"Охота за Красной Шапочкой" - читать интересную книгу автора (Роньшин Валерий)Глава XVII ПОКАЗАНИЯ ЛИЛИПУТКИ РОЗЫГригорий Молодцов знал все проходные дворы Питера как свои пять пальцев. Поэтому он домчал до Караванной за считанные минуты. Кукарекинского «Бьюика» у дома, где жила фотомодель, видно не было. — Сбегай к Снегиревой, — приказал Суперопер сыну. — И скажи ей, что мы взяли Паука со Скелетом. Пусть завтра в двенадцать придет в угрозыск. На очную ставку. Ясненько? — Нет, пап, не ясненько. Мы же еще не взяли Паука со Скелетом. — Это ты для отвода глаз скажешь. А как только она отвернется, поставишь в квартире «жучок». — Григорий Молодцов протянул Димке иголку с микрофончиком. — Теперь, надеюсь, ясненько? — Ясненько, пап. Димка все так и сделал. Передал фотомодели слова Суперопера, а заодно попросил попить. И пока фотомодель ходила на кухню за стаканом сока, Молодцов-младший сунул «жучок» в маленького плюшевого медвежонка. — Готово! — доложил Димка, снова усаживаясь в «уазик». — Теперь подождем Кукарекина. — Суперопер закурил. — Представляю, в каком он сейчас бешенстве. — А вдруг он ее убьет? — с опаской сказал практикант. — Вряд ли. Кукарекни на убийство не пойдет. Скорее уж Снегирева может его ухлопать. Очень бойкая девушка… Я не удивлюсь, если окажется, что убийство Хорьковой — ее рук дело. — А как же человек без головы? Ведь это он стрелял в Хорькову. — Разберемся, Шура, — Григорий Молодцов выпустил изо рта густое облако дыма. — Со всеми разберемся. И с теми, кто с головой, и с теми, кто без головы. Ты лучше ответь: почему не стрелял, когда я тебе крикнул: «Стреляй!»? — Да я думал… — начал Чайников. Суперопер его перебил: — Запомни старое милицейское правило, студент: «Сначала стреляй, а потом уже думай». Усек? — Так точно, Григорий Евграфыч! На улице захлестал дождь. Под шум дождя каждый задумался о своем. Чайников — о человеке без головы. Димка — о Катьке Орешкиной. Григорий Молодцов — о генерале Громове. Бравый Суперопер вспомнил, как они вдвоем с Гешей, вот в такой же ливень, брали Трофима Рваного в Подольске. Вдруг дверца открылась, и в кабину заглянул Орешкин. Мокрый до нитки. — Ромыч, — удивленно воскликнул Димка, — откуда ты взялся?! Ромка залез в машину. — Ну и холодрыга, — дрожал он. — Тебя, парень, выжимать надо, — сказал Григорий Молодцов. — Что ж ты дождь нигде не переждал? — Да какой там дождь, — с досадой махнул рукой Орешкин. — Я лилипутку Розу потерял. Вот снова в цирк бегу. За билетами. Она же еще вечером должна выступать. — Где ты ее потерял? — спросил Суперопер. — У метро «Выборгская». Штучкина туда после дневного представления поехала. Я, конечно, следом. А она там как сквозь землю провалилась. — Футляр у нее был? — Был. Григорий Молодцов посмотрел на практиканта. — Вот, Шура, и объяснение твоей абракадабры. — Вы думаете, Григорий Евграфыч, что человек без головы — Штучкина? — Тут и думать нечего. Она ведь циркачка. Нацепила на ноги ходули, на плечах манекенную болванку закрепила. Надела длинный черный плащ… Знаем мы эти приемчики. Лет пять назад целая банда лилипутов таким макаром в Смоленске орудовала. — Стойте, стойте, — припомнил Чайников. — У него лицо было шарфом укутано, до самых глаз. А на глазах темные очки. И еще шляпа надвинута на лоб. — О ч-чем э-т-то вы? — У Ромки зуб на зуб не попадал. — Да ты, парень, совсем продрог, — сказал Суперопер. — Давай-ка дуй домой. — А ли-ли-ли-путка? — С