь всей команды.

Семенов повернулся к перегородке. Он без колебаний ответил бы «да», но капитан здесь О'рдрин. Илорэль слышала все и отошла к отцу пересказать ответ метаморфа. Спустя несколько секунд, вернулась и отрицательно качнула головой.

— Он велел ждать. У нас целая неделя до прилета перекупщиков.

— Вы не можете ждать. Вы умрете до завтрашнего полудня, — парировал метаморф. — Откройте замки, дайте мне выйди и жить на корабле в качестве гостя, и мы будем квиты. Я не буду драться на арене, но и не убью вас здесь и сейчас.

— Я бы нэ согласился, — скептически произнес Грог. — Нэ нравится мнэ его рожа.

— Помолчи, — капитан, собрав последние силы, поднялся, откинул крышку капсулы и посмотрел на пленника. — Если ты гарантируешь выполнение обещанного…

— Гарантирую. У вас нет другого выхода. Завтра к полудню в живых останется только Андрей, да и он неминуемо погибнет, ведь до Реджины лететь почти месяц.

— Как ты догадался? — Семенов прищурился. — Когда ты только проснулся, ты спросил, не прилетели ли мы, а теперь уверенно говоришь, что впереди не меньше трех недель.

— Я догадался потому, что знаю, что с вами, — растолковал метаморф. — Если вы не согласитесь на мое предложение, умрете.

— Но и ты тоже, — парировал Грог. — Хоть я и превращусь в летающую могилу, тебя из капсулы нэ выпущу.

— Лучше так, чем драться на арене.

— Тоже вэрно.

— Открывай, — произнес О'рдрин и опустился обратно в капсулу. — И будь, что будет.

Андрей кивнул, посмотрел в синие глаза пришельца и щелкнул замками.