лилипуткой мы сами разберемся. А ты как придешь, сразу прими горячую ванну. А то простынешь. — Х-х-хорошо. Орешкин побежал на метро. — А мы с тобой, Шура, сейчас в цирк смотается, — продолжал Суперопер. — Зададим Штучкиной парочку вопросов на засыпку. Ну а ты, Димка, сиди здесь и слушай Снегиреву. Если будет что-то интересное, то… — …звякну тебе на сотовый. Все понял, пап. Не успели Молодцов с Чайниковым уйти в цирк, как появился бежевый «Бьюик». Кукарекин выскочил из машины и кинулся в подъезд. Димка включил приемник. Кукарекин был уже в квартире. — Ты обманула меня!!! — орал он на Снегиреву. — Обманула!!! — Успокойся, Ипполит. В чем дело?.. — Не строй из себя дурочку! Ты отлично знаешь, в чем дело!.. — Я тебя не понимаю. — Ах, не понимаешь!.. Видимо, Кукарекин начал трясти Снегиреву, потому что та с негодованием воскликнула: — Сейчас же перестань меня трясти! — Где пульт?! Говори, где?! — У Стеллы Лебзак. — Врешь! Он у тебя!.. — Да с чего ты взял, Ипполит?! — Я позвонил Лебзак и предложил ей продать пульт за пятьдесят тысяч долларов… — Но где ты достал такие… — Не перебивай меня! Она согласилась… — Вот видишь. — Я же сказал: не перебивай!.. Мы встретились на Гренадерском мосту. Я вместо долларов всучил ей обыкновенную бумагу. А она мне призналась, что пульта у нее нет и никогда не было… — И ты поверил? — Да, поверил. Она же думала, что получила пятьдесят тысяч. Какой ей резон врать?! — Это ты у нее спроси. — У нее уже не спросишь. Лебзак убита. — Убита?! — Да, убита! И тебя ожидает та же участь, если ты не отдашь мне пульт! Наступила гробовая тишина. Потом фотомодель спросила изменившимся голосом: — Ты с ума сошел, Ипполит. Убери пистолет. — Давай сюда пульт. — У меня нет пульта. — Считаю до трех. Раз… — Ипполит, успокойся. — Два. — Ради Боги, не стреляй. Возможно, я перепутала его со своей записной книжкой… Я сейчас посмотрю. Вновь наступила тишина. — Так и есть, — невинным тоном проговорила Снегирева. — Вот твой пульт. — То-то же, — сказал Кукарекни. — Ты сам виноват, Ипполит. Не надо было маскировать пульт под записную книжку… — Но это опять записная книжка! — заорал Кукарекни. — Ты ошибаешься, Ипполит. — Что я, свой пульт от записной книжки не отличу?! — Я все поняла! — воскликнула фотомодель. — Это мальчишка! Он перепутал!.. — Какой еще мальчишка? — Из соседней квартиры. Я его просила принести мне книжку. А у него тоже есть электронная книжка… — Ты врешь! — Нет, нет, Иполлит. Пульт у него. Я тебе гарантирую. — Хорошо, едем к этому мальчишке!.. Димка пулей вылетел из «уазика», подскочил к телефону-автомату и, опустив жетон, набрал номер Орешкина. ПИИ-ПИИ-ПИИ… — Блин горелый, пробормотал Димка, слушая длинные гудки. — Неужели еще не доехал… — Он ударил по рычагу и позвонил отцу на «сотовый». — Полковник Молодцов на проводе, — раздался в трубке голос Суперопера. — Пап, это я. Есть новости. — Выкладывай. — Пульт у Орешкина! — У Ромки? — Да. Снегирева просила его принести ей записную книжку. Орех перепутал ее книжку со своей книжкой, а та книжка на самом деле не книжка, а пульт, — сумбурно объяснил Димка. Суперопер, разумеется, все понял: — Ясненько. Ты ему звонил? — Звонил. Он еще домой не приехал. — Езжай сейчас к нему. А когда появятся Кукарекин со Снегиревой, сделайте вид, будто не можете найти книжку. В общем, задержите их до нашего приезда. Мы с Шурой скоро подскочим. Пока… — Григорий Молодцов сунул трубку в карман и посмотрел на лилипутку Розу. — Продолжайте, Штучкина… Полковник разговаривал с лилипуткой уже пять минут. А до этого они с Чайниковым полчаса блуждали за кулисами цирка, в поисках ее гримерной. Наконец нашли и вошли. Роза сидела перед зеркалом, на высоком стуле, гримируясь к предстоящему выступлению. — В чем дело?! — недовольно обернулась она. — Кто вы такие? — Ваши поклонники. — Суперопер показал удостоверение. Лилипутка сразу присмирела. — Я вас слушаю. — Нет, это мы вас слушаем. Расскажите, зачем вы убили Хорькову? Мы просто умираем от любопытства. — Я ее не убивала. Молодцов перешел на официальный тон: — Хочу вас предупредить, гражданка Штучкина, что за дачу ложных показаний вы будете нести ответственность по всей строгости закона. — Я ее правда не убивала, — повторила лилипутка и, помедлив, добавила: — Потому что стреляла холостыми патронами… — Но пули разрывали одежду на Хорьковой. Я сам видел в бинокль. — Это технический трюк. — А на Бармалеевой вы тоже стреляли холостыми? — иронично осведомился Суперопер. — Нет, там я стреляла боевыми. Мы договорились с Ларисой, что как только она наклонится, я выстрелю три раза в сиденье. — Я смотрю, вы отличный стрелок, Штучкина. — Да, я неплохо стреляю. Меня папа в детстве научил. — Ваш папа киллер? — Нет, таежный охотник. Когда мы жили в Сибири, он в тайге отстреливал белок. Бил их точно в глаз. — А почему в глаз? — заинтересовался Чайников. — Чтобы шкурку не испортить, — объяснила лилипутка. В этот момент в кармане Суперопера запищал мобильник. Звонил Димка. Молодцов поговорил с сыном и снова посмотрел на лилипутку Розу: — Продолжайте, Штучкина… — Мы с Ларисой на пару «форточницами» работали, — начала рассказывать лилипутка» — Потом я перешла на работу в цирке а Красная Шапочка стала наводчицей в банде Жоры Обреза. Несколько лет мы не встречались. Но вот однажды она пришла ко мне за кулисы и со слезами на глазах рассказала, что недавно вышла замуж, а муж оказался маньяком и грозится ее убить. Жаловаться в милицию бесполезно, у него вся милиция куплена. Поэтому Лариса решила инсценировать покушение на свою жизнь, так чтобы все улики были против мужа. Она попросила помочь ей в этом деле. Ну я помогла по старой дружбе, выстрелила по ее машине три раза на Бармалеевой… Но не прошло и двух дней, как Лариса вновь пришла ко мне и сказала, что ей опять грозит смертельная опасность. На этот раз с ней хотят расправиться ее бывшие дружки из банды Обреза. И мы придумали трюк с холостыми выстрелами на Гренадерском мосту, с тем чтобы бандиты посчитали Красную Шапочку убитой и оставили наконец в покое… В детстве Лариса занималась подводным плаванием, поэтому ей ничего не стоило проплыть под водой несколько метров и вынырнуть под мостом… «РОЗА, ВАШ ВЫХОД», — раздался голос из динамика. Штучкина вопросительно посмотрела на Молодцова: — Мне идти на манеж или идти с вами? — Пока идите на манеж. А там видно будет. Лилипутка Роза, прихватив скрипку, пошла выступать; — Ни пуха ни пера, — крикнул ей вслед Чайников и посмотрел на Суперопера. — А мы куда, Григорий Евграфыч? — Никуда, Шура. Настал момент сесть в кресле и как следует поразмышлять. С этой минуты дальнейшее расследование будет проходить вот тут. — Суперопер постучал пальцем по лбу. — Сейчас у нас в руках все ниточки этого «разветвленного» преступления. Надо их связать воедино. И Григорий Молодцов, усевшись в кресло, погрузился в глубокое раздумье. |
||
